Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. МЕСТО УСЕЧЕННЫХ ФОРМ В СИСТЕМЕ ИМЕНИ ПРИЛАГАТЕЛЬНОГО
1.1. История имени прилагательного: полные (местоименные) и краткие (именные) формы 12
1.2. Своеобразие кратких прилагательных в русском языке 16
1.3. Эволюция взглядов на усеченные прилагательные 22
Выводы 35
ГЛАВА 2. УСЕЧЕННЫЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЬВЕ: СОДЕРЖАНИЕ ПОНЯТИЯ, ФУНКЦИИ, СОСТАВ ФОРМ 36
2.1. Содержание понятия «усеченные прилагательные» 37
2.2. Функции усеченных прилагательных в поэтическом языке 43
2.3. Состав форм усеченных прилагательных 50
2.4. Способы образования усеченных прилагательных 57
Выводы 63
ГЛАВА 3. УСЕЧЕННЫЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ В ЯЗЫКЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ XVII-XIX ВВ 64
3.1. Виршевая и силлабическая поэзия ХVII-ХУIII вв 69
3.2. Усеченные прилагательные в теории и практике поэтов XVIII в.
73
3.2.1. Усеченные прилагательные в творчестве поэтов-реформаторов. Кантемир. Тредиаковский. Ломоносов 74
3.2.2. Употребление усеченных форм в поэзии второй половины XVIII в. 85
3.3. ПОЭЗИЯ ХIX В 89
3.3.1. Усеченные прилагательные в поэзии А. С. Пушкина 96
3.3.2. Переосмысление роли усеченных прилагательных в середине — второй половине XIX в 98
Выводы 102
ГЛАВА 4. УСЕЧЕННЫЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЬИЕ В ЯЗЫКЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ XX - НАЧАЛА XXI В 104
4.1. Усеченные прилагательные в поэзии серебряного века 105
4.1.1. Символизм. И. Анненский. Вяч. Иванов. В. Брюсов 108
4.1.2. Футуризм. Велимир Хлебников 113
4.1.3. Сергей Есенин и крестьянские поэты 115
4.1.4. Михаил Кузмин 117
4.1.5. Марина Цветаева 120
4.1.6. Даниил Хармс 124
4.2. Усеченные формы в творчестве поэтов середины XX в 126
4.3. Поэзия второй половины XX-начала XXI в 133
4.3.1. В. Соснора. В. Кривулин. М. Степанова 133
4.3.2. Усеченные прилагательные в поэзии рубежа веков 137
4.4. Использование усеченных форм в поэтических переводах 146
ВЫВОДЫ 150
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 151
БИБЛИОГРАФИЯ 154
ПРИЛОЖЕНИЯ 178
ПРИЛОЖЕНИЕ 1 179
1. Усеченные прилагательные в произведениях русской поэзии XVII—началаХШв. 179
1.1. Авторы 180
1.2. Формы 184
1.3. Тексты 198
2. Материал, привлеченный для сопоставления 231
3. Соотношение полных, кратких и усеченных форм имени прилагательного в языке русской поэзии разных периодов (в сопоставлении с церковнославянским языком, языком фольклора)..258
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 260
1. Усеченные прилагательные в словарях языка писателей 260
2. Материалы к словарю усеченных прилагательных. 264
ПРИЛОЖЕНИЕ 3 484
Усеченные прилагательные в сети Интернет 484
- История имени прилагательного: полные (местоименные) и краткие (именные) формы
- Содержание понятия «усеченные прилагательные»
- Виршевая и силлабическая поэзия ХVII-ХУIII вв
Введение к работе
В данном диссертационном исследовании рассматриваются роль и особенности функционирования усеченных прилагательных в языке русской поэзии.
