Содержание к диссертации
Введение
1. Концептуальная модель гражданского общества 12
1.1. Концептуализация идеи гражданского общества в западной традиции 12
1.2. Гражданская собственность и гражданский договор как предпосылки гражданского общества 34
1.3. Специфика отношений гражданского общества и государства: государственная власть как частное проявление публичной власти 42
1.4. Права человека как высшая ценность гражданского общества 70
2. Постперестроечная Россия: воздействие транзитивного состояния на становление гражданского общества 96
2.1. Процесс институциональных изменений государства в переходный период 96
2.2. Либеральное правовое государство как институт гражданского общества: к формированию механизма взаимодействия 118
2.3. Перспектива формирования открытого гражданского общества в постперестроечной России 132
Заключение 155
Литература 161
- Концептуализация идеи гражданского общества в западной традиции
- Специфика отношений гражданского общества и государства: государственная власть как частное проявление публичной власти
- Процесс институциональных изменений государства в переходный период
Введение к работе
Актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена тем, что философское осмысление политических процессов постперестроечной России вызывает необходимость разобраться в том сложном наследии, которое у нас имеется в этом отношении и которое не всегда принимается в начавшихся демократических преобразованиях: расширение ареала либеральной демократии, распространение
демократических ценностей, принципов, институтов. Именно в этот период на авансцену исследовательской мысли вышли проблемы укрепления российской государственности, повышения гражданской активности, роли правового регулирования, обеспечения демократии и свободы. Осуществляя эти процессы, Россия большое внимание уделяет мировому опыту развития гражданского общества. Между тем у нас имеется своя, отечественная традиция политических преобразований как либеральная (предлагавшаяся в свое время, но не востребованная и оставшаяся лишь теоретически зафиксированной), так и большевистская, скомпрометировавшая себя при практической реализации.
Современная философская метапозиция позволяет обобщить, скоординировать эти традиции с тем, чтобы актуализировать необходимое и безусловное и отбросить привнесенное, заимствованное из просветительских идей революционно настроенного западного философского и политического разума. Этот последний всегда привлекал революционно-демократическое и социалистическое внимание в России. Необходимо найти истину того, что для России действительно в современных условиях обнаруживалось бы как традиция, которой можно было бы объяснить как успехи и эффекты современных постперестроечных процессов, так и их издержки, просчеты, ошибки. Философский анализ отечественного современного социально-политического контекста становления гражданского общества актуализирован тем, что при наличии обширного мирового опыта развития гражданского общества не представляется возможным его простое копирование Россией.
Во-первых, в России другие внутренние социально-политические, экономические, национальные условия, другая культура, ментальность.
Во-вторых, Россия начала ставить вопрос о гражданском обществе в иных, чем страны Запада и США, мировых условиях: гораздо позже и в ситуации нового типа социальности - постиндустриальное общество, информационно-коммуникативный тип культуры.
В-третьих, надо отметить и тот факт, что обращение к проблематике гражданского общества обусловлено в западной и российской социально-философской теории различными предпосылками: западные аналитики связывают это обращение с переходом к наднациональным, в частности, общеевропейским политическим структурам, полагая, что понятие гражданского общества изменит ситуацию теоретического дефицита, вызванную следующим обстоятельством: национальное государство уже не соответствует новым, глобалистским общественным реалиям. Что же касается постсоветской России, то здесь необходимо решить задачу перехода от государства к гражданскому обществу, что, безусловно, отягощено маргинальностью (переходностью, ненормальностью) социальной ситуации.
В-четвертых, в России процесс перехода к гражданскому обществу оказался осложненным тем, что в этот период сами процессы структурирования становящегося гражданского общества обрели уродливый смысл и значение: в социально-политической сфере возникли олигархические кланы, сросшиеся с властью, что заменило сферу гражданского общества как сферу обособленных от власти частных интересов и государства как представителя и выразителя общего начала и единой воли. Посредством введения многопартийности обществу не удалось переломить тенденцию к подобной корпоративизации социально-политического бытия.
