Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ОПИСАНИЯ РЕАЛЬНОЙ МОДАЛЬНОСТИ 9
1. Современные подходы к проблемам модальности 9
2. Модальность в рамках теории функциональной грамматики 13
2.1. Микрополе реальной модальности в функционально-семантическом поле модальности
2.2. Зоны пересечения ФСП модальности с другими сферами и функционально-семантическими полями 39
Выводы .-. 46
ГЛАВА II. СЕМАНТИКА И СТРУКТУРА МИКРОПОЛЯ АКТУАЛЬНОСТИ ..49
1. Микрополе настоящего актуального 49
2. Микрополе прошедшего актуального 74
В ы воды 116
ГЛАВА III. СЕМАНТИКА И СТРУКТУРА МИКРОПОЛЕЙ НЕАКТУАЛЬНОСТИ И ДОСТОВЕРНОСТИ 118
1. Микрополе настоящего неактуального 118
2. Микрополе прошедшего неактуального 131
3. Достоверность 149
3.1. Вероятность 154
3.2. Истинность 162
Выводы 171
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 173
БИБЛИОГРАФИЯ 176
Теоретическая литература 176
Источники 191
- Современные подходы к проблемам модальности
- Микрополе настоящего актуального
- Микрополе настоящего неактуального
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено описанию микро-поля реальной модальности в составе функционально-семантического мак-рополя.
Модальность как широкая категория, определяющая смысловую структуру предложения и обеспечивающая его контакт с внеязыковой действительностью, издавна является предметом пристального внимания исследователей. Как одна из характеристик, присущих каждому предложению, данная категория находится в сфере интересов различных наук: лингвистики, прагматики, логики, психологии. Постановка вопроса о том, как соотносятся универсальные мыслительные основания значений и специфические языковые особенности плана содержания, опирается на давнюю традицию. Эта проблематика, восходящая к идеям В. Гумбольдта и А. А. Потебни, получила дальнейшее развитие (при различных подходах) в трудах И. А. Бодуэна де Куртенэ, В. П. Сланского, А. А. Шахматова, А. М. Пешковского, в работах В. Матезиуса, а также представителей современной Пражской школы (Ф. Данеша, П. Сгалла и др.), в концепциях Г. Гийома, Э. Кошмидера, С. Д. Кацнельсона, Э. Косе-риу и др. В настоящее время рассматриваемый круг проблем является особенно актуальным в связи с развитием теории функциональной грамматики (далее ТФГ) (А. В. Бондарко) и когнитивной лингвистики (3. Д. Попова, И. А. Стернин).
Актуальность предпринятого нами исследования обусловлена меняющейся научной парадигмой, поворотом языкознания к когнитивно-функциональному описанию в целом и на отдельных его уровнях. В современных лингвистических исследованиях внимание обращается на язык не только как некую абстрактную сущность [см. Соссюр Ф. де 1977], но выявляются закономерности системы, в которой закрепились результаты познавательной деятельности его носителей. Как объект изучения, таким образом, язык анализируется в неразрывной связи с другими формами интеллектуаль-
ной и культурной деятельности, в результате языковая деятельность осознается как форма закрепления определенного видения мира и, вместе с тем, как выражение фундаментальных принципов ментального освоения действительности.
Желаемой, хотя и труднодостижимой, целью поисков когнитивной лингвистики является проникновение в концептосферу носителей разных языков. Понимание структурного своеобразия концептосферы позволило бы решить многие вопросы соотношения языка и мышления, а также проблемы теории и методики преподавания языков и перевода.
Специфика концептов проявляется в двух аспектах: национальные различия в содержании близких концептов и наличие несовпадающих (сугубо национальных) концептов. В близких концептах разных культур национальная специфика проявляется в том, что сопоставимые концепты оказываются не полностью совпадающими по своему содержанию, причем именно несовпадения могут быть существенны для межкультурной коммуникации.
В связи с развитием указанного направления многие положения языковой теории получают новые перспективы. В частности, проблемы модальности, рассмотрение микрополя реальности с точки зрения когнитивно-функционального подхода позволяет органично синтезировать достижения в области когнитивной науки с теми, что были получены в рамках ТФГ, где подробно описаны и средства выражения модальных отношений. Важным, интересным и в то же время недостаточно исследованным остается вопрос сопоставления этих средств в языках разных структур. Сравнение русского художественного текста и его англоязычного аналога, которое предпринято в настоящей диссертации, позволило сделать некоторые выводы о существующих здесь закономерностях.
