Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Духовный потенциал: сущность и основания 10
1.1. Духовный потенциал и основные подходы к его исследованию 10
1.2. Духовный потенциал и особенности его организации 14
Глава 2. Социэтальное и витальное в духовной деятельности 38
2.1. Духовная деятельность и основные параметры «принципа личностной относительности» 38
2.2. Способы, этапы и предпосылки бытия духовности 50
Глава 3. Духовные ценности и принцип неадаптивной активности 73
3.1. Индивидуально-личностная модель неадаптивной активности 73
3.2. Неадаптивная активность и ее основные уровни 82
Глава 4. Духовный потенциал как основание самодостаточности индивидуальных проектов жизнедеятельности 101
4.1. Субстанциональный и функциональный аспекты духовной самодостаточности 101
4.2. Грани индивидуальных проектов жизнедеятельности
Заключение 126
Библиография 127
- Духовный потенциал и основные подходы к его исследованию
- Духовная деятельность и основные параметры «принципа личностной относительности»
- Индивидуально-личностная модель неадаптивной активности
- Субстанциональный и функциональный аспекты духовной самодостаточности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конец века стал, с одной стороны, временем глубочайшего социального и духовно-психологического кризиса, а, с другой, временем, когда происходит значительное раскрепощение человеческих потенций как в мышлении, так и в деятельности. В такие моменты истории, когда рушатся буквально все казавшиеся незыблемыми устои человеческого существования и исчезают путеводные модели общественного и личностного развития, человек начинает испытывать острую потребность в осознании и прочувствовании новых жизненных реалий и осмыслении своего положения во вновь возникшей системе социальных и нравственно-этических координат. Фактически перед индивидом заново встает вопрос о смысле собственного существования в новом для него мире и новой системе человеческих отношений. В этих условиях особую значимость приобретают проблемы формирования и актуализации духовных сил, их целевого предназначения. Актуализация духовного потенциала человека являет собой то базовое основание, без которого сама проблема самоидентификации в ее соответствующем позитивном качественном состоянии теряет свой смысл.
Реальность современного этапа развития нашего общества такова, что таит в себе противоречивые возможности для актуализации жизненных возможностей человека. Естественно, что переход к новому обществу, по самой сути, не может быть безболезненным, и поэтому обращение общественных ориентации к свободной предпринимательской деятельности и отношениям, конституируемых рынком, формирование (зачастую спонтанное) новых качеств личности (таких как конкурентноспособность, готовность к преодолению механизмов отбора, профессионализм и т.д.) сдвинули акценты в духовных процессах и духовном развитии человека, предоставив ему возможность относиться к ним как к частному делу. В принципе, речь идет о новой ситуации, когда серьезной проблемой становится сохранение социальной и психологической целостности личности. Другими словами, речь идет о том, какими качествами должен обладать современный человек, который является и человеком «возможным», то есть не «растерявшим» до основания свои
4 человеческие потенциальные возможности. Поэтому возникает насущная потребность в новом осмыслении самоценности человека через призму исследования его духовного потенциала.
Степень разработанности проблемы. Духовный мир человека всегда был предметом пристального внимания и интереса. Еще Аристотель, Платон, Эпикур, Плотин представили индивидуально-этическую сторону духовности, формулируя такие требования к своим ученикам, которые связаны с необходимостью присутствия в их душе определенных духовных возможностей. Философия эпохи Просвещения опять оттеняет эти проблемы, уделяя внимание рациональным подходам к духовному миру человека (Р. Декарт, Б. Спиноза, И. Кант, И. Фихте, Гегель). Идея возможного человека, соотносимая с самоценностью человеческого «Я», с его волей и активностью интересовала Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, А. Камю. Феномен духовного как возможного исследуется К. Юнгом, Э. Фроммом, В. Франклом: духовность изучается в контексте индивидуального и коллективного бессознательного, через некоторые аспекты проблемы сублимации. У. Джеймс, В. Дильтей, М. Шелер, соединяя воедино сущность человека и его духовность, тем самым, перевели саму идею духовной активности в жизненное, практическое русло. Экзистенциальные составляющие духовности рассматриваются С. Кьеркегором, Г. Марселем, М. Хайдеггером, А. Бергсоном. Идея Э. Гуссерля о конституирующей роли сознания представляет особый интерес для нас, так как способствует пониманию творческого потенциала человеческого духа. Положение о субстанциональности индивидуального человеческого бытия Ж.-П. Сартра оказало влияние на разработку идеи о содержании актуализации индивидуального духовного потенциала.
Особый интерес для нашего исследования представляет русская философская традиция. Своеобразие русской души, духовных возможностей человека раскрываются в трудах Н. Бердяева, И. Ильина, Н. Лосского, В. Розанова, В. Соловьева, С. Франка, С. Трубецкого, Н. Федорова, Г. Федотова, Г. Шпета и других русских философов. Важно, что в этих работах сама идея духовного совершенствования человека анализируется в контексте неизбежности и противоречивости этого процесса.
