Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концептуализация социальной реальности из трансцендентных оснований. — С. 17-74.
1. Теории общественного договора и постулат трансценденции социального. — С. 17-32.
2. Субстанциальный подход к концептуализации социальной реальности. — С. 32-57.
3. Феноменологический подход к концептуализации социальной реальности: от фактуальности к проективности. — С. 57-74.
Глава 2. Концептуализация социальной реальности как виртуальной: методологические аспекты исследования нестабильных социальных образований. С.75-121.
1. Постмодернизм как стратегия философской концептуализации нестабильных социальных образований. — С.75-95.
2. Проблема релевантности философского исследования кризисных состояний социума. — С. 95-121.
Заключение.— С. 122-130.
Литература. — С. 131-145.
- Теории общественного договора и постулат трансценденции социального.
- Феноменологический подход к концептуализации социальной реальности: от фактуальности к проективности.
- Постмодернизм как стратегия философской концептуализации нестабильных социальных образований.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Ситуация, сложившаяся за последние годы в отечественных социальных науках позволяет говорить об отсутствии ярко выраженных приоритетов, направлений и школ. Это объясняется невозможностью становления традиции за то короткое время, в течение которого социально-философское знание имеет возможность свободно развиваться. Российские исследователи достаточно много внимания уделяют анализу и интерпретации тех социальных теорий, которые к настоящему времени уже заслужили признание в западной философии и социологии.
Между тем российская действительность обнаруживает реалии, не имеющие аналогий, и, соответственно, не вполне соразмерные тем контекстам, в которых работают зарубежные авторы. Кризисные события в отечественной истории наиболее явно обнаружили слабость социальных наук, их отставание и беспомощность. И если еще несколько лет назад "новая" методология связывалась с преодолением существовавшего разрыва с западной философской традицией, то теперь всё большее число российских социальных философов приходят к осознанию того факта, что "уникальная" социальная ситуация требует столь же уникальной методологии её философского анализа. Следующий момент, определяющий актуальность исследования, обусловлен особым статусом теоретического (социально-философского) знания в структуре социального познания. Исследования, направленные на изучение того или иного конкретного социального явления, как и в любых других науках, определяются нормами и методами теории. Однако именно в социальных науках теория выполняет совершенно особые функции. Это обусловлено тем, что исследователь, работающий с социальными явлениями, сам является частью той реальности, ко торую изучает. Общество, таким образом, выступает не только эмпирической реальностью, но и проектом исследователя, и представлением о нём человека, живущего в этом в обществе. Поэтому социальное познание осуществляет не только и не столько когнитивную функцию, но само автоматически становится элементом социальной реальности. Происходит движение социального знания от уровня философской рефлексии к уровню обыденного здравого смысла, подлежащего рефлексии и далее к нерефлексируемой повседневности (Гидденс). Поэтому исследование по социальной теории, осуществляет всегда актуальную задачу — рассматривает и раскрывает формы движения и опосредования знания, определяющего ценностные и мотивационные установки повседневности.
Философская концептуализация задаёт основы и теоретические нормативы частных социальных наук, осуществляет рефлексивную работу по осмыслению их предмета и специфики, вырабатывает методологию и категориальную основу исследований. Все эти моменты включаются в исследовательскую программу для работы с социальными явлениями на уровне фактической, эмпирической данности социального. Исходя из представленных аргументов, актуальность исследования обусловлена самим статусом работы, посвященной социально-теоретической проблематике.
Концептуальное обобщение актуализирует философские традиции, в рамках которой формируется и развивается социальное знание. Оформление и становление социальных наук происходит в общем контексте мировоззренческих трансформаций западноевропейского рационализма. Все, существующие на сегодняшний день подходы к анализу социального, представляют тот тип философствования, который определял мировоззрение эпохи. Поэтому обращение к истории социально-философских учений в данной работе есть не описание точек зрения того или иного мыслителя, но их актуализация с целью выявления онтологических оснований социальной реальности.
