Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основания исследования 9
1.1. Концепт как ключевая единица описания в когнитивной лингвистике 9
1.2. Специфические черты репрезентации концепта в художественном тексте 20
1.3. Место исследуемого концепта в русской и английской концептосферах 27
1.4. Роман Л. Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» и идея праведничества 35
Выводы 40
ГЛАВА 2. Структура и семантика ядра и приядерной зоны концепта «праведник» 43
2.1. Общие принципы анализа 43
2.2. Этимологический и семантический анализ ключевого слова-репрезентанта 44
2.3. Структура и семантика ядра
2.3.1. Семантика микрополя Праведник 1 48
2.3.2. Семантика микрополя Праведник 2 57
2.4. Репрезентации приядерной зоны 60
2.4.1. Компоненты микрополя Праведник 1 62
2.4.2. Компоненты микрополя Праведник 2 74
2.4.3. Область смешанной семантики 79
Выводы 83
ГЛАВА 3. Средства репрезентации периферии 85
3.1. Средства лексического уровня 87
3.2. Морфологический уровень
3.3. Синтаксический уровень 112
3.3.1. Именные словосочетания 112
3.3.2. Глагольные словосочетания 120
3.3.3. Предложения 140
3.3.4. Сверхфразовые единства 167
Выводы 171
Заключение 174
Список литературы
- Специфические черты репрезентации концепта в художественном тексте
- Роман Л. Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» и идея праведничества
- Этимологический и семантический анализ ключевого слова-репрезентанта
- Морфологический уровень
Введение к работе
Реферируемая диссертация посвящена описанию разноуровневых средств репрезентации концепта «Праведник» в русском и английском языках, как он отразился в исходном и переводном текстах названного романа.
В последние десятилетия в языкознании особенно активно развиваются направления, находящиеся на стыке наук, в частности, психолингвистика, социолингвистика, когнитивная лингвистика. Серьезный интерес вызывают проблемы когнитивной лингвистики, так как в этом аспекте рассматриваются важные вопросы, касающиеся соотношения вербального и мыслительного содержания. Одной из задач когнитивной лингвистики является изучение концептосфер конкретных языков, выявление закономерностей их содержания и структур.
Создано большое число интересных исследований, в которых изучению, наряду с другими ключевыми понятиями когнитивной лингвистики, подвергается концепт [см. работы А.С. Аскольдова, А.П. Бабушкина,
Н.Н. Болдырева, А. Вежбицкой, С.Г. Воркачева, В.И. Казариной, А.А. Залевской, В.И. Карасика, В.В. Красных, Е.С. Кубряковой, Д.С. Лихачева, В.А. Масловой, З.Д. Поповой, Г.Г. Слышкина, Ю.С. Степанова,
И.А. Стернина и др.].
Исходным для данной диссертационной работы стал принятый в когнитивной лингвистике подход к концепту как к мыслительной единице, репрезентируемой средствами языковой системы, отражающей менталитет и культурный опыт народа.
Из всех существующих точек зрения наиболее убедительной нам представляется понимание концепта как двусторонней единицы, которая имеет план содержания и план выражения, последний представлен в языке определенным набором репрезентантов. Признавая важность культурно-ментального слоя, мы, вслед за такими исследователями, как З.Д. Попова, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов и др., считаем средства номинации основным объектом анализа, а главной моделью, позволяющей адекватно описать структуру и содержание концепта, считаем модель поля.
Концепт «Праведник» – неотъемлемая составляющая русской и мировой концептосфер, но до сих пор он не подвергался специальному изучению. Данный концепт обладает специфическими чертами, так как относится к числу тех, содержание которых несет на себе религиозный и национальный отпечаток. Именно внимание к тому, как религиозные и национальные особенности в содержании и структуре концепта, выявляемые в процессе анализа репрезентантов, определяют черты сходства и различия русской и английской языковых картин мира, определяет, в первую очередь, актуальность данной работы.
Объектом исследования стали тексты на русском и английском языках, содержащие средства вербализации указанного концепта. Источники иллюстративного материала: роман Л. Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» (Улицкая Л. Даниэль Штайн, переводчик: роман – М.: Эксмо, 2008. – 528с.) и его англоязычная версия (Ulitskaya Ludmila. Daniel Stein, interpreter: a novel in documents / tr. by Arch Tait. – New York: Overlook press, 2011. – 408 pp.)
