Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические подходы к проблеме Своего - Чужого 13
1. Оппозиция Своего-Чужого - конституирующая основа социокультурного взаимодействия 13
2. Межкультурная коммуникация - медиатор отношения Своего-Чужого 36
Глава 2. Традиционное общество: различение Своих и Чужих и ведущие модели отношений между ними 57
1. Коммуникационный потенциал традиционного общества 57
2. Свое и Чужое как разные части социокультурного пространства 73
Глава 3. Общество глобальных коммуникаций: трансформация дихотомии Своего-Чужого 95
1. Диффузия Своего-Чужого в современном мире 95
2. Россия: «оборотничество» Своего-Чужого 115
Заключение 131
Библиография
- Межкультурная коммуникация - медиатор отношения Своего-Чужого
- Коммуникационный потенциал традиционного общества
- Свое и Чужое как разные части социокультурного пространства
- Россия: «оборотничество» Своего-Чужого
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Проблема «своего» и «чужого», избранная нами для исследования, представляется нам важной и актуальной по целому ряду причин.
Прежде всего, это опыт всемирной истории, наполненный противостоянием, войнами, столкновениями, агрессией, с которой люди одной культуры издревле обрушивались на представителей другой культуры - иноплеменников. Дуально-этническое отношение «мы — они», обнаруживаемое исследователями в самых примитивных обществах, оказалось устойчивым и неистребимым, оно, по существу, охватывает жизнь человечества на протяжении тысячелетий, отчего века, глядящие на нас из седой старины, выглядят столь же кровавыми, как и сегодняшний день. Драматическое прошлое не только взывает к справедливости, но и обращается к нам, философам с вопросом: почему так устойчива конфронтация «свой - чужой», как ее преодолеть?
Вторая важнейшая причина - состояние современного общества, где, быть может, стало меньше прямых завоевательных походов, но где в связи с массовыми миграциями населения процветает конфронтация между мигрантами и «местными», поселенцами и коренными жителями. Европа регулярно переживает бунты иноплеменников, прочно обосновавшихся в крупных городах мира, появляются «государства в государствах» - огромные анклавы, в которых живут представители неевропейских культур. В эти кварталы нельзя заходить без опасности быть избитым и в них невозможно купить товар, говоря на языке родной страны. Этнокультурная рознь разъедает современное общество, которое, вроде бы идет по пути глобализации, однако эта глобализация встречает яростный отпор: «Оставьте нас в покое, чужие!»
Однако тема «свой -чужой» актуальна не только в связи с существованием этнической розни. Это противостояние универсально и проникает в самые разные сферы социокультурной жизни. В течение всего XX века мир был расколот на «своих» и «чужих» по идеологическим причинам, в нем чуждыми друг другу были представители социалистических стран с одной стороны и буржуазных — с другой. В наши дни полоса отчуждения пролегает между «золотым миллиардом» и всем остальным человечеством, по-прежнему - между богатыми и бедными, между интеллектуалами и «массовым человеком». Можно было бы привести еще много примеров остроты и крайней важности поднимаемой проблемы.
Мы полагаем, что не во всех случаях и не всегда можно гармонично и безболезненно найти устойчивый медиатор, помогающий снять отчуждение, но теоретический поиск в этом вопросе должен вестись, чему и посвящена наша работа.
Степень научной разработанности темы. Избранная тема сориентировала на вхождение в проблемную сферу, являющуюся областью пересечения многих
исследовательских интересов, концептуальных решений и парадигм социо-гуманитарного мышления. Для ее исследования потребовалось обращение к работам философско-методологического, историко-культурологического, социологического, культурантропологического и этнологического характера, являющихся плодом осмысления проблем социальной коммуникации и ее различных видов.
В диссертации противоречие Своего-Чужого рассматривается в социокультурном аспекте. Работая над ней, автор могла опереться на большой массив исследований, посвященных осмыслению как сущности общества, так и культуры, ее структурной организации, ее характеристик как системной целостности. Весомый вклад в понимание природы данного феномена внесен Давидовичем В.Е., Ждановым Ю.А. Ильенковым Э.В., Лотманом Ю.М., Малаховым В.А., Маркаряном Э.С., Межуевым В.М., Молем А., Петровым М.К., Чавчавад-зе Н.З. и др. Культура вслед за перечисленными авторами понимается нами как грань социальной жизни, как способ бытия социума и не может быть рассмотрена в отрыве от собственно-социальных отношений.