Историко-типологический анализ представляется актуальным ещё и потому, что современная постмодернистская парадигма философствования, основываясь уже на достаточно обширном корпусе текстов, подлежит рефлексии и классификации. Дискуссии относительно постмодернистской философии, как правило, ведутся вокруг проблемы смысловой определённости понятия "постмодерн". В современной философской литературе достаточно много внимания уделяется также выявлению характерных признаков постмодернистского мышления. Поэтому своевременным и актуальным представляется попытка обоснования типологического единства современных философских концепций, предпринятая в данной работе. Такая типологизация позволяет обнаружить некоторые устойчивые инварианты, определяющие принципы и методы конкретных исследований, используемых представителями социальных наук, выяснить специфические для каждого способа категориальные формы и понятийный аппарат.
Степень разработанности проблемы. Возможности философской концептуализации социальной реальности на сегодняшний день не являются достаточно разработанными. Социальные науки с момента своего возникновения больше интересовались проявлениями социального, а не его данностью и спецификой. Особый онтологический регион - социальное бытие — считался областью интереса социологии и относительно недавно начинал осмысляться философами.
Начиная с середины XVIII века в философии постепенно формируется исследовательское пространство, чётко ориенти рованное на научное изучение социальных форм жизни. В поле внимания мыслителей всё чаще попадает деятельность больших сообществ людей, помещённых в глобально-исторический контекст, актуализируются проблемы, связанные с пониманием сущности государства и власти, начинают оформляться первые теории исторического процесса.
Однако в этот период социальная реальность ещё не является объектом философской рефлексии. В учениях Т. Гоббса, Д. Локка, Ж.-Ж. Руссо, Монтескье, А. Кондорсе, А. Тюрго, Б. Мандевиля, А. Шефтсбери осмысляется эмпирический факт — проявление социального — в таких данностях, как государство, власть, страна и т.д. Новоевропейская, в первую очередь — Просвещенческая — традиция просто обнаруживают социальное как иноприродное индивидуальному, но не онтологизируют его.
До-онтологическая история социально-философских учений фиксируется соответствующим категориально-понятийным инструментарием. Экспликация социальной проблематики осуществляется преимущественно в терминах политики и государства. Иногда (например, в работах Локка, Мандевиля, Шефтсбери) употребляется понятие "общество", но оно не выполняет категориальных функций и по смыслу контекстуально корреспондирует с общеполитической лексикой социально-философских учений Нового времени.
Рефлексивная история социальных наук начинается в середине XIX века с работ О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса. В этих учениях постулируется особый, специфический статус социальной реальности и необходимость выведения социальной проблематики в отдельный исследовательский контекст. Начало нового периода в истории развития социально-философской мысли заметно и через те изменения, которые затронули язык. В систему категорий включается понятие "общество".
Онтология социального как особое пространство исследования возникает на рубеже XIX-XX веков, когда новая наука социология поднимает проблему специфики своего предмета. В русле самоопределения предметной области осуществляются попытки рефлексии относительно того, "как возможно общество" и возникают социальные теории, сейчас считающиеся классическими. Это концепции М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зимме-ля.
Построение моделей общества, начиная с этого времени, осуществляется с различных концептуальных позиций практически всеми философами и социологами. До появления феноменологической философии большой вклад в разработку социальной теории внесли такие мыслители как Т. Парсонс, В. Парето, Р. Парк, П. Сорокин, Ф. Гиддингс, Л. Гумплович.
Современные способы концептуализации социальной реальности основываются на философских принципах, сложившихся в контексте ситуации постмодерна в учениях М. Фуко, Ж. Лиота-ра, Ж. Деррида, В. Вельша, Ж. Делёза, Ж. Бодрийяра, М. Бланшо. Эти теории, отдельно не выделяя социальную проблематику исследования, задают каноны и ориентиры способа концептуализации, основанного на понимании социальной реальности как реальности виртуальной. Иначе говоря, в ситуации постмодерна и в работах его основоположников формируется новое отношение к социальной реальности и определяются такие её основные черты, которые позволяют назвать этот образ реальности виртуальным.