Выявление в ходе анализа названных художественных текстов средств языковой репрезентации концепта «Праведник» в русском и английском языках явилось предметом исследования.
Материалом послужила картотека языковых единиц, составленная методом сплошной выборки из текста названного романа Л. Улицкой и его англоязычной версии, а также многочисленные лексикографические источники (более 20 словарей разных видов).
Цель диссертационной работы – построение языковой модели концепта «Праведник», с опорой на средства его языковой объективации, и, как результат, – выявление основных характеристик данного концепта в русской и английской концептосферах, позволяющих сделать выводы об отдельных чертах сходства и различия.
В соответствии с данной целью в диссертации решаются следующие задачи:
-
На основе изучения основных теоретических положений современной когнитивной лингвистики выработать систему принимаемых в работе базовых подходов к исследованию указанного концепта.
-
Провести сравнительный анализ средств номинации концепта в русском и английском языках с целью выявления универсальных и этноспецифических особенностей.
-
На основании данных, полученных в результате анализа языковых средств экспликации содержания концепта «Праведник», построить его полевую модель.
-
Выделить в составе структурных и содержательных признаков концепта национально-культурные компоненты, характерные для каждой из концептосфер.
Основными методами исследования стали концептуальный анализ текста (приемы семантико-когнитивного, контекстуального и интертекстуального анализа), в ходе которого удалось рассмотреть средства языковой реализации концепта и смоделировать его структуру; сопоставительный метод, при помощи которого были выявлены сходства и различия вербализации концепта в русском и английском языках; лексикографический метод.
Научная новизна работы определяется выбором концепта, не подвергавшегося ранее специальному изучению, новизной языкового материала и использованной методики анализа. Впервые объектом описания на материале русского и английского языков выступает концепт «Праведник», который рассматривается как ментальное образование с полевой структурой, с языковыми номинантами в области ядра, приядерной зоны и периферии.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что изучение и анализ концепта, как он отразился в избранном художественном тексте, позволяет расширить и дополнить существующие в науке представления о концептосфере и о концепте как об основной логической категории в ее структуре, показать языковые средства, представляющие концепт.
Материалы и результаты исследования могут найти практическое применение в процессе обучения русскому и английскому языку, в частности, при разработке специальных лингвострановедческих курсов, дисциплин, касающихся практики перевода, а также при обучении анализу художественного текста в высшей школе.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Концепт «Праведник», наряду с другими составляющими концептосферы как русского, так и английского языков, является сложным ментальным образованием с разветвленной системой средств вербализации, которые сформированы в виде особого рода полевой структуры.
-
Ядро поля концепта представлено лексемой Праведник в русском языке и словосочетанием a Righteous man в английском, остальные средства репрезентации группируются вокруг ядра в соответствии с принадлежностью к приядерной зоне или периферии.
-
Сравнительный анализ номинантов концепта позволяет выявить, наряду с универсальными, специфические национальные и культурные черты его содержания в обоих языках.
-
В репрезентации как вербального образа, так и общего содержания концепта «Праведник» немаловажную роль играют особенности индивидуально-авторской картины мира, нашедшие отражение в тексте романа и его англоязычной версии.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы и результаты исследования были представлены в докладах на научно-практических конференциях: «II Кодуховские чтения» (Ишим 2010), «Слово, фразеологизм, текст в литературном языке и говорах» (Орел 2010), «Литературная и диалектная фразеология: история и развитие (Пятые Жуковские чтения)» (Великий Новгород 2011), «Социальные варианты языка VII» (Нижний Новгород 2011), «X Поливановские чтения» (Смоленск 2011), «Проблема взаимодействия славянских языков и культур в их истории и современном состоянии» (Брянск 2011), «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск 2012), обсуждались на итоговых научных конференциях кафедры теории и истории русского языка и кафедры журналистики Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского (2010, 2011, 2012). Содержание работы отражено в 10 публикациях, из них – три в изданиях, рекомендованных ВАК РФ для опубликования результатов кандидатских диссертаций.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав с последующими выводами, заключения, библиографического списка, приложений.
