Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ 14
1. Концепция социальной рациональности: основные подходы 14
2. Прагматическая концепция рациональности в рамках интерпретации социального бытия 29
3. Социальный субъект и сценарии развития общества 47
ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОЦИАЛЬНОГО СУБЪЕКТА 68
1. Социальная рациональность и ее социокультурные характеристики 68
2. Специфика социальной рациональности в контексте познавательного и деятельностного подходов к обществу
3. Рациональность социального выбора как фактор эффективности социальных решений 99
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 124
ЛИТЕРАТУРА 128
- Концепция социальной рациональности: основные подходы
- Прагматическая концепция рациональности в рамках интерпретации социального бытия
- Социальная рациональность и ее социокультурные характеристики
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Исследование социальной рациональности в контексте современного постнеклассического дискурса является весьма значимой проблемой, в рамках которой не только изучается специфика фактора рациональности в обществе, но и предполагается ретроспективный подход к концептуальным аспектам теории рациональности. Рассмотрение различных подходов и интерпретаций концепции социальной рациональности дает возможность определить сферу наиболее важных аспектов данной концепции при изучении социума. Различные подходы к проблеме конструирования современной теории рациональности констатируют тот факт, что различия в вариациях подобного конструирования имеют основу еще при определении самого понятия «рациональность». Научный подход требует анализа не отдельных моментов, а самой сущности данной проблемы в ее универсальной форме. Имеется ввиду социально-философский анализ рациональности в соответствии с исходно обозначенными методологическими установками, которые определяют конкретный тип отношения социального субъекта к обществу, а также к самому социальному субъекту, который входит в это общество с точки зрения изначально исходных рационально сформулированных правил.
Нельзя не отметить тот факт, что изучение понятия социальной рациональности как социокультурного феномена нередко переходит в некоторый иной аспект, то есть в рамках тех или иных исследований речь идет скорее даже не об исследовании рациональности с точки зрения ее роли в конкретном социуме, а с точки зрения ее социокультурных характеристик. Обратим внимание на то, что понятие «социальная рациональность» предполагает использование его смысловых особенностей,
которые могут в различных ситуациях составить не просто отдельный предмет исследования, но и уточнить уже имеющиеся подходы, например, к той же научной или коммуникативной рациональности; либо показать какой-то иной путь исследования развития социума, причем необязательно чисто в духе рациональной концепции. Это может быть вполне некоторая смежная область, связанная, например, с деятельностными или познавательными или некоторыми аспектами изучения развития социума в рамках социальной философии.
Социальный субъект по своей природе представляет собой существо, ориентированное на смысл и стремящееся к ценностям, подчиняющееся императивам нравственности и духовности, обладающее свободой выбора и способностью предвидеть последствия своего поведения. Это своеобразный фундамент универсальной основы человеческого рода при всех социально-культурных и индивидуальных различиях между конкретными социальными субъектами. В этом контексте следует сказать, что возможность или невозможность реализовывать подобные ценности, в конечном счете, и определяет позитивное духовное состояние социального субъекта в конкретном социуме.
Актуальным является то, что социальная рациональность связана с познавательной рефлексивной деятельностью, в результате чего возникает проблема, которую вряд ли можно вписать в подобный контекст. Если речь идет о социальном познании, то вопрос о социальной рациональности переходит в несколько иную плоскость. Проблемы социального познания, на основе социальной рациональности - это несколько иной аспект, который требует введения дополнительных концептуальных понятий, и прежде всего, подобные исследования должны опираться на достаточно адекватную цели настоящей работы концепцию социального познания; в данном случае с учетом различных аспектов подхода к рациональности в рамках современной постнеклассической науки.
Естественной выглядит ситуация, когда в реальной практике социальный субъект сталкивается с проблемами, в рамках которых он должен принимать не просто рациональные решения, а эффективные рациональные решения, которые бы позволили ему не только, с одной стороны, реализовать свои намерения, желания, стремления, но и прагматично выполнить определенную им самим конкретную социальную программу. При этом отметим важность того, что социальная рациональность не только существует в рамках тех или иных стратегий поведения человека с учетом, возможно, других типов рациональности, или других стратегий, но и подразумевает включение социальной рациональности во всю сферу деятельности социального субъекта, и предполагает дискурс о социальной рациональности как с концептуальной, так и с практической стороны. В случае требуются определенные ограничения, касающиеся тех проблем, которые влияют на эффективность самой социальной рациональности с позиции ее снижения или повышения.
