Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Способы выражения лексических компонентов в художественном тексте 12
1.1. Текст как основная речевая единица в системе языковых уровней 12
1.1.1. Место текста в иерархии языковых единиц 12
1.1.2. Лингвистика текста 22
1.1.3. Лексико-семантический анализ текста как составная часть тематической таксономии (классификации) 33
1.2.3начение слова в художественном тексте и его компоненты 45
1.2.1.Лексическое значение слова 45
1.2.2. Семантическая структура слова 54
1.2.3. Компоненты лексического значения слова 56
Глава II. Основные аспекты семантико-стилистического анализа лексики произведений В.М. Шукшина 69
II.І. Оценочная лексика как средство отражения авторской позиции В .Шукшина 69
II.2. Способы номинации в прозе В. М. Шукшина 77
II.2.1. Антропонимы 77
II.2.2. Окказиональные субстантивированные прилагательные 90
II.3. Крестьянская лексика 94
II.3.1. Диалектная лексика 101
ІІ.3.1.1. Фонетические закономерности, характерные для говоров Алтайского края, и их использование в прозе В. М. Шукшина 104
II.3.1.2. Использование грамматических особенностей говоров Алтайского края 105
II.4. Фразеологические единицы в прозе В. М. Шукшина 113
Заключение 122
Список использованной литературы 126
Словари и энциклопедии 137
Источники исследования 138
Приложения 139
- Место текста в иерархии языковых единиц
- Компоненты лексического значения слова
- Антропонимы
- Фразеологические единицы в прозе В. М. Шукшина
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена назревшей необходимостью разноаспектного рассмотрения лексического массива языка, связанной с изучением семантики слова в художественном тексте отечественными и зарубежными лингвистами, их интерпретацией концепта слова и его компонентов в речевой деятельности.
Наиболее благоприятной и актуальной в этом плане для современного русского языкознания является проза В.Шукшина. Он воспроизвёл в прозе не только специфику разговорной речи, на некоторые общие тенденции языкового процесса, связанные с социально-территориальной миграцией населения, научно-техническим прогрессом, культурным развитием социума. В его прозе существуют элементы «языков» различных областей культуры, и отношение между ними являются не только прагматическими, но и прогностическими, определяющими ведущие тенденции их развития. В.Шукшин свободно владеет различными литературными стилями, образующими интертекст его прозы, что позволяет рассматривать последнюю как систему, моделирующую фрагмент истории развития русского языка 1960-1970-х годов как вербальный срез культуры этого времени.
Расширение словаря, последовательная передача точки зрения персонажа, опора на словоупотребление изображаемой среды, особый характер связи тропа с реалиями, полемика с разного рода штампами и клише определили своеобразие стиля В.М. Шукшина и его место в русской прозе шестидесятых-семидесятых годов XX столетия.
Степень изученности темы. Язык и стиль произведений В.Шукшина - обширная и далеко ещё не изученная область шукшинове-дения. Систематизация лексики в художественном тексте остаётся малоизученной, поскольку идея таксономизации лексических единиц в языке и речи стала предметом особого внимания языковедов лишь во второй половине XX столетия.
Творчество В.Шукшина стало предметом изучения многих отечественных и зарубежных исследователей. Со времени открытия Центра научных исследований творчества В.Шукшина (ЦНИТШ) при Алтайском государственном университете сделано в этой сфере немало. Такие ученые, как О.Л. Каменская, В.В. Красных, В.О.Апухтин, И.А. Воробьева, Дж.Гивенс, Н.В. Халина и др. обратили внимание на художественно-речевую структуру прозы писателя, фонетический, лексический, морфологический и синтаксический уровни шукшинского языка.
Объект исследования - текстовые фрагменты (более трёх тысяч) книжной лексики в художественном тексте В.М. Шукшина, анализируемые с семантических и стилистических позиций.
Предметом исследования являются лексическая семантика, стилистика, системные отношения средств их выражения в художественном тексте В.М. Шукшина.
Целью данного исследования является описание и анализ семанти-ко-стилистической характеристики лексики на примере прозаических произведений В.М. Шукшина.
Данная цель обусловила постановку следующих конкретных задач:
Выявить диалектизмы и определить степень их отражения в произведениях В.М. Шукшина.
Проанализировать семантические и стилистические функции диалектных фразеологических единиц в прозе В.М. Шукшина.
Исследовать семантику и особенности функционирования оценочных наименований лица в прозе В.М. Шукшина.
Показать особенности использования крестьянской лексики в речи автора и в речи персонажей.
5. Рассмотреть своеобразие номинаций, отражающего специфику
образа человека в художественной литературе на материале прозы В.М.
Шукшина.
Научная новизна диссертации определяется недостаточной изученностью творчества В.М. Шукшина с лингвистической точки зрения и связана со своеобразием семантико-стилистической характеристики лексики. В диссертации предложено описание оценочной, крестьянской и диалектной лексики, представленной в произведениях автора; его идиолект как предмет особого исследования ранее не рассматривался.
