Философский анализ предпринимательской деятельности :Социально-онтологический аспект Борисова Татьяна Вадимовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Социально-культурные истоки предпринимательской деятельности. Философско-исторический анализ 45

1. Исторические условия возникновения предпринимательства как сущего 45

2. В поисках метафизики предпринимательской деятельности 69

Глава II. Онтологический анализ предпринимательской деятельности 118

1. Предпринимательская деятельность: теоретические и методологические проблемы классификации 118

2. Специфика и онтологический статус предпринимательской деятельности 129

3. Феноменология предпринимательской деятельности 162

Глава III. Предпринимательская деятельность и философия виртуальной реальности 205

1. Социальная онтология и антропология виртуальности 205

2. Предприниматель в бытии виртуальной реальности 218

Заключение 239

Список литературы 245

• Исторические условия возникновения предпринимательства как сущего
• Предпринимательская деятельность: теоретические и методологические проблемы классификации
• Социальная онтология и антропология виртуальности

Введение к работе

О предпринимательской деятельности написаны тонны литературы, как популярной, так и научной. Поэтому у иного читателя сложилось твердое убеждение, что о предпринимательстве написано все или почти все! О нем писали и пишут многие: журналисты, политики, юристы, ученые всех уровней и рангов, сами предприниматели. Можно даже высказать ироничную мысль, что писать о предпринимателях стало своего рода эталоном, некой харизматической потребностью к современности... Но самую большую лепту в изучении феномена «предпринимательство» внесли, конечно, экономисты, справедливо полагая, что исследование предпринимательской деятельности является только их прерогативой.

Поэтому вполне логично напрашивается вопрос: что остается делать философу с его метафизическими «изысками» в данной ситуации, возможно ли обнаружить какие-нибудь «белые пятна» в уже сформировавшейся теории предпринимательской деятельности, содержание которой экономист зачастую лишь фиксирует, но не анализирует в силу «указующего перста» экономической парадигмы? Чтобы ответить на эти и другие вопросы, которые могут возникнуть в дальнейшем, выясним суть взаимоотношений философии и экономики в процессах познания мира. Сразу же скажем, что их взаимоотношения не были простыми и зачастую напоминали (да простят меня философы и экономисты!) «романтические игры влюбленных», которые одновременно жаждут быть вместе, и при этом каждый определяет собственные правила игры... Так, философия часто претендовала на собственное изучение экономической жизни в ее «предельной абстрактности»¹. Сами же экономисты познание всей жизни сводили к познанию только экономической ее стороны. Поэтому экономист, представляя экономику в ее универсальной форме, сам обозначает ее предел: экономика, вобравшая в себя весь мир - мир, взятый как экономика. Но при подобном подходе возникает естественный вопрос: а что считать пределом, пре-

¹ См. подробнее: Кирьяков В.Л., Московцев А.Ф. Научное и философское мышление экономической всеобщности // Материалы Первого Российского философского конгресса. Т. IV СПб., 1997. С.93-96.

4 дельным основанием, на которое ориентируется конкретность экономических

фактов?

Необходимо учитывать, что наличие предельного основания возможно лишь при наличии существования множества оснований в виде многообразных образов экономики. Если философия, минуя множество промежуточных звеньев, в силу своей специфики, легко подходит к образованию предельных, абстрактных, всеобщих «образов» жизни, то экономика делает это с большими затруднениями. Ей привычнее действовать индуктивно, всеобщие, абстрактные образы экономической жизни возникают лишь как итог последовательной, кропотливой переработки огромного эмпирического материала. Поэтому факт существования многообразия экономических форм становится «эталонной нормой» описания современной реальности. Это находит свое выражение в использовании таких понятий, как «рыночная экономика», «экономика переходного периода», «смешанная экономика» и т.п. Это многообразие экономик подводит Экономиста к необходимости синтезировать различные основания и вырабатывать предельно абстрактные, фундаментальные понятия, с помощью которых Он сможет изучать все возникающие экономические разнообразия в их конкретной фрагментарности. Здесь философ может помочь Экономисту: указать тот предел, ту тенденцию развития мышления экономики, к которой она стремится - совпадение экономики с миром. Но экономическая теория не может просто взять абстрактные философские понятия и включить их в экономику, в этом случае экономика сама перестает быть наукой и превращается в разновидность философии, чего она явно бы не хотела. Поэтому, чтобы оставаться наукой, экономика должна (при всех ее вариантах, формах, уровнях обобщения) быть, по меткому выражению Ортега-и-Гассета, «гибридом познания и практики». Возможность практической применимости во многом корректирует сам процесс обобщения структуры экономического мышления. Само экономическое мышление, в качестве предельного, фиксирует тот «образ практики», которую оно отражает. Но это не просто трансцендентальный «образ практики», а практика в ее конкретно-историческом развитии, творящая конкретную человеческую историю. Для экономики включение в нее исторической направ-

5 ленности означало бы рассмотрение экономической жизни во всех аспектах временного бытия: процесса рождения, воспроизводства, умирания, перехода к иным формам. В рамках временной жизненной бытийности в определенном смысле происходит некое совпадение экономического и философского мышления, ведь метафизическая проблема любой историчности (культуры, экономики, политики, права и т.д.) проявляется в различении «исторического сущего» и «исторического бытия». Все, что происходило и происходит в истории, - это «историческое сущее». Сама же история должна быть, чтобы в ней должно что-нибудь произойти или случиться. Вполне понятно, что на первый метафизический вопрос: что значит быть в истории? Экономист с уверенностью ответит: экономика находится во всем, «все общественные взаимодействия можно трактовать как рыночные процессы»¹, весь мир - это экономика. Бытие в истории для Экономиста - это экономическое бытие, которое через экономическое сущее проявляет себя в типах экономического поведения людей: их стимулах, поступках, мотивах, из которых складываются факты и события, закономерности экономической жизни. Данное метафизическое мышление любой экономической конкретности является по существу философским, только это не философия хозяйства вообще, а философия данной конкретности, системы ценностей и идеалов. Можно даже сказать, что это не философская система как бы сама по себе, а момент философствования в экономической системе. Этот момент философствования стал бы шагом к формированию специфического социально-экономического знания, которое выходило бы на предельно возможный уровень экономического общения и могло бы стать своеобразным ориентиром реальной исторической практики, а не чисто абстрактной преобразующей деятельности, наподобие революционной стратегии пролетариата или рыночной политики наших российских «младореформаторов».

Этот тип знания способствовал бы в большей степени раскрытию способностей человека как самосознающего участника событий, поднявшегося до окончательного понимания прошедшей истории . Но, к большому огорчению,

¹ Хейне П. Экономический образ мышления / Пер. с англ. Изд. 2-е, стереотипное. М,
1993. С.29.

² Гегель Ф. // Система наук. 4.1. Феноменология Духа. T.IV. М., 1959. С. 16-17.

современная экономика не нуждается в подобном типе знания, она выталкивает его или на периферию, или вообще за рамки экономической теории. Современная экономическая теория изучает проблему не в ее целостности, а лишь с одной ее стороны, и, в силу этого, знание ее приобретает фрагментарный характер, ее выводы имеют силу лишь при наличии некоторых предположений. Поэтому статус самого экономического знания в качестве научного начинается с формулирования определенных аксиом. Для подтверждения сказанного сошлемся на мнение весьма авторитетного научного коллектива (чьи труды удостоены гранта на открытом конкурсе «Гуманитарное образование в высшей школе», проведенном Госкомитетом РФ по высшему образованию и международным фондом «Культурная инициатива»), издавшего под руководством доктора экономических наук В.Д.Камаева солидный учебник для вузов «Экономическая теория» (М., 1999). Этот учебник наиболее четко отражает, на наш взгляд, смену парадигмы в научном подходе к анализу экономической жизни общества и, соответственно, к преподаванию экономической теории. Образцом этой парадигмы, по мнению авторов, является «Учебник XXI века» известного американского профессора экономики Н.Грегори Мэнкью «Принципы ЭКОНОМИКС», который с методологическим изяществом излагает основы экономики.

С точки зрения Н.Грегори Мэнкью, «ЭКОНОМИКС» - это наука о том, как общество управляет имеющимися в его распоряжении ресурсами, которые планируются с помощью усилия миллионов хозяек и фирм. Задача экономистов - изучать то, как принимаются решения рационально мыслящими людьми, чья рациональность сводится к выбору тех действий, при которых получаемые предельные блага превышают предельные издержки¹. Эту же мысль повторяет другой известный профессор Сиэтлского университета США Пол Хейне: «Индивидуумы предпринимают действия, основываясь на чистой выгоде»². Итак, экономисты, обсуждая различные способы эффективного распоряжения ресурсами, финансового воздействия на экономику, создают аксиому: любой рацио-

¹ Мэнкью Н.Г. Принципы Экономикс / Пер. с англ. СПб.; М.; Харьков; Минск, 1999.
С.30-32.

² Хейне П. Указ. соч. С.25-26.

7 нально мыслящий человек стремится к выгоде, а так как для Экономиста экономика совпадает с миром, значит действия всех людей должны основываться на подобном принципе, формируя экономическое мышление, которое «подобно наркотику». По-настоящему усвоив один раз некоторые способы экономического мышления, вы затем повсюду (выделено мной. - Т.Б.) будете находить возможность их использовать¹. У экономистов все больше начинает доминировать мнение, что современная экономическая теория является скорее методом, чем учением, техникой мышления, которая помогает тому, кто владеет ею, приходить к правильным заключениям. Экономика, оперируя конкретными аксиомами, выстраивает конкретные правила игры, в ходе которых аксиомы превращаются в более завершенный товарно-наглядный вид, привлекая тем самым к себе всеобщее внимание. И это хорошо, ведь не только экономисты-профессионалы, но и «простые обыватели» могут весьма грамотно осуществлять операции с денежными знаками, гибко ориентироваться в сложных переплетениях спроса и предложения, не чувствовать свою беспомощность в потоках инфляции. И в содержательном смысле современные экономические теории дают нам крупицы истин: они включили в предмет своих исследований личные интересы и мотивы поведения потребителя, разработали модели «экономического роста», соединив человека и хозяйство в целое. Это вселяет уверенность в надежности нашего материального благополучия, как настоящего, так и будущего. Итак, повторим: современная экономика предъявила миру четкую и логичную аксиому - любой рационально мыслящий человек стремится к выгоде. Но события прошлого и настоящего заставляют нас задуматься: почему безупречно разработанные экономические программы, являющиеся гарантом нашего и общественного благополучия, усиливают социальную напряженность, проявившуюся, например, в различных вариантах молодежных «бунтов на коленях» - этого мятежа 60-х годов, характеризующегося эмоциональным рационализмом, начиная с «Angry young men» (сердитые молодые люди) через «Beat generation» («битничество») и кончая движением «хиппи». Почему конец XX и начало XXI века ознаменовалось агрессивно-иррациональным движением «ан-

¹ Хейне П. Указ. соч. С.20.

тиглобалистов»? Почему в современной России «рыночные реформы разбиваются о менталитет»? И почему, наконец, даже на уровне простого потребительского поведения соседи, проживающие на одной лестничной площадке, не могут договориться о коллективном и одновременном вызове в каждую квартиру представителей надлежащей фирмы по уничтожению «всеобщих любимцев» -тараканов и, несмотря на очевидную материальную выгоду (как показали исследования фирмы данного профиля «Лесное озеро» г.Самара), предпочитают делать это единолично? Искать ответы на эти вопросы, по мнению экономистов, должны политики¹. Но и они, зачастую исходя из своих узкополитических интересов, объясняют противоречия жизни неграмотностью и инертностью народных масс. Самих экономистов мало интересует проблема общения деловых людей с той социокультурной средой, где не доминируют корыстные мотивы, где существует многообразие мотивов экономической деятельности, где станятся и решаются экзистенциальные проблемы бытия. Это обстоятельство отнюдь не расширяет предмета экономической теории, опирающегося на аксиому, что все люди поступают только так, как им выгодно.