К тому же мировое, в том числе российское, философско-историческое мышление уделяет огромное внимание историческим типам общества. Осуществляется глубокое проникновение в историческое прошлое различных народов, достаточно полно раскрываются феномен традиционности, особенности архаики, античности, средневековья, восточного и западного обществ. Большой вклад в развитие этого направления исследований внесен Гумилевым Л.Н., Гу-ревичем А.Я., Иорданским В.Б., Кнабе Г.С., Коном И.С., Ле Гоффом Ж., Новик Е.С., Петровым М.К., Рейснером Л.И., Федотовой В.Г., Христофоровой О.Б. и др.
В развитии современной философии значимую роль играет анализ социокультурной жизни как системы смыслов, пространства смысловых оппозиций. Философия, этнопсихология и социология, начиная с Леви-Строса К., полагают, что социокультурной основой общества, первичной клеточкой общественной жизни и в то же время принципом объяснения социальных процессов является выделение дуальных оппозиций. Бинарность рассматривается в широком смысле как универсальный код описания мира в целом и в любой его подсис теме, важнейший организующий механизм любой структуры. Данные идеи ос новательно прорабатываются Ахиезером А.С, Бородавкиным СВ., Иордански! В.Б., Пелипенко А.А., Стефаненко Т.Г., Яковенко И.Г..
Развитие данного концепта позволяет построить и высказать интересны и эвристически значимые соображения относительно дуального и триарноп характера мышления человека (Леви-Строс К., Тернер В.У.), инверсии и ме диации как механизмов преодоления конкретных форм дуальности, смыслопо рождения и становления ее новых форм (Ахиезер А.С, Леви-Строс К., Пели пенко А.А., Яковенко И.Г). Развитие данных идей позволило Ахиезеру А.С осуществить критику исторического опыта России, сделав существенный вкла, в россиеведение, осмысление истории и закономерностей развития, содержа
тельных моментов прошлого и значимых особенностей сегодняшнего дня России.
Бинарность Своего-Чужого рассматривается в диссертации как конкретизация таких смысловых структур, как Я-Другое, Мы-Они-Вы, Я-Ты-Оно. Указывается, что, процесс формирования данных мыслеобразов относится к самым ранним фазам формирования человеческого мышления. Однако, несмотря на то, что он соответствует той стадии социальной эволюции, и даже антропосо-циогенеза, когда происходило становление человеческой способности осваивать мир посредством противопоставления себя ему, научная проработка рассматриваемой системы смыслов была осуществлена только в XX веке.
Особое внимание эти вопросам было уделено Бахтиным М.М., Бубером М., Гуссерлем Э., Кули Ч.Х., Левинасом Э., Марселем Г., Мидом Дж.Г., Поршневым Б.Ф., Сартром Ж.-П..
Те или иные аспекты проблемы взаимодействия Своего и Чужого, в том числе: исторических и социокультурных форм их взаимоотношения, консти-туирования Чуждости, ее роли в осмыслении человеком Своего мира, особенностей последнего, социологических измерений этих отношений, - были подвергнуты глубокому анализу Бергером П., Вальденфельсом Б., Гуссерлем Э., Зиммелем Г., Климовой С, Лукманом Т., Лурье СВ., Пресняковой Л., Лучиц-кой СИ., Щуцем А., Якимецем К.И., Якимовичем А.К..
Надо особо отметить, что мощный пласт идей, сосредоточенных на анализе семиотических аспектов взаимоотношений различных социокультурных общностей содержится в работах Лотмана Ю.М.. Исходя из контекстов данного диссертационного исследования, можно говорить о построении Ю.М.Лотманом семиотической модели оппозиции Своего-Чужого.
Ученым исследованы механизмы формирования картин мира, проникновения текстов одного социума в другой, трансформации семиотического строя, процессы выработки метаязыка самоописания общества, особенности возникновения тех или иных моделей культуры, законы семиотики пространства Он указал на роль Границы между культурами, выявил значения периферийной и центральной зон культурного пространства, вскрыл сущность и содержание процессов межкультурной и внутрикультурной (авто-) коммуникации.
В ходе работы над диссертацией возникла необходимость теоретического освоения проблем социокультурной коммуникации. Для достижения этой цели автор обратилась к произведениям Гусева С.С., Конецкой В.П., Маклюэна М., Моля А., Почепцова Г.Г.(мл), Родионова Б.А., Персиковой Т.Н., Титова В.Н., Хабермаса Ю.. Надо отметить, что в развитии данного дискурса особое место занимает обсуждение проблемы развития диалоговых форм коммуникации. Всесторонне и основательно эта тема прорабатывается Арутюновой Н.Д., Бахтиным М.М., Булавка Л.А., Бузгалиным А.В., Бухманом В.Б., Макбрайдом У., Померанцем Г., Сокулер З.А..
