Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПЕРСПЕКТИВ РАЗВИТИЯ КОРЕННЫХ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ СЕВЕРА 18
1.1 Линейно-стадиальные теории в контексте исторического развития коренных малочисленных народов Севера 19
1.2 Развитие коренных малочисленных народов Севера в свете локально-цивилизационного подхода 41
1.3. Развитие коренных малочисленных народов Севера как проблема социальной философии 54
Глава 2. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПОДХОД К УСТОЙЧИВОМУ РАЗВИТИЮ КОРЕННЫХ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ СЕВЕРА 64
2.1 Социокультурный детерминизм исторического развития 65
2.2. Социокультурные основы целостности в историческом раз витии коренных малочисленных народов Севера 82
3.2. Идея устойчивости в аспекте развития коренных малочисленных народов Севера 100
Глава 3. ОСНОВАНИЯ ЦЕЛОСТНОСТИ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ФЕНОМЕНА «КОРЕННЫЕ МАЛОЧИСЛЕННЫЕ НАРОДЫ СЕВЕРА» 129
3.1. Социокультурная интерэтническая общность коренных этносов Севера России (понятийный анализ) 129
3.2. Субъектные особенности социокультурного развития коренных малочисленных народов Севера 146
3.3. Региональность и социокультурное развитие коренных малочисленных народов Севера 174
Глава 4. УСТОЙЧИВОЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ КОРЕННЫХ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ СЕВЕРА: ПРИКЛАДНОЙ АСПЕКТ 199
4.1. Ценности и сценарии арктической политики, и место в ней коренных малочисленных народов Севера 199
4.2. Роль образования в обеспечении устойчивого социокультурного развития коренных малочисленных народов Севера 228
4.3. Программы развития коренных малочисленных народов Севера с позиций социокультурного подхода 254
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 273
ЛИТЕРАТУРА 282
ПРИЛОЖЕНИЯ 307
- Линейно-стадиальные теории в контексте исторического развития коренных малочисленных народов Севера
- Социокультурный детерминизм исторического развития
- Социокультурная интерэтническая общность коренных этносов Севера России (понятийный анализ)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Острый дефицит философско-теоретического осмысления происходящих процессов и, как следствие, непоследовательность политики, противоречивость принимаемых законов, хаотичность административных решений - все это характеризует ситуацию в любом из регионов страны. Но есть основания утверждать, что в северных регионах России это чувствуется с особенной остротой. Радикальные перемены в жизни России заново поставили многие вопросы, которые казались окончательно решенными. Еще двадцать лет назад в обществе существовала уверенность в том, что политика руководства страны опирается на твердую научную основу - на фундаментальное учение марксизма-ленинизма об историческом процессе как закономерной и последовательной смене общественно-экономических формаций. Как представлялось, это учение позволяло дать развернутое объяснение прошлого нашего общества, предвидеть будущее и, ясно видя перспективу развития, уверенно решать весь комплекс экономических, политических и социальных проблем.
К числу таких проблем относилась и перспектива развития коренных малочисленных народов Севера. Образ жизни «центра» представлялся тем образцом, на который должна была ориентироваться «периферия». По мере индустриального развития на Севере должна была сформироваться однотипная с центральными районами социальная структура и в конечном счете возобладать городской образ жизни.
Историческая судьба малочисленных народов Севера в России, казалось бы, была однозначно предопределена учением марксизма-ленинизма. Формы их общественной организации рассматривались как отсталые, присущие докапиталистическим общественно-экономическим формациям. Для того чтобы влиться в качестве равноправных членов в новую историческую общность - советский народ, - малочисленные этносы Севера должны были совершить скачок в своем развитии, перейдя к социализму, минуя промежуточные общест-
венно-экономические формации. В действительности, несмотря на известные достижения советского периода, многие проблемы не были решены.
Кардинальные социально-экономические и политические преобразования последних 15 лет в целом привели к усложнению ситуации. Ухудшилось социально-экономическое положение коренных этносов, обострились проблемы жизнеобеспечения, воспроизводства культуры и благополучия этносоциальных общностей в целом.
Актуализировались мировоззренческие проблемы. Реалии современной эпохи породили принципиально новую ситуацию в мире, которая осознается как кризисная. Одной из проблем является проблема единства и многообразия культур, сохранения уникальности способов жизневыражения в меняющемся мире. Особенно актуальна эта проблема для малочисленных народов, располагающих меньшими возможностями для самозащиты. Утрата социокультурной многоликости не менее опасна по своим последствиям, чем утрата биоразнообразия. Малочисленные народы - составная часть этнокультурного многообразия мировой цивилизации. На планете практически нет однонациональных государств, везде существуют анклавы малочисленных народов, вносящих свой неповторимый вклад не только в региональное, но и общемировое развитие.
Важным культурологическим фактом начала нового тысячелетия является осознание человечеством важной роли северных территорий и проживающих здесь этнических сообществ в мировом историческом прогрессе. Не только Север, но и Крайний Север становится глобальной проблемой человечества. Это обусловлено его уникальным природно-экологическим и стратегическим положением. Безопасность именно этого участка планеты, его развитие и сохранение от природных, техногенных, социально-экономических, политических, культурологических и других катастроф является проблемой не только России, но и Канады, США, стран Скандинавии. Изменились представления о путях общественного развития и методах их анализа. На смену предсказуемости и порядку приходят непредсказуемость и хаос. Актуальной задачей практической политики является поиск путей сохранения культуры этнических сооб-
ществ приполярных территорий, разработка новых оснований и аналитических подходов, адекватных современным реалиям и представлениям о научной картине мира.
