Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Характеристика глагольно-именных устойчивых сочетаний языка прозы предшественников А.С.Пушкина (Г.Р.Державина, Н.М.Карамзина, В.А.Жуковского) 21
Раздел 1. Глагольно-именные устойчивые сочетания прозы Г.Р.Державина 22
Раздел 2. Глагольно-именные устойчивые сочетания прозы Н.М.Карамзина 28
Раздел 3. Глагольно-именные устойчивые сочетания прозы В.А.Жуковского 36
ГЛАВА II. Фразеология языка прозы А.С.Пушкина на фоне языковых тенденций XVIII в 44
Раздел 1. Лексико-семантические связи глагола иметь 46
Раздел 2. Лексико-семантические связи глагола дать 55
Раздел 3. Лексико-семантические связи глагола взять 61
Раздел 4. Лексико-семантические связи глаголов делать, чинить, творить 69
Раздел 5. Лексико-семантические связи глагола оказывать 83
Раздел 6. Лексико-семантические связи глагола принять/принимать 90
Раздел 7. Лексико-семантические связи глагола получить 96
Раздел 8. Лексико-семантические связи глаголов привести/приводить, прийти/приходить 103
Раздел 9. Лексико-семантические связи глагола держать 113
ГЛАВА III. Малоупотребительные глагольно-именные устойчивые сочетания прозы А.С.Пушкина, актуальные в современном русском языке 119
Раздел 1. Лексико-семантические связи глагола проявлять 120
Раздел 2. Лексико-семантические связи глагола вызывать 121
Раздел 3. Лексико-семантические связи глагола терять 133
Раздел 4. Лексико-семантические связи глагола проводить 135
Раздел 5. Лексико-семантические связи глагола испытывать 138
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 141
ИСТОЧНИКИ И СОКРАЩЕНИЯ 145
СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ 148
ЛИТЕРАТУРА 151
- Глагольно-именные устойчивые сочетания прозы Г.Р.Державина
- Лексико-семантические связи глагола иметь
- Лексико-семантические связи глагола вызывать
Введение к работе
Данная диссертация посвящена сопоставительному исследованию фра
зеологии языка прозы А.С.Пушкина с фразеологией прозы его предшествен
ников и современников (Г.Р.Державин, Н.М.Карамзин, В.А.Жуковский,
В.И.Даль). Проводится также сопоставление фразеологической системы на
чала XIX в. с фразеологической системой конца XX в. (на материале слова
рей) для выявления слов и фразеологических единиц (далее ФЕ) со сдвигом в
частоте употребления и в значении. Особое внимание уделяется ФЕ, харак
терным для языка прозы конца XVIII в., для языка прозы А.С.Пушкина, но не
имеющих активного употребления или не употребляющихся совсем в языке
современности. Делаются попытки анализа причин выхода данных ФЕ из
употребления. Работа является хронологическим продолжением исследова
ний в области фразеологии XVIII в. В.М.Филипповой, М.Ф.Палевской, а
также исследований фразеологии А.С.Пушкина таких авторов, как
В.В.Виноградов, В.П.Воробьев, А.Д.Григорьева, Н.Н.Иванова,
Е.А.Предтеченская, А.И.Федоров. Исследуются новые аспекты языка фразеологии А.С.Пушкина (особенности глагольно-именных устойчивых сочетаний).
АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ настоящего исследования обусловлена необходимостью изучения языковых явлений, в частности фразеологизмов, в диахроническом аспекте, недостаточной теоретической и практической разработанностью проблемы диахронического исследования устойчивых выраже-ний. Анализ ФЕ в диахроническом аспекте позволяет более четко определить индивидуально-авторские особенности употребления ФЕ писателями конца XVIII - начала XIX вв., проявляющиеся как в узуальном, так и в окказиональном употреблении ФЕ, выявить закономерности их функционирования и тенденции их развития. По словам Г.О.Винокура, «...преобразовательная роль Пушкина в области литературной стилистики была непосредственным следствием его преобразовательной роли в области самой литературы. Пуш-
5 кин заботился о языке не просто как о языке, но как об органе литературы <...>. Создавая новую литературу, он тем самым должен был создавать и новые нормы литературного словоупотребления» (Винокур, 1959, с.386).
А.С.Пушкина отличает сознательное стремление к нормативному, общеязыковому использованию ФЕ, поэтому изучение его фразеологии дает представление об общих тенденциях в развитии языка. По словам В.В.Виноградова, «В языке Пушкина вся предшествующая культура русского художественного слова достигла своего высшего расцвета <...>. Язык Пушкина, отразив прямо или косвенно всю историю русского литературного языка, начиная с XVII в. до конца тридцатых годов XIX в., вместе с тем определил во многих направлениях пути последующего развития русской литературной речи и продолжает служить живым источником и непревзойденным образцом художественного слова для современного читателя» (Виноградов, 1999, с. 10). Поэтому тексты А.С. Пушкина представляют собой бесценный материал для составления фразеологических словарей и словарей-справочников.
Следует сказать также о том, что в языке А.С.Пушкина много элементов, которые для современного русского языка являются устаревшими, вышедшими из употребления. Поэтому возникает вопрос о границах термина «современный русский язык».
