Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Основные проблемы русской топонимики 34
1. Вопросы топонимических исследований. Проблемы и решения 35
2. К проблеме терминологии в топонимике 46
3. О топонимической системе 61
Выводы 72
ГЛАВА II. Топонимия в древнерусский период 75
1. Историко-лингвистический очерк Западного региона России 76
2. Древнерусская топонимия летописей 85
3. Топонимия Западного региона Древней Руси в Уставе Ростислава Мстиславича 95
4. Названия сел в Уставе Ростислава Мстиславича 125
5. Летописные топонимы Западного региона 129
Выводы 140
ГЛАВА III. Типология факторов развития топонимии 142
1. Развитие топонимии в национальный период 143
2. Ландшафтные термины в топонимии и микротопонимии 152
3. Отражение в топонимии названий растений 158
4. Народные верования и их отражение в топонимии 164
5. Топонимы, мотивированные антропонимами 180
6. Отражение нарицательных названий типов поселений в топонимах 198
7. Отражение пространственных отношений в топонимии 208
Выводы 214
ГЛАВА IV. Топонимы с точки зрения их происхождения и территориального распространения 217
1. Топонимы, образованные на базе общерусских апеллятивов и их дериватов 218
2. Топонимы, образованные на базе диалектных апеллятивов 226
3. Топонимы, образованные на базе заимствованной лексики 237
4. Топонимы, образованные на базе смоленских региональных апеллятивов 245
5. Диалектные фонетические особенности в топонимах Смоленского края 253
Выводы 262
ГЛАВА V. Переименования в топонимике 266
1. Переименования в древнерусскую и старорусскую эпохи 267
2. Переименования в XX веке 270
3. Переименования в сфере городских объектов 277
Выводы 287
Заключение 289
Библиографический список
- К проблеме терминологии в топонимике
- Древнерусская топонимия летописей
- Народные верования и их отражение в топонимии
- Топонимы, образованные на базе смоленских региональных апеллятивов
Введение к работе
Топонимы, названия собственные географических объектов, будучи неотъемлемой частью общей языковой системы, живут и развиваются по ее законам, их возникновение и становление обусловлено лингвистическими закономерностями. Нельзя говорить о полноте исследования лексической системы языка, не учитывая класс собственных географических названий, довольно многочисленный и специфический по своей природе. В топонимах в значительно большей степени, нежели в апеллятивах, отражаются и сохраняются диалектные черты. А это значит, что топонимические материалы способны помочь при реконструкции диалектных лексических систем, выявить общерусские и региональные языковые черты, объяснить многие лингвистические и экстралингвистические загадки.
Топонимы гораздо больше, чем другие разряды имен собственных, связаны с историей, экономикой, культурой, этнографией народа. Таким образом, топонимы несут в себе, помимо чисто лингвистических сведений, еще и сведения культурно-исторического характера.
Основные особенности топонимии требуют регионального подхода к ее изучению с обязательным учетом как диахронии, так и синхронии. Изучение региональной топонимии очень важно и само по себе по той причине, что в научный оборот вводится новый фактический материал, отражающий особенности локальной системы называния, связанный с теми или иными историческими событиями данной территории, несущий на себе культурно-исторический фон различных эпох, но и в том плане, что исследование региональной топонимии помогает обнаружить и понять особенности всей общерусской топонимической системы в целом. Немаловажно и то, что дальнейшее развитие теории ономастики (и топонимики в том числе) невозможно без постоянного накопления фактического материала. Ведь осмысление, систематизация, интерпретирование конкретного массива топонимов являются более достоверными только в том случае, если они основываются на достаточно большом материале. Вовлечение в научный оборот нового фактического материала очень важно потому, что он помогает обосновать теоретические положения, подтвердить (или опровергнуть) результаты предыдущих исследований, выдвинуть новые задачи и способствовать их решению.
В последние годы появился ряд исследований, посвященных анализу собственных географических имен, функционирующих на определенной территории. Это работы Е.Л. Березович, И.А. Воробьевой, М.В. Горбаневского, Ю.А. Карпенко, Л.А. Климковой, А.К. Матвеева, Э.М. Мурзаева, А.М. Мезенко, Е.Н. Поляковой, Е.М. Поспелова, Г.П. Смолицкой, О.С. Стрижака, А.В. Суперанской, В.Н. Топорова, О.Н. Трубачева и др.
Но до сих пор в русской топонимике не представлено в полном объеме становление русской топонимической системы определенного региона как сложившейся и сформировавшейся на протяжении многих столетий системы, особым образом оформленной и функционирующей как в общерусском варианте, так и в региональном. Этим определяется актуальность предлагаемого исследования.
Наша работа посвящена комплексному исследованию становления топонимической системы одного из древнейших и важнейших регионов Русского государства – Западного региона (со Смоленским краем в центре). Выбор региона не случаен, он обусловлен целым рядом лингвистических, социальных, экономических, культурных, духовных, иных факторов: во-первых, исследуемый регион является территорией, на которой люди появились и выбрали его местом проживания очень давно; во-вторых, Смоленский край всегда был перекрестком исторических путей, стоял на защите центральных русских земель от западноевропейских захватчиков, был крепостью, форпостом на пути к западу татаро-монгольских полчищ; в-третьих, сложные исторические судьбы изучаемого региона совершенно особо, своеобразно преломились в его лексической системе, в том числе в ономастике в целом и в топонимике в частности. Ограничение региона и выделение границ произведено на основе исторических и географических факторов, поэтому во введении рассмотрена история названного региона.
Выбор темы исследования продиктован необходимостью комплексного изучения топонимической лексики, которая складывалась в течение длительного периода времени, отразила этапы познавательной деятельности человека в материальной и духовной сфере. Данные исследования топонимов, устойчивого пласта языка, могут быть использованы для решения задач не только лингвистического характера, но и культурно-исторического.