В последнее время проблеме развития коренных этносов Севера уделяется серьезное внимание. Об этом можно судить по ряду резолюций и документов ООН, многочисленных международных конференций, проводимых на самом высоком уровне, возрастающему числу научных исследований. Существует широкий массив статистических данных, характеризующих экономические, политические и культурные процессы на Севере России. Однако статистика отвечает лишь на вопрос о том, как именно протекают процессы, оставляя в стороне вопросы о том, что собой они представляют, почему протекают именно так, а не иначе, каковы методологические основания, позволяющие с наибольшей полнотой оценить их состояние и направленность. Не ответив на них, невозможно представить перспективы развития коренных малочисленных народов Севера и проводить последовательную и осмысленную политику, способствующую их развитию.
Ни экономические, ни политологические, ни социологические исследования, которые построены, по существу, на позитивистской методологии, не могут дать общего представления о том, каковы возможные варианты исторического развития малочисленных народов Севера. Отрицая саму возможность философского осмысления истории, позитивизм не позволяет достичь теоретического видения проблемы. Между тем именно такой взгляд остро необходим сегодня, когда сложнейшие социально-экономические и политические процессы существенно повлияли на современное состояние коренных малочисленных народов Севера, сделав чрезвычайно актуальной необходимость переосмысления их места и роли в историческом процессе, путей развития и адекватных методов исследования.
Степень разработанности проблемы. Приоритет в изучении проблем развития коренных малочисленных народов Севера принадлежит историкам и этнографам. Среди имеющихся исследований следует выделить работы В.Г.
б Богораз-Тана, М.Н Борисова, Ю.В. Бромлея, Г.М. Василевич, И.С. Гурвича, А.П. Окладникова Ю.А. Самара, А.В. Смоляк, З.П. Соколовой, Ч.М. Таксами, В.А. Туголукова, В.Н. Увачана. Это работы, посвященные описанию особенностей быта северных народов, их материальной и духовной культуре. Они носят в основном констатирующий характер.
Выделяются работы, в которых внимание исследователей приковывается к человекотворческой сущности социальных процессов. Социально-детерминирующие возможности рассмотрены в трудах С.С. Аверинцева, B.C. Библера, М.С. Кагана, К.М. Кантора. Важные материалы по теме диссертации содержатся в работах таких сторонников социально-культурного детерминизма как К.Леви-Стросс, А.Я. Кребер, Л.А. Уайт, Р. Райк, а также социологически ориентированных исследователей - М. Вебера, Т. Парсонса, К. Гирца.
Взаимопроникновение и диалектика архаического и современного, мифологического и рационалистического получили отражение в работах А.В. Гулыги, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, классиков западной социологии и культурологии Э. Дюркгейма, М. Элиаде, К.Г. Кинга.
Важное значение для диссертанта имели труды философов, социологов и экономистов, посвященные проблемам народов Севера, в которых проанализированы экономические аспекты их жизни в тесной связи с социальными. Интересный фактический материал и обобщения содержат работы С.А. Арутюнова, Л.С. Богословской, Ю.В. Бромлея, В.И. Бойко, Ф.С. Донского, Е.Г. Егорова, И. И. Крупника, В.П. Мельникова, В.В. Сыроечковского, А.И. Черкасова и др. Экономическим проблемам развития северных регионов посвятили свои работы А.Г. Аганбегян, В.Ф. Бурханов, А.Н. Гладышев, А.В. Куликов, К.П. Косма-чев, В.И. Мякиненков, С.Н. Поляков, В.М. Куриков, Г.П. Лузин, A.M. Поздняков, М.Е. Николаев, СВ. Славин, Г.Н. Паращенко и др.
Особо следует сказать о наработках, касающихся социально-философских оснований развития малочисленных народов Севера, прежде всего результатах исследований представителей Новосибирской школы этнофило-
софии и этносоциологии. Это работы С.Н. Еремина, В.В. Мархинина, Ю.В.Попкова и др.
Методологическая специфика Новосибирской школы этносоциологии заключается в комплексности и в ориентации на междисциплинарный характер исследований. Эти принципы были положены в основу не только многочисленных публикаций, посвященных анализу образа жизни разных народов и в разные годы попадавших в поле зрения исследователей, но и работы Региональной межрегиональной комиссии, объединившей в себе деятельность многочисленных исследовательских организаций центра и периферии, а также отдельных ученых разных специальностей. Основными результатами работы комиссии, возглавляемой В.И.Бойко, были разработка целевой комплексной программы координации исследований проблем развития народов Севера1 и концепции социального и экономического развития этих народов на перспективу2.
Экономический и социально-экономический подходы фокусируют внимание на материально-производственных процессах и их последствиях для жизнедеятельности этноса. В этих исследованиях особенно часто встречается рационалистическое обоснование промышленной экспансии, содержится аргументация в пользу рыночной ориентации традиционного природопользования. В то же время формируются позитивные идеи на основе учета потребностей освоения природных ресурсов и интересов коренных жителей.