Современная социально-гуманитарная мысль большое внимание уделяет проблемам мультикультурализма, толерантности, особенно обострившимся в
эпоху современной глобализиции. Большой объем информации, интересных идей и размышлений содержится в работах Бенхабиб С, Валлерштайна И., Литвиненко Е.Ю., Мирского Г.И., Неклессы А.И., Панарина А., Питерса Ж.Н., Робертсона Р., Рошупкиной Е.В., Скляра Л., Скоробогатых Н.С., Флиера А.Я., Шульгина Н.Н. и др. Постижение сути этих проблем и возможностей их решения явилось необходимым условием выделения и описания моделей отношений Своего-Чужого в современном обществе.
Следует подчеркнуть, что противоречие Своего-Чужого: его развитие в реальных межличностных и социальных взаимодействиях, возможности снятия, идеал-типические характеристики и исторические формы, а также многие другие аспекты его осмысления,- находится в центре внимания общественного сознания во многие времена. Тот или иной его аспект становится частью проблемной области различных исследований. Однако отсутствие специальных разработок темы, вынесенной в название диссертации, ее проблематизация в сегодняшние дни, делают ее исследование особенно необходимым.
Объект исследования - противоречие Своего-Чужого как источник и продукт социокультурной коммуникации.
Предметом исследования являются методологические подходы и их применение к осмыслению дихотомии Своего-Чужого.
Целью исследования является выяснение методологических подходов к социокультурной оппозиции Своего-Чужого, рассмотрение сквозь их призму реальной социокультурной ситуации.
Достижение этой цели предполагает решение задач:
анализа мировоззренческих универсалий «Свое» и «Чужое» как конституирующей основы социокультурных взаимодействий;
выяснение возможных методологических подходов и моделей взаимоотношения «своего» и «чужого»;
определения коммуникационного потенциала традиции;
установления связи между особенностями социокультурной коммуникации и моделями отношения Своего-Чужого в традиционном обществе;
описания основных моделей отношения Своего-Чужого в современном обществе глобальных коммуникаций;
осмысления особенностей дихотомии Своего-Чужого в российском обществе.
Теоретико- методологические основания исследования. Осознавая необходимость обращения к различным областям философского анализа и видам дискурса, автор использовала в качестве важнейших инструментов исследования принципы системности, дополнительности, сравнительного анализа. Исходным для осмысления противоречия Своего-Чужого стал принцип бинарных оппозиций, прорабатываемый современным социально-философским, и этнологическим мышлением. Его применение позволило рассматривать дуальность Своего-Чужого в качестве 1) конкретизации другой - более абстрактной и исходной в социогенезе - оппозиции, 2) одного из истоков процессов дифферен-
циации, структурирования, коммуникации, характеризующих развитие общества.
Понятия Своего-Чужого являются важнейшими мировоззренческими универсалиями и для их объемного истолкования надо повторить в теории тот путь, который они прошли в социальной истории. Поэтому в ходе социально-исторического анализа данной проблемы использовался принцип единства исторического и логического.
Важнейшими теоретическим основаниями исследования стали концептуальные решения и подходы, определившие, в значительной мере, облик современных философии, теории культуры и социологии. Это теории социальной (межкультурной) коммуникации, символитического интеракционизма, феноменологии, феноменологической социологии и социологии знания, концепции семиосферы Лотмана Ю.М., специализированного характера традиционной культуры Петрова М.К., оппозиции инверсии и медиации Ахиезера А.С., муль-тикультурализма, толерантности и глобализации.
Автор в полной мере осознает, что актуальность темы понуждает ставить много конкретных вопросов относительно дихотомии «свой-чужой». Это вопросы о том, на какой территории развертывается конфронтация - общей или сопредельной, возникает она при завоевательном походе или при торговой интервенции, осуществляется оппозиция в ситуации эмиграции или долгого проживания разных культур на совместной территории, в пределах общего государства. Ответить на все эти вопросы в одной работе невозможно. Поэтому нами избран методологический ракурс исследования с его ограниченным применением к конкретному материалу.
В диссертации на равных употребляются формы «свой - чужой», «своё -чужое», так как их применение зависит от конкретного контекста. Термин «межкультурная коммуникация» означает в контексте настоящей работы часть социальной коммуникации, понимаемой как более широкое явление, включающее разные виды и уровни человеческого общения.
В работе содержатся следующие элементы научной новизны
проанализированы мировоззренческие универсалии «Свой» и «Чужой» как конституирующие основы социокультурных взаимодействий;
выясненены возможные методологические подходы и модели взаимоотношения «своего» и «чужого»;
определен коммуникационный потенциал традиции;
установлены связи между особенностями социокультурной коммуникации и моделями отношения Свой-Чужой в традиционном обществе;
описаны основные модели отношения Свой-Чужой в современном обществе глобальных коммуникаций;
осмыслены особенностей дихотомии Свой-Чужой в российском обществе. Тезисы, выносимые на защиту:
1. Существующие в исследовательской литературе основные методоло-
гические схемы осмысления отношения «свой - чужой» таковы: -представление о «своем» возникает на базе выявления отличий от «чужих» (Б.Ф.Поршнев);
представители «своего» сообщества полагают, а не обнаруживают отличие от «чужих» (Ю.М.Лотман);
«чужой» активно творит «меня» для себя, конституирует меня (Э.Гуссерль);
«чужой» на уровне предпонимания конституируется мной, но мы должны дать ему заговорить (Б.Вальденфельс).