В-пятых, российский общественно-политический дискурс (СМИ, речи идеологов реформ, научная публицистика) обнаруживает неоднозначность использования самой дефиниции «гражданское общество». В реформаторской лексике, к примеру, гражданское общество интерпретировано как сфера общества, зона между индивидом и государством, как общество в целом, как негосударственная сфера политической жизни (выражением которой является многопартийность), как неполитические формы социальной активности (например, гражданские инициативы). Это - ситуация «ускользающего мерцания смыслов».
Проблема диссертационного исследования, таким образом, вытекает из необходимости разрешения противоречия: с одной стороны, постперестроечная Россия ставит вопрос о переходе к гражданскому обществу,, с другой - мирового опыта для этого перехода (ни в теоретическом, ни в практическом планах) недостаточно. Россия должна его наработать самостоятельно, учитывая собственный социально-политический контекст развития. При постановке проблемы мы исходим из того, что теоретически традиция и воззрения на самобытность развития государства российского хорошо проработаны русскими историками, философами, политическими деятелями. Для нас же важно было обнаружить действие этой традиции в современной постперестроечной России.
Общая постановка проблемы - как отечественная философская традиция проявляет своё действие в социально-политическом контексте современной России - конкретизируется в следующих вопросах. Можно ли говорить о гражданском обществе в современной России как элементе демократии в начале демократических преобразований? Актуальна ли идея гражданского общества в ситуации расколотого общества? Дает ли основание традиционный российский менталитет, всегда склонный к единовластию (самодержавию), говорить о возможности созидания гражданских отношений? Какова специфика становления гражданского общества в условиях, когда онтология социальной реальности ещё не является коммуникативной и несет на себе элементы традиционного классического субстанциализма с акцентом на государственности? Степень теоретической разработанности проблемы
Гражданское общество становится предметом философского осмысления, начиная с Древней Греции и активно исследуется в Новое время (Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Гегель, Т. Пейн, А. де Токвиль). Эпоха Нового времени совпала с формированием гражданского общества, как и с концептуализацией идеи различия гражданского общества и государственных институтов, с концепциями индивидуализма, свободы и независимости личности и гражданина от государства (Дж. Локк, И. Кант, А. Ферпосон, С. Пуфендорф, физиократы), с формированием идеи «государство против гражданского общества» (И. Бентам, Ж. Сисмонди, Л. фон Штейн, Гегель). В марксизме определяющей становится идея приоритета гражданского общества над государством.
Особенно актуализированной проблема гражданского общества оказалась в XX веке. На смену классическим философским подходам к анализу гражданского общества приходят современные его интерпретации: гражданское общество рассматривается с позиций теории коммуникативного действия и социальной идентичности (Ю. Хабермас), в концепциях закрытого и открытого общества (К. Поппер, Дж. Сорос, М. Корнфорт, С. Коэн, М. Ноттурно, В.П. Шкода, P.M. Бикметов, А.П. Бутенко, М.В. Ильин, А.П. Кочетков, М.В. Рац, Д.Я. Резун, З.А. Сокулер, Б.А. Ланин, В.А. Лекторский, В.Н. Садовский), в учениях о тоталитарном и демократическом государстве (А. Грамши, Т. Парсонс, Ф.А. Хайек, Э. Геллнер, К..Кларк, X. Арендт, К.Г. Баллестрем, Г. Альмонд, С. Веба, К.С. Гаджиев, А.А. Гусейнов, Н.В. Загладин, Н.В. Работяжев, Ю.Г. Сумбатян, Г.Ю. Курскова, А.И.Щербинин). Отечественная философская традиция понимания общества хорошо представлена в работах русских историков (Н.М. Карамзин, СМ. Соловьев, В.О. Ключевский), философов (Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, Г.П. Федотов, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин), русских славянофилов (А.С. Хомяков, И.С. и К.С. Аксаковы) и революционных демократов (А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.Г. Чернышевский, Д.И. Добролюбов, В.Г. Белинский), политических деятелей (П.Б. Струве, М.М. Сперанский), писателей (Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, Ф.И. Тютчев). Однако в философской литературе нет целостного видения действия отечественной традиции в условиях России современного переходного периода, когда она особенно востребована, потому что может объяснить сложности российских политических процессов.