В 1990-е годы активизировалась и коллективная аналитическая деятельность ученых, что получило отражение в проведении ряда конференций и «круглых столов». Среди них можно назвать Всероссийскую конференцию по развитию Сибири «Социальные и интеграционные процессы в Сибири» (Новосибирск, 1993), семинар «Интеграция вопросов экономики коренного населения и экологии при регулировании деятельности, связанной с разработкой место-
См.: Программа координации исследований "Социальное и экономическое развитие народностей Севера в условиях научно-технического прогресса" ("Народности Севера"). Новосибирск, 1987; Бойко В.И. Социально-экономическое развитие народностей Севера: программа координации исследований. Новосибирск, 1988.
Концепция социального и экономического развития народностей Севера на период до 2010 года. Новосибирск, 1989.
рождений газа и нефти» (Сургут, 1994); международный научный семинар «Северное измерение в политике Евросоюза и Российский Север» (Сыктывкар, 1998); международную конференцию «Коренные народы. Нефть. Закон» (Ханты-Мансийск, 1998, 2001) и др. Важную роль в разработке методологии и обобщении результатов исследований проблем современного развития народов Сибири, в том числе и народов Севера, играет работающий с 1995 г. под руководством Ю.В.Попкова международный семинар «Этносоциальные процессы в Сибири», по материалам которого издается тематический сборник с одноименным названием. Главным организатором семинара является Институт философии и права СО РАН, а проводится он в разных регионах Сибири.
Следует также выделить экологический и этический подходы, которые стремятся вывести обсуждение проблем народов Севера за рамки утилитаризма. Обосновываются важные понятия «этноэкологическая этика», «циркумполярная аксиология и праксеология», «сбалансированное развитие», «арктический конфликт». Общей доминантой этих подходов является утверждение примата гуманитарного подхода над социально-экономическим.
Подход к проблеме изучения основ жизнедеятельности малочисленных народов с позиций одной из областей знания мало оправдывает себя. Решение этой проблемы возможно при междисциплинарном подходе, основанном на системном анализе с привлечением концептуального аппарата экономической географии, этнографии, социологии и других дисциплин. Такой подход реализуется в работах Д.Б. Гелашвили, В.Г. Горшкова, К.Я. Кондратьева, А.Н. Коса-рикова, В.М. Котлякова, К.С. Лосева, В.В. Найденко, А.Л. Новоселова, А.В. Позднякова, Г.С. Розенберга, С.Л. Туркова, А.Д. Урсула, Н.В. Чепурных, посвященных переходу социоэкономических систем к устойчивому развитию. Региональные аспекты этих проблем рассмотрены в работах В.И. Бутова, Ю.Н. Гладкий, В.Г. Игнатова.
Внимание диссертанта привлек синергетический подход, в Рамках которого социальные объекты и субъекты рассматриваются как открытые системы, включенные в общие для мира процессы самоорганизации. В связи с этим, осо-
бого внимания заслуживают работы отечественных философов В. Алтухова, В.Г. Афанасьева, А. Ахиезера, Б.Н. Бессонова, В.В. Васильковой, Л.Н. Гумилева, К.Х. Делокарова, В.И. Кремнянского, Е.Л. Петренко, А.К. Уледова, А.Д. Урсула и других. Познавательно-методологическое значение имеют работы И. Пригожина, Г. Хагена, В.И. Арнольда, Р. Тома. Широко известны работы, посвященные синергетической проблематике, В.И. Аршинова, С. Гамаюнова, B.C. Егорова, Ю.Л. Климонтовича, Е.Н. Князевой, Г.Г. Малиновского, СВ. Пе-тухова, А.Б. Потапова, Ю.В. Сачкова, B.C. Степина.
В процессе изучения малочисленных народов Севера сформировались целые научные направления, школы, но до сегодняшнего дня единой концепции не сложилось. В науке, в практике управления идут дискуссии и споры. В отечественной науке не завершился процесс преодоления идеологизированно-сти исследований, когда ситуация рассматривается с позиции должного, а не сущего. Вместе с тем анализ состояния исследований проблемы показал, что накоплен обширный материал, касающихся важных проблем жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера. Формируется потребность в интеграции и обобщении достижений социальных наук и особенно в усилении мировоззренческо-методологического компонента исследований. Думается, что назрела пора для нового уровня анализа рассматриваемой темы. Речь, прежде всего, должна идти о переосмыслении методологических приоритетов, социально-философских оснований и ориентиров в исследовании проблем развития малочисленных народов Севера в современных условиях России.
Особое значение здесь имеет обоснование выбора базовой модели всемирно-исторического процесса, которая позволяла бы представить возможные варианты этого развития на общем фоне истории. Поиски такой модели ведут многие современные российские философы: В.В. Скоробогатский, B.C. Степин, Л.И. Семеникова, В.Е. Кемеров и др. В процессе изучения проблем развития малочисленных народов Севера большинство авторов, при всем разнообразии отстаиваемых взглядов и позиций, исходят из одной и той же исследовательской установки: выявление особенного в развитии коренных малочисленных
народов Севера. Именно для изучения этого особенного и привлекается богатый материал конкретных гуманитарно-научных дисциплин - от этнографии до социологии. Предполагается, что абстрактно-общее в качестве некоторого основания уже дано. Долгое время в этом качестве выступали диалектический и исторический материализм как основа общегосударственной идеологии. Она однозначно определяла подходы к решению национального вопроса. В любом случае нерешенной остается проблема адекватного применения конкретных философских подходов к развитию коренных малочисленных народов Севера в современных условиях.