Специфические черты репрезентации концепта в художественном тексте
На сегодняшний день существует множество работ, направленных на исследование концептов в художественных произведениях. Так, в статье «Концепт и слово» С. Аскольдов выделяет два основных типа концептов -познавательные и художественные. При этом автор подчеркивает, что между этими разновидностями нельзя провести четкую грань, так как концепты сближает репрезентация, то есть то, чем они выражены. Художественные концепты диалогичны, поскольку связаны с множеством одновременно значимых точек зрения, образны и символичны, так как то, «что они означают, больше данного в них содержания и находится за их пределами... Они возникают в процессе художественного творчества и отражают язык искусства: на основе понятий формируются представления, передающие переживания, чувства и эмоции человека» [Аскольдов 1928:86-91].
И действительно, данный текстовый материал дает широкий простор для изучения структуры, семантики, а также способов репрезентации того или иного концепта в языке. По мнению лингвистов Воронежской школы, анализ художественных текстов «позволяет выявить такие признаки, которые приобрели в составе концепта символический смысл» [Попова, Стернин 2001:134].
Художественные концепты уникальны, так как каждый несет на себе прежде всего отпечаток личности писателя и его индивидуальной концептосферы. Во многом поэтому говорят об определенном стиле писателя, об особом мире его произведений. На это обратила внимание О.Е. Беспалова, рассматривающая художественный концепт как «единицу сознания поэта или писателя, которая получает свою репрезентацию в художественном произведении или совокупности произведений и выражает индивидуально-авторское осмысление предметов или явлений» [Беспалова 2002:6].
Кроме того, О.Е. Беспалова говорит о необходимости разделения культурного и художественного концепта. Она выделяет три критерия отличия:
1. Культурный концепт может быть репрезентирован не только вербальными формами, но и формами, свойственными внеречевому мышлению (в произведениях композиторов, живописцев, скульпторов).
2. Культурный концепт ориентирован относительно всего пространства культуры и включает в себя все формы духовного постижения мира, а художественный концепт включает национальные духовные ценности выборочно, те, которые связаны с художественно-образным мировосприятием.
3. Ядро и периферия культурного концепта достаточно устойчивы относительно друг друга, в художественном концепте у разных авторов наблюдается динамика ядра и периферии, связанная с индивидуально-авторским осмыслением [Беспалова 2002:90].
Похожая точка зрения и у Л.Н. Чурилиной, которая характеризует художественный концепт как элемент индивидуальной концептосферы затекстовой личности (автора), объективированный в отдельном тексте [Чурилина 2003]. Еще одной характерной чертой художественных концептов является то, что они, по мнению В.Н. Телия, представляют собой переработанные культурные концепты. «В отличие от обычного носителя языка, художник не только использует, а по-своему осмысливает выработанные в культуре концепты, он как бы заново переоткрывает содержание концепта...» [Телия 1999: 203]. Это замечание, как и мысль Д.С. Лихачева о том, что писателям принадлежит важная роль в создании национальных идеалов - «мощных регуляторов» духовной жизни народа [Лихачев 1984:36-38], несомненно, учтен нами в процессе описания концепта «Праведник», как он отразился в романе Л.Улицкой и его англоязычной версии.
Не менее важным оказался тот факт, что один и тот же концепт обычно представлен в произведении с разных сторон, т.е. выражает точку зрения автора и его персонажей, которые могут значительно различаться. Все эти компоненты входят в структуру «базового текстового концепта», который не соотносится с каким-либо конкретным субъектом и формируется в результате взаимного пересечения и наложения персонажных концептов [Чурилина 2003:13].
Концепт в художественном произведении, как правило, символичен. Под символом В.В. Виноградов понимает «образность, заключающую в своей смысловой перспективе указание на некоторую сокровенную ценность» [Виноградов 1959:78]. Основываясь на этом определении, можно прийти к выводу, что символичный концепт должен иметь образную составляющую, но, как мы знаем, не все концепты в одинаковой мере включают образную составляющую, т.е. они в разной степени символичны. Художественный текст придает особую образность концепту, определяет его связь с символом, и связь эта должна быть в процессе исследования выявлена.