Новизна исследования заключается также в применении методики, в рамках которой тексты рассказов В.М. Шукшина определяются в качестве самостоятельных лингвопоэтических типов, конструирующих фрагмент художественной действительности, ведущий к формированию качественно новых оценок языкового творчества данного писателя.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют научно-теоретические труды, связанные с изучением художественного текста, текстовых категорий, семантики, стилистики: В.П. Беля-нина, Н.С. Болотовой, В.В. Виноградова, Г.Г. Инфантовой, Е.М. Вольф, Ю.М. Лотмана, А.В. Масловой, В.П. Москвина, И.А. Стернина, В.Н. Те-лия, О.И. Усминской, СИ. Филлипова, А.А. Чувакина и др.
Теоретическая значимость работы заключается в обобщении и систематизации наблюдений научных трудов авторов, занимавшихся и занимающихся разработкой проблем семантико-стилистической характеристики лексики, изучением семантики слова в художественном тексте, лингвистическим анализом текста, включая универсализацию взглядов и оригинальных высказываний. Это дает возможность теоретического осмыс-
ления соотношения компонентов лексического значения слова в художественном тексте, и выработать новые подходы к семантико-стилистическому анализу текста.
Практическая ценность диссертационного исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по лексикологии, стилистике и культуре речи, в спецкурсах по психолингвистике, а её материал может служить базой для создания лингвистического комментария к произведениям В.М. Шукшина, входящим как в школьные, так и вузовские программы изучения литературы.
Источники исследования. Источником фактического языкового материала послужили как ранние, так и поздние произведения В.М. Шукшина, охватывающие весь период творчества писателя (с 1958 по 1974 г.г.). Картотека составила более 3500 текстовых фрагментов, извлечённых из произведений автора.
Основными методами исследования, используемыми в настоящей работе, являются метод наблюдения, метод сплошной выборки, количественного анализа, описательный и сопоставительный.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В сферу активной оценочной номинативной деятельности персо
нажей в текстах В.М. Шукшина попадают интеллектуальные способности
человека, его образование; речь как внутреннее проявление мира челове
ка; внешний вид и физическое состояние; поведение человека, проявляю
щее его отношение к труду, собственности, окружающим людям.
Своеобразным ключом саморегуляции образа в текстах В.М. Шукшина служит номинация как конкретное соотнесение собственного с личностью героя. Антропонимы в произведениях В.М. Шукшина обязательно вовлечены в семантическое поле эмоциональности и оценочности.
Главный и исследовательски новый подход В.М. Шукшина, огромное богатство творческой личности писателя проявляются в его органической народности, использовании диалектной лексики, фонетических черт родных алтайских говоров, грамматического своеобразия речи родного края, а также фразеологических оборотов как проявления богатства народной словесности.
4. Характерной чертой произведений В.М. Шукшина является ак
туализация в них своеобразной «внутренней формы антропонима, исполь
зование этимологических посылок», рассмотрение фразеологизмов как
источника развития выразительности речи и проявления богатства народ
ной словесности.
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на кафедре теоретических основ и
технологий начального языкового образования Дагестанского государственного педагогического университета. Ряд положений диссертационного исследования легли в основу докладов на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава ДГПУ (2008-2010), международной научно-практической конференции «Слово в языке и речи» (ДГПУ, май 2010).
Структура и объем диссертационного исследования определяются реализацией поставленных в ней цели и задач, доказательствах выносимых на защиту положений, отражают логику анализа исследуемого материала. Оно состоит из введения, двух глав, заключения, списков использованной литературы, словарей и источников исследования.
Место текста в иерархии языковых единиц
В современной лингвистике текст квалифицируется как высшая языковая единица, обладающая особыми (специфическими) структурно-семантическими характеристиками. Определений текста так же много, как и определений предложения. Разнообразие дефиниций текста вызвано сложностью самого феномена «текст», неоднозначностью и многоаспектностью подходов к нему, включая понимание текста как произведения искусства (эстетический феномен) и как гиперсинтаксической единицы (грамматический феномен), как «речевого произведения (феномен выражения художественного образа и опосредованно-эстетической позиции автора)».
Традиционным определением текста, на наш взгляд, можно считать его толкование, предложенное И.Г. Гальпериным в 1981 г.: «Текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменных документов, литературно обработанное, состоящее из названия и ряда особых единиц (СФЕ), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и практическую установку» [Гальперин 1981: 28]. По мнению И.Я. Чернухиной, «художественный текст - эстетическое средство опосредованной коммуникации, цель которой - изобразительно-выразительное раскрытие темы (тем), представленное в единстве формы и содержания и состоящее из языковых единиц, выполняющих коммуникативную функцию.
Принципиально важной особенностью художественного текста (XT) является его абсолютный антропоцентризм [Чернухина 1983: 42].
Н.А. Кожевникова пишет, что «текст - идеальная высшая коммуникативная единица, тяготеющая к смысловой замкнутости, конструирующим признаком которой является связность, проявляющаяся каждый раз в других параметрах на разных уровнях текста и в разной совокупности чистых связей» [Кожевникова 1979:66]. В.И. Белянину текст представляется как «особая единица коммуникации, способ хранения и передачи информации, форма существования культуры, продукт определенной исторической эпохи, отражение психической жизни индивида» [Белянин 1990; 6].