В лингвистике сложились два направления в понимании границ русского литературного языка. Одни ученые (Е.М.Галкина-Федорук, К.В.Горшкова, В.П.Ковалев) считают современным русским литературным языком язык «от Пушкина до наших дней». Другие лингвисты (К.С.Горбачевич, Н.М.Шанский, В.А.Белошапкова) относят к современному языку язык с начала 40-х гг. XX в. до наших дней. Количество устаревших элементов во фразеологической системе языка А.С.Пушкина составляет в среднем 30-35% по сравнению с языком современности, хотя по некоторым группам глаголов может доходить до 70% (таких немного). Небольшой процент устаревших элементов в языке писателя обусловливает ощущение его
читателем как современного и дает нам право считать современным русским языком язык «от Пушкина до наших дней». Но, по словам Ю.М.Сорокина, «существование слова в языке, захватывающее более или менее длительное время, предполагает ряд его речевых употреблений, в ходе которых значение слова, его связь с другими словами и функционально-стилистическое назначение может претерпеть существенные изменения» (Сорокин, 1965, с.8). Нас интересовали в первую очередь изменившие границы своего употребления ФЕ, их историческая судьба, установление факторов их изменчивости. Как известно, эти факторы имеют двойственную природу отношения языкового знака к миру «вещей», которые он называет, и отношением его к другим единицам языковой системы. Поэтому исследование ФЕ в диахроническом аспекте учитывает как экстралингвистические факторы, т.е социальные условия, влияющие на функционирование ФЕ в речи, так и интралингвистические факторы, обусловленные внутрисистемными отношениями ФЕ.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертации состоит в том, что в ней 1) предпринимается попытка проследить пути формирования фразеологии с конца XVIII в. к веку XX через язык А.С.Пушкина; 2) анализируются причины изменения исторической судьбы отдельных ФЕ и фразеологических рядов, характерных для языка А.С.Пушкина, по сравнению с языком современности.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ РАБОТЫ. Цель диссертации состоит в описании формирования фразеологии А.С.Пушкина на фоне развития фразеологии русского языка от XVIII в. до современности.
В соответствии с целью в настоящей работе решается ряд конкретных задач:
- выявление состава глаголов, обладающих наибольшими фразеообразо-вательными способностями в языке А.С.Пушкина. (Глагольные ФЕ количественно преобладают в языке писателя над остальными типами сочетаний, что отмечали такие исследователи, как А.Д.Григорьева, В.П.Воробьев, Е.А.Предтеченская, О.П.Фесенко и др.);
7 -выявление состава устаревших или изменивших свои семантико-стилистические характеристики сочетаний;
- анализ причин данных изменений;
- определение частотности употребления фразеологических единиц;
-анализ оборотов, не зафиксированных современной лексикографиче
ской практикой.
Цель и задачи определили выбор методов исследования:
- описательный метод использовался для передачи особенностей струк
туры семантики описываемых фразеологизмов;
метод компонентного анализа для исследования фразеологического значения;
дистрибутивный метод для изучения характера изменения сочетаемости ФЕ;
лексико-семантическая классификация глаголов на основе семантики корневой морфемы, выявляющая фразеологические серии, образуемые отдельными глаголами;
статистический метод, выявляющий степень частотности употребления различных ФЕ в текстах.
МАТЕРИАЛЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Поскольку, по словам В.В.Виноградова, «восстановление полной семантики истории слова даже в пределах XVIII-XIX вв. только по данным толковых словарей почти невозможно» (Виноградов, 1999, с. 10), материалом настоящего исследования послужили ФЕ, извлеченные методом сплошной выборки из прозаических произведений А.С.Пушкина (художественная проза, исторические записи, критика и письма), из повести Н.М.Карамзина «Письма русского путешественника», «Бедная Лиза» (К «Письмам русского путешественника» мы обратились, поскольку именно это произведение в конце XVIII - нач. XIX в. вызывало наиболее жаркие споры у современников, и «именно с этим произведением связано представление о «карамзинском периоде» в истории русского литературного языка» (Горшков, 1982, с. 184). «Бедная Лиза» является непре-
8 взойденным образцом такого литературного направления, как сентиментализм), из автобиографических «Записок» Г.Р.Державина, критических заметок и статей В.А.Жуковского. Таким образом, материалом для исследования послужили произведения авторов разной литературной направленности, тексты разной жанровой отнесенности, позволяющих тем не менее, судить об общих принципах использования ФЕ в творчестве анализируемых писателей.
В своем исследовании мы также опирались на данные словарей и справочников: В.И.Даля, Д.Н.Ушакова, В.М.Дерибаса, А.И.Федорова, А.И.Молоткова, В.М.Мокиенко.
В результате отбора общее количество ФЕ составило:
- картотека языка прозы А.С.Пушкина - 509 ФЕ в 1049 случаях употребле
ния;
картотека языка прозы Г.Р.Державина - 38 ФЕ в 48 употреблениях;
картотека языка прозы Н.М.Карамзина - 55 ФЕ в 63 употреблениях;
картотека языка прозы В.А.Жуковского - 35 ФЕ в 41 употреблении;
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ состоит в том, что данные исследования могут быть использованы: а) при создании фразеологического словаря языка писателя. Необходимость подобного словаря вызывается и практикой преподавания в школе, и необходимостью более детального изучения фразеологической системы XIX века.
б) в спецкурсах и семинарах по исторической лексикологии и по истории развития русского литературного языка.
НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ СЛЕДУЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ:
1. Фразеология А.С.Пушкина гармонично вобрала в себя лексико-
фразеологическое наследие как XVIII в., так и эпохи романтизма.
2. Процент устаревших ФЕ в языке прозы А.С.Пушкина по разным груп
пам глаголов составляет от 20 до 70%. Тем не менее, общий массив ФЕ языка
/
9 писателя не утратил своей актуальности, что обусловливает восприятие его читателем как современного.
3. Основными причинами выхода ФЕ из употребления являются не утра
та реалии или мотивированности сочетания, а замена глагола широкого лек
сического значения на глагол более конкретной семантики, утрата лексемой,
входящей в состав сочетания одного из значений, либо полный выход лексе
мы из употребления и изменение стилистической окраски сочетания.