Понимание общества XXI века содержит парадигмальные подходы к нему и понятие социальной рациональности, которое является основой этих подходов, требует дальнейшего изучения, уточнения и представления в определенной понятийной системе, которую можно использовать не только для анализа современного общества, но и для определенных футурологических концепций. Диссертант не просто останавливается на достигнутом уровне постнеклассическои науки как таковой, а смотрит несколько дальше. Он предполагает, что постнеклассическая наука будет иметь различные пути своего развития, поэтому на каждом этапе, с учетом интенсификации развития самого социума, придется вносить не только определенные уточнения, но и коррективы в само понятие социальной рациональности для различного круга проблем, начиная от концептуальных оснований и заканчивая проблемами эффективности, целесообразности, ценности решений.
- б -
Степень разработанности темы исследования. Социальная рациональность представляет собой достаточно сложный и в систематической форме неисследованный феномен. При этом следует отметить, что интенсивные исследования относительно различных аспектов современного социума и социальной рациональности в настоящее время не привели к достаточно широким систематическим обобщениям.
В качестве историко-философской традиции рассмотрения проблемы социальной рациональности используются основные положения известных представителей рационалистической философии Нового времени и немецкой классической философии.
Рассмотрение вопросов социальной рациональности в контексте постнеклассической рациональности как мировоззренческой и аксиологической проблемы в отечественной литературе представлено в работах Н.С. Автономовой, К.Х. Делокарова, П.П. Гайденко, B.C. Степина, B.C. Швырева.
Специфике социальной рациональности в социокультурном контексте особое внимание уделяли В.В. Давыдов, И.Т. Касавин, В.А. Лекторский, В.Н. Порус, B.C. Любченко, В.Г. Федотова, И.П. Фарман. Методологические аспекты данной проблемы нашли отражение в работах А.С. Богомолова, И.А. Гобозова, В.А. Лекторского, Т.И.Ойзермана, B.C. Степина.
Соотношением ценностных и целевых аспектов в рамках социальной рациональности занимались М.В. Богуславский, В.В. Козловский, Н.Н. Моисеев, М.А. Розов, Б.С. Сивиринов.
Ряд оригинальных идей относительно социальной рациональности обозначены в работах Н.Т. Абрамовой, Н.А. Алтухова, A.M. Буровского, А.А. Новикова, Р.П. Нугаева, В.В. Попова, В.И. Пржиленского, Е.М. Сергейчика, Н.М. Смирновой, М.Х. Хаджарова.
В зарубежной литературе данная проблема нашла отражение в работах Г. Башляра, Н. Гибсона, Д. Конлиска, Т. Куна, Н. Лумана, К. Поппера, Д. Роулза, Г. Саймона, Р. Швери, Ю. Хабермаса и ряда других ученых.
Современное состояние разработанности проблемы социальной рациональности отличается с одной стороны, многообразием подходов и интерпретаций, а с другой стороны - отсутствием ее целостной концепции. Перспективным видится подход, предполагающий синтез целерациональности, ценностной рациональности и рациональности деятельностного подхода.
Объектом исследования диссертации является концепция социальной рациональности в системе понимания современного общества.
Предметом исследования выступает анализ особенностей социальной рациональности в контексте познавательного и деятельностного подходов к социуму.
Цель исследования состоит в изучении фактора социальной рациональности с позиций интерпретации развития общества в контексте современной постнеклассической теории рациональности.
В соответствии с поставленной целью в диссертационном исследовании решаются следующие основные задачи:
показать различные подходы и интерпретации к концепции социальной рациональности, определить сферу исследуемых проблем;
представить прагматические аспекты социальной рациональности;
выявить значимость фактора социальной рациональности в контексте перспектив развития современного общества;
исследовать социальную рациональность как социокультурный феномен и выявить соответствующие подходы к ее исследованию в современной литературе;
проанализировать социальную рациональность в рамках особенностей социальных проектов и программ;
представить особенности достижения эффективности результата рациональной деятельности социального субъекта.