Актуальность исследования. В современной лингвистике отмечается возрастающий интерес к проблемам поэтического языка, о чем говорят многочисленные работы, в том числе последних лет, в которых поэтический язык исследуется в самых разных аспектах. Наглядный пример этому — многотомные «Очерки истории языка русской поэзии XX века», подготовленные в 1990-х годах в отделе стилистики и языка художественной литературы Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН [Очерки истории языка русской поэзии XX века 1990, 1993, 1994, 1995а, 19956]. Тем не менее поэтический язык изучен неравномерно. Одной из малоисследованных областей остается морфология [Тин 1996], хотя морфологические средства выразительности в поэтических произведениях анализировались в трудах Л. В. Щербы, Р. Якобсона, В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, Д. Н. Шмелева, В. П. Григорьева, привлекают внимание современных исследователей [Ионова 1988; Зубова 2000; Поэтическая грамматика 2005].
Среди явлений поэтической морфологии особый интерес представляют те, которые прослеживаются в языке поэзии на протяжении длительного времени. К ним, безусловно, относятся усеченные прилагательные.
Усеченные прилагательные всегда рассматривались как характерная черта поэзии ХУШ в., например: Поля покрыла мрачна ночь; Взошла на горы черна тень; Несчетны солнца там горят (М. Ломоносов. «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния», 1743). Это явление нашло отражение и в филологических трудах поэтов XVIII в. (Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова), и в научной литературе ХЕХ-ХХ вв. (например, в работах В. В. Виноградова,
Г. О. Винокура, В. М. Живова), представлено в существующей учебной и справочной литературе. В настоящее время можно утверждать, что единой точки зрения на проблемы происхождения и употребления данных форм не существует. До сих пор усеченные прилагательные не были предметом специального исследования: исключение составляют отдельные статьи [Запольская 1985; Мединская 1992] и оставшаяся неоконченной и не известной читателю неопубликованная работа Г. О. Винокура [Винокур 2006: 252, 297].
Обычно усеченные прилагательные рассматриваются как искусственные книжные формы, по структуре близкие именным прилагательным, но по своему грамматическому значению и синтаксической функции относящиеся к парадигме полных (местоименных) прилагательных.
Различно определяется способ образования данных форм, который связывается с самим термином: прилагательные «усеченные» — то есть образованные «усечением» одного слога. Не определен точно и состав усеченных форм. Принято считать, что усеченные прилагательные не имели полной парадигмы склонения, так как использовались только формы, бывшие на слог короче полного прилагательного. Важно также, что в языке поэзии, несмотря на устоявшееся понятие «усеченные прилагательные», возможны «усеченные» формы причастий, местоимений, порядковых числительных, а также субстантивированных форм.
Наиболее принципиальна проблема функционирования усеченных прилагательных в языке поэзии. Вопрос о причине появления в поэзии XVIII в. усеченных форм тесно связан с определением роли, которую эти формы играют в поэтическом тексте. На этот счет существуют две основные точки зрения. В соответствии с первой, усечения рассматриваются как одна из поэтических вольностей, технический версификационный прием, связанный с приспособлением русского языка
і*
к нуждам силлабо-тонического стихосложения и призванный облегчать труд стихотворца. Согласно второй точке зрения, усечения определяются как прием стилистический, однако исследователями зачастую отрицается существование стилистической функции использования усечений [Винокур 2006; Виноградов 2002; Левин 1964а].
Усеченные прилагательные можно назвать одной из констант языка русской поэзии. Представленный в диссертации материал показывает, что усеченные прилагательные употреблялись в русской поэзии на протяжении всей истории ее существования, употребляются и на современном этапе. Все сказанное в целом определяет актуальность диссертационной работы.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые прослеживается эволюция использования усеченных прилагательных в языке русской поэзии XVII — начала XXI в.
Основной объект исследования в диссертации — состав и функционирование усеченных прилагательных в языке русской поэзии разных эпох.
Предметом исследования стали многочисленные примеры использования усеченных прилагательных в языке русской поэзии XVII -начала XXI в.