4. Общий массив фразеологизмов А.С.Пушкина отражает тенденции
становления русского языка от XVIII в. к веку XX, т.е. тенденции, ведущие к
современному состоянию языка.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Результаты исследования обсуждались на научной конференции молодых преподавателей и аспирантов 2002, 2003, на научной сессии Воронежского государственного университета (2004), Международной научной конференции «Социокультурные аспекты профессионального общения» (2005).
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка литературы.
К ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ВОПРОСА
Фразеология как наука об устойчивых соединениях слов, несмотря на относительно молодой возраст (начало XX в. А.Сэше, Ш.Балли), успела достаточно сформироваться и окрепнуть. В отечественном языкознании основополагающими явились работы В.В.Виноградова (1977) и Б.А.Ларина (1977). Последующие исследования шли в основном в синхронном плане.
К изучению фразеологии языка предшествующих эпох обращались такие ученые, как К.В.Горшкова, Л.И.Коломиец, М.М.Копыленко, Л.Я.Костючук, В.М.Мокиенко, М.Ф.Палевская, З.Д.Попова, А.И.Федоров, С.Г.Шулежкова и др. Некоторые из ученых в работах, посвященных современному языку (Н.Н.Амосова, В.Л.Архангельский, А.В.Кунин), также гово-
10 рили о необходимости разработки исторической фразеологии, поскольку при исследовании современной фразеологии часто бывает необходимо учесть исторические процессы в формировании фразеологических единиц.
Изучение ФЕ с позиций диахронии позволяет выяснить закономерности их образования и причины их изменений. Процесс обогащения языка ФЕ является непрерывным и связан с развитием языка в целом. По словам Б.А.Ларина, «путь мысли от частного к общему, от конкретно-единичного к типично-обобщенному отражается в языке созданием метафорических выражений, а дальше - отвлеченно-тонких формул и условно-символических обозначений» (Ларин, 1956, с.221). А.М.Бабкин, исследуя процессы структурно-семантических изменений во фразеологической системе русского языка, также приходит к выводу, что наиболее заметной чертой ее является приобретение ФЕ все большей отвлеченности, что находит свое выражение в расширении диапазона сочетаемости ФЕ, т.е. «в увеличении числа возможных контекстов их употребления» (Бабкин, 1970, с.21). Часто это сказывается и на лексическом составе ФЕ. По выражению А.М.Бабкина, «некоторые из компонентов ФЕ оказываются лишними и отпадают, а сама ФЕ становится компактнее и лаконичнее» (Бабкин, 1970, с.45). Ученый отмечает также, что для современного фонда русского языка очень характерна синонимичность ФЕ, т.е. для выражения таких понятий, как «исчез», «возник», «хитер»... у потребляются десятки ФЕ. Это, по мнению А.М.Бабкина, проблема параллельных способов выражения (слова и ФЕ, где ФЕ называет то же, что и слово, только стилистически или эмоционально окрашено).
Историческая фразеология занимается изучением первичных, исходных форм и значений фразеологизмов, нахождением их источников, выявлением сфер употребления в разные периоды их бытования в языке, установлением объема фразеологического состава и его системной упорядоченности в ту или иную историческую эпоху развития языка.
11 Трудность разработки проблем исторической фразеологии связана с тем, что «такое исследование предполагает системный охват разнообразного материала, учет лингвистических и экстралингвистических факторов, привлечение широких генетических и типологических параллелей» (Мокиенко, 1989, с.6).
ФЕ обладают, как правило, сложной смысловой структурой, совмещая в себе представление о каком-либо понятии, предмете действительности, его оценку, экспрессивную окраску, стилистическую принадлежность. ФЕ являются избыточной языковой структурой (с точки зрения номинации), но чрезвычайно важной, устойчивой и постоянно изменяющейся одновременно. Необходимость существования ФЕ в языке объясняется тем, что само познание человеком окружающей действительности носит оценочно-эмоциональный характер и выражается через его (человеческое) отношение к этой действительности. По словам А.И.Федорова, «Наличие фразеологизмов в языке обусловлено, как правило, не потребностью выразить какое-то новое понятие (оно уже выражено в языке словом!), а стремлением сопроводить выражение этого понятия новым представлением о нем, через которое передается вместе с тем и оценка того, что названо фразеологизмом <...>. ФЕ позволяет говорящему в процессе общения уточнить выражение понятия и вместе с тем, оценивая его, соотнести выбранный фразеологизм <.. .> со стилем всего высказывания, т.е. точно реализовать речевую интенцию» (Федоров, 1970, с.64). Кроме того, «будучи важнейшим средством человеческого общения, язык не имеет возможности безгранично увеличивать свой словарный состав, потому что пределы человеческой памяти тоже не безграничны. Для обозначения возникающих понятий об окружающей действительности в системе языка возникают устойчивые комбинации слов, состоящие из нескольких прочно сросшихся слов с единым значением. По мере развития общества возникают десятки тысяч новых единиц в языковой системе - устойчивых сочетаний слов. Они стабильно используются носителями данного языка в той или иной номинативной или экспрессивной функции для наиболее пол-
12 ного удовлетворения потребностей общения. Именно этой стабильностью они и отличаются прежде всего от свободных сочетаний слов, которые создаются в речи людей каждый раз заново и распадаются каждый раз после того или иного речевого акта» (Попов, 1976, с.22).