Методологическая и теоретическая основа исследования.
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют общефилософские принципы и методы исследования, то есть принципы системности, всесторонности, конкретности исследования, а также такие социально-философские методы как: конкретно-исторический, историко-ретроспективный, сравнительно-исторический, метод единства исторического и логического в социальном познании.
Общая программа диссертационного исследования основывается на концепции выделения социальной рациональности в рамках соотношения классической, неклассической и постнеклассической рациональности, отраженных в работах П.П. Гайденко, А.А. Никифорова, B.C. Степина, Б.С. Сивиринова, В.Г. Федотовой, B.C. Швырева. В методологическом плане важное значение имеют работы Н.С. Автономовой, И.Т. Касавина, В.Н. Поруса, Б.И. Пружинина, М.А. Розова, Н.М. Смирнова, И.П. Фарман, Е.А. Чертковой. Существенное влияние оказали работы зарубежных авторов Г. Башляра, С. Тулмина, Я. Хинтикки, Р. Швери.
Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой многоплановое исследование, включающее историко-философские, методологические, социологические аспекты. Научная новизна
определяется следующими результатами, полученными автором при решении поставленных исследовательских задач.
Показаны основные подходы к концепции социальной рациональности с позиций ее реализации в теоретико-познавательном и деятельностном аспектах, представлены направления решения поставленных проблем и предложены соответствующие их интерпретации.
Рассмотрены методологические основания исследования прагматических аспектов социальных действий в контексте социальной рациональности; определены и рассмотрены ее структурные элементы с учетом их функциональных зависимостей.
Доказано, что социальная рациональность связана с познавательной рефлексивной деятельностью человека и различных социальных групп, при этом важную роль здесь играет степень и способ адекватного восприятия социальными индивидами окружающей среды и собственной деятельности с учетом их мировоззренческих и целевых установок, средств и познавательных возможностей.
Показано, что, развивая свою рефлексивную деятельность, познающий социальный субъект строит один или несколько возможных миров в зависимости от тех целей и задач, которые стоят перед ним как в теоретическом исследовании, так и в конкретной социальной практике.
Представлены особенности синтеза социальной и научной рациональности.
Выявлена специфика связи социальной рациональности с познавательно-рефлексивной деятельностью социального субъекта.
Проведены исследования, связанные с установлением определенных ограничений на использование социальной рациональности с наибольшей или наименьшей степенью эффективности.
Основные положения диссертационного исследования выносимые на публичную защиту, можно резюмировать в следующих тезисах:
Феномен социальной рациональности связан с двойственной оценкой места и роли человека в процессах социальных изменений: с одной стороны, человек может рассматриваться как некоторый конструктивный элемент сорационального воздействия на социальные процессы, явления социального изменения и характер общества; с другой стороны - он может рассматриваться в качестве своеобразной функции социальных изменений, определяемых совокупностью исключительно объективных процессов, не влияющих на ход социального изменения. В социальной реальности имеет место неизбежное сочетание как состояния, детерминирующего активность человека, так и внешней объективной детерминации закономерностей развития общества.
Субъективность служит основанием для оценки некоторого явления или деятельности как рациональной, способна удовлетворить потребности социального субъекта, позволяет приписывать тот же рациональный характер. Субъективность должна входить в саму структуру деятельности (целями, мотивациями, программой), которая предполагается субъектом понятая как рациональная. Субъективность включает в себя убеждения в целесообразности удобной деятельности с учетом многообразия познавательных ориентации, при этом субъект всегда стоит перед выбором, и эта способность делать сознательный выбор характеризуется в качестве эффективного способа рационализации самого субъекта.
Рациональность человеческого сознания должна фиксировать как пределы рационализации этого самого сознания, так и пределы рационализации реальности с точки зрения тех исходно принятых принципов, идеалов, норм, которые выступают в качестве рациональности; то есть в тех моментах, когда субъект непосредственно сталкивается с
ситуациями, в которых он должен максимально эффективно реализовать свои собственные внутренние нормы и цели, связанные с принципом рациональности самосознания.
