Содержание к диссертации
Введение
I. Теоретико-методологические основания анализа традиции и новации в социальном развитии 15
1.1. Традиция как субстрат социальных изменений 15
1.2. Новация как атрибут социального бытия: опыт категориального осмысления .41
1.3. Партикулярный статус когнитивной системы «инновация» 55
II. Взаимосвязь традиции и новации в современном российском обществе .78
2.1. Дихотомия связей традиции и новации в социальной динамике 78
2.2. Структура взаимодействия традиции, новации и инновации в современном российском обществе .96
2.3. Проблемы инновационного развития российского общества 117
Заключение 133
Список литературы
- Новация как атрибут социального бытия: опыт категориального осмысления
- Партикулярный статус когнитивной системы «инновация»
- Структура взаимодействия традиции, новации и инновации в современном российском обществе
- Проблемы инновационного развития российского общества
Новация как атрибут социального бытия: опыт категориального осмысления
Без прошлого нет будущего. Эти два полюса восприятия времени всегда привлекали внимание разума человека, неизменно устремленного к вечной жизни. Усилия многих и многих поколений были направлены на достижение этой заветной мечты. Настоящее как эфемерность и иллюзорность бытия как-то выпадало из бесконечного потока времени. Прошлое - это то, что когда-то было установлено мифическим первопредком, культурным героем, демиургом и т.п., а значит, оно неукоснительно и сакрально. Отсюда и сложилась, во многом под влиянием мифологического миропонимания, убежденность, что настоящее – это перманентная реализация прошлого в актуальном бытии.
В этой связи весь уклад обрядов жизненного цикла был направлен не просто на сохранение, но и на воспроизводство модели жизнедеятельности, созданной в священные времена сотворения мира. Именно на такой идейной установке была основана неизменность традиции. Она санкционировалась сакральным авторитетом мифа. Основанное на идее вечного возвращения, мифологическое мировосприятие представляло пресловутую замкнутость мира, и, следовательно, было лишено какого-либо понимания развития1.
Иначе говоря, традиция на стадии своего становления, не обладая специфическими нормативными императивами, тем не менее, регулировала отношения в первобытном сообществе. Возникнув на этапе доморального сознания, она неизменно несла в себе идейную установку воспроизводства модели поведения и действия сообразно далекому первопредку. Вот почему изменение традиции в первобытной общности протекало очень медленно. Да и они во многом были обусловлены изменениями в глубинных недрах самого общества и, прежде всего, в их экономической основе.
Несмотря на то, что традиция играла значительную роль в историко-культурном наследии человечества, она как социальный феномен долго не привлекала внимания исследователей. Будучи явлением обыденным, повседневным она не представляла интерес, пока европейская научная общественность не стала сталкиваться с экзотическими формами общежития в колониях и заморских территориях своих стран. Поэтому научное исследование традиции начинается в этнографии (как это сейчас принято называть – в этнологии).
Социально-философский, целостный аспект в осмыслении традиции в жизнедеятельности общества относится к концу XIX–началу XX вв. В этот период наметились первые, порой еще в контексте решения других проблем, исследования самих традиций. К числу этих разработок можно отнести работы философов В. Виндельбанда, Э. Гуссерля, Ф. Ницше, Е. Шацкого; историков Л. Февра, М. Блока, К. Доусона; социологов Ф. Тенниса, М. Вебера, Э. Дюркгейма и др1.