Объектом исследования является развитие коренных малочисленных народов Севера.
Предмет исследования - социально-философские основания анализа концепций развития коренных малочисленных народов Севера.
Целью исследования является критическое осмысление основополагающих теорий всемирно-исторического процесса и места в них проблематики развития коренных малочисленных народов Севера с последующим обоснованием нового конструктивного подхода, снимающего ограничения существующих концепций, в качестве конкретной социально-философской основы научных исследований и практики управленческих решений, касающихся развития коренных малочисленных народов Севера.
Задачи исследования:
- установить, на какие социально-философские представления опирается
политика, определяющая тенденции развития малочисленных народов Севера;
- изучить эвристические возможности социально-философских интер
претаций всемирной истории в перспективе учета этносоциокультурных осо
бенностей коренных малочисленных народов Севера;
- определить общефилософскую основу разработки социально-
философского подхода к интерпретации исторического развития в целом и раз
вития отдельных этносоциальных общностей;
обосновать выбор конкретной социально-философской концепции, наиболее предпочтительной для анализа проблем развития коренных малочисленных народов Севера;
установить способ бытия коренных малочисленных народов Севера в социально-философской картине всемирно-исторического процесса;
раскрыть субъективные и объективные предпосылки реализации возможности устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера.
Теоретико-методологические основы исследования. Комплексный характер объекта исследования обусловлил использование общенаучных принципов системности, дополнительности, единства и многообразия, обеспечивающих целостность подхода к феномену жизнедеятельности малочисленных народов как социальных общностей.
Автор стремился провести исследование в аспекте взаимопроникновения двух типов аргументации - точного, логико-рассудочного с его формально-научной доказуемостью, целерациональностью и идеально-типической проработкой смыслов, а также интуитивно-феноменологического, который способен оперировать гибкими понятиями, с трудом поддающимися однозначной интерпретации. Это относится к таким методам как истолкование, разъяснение, интерпретация, аналогия. Несомненно и то, что суждения на их основе всегда проблематичны.
Автор диссертации участвовал в проведении региональных социологических исследованиях. В основном были использованы методы анкетирования, интервьюирования и включенного наблюдения. Эмпирический материал был обобщен и в процессе участия в разработке концепции развития системы высшего профессионального образования Ханты-Мансийского автономного округа.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в обосновании нового решения ряда общих вопросов социальной философии с точки зрения положения и перспектив развития коренных малочисленных народов Севера. Познавательный потенциал философско-исторических теорий предложено
оценивать не только по критерию эмпирической подтверждаемости, но и в ракурсе методологической эффективности при решении практических проблем сохранения и развития этих народов.
В работе показано, что критический анализ всего комплекса линейно-стадиальных теорий, преодоление их односторонности на основе развития альтернативных идей, учитывающих национальную самобытность народов, их уникальных и самоценных культур должен быть дополнен критическим переосмыслением аналогичного комплекса столь же спекулятивных, умозрительных теорий локальных цивилизаций. Дополнительность этих теорий обусловлена их внутренним тождеством, основанном на «линейном» детерминизме, акцентирующем однозначную причинно-следственную связь от основания (чаще всего экономического) к обоснованному. Вытекающий из базовых ценностей европейской культуры экономический детерминизм объединяет указанные теории.
Определенную новизну представляет решение назревших социально-философских вопросов на основе использования в качестве общефилософского основания положений современного детерминизма, который применительно к анализу исторического процесса конкретизируется автором в виде концепции социокультурного детерминизма. Методологическим выражением позиции социокультурного детерминизма, по мнению автора, является получивший распространение в последне время социокультурный подход, снимающий оппозицию линейно-стадиального и локально-цивилизационного подходов.
Позиция социокультурного детерминизма позволила автору определить основание исторической общности группы этносов, относимых к эмпирически выделенной категории коренных малочисленных народов Севера. Категоризация данных народов может быть осуществлена на основе принадлежности к циркумполярной культуре, формирующей общие объективные и субъективные параметры организации жизни этнических общностей.
Циркумполярная целостность социокультурной общности коренных малочисленных народов Севера включает множество этносов, находящихся в сложных межэтнических отношениях различного уровня. Автором выдвинуто и
обосновано предложение использовать для обозначения общностей данного типа понятие интерэтнической общности, которое, как представляется, расширяет понятийный ряд социально-философской теории этноса, включающей наряду с традиционными понятиями и такие понятия как этносфера (Л.Н. Гумилев), межэтническое сообщество (В.В. Мархинин) и др.
Новым является подход к анализу проблемы устойчивости развития коренных малочисленных народов Севера с позиций современного детерминизма и на основе социально-философской интерпретации статуса концепции устойчивого развития как конкретной, практически значимой формы диалектики — общефилософского учения о развитии.
В диссертации впервые объясняются мировоззренческо-методологичес-кие ограничения, определяющие неэффективность политики государства по поддержке малочисленных народов Севера, реализующейся через целевые комплексные программы социально-экономического развития. Анализ программ развития убеждает, что причиной этого является позиция «мягкого» экономического детерминизма, игнорирование многообразия этнокультур Севера, недоучет возможных негативных последствий экстенсивного освоения природных ресурсов. В диссертации обоснована необходимость социокультурного подхода к формированию программ устойчивого развития, в рамках которого возможно определение нового статуса, наращивание субъектного потенциала малочисленных народов.
