Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. СПОСОБЫ ОБОЗНАЧЕНИЯ БУДУЩЕГО В "ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ"
Предварительные замечания 17
I. Формы настоящего-будущего времени 20
2. Будущее сложное абсолютное 31
I. Сочетание "начьну (почьну) + инфинитив" 33
2. Использование инфинитивных конструкций с модальными глаголами имамь, хочу (хощу), могу 44
ГЛАВА П. ОСОБЕННОСТИ УПОТРЕБЛЕНИЯ ГЛАГОЛА БУДУ В "ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ! .- 92
I. Функционирование глагола буду в составе сложного относительного времени ("буду + -лъ") 98
2. Функционирование глагола буду в сочетании с инфинитивом 106
3. Функционирование глагола буду в составе именных сочетаний 115
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 132
БИБЛИОГРАФИЯ 141
- Формы настоящего-будущего времени
- Будущее сложное абсолютное
- Функционирование глагола буду в составе сложного относительного времени ("буду + -лъ")
Введение к работе
Объектом исследования настоящей диссертационной работы являются глагольные формы, выражающие значение будущего в древнегРУс-ском языке.
Изучение глагольной системы языка древнейших памятников XI-ХІУ вв., этого "самого интересного и вместе с тем наиболее неясного периода в последовательном развитии русского языка" , представляется особенно перспективным. При этом в работах последнего времени подчеркивается, что не всякий аспект грамматического строя дает столь яркие показания для сундения о языковой системе письменного текста, как система глагольных фориг. Кроме того, углубленное изучение системы древнерусского глагола является крайне важным, если иметь в виду принципиальное положение о возможности восстановления истории системных языковых отношений то-лько на уровне последовательных синхронных срезов (в понимании границ синхронного среза мы следуем за Т.П.Ломтевым, который считает, что "одним интервалом времени в развитии языка является время разрешения данного противоречия в данном звене структуры языка']). 1 История русского языка. Древнерусский период. Вып.1. Л., 1976, с.З.
Хабургаев Г.А., Рюмина О.Л. Глагольные формы в языке художественной литературы Московской Руси ХУЛ в. -БДВШ Филол.науки. М., 1971, Ш 4, с.66-67.
Хабургаев Г.А. Возможности построения "синтетической" истории русского языка (в связи с замечаниями А.В.Исаченко).- УЗ МГПИ им. Ленина, II 341, 1969, с.371.
Ломтев Т.П. К вопросу о причинно-следственных отношениях в развитии структуры языка.-В кн.: Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. М., 1976, с.321.
С синхронической точки зрения язык представляет собой совокупность общих "актуальных"(для данного момента) средств. Понимание объекта как такового всегда необходимо предшествует его истории и в этом смысле синхрония в плане техники исследования обязательно предшествует диахронии.
Исследование состояния глагольной системы языка в синхронной плоскости дает возможность восстановить систему "в более конкретном виде и, в известном смысле, предостерегает исследователя от смешения хронологических рамок: от приписывания определенному явлению непозволительной древности и неправомерного привнесения современных языковых понятий".
Изучение морфологической подсистемы будущих времен, одной из составных частей общей грамматической категории русского глагола, представляется актуальным: оно позволяет полнее представить особенности формирования всей глагольной системы русского языка, так как в развитии языка ярко проявляется диалектическое единство и противоположность общего и отдельного, о котором Б.И.Ленин писал: "...отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть частичка или сторона, или сущность отдельного". В свете такого понимания соотношения общего и отдельного в развитии языка вос-
См.: Косериу Э. Синхрония, диахрония, история,- В сб.: Новое в лингвистике. Вып.Ш. М., 1963, с.170. о - -
Янакиева Ц.Г. Система спрягаемых глагольных форм в языке деловой и бытовой письменности древнерусского Северо-запада XI-Ш вв. (в аспекте категории времени). Щ. М., 1977, с.II. . Ленин В.И. К вопросу о диалектике. - Соч.,4-е изд.,т.36, с.359. - 5 -становление истории видо-временной системы русского глагола невозможно без изучения формирования, функционирования и развития различных отдельных форм времени в древнерусском языке, в том числе и форм будущего времени, где отношения вида и времени проявляются особенно ярко.