Анализу отдельных составляющих гражданского общества посвящены работы таких авторов, как B.C. Нерсесянц («цивилитарный общественный договор о постсоциалистическом обществе»), Б.В. Межу ев, С.Д. Баранов, В.В. Ляпкун (специфика отношений в системе «национальный -государственный интерес»), М.П. Мчедлов, М. Машанов (проблемы толерантности и плюрализма), В.Ф. Бородкин, М.И. Либоракина, В.Н. Якимец, Н.Л. Хананашвили (развитие гражданских инициатив, форм гражданского участия).
Многие российские авторы (А.Г. Володин, А.А. Коновалов, Б.Г. Капустин, М. Машанов, М.П. Мчедлов, С.К. Ознобищев, А.С. Панарин, М.В. Рац) связывают процесс становления основ гражданского общества в транзитивный период постперестроечной России с идеей модернизации, с содержанием российского императива модернизации, справедливо полагая, что, во-первых, сама модернизация означает и предполагает переход от идеологически замкнутых концепций, выражающих противостояние либерализма и этатизма, к новой концептуальной модели развития (это та модель, в пределах которой возможно системное обновление социально-экономических условий и политических институтов); во-вторых, в переходный от тоталитарного к гражданскому обществу период наиболее приемлемой станет, возможно, модель сильного государственно-либерального режима, открывающего дорогу к подлинной демократии, обеспечивающего необратимость движения России к гражданскому обществу.
Таким образом, идея гражданского общества в постперестроечный период обрела легитимность в академическом сообществе России, но недостаточно решенной в аналитическом плане осталась проблема воздействия социально-политического контекста, сформировавшегося, конечно, не без учета традиционных влияний, на процесс становления основ и институтов гражданского общества в современной постперестроечной России.
Цели и задачи исследования.
Цель диссертационного исследования заключается в философском обосновании и исследовании воздействия социально-политического контекста на процесс становления гражданского общества в России транзитивного времени. Цель конкретизируется в следующих основных задачах:
выявить социально-философские основания становления и развития гражданского общества в западной и российской традиции;
найти проявления отечественной философской и социально-политической традиции в современной постперестроечной России;
раскрыть специфику взаимодействия институтов гражданского общества и государства в России в условиях транзитивного общества;
представить общественные инициативы как перспективные формы гражданского участия в политико-правовом пространстве российского переходного времени.
Методологическая основа исследования
Методологией диссертационного исследования явилась идея зависимости концептуализации гражданского общества от характера воззрений на проблему социальности в целом. Такая методология позволила поставить вопрос о становлении гражданского общества в России в контекст специфики российской социальности, а российскую социальность, в свою очередь, увидеть на фоне существующих концепций социальности в целом.
Реализация исследовательской программы, обозначенной в диссертационном исследовании, потребовала использования возможностей историко-философского подхода. Наряду с данным подходом в работе используется сравнительный метод, сочетание исторического и логического анализа, а также метод структурно-генетического синтеза, осуществляемого на основе политического наблюдения и социального эксперимента. Научная новизна и основные положения, которые выносятся на защиту
Новизна исследования определяется решением поставленных задач и в обобщенном виде заключается в следующем:
выявлены сущность и специфика современного российского социально-политического контекста становления гражданского общества, вобравшего в себя как особенности исторических форм западных концептуализации социальности, так и отечественных традиционных социально-философских воззрений;
раскрыта российская специфика государства как политической субстанции гражданского общества в транзитивный период, которая выражается в наличии патерналистских и в то же время протестных отношений между гражданскими инициативами и государством, в деформации ценностных парадигм, отсутствии правовой культуры, в государственном патронаже гражданских инициатив;
обоснованы объективные и субъективные факторы институциональных изменений в государстве переходной эпохи (несоответствие институциональной системы общественным ценностям и потребностям, функциональная неэффективность самих институтов, обусловленность изменений «родовыми», внутренними характеристиками государственного механизма, зависимость действий власти от конфликтной ситуации в обществе);
- выявлены особенности коммуникативной онтологии становящегося российского многосубъектного и поликультурного социального контекста формирования гражданского общества, проявляющиеся в структурировании общественных инициатив, в развитии форм конструктивного гражданского участия, социального партнерства, в возникновении различных форм местного самоуправления. Теоретическая и практическая значимость исследования
На основе обобщения и философского осмысления специфических факторов российского социально-политического контекста в диссертационном исследовании представлена теория становления гражданского общества в России переходного периода. Данная теория дает возможность, во-первых, увидеть не только российскую самобытность в становлении институтов гражданского общества, но и аргументировать специфику самобытного развития гражданского общества в любой стране; во-вторых, прогнозировать тенденции дальнейшего развития гражданского общества в России.