Повысившийся с 60-х годов XX века теоретический интерес к исследованию традиций повлек за собой своеобразный рост позиций по ее дефиниции. Существующие в нашей литературе точки зрения о содержании и сущности понятия «традиция» имеют достаточно широкий разброс. И споры о существе традиций отнюдь не затихают и сегодня. Такое положение
Известный исследователь Ф.В. Даминдарова справедливо называет три варианта анализа традиции: апологетический, критический и научный. Представляя апологетический подход к традиции исследователь различает его разновидности. Исторически первым из них является «традиционалистский» подход. Он может выступать в форме «традиционизма», то есть базироваться на «первичной» традиции, представляя собой «традицию без традиционалистов» - группы людей, которые пытаются осмыслить эту проблему. Однако «традиционизм» постепенно сменяется «традиционализмом», целью которого становится упорядочение изменяющегося социального мира. В связи с этим исследователь констатирует, что «начиная с XVII века, традиционализм начинает испытывать «удары» со стороны рационалистической философии, вследствие чего оформляется «теоретизирующий» традиционализм – консерватизм»1. Родоначальником и видным представителем консервативистского подхода был Э. Берк. В дальнейшем его принципы и подходы были развиты Л. Бональдом, У. Вордсвортом, С. Колриджем, Ф. Ламенне, Ж. де Местром, Новалисом, Ф. Савиньи, Ф. Шатобрианом и другими. Консерватизм предполагает уважение к традиционным ценностям, народным традициям, сознательно передаваемым от поколения к поколению. современного состояния культуры и общества и критикующих это состояние, в связи с его отклонением от некоего реконструированного образца. Он выдается за исторически изначальную, а потому идеальную социокультурную модель, сохраняемую в корпусе особого знания, чаще всего - эзотерического. Сторонниками этого подхода стали наследники романтиков - традиционалисты ХХ в. (Р. Генон, Ю. Эвола, М. Элиаде и др.), занимавшиеся поисками фундаментальных основ подлинной, единой для всего человечества Традиции, обеспечивающей непрерывность определенного состояния культуры». Ф.В. Даминдарова полагает, что обращение к традиции как единственной социокультурной хранительнице народной мудрости характерно и для ряда современных российских исследователей (А.Г. Дугин, С. Корнев)1.
Критический вариант во многом был представлен становлением посттрадиционного общества и легитимировавшей его либеральной идеологией. Философы просвещения подвергли сомнению ценности традиционных истин и традиционных устоев. Основатели франкфуртской школы М. Хоркхаймер и Т. Адорно в «Диалектике Просвещения» отмечали, что «программой Просвещения было расколдовывание мира. Оно стремилось разрушить миры и свергнуть воображение посредством знания. Уже Бэконом были подобраны соответствующие мотивировки. С презрением он относился к адептам традиции, которые «сначала полагают, что другим известно то, чего они не знают»2.
Партикулярный статус когнитивной системы «инновация»
Радикальные инновации, в отличие от инкрементальных, кардинально меняют положение вещей во многих сферах жизнедеятельности человека. Причем, очень часто требуется основательная смена или перестройка уже существующих моделей функционирования социальных и технических систем, стиля профессиональной деятельности человека, методов управления и условий его жизни. Радикальные инновации чаще всего инициируются серьезными научными разработками и способствуют при этом резким скачкам в научно-техническом прогрессе2.
Итак, анализ различных позиций свидетельствует о том, что в нашей литературе все еще мало обращают внимание исследованию содержательной сути понятия «инновация». Между тем, без подобного рода разработок категориальный статус инновации рискует остаться «terra incognita» и мы, натыкаясь на него, постоянно будем бить себя в лоб.
Обращаясь к содержательной составляющей категории «инновация», как нам представляется, необходимо обратить внимание и на соотношение диалектических категорий, как-то: единичное, особенное, общее. А также предлагаемой нами связки традиция – инновация – новация. Обнаруживаемая при этом параллель, очевидно, не носит случайный характер. Она вписывается в гегелевскую модель триады. Обратим внимание: ведь все три закона диалектики, открытые и сформулированные Гегелем, ложатся в его трехчастную модель. Хотя в рассмотрении категорий он уже использует бинарные конструкции, за исключением отмеченной нами выше взаимосвязи трех категорий. Но, как можно заметить, закон единства и борьбы противоположностей включает в себя не только две взаимодействующие противоположности, но и, как необходимый элемент, противоречие между ними. Закон перехода количественных изменений в изменения качественные в структуре промежуточного составляющего предполагает меру. Наконец, закон отрицания отрицания также вписан в трехчастную модель, представляющую ту же триаду «тезис – антитезис – синтез».