Следует отметить, что проблема функционирования форм будущего времени в древнерусском языке имеет давнюю традицию исследования. К ней обращались такие известные языковеды как А.Х.Востоков, И.И.Срезневский, И.А. Соболевский, Н.Н.Дурново, Д.Н.Овсянико-Кули-ковский, И.В.Ягич, Ф.И.Буслаев, Л.И.Булаховский и др. Однако в их работах обычно используются лишь единичные примеры из древнейших памятников различных жанров для характеристики древнерусских грамматических категорий и, в частности, категории времени.
Некоторые ученые, исследуя языковые особенности отдельных памятников письменности, также обращали внимание на использование в этих текстах форм будущего времени. Так, например, об употреблении различных вспомогательных глаголов при образовании сложных будущих времен в двинских и новгородских грамотах писал А.А.Шахматов. Е.С.Истрина, исследуя синтаксические явления Синодального списка 1-й Новгородской летописи, также указываетслонные формы будущего, функционирующие в памятнике. В.И.Борковский при анализе языка древнерусских грамот рассматривает конструкции, которые могут передавать значение будущего. С.П.Обнорский, исследуя текст 1 Шахматов А.А. Исследования о двинских грамотах U века. Ч.І-2.
Слб., 1903; Исследования о языке новгородских грамот ХШ и ХІУ в.
Спб., 1886. * Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка 1-й
Новгородской летописи. Пг., 1923. . Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот. Львов, 1949.
Русской Правды, Поучения Владимира Мономаха, Моления Даниила Заточника, представляет способы обозначения будущего в анализируемых памятниках. Однако в отмеченных работах о способах выражения будущего исследователи обычно говорили лишь в связи с общей характеристикой языка того или иного памятника и чаще всего ограничивались обстоятельным перечнем встречающихся в памятнике форм будущего. Специального же исследования, посвященного проблемам функционирования форм будущего времени не было.
Интересные соображения в аспекте функционирования и значения форм будущего высказывались в трудах А.А.Потебни , П.С.Кузнецовах Л,П.Якубияского , Т.П.Ломтева .
Среди работ последнего времени следует указать очень интересную и ценную своим наблюдениям и выводам монографию чешской иссле-дователь'ницы Я.Кржижковой , посвященную системе и системным отношениям в сфере непрошедших времен, и в частности, будущего времени.
Обнорский СП. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. М.-Л., 1946. * Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.1-2, М., 1958, с.354 и след.; т.ІУ, вып.П. Глагол. М., 1977, с.167 и след.
Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. Морфология. М., 1953, с.250 и след.; Очерки по исторической морфологии русского языка. М., 1959, с.232 и след.; Очерки по морфологии праславяяского языка. М., 1961, с.127 и след. и др. 4 Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953.
Ломтев Т.П. Из истории синтаксиса русского языка. М., 1954, с.41 и след.; Очерки по историческому синтаксису русского языка. М., 1956, с.61 и след.; Сравнительно-историческая грамматика восточно-славянских языков. М., 1961, с.308 и след. " Кржижкова Е. Vuz^o/ орІ%шІАо ^и^и-'ЫЯ- v /аЛ^^еЛ so-
При анализе лингвистической литературы, посвященной проблемам функционирования форм будущего времени в древнерусском языке, обращает на себя внимание тот факт, что исследователи чаще всего обращаются к показаниям деловой и бытовой письменности. В этом смысле большой интерес представляют диссертационные исследования
А.П.Яковлевой, О.Т.Бархатовой, И.Г.Соколовой, Е.А.Нелисова, т Ц.Г.Янакиевой и др.