Образуются ФЕ чаще из «свободных» (В.В.Виноградов) или «переменных» (Б.А.Ларин) сочетаний слов, хотя М.Ф Палевская говорит о том, что некоторые ФЕ минуют стадию свободного сочетания например, ФЕ войти в голову) (Палевская, 1978, с. 31). Характер и количество ФЕ со временем может меняться в зависимости от потребности общества в актуализации или детализации какого-либо отрезка действительности, понятий, отношений, в зависимости от общеязыковых тенденций развития системы. Б.А.Ларин выделяет следующие причины развития «фразеологических стереотипов», т.е. выражений со связанным значением из переменных («свободных») словосочетаний:
Утрата реалии, которой соответствует словосочетание в своей номинативной функции, что обусловливает потерю прямого значения, невозможность непосредственного применения словосочетания;
Семантическое обогащение или метафоризация, т.е. обобщение значения в сторону образной типичности. Причем это условие «идиоматизации» Б.А.Ларин считает наиболее существенным в процессе преобразования свободного сочетания в несвободное.
Эллиптическое сокращение. Прямо Б.А.Ларин не называет так это условие, но говорит о том, что «в долгом речевом обиходе излюбленные выражения утрачивают подробности, укорачиваются, сохраняя лишь самые необходимые элементы, часто - только начало формулы. <...> Первоначальный, нормальный состав речения деформируется, от него остается сигнальный фрагмент, который скоро превращается в идиому, неразложимое словосочетание, так как полная и ясная - исходная формула забывается,
4. Изменение грамматической формы «речения» в связи с эволюцией грамматической системы языка (язык до Киева доведет) (Ларин, 1977, с. 145).
Под ФЕ мы, как и многие фразеологи (В.В.Виноградов, Б.А.Ларин, С.И.Ожегов, А.М.Бабкин, В.П.Жуков, А.В.Кунин, А.И.Федоров, В.М.Мокиенко и др.), понимаем устойчивую и воспроизводимую раздельно-оформленную единицу языка, состоящую из компонентов, наделенную целостным (реже частично целостным) значением и сочетающуюся с другими словами. Семантическая целостность — это смысловое единство, обусловленное «метафорическим переосмыслением свободного словосочетания, наиболее удобного для обобщения. Очень часто при переосмыслении такого словосочетания входящие в него слова (в особенности первично-номинативного значения) деактуализируются в семантическом отношении, утрачивая при этом предметную (денотативную) направленность, былую способность расчленятся на дифференциально-семантические признаки» (Жуков, 1978, с.7). Устойчивость - это «мера идиоматичности», т.е. степень семантической слитности компонентов. По мнению З.Д.Поповой, об устойчивости сочетания можно говорить с появления в сочетании семемы Д2, т.е. такие сочетания, как вольный перевод или авторский лист уже можно считать устойчивыми в силу наличия в них данного типа семемы (Копыленко, Попова, 1972). Критерий «устойчивости» может по-разному интерпретироваться исследователями. В частности,В.Л.Архангельский перечисляет девять определений устойчивости и добавляет к ним десятое, основанное на знаковых свойствах и антиномиях лингвистического знака (Архангельский, 1964). Чаще всего устойчивость трактуется как стабильность употребления (это называется воспроизводимостью, которая «представляет собой регулярную повторяемость, во-зобновимость в речи той или иной единицы» (Жуков, 1978, с.9)> и как предсказуемость компонентов. Но регулярная повторяемость и предсказуемость компонентов характерны не только для ФЕ. Поэтому наиболее эффективным критерием отделения фразеосочетаний от свободных сочетаний лексем нам кажется критерий семантический, детально разработанный в типологии семем М.М.Копыленко, З.Д.Поповой. Отталкиваясь от типологии семантиче-
14 ского содержания лексемы, намеченного В.В.Виноградовым, М.М.Копыленко, З.Д.Попова предлагают различать пять разновидностей семем, которые могут выражаться лексемой.
Денотативная семема отражает экстралингвистическую сущность непосредственно. Эта семема может быть первичной (Д{) и прямо соотносится с денотатом (например, рукав (часть одежды)} и вторичной (Дг), т.е. обозначать некоторый денотат по сходству с другим денотатом (например, рукав (реки)|. По классификации В.В.Виноградова они соответствуют «номинативному» и «производно-номинативному значению» соответственно.
Коннотативная семема создается лишь во фразеосочетании, вне которого она не может быть выявлена («фразеологически связанное значение» по В.В.Виноградову). Такая семема не отражает денотат непосредственно, она служит его вторым (третьим и т.д.) наименованием. Коннотативная семема может быть логически связана с денотативной семемой той же лексемы, мотивирована ею (куриная память — память как у кур) (семема Ki); может не иметь никакой логической мотивированной связи с денотативной семемой, выражающей ее лексемы (заморить червячка) (семема К2); существуют также семемы Кз, которые выражаются лексемами, не имеющими других семем, кроме данной (дать стрекача).
Типология двулексемных фразеосочетании, разработанная М.М.Копыленко, З.Д.Поповой. В зависимости от типов семем, выражаемых сочетающимися лексемами, теоретически возможны и реально встречаются в современном русском языке 15 типов двулексемных сочетаний. Эти типы могут быть представлены посредством следующей матрицы1:
1. Д1Д1 (писать
письмо)
2. Д1Д2 (вольный 3. Д2Д2
перевод) (авторский
лист)
4. Д1К1 (делать 4. Д2К1 6. К1К1
успехи) (выдержать ха- (брать на
1 Выделяются во фразеосочетаниях лексемы, семемы которых более удалены от Д1.