На огромном материале уникального по своей истории Западного региона России рассматриваются и решаются проблемы становления и развития русской топонимической системы. Регион, расположенный на обширной территории, сохраняет в своей топонимии следы прошлого экономического уклада, политической жизни, материальной и духовной культуры, древнейшие диалектные языковые черты. Своеобразная топонимическая система региона обусловлена теми историческими условиями, в которых он находился на протяжении длительного периода (пограничное положение края во все предшествующие эпохи; вхождение его в состав Литовско-Польского государства; разнообразные исторические и культурные связи с Белоруссией, Украиной, Польшей). Как следствие этого – наличие в топонимии не только общерусских географических названий, но и многочисленные следы присутствия белорусских, польских, немецких и других иноязычных слов, сохранение в топонимах субстратных элементов.
Объект исследования – топонимическая лексика, извлеченная из многочисленных памятников письменности (преимущественно деловой), начиная от первых сохранившихся грамот и летописей древнерусского периода и кончая данными современных справочников и списков населенных пунктов самых разных территорий. Нами использованы также богатые в лингвистическом и топонимическом отношении актовые и архивные документы XVI–XVIII веков, позволившие привлечь к исследованию топонимиконы различных территорий (прежде всего Смоленского края и граничащих с ним регионов) и разновременных пластов.
Предмет исследования – совокупность лингвистических, исторических, социальных, культурологических особенностей всего комплекса представленных собственных географических названий, обусловливающая их системный характер.
Материал исследования – авторская картотека, составляющая более 40 000 единиц, то есть слов-топонимов, извлеченных из смоленских памятников письменности различных эпох.
Источниками исследования являются памятники смоленской деловой письменности (преимущественно рукописные) начиная от самых первых (грамоты XII–XIII веков и летописи) и заканчивая современными списками и справочниками. Количество документов, привлеченных для анализа, составляет более 1500 единиц.
Исследование становления общерусской топонимии невозможно без изучения региональных топонимических систем, поэтому в диссертации подробно исследуется топонимия Западного региона России с XII века по настоящее время. Наша работа впервые предлагает историко-лингвистический экскурс в далекое прошлое края на основе цельного, многопланового анализа собственных географических названий, информативность которых особенно велика в исследуемом регионе. Ведь Смоленский край всегда находился в центре событий, на пересечении важнейших дорог, связывающих север и юг, запад и восток. Эти факторы и обусловили специфику и самобытность языкового континуума, «пестроту» и многоплановость лексического состава. Становление топонимии края проходило в сложнейшие периоды истории, когда регион разделял свою судьбу с судьбой соседних народов. Не случайно поэтому топонимические системы Западного региона России, соседней Белоруссии, Великого княжества Литовского, Польши имели много общего.
Полное, всестороннее исследование всей совокупности топонимов Смоленского региона на протяжении длительного исторического периода не проводилось. Возникновением некоторых названий интересовались историки и географы, журналисты и краеведы, но писали о географических названиях немного, а чаще попутно. Краткие сведения можно встретить в путеводителях, справочниках, энциклопедиях.
Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в нем впервые предпринимается попытка на широком культурно-историческом фоне представить топонимический материал не в виде статичных срезов, а в динамике от древнейшего периода до настоящего времени. Впервые предлагается методика извлечения историко-лингвистической информации из регионального топонимического материала. Новизна работы определяется также и тем, что в ней представлен анализ топонимической системы никогда ранее не привлекавшегося для подобного исследования интереснейшего региона – Западного региона России.
В диссертации используется понятие топонимической системы, определенным образом организованной и упорядоченной, элементы которой находятся во взаимных связях и отношениях.
Топонимическая система развивается неравномерно, есть периоды эволюционных изменений (постепенных, не столь заметных) и революционных (быстрых, скачкообразных), поэтому ее становление рассматривается и в статике (в определенные исторические эпохи), и в динамике (на протяжении довольно длительного исторического периода – с XII по XXI век). Поскольку топонимия теснейшим образом связана с историей народа, то при лингвистическом анализе топонимических данных неизбежно обращение к данным экстралингвистического характера, необходимо привлечение этнографического материала, культурологических, социологических и других сведений, имеющих отношение к практике называния населенных пунктов и других географических объектов.
Современный уровень развития ономастической науки требует максимально полной изученности онимического пространства, ликвидации «белых пятен» на той или иной территории. Полагаем, что настоящее исследование в определенной мере будет способствовать созданию более полной ономастической картины европейской части России, одним из важнейших регионов которой является Смоленский край.
Основная цель настоящего исследования – показать становление региональной топонимической системы Западного региона России (прежде всего – Смоленского края) на фоне общерусской топонимии. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих конкретных задач:
1. Провести отбор топонимической лексики исследуемого региона по памятникам письменности (начиная с древнейших) и современным спискам и справочникам.
2. Выявить лингвистические и экстралингвистические факторы формирования топонимии и установить их типологию.
3. На основе рассмотрения указанных факторов определить основные тенденции в развитии региональной и общерусской топонимии, показать специфические особенности топонимии Западного региона, обосновать их.
4. Проследить связь номинации населенных пунктов с историей и культурой региона.
5. Установить причины постоянства одних топонимов и изменчивости других в истории топонимии, определить причины переименования объектов.
6. В ходе исследования общей проблемы рассмотреть частные вопросы: о вариантах топонимов, о диалектном оформлении собственных наименований, об официальных и неофициальных топонимах, о переходе апеллятивов в топонимы и другие.
Гипотеза исследования. Если рассматривать региональный топонимический материал в историческом плане начиная с древнерусского периода до настоящего времени, то его комплексное исследование позволит выявить как топонимические универсалии, так и уникальные элементы, обусловленные всей сложностью и своеобразием культурно-исторического развития региона.
В соответствии с целью и задачами наша работа проводится в лингвистическом аспекте исторической ономастики, предполагающем лексикологический, типологический, ономасиологический подходы.
Основное направление исследования – сравнительно-историческое. В соответствии с ним привлекались следующие методы: сравнительно-исторический, ареальный, описательный, статистический, стилистический.