Дальнейшая экспликация социальной реальности как реальности виртуального типа осуществляется в социологических теориях второй половины XX века. Проблемы специфики социального, сущности общества, возможностей создания структурных моделей ставятся и решаются в работах крупнейших социологов: А. Шюца, Р. Арона, П. Бергера, Г. Лукмана, П. Бур-дье, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, П. Штомпки, А. Гоулднера, К. Мангейма, Л. Гольдмана, Н. Лумана.
Следует отметить, что за последнее десятилетие возрастает интерес к теоретическим проблемам социального знания в России. Среди наиболее известных исследователей в интересующем нас контексте работают: А. Ф. Филиппов, Ю. Н. Давыдов, Л. Г. Ионин, В. В. Радаев, В. А. Ядов, Ю. Л. Качанов, А. Леденёва, Л. Е. Бляхер. Деятельность отечественных авторов представляется тем более интересной, что в работах большинства из них анализируются и осмысляются социальные процессы в России с учётом концептуальных новаций ведущих западных социологов и философов.
Так, например, Л. Е. Бляхер, анализируя состояние "социального хаоса", как он называет современное состояние российского общества, вводит понятие виртуальной страты. Согласно его концепции, "виртуальная страта" это короткожи-вущее образование, которое люди создают для реализации каких-либо ближайших локальных целей без учёта сколько-нибудь отдалённой перспективы, т. к. в ситуации социального хаоса такой перспективы просто не может быть. Чаще всего подобные временные солидарности создаются по принципу "против кого дружите?"1. Исследовать эти образования очень сложно именно в силу их короткоживучести, а также из-за несоразмерности существующих методологий, ориентированных на более-менее стабильные социальные образования и выросшие из этих образований. Однако без осуществления такого анализа становится непонятным итоговое состояние, которое приобретает общество после преодоления очередного кризиса. Следовательно, разработка методологии анализа виртуальных образований в сегодняшней ситуации представляется чрезвычайно актуальной.
В данной работе предпринята попытка расширить толкование виртуальности социальной реальности уже не как состояния одного из феноменов социума, а как самого способа кон-ституирования социальной реальности как таковой, что переводит исследование из традиционного объективистского в феноменологический контекст. Подобный разворот проблематики исследования социальной реальности именно как реальности виртуальной на сегодняшний день является неразработанным, что определяет собой актуальность и новизну предлагаемого исследования.
Среди отечественных мыслителей особое значение для настоящего исследования имеют социально-философские взгляды М. М. Бахтина. Особенно значимым представляется, что взгляды этого философа, предвосхитившие всеобщий интерес философии к проблемам языка, принципиально изменили понимание коммуникации и её онтологический статус.
Постановка проблемы. Концептуальное пространство, в рамках которого разворачивается логика данного исследования, задаётся следующими проблемньми ситуациями. Первая из них уже была намечена выше. Это, отмечаемая большинством исследователей, насущная необходимость разработки методологической стратегии, концептуально соразмерной сложившейся на сегодняшний день уникальной социальной ситуации в постсоветской России. Основными характеристиками этой ситуации являются её сверхдинамичный и хаотический характер. Подобные характеристики, корреспондирующие с состоянием прохож дения системой точки бифуркации (в терминах синергетики), исключают возможность применения традиционных методологий, ориентированных на наличие паттернов, каких-либо устойчивых, воспроизводящихся инвариантов. Хаотические же состояния системы исключают по определению саму возможность существования таких опорных точек, что делает нерелевантным применение методологий указанного типа. Следовательно, возникает вопрос, возможны ля методологические стратегии, не опирающиеся на паттерны и соразмерные процессам, происходящим внутри точки бифуркации, процессам хаотическим и кратковременным, и если возможны, то каким образом, за счёт каких модификаций существовавших ранее методологий они могут быть разработаны?