2. На взаимодействие «своего- чужого» есть основания смотреть с точки
зрения их взаимного воздействия и двойного опосредования, способного созда
вать сферу «между»:
опосредования сторон бинарной оппозиции процессом коммуникации;
опосредование коммуникативных актов диалогом, предполагающем взаимосогласование позиций.
3. При обращении исследователя к оппозиции «свой -чужой» в традицион
ных обществах необходимо акцентировать внимание на монологизме свойст
венного традиции коммуникативного процесса, что позволяет объяснить высо
кую степени полярности в оппозиции «свой чужой».
4. Методологически эффективным представляется выделение четырех мо
делей отношения «свой - чужой», способствующих пониманию коммуникации
в традиционном обществе:
первая модель фиксирует рассмотрение индивидами Своего мира как внешнего по отношению к Чужому-внутреннему. Восприятие своего мира как неогра-низованного и незамкнутого провоцирует военную агрессию и разрушение Чужой кульутры;
вторая модель указывает на факт рассмотрения Своего мира как внутреннего по отношению к Чужому-внешнему. Чужой выступает при этом как символическая фигура, по отношению к которой возможен монолог, но не диалог;
третья модель относится не к противостоянию разных обществ, но к различиям внутри одного общества, территории, государства: здесь Периферия и Центр находятся в отношениях «свой - чужой», которые выступают как амбивалентные, включающие притяжение и отталкивание, что не способствует диалогу, а, напротив, максимально сворачивает коммуникативные контакты;
четвертая модель предполагает существование целостного социокультурного универсума» (каким является, например, христианский мир), где существует множество «чужих», которые тем не менее выступают как до некоторой степени «свои». В этой модели легко происходят инверсии: «свой» может быстро обернуться «чужим».
Во всех названных моделях происходит коммуникация, но не осуществляется полноценный диалог.
5.В современном посттрадиционном обществе, основанном на инновационной активности, доминирует почерпнутая из традиции модель восприятия чужой социальной реальности как несущей хаос антимира. Она реализуется
крупнейшими мировыми державами в процессе глобализации на всех уровнях: от экономического до культурного. Поскольку в странах за пределами современного рыночного общества существует традиционная модель, две аналогичные схемы сталкиваются, хотя конфликт смягчается взаимной диффузией «Своего» и «Чужого». Выход из ситуации видится на путях развития подлинно публичного дискурса, посредством диалога, который декларируют и периодически пытаются вести страны в рамках мирового сообщества.
6. Применение описанных выше моделей к России, до конца не избавившейся от традиционности, показывает, что в ней до сегодняшнего дня доминирует «логика инверсии», конфронтационно-оборотнический тип социокультурной коммуникации, который выражается в легком превращении «своих» в «чужих» как в отношении «периферия - центр», так и в межэтнических отношениях и в отношениях имущих и неимущих. Теоретическая и практическая значимость работы. Данное исследование содержит материалы, помогающие более глубоко понять причины, лежащие в основе враждебности, возникающей в отношениях между социальными группами, этносами, культурами. В диссертации рассматриваются условия и механизмы, позволяющие предотвращать конфликты, «снимать» отрицательную комплиментарность социокультурных целостностеи друг к другу, подчинять вражду хотя бы рационально понятой необходимости мирного сотрудничества. Идеи и выводы исследования могут послужить теоретической основой для дальнейшего осмысления проблем теории культуры, социальных взаимодействий. Кроме того, они могут случить концептуальной основой для практических решений, касающихся не только коммуникаций, связывающих разные культуры, но и других видов социальной коммуникации.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на международной конференции « Строительство - 2005»., а также на кафедре философии Ростовского государственного строительного университета. Её основные положения и выводы отражены в пя-ти.научных публикациях общим объемом 2,3 п.л, в том числе в одной статье в изданиях перечня ВАК..
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка используемой литературы, включающего 148 наименований, в том числе 11 на иностранных языках.
Межкультурная коммуникация - медиатор отношения Своего-Чужого
Их интерес к проблеме был обусловлен критикой характерного для классической философии сосредоточения внимания на субъектно-объектных отношениях. Они постарались переориентировать философский анализ на отношения субъектно-субъектные, на личность, межличностное взаимодействие.