Палитра современных исследований проблемы духовного мира личности довольно разнообразна. Но, к сожалению, большее внимание уделяется духовному миру человека, его духовности как своеобразному результату индивидуализации личности. Среди таких исследований мы, прежде всего, выделяем работы Барулина B.C., Буевой Л.П., Зелениной К.О., Ксенофонтова В.И., Носова Н.А., Силуяновой И.В., Смолян Г.Л., Холостовой Т.В., Юдина Б.Г. Особый интерес для нас представляют работы Бахтина М.М. и Мамардашвили М.К., Слободчикова В.И., которые рассматривают содержание духовного развития личности в контексте индивидуальности и неповторимости человека. Немало работ, анализирующих процесс становления духовности как противостояния человека бытию, как характеристики сознания, выходящего за свои границы (работы Бородиной Н.К., Красикова В.И., Крымского СБ., Фоминой З.В). Автономова Н.С., Ванштейн Э.С., Волков А.Н., Зинченко В.П. разработали проблему бессознательного, что позволило обнаружить латентные пласты индивидуального внутреннего мира, который развивается, развертывается «во вне», по своим специфическим законам. Особый интерес для нас представляли работы Лихачева Д.С., Лосева А.Ф., Лотмана Ю.М., демонстрируется ценностный подход к исследованию духовного мира человека. Среди работ, посвященных исследованию именно духовного потенциала личности, мы выделяем работы Анненского М.Р., Араловой Е.А., Волкова А.А., Зелениной К.О., Калашникова М.Ф., Киряковой Н.М., Ковалевского О.Д., Мутогорова Р.Ю., Нассонова П.Н., Юдина Б.Г. и др.
Серьезного внимания заслуживает позиция Нассонова П.Н., который рассматривает духовный потенциал как следствие историко-культурной атмосферы в обществе, зависимой от проявлений коллективного бессознательного. Зеленина К.О. рассматривает виды или уровни духовного потенциала (низкий, средний, высокий). Мы полагаем, что такой подход, дифференцируя само явление духовного потенциала личности, лишает его такой важной характеристики, как синкретичность. Некоторые авторы связывают духовный потенциал личности в большей степени с ее эмоциональной жизнью. Так, Раушенбах Б.В. соотносит духовный потенциал человека с наиболее высокими и тонкими струнами душевности. М.С. Каган
оценивает духовный потенциал личности в контексте целостности человеческого бытия, единства общего, особенного и единичного. Интересен анализ духовного потенциала личности, основанный на феномене интериоризации социального опыта, при этом духовное в качестве идеального характеризуется универсальной восприимчивостью, абсолютной емкостью. Но, тем не менее, не рассматривается, по каким законам, как распределяется духовный опыт человечества между его представителями. Все это позволяет говорить том, что проблема актуализации духовного потенциала личности чрезвычайно важна и актуальна для составления общей концепции духовности.
Цели и задачи исследования. Основная цель исследования - дать социально-философский анализ феномена духовного потенциала личности и основных тенденций и закономерностей его актуализации.
В соответствии с указанной целью в диссертации ставятся следующие задачи:
- проанализировать содержание понятия «духовный потенциал»;
- выделить специфические особенности формирования духовного
потенциала и определить его составляющие;
- рассмотреть социэтальное и витальное пространства духовного мира
личности;
раскрыть духовный потенциал в корреляции с неадаптивной активностью; выявить индивидуальную картину неадаптивной активности;
обосновать положение о духовном потенциале как основании самодостаточности индивидуальных проектов жизнедеятельности.
Методологическую основу исследования составили принципы системного подхода, компаративного анализа, абстрагирования и обобщения.
Теоретической основой и источниками диссертационного исследования являются как труды представителей классической философской мысли, так и работы современных отечественных и зарубежных мыслителей.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
- на основе сложившихся концепций духовности осуществлено
социально-философское осмысление феномена духовного потенциала в
7 корреляции с основными тенденциями и закономерностями самодетерминации личности;
духовный потенциал рассмотрен как энергетическая мера духовности, как исходная качественная пред-определенность и пред-направленность содержательных компонентов деятельности личности;
представлена функционально-дифференцированная структура процесса актуализации духовного потенциала, выделена специфика его основных уровней, раскрыта их субординация в системе неадаптивной активности;
исследованы основные аспекты содержания и динамики витального пространства личности как детерминирующего фактора актуализации духовного потенциала;
обосновано, что духовный потенциал личности является одним из своеобразных способов организации и практической реализации различных модусов индивидуальных проектов жизнедеятельности.
