Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические подходы к исследованию основ социального пространства 15
1.1. Социально-философские интерпретации понятия «социальное пространство» 15
1.2. Диалектика взаимосвязи коллектива и личности в формировании социально-пространственных представлений 40
1.3. Философско-исторический анализ категории «пространство» в контексте социальной проблематики . 61
1.4. Выводы по главе 1 83
Глава 2. Социально-философская концепция формирования социального пространства и его структур 86
2.1. Пространственная парадигма как инструмент теоретического освоения социального пространства 86
2.2. Коэволюция пространственной парадигмы и структур социального пространства 109
2.3. Специфика социального пространства современного общества 139
2.4. Выводы по главе 2 159
Заключение 163
Библиография 171
Приложение А 192
Приложение Б
- Диалектика взаимосвязи коллектива и личности в формировании социально-пространственных представлений
- Философско-исторический анализ категории «пространство» в контексте социальной проблематики
- Коэволюция пространственной парадигмы и структур социального пространства
- Специфика социального пространства современного общества
Введение к работе
Актуальность исследования социального пространства и его структур обусловлена объективными изменениями социальной реальности, происходящими в последние десятилетия. Для их верного описания, анализа и прогнозирования требуется уточнение прежних и выработка новых понятий, формулировка закономерностей, которые бы составили новую методологическую базу научного исследования. Если в начале XX в. доминировали исследования социального времени, то сейчас все более актуализируется социально-пространственная проблематика. Пространственный подход к исследованию социальных феноменов входит в методологическую базу современных гуманитарных наук, становясь предметом специального внимания психологов, историков, культурологов, социологов, социальных философов, политологов, архитекторов. Существенное влияние на теоретическое понимание социального пространства, а также на способы его освоения и социального конструирования оказывают процессы глобализации современного общества. Тем самым категория социального пространства, введенная в научный оборот на раннем рубеже XX в., в настоящее время смещается в центр проблематики социально-философского знания как на теоретико-методологическом, так и на прикладном уровнях.
Степень разработанности проблемы. Проблему «социальности пространства» впервые поставил Г. Зиммель, который понимал содержание пространственных форм как психологическую функцию. Его современник Э. Дюркгейм отдавал приоритет коллективному началу, в результате чего утрачивалась связь между физическим и социальным пространствами, а соответственно, и зиммелевская дифференциация социального пространства. Оппозиция этих взглядов - личностно ориентированного в первом случае, и социоориентированного - во втором, прослеживается в разработке проблемы социального пространства вплоть до нашего времени.
Г 1-
(О
Первое направление получило активное развитие в работах О. Шпенглера и П. Слотердаика, дающих широкую панораму социально-культурных, политических и экономических процессов через призму пространства.
Понятие «социальное пространство» было введено в рамках социо-ориентированного направления П. Сорокиным. Сегодня общий уровень разработки социально пространственной пробематики в значительной мере задают труды П.Бурдье. Его подход, который в литературе определяют как «генетический структурализм», развивают М. Фуко, Ж. Бодрийар, Ж. Деррида, Ж. Делез и др.
Понятие социального пространства получило развитие в отечественной литературе. Здесь следует отметить специализацию подходов. В работах В.А. Подороги, М.Б. Ямпольского, Е.В. Петровской, В.Г. Виноградского, Р.И. Эпштейна, Н.Н. Козловой, Б.В. Маркова и др. на первый план выводится территориальная организация общества. В работах Г.Е. Зборовского, А.Н. Лоя, Ю.А. Очкура, В.К. Потемкина, В.Г. Черникова приоритет отдается исходной значимости общественных отношений. При этом авторы вслед за П. Бурдье нередко подчеркивают отсутствие прямой корреляции между социальной пространственностью и привычными представлениями о физическом пространстве. В последние годы ряд отечественных исследователей предприняли усилия для решения этой проблемы. В их числе можно назвать А.Т. Бикбова, В.В. Вальковскую, В.И. Ильина, Ю.Л. Качанова, В.Е. Кемерова, О.Н. Козлова, К.С. Пигрова, В.А. Тишкова, А.Ф. Филиппова. Так, А.Ф. Филиппов и А.Т. Бикбов обращаются к рассмотрению развития больших социально-политических структур, отмечая приоритет социального пространства как порождающего принципа физического пространства, но не сводимого к нему. Учитывая теоретический плюрализм современной социологии, отсутствие явных доминант и усвоение элементов различных концепций по признаку «что работает», А.Ф. Филиппов развивает идею необходимости создания метатеории - «элементарной социологии», в качестве основы которой выбирает категорию пространства.
