Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. КОНЦЕПЦИИ КАТЕГОРИЙ ВОЗВРАТНОСТИ И ЗАЛОГА ГЛАГОЛОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ 21
1.1. Формальная структура категории залога и место залога среди других глагольных категорий 22
1.2. История изучения категории залога в отечественной и зарубежной лингвистике 33
1.2.1. История изучения категории залога в древних грамматиках 36
1.2.2. История изучения категории залога в отечественной грамматике 40
1.2.3. Концепция категории залога профессора A.M. Чепасовой 65
1.3. Основы категории возвратности 70
1.3.1. Проблемы возвратности и специфика образования возвратных глаголов 72
1.3.2. Особенности корреляции возвратности, субъектности и объектности 76
ГЛАВА 2. СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЗАЦИЯ ВОЗВРАТНЫХ ГЛАГОЛОВ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БЕСЫ» 82
2.1. Возвратные глаголы семантической субкатегории «действия и деятельности» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» 82
2.1.1. Возвратные глаголы семантического поля «конкретного» действия и деятельности в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» 85
2.1.1.1. Возвратные глаголы семантической группы «движения» 86
2.1.1.2. Возвратные глаголы семантической группы «перемещения объекта» 93
2.1.1.3. Возвратные глаголы семантической группы «помещения»...98
2.1.1.4. Возвратные глаголы семантической группы «физического воздействия на объект» 106
2.1.1.5. Возвратные глаголы семантической группы «созидательной деятельности» 118
2.1.1.6. Возвратные глаголы семантической группы «физиологического действия» 121
2.1.2. Возвратные глаголы семантического поля «абстрактного» действия
и деятельности в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» 124
2.1.2.1. Возвратные глаголы семантической группы «интеллектуальной деятельности»124
2.1.2.2. Возвратные глаголы семантической группы «речевой деятельности» 132
2.1.2.3. Возвратные глаголы семантической группы «социальной деятельности» 139
2.2. Возвратные глаголы семантической субкатегории «бытия, состояния и качества» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» 147
2.2.1. Возвратные глаголы семантической группы «бытия» 149
2.2.2. Возвратные глаголы семантической группы «качественного состояния» 156
2.3. Возвратные глаголы семантической субкатегории «отношения» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» 166
2.3.1. Возвратные глаголы семантической группы «межличностных отношений» 167
2.3.2. Возвратные глаголы семантической группы «социальных отношений» 171
2.3.3. Возвратные глаголы семантической группы «владения» 177
2.3.4. Возвратные глаголы семантической группы «взаимоотношения» 183
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 190
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 193
ПРИЛОЖЕНИЕ 213
- Формальная структура категории залога и место залога среди других глагольных категорий
- Возвратные глаголы семантической субкатегории «действия и деятельности» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы»
- Возвратные глаголы семантической группы «социальной деятельности»
Введение к работе
Русская лингвистика на данном этапе своего развития остро нуждается в создании исчерпывающих и непротиворечивых семантических классификаций, чья задача состоит в том, чтобы выявить и наглядно продемонстрировать системные смысловые взаимосвязи между словами, ограниченными одной частью речи, историческим этапом возникновения в языке, сферой употребления. Однако «несмотря на значительные успехи семантики, относительно поздно обособившейся в качестве самостоятельной лингвистической дисциплины, многие языковеды все еще относятся к ней с явным или скрытым недоверием» [108, 145]. И это при том условии, что данные классификации, соединяющие принципы лексического истолкования, идеографического описания и выявления стилистической принадлежности анализируемого материала, способствуют разрешению одной из наиболее актуальных и труднейших проблем современной науки о языке, «вскрывают системные связи в лексике, что имеет несомненное теоретическое значение для познания законов устройства языка и практическое значение для его преподавания» [238,11].
Аналитическое рассмотрение морфологически дифференцированных групп слов (в первую очередь, глагольных лексем) было заявлено учеными первой половины XIX века как перспективнейшее направление лингвистических исследований (Ф.И. Буслаев, А.Х. Востоков, В.И. Даль, Ф.Ф. Фортунатов), однако к практической разработке теоретических положений данного вопроса языковеды приступили только в середине XX века. Немалый вклад был внесен в изучение лексико-семантических групп глаголов лингвистами межвузовской проблемной группы «Русский глагол», сформировавшейся в начале 70-х гг. под руководством и по инициативе Э.В. Кузнецовой. Анализ системной организации глагольной лексики, ее многоаспектная классификация, выявление стилистических особенностей глаголов, а также изучение их природной способности участвовать в
5 формировании синонимических рядов и антонимических корреляций исходили из принципа конструктивного объединения всех присущих глаголу языковых особенностей. Научный интерес к проблеме сложного полифункционалыюго взаимодействия внутри лексических групп (семантического, грамматического и стилистического) является сферой исследования многих современных языковедов, среди которых: Н.С. Авилова [2, 3], Н.Д. Арутюнова [12, 13], В.А. Белошапкова [23], Л.Г. Бабенко [238], Л.А. Вараксин [40], P.M. Гайсина [63-67], В.П. Жуков [89, 90], В.В. Дубичинский [82], Ю.Н. Караулов [103-106], А.Д. Кошелев [112, 113], Э.В. Кузнецова [114-116], М.Ф. Лукин [131], И.И. Мещанинов [133, 134], А.В. Петров [163], З.Д. Попова [166], Г.А. Стахова [180], А.А. Уфимцева [184-187], Ф.П. Филин [188], В.Н. Ярцева [213-214] и др.