В результате исследования сформулирован ряд выводов, выносимых на защиту в качестве основных положений:
духовный потенциал является энергетической мерой духовности и
определяется как качественная пред-определенность и пред-
направленность нравственно-психологического и
интеллектуального содержания духовности. Становление
духовности только в определенной степени тождественно
актуализации духовного потенциала, поскольку многое в нем
остается не проявленным, не реализованным, не понятым;
сферой действия духовного потенциала является возможная
субъективная реальность, главными действующими лицами
которой являются человек «актуальный» и человек «возможный».
Их диалог основан на формировании гипотезы о мире и имеет
целью изменение смысла социальности и определение
потенциального смыслового содержания актуализированного «Я-
присутствия» в контексте современной жизни;
витальное пространство личности создает возможности ее
самоверификации, которые поддерживаются образом «Я».
8 Витальное пространство не предлагает готовые модели развития, но обозначает «болевые точки» существования; процесс актуализации духовного потенциала сопряжен с такими явлениями, как неадаптивная активность, свобода, запрет, своеволие, выбор. Поэтому оправданно, по мнению автора, рассматривать пространство этой взаимозависимости через триаду «отношение - мышление - формирование аксиологической среды»;
различия духовного потенциала и потенциала духовного человека могут быть представлены как мета-возможность и мета-результат. Между этими позициями находится интенциональность человеческой духовности, парадигма проекций различных «Я», возникает напряжение, создающее ту ценностно насыщенную, богатую возможностями выбора среду, в которой у человека всегда сохраняется возможность самосохранения или самообновления;
духовная деятельность является основой самодостаточности личности, детерминирующей формирование индивидуальных проектов жизнедеятельности. Этот процесс имеет индивидуально-ценностный характер, характеризуется не столько осознанием, сколько принятием ценностных оппозиций «социальность-духовность». Здесь действуют так называемые экзистенциальные мотивы человека, связанные с ощущением существования своей сущности. Теоретическая и практическая значимость. Полученные результаты могут быть использованы для дальнейшей разработки проблемы духовного потенциала в социальной философии, философии культуры и социальной психологии.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в выступлениях автора на научных конференциях: на Международной научно-практических конференции "Проблемы научного обеспечения экономической эффективности орошаемого земледелия в
9 рыночных условиях» (Волгоград, 2001), на Всероссийском научном семинаре «Человеческая революция в России: стратегии телесности и духовности» (Саратов, 15-16 ноября 2002); на Международной научно-практической конференции «Проблемы АПК» (Волгоград, 29 января - 1 февраля, 2003), на ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава Волгоградской государственной сельскохозяйственной академии и Волгоградского государственного педагогического университета (1999 - 2002).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, восьми параграфов, заключения и списка использованной в работе литературы.
Духовный потенциал и основные подходы к его исследованию
Духовный потенциал личности можно рассматривать с трех позиций. Во-первых, с точки зрения человека, который является (в любом случае) «человеком культуры», функционирующей в определенном времени и пространстве. Во-вторых, с точки зрения человека, который творит культуру во имя самой культуры. И, в третьих, с точки зрения человека, который обладает не выявленными, не распространенными, а только потенциально присутствующими в поле культуры духовными проекциями, которые могут стать выразителями реального слоя духовной культуры общества. И здесь возникают вопросы: дает ли общество образцы духовных потенций? всякое ли общество способно на это? возможно, в связи с потерей духовных ориентиров, человеку нужно вернуться к старым фундаментальным истинам и нормам? или, возможно, ему следует строить некое новое пространство жизни?
Мы исходим в своих рассуждениях из принципа творческой самодеятельности, специфически работающего в духовной сфере каждого общества. Если в современной социокультурной реальности необходимо согласовать различные идеально-ценностные ориентации для различных социальных структур, то для человека важнейшей задачей является обретение смысла собственного существования, что требует уточнения ценностной парадигмы, ориентированной на духовное развитие. В общем, это означает не что иное, как переход от развития, опирающегося на технологическую силу, к тем ценностям, которые создают возможности для развития духа. Этот феномен заставляет человека не только соприкасаться с миром гуманизма и культуры, но и искать смысл и способы самореализации. В духовной жизни человека происходит выбор идеалов и ценностей, причем осуществляется это не просто на основе усвоения знаний, но переживается им лично, согласно его внутреннему нравственному закону. Это подтверждается нашей современной действительностью и заставляет теоретическую мысль и общественное сознание более пристально всматриваться в духовные процессы повседневной жизни.
В нашей работе мы опираемся на идею о том, что явление духовного мира не сводимо к объективированным формам (вере, науке, религии, искусству, морали), и считаем, что для человека его духовный потенциал представляет собой больше ценность, чем данность. Духовные возможности человека могут быть реальным фактором «сотворения» определенного мира, но посредником (и это естественно) в этом процессе является сам человек. Безусловно, «субъективная реальность» личностного мира соответствует континууму, в котором происходит движение смыслов, мыслей, переживаний, но все-таки это предполагает некую завершенность, некий результат, поскольку, если бы было иначе, то сама реальность как таковая не могла бы стать зафиксированным явлением в чьем-то сознании, в какой-то культуре. Поэтому мы полагаем чрезвычайно важным обращение к проблеме субъективной реальности в потенции.