Особо следует отметить недавнюю диссертационную работу Н.И.Но-2 виковой , посвященную проблеме становления в русском языке аналитической формы будущего времени (за последние десять лет это единственное специальное исследование в области становления и функционирования форм сложного будущего времени в древнерусском языке). Ценным в данной работе является то, что на материале памятников различных жанров ХІ-ХУ вв. автор пытается представить процесс формирования сложного будущего времени глаголов несовершенного вида в русском языке, привлекая в необходимых случаях данные древнегреческих оригиналов. х См.: Яковлева А.П. К истории форм будущего времени в древнерусском языке (на материале некоторых московских и новгородских памятников письменности),ЕД, М., 1953; Бархатова О.Т. Система спряжения глагола в деловой письменности Северо-западной Руси ХЇЇ-ХУ вв. (на материале двинских и псковских грамот). Щ. І., 1955; Нели -сов Е.А. Аналитические формы глагола в системе соотносительных единиц. Щ. Алма-Ата, 1966; Соколова И.Г. Будущее время глаголов в русской и украинской деловой письменности ХУ в. Щ. Ташкент, 1972; Янакиева Ц.Г. Указ.соч. * Новикова Н.И. Становление аналитической формы будущего времени в русском языке. ЕД., М., 1982.
Настоящее диссертационное исследование во многом опирается на предшествующие работы и пользуется их данными и результатами.
Материалом нашего исследования является один из старейших древнерусских оригинальных памятников книжно-литературного языка "Повесть временных лет". Основной причиной, обусловившей выбор именно этого памятника, является тот факт, что несмотря на то, что данные "Повести временных лет" (ПВЛ) по Лаврентьевскому списку привлекаются в качестве единичных примеров почти в каждом пособии и исследовании по истории русского глагола , специальной работы, посвященной функционированию сложных форм будущего време-ни в указанном тексте, до сих пор не существует. А между тем, по словам Е.Ф.Карского, "Лаврентьевский список Летописи... является одним из памятников, наилучше отражающих особенности древне-
См.; например: Потебня А.А. Из записок... Т.І-2..., с.358 и след.; Кузнецов П.С. Очерки по исторической морфологии русского языка..., с.232-235; Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка..., с.61-64; Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 1965, с.285-287; Попова Н.П. К истории будущего сложного в древнерусском языке.- В кн.: Исследования по языку и фольклору. Вып.1. Новосибирск, 1965, с.27 и след.; Новикова Н.И. Указ.соч.; Демиденко Л.П. Грамматическая и семантическая эволюция словосочетаний типа начать + инфинитив и стать + инфинитив в русском языке.- Уч.зап. Красноярского пед.ин-та, т.25, вьш.І, 1963, с.18-46.
О некоторых формах будущего времени в Лаврентьевской летописи см.: Карский Е.Ф. Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка Летописи.- В кн.: Карский Е.Ф. Труды по белорусскому и другим славянским языкам. М., 1962, с.74-75; Некрасов Н.П. Заметки о языке "Повести временных лет".-И0РЯС АН, 1897, т.2, кн.1-2, с.105 и след. - 9 -т русского языка". "Повестью временных лет" называют летописный свод, составленный в Киеве, описывающий события до второго десятилетия ХП ве-ка и озаглавленный соответствующим образом. Этот летописный свод дощел до нас в нескольких списках: Лаврентьевском, составленном или переписанном монахом Лаврентием для суздальского великого князя Дмитрия Константиновича в 1377 году; Радзивиловском, близком к Лаврентьевскому, написанном, вероятно, в Смоленской области во второй половине ХУ века; Академическом, также близком к Лаврентьевскому и списанном во второй половине ХУ века с того же оригинала, что и Радзивиловский; утраченном Троицком, погибшем при пожаре Москвы в 1812 г.; Ипатьевском, найденном в Ипатьев -ском Костромском монастыре и созданном в середине ХУ" в., по всей вероятности, в Пскове; Хлебников ском, близком к Ипатьевскому, и некоторых других.