Приведенные примеры истолкования лингвистического термина «текст» раскрывают стремление исследователей предложить развернутую характеристику, перечислить важнейшие признаки данного термина-понятия, обусловленного самой природой этой языковой единицы.
Очевидно, что на сегодняшний день в лингвистической литературе предлагается множество определений текста. Так, А.И. Новиков говорит о тексте как о «целостном комплексе языковых, речевых и интеллектуальных факторов в их связи и взаимодействии» [Новиков 1983: 4]. Часто дефиниции текста содержат комбинации признаков с каким-либо доминирующим компонентом. Раскрывая природу текста, исследователи указывают на его гносеологическую сущность, при этом подчеркивается значимость роли автора: «Художественный текст - это возникающее из специфического (эгоцентрического) внутреннего состояния художника душевное чувственно-понятийное постижение мира в форме речевого высказывания» [Адмони 1994: 120]. При определении сущности текста часто наблюдается доминирование содержательности, обусловливающей какие-либо свойства текста, например, структурную организацию; в этом случае под текстом понимается реализованное в речи иоформленное вструктурном и интонационном отношении иерархически построенное смыслообразование (В.М. Алпатов), О семантике текста говорят как о факторе, предопределяющем его связность (М.Н. Откупщикова), соотносят с категорией цельности: «текст, как нечто целостное (цельное), есть некоторый концепт, то ментальное образование, которое в лингвистической литературе именуется цельностью текста» [Сорокин 1982; 62-63].
В предлагаемых дефинициях текста авторы перечисляют основные признаки текста, расценивая их как равнозначные: «1) текст - это сообщение (то, что сообщается в письменной форме); 2) текст характеризуется содержательной и структурной завершенностью; 3) в тексте выражается отношение автора к сообщаемому (авторская установка). На основе приведенных признаков текст можно толковать как сообщение в письменной форме, характеризующееся смысловой и структурной завершенностью и определенным отношением автора к сообщаемому». Л.Г, Бабенко выделяет следующие признаки художественного текста: «целостность, связность, завершенность, абсолютную антропоцентричность, социологичность, диалогичность, единство внешней и внутренней формы, развернутость и последовательность, статичность и динамичность, напряженность, интертекстуальность» [Бабенко, Казарин 2004: 55].
Для современной лингвистики наиболее актуальными из вышеназванных являются такие свойства текста, как его эстетическая природа, антроцентричность, социологичность, единство внешней и внутренней формы, интертекстуальность. Сложность структурной, семантической, коммуникативной организации текста, отражение в тексте философско-эстетической позиции автора, ментальности национальной культуры, основных концептов, содержащихся в сознании автора и читателя, обусловленность действительностью и знаковый характер - вот причины существования множествественности подходов к изучению феномена текста, большинство лингвистов выделяют следующие основные подходы к изучению текста: 1) лингвоцентрический подход (аспект соотнесенности: язык - текст);2) текстоцентрический подход (текст как автономное структурно-смысловое целое вне соотнесенности с участниками литературной коммуникации); 3) антропоцентрический подход (аспект соотнесенности: автор - текст -читатель); 4) когнитивный подход (аспект соотнесенности: автор - текст -внетекстовая деятельность) [Бабенко, Васильев, Казарин 2000: 59].
Для настоящего исследования наиболее значимым является рассмотрение вопроса о художественном тексте как о типе текста. В 1960-ые гг. В.В. Виноградов, Г.О. Винокур занимались проблемами образности художественного текста. Под образностью художественного текста ими понималось такое его свойство, в соответствии с которым, даже если текст написан по документальным материалам, он не есть простая фотография описанного. Н.А. Купина подчеркивает, что художественный текст нельзя воспринимать как простую информацию. «Даже если художественный текст собран из слов, употребленных в прямом значении, этот текст не простая сумма этих значений. Он имеет надтекстовые приращения, которые сообщают ему образность» [Купина 1983: 42]. Таким образом, мы выделяем одно из основных свойств художественного текста - образность.
Образность, метафоричность текстов В.М. Шукшина замечена многими исследователями (И.А. Воробьева, Горн В.Ф.,И.Ю. Качесова, И.А.Воробьева, М.А.Деминова, О.В. Илюшина и другие). Исследование языкового уровня текстов Шукшина имеет два главных объекта: лексику и художественно-речевую структуру текстов прозы писателя.
Выделение лексики в качестве одного из объектов во многом определяется ее спецификой и значимостью как элемента языка Шукшина в целом. И.А. Воробьевой выдвинута идея создания полного словаря языка Шукшина и разработаны его принципы, важнейшими из которых являются: 1) словарь должен быть исчерпывающим (включающим все слова, имеющие место в произведениях писателя); 2) дефиниции слов даются исходя из контекстов употребления слова с опорой на Словарь современного русского литературного языка в 17 томах, но особо подчеркивается семантическое наращение в слове, присутствующее в прозе писателя; 3) в словарную статью вводятся и грамматические и стилистические пометы; 4) в словаре помещается и фразеологический фонд языка Шукшина; и др. [Воробьева 1993]. Сформулированные принципы словаря оказались частично реализованными в двух специальных словарях: диалектном и ономастическом. Словник диалектного словаря по произведениям Шукшина (фрагменты словаря подготовлены к печати А.В. Морозовым, а словарь в целом - А.В. Морозовым, В.А. Чесноковой, Л.И. Шелеповой [Воробьева 1997] содержит в себе около 1000 слов. Их большая часть известна диалектологам, что установлено по сибирским диалектным словарям, диалектному словарю Алтая или по словарю В.И. Даля. Часть же слов оказалась не зафиксирована диалектологами (речь идет о производных словах). Это либо известные Шукшину слова, функционирующие в диалектном языке, либо слова, образованные им по моделям диалектного словообразования. В словник ономастического словаря входит более 1400 слов - имена героев и персонажей произведений, прозвища, клички животных, географические названия, имена исторических лиц и др.