Значительное количество лингвистов, понимая, что языковая природа глагола как части речи не может быть прояснена в полной мере вне выявления сущностных особенностей таких сложных глагольных категорий как возвратность и залог, обращаются к изучению именно этих двух взаимосвязанных и проблемных категориальных сфер процессуальной лексики (в качестве области их исследований также закономерно выступают объектно-субъектные отношения): В.А. Богородицкий [25], А.В. Бондарко [28-33], Л.Л. Буланин [36], Л.М. Васильев [41-43], В.В. Виноградов [46-57], И.М. Волчкова [59], М.В. Косова [111], А.И. Моисеев [136, 137], И.П. Мучник [144-146], В.М. Никитевич [147], СП. Обнорский [153-156], А.И. Смирницкий [178, 179], К.А. Тимофеев [181, 182], A.M. Чепасова [191-194], Н.Ю. Шведова [202], Н.А. Янко-Триницкая [210, 211] и др.
Базируясь на научных достижениях названных выше ученых, следуя оправдавшей себя тенденции к анализу лексического материала, объединенного по принципу предельно ограничивающему, сужающему круг исследования, в качестве источника мы остановились на романе
Ф.М. Достоевского «Бесы». Выбор Ф.М. Достоевского в нашем случае обусловлен не только многократно отмечаемой исследователями антропоцентричностью, антропометричностью, а также «глагольностью» произведений автора, на что указывали М.М. Бахтин [20-21], В.В. Виноградов [47, 50, 57], Л.П. Гроссман [77, 78], Ф.И Евнин [85], Е.А. Иванчикова [96-99], Д.С. Лихачев [126], Н.А. Николина [150], Н.М. Чирков [195, 196], А.В. Чичерин [197], но и тем комплексом задач, которые ставит перед собой автор и которые, мы полагаем, созвучны основной линии нашего исследования: предельно рельефно изобразить внутренний субъективный мир человека в его взаимосвязи с объективной действительностью. «Изображаемый Достоевским герой - личность интенсивной духовности, склонная к крайнему проявлению субъективизма, выпадающая из общего ряда, единолично выводящая мерки» [172, 64]. В.И. Иванов, говоря о прозе Достоевского «с ее экстатическим и ясновидящим проникновением в чужое Я» и отмечая уникальное отношение писателя к изображаемой личности, указывал на то, что оно предполагает не «познание», а «проникновение» в нее, «при котором возможным становится воспринимать чужое Я не как объект, а как другой субъект» [95, 293-294]. М.М. Бахтин [20] говорит о героях Достоевского как о персонажах с «незавершенным внутренним ядром личности», что делает их диалогически ориентированными.
Анализируя языковые особенности возвратных глаголов, мы создали
семантико-грамматическую типологизацию названных единиц,
объединенных в группы, согласно выводам ряда ученых по вопросам системной организации лексического материала и структурной организации лексического значения отдельных слов. Мы имеем ввиду работы Ю.Д. Апресяна [8-11], А.В. Бондарко [28-33], Л.Л. Буланина [36], Л.М. Васильева [41-43], В.В. Виноградова [46, 47-49, 51-57], В.Г. Гака [68-69], Ю.Н. Караулова [103-106], С.Д. Кацнельсона [108], И.И. Мещанинова [133, 134], И.Г. Милославского [135], В.В. Морковкина [140-143],
7 И.П. Мучника [144-146], В.М. Никитина [148], Д.Н. Шмелева [205], В.Н. Ярцевой [213-214] и др. Как основополагающие системообразующие принципы организации лексики нами признаются парадигмические, синтагматические и вариантные отношения. Кроме того, в качестве специфических свойств лексических систем мы принимаем неоднородность и закономерную иерархичность их организации, а также пересекаемость лексико-семантических парадигм. С учетом новых перспективных направлений исследований в области глагольной лексики мы апеллируем к наиболее рельефно проявляющемуся в данной сфере динамизму лексико-семантических построений. Ставя перед собой в качестве основной задачи выявление специфических закономерностей типологизации возвратных глаголов, мы наравне с основными значениями лексем рассматриваем их второстепенные, неосновные значения.
Весь собранный лексический материал нами проанализирован согласно четырем основным принципам:
во-первых, принцип иерархической дифференциации;
во-вторых, принцип вариативной модификации;
в-третьих, принцип пересекаемости классов глагольных лексем;
в-четвертых, принцип дополнительности.
В макроструктурной совокупности лексико-семантических групп принцип иерархической дифференциации осуществляется посредством разделения всего материала на три лексико-семантические субкатегории, выявленные нами на основе глобальных семантических идентификаторов, а именно: лексико-семантическая субкатегория «Действие и деятельность»; лексико-семантическая субкатегория «Бытие, состояние, качество»; лексико-семантическая субкатегория «Отношение». Внутри всей совокупности глагольных лексем, имеющих в качестве первоосновнои одну из трех наиболее общих субкатегориальных сем, мы выделили глагольные группы, в которых связь лексем исходит из особенностей присущей им групповой семантики. Так, глагольные лексемы, отнесенные нами к
8
лексико-семантической субкатегории «Действие и деятельность», мы
разделили исходя из их семантических особенностей на группы:
«движения»; «перемещение объекта»; «помещения»; «физического
воздействия на объект»; «созидательной деятельности»;
«физиологического действия»; «интеллектуальной деятельности»; «речевой деятельности»; «социальной деятельности». Далее, глаголы, объединенные одной из групповых сем, мы расклассифицировали в семантические подгруппы. Например, возвратные глаголы, объединенные групповой семой «интеллектуальной деятельности», мы, согласно семантическому признаку, определяющему, уточняющему суть, обозначили следующим образом: «восприятия», «понимания»; «познания»; «мышления»; «решения»; «воображения и предположения»; «определения». В отдельных случаях внутри глагольной совокупности, объединенной определенной подгрупповой семой, мы выделили семантические мини-объединения. Так, среди возвратных глаголов, объединенных подгрупповой семой «поступательного движения субъекта», мы обозначили четыре мини-объединения: во-первых, «однонаправленного движения, ориентированного относительно исходного и конечного пунктов»; во-вторых, «однонаправленного движения, ориентированного относительно исходного пункта»; в-третьих, «однонаправленного движения, ориентированного относительно конечного пункта»; в-четвертых, «разнонаправленного движения субъекта».