Полученные выводы могут найти применение в теоретическом осознании и грамотном решении проблем социально-политического развития; общества органами власти, при разработке учебных курсов для государственных и муниципальных служащих, представителей общественных и политических объединений, студентов. Результаты исследования могут использоваться при разработке программ муниципального и федерального уровня по проблемам развития власти, гражданского общества, государства и местного самоуправления. Апробация работы
Основные положения диссертации обсуждались на конференциях и научно-практических семинарах регионального, республиканского и международного уровней, посвященных проблемам развития гражданских инициатив, социального партнерства власти и общественных объединений: Гражданском форуме (Новосибирск, 2001), международных конференциях и и семинарах (Новосибирск, 1997; Томск, 2001), всероссийских конференциях (Москва, 2000, 2002), региональных конференциях и семинарах (Новосибирск, 1999, 2000; Томск, 2001, 2003); во время стажировок по проблемам развития гражданских инициатив (США, 1995, 1997, 1999).
Результаты исследования были применены в процессе проведения конкурсов муниципального социального заказа для некоммерческих организаций, разработки муниципальных целевых программ «Развитие форм общественного самоуправления в городе Томске» и двух законопроектов, которые приняты представительной властью и регулируют взаимодействие органов власти и общественных объединений в Томской области.
Материалы исследования используются в учебном процессе при чтении спецкурса для студентов философского факультета Томского государственного университета «Благотворительные организации: проблемы и перспективы» (1999-2004), опубликованы в одноименном учебно-методическом пособии (Томск, 1999), а также в разработке и проведении республиканских и региональных семинаров для представителей общественных организаций (1996-2004). Структура и объем диссертации
Структура диссертации обусловлена последовательностью постановки и разрешения основных задач исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, который включает 151 наименование.
Концептуализация идеи гражданского общества в западной традиции
Проблема гражданского общества — важнейшая проблема современности; чрезвычайно важны её постановка и решение и для постперестроечной России; одним из центральных вопросов дискуссий становится вопрос о связи и взаимодействии гражданского общества и правового государства, о генезисе, исторических судьбах, о перспективах эволюции гражданского общества.
Концептуально значимой является точка зрения, в соответствии с которой гражданское общество обозначает совокупность неполитических отношений в обществе (экономических, социальных, нравственных, религиозных, национальных и так далее); гражданское общество в традиционном понимании есть сфера самопроявления свободных граждан, добровольных ассоциаций и организаций, причём именно закон ограждает эту сферу от вмешательства государственной власти. Существуют диаметрально противоположные точки зрения на проблему генезиса и статуса гражданского общества: так, ряд аналитиков полагают, что идея гражданского общества как независимого от государства образования применима к ранней «либеральной» стадии развития капитализма, но в современных условиях границы между гражданским обществом и государством практически стёрлись, так как государство участвует в решении всех фундаментальных экономических и социальных проблем. Иная позиция заключена в отождествлении гражданского общества с человеческим обществом вообще. Как справедливо, на наш взгляд, утверждает К.С. Гаджиев, «... мысль о том, что общество как таковое возникло и развивалось вместе с государством, сама по себе верная и не подлежит сомнению. Но это не даёт основания смешивать категорию «общество» как человеческую общность вообще с категорией «гражданское общество» как исторического феномена, возникшего на определенном этапе развития человеческого общества, прежде всего западной цивилизации; говорить о гражданском обществе можно лишь с момента появления гражданина как самостоятельного, сознающего себя таковым, индивидуального члена общества, наделённого определённым комплексом прав и свобод и в то же время несущего перед ним моральную или иную ответственность за все свои действия. Об этом свидетельствуют как перипетии формирования и развития самого гражданского общества, так и история разработки концепции гражданского общества в западной общественно-политической мысли» [22, с. 19].