Компоненты лексического значения слова
В лингвистике проблема выделения компонентов лексического значения слова связана с существованием множества точек зрения на то, какие компоненты выделять и как их трактовать, насколько они значимы для лексического значения слова. Например, чувственно наглядное содержание закрепленного за словом отражения действительности входит в значение в качестве особого компонента, который С.Д. Кацнельсон называет эмпирическим. Эмпирическому компоненту противостоит впеэмпирическое, абстрактное содержание знака. Основными компонентами внеэмпирической части значения слова являются денотативный и коннотативный. Это деление для лингвистики сформулировано в работах И.В. Арнольд и ее учеников.
Б.Н. Головин делит лексическое значение слова на два типа; объективное (информация о различных состояниях сознания субъекта) и структурное (информация о других словах или предметах языка). А.А. Леонтьев выделяет в содержании знака когнитивный инвариант (понятие), коммуникативный инвариант (система операций со знаком), чувственную окрашенность, потенциальную экспликативность, смысловую окрашенность. Ч. Моррис различает семантику знака, прагматику, внутрилингвистическое значение. А.И. Тихонов говорит о наличии в значении слова нескольких значений: лексического (индивидуальное значение слова), грамматического, деривационного, классифицирующего. А.А. Уфимцева указывает на наличие в значении слова следующих компонентов: 1) типизированного представления о классе предметов, закрепленного за знаком, которое может быть приравнено к объему понятия; 2) понятие с его отличительными признаками (сигнификата): 3) номинативной референтной отнесенности (слова включают в семантику указание на конкретный единичный предмет). И.Л. Стернин считает неправомерным выделение понятия и предметной отнесенности в качестве отдельных компонентов значения. Он предлагает в лексическом содержании знака выделить следующие основные компоненты: 1) денотативный (предметно-логическая часть значения); 2) коннотативный (отражение в значении условий акта общения, отношения говорящего к предмету речи или участникам акта речи); 3) селективный (отражение в значении правил употребления знака в языке); 4) эмпирический (обобщенное представление о референтах знака).
Сложное отношение с действительностью имеет, по замечанию И.А. Стерлина, селективный компонент значения языкового знака - это содержащееся в значении указание на правила употребления данного знака в речевой цепи. Он отражает языковую действительность. Кроме того, он выполняет важнейшую функцию демаркация отдельных лексико-семантических вариантов (ЛСВ) слова. Селективный компонент значения резко отличает близкие значения в разных языках, владение другими компонентами значения без знания селективного компонента ведет к грубым языковым ошибкам, «Этот компонент выделяет значение слова в синтагматику, включает значение в процесс передачи информации, но не передающий сам в акте коммуникации какой-либо информации слушающему» [Стернин 1973: 42]. В силу всего вышесказанного мы отмечаем его особое значение, но далее в работе не рассматриваем.
В последних работах по семантике языка зафиксировано, что в языке слово включено в четыре основных типа отношений: 1) отношение к предметам и явлениям внешнего мира; 2) отношение к понятию; 3) отношение к чувствам и желаниям человека; 4) отношение к другим словам языка.