Экзистенциализм попытался разрешить типичное для предшествующей философии противоречие между тем, что Другой рассматривался либо как существующий вне Меня - наряду с вещью,- либо как вторгающийся в сферу Моего личного опыта и отчуждающий меня от моей самости. Стремясь осуществить синтез Моего бытия и бытия Другого, экзистенциализм выдвинул понятие «бытие-с-другим», которое есть «бытие-вместе-с-другими» (равными мне субъектами). Предполагалось, что такое отношение не принесет ущерба для моего бытия-в-мире.
М.М.Бахтина интересует процесс становления самосознания. «Важнейшие акты, конституирующие самосознание, определяются отношением к другому сознания (к ты)...- пишет он.- И все внутреннее не довлеет себе, повернуто вовне, диалогизировано...»1. Таким образом, М.М.Бахтин развил идеи о значении Другого для становления самой личности и ее самосознания. Далее он пришел к концепции диалоговых отношений, которые только и могут характеризовать высшую степень социальности.
Представитель более позднего поколения западных философов Э.Левинас открывает еще одни грани отношения Я и Другого. Он размышляет о трагедийном характере «самотождественности», то есть необходимости заниматься только самим собой. Прикованность к себе несет потерю власти субъекта над собой, бессонницу, страдания, страх смерти, одиночество, усталость, скуку и лень. Надо вырабатывать в себе направленность к Другому, сохранять с ним
Однако приобщение к нравственности для Э.Левинаса есть открытие в личности бесконечной ответственности перед Другим; но чем больше Я беру на себя ответственности, тем больше ее на мне лежит. А это означает уязвимость для ранения и оскорбления, свойственные «беззащитной коже». Так Я становится заложником другого лица, и его ответственность является уже не только ответственностью перед Другим, но и за Другого «перед каждым единичным и уникальным существом»1.
На роли Другого в формировании Я и на его отношениях с Другим во внутреннем и внешнем мире делает акцент не только философия, но и социология.
Эта проблематика стала основополагающей для символического интерак-ционизма и его крупнейших представителей Ч.Х.Кули и Дж.Г.Мида. Проработав понятия «зеркального Я» и «обобщенного Другого», исследовав процесс формирования Я как Self (Самости, Личности) через возникновение Me (Меня -сферы, составленной из представлений обо мне, усвоенных мною) и I (Я - мои собственные представления о себе), эти ученые во многом по-новому осмыслили природу человека и общества. Появилась возможность более глубоко раскрыть связи, соединяющие эти две инстанции.
Однако исходная в генетическом и логическом планах метаоппозиция Я-Другой, конкретизируясь в рамках определенной парадигмы мышления, принимает новые формы и наполняется новым содержанием. Другой фактически удваивается. Так, в качестве антитезы Я выделяется инстанция Ты и вводится третий член - Оно.
Создание теоретической конструкции, структурируемой отношениями Я-Ты-Оно, позволило М.Буберу с предельной обстоятельностью проработать представления о диалоге, двойственности человеческого Я и мира. Этот философ увидел в качестве основания кризиса западной цивилизации утрату отношения Я-Ты (носящего личностный характер) и агрессию Оно (вещного мира) по отношению к Я.
Г.Марсель приравнял это открытие, сделанное в 1922 году, к копернико-ву. Он считал, что сосредоточенность на Оно «ведет к технократическому развитию, все более гибельному для целостности человека и даже для его физического существования»1.
Однако с точки зрения Б.Ф.Поршнева, на место Я-Оно-Ты следует поставить триаду Мы-Они-Вы. Благодаря исследованию ученым отношений, связывающих членов данной триады, был сделан еще один переход к анализу оппозиции Своего-Чужого. Ведь, по существу, группы людей, осознающих себя как «Мы», воспринимают тех, кого номинируют как «Они», в качестве Чужих, в то время как все, кто относится к «Мы», являются Своими.
При этом Б.Ф.Поршнев предположил, что в историческом плане выделяемые им категориальные соотношения образовались раньше, чем триадиче-ская структура Я-Ты-Оно. К этому выводу он пришел в ходе социально-психологического анализа антропосоциогенеза: первым возможным актом социальной психологии могло быть только представление о «Них». И оно было крайне ограниченным и абстрактным: Они - не Мы. Персонификация здесь отсутствовала2.
Коммуникационный потенциал традиционного общества
Создаются новые конфигурации интерсубъективной реальности, полагаются и опредмечиваются общие для разных культур поля смыслов, выстраивающихся в цепь опосредования первичных и фундаментальных - по отношению к разным сферам культурной жизни - оппозиций. Новые промежуточные смыслы, возникающие в ходе коммуникации, особенно если она протекает в диалоговом режиме, способствуют сближению различных смысловых реальностей или их частей, корректируют содержание мировоззренческих универсалий, обогащают его новыми оттенками.