На фоне возрастания интереса к проблеме социального пространства и стремления к повышению теоретического уровня исследований, в этой области сохраняются серьезные проблемы. Как в социальной философии, так и в социологии сохраняется многозначность содержания терминов и различная степень их абстрагированное, которая еще более усиливается различием мировоззренческих позиций исследователей. В частности, до сих пор не удается удовлетворительно интерпретировать связь между категориями пространства и социального пространства. Вслед за социологами социальные философы склоняются к трактовке социального пространства как некоего множества в абстрактном, близком к математическому, смысле, что придает ему метафорический характер.
Названные проблемы обусловили выбор темы, объекта и предмета исследования, определили его исходные позиции и задачи, а также структуру работы.
Объектом исследования является социальное пространство.
Предметом исследования является процесс формирования социального пространства и его структур.
Цель исследования - на основе социально-философского анализа выявить особенности и тенденции формирования и развития социального пространства и его структур.
Для достижения поставленной цели выдвигаются следующие исследовательские задачи:
-
Провести сравнительный анализ социально-философских интерпретаций понятия «социальное пространство».
-
Выявить диалектику взаимосвязи коллектива и личности в формировании пространственных представлений.
-
Провести философско-исторический анализ категории «пространство» в контексте социальной проблематики.
-
Обосновать использование пространственной парадигмы как инструмента освоения социального пространства.
-
Выявить закономерности коэволюции пространственной парадигмы и структур социального пространства.
-
Определить специфику социального пространства современного общества и его структур.
Теоретические и методологические основы исследования. В основу избранной методологии исследования положены принципы диалектической логики, в частности, принцип единства исторического и логического, части и целого, а также системный, цивилизационный и культурно-исторический подходы. В качестве ведущих методов исследования использовались структурно-функциональный анализ, логико-дедуктивный метод, методы аналогии, анализа и синтеза, моделирования исследуемых концепций, логической систематизации, абстрагирования и конкретизации, а также метод сравнительного анализа исследуемых концепций.
В работе критически осмысливается важнейшая методологическая идея И. Канта о пространстве как априорном представлении, лежащем в основе внешних представлений, а также развивается концепция габитуса, введенная П. Бурдье, как посредника между объективными социальными структурами и индивидуальными действиями агента.
Важным источником для настоящего исследования явились те философские и социально-философские теории, в которых разработаны значимые методологические предпосылки для формирования философского понимания социального пространства. Прежде всего, это исследования по социально-философской методологии и социальной онтологии Г. Зиммеля, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, М.К. Мамардашвили, П. Флоренского и К. Лоренца. Значимым для настоящей работы оказалось исследование научной методологии, проведенное А.Н. Арлычевым.
Гипотеза исследования. На каждом историческом этапе социальное пространство и его структуры отражают уровень и структуру развития сознания человека, в результате все продукты творческой деятельности (формы произведений культуры, научных концепций, религиозных доктрин,
социально-политические структуры, мировоззренческие модели и т.д.) имеют синхронистическое пространственное структурирование.
Научная новизна диссертационного исследования определяется качественно новым уровнем философского анализа социального пространства и его структур. Введенное автором понятие «пространственная парадигма» позволило описать формирование социальных структур посредством предельно абстрактных и вместе с тем наглядных геометри-ческих форм, сформулировать основные характеристики и тенденции формирования социального пространства и его структур и сделать на их основе ряд выводов. Научная новизна исследования выражается также в основных исследовательских результатах, представленных в следующих положениях:
-
Проведен сравнительный анализ социально-философских интерпретаций понятий «социальное пространство» и «социальность пространства».
-
Выявлена диалектика взаимосвязи социума и личности в формировании пространственных представлений.