Уже концепция полиса Аристотеля (koinoia politike — гражданское общество), концепции societas civilis Цицерона и естественного права содержали идею гражданского общества, а у теоретиков Эллады политическое (he politike) охватывало такие сферы жизни общества, как семья, религия, образование, художественная культура, искусство и так далее. Быть членом politike означало быть гражданином - членом государства и тем самым обязанным жить и действовать в соответствии с его законами.
Гражданское общество как философское понятие сформировано Аристотелем. Перед тем как определить, что есть государство, писал Аристотель, определим понятие гражданина, ибо государство есть не что иное, как совокупность граждан, гражданское сообщество. Из этого нередко делается вывод, что «государство» и «гражданское общество» по Аристотелю - синонимы. Однако в «Политике» Аристотеля [4] утверждён иной тезис: истинное гражданство, а следовательно, и составленное из граждан сообщество, существуют там, где верховная власть действует в интересах всеобщего блага, то есть в государствах, которые Аристотель называет правильными, где лица, признаваемые гражданами, могут принимать «равное участие во всех выгодах общественной жизни»; это «полития», единственное по-настоящему «правильное государство», позволяющее «множеству действовать в интересах общей пользы»; это форма правления, при которой и власть, и законы обеспечивают «счастливую и самодовольную жизнь для всего того сообщества, которое может быть названо сообществом граждан». То, что говорит Аристотель о гражданском обществе, можно отнести к республиканскому Риму, где под societas civilis понималась ассоциация полноправных граждан, проживающих в городе, который был для них civilis nostra - наш и только наш город. О взаимоотношении гражданского общества античного полиса с его государственностью может быть сказано, что в ряде принципиально важных черт оно так или иначе отвечает даже современным требованиям, предъявляемым к правовому государству: выборность и подотчётность магистратуры, сроки полномочия, разделение властей, свобода слова, печати, передвижения внутри и за пределы государства, невмешательство власти в имущественные отношения, наконец, равенство всех перед законом. Принимая и интерпретируя культ богов как государственный институт, связывающий гражданское общество, античное государство не препятствовало иноплеменным вероисповеданиям, занесённым в Афины и Рим чужеземцами. Они были за пределами гражданского общества уже по той причине, что лишены политических прав.
В XVIII веке существует подход, суть которого - в использовании понятий «государство» и «гражданское общество» как взаимозаменяемых (таковы позиции Дж. Локка и И. Канта). Подобна этим позициям и точка зрения Ж.-Ж. Руссо - именно он выдвинул идею народного суверенитета и демократии: законную силу имеет только та система правления, которая основывается на участии каждого гражданина во властных отношениях, на полновластии народа; принцип представительства следует отвергнуть: здесь гражданин перепоручает свою волю другому лицу, лишается права действительного правомочного гражданина, в этом сущность societe civily, или гражданского общества - государства (Руссо). Однако формирование эпохи Нового времени совпало с формированием гражданского общества, равно как и с концептуализацией идеи различия гражданского общества и государственных институтов. К.С. Гаджиев отмечает интересную деталь процесса становления гражданского общества, когда пишет: «Большое значение с этой точки зрения имело становление в тот период идеологии национального государства, пришедшего на смену анархической раздробленности средневековых государств. Уже в XIV в. с падением империи Гогенштауфенов в Европе начинает пробуждаться сознание национальной индивидуальности и, соответственно, нарождаться идея национального государства. Важным этапом в этом процессе явилось царствование Филиппа Красивого, который в своей борьбе против папы Бонифация VIII апеллировал к Генеральным Штатам, противопоставив римскому теократизму принцип суверенитета королевской власти, основанного на национальной самостоятельности. Эту же идею в дальнейшем отстаивали поборники Германской империи против притязаний авиньонских пап, такие как Вильгельм Оккам и составители «Заступника веры». Блестящую победу идея национальной государственности над римско-католическим универсализмом одержала с победой английской церкви в борьбе с папством за свою самостоятельность» [21, с. 20].