Второй из определяющих, структурообразующих принципов работы с набранной лексикой, исходящий из предпосылок создания непротиворечивой семантической классификации, — принцип вариативной модификации. Проистекая из характера представительства глаголов внутри каждой выделенной общности, он выступает в качестве предпосылки образования в произвольно взятой группе своеобразной смысловой доминанты, в роли которой выступает базовый глагол классифицирующей функции (иногда два и более базовых глаголов классифицирующей функции). Его основная цель заключалась в том, чтобы предельно лаконично и точно выразить
9 сущностную семантическую идею группы лексем. Все остальные возвратные глагольные лексемы как равноправные члены лексической совокупности, на фоне основного глагола-классификатора реализуют собственные индивидуальные семы, «более конкретные и содержательные по сравнению с базовыми глаголами и отличающиеся от последних набором дополнительных семантических признаков, варьирующих основную семантическую идею класса» [238, 14]. Опираясь на принцип вариативной модификации, мы предваряем анализ и рассмотрение каждой самостоятельной семантической группы обозначением основополагающих классификационных возвратных глаголов, выступающих в роли отправной точки для расшифровки типового значения всей семантической группы. Помимо всего названного, принцип вариативной модификации также подразумевает выделение одного компонента, имеющего непосредственное отношение ко всем лексемам избранного семантического корпуса. В роли лексического эквивалента данного компонента в лексико-семантической классификации выступает глагол соответствующего значения, тесно связанный с комплексом индивидуальных семантических признаков. Их специфическая классовая отнесенность в значительной степени оказала влияние на формирование максимально объективной и продуктивной модели выражения лексического значения отдельного глагола, а также всей совокупности представленных в авторской картотеке единиц. Таким образом, базовые глаголы (с учетом их дифференцирующе-идентифицирующей функции) представляют собой классификационную парадигму, которая выступает в качестве каркаса. С опорой на него становится возможным объективное толкование глаголов во всем многообразии их взаимных соотнесений, а также лингвистических возможностей и функций.
При отнесении к определенным группам глаголов сложной семантики мы апеллировали к принципу пересекаемости глагольных классов. Опираясь на мнение ряда авторитетных ученых (Л.Г. Бабенко [238], П.Н. Денисов [81], В.В. Дубичинский [82], Ю.Н. Караулов [103-106], Э.В. Кузнецова [115,116],
10 В.В. Морковкин [140-143], Д.Н. Шмелев [205] и др.), считаем целесообразным указать на исключительное свойство некоторых глаголов быть включенными сразу в несколько отличающихся друг от друга парадигматических групп. Описывая такие глаголы с учетом их парадигматического статуса, в качестве классификационного принципа мы обращались к семам разного уровня. Показательно, что с наибольшими трудностями в процессе описания и классификационного отнесения мы столкнулись при прояснении лингвистической сути совмещения сем.
Для прояснения семантического значения глагола используется несколько образующих связную смысловую совокупность инфинитивов. В других случаях включенная семантика находит свое выражение в деепричастных и причастных формах. Например, глагол «выбираться» (с точки зрения субкатегориалыюй семантики - «Действия и деятельности»; групповой семантики - «движения», подгрупповой семантики -«поступательного движения субъекта») толкуется нами следующим образом: выбираться - удаляться откуда-либо, прилагая усилия, преодолевая какие-либо препятствия или испытывая при этом какие-либо неудобства, стремясь покинуть неудобное или неблагоприятное с точки зрения субъекта место. У Ф.М. Достоевского: «Но однако ж переплывать океан на эмигрантском пароходе, в неизвестную землю, хотя бы и с целью "узнать личным опытом" и т. д. - в этом ей богу есть как будто какая-то великодушная твердость... Да как же вы оттуда выбрались?» [Достоевский, 59]'.
В нашей работе принцип пересекаемости глагольных классов также получил непосредственное выражение в стремлении раскрыть сущностную взаимосвязь между лексико-семантическими и лексико-грамматическими группами глаголов. Вслед за учеными группы Кузнецовой-Бабенко в качестве приоритетного направления исследования был определен многоаспектный
'Здесь и далее цитируется по изданию: Достоевский Ф.М. Бесы: Роман. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998. - 608 с. (Серия «Русская классика»).