Поэтому, в частности, способ кодирования отношений между культурами с помощью номинаций Свое-Чужое со временем трансформируется, жесткие формы противопоставления Своих-Чужих сменяются на более мягкие.
Однако надо учитывать, что в ходе коммуникации происходит разрешение только данной конкретной формы противостояния Своего-Чужого. Эта оппозиция переводится на новые уровни существования, но окончательно не снимается. Увы, как было выяснено выше, потребность в фиксации того, что может помешать адаптации социокультурного образования к миру, а, следовательно, к определению сферы Чуждости, характеризует любую культуру.
В ней происходит становление новых систем понимания Своего-Чужого. Содержание данных категориальных пар, корректируются или даже изменяются, но сами категории не исчезают. Противопоставление Своего-Чужого производится на новых основаниях, но продолжает существовать. Таким образом, межкультурная коммуникация является и медиатором отношений Свое-Чужое, и создателем нового типа этих же отношений.
Так, в коммуникативном процессе происходит порождение новых форм «Чуждости», причем даже внутри Своей культуры, возникают новые способы интерпретации данных универсалий, определяются новые объекты, маркируемые посредством данных терминов. Причины и механизм этого порождения обстоятельно описаны Ю.М.Лотманом. Ученый указывает на то, что диалог невозможен, если транслируемый текст не содержит в себе элементы перехода на иной язык. Одна семиосфера должна включить в себя элементы другой, чтобы быть воспринятой ею: например литература XIX века смогла воздействовать на живопись, включив в свой язык элементы живописности1. А это значит, что культуре следует изучить Чужой опыт и найти в нем нечто достойное для инкорпорирования в Свой состав.
Любая культура для своего развития нуждается не только в понятном и родном, но и в непонятном и чужом. «Наряду со стремлением к унификации кодов и максимальному облегчению взаимопонимания между адресатом и адресантом в механизме культуры работают и прямо противоположные тенденции. Не требует доказательств, что все развитие культуры связано с усложнением структуры личности, индивидуализацией присущих ей кодирующих информацию механизмов»2.
Культурный процесс выступает как увеличение информационной ценности культуры, а, следовательно, ее внутренней неопределенности. Для своего развития культура должна содержать в себе набор возможностей значительно больший, чем то их количество, которое найдет реализацию. Поэтому в ее содержание с необходимостью включаются тексты, тоже обладающие неопределенностью. Благодаря этому повышается неопределенность всей системы.
В первую очередь, это Чужие тексты, - из внешнего, Иного мира (другого жанра, национальной или ареальной традиции и т.п.). Культура нуждается в притекании таких текстов. Они включаются во внутрикультурную коммуникативную ситуацию и начинается процесс перевода, который влечет образование новых смыслов и обусловливает, собственно, развитие культуры.
Характерной составляющей интериоризации элементов Чужой культуры является их именование (кодирование своими кодами: так дешифруются, на 1 ЛотманЮ.М. Избранные статьи.
Во вторую очередь, но по той же самой причине (повышении меры неопределенности), культура трансформирует собственные фрагменты, хотя бы условно, в незнакомые и Чужие. Например, тексты (исторические события, философские концепты, художественные произведения и т. п.) проблематизируются, переистолковываются, обрастают новыми значениями и ассоциациями. Начинается процесс внутреннего перевода, являющийся, по существу, актом информационного обмена, протекающего внутри системы - самоописание культуры.
Может даже возникнуть потребность в переименовании себя в целом (например, названия группы) или отдельного своего фрагмента в соответствии с именем, которое дает партнер по коммуникации (к примеру, считается, что так возникло название «киники», принадлежащее одному из течений античной философской мысли ).
Все дело в том, что существует два основных вектора коммуникативного процесса: первый направлен в сторону конструирования и воспроизведения Своего культурного мира, второй определяет отношения одной культуры к другой, воспринимаемой как Чужая1. Первый вектор выстраивается автокоммуникацией, второй — межкультурным взаимодействием. Для своего развития культура использует возможности обоих видов коммуникативного процесса.
Межкультурная коммуникация обеспечивает поступление новой информации, что оказывает возмущающее воздействие на целостность культурной системы и нарушает порядок ее элементов. Посредством автокоммуникации система вновь самоорганизуется. Происходит ее самоописание (благодаря критикам, теоретикам, законодателям и т.п.) и она обретает устойчивость, предсказуемость и структурную жесткость.