рактер) поруки)
7. Д1К2 (во все 8. Д2К2 (атти- 9. К1К2 10. К2К2
тяжкие) ческая соль) (взять на (антик с
пушку) гвоздикой)
11. Д1КЗ (пойман 12. Д2КЗ (очер- 13. К1КЗ 14. К2КЗ 15. КЗКЗ
с поличным) тя голову) (сбить с (точить ля- (баш на
панталыку) сы) баш)
В своем исследовании мы придерживаемся широкого понимания фразеологии как «раздела языкознания, который занимается лексической сочетаемостью слов, то есть изучает вопрос о том, как слова естественно сочетаются друг с другом в обычном употреблении, какие ограничения накладываются на эти сочетания языком и какие изменения происходят во фразеологической сочетаемости слов данного языка в процессе его развития» (Ахмано-ва, 1967, с.94). Такое понимание фразеологии наиболее близко воронежской фразеологической школе (Копыленко, Попова, 1972, с.36-37).
Предметом нашего исследования стали глагольно-именные устойчивые сочетания, большинство из которых соотносимы с однокоренным с их именным компонентом глаголом. Например: «оказать помощь» — «помочь»; «иметь влияние» - «влиять». Они представляют собой аналитические структуры, формирование которых, по мнению В.Н.Телия, является наиболее мощным течением, пополняющим фразеологический состав языка. «Эта тенденция к аналитизму, - пишет автор, - заложенная в структуре русского языка древнейшей поры, нашла поддержку в развитии именного стиля в русском литературном языке XVII-XIX веков и продолжает развиваться в наше время в связи с функциональной дифференциацией литературного языка, с выделением в нем научно-книжного и газетно-публицистического стилей, откуда аналитические структуры проникают и в разговорный язык, где вполне обычны сочетания делать уроки, учинить скандал... Формирование аналитических структур теснейшим образом связано и с тенденцией познавательной деятельности сознания к отражению все более тонких подробностей
16 внешнего и внутреннего мира человека и к фиксированию их в наименованиях (Телия, 1981, с.14).
Предметом нашего исследования стали сочетания разной степени семантической спаянности. Основную часть анализируемых нами глагольно-именных соединений составляют так называемые описательные обороты. Под описательным оборотом понимается глагольно-именное сочетание, составляющее смысловое единство, в котором основную семантическую нагрузку несет существительное, а глагол играет полувспомогательную роль (Филиппова, 1968, с.7-8). «Значения глагола, возможности распространения его различными существительными - это факторы, обусловливающие образование устойчивых сочетаний с именным компонентом, семантически превалирующим над глагольным. Изменение сочетаемости глаголов непосредственно влияет на появление, закрепление или затухание той или иной глагольной конструкции» (Филиппова, с.6). Некоторые из анализируемых нами сочетаний представляют собой фразеологические единства и сращения (по терминологии В.В.Виноградова), но их значительно меньше. Тем не менее, они также входят в сферу нашего внимания, т.к. иллюстрируют сочетаемость и употребительность того или иного глагола, входящего в их состав.
При образовании глагольно-именных устойчивых сочетаний большую роль играет валентность глагола. В лингвистику впервые ввел это понятие С.Д.КацНАьсон (1948). Л.Теньер ввел термин «валентность» для обозначения сочетаемости, относя его только к глаголу. В современной лингвистике развивается более широкое понимание валентности как общей сочетаемостной способности слов (Кацнедьсон) и единиц иных уровней. Различаются специфические для каждого языка сочетательные потенции частей речи, отражающие грамматические закономерности сочетаемости слов (напр., в русском языке существительные шире сочетаются с наречием, чем во французском языке). Лексическая валентность связана с семантикой слова и определяется следующими чертами: 1. Общий тип валентности: активная (способность слова присоединять зависимый элемент) / пассивная (способность слова при-
17 соединяться к господствующему элементу сочетания); 2. Облигаторность: обязательная / факультативная валентность. Обязательной активной валентностью обладают глаголы неполной предикации (иметь, ставить, давать, делать, держать, находиться...) и их узкие синонимы (представить, оказать, осуществить...). Эти глаголы обладают сложной семантической структурой и широким лексическим значением, что обусловливает их широкие валентные возможности. Глаголы с высокой фразеообразовательной активностью присоединяют к себе большое количество разнообразных существительных, но в разные периоды жизни языка характер активности глаголов может меняться. На характере валентности глагола отражается его многозначность. Изменения в значении глагола (утрата или приобретение нового значения) приводят к перераспределению имен между глаголами и изменению их валентностных возможностей.
Глагольно-именные устойчивые сочетания часто становились предметом исследования, особенно в плане синхронии (Козьменко, 1958; Мордвилко, 1956, Розанова, 1966), в некоторых работах затрагивались устойчивые сочетания, связанные с лексикой и фразеологией XVIII-XIX вв. (Айдарова, 1953; Бабкин, 1948; Князькова, 1965; Ожегов, 1951; Петрищева, 1953; Шахов, 1952; Филиппова, 1968). Отдельно предметом исследования глагольно-именные сочетания прозы А.С.Пушкина в их проекции на современный русский язык не становились. Ряд работ был посвящен поэтической фразеологии А.С.Пушкина (Григорьева, 1969), иноязычной фразеологии А.С.Пушкина (Мокиенко, 2000), пушкинской крылатике и пушкинским выражениям в интертекстуальном звучании (Шулежкова, 2000; Мокиенко, Сидоренко, 1996; 1999), анализу эпистолярной фразеологии А.С.Пушкина в функционально-прагматическом аспекте (Фесенко, 2003).
РАЗВИТИЕ РУССКОЙ ГЛАГОЛЬНОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ XIX - XX вв. А.С.Пушкин считается основателем современного русского языка. Этот факт не вызывает сомнения: исследованию его языкового наследия посвяще-
18 но много работ, среди которых выделяются прежде всего классические труды акад. В.В.Виноградова «Язык Пушкина и история русского литературного языка» и «Стиль Пушкина».