Вторая проблемная ситуация вытекает из первой и является её тематизацией. Дело в том, что первая указанная выше ситуация уже достаточно давно является одной из стержневых в социально-философских построениях мыслителей-постмодернистов. Вместе с тем, постмодерн на сегодняшний день ещё далеко не завершённый, а скорее формирующийся методологический проект. Логика дальнейшей эволюции постмодерна, характер его взаимоотношений с предшествующей традицией, соотнесённость основных категориальных схем постмодерна с классическими и неклассическими категориальными схемами, — эти и, возможно, другие вопросы настоятельно требуют прояснения и задают второй полюс напряжения той проблемной ситуации, в рамках которой тематизируются цели и задачи данного исследования.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление, экспликация и классификация основных способов концептуализации социальной реальности в современной пара дигме философствования, а также прояснение эвристических возможностей концептуальных новаций философии постмодерна для анализа современных социальных процессов. Исходя из поставленной цели, представляется возможной формулировка следующих задач:
— выявление, экспликация и классификация предельных оснований, конституирующих социальную реальность,
— экспликация основных структурных моментов логики эволюции социально-философской проблематики в онтологическом контексте как логики философской концептуализации социальной реальности;
— сопоставление и анализ указанных способов с целью выявления наиболее адекватных современной социальной реальности .
Теоретике-методологические основания исследования. Предметные и методологические рамки данного исследования задаются ситуацией острейшего социального кризиса в нашей стране с одной стороны и ситуацией постмодерна в эволюции философской методологии с другой стороны. Каждое из указанных обстоятельств в отдельности, а, тем более, взятые вместе, исключают возможность применения какой-либо одной доминирующей позиции, определяющей теоретико-методологические основания исследования. Тем не менее, представляется возможным указать на некоторые фундаментальные принципы, которые по ходу работы выступали как наиболее значимые ориентиры, маркирующие движение собственной логики исследования и её связь с современной философской и методологической традицией .
Это, прежде всего, общие принципы транцендентальной философии в кантианском понимании этого неоднозначного кон 12 цепта, ориентированные на вопрошание об априорных условиях возможности, дополненные феноменологической интенцией на анализ структурных моментов конституирования феноменов как на анализ онтологический. Важнейшее значение для нашего исследования имеет бахтинский анализ типов высказывания как условия конституирования социальной коммуникации в качестве социальной онтологии. И, наконец, при анализе возможностей конституирования позиции социального философа как релевантной ситуации кризисной социальной реальности применяется метод искусственного моделирования дополнительного канала коммуникации, не участвующего в реальной ситуации кризиса, а выполняющнго исключительно операциональную функцию.
Отбор иллюстративного историко-философского материала осуществлялся главным образом на основе принципа репрезентативности. Однако на протяжении всего исследования имелось ввиду следующее принципиальное утверждение М. К. Мамарда-швили: "Есть закон мышления о философских текстах — его можно выразить примерно так: мы способны понять то, что написано в философском тексте, лишь в том случае, если сумеем воспроизвести сказанное в нём (не слова, а сказанное в нём) как возможность нашего собственного мышления... /.../ если мы действительно помыслили какую-то мысль, например Декарта, то окажется, что это мысль и Сократа, и Платона, и Витгенштейна, и Гуссерля. То есть закон состоит в том, что если кто-то когда-то выполнил акт философского мышления, то в нем есть всё, что вообще бывает в философском мышлении"". Этот принцип снимает проблему приоритета как таковую, что избавляет от необходимости доказывать историко-философскими средствами (поскольку работа не носит историко-философского характера) правомерность использования именно того, а не иного первоисточника для иллюстрации собственных концептуальных моментов исследования. Необходимо отметить также, что в работе применяются методы сравнительно-типологического анализа и логико-исторической реконструкции.