В отличие от Экономиста, Философ не может заявить о том, что нечто выходит за рамки его компетенции, так как за пределами философии находится только вера, сакральность отношений Бога и человека. Для философа, согласно М. Хайдеггеру, существует тяга, потребность повсюду быть дома. Мир - это дом философа. Повсюду быть дома - значит иметь отношение к миру в целом, отношение к бытию. Стремление быть дома - это и есть метафизика. Но потребность быть дома не слепая, а побуждающая беречь этот дом, вопрошать: что есть мир, что есть человек? Задача философии — обретение бытия, в котором познание выступило бы в качестве онтологического акта: если познание -это процесс, протекающий в самом бытии, то познание мира - это одновременно и его изменение. Мир изменяется, потому что я, частица этого мира, обременен уже новыми знаниями, иным смыслом и вместе с миром я сам стал уже другим. Так, семья, где жена или муж изменяют, - это уже другая семья. Задача философии - поиск смысла всех явлений, в том числе и экономических. И если

¹ Мэнкью Н.Г. Указ. соч. С.53-60.

9 экономика сводит рациональность только к экономической выгоде, то философия рассматривает рациональность как более универсальное понятие, тонко проводя различие между рациональностью и разумностью: рациональное не всегда оказывается «разумным». Разумное более сложно по своей структурности: наряду с оценкой, отбором, достижением цели разумное включает в себя воображение, эмоции, чувства, иррациональные действия¹. Разумно поступать иногда нерационально, прибегая к иррациональным действиям, и выигрывать ситуацию. С позиции разумности понятным становится феномен меценатства в среде предпринимателей, споры вокруг социальной ответственности как важного критерия этического поведения предпринимателя в современном мире. С позиций разумности понятным становится феномен «сочетание несочетаемого», проявление которого в социальных явлениях, процессах, мышлении, об-разах стало массовым в рамках многочисленных рыночных экспериментах². Но философии нельзя научить. Нет смысла читать философские фолианты, если не ощущается настоятельная потребность разобраться в вопросах, поставленных перед самим собой. Если этой потребности нет, то остроты научного ума и тайны гармонии мира остаются навсегда закрытыми для человека. Ностальгия по самому себе, стремление выстроить и жить в «собственном доме», а не в стандартном доме из очередного рекламного ролика заставляет человека искать и ошибаться, бороться и побеждать. Экономика фиксирует жизнь такой, какая она есть, философия описывает жизнь такой, какой она должна стать или могла бы стать. Экономист не может с позиции узко понятой рациональности объяснить жизненные метания вполне благополучного купца Фомы Гордеева (одноименный роман Максима Горького) или поисками вечной, но недосягаемой красоты Фрэнком Каупервудом (трилогия Теодора Драйзера «Финансист», «Титан», «Стоик»).

Экономика не в состоянии объяснить феномен заводчика-фабриканта С.Морозова, видного представителя общественной жизни России конца XIX —

¹ RESCHER N Rationality: A philosophy inquiry into the nature and the rationale of reason /Oxford: Clarendon press, 1998. XI. P.9

Тощенко Ж. Кентавр- проблема как особый случай парадоксальности общественного сознания // Вопросы философии. 2002. №6. С.29-37.

10 начала XX в. То, что он наряду с успешным хозяйствованием занимался серьезной поддержкой деятелей культуры и меценатством, вряд ли кого удивит. Гораздо труднее объяснить его дружбу с большевиками, ту финансовую помощь, которую он им оказывал. Можно было бы сказать, что это единичный исторический парадокс, так называемая «ирония истории», но как тогда в рамках экономического знания объяснить существование феномена коммуниста-предпринимателя в политической жизни уже современной России? Кстати, именно эта особенность философии (описывать жизнь такой, какой она должна быть) ценится нами особенно дорого в повседневной жизни, к примеру, мы заявляем: «И это вы называете ремонтом квартиры?».

Для экономиста жизнь - это экономика, где поступки человека ясны и логичны, где сами закономерности отношений и процессов описываются графиками и таблицами. В этой жизни «... множество врачей, нотариусов, адвокатов, дельцов, банкиров, крупных торговцев, биржевиков... День-деньской просиживают они, согнувшись под бременем дел, встают чуть свет, чтобы успеть все сделать, чтобы не дать ограбить себя другому, чтобы все захватить самому или хотя бы ничего не потерять, чтобы наладить или расстроить какое-нибудь дело, не упустить благоприятный момент ...»¹. Но открыть бытие вещей и человеческих отношений в их полной трепетности и обнаженности экономист не в состоянии. И сегодня, когда проблемы экономического бытия занимают одно из первых мест в наших мыслях и чувствах, когда бизнес стал реалией России, необходимо прочувствовать и понять всю неоднозначность этого явления. Философия внесет свою лепту в создание более углубленной экономической рефлексии, сформирует более утонченное экономическое самосознание, которое не только будет стремиться к получению прибыли, но и заставит задуматься над смыслом экономического и человеческого бытия. Актуально эту необходимость выразил Сергей Николаевич Булгаков в своей великолепной работе «Философия хозяйства». Он писал: «Капитализм, с его железной поступью, с его неотразимой покоряющей мощью, влекущий человечество куда-то вперед по неведомому и никому еще не испытанному пути, не то к последнему торжест-

¹ Бальзак О. Златоокая девушка/ Собр. соч.: В 24 т. Т.11. С.278

ву, не то к гибельной бездне - вот тот всемирно-исторический факт, которым мы невольно загипнотизированы, вот ошеломляющее впечатление, от которого мы не можем освободиться. Человек в хозяйстве побеждает и покоряет природу, но вместе с тем побеждается этой победой и все больше чувствует себя невольником хозяйства. Вырастают крылья, но и тяжелеют оковы. И это противоречие, разъедающее душу человека, заставляет его сосредоточиться и задуматься над вопросом о природе хозяйства»¹. Почему же вырастают крылья, но и тяжелеют оковы? Современная экономика «эвристически не желая», пытается ответить на этот вопрос, но это та сфера экономической жизни остается неисследованной. И чтобы жизнь предпринимателя не стала его оковами, чтобы границы его дома-бытия расширились, необходим не только экономический, но и философский анализ предпринимательской деятельности.

Отдавая должное наблюдению С.Н.Булгакова об «экзистенциально противоречивой» природе капиталистического хозяйства, обозначим современную актуальность философского анализа предпринимательской деятельности. Актуальность философского анализа сегодня обусловлена следующими взаимосвязанными факторами.

1. Эвристической необходимостью дальнейшей методологической интеграции философского и экономического знания для усиления аналитического фактора в исследовании предпринимательской деятельности.

2. Отсутствием акцентированного вычленения философского аспекта в теории предпринимательства, что затрудняет приобретению этой теории статуса концептуальной завершенности.

3. Наличием «методологической расплывчатости» в определении четкого «места» (таксона) в классификационной картине деятельности, что снижает уровень творческих возможностей деятельного подхода.

4. Актуализацией ценностно-мировоззренческой возможности философии в преодолении предпринимателем квази-ценностных суррогатов бытия; что повысит планку социальной ответственности предпринимателя перед обществом.

Булгаков С.Н. Философия хозяйства: Репринт, воспроизведение издания 1912 г. Нью-Йорк, 1982. С. 117

5. Репрезентативностью философией прикладного использования своего инструментария, с помощью которого можно оптимизировать эффективность управления бизнес-структур.

Историко-аналитический обзор научной литературы по предпринимательской деятельности по своей увлекательности сопоставим с критическим обсуждением театральной пьесы, в которой реальность действительности одновременно интегрировано как прошлое, настоящее и будущее на фоне методологически изысканных интерпретаций экономических, философских, институциональных и вербально-лингвистических исследований. В них теория предпринимательской деятельности предстает то обособленной, самостоятельной мизансценой, поражая воображение зрителя (читателя) своей оригинальностью; то включаясь в общую теоретическую конструкцию, становится лишь частью, разделом общей экономической теории. Поэтому логическая направленность литературно-обзорного экскурса во многом повторяет структуру исторического развертывания рефлексивного процесса познания. В рефлексивный сценарий включается не только конструирование исторического этапа становления экономического знания с обязательной констатацией современной экономической проблематики, но и включение в этот процесс принципов философского знания и понимания экономики, как специфического отношения к миру. С этих позиций историческое отношение экономических и философских парадигм, взаимно влияющих друг на друга, можно рассматривать не только в качестве философских категорий части и целого (являющихся противополагаемыми признаками явления или бытия знания), но и в качестве когнитивных бесконечностей, содержащих динамичную иерархичность социальности. В рамках только философского понимания предпринимательская деятельность уже представляется не разновидностью экономической теории, а в качестве «мудреного вида» предпринимательства на уровне мысли, историко-приключенческой авантюрой духа.

В качестве рабочего варианта суммируем результаты накопленных исследований предпринимательской деятельности по отдельным проблемам, чтобы ярче высветить панораму историко-аналитического обзора научной литературы

по предпринимательству. Во-первых, важной представляется проблема определения места теории предпринимательской деятельности в историческом итоге развития собственно экономического знания. Во-вторых, это проблема обнаружения влияния динамики философских парадигм на векторную направленность экономических исследований в целом и предпринимательской деятельности в частности. В-третьих, это выделение философского аспекта в структуре экономических исследований и фиксация намечающегося синтеза философского и экономического знания.

Становление теории предпринимательской деятельности происходило в рамках формирования экономического знания, развитие которого протекало на фоне различных философских объяснений мира и прежде всего «философской классической онтологии». Выскажем предположение, что экономической проекцией «классической онтологии» (предложившей объектно-субъектную модель отношения человека с миром) стала экономическая триада: труд - капитал - земля - на основе которой разрабатывались когнитивные экономические «сценарии» развития общества. Известно, что многие экономические явления, такие как обмен, деньги, цена, торговля, прибыль, ссудный процент, были известны древним египтянам, упоминались в каменной клинописи законов царя Хаммурапи, в древнеиндийских «Ведах». Но пальма первенства в теоретическом построении триадного ряда «труд - капитал - земля» в качестве методологического каркаса для анализа социально-экономической жизни общества принадлежит античной мысли. Данный анализ, ограниченный рамками исторической возможности, был направлен на изучение и построение обобщенной модели хозяйственного опыта, конституирующим фактором которого выступал труд.

Концепция труда, трудовой реальности, теоретически детерминированная уровнем развития античного общества, прошла смысловую эволюцию. Если в поэмах Гомера содержание труда интерпретировалось как акт присвоения чу-жого, то в трудах Гесиода уже была представлена нормативная модель трудовой деятельности, некий свод правил поведения, постулирующих ценностно-созидательную доминанту собственного труда. В учении Ксенофонта Афинско-

14 го обнаруживается тенденция, ставшая на определенное время рефлексивной

тенденцией, задающей исследователю-экономисту концептуальную направленность объединения экономики и философии в дальнейшей разработке когнитивных пластов экономической жизни. Хозяйство, по мнению Ксенофонта, -это целостный организм, содержащий в себе не только экономические единицы, но и мир смысловых значений, мир живого Космоса, репрезентирующего идеи всеобщности порядка и меры. Философия Космоса включается в структуру экономического знания. Эта тенденция включения ярко обозначилась в экономических учениях Платона и Аристотеля. Так, Платоном высказывается идея о том, что сдерживающая мера через закон нормирует пределы колебания цен, а только в «справедливом государстве» крестьяне и ремесленники могут быть частными собственниками. У Аристотеля, исторически «первого экономиста», появляются зачатки анализа стоимости - основной категории политической экономии. Он показал (правда, в примитивной форме), что стоимость в совей основе объективна, что ее источником является затраченный на производство товара труд, правда, речь шла о конкретной форме труда¹. С другой стороны, Аристотель выводит стоимость из оценки людьми полезности товара в сравнении с полезностью других благ. Эта двойственность определяется неразвитостью экономической рефлексии, в частности, отсутствием в античности понятия «труда вообще», и теоретико-философским трактованием категории общего - смещением двух его форм: как сходного и как одного и того же в различных проявлениях. Подобное смешение имеет реальные социально-онтологическое основание: нормы любой деятельности человека являются одновременно всеобщим и единым для восприятия и существуют не только в индивидуальном сознании субъекта, но и в интерсубъективной сфере общества. В связи с этим процесс эволюции экономической мысли невозможен без акцентуации философского момента в этом процессе. Этот момент связан с проблемой взаимодействия экономических и философских парадигм и их влияние на формирова-

¹ См.: Гомер. Илиада. Одиссея. М.: Художественная литература, 1967; Гесиод. Труды и дни / Происхождение богов. М.: Советская Россия, 1990; Историки Греции: Геродот, Фукидид, Ксенофонт. М.: Наука, 1978; Аристотель. Никомахова этика. Политика /Соч.: В т. Т. 4. М.: Мысль, 1984; Платон. Государство /Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1971.