В соответствии с этим, в структуре лексического значения слова различают несколько его видов: 1) денотатативное значение: обозначаемое словом предмет (в широком смысле) в языкознании называют денотатом (лат. Denotatum «обозначаемое»), поэтому денотативное значение - это значение, которое характеризует соотнесенность слова с обозначаемым предметом (ситуацией), т.е. это отношение фонетического слова к конкретному обозначаемому предмету, объекту речи; 2) сигнификативное значение: обозначаемое словом понятие (в широком смысле) в языкознании называют сигнификатом (лат, significatum «обозначаемое», франц. signification «смысл»), поэтому сигнификативное значение - это отношение слова к понятию, обобщенному мысленному представлению о классе объектов (стол «род мебели; на которую ставят или кладут что-либо при работе, еде и т.д.»); именно сигнификативное значение является основным для лексикологов, которые часто называют просто значением; 3) эмотивное (или коннотативное лат. Connotatio «дополнительное значение») значение - это значение, связанное с эмоционально-экспрессивным и оценочным отражением предметов и явлений внешнего мира. В отличие от стилистически нейтрального сигнификативного значения слова, эмотивное значение стилистически маркировано, оно является эмоционально экспрессивным выражением оценки говорящего (положительной или отрицательной); эмотивное значение всегда обусловлено значением других (нейтральных) слов, являясь их экспрессивным или стилистическим вариантом. Иногда это широкое определение эмотивного значения слова сужается и под коннотацией понимается лишь дополнительное оценочное созначение слова (закрепленная в культуре общества ассоциация), которое известно всем носителям языка, хотя в словарях и не фиксируется (ср. коннотации слова свинья в русском языке - «неопрятность, примитивное и хамское поведение» или слово заяц - «трусость»); 4) структурное значение -это соотносительное значение, указывающее на отношение слова к другим словам языка, с которыми оно может вступать в синтагматические и парадигматические отношения, в связи с этим выделяются два подвида этого значения: а) синтагматическое структурное значение - это значение, которое характеризует линейные отношения слова, его семантическую дистрибуцию и валентность, т.е. его способность вступать в смысловые отношения с другими лексическими единицами (закон семантического согласования). Именно семантическая валентность слова определяет его дистрибуцию в языке. У разных слов она неодинакова: одни слова обладают активной валентностью, т.е. способностью подчинять другие лексические единицы (например, одно- двух-, трехвалентные глаголы светать, храпеть, иметь, находиться), другие - пассивной, т.е. способностью подчиняться другому, господствующему компоненту сочетания (ср. бежать очень быстро), у одних слов она обязательная (ср. оказать помощь), у других - факультативная (ср. читать книгу); б) парадигматическое структурное значение - это значение, характеризующее вертикальные отношения слова, входящего в определенный класс (в синонимический ряд, в антонимическую или лексико-семантическую группу, в семантическое поле).
Лексическое значение слова формируется в нашем сознании на основе прямых или ассоциативных связей звукового комплекса с предметом и явлением внешнего мира. В зависимости от характера соотношения слова с обозначаемым им объектом различают основное (или прямое) и производное (или переносное) значения слова.
Основное (или прямое) лексическое значение - это значение, непосредственно связанное с отражением явлений объективной действительности. Это первичное, стилистически нейтральное значение слова, у которого нет образности, которое практически не зависит от контекста, и которое сразу же возникает в сознании говорящего при произнесении слова вне контекста. Прямое значение слова совпадает с его главным значением (сочетаемость слова определяется предметно-логически и не знает каких-либо собственно языковых ограничений).
В процессе исторического развития языка лексическое значение слова может нередко усложняться, возникает переносное или производное значение. Производное значение - это вторичное значение слова, приобретенное им в процессе исторического развития языка и функционирующее наряду с прямым.
В отличие от основного значения оно всегда является контекстуально обусловленным (ср. колокольчик «цветок»: перенос значения с предмета на цветок произошел на основе сходства по форме).
В зависимости от способности слова реализовывать свое значение в контексте или вне его (т.е. синтагматической обусловленности или необусловленности его значения) различают свободные и несвободные значения - фразеологически связанные и синтагматически (или функционально) обусловленные. Свободное лексическое значение - это значение слова, не предопределяемое контекстом, которое сохраняется у него в любой речевой ситуации. Сфера употребления слов, имеющих свободное лексическое значение, их связи и отношения с другими словами языка определяются не внутренними законами лексической системы, а предметно логически, поэтому слова, обладающие этими значением, образуют свободные сочетания.
Антропонимы
Как культурный компонент имена собственные человека обычно соотносятся русскими с определенными временными, территориальными и социальными факторами; они могут оцениваться также с точки зрения их стилевой принадлежности. Сказанное выше во многом определяет коммуникативную функцию имени, которой В.М.Шукшин как человек и художник придавал особое значение. Процесс коммуникации невозможен, если нарушаются принятые в традиционной культуре нормы функционирования имени, основанные на достаточно жесткой социовозрастной и половозрастной дифференциации, при которой переход человека в иную социовозрастную категорию всегда маркировался изменением имени.
Номинация как конкретное соотнесение имени собственного с личностью героя в творчестве В. Шукшина нередко служит своеобразным ключом саморегуляции образа. Можно сказать, что стратегия образа в произведениях мастера в определенной степени связана с конкретным именем, которое носит тот или иной герой. Однако, в отличие от приема «говорящих» имен и фамилий, который использовали и используют многие писатели, В.Шукшин в своем творчестве идет по пути обыгрывания имен некоторых своих героев и антропонимов, функционирующих в мифологических, фольклорных текстах, посредством создания ассоциативных или контрастивных связей.
Излюбленными героями В. Шукшина являются люди с «особинкой», с «чудинкой», которым чужды рассудочность, практицизм. Примечательно, что личные имена многих из них являют собой антропонимы в уменьшительной форме (Степка, Ванька, Пашка, Минька и др.), исторически представляющие полуимена с формантом -к(а), древним по своему происхождению. Квалитативное значение этих антропонимов в произведениях В. Шукшина получает дополнительный оттенок: герои. наделяемые такими именами, как правило, недостаточно образованные, но и в зрелом возрасте сохранившие чистый, по-детски наивный взгляд на мир, не всегда находят понимание окружающих и часто представляются им «взрослыми детьми», а иногда и социально незрелыми людьми, «заслуживающими» лишь насмешливого к себе отношения.
Характерной чертой произведений В, Шукшина является актуализация в них своеобразной «внутренней формы» антропонима, использование этимологических «посылок» в осмыслении имени в рамках социально-исторического контекста.