Основной целью исследования являются систематизация и описание случаев употребления усеченных прилагательных в произведениях русской поэзии XVTI — начала XXI в., определение роли данных форм в языке русской поэзии разных эпох, воссоздание эволюции их функционирования. Эта цель определила следующие задачи работы:
обобщить результаты исследований по вопросам происхождения и функционирования усеченных прилагательных;
рассмотреть проблемы терминологии, применяемой при изучении слов этой категории;
создать методику отбора и анализа языкового материала;
отобрать материал, описать формы усеченных прилагательных, употребленные в выбранных поэтических текстах;
определить состав морфологических моделей усеченных прилагательных, особенности строения и способы образования данных форм в соотнесении с полными и краткими формами прилагательных;
выявить и проанализировать функции усеченных прилагательных в языке русской поэзии разных периодов;
воссоздать эволюцию употребления усеченных форм в языке поэзии;
8) оформить собранный материал в виде словников и
сопоставительных таблиц.
Методы и приемы исследования. Для достижения достоверности результатов исследования в работе была использована комплексная методика анализа языкового материала. Эта методика включает в себя приемы, характерные для описательного, сопоставительного, количественного методов лингвистического анализа. Основные методологические принципы работы — историзм и системность.
Материалом исследования послужили поэтические произведения, в которых содержатся усеченные прилагательные. В ходе работы было рассмотрено более 25 тысяч разножанровых поэтических текстов 400 авторов XVII - начала XXI в. Результаты исследования опираются на анализ более чем 14 тысяч примеров.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и выводы позволяют определить место и роль усеченных прилагательных в языке русской поэзии и тем самым уточнить представление об их месте в русском языке в целом. В работе проанализированы существующие точки зрения на проблему усеченных прилагательных, выявлены основные несоответствия в освещении этой проблемы, неточности в терминологии. На основе изучения конкретного литературного материала установлена роль данных форм в языке русской
поэзии, выявлена преемственность в их употреблении в поэзии XVII — ХЕХ вв., прослежена эволюция функционирования усеченных прилагательных как константы русского поэтического языка.
Практическое применение работы. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по истории русского литературного языка, истории языка русской поэзии, стилистике, лингвистическому анализу художественного текста. Собранный материал может быть применен в лексикографии — при составлении словарей языка ряда поэтов, литературных направлений, а также «Словаря усеченных прилагательных в языке русской поэзии».
Основные положения, выносимые на защиту
1. При всем многообразии и неоднозначности терминов,
применяемых по отношению к выбранной категории слов, целесообразно
принять термин «усеченные прилагательные» («усеченные формы»,
«усечения»), поскольку он имеет длительную традицию употребления,
хотя и в значительной степени условен. Отказ от этого термина затруднил
бы изучение данных форм в поэтическом языке.
Исследование проблемы происхождения усеченных прилагательных и их функционирования в языке поэзии плодотворно не только в синхроническом, но и, в большей степени, в диахроническом аспекте, а также в соотнесении с другими фактами истории русского литературного языка.
Являясь по происхождению древними именными прилагательными, усеченные прилагательные могли быть восприняты языком русской поэзии из церковнославянского языка или языка фольклора, но могли и создаваться по известным морфологическим моделям в зависимости от версификационных или стилистических задач, которые решались авторами.
4. Предлагается следующее определение усеченных
прилагательных:
Усеченные прилагательные — это особого рода краткие прилагательные (не только качественные, но и относительные), а также примыкающие к ним формы причастий, местоимений, порядковых числительных, которые используются в языке поэзии в атрибутивной функции как в И.-В., так и в некоторых косвенных падежах.
Усеченные прилагательные — это одна из констант поэтического языка. В различные периоды истории русской поэзии усеченные формы функционировали и воспринимались по-разному, что связано как с особенностями литературного языка разных эпох, так и с художественными установками каждой эпохи.
Для усеченных прилагательных характерен ряд общепоэтических проявлений: наиболее употребительны формы И.-В. всех родов и чисел, как правило, не несущие стилистической нагрузки, другие падежные формы (В. ж. ед., Р. и Д. м.-ср. ед. и др.) выполняют обычно определенную стилистическую функцию; усеченные прилагательные образуют в языке русской поэзии особый словарь.