15 ниє экономической теории. Эта проблема исторически решалась так называемыми двумя направлениями: интерналистическое и эксерналистическое. Экс-терналисты признают доминирование духовной культуры, например философии, на развитие экономических идей. К этому направлению можно отнести работы современных авторов И.В.Ватина, А.Н.Кочергина, Е.В.Семенова, Т.Кохена, А.Холла, Э.Уилла и др. Это направление в поли-теоретических вариациях обосновывало важный методологический подход, выступавший против обособления экономической теории от общественных явлений, историческое обобщение которых зачастую постулировалось философскими парадигмами, повседневно закрепленных в механизм научных традиций. Логика философских представлений об античной экономике как «правильном домохозяйстве», где доверие, симпатия и поддержка друг друга гарантировалось единством Космоса и Полиса (государства), нормативно легитимирующих меру, закон, порядок, в конечном итоге сформировалась в философскую традицию, которая в «наивной форме» транслировала идею взаимосвязи общественной жизни с процессами производства. Знаковыми фигурами эксерналистического направления в экономике можно считать основоположников «политической экономии», которые, развивая экономические идеи под влиянием философии, сами «грешили вкраплением» философии в свои экономические теории. В качестве хрестоматийных примеров можно назвать экономистов: Антуан Монкретьен, Сьер де Ваттевиль, впервые использовавшего в литературе термин «политическая экономия»; сэр Уильям Петти - «Колумб» политической экономии; шотландский мудрец Адам Смит; самый богатый экономист Дэвид Рикардо; экономист, основатель физиократической школы в экономике (физиократия -власть природы), обнаруживший прибавочную стоимость в труде фермера-арендатора, медик маркизы Помпадур Франсуа Кенэ и др.¹ - все они под влия-

См. работы: Антуан Монкретьен, Сьер де Баттевиль «Трактат политической экономии» - следуя античной традиции определяет экономию как искусство хорошего управления домом, направленное на государственное процветание; Уильям Петти «Экономические и статистические работы» — показал взаимосвязь политической и экономической арифметики в расчете национального богатства; Адам Смит в знаменитом труде «Теория нравственных чувств» совместно с другом Девидом Юмом решает проблему объективности в мыслях и чувствах и ищет подходящую среду для

ниєм идей античной философии (уже упомянутых Гесиода, Ксенофонта, Платона, Аристотеля) и философов XVIII - начала XIX века рассматривали политическую экономию как науку об общих законах развития хозяйства, где производство и распределения богатства осуществлялось с точки зрения положения социальных групп (классов), а воспроизводство капитала основывалось на принципе естественного равновесия в экономической системе, что гарантировало порядок и справедливость в обществе. Основной категорией этой науки стала категория стоимости. В целом объектно-субъектная философская парадигма проецировалась политической экономией в модельный ряд: природа -материальное производство - общественные отношения - человек. Можно с уверенностью сказать, что новые принципы подхода к природе и обществу, разработанные Френсисом Бэконом и Томасом Гоббсом, идея «естественного права» Джона Локка изменили суть экономического мышления: вопрос, который нужно было решить экономической науке, ставился так: что есть в действительности и что нужно делать с этой действительностью в интересах «богатства общества»? В свою очередь сами философы «соратники мысли» активно занимались разработкой экономических идей. Например, уже упомянутый Джон Локк, анализируя содержание прибавочной стоимости с позиций естественного права, делает вывод о равном праве каждого человека преследовать экономическую выгоду; Дэвид Юм создает количественную теорию денег и закладывает основы философского позитивизма, традиции которого продолжает Джон Стюарт Милль в известной работе «Система логики», предлагая изменить сам предмет политической экономии, что в исторической перспективе приведет к смене концептуального и методологического ориентира экономической науки.

обитания человека; Франсуа Кенэ «Экономические таблицы»; Давид Рикардо в работе «Абсолютная и относительная стоимость» четко разграничил два фактора товара — потребительную и меновую стоимость.

Следует обратить внимание на духовную атмосферу, в которой вращались экономисты, что объясняет их увлечение философией и наличие всестороннего энциклопедического ума. Так, Адам Смит дружил с философами д'Аламбером, Гольбахом, Вольтером; Давид Рикардо дружил с философом-экономистом Джеймсом Миллем, а Франсуа Кенэ обедал в обществе Дидро и Гельвеция.

Эпоха «классической политической экономии» завершается экономическим и социально-философским учением Карла Маркса, его знаменитым учением о прибавочной стоимости, решающим значением при этом имел анализ двойственной природы труда, заключенной в товаре: труде конкретного и абстрактного. Прибавочная стоимость у Маркса становится всеобщей формой присвоением капиталом неоплаченного труда и его продукта, что впервые позволило объяснить, как в рамка «справедливого», эквивалентного обмена между трудом и капиталом осуществляется процесс присвоения чужого труда в историческом процессе доминирования материальной ценности.

В исторической ретроспективе теория предпринимательской деятельности занимала (и занимает), на наш взгляд, особое концептуальное место. Особенность эта заключалась в том, что начиная с античности (хотя в античной мысли нет самого понятия «предпринимательская деятельность», уже у Платона встречается идея о позитивной роли конкуренции и необходимости первоначального капитала для организации своего дела, а Аристотель развивает учение о «хремастистике» как историческом прообразе предпринимательской деятельности¹ сформировалась научная традиция рассматривать предпринимательскую деятельность не только как часть общей экономической теории, а в ракурсе социально-философского подхода. В этом ракурсе предпринимательская деятельность рассматривалась как вид экономической деятельности и как способ бытия человека, его отношение к миру, выраженное через систему целенаправленный способов адаптации к бытийным ситуациям. Этим объясняется появление в анализе предпринимательской деятельности ярко выраженной этико-философской составляющей, которая проявилась в этике труда и этике бизнеса, что привело к неутихаемым спорам о содержании труда и так называемой «честности или нечестности» предпринимателя². Этико-философский аспект пред-

>

¹ См. подробнее «В поисках метафизики предпринимательской деятельности / Бори
сова Т.В. Философский анализ предпринимательской деятельности. Самара, 2003.

² См.: Осипов Д.М. Этика отечественного предпринимательства // Современные про
блемы экономической психологии и этики делового общения в трудовой, управлен
ческой и предпринимательской деятельности: Материалы конференции. СПб., 1999.
С. 135-137; Трудовая этика как проблема отечественной культуры: современные ас
пекты (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 1992. №1. С.3-29.

18 принимательской деятельности на социально-онтологическом уровне стал рассматриваться как соотношение должного и сущего; на институциональном уровне - как соотношение права (государства) и справедливости; на антропологическом уровне - как смысл жизни (богатство или иные ценности). Осмысление экономического бытия с позиции философии позволило в теории предпринимательской деятельности выделить проблему целеполагания )что является целью и результатом, какие факторы определяют цель, каким способом достигается результат) и проблему облика предпринимателя в обществе, что привело к четкому разделению признака функционера-управленца, собственника и позитивного новатора, вдохновленного «строителя» экзистенциальных прорывов бытия.

Философско-антропологическую струю в становление теории предпринимательской деятельности вносит уже упомянутый Адам Смит. В пределах заданной объективно-субъективной философской парадигмы XVII-XVIII вв., где субъект выступает как «естественный человек с естественными правами», А.Смит корректирует его в модель «экономического человека». Этот знаменательный шаг позволил расширить горизонты теории предпринимательской деятельности, внеся в нее выраженное философско-антропологическое и этическое обоснование: возникла когнитивно-ценностная и методологическая база в экономической теории и стратегии для исследования нового субъекта экономической деятельности - фундаментальной фигуры предпринимателя, его мотива-ционных стимулов и оптимальных условий жизнедеятельности. Объединенные усилия философов «классической онтологии» и экономистов «классической политической экономии» позволили выявить не только, казалось бы, неявное, но важное различие между системой мотивационных стимулов «экономического человека» и предпринимателя, но и факт регламентирования этих стимулов «поддерживающей системой общества». Так, у Адама Смита и Дэвида Юма эгоизм «экономического человека», обусловленный природным естественным правом улучшать собственное материальное положение, регулируется социальным научением группы (Д.Юм) или совестью, Богом (А.Смит). Меркантилисты (Томас Ман и др.), положившие начало монетарной политике, «естествен-

19 ный порядок» обеспечивали гибкими административно-государственными мерами в денежной и торговой деятельности. У К.Маркса - это борьба рабочего класса против капитала и др. В хозяйственной деятельности предпринимателя были выявлены более глубинные онтологические основания мотивационной структуры: Аристотель показал, что это не «стремление к жизни вообще», а стремление к денежному обогащению любыми путями; утилитаристы видели эту основу в соответствии между полезностью и вредностью действий; А.Смит - в знаменитом принципе laissez faire (свобода конкуренции), а Гельвеций — в свободе и разумности выбора. В целом изучение предпринимательской деятельности на основе онтологических допущений (предложенными философами и экономистами этого периода) составили систему ценностных метафизических универсалий, таких как свобода (экономическая свобода), богатство, рациональная направленность выбора на приумноженное владение деньгами и вещами, мера выбора как соответствие между справедливостью и несправедливостью, разумностью и неразумностью, доверие и симпатии и др. - позволило вычленить предпринимательскую деятельность из многообразия способов бытия. Философская мысль пошла по пути анализа специфики предпринимательского бытия.

Дальнейший анализ специфики предпринимательского бытия в теоретическом плане осуществляется в исторической параллели измененности философской парадигмы, что влечет за собой определенные теоретико-методологические последствия. Уже представителями первой волны позитивизма организовывается новое проблемное поле, в пространстве которого происходит отказ от поиска первопричин, метафизических сущностей и традиционного взгляда на философию как науку о всеобщих и мировоззренческих установках. Сначала в лице Джона Стюарта Милля, а затем «классических позитивистов» О.Конта и Г.Спенсера была изменена роль философии в конструировании научного знания: теперь каждая наука есть сама по себе философия. По-

' Например, Д.Юм писал: «... симпатия то, что консолидирует общество, объединяет людей» в часть II // О любви и ненависти. Трактат о человеческой природе, или Попытка применить основанный н опыте метод рассуждения к моральным предметам. Т. I.M., 1996.С.262.