11 анализ производных глаголов со значением способов глагольного действия. Среди представленных и проанализированных нами лексем присутствуют также такие глаголы, которые отличаются от мотивирующих их глаголов иной категориально-лексической семантикой и, в первую очередь, способом глагольного действия, который заключается в констатации некоего особого процессуального результата. При этом, мы отмечаем их существенное отличие от всех прочих лексем, которое заключается в безусловной принадлежности к разговорному стилю. Данные лексемы включаем в ту же лексико-семантическую группу, что и исходный, с точки зрения семантики, мотивирующий глагол.
Актуальность избранной темы обусловлена недостаточной исследованностью семантических, грамматических и стилистических особенностей возвратных глаголов, их свойств и отношений; а также практической необходимостью решения основных проблем, связанных с изучением процессуальных лексем и их лексикографическим описанием в толковых, синонимических и омонимических словарях. Актуальность более углубленного изучения возвратных глаголов становится в значительной мере оправданной, если принять во внимание требования современной высшей школы. Вопрос о многозначности и омонимии возвратных глаголов, об их специфических стилистических способностях, об их лексико-синтаксической функции в построении предложения, индивидуальных и коллективных семантических возможностях, о причинах и основаниях их объединения в совокупности и разграничения, как правило, остается вне сферы интересов и пристального внимания исследователей языка. И это несмотря на постепенное, но неуклонное умножение работ лингвистов, исследующих все означенные проблемы. В свете вышесказанного, необходимость более глубокого и детального изучения системы русских возвратных глаголов и их лексико-семантических и стилистических функций вызвана не только состоянием научно-теоретической разработки вопросов о процессуальных
12 единицах в современном русском литературном языке, но также потребностью школы, прежде всего, высшей.
Возвратные глаголы были предметом исследования многих лингвистов. Мы имеем в виду труды Н.С. Авиловой [2, 3], Ю.Д. Апресяна [8-11], Л.Г. Бабенко [238], А.В. Бондарко [28-32], Т.В. Булыгиной [37], Л.А. Вараксина [39, 40], В.В. Виноградова [46-56], П.Н. Денисова [81], Ю.Н Караулова [106], М.В. Косовой [111], Г.И. Кустовой [120], Э.В. Кузнецовой [114, 115], И.И. Мещанинова [133], И.Г. Милославского [135], А.И. Моисеева [136, 137], В.В. Морковкина [141], И.П. Мучника [144-146], А.А. Потебни [167], А.А. Шахматова [200, 201], М.С. Шершневой [204], Н.А. Янко-Триницкой [211] и др.
Однако, несмотря на значительный интерес к названному классу слов, в лингвистической науке до сих пор отсутствует многосторонняя целостная семантико-грамматическая типологизация возвратных глаголов русского языка. Нет четко сформулированной непротиворечивой концепции категории залога и категории возвратности, и даже терминологическая база по означенным выше вопросам представляет собой значительную проблему. Например, отсутствует специальная статья, посвященная категории возвратности в Лингвистическом энциклопедическом словаре, а B.C. Храковский в статье о залоге, делая акцент на остро дискуссионном характере данного вопроса в отечественном лингвистике, вынужден признать, что даже «общепринятого определения категории залога в языкознании нет» [224, 160]. В нашей работе мы опирались на понимание этих категорий в их тесной взаимосвязи с теорией объектно-субъектных отношений, активно разрабатываемой в ряде исследований профессором A.M. Чепасовой [191-194].
Объектом нашего исследования являются возвратные глаголы в романе Ф.М. Достоевского «Бесы».
Предметом исследования является семантическая структура возвратных глаголов в контексте пятиформенной концепции залога профессора A.M. Чепасовой.
Выбор предмета и объекта исследования обусловлен необходимостью продолжения научно-исследовательских лексикологических традиций в описании языковых единиц.
Цель исследования заключается в формировании семантико-грамматической типологизации возвратных глаголов в русском языке на материале романа Ф.М. Достоевского «Бесы» в контексте пятиформенной концепции категории залога.
К достижению поставленной цели должно привести решение следующих задач:
составить картотеку употреблений возвратных глаголов в романе Ф.М. Достоевского «Бесы»;
определить объем и содержание понятий «залог», «возвратность», «субъектно-объектные отношения», «семантико-грамматическая типологизация»;
выявить специфику значения возвратных глаголов в контексте залоговой концепции профессора A.M. Чепасовой;
описать особенности семантико-грамматической типологизации возвратных глаголов;
выявить отдельные стилистические особенности возвратных глаголов в романе Ф.М. Достоевского «Бесы».
Решение поставленных задач, учитывая специфику исследуемых языковых единиц, осуществлялось при помощи следующих методов и приемов:
а) описательного метода (наблюдения, сопоставления, обобщения, типологизации исследуемого материала, его количественной репрезентации);
б) метода компонентного анализа, способствующего осмыслению
формирования семантической структуры названных процессуальных
единиц;
в) приема дистрибутивного анализа, с помощью которого выявляется
характер линейных связей в тексте изучаемых языковых единиц, в первую
очередь, их сочетаемость;
г) оппозитивного (парадигматического) метода, применение
которого позволяет определить тождество и различие анализируемых
единиц.