Сравнительно-исторический метод особенно важен при исследовании ономастической лексики, поскольку ее становление теснейшим образом связано с историей народа, с его политической, экономической и культурной жизнью. Привлечению этого метода в ономастические исследования способствовали работы таких известных ученых, как Ю.А. Карпенко, А.К. Матвеев, В.А. Никонов, А.И. Попов, А.М. Селищев, Б.А. Серебренников, Г.П. Смолицкая, В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев.
Описательный метод включает в себя сбор, систематизацию топонимической лексики и ее описание. Причем описываться могут как отдельные группы топонимов, так и вся совокупность топонимической лексики в целом. Описательный метод в ряду других является исходным, от него в большой степени зависит использование других методов. При топонимическом исследовании начальным звеном является составление списков топонимов (названий населенных пунктов, микротопонимов, гидронимов и т.д.), формирование картотек, первичная систематизация материала, а затем дальнейшая его обработка и в конечном итоге – составление словарей и каталогов.
Ареальный метод, или метод лингвистической географии, весьма актуален для топонимики. Известно, что среди всех разрядов имен собственных топонимы больше всего связаны с географическими объектами, так как именно топонимы служат для их обозначения. Использование метода помогло составлению топонимических карт и атласов, представивших распространение топооснов, топоформантов, топонимов. Ареальным методом широко пользуются при проведении лингвистических ономастических исследований (Е.Л. Березович, А.К. Матвеев, В.А. Никонов, Г.П. Смолицкая, А.В. Суперанская, В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев).
Статистический метод широко применяется в ономастике (и в частности в топонимике), поскольку для исследования привлекается огромный фактический материал, требующий анализа и дальнейшего обобщения. Этот метод используется как при сравнении данных синхронных срезов, так и при сопоставлении разновременных материалов. Лингвостатистические приемы используются не только при обычных подсчетах топонимических единиц или апеллятивов и выделения более или менее употребительных из них, но и для описания количественной организации определенного топонимического класса и закономерностей его функционирования и развития.
Использование стилистического метода основано на том, что, помимо общепринятых (официальных) собственных географических названий, существует огромное количество неофициальных топонимов, не зафиксированных никакими официальными документами названий сел, деревень, пустошей, лугов, пашен, небольших речек, ручьев и т.д., которые в значительной степени отличаются от официальных форм оттенком разговорности, сферой употребления, определенной стилистической маркированностью.
В работе также использовались различные методические приемы исследования: словообразовательный, структурный анализ топооснов и формантов, этимологический анализ, текстологический, анализ вариантов названий, хронологическая стратификация материала и др.
Теоретико-методологической базой исследования послужили фундаментальные работы в области ономастики (Р.А. Агеевой, В.Д. Бондалетова, А.А. Бурыкина, М.В. Горбаневского, Л.М. Дмитриевой, В.А. Жучкевича, Ю.А. Карпенко, А.К. Матвеева, Э.М. Мурзаева, В.П. Нерознака, В.А. Никонова, Н.В. Подольской, А.И. Попова, А.М. Селищева, Г.П. Смолицкой, А.В. Суперанской, В.И. Супруна, Н.И. Толстого, В.Н. Топорова, О.Н. Трубачева и др.), исторической лексикологии и лексикографии (Е.Н. Борисовой, С.И. Коткова, Е.Н. Поляковой, Ф.П. Сороколетова, Ф.П. Филина, Ю.И. Чайкиной), исторической и современной диалектологии, этнографии (А.С. Герда, В.В. Иванова, Л.А. Климковой, С.А. Мызникова и др.), этнолингвистики (А.Ф. Журавлева, В.М. Мокиенко, С.М. Толстой, О.А. Черепановой).
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит вклад в разработку теории региональной топонимической номинации, в описание особенностей уникальных топонимических единиц, а также способствует углубленной трактовке концепции наречения географических объектов как явления, обусловленного материальной и духовной культурой народа. Богатый фактический материал, введенный в научный оборот, будет способствовать расширению базы исторической лексикологии в целом и ономастической лексики в частности.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в преподавании курсов по лексикологии, диалектологии, общему языкознанию, культуре речи, лингвокультурологии, лингвострановедению, социолингвистике, а также специальных курсов по ономастике в высших и средних учебных заведениях. Данные исследования могут использоваться в школьной практике как региональный компонент на уроках русского языка и на кружковых занятиях. Практическая часть работы послужит основой для создания словарей (топонимических, ассоциативных, коннотативных, лингвокультурологических и др.). Положения и выводы диссертации могут использоваться в трудах, посвященных исследованию топонимических систем других территорий, что станет перспективой для дальнейших сопоставительных исследований.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Топонимическая система формируется под воздействием лингвистических и экстралингвистических факторов, которые весьма многочисленны и многообразны. Особое значение для топонимии имеют такие факторы, как окружающая природа, географическая среда, материальная, социальная и духовная культура народа, а для региональной топонимии – также этнический состав населения, языковые и культурные контакты.
2. Анализ ономастического материала позволяет, с одной стороны, выявить топонимические универсалии, с другой – представить региональные, узколокальные топонимические единицы. В периоды исторической, социальной, культурной, языковой общности в топонимах возникали и развивались общие черты, универсальные признаки, характерные для различных территорий Русского государства. Специфические черты сложились под влиянием местных исторических условий экстралингвистического и лингвистического характера. Уникальность топонимии Смоленского края, ее культурно-историческая специфика обусловлены тем, что Смоленский край на протяжении длительного периода находился на пересечении важнейших путей, связывающих север и юг, запад и восток, а также тем, что становление топонимии проходило в сложнейшие периоды истории, когда регион разделял свою судьбу с судьбой соседних народов.
3. Топонимия теснейшим образом связана с историей и культурой народа. Собственные географические названия являются своеобразными памятниками культуры, не менее значимыми, чем памятники материальной культуры. Изучение топонимической системы предполагает исследование того историко-культурного фона, на котором возникают и функционируют имена собственные. Топонимическая система региона – результат исторического, социального, культурного развития народа, проживающего на этой территории.