Объект исследования составили тексты на русском и английском языках, на базе которых выявлялись семантика и средства выражения реальной модальности, что и стало предметом исследования.
Материалом послужила картотека, составленная методом сплошной выборки из текста романа Л. Н. Толстого «Война и мир» (в двух томах. - Москва: Художественная литература, 1988) и его англоязычного аналога (Leo Tolstoy "War and Peace". - London: Penguin Books, 1997)., насчитывающая более трех тысяч высказываний, модальный план которых может быть определен как реальный.
Основная цель работы - описание реальности как компонента функционально-семантической категории модальности в ее семантических и структурных вариантах в русском и английском языках, выявление их сходства и различия.
Исследования такого плана, насколько нам известно, до сих пор нет. В частности, нет работ, где сопоставление семантики и средств репрезентации реальности становились источником выводов о национально-культурном своеобразии, существующем на уровне грамматики.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что выводы, касающиеся семантики и структуры описанных микрополей, дополняют и уточняют сведения ТФГ о модальности в русском и английском языках. Изучение специфики соотношения ядерных и периферийных средств выражения реальности, придание этому описанию когнитивной направленности вносит новые данные в формирующуюся на данном этапе развития лингвистики когнитивно-функциональную грамматику языка.
Результаты исследования могут найти применение в практике преподавания, при разработке учебных спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики и когнитивной лингвистики, при обучении русскому и английскому языкам как неродным, в процессе обучения переводу, при подготовке курсовых и выпускных квалификационных работ.
Цель исследования предполагала решение следующих задач:
Далее все ссылки - на том и страницы данных изданий.
Составление картотеки, включающей высказывания на русском и английском языках, модальный план которых может быть характеризован как реальный.
Выявление и подробное описание вариантов семантики реальности, как она отражена в данной выборке.
Описание структуры микрополя реальности и его компонентов в русском и английском языках.
Выявление черт сходства и различия анализируемых языков в пределах семантики и структуры реальной модальности с выделением тех, которые могут быть интерпретированы как проявление национально-культурного своеобразия.
Цель и задачи определили выбор методов исследования, которое выполнено в русле работ по функциональной грамматике и когнитивной-лингвистике с опорой на понятия функционально-семантическая категория, функционально-семантическое поле, микрополе, концепт и концептосфера (см. работы А. В. Бондарко, Н. Д. Арутюновой, Е. С. Кубряковой, 3. Д. Поповой, И. А. Стернина, А. Вежбицкой и др. ).
Функционально-семантическое и когнитивное описание предполагает анализ функций языка, в частности средств репрезентации модальности как целостной системы, как анализ совокупности элементов языковой структуры, участвующих в построении текста, при этом функции и функционирование определены познавательной деятельностью человека - когницией.
Обработка материала проводилась с использованием приемов наблюдения, сопоставления, трансформации, компонентного и контекстного анализа, пословного перевода, структурно-семантического и сравнительно-сопоставительного методов.
В качестве основных, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие положения:
Работы авторов, занимающихся данными проблемами, указаны в Библиографическом списке.
Реальность как семантический компонент макрополя «Модальность» в русском и в английском языках включает в себя варианты 'актуальность' и 'неактуальность', которые, в свою очередь, реализуются в виде частных значений фактичности, перцептивности, локализованности и обобщенности, обычности, нелокализованности (частичной локализованности) соответственно.
Семантика реальности в обоих языках представлена совокупностью средств, имеющих структуру микрополя, ядро которого образуют формы изъявительного наклонения, периферию - другие языковые элементы.
При наличии существенного сходства микрополей, входящих в структуру реальной модальности в русском и английском языках, существуют некоторые различия в их содержании и структуре.
4. Содержательные различия касаются отдельных частных оттенков,
структурные - наполнения микрополей. Так, в микрополях настоящего неак
туального в сфере пересечения с потенциальностью, среди средств микропо
ля реальности и категорической (подчеркнутой) достоверности наблюдаются
различия, которые можно охарактеризовать как специфические для русского
или английского языков.
5. Выявленные особенности позволяют подтвердить мнение лингвистов о
существовании на уровне грамматики национально-культурных компонен
тов.