Материалом для анализа послужила картотека, состоящая из 311 единиц в 6565 употреблений (из которых 3560 случаев употребления относятся к семантической субкатегории «Действия и деятельности», 1320 -к семантической субкатегории «Бытия, состояния и качества», а 1385 - к семантической субкатегории «Отношения»), извлеченных методом сплошной выборки из романа Ф.М. Достоевского «Бесы» и с учетом обширного материала, накопленного и рассмотренного в предшествующий диссертационному исследованию период. Такая эмпирическая база позволила увидеть характерные черты и особенности функционирования возвратных глаголов в авторском произведении, а также в русском языке. Исследование проводится в синхронном плане.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые:
1) на основе современной теории градации сем и в контексте последних
исследований, посвященных категориям залога и возвратности,
выявлено своеобразие лексических значений возвратных глаголов в
русском языке;
2) многостороннему анализу подвергнуты семантические и
грамматические свойства возвратных глаголов в аспекте субъектно-
объектных отношений;
3) представлена развернутая, многоуровневая семантико-
грамматическая типологизация возвратных глаголов;
4) на основе системного подхода к анализу материала и его
структурации выявлены, описаны и дифференцированы отдельные
стилистические функции, реализуемые с помощью исследуемых
единиц.
Теоретическая ценность. Наблюдения и выводы, сделанные в диссертации, могут служить теоретической основой для дальнейшего осмысления единиц процессуальной семантики, механизмов формирования значения глагольных лексем и процессуальных фразеологических единиц русского языка. Примененная методика компонентного анализа может быть использована при изучении и описании других групп слов и фразеологизмов. Основные положения диссертации могут способствовать решению многих актуальных и дискуссионных вопросов, связанных с особенностями семантики возвратных глаголов; позволят углубить семантико-стилистический аспект современной теории русской лексикологии и лексикографии.
Положения, выносимые на защиту:
Семантико-грамматическая типологизация возвратных глаголов в русском языке, впервые созданная на материале романа Ф.М. Достоевского путем выделения и иерархической градации сем, отличается в количественном отношении значительной представленностью, в качественном отношении - усложненной по сравнению с исходным глаголом семной структурой.
В русском языке возвратные глаголы делятся на два разряда: субъектные, которые самодостаточны в семантическом отношении и не нуждаются в объекте, и объектные, которые семантически неполноценны и требуют уточнения, распространения; учитывая вышеуказанный принцип дифференциации, все возвратные объектные глаголы оказываются охвачены категорией залога.
3. В пределах семантической субкатегории «Действия и деятельности»
у Ф.М. Достоевского активно реализуются возвратные глаголы
семантических групп «интеллектуальной деятельности» и «речевой
деятельности», что свидетельствует об абстрактном, преимущественно не
физическом характере процесса, выраженного этими лексемами. В
количественном отношении объектные глаголы данной семантической
субкатегории превалируют над субъектными (69% объектных глагольных
лексем и 31% субъектных глагольных лексем); объектные отношения
реализуются во взаимосвязи глаголов со всеми пятью косвенными падежами
существительных (с родительным - 17%; с дательным - 14%; с винительным
- 39%; с творительным - 14%; с предложным - 16%), благодаря чему глагол
и управляемое существительное в рамках словосочетания образуют не
столько корреляцию, сколько органично связанное единство,
репрезентирующее роль индивида как мыслящего («интеллектуальная
деятельность»); созидающего («созидательная деятельность»);
коммуникативного («речевая деятельность») и социального («социальная
деятельность») существа.
4. В пределах семантической субкатегории «Бытия, состояния,
качества» у Ф.М. Достоевского широко представлены (670 случаев
употреблений) возвратные глаголы различных аспектуальных семантических
групп «бытия» (группы «начальной фазы бытия», «собственно
существования», «прекращения бытия»), что отражает глубоко
индивидуальный интерес автора к этой чрезвычайно плодотворной с точки
зрения психологического рассмотрения стороне репрезентации личности и ее
самоопределения. В границах указанной семантической субкатегории
отмечается значительное количество (560 случаев употреблений) возвратных
глаголов группы «эмоционального состояния», позволяющих автору
наиболее объемно, рельефно и полно выписать внутренний психологический
мир своих персонажей. Отмечается также примерно равное соотношение
субъектных и объектных глаголов, в котором первые, сочетаясь с одной
17 предметной субстанцией (именительным падежом существительного) и выражая семантически полноценное действие, все же превалируют (59%). Объектные глаголы взаимодействуют с существительными в родительном падеже - 19%; в дательном падеже - 21%; в винительном падеже - 27%; в творительном падеже-20%; в предложном падеже - 13%.
5. В пределах семантической субкатегории «Отношения» у Ф.М. Достоевского с точки зрения функциональной роли и количественной представленности наиболее значительными являются группы глаголов «межличностных отношений» (739 случаев употребления) {«эмоционально-оценочного отношения», «внешнего проявления отношения») и «социальных отношений» (328 случаев употребления), что отражает интерес Ф.М. Достоевского не только к сфере внутренних эмоциональных переживаний героя, но также к области его функционирования в социальной среде, где его позиция репрезентируется не мыслями, а поступками. Внутри семантической субкатегории объектных глаголов большинство (71%), они взаимодействуют с именами существительными в родительном падеже -14%; в дательном падеже - 18%; в винительном падеже — 31%; в творительном падеже - 26%; в предложном падеже - 11%.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в системных исследованиях по лексикологии, грамматике и стилистике современного русского языка, при лексикографическом описании различных семантических типов возвратных глаголов, в лекционных и практических занятиях высшей школы, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных актуальным проблемам лексикологии, морфологии, синтаксиса и стилистики.