Итак, духовный потенциал - это сфера возможного, сфера возможной субъективной реальности. Отметим, что если сам термин «потенциал» означает скрытые возможности (кого-то, чего-то), то термин «потенциальный» акцентирует внимание на возможном, существующем в потенции, то есть, на скрытом, по каким-то причинам не проявляющимся. Иначе говоря, реальность духовного потенциала связана со способностью обладания достаточной силой, но силой «тайной», нераскрытой, неосознанной. Естественно то, что человеческое сознание в значительной мере имеет дело с целенаправленным поведением. Но духовный потенциал связан с ощущением того, что то, чего еще нет, влияет на то, что есть. По замечанию Ортега-и-Гассета, «человек - это существо, состоящее не столько из того, что он есть, сколько из того, чем он будет» [107]. Но построение «возможной, своей» субъективной реальности осуществляется при определенных условиях. Мы считаем, что самым главным условием здесь является возникновение «внутреннего человека». Человек, который осваивает «реальность внутреннего человека», уже находится в духовной сфере бытия, поскольку воспринимает и принимает процесс удвоения реальности своей личности. Иначе говоря, человеку приходится различать самого себя как принадлежащего к константной реальности собственной жизни и себя как предмета актуализации. Реальность сознания выступает для него как единое образование, но он понимает, что при освоении реальности внутреннего человека объектом организации человека становится вся его жизнь целиком, он сам в целом, и по отношению к самому себе он становится объектом преобразования. Рефлексия человеком своего взаимодействия с социальным окружением, его отношения к факту социального влияния, ведет за собой, как следствие, степень его активности в построении «Я». Именно это чувство внутренней активности - собственно личностный атрибут, непосредственное проявление субстанции души.
В нашем исследовании мы разделяем понятия «духовность»», «духовный процесс», «духовный потенциал». Духовность связана с глубинными истоками самостоятельной и целостной духовной жизнедеятельности. Она сопряжена с духовным процессом только в том случае, если соотнесена с его основами, причинами. Так духовный процесс транслирует себя, свой энергетический, интеллектуальный и нравственно-психологический потенциал. Духовный процесс, по-нашему мнению, представляет собой динамику развития духовных сил человека, в какой-то степени неуправляемый и не контролируемый: только определенное накопление, аккумуляция духовных сил дает о себе знать индивиду. Если духовность можно определить как внутреннюю сферу самоопределения человека, как его способность строить свой собственный мир притязаний и оценок, как это делает Н.К. Бородина [21], то, думается, духовный потенциал возможно рассматривать как качественную определенность и направленность содержания духовности. Если определять духовность как способ жизни то духовный потенциал, как нам представляется, можно оценивать как источник, средство и цель развития духовности.
Духовная деятельность и основные параметры «принципа личностной относительности»
Сегодня, в ситуации ускорения темпов социальной динамики и определенной стабилизации духовного кризиса, который связан с превращением потенциальной возможности «падения» человека в возможность актуальную, человек должен, как нами отмечалось, не только ориентироваться в системе внешних духовных предписаний, но и осознать их противоречивость, иными словами, он должен «совладать» с социальной реальностью. Кроме этого, сегодняшняя ситуация требует нового отношения к таким явлениям, как человеческий капитал, человеческий потенциал, поскольку по-новому стоят проблемы стабилизации, эффективности общественных отношений. Так, например, для становления в российском обществе эффективно функционирующей рыночной экономики, с одной стороны, должен сложиться социальный стандарт справедливости, в рамках которого обезличивающее человека «уравнительство» должны сменить свобода его самореализации и самовыражения, а, с другой стороны, все еще сохраняется граница между пользой и духовностью, потенциальными возможностями социальной динамики (на уровне социальных притязаний, социальной адаптированности, социального, статусного престижа) и индивидуальным, духовно-личностным потенциалом (на уровне саморазвития, самотворчества). По-нашему мнению, это связано с тем, что личность детерминирована не только «причинной цепочкой» потребностей и мотивов, но и целями, смыслами, идеалами, идущими из будущего. Именно это, на наш взгляд, обеспечивает определенную предсказуемую типичность поведения и деятельности человека и оказывает влияние на формирование индивидуальных проектов жизнедеятельности, что, как мы полагаем, является особой формой актуализации духовного потенциала. Но «контуры» этого процесса связаны с двумя серьезными факторами: во-первых, с реморализацией, складыванием системы общезначимых для большинства населения социальных ценностей; во-вторых, со стремлением человека не только адаптироваться к реальности, но использовать личностный потенциал для реализации личных целей и интересов.