Исследованиями Шахматова установлено, что основная редакция "Повести временных лет" составлена в Киевопечерском монастыре черноризцем Нестором в III2 г. Однако этот труд известного лето-
4 писца в силу неизвестных причин не получил широкого распространения и вскоре подвергся переработке, которая была произведена в III6 г. игуменом Михайловского Выдубицкого монастыря Сильвестром. х Карский Е.Ф. Указ.соч., с.58.
См.: Шахматов А.А. Повесть временных лет. T.I. Пг., 1916, с.1. Там же. Вводная часть, с.1 и след. 4 А.А.Шахматов предполагает, что Несторовская редакция была "забыта" после смерти Святополка: деятельности этого князя Нестор отводил в своем произведении выдающееся место (см.: Шахматов А.А. Повесть временных лет..., с.Х I). - 10 -В III8 г. Киеволечерский монастырь также предпринимает попытку составления нового летописного свода, поручив его своему постриж-нику, оставшемуся для нас неизвестным. Не имея под руками основной (Несторовской) редакции ЯВЛ (она, по мнению А.А.Шахматова, к этому времени уже была утрачена), составитель этой третьей редакции воспользовался летописным сводом, созданным Сильвестром, дополнив ее преимущественно известиями, имеющими то или иное отношение к Владимиру Мономаху и продолжив ее до статьи 6625 (III7 г.),
Таким образом, в настоящее время мы имеем две редакции ПВЛ, каждая из которых представляет собой свою переработку летописного свода, созданного Нестором. Сильвестровская редакция "Повести временных лет" лучше всего представлена Лавреятьевским списком; эту же редакцию отражают Радзивиловский и Академический, а также утраченный Троицкий и некоторые другие списки. Вторая редакция III8 г. с наибольшей полнотой представлена в Ипатьевском списке, Хлебниковском, а также в позднейших новгородских сводах.
Анализ текста "Повести временных лет" позволил ученым пред-
I положить , что при его создании Нестор использовал более древний летописный свод, названный Начальным Киевским сводом, который был, вероятно, составлен в Киевопечерском монастыре в 1095 г. На существование такого свода указывают некоторые отрывки его сохранившиеся в позднейшей, правда, редакции в списках Новгородской 1-й летописи.
Как известно, Новгородская 1-я летопись произошла из более древнего свода, составленного в Новгороде - Софийского временника, который в свою очередь соединил данные двух старших сводов:
См.: Шахматов А.А. Разыскания о древнейших летописных русских сводах. Спб., 1908, с.5 и след. - II -
Протографа Синодального списка (так называемой Новгородской 1-й старшего извода) и другого древнего свода. Вот к этому второму источнику и возводятся некоторые части Новгородской 1-й летописи (младшего извода). Сравнение в этих пределах текста Новгородской 1-й летописи с текстом ЇЇВЛ дало возможность А.А.Шахматову обнаружить близость этих памятников, а также определить, что в первой сохранился более древний текст, чем во второй. На основании этого был сделан вывод, что эти части Новгородской 1-й и ПВЛ восходят к одному общему источнику - Начальному Киевскому своду.
Таким образом, обращение к изучению функционирования форм будущего времени в языке "Повести временных лет" представляется особенно интересным, так как позволяет при сопоставлении различных списков текста, созданных в ХІУ-ХУ вв., делать выводы о зна- ' чении и функционировании грамматических форм в языке оригинала, относящегося к началу ХП века, а в некоторых случаях (при привлечении данных Новгородской 1-й летописи, восходящей к Начальному своду) и к XI в. - ко времени создания Начальной летописи, т.е. к тому периоду, когда в языке закладывались основы изменений, приведших в конечном счете к преобразованию видо-временной системы русского языка и, как частное, - к возникновению морфологической категории будущего времени.