Апробация. Отдельные положения работы были представлены в докладах на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 65-летию Шадринского государственного педагогического института, 22 октября 2004 г.; на региональной конференции «Актуальные проблемы русского языка», посвященной 70-летию ЧГПУ, 28 февраля - 1
18 марта 2005 г.; на итоговых научных конференциях ЧГПУ 2004, 2005, 2006 гг.; на Всероссийской научной конференции с международным участием «Третьи Лазаревские чтения», 21-23 февраля 2006 г.; на международной научной конференции «Фразеологические чтения», Курган, 2-3 марта 2006.
Положения работы отражены в десяти научных публикациях, в том числе, в рекомендованном ВАК издании.
1. Навроцкий А.А. Возвратные глаголы со значением «движения» в
романе Ф.М. Достоевского «Бесы» / А.А.Навроцкий // Вестник ЧГПУ,
Научн. журнал, № 6,4.2. - Челябинск 2006. - С. 172-179.
2. Навроцкий А.А. Категория возвратности как
идиостилистичсская доминанта произведений Ф.М. Достоевского /
А.А.Навроцкий // Актуальные проблемы модернизации высшего
педагогического образования: Материалы Всероссийской научно-практ.
конф., посвященной 65-летию ШГПИ, 22 октября 2044 года. - Шадринск:
ШГПИ, 2004.-С 112-114.
Навроцкий А.А. Однозначность и многозначность процессуальных фразеологизмов как структурный и смысловой элемент пространственно-временной организации прозы Ф.М. Достоевского / А.А.Навроцкий // Пространство и время в языке, язык во времени и пространстве: Сборник статей / Под редакцией Н.К. Фролова, СМ. Беляковой. - Тюмень: ТюмГУ, 2005. - С. 167-176.
Навроцкий А.А. Функционирование процессуальных фразеологизмов в романах Ф.М. Достоевского: стилистический аспект / А.А.Навроцкий // Фразеологические чтения: Материалы Всероссийской научно-практ. конф., посвященной памяти профессора В.А. Лебединской. 2 марта 2005 года. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2005. - С. 144-146.
5. Навроцкий А.А. Категория вида возвратных глаголов в качестве
объекта стилистического исследования (на примере прозы
Ф.М. Достоевского) / А.А.Навроцкий // Материалы конференции по итогам
научно-исследовательских работ профессоров, преподавателей, научных
19 сотрудников аспирантов ЧГПУ за 2005 год / науч. ред. В.В. Базелюк. -Челябинск: ИИУМЦ «Образование», 2006. - С. 223-225.
Навроцкий А.А. К вопросу функционирования процессуальных фразеологизмов в прозе Ф.М. Достоевского: категория вида-компонента как идиостилистическии элемент произведения / А.А.Навроцкий // Фразеологические чтения: Материалы Всероссийской научно-практ. конф., посвященной памяти профессора В.А. Лебединской. 2-3 марта 2006 года. -Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2006. - С. 195-197.
Навроцкий А.А. Видовая специфика возвратных глаголов как объект стилистического исследования (на примере романа Ф.М. Достоевского «Бесы») / А.А.Навроцкий // Язык и культура: сб. материалов междун. науч-практ. конф. 10 марта 2006 года; Челяб. гос. акад культуры и искусств. - Челябинск, 2006. - С. 96-99.
Навроцкий А.А. Возвратные глаголы как идиостилистическии элемент прозы Ф.М. Достоевского: фольклорный аспект / А.А.Навроцкий // Третьи Лазаревские чтения: Традиционная культура сегодня: теория и практика: Материалы Всерос. науч. конф. с международным участием, Челябинск, 21-23 февраля 2006 года: в 3 ч.; Челяб. гос. акад культуры и искусств. - Челябинск 2006. - 4.2. - С. 60-63.
Навроцкий А.А. К проблеме стилистического анализа возвратных глаголов в творчестве Ф.М. Достоевского / А.А.Навроцкий // Культура и коммуникация: сб. материалов межд. заочн. науч-практ. конф. / ред. коллегия Г.В. Абросимова, И.С. Ломакина, А.П. Нестеров; Челяб. гос. акад культуры и искусств. - Челябинск 2006. - С. 147-150.
10. Навроцкий А.А. Лингвистическая категория возвратности и
продуктивные значения постфикса -ся как идиостилистическии элемент
прозы Ф.М. Достоевского / А.А.Навроцкий // Изменяющаяся Россия: новые
парадигмы и новые решения в лингвистике: Материалы I междунар. научн.
конф. (Кемерово, 29-31 августа 2006 года): в 4 частях / Отв. ред.
Е.А. Пименов, М.В. Пименова. - Кемерово: Юнити, 2006. - 4.2. - С. 254-258.
20 Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка цитируемой литературы и приложения в виде словаря возвратных глаголов. Объем диссертации - 321 страница, основной текст 189 страниц.
Формальная структура категории залога и место залога среди других глагольных категорий
На данном этапе развития современного русского литературного языка с сожалением констатируем отсутствие единого структурирующего принципа в освещении вопросов, касающихся категории залога процессуальных единиц. В научных трудах, посвященных означенной актуальной проблеме русской грамматики, сталкиваемся с принципиальными расхождениями и, в первую очередь, в определении количества и сущностных особенностей залоговых форм. Эклектически соединенные в академической грамматике идеи Ф.Ф. Фортунатова, сформулированные им статье 1899 г. («О залогах русского глагола»), и А.А. Шахматова («Синтаксис русского языка»), основные выводы которых были поддержаны и конструктивно развиты В.В. Виноградовым («Русский язык: Грамматическое учение о слове»), получили самое широкое распространение, а после утвердились в качестве официальной, так называемой, трехформенной концепции, которая на данный момент представлена в большинстве учебников высшей школы.