Свое и Чужое как разные части социокультурного пространства
Они принимают новый облик, но сохраняются по существу - в противопоставлении христиан «нехристям», католиков православным, с одной стороны, мусульманам,- с другой. Одна сторона этих оппозиций концентрирует в себе все этически ценное, религиозно санкционированное, рациональное и логически обоснованное, другая сторона - все внешнее, периферийное по отношению к христианской (католической) культуре, непонятное, иррациональное.
Средневековая христианская культура отличается отсутствием какого бы то ни было стремления к проникновению, постижению, пониманию другой культуры. Чужой мир не рассматривается людьми как некая равная Своему по статусу объективная данность: он конструируется из представлений о Своей реальности с использованием принципа контраста, по логике инверсии.
Выстраиваемые в соответствии с этой логикой коммуникации являются исключительно монологичными. Вторая сторона этих отношений — тот, к кому адресуется монолог, Чужой - выступает всего лишь как риторическая фигура. На место реально существующей культуры помещается символический адресат. В создаваемой картине мира нет места другой культуре: здесь присутствует только Своя культура и ее антипод. Так, конституирующей чертой монгольского мифа становится описание монголов как чудовищей, пожирающих плоть.
Уничтожение Чужого мира является позитивно воспринимаемым, ценностно оправдываемым актом. Например, утверждается, что православные византийцы - еретики, а потому убивать их - «меньше, чем ничто», то же относится и к язычникам1.
С.И.Лучицкая, анализируя «образ Другого», сложившийся в эпоху Крестовых походов, отмечает его полнейшую антитетичность образу Своего. Од 86 ним из центральных его элементов становится представитель исламского вероисповедания. Несмотря на его веру в бога, ему приписываются демонологические черты: идолопоклонничество, политеизм. Утверждается, что Мухаммед -воплощенный антихрист и что конец битвы между Христом и Антихристом разыграется в Иерусалиме. Этим, собственно, и обосновывалась необходимость занятия данного города1.
Надо, однако, заметить, что границы, разделяющие Своих и Чужих в средневековом мире, возводятся на основе более глубинных культурных смыслов, чем те, которые выявляются при осмыслении пересечений оппозиции Своего-Чужого с категориальными парами Далекое-Близкое и Внутреннее-Внешнее. Эти глубинные смыслы раскрываются, в частности, благодаря обращению к очень значимой для средневековой культуры оппозиции Верха-Низа.
Известно, что средневековый мир иерархичен, открыт в сторону неба и расположен по оси, полюса которой зафиксированы с помощью понятий Верха и Низа. Эти понятия многозначны. Их содержания, помимо прочего, включают религиозно-этическое значение, а поэтому их противополагание находит выражение в оппозиции Земля-Небо.
Не следует, однако, упрощать средневековую картину мира и рассматривать полярности верха и низа, неба и земли как простую конкретизацию исследуемой категориальной пары Свое-Чужое. Небесный мир не противопоставляется земному как Чужой Своему или наоборот. Для верующего реальность вечной и возвышенной жизни, духовного первоначала и первопричины, творения мира богом является несомненной. И эта реальность не может рассматриваться как Чуждая человеку, ориентированному на данную куртину мира.
Небо, собственно, и не противопоставляется земле. Напротив, - в нем заключается сущность земного,- Своего мира. Таким образом, реальность, то есть Свой мир, удваивается. Но так же точно удваивается и Чужой мир. Представляется, что движущей причиной религиозных войн, в частности Крестовых походов, становятся не только завоевательские амбиции, стремление христианства выйти из своих границ, покорить другие народы, отвоевать Град Господень, или же рефлексия по поводу какой-либо иной цели. Главная причина действует на бессознательном уровне: она заключается в стремлении к медиации Своего-Чужого, но осуществляемой строго определенным образом -через уничтожение Чужеродности как таковой - как воплощения всего непонятного и враждебного. Наиболее болезненным считается удар по Чужому, - но небесному,- а не земному миру.
Как отмечалось выше, Чужое часто сопрягается с далеким. Поэтому удаленность от культурного центра означает понижение этического статуса стран и народов.
Однако, как это ни странно, в качестве Чужого (со всеми его негативными атрибутами) представляется тот мир, который не слишком далек. По-видимому, кажется, что Свое и Чужое находятся в одной пространственной системе координат. А то, что очень далеко и выходит за пределы этой системы, обретает совсем иные, неожиданные и в какой-то мере противоположные характеристики — чудесного, святого, райского. Статус «сверхдалеких» (фактически, «запредельных») территорий вырастает до очень высоких «отметок».
Поэтому Индия и другие экзотические страны не рассматриваются в категориях Чужого и враждебного мира. По мере возрастания степеней удаленности земель меняются их оценки: считается, что и климат там благоприятен, и норму жизни составляет веселье. Предполагается, что где-то очень далеко, но все же на земле, находится «земной рай»; возникают утопические образы справедливого и сытого мира, в котором навечно поселилось добро и счастье.