4. Постоянство одних топонимов и изменчивость других связаны как с общими тенденциями развития лексики русского языка (архаизация отдельных слов и их утрата, с одной стороны, и пополнение лексики за счет новообразований, заимствований и т.п. – с другой), так и с конкретными топонимическими причинами. Особенность топонимического материала состоит в том, что он включает в себя не только лингвистический компонент, но также в большой степени исторический, культурологический и социологический. Имена собственные географических объектов устанавливаются с опорой на местную лексическую систему и мотивируются во многом местными апеллятивами, обусловленными географическими, историческими, культурными особенностями.
5. Выбор топонима обусловлен многими факторами (потребностями времени, контактами между народами, социальными условиями жизни и т.д.), поэтому любое переименование нарушает топонимическую систему, тем более если оно вызвано не лингвистическими, а экстралингвистическими причинами.
Результаты исследования используются в Смоленском государственном университете, в Смоленском государственном институте искусств, в школах города Смоленска и Смоленской области. Материалы диссертации были использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров «Актуальные проблемы современной русской топонимики», «Топонимия Смоленского края в его прошлом и настоящем», «Региональная топонимика», «Введение в ономастику», «Географические названия Смоленской области», «Изучение топонимии Смоленского края в школе» и др.
Достоверность результатов исследования, их обоснованность и доказательность обеспечиваются соответствием современным лингвистическим изысканиям в области ономастики, комплексным анализом, привлечением широкого круга источников, обширным материалом исследования, апробацией в печати и на различных научных форумах.
Апробация исследования. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах и выступлениях на научных конференциях международного, всероссийского и регионального уровней в Москве (2007, 2009), Арзамасе (1996), Витебске (1990), Волгограде (1992, 1998, 2002, 2007, 2009), Йошкар-Оле (2008), Казани (2010), Кемерове (2008), Кирове (2007), Красноярске (1993, 1998), Могилеве (1991, 1996, 1998, 2003), Нижнем Новгороде (1991), Новгороде (1997), Орле (2005, 2007), Рязани (2007), Санкт-Петербурге (2007, 2008, 2009, 2011), Свердловске (1990), Смоленске (1990–2011), Твери (1990, 1991, 1993, 1996, 1997, 1998), Туле (2007, 2008), Уфе (2008), Ярославле (1990).
Результаты работы неоднократно обсуждались также на заседаниях кафедры современного русского языка и методики его преподавания Смоленского государственного университета.
Научные результаты диссертации (теоретические положения, выводы и большой фактический материал) полностью отражены в публикациях, среди которых книги, словари, статьи (из них 10 в изданиях, рекомендованных ВАК), тезисы, общим объемом более 60 п.л.
Структура и объем диссертации.
Представленное исследование состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографического списка, списка словарей и приложений. Основная часть диссертации изложена на 345 страницах компьютерного текста. 52 страницы занимает приложение, включающее перечень ономастических сборников, список источников (рукописных и печатных) и список условных сокращений. Библиография диссертационной работы содержит 498 наименований, в том числе 80 словарей.
К проблеме терминологии в топонимике
Интерес к топонимической тематике возник в нашей стране давно. Проблемы собственных географических названий, пишет Н.И. Толстой, «глубоко волновали русскую гуманитарную мысль XIX века (достаточно указать, что за период с 1825 по 1880 год появилось до тысячи статей и книг, подробно или хотя бы вскользь рассматривались отдельные топонимы, этнонимы и антропонимы)» [Толстой 1967].
В первой половине XX века развитие топонимики связано с именами таких известных ученых разных специальностей (истории, географии, филологии), как Л.С. Берг [Берг 1915; 1945], П.Л. Маштаков [Маштаков 1931], Ф.П. Саваренский [Саваренский 1914], A.M. Селищев [Селищев 1968], В.П. Семенов-Тян-Шанский [Семенов-Тян-Шанский 1924], А.И. Соболевский [Соболевский 1926] и др. Однако большинство исследований этих ученых носило эпизодический характер. Активное развитие топонимика получила с 60-х годов прошлого века. Значительный вклад в развитие топонимических исследований внесли Р.А. Агеева, И.А. Воробьева, М.В. Горбанев-ский, В.А. Жучкевич, Ю.А. Карпенко, А.К. Матвеев, М.Н. Мельхеев, Э.М. Мурзаев, В.А. Никонов, Е.С. Отин, Н.В. Подольская, А.И. Попов, Е.М. Поспелов, Г.П. Смолицкая, А.В. Суперанская, Н.И. Толстой, В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев и многие другие.
В настоящее время круг проблем, которыми занимаются топонимисты, чрезвычайно широк. Так, разработкой актуальных теоретических проблем топонимики, теоретическим обобщением топонимического материала и методами топонимических исследований занимались и занимаются В.А. Никонов [Никонов 1965], Б.А. Серебренников [Серебренников 1959], В.Д. Бонда-летов [Бондалетов, 1983], Н.В. Подольская и А.В.Суперанская [Подольская, Суперанская 1969; 1984], А.В. Суперанская [Суперанская 1962; 1973; 1985], В.Н. Топоров [Топоров 1962 а], Н.А. Максимчук [Максимчук 2002; 2007], А.К. Матвеев [Матвеев 1986; 2008]; Э.М. Мурзаев [Мурзаев 1974; 1980].
Одной из основных проблем исследования остается этимологизирование географических названий [Ванагас 1983; Дульзон 1974; Керт 1960; Матвеев 1965; 1966; 1990; 1992; 1984; Нерознак 1983; Полякова 1985; 1998; Попов 1967; 1981].