Социальный субъект, рефлексируя, создает ту основу, на базе которой вырабатываются теоретико-познавательные средства, позволяющие ему строить возможные миры не только в соответствии с теми задачами, которые встают перед ним в исследовании, но в соответствии с теми ценностями, знаниями, критериями, проблемами, которые интересуют те социальные группы, с которыми социальный субъект взаимодействует, или же речь переходит в более широкие контексты, связанные с рассмотрением данным социальным субъектом некоторых социальных групп различной модальности, которые составляют ту или иную общественную систему.
Понятие социальной рациональности может использоваться на различных исторических этапах его понимания. Речь идет о том, что даже на уровне научной рациональности, на уровне неклассической и постнеклассической рациональности сам термин «социальная рациональность» может рассматриваться как термин, который для данной исторической эпохи, для данного уровня развития социума играет приоритетное значение.
Социальная рациональность может рассматриваться как с точки зрения исторического подхода, так и с точки зрения того некоторого настоящего фиксированного исследования, которое позволяет сформировать тот концептуальный аппарат, в котором эта социальная рациональность находится. Ситуация сводится к минимизации теоретико-познавательных возможностей социального субъекта, которые преследуют достаточно прагматичные ситуации, связанные с разработкой той или иной программы. С другой стороны проективная рациональность связывается с целевыми рациональностями. Но сам проект и сама цель - это уже два разных концептуальных понятия, по крайней мере в одном случае в рамках проекта может идти речь о тех возможностях, которые субъект может реализовать в
каком-то обозримом или необозримом будущем. Целевая рациональность уже предполагает, что с некоторого настоящего времени, социальным субъектом поставлены волне конкретные цели. Другое дело, что эти цели либо могут реализоваться, либо нет.
Концепция социальной рациональности: основные подходы
Широкоформатный подход к проблеме рациональности констатирует достаточно большое число позиций, отражающихся в определениях самого понятия «рациональность». В современной литературе по поводу этих определений, в основном, говорят о том, что недостаточно четко выявлена сама этимология термина «рациональность». И в этом смысле, весьма оправдана апелляция к исторически сложившемуся значению определения понятия таким образом, чтобы в дальнейшем исходить из него, что связано с известным логическим принципом о том, что существует непосредственная зависимость между содержанием и объемом понятия, которое характеризуется законом обратного соответствия, то есть, определив содержание, можно переходить к объему и наоборот.
При этом даже в методологии научного исследования понятия «рациональности», в рамках которой можно было бы произвольно обозначить исходные признаки методологической системы, возникает проблема о том, что если данная методологическая система обладает определенными приоритетами перед другими подобными системами, то это сводится к более широкому вопросу относительно права или необходимости на теоретическое существование. Как нам представляется в работе, существующие определения термина «рациональность» не всегда учитывают основные социально-мировоззренческие параметры рациональности.
Иными словами можно сказать, что при подобном подходе чистого рационализма не существует. При этом заметим, что даже в самой, из так называемых, «рациональных наук» - математике, понятие рациональности -это достаточно условное выражение.
Однако несмотря на это, человек обычно может отличить рациональный образ мышления, виды его суждения от суждений нерациональных или иррациональных, основанных, например, на каких-то догматах, которые могут относиться как, допустим, к мистическим текстам, так и к религиозным священным книгам [48]. При этом заметим, что научное познание и вообще теоретическое познание является рациональным. Общезначимость этого утверждения вызывает некоторую иллюзию ясности в рациональном познании. В этой связи апелляция к рациональности в основном основывается на интуиции и в явном виде не предполагает какого-то общезначимого определения.
Тем не менее, философы различных направлений весьма активно исследуют проблему рациональности, так как она в философии и методологии науки она стала одной из самых актуальных. Например, П.П. Гайденко отмечает, что «вопрос о природе рациональности - не чисто теоретический, но прежде всего жизненно-практический вопрос. Индустриальная цивилизация - это цивилизация рациональная, ключевую роль в ней играет наука, стимулирующая развитие новых технологий. Не только сегодня, но и в первой половине XX века проблема рациональности была предметом рассмотрения многих философов: А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, М. Хайдеггера, К. Ясперса и др. Во многом именно эти мыслители определили тот угол зрения, под которым проблема рациональности обсуждается и сейчас» [29. С.9].