Указанные цели и задачи исследования определили структуру работы. Диссертация включает введение, три главы, заключение и библиографический список.
Апробация работы. Основные положения исследования отражены в шести публикациях, излагались и обсуждались на семинарах аспирантов и научных конференциях в Брянском государственном университете (2003, 2004, 2005 гг.), на II Всероссийской научно-практической конференции
.#
«Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, 2003).
Современные подходы к проблемам модальности
Большое число работ посвящено проблемам модальности, несмотря на неоднократно высказываемые сомнения по поводу ее существования как реального семантического единства.
В конце 50-х годов XX века Н. Ю. Шведова отмечала «туманность» термина модальность [Шведова 1960: 15]; в начале 70-х годов Г. А. Золотова заметила, что «ограничение и дифференциация понятия модальности продолжает оставаться актуальной задачей» [Золотова 1973: 141]; в 80-е годы Т. И. Дешериева указывала на то, что «несмотря на наличие уже большой литературы по модальности, пока нет единого мнения даже по основным характеристикам этой языковой категории» [Дешериева 1987: 34].
Традиционно при изучении модальности исходным положением является выделение в высказывании пропозиции и модальной рамки, которая включает в себя набор значений, связывающих пропозицию с говорящим. Система этих значений и объединяется термином «модальность» [см. Агаева 1990; Петров 1982 и др.]. Теории расходятся в том, сколько модальных значений и какие из них включать в данную систему.
Отсутствие единой точки зрения на объем категории привело к тому, что одни исследователи считают допустимой большую дифференциацию разных видов модальности при сохранении ее общего объема [см. Адамец 1968; Распопов 1981; Петров 1982; Бондарко 1990; Балли 2001 и др.], другие предлагают сузить ее семантику и, соответственно, ограничить объем модальных значений [см. Панфилов 1971, 1977; Золотова 1973; Бондаренко 1979], а третьи понимают языковую модальность как аналогию модальности суждения в классической логике [см. Колшанский 1961].
Таким образом, может быть выделен «широкий подход», осуществляемый за счет введения в число модальных отношений эмоционально-экспрессивной оценки содержания высказывания, исходящей от говорящего [см. Виноградов 1950; Грамматика 1970; Шапиро 1958]. При таком подходе в сферу модальности включают целевую установку [см. Алисова 1971; Грамматика 1960], а также к числу ее значений относят противопоставление по признаку утвердительности / отрицательности [см. Адмони 1955: 164]. С другой стороны, выделяют «узкий» подход, при котором ограничивается и не учитывается объем указанных выше компонентов [см. Золотова 1973; Панфилов 1971, 1977], а также чисто логический подход [см. Колшанский 1961].
Такая классификация точек зрения на проблему модальности весьма условна, потому что сходные компоненты с указанной семантикой у разных лингвистов наполняются неодинаковым содержанием и различаются по объему (см. работы [Панфилов 1977], [Lyons 1978], [Palmer 1979], [Грепл 1978], [Леонова 1992], [Грамматика... 1970], [Русская грамматика 1979]; [Русская грамматика 1980, т. II]). Например, В. В. Виноградов, Н. Ю. Шведова проводят четкую грань между «эмоциональной формой реакций на действительность и модальной оценкой отношения высказывания к действительности» [Виноградов 1950: 53]; Е. Вольф, И. Польдауф лишь допускают эмоционально-оценочную сторону, а Ш. Балли безоговорочно ее учитывает [см. Балли 2001]. Большинство исследователей экспрессивно-эмоциональную оценоч-ность при анализе модальных отношений не рассматривают.
По-разному оценивается и категориальная принадлежность модальности, что, видимо, объясняется отсутствием единства в понимании ее сущности. Анализ работ позволил выделить следующие подходы к определению категориальной сущности:
1) семантический [см. Ахманова 1966; Виноградов 1950; Зверева 1983];
2) функционально-семантический [см. Бондарко 1976; Миронова 1979; Эслон 1986; Рыболовлев 1989; Агаева 1990; Ваулина 1988; Немец 1991; Баю-тина 1992; Люби 1994; Муллаянова 1997 и многие другие];
3) синтаксический [см. Золотова 1973; Распопов 1973; Шведова I960];
4) логический [см. Колшанский 1961];
5) логико-грамматический [см. Панфилов 1971, 1977; Бондаренко 1977];
6) лексико-грамматический [см. Дешериева 1988; Кашина 1998].