Значительно менее исследован вопрос о соотношении русского литературного языка начала XIX века с русским языком конца XX в.
Принцип максимального соответствия языковых средств действительности был одним из основных в творчестве А.С.Пушкина, именно он лег в основу современного русского литературного языка. За последние двести лет произошли огромные изменения в жизни мирового сообщества и России в особенности: наша страна пережила несколько революций, мировые войны (которых не было во времена А.С.Пушкина), чрезвычайно болезненные ломки общества, связанные с коллективизацией, индустриализацией, событиями 90-х годов XX века. Все эти факторы не могли не отразиться на языке, который становился все более и более однородным, т.е. понятным всем слоям общества, иными словами - демократизировался. То, что основная часть общества стала говорить одним языком, привело к нивелированию одних языковых средств, т.е. сдвигу в область нейтральности выражения, и специализации других. Интенсификация жизни и межнациональные контакты больших групп людей тоже внесли свои коррективы в систему языка.
Заслуга А.С.Пушкина состоит в том, что он заложил возможности изме
нения языка в связи с изменением действительности и сам во многом преду
гадал пути этих изменений. А.С.Пушкин тонко чувствовал динамическую со
ставляющую строя русского языка - глагол, поэтому, как отмечают многие
исследователи (В.В.Виноградов, А.Д.Григорьева, Н.Н.Иванова,
А.И.Студенева), глагол является центром фразы в языке писателя. Интересно, что на подобное свойство русского языка обращает внимание и В.И.Даль, который говорит о том, что мы не умеем пользоваться «богатством и разнообразием видов глагола», между тем как наречие и глагол составляют основные характеристические признаки русского языка. «Богатством и разнообразием видов глаголов наших мы пользоваться не умеем; от глагола красть,
19 напр., образуются: украсть, покрасть, раскрасть, выкрасть, обокрасть, перекрасть (три значения), накрасть и проч., этого в других языках нет; а между тем оно много способствует к краткости речи и дает ей более определительности <...>. Наречия и подходящие к ним выражения, которыми язык наш так богат, и которые так удобно заменяют околичные пояснения, редко приходят нам вовремя на память, потому что их в других языках мало. Уто-ропь, еприпор, вназерку, пить бычком, пить вприглядку, сидеть на слуху, походя, взахлест, зубцом (вместо чего часто читаем зигзагом), в уровень, вразрез, наполы, взакрой, в обрез, ничком, навзничь и проч. <.. .> Дух языка требует, для ясности, точности, краткости и силы, глагола или наречия; а мы, привыкнув видеть на этом месте в других языках существительное, ставим существительное, ломаем остальное по силам своим и разуму, не заботясь о том, что из этого выйдет" (Цит. по:В.В.Виноградов;;,', 2000, с.401).
Вместе с тем, аналитические структуры, являющиеся предметом нашего исследования, где глагол «передает» свои функции существительному, а последнее выполняет роль лексической морфемы, нельзя назвать типично «русским» явлением. По мнению В.Н.Телия, «Этот процесс переразложения <Яв-ление переразложения, по В.А.Богородицкому, состоит в том, что «слова в умах индивидуумов известного времени (при некоторых условиях) ассоциируются не теми сходными частями, которыми они ассоциировались в умах индивидуумов прежнего времени»)> синтаксических отношений в морфологические особенно активно протекает во французском языке, где можно констатировать возникновение морфологической модели для образования глаголов аналитического типа <...>, что связано с развитием именного стиля для французского языка (Телия, 1966, с.41-42).
Таким образом, образование устойчивых глагольно-именных сочетаний аналитического типа, в которых происходит распределение грамматического и семантического значения между глаголом и существительным соответственно, является характерной чертой как русского, так и французского языков. Многие из устойчивых сочетаний, встречающихся у А.С.Пушкина, являются
20 «русификацией» (термин В.В.Виноградова) значений и образов французского. А.С.Пушкин, с одной стороны, обогащает язык новыми сочетаниями, калькированными из других языков, а с другой стороны, идет в русле тен-денций языка русского.
Фразеология отражает богатый исторический опыт народа, его знания и быт, которые выражают «коннотативный культурный компонент» (Телия). Л.В-Квалева указывает на то, что «Фразеологические концепты формируются из признаков, важных для культурно-исторического развития определенного народа, а также из своеобразного национального понимания и категоризации окружающей действительности» (Ковалева, 2004, с.5-6).
По мнению В.Н.Телия, культура - это прежде всего «процесс и продукт самопознания, нацеленного на установление факта идентичности субъекта культуры с тем, что выделено в этих процессах и продуктах как мерило собственно человеческого в деятельности. Культурная коннотация - это узуальное воплощение культурной интерпретации в значении языковой сущности» (Телия, 1996). Процесс образования устойчивых сочетаний и изменения значения уже известных является непрерывным, поскольку, по словам С.Л.Рубинштейна, «основной нерв мышления» заключается в том, что «объект в процессе мышления включается во все новые связи и в силу этого выступает во все новых качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из объекта, таким образом, как бы вычерпывается все новое содержание; он как бы поворачивается каждый раз другой своей стороной, в нем выявляются все новые свойства» (Рубинштейн, 1958, с.98-99).
Язык прозы А.С.Пушкина и его предшественников дает богатый материал для изучения «узуального воплощения» культуры в значении каждой фразеологической единицы.