20 зитивизм начинает активно влиять на концептуальное содержание политической экономии: ее предметом становится не анализ общественных отношений людей в процессе производства, а отношение людей к вещам, соответственная основная категория прибавочной стоимости заменяется категорией полезности благ. Формирование «новой философской онтологии» с ее субъектно-объектной парадигмой придает теоретической экономии «привкус» философского антропологизма и субъективистского психологизма. В этом аспекте предпринимательский доход, например, французским экономистом Жаном Батистом Сэем (трактат политической экономии) есть уже не вид заработной платы, которую мог бы получать и наемный управляющий, а. вознаграждение предпринимателя за функцию управления факторами производства. Но четким методологическим водоразделом между «политической экономией» и «новой экономией XX века», способствующим превращению теории предпринимательской деятельности в инструментарий предпринимательства, можно считать труды Альфреда Маршала (Принципы политической экономии). Знаменитую триаду «труд - капитал - земля» он заменяет комбинацией четыре факторов: труд - заработная плата, земля - рента, капитал - процент, организация - предпринимательский доход. «Воздержание» (abstinence) предпринимателя, которое звучало не совсем прилично (предприниматель, с точки зрения английского экономиста Нассау Уильяма Сениора, воздерживается от траты своих денег и не полностью удовлетворяет свои нужды) заменяется более приличным «ожидание». В данном контексте прибыль синтезирует цель и результат предпринимательской деятельности, причем ее собственное экономическое содержание отходит на последний план. Прибыль выступает в качестве разнообразных способов связи целей, средства и результата. Так, у американского экономиста Фрэнка Найта (работа «Риск, неопределенность, прибыль) прибыль - реконструкция ожиданий предпринимателя, представленная как вознаграждение за риск, возникающий в условиях действия неопределенностей, а у Иозефа Шум-петера, американского экономиста, сторонника австрийской школы теории предельной полезности («Теория экономического развития») прибыль - итог инновационных решений предпринимателя в логическом завершении им хозяй-

21 ственных изменений во времени. Отметим, что с именем этого экономиста тео-

рия предпринимательской деятельности становится самостоятельной. Обобщая сказанное, заметим, что в историческом экскурсе эволюционного становления экономического знания было сформировано два типа знания: этико-эмпирическое и морально-практическое, которые стали своеобразным проблемным фокусом, где сталкивались различные точки зрения, критикуя и взаи-модополняя друг друга. Приобретя статус самостоятельного знания, теория предпринимательской деятельности в рамках субъектно-объектной парадигмы находит выражение в категориях издержек и прибыли: субъект (предприниматель) должен нести некие жертвы или тяготы (издержки), прежде чем за счет воздействия на объект увеличить располагаемую полезность (то есть получить прибыль). Здесь фундаментальная фигура предпринимателя получает личност-но-субъективистские характеристики «жертвы» или «победителя» капитала, ориентированного на успех или на достижение понимания. Далее, теория предпринимательской деятельности развивается скорее в эмпирически-инструментальном аспекте: исследуются не только механизмы взаимосвязи целей и способов, но и механизмы координации субъектов предпринимательской деятельности. В качестве таких субъектов выступает не только отдельный предприниматель, как новатор, использующий временное неравновесие для извлечения прибыли, способствуя этим восстановлению равновесия экономических структур (работы И.Киршнера)¹, но и коллективный субъект - фирма, действующая в конкурентой среде. В этом контексте природа фирмы рассматривалась многими зарубежными авторами, такими как А.Смит, А.Маршал, Дж.Хикс, Дж.Робинсон, Э.Чембирлин, У.Баумоль, Р.Кроуз, Дж.Мур, С.Гроссман и др. В российской экономической науке «теория фирмы» ведется учеными Н.Розановой, И.П.Скобелевой, Ю.Н.Голубеевым, М.В.Грачевым и др. по трем направлениям: эмпирический анализ, моделирование деятельности фирмы и институциональный подход².

¹ Цит. по: Костюк В.Н. История экономических учений. М: Центр, 1998. С. 127.

² Подробнее см.: Розанова Н. Эволюция взглядов на природу фирмы в западной эко
номической науке // Вопросы экономики. 2002. №3. С.65-67.

22 Дальнейшее изменение концептуальности экономического знания происходит под влиянием двух «знаковых» социокультурных факторов: во-первых, это отказ экономической науки от методологической основы «классического позитивизма», следствием чего становится увлечение модой на экзистенциальные и феноменологические «одежды» новой философской онтологии. Следующий фактор - это теоретические последствия так называемой «марджиналист-ской» революции» и особенно трудов австрийской школы, характерной особенностью которой был последовательный монистический субъективизм (К.Менгер, Джевонсон и др.). В результате политическая экономика «окончательно исчезает с историко-исследовательского пространства, как концептуально, так и терминологически. Вместо объективного круговорота труда и капитала исследователю предстает новая реальность - мир субъекта, принимающего хозяйственные решения в рыночной среде. Термин «политическая экономика» заменяется термином «экономике». «Экономикс» проецирует субъектно-объектную парадигму в универсальную характеристику отношений между природой и человеком: в универсальную характеристику отношений между природой и человеком как представления об ограниченности природных ресурсов и альтернатив экономического выбора - так возникает вполне экзистенциальное учение о происхождении и сущности жизненных благ, где предельной категорией становится категория «полезность» (ценность), наиболее метафизически ненаблюдаемая и вместе с тем математически просчитываемая. В пределах «экономике» поведение экономических субъектов представлено не «абстрактным рационализмом», а просчитанным обеспечением максимизации полезности при просчитанном экономическом выборе. Несмотря на то, что «экономике» в качестве субъективной исходной модели экономического знания позволяет применить довольно точный инструментарий в исследованиях, с точки зрения многих экономистов: Д.Н.Землякова, В.Лоскутова, Роберта Б.Кериона, Дж. Гелорейта, В.Иванченко, Т.Н.Соснина и др. - она, превратившись в сетевую корпоративную геоэкономику (Л.Абалкин), не в состоянии ответить на вызовы XX, а тем более XXI века. В когнитивном плане «экономике» не вписывается не только в неоклассическую экономическую парадигму, но и в неокласи-

23 ческую философскую. Обратим внимание лишь на некоторые проблемы социально-экономической теории, которые нуждаются в анализе.

5. Не разработаны фундаментальные политико-экономические принципы экологизированных ценообразований и налогообразования (Н.Д.Елецкий)

6. В методологическом плане не учитывается то, что информационная составляющая современного общества изменяет основы сопоставления относительных величин наборов благ, т.к. субъективные оценки блага в информационном обществе все более и более индивидуализируются (В.Н.Ахмеева, Г.Т.Сабирова) потому, что творческий труд личности создает такие продукты, которые обладают потребительной стоимостью, но не имеют стоимость, проявляемую через обмен. В результате новое содержание полезности определяется высокоиндивидуализированной символической ценностью. Но символическая ценность как высшая форма развития потребительской стоимости рассматривается социологическим и философским знанием¹; также большое методологическое значение для анализа современных тенденций получает категория «социальный капитал» (например, см. Бурдье П. Экономическая модель в социальных науках // Экономика и общество. XVIII. №10. 1084).

3. Экономика слишком прямолинейно объясняет экономическое сознание
и поведение экономического субъекта, так как не в состоянии соизмерить их с
ролью так называемых «поддерживающих структур общества». Например, мен
тальные образования, государственная идеология, коллективные представле
ния, метафизические конструкты и др., на что обратили внимание философы,
начиная от знаковых фигур в истории философии, типа Аристотеля, Платона,
Д.Юма, Г.Гегеля, И.Канта и кончая известными социологами и философами XX
века, например Г.Зиммеля, М.Вебера, К.Поланьи, наших российских -
Л.М.Косарева, Н.Н.Зарубина, В.Г.Федотова, В.Е.Кемерова, О.Шахназарова и
др.

В определенном смысле, «Экономикс» по своей методологической базе можно отнести к экстерналистическому направление, которое в трудах Г.Томпсона, А.Зон-Ретеля, С.Ретиво и др. объясняет эволюцию социокультур-

¹ См.: S. Lash J. Urry. Economics of Sign and Space. L., 1994.

24 ного явления только экономическими факторами¹, поэтому поведение и сознание экономического субъекта с этих позиций детерминируется стратегией экономической рациональности. Справедливости ради отметим, что сегодня «экономике» активно разрабатывает новые экономические направления. Например, эволюционная экономика учитывает включение в экономику «реального экономического человека» (Н.И.Шаш), поведенческая экономика, анализируя дилемму добра и зла, доказывает, что стратегия долгосрочной максимизации функции полезности может включать доверие, альтруизм, честность и исключать эгоизм, обмен, нечестность. Тем не менее «Экономикс» (по уже названным причинам) не может вписаться в историческую перспективу анализа «ультрасложных систем, соизмеримых с живыми организмами и с самим человеком², поэтому она бессильна структурировать такие «метафизические запросы» предпринимателя, как выход за пределы «наличного бытия» через рефлексию, свободу, творчество, время, самоактуализацию. Это возможно при условии преодоления дихотомии «субъект-объект» и выхода на парадигму «субъект-субъект», но это, как отмечают сами экономисты³, произойдет в новой цивилизации.

В целом, обобщая ретроспекцию эволюцизирования экономической мысли, определим в ней место собственной теории предпринимательской деятельности как особого вида хозяйства, целенаправленная векторность которого определяется рациональной мотивацией получения прибыли (капитала, денег, полезности и др.) с моделированием инновационных практик в условиях неопределенности риска и трансакционных издержек. Эпистемологическим и онтологическим итогом исторического развития экономической теории (а вместе с тем и теории предпринимательской деятельности) становится критика ее чисто экономической ортодоксальности и узости философско-нравственного бизнеса с

См.: Косарева Л.М. Социокультурный генезис науки Нового времени: Философский аспект проблемы. М.: Наука, 1989.

² Кемеров В.Е. Метафизика-динамика (к вопросу об эволюции метафизики) // Вопросы философии. 1998. №8. С.65-67.

³ Нестеров А. О чем не сказал Уильям Баумоль: вклад XX столетия в философию экономической деятельности//Вопросы экономики. 2001. №8. С. 16-17.

25 перспективным возрождением исторически утерянного единства не только социологического и психологического, а также философского и экономического знания. В социологии интеграционный подход наиболее классически был представлен М.Вебером, В.Зомбардом, Г.Зиммелем¹; в философии яркой звездой выделяется исследование Сергея Булгакова «философии хозяйства»; в экономической теории интеграционная линия четко выделена Вальрасом, Дж. М. Кейнсом, Ф.Хайеком. Включаясь в механизм научного исследования, теория предпринимательской деятельности постепенно приобретает 'статус самостоятельного научного знания, как некоего инварианта множества научных интерпретаций, сконцентрировав свои изыскания на конструктивной роли предпринимателя в современном обществе и разработке эффективных способов проникновения нормативного элемента в структуру предпринимательской деятельности.

Методологической базой этих процессов является вариативность субстанциональных оснований экзистенциально-бытийной системы нормативности, философско-конкретное обнаружение которых осуществляется по разным направлениям. Первое направление акцентирует внимание на метафизическом вопрошании субъектов предпринимательской деятельности, оформленном в экзистенциальные ценности бытия: добро, зло, время, смысл жизни, свобода, индивидуальность, творчество - конституирование которых неизбежно приводит к нарастающей антропологизации в теории и практике предпринимательства. Можно отметить работы Э.Кассирера, где он рассматривает экономику как символическую форму, в которой творчество приобретает всеобщее значение. В данном проблемном поле также «работают» российские ученые: это прежде всего В.В.Шаронов, предложивший методологию построения классификационной иерархии социально-онтологических оснований бытия; Е.Н. Шклярик, выделивший в ценностной динамике общества гедонизм в качестве онтологического основания предпринимательского успеха; это А.Ф.Еремеев, считающий

¹ Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990; Зрмбард В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.: Наука, 1994; Зиммель Г. Философия денег /

26 инстинкт присвоения исходной антропологической базой потребительского поведения предпринимателя; А.А.Гусейнов, выделивший конструкт значимости результата деятельности предпринимателя для оценки его действия; В.Г.Марахов, фиксирующий парадокс антропоцентризма менеджмента и менеджмента как функции капитала в предпринимательстве . Оригинальной, на наш взгляд, является попытка философа Скрыпника В.И., в рамках предельных оснований мира - бытие и небытие - определить содержание экономической свободы. «Экономическая свобода пребывает вне бытия и в бытие», - пишет он². Перспективной является «линия» московских ученых, определивших корреляцию всеобщих конструктов: правда (правдивость), терпимость, ответственность российских - предпринимателей на их «жизненную онтологичность»³. Возвращаясь к упомянутой работе Сергея Булгакова, концепция которой была изложена им в докторской диссертации, защищенной 21 сентября 1912 г., отметим, что центральным стержнем «философии хозяйства» является антропология - учение о субъекте хозяйства в природе. Подчеркнем, что известные российские ученые с сомнением относятся к антропологизации как единственно возможному способу организации знания, ее отождествляют с философской и научной рефлексией как таковой. Например, профессор Э.В.Гирусов на прошедшей 25-27 января 2002 г. в городе Вене конференции «Пайдейя для XXI века» остро раскритиковал антропоцентрическую ориентированность исключительно только на человека. Принимая как данность, что живая среда была действительно иной во времена Сократа и Платона, сегодня, отметил он, учитывая

Избранное. М.: Юрист, 1991; Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. СПб, 1998. С.94,120.