Научная новизна исследования определяется совокупностью поставленных в работе задач и в обобщённом виде заключается в следующем:
1) В работе предложен не реализованный ранее в отечественной философской литературе подход к анализу социальной реальности как к анализу конституирования онтологии социального, который заключается в тематизации трансцендентного горизонта, фундирующего основания концептуализации.
2) Экспликация конституирования онтологии социального осуществляется с помощью классификации способов концептуализации социальной реальности;
3) В результате анализа логики эволюции способов концептуализации социальной реальности вводится новый концепт: "социальная реальность как реальность виртуальная", даётся его философская интерпретация и обосновывается эвристическая значимость при решении задачи разработки методологической стратегии социально-философского анализа современной социальной ситуации.
Положения, выносимые на Защиту.
— Всё многообразие существующих социальных теорий с точки зрения оснований концептуализации можно свести к нескольким основным подходам.
— Возможны три способа концептуализации социального: как трансцендентной реальности (классический тип философст вования), как имманентной (феноменологическая философия), как виртуальной (постнеклассический тип философствования).
— Типологизация этих подходов задаётся через проблему оснований социальной реальности. Обращение к онтологии в данном случае позволяет обнаружить различные модели реальности, сменяющие друг друга в процессе развития социально-философского знания и на сегодняшний день существующие как взаимодополнительные.
Таким образом, предлагается новая авторская версия логики развития социально-философского знания. Подходы к анализу социальной реальности классифицируются не на основании хронологии или внутренней логики развития социальных наук (как, например, деление на социальную статику и динамику у О. Конта; на функционально-структуралистский и герменевти-ко-интерпретационный подходы у Э. Гидденса; на системные модели и модели поля у П. Штомпки, на социологию пространства и социологию времени у А. Филиппова и т.д.), а на основании философской концептуализации принципов, определяющих отношение исследователя к реальности. Понимание общества и способы его объяснения, таким образом, детерминированы общефилософской установкой эпохи и типом мировоззрения, в контексте которого складывается та или иная социальная теория.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные результаты исследования дополняют и конкретизируют современные научные представления о социальной теории. Предложенная в работе логика развития проблем, связанных с пониманием социальной реальности, позволяет задать методологические основания для анализа социальных явлений на уровне конкретных эмпирических фактов.
Материалы диссертации могут быть использованы для разработки учебных курсов по социальной философии, теоретической социологии, социальной онтологии, а также спецкурсов по проблемам современной социальной теории.
Апробация работы. Логика и структура работы, а также основные концептуальные идеи диссертации систематически обсуждались на заседаниях кафедры философии естественных и гуманитарных факультетов Томского Государственного университета. С 1998 года в Хабаровском Государственном Техническом Университете в курсе философии на основе диссертационного исследования преподаётся спецкурс по социальной философии.
Работа над темой отражена в четырёх публикациях. Содержание двух публикаций обсуждалось в ходе работе научно-методической конференции ХГТУ 1998 года и регионального симпозиума "Россия на пороге XXI века" проведённого Хабаровской Академией экономики и права весной 1998 года.
Структура диссертации определяется логикой развёртывания проблемы и включает в себя введение, две главы, состоящих из пяти параграфов, заключения и списка литературы.
Последовательность параграфов второй главы носит не хронологический, а логический характер. Параграф, посвященный анализу релевантности философского исследования хаотических состояний социума и опирающийся на актуализацию эвристических возможностей социально-философской концепции М. М. Бахтина, следует за параграфом, в котором анализируются социально-философские импликации постмодерна, по следующей причине. В первом параграфе ставится проблема поиска "пустого пространства", как конститутивного момента обоснования возможности философского анализа становящейся социальной реальности, реальности принципиально проективной, а не фак-туальной. А во втором параграфе предлагается концептуальная модель, в рамках которой обосновывается возможность решения этой проблемы. Данная модель формулируется, исходя из операциональной проработки социально-философской концепции М. М. Бахтина. Именно этим обстоятельством обусловлен порядок параграфов второй главы, нарушающий хронологическую последовательность .