Специфика отношений гражданского общества и государства: государственная власть как частное проявление публичной власти
В западной общественной мысли в XVIII — XIX вв. разработаны теоретические модели, раскрывающие механизм связи государственной власти и гражданского общества. Классическая либерально-демократическая модель, получившая воплощение на практике в Англии и США, и этатистская модель взаимосвязи государства и гражданского общества, разработанная в Германии в первой половине XIX в. и оказавшая решающее влияние на политическое и правовое развитие государств Центральной и Восточной Европы. Этатистская модель ориентирована на идею особой роли государства, когда государственная власть определяет способ и порядок обеспечения человека гражданскими правами и свободами. Разработку целостной концепции правового государства представляет работа Гегеля «Философия права» [25].
В современной политической жизни России политическая теория и политическая практика ориентированы на англо-американскую модель либерального (буржуазного) коституционализма. Но исторический путь развития России более схож с развитием Германии, нежели с Соединенными Штатами. Германии во времена Бисмарка удалось осуществить революцию «сверху» и преобразовать феодальную, абсолютистскую монархию в буржуазную. Поэтому в пореформенной России к идеям Гегеля большой интерес был проявлен со стороны тех, кто пытался найти теоретические пути эволюции отечественной самодержавной власти в конституционную монархию. Однако отметим, что в России революция «сверху» не удалась по причине абсолютной нереформируемости самодержавия. В современной России власть вновь делает попытку коренного реформирования общества, и здесь гегелевская интерпретация связи государственной власти и гражданского общества актуальна. В чем смысл этой актуальности?
Гегель подходит к государству как к социальному организму в точном смысле этого слова. Природа организма такова, что если одна из его частей полагает себя самостоятельной, то погибнуть должен весь организм. Государство как нравственное целое есть первичное образование. Оно не есть результат механического соединения атомизированных индивидов с их естественными правами и свободами. Все отношения людей в обществе, все иерархически выстроенные права и свободы индивидов, объединений и органов государства должны функционировать и взаимодействовать как органы целостного организма, имея под собой прочную правовую основу. Государство есть изначально политическое государство, и потому Гегель считает ложным либеральный вариант разделения власти на отдельные ветви, поскольку они становятся враждебными друг другу, каждая из которых стремится к захвату всей полноты власти, но удерживается от этого другими ветвями власти.
Последнее определяет и подход к пониманию механизма взаимодействия между тремя ветвями власти: законодательной, правительственной и властью государя. Законодательная власть определяет всеобщее, организацию всей жизни в государстве. Правительственная власть (вместе с судебной) подводит особенные сферы и отдельные случаи под всеобщее. Власть государя, в которой эти две ветви власти сходятся, объединяются, есть вершина и начало государства как органического целого. Эта идея схожа, по Гегелю, с конституционной монархией. Жизнь в государстве определяется правовыми законами, но высшим гарантом их правильной реализации выступает монарх, а «развитие государства в конституционную монархию - дело нового мира».
Там же, где Гегель говорит о гражданах государства, он видит в них частных лиц, которые преследуют свой собственный эгоистический интерес. Гегель полагает: новое время напрасно упразднило корпорации. Корпорация есть вторая семья для гражданина, который только в корпорации, через корпорацию научается преодолевать своекорыстие, частный интерес и направлять свои усилия на достижение более высоких, особенных целей корпорации; Гегель выступает за корпоративную систему выборов в представительные органы власти, а не через индивидуальное голосование.
Актуальны ли эти идеи в практике постпореформенной России? Мы полагаем, да. Уже в 90-е гг. предпринимаются усилия для воплощения классической либеральной модели государственного устройства по англоамериканскому образцу. В этой модели на первом месте стоят гражданские права и свободы; в ней государство мыслится как «слабое» государство, выполняющее главным образом регулятивные функции. Но с конца 90-х гг. вопреки навязываемой обществу модели либерального государства начинают весьма явственно просматриваться совсем другие тенденции, возникающие вследствие очевидного провала радикально-либеральных реформ: признание необходимости сильной президентской республики значительным большинством населения после избрания В. Путина, ослабление сферы публичной политики, падение интереса к политике со стороны различных слоев общества, заметное ослабление роли политических партий, выдвижение на первый план социальной защиты населения от нищеты и вымирания в сравнении с гражданскими правами и свободами в их классической либеральной интерпретации.