Значительным событием в развитии ономастических (топонимических) исследований стала книга В.Н. Топорова и О.Н. Трубачева «Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья» [Топоров, Трубачев 1962]. Несмотря на то, что она посвящена гидронимии одного конкретного региона, методы исследования, принципы гидронимического анализа явились основополагающими для многих других групп собственных имен. В книге представлены словообразовательные типы славянской гидронимии Верхнего Поднепровья, реконструированы балтийские гидронимы, приложены карты гидронимов. Проведенное исследование основывается на огромном материале, охватывает значительный ареал, учитывает сопоставительные данные.
Проводятся исследования по выявлению субстратных элементов в географических названиях [Матвеев 1964; 1993; Муллонен 1985; 1994; 2000; 2001; Поспелов 1965; 1970; Топоров 1962 б; 1972; Воронцова, Галкин 2002].
Собиранием, систематизацией местных географических терминов занимаются лингвисты, географы, историки [Мурзаев 1974; Толстой 1969; Подольская 1970; Кривощекова-Гантман 1983; Розен, Малолетко 1986; Полякова 1972; 1988; 2007; Михайлова 2004; Мызников 2003]. В изучении местной географической терминологии заслуга принадлежит Э.М. Мурзаеву. Его исследования основываны на принципе исключительно большой роли местных географических терминов в образовании топонимов. «Любое топонимическое исследование не может игнорировать местную терминологию, а должно начинаться со сбора и систематизации простых географических терминов» [Мурзаев 1966, 3].
Во многих работах представлено стройное и лингвистически обоснованное деление географических названий по лексико-семантическим признакам (A.M. Селищев, А.П. Дульзон, О.Н. Трубачев, А.К. Матвеев, Ю.А. Карпенко, А.В. Суперанская).
Принцип деления топонимов по лексико-семантическому признаку был воплощен A.M. Селищевым в его работе «Из старой и новой топонимии». Ученый делит топонимию на старую (возникшую в дореволюционное время и несущую на себе печать конкретных социально-исторических условий) и новую. Выделяя основные группы топонимов, A.M. Селищев относит к первой группе топонимы отантропонимического происхождения. «Чаще всего это имя принадлежало владельцу деревни, или села, или пункта, на месте которого находилась деревня (пустошь, починок, овраг)» [Селищев 1968, 46]. Причем он подчеркивает, что даже имена и прозвища крестьян, основателей или первых поселенцев, могли отражаться в топонимии. В отдельную группу A.M. Селищев выделяет топонимы отэтнического происхождения. Следующая группа - названия по именам церквей. Далее следуют топонимы, выделенные на основании социально-имущественных и сословных признаков. Достаточно велико количество топонимов, отразивших ландшафт, природные особенности местности, растительность, животный мир и включенных в соответствующую группу. A.M. Селищев также выделяет основные типы названий по словообразовательной структуре.
Позже классификация, предложенная A.M. Селищевым, получила дальнейшее развитие в трудах ученых-топонимистов. Здесь можно назвать кандидатские диссертации А.И. Лебедевой [Лебедева 1952], Н.В. Подольской [Подольская 1956], статьи Е.Л. Любимовой [Любимова 1974], Л.Л. Трубе [Трубе 1974], И.Г. Добродомова [Добродомов 1974]. Правда, потом лексико-семантические классификации подверглись резкой критике со стороны некоторых ученых. Так, например, В.А. Никонов резко выступал против попыток сортировать названия «от растений», «от животных», «от почвы», «от истории». Напротив, А.К. Матвеев, признавая в целом несовершенство семантических классификаций, отмечал, что они «дают не менее ценный материал для лингвистики, чем изучение аффиксов, а в общелингвистическом плане даже более ценный, так как позволяют выяснить основные принципы топонимической номинации и установить объем топонимической лексики и ее характер. Что же касается опасности ошибок при семантических классификациях, то она сильно преувеличена» [Матвеев 1967, 194].
На несовершенство классификаций русских топонимов ученые указывали и позже. Каждая из классификаций, какой бы полной и подробной она ни была, охватывает лишь небольшую часть лингвистических проблем, связанных прежде всего с типологией топонимов с точки зрения характера их производящих основ. Поэтому даже самые лучшие из них, самые подробные (классификации A.M. Селищева, А.В. Суперанской, А.И. Ященко и др.) не могут охватить все многообразие топонимов и тем более рассмотреть их с точки зрения общеязыковой картины мира. А.В. Суперанская справедливо замечает, что «при классификации ономастического материала можно исходить из принадлежности названий к определенным языкам, территориям, хронологическим отрезкам, социальным формациям и т.д. В зависимости от этого и подход к материалу, и методы его изучения, и глубина охвата будут различными» [Суперанская 2007, 159].
Древнерусская топонимия летописей
По свидетельству историков, археологов, территория, на которой позже возникло Смоленское княжество, в далеком прошлом была заселена восточными балтами. Славянские племена известны здесь лишь с IX века. «Самым крупным племенным союзом восточных славян был союз кривичей. Говоря о них, летописец отмечал: кривичи "иже седят на верх Волги, и на верх Двины, и на верх Днепра; их же град есть Смоленск". Кривичи плотным кольцом опоясывали смоленские, псковские и отчасти новгородские земли, устанавливали связи со своими соседями, прокладывали сухопутные и водные пути, зорко охраняли свою территорию, участвовали во всех княжеских походах в земли Волжско-Камской Болгарии, Хазарии, Северного Кавказа, Крыма, Византии и Дунайской Болгарии. Древнерусские князья держали в поле своего внимания Смоленск, имевший важное экономическое и стратегическое значение» [Кондрашенков 2003, 451].