Примечания к введению.
"Бляхер Л.Е. Человек в зеркале социального хаоса. Хабаровск, 1997. С. 29-30.
2Мамардашвили М. К. Картезианские размышления. М., 1993. С. 79-80.
Теории общественного договора и постулат трансценденции социального
Социально-философские учения XVII-XVIII веков в целом можно рассмотреть как фундаментальную концепцию, основу которой представляет принцип трансценденции социального. Концептуализация этой программы осуществляется в контексте общенаучной парадигмы под влиянием эталонов классической науки. Описание общества и анализ его функций осуществлялись по аналогии с объяснительными принципами наук, уже добившихся значительных успехов в познании природы, - прежде всего физики. Все современные исследователи отмечают явные параллели методологий, применяемых для описания общества и природы: взаимодействие людей аналогично взаимодействию атомов, "естественное право" индивида на самосохранение подобно закону инерции в механике, отношения между людьми или группами людей понимаются по принципу "броуновского" движения и т.д.
Таким образом, государство или гражданское общество в концепциях 17-18 веков уподобляется искусственно созданному механизму, каждая деталь которого выполняет строго заданную функцию. Люди-тела входят в состав другого тела огромной машины-государства, которому добровольно делегируются функции обеспечения условий для самосохранения индивидов и недопущения "войны всех против всех", а человек приобретает гражданское лицо и статус "детали" государственной машины.
Подобные теории, объясняющие существование общества на условиях договора (соглашения) были известны гораздо раньше
Нового времени, но именно в этот период активизируются попытки вписать их в общую научную теорию и построить по её принципам и канонам. В дальнейших рассуждениях актуализируем хорошо известные принципы социально-философских учений крупнейших мыслителей Нового времени для того, чтобы обнаружить и описать идентичность логических конструкций, выраженную в едином способе концептуализации.
Основатель социального механицизма Т. Гоббс одним из первых предпринял попытку создания теории государства, соответствующую общенаучной классической парадигме. Согласно Гоббсу, человек от природы не социален, его естественное состояние — природное, а его естественное право — это право на самосохранение. Наличие норм и правил (и социальности вообще) противоречит его сущности, но, с другой стороны, при их отсутствии "ни один человек (как бы силен или мудр он ни был) не может быть уверен в том, что сможет прожить всё то время, которое природа обычно предоставляет человеческой жизни"1.Человек вынужден мириться с властью другого человека, необходимой для поддержания такого естественного состояния, в котором бы не было "войны всех против всех".
Взаимодействия индивидов в обществе упорядочиваются только властью - никаких других социальных связей, принципиально регулирующих отношения людей, Гоббс не рассматривает . Таким образом, сохранён ещё античный способ объяснения коллективных форм жизни. Известно, что самые ранние теории, исследующие их особенности, создавались как учения о государстве и политике. Размежевание социально-теоретической и политической сфер исследования осуществится чуть позднее и ознаменует собой появление собственно социально-философского знания.
Следовательно, социальность человека есть результат проявления внешних, чуждых и противоречащих его сущности сил. Возможность создания "договора" и его предпосылочность не рефлексируется. Поэтому общая установка, которой следует Гоббс, предполагает возможным говорить о трасцендентности социальной реальности. В силу того, что люди, составляющие общество, суть самодостаточные изолированные атомы, социальные связи устанавливаются не конкретно кем-то одним из них, а каким-то образом даются всем сразу на основании такого внешнего установления, которое уже существует как очевидная, сама себя проявляющая данность.
Итак, общественная жизнь - следствие добровольно-вынужденного договора, обеспечивающего поддержание "естественности" в одинаковой степени для большого количества людей. Однако именно в этом понятии естественного, как отмечает Ю. Н. Давыдов , скрывается особого рода двойственность .