¹ См. Шаронов. Основы социальной антропологии. СПб., 1997; Шклярик Е.Н. Аске
тизм и гедонизм в философии управления // Социальная философия и философия по
литики. Первый российский философский конгресс. T.IV. СПб., 1997. С.235-237;
Еремеев А.Ф. Культура в глобальной функции носителя человечества и Гусейнов
А.А. Мораль и цивилизация (от этики добродетелей к институциональной этике //
Философия культуры-97. Самара, 1997. С.9, 21-22; Марахов В.Г. Программы по соци
альной философии. Самара, 1997. С.91-93.

² Скрыпник В.И. Россия на пороге новой эпохи. М.: ВНТИЦ, 1998. С.8.

Поздняков В.П., Филинков Е.В. Взаимосвязь успешности предпринимательской деятельности и удовлетворенности ее результатами / Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и будущем: Третья международная конференция по истории психологии российского сознания. Самара, 1996. С.221-224.

27 угрозу всеобщего экологического кризиса, необходимо развивать экологическую линию. Его поддерживает профессор В.А.Лекторский, член-корреспондент РАН, весьма скептично оценивая превалирование только одного подхода в науке¹. Действительно, признание антропологизма в качестве единственного теоретико-методологического инструментария с заранее ожидаемым результатом во многом напоминает ситуацию с гипертрофированным признанием «экономике» как безусловной «панацеи» от возможных ошибок в прочтении современного мира. В этой ситуации задача современного исследователя уподобляется подвигу Одиссея - «когнитивно» безопасно проплыть между Сциллой «методологического плюрализма» и Харибдой эклектического смешения философских течений, однозначно претендующих на особый теоретический статус. Учитывая сказанное, нельзя не заметить, что метафизическое во-прошание субъекта, отношение к миру и его корректирование имеет вполне объективные корни в онтологии вопрошания: это идентификация человеком своего бытия, как бытия личностного, санкционирование себя в действительно бытии через самоосознание и самоописание любой социальной ситуации, так как сама ситуация есть всегда продукт деятельности, в том числе и предпринимательской. Поэтому учет исходности метафизических оснований нормативных систем и предпринимательства может привести к неожиданным результатам в анализе и понимании предпринимательской деятельности.

Следующее направление в качестве субстанционального основания способов нормативности рассматривает идею глобализации как интегрального синтеза нормативной легитимности Природного и Космического порядка с легитимностью жизненно-бытийных ценностей человека, ибо глобализация включает человека в сферу человеческого «рода», а силы «рода» превращает в способности и желания человека жить. Одним из векторов глобализации является экологическая составляющая, что порождает надежду на формирование новой исследовательской парадигмы - антропоэкологическую, позволяющую «смягчить» рефлексивное противостояние экологизма и антропоцентризма². Эта парадигма

¹ См.: Вестник РФО. 2002. №1. С.62; Вопросы философии. 2001. №2. С.57.

² См.: Кобылянский В.А. О специфике антропоэкологического образования // Вестник
РФО. 2003. №2. С.82-84.

28 в ракурсе исторической перспективы способна учесть в экономической теории

необходимость разработки фундаментальных принципов экологоориентиро-ванного ценообразования и налогообложения в оптимизации предпринимательства¹.

Перспективна также, как считает проф. Т.Н.Соснина, тенденция синтеза трудовой стоимости и предельной полезности при учете экологического фактора, т.е. синтез должен быть не двух-, как предлагают маржиналисты второй волны, а трехкритериальным². Векторность экологических реалий заставляет объединяться экономистов, философов, психологов, политиков - всех, кого не оставляют равнодушным «сама жизнь», занятия разработкой в теоретическом плане новой модели человечества, а в практическом - разработкой когнитивно-нормативных поведенческих моделей (особенно в бизнесе, т.к. «родовая» мотивация предпринимателя — наращивать прибыль - противостоит сохранению окружающей среды), репрезентирующих новые ценности: право на «жизнь» живого организма, эстетическое отношение к природе, экологическое развитие чувства к природе. Подобные модели создаются, например А.Маршалл акцентирует внимание на понятии «космополитическое богатство», Я.Тинберг формулирует концепцию «об исследовании» человечества, согласно которой природные ресурсы должны принадлежать всему населению Земли. Проблемы формирования экологических ценностей рассматривались и российскими философами - достаточно назвать уже упомянутую международную конференцию «Пайдейя для XXI века», семинар «Философско-методологические исследования процессов глобализации», проводимой секцией «Глобалистика» при Президиуме РФО 29 января 2003 г., работу секции «Философия и проблемы глобализации» на Третьем российском философском конгрессе (16-20 сентября 2002 г.) и др. «Заявка» на новую антропоэкологическую парадигму эмплицитно со-

Модели «теории прав собственности» имеют преимущественно технический характер. Елецкий Н.Д. Политэкономия: задачи исследования современной цивилизации // Российский экономический журнал. 2000 №4. С.85.

Соснина Т.Н. Трансформация содержания теорий трудовой стоимости и предельной полезности в контексте современных экологических проблем // Рыночная экономика: Состояние, проблемы, перспективы. Самара. РАН. Отделение экономики. МИО, 2001. С.254-255.

. 29 держит философско-эстетическом обосновании предпринимательского поведения. Если раньше нормативное знание двигалось от бизнеса к ценностным моделям, от должного к сущему, что порождало многочисленные дискуссии о постулировании в качестве основной нормы предпринимательского поведения легитимизацию «социальной ответственности»¹, то теперь, «работая» в рамках новой парадигмы, можно выводить ценностный фактор бизнеса не из этики, а из конкретно-ценностной обоснованности моральности бизнеса².

Глобализация инициировала важную векторную составляющую мирового хозяйства - информационное общество, в котором формы жизнедеятельности человека осуществляются в коммуникационном пространстве. Среди всех методологических подходов, предлагающих определенные принципы анализа новых реалий, наиболее перспективным является, на наш взгляд, сравнительный анализ типологий модернизации, применение которого представило серьезные результаты в контексте социальных изменений (конкретно в информационном обществе). Например, различая способы модернизации обществ по расширению пространственных границ и различному отношению к субстанциям общества, В.Г.Федотова пишет: «... постмодернизация сохраняет культуру, внося изменение в другие сферы для обеспечения капитала. И, наконец, глобализация функцией капитала делает его безразличным ко всем субстанциям общества. ... Выбор России на данном этапе совершили элиты, также заинтересованные только в функциях капитала, хотя и прикрывающиеся идеей распространения демогратии» . Что касается оценочных параметров, то они полярны: начиная от оптимистических оценок информационного общества, которое свободно⁴, до крайне пессимистических - этика вытесняется идеологией «быстрых денег»; скорость принятия решения значимее, чем его качество; усиление социального

¹ См.: Бакштановкий В.И., Согамов Ю.В. Честная игра: Нравственная философия и
этика предпринимательства. Томск, 1992; Петрунин Ю.Ю., Борисов В.К. Корпора
тивная социальная ответственность // Этика бизнеса. М., 2000. С. 169-181; Джордж
Р.Т. Деловая этика: Учеб. курс для колледжей и университетов / Пер. с англ. М., 2003.

² Любичева В.Ф., Монахов В.М. Философские осмысления этики бизнеса. Новоси
бирск: Ин-т повышения квалификации, 1998.

³ Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов ее изучения // Вопросы филосо
фии. 2000. №4. С. 16-27.

⁴ Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999.

неравенства¹. В новой ситуации появляются новые страты предпринимателей: «виртуальные воротнички», менеджеры-глобализаторы, возникает новая виртуальная реальность, которая отношение людей к вещам и друг к другу может превратить в отношение между образами. В новой ситуации «отношения собственности маскируются сетевой структурой и выглядят как противоречия между логикой потоков капитала и ценностями человеческого бытия».

Изменилось ли содержание предпринимательства, когда прибыль информационных компаний переходит в сферу виртуального, т.е. симуляция ожиданий высокой прибыли? Что происходит с личностными параметрами предпринимателя, если экономический субъект растворяется в мире знаков, не имеющих ценностного объединяющего центра и др.? Вот вопросы, на которые просит ответить общество XXI века.

Но это потребует интеграционное усилия всех наук, начиная от математических и заканчивая экономико-философско-психолого-социолого-лингвистическими исследованиями. Отрадно, что отдельные аспекты предпринимательской деятельности изучались научной мыслью, как в прошлом, так и в настоящем. По-прежнему активно анализируется проблема субъекта предпринимательской деятельности, правда в рамках экономической теории. Основная трудность - поиски приемлемого критерия, по которому можно было бы: а) провести различия между экономическим субъектом и субъектом предпринимательства; б) санкционировать деятельность предпринимателя как специфическую; в) определить различные типы субъекта предпринимательства. В «классической экономике», неклассической, институциональной экономике, направлении «сенергитический плюрализм» предлагаются различные критерии, которые условно можно сгруппировать по предметной направленности научного знания. В экономическом знании таким критерием выступает организационно-экономический критерий; по функциональному разделению использования фонда собственности различаются: капиталист (К.Маркс), у Ж.Б.Сэйя и А.Маршалла - предприниматель-организатор; социологический критерий — ие-

¹ Кастелье М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С.506.

. 31 рархическая система производства прибавочной стоимости и как результат:

эксплуататор-капиталист как классовый индивид (К.Маркс и последователи). В институциональном (И.А.Шумпетер) и макросистемном подходах (Вальд-штайн) основной критерий - субъект социальных изменений, обосновывается положение о предпринимателе-новаторе; в классическом марджинализме по экономическому поведению различается предприниматель-потребитель или «жертва» капитала; в сенергетическом плюрализме: критерий - совокупность интересов. Социальная психология предлагает свои критерии: векторность ведущей мотивации - выделяются: предприниматели-производители, спекулянты, перекупщики, предприниматели-творцы¹. По личностно-психологическим характеристикам О.Крегер и Дж. Тьюсон выделяют 16 типов людей в бизнесе². Видно, что в данной типологии полностью отсутствуют философско-ценностные критерии, что во многом способствует «методологической неразберихе» (по проблеме субъекта экономического и предпринимателя), мозаика которой представляет противоположный спектр применений, начиная с отрицания модели «экономического человека» (проф. А.И.Субетто) до признания необходимости его исследования (П.Печерских), что разбавляется методологическим сомнением самой возможности согласования абстрактных теорий с конкретным поведением предпринимателя, находящегося в конкурентной ере-де³.

На современном уровне философского знания разрабатываются отдельные аспекты предпринимательской деятельности, при этом получены позитивные результаты. Приятно поражает, например, разнообразие трактовок риска как одного из основных элементов предпринимательской деятельности. Содержательное определение экономического риска и его типология рассматривается

¹ Корнилова Т.В. Диагностика мотивации и готовности к риску. М.: РАН, 1987.

² Крегер О., Тьюсон Дж. М. Типы людей в бизнесе: Как 16 типов личности определя
ют ваши успехи на работе / Пер. с англ. М, 1995.

³ См.: Субетто А.И. О некоторых проблемах методологии экономической науки с по
зиций теории циклов и системогенетики // Рыночная экономика. Самара, 1999. С. 15;
Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. М.; СПб., 1998. С.83.

32 экономистами . Продуктивен социологический и экологический подходы к риску². Не остались в стороне и философы. Так, А.П.Альгин обратился к проблеме риска еще при социализме и доказал, что командному стилю управления не чужд риск (Альгин А.П., Маслов В.А. Инициатива и риск против бюрократизма. М.: Знание, 1988. С.9-15), а после в своей монографии «Риск и его роль в общественной жизни» (М., 1989. С. 174) разрабатывает философско-социальное определение риска как общественно-исторического явления, функционирующего в процессе взаимодействия субъекта и объекта на основе общественной практики. Изящную трактовку риска представил В.В.Шаронов. Риск, по его мнению, это основная форма бытия свободы, игра в творчество, с которым он связан имманентными отношениями. Мрачно-философское определение риска как витальной угрозе жизни дают В.М. Вазагов и В.В.Вазагов³, что оправдывается социально-психологическим ощущением общественного дискомфорта, по-дограваемого слухами и СМИ. В связи с этим, отмечает проф.Устьянцев В.Б., «пристального внимания требует анализ феноменов коллективного риска. Этот риск чаще всего проявляется в ролевом пространстве и дает возможность определить статусное положение и меру ответственности отдельной личности»⁴. Вывод ученого о необходимости теоретического обоснования национальной стратегии риска, особенно в российских условиях, где интересы частных монополий преобладают над интересами общества, кажется нам особенно актуальным.