Состав и соотношение усеченных форм, словарь и устойчивость словаря, использование усечений в препозиции и постпозиции, их положение в стихотворной строке и т. п. имеют свои особенности в творчестве многих авторов. Поэтому есть основания говорить о том, что усеченные прилагательные выступают как яркая черта отдельных идиостилей.
Апробация работы. Основные положения настоящей диссертации обсуждались на заседании отдела корпусной лингвистики и лингвистической поэтики (апрель 2007 г.). По проблематике диссертации были сделаны доклады на семинаре «Проблемы поэтического языка» (ИРЯ РАН, апрель 2005 г.), на Международных научно-литературных чтениях, посвященных 150-летию со дня рождения И. Ф. Анненского (Литературный институт им. А. М. Горького, октябрь 2005 г.), на
Международной научной конференции «Лингвистика и поэтика в начале третьего тысячелетия» (ИРЯ РАН, май 2007 г.). Результаты исследования отражены в публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Библиографии, трех Приложений. В Приложении № 1 приводятся сведения о текстах, в которых встречаются усеченные прилагательные, сведения об авторах, сопоставительные таблицы, данные о частоте употребления и лексическом составе усеченных прилагательных; в Приложении № 2 - примеры отражения усеченных прилагательных в словарях языка писателей и общий словник, представленный как материалы к «Словарю усеченных прилагательных»; в Приложении № 3 - примеры, иллюстрирующие восприятие усеченных прилагательных современным языковым сознанием (почерпнутые из ресурсов сети Интернет).
История имени прилагательного: полные (местоименные) и краткие (именные) формы
В древнерусском языке, как и в старославянском, существовали два типа прилагательных — именные и местоименные, из которых более древними были именные формы.
Первоначально в центре системы имени прилагательного находились древние именные формы, изменявшиеся по родам, числам и падежам и выступавшие в предложении в роли как предиката, так и определения. «И качественные краткие прилагательные (красьнъ, синь), и относительные (деревянъ, роуссъкъ), и притяжательные (отъцевъ, сестринъ)1, поскольку они могли употребляться в качестве определений, склонялись. И в этом их основное отличие от современных кратких прилагательных» [Т. Винокур 2004: 83].
Происхождение и соотношение именных и местоименных форм, отражение истории форм прилагательного в памятниках различных эпох изучаются давно и разносторонне. Этим проблемам посвящено значительное число работ (например: [Древнерусская грамматика 1995], а также [Истрина 1918; Прокопович 1971; Кузнецов 1983; Баданина 1999]).
В литературе прошедших десятилетий было широко отражено представление, согласно которому именные прилагательные возникли в праиндоевропейском языке в процессе расщепления нерасчлененного имени на существительное и прилагательное, и поэтому были близки по структуре имени существительному [Иванов 1990; Хабургаев 1990]. Местоименные формы возникли в праславянском языке посредством слияния падежных форм именного прилагательного с соответствующими падежными формами указательного местоимения И, 1-Е, 1-А, которое, как принято было считать, привносило элемент значения определенности подобно определенному артиклю (члену) в артиклевых языках [Иванов 1990: 291-292]. Противопоставление местоименных (членных) и именных (нечленных) форм по признаку определенности — неопределенности перекрещивалось с противопоставлением по функции. «Иначе говоря, внутри имен прилагательных полные и краткие противопоставлялись друг другу не только как определенные и неопределенные, но еще и как атрибутивные и предикативные ... . Второе отношение постепенно перевесило из-за силы самой категории предикативности, и краткие прилагательные потеряли функцию определения, которая стала закрепляться за полными формами» [Иванов 1990: 293]; ср. тж. [Буслаев 1959: 420; Елкина 1960: 139-141; Камчатнов 1998: 74]. Постепенно противопоставление по признаку определенности — неопределенности обусловило закрепление за местоименными прилагательными функции определения, за именными — именной части сказуемого. В предикативной функции именные прилагательные употреблялись в форме именительного падежа, что привело к утрате ими склонения. «Выступая лишь в роли предиката, краткие прилагательные стали оглаголиваться, т. е. отходить от имени прилагательного, основной функцией которого является функция определения. Эта функция закрепилась за полными прилагательными, которые и стали представителями данной категории вообще, с отличным от имен оформлением» [Иванов 1990: 293]. Местоименные формы стали употребляться как в предикативной, так и в атрибутивной функции, произошла перестройка системы имени прилагательного: утратившие склонение именные формы отошли на периферию, а местоименные заняли центр системы и стали осознаваться носителями языка как полные формы, противопоставленные кратким, что и сохраняется в современном языке. (Все вышесказанное относится также и к причастиям). С появлением местоименных форм прилагательного связывали и разграничение разрядов прилагательных. Самыми древними считались качественные прилагательные, хотя есть и другие точки зрения. «Относительные и притяжательные прилагательные по определению могут быть только производными, т. е. содержащими суффикс в основе.