Важное место в творчестве В. Шукшина принадлежит героям, носящим широко известное русское личное имя Иван, представляющее собой фонетически освоенный народной речью вариант канонического имени Иоанн. Этот антропоним нередко употребляется вместе с его разговорным вариантом - полуименем Ванька. В семантике данного имени, соотнесенного так или иначе с характером героя, писатель актуализирует определенные значения его «переносного употребления», в основу которого положены архетипические черты Ивана.
Свое отношение к тому, что чуждо русскому менталитету, В. Шукшин выражает в своеобразной антропонимической оппозиции, построенной по принципу «свой-чужой»: с одной стороны, «Ванька», с другой, - «Эдуарды, Владики, Рустики» («Монолог на лестнице»), [Черносвитов 1989: 45].
В. Шукшин, выражая собственное отношение к герою посредством формы его имени, является при этом выразителем мироощущения народа. Особая роль отводится в этом плане прозвищам, а также «сокращенным именам», которые могут обыгрываться автором в своеобразном «антропонимическом каламбуре» [Белецкий 1964: 190].
В связи с пристальным вниманием В. Шукшина к вопросам духовности, нравственности и признанием в культурном пространстве в качестве приоритетного личностного фактора в публицистике писателя значительное место занимают так называемые официальные антропонимы, как одночленные, состоящие из фамилии с ее основной функцией унификации лица, так и двучленные (личное имя + фамилия, имя + патроним), а также трехчленные, содержащие имя, патронимический компонент и фамилию и являющиеся основной моделью именования лица. Среди них имена известных исторических личностей, общественных деятелей, писателей, режиссеров, артистов, ученых, героев произведений русской и зарубежной литературы.
Антропонимы в произведениях В. Шукшина обязательно вовлечены в семантическое поле эмоциональности и оценочности. Эмоционально-оценочному «наращению» способны подвергаться как имена вымышленные, так и имена известных исторических лиц (Гегель, Маркс, Лев Толстой). Коннотации подвергается и имя собственное, употребленное В. Шукшиным во множественном числе и обозначающее не только определенный тип людей, но и служащее для выражения авторской иронии (Львы Толстые).
Так в романе В. Шукшина «Я пришел дать вам волю» характеристика поволжских воевод, их помощников дается преимущественно с социально-психологической стороны. Быт, одежда изображаются кратко, эскизно, основное внимание сосредоточивается на диалогах, раскрывающих психологию героев. Историзмы в диалогах и повествовании воспроизводятся прежде всего такие, которые необходимы для социальной и должностной номинации: великий государь, царь-государь, князь, боярин, воевода, товарищ воеводы, стольник, стрелецкий голова, митрополит, приставы, ярыга, подьячий, стрельцы и т.д. Используемые архаизмы семантически прозрачны; среди них преобладают экспрессивно-оценочные слова и фразеологизмы, характеризующие отрицательное отношение воевод и их помощников к Разину и его сподвижникам: воры, лиходеи, государевы ослухи, христопродавцы, убойцы и т.п. Архаизирующие средства в диалогах органически сочетаются с разговорными и просторечными: анчихристы, страмец, страм и многими другими.
В романе Шукшина, написанном в период общественно-политической «оттепели» и «реабилитации» нелитературных языковых средств, снова возрождаются классические традиции. Выходец из народа, знаток народного языка, Шукшин широко использует нелитературные языковые средства. Однако характер этих нелитературных языковых средств иной. Шукшин редко использует диалектные слова узкого местного употребления. В диалогах героев интенсивно используются общенародные средства живой речи - просторечные, диалектно-просторечные и разговорные. Они обильно представлены как в диалогах народных низов, так и в речи поволжских воевод, митрополита, их помощников. По насыщенности диалогов и полилогов народными языковыми красками роман Шукшина близок к его неисторическим произведениям, в частности к рассказам. Исследователи рассказов В. Шукшина Р.М. Байрамуков, СМ. Козлова и другие отмечают в качестве характерной их стилистической черты ориентацию на народную речь. По словам самого писателя, «лучше, чем сказал народ, не скажешь» [Реформатский, 2000: 70]. Стихия народной речи находит свое наиболее яркое отражение именно и диалогах, которые занимают центральное место в романе и раскрывают «душу» исторических героев, их внутренний мир, психологию. При этом диалоги Шукшина носят, как правило, конфликтный, агрессивный характер. В своих высказываниях Шукшин подчеркивал, что ему нравятся крайние ситуации, в которых «сшибка» героев способствует их более полному самораскрытию.
Конфликтная «сшибка» свойственна, прежде всего, диалогам Разина с воеводами, их помощниками, с митрополитом астраханским. Этот социальный конфликт находит яркое отражение в противопоставленных рядах эмоционально-оценочной лексики, фразеологии. В речи бояр и митрополита концентрируются слова и выражения, осуждающие Разина и его повстанцев: антихрист, душегубец, охальник, злодей, мучитель, пес смердящий, дурак заблудший и т.д. В репликах Разина другой ряд эмоционально оценочной лексики, фразеологии: рясы вонючие, сука продажная, сучий сын, иуда, собака и т.п. Остроконфликтный характер носят диалоги Разина с войсковым атаманом Корнеем Яковлевым. Их агрессивному характеру в репликах Разина соответствуют экспрессивно-оценочные слова, выражения: гад ползучий, змей ползучий, червем прожил, лизоблюд, собака и т.п.