В этой связи эвристически перспективным в рассмотрении соотношения категорий «новация» и «инновация» представляется обращение к содержанию диалектического закона отрицания отрицания. Схематично это выглядит следующим образом. Традиция, согласно Гегелю, понимается как бытие, точнее для-себя-бытие. Изменения, происходящие в традиции, означают его отрицание. В результате возникает промежуточное новое, то есть в-себе-бытие. В-себе-бытие вновь подвергается отрицанию, порождая принципиально новое. При этом инновация понимается как неполная, неоформленная новация и воспринимается как «базовый источник сущности» нового. Иначе говоря, инновация в процессе перехода от традиции к новации выступает как в-себе-бытие. Следовательно, инновация выступает как некий рубеж, ступень, определенный этап в развитии общественных отношений от одного качественного состояния к другому.
Именно такое понимание инновации мы можем обнаруживать во многих наших социально-философских изысканиях. Так, В.Э. Гордин и В.Н. Кониховская инновацию характеризуют как элемент качественного изменения системы, перевод, причем контролируемый, из одного состояния в другое (в системе создаются новые стабильные элементы)1. Авторы совершенно справедливо рассматривают инновации в контексте перехода из одного качественного состояния в другое. При этом сама инновация понимается как промежуточное звено в этой системе связи.
Близкий к представленному подход презентуется и в работах А.Б. Курлова.1 Под инновацией этот автор рассматривает такие формы реорганизации в структуре социального объекта, которые повышают потенциал его саморазвития и самоорганизации и приводят к значительным изменениям в его параметрической и функциональной компонентах. Эти изменения могут проявляться в смене мировоззренческих оснований, типов общественных отношений, технологических укладов, поколений техники и технологии, управленческих стратегий, качества жизнедеятельности человека, общественных групп и социума в целом.
Итак, инновация не в состоянии оставаться неизменной. Она необходимо должна адаптироваться к существующему порядку вещей, занять в новой традиции подобающее ей место. В результате, она, самоотрицаясь, превращается в новацию. Уже в рамках новации в полной мере раскрывается суть и смысл инновационных изменений. Как отмечается в ряде публикаций, с точки зрения системного подхода, инновация для общества имеет значение только в случае перехода ее в ранг традиции, т.е. когда общество приняло ее или адаптировалось к новизне2. Это обстоятельство свидетельствует о том, что сама инновация выступает как преходящая ступень при переходе от традиционно устоявшего к новационному этапу в развитии общественного целого.
Структура взаимодействия традиции, новации и инновации в современном российском обществе
Далеко не секрет, что многие правонарушения, совершаемые лицами, находящимися у руля власти и «слугами народа», так и не доходят до суда. Все это создает прецедент вседозволенности, рецидив двойной морали и девальвацию силы закона в глазах граждан самой сути правового государства. Плюс к этому отметим, что президентская форма правления по всем признакам напоминает монархический режим или советскую партийную форму правления. Иначе говоря, политическая система, основанная на традиции бюрократического управления страной, чужда кардинальным изменениям и обнаруживает устойчивость в самих своих основаниях. Ведь инновации при этом не затрагивают их фундаментальных основ. То, что обнаруживается в сегодняшней политической действительности, можно обозначить как «традиционно-новационный синкретизм», когда прежняя традиция не устранена, а новация не реализована в своих сущностных проявлениях. Такое положение вещей, судя по результатам последних президентских выборов, вполне устраивает и политическое руководство, да и значительное большинство населения. Инновации, вызванные к жизни в настоящее время стремлениями власть предержащей политической элитой, зачастую выглядят как возврат к традиции отжившего исторического прошлого России. Как отмечается в литературе, это вызвано далеко не стремлением реставрации капитализма. Капитализма, по сути дела, в нашей стране и нет. Как в свое время отмечал В.И. Ленин, Россия также и как в начале ХХ века страдает не от капитализма, а от его недостаточного развития. Реанимация в духовной жизни религии, попытки вписать церковь в политическую структуру страны, стремление всеми правдами и неправдами свести на нет конституционно закрепленное отделение церкви от государства и школы от церкви, насаждение в умах молодых людей мракобесия – все это рецидивы эпохи феодализма. Трагизм ситуации усиливается еще и тем, что происходит процесс целенаправленного вытеснения, под видом борьбы с пережитками прошлого, традиций советской эпохи, величайших достижений культуры, искусства, науки, образования, здравоохранения и замена их низкопробными, пошлыми, суррогатными культурными и социальными ценностями Запада1.