Тем не менее семантическая дифференциация разрядов прилагательных слабо выражена при помощи суффиксов и других аффиксов, здесь намечались только тенденции. Одним из новых средств, используемых для дифференциации разрядов, оказались и членные формы прилагательных» [Историческая грамматика древнерусского языка 2006: 30].
Содержание понятия «усеченные прилагательные»
Чтобы определить содержание понятия «усеченные прилагательные», следует подробнее рассмотреть вопрос терминологии, наиболее запутанный и неоднозначный. Отсутствие единой терминологии существенно затрудняет понимание сути явления, тем более что принятый термин может служить исследователю основой для характеристики данных форм. Именно изменение терминологии, связанное с изменением взглядов на систему имени прилагательного (о чем говорилось в Главе 1), как кажется, и создало представление о том, что усеченные прилагательные являются исключительно искусственными формами.
В научной литературе встречаются такие термины, как усеченные прилагательные, усечения, усеченные формы полных прилагательных и причастий; краткие (именные) прилагательные в атрибутивной функции, краткие атрибутивные формы; нечленные формы; прилагательные сокращенные [Тредиаковский 1963: 379; Даль 19986: 518]; формы бесчленного типа прилагательного-местоимения в роли определения [Будде 2005]; стяженные (усеченные) прилагательные [Виноградов 1972]; согласованные определения в именной форме [Горшкова, Хабургаев 1981].
Материалы исследования показывают, что все приведенные определения не в полной мере отражают суть явления и, более того, создают дополнительные противоречия и неясности в вопросе происхождения и функционирования данных форм.
Термин именные прилагательные или нечленные формы точен в историческом аспекте, но не отражает того, как воспринимались такие формы, употребленные в языке поэзии, в определенную эпоху.
Термин краткие атрибутивные формы не учитывает искусственную природу литературных усечений и возможность полупредикативного употребления подобных форм.
Описательные определения (согласованные определения, в именной форме и др.) неудобны в использовании в силу громоздкости и неконкретности.
Наименее удачным представляется самый редкий термин -стяженные прилагательные, так как в научной литературе понятие стяжение употребляется по отношению к отдельным диалектным формам имени прилагательного и глагола, способ образования которых никак не может быть связан с литературными усечениями.
Кроме того, ни одно из определений не позволяет сопоставить рассматриваемые формы с церковнославянскими формами родительного и творительного падежей женского рода, которые, как нередко упоминается, имели общую с ними судьбу: использовались как версификационное средство (так как были на слог длиннее соответствующих русских форм) и выступали в качестве приметы возвышенного стиля.
Самый распространенный термин, который можно считать основным и даже общепринятым, — усеченные прилагательные. Можно заметить, что такое определение не совсем корректно хотя бы потому, что помимо прилагательных в такой «усеченной» форме в языке поэзии встречаются и слова других частей речи: причастия, местоимения, субстантивированные формы: Высоку песнь и дерзновенну, \ Неслыханну и невнушенну, \ Я слабым смертным днесь пою: \ Всяк преклони главу свою (Державин, «О удовольствии», 1798).