Названные выше смыслы, относящиеся к предметной сфере (при ее широком понимании), как подчиненные, центростремительными связями связаны с ядром русской языковой модели мира - гиперсмыслом «человек», функционирование которого в художественных текстах представлено, в частности, зоной «характер» и проявлениями его, такими, как поиск цели, смысла существования.
В. Шукшина по-особому остро волновала тема воли, русского бунта; и личность Степана Разина для него - средоточие национального характера: Разин - правдоискатель, несущий людям волю и понимающий ее как свободу от угнетения и как внутриличностную свободу. В понимании В. Шукшина, воля - это не только освобождение от социального гнета, но главным образом - раскрепощение души, конечным итогом которого может стать обретение внутренней духовной свободы. Воля ощущается конкретно-чувственно («болезненное щекочущее раздражение»), проявляется как непреодолимое стремление, желание сделать что-то «ненормальное» (по Шукшину, «вывихнуться»), а порой как языческое экстатическое своеволие. Не случайно праздник в художественном мире Шукшина - категория особо значимая, он предполагает момент единения, когда раскрывается потаенная жизнь души человека.
Фразеологические единицы в прозе В. М. Шукшина
Роль фразеологизмов как стилистического средства очень важна. Они являются одним из источников развития выразительности речи и находят свое отражение в произведениях художественной литературы.
Фразеологические единицы - живое проявление богатства народной словесности. Они «придают языку яркость черт национального характера, тот неповторимый колорит, который отличает один от другого языки многовековой культуры» [Бабкин 2001: 89].
Во фразеологических оборотах заложена возможность образного изложения высказываний. Образность - «есть стремление речи к сохранению наглядности восприятий, а восприятие всегда вызывает не только мысль, но и чувство» [Савченко 2007: 178].
Использование фразеологизмов позволяет конкретизировать предмет мысли, а также выразить свое отношение к нему.
Фразеологизмы отражают национальную специфику языка, его самобытность, богатый исторический опыт народа, так как представляют собой фрагменты языковой картины мира.
Фразеологические обороты - это яркое стилистическое средство сделать речь сильной и красочной, образной и убедительной.
В произведениях В. М. Шукшина авторская речь и речь героев неповторимо своеобразны, как-то по-особому выразительна, метка и образна. Анализ ряда произведений В. М. Шукшина показал, что этому в немалой степени способствует использование фразеологических оборотов в речи автора и его героев.
По своей структуре используемые В. М. Шукшиным фразеологические обороты можно разделить на три группы: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания.
Фразеологические сращения - это выражения, общий смысл которых никак не зависит от лексического значения входящих в них слов.
В качестве таких сращений используются следующие структуры: «Знамо дело», «Голова садовая (эх, ты...чекист, голова садовая)» -несообразительный, нерасторопный, неловкий человек; «Емеля пустомеля (Мели Емеля твоя неделя)»; «Ты что ли, белены объелся» - обезумел, одурел; «Разводить турусы» (во втором значении); «Свои бы, деревенские, боталом обозвали, а эти слушают. Приятно. И сам иногда подумает о себе: складно выходит, язви тя. Такие турусы разведут, что тебе поп раньше» [В. М. Шукшин.«Охота жить»]. Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А. И. Молоткова данный фразеологический оборот разъясняется следующим образом: 1) говорить чепуху, вздор, небылицы; врать; 2) болтать о чем-либо, вести пустые разговоры, разговаривать.
Но к фразеологическим сращениям относится немало таких устойчивых словосочетаний, в которых с точки зрения современной лексики и грамматики все обстоит благополучно. В них нет необычных, не свойственных современной речи слов или форм. И все же это именно сращения, потому что общее значение таких несвободных словосочетаний не зависит от смысла отдельных слов и не может быть объяснено с помощью значения компонентов. Например, «пороть горячку» - действовать с крайней поспешностью, горячностью; «Ясно, ясно... Зря порешь горячку-то, зря. - Ты бы полтинник сунул ему, этому красноглазому, и все было бы в порядке. Чего ты?» [В. М. Шукшин.«ВанькаТепляшин»].
Фразеологические единства - это связанные словосочетания, смысл которых в большей или меньшей степени мотивирован и обусловлен значениями слов-компонентов: ср. «исчезать с горизонта» - из определенного общества, из круга знакомых, близких и т. п.
«Я на время исчезаю с горизонта, но Сергей Юрьевич, я тебя, извини, все жеуработаю» [В. М. Шукшин. «Сураз»]; «клевать носом» - опускать голову забывшись, задремав на мгновенье (сидя или стоя).
«Илюха с попом сидели как раз за столом, попивали спирт и беседовали. Илюха был уже на развезях - клевал носом и бубнил, что в то воскресенье, не в это, а в то воскресенье он принесет сразу двенадцать барсуков» [В. М. Шукшин. «Верую»].