Различные подходы к проблеме конструирования современной теории рациональности констатируют тот факт, что различия в вариациях подобного конструирования имеют основу еще при определении самого понятия «рациональность». Например, Н.М. Смирнова отмечает: «Те, кто настаивает на том, что признание социальной природы познания обязывает нас выявить историческую и культурную обусловленность преобладания классической концепции истины как соответствия высказывания объекту (безотносительно к средствам, целям и смыслам человеческой деятельности) встречают активное неприятие со стороны поборников классической традиции, непоколебимо убежденных в том, что есть истины, установленные всем ходом историко-философского процесса и общественной практики. К числу подобных истин относят и классическое понимание истины. Однако апелляция к историко-философскому процессу едва ли обладает достаточной объяснительной силой, поскольку, помимо классической (корреспондентской) концепции истины, история философии знает по меньшей мере несколько неклассических ее трактовок» [134. С. 160-161].
Прагматическая концепция рациональности в рамках интерпретации социального бытия
Прагматическая концепция рациональности обращает особое внимание на социальное отношение научной деятельности и пытается эксплицировать науку, вскрывая содержание этих отношений. При этом, позиция, например, К. Гемпеля несколько сужает сферу науки и задачи методологии, тогда как трактовка рациональности должна вести к слиянию обоих подходов.
При стандартной гипотетико-дедуктивной модели науки не реализуется возможность рационального выбора в теории, так как достаточно широко трактуются сами исходные понятия; подтверждение, например, логика Р. Карнапа [59], использующая концепцию вероятности, утверждает, что в этом случае не имеется надлежащей интерпретации этой процедуры, так как речь идет об исходном понимании вероятности. Но в то же время многочисленные примеры научного мышления показывают, что вероятностные суждения являются необходимым элементом рационального выбора в теории.
Развивая тему рациональности, английский философ Д. Хаттиангади [185] заметил, что спор критического рационализма и исторической школы, трактуемый как конфликт между рационализмом и гуманизмом, предполагает радикальный взгляд на разум, то есть попперовская теория разума, как критика традиции отрицает новый взгляд, однако тот же Т. Кун замечает, что ученые обычно некритичны в отношении фундаментальных представлений, которые лежат в основе попперовской точки зрения. При этом следуя Д. Хаттиангади, понятие научной рациональности требует анализа структуры научных проблем.
Американский ученый В. Куайн, подвергая критике фундаменталистскую программу науки, призвал к необходимости натурализованной эпистемологии, которая должна показать как человек в действительности продуцирует теоретический взгляд на мир. В рамках этого взгляда, Карнап показал, что рационализация дискуссии между учеными предполагает наличие общего вывода и отношения подтверждения.
То есть, во всех релевантных данных недостаточно для выбора между несоизмеримыми теориями, а, следовательно, у нас нет адекватного критерия аналитичности. Пытаясь снять эту проблему, В. Куайн предлагает рассматривать ученого не как некоторое когнитивное устройство, а как организм, который строит сложную лингвистическую систему, при этом Куайн сравнивает логику индукции с некоторым животным ожиданием. Концепция В. Куайна фактически содержит мысль сходную с тем, что рационализм связан с допущением о том, что мир в действительности таков, как он видится в рамках научных теорий.
С. Тулмин противопоставляет ситуации свой подход, согласно которому выбор нового понятия рациональности, если он допускает рост объяснительной способности научной дисциплины в рамках которой происходит выбор, вносит вклад в решение научных проблем.
К. Сэлмен проблему рациональности сводит к рациональному выбору понятий, но в целом ряде исторических ситуаций рост объяснения не всегда осуществляется за счет роста рациональности.
У К. Сэлмена критика самой концепции рациональности достаточно плохо связана с рассмотрением критерия выбора понятия. И наконец, К. Сэлмен неправильно считает переход от одной системы понятий к другой как логически невыразимый, так как это может быть осуществимо в рамках смежных логических систем и в рамках одного языка [192].