См.: Анциферова М.А. Виды коммерческих и финансовых рисков // Вестник университета Российской академии образования. 2001. №2. С. 163-170; Балабанов И.Т. Риск-менеджмент. М., 1996. С.22; Голуб Н.И. Причины потребительских рисков // Социально-гуманитарное знание. 2000. 35. С.158-164; Clarce C.J., Varma S. Strategic Risk management: The new competitive ede II Zong range peanning. Oxford etc., 1999. Vol.32. №4. P.414-424. Прим. авт.: В зарубежной литературе издается около десятка специальных журналов о риске, например "Risk", "Risk analysis", "Risk abstracts", "Risk management news" и др.

См.: Яйницкий О.Н. Экологическая социология как риск-рефлексия // Социологические исследования. 1999. №6. С.50-60; Зубков В.И. Риск как предмет социологического анализа // Там же. С.8-9.

³ См. Шаронов В.В. Указ. соч. С. 185-186; Вазагов В.М., Вазагов В.В. Российская экономическая нелегальность. Ростов-на/Д., 2001. С.61-62.

Устьянцев В.В. Жизненное пространство личности в обществе риска // Вестник РФО. 2002. №4. С.40-41.

33 Заслуживают всяческой похвалы усилия российских философов разработать целостную модель философии экономики. Яркий пример тому — появление в Российской академии им. Г.В.Плеханова учебного пособия под авторством проф. Семина А.И. и проф Новиковой Е.Ю. «Основы философии экономики» (проблемы преподавания нового учебного курса). Это пособие - продолжение теоретико-методологической линии наших ученых с философских позиций проводить анализ социально-экономических феноменов общества. Например, маститый обществовед А.Г.Спиркин в новой редакции учебника по философии («Философия», М., 2001), очерчивая проблемное поле экономической философии, подчеркивает социально-философское значение рыночных отношений, форм собственности, принципов распределения, затрагивает философско-смысловое значение денег. Последней проблеме посвящена работа А.А.Шептуна, который, в отличие от экономического и психологического подхода к анализу денег (различие в этих подходах определяется отношением к фундаментальному принципу экономической рациональности: предпосылке рационального поведения экономических агентов), опираясь на мысль Г.Зиммеля о том, что развитие интеллекта идет параллельно с развитием денежного хозяйства, делает вывод: «философия денег» - это способ познания объективной необходимости... влияние на «мир вещей», «мир людей» и «мир отдельной личности»¹. В пятой лекции упомянутого учебного пособия дается философского понимания хозяйства, как производства жизни, основной вид жизнедеятельности людей, а сама экономика понимается преимущественно как отношение обмена. Нам кажется, что подобное определение экономики однолинейно затрагивает лишь одну ее сторону, философское понимание хозяйства аналогично марксовой трактовке общественного производства. Несмотря на допущенную условность рассуждений, авторы учебного пособия предлагают хорошую идею - осуществлять анализ отношений собственности в рамках субъектно-объектной философской парадигмы, что станет «методологической тропинкой» на пути дальнейших исследований содержания предпринимательской деятельности. Дальнейшим трамплином для построения теории деятель-

¹ Шептун А.А. Философия денег// Вопросы философии. 2000. №7. С.183.

34 ности может послужить мысль о существовании некой универсальной конструктивной основы жизнедеятельности человека — его стремление к богатству, что было высказано авторами учебника по философии (ред. Губин В.Д., Сидо-ринаТ.Ю., Филатова В.П.): Философия. М., 2001. С.421.

Подводя итог подведенному экскурсу эволюции политической мысли (а вместе с ней теории предпринимательской деятельности), приятно отметить явную тенденцию отката от «прямолинейной» экономической трактовки экономических явлений и повороту экономической теории к историческому признанию взаимосвязи социокультурных и экономических факторов общества. Это признают западные ученые, например, немецкий ученый, член римского клуба, доктор Клаус Штайльман в своем фундаментальном труде «Новая философия бизнеса» напрямую признает, что различие экономических моделей в тех или иных странах тесно связано с различием присущих им социокультурных основ. Обращая внимание на такие аспекты, как культурная самобытность, традиции, менталитет населения, он замечает: «Россия - страна духовная, - она такою была, остается и такою будет навсегда¹. Признают это и российские психологи, отмечая, что в иерархии мотивационных ценностей российских предпринимателей недооцениваются гуманистические компоненты, свойственные русской культуре, говорят об этом социологи, изучая динамику социометрических характеристик экономической ментальносте россиян². Методологическая основа взаимосвязи культуры и экономики рассматривается в статье доктора географических наук Г.А.Гольца³ и др. Своеобразным преломлением субъективно-объективного отношения в экономике являются психолингвистические исследования «тезауруса рыночной среды». Так, В.Н.Титов делает вывод, что лексикон оптовых рынков россиян восходит к криминальной практике, к модели «тюремной субкультуры, правила которой задействованы на российском рынке -

¹ Штайльман К. Новая философия бизнеса. Т.1. Реформы, революции, трансформации... Размышления делового человека. М.; Берлин, 1998. С.31.

См.: Чикарева А.Е. Личностные предпосылки успешности деятельности российских предпринимателей // Психологический журнал. 1999. Т.20. №30. С.83, 91; Латова Н.В., Латов Ю.В. Российская экономическая ментальность на мировом уровне // Общественные науки и современность. 2001. №4. С.31-43.

³ Гольц Г.А. Культура и экономика: поиски взаимосвязи // Общественные науки и современность. 2001. №1. С.28-29.

35 есть главный источник насилия в предпринимательской среде»¹. И совсем в духе лингвистического анализа философии делается вывод, что «одной из главных причин наших экономических бед стала невозможность адекватного разговора на одном языке из-за путаницы понятий, а иногда и просто их подмены»². Обобщая сказанное, отметим, что невозможно охватить целиком проблемы российского предпринимательства - этому необходимо посвятить еще одно специализированное исследование: мы рассматривали труды отдельных авторов в плане возможного создания целостной, философской концепции предпринимательской деятельности. Несмотря на отдельные успехи ученых в создании единой теории деятельности, целостная концепция предпринимательской деятельности как в экономике, так и в философии по-прежнему отсутствует. На наш взгляд, данная ситуация обусловлена и ныне существующим, мягко говоря, скептическим отношением как естественнонаучного, так и экономического знания к способности философской рефлексии адекватно познавать реальности сложного мира.

В связи с этим в диссертации формулируется основная цель исследования, которая заключается в философском анализе предпринимательской деятельности (социально-онтологический аспект).

Эта цель конкретизируется в постановке и решении следующих задач.

1. Провести историко-аналитическую экспертизу процесса становления
теории предпринимательской деятельности в свете взаимодействия экономиче
ской и философской парадигм.

2. Исследовать векторную направленность социокультурных условий возникновения «предпринимательского сущего».

3. Выявить метафизические основания предпринимательской деятельности.

¹ См.: Титов В.Н. Тезаурус рыночной среды // СОЦИС. 2000. №10. С.21 и Олейник А.
Бизнес по понятиям: об институциональной модели российского капитализма // Во
просы экономики. 2001. №5. С.24.

² Акопян А.С. Экономика и слово // Общественные науки и современность. 2001. №4.
С.52.

4. Не претендуя на создание «новой теории деятельности» определить ранг таксона (места) категории «предпринимательская деятельность» в структуре классификационного описания существующей теории деятельности.

5. Выяснить онтологический статус предпринимательской деятельности на различных уровнях отношения с миром: трансцендентальном, объектно-субъектном, субъектно-объектном, субъектно-субъектном.

6. Показать позитивную роль феноменологического инструментария в анализе исторической перспективности развития предпринимательства.

7. Исследовать механизмы и структуру предпринимательской деятельности в новой реальности виртуального мира.

Объект исследования

Объектом исследования является феномен предпринимательской деятельности в философском аспекте исторической перспективы.

Предмет исследования

Предмет исследования - методологические аспекты социально-онтологической и экзистенциальной доминанты в развитии и становлении предпринимательской деятельности.

Теоретико-методологическая основа исследования

Для получения результатов исследования автор использовал имеющиеся в современном «багаже научного познания» методологические принципы взаимосвязи и развития, историзма, теоретико-инструментальные возможности системно-деятельного подхода, феноменологического подхода, интеграционного подхода, методы философско-исторической реконструкции и символизма.

Наиболее плодотворными инструментами, позволившими, актуализируя философский аспект в анализе предпринимательской деятельности, получить методологическую основу для получения новых результатов исследования, выступили:

-принцип соотношения всеобщего и отдельного, позволивший не только уточнить содержание категории «всеобщего» как исходного и как одного и того же в разных проявлениях, но и найти социально-онтологические основания для анализа предпринимательской деятельности: нормы предпринимательской деятельности являются одновременно всеобщим и единым для восприятия и существуют не только в индивидуальном сознании субъекта предпринимательской деятельности, но и в инерсубъективной сфере общества;

-принцип развития противоречия не только в проявлении соотношения противоположных сторон, но и как соотношение внутри самого противоречия позволил расширить границы бинарной дилеммы: идеализм-материализм, субъективизм-объективизм, что способствовало анализу предпринимательской деятельности в единственности методологической равнозначности рефлексивной и бытийной установки;

принцип социального детерминизма позволил не только выделить социокультурные факторы, способствующие зарождению предпринимательского сущего и бытия в недрах античности, но и выявить иерархию онтологических оснований как в содержании предпринимательской деятельности, так и в личностных характеристиках самого предпринимателя;

системный подход ориентирует исследование любой социокультурной ситуации не только на описание самих культурных явлений, но и на согласование выбранной ситуации со всей системой связей изучаемого объекта. Поэтому исследование истоков предпринимательской деятельности возможно в единстве анализа экономической предметно-чувственной стороны бытия с «жизненной» сферой человеческого духа и самосознания, стимулирующих социальное бытие и бытие трансцендентности в различных интерпретациях мира;

творческие возможности деятельного подхода позволили осуществить не только процедуру «категоризации» предпринимательской деятельности и выявление родовых признаков, но и провести анализ на различных уровнях отношения с миром: трансцендентальном, объектно-субъектном, субъектно-объектном, субъектно-субъектном;

- методически оправданным оказался метод символизации как условный

прием, кодирующий специфику ценностно-когнитивного отношения к миру, где определяются априорные правила построения новых символов и выявляются творческие способности человека. С помощью метода была выявлена многофункциональная символичность материально-финансовой и экзистенциальной сферы предпринимательской деятельности;

феноменологический подход позволил провести анализ предпринимательской деятельности в рамках «социальной перспективы», где основные элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, богатство, деньги, успех, риск и др.) могут одновременно существовать в различных измерениях;

концепция постмодерна стала эффективным способом исследования содержательных и структурных изменений предпринимательской деятельности в условиях глобализации мира, образовании киберпространства и виртуальной реальности.

философский анализ предпринимательской деятельности включил также комплексный подход, интеграционные усилия различных областей знания, что позволило четко и адекватно вычленить социально-онтологическую составляющую в построении теорий предпринимательской деятельности.

Используя различный исследовательский инструментарий, необходимо учитывать, что вычленение философского аспекта в концептуальном построении теории предпринимательской деятельности, потребует значительных теоретико-методологических усилий. Их эвристическая результативность будет зависеть от того, насколько выбранные в рамках поли-методологической вариативности подходы и методы смогут стать плодотворными приемами в исследовании. Уточним, что суть поли-методологической вариативности не сводится к противопоставлению различных методов. Поли-методологическая вариативность - это взаимодополняемость и взаимозаменяемость методов, оптимальное сочетание которых позволяет избежать абсолютизации и односторонности при анализе конкретных явлений и процессов. При этом нормативная целостность исследования будет структурироваться самой логикой исследовательского про-

39 цесса, включающего поэтапное решение поставленных задач, что в итоге завершиться концептуальным единством "философского взгляда" на предпринимательскую деятельность. Для усиления методологической базы, в структуру исследовательского процесса включим идею методологического синтеза различных подходов при доминирующей роли одного из них. Это позволит детализировать анализ компонентов предпринимательской деятельности на каждом этапе исследования, выявляя ее основания в ракурсе исторической перспективы. В результате содержательная компонента теоретико-методологической базы исследования будет включать как синтез взаимодополняющих подходов, так и "методологическую работу" конкретного метода, являющегося на этом этапе исследования наиболее оправданным. Таким образом, предложенная база исследования позволит наиболее адекватно заострить внимание на философском аспекте предпринимательской деятельности.