Расположение Смоленской земли в верховьях трех больших рек (Днепра, Двины и Волги) имело огромное значение. Древний торговый путь «из варяг в греки», одно из ответвлений которого проходило по рекам Западной Двине, Каспле и Днепру, способствовал расцвету Смоленского княжества. Этот путь так описан летописцем еще в «Повести временных лет»: «Из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра волок до Ловати, а по Ловати входят в Ильмень озеро великое: из этого же озера вытекает Волохов и впадает в озеро великое Нево и устье этого озера впадает в море Варяжское». Весьма значительный и важный отрезок пути «из варяг в греки» проходил через смоленские земли, здесь же были в древности и волоковые пути, по которым лодки перетаскивали вручную по суше (волочили). О существовании древних волоковых путей свидетельствуют топонимы, сохранившиеся до сих пор: Волоковая, Катынь, Лодейницы, Переволочье и др. Миграции этносов, локальные передвижения (связь с Великим Волжским путем) не могли не наложить отпечатка на формировавшуюся топонимию, разноязычную по происхождению и разновозрастную по времени возникновения.
По мнению ученых разных специальностей (историков, археологов, филологов), история Смоленского края разделяется на несколько периодов, которые выделяют в связи с важнейшими событиями в жизни края: 1) доисторический период: от древнейших времен до XI века; 2) период образования и расцвета Смоленского княжества: от XI века до 1404 года; 3) литовский период: с 1404 до 1514 года; 4) московский период: с 1514 по 1611 год; 5) польский период: с 1611 по 1654 год; 6) период развития Смоленского края как провинции России: с 1654 по 1812 год; 7) современный период: XIX - начало XXI века.
С IX по начало XII века смоленские земли находились в составе Киевской Руси. В период феодальной раздробленности они составили основное ядро Смоленского княжества. К этому времени его границы (при всей их неустойчивости и неопределенности) простирались, как можно видеть из грамоты Ростислава Мстиславича 1150 года, на севере включительно до Жаба-чева (у южной части озера Селигер), на юге - до города Пропойска (при впадении реки Прони в реку Сож на территории Белоруссии), на западе - до линии села Микулина (у озера Каспля) и городов Орша, Копыс (по Днепру), на востоке - до села Добрятина (между верховьями рек Москвы и Пахры). Вот как красочно описывает границы древнего Смоленского княжества П.В. Голу бовский: «Лишь только мы ступим на юг от озера Селигера, как тотчас попадаем в Смоленскую землю. Начало реки Волги есть конечный северный пункт ея. На юге последним городом Смоленского княжества был Зарой, на р. Ипути, впадающей в Сож. Но особенно велико было протяжение Смоленской земли с востока на запад. Неоспоримо ей принадлежали берега реки Исмы, леваго притока Протвы, и Пахры, впадающей в Москву, входившие в состав Можайской области. На западе крайним пределом был город Жидчи-чи, на р. Чернейке, притоке Рудосвяты, впадающей в Касплю с левой стороны. Таково действительное пространство Смоленской земли, как политиче-скаго целаго, в период наиболыпаго могущества этого княжества, что совпадает с XII и XIII веками» [Голубовский 1895, 56-57].
Смоленское княжество в эпоху своего возникновения и расцвета включало в себя не только древнейшую территорию смоленских кривичей, но и земли вятичей, северных радимичей. Смоленск - один из древнейших городов Древней Руси - имел торговые, экономические, политические, культурные связи как с соседними землями, так и с землями, часто весьма удаленными. Естественно поэтому, что топонимия Смоленской земли была неразрывно связана с топонимией других территорий. Существует мнение, что ключ к раскрытию, пониманию топонимии любой территории лежит обычно за ее пределами.
Города Смоленского княжества (Торопец, Копыс, Кричев, Дорогобуж, Ростиславль и др.) являлись центрами ремесла, известно, что в Смоленске, например, жили ремесленники 60 специальностей. Смоленск играл большую роль в международной торговле, о чем свидетельствуют смоленские грамоты XIII-XIV веков.
Народные верования и их отражение в топонимии
На территории Смоленского края издавна существовали многочисленные малые и большие населенные пункты. Для их обозначения, называния привлекались определенные лексические средства, характерные для той или иной исторической эпохи. Названия находили свое отражение в самых различных памятниках письменности, прежде всего, в деловых земельных документах, в которых необходимо было указывать местонахождение географического объекта, его границы, межи, положение по отношению к другим объектам и т.д.
Если в самых ранних древнерусских памятниках фиксировались в основном названия городов, то в более поздних источниках встречаем многочисленные названия сельских населенных пунктов. Значительный рост числа сельских поселений начинается в XVI-XVII веках и продолжается в последующие эпохи. Этому способствовали различные исторические причины, дальнейшее развитие хозяйственных отношений, закрепление за отдельными собственниками земельных наделов и т.д. «Заметим, что развитие поместной системы в XV-XVI вв. сыграло большую роль, как и деятельность монастырей. Это сказалось и в отношении накопления соответствующего актового материала, что обеспечило наличие большого количества документальных данных того времени» [Попов 1964, 37].
Анализ названий, сравнение данных более ранних источников с данными последующих документов дает возможность проследить динамику то 144 понимической номинации определенного региона и сделать выводы о некоторых закономерностях развития топонимии.
На ранних этапах развития топонимии типичными были протяженные описательные конструкции, включавшие названия объекта, фамилию и имя владельца (или владельцев), название водного источника, на котором или вблизи которого находился населенный пункт, например: Да в Холмцу Ка-менскомъ стану в порозжихъ ж земляхъ написано Никитинское поместье Борисова сына Золина пустошь Михеевская на речке на Черной грязи (281/1, 42/1738, 119, 1686 г.); Матвеевское да Истоминское поместье Ивановыхъ детей Бобровых (там же, 119). Имели место также названия, возникшие на основе сочетания имени и фамилии (или прозвища): д. Николы Куровского, а село тож (15174, 706 об.), сельцо Николы Погорелое (114/1, 45, 21), д. Михаила Архангела (15172, 583), пустошь, что была деревня Мити Левонтьево, Тесниково тожъ (Смол, ст., вып. 3, ч. 2), поч. Митинъ, Иванка Долгово тожъ (там же), поч. Мишки Воронцова, Бизино тожъ (там же), поч. Юркинъ, Ми-хеевъ тожъ (там же). На ранних этапах развития топонимии населенные пункты могли называться только по имени (причем неполному) владельца: поч. Мишкинъ (Смол, ст., вып. 3, ч. 2), поч. Митякин (там же), д. Юркино (там же), поч. Митяев (там же), д. Филкова (там же).