-
Проведен философско-исторический анализ категории «пространство» в контексте социальной проблематики.
-
Разработана пространственная модель человека как методологическое основание анализа закономерностей формирования социального пространства, введено и обосновано понятие «пространственная парадигма».
-
Выявлены закономерности коэволюции пространственной парадигмы, социального пространства и его структур;
-
На базе полученных теоретических результатов выявлена специфика социального пространства современного общества и его структур.
Научные положения, выносимые на защиту: 1. Существующие методологические подходы к пониманию социального пространства - личностно ориентированный и социоцентрированный - не позволяют комплексно решать проблему социального пространства. Первый - трактует категорию пространства социально-психологически, с точки зрения социальности, однако механизмы формирования пространственных
представлений остаются не выявленными. Социоцентрический подход вводит понятие «социальное пространство» как инструмент анализа эмпирических социологических данных. При попытке перевести его из гносеологической в онтологическую плоскость возникает конфликт, поскольку социальное пространство понимается реляционно, а физическое пространство - в традиции классической монистической концепции.
-
Пространственные представления любого социального уровня воспроизводят этапы развития пространственных представлений человека, которым соответствует расширение границы и повышение размерности.
-
Пространство не доступно прямому восприятию и в гносеологическом плане вторично по отношению к объектам, открываясь человеку как явление целостности бытия. Т.о. социальное пространство есть явление социального бытия как целого, где «социальность» очерчивает горизонт пространствен-ности и определяет качество этого «явления» в зависимости от уровня развития человека.
-
Пространственная парадигма - универсальная характеристика описания гносеологического и онтологического аспектов бытия человека и социальных структур, обеспечивающая интериоризацию внешних условий и являющаяся средством экстериоризации схем восприятия и действия, форм и практик социально-культурной жизни, позволяющая сформировать наглядный геометрический образ для представления таких форм в виде последовательности простых фигур, повышающейся размерности: точка (НПП), линия (ОПП), плоскость (ДПП), пирамида (ТПП).
-
Развитие структур социального пространства связано с появлением в обществе носителей соответствующих пространственных парадигм. Носители высшей пространственной парадигмы (для текущего момента развития общества) определяют величину социального пространства, культуру общества и выступают репрезентантом общества в целом. В начальном состоянии общество не структурировано, занимает минимальное социальное пространство. Социальная структура каждого последующего уровня
увеличивает размер социального пространства общества и повышает его размерность на единицу. Социальные структуры различных уровней образуют последовательно вложенную конструкцию, которая изоморфна структуре сознания носителей высшей пространственной парадигмы.
6. Социальное пространство в эпоху глобализации лишается внешней границы, определяемой трехмерной пространственной парадигмой. Структурирующая функция переходит к носителям более низких парадигм, в результате чего происходит психологическое сближение с начальным состоянием общества, соответствующим ближней зоне.
Теоретическая и практическая значимость работы определяются обозначенной актуальностью и новизной. Положения диссертации могут быть использованы для дальнейших исследований проблем социального пространства в рамках социальной философии, социологии, а также в межпредметных исследованиях. Результаты проведенного исследования могут представлять методологический интерес для исторических исследований в различных областях. Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы при формировании теоретических концепций социального и политического развития современного общества.
Материалы диссертации могут использоваться при разработке учебных курсов для гуманитарных специальностей по социальной философии, социально-философской антропологии, социологии, политологии и культурологии; а также ряда других социально-гуманитарных дисциплин. Выводы, полученные диссертантом, могут использоваться при разработке методологических материалов для курсов повышения квалификации работников социальной сферы и сферы управления.
Апробация диссертационной работы. Основные положения, теоретические выводы и материалы исследования нашли отражение
- в докладах, сделанных автором на 9-ти международных и российских научных конференциях, проводившихся в период с 2004 по 2011 гг. Среди них: ХИ-й Всемирный электротехнический конгресс, Москва, 2011;
II Всероссийская научная конференция «Научное творчество XXI века» с международным участием, Красноярск, 2010; II Международная теоретико-практическая конференция «Наука в различных измерениях», Ульяновск, 2010; Общероссийская научная конференция «Актуальные вопросы современной науки и образования», Красноярск, 2010; XII научно-практическая конференция «Современное социальное пространство: проблемы согласия, взаимоотношений и сотрудничества», Орел, 2010.