Так, выделяют три залога - действительный, страдательный, возвратно-средний (или средне-возвратный). Несмотря на то, что представленная концепция с момента своего возникновения подвергалась серьезной и обоснованной критике (например, справедливо указывалось, что нецелесообразно совмещать грамматические отношения, говоря о действительном и страдательном залогах, и словообразовательные отношения, говоря о действительном и возвратно-среднем залогах), на современном этапе развития языкознания значительная часть ученых апеллирует именно к ней. При этом коррелятивное соотношение действительного и страдательного залогов остается главным смыслообразующим элементом концепции вне зависимости от того, сколько форм залога (от двух до шести) выделяет исследователь, и какого именно взгляда на природу категории залога глаголов он придерживается.
Отмечаем значительную роль, которую сыграла научная работа А.В. Исаченко «Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким» [100], обозначившая новые и продуктивные направления в рассмотрении залога русских процессуальных единиц. Грамматическое противопоставление действительного и страдательного залогов, из которого исходит автор, полагаем созвучным с выводами монографии Н.А. Янко-Триницкой «Возвратные глаголы в современном русском языке» [211], в значительной степени деструктирующей классический взгляд на природу возвратных глагольных лексем. То обстоятельство, что мы не можем в полной мере согласиться с некоторыми утверждением автора (например, в том, что касается выделения всех образований на -ся в отдельный класс независимых лексем по отношению к исходным невозвратным глаголам), ни в коей мере не может умалить ценность аналитических заключений из рассмотрения возвратных глаголов в качестве многоаспектной системы, а также обоснованность положений их классификации.
Этапным исследованием, ставящим в качестве одного из приоритетных направлений научного поиска прояснение сути соотношения возвратности и залога, полагаем монографию A.M. Чепасовой «Категории залога и возвратности русских процессуальных единиц» [191], в которой автор, говоря о формальной структуре категории залога, приходит к закономерным выводам о необходимости пересмотра ряда основных положений теории залога русских глаголов. После критического осмысления всего многообразия залоговых концепций и указания на ряд залоговых классификаций, которые смело можно было бы обозначить как индивидуально-авторские, констатируем, что как в авторитетных исследованиях по проблеме, так и в академических грамматиках, «исключены все вопросы, над которыми бились отечественные грамматисты XVIII-XX вв., не предложено одного какого-либо понимания природы залога, не предложено нового решения „старых" проблем, вообще без доказательств отринуты достижения русской грамматической мысли не только прошлого, но и настоящего» [191, 24].
Возвратные глаголы семантической субкатегории «действия и деятельности» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы»
Способность и потребность совершать действия - непременное условие существования человека в материальном мире. В полной мере осознанное действие, основанное не на слепом природном инстинкте, но исходящее из насущной потребности созидать, присущей только человеку. В словаре СИ. Ожегова «действие» - лексема многозначная. Статья, посвященная этому слову, включает в себя шесть контекстуально зависимых вариантов его толкования. Действие - это, во-первых, «проявление какой-нибудь энергии, деятельности, а также сама сила, деятельность, функционирование чего-нибудь»; во-вторых, «результат проявления деятельности чего-нибудь, влияние, воздействие»; в-третьих, «поступки, поведение»; в-четвертых, «события, о которых идет речь»; в-пятых, «часть драматического произведения»; в-шестых, «основной вид математического вычисления» [226,128]. Показательна сопредельность лексемы «действие» с однокоренными ей словами: «действительно», что «употребляется при подчеркивании истинности сообщаемого в значении подлинно, совершенно правильно, в действительности»; «действительность», которое, отсылая к прилагательному «действительный», во втором значении трактуется как «объективный мир во всем многообразии его связей, бытие, окружающая обстановка, положение»; и, наконец, «действительный», в полной форме и основном значении - «существующий на самом деле, настоящий, подлинный» [226, 128]. Таким образом, ядерную сему и общее для всей совокупности однокоренных и сопредельных лексеме «деятельность» слов можно обозначить как: проявление истинного, засвидетельствованного видоизменения материальных или духовных составляющих бытия во всем многообразии его проявлений (применительно, прежде всего, к человеку, но также - к объектам живой и неживой природы). В свете вышесказанного, лексема «деятельность», представленная во всех словарях, всего лишь актуализирует один из наиболее общих аспектов слова «действие»: в первом значении - «занятия, труд» и во втором значении - «работа каких-нибудь органов, сил природы» [226, 133]. Многотомные авторитетные словари русского литературного языка (Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. / АН СССР. - М.-Л., 1950. - 1965. - Т. 1-17; Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. - М.: Русский язык, 1985. - 1988. - Т. 1-4.) и современные словари русского литературного языка (В.В. Лопатин, Л.Е. Лопатина, Русский толковый словарь. - М., 1998) ничего принципиально нового к лаконично изложенной в труде Ожегова-Шведовой информации не добавляют, в некоторых случаях считая нужным сосредоточить внимание на скрытой процессуальности обоих существительных.