По мнению многих ученых, в структурировании художественного концепта участвует интертекстуальное поле произведения. Каждое произведение, выстраивая свое интертекстуальное поле, создает собственную историю культуры, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд [Лукин 1999:69]. В когнитивной лингвистике существует текстоцентрический подход к концепту. Художественный текст в данном аспекте осмысливается нами как сложный смысловой знак, который выражает знания писателя о действительности, воплощенные в его произведении в виде индивидуально-авторской картины мира [Бабенко 2000:30]. Для описания концепта, реализованного в художественном произведении, нужно отобрать единицы, вербализующие этот концепт на разных уровнях языковой структуры: лексическом, фразеологическом, морфологическом, синтаксическом, а также на уровне текста. Все вместе единицы разных уровней составляют набор репрезентантов данного художественного концепта.
Прежде всего, при изучении художественного концепта анализу подвергается ключевое слово-репрезентант (термин З.Д. Поповой). Далее в нашей работе мы будем использовать этот термин, предложенный воронежскими лингвистами, а также опираться на разработанную ими концепцию анализа ядерной лексемы. Слово является минимальным базовым номинантом концепта, так как оно передает лишь часть из основных концептуальных признаков, а весь концепт может быть выражен только с помощью совокупности разнообразных средств языка. Слово, таким образом, как и любая номинация, - это ключ, «открывающий» для человека концепт как единицу мыслительной деятельности и делающий возможным воспользоваться им в мыслительной деятельности [Попова, Стернин 2001:38].
Роман Л. Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» и идея праведничества
Как уже отмечалось в первой главе, концепт «Праведник», наряду с другими элементами концептосферы, является частью русской и английской национальных культур. По набору концептов можно судить об уровне развития того или иного народа, а также об этнических особенностях миропонимания. В процессе становления любой этнос накапливает свои концепты, которые разнятся по количеству и смысловому содержанию. Однако наибольший интерес представляет наличие сугубо национальных концептов, так как каждый народ «образует концепты тех фрагментов действительности, которые важны для него в данный момент времени» [Почепцев 1990:111].
Согласно утверждениям З.Д. Поповой и И.А. Стернина, значительная часть концептосферы народа представлена в семантическом пространстве его языка. Наличие вербализации говорит о важности концепта для национального сознания, хотя его выражение тоже может иметь разные формы.
Несомненно, что при сопоставлении концепта, как он отразился в оригинальном и переводном вариантах художественного произведения, необходимо учитывать переводческую субъективность, лингвистические и экстралингвистические факторы. Так, при переводе произведения на другой язык концепт претерпевает определенные трансформации, которые наполняют художественный текст новыми смыслами.
Для выявления этих смыслов применительно к исследуемому материалу оказалось необходимым прежде всего рассмотреть ключевые лексические единицы, репрезентирующие концепт «Праведник» в русском и английском языках. Сравнительный анализ русской и англоязычной версий романа позволяет выявить общие и различные черты семантического наполнения и средств номинации в обеих культурах.
При исследовании языковых концептов семантика ключевого слова-репрезентанта играет очень важную роль, поэтому этимологический анализ лексемы праведник является неотъемлемой частью нашего исследования.
Согласно этимологическим словарям М. Фасмера, И.Г. Преображенского и Г.П. Цыганенко, слово праведник происходит от общеиндоевропейского корня pro-, который в славянском варианте звучит как пра-, так как на славянской почве долгий о дал звук а [Цыганенко 1970: 365]. Основное значение корня - «какой должен быть» [Преображенский 1959: 121]. В латинском языке от корня pro- образуется слово pro-bus, которое в переводе означает добрый, честный, порядочный [Фасмер 1986 3Y352]. По мнению большинства исследователей, именно к этому латинскому слову восходит праславянское ргауъ (прямой, ровный). Так, в восточнославянских языках, и в частности в древнерусском, укрепился корень правъ, который дал происхождение огромному количеству слов, включая праведник, правда, правило, право и даже справедливый. Почти во всех этих словах полностью или частично сохраняются основные значения: 1) прямой, ровный и 2) истинный, такой, как надо. Следовательно, современное слово праведник образовано при помощи корня прав - и трех суффиксов -ед-, -н-, -ик-.