Для периода XVII - начала XVIII веков характерно широкое повсеместное употребление так называемых наименований-ориентиров, основной функцией которых было указать точное местонахождение описываемого географического объекта. Такими ориентирами были прежде всего реки, озера, ручьи, истоки, колодцы, болота и т.д. Наименования-ориентиры представляли собой описательные обороты, чаще с предлогами, реже с союзами, в ряде случаев это были достаточно длинные конструкции, включавшие в себя подробное указание на местоположение характеризуемого объекта: Луга и сенные покосы прозванием Подпоповье что на реке Большом Вопце (15171, 219 об.), црковь Миколы Святаго надъ Касплею на Усполье реке созжена (281/1, 10900, 1698 г.), против ево
Микитиной пустоши Арсеньева Прудищъ что за речкою Езвиною (281/1, 25/3675, 3 об. 1688 г.). Ю.А. Карпенко, описывая и характеризуя некоторые признаки молодости топонимической системы, обращает внимание на то, что «если обозначить объекты на территории, не имеющей еще географических названий, то приходится прибегать к разного рода описаниям. Ср. в Северном Причерноморье (1795 год): Пустош премиер-майора Самойлы Баранова...» [Карпенко 1980, 56].
В описательных оборотах в качестве слов-ориентиров при названии объекта (деревни, села, пустоши) часто использовались слова река, речка, ручей (ручеек), озеро, колодезь (колодец): д. Леня на реке Лучасе (15174, 90 об.), д. Бараново на реке на Днепре (Смол, ст., вып. 3, ч. 2), д. Курово на речке Доброгоще (там же, 86 об.), д. Коровья на речке Коровенке (15172, 47 об.), д. Жерновка на ручье Жерновском (15175, 430 об.), д. Малой Пружинец над озером Пружинцом (15174, 692), д. Большие Словени над колодцем (15174, 619), п. Кривая над колодезем (15175, 206 об.), д. Рубцова на ручейке (15170, 611 об.). Реже употреблялись слова ржавец, вражек, болото, болотина, суходол, мох, мшарина (омшарина), исток, источек, ключ, пруд: д. Власовицы на ржавце (15175, 239), п. Зубакино на вражке (15175, 69), д. Осиновицы на болоте (там же, 71 об.), п. Родино на вражке Скоморошке (15175, 69), д. Анищенкино на суходоле и на вражке (15172, 615), д. Семелино надо мхом (15170, 432 об.), д. Марозово, Макарово тож, над омъшариною (там же, 432), д. Заднее Село у мху (там же, 720), д. Заборье на истоке (там же, 293 об.), п. Шалушка на источке на Салотке (Смол, ст., вып. 3, ч. 2), поч. Боровка на болотине (15171, 37 об.), д. Дубровка Большая на ключе (15174, 259 об.), п. Земкино на пруде (Смол, ст., вып. 3, ч. 2).
Описательных конструкций-названий деревень очень много в памятниках письменности XVII века, в них могли употребляться разные предлоги, так, значительное число конструкций с предлогом на: Село Сопати на речке Каменке (281/1, 1/1459, 1678 г.), пустошь Розломаники на речке
Каменке (там же, 2), с. Велик на речке Белице (15172, 39), пустошь Нивы на суходоле (там же). В ряде случаев предлог на мог повторяться: Село Лосево на речке на Молохве (15175, 119 об.), пустошь Михалевская на речке на Черной грязи (281/1, 42/1738, 119 об., 1686 г.), пустошь Русаново на ручье на Пониковце (15174, 667 об.), д. Мокрой Лугъ на реке на Вопше (15172, 583 об.), пустошь Плескушино на озере на Еване (15174, 72 об.), пустошь, что была д. Яншутина на речке на Салате (Смол, ст., вып. 1, ч. 2), пустошь Шал ушка на источке на Салотке (там же).
В некоторых случаях в подобных описательных конструкциях для более точного описания местонахождения объекта употреблялся глагол «стоит»: д. Торжок стоит на истоке на Валуйку (15172, 291), д. Долголядье стоит на суходоле (там же, 293 об.), п. Заборье стоит на истоке (там же, 293 об.).
Чтобы не путать один населенный пункт с другим, для уточнения места указывался не один ориентир, а сразу два или даже три: д. Сутоки на речках Верже да Устье (15174, 329), село Лосево на реке на Малохве да на речках на Каменке да на Шарневке (15175, 71 об.), д. Хатабужа на речках на Ржавце и на Хатабуже (15175, 235), д. Некляды на речке Вотре и на колодезе (там же, 235 об.), п. Молявна на речке Молявенке да на другой речке Молявенке (15170, 358 об.), д. Микулино на болоте и на ручье (там же, 504), д. Скарюти-но на колодези и на ручье (там же, 504 об.), д. Хотьбыль на речке Хотьбылке да на речке Тарасовке (15171, 194 об.).
Топонимы, образованные на базе смоленских региональных апеллятивов
Топонимы с формантом -ичи могут иметь разное истолкование. Первоначально, при родовом строе, они обозначали именно название населенного пункта по имени отца, деда или вообще предка. Но позже, при феодальном строе, как отмечает В.А. Никонов, «их сменяют названия, означавшие уже не потомков, а зависимых. Основа такого топонима не обязательно личное имя. Она часто означала положение владельца: Бискупичи (из бискуп "епископ"), Поповцы» [Никонов 1968, 197].