Россия как геополитическое образование все более вытесняется на периферию мировой политической, экономической и культурной жизни. Последние события на Украине, а до того и в Югославии, свидетельствуют, что Запад целенаправленно продолжает холодную войну, направленную на уничтожение цивилизационных основ нашей страны. Клич, брошенный нам как «возвращение в цивилизацию», на поверку оказывается призывом отказаться от нашей культурно-исторической традиции, бездумно перенять западную модель общежития, насаждать и прививать омертвелую западную либеральную традицию в живую ткань нашего социального организма.
Как справедливо отмечает М.В. Ковальчук: «Сегодня все ведущие мировые державы развивают новые направления научных исследований, связанные с созданием перспективных материалов, прежде всего, с помощью технологий атомарно-молекулярного конструирования, когда, манипулируя атомами, станет возможным конструировать новые материалы с заданными свойствами и целые системы на их основе. Уже через 10 – 20 лет окружающий нас мир поменяется кардинально. Разработки нанонауки найдут повсеместное применение во всех областях промышленности»2. О том, как нецелесообразно используются и разворовываются средства, выделенные Роснано, свидетельствуют сообщения средств массовой информации. Согласно выводам, анализ деятельности государственной корпорации по развитию российского рынка нанотехнологий «Роснано», позже преобразованной в акционерное общество, позволяет выявить достаточно богатый эмпирический материал, доказывающий высокие масштабы хищений выделенных государством средств1.
А ведь это означает, что, как и прежде, средства, выделяемые для научно-технического прорыва, модернизационного развития экономики, разворовываются. В условиях разворачивания второго этапа НТР все это ведет к гигантскому отставанию нашей страны от ведущих стран мира. Как отмечается исследователями, общество ближайшего будущего не будет таким, каким оно было в прошлых столетиях, и оно будет существенно отличаться от современного. И это естественно, так как мир очень быстро меняется. Происходит столкновение интенсивных процессов внедрения социальных инноваций, смена культурных и социальных ожиданий. Поэтому важнейшей чертой современности, на наш взгляд, является ускорение масштабных и качественных социальных изменений2. В связи с такой сложившейся ситуацией американский футуролог А. Тоффлер считает, что человечество попало сегодня во «временной сдвиг», выпустив «на свободу абсолютно новую социальную силу – неуклонно растущий поток перемен»3.
Исследование взаимодействия традиций и инноваций в современных условиях имеет одним из своих моментов выявление механизма их проявлений и, таким образом, стремление к созданию логической модели реальных социальных процессов4. Думается, что путь к построению такой системы лежит через рассмотрение конкретных форм их взаимодействия. При этом надо иметь ввиду, что процессы модернизации и трансформации нашего общества носят системный характер
Проблемы инновационного развития российского общества
На современном этапе развития отечественной философской науки изучение единства, взаимосвязи и взаимодействия традиций и новаций, как базовых механизмов социокультурного развития общества, является важной и актуальной проблемой проводимых научных исследований. Неслучайно среди российских ученых-философов до сих пор не сложилось устойчивого представления о том, что из себя представляет соотносимая с традицией категория: новация или инновация, и что в этом отношении представляет собой феномен «инновационное развитие» и как оно связано с традицией. В стремлении поиска ответа на эти вопросы построена соответствующим образом и структура данной диссертации.