Следует заметить, что эта версия происхождения слова, хоть и является основной, все же не единственная. Например, в некоторых работах выдвигаются предположения, что славянский корень правъ связан с латинским pravus, однако семантика данного корня заставляет нас усомниться в этом. Pravus - кривой, испорченный, дурной; в связи с этим М. Фасмер в своем словаре называет это сопоставление неубедительным. В этимологическом словаре Т.П. Цыганенко представлена еще одна версия, согласно которой праславянское слово ргауъ произошло не от индоевропейского корня, а в результате контаминации слов ргетъ «прямой» и ОГУЬПЪ «ровный». В общем, с точки зрения семантики этот вариант представляется вполне обоснованным.
Таким образом, этимология слова праведник в русском языке позволяет выделить базовые семантические компоненты лексемы: прямой, ровный; истинный, такой, какой должен быть.
Иначе обстоит дело с номинацией концепта в английском языке. Здесь нет однословного обозначения данного понятия, ключевым репрезентантом выступает словосочетание a righteous man, где прилагательное righteous соответствует русскому праведный. Слово righteous первоначально имело форму rihtwis и состояло из двух древнеанглийских слов riht и wis. Основной корневой лексемой являлось слово riht, которое восходит к древнегерманскому корню rihte - (before 830) just, good, fair, proper, fitting, straight: (before 1121) straight, lawful, true, genuine [Barnhart 1995:665]. На эти корневые значения накладывается также значение прилагательного wis, т.е. wise (мудрый, благоразумный). Таким образом, в английском варианте эквивалентом русскому праведник - будет правильно или справедливо мудрый человек. Постепенно wis редуцировалось, и слово приобрело свой современный вид: «righteous -adj. altered by analogy with adj. in eous M.E. rightwis O.E. rihtwis» [Webster 1999: 1225].
Этимологический и семантический анализ ключевого слова-репрезентанта
Показательно, что речь не идет о каких-либо заслугах перед церковью или о глубокой вере в Бога, выделяются совсем другие качества, которые, по мнению героя, тоже входят в это понятие. Человек, угодный Богу, - это милый, дружелюбный, радостный, приятный в общении человек. В англоязычном аналоге используется выражение be loved by any god (быть любимым Богом), т.е. здесь имеет место усиление авторского значения (быть любимым - не то же, что быть угодным). Однако быть любимым еще точнее соответствует семантике праведничества. Об этом говорит и Библия, и фольклор: Бог любит праведника, а черт ябедника.
Почти полным синонимом угодности Богу и любви Бога выступает сочетание Божий человек на русском и полный его эквивалент по-английски (переводной вариант a man of God полностью соответствует оригиналу, так как в английском языке ввиду отсутствия падежных окончаний для выражения принадлежности используется словосочетание с предлогом of):
«Эва, ты знаешь, он с ними возился со всеми — и с взрослыми, и с детьми, как добрый дедушка, и я подумал, что он хорошо-таки делает своё дело. Нам, евреям, это в сущности не нужно, но для других людей иметь такого хорошего учителя и руководителя, и советчика — очень хорошо. И мне тогда пришло в голову, что наш Даниэль — Божий человек. Никому плохого не сделал, только хорошее, ни о ком не сказал плохого слова, и ничего ему не нужно было для себя. Вообще ничего» [ДТП: 488].
«You know he looked after all of them, the grown-ups and the children, like a kindly old granddad and I thought that he really was very good at his job. We Jews don t need that so much, but for other people having such a good teacher and guide and counselor is splendid. It struck me then that Daniel was a man of God. He never did evil to anyone, only good. He never said a bad word about anybody and never needed anything for himself» [AE: 385].
Автор подробно описывает, какими чертами должен обладать Божий человек, или праведник (так как Даниэль неоднократно называется праведником). Основной акцент делается на его отношении к окружающим: стремлении помогать людям, заботиться о людях и пренебрегать собственными интересами и желаниями ради других.