- в монографии и статьях, которые представлены в научных сборниках и журналах (в том числе, рекомендованных ВАК) общим объемом 47 п.л.
Струюура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав (шести параграфов), заключения, библиографии и двух приложений.
Диалектика взаимосвязи коллектива и личности в формировании социально-пространственных представлений
Отношение между целым и частью в сфере социальных наук традиционно рассматривается как оппозиция, где приоритет отдается в пользу первой категории. В этом плане общество, как объект социологии, понимается «как нечто первичное и интуитивно понятное,., то обобщающее целое, которое, дробясь, дает нам индивидуума»1. Такая перспектива, бесспорно, чрезвычайно важна для научного знания. Во-первых, человек зависит от социума уже потому, что истинно человеческие качества обретаются им только в процессе общения с другими людьми. Так что, безотносительно коллектива, как внешней среды, невозможно говорить об абсолютном способе существования человека, о его проявленности самого по себе: в этом случае способ существования его внутреннего строения не может быть реализован. Во-вторых, существование сословно-классового сознания и последствий, вытекающих их него, представляют собой факт социальной реальности. «Живя в обществе, люди всегда находятся в определенной системе социальных отношений и приобретают (меняют) соответствующую им социальность как особое качество сознания, поведения, функционирования и благополучия человека. В зависимости от субъективных и объективных условий и обстоятельств» люди могут менять только формы социальности, но не могут существовать вне этих отношений и тем более произвольно от них освобождаться»2.
Наконец, считается, что именно в трансцендентальном общечеловеческом сознании коренятся основы объективизма. Так что коллективизм становится определенной гарантией того, что «никакой субъективизм в познании не будет допущен» . Подобная значимость коллективного начала традиционно формирует обособление социальных дисциплин от антропологического или психологического подходов — «от других наук о человеке, которые начинают с индивидуума и, отталкиваясь от него, следуют по пути обобщений» .
Однако выбор в пользу социоцентричности неизменно порождает ряд проблем, среди которых специфика формирования пространственных представлений как продукта коллективного опыта. Воспитанный на определенной картине мира, доминирующей в общественном сознании, человек не просто проникается к ней доверием, она определяет условия его существования, которые представляются объективными, и в этом смысле реально влияет на жизнь. Важную роль в этом играет система образования, которая делает определенные научные представления содержанием массового сознания. А далее происходит незаметная индивидууму подмена: «Нам столь привычно смешение априорной теории и эмпирии, что мы обычно не склонны проводить различие между теми пространственными формами и пространством, о которых говорит геометрия, и пространственными формами и пространством, существующими в действительности, воспринимаемой нами, - писал Э. Гуссерль. — Мы смешиваем их так, как будто они одно и то же»3.
Наглядным отражением этой ситуации является факт того, что, несмотря на все достижения естественных наук, радикально изменивших представления о мире еще столетие назад, мы реально продолжаем видеть мир в традиции Нового времени, т. е. смотреть на него глазами Г. Галилея, И. Ньютона и Л. Эйлера. В качестве подтверждения этого тезиса достаточно привести высказывания таких выдающихся мыслителей XX в., как Э. Гуссерль и М. Хайдеггер2, полагавших представления о пространстве, выработанное классической концепцией, инвариантом, на основе которого они выстраивали свои научные теории. Б. Рассел объяснял факт устойчивости этого стереотипа мышления следующим образом: «Различия, которые не влияют на истинность или ложность какого-либо утверждения, обычно почти не имеют практического значения и поэтому игнорируются, что приводит к тому результату, что все мы убеждены, что личный опыт каждого из нас гораздо более похож на общественный, чем это есть на самом деле»3.
Бесконечная пустота классической монистической концепции пространства чужда повседневному опыту. «Донаучный мир дан в повседневном, чувственном опыте. Он субъективно релятивен»4. Кроме того, индивидуальная картина пространственных представлений вариативна и непосредственно связана с личностным становлением. Обретение личностных качеств означает формирование у человека черт особенного, индивидуального, что неизбежно ведет к обособлению от коллектива.