Действие и деятельность в качестве элементов специфического инструментария могут быть отнесены к фундаментальным понятиям философии; очевидна их сопряженность с категориями времени и пространства; находясь в тесной взаимосвязи с активным конструктивным (и деструктивным) началом бытия, как философемы они указывают на деятельное изменение окружающей человека действительности. В Новейшем философском словаре, в котором более четырехсот феноменов и персоналий впервые введены в энциклопедический оборот, деятельность — «один из важнейших атрибутов бытия человека, связанный с целенаправленным изменением внешнего мира, самого человека» [225. 210]. Посредством деятельности человека, раскрывается его сущность. Виды деятельности напрямую связаны с потребностями людей и традиционно подразделяются на три сферы: во-первых, материальную, сопряженную с удовлетворением первичных потребностей телесной сущности человека (в пище, одежде, орудиях труда); во-вторых, общественно-политическую, заключающуюся в разнообразных формах влияния личности на общественный жизненный уклад; в-третьих, духовную, сопряженную со сферами науки, искусства, религии. Наибольший интерес для философа и лингвиста, разумеется, представляет духовная деятельность, не только формирующая на основе многоаспектного полифункционального отбора отношение общества к коллективным аспектам жизни и деятельности каждой отдельной личности, но и делающая возможным удовлетворение индивидуально-личностных запросов членов социума в разрешении бытийных проблем (вопросы смысла жизни, смерти, веры и первооснов творчества). С точки зрения философии, деятельность процессуальна. Трехкомпонентная ее структура предполагает: во-первых, всю совокупность умозрительных моделей преобразования реальности, модификаций устоявшихся практик; во-вторых, действия, являющиеся закономерным следствием любого теоретического построения (с философской точки зрения действие является одним из аспектов деятельности); в-третьих, непосредственные операции. В настоящий момент не только философия активно изучает феномен деятельности. Данный концепт является объектом анализа многих наук: психологии, социологии, политологии, экологии, экономической теории, этики, а также лингвистики (особенно психолингвистики).
Возвратные глаголы семантической группы «социальной деятельности»
Социальная деятельность - категория сложная, полифункциальная, пребывающая в сфере изучения таких интеграционных наук как социолингвистика и психолингвистика. Процесс непосредственного (также опосредованного) взаимовлияния социальных объектов, в котором взаимодействующие стороны связаны циклической причинной обусловленностью, - изучается также классическим языковедением. Социальная деятельность представляет собой совокупность действий, а также конструктивную координацию их следствий, и, таким образом, целостную, находящую свое отражение в речи систему действий. Она образуется посредством «совместного участия объектов взаимодействия в сложной, подвижной сети социальных отношений, задавая способы реализации совместной деятельности, оказываясь основанием общественной солидарности» [225, 656]. Социальная деятельность подвергается рассмотрению в различных плоскостях, сосредоточивающих внимание на ее различных институциональных или коммуникативных аспектах. Для американского социолога Д.К. Хоманса непосредственно личностное поведение индивида анализируется с позиции теории обмена, исходя из способности индивидуумов к максимально конструктивному взаимодействию. (Понятие взаимодействия подразумевает все процессы, проистекающие на институциональном уровне.) Поддержание системы в равновесии осуществляется за счет неукоснительного соблюдения сторонами правил обмена. Т. Парсонс конституирует систему социальных отношений в качестве следственной производной взаимодействия индивидуумов, каждый из которых одновременно и деятель, преследующий собственные цели, и объект ориентации для других деятелей. Систематическое, восходящее к исконной исторической традиции воспроизведение ситуаций межличностного взаимодействия формирует базовые установки, обязывающие участников следовать утвержденным социальным моделям и выполнять определенные для них социальные роли. Таким образом, социалыюе действие (взаимодействие) становится результатом исполнения специфических ролей, получаемых индивидами в процессе общей коммуникации. Включение социальных значений в систему культурных детерминант обусловливает рассмотрение социального действия в качестве одной из определяющих составляющих всей системы взаимодействий. Символический интеракционизм смещает смысловой акцент со стандартизации ролевого поведения на закономерности формирования значений и переопределения ситуации в процессе социального взаимодействия. «Социальный мир... актуализируется в виде интерсубъективного мира значений, повседневно конструируемых посредством общих жестов, символов и языка, и интерпретируется в терминах объективированных и осмысленных экспектаций» [225, 656]. Важно, что социальные системы в качестве сложных полифункциональных структур, обусловливающих единство и беспрепятственность общей коммуникации, во многом способствуют тому, что индивидуум ощущает себя частью социума и мыслит такими категориями как общественная польза и благо, прогресс, справедливость, закон.
Мы выделяем 979 лексических употреблений возвратных глаголов, объединенные групповой семой «социальной деятельности» (28% от общего числа лексем). Внутри группы нам удалось выявить семь семантических подгрупп каждая из которых жестко дифференцирована согласно своему специфическому смысловому статусу. Мы не выделяем мини-объединений, и, тем самым, констатируем особенность процессуальной семантики всей группы, внутри которой процессы семантической интеграции превалируют над стремлением ряда лексем к структурно-содержательной обособленности. Согласно, ранее обозначенному принципу, мы располагаем группы возвратных глаголов в порядке уменьшения представленных в них процессуальных употреблений. Главными основаниями для разграничения семантических групп по-прежнему остаются их семантические особенности, различия в стилистической области и лексической сфере.
Первую, наиболее представленную семантическую подгруппу образуют возвратные глаголы со значением «поступка и поведения». Глаголы этой семантики (а также примеры их употребления) представлены в авторской картотеке чрезвычайно широко: всего 451 случай употребления (46% от общего числа употреблений в группе). Типовая семантика подгруппы обозначается нами следующим образом: вести себя каким-либо образом, поступать каким-либо образом. В роли базовых глаголов мы выделяем: поступать (поступить) каким-либо образом, вести (себя) как-либо.