Глагольно-именные устойчивые сочетания прозы Г.Р.Державина
Язык прозы Г.Р.Державина богат разнообразными устойчивыми сочетаниями, афористичен и остр иногда до грубости. В нем представлена стихия разговорной речи в сочетании с канцелярским языком, далеко не всегда это сочетание выглядит органично. А.С.Пушкин, обращаясь к поэтическому слогу Г.Р.Державина, писал: «Ей-богу, его гений думал по-татарски, а русской грамоты не знал за недосугом» (ПсД, 136). Тем не менее, А.С.Пушкин же замечает, что « ... Некоторые оды Державина, несмотря на неровность слога и неправильность языка, исполнены порывами истинного гения ... » (О причинах...).
Если обратиться к составу глагольно-именных устойчивых сочетаний прозы Г.Р.Державина и сопоставить с языковыми тенденциями XVIII в., то они будут отражены в его языке лишь отчасти.
По данным исследования устойчивых сочетаний XVIII в., «к глаголам, обладающим в конце XVII - нач. XVIII в. наибольшей валентностью, можно отнести глаголы иметь, дать, чинить, творить, делать, принести, получить» (Филиппова, 1968, с.П).
Учитывая ограниченность материала, можно сказать, что в языке Г.Р.Державина глаголы взять, дать, иметь сочетаются с большим кругом имен, нежели другие глаголы, которые не характеризуются серийной сочетаемостью, а скорее обнаруживают тяготение к определенным тематическим группам. Особенно распространена группа сочетаний, включающих в свой состав глаголы изменения имущественной принадлежности и глаголы созидания.
Глаголы широкого лексического значения: взять, дать, иметь, делать, чинить .
Взять меры. А вы...не донесли правлению, которое могло взять свои меры и через исследование открыть истину (113) (153). Державин, все сие предвидев, взял меры, дабы отвратить от себя толь злобно ухищренную напасть (116). [Турчанинов] на ухо шепнул ему, что приказала она уведомить о дошедшем до нея слухе Ивана Ивановича Кушелева, ... дабы он послал к Брылкину нарочнаго и остерег его, чтоб он взял меры, когда генерал-губернатор прикажет о том следовать (152).
Взять на свой страх (что): ... в ведомости коммерц-коллегии, тогда же от него поданной, значилось 10,000,000: то посему усумнясь, не мог взять на свой страх исправности росписания, в табели изображеннаго... (100).
(Не) взять на совесть (чего): ... он не хотел взять на свою совесть греха, чтоб у кого-либо отписать староство за несохранение контрактов...(193).
Взять объяснение (с кого): Она...велела...взять с князя объяснение (157).
Взять ответ: ... с сберегателей законов...повелевалось взять ответы, для чего они не доводили до сведения Императорского Величества беззакон-ныя решения Сената... (141). Прежде за то с нас брали ответы, что мы не делали. . .предписания по Ярославскому делу (155).
Брать сторону (чью): ... когда он чью брал сторону и причастен был к чему-либо по своим ... , то кричал из всей силы...(163).
Дать волю (что делать): Директор, видя, что президент не поддался на соблазн, чем бы заслепил он себе глаза и дал таможенным служителям волю плутовать, ...то и вымыслил замарать его в глазах Императрицы (171). Дать мнения (чьи/чему): В разсуждении чего, чтоб сократить счеты, предложил Державин собранию всех экспедиций государственных доходов, то есть доходной, расходной, недоимочной и счетной, чтоб они дали свои мнения... (196). Собрание экспедиций об отмене излишних бумаг дало свои мнения, которыя тщательно разсмотрел государственный казначей и, утвердив, вошел с репортом в Правительствующий Сенат... (196).
Дать слово: Он, в первом восторге о сей победе, дал слово...написать оду...(130)(128)(129)(176).
Дать совет: Тогда губернатор просил его, чтоб он...дал ему свой совет, что делать (102).
Делать много чести: «Много мне делать изволите чести ... , почитая меня быть достойным государственным казначеем...» (88).
Учинить привязку: Словом, наместник не мог ни к чему дельной учинить привязки, выехал из правления для освидетельствования палат и других мест (94).
Чинить из бесноверства: Секретное распоряжение для земской полиции о недопущении раскольников сожигать самих себя, как прежде часто то они из бесноверства чинили (103).
Иметь (в себе) непременное правило: Державин сначала и в продолжение всей своей службы имел в себе непременное правило, чтоб никогда никого ни о чем не просить, и ни на что не напрашиваться... (160).
Иметь средство: Не имея другаго средства исполнить волю Государыни, обрадовался он сему собранию чрезвычайно (176).
Лексико-семантические связи глагола иметь
Глагол иметь, являющийся в XVIII в. одним из самых широко сочетающихся глаголов, в языке А.С.Пушкина уступает только глаголу получить, а в современном языке этот глагол занимает уже 5-ю ступень фразеообразова-тельной активности после глаголов дать, получать, проявлять, делать, т.е. его валентные возможности сокращаются.
Как в XVIII в., так и в современном русском языке глагол иметь принадлежит к глаголам широкого лексического значения, соединяющимся с лексемами, входящими в разные семантические группы. В основном это существительные-названия чувств, состояний, отношений, качеств, процессов речи и мысли, общественных явлений, отвлеченных понятий (Филиппова, 1968).
В языке Пушкина конструкции с глаголом иметь выступают в основном в форме с винительным падежом без предлога и в форме с родительным падежом без предлога.
Конструкции с винительным падежом: иметь вес, иметь влияние, иметь возможность, иметь воображение, иметь время, иметь выгоды, иметь голос, иметь дело, иметь доверенность, иметь жительство, иметь занятие, иметь место, иметь нужду, иметь последствия / следствия, иметь предосторожность, иметь причины, иметь сношение, иметь сумму идей, иметь успех, иметь честь.