Читаем у В.И. Даля: «Блаженный - благополучный, благоденствующий, счастливый, о челов. и о времени, случае; сущ. угодник Божий, законно живущий. Блаженными или блаженною памятью поминаются усопшие государи и высшие духовные лица» [Даль 1998:1\95]. Обратимся к иллюстрации из романа. «По преданию, когда Августин прогуливался по берегу моря, размышляя о тайне Святой Троицы, он увидел мальчика, который вырыл ямку в песке и переливал туда воду, которую зачерпывал ракушкой из моря. Блаженный Августин спросил, зачем он это делает. Мальчик ему ответил: -Я хочу вычерпать все море в эту ямку!» [ДШ: 359]. «According to the legend, when Augustine was walking by the seashore, contemplating the mystery of the Holy Trinity, he saw a boy who had dug a hole in the sand and was filling it with water which he was scooping with a shell from the sea. St. Augustine asked him why he was doing that. The boy replied, "I want to bail all the sea into this hole!"» [AE: 285].
Согласно лексикографическому толкованию, в данном случае блаженный означает почитаемый как высшее духовное лицо. В английском переводе опускается слово блаженный, вместо этого используется аббревиатура St. т.е. saint, эта приставка используется только с именами тех людей, которых церковь официально причислила к лику святых. При этом в православии обычно Августин именуется с эпитетом блаженный, что является лишь наименованием конкретного святого, а не более низким ликом, чем святость, как понимается этот термин в католицизме.
Однако в Писании слово блаженный неоднократно употребляется как полный синоним слова праведный: «Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты! [Пс.31:1] Вкусите, и увидите, как благ Господь! Блажен человек, который уповает на Него! [Пс.33:9] .
Согласно словарю Т.Ф. Ефремовой: благочестивый . 1) почитающий Бога, соблюдающий предписания религии. 2) преисполненный благочестия [Ефремова 2006:1\105]. « «Богородица», столь распространённый в восточном христианстве титул Мириам, матери Иисуса, совершенно немыслимо в еврейском языке, в еврейском сознании. «Иоледет Эль», «родившая Бога» — у благочестивого еврея от негодования отвалятся уши! А ведь половина христианского мира чтит Мириам именно как Богородицу» [ДШ: 281].
Благочестивый еврей, т.е. соблюдающий предписания религии, сугубо религиозный, праведный.
«However, the combination of the words God and Mother to give the concept Mother of God , which is so widespread in Eastern Christianity as the title of Miriam, the mother of Jesus, is completely unthinkable in Hebrew to the Jewish mind. Yoledet El, she who gave birth to God , would cause the outraged ears of a devout Jew to fall off. » [AE: 226].
Английское прилагательное devout лишь частично соответствует русскому слову благочестивый с семантической точки зрения. Так, в толковом словаре английского языка читаем: devout — someone who has a very strong belief in a religion [LDCE 2000: 371], т.е. «набожный, очень религиозный». Однако в англо-русском словаре указано несколько вариантов перевода devout: благоговейный; благочестивый, набожный, праведный, религиозный [Мюллер 2002: 193], что полностью отражает значение, созданное контекстом.
Как уже упоминалось, праведность не существует без смирения, особенно это актуально в православной религии. «Смирение есть не уничтожение человеческой воли, а просветление человеческой воли, свободное подчинение ее Истине» [Бердяев 1992: 28-29].
«Старец, хотя к старости стал смиреннейшим и умалил своё «я» насколько возможно, в молодые годы был образованным человеком, с особыми мнениями и суждениями. Я помню его по религиозно-философскому обществу, и был он прекрасным собеседником и оппонентом величайшим умам нашего времени» [ДШ: 385].
«Я окружена главным образом людьми малообразованными, смиренными, больше монашеского звания, и дело монашеское в ваши времена в молитве, как мне представляется, а не в учительстве. Нет теперь учителей в том смысле, как понимала их средневековая Церковь» [ДШ: 385].
Морфологический уровень
Епископ Александр Семенов-Тян-Шанский писал: «Бог отвечает на молитву, в особенности, если она касается других. Молитва за других - это путь к любви и плод любви христианской» [URL: http ://www. azbyka.ru/dictionary].
Молиться за других и просить у Господа искупление их грехов - это качества очень чуткой и бескорыстной души, которые свидетельствуют о праведности жизни: «Но, знаешь ли, половина немцев, что были в группе, дети тех, кто воевал, и дети эсэсовцев, и всё такое, и мы с тобой не единственные потомки тех людей, о которых трудно молиться» [ДШ: 348].
Молитва как акт общения с Богом: «Я сразу же пошла в храм Непорочного Зачатия на Зверинце и снова стала молиться. И настала та золотая минута, когда я поняла, что меня слушают» [ДШ: 251].