Философско-исторический анализ категории «пространство» в контексте социальной проблематики
Динамику развития пространственных представлений на уровне социума наглядно демонстрирует история западноевропейской культуры. Как самостоятельный феномен, пространство возникло далеко не сразу: не только Древняя Греция, но Античность в целом вообще не знала пространства. Этот момент совершенно выпадает из поля внимания исследователей, которые зачастую обнаруживают у Аристотеля зачатки реляционизма, атомистов относят к субстанционалистам, а в переводах текстов Платона и Аристотеля никак не учитывается факт того, что в древнегреческом языке отсутствовал термин, соответствующий понятию «пространство»1. Древнегреческие философы употребляли термины топос и хора, которые имеют значение «место», которое Аристотель трактовал как поверхность ближайшего объемлющего тела, почему оно оказывалось тождественно «форме». В латинском языке также не было термина, идентифицирующего пространство, на что указывал О. Шпенглер и, в результате, «в подлинно античной литературе не было потребности в описании [пространства - Д. М.] за полным отсутствием самого представления»2. [Приложение 1] Еще одним надежным подтверждением неразвитости пространственных представлений в древнегреческой культуре служит живопись эпохи1. А в итоге, «вся античная философия и вся античная эстетика представляют собой сплошное славословие чувственно-материальному космосу, этому предельному обобщению живого и идеально сформированного человеческого тела...» . Считается, что подмену аристотелевского смысла понятия «место» геометрическим «пространством» впервые совершил Н. Кузанский, а затем ее закрепил Дж. Бруно3. И этот исторический момент является весьма показательным.
Здесь следует подчеркнуть, что отсутствие понятия и ненаблюдаемость в отношении пространства нельзя сравнивать, к примеру, с отсутствием обозначения новых элементарных частиц, в силу того, что они еще не открыты наукой. Нельзя его сравнивать и с нашим незнанием о неких новых космических объектах, к примеру, таких как темная материя. Дело в том, что как первые, так и вторые до определенного времени находятся за пределами нашего восприятия. Пространство же, как среда, в которой протекает жизнь, соразмерно человеку. И потому механизм его попадания в сферу восприятия человеком совершенно иной.
В Античности, как позже в средневековье, сфера обитания человека понималась ограниченной жестким небосводом, размеры которого со временем постепенно увеличивались. Ставшее частым в наши дни обращение к позиции греческих атомистов, полагавших Хаос бесконечным, и включение этой точки зрения в контекст современного научного дискурса, осуществляется без учета того факта, что это учение «не вписывалось в русло (или русла) научной и философской мысли греков - традиция школы Эпикура не соответствовала научной греческой традиции - и что уже поэтому оно, хотя его никогда вполне не забывали, не могло быть принято мыслителями средневековья»1. Точно так же знание геометрии, как техне — искусства — позволявшего решать практические задачи, было, фактически, уделом узкого круга посвященных, которые непосредственно не влияли на представления, распространенные в обществе.
По всей видимости, лучше других с массовыми представлениями, древних греков соотносится картина мира, которую в «Тимее» излагает Платон. В различных вариантах ее главный космогонический компонент, описывающий отделение Неба/Отца от Земли/Матери, встречается во многих мифологических традициях. У Платона Космос, являющийся живым существом (внутри которого находятся неоднородные топос и хора — «место формовки» материи под воздействием божественных идей), образуется в однородной среде без-граничного Хаоса, словно пузырь воздуха в массе кипящей воды.