Исходя из этого основную цель данного диссертационного исследования можно определить следующим образом: выявить способы выражения будущего в тексте "Повести временных лет" и на основании полученных данных попытаться представить состояние грамматической категории будущего времени в древнерусском языке ХІ-ХП вв.
В соответствии с общей целью в работе поставлены и решаются следующие задачи: I) выявить временные функции глагольных форм настоящего времени - 12 -от основ разных видов в "Повести временных лет" по Лаврентьевско-му списку 1377 г.; определить круг вспомогательных глаголов, используемых в ПВЛ в составе инфинитивных конструкций с футуральной семантикой; проанализировать особенности функционирования и значение указанных глаголов в сочетании с инфинитивом с учетом коммуникативной установки пишущего; сопоставить выявленные сложные формы будущего в языке "Повести" по Лаврентьевскому списку с аналогичными инфинитивными конструкциями, употребленными в других списках этого текста; выявить характер функционирования, особенности употребления и значение глагола буду в составе инфинитивных конструкций, в соединении с действительным причастием прошедшего времени на -ль (в составе сложного будущего П), в независимом употреблении.
Теоретической и методологической основой исследования явились труды ведущих советских и зарубежных лингвистов.
Настоящее исследование представляет собой первую попытку проанализировать употребление различных форм будущего времени в тексте "Повести временных лет" по Лаврентьевскому списку прежде всего с функциональной точки зрения. Новым в работе является также то, что, как указывалось, для доказательства правомерности подобного подхода к анализируемому материалу нами привлекаются данные ряда списков ПВЛ, в частности, Радзивиловского, Академического, текст "Повести" в составе Ипатьевской летописи (представляющей другую редакцию "Повести"), а также показания Новгородской летописи, текстологически связанные с исследуемым материалом.
Основные цели и задачи исследования, а также сам материал памятника предполагает ведущий метод исследования - контекстно -ситуативный, или описательный, который включает в себя основные - ІЗ - приемы синхронного анализа - аналитическое наблюдение, лингвистическое обобщение, сопоставление.
За исходную основу в работе принимается функциональный подход, который предполагает отправление от текста как определенного уровня реализации форм. В связи с этим основным моментом в нашем исследовании является лревде всего углубленный анализ широкого контекста и изучение конситуации, в которой используются интересующие нас формы. Особое внимание к анализу контекста диктуется двумя причинами: во-первых, это позволяет выявить коммуникативные потребности пишущего, т.е. то коммуникативное задание, которое имеет в виду летописец и которое вызывает необходимость употребления той или иной глагольной формы, своим лексическим и грамматическим значением соответствующей цели высказывания; во-вторых, изучение смысла всего высказывания, в котором функционируют глагольные формы будущего, предостерегает исследователя от традиционной ошибки - рассмотрения фактов древнерусского языка с позиций носителей современного русского языка, т.е. от привнесения современных ЯЗЫКОВЫХ представлений.
Функциональный подход, как известно, предполагает "движение от речи, как чего-то непосредственно данного, к языку, который в виде системы реален лишь в идеальном плане, и от функциональных потребностей к формальным средствам, с помощью которых они удовлетворяются". В связи с этим анализ нашего материала направлен от изучения текста к выяснению коммуникативных потребностей пишущего, от коммуникативной установки к значению, и от значения к форме. Правомерность именно такого направления исследования от данного к
Матезиус В. О системном грамматическом анализе. - В сб.: Пражский лингвистический кружок. М., 1967, с.228. к искомому объясняется тем, что единственно непосредственно "данным" для нас является текст с его целевым назначением, который находит выражение в определенных конструкциях, одной из составных частей которых являются интересующие нас формы будущего времени. Обратный путь от формы к содержанию представляется менее удачным, так как, на наш взгляд, применительно к древнерусскому языку вряд ли правомерно заранее приписывать форме какое-либо определенное значение. Только целевой установкой пишущего и сферой реализации высказываний, в составе которых функционируют формы будущего времени, обусловливается использование в древнерусском языке той формы, которая "своим грамматическим значением соответствует цели и смыслу высказывания".