Представленная К. Сэлменом концепция рациональности оказывается весьма проблематичной, их критики признают свою приверженность научному рационализму, который в данном случае, в большей степени, связывает прогрессивность теории с понятием истины. Тот же К. Сэлмен не останавливается на достигнутом, а пытается глубже исследовать понятие рациональности, обращаясь к проблеме соотношения науки и ценностей. Он выдвигает некоторую сетчатую модель научной рациональности, которая якобы снимает все трудности, однако, подобная модель достаточно трудно объяснима с точки зрения установления критерия истинности в каждом, условно взятом квадрате или треугольнике подобной сетчатой концепции [192].
Социальная рациональность и ее социокультурные характеристики
В условиях современного интенсивного развития научного знания и постнеклассической науки в целом, многозначность понятия рациональности представляется исторически-сложившимся социально-культурным явлением, смысл которого может быть выявлен путем обращения к различным видам или типам рациональности, которые были обозначены в рамках развития общества в целом. Подобным проблемам посвящена достаточно значительная литература, в рамках которой те или иные виды или типы рациональности получили достаточно интенсивное развитие. Кроме того, наметились ряд проблем, по которым проходили значительные дискуссии; это связано, например, с той же проблемой коммуникативной рациональности; это же касается и научной рациональности и целый ряд проблем, которые так или иначе связаны с теми основными моментами, которые являются приоритетными в рамках развития современной постнеклассической науки.
Обратим внимание на то, что рассмотрение такого феномена как социальная рациональность не получило достаточно однозначного истолкования; исследования в данном направлении, естественно, ведутся, однако, проблемы остаются, и проблемы достаточно серьезные, потому что сам термин «социальная рациональность» во многом предполагает все же интегральные рассмотрения. С другой стороны, изучение понятия социальной рациональности как социокультурного феномена нередко переходит в некоторый иной аспект, то есть речь в рамках тех или иных исследований идет скорее даже не об исследовании рациональности с точки зрения ее роли в конкретном социуме, а с точки зрения ее социокультурных характеристик. Конечно, это два взаимосвязанных пути исследования указанного вопроса, однако, на наш взгляд, в данном случае несколько в стороне остается концептуальная основа исследования, то есть, видимо, изучение социальной рациональности все же следует начинать с некоторых аспектов, которые обозначили бы ту понятийную основу, которая являлась бы в качестве базисной для иных исследований, предполагающих как само интегральное исследование данного феномена, так и различные направления его развития с точки зрения тех задач, которые решает исследователь или с точки зрения того пути исследования самого социума.
Понятие «социальная рациональность» приобретает не только особую значимость, но и предполагает использование смысловых особенностей данного понятия, которые могут, действительно, в тех или иных ситуациях составить не только отдельный предмет исследования, но и уточнить уже имеющиеся подходы, например, к той же научной или коммуникативной рациональности; либо показать какой-то иной путь исследования развития социума, причем необязательно чисто в духе рациональной концепции, а это может быть вполне некоторая смежная область, связанная, например, с деятельностными или познавательными или некоторыми иными аспектами изучения развития социума в рамках социальной философии.
Достаточно интересные и приглашающие к диалогу идеи относительно статуса социальной рациональности, ее значения в исследовании социальной философии мы связывали бы с идеями B.C. Степина, B.C. Швырева, И.П. Фарман, Н.М. Смирновой, В.Г. Федотовой, В.Н. Поруса, Н.С. Автономовой и некоторыми другими авторами. С другой стороны, подобная работа, конечно, предполагает обозначение нашей собственной позиции в контексте указанных выше исследований, что, естественно, предполагает обращение к некоторым реконструктивным моментам и к своеобразному диалогу в рамках указанной проблемы. Подобный диалог представляется, на наш взгляд, весьма полезным, так как само концептуальное направление в исследовании, действительно, неминуемо приводит к целому ряду проблем, например: проблеме социального выбора, проблеме эффективности человеческой деятельности и так далее, которые, в конечном итоге, так или иначе уже исходно предполагают понятие о рациональности, и, естественно, сочетание указанных вопросов в той или иной мере отражает уровни исследования самого социума. В русле нашей позиции находится, например, концепция И.П. Фарман, которая обращает внимание на то, что: «Философская, не говоря уже о другой литературе, этот термин продолжает использоваться как чрезвычайно широкий и трудно поддающийся спецификации» [143. С. 238].