В.А. Жучкевич выделяет на территории современной Белоруссии многочисленные топонимы на -ичи и показывает, что они могут иметь в основе или этноним, или личное имя, или название местности. Так, название Бо-гушевичи он связывает с патронимом (Богуш - «ничей», «божий человек»). В этом же ряду стоят Василевичи, Ганцевичи, Житковичи, Климовичи, Коп-цевичи, Кореличи, Костюковичи, Микашевичи, Милославичи, Озаричи, Ро-дошковичи, Смолевичи, Уваровичи и др. Некоторые топонимы, согласно В.А. Жучкевичу, связаны с этнонимами: Латыголичи (латыголъю называли ранее латышей (латгальцев) и близкие к ним этнические группы), Кривичи (племенное название одной из групп славян), Ляховичи (вероятно, образование от народного термина ляхи - «поляки»). Топоним Паричи В.А. Жучкевич объясняет через слово поречье - «местность у реки, по реке» [Жучкевич 1968 б].
Сохранились топонимы на -ичи до настоящего времени и на территории Смоленской области: Астапковичи (Росл.), Барановичи (Росл.), Боброви-чи (Ельн.), Болваничи (Поч.), Василевичи (Краен.), Вереевичи (Краен.), Вязъ-мичи (Дор.), Думаничи (Поч.), Дурмановичи (Росл.), Екимовичи (Росл.), Елисеевичи (Дух.), Ершичи, Иваничи (Ельн.), Ивановичи (Ярц.), Карманичи (Поч., Смол.), Карташевичи (Рудн.), Когаричи (Росл.), Кожуховичи (Хисл.), Люба-ничи (Краен.), Верхние Маховичи (Дем.), Мигновичи (Мон.), Микуличи (Шум.), Мушковичи (Ярц.), Петровичи (Шум.), Починичи (Шум.), Фалъко-вичи (Ярц.), Хиславичи, Шеровичи (Рудн.), Шиличи (Гаг.), Шумячи, Яковлевичи (Ельн.) [АТУ 1981].
Перечисленные названия являются патронимическими: Астапковичи, Василевичи, Екимовичи, Елисеевичи, Иваяичи, Ивановичи, Микуличи, Петровичи, Яковлевичи, Барановичи, Бобровичи, Ершичи, Карманичи, Карташе-вичи. Однако все эти названия могли иметь и владельческий характер. Так, например, топоним Елисеевичи с течением времени мог обозначать вовсе не потомков Елисея или Елисеева, а его подданных, людей, живущих на данной территории, во владении Елисея (Елисеева).
В основе топонима Вязъмичи, по-видимому, лежит другой топоним -Вязьма. Вполне возможно, выходцы из Вязьмы основали новое поселение, которое получило название Вязьмичи. Соответственно Починичи можно соотнести с топонимом Починок, Вереевичи - с названием Верея. Топоним Верхние Маховичи также, как нам представляется, можно отнести к данной группе, поскольку слово Маховичи, видимо, отразило процесс аканья, первоначально же было Моховичи (ср. митна, моховина, мховина, мошина, мшара, мшарина, мшава, мшаръ, мшарник, мшище, моховище - «мшистое болото, кочкарник, поросший мохом, мох по топи, где негниючий мох нарастает саженными пластами») [Даль т. II, 352].
Некоторые названия на -ичи связаны с родом занятий населения данной деревни, села. Причем в одних топонимах еще ясно прослеживается значение (ср. Кожуховичи), в других оно уже затемнено. Так, например, смысл названия Болваничи поможет прояснить история слова. Издавна слово болван имело значение «обрубок бревна, чурбан, баклуша, баклан», слово болванить значило «оболванивать, обтесывать, нагрубо обделывать, вчерне, обделываться, обтесываться» [Даль т. I, 109-110]. В.Н. Добровольский также отмечает в Смоленском крае слово болван - «обрубок дерева» [Добровольский 1898, 371]. В современных смоленских говорах сохранились слова болван «обрубок дерева», болванка «обрубок толстого дерева, чурбан», болванок «обрубок толстого дерева» [ССГ вып. 1, 213]. Можно предположить, что большинство жителей деревни Болваничи было связано с обработкой, обтесыванием бревен.
Отдельные названия могли утратить свой начальный смысл и выступать с переносным значением. Так, название Фалъковичи могло произойти от современной формы Фаля от собственного имени Фалалей [Фасмер т. IV, 183]. У Даля находим фаля «простак, простофиля, разиня; пошляк, самодовольный невежа; фалалей, повеса», а также фаля, фалъка «в карточн. игре горка или три листа: пиковая осьмерка, вообще карта, которая увеличивает собою счет прочих» [Даль т. IV, 531-532].
Широко были распространены и другие отантропонимические топонимы (отыменные и отпрозвищные) в форме множественного числа: с. Барсуки (15171, 277), д. Бирюки (15170, 498 об.), п. Близнецы (15172, 498 об.), д. Ер-мачки (15171, 336 об.), п. Кривцы (15171, 392 об.), п. Михали (15172, 282 об.), д. Шестаки (15172, 30 об.).
Ряд топонимов возник в результате переноса коллективного наименования по роду занятий на поселение, ср.: д. Бортники (15172, 15 об.), д. Ду-барезы (15172, 513), п. Дупелъники (15170, 519 об.), с. Колесники (15171, 550 об.), п. Кузнецы (15172, 282), д. Лесники (15172, 71), д. Пищальники (15171, 338), д. Решетники (15172, 513).
Отдельные топонимы pluralia tantum имеют в своем составе суффикс -к-, о котором В.А. Никонов писал, что функции его формализовались и он стал лишь средством субстантивации [Никонов 1965, 73]: д. Гавриленки (15171, 286), д. Гараватки (15170, 48), д. Ивантовки (15170, 89 об.), п. Ка-мышенки (15170, 335), п. Кузменки (15170, 519), д. Лопатченки (15171, 74), п. Лашенки (15170, 335) и другие.
Другие модели pluralia tantum в наших памятниках крайне редки. Так, в исследуемых отказных книгах XVII века находим несколько названий на -енки: д. Макаренки (15172, 189), д. Гавриленки (15171, 286), д. Лукъяненки (15170, 474 об.), п. Полденки (15171, 307 об.), д. Перенки (15166, 39), д. Ше-веленки (15172, 186 об.).