К проблеме «места», которая оставалась не конкретизированной, у Платона, позже обратится Аристотель, выделяя неоднородность, как одну из важнейших его характеристик. Подобное восприятие характерно как для мифологического, так, и для современного обыденного сознания. «Религиозное ощущение неоднородности пространства является изначальным чувством, сравнимым с чувством открытия мира. Ибо только этот разрыв в пространстве и позволяет основать мир, обнаружив фиксированную точку, центральную ось для всей будущей ориентации»2. Доказательство неоднородности места приведет Аристотеля к выводу, что место является силой, «удивительной и первой из всех прочих сил» (Физика IV, 1 208Ь 35) и в этом он окажется близок к идеям пространства, рожденным физикой XX столетия. Основные интересы Аристотеля замыкались внутренностью Космоса, и свои рассуждения он резко прерывал на границе
Коэволюция пространственной парадигмы и структур социального пространства
Структура представляет собой одну из основных характеристик целостного объекта1. Социальная структура понимается как «сеть устойчивых и- упорядоченных связей между элементами социальной системы, обусловленных отношениями классов І и др. социальных групп, разделением труда, характером, социальных институтов (государства и др.)» 2. Тем самым подразумевается, что социальная структура общества описывает распределение населения- по различным признакам: профессиональным, национальным, половозрастным, культурным и другим. Важнейшее значение имеет классовая структура общества, которую традиционно представляют в виде иерархической лестницы. Как писал А. Р. Рэдклифф-Браун, «...социальную структуру необходимо определять как преемственную во времени упорядоченную расстановку лиц в отношениях, определяемых или контролируемых институтами, т. е. социально установленными нормами или образцами поведения» . Будучи представлены пространственно, социальные структуры обретают качество структур социального пространства. По определению П. Бурдье структуры социального пространства — это «пространственные оппозиции обитаемого (или присвоенного) пространства, функционирующего как некая спонтанная метафора социального пространства», при «устойчивом отнесении социальных реальностей к физическому миру»1.
Устойчивость и даже статичность является характерной чертой категорий, рассматриваемых в рамках структурного подхода. В своих лекциях по структурной социологии А. Дугин подчеркивает это положение: «Прежде чем исследовать динамику, изменения, флуктуации, развитие, социология... выделяет постоянную часть. И описывает эту постоянную часть как синхроническую картину, как парадигму. Это и есть социальная структура. Социальная структура - это статическое изображение общества»2. В контексте классической структурной социологии синхронизм означает релятивизацию прогресса и эволюционизма, а понятие «социальная структура» трактуется как само общество, осмысленное в виде некой статичной модели, представляющей собой синхроническую двумерную систему координат или карту. Тем самым фундаментальная картина общества представляется неизменной, а динамика (политическая, идеологическая, экономическая, религиозная и т.д.) трактуется как поверхностные и чаще всего обратимые изменения: «...Социология (особенно структурная) преимущественно объясняет динамику через статику, время через пространство, движение через неподвижность»3.
М. К. Мамардашвили объяснял подобную позицию тем, что построение социальной теории имеет дело с определенной социальной историей, в рамках которой общественные связи человека представляются уже состоявшимися до акта общения и зафиксированными на договорной основе. В этой связи он обращал внимание на возрастающее значение, которое с течением времени философы и социологи придавали социальным связям. Так, для Ж.-Ж. Руссо первичными были люди, а социальный договор — вторичным. К. Маркс изменил порядок событий и стал рассматривать социальные структуры как причину, формирующую членов отношений через регламентацию их действий. Э. Дюркгейм, который также отдавал безусловный приоритет обществу перед человеком, полагал, что социальная структура имеет «жесткость» или «твердость», сравнимые со структурами материальной среды. В концепции П. Сорокина, который впервые употребил понятие «структурная социология»1, ярко выраженный функционализм сочетается с отрицанием любых форм общественного прогресса. По мнению В. Парето, изменения западноевропейского общества в Новое время ничего не меняют в сути социального неравенства между «элитами» и массами». Как бы ни называли себя правящие элиты - «кастой», «сословием», «классом» или даже защитниками «свободы, равенства и братства» -они функционально выполняют те же самые роли, что и всегда. Иными словами, дело обстоит так, будто бы «есть некая единица - она социальна, предшествует лицам и сами лица формируются внутри этой единицы»2.
Следует отметить, что подобный подход является универсальным для структурализма в целом — как в сфере антропологии, социологии, так и в социальной философии. Причину тому нередко обнаруживают в истоках структурализма, лежащих в сфере классической лингвистики, которая на всем протяжении своего существования - от Ф. Соссюра до современных французских функционалистов - склонна трактовать язык как «константную структуру, доступную всем членам общества»3. Понимая язык как постоянную часть — структуру, а дискурс, речь - как переменную, представители структурализма интерполируют этот подход и на другие области, включая социально-культурную.