Наряду с этой классификацией существуют подходы, в которых модальность рассматривается: а) в качестве явления третьего синтаксического плана [см. Польдауф 1978], б) особого отношения дополнительности [см. Алисова 1971а].
Неоднозначны и типы модальных отношений. Модальность может быть представлена как закрытая система, построенная на одном или нескольких значениях. Например, концепция, опирающаяся на признак «выражение отношения» [см. Золотова 1973: 140-157; Гак 1989: 143-149]. Данная категория может выражать следующие типы отношений: а) отношение содержания высказывания к действительности с точки зрения говорящего. Данный тип имеет объективный характер и определяет основное модальное значение, выраженное оппозицией реальность / ирре альность. Содержание высказывания может соответствовать или не соответ ствовать действительности. Главным грамматическим средством выражения является категория наклонения: изъявительное представляет отношение ре альности содержания высказывания к действительности, косвенные выража ют отношения ирреальности;
Микрополе настоящего актуального
В ситуации настоящего с признаками наблюдаемости (перцептивности) и конкретной референции всех участников ситуации актуальность как специфика реальности находит максимально четкое и непосредственное выражение. Настоящее актуальное в ситуации «я - теперь - здесь - это» представляет собой «высшую степень реальности» - действительность переживаемую, наблюдаемую (так или иначе воспринимаемую), конкретную и очевидную. Это и есть актуальность в собственном, первичном, наиболее полном смысле.
Настоящее время, выражающее основное значения актуальности (фактичности) как центра реальности, представлено в виде микрополя 3-ей ступени в составе микрополя актуальности.
Семантика, выражаемая в микрополе настоящего актуального, содержит инвариантный компонент «фактичность - перцептивность - конкретность -локализованность — процесс в серединный момент протекания действия, соотнесенный с моментом речи». Содержание данного семантического комплекса основано на значениях времени и вида глагола, временной локализованности и персональное, обусловленных пересечением соответствующих ФСП с полем модальности.
Указанный комплекс может быть осложнен значениями неопределенной, продолжительной, чрезмерной длительности или постоянства, выраженными в совокупности с лексическими показателями и контекстом. Возможно возникновение компонентов высокой / низкой степени активности, направленности к результату, перформативности, статальности, качественных изменений, обусловленных глагольными способами действия в совокупности с контекстом. Наличие оттенков недовольства, злости, грусти, страдания, удивления, недоумения, сожаления, неодобрения, осуждения, упрека, возмущения, бесполезности, радости, восхищения, хвастовства, нецелесообразности действия, а также оценочности, обусловлено пересечением ФСП модальности со сферами прагматики и оценочности.
В русском варианте текста ядерным средством микрополя настоящего актуального, выражающим данное семантическое значение, являются формы глагола в изъявительном наклонении настоящего времени несовершенного вида (НСВ), в английском переводе им соответствуют формы Present Continuous, Complex Object с причастием I, подчеркивающие процессность данного действия; Present Perfect Continuous или Present Perfect (с непредельными глаголами), а также формы Present Indefinite. Такое положение обусловлено совокупностью признаков временной и персональной отнесенности, ас-пектуальности, способов действия, важных для модальности и находящих выражение в указанных формах (Схемы 5, 6).
В приядерной зоне микрополя настоящего актуального в русском языке расположены формы императива в функции «драматического императива» [Грабье1983: 108-111].
На ближней периферии микрополя настоящего актуального в русскоязычном материале находятся формы зависимого и независимого инфинитива, поскольку, являясь способными участвовать в передаче семантики изъявительного наклонения и, следовательно, настоящего актуального, не обладают свойствами, присущими морфологическому ядру. В английском переводе им соответствуют формы инфинитива самостоятельно или в составе синтаксических конструкций, Gerund, Present Indefinite.