Научная новизна диссертационного исследования определяется его названием и конкретизируется четким разведением философского и экономического аспекта в анализе предпринимательской деятельности.

К важным элементам содержания диссертации, доказывающим ее новизну, можно отнести полученные результаты:

предложена концептуальная модель предпринимательской деятельности, включающая синтез философского, экономического, исторического, социально-психологического знания, при доминировании философского аспекта;

структуризация концептуальных моделей показала, что анализ предпринимательского сущего и бытия возможен при условии перехода объектно-субъектных отношений в предметном мире экономики на уровень субъектно-объектных и субъектно-субъектных, что возможно осуществить только философской рефлексией;

методологическим ядром авторской концепции выступили «эффективно работающие» основания для анализа предпринимательской деятельности: а) различия по отношению к миру (трансцендентальное, объектно-субъектное, субъектно-объектное, субъектно-субъектное); б) различия в развертывании собственного механизма предпринимательской деятельности, ее структурных

40 компонентов - цели, результата, субъект и объект предпринимательства, мотивы, потребности, средства;

-предложенные классификационные основания позволили провести исследование предпринимательской деятельности не только в экономическом ракурсе, но и через призму культурных символов и метафизической бытийности предпринимателя;

- высказана идея о том, что поиск метафизики предпринимательской дея
тельности возможен через призму онтологических оснований трансцендирова-
ния жизненного существования человека, в результате чего были выявлены
фундаментальные онтологические основания предпринимательской деятельно
сти с включением экзистенциальной составляющей;

-осуществление процедуры «категоризации» предпринимательской деятельности с выявлением ее родовых признаков позволило включить ее в общую теорию деятельности;

примененение феноменологического подхода к описанию предпринимательской деятельности позволило доказать, что в экономике, как символической форме культуры, основные элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, капитал, дело, риск, деньги, успех) могут одновременно существовать в различных измерениях: артефакт культуры, экономическая очевидность, интерсубъективная организованная реальность, интенция, выявляющая соотношение обмана и самообмана в предпринимательской деятельности;

представлена авторская интерпретация виртуальной реальности как специфической формы бытия предпринимательской деятельности, в которой ее компоненты и личность предпринимателя растворяются в «мире знаков», организуя как позитивный, так и деструктивный опыт предпринимательства;

результаты предшествующих исследований интерпретировались автором через призму исторического взаимодействия философских и экономических парадигм.

В результате предпринятого исследования на защиту выносятся следующие положения.

РОССИЙСКАЯ
41 ГОСУДАРСТВЕННАЯ

, _ - БИБЛИОТЕКА

1. Положение о том, что возникновение «предпринимательского сущего» предполагает его анализ через поиски бытия.

2. Положение о том, что экономика есть символическая форма культуры, где многомерность человеческого бытия фокусируется в сферу предметно-чувственной жизнедеятельности человека. Посредством этих символов отражается участие предпринимателя в организации общественного и личного материально-финансового благополучия.

3. Положение о том, что анализ всей панорамы «предпринимательского сущего и бытия» возможен при условии перехода объектно-субъектных отношений в предметном мире экономики на уровень субъектно-объектных и субъ-ектно-субъектных, что может осуществить только философская рефлексия.

4. Положение о том, что фундаментальным метафизическим основание предпринимательской деятельности является стремление к жизни вообще путем компенсирования себя через соединение цели и способа жизни во всеобщие бытие богатства и «своего дела».

5. Положение о том, что онтологический статус предпринимательской деятельности предполагает определение ее ранга в структуре классификационного описания деятельности, что связано с процедурой «категоризации» и анализом родовых признаков предпринимательства.

6. Положение о том, что онтологический статус предпринимательской деятельности связан с ее анализом на различных уровнях отношения к миру: трансцендентальное, объектно-субъектное, субъектно-субъектное, субъектно-объектное:

а) на трансцендентальном уровне предпринимательская деятельность есть
способ витальной адаптации к миру посредством специализирования хозяйст
венно-экономической деятельности;

б) на объектно-субъектном уровне предпринимательская деятельность есть
экономическое взаимодействие предпринимателя с природной средой, которую
он превращает в капитал;

в) на субъектно-объектном уровне предпринимательская деятельность есть
экономическое взаимодействие издержек (затраты труда, капитал, информация,

42 морально-ценностные издержки) и прибыли (полезности), в рамках которых предприниматель выступает в качестве «жертвы или победителя капитала»;

г) на субъектно-субъектном уровне все элементы механизма предпринимательской деятельности осуществляются через призму культурных символов, где реальные и «превращенные» отношения предпринимателя с миром «живут» в структурах самостоятельно заданных и проявленных видимостей «квазипредметной бытийности».

7. Положение о том, что использование феноменологического инструментария связано с методикой структуризации опыта предпринимательской деятельности. В исторической перспективе этот опыт организует интерсубъективную и трансцендентальную реальность как мира множества реальностей, проявленных через жизненные обстоятельства конкретной судьбы предпринимателя.

8. Положение о том, что успешность предпринимательской деятельности зависит от креативного отношения к миру и обусловлена осознанием аксиоло-гичности пространственно-временной рефлексии и переживанием времени как сотворения инновации.

9. Положение о том, что философия виртуального мира есть квазибытийная форма сознания, ставшая в современных условиях эффективным способом адаптации предпринимателя к реалиям измененного бытия.

Научно-практическая значимость исследования

Теоретическое и практическое значение исследования заключается в разработки и апробации теоретико-методологической модели предпринимательской деятельности в философском аспекте. Предложенный методологический инструментарий позволяет выявить не только бытологический статус предпринимательской деятельности, но и вывести анализ предпринимательства в проекцию социальной перспективы, что существенно расширяет базу вариативности в исследовании различных моделей предпринимательской деятельности, например, становится возможным изучение содержания и компонентов предпринимательской деятельности в новых реалиях виртуального мира.

Разработанные в диссертации положения могут использоваться не только в философском, историческом, экономическом аспектах предпринимательской деятельности, но и в перспективном развитии деятельного подхода в целом.

Эффективность проведенного исследования проявляется:

-в прикладном использовании феноменологического инструментария в качестве практических методик структуризации личного опыта предпринимателя (на примерах строительных фирм г.Самары) по оптимизации делового пространства и времени, разработке позитивных форм видения бизнеса, преодолению иллюзорных форм осознания;

-в популяризации практического использования философского знания в среде предпринимателей;

- в методологическом исследовании для активизации учебного процесса в преподавании философии для студентов экономических специальностей.

Материалы диссертационного исследования были использованы для разработки спецкурса «Философские аспекты предпринимательской деятельности» и в учебном пособии для старшеклассников «Основы жизненного самоопределения», раздел I, рекомендованным Главным управлением образования администрации Самарской области.

Апробация работ ы

Главные положения, результаты исследования, содержащиеся в диссертации, докладывались на заседаниях кафедр философии естественных факультетов Самарского государственного университета и на конференциях, в том числе «Интеллект и выживание: системный подход» (Всероссийская научно-техническая конференция, октябрь 1993, г.Самара); «Культура, творчество, человек» (Всероссийская республиканская научная конференция, февраль 1991 г., г.Самара); «Актуальные проблемы социального развития в условиях общественного преобразования» (Республиканская научно-техническая конференция, сентябрь 1993 г., Казань); «Пути и методы совершенствования учебного процесса» (V Российская научно методическая конференция, апрель 1996 г., г.Самара); «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем» (II

44 Международная конференция по исторической психологии российского сознания, 4-6 июля 1997 г., г.Самара); «Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и будущем» (III Международная конференция по исторической психологии российского сознания, 17-19 мая 1999 г., г.Самара); «Университетское гуманитарное и социальное образование: опыт, теория, методология» (Региональная научная конференция, 17 мая 2000 г., г.Саратов); «Педагогический процесс как культурная деятельность» (III Международная научно-практическая конференция, 4-8 декабря 2000 г., г.Самара); «Наука, антинаука и паранормальные явления (Международный научный симпозиум, 3-4 октября 2001 г., г.Москва); «Интеграция науки в высшей школе» (IV Международная научная конференция, 17-19 мая 2001 г., г.Самара).

Положительный отзыв на монографию автора, концептуальные положения которой легли в основу диссертационного исследования, был дан доктором философских наук, профессором кафедры Российской Академии наук И.Н.Буровой // Вестник Российского философского общества. Вып. 2 (26). М., 2003. С.177-178.

Монография автора стала лауреатом губернской премии в области науки и техники в номинации «Право, образование, гуманитарные и социальные науки за 2003 год.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 7 параграфов, заключения. Список использованной литературы включает 330 работ отечественных и зарубежных авторов.

Исторические условия возникновения предпринимательства как сущего

Человеческая деятельность, которую сегодня называют предпринимательством, имеет такую же длительную историю, как история труда, частной собственности и рынка. С того момента, как человек получил право самостоятельно распоряжаться принадлежащими ему орудиями труда, он мог начать свой путь в бизнес. Можно предположить, что наш далекий предок даже в условиях первобытной общины, сознательно, с выгодой для своей общины и себя, обменяв рыбу на шкуру, в какой-то степени «сделал бизнес». Пример, может быть, примитивный, но все вещи в «нашем бренном мире» проходят эволюцию от примитивно-простого к сложному. Так и предпринимательская деятельность прошла путь развития от простых форм до сложных образований.

Философский взгляд на возникновение предпринимательской деятельности предполагает анализ «предпринимательского сущего» через поиски бытия. Если сущее - это совокупность вещей, то бытие - не вид или разновидность предметов, не общее понятие класса предметов - это бытие существующего. Поиски сущего дают нам историю вещей и людей, создающих эти вещи.

Поиски бытия - это нахождение вечного, того, что всегда отсутствует, того, что нам недостает. Поиск бытия - это поиски исторических корней, прикоснувшись к которым человек находит в себе силу для преодоления бессмысленности окружающего мира. В поиске бытия человек находит в себе силу мужественно жить, несмотря на свою конечность, он находит возможность прочувствовать себя «светом мира», а не только вещественной составляющей этого мира. Именно эта «осветленность» мира являет тезаурус того, что человек называет стремлением к счастью, любовью, одержимостью, долгом, совестью, собственным делом, наукой, искусством. Эту «осветленность мира» нельзя Достичь молитвой или послушанием: это совсем другой порядок, другой хаос, другое качество жизни, которое нельзя свести ни к науке, ни к религии. Достижение этой осветленности есть специфическая философская проницательность, которая не отрицает мир, но и не превращает его в иллюзию. Эта осветленность -есть другое измерение нашего опыта, она скрашивает все взаимодействия с миром, позволяет осуществить прорыв в иную реальность, где по-иному раскрываются наши чувства и возможности. Очутившись хоть раз в том мире, за гранью которого все одновременно может быть возможным и невозможным, человек уже не хочет покидать его. Наиболее утонченно выразил это состояние человека один из самых экзистенциальных философов средневековья Аврелий Августин: «Я поздно полюбил Тебя, Красота, столь давняя и столь новая, я поздно Тебя полюбил. Ты была внутри, а я был снаружи, я искал Тебя там и тянулся со своими уродствами к прекрасному, созданному Тобою. Ты была со мной, а я с Тобою не был.