Наиболее известным структуралистом из нелингвистов является К. Леви-Строс, которого нередко именуют «отцом структурализма». Определяя предмет социальной антропологии, Леви-Строс заявлял, что «никто, как мне кажется, не подошел ближе к ее определению ... , как Фердинанд де Соссюр, когда он говорил о лингвистике как части той науки, которой еще предстоит родиться»1.
Специфика социального пространства современного общества
Для определения специфики современного общества в литературе используются разнообразные термины: постмодернистское, постиндустриальное, информационное, глобальное, мировое и ряд других. Они употребляются в различных контекстах, выделяя отдельные аспекты общества как единого целого. Так что можно предположить, что все эти определения должны быть тесно связаны между собой на базовом уровне, отражая изменения, происходящие в обществе. Как отмечает Е. Д. Павлова, «терминологическое разнообразие объясняется качественно новой для человечества ситуацией, когда разрушаются старые и выстраиваются новые политические, экономические, социальные отношения, формируются цифровые средства коммуникационного взаимодействия, очерчиваются новые границы общественной организации»1. Действительно, возникновение понятийного многообразия связано с существенным усложнением структуры общества. Н. Луман пишет, что «в той мере, в какой дифференциация функциональных систем получает все большее значение, меняется и онтический характер объектов, исключительность их бытия и правильность установок по отношению к ним в познании и действительности»2. Далее он развивает эту мысль следующим образом: «...Все наличное богатство идей приводится в движение именно посредством отдифференцированных функциональных систем и их рефлексивных теорий»3. Понятие «глобальный» адресует непосредственно к пространственной специфике, составляющей цель настоящего диссертационного исследования и, на наш взгляд, фиксирует наиболее базовый уровень проблемы. Тем не менее, чтобы выяснить специфику текущего состояния общества, проведем сравнение приведенных выше определений.
Постиндустриальным называют общество, в экономике которого в результате научно-технической революции и существенного роста доходов населения приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг. Но если производство услуг оказывается следствием вывода производственных мощностей в страны с дешевой рабочей силой, то информация и знания представляются сущностно более значимым аспектом, становясь производственным ресурсом, соизмеримым по стоимости с производственными активами. Впервые научные разработки оказываются главной движущей силой экономики. Относительно человека, в качестве его наиболее ценных качеств как работника, называют уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность. Последние из названных критериев относят также к информационному обществу.
Одно из определений информационного общества делает акцент на «новый этап общественного развития, в который вступили ведущие страны мира с началом информационно-компьютерной революции. Основной детерминантой социального развития являются информация и научное знание, технологическим основанием - цифровые и телекоммуникационные технологии»1. Растущее значение коммуникационных и информационных технологий находит прямое отражение в рыночной капитализации крупнейших компаний в мире. По последним данным Мирового экономического форума, «Google переместился с 35-го на 10-е место в мире по темпу рыночной капитализации в 2009. Apple, который не входил в ТОР-50 глобальных компаний в конце 2008 года, в настоящее время занимает 11-е место, получив почти 150 процентов по рыночной капитализации в 2009 году. В начале нового десятилетия, 8 из 50 крупнейших фирм по своей рыночной капитализации являются фирмы Microsoft, Google, Apple, IBM, Cisco, Oracle, HP, Intel, что сопоставимо с одиннадцатью фирмами из нефтяного и энергетического сектора, девятью из сектора финансовых услуг, и только одной - из автомобильной отрасли. Очевидно, что сдвиг происходит из традиционных секторов, каковыми являются энергетика и автомобильная промышленность, к новой экономике и наукоемким отраслям...»1. Таким образом, приведенная статистика позволяет на экономическом уровне обнаружить близость между понятиями постиндустриальное и информационное общество. Но если принять во внимание, что объем информации возрастает логарифмически в зависимости от числа происходящих событий , то качественно новый уровень задач по ее переработке является прямым следствием расширения пространства, доступного человеку, и мы приходим к понятию «глобализм» как базовому в этой ситуации.