Формирование социокультурной субъектности коренных малочисленных народов затруднено в меняющихся условиях жизни, в связи с чем автор выделил в качестве главной сферы реализации субъектности и идентичности коренных малочисленных народов Севера решение проблемы их международного статуса (в т. ч. и международно-правового). На основе анализа объективного положения малочисленных народов и процессов ревитализации традиционной культуры обосновывается вывод о необходимости создания условий для самоопределения малочисленных этносов в качестве хранителей территории глобального экологического равновесия. Перспективный статус имеет смыслооб-
разующее значение для жизнедеятельности данных народов и нового осмысления их исторической миссии.
Положения, выносимые на защиту:
Развитие коренных малочисленных народов Севера в XX в. базировалось на линейно-стадиальных и локально-цивилизационных теориях всемирной истории, реализованных в национальной политике государств Севера. В отношении коренных народов линейно-стадиальные теории определяющим фактором развития считали экономический фактор, а локально-цивилизационные теории — политический (в форме насилия и ненасилия). Дополнительность линейно-стадиального и локально-цивилизационного подходов как способов фи-лософско-исторической рефлексии, сформировавшихся в европейской философской традиции, определила общность экономико-политического подхода к решению задач развития при доминировании экономического детерминизма.
Линейно-стадиальные и локально-цивилизационные теории в равной мере пессимистически оценивали перспективы сохранения малочисленных народов Севера и ориентировали арктическую политику на ускоренное, «догоняющее» развитие этих народов или культурную ассимиляцию (интеграцию) их в ведущую локальную цивилизацию. Совпадение философско-исторических прогнозов в отношении малочисленных народов Севера обусловленно лежащими в основе линейно-стадиального и локально-цивилизационного подходов представлениями классического детерминизма о неизбежности, однозначности закономерно предопределенного будущего.
Парадигмальный кризис современной философии истории и сохраняющаяся устойчивость традиционной культуры коренных малочисленных народов Севера является основанием пересмотра социально-философских оснований анализа проблем развития данных народов. Общефилософской основой социально-философского анализа этого развития, снимающей оппозицию линейно-стадиальных и локально-цивилизационных теорий всемирной истории, является современный детерминизм, учитывающий случайность, многовариантность, нелинейность, альтернативность, неустойчивость и другие параметры
процесса развития. Применительно к философии истории современный детерминизм конкретизируется в форме социокультурного детерминизма, отображающего отдельное в развивающемся единстве общего и особенного.
Коренные малочисленные народы Севера, различные по происхождению, но обитающие в сходных природно-климатических условиях, имеющие близкие формы традиционной хозяйственной деятельности и обладающие уникальным опытом жизнеобеспечения и выживания в экстремальных условиях Севера, составляют коллективную интерэтническую общность, входящую в универсум циркумполярной культуры. Циркумполярная целостность культуры коренных малочисленных народов Севера определяет общность их судьбы в контексте мировой истории.
В современной глобальной ситуации функцию конкретного социально-философского основания анализа развития малочисленных народов Севера способна выполнить концепция устойчивого развития, выступающая в качестве конкретной формы социальной диалектики, используемой для практического разрешения назревших в мировом сообществе проблем. Основой устойчивого развития социальных систем является сбалансированность изменений, обусловленная многообразием форм жизнедеятельности системы; комплексным, сложным характером внутренней структуры; множественностью внешних воздействий, случайных по характеру, слабых по силе и действующих независимо друг от друга; открытостью социальной системы, работающей не только на прием внешних воздействий, но и на их трансформацию и трансляцию.
Комплекс объективных предпосылок, составляющих социокультурную основу устойчивого развития малочисленных народов, включает относительно компактное проживание, сохранение очагов традиционного образа жизни, многообразие этнических субкультур, интенсивные межкультурные взаимодействия, поддержку мирового сообщества, богатые природные ресурсы на территории проживания. Эти объективные предпосылки выступают в качестве основания базовых ценностей арктической политики коренных малочисленных народов Севера.
7. Сложность социокультурной среды обитания коренных малочисленных народов Севера определяет необходимость перехода от итогово-функцио-нальных к процессуально-эвристическим технологиям разработки и реализации целевых комплексных программ развития этих народов. Комплекс субъективных предпосылок устойчивого социокультурного развития малочисленных народов Севера включает ориентацию на реализацию сложной комбинации альтернативных сценариев арктической политики, активацию в международных взаимодействиях различного уровня накопленного социокультурного потенциала, формирование этнических элит на основе дальнейшего развития региональной образовательной инфраструктуры.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Положения и выводы диссертации создают возможности разработки адекватной государственной политики, реально способствующей устойчивому развитию коренных малочисленных народов Севера, разработке соответствующих программ развития.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в лекционных курсах по социальной философии. Их практическое применение возможно, по убеждению автора, и в научно-консультативной деятельности в процессе переподготовки управленческих кадров. Отдельные научные результаты уже используются при разработке социологических программ изучения малочисленных народов как социокультурных общностей и могут найти более широкое применение в данной области.