Ты позвала, призвала - и прервала мою глухоту; ты засверкала, засияла - и устранила мою слепоту; ты распространила благоухание, я вдохнул его и теперь тоскую по Тебе, я отведал и теперь стражду и желаю ...»\

Следует отметить, что анализ исторических предпосылок возникновения предпринимательской деятельности не может быть осуществлен вне общего контекста всей социокультурной ситуации общества. Но, имея дело с исторической реальностью, исследователь поставлен перед необходимостью работать одновременно в разных временных координатах. Поэтому исследовательская деятельность направляется на искусственное моделирование тех или иных фрагментов целостной картины реальности. Но само моделирование, как теоретический способ конструирования фрагментов мира, содержит в себе рефлексивное противоречие: чем «объемнее» стремиться модель воспроизвести реальность, тем менее она ее отражает. В социокультурных процессах на данной парадокс накладывается еще и то обстоятельство, что одни и те же элементы культуры могут одновременно выступать и как традиция, и как модернизация, и как прогресс, и как катастрофа1. Например, пандемия чумы в Западной Европе, бушевавшая с 1347 г. вплоть до конца XVIII в., привела к катастрофическим последствиям: население Европы сократилось более чем в три раза, что изменило расстановку политических сил. Италия, опустошенная «черной смертью», осталась на задворках политической Европы, хотя до эпидемии претендовала на роль ведущей державы. Во Франции чума унесла с собой многих представителей королевской семьи, чем сильно осложнилось положение страны в Столетней войне с Англией. Но, с другой стороны, чума показала, что все уязвимы. Те, кто стоял наверху, сравнялись с теми, кто был внизу. Человек сразу стал библейски «наг». И чума, прежде чем убить человека, толкала его в ересь. Эта еретическая свобода, оставшись с теми, кто выжил, меняла человека. И следствием этого стала модернизация возрождения, люди начали менять свою жизнь, снова изобретать, путешествовать, по-новому читать Библию, переводить ее с латыни на современные языки. Европа, наряду с Возрождением, начала вынашивать в себе Реформацию.

Из сказанного можно сделать вывод, что анализ той или иной социокультурной ситуации зависит не только от способов описания культурных явлений, но и от того, насколько можно согласовать выбранную ситуацию со всей системой связей изучаемого культурного пространства. Поэтому исследование истоков предпринимательской деятельности возможно только в единстве анализа экономической предметно-чувственной стороны бытия с «жизненной» сферой человеческого духа и самосознания, аккумулирующих социальное бытие и бытие трансцендентности в различных философских интерпретациях мира.

Предпринимательская деятельность: теоретические и методологические проблемы классификации

Философский анализ предпринимательской деятельности предполагает выявление не только ее онтологических оснований, являющихся трансцендентными в качестве витальной поведенческой адаптации к внешнему миру через его преобразование, но и специфики механизма жизнедеятельности человека, который вписывает его в контекст социокультурных программ, задаваемых символическими структурами.

Существующая на сегодняшний день «категориальная размытость» самого определения предпринимательской деятельности не только затрудняет выявление ее собственных оснований, но и препятствует выстраиванию концептуальной теории предпринимательской деятельности. Методологическим каркасом для построения концептуальной теории предпринимательства является, на наш взгляд, включение предпринимательской деятельности в уже разработанную (философами, психологами, культурологами) общую теорию деятельности. Но анализ предпринимательства с позиций деятельностного подхода сталкивается с рядом трудностей. Во-первых, выявлен основной недостаток деятельностного подхода, связанный с абсолютизацией и универсализацией деятельности как единственного способа бытия человека, культуры, социальности. Во-вторых, деятельностный подход отождествлялся с именем К.Маркса, а негативное отношение к теории марксизма переносилось на деятельностный подход. Но дискуссия, развернувшаяся н страницах журнала «Вопросы философии», вновь заставила научную рефлексию вернуться к анализу тех методологических возможностей, которые таятся в деятельностном подходе, особенно в русле новых исследований и подходов к человеку и социальным феноменам . Положительным результатом этой дискуссии стал отказ от узкой интерпретации деятельного подхода и вывод о том, что в деятельностном подходе скрыты огромные теоретические и методологические ресурсы, реализация которых возможна при условии изменения той научной нормативной системы, в рамках которой «действовал» деятельностный подход. Речь идет не только о копировании уже накопленного знания о деятельности как феномене, но и о создании новых подходов, научных образцов, постановке новых задач исследования.

Вышесказанное позволяет обозначить тенденцию для выяснения возможной эффективности от пересмотра традиционных подходов к деятельности в плане получения новых результатов, для чего обозначим несколько «сюжетных блоков». Первый блок, на наш взгляд, должен быть связан с категориально-понятийным упорядочиванием (таксомированием) описания самой деятельности, т.к. любой исследователь сталкивается с теоретическими и методологическими трудностями в построении типологической модели деятельности, что снижает прикладную значимость деятельного подхода. Любая типологизация предполагает необходимость разбивки множества исследуемых объектов на подмножества, т.е. процедуру классификации объектов, философское осмысление которой активно разрабатывалось отечественной наукой в 60-80-е гг. XX века*. Для выявления различных признаков деятельности была использована так называемая «естественная классификация», теоретическая и прикладная продуктивность которой не вызывала сомнений. При этом имманентно присутствующий в этой классификации «дух» биологических наук с их опорой на традиционное представление об объективном существовании в природе расчлененности ориентировал философов на поиск некой общей систематической единицы, на основе которой была бы возможна фиксация различных признаков деятельности, их группировка в соответствующую категорию. Классически-стандартной классификационной единицей, получившей наибольшую популярность у теоретиков деятельного подхода, стала форма, на основе которой были выделены алгоритмы форм деятельности: духовная и материальная, производственная, трудовая, нетрудовая и т.д.1 Вариации поиска соотношения форм деятельности с различными взаимодействиями их признаков заставили углубить классификацию форм деятельности и принципиально разграничить категории «тип» и «вид» деятельности как «важнейшее условие логического движения от типов к видам деятельности»2, что привело к созданию классификации деятельности, в которой основной систематической единицей выступали тип и вид деятельности. В рамках этой классификации алгоритмируются основные виды деятельности: преобразовательная, познавательная и ценностно-ориентационная. Разновидностью этих видов деятельности стала продуктивная или творческая деятельность (связанная с выработкой новых идей и целей, новых средств для реализации этих целей) и репродуктивная, или механическая (направленная на получение уже известного результата). К трем основным видам деятельности добавилась четвертая - коммуникативная, или общение. Основной систематической единицей этой классификации, в отличие от рассмотренной, становится тип, виды деятельности рассматриваются как компоненты совокупной структуры . В обоих случаях для построения классификации деятельности используется общее основание: отношение субъект - объект, определенное противопоставление которых проявляется через активность субъекта. Следует добавить, что логическое соотношение категорий форма - тип- вид представляет скорее деление целого на части, чем отражение в этих категориях единых классификационных признаков. Это позволяет сделать наблюдение, что усилия ученых, разрабатывающих теорию деятельности, сводились не к управлению процессом классифицирования, а к теоретическому реконструированию деятельности как абстрактной модели. «Размывание» методологических и теоретических аспектов классифицирования проявлялось в часто встречающемся в отечественной литературе отождествлении понятий «вид» и «процесс» деятельности. Таким образом, отсутствие логической четкости построения понятийно-категориального аппарата в теории деятельности препятствует, на наш взгляд, ответу на вопрос: какая же реальность деятельности описывается при выборе тех или иных классификационных параметров? Ответ на поставленный вопрос дает возможность выявить ранее неизвестные в описании деятельности признаки и свойства.

Социальная онтология и антропология виртуальности

Общеизвестно, что анализ социальных модернизаций, блестяще проведенный зарубежными и российскими обществоведами* , концептуально раздвинув рамки традиционных концепций общества, зафиксировав актуальность исследований социокультурных моделей «общества Постмодерна». В социокультурном плане феномен «Постмодерна» связывают с процессом реализации новых ценностных парадигм (прежде всего с информационной парадигмой) и действием технологий манипулирования сознанием одномерного человека через пространство символов1. Теоретико-методологической базой для изучения «Постмодерна» могла бы стать эвристическая комплексность онтологического и антропологического подхода. Онтологический подход выявляет метафизические основания виртуальной реальности, заостряя внимание на факте самостоятельного существования виртуальности как целостной априорной структуры мира, развивающейся по собственным пространственно-временным законам существования. Социально-антропологический — ориентирован на изучение жизненных форм существования человека в перспективе их исторического развития, итог которого представлен для каждого «Я» как личных опыт открытия идеального мира. Антропологический тип, на который ориентирован «постмодернизм», - это космополит, свободных от догмата любых культурных традиций и норм, прекрасно понимающий всю их условность; это абсолютно искренний по отношению к собственным природным инстинктам «шизоид», ценящий прежде всего потребление, в том числе потребление информации, владеющей правилами любой языковой игры1. Таким образом, эвристическая комплексность онтологического и антропологического подходов содержит методологическую гармонию единства и различия в исследовании виртуальной реальности, так как опыт любого «Я» для своего исторического осуществления требует деятельности априорной структурности, внутри которой только он и может быть артикулирован и осознан.

В ракурсе изложенного решение исследовательской задачи связано с определением онтологического статуса предпринимательской деятельности в новых условиях постмодерна. Исходя из существующей сегодня научной установки, фиксирующей виртуальную реальность как признак постмодерна (а сам постмодерн отождествляется с информационным обществом), выявим векторную направленность движения предпринимательской деятельности в структуре виртуальности через нахождение ответов на онтологические и антропологические вопросы: «куда?» и «зачем?».

Социальная онтологичность априорных структур виртуальной реальности включает атрибуты: СМИ, так называемая масскультура и всеохватывающее киберпространство, метафорически сравниваемое с древнегреческой агорой -социокультурным символом свободного выбора информации и разумного решения3. Заметим, что это сравнение в современной ситуации так и остается красивой метафорой, ибо механизмы отношений людей, которые организуют любое социальное пространство, различны по функциональной значимости в пространстве «агоры» и киберпространстве. Если в античном мире «СЛОВО» (вербальная информация») являлось «культурным лагом» логической рефлексии, фантазии мира и моральной нормы отражало фактическую возможность осознанного выбора личной позиции в структуре космической всеобщности и полисного порядка, то в киберпространстве «слово», утратив «радость жизни», превращается в функциональный способ фильтрации, членения, структурирования мозаичных интерпретаций информационной дискретности реальной жизни. В целом все атрибуты виртуальной реальности составляют самостоятельную пространственно-временную целостность, которая развивается самопроизвольно по собственным специфическим закономерностям. Онтологическая направленность развития виртуальной реальности отражена различными подходами, каждый из которых предлагает свою трактовку этого процесса*. Согласимся с подходом (объединяющим научные взгляды многих российских ученых, изучающих природу виртуальной реальности) Л.Мясниковой, обратившей внимание на онтологичную иерархичность виртуальности, происхождение которой детерминировано «внешним по отношению к ней объектом»1. Так, первичным онтологическим основанием виртуальной реальности является пирамидальная глобализация, придавшая механизмам социальной адаптации оттенок планетарности. Глобализация структурировала информационной общество (посмодерн), инициировав технических прогресс глобальной информации. Это, в свою очередь, привело к соединению производительных сил общества с информационной средой и к отрыву человека от собственной и не только биологической, но традиционной социокультурной основы Модерна. Поясним сказанное. Парадигмой «общества модерна» выступает не классическое, гуманитарное образование Нового времени, сформировавшая протестантскую идеологию честного труда, а «мозаичная культура» - дискретный итог непрерывного, обильного и беспорядочного потока случайных связей, представляющих на поверхности явления2 «клиповую картину мира».

Похожие диссертации на Философский анализ предпринимательской деятельности :Социально-онтологический аспект

Инновационно-исследовательская деятельность в гуманистическом аспекте: социально-философский анализЛагерева Ольга Николаевна

Социально-философские аспекты информационно-коммуникативной деятельностиКрестянинова, Елена Николаевна

Место и роль потребностей в детерминации деятельности: философско-методологический аспектГайнутдинова Екатерина Валерьевна

Социально-философские аспекты информационно-коммуникативной деятельностиКрестьянинова, Елена Николаевна

Личностное самоуправление: социально-философский аспект : На материале предпринимательской деятельностиТарасова Оксана Валериевна

Хозяйственная деятельность человека: социально-антропологический аспектШмелева Марина Евгеньевна

Личностное самоуправление: социально-философский аспектТарасова Оксана Валериевна

Социальный риск: методологические и философско-теоретические аспекты анализа Афанасьев Илья Александрович

Кризис гендерной идентичности : дискурсы и практики : социально-философский аспект анализаГредновская Елена Васильевна

Основания государственной власти в России : социально-философский аспект анализаАндросенко Сергей Васильевич