Чтобы встречаться с многоуровневым миром, человек сам должен иметь внутри себя ценностную иерархию, вокруг которой строится все его субъективное бытие. Мир вокруг с его социальными и нравственными требованиями превратится в фикцию, в источник пустых пожеланий, если он не имеет для человека тех характеристик, которые помогают ему обрести себя, сохранить себя, свои собственные притязания и свое достоинство. Признание за личностью права определять собственную траекторию своего развития, признание творящей себя личности является особенно важным для современного общества.
В принципе, перед человеком всегда стоят две задачи. Первая выражена в определении и направлении своей деятельности в русло морально приемлемого. Вторая связана со стремлением сохранить свое лицо, свое достоинство, осознать себя как устойчивую единицу, сохраняющую относительную независимость от сменяющих друг друга ситуаций и ролей. Известно, что обычно постулируется наличие двух основных способов адаптации - это изменение мира «под себя» (аллопластический способ) и изменение себя «под мир» (аутопластический способ). На наш взгляд, оба способа обращены назад, так как имеют дело с тем, что уже является данностью (или мир как он есть, или «Я» такое как есть). Думается, что и один, и другой способы затрудняют или даже исключают равноправную диалогичность во взаимодействии человека и мира, так как в любом случае речь идет о довольно жестких параметрах взаимодействия внешней и внутренней реальности, которые заданы одной из них. А, тем не менее, реальность и внешнего мира, и мира внутреннего - это реальности постоянно изменяемые, осмысляемые, интерпретируемые, и поэтому сотворенные. Поэтому процессы перехода «моего» в мир, так же, как и процессы перехода мира в «меня» обладают специфической характеристикой интенциональностью, которая, можно сказать, «живет» относительно самостоятельной жизнью, поскольку соотносится с самоощущением человека, с тем, что он может, хочет, на что надеется. Поэтому вторая задача связана со стремлением человека делать то, что именно для него приемлемо и необходимо. Решая первую задачу, человек ориентируется на социально значимые ценности, решая вторую задачу, он оперирует ценностными представлениями как средствами обоснования своей деятельности. Причем, каждый человек ориентирован на определенную систему ценностей, для него наиболее существенных, которые, выражая устойчивые цели, сообщают постоянство поведению человека. Как мы видим, это разные задачи, но решение обеих задач связаны одной общей характеристикой: деятельность получает специфическую окраску - оправдательную, то есть, человек старается избежать конфликта посредством компромисса со своей совестью.
В предыдущей главе мы уже частично касались особенностей положения «многоуровневой» личности в многоуровневом социуме. Прежде чем перейти к более детальному рассмотрению данной проблемы, отметим, что ее изучение в целом связано с существованием в реальности нескольких слоев. Первый представляет собой материальную, эмпирическую реальность, общий для всех мир, частью которого мы являемся. Более глубокий слой - это сфера идеального (добро вообще, красота вообще и т.д.). Далее, существует иной слой - внутренний мир человека, причем этот род реальности является не меньшей реальностью, чем мир материальный. Столкновение со злом, деспотизмом, несправедливостью, безумным властолюбием для человека может оказаться еще большей объективной реальностью, чем жестокость и грубость мира эмпирического. Человек может в определенной степени «закрыть глаза» на эмпирическую реальность, на ее противоречия и дисгармонию, отстрониться от нее, потерять к ней интерес и т.п. Но ему никуда не деться от своей внутренней реальности, реальности собственного «Я»: даже когда он ее не замечает, она остается в нем. Более того, где отсутствует всякое осознание этой собственной душевно-духовной реальности, там мы имеем дело уже с обезличиванием человека, его духовным умиранием.
Отметим, что в дальнейших рассуждениях мы опираемся на принцип личностной относительности [119]. В соответствии с этим принципом предлагается различать в действительности, по крайней мере, два плана -социэтальный и витальный. Социэтальный план обусловлен экономикой, производством, социальной системой, реальными взаимодействиями людей и их взаимозависимостью друг от друга, витальный же определяется индивидуальными формами жизни, индивидуальным опытом, индивидуальными намерениями. В общем-то, социэтальный план - это одна для всех, объективная и общезначимая реальность. Безусловно, этот план, несмотря на вышеназванные характеристики, не является «духовной тюрьмой» для человека. Это реальность, которая предлагает определенные параметры деятельности, придает личности известную определенность, предлагая ей образцы поведения, общественные идеалы. Причем, если идеал общественного развития является потенциалом общественного развития личности, то социальный тип личности выступает его действительностью. А наше общество, и это естественно в силу объективных закономерных противоречий в социально конкретных превращениях идеала, способно формировать весьма своеобразные социальные типы.