Проведенное диссертационное исследование, по мнению автора, является основанием для развития новой парадигмы мышления: переходу от ноосферно-го к этосферному, опирающемуся на социокультурные начала, на этические и нравственные основы человеческого бытия. Только в этом императиве возможно надеяться на реализацию идей устойчивого развития общества.
Апробация работы. Практическая реализация полученных результатов осуществлялась по нескольким направлениям.
Автор участвовал в подготовке аналитических записок в федеральные и местные органы власти, в частности, для президентской программы «Дети России», «Программы профессионального образования Ханты-Мансийского автономного округа: концептуальные модели развития и пути их реализации», «Программы устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера Ханты-Мансийского автономного округа на период 2001 - 2010 гг.»
Результаты проведенного исследования были использованы для развития системы высшего профессионального образования в г. Ханты-Мансийске, в частности - при открытии факультета экономики природопользования традиционных промыслов Севера (1993), подготовительного отделения «Адаптацион-но-профориентационный центр малочисленных народов Севера» (1996), учебно-экологического центра «Экология и природопользование» (1996), Института природопользования Севера в г. Ханты-Мансийске (1997).
Основные положения работы докладывались на Второй международной конференции «Роль приполярных университетов в развитии Севера (Тюмень, 1991), межрегиональной научно-практической конференции «Роль русского культурного пространства в становлении Российской государственности в Сибири» (Тюмень, 1994), региональной научно-практической конференции «Ценностно-содержательные основы воспитания личности в образовательном пространстве Ханты-Мансийского автономного округа» (Сургут, 1995), первой международной конференции Академии Северного Форума (Якутск, 1996), международной научно-практической конференции «Человек и общество: тенденции социальных изменений» (Санкт-Петербург, 1997), научно-аналитической конференции «Человек на Севере: условия и качество жизни» (Сыктывкар, 1998), научно-практической конференции «Экология: теория и практика в системе непрерывного образования» (Ханты-Мансийск, 1998), Международном форуме русской интеллигенции «Культура и общество: взаимные обязательства на пороге нового тысячелетия» (Санкт-Петербург, 2000), VI международном семинаре «Этносоциальные процессы в Сибири» (Улан-Удэ, 2001), «Северном исследовательском форуме» (Великий Новгород, 2002) и др.
Линейно-стадиальные теории в контексте исторического развития коренных малочисленных народов Севера
Более 70 лет жизнедеятельность и развитие коренных малочисленных народов Севера России осуществлялась в русле практической политики, которая опиралась на общие положения теории линейно-стадиального развития человечества, представленной в учении исторического материализма.
Вот как характеризует его философско-историческое содержание Л.И.Семенникова: «Всемирно-исторический процесс в соответствии с господствовавшей в нашей стране марксистско-ленинской традицией принято представлять как процесс последовательной смены общественно-экономических формаций, различающихся между собой прежде всего по способу производства и соответствующей ему социально-классовой структуре... Теория формаций была сформулирована К. Марксом в самом общем виде как обобщение исторического пути Европы. Он осознавал многообразие мира, видел, что некоторые страны не подходят под формационные характеристики. Страны с особенным характером развития К. Маркс относил к так называемому "азиатскому способу производства". Он считал его особой формацией, но подробной разработкой этих вопросов не занимался»1.
Действительно, К. Маркс со всей определенностью писал, что его схема всемирной истории основывается на европейском эмпирическом материале: «Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена. Классической страной этого способа производства является до сих пор Англия» . Создавая свое учение, К. Маркс, естественно, в первую очередь ориентировался на социальную действительность Западной Европы: именно здесь проходила его жизнь, именно здесь он занимался не только теоретической, но и практической революционной деятельностью, именно здесь, в наиболее развитых экономически странах, как он предполагал, начнется социалистическая революция, которая приобретет мировые масштабы. Проблемы всех остальных стран, в особенности тех, которые еще не достигли вершин индустриального развития, волновали К. Маркса в значительно меньшей мере. Не будет ошибкой утверждать, что он даже не определил однозначно своего отношения к их историческим перспективам, поскольку не ставил специально перед собой такой задачи.
С одной стороны, К. Маркс однозначно отвергал попытку толковать свое учение, созданное на европейском фактическом материале, ко всем странам мира, не желая быть автором мессианской теории освобождения всех народов мира по одной и той же исторической схеме. В письме в редакцию «Отечественных записок» он писал: «Ему (критику - А. Г.) непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются, - для того, чтобы прийти в конечном счете к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общественного труда и наиболее полное развитие человека»1.
Но, с другой стороны, К. Маркс все же не был чужд неоправданных обобщений, никак не вытекающих из фактов социальной действительности. В.В. Скоробогацкий отмечает в этой связи: что Маркс по сути воспроизводит логику гегелевского историзма, для которого характерно отождествление стадиального и типического в развитию. Беря новоевропейский цивилизационный уклад в качестве культурно-исторического основания своей теории, К. Маркс рассматривал как предпосылку коммунизма гражданское общество в его английском варианте и неизбежной для других, более или менее отставших от Англии стран английской перспективе. Действительно, именно Гегель первым стал полагать, что можно считать историческую ситуацию в одной или нескольких странах типическим выражением определенной стадии во всемирно-историческом процессе. Именно он в своих «Лекциях по философии всемирной истории», которые читались с 1822 г., начал смотреть на историю как на всемирный процесс - процесс развития абсолютной идеи, мирового духа, стадии в развитии которого лишь «олицетворяют» собой отдельные страны и народы.