Конструкции с родительным падежом: иметь (довольно) таланта, иметь весу (более), иметь защитников, иметь приверженцев} не иметь успеха, не иметь дела, не иметь ничего общего, не иметь никакого сравнения, не иметь слога (какого).
Конструкции с творительным падежом: иметь целию.
В языке Пушкина глагол иметь входит в число 60 наиболее частотных слов (962 употребления) . Он образует 37 устойчивых сочетаний в 66 случаях употребления. Модель - сочетание глагола и существительного в винительном падеже без предлога - является основной и в современном русском языке (Из 102 ФЕ, образуемых этим глаголом, 95 образованы по вышеназванной модели ) . И во времена Пушкина, и в наши дни сочетания с этим глаголом имели оттенок книжности. Об этом свидетельствуют пометы в словаре В.И.Даля5, характеризующего соединения с этим глаголом как «чужие», «книжные», «выходящие из оборота», помета «книжное» присутствует и в словаре Д.Н.Ушакова. Интересно, что В.И.Даль, характеризуя глагол, указывает не на все его значения: «Иметь что, владеть чем, пользоваться; что у кого есть, то он имеет; у меня есть или я имею. Как глаг. вспомогательный с неопределенным наклонением означает будущее». В словаре Д.Н.Ушакова выделяется 7 значений, из которых сочетание глагола с инфинитивом совершенного вида, служащее для образования будущего времени, действительно является официально-устаревшим, но другие значения такой пометы не имеют. Возможно, дефиниция В.И.Даля связана с ориентацией его словаря на «живой, разговорный язык», в то время как глагол иметь, как уже отмечалось, обладает книжной стилистической окраской.
Глагол иметь, обладая сложной семантической структурой и широким лексическим значением, и в XVIIIB. принадлежал к наиболее активным в ва 48 лентном отношении глаголам. Его широкая сочетаемость и частотность употребления поддерживались влиянием французского языка.
Лексико-семантические связи глагола вызывать
Глагол вызывать представлен в языке А.С.Пушкина следующими ФЕ: вызывать на деятельность, вызывать на себя негодование, вызывать на себя действие (чего). Но всё это было бы просто полезно и не произвело бы ни шума, ни соблазна, ибо само правительство не только не пренебрегало писателями и их не притесняло, но еще требовало их соучастия, вызывало на деятельность, вслушивалось в их суждения, принимало их советы - чувствовало нужду в содействии людей просвещенных и мыслящих, не пугаясь их смелости и не оскорбляясь их искренностью (АР). ...Вяземский может смело сказать, что личность его противников никогда не была им оскорблена: они же всегда преступают черту литературных прений и поминутно, думая напасть на писателя, вызывают на себя негодование члена общества и даже гражданина (О статье Вяземского). Нелепость, как и глупость, подлежит осмеянию общества и не вызывает на себя действия закона (МЛ).
В современном языке глагол вызывать образует 93 сочетания79. Большинство этих соединений представляют сочетания с именами со значением эмоционального состояния, чувства, отношения {вызывать антипатию, беспокойство, бешенство, боль, возмущение, возражение, волнение, восторг, восхищение, гнев, жалость, желание, замешательство, злобу, интерес, любовь, любопытство, негодование, недоверие, недовольство, недоумение, ненависть, неприязнь, неудовольствие, одобрение, озабоченность, омерзение, опасение, осуждение, отвращение, отклик, отношение, ощущение, панику, переполох, подозрения, презрение, радость, раздражение, разногласия, разочарование, растерянность, ревность, симпатию, скорбь, сожаление, сомнение, состояние, сочувствие, страх, тоску, тревогу, уважение, удивление, ужас, уныние, чувство, ярость) , часть соединений с данным глаголом характеризуют ситуацию, положение (вызывать ажиотаж, беспорядки, войну, изменения, конфликт, обострение, последствия, разложение, раскол, резонанс, сенсацию, скандал, сопротивление, спор, ссору, трудности). Все данные ФЕ имеют синтаксическую модель глагол + существительное в винительном падеже без предлога. Конструкция глагол + предлог на + существительное в винительном падеже не является распространенной (вызывать на откровенность, на разговор, на соревнование). У А.С.Пушкина же находим именно этот тип конструкции.
Глагол вызывать, соединяясь с существительными в беспредложных конструкциях, имеет значение «возбудить, породить», а в сочетаниях с предлогом на — «поставить в необходимость поступить каким-либо образом» (вызывать на откровенность, вызывать на разговор) и значение «предложить кому-нибудь состязание» (вызывать на соревнование) .
Если проанализировать сочетания с именами, соединяющимися с глаголом вызывать в современном русском языке и сопоставить их с аналогичными сочетаниями прозы А.С.Пушкина, то обнаружится, что в языке писателя имеются соединения с данными значениями, только с иным кругом глаголов. Данные сочетания в языке А.С.Пушкина имеют не столько значение возбуждения, порождения действия, сколько прихода в состояние или его обнаружение: 1) Конструкции с именами со значением состояния, чувства, отношения:
Конструкции с существительным беспокойство: Изобразить беспокойство: Два инвалида стали башкирца раздевать. Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался на все стороны, как зверок, пойманный детьми (КД). Изъявлять беспокойство: Она описывала ему свою пустынную жизнь, хозяйстве нные занятия, с нежностию сетовала на разлуку и призывала его домой, в объятия доброй подруги, в одном из них она изъявляла ему свое беспокойство на счет здоровья маленького Владимира; в другом она радовалась его ранним способностям и предвидела для него счастливую и блестящую будущность (Д). Причинить беспокойства: Не знаю, подвержены ли писатели военному суду, но общая жалоба с нашей стороны может навлечь на нас ужасные подозрения и причинить большие беспокойства ... (Пс 50).