Можно говорить о том, что ситуация провала радикально-либеральных реформ получила различные объяснения (у страны не тот народ, и потому все подобного рода реформы обречены; непросвещённость народа; нерешительность государства, которое сможет достигнуть целей реформ при условии, если будет действовать жестко и авторитарно). Однако обращает на себя внимание тот факт, что органическая трактовка государства Гегелем как социального организма противостоит либерально-демократической модели государства не только теоретически. Это отражение в теории двух принципиально различных путей исторической трансформации феодального, докапиталистического государства в современное, то есть в государство, характерное для стадии классического, индустриального капитализма.
Российское государство есть складывавшийся веками единый социальный организм. Гегель прав, говоря, что «государственный строй не есть нечто созданное: он представляет собой работу многих веков». Успешная перестройка его в либерально-демократическое государство должна ориентироваться на гегелевскую концепцию правового государства в следующем: органический тип государства в ходе естественного развития, возможно, и максимально ускоренного, должен созреть до такого состояния, когда оно может перейти на более высокую стадию исторического развития. И если реформаторы хотят покончить с органической природой государства, тогда нет другого выхода, как дробить его на ряд отдельных небольших государств, где больше объективных условий для построения работающей модели классического либерального государства.
Этот вариант развития для России теоретически возможен, но он будет означать конец истории для единого социального организма, каким была на протяжении многих столетий Россия. В постперестроечной России идет естественный процесс восстановления нормального функционирования единого социального организма, поврежденного провальной попыткой радикал-реформаторов; восстановление в России наиболее важных функций, присущих органическому типу государства, ведет прежде всего к восстановлению дееспособной и сильной президентской власти как некоторой конституционной монархии в гегелевской концепции правового государства. Это движение к президентской республике некоторые авторы склонны объяснять проявлением давней исторической традиции самовластия, и действие традиции свидетельствует о невозможности отказа от устройства государства как социального организма, если оно не прошло своего пути развития. Сегодня президент направляет огромные усилия на то,
Процесс институциональных изменений государства в переходный период
Анализ становления гражданского общества в российском социально-политическом контексте переходного времени невозможен вне исследования процесса институциональных изменений государства транзитивного периода. Эта проблема является концептуально значимой в выявлении взаимодействия гражданского общества и государства в постперестроечной России. Проблема институциональных изменений государства была предметом исследования теоретиков гражданского общества.
Так, А. Грамши [32] рассматривал гражданское общество в тройном историческом контексте: когда оно уничтожено государством (дореволюционная Россия); когда государство является его «внешней формой» (итальянское государство); когда существует сбалансированное отношение между государством и гражданским обществом (развитые западные страны); гражданское общество в будущем перерастет в самоуправление масс.
Согласно А. Грамши, гражданское общество и государство — это два уровня политики. Смысл гражданского общества полнее всего выражают политические партии и другие приватные объединения; партия, завоевавшая функции гегемона, не разрушает общественно-политическую динамику в государстве, но уравнивает интересы, проявляющиеся в плюралистской структуре гражданского общества. В трудах теоретиков анархизма М. Бакунина, П. Кропоткина представлена разработка идей федерации мелких автономных ассоциаций свободных производителей, создания тысяч точек соприкосновения между людьми по поводу их общих дел, ненужности излишнего централизма.
В отечественной исследовательской литературе проблема гражданского общества длительное время была закрытой; понятие «гражданское общество» появляется лишь в публикациях конца 60-х годов; долгое время всё сводилось к интерпретации известного высказывания К. Маркса: «Возьмите определённую ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определённый общественный строй, определённую организацию семьи, сословий или классов - словом, определённое гражданское общество» [73, с.402].
И лишь в 80-е годы понятие «гражданское общество» вводится в научный арсенал. В это время наиболее радикальную концепцию гражданского общества сформулировал Т. Пейн [96], пожалуй, один из ведущих идеологов американской буржуазной революции, сделавший центральной тему гражданского общества, противостоящего государству. Т. Пейн считает государство необходимым злом: он полагал, что власть государства должна быть ограничена в пользу гражданского общества; чем совершеннее гражданское общество, тем эффективнее оно регулирует собственные дела и тем менее это общество нуждается в правительстве. Он был убеждён в том, что сокращение власти до минимума сделает возможным формирование международной конфедерации национально независимых и мирно взаимодействующих гражданских обществ. Национальное суверенное государство состояло бы из «всеобщего мира, цивилизации и торговли», гражданского общества.