Виршевая и силлабическая поэзия ХVII-ХУIII вв
Для изучения истории усеченных прилагательных особый интерес представляет поэзия XVII века, которая остается малоизвестной широкому читателю. Распространено мнение, согласно которому русская поэзия появилась только в результате культурных преобразований петровской эпохи, в «18 в., когда практика версификации в России лишь начиналась (не считая стихосложения силлабистов, не понятого и не разъясненного до сих пор)» [Квятковский 1966: 4]. По словам М. Л. Гаспарова, «огромное богатство текстов русской силлабической поэзии 1660-1740 гг. (а в провинции этим стихом писали и дольше) до сих пор удовлетворительно не собрано и не издано» [Гаспаров 2002: 32].
Наиболее полно творчество авторов XVII века представлено в таком издании, как [Виршевая поэзия 1989], которое и послужило основным источником по поэзии данного периода.
Рифмованные отрывки встречаются в произведениях начала XVII века Авраамия Палицына, Семена Шаховского, Ивана Шевелева-Наседки. Неравносложные вирши с парной рифмовкой, восходящие к говорному стиху, писали поэты так называемой «приказной школы», которая существовала в 1630-50-х гг. В нее входили приказные чиновники (например, дьяк Посольского приказа Алексей Саввич Романчуков), справщики Печатного двора — интеллектуальная элита белого и черного духовенства (например, справщик Савватий). Для их творчества характерно сочетание светского и церковного элементов. Эти поэты опирались на русскую филологическую традицию XVI века, в частности, на творчество Максима Грека, развивали книжную традицию, восходящую к Византии (например, разрабатывали жанры стихотворного послания, акростиха). С приходом патриарха Никона «приказная школа» распалась, потому что ее главнейшие деятели пострадали за противодействие церковной реформе. Отголоски их творчества обнаруживаются в некоторых произведениях идеологов старообрядчества. Можно предположить, что дальнейшее развитие русской силлабической поэзии опиралось не только на западную традицию, но и на творчество этих авторов, которых с трудом еще можно назвать поэтами в привычном для нас смысле этого слова.
На смену относительному силлабизму пришел равносложный стих «новоиерусалимских поэтов» (среди которых архимандриты Герман и Никанор), которые были названы так по построенному при патриархе Никоне Вознесенскому на Истре монастырю (иначе — Новый Иерусалим), во второй половине XVII века игравшему роль литературного центра. Новоиерусалимские поэты писали равносложные силлабические вирши, чаще всего 11 и 13-сложники, с характерной чертой польского влияния -женской рифмовкой, порожденной постоянным ударением на предпоследнем слоге в польском языке [Панченко 1973: 80-82].
Более известны авторы второй половины XVII в. — Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Карион Истомин, Дмитрий Ростовский, Стефан Яворский, в творчестве которых традиции русской книжной поэзии обогатились сильнейшим влиянием украинско-польской силлабики.
Виршевую поэзию обычно определяют как неравносложную силлабику [Кусков 1998: 293] или как говорной стих [Гаспаров 2002: 28]. Очевидно, что в таком стихе, практически не упорядоченном ритмически, потребность в версификационных элементах возникнуть не могла. Однако краткие атрибутивные прилагательные в произведениях ХУЛ века встречаются достаточно часто, например: юноши светлы предстоят (Справщик Савватий. «Послание царю Михаилу Федоровичу»); подавляют семена доброплодна (Михаил Рогов. «Предисловие к «Кирилловой книге»»); целомудр нрав стяжеши; всяка гордость (Петр Самсонов. «Послание Григорию Евдокимовичу»); ни самому мудру мужу (Антоний Подольский. «Послание к некоему»); от нарочита дидоскала (Справщик Савватий. «Наставления ученику князю Михаилу Никитичу»); из мутны тины чиста вода не истекает (Феоктист. «От Феоктиста к Лариону старцу отвещание»).