С одной стороны, естественными называются природные способности человека, которые поддерживают жизнь и состояние тела равными себе (по аналогии с принципом механики, согласно которому естественным движением тела, не встречающего на пути препятствий, будет движение прямолинейное и равномерное). Естественное состояние обеспечивается естественным правом, допускающим, таким образом, возможность борьбы за самосохранение.
Феноменологический подход к концептуализации социальной реальности: от фактуальности к проективности
Главное и принципиальное отличие феноменологического подхода к построению онтологии социального от субстанционального состоит в том, что реальность общества, как и всякого другого феномена, конституируется исходя из имманентных предпосылок. Тем самым утрачивается противостояние объективно данной реальности и познающего её субъекта, т. к. оба этих феномена оказываются результатом процесса кон-ституирования.
С позиции феноменолога вопрос о реальности общества в прежнем значении понятия реальности не рассматривается вообще вследствие фундаментальной методической установки epoche, т. е. он попросту выносится за скобки. Получить какие-либо знания о социальном — значит последовательно описать те способы, посредством которых сознание конституирует такую целостность, как социум. В этом смысле речь должна идти не об изучении общества, а об описании форм опосредования, в которых социальное дано сознанию как чистый феномен.
Сам Гуссерль не занимался этими проблемами в интересующем нас контексте. Поэтому продуктивность феноменологической методологии для социального познания была тематизиро-вана его последователями. Однако сам основатель феноменологии объявил о необходимости возврата "назад, к самим вещам" и инициировал проблематику "жизненного мира". Очевидность, которая была гарантом истинности и основанием рефлексии в классическую эпоху, теперь стала проблематичной. Установка на проблемы жизненного мира оказалась настолько продуктивной, что в середине XX века появляется ряд направлений и школ, успешно работающих в этой парадигме.
Примерно в это же время начинает актуализироваться проблематика повседневности, интерес к которой, думается, также появился благодаря тем возможностям, которые предоставляет феноменологический метод. Снятие жёсткости, характерной для субъект-объектной парадигмы, провозглашение единственной аподиктичной реальности — конституирующего сознания — создали тот необходимый философско-методологический фундамент, на основе которого стали возможны все современные социальные теории. Фактически, феноменология "расчистила" рефлексивное пространство, узаконив возможность вариативности, многообразия и взаимодополнительности форм опосредования, в которых осуществляется конституированиё.
Одна за другой стали возникать социальные теории, описывающие общество как данность, проявленную в различных аспектах. Наибольшей популярностью стала пользоваться форма описания социальной реальности через язык. Социальное пространство конституируется в языковых играх, нарративах, речевых актах, — т.е., фактически, проявляет себя всегда как пространство дискурсивное. Все эти формы проявления описаны столь подробно, что уже представляется возможным говорить о наличии традиции от М. Бахтина и Л. Витгенштейна до Лиотара и Ж. Деррида.
Предварительно остановимся на анализе тех разработок, которые представлены в концепциях основоположников феноменологического метода и актуализируем способы конституиро-вания социальной реальности, предложенные Гуссерлем и Хай-деггером.
Как уже отмечалось, Гуссерль специально не останавливался на описании тех форм, посредством которых сознанию дано социальное как таковое. Однако исходная установка на изначальность трансцендентального ego ставит его перед необходимостью преодоления солипсизма. Так в феноменологии появляется категория интерсубъективности, посредством которой задаётся пространство общезначимых смыслов. Таким образом, социальная реальность выявляется двумя принципиальными способами: во-первых, через тематизацию "жизненного мира", и, во-вторых, через проблему конституирования alter ego, т.е. проблему интерсубъективности.