Россия: «оборотничество» Своего-Чужого
Крестьяне вели самостоятельную автономную жизнь в локальных мирах. Поэтому они были убеждены, что государство им не нужно. В их сознании жила мечта о вольной воле и память о давних временах, когда существовала реальная возможность ухода на новые земли.
Именно крестьянство смело дооктябрьское государство и способствовало установлению советской власти. События 1917 года были традиционалистским взрывом, давшим массовый выход наверх архаичным нравственным идеалам1.
Современность корректирует контуры прежних моделей отношения Своего-Чужого, а также обусловливает возникновение их новых видов. Но логика инверсии все же не утрачивает способности определять все эти процессы, их характер и направления.
Однако, характеризуя модели отношения Своего-Чужого, складывающиеся в современном российском общественном сознании, следует отметить одну очень важную деталь. Первичной интенцией любого социокультурного субъекта, воспринимающего пространство своего бытия как развитую и обладающую высокой устойчивостью культурную реальность, является стремление рассматривать иной мир как нечто инородное, бесструктурное, как антимир, требующий окультуривания.
И все же для современного россиянина в отличие от, например, западного индивида, европейца или мусульманина, такая модель отношений не типична. Сегодняшняя Россия находится на переходной стадии существования. Она представляет собой разомкнутый мир открытой рецепции, слабо структуриро 122
ванный и плохо организованный. Фактически, этот мир маргинален, образован из смешения элементов традиционной и инновационной культур.
Поэтому отношения к Чужой культуре предполагают скорее не высокомерную критику достижений других народов, а сравнение и сопоставление.
Но при этом все же дуализация социокультурного пространства России, предполагающая столкновение его двух культурообразующих элементов, дает знать о себе и сегодня. Привычный для россиянина дихотомизм мышления воспроизводит процедуру «оборотничества» Своего и Чужого, осмысление того же объекта с помощью то одной, то другой категории.
Осуществляемая подобным образом смена маркировок характеризует отношения, во-первых, к иным странам и государствам, народам, живущим за пределами России, во вторых,- к представителями различных культур, составляющих российский многокультурный универсум.
Безусловно, на эти отношения большое влияние оказывают политические и экономические интересы. В значительной мере эти отношения формируются акторами соответствующих видов деятельности (последние нуждаются в поддержке общественного мнения максимального масштаба, поэтому они прилагают активные усилия, направленные на усиление своей способности манипулировать данным социальным инструментом).
Однако надо все же признать, что образы Чужого - враждебные или дружественные, негативные или позитивные, - воссоздаются на мощном мировоззренческом основании, связаны с картиной мира, отражают представления о взаимосвязи его различных частей. А, следовательно, они продолжают питаться теми смыслами, которые сформировались в недрах российской культуры, укоренились в ней, оказывают активное воздействие на то понимание мира, которое складывается в сегодняшние дни.
Стремясь понять особенности отношений России с иными, прежде всего, доминирующими в мировой системе странами, следует обратиться к достаточно привычной дихотомии мирового социокультурного пространства на восточный и западный регионы. В рамках данной дуальности, как правило, производится подключение России к западному миру. То есть, в определенном смысле, усматривается однокачественность различных фрагментов последнего, вследствие чего, все они начинают восприниматься как части Своего смыслового универсума. Соотнося себя с Западом, Россия начинает противопоставлять себя Востоку.
Надо отметить, что такая схема восприятия Запада и факт преимущественной идентификации россиян с западной, а не восточной, культурой фиксируются социологическими исследованиями.
Так, в ходе одного из опросов было предложено разместить нашу страну на условной шкале «Восток-Запад». Оказалось, что оценки российской культуры заметно сдвигаются в сторону Запада. В «западной» части шкалы было сгруппировано почти 60% ответов, на одинаковость влияния Запада и Востока указало около четверти опрошенных, в сторону «восточной» части шкалы «склонилось» 14% .
Однако надо все же признать, что отношение к Западу является очень непростым, его можно охарактеризовать как амбивалентное, с преобладанием инверсионной логики построения схем восприятия.
Как сказано выше, достаточно типичным является восприятие Запада как мира, частью которого мы являемся. Западная культура при этом рассматривается как генератор признаваемых нами образцов научно-технической мысли, технологий, таких ценностей, как свобода личности, права человека, диалог культур, идеала творческой жизни, стремления к адекватному познанию мира.
Но в то же время западная культура осмысливается под углом зрения акцентирования ее исключительной Чуждости для нас. Запад рассматривается как источник разложения, средоточие ложных учений и неправедной жизни. Он характеризуется как носитель зла и угрозы.