На большем удалении от ядра, как отмечалось, расположены формы деепричастий и причастий и соответствующие им формы Participle I, средствами дальней периферии являются междометия, передающие действие, происходящее в настоящем, которое мыслится как мгновенный, неожиданный акт или длительный многоактный процесс [см. Середа 2002], и оживляющие описание, усиливая значение актуальности, выражающие эмоционально насыщенные действия. Конструкции предложений с простым именным сказуемым, неполные предложения, различные типы односоставных предложений, представляющих фактическое наличие или отсутствие состояния в плане настоящего, составляют дальнюю периферию микрополя. Краткость таких предложений способствует актуализации чего-либо одного, наиболее важного для сообщения: действия, состояния, признака, -предмета или явления. Данные предложения являются семантически емкими, называя предметы и явления, констатируя их наличие, они сразу же вводят читателя в обстановку действия, способствуют стремительному развитию сюжета [см. Современный русский язык 2001: 344]. Периферийные средства выражения настоящего актуального актуализируют указанные значения в совокупности со средствами контекста в обоих языках. Лексические показатели подчеркивают отдельные компоненты значения, придают им дополнительные оттенки.
Микрополе настоящего неактуального
Главным семантическим компонентом настоящего неактуального является абстрактное настоящее, признаком которого является нелокализованность действия во времени. Настоящее неактуальное реализуется в семантических вариантах: абстрактное настоящее, настоящее потенциальное и настоящее неактуальное за пределами абстрактного настоящего. Семантика настоящего неактуального содержит инвариантный компонент «обобщенность - нелокализованность / частичная локализованность - единичность / повторяемость — отнесенность к плану настоящего». Данный семантический комплекс может быть дополнен значениями регулярности, потенциальности, номинативности, вневременности, неопределенно-длительного процесса или состояния, результативности, постепенного прекращения действия, высокой степени слитности, а также оттенками сферы оценочности и прагматики (качественной характеристики субъекта, уверенности, убежденности, раздражения, злости).
Указанные оттенки значения настоящего неактуального находят выражение в соответствующем микрополе. В исследованном русскоязычном материале ядро микрополя настоящего неактуального представлено формами глаголов в изъявительном наклонении настоящего времени НСВ, в приядерной зоне, в месте пересечения с микрополем будущего времени располагаются формы настоящего - будущего совершенного в сочетании со средствами контекста. В английском переводе ядро микрополя настоящего неактуального составляют формы Present Indefinite, Past Indefinite, Present Continuous в сочетании с обстоятельствами типа always. В текстах на обоих языках ядерные средства выступают как самостоятельно, так и в совокупности с лексическими показателями, определяющими повторяемость и нелокализован-ность.
На ближней периферии микрополя настоящего неактуального в русском языке находятся формы зависимого и независимого инфинитива СВ и НСВ, в английском переводе аналогичное положение занимают также формы Infinitive и Present Indefinite.
На большем удалении от ядра в русскоязычном материале расположены формы деепричастий и причастий, в английском переводе им соответствуют Participle I и Present Indefinite самостоятельно или в составе придаточных определительных предложений.
Средствами дальней периферии в материале на обоих языках являются междометия и синтаксические конструкции, выражающие значение настоящего неактуального в совокупности с контекстом.
Как показывает материал, настоящее неактуальное может реализоваться в следующих семантических вариантах:
Подтип 1 — «обобщенность - нелокализованность: обычное, регулярно повторяющееся состояние, отнесенное к плану настоящего».
- Что ты, сума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, —заговорили с разных сторон (53).
- Ну, прощай, Мари, — сказала Наташа. — Знаешься часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем (2-539).
Значение обычности, повторяемости подчеркивают средства контекста, лексемы часто, обычно.
В английском в данном значении выступают формы Present Indefinite с прилагательным в составе сказуемого, обычность, повторяемость действия \ подчеркнуты контекстуально. Возможно употребление лексических показа телей кратности often, usually. л What next? Have you gone mad? ... No one would let you! ... Why, you go giddy even on a staircase, exclaimed several voices (35).
Do you know, I am often afraid that by not speaking of him (she meant Prince Andrew) for fear of not doing justice to our feelings, we forget him. (1234)
Синтаксические конструкции, неполные предложения вместе со своим контекстуальным окружением выражают обычные, повторяющиеся действия в плане настоящего:
- Все о том же и о том же, — сказал Пьер, оглядываясь вокруг себя (2 589).
Always the same thing, said Pierre, looking round at his listeners (1289).
- Что он, все то лее?
- To Dice, то же самое; не знаю, как на твои глаза, — отвечала радостно княжна.