Результаты анализа функционирования форм будущего времени в тексте "Повести временных лет" позволяют сделать некоторые выводы относительно всей грамматической системы, к которой принадлежат указанные формы - системы будущего времени древнерусского глагола. Необходимое предшествование анализа употребления форм анализу системных отношений внутри грамматической категории связано со спецификой функционирования языка. "Нужно понимать язык функционально - сначала как функцию, а потом как систему, а именно так его следует понимать, поскольку язык функционирует не потому, что он система, а наоборот, он является системой, чтобы вы- р полнить свою функцию и соответствовать определенной цели".
Поставленные цели и задачи определили структуру диссертации: она состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Первая глава посвящена функционированию простых форм будущего вре-
Бондарко А.В# Вид и время русского глагола. М., 1971, с.49. Косериу Э. Синхрония, диахрония, история..., с.156. - 15 -мени, а также исследованию особенностей употребления в языке "Повести временных лет" инфинитивных конструкций с вспомогательными глаголами, которые принято считать формами сложного будущего абсолютного. Вторая глава раскрывает особенности функционирования глагола буду в сочетании с различными частями речи.
Все примеры из текста "Повести временных лет" цитируются по старейшему - Лаврентьевскому списку в соответствии с изданием: Полное собрание русских летописей. T.I. - М., 1962. В конце в скобках указывается соответственно страница издания и лист рукописи. При цитации в скобках приводятся слова, восстанавливаемые по Радзивиловскому и Академическому (Р, А) спискам. Случаи разночтений в Р и А приводятся по тому же изданию "Повести". Примеры из Новгородской 1-й летописи (Н) приводятся в сооветствии с изданием: Нов-тородская летопись по Синодальному харатейному списку. Спб., 1888. Текст ПВЛ по Ипатьевскому списку (И) цитируется в соответствии с изданием: Полное собрание русских летописей. Т.2. - М., 1962. По техническим причинам частные особенности графики не соблюдаются, поскольку для исследования, посвященного грамматическим значениям,это несущественно: нами заменены "юс малый", "и десятеричное", "60", "со"; буквы " І \ "Ь", "Ь" сохраняются; сокращения слов, имеющиеся в тексте, не раскрываются (во всех случаях они общеизвестны); выносные буквы вносятся в строку; титла сохраняется. Ошибки и описки оригинала не исправляются; в случаях, когда смысл слова затемнен, в скобках дается чтение, восстанавливаемое по другим спискам. Знаки препинания (для удобства восприятия цитат) расставлены нами.
Некоторые положения диссертации могут найти применение в процессе преподавания курса исторической грамматики русского языка на филологических факультетах университетов и педагогических -16.- вузов в нормативном лекционном курсе, в спец.курсах и спец.семинарах, на практических занятиях, а также при составлении методических пособий по исторической морфологии.
Основная концепция настоящей диссертационной работы доложена и одобрена на заседании аспирантского объединения кафедры русского языка Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.
Формы настоящего-будущего времени
Вопрос о функционировании форм настоящего времени глаголов в значении будущего неоднократно подвергался исследованию в исто - 21 -рий русской лингвистики. Однако, если относительно возможности употребления форм настоящего времени глаголов совершенного вида для обозначения будущего споров не возникало, то вопрос о способности форм настоящего времени глаголов несовершенного вида передавать значение будущего до сих пор не имеет однозначного решения.
Так, В.И.Борковский, например, считает, что формы несовершенного вида настоящего времени не могли в древнерусском языке иметь значение будущего времени, что формой будущего простого
2 была только форма настоящего времени совершенного вида.