Отдельные народы, таким образом, интересовали Гегеля не сами по себе, в отдельности, а только как типические выражения определенных стадий в развитии мирового духа. Такой же подход, при котором одно или несколько государств «олицетворяли» собой стадии в развитии человечества, мы встречаем и у Сен-Симона, полагавшего, что различные этапы пути исторического развития человечества можно условно именовать по названиям государств-лидеров, выделявшихся на каждом из этапов, «так что к этому государству исключительно должны быть отнесены все успехи человеческого разума, достигнутые в эпоху процветания этого государства»1. Правда, ряд таких олицетворений выглядел у Сен-Симона иначе.
Социокультурный детерминизм исторического развития
Социально-философская проблема сравнительной ценности формацион-ного и цивилизационного подходов квалифицируется как общефилософская проблема — проблема актуализации детерминант развития социальных систем. Ограничения указанных подходов обусловлены как пониманием детерминизма, сложившимся в классической науке и действующим по однозначной схеме причинно-следственных связей, так и предметной направленностью, в качестве которой, как правило, рассматривались экономические процессы.
Детерминизм к настоящему времени претерпел значительные изменения. Важные обобщения по этой проблематике содержатся в работах В.А. Алексеева, Р.Г. Баранцева, М.С. Кагана, В.Н. Костюка, Э.С. Маркаряна, Н.Н. Моисеева, Н.Л. Мусхешвили, С.А. Титова, А.И. Уемова и других. Все чаще детерминизм рассматривается с синергетических позиций1.
Детерминизм как основа целостности определяется в схемах развития через проявленные тенденции. Как итоговый результат его сущность связывается с однозначностью, но как процесс детерминизм гораздо шире и противоречивее. Все чаще детерминизм связывается с понятиями не только определенности, но и неопределенности, не только единственности, но и множественности, с субъективными и объективными тенденциями, упорядоченными и хаотическими, предсказуемыми и непредсказуемыми, дискретными и непрерывными и т.д.
Методологический синтез современной научной картины мира позволяет зафиксировать иные основания и принципы детерминизма: 1) предметом науки является не только общее, повторяющееся, но и случайное, индивидуальное, неповторимое (не только законы, но и события); 2) детерминизм в описании мира не исключает случайность — они согласуются и дополняют друг друга; 3) если в точке бифуркации действует (доминирует) случайность, непредсказуемость, то после выбора пути развития, на этапе более устойчивого существования системы, в силу вступает детерминизм; 4) развитие вариантно и альтернативно как в перспективном, так и в ретроспективном плане, в силу чего «тупи 66 ковые», промежуточные или девиантные пути развития могут быть перспективнее избранного варианта развития; 5) развитие происходит через неустойчивость, поэтому не следует опасаться, а тем более игнорировать роль хаоса, флуктуации в развитии,— хаос не только разрушителен, но и конструктивен; 6) процесс развития сочетает в себе дивергентные тенденции (рост разнообразия) и конвергентные тенденции (свертывание разнообразия); развитие мира происходит по нелинейным законам, т. е. нельзя сводить его к кумулятивной поступательности, темп и направление развития не заданы однозначно; 7) управление сложноорганизованными системами должно опираться на собственные тенденции развития этих систем, а также допускать возможность существования зон (и моментов), свободных от контроля — непредсказуемых. Современное понимание определенности исторического процесса и характера детерминистических суждений приводит к необходимости переоценки оснований анализа социальной философии.
Объект нашего исследования - коренные малочисленные народы Севера могут рассматриваться с различных позиций. Для нас важно то, что они представляют собой социальные общности, обладающие определенной культурой. Известно, что категория «социальное» используется в различных значениях. Так, в своем наиболее широком понимании социальное и общественное выступают синонимами, ибо охватывают один определенный класс явлений. В другом значении, социальное предстает как одна из сторон общественного развития, наряду с такими, как политическое, духовное и т.д. Чаще всего это понятие используется для выделения тех отношений, в которые люди вступают в качестве представителей больших групп, отличающихся по своему месту в исторически определенной системе общественных отношений. Социальное обозначает интегративное определение общественной жизни в отличие от политического, экономического и других аспектов. Общественная практика выдвигает необходимость развертывания углубленных исследований социального. Это связано также с потребностью в осмыслении динамики общественных процессов, в особенности проблемы социальных закономерностей и их реализации в деятельности людей. Узловой проблемой стало соотношение объективных и субъективных факторов в социальном процессе.
Традиционное понимание детерминизма признавало активную деятельность людей, но сущность исторического закона как бы являлась в «чистом» виде, избавленном от случайности. В центре внимания оказывалась объективность проявления сущности, ее неумолимость, на деле отрывавшая реализацию законов от деятельности людей. При этом материальное и объективное отождествлялись. Исторический процесс приобретал характер самораскручивания необходимости, а люди выступали скорее как персонал, обслуживающий механизм истории, как исполнители воли внешних от них структур.