Постмодернизм как стратегия философской концептуализации нестабильных социальных образований
Возможность многовариативных описаний реальности, предоставленная феноменологией, была в дальнейшем использована в философии постмодерна. Новый образ социальной реальности не представляется в виде однозначной и законченной модели. В самом общем смысле этот образ отражён в трактовках социума как реальности нарративно-дискурсивной. Именно такое понимание сущности социального укореняется в философии второй половины XX века. Так называемый лингвистический поворот, имеющий фундаментальное значение для формирования нового типа рациональности, сформировал и новый образ социальной реальности, не существующей вне и помимо текста.
Теории, на основе которых можно интерпретировать общие концептуальные основания, представлены достаточно большим количеством своеобразных авторских версий. Аргументация данного исследования будет основана на тех, которые к настоящему времени уже заслужили статус классических. Это концепция знания-власти М. Фуко, кризиса метарассказов Ж.-Ф. Лиотара, деконструкции Ж. Деррида. Далее рассмотрим принципы новой парадигмы социального философствования, сложившиеся под влиянием тех идей, которые оформились в рамках указанных учений.
Так же, как и в предшествующие периоды, формирование современной парадигмы социально-философского. знания осуществляется в непосредственном соответствии конкретных социально-философских принципов общей мировоззренческой ориентации эпохи, — в данном случае, принципам нового мышления, складывающимся в ситуации постмодерна.
Пожалуй, не будет преувеличением заявить, что ни одна тема не пользуется в последнее время такой популярностью среди философов, культурологов, социологов, как исследования, посвященные постмодерну. Доступность источников, открытость информации, определённые аналогии социальных процессов в современной России тем, что происходили на Западе во 2- половине XX века, специфический настрой кризисного сознания, - всё это факторы, поддерживающие интерес отечественных исследователей к той мировоззренческой ситуации, которая сложилась в контексте западной философии под названием "постмодерн".
Дискуссии, связанные с корректностью этого термина, не утихают и сегодня. Поэтому оговоримся, что, употребляя понятие в данном случае, имеем в виду тот контекст, который указывает на особый — современный — этап в развитии социально-философского знания, т.е. контекст — преимущественно хронологический, оставляя открытым вопрос о содержательности и смысловой определённости постмодерна как мировоззрения. Данное исследование не ставит специальной задачи подробного анализа этой ситуации, отметим лишь те наиболее существенные концептуальные черты, которые влияют на формирование современной парадигмы социального философствования.
Пожалуй, самой основной из них, радикально изменившей образ мира, следует назвать принцип дискредитации тотальности, целостности, системной организованности и структурной упорядоченности мира вообще и социального мира в частности .
Наиболее отчётливо эта тенденция манифестирована в лиотаровскои критике метарассказов. Вслед за М. Фуко Лиотар интерпретирует социальную реальность как реальность дискурсивную. Общество, проявляющееся через тот или иной эмпирический факт, всегда производно от тех дискурсов, которые легитимированы в нём. Любое социальное явление выражено как знание и средством этого выражения являются речевые практики. Получается, что "вопрос о социальной связи, в качестве вопроса, есть языковая игра, игра в "вопрошание", которая немедленно позиционирует того, кто задаёт вопрос; того, к кому этот вопрос обращен и референт, о котором вопрошают. Сам вопрос является, таким образом, уже социальной связью"1. Укоренённость социальных фактов в языке обеспечивает также определённый уровень доступности знания, его трансляции: "общество существует и развивается только тогда, когда сообщения, циркулирующие в нём, насыщены информацией и легко декодируются"2. Такое знание интерпретируется, ему придаётся законченная форма. Так образуются целостностные дискурсивные конструкции — нарративы. Нарративы транслируются в коммуникативном пространстве, задавая более или менее устойчивые схемы социального поведения. Проблема, согласно Лиота-ру, заключается в следующем: на каком основании существуют такие нарративы, которые присваивают себе статус монополии на истину? Каким должно быть общество, в котором существуют нарративы, выдвигающие претензии на однозначность и предписывающие формулировки?