В дальнейшем эта традиция в более умеренной форме разработана А. Токвилем [131]. Автор исходил из постулата, согласно которому разделение между государством и гражданским обществом является постоянной характеристикой по-настоящему демократическо-социальной и политической системы, в которой производительная собственность, статус и прерогативы принимать решения не подвластны частной сфере.
Интересную мысль высказал на заседании круглого стола по проблемам гражданского общества, правового государства и правам академик Б. Н. Топорнин: «...гражданское общество должно быть в достаточной степени единым, или, как сейчас любят говорить, гомогенным. Такое общество исповедует одинаковые ценностные убеждения, составляющие своего рода его идеологическую базу. Но настоящее гражданское общество одновременно многоцветно. В нем не могут не быть разные слои и группы -социальные, профессиональные, региональные, этнические и другие. Причем у каждого слоя, каждой группы могут быть свои собственные интересы, свои цели. Гражданское общество хорошо тогда, когда такие интересы сопоставляются, сталкиваются, отстаиваются, но степень общности такова, что противоборство ведётся в рамках единства общества, не разрушая его» [99, с.29].
Действительно, сегодня много говорят о роли среднего класса, о том, что без него не может быть полноценного гражданского общества. Но в России сильного среднего класса, аналога тому, что есть в ряде других стран, нет. И тем не менее формирование гражданского общества идёт. Можно ли найти замену тому варианту процессов формирования гражданского общества, что были и есть на Западе, или в России такое общество неминуемо будет «не дотягивать» до стандарта?
Сегодня идёт множество дискуссий об экономической роли государства. Ряд авторов считает, что абсолютизация частной собственности привела к перекосам в проведении реформ, к обострению социального расслоения; по сути, частная собственность не играет той роли «объединителя» гражданского общества, которая издавна ей приписывалась. Это не означает, что частная собственность утратила все своё значение, но нужно ответить на вопрос, что ещё сегодня способствует формированию гражданского общества. Гражданское общество может проявить себя и тогда, когда решаются вопросы устройства государства, соотношения государства и гражданского общества. Формированию гражданского общества способствует и теория общественного договора. Идея такого договора приобрела очень много сторонников на переломных этапах развития России, в частности, в период разработки Конституции Российской Федерации 1993 г.: считалось, что государство выступает как исполнитель воли общества и в этих целях наделяется соответствующими инструментами управления делами общества, а гражданское общество располагалось как бы над государством, выполняло то, что нужно было государству. Однако государство всегда - и до появления гражданского общества, и в нынешние времена, - выступает как сильный, самостоятельный и активный участник, как инициатор и организатор больших и малых мероприятий. Ставящийся вопрос о приоритете государства или общества решается в большинстве случаев в пользу государства. Это касается и кардинальных преобразований в стране.
На эти преобразования воздействие оказывали многие факторы исторического развития. Но государственная власть могла поддержать реформы или блокировать их проведение, расширить или сузить их рамки, ускорить или отложить их начало. К примеру, опыт перестройки и реформ 90-х годов. Государству надо отдать должное как за достижения, так и за провалы преобразований. Авторитет государства не снижался при общем подъеме демократических начал в обществе. Сегодня существует двуединство «гражданское общество - государство». Б.Н. Топорнин верно отмечает, что «курс на укрепление государства, принятый в России, — это курс на то, чтобы приспособить наше государство к условиям XXI века, когда складываются условия для информационного, технотронного, высокотехнологического общества, эффективно управлять делами которого можно, только существенно модернизировав организацию и деятельность государства. Управление должно быть рациональным, результативным, быстродействующим, перспективным. Но как раз в этих условиях должны укрепляться взаимосвязи государства и гражданского общества. Демократия также не может стоять на месте, выражаться только в формах и методах, унаследованных от прошлого. Иначе возникает противоречие между
Похожие диссертации на Российский социально-политический контекст становления гражданского общества (Философский анализ)