Можно сказать, что социэтальный план или социэтальное пространство это своеобразная согласованная реальность, в которой опыт жизни у разных людей почти одинаковый, поскольку обусловлен существованием объективных условий и объективных ограничений. Поэтому, на наш взгляд, в рамках социэтального пространства можно говорить о личности как «области» потенциального развития только в смысле тенденции, поскольку личность, ограниченная границами этого плана, не может развернуть свои возможности и осуществить себя. А человеку так свойственно желание «жить без границ» (Э. Гуссерль). И поэтому каждая конкретная, реально существующая личность представляет собой конкретную актуализацию этого потенциала, но актуализацию, можно сказать, урезанную, неполную. Это связано с тем, что в качестве неизбежного следствия длительного периода человеческой социальной зависимости мы приобретаем слишком много ролей, социальных фетишей, понятий, предпочтений, стремлений и мнимых потребностей, каждая из которых в той или иной степени отражает особенности социальной среды, а не действительно внутренние тенденции и установки, гармоничные мотивации. Во всех этих процессах самая главная проблема в том, чтобы изначальная человеческая потенциальность (сущность) не оказалась в плену «личностной оболочки».
Индивидуально-личностная модель неадаптивной активности
Современный период, как уже отмечалось, по-своему ставит вопросы о тенденциях созидания и разрушения, поскольку ценностная картина мира кардинально изменилась. Период аномии характеризуется низкой степенью воздействия социальных норм на духовный мир индивидов, неустойчивостью и расплывчатостью, а порой и противоречивостью нормативных предписаний, неэффективностью влияния социальных норм в качестве средства социальной регуляции. Поэтому не только в философских работах, но и в работах по психологии и педагогике делаются попытки выработать концептуальные подходы к проблеме истоков и сущности неадаптивной активности личности. Так, в психологии и педагогике выделяются возрастные стадии развития активности, связанные с ситуациями различных модальностей - во-первых, с ситуациями, требующими опосредованного познания себя, направленными на формирование проективного образа Я; во-вторых, с ситуациями, обеспечивающими процессы идентификации; и, в-третьих, с ситуациями социально-личностной презентации (Л.С. Выготский, В.П. Зинченко, Д.Б. Эльконин и др.). Здесь, как мы видим, присутствует идея зависимости реализации личности от актуальной ситуации. Человек реагирует на ситуацию, он подчинен ей, в какой-то степени он - «слепок» с ситуации. В российском обществе проблемы, связанные с индивидуальной жизнедеятельностью и индивидуальной системой духовных координат, стоят особенно остро. Сегодня человеку пытаются доказать, что стремление к пользе, выгоде, эффективности и есть нравственность, что ориентация на рыночную экономику является ценностно предпочтительной для того, кто хочет стать подлинно свободным. Безусловно, в этой идее есть определенный разумный смысл, поскольку человек, который является высоким профессионалом в своем деле, производит хорошие, полезные вещи, так или иначе, выражает определенную нравственную позицию, но в личном плане он вполне может быть другим - не нравственным, не порядочным, не справедливым и т.д. Вообще, сама атмосфера рыночной ориентации сопряжена с такими явлениями, которые изменяют нравственные чувства людей: это, прежде всего, усиление дифференциации по уровню доходов, образование определенного «социального дна» из тех, кто не может выдержать социально-психологическую нагрузку, связанную с экономическими «гонками», ростом отчуждения между людьми, социальным неравенством. Конечно, против всего этого есть определенные социальные защитные механизмы, связанные с правовыми и социальными гарантиями и т.п. Кроме того, человек может сам, по собственной воле, подчиниться практически-житейским соображениям, на основе которых возникают механизмы собственного социального подчинения, стереотипы социального реагирования в каждодневном поведении. Иначе говоря, человек адаптируется к внешнему миру.
Известно, что различные философско-этические системы прошлого в их нормативной части отличались, прежде всего, тем, что, так или иначе, программировали пути и способы поведения человека, соответствующие нормам общества. Этика долга, этика любви, этика благоговения, этика разумного эгоизма - все это ответы на один и тот же вопрос о том, каким же образом реальный, эмпирический, единичный индивид может подняться до совершенного состояния, в котором это состояние будет и желанным, и счастливым, но, все-таки, практически благоразумным. В любом случае человеку было должно приспосабливаться к тому, что уже выработано обществом, другими людьми. Но, попадая в плен существующего, человек оказывался перед вопросами: что я контролирую в себе и что во мне контролируемо?
В своих рассуждениях мы, во-первых, исходим из того, что адаптивная способность не является верхом человеческих ценностных устремлений. Для человека гораздо большую ценность могут представлять чувства, мысли, деятельность вопреки требованиям извне, вопреки общепринятому. Более того, опора на свой выбор является для него не только важной стороной свободы, но и человеческим, и социальным откровением. Он выбирает (в силу обстоятельств или приобретенных удобств жизни) что-то, и на этом сосредоточивает развитие своей духовности, самого себя. Человек всегда находится в очень сложных условиях жизни и выбора, но в итоге он выбирает себя, хотя бы стихийно. Мы считаем, что даже полный переход к рыночному типу экономики невозможен, если нет личности, духовно предрасположенной к этому процессу. А духовная предрасположенность выстраивается не на пустом месте, а на духовном состоянии, к которому человек понуждается не объективными реальными обстоятельствами, а типом индивидуальной жизнедеятельности и системой взглядов, которые он сам мотивирует, создает и оправдывает.