Традиция - инновация - новация – являются социально-философскими категориями, выражающими суть общественно-исторических и социально-культурных процессов. Как категории они характеризуют специфические проявления общественных отношений на протяжении всей человеческой истории. Отражая весьма сложные явления и процессы социально-исторического развития, данная триада проецирует в себе качественный скачок от старого к новому. При этом, как следует из содержания данной работы, взаимосвязь и взаимодействие традиции и новаций носит весьма сложный характер.
Традиция, рассматриваемая в качестве аксиологически базовой категории, выражается совокупностью общественных связей и отношений, закрепленной в социальных институтах и духовных феноменах культуры, передающихся в превращенной форме от одного поколения к другому поколению человечества. Ключевой социальной ролью традиции как «сгустка социального опыта» является сохранение, воспроизводство, восполнение, освящение существующих норм и идеалов общественной жизни. Традиции, как способ самоидентификации общества, являются доминантой для создания ядра, на основе которого развивается социальная жизнь этноса.
В рамках диссертационного исследования нами выделены параметральные признаки традиции, а именно: - в онтологическом плане - как бытие и инобытие; - в социальной реальности - в превращенной форме - в виде обычаев, обряда, ритуала, мировоззренческих ориентиров и нормативно-ценностных установок; - в рамках устойчивых и устоявшихся социальных институтов - как опосредованные связи социальных отношений; - при репрезентации общественных отношений в общественно историческом процессе – в форме стабильности, типичности и повторяемости. Бытие традиции как синкретического социального феномена характеризует изначальную сущность и тождественность традиции самой себе; инобытие традиции определяет процесс ее исторического функционирования в постоянном взаимодействии с инновационными изменениями. Важно подчеркнуть, что процесс инобытия традиции - это явление исторически непрерывное, оно перманентно воспроизводит себя и возобновляется на каждом этапе трансформации общества.
Новация, представляющая социокультурный феномен, выражает совокупный результат формирования инновационных изменений в новое содержательное и качественное целое, обладающее особой системной организацией и своими специфическими признаками самодостаточности и единства. Новация, трансформируясь в новую традицию, вместо старой традиции, являясь целостно качественным новообразованием, сохраняет в себе ту же суть общественных отношений.
Само существование традиций и новаций в обществе неизбежно предполагает динамику инновационного процесса, проявляющегося в кризисных формах «инновационного хаоса», «столкновении цивилизаций», демодернизации и социокультурного неотрадиционализма. В социально-философской трактовке инновация - это категория культуры, которая проявляет себя как возможность, как потенция, как социальный ресурс и реализующий себя в полном объеме лишь в новации. При этом инновация является определенностью именно количественного порядка и остается категорией, выражающей небытие. В свою очередь, инновационный процесс представляет собой социокультурный феномен, направленный, прежде всего, на создание новой действительности креативного порядка, которая характеризуется свойствами устойчивости и воспроизводства.
Таким образом, традиции и инновации являются составляющими единого социально-культурного процесса и историко-генетической связи, который обеспечивает развитие инновационного и глобализирующегося общества. На наш взгляд, традиции и инновации должны рассматриваться диалектически как социокультурные феномены в их единстве и противоположности, борьбе старого и нового, сохранения и отрицания, соотношения наследуемого и создаваемого, преемственности и обновления, прогресса и регресса.
В итоге мы кульминируем сложный и противоречивый характер взаимодействия традиций и новаций в современном общественном развитии, проявляющегося как во внешней, так и во внутренней связи. С одной стороны, внутренние связи проявляются их единой природой и общим основанием, а именно социальным целым, социальной проекцией на будущее, социальным пространством и временем. При этом в социальном ракурсе при разрыве взаимосвязи между традицией и новацией новация представляет собой возвращение утраченной традиции.