Близкие по смыслу оттенки передают формы глагола крестить. «Крещение - христианский обряд (таинство) принятия кого-н. в число верующих, приобщения к церкви и наречения личного имени» [СОШ: 262]. Крещение является добровольным и обдуманным шагом, свидетельством того, что человек сам решил встать на путь веры: «Я верю, что Иисус Сын Боясий и Мессия. Я прошу Вас крестить меня» [ДШ: 230]. - «I believe that Jesus was the Son Of God and Messiah. I beg you to baptize me»[AE: 187].
«Почему я хочу креститься? Потому что настал такой момент, и Господь пришёл через людей — Агнессу Видоу, Джона Чепмена, Мэрион Селли и многих других, и я поняла, что любовь Иисуса связывает людей особой любовью друг к другу» [ДШ: 315]. - Why do I want to be christened?
Because the moment has come and the Lord has come through people, Agnessa Widow, John Chapman, Marion Selley and many others and I have realized that the love of Jesus binds people to each other with a special love [AE: 252].
Как видим, в английском русскому глаголу крестить соответствуют два глагола: to baptize и to christen. Согласно лексикографическим источникам, глагол baptize имеет несколько значений и обладает более широкой семантикой: 1. to perform the ceremony of baptism on someone; 2. to accept someone as a member of a particular Christian church by a ceremony of baptism; 3. to give a child a name in a baptism ceremony [LDCE 2000: 88]. Значение глагола christen узко: 1. to be officially given your name at a Christian religious ceremony soon after you are born [LDCE 2000: 225], т.е. соответствует лишь части русского глагола крестить: нарекать каким-либо именем при крещении. Примечательно, что английские глаголы образованы от названий разных действий, которые включает в себя обряд крещения, причем, в русском и английском актуализованы разные аспекты обряда: крестить - это прежде всего «осенять крестным знамением», в то время как английское to baptize - to dip, to bathe (from Greek) [Barnhart 1995: 55] -«омывать, окунать в воду в знак совершения обряда» (добавим, что у русского крестить это значение возникает как вторичное, дополнительное в то время как в английском оно этимологично).
Согласно Библии, крещение - это еще и один из первых шагов для искупления грехов, т.е. переход к праведной жизни: «Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои» (Мк. 1:4,5).
Совершать обряд крещения очень ответственно и почетно, и только редкие избранники имеют право это делать. Эта привилегия дана им Богом, праведники достойны этого: «Я прошу вас, глубокоуважаемый отец Даниэль, приехать к нам и крестить меня. Я из дому не выхожу уже два года из-за плохой ноги» [ДШ: 296]. Данный пример - это личная просьба к человеку, который имеет огромный авторитет и пользуется уважением окружающих за стремление к душевной чистоте.
Однако обряд крещения может носить чисто ритуальный характер, когда человек подвергается крещению в младенческом возрасте и не осознает, что с ним происходит: «На другой день приехала семья из России, ребёнка крестить на Святой Земле. Мне показалось, что это мысль здравая: если решили крестить, уж лучше здесь, чем там» [ДШ: 488]. - «The next day a family from Russia came to have their child baptized in the Holy Land. That struck me as a sound idea. If they were going to baptize a child, it was better to do it here than there» [AE: 384]. Обратим внимание, какими языковыми средствами удается передать пассивность субъекта крещения в описанной ситуации. В русском тексте это передают особенности отношений внутри конструкции: семья - активный компонент, ребенок, который подвергается крещению - в роли дополнения, он не субъект, а объект действия. В соответствии с этим почти синтаксическим приемом в русском английский язык передает данное значение с помощью чисто морфологического средства, особого рода глагольной формой: используется пассивная конструкция to have somebody baptized, которая свидетельствует о том, что действие совершилось над человеком без его согласия.
Глагол благословлять имеет несколько значений, однако для нас важно рассмотреть два основных, которые связаны с семантикой концепта «Праведник». Так, в следующем примере глагол соответствует значению, которое в словаре как СИ. Ожегова, так и Д.Н. Ушакова дается с пометой «устаревшее»: воздать благодарность кому-чему-н. (устар.) [ТСУ: 41].