Во-вторых, если адаптивная деятельность построена на принципе сообразности, который утверждает существование жесткого соответствия между исходными жизненными отношениями человека и реализующими их психическими процессами и поведением, то неадаптивная активность имеет свои характеристики, и нас, прежде всего, интересует следующее: неадаптивность становится «подвижником духа». Неадаптивные проявления человека могут способствовать не только развитию самого индивида, но и развитию окружающих людей. Определенная часть явлений неадаптивной активности действительно может быть связана с различного рода «снижениями» потенциала существования и совершенствования человека. С ограничениями возможностей восходящего развития личности, а другая часть, наоборот, с явлениями роста и развития возможностей человека. В этом случае можно говорить о надситуативной активности. Это понятие, в широком смысле слова, означает выход за пределы ситуации, причем, этот выход имеет место в той мере, в какой складываются и начинают воплощаться новые требования к себе, избыточные по отношению к первоначальным [109].
В принципе, мы аксиоматически исходим из общей идеи согласованности социально-культурных влияний на личность, но это не означает, что согласованное влияние культуры формирует согласованную личность. Если в сознании общества существуют две различные модели мира - идеально-культурная и здравосмысловая, то в индивидуальном сознании это существование также ощутимо, более того, мы полагаем, что возможно говорить еще об одной модели - собственно индивидуально-личностной. И именно эта модель, по нашему мнению, связана с неадаптивной активностью человека. Естественно, что в общественном сознании первая модель включает в себя доминирующую и социально-желательную в данный момент модель личности; вторая модель значительно менее структурированная и не всегда до конца осознаваемая, содержит модель личности, которая большинством будет оценена как «нормальная», наиболее социально-адаптированная. На уровне личности это схема выглядит так: в первом случае личность ориентирована на лучшее в обществе, на идеальную модель социума, во втором - познание личности социального общего будет зафиксировано на необходимых образцах. То есть, все вроде бы меняется местами. Личность как будто не обращает внимания на случайные обстоятельства. Что касается третьей модели, то здесь подразумевается воздействие на человека не требований извне, а тех требований, которые вырабатывается им самим. Именно они выступают для него исходными. Реализация своих требований по отношению к самому себе становится для человека важнейшими предпосылками самопреобразования или самоутверждения. Личность в какой-то степени становится закрытой системой, не считающей должным адаптироваться к окружающей среде. Процесс преобразования собственной природы, творчество, общение - все это требует наличия внутренних способностей, без которых возможность человека не превратиться в реальность. Нельзя не согласиться с Т.М. Холостовой, называющей эти способности духовной потенцией человека [155].
Субстанциональный и функциональный аспекты духовной самодостаточности
История общества, как известно, складывается из конечных индивидуальных существований. Ее развитие было бы невозможным, если бы в жизни человек не находил точек опоры, лежащих за пределами его короткой жизни. Духовный уровень общества также обусловлен существованием некоей системы духовных ориентиров конкретных субъектов истории. Человек «встроен» в духовное бытие общества: он может не разделять ценностные доминанты общества, но он «имеет с ними дело» (В. Розанов). Очевидно, что он создает духовный «фон» общества. Иначе говоря, духовное бытие общества для конкретной личности - это объективная реальность, но, вместе с тем, и человеческая субъективность. Последняя, на наш взгляд, в конечном счете, представляет собой, объективную направленность системы установок и ценностных ориентации личности, основные параметры ее жизненного опыта. Мы хотим сказать, что поскольку в мире духовных ценностей человек объективное наделяет субъективным, постольку он стремится к особого рода отождествлению субъективного и объективного. Это мы считаем основным в работе человека над созданием собственной жизни.
Сама проблема взаимосвязи и взаимозависимости духовного потенциала человека и его индивидуальной, собственной жизни, конечно, не является новой - иное дело, как преломляются в жизненных планах отдельных индивидов составляющие духовного потенциала, его направленность. А с другой стороны, важно и то, как духовные возможности реагируют на конкретную жизненную ситуацию. Если мы говорим что сейчас, например, сохраняется, (а возможно, и усиливается) опасность подчинения общества и людей техническому мышлению, значит, неуправляемый технический прогресс привел к такому положению дел, что в обществе возобладали технократия и утилитаризм. А если так, то вместе с ними в нашу жизнь вошли цинизм, поверхностность, скоротечность и бездуховность человеческих отношений.