Один из современных исследователей системы древнерусского глагола Ц.Г.Янакиева, анализируя случаи употребления простого будущего в памятниках русского Северо-запада, пишет, что "форма настоящего несовершенного вида функционирует со значением будущего только в тех случаях, когда речь идет о действии 1-го лица: действие намечается в настоящем для осуществления в будущем. Запланированными (намеченными) могут быть действия, зависящие от воли субъекта как правило (выделено нами - М.Э.) - обозначаемые
I См.: Шахматов А.А. Исследования о двинских грамотах ХУ в....,
с.132; Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка 1-й Новгородской летописи..., с.95; Потебня А.А. Из записок... , т.1-2, с.144-146; Кузнецов П.С. Очерки по исторической морфологии русского языка..., с.233 и след.; Яковлева А.П. Указ.соч., с.5-6; Янакиева Д.Г. Система спрягаемых глагольных форм... ЕД; Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка..., с.286-288 и мн.др.
Будущее сложное абсолютное
Сложное будущее абсолютное (будущее сложное I), как принято считать, было представлено в древнерусском языке сочетанием целого ряда вспомогательных глаголов с инфинитивом. Этим образованиям посвящена обширная литература. Исследователей издавна интересовала проблема взаимоотношения всех этих сочетаний в функции будущего времени и причины, способствовавшие отмиранию одних и утверждению других в языке, процесс становления современной аналитической формы сложного будущего.
Надо отметить, однако, что при изучении проблемы возникновения единой грамматической формы для выражения будущего времени несовершенного вида среди языковедов нет единства мнений по целому ряду вопросов. Так, например, не выяснен до конца круг вспомогательных глаголов, употреблявшихся в древнерусском языке в составе инфинитивных конструкций с футуральной семантикой, остается спорным вопрос о степени грамматизации указанных сочетаний, а также о возможных модальных оттенках, сопровождавших значение будущего в данных конструкциях и т.д.
В исследованиях, посвященных проблеме выражения идеи будущего в древнерусском языке, указывается, что в качестве вспомогательных в конструкциях со значением будущего обыкновенно могли выступать глаголы фазисные (начьну. почьну. учьну) и модальные (имамь, хочу, могу). Однако, анализ нашего материала показал, что выражение будущего сочетанием фазисных глаголов с инфинитивом-значительно отличается от функционирования в этом значении модально-временных конструкций. Различие это состоит в следующем:
1. базисный глагол начьну (почьну) в силу своей семантики соединяется только с инфинитивами несовершенного вида, в то время как модальные глаголы имамъ. хочу (хощу), могу допускают сочетание с глаголами обоих видов.
Функционирование глагола буду в составе сложного относительного времени ("буду + -лъ")
Формы будущего относительного времени (называемые в грамматической ТраДИЦИИ Предбудущим Временем, ИЛИ иЖи.Ъми exeuCtuto ) представляли собой в древнерусском языке соединение основного глагола в форме действительного причастия прошедшего времени на -лъ с вспомогательным глаголом буду. Эти сочетания так же древни, как и сочетания есмь -лъ. б хъ (быхъ)лъ.
В истории науки о языке значение этой формы разными учеными определялось по-разному. Так, А.Х.Востоков и Ф.И.Буслаев называли ее будущим условным, принимая во вниглание тот факт, что форма "буду + -лъ" функционировала в древнерусском языке, в основном, в т составе условных конструкций. А.И.Соболевский считал эту форму будущим совершенным, хотя видовое значение здесь было заключено в форме на -лъ, а она могла быть как совершенного, так и несовер р шенного вида. И.В.Ягич определяет конструкцию "буду + -лъ" как будущее сослагательное, а Б.В.Лавров - как будущее предварительное, равное по значению лат. рисили е.га&Ыъ. По мнению П.С.Кузнецова, "буду + -лъ" в древнерусском языке - сложная аналитичес Надо, однако, заметить, что "буду + -лъ" встречается не только в условных конструкциях (например, в определительных, предложениях меры и степени); да и в самих этих конструкциях условные отношения заключались первоначально не в форме "буду + -лъ". а выражались условными союзами.