Во фразеологических сочетаниях - одно из слов-компонентов связано, не свободно в своем употреблении и встречается только в данном словосочетании (реже - в двух-трех), хотя и имеет самостоятельное значение», «пялить глаза» - пристально, упорно, напряженно смотреть на кого-либо или что-либо, рассматривать, засматриваться.
«А если я начну рассказывать, сколько я знаю! Но меня не слушают, а на вас глаза пялят - городской» [В. М. Шукшин. «Охота жить»].
Фразеологический оборот «горе луковое» (шутл.) разъясняется как «незадачливый, нерасторопный человек, недотепа».
На охоте надо и про табачок забыть, а рот чаем прополоскать, чтобы от тебя не разило за версту, и одежду лучше всего другую надеть, которая на улице висела, чтоб жильем не пахло. Охотники - горе луковое [В. М. Шукшин. «Охота жить»].
Фразеологические обороты используются В. М. Шукшиным в произведениях разной стилистической направленности. Их можно разделить на три большие группы: 1) межстилевая фразеология, 2) разговорно-бытовая и 3) книжная.
1. Межстилевые фразеологические обороты не несут в себе никакой оценки, они стилистически нейтральны: «честь по чести» - так, как следует, как надо, как положено, по всем правилам (делать что-либо).
«Огород нам со старухой большой не надо. - Ну, нормальный, если все честь по чести, то будет так - три, три с половиной» [В. М. Шукшин. «Выбираю деревню на жительство»].
«Как в аптеке» - совершено точно. «Все будет, как в аптеке. Отдохнете, успокоите нервы» [В. М. Шукшин. «Миль пардон, мадам!»].
2. Фразеологические обороты разговорно-бытового характера имеют более узкую сферу употребления и несут в себе «сниженную» экспрессивно стилистическую окраску (ласки, бранности, иронии, презрения, шутки фамильярности и т. д.): «с жиру беситься» - привередничать от пресыщения или безделья
«Жить бы да жить вам, молодым... А вас... как этих... как угорелых по свету носит, места себе не можете найти. Голод тебя великий воровать толкнул? С жиру беситесь, окаянные» [В. М. Шукшин. «Охота жить»]. «Раз и навсегда» - на все время; о чем-либо сделанном, установленном, неизменно сохраняющем свою силу. «Поэтому позвольте вам заметить, господин кандидат, что кандидатство - это ведь не костюм, который купил - и раз и навсегда» [В. М. Шукшин. «Срезал»].
3. Фразеологизмы книжного характера употребляются обычно в научных и публицистических произведениях, а также в художественных.
Они отличаются своей специфической «повышенной» экспрессивно-стилистической окраской (книжности, торжественности, поэтичности и т. д.): «На книге, которую он подарит Анне Афанасьевне, он напишет: «Фоме неверующему - за добро и науку. Автор».[В. М. Шукшин. «Шире шаг, маэстро!»]. Уместность использования книжного фразеологизма в данном случае мотивируется тем, что это речь человека с высшим образованием, врача Солодовникова, мечтающего написать книгу.
Часто В. М. Шукшин использует фразеологические обороты без изменений, в общенародной форме: ср. «сердце кровью обливается» - кому-либо невыносимо тяжело от душевной боли, чувства сострадания, жалости, щемящей тоски и т. п. - «Детей замучила, дура: одного на пианино замучила, другую в фигурное катание записала. Сердце кровью обливается, а не скажи, сразу ругань» [В. М. Шукшин. «Чудик»].
«Как две капли воды» - совершенно, очень сильно похож, схож и т. п. -«Поясняю: я похож на того гада, как две капли воды» [В. М. Шукшин. «Миль пардон, мадам!»].
Данные фразеологические обороты, кроме своей основной нагрузки, не несут на себе никаких дополнительных экспрессивно-стилистических свойств.
Иное наблюдается, когда фразеологические обороты употребляются В. М. Шукшиным в измененном, переоформленном или обновленном виде, с иной семантикой или структурой.
В этих случаях фразеологические обороты получают новые эстетические и художественные качества. В умелых руках мастера художественного слова фразеологические обороты становятся одним из наиболее действенных языковых средств для создания того или иного художественного образа, колоритной авторской речи, для обрисовки речевого портрета героев.
Так, В. М. Шукшин использует в своих произведениях фразеологические обороты с изменением лексико-грамматической стороны при сохранении его семантики и основных черт структуры: «как свои восемь пальцев» - «Места здешние он знал как свои восемь пальцев, охотник был умный и удачливый» [В. М. Шукшин. «Миль пардон, мадам!»].
Употребление компонента с количественным значением «восемь» (вместо «пять») приводит к появлению экспрессивности, усилению категоричности.
Как правило, наречные фразеологизмы почти не допускают варьирования компонентов, и, на первый взгляд, замена одного из них непонятна. Но, прочитав рассказ и узнав, что главный персонаж Бронька Пупков не имеет двух пальцев на правой руке, понимаешь такую замену (вместо предполагаемого «десяти пальцев» употреблено «восемь»). Измененный фразеологический оборот обладает большей яркостью, образностью, облик Броньки предстает более выпукло, рельефно, так как подчеркнута его индивидуальная особенность.