Подчеркнем, что современный российский образ социальной справедливости призван одновременно включать как ценности зажиточной и комфортной жизни, так и ценности высокого образования и квалификации, самореализации и самоотдачи в деловой жизни. Думается, что раскол между практическим смыслом жизни и активностью духовных возможностей раскалывает и блокирует формирование органичного социального механизма и общественное реформирование в целом. Кроме того, социальная дифференциация не должна рассматриваться лишь через призму различий в доходах (хотя этот показатель, безусловно, является одним из ведущих в современных условиях). Обществу необходим целостный подход к социальной интеграции и дифференциации, исходя из широкого и комплексного набора индикаторов, характеризующих как социально-экономическое положение различных слоев и групп населения (социальный статус, доходы, собственность, доступность социальных благ, оценка своего социального положения), так и их потенциальные возможности социальной динамики (мотивы и интересы, нравственные и духовные притязания, образование, квалификация, интеллектуальный и духовный потенциал). Особенно это важно иметь в виду в периоды «кризиса притязаний», когда оказываются безуспешными попытки значительной части населения самостоятельным трудом, талантом и инициативой решать экономические проблемы. Многие из тех, кто искренне стремились «встроиться» в новую реальность и полагали, что обладают для этого необходимыми социальными ресурсами, пережили крах своих надежд. Это подрывает социальную базу экономических преобразований, ослабляет трудовую мотивацию населения, прежде всего молодежи, сужает возможности преодоления экономического кризиса.
Отметим, что технологический характер общественных отношений предполагает готовые способы поведения. Однако, следуя правилам и выполняя предписания методик, люди утрачивают трансцендентный смысл происходящего, перестают осознавать свою личную ответственность за то, как они применяют эти правила. Хорошо то, что современные сложнейшие информационные, финансовые и другие системы для своего успешного функционирования требуют мастерства, быстроты реакции, точности. Но, на наш взгляд, оказывается, что, в конечном счете, практические успехи должны иметь глубокие ценностные основания, без которых при любой степени обученности мы рискуем многим. И, нам представляется, что главнейшее здесь - это не только и не столько техногенные, сколько внутриличностные катастрофы, и причина одна - несформированность ценностных оснований личности, определенная степень «неодухотворенности» индивидуальных потребностей, замыслов и предпочтений. Рассмотрение духовного потенциала личности как основания индивидуальных проектов жизнедеятельности мы связываем со следующим начальным принципом: духовность является источником самодостаточности личности и в субстанциональном, и в функциональном плане. Для нас очевидно, что «духовная часть Я» в человеке - это «голос вечности» в душе человека, его творческое призвание, перспектива становления, самое человеческое в человеке. Говоря о самодостаточности, мы опять возвращаемся к идее самотворения личности, но и ином контексте - а именно нас интересуют «выходы» личности в жизненное пространство, основанное на своих предпочтениях. Это тем более важно, если иметь в виду, что в недалеком прошлом в отечественной философской литературе недооценивался этот фактор - самостоятельно мыслящему и действующему человеку приписывалось обособление от общества, коллектива, черты индивидуализма и т.п. Даже в интересных работах, посвященным свободе, смыслу жизни человека присутствовали подобные идеи [125]. В новых экономических условиях, в принципе, каждый человек может стать полноправным субъектом рыночных отношений, а значит, «трансформировать» свои способности и запросы. Чтобы не попасть в плен экономического принуждения, не потерять себя, человек обязан соответствовать не только новым требованиям со стороны социума, но и тем требованиям, которые он формирует сам к себе.
Известно, что практика общественной жизни в истории цивилизации доказала, что чем более неоднородным, структурно разнообразным в культурном, политическом и экономическом отношениях становится общество, тем большую жизнеспособность оно обретает. Причем, культура отражает, передает, хранит индивидуальное начало в рамках данного социума, а социум сохраняет самоидентичность за счет хранения и трансляции от поколения к поколению норм правил. Ядро культуры обеспечивает адаптационные механизмы, возможность приспособления к меняющимся условиям как материального, так и духовного бытия данного общества [116]. Но культура и ее проявления не могут сохранить «Я» человека, обеспечить актуализацию его духовного потенциала. А сохранять свое существование означает для человека стать тем, чем он является потенциально (Спиноза).
С точки зрения социальной политики целью воспитания является обеспечение социального благополучия. Другими словами, целью является изменение качества жизни людей, создание такого образа жизни, который удовлетворял бы высокие потребности всех членов общества. Безусловно, само благополучие - как понятие и явление - включает в себя целый комплекс различных проблем. Обычно под этим словом подразумевают возможность для человека удовлетворять свои потребности, однако определить его отношение к таким понятиям, как качество жизни, смысл жизни, счастье и т.п. чрезвычайно трудно. Мы думаем, что благополучие - это не состояние дел, а скорее динамический процесс повседневной (будничной) жизни, который люди создают своей собственной деятельностью. Исходя из этого, мы полагаем, что данный процесс нельзя измерить полностью как объективную реальность: это своего рода «субъективный кристалл» со своими жизненными гранями, со своими количественными и качественными аспектами, своими формами материального и духовного совершенства, со своими разными уровнями -индивида и социума.