Наше внимание привлекла критика Р. Будоном теорий социального изменения и последующего отстаивание принципа конкретности. По его мнению, «говорить о характере изменений, равно как и об их детерминированности можно только с учетом реального состояния системы. Характер - эндогенный или экзогенный - изменения некоего процесса в очень большой степени зависит от природы этого процесса и тех временных рамок, в которых мы его рассматриваем. Следовательно, было бы бессмысленным пытаться ориентироваться в целом, как на утверждение об эндогенном характере социального изменения (что присуще в большинстве случаев марксистам и функционалистам), так и на идею о чисто экзогенном его характере (что свойственно Нисбету)»1.
Социокультурная интерэтническая общность коренных этносов Севера России (понятийный анализ)
Анализ жизнедеятельности и перспектив развития народов традиционно проводился в двух аспектах: этнокультурный подход учитывал уникальность и неповторимость членов сообщества, социальный подход акцентирует внимание на общих с другими нациями и народностями проблемах жизнеобеспечения.
В научной литературе до недавнего времени преобладали две тенденции рассмотрения противоречивости развития народов. Одна из них выделяет как противоположные стороны жизни народов социальное и этническое. Другая фиксировала внимание на тенденциях расцвета и сближения, перенося подходы к нациям на подходы к малочисленным народам. Однако выделение социального и этнического предполагает противоречие общего и единичного. Если культура формируется исключительно социальным, то характеристики субъекта могут конкретизироваться вплоть до уровня единичного. Сами этнические элементы становятся общими, если принимать во внимание черты, которые присущи этносу в целом. Могут ли стороны противоречия соединяться, если этническое противоположно социальному? Между тем, единичные черты нации порождаются именно социальными условиями жизни. Кроме того, на этом.пути возникает опасность одностороннего представления об этнических элементах культур, которые можно свести к особенностям национального характера и тем самым психологизировать. Взаимодействие культур в процессах самоопределения необходимо будет рассматривать через взаимодействие этнических элементов, составляющих типичные реакции субъекта на аккультурацию.
В связи с перечисленными задачами считаем необходимым рассмотреть некоторые актуальные проблемы, связанные с определением понятия «этнос». Термин «этнос» впервые в отечественной литературе появляется в начале XX века благодаря русскому этнографу СМ. Широкогорову1. Рассматривая общество как продолжение биологических начал, он считал, что каждый этнос представляет собой определенный вид, биологической функцией которого является война.
Утверждая, что социальные и этнические процессы различны по своей природе, Л.Н. Гумилев еще раз показал, насколько живучи представления об этносе как биологической единице. Однако в работах Л.Н. Гумилева дается биологическая концепция этногенеза, и этноса как части живой природы, как биофизической реальности2. В частности, он утверждал, что формирование и существование этноса происходит во взаимодействии с вмещающим ее ландшафтом. Введенное им понятие пассионарности характеризует энергетическую наполненность системы. «Этногенез - это последствие негэнтропийского импульса, то есть кратковременного толчка (вспышки) энергии живого вещества биосферы (В.И. Вернадский). В результате этого появляется пассионарность -рецессивный признак, рассеивающийся только за полторы тысячи лет. Сам не-гэнтропийный импульс - этот зигзаг в истории биосферы - нашими органами чувств даже не воспринимается, но обнаруживается по всевозможным последствиям»1.
С конца 1960-х годов выходит большое количество статей, монографий, посвященных разработке понятий: «этнос», «этногенез», этнические процессы (В.И. Козлов, И.Н. Чебоксаров, П.П. Лащук, П.И. Пучков, К.В. Чистов и многие другие). Главная проблема в научном определении понятия этноса заключается в определении маркерных признаков, родовых черт этноса как социальной общности. Отсюда дискуссионность этого базисного понятия для многих научных дисциплин. В рамках этнографии нет четкой системы этнических определений, маркеров которые бы составили структурную основу понятия. Ряд авторов выделяет, какой либо один ведущий, определяющий признак этноса, по которому можно судить о нем. Такие авторы, как П.И. Кушнер и Н.Н. Чебоксаров подчеркивают значение этнического самосознания как непременного признака этноса. Но наиболее полная, стройная схема определения этноса, на наш взгляд, дана в работах Ю.В. Бромлея. Рассматривая основные условия формирования этноса, он выделяет территорию как одну из существенных характеристик, одновременно полагая, что данное условие «не является строго обязательным фактором последующего воспроизводства этноса»2.
Долгое время язык рассматривался как один из факторов, условий формирования, жизнедеятельности, развития этноса. Язык учитывался как маркер сущности, объективного проявления народа, даже в том случае, если этот народ исчез, растворился в общем цивилизационном потоке. В исторической, этнографической науке достаточно примеров языков, которые остались от прошлых, не существующих в настоящее время народов. Данное обстоятельство могло бы служить одним из доказательств приоритета языка в ряду факторов, маркеров, обуславливающих условия формирования и устойчивого функционирования этноса. Ю.В. Бромлей полагает, что язык является либо условием формирования этноса, либо итогом этногенеза. Он же выделяет среди элементов материальной и духовной культуры, способствующих устойчивому функционированию этносов, их специфические проявления в виде обычаев, обрядов, народного искусства, норм поведения. Основанием для такого утверждения является традиционность и устойчивость как главные характеристики компонентов, которые формируются, приобретают свои видовые черты на всем этапе этногенеза, существования и последующей жизнедеятельности этноса.
