Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Категориальные основы оценки и имена прилагательные в системе функционирования ее значений
1.1. Семантическая категория оценки 14
1.2. Компонентный характер семантической категории оценки 22
1.2.1. Функционально-семантическая природа эксплицитных компонентов семантики оценки 24
1.2.2. Основание оценки как база ее классификаций 26
1.3. Типовое значение семантической категории оценки и ее компонентов в соотношении с категориальной семантикой имени прилагательного 34
1.3.1. Семантика качества как основа оценочной функции имени прилагательного 35
1.3.2. Особенности оценочных прилагательных в системе имен прилагательных как части речи 40
1.3.3. Особенности оценочных прилагательных среди других средств выражения семантики оценки
в русском языке 44
1.4. Основание оценки как база классификации оценочных значений имен прилагательных 47
Выводы 56
Глава II. Имена прилагательные как оценочные знаки
2.1. Семантические свойства лексем-прилагательных со значением оценки 59
2.1.1. Семантика оценки в «наивной картине мира»
2.7.2. Шкала оценки как организатор функционально-семантического поля оценки 68
2.1.3 Имена прилагательные как отражение взаимодействия оценки и эмоции 80
2.2. Специфика лексической семантики прилагательных с оценочным значением 2.2.1. Типы лексического значения оценочных прилагательных 91
2.2.2. Предикатный тип оценочного значения и его реализация именами прилагательными 96
2.2.3. Словарный аспект оценочных прилагательных: система стилистических помет 100
2.2.4. Прагматический аспект семантики имен прилагательных как средств выражения оъ\еночного значения 102
2.3. Дифференциальные признаки знаков-функций с семантикой оценки 105
2.4. Дифференциальные признаки знаков-коннотаций с семантикой оценки 119
2.5. Дифференциальные признаки знаков-прагмем со значением оценки 137
2.6. Взаимодействие знаков-функций, знаков-коннотаций и знаков-прагмем, реализуемых именами прилагательными, в ФСП оценки 146
Выводы 148
Глава III. Деривация и синтаксис в функциональной типологии оценочного значения: имена прилагательные
3.1. Синтаксическая деривация в функциональной типологии оценочного значения 152
3.1.1. Устройство ФСП оценки: соотношение парадигматики и синтагматики 154
3.1.2. Синтаксическая деривация в системе имен прилагательных с оценочным значением 156
3.1.3. Прилагателъное-прагмема как источник взаимодействия лексики и деривации 159
3.1.4. Знаки-коннотации и знаки-функции как источник взаимодействия лексики и деривации 162
3.1.5. Словообразовательная модификация как способ организации синтагматической оси ФСП оценки 164
3.1.6. Имя прилагательное с оценочным значением как основа взаимодействия разноуровневых единиц в ФСП оценки 167
3.2. Оценочные прилагательные в функции аксиологического предиката: коммуникативно-прагматический контекст 171
3.2.1. Соотношение многокомпонентной семантики оценки с компонентами высказывания: оценочный предикат 173
3.2.2. Специфика субъекта оценки и ее реализация именами прилагательными 177
3.2.3. Оценочные прилагательные в роли предиката 178
3.2.4. Семантико-прагматическое представление и коммуникативная специфика оценочно-признаковых высказываний 184
3.2.4.1. Внеличностная установка на действительность 184
3.2.4.2. Межличностные установки 185
3.2.4.3. Установки на адресата и третье лицо 185
3.2.5. Роль оценочных прилагательных в выражении семантико прагматических и коммуникативных представлений аксиологических высказываний 186
Выводы 204
Заключение
Приложение 1 212
Приложение 2 233
Приложение 3 237
Приложение 4 239
Библиография 240
Список источников языкового материала 260
Список сокращении
- Типовое значение семантической категории оценки и ее компонентов в соотношении с категориальной семантикой имени прилагательного
- Имена прилагательные как отражение взаимодействия оценки и эмоции
- Синтаксическая деривация в системе имен прилагательных с оценочным значением
- Семантико-прагматическое представление и коммуникативная специфика оценочно-признаковых высказываний
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования обусловлена прежде всего неугасающим интересом современных исследователей к проблемам дискурса, дискурсивных отношений, формам проявления дискурса в речи. Диалог представляет собой особую разновидность устного модуса дискурса и важнейшую форму человеческого общения. Именно поэтому вопрос о статусе диалога, его разновидностях, компонентах, механизмах функционирования в речи является проблемой междисциплинарной. Сложность и многоаспектность диалога, с одной стороны, определяет актуальность проводимых в связи с ним исследований, с другой – порождает дополнительные трудности при анализе языковых аспектов диалогической речи.
В частности, до сих пор окончательно не решён вопрос о закономерностях функционирования вопросительного высказывания в составе диалогического единства, а также вопрос о взаимосвязанности вопросительно-отрицательной и ответной реплик. При этом установлено, что прагматическая направленность вопросительного предложения в диалоге во многом обусловливает выбор ответной реплики. Именно связанность коммуникативной цели вопросительного высказывания с выбором ответной реплики объясняет тот факт, что формы ответов на вопросительно-отрицательное предложение не ограничиваются «si» и «non» во французском языке и «s» и «no» в итальянском языке.
Н.М.Васильева [2003] в своей статье, посвященной формам ответов на вопросительно-отрицательное предложение во французском языке, дает классификацию способов ответа на отрицательный вопрос в составе диалогического единства. Однако очевидно, что взаимосвязь вопросительно-отрицательной и ответной реплик в современном языкознании исследована недостаточно и нуждается в дальнейшем изучении.
Актуальность диссертационного исследования определятся также тем, что подобные исследования на материале итальянского языка до настоящего времени не проводились. В связи с этим остается нерешённым вопрос о специфике функционирования базовых утвердительных и отрицательных наречий, а также иных лексических элементов и синтаксических конструкций как форм ответа на вопросительно-отрицательное предложение в итальянском языке.
Наконец, до настоящего времени не проводилось сравнительного анализа ответов на отрицательный вопрос в диалоге в различных романских языках.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней устанавливаются виды коммуникативно-семантической связи различных типов ответных реплик с предшествующим вопросительно-отрицательным высказыванием.
Новизна исследования заключается также в установлении основных способов реализации коммуникативно-семантической связи ответной реплики с предшествующим вопросительно-отрицательным высказыванием в неполных и односоставных, а также в полных двусоставных предложениях. При этом в исследовании разграничиваются эксплицитный и имплицитный способ выражения такой связи.
Проведенное исследование позволило выявить закономерности функционирования различных типов наречий, наречных выражений, а также иных лексических элементов и синтаксических конструкций в качестве ответа на вопросительно-отрицательное предложение во французском и итальянском языках. Подобный анализ является первым опытом в исследовании форм ответа на отрицательный вопрос в двух близкородственных языках.
Целью исследования является обоснование природы связи вопросительно-отрицательного высказывания и ответной реплики в составе диалогического единства, а также выявление и систематизация основных способов реализации такой связи во французском и итальянском языках.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
1. На основании критического анализа теоретического материала обосновать определения понятий дискурса и диалога как основополагающих по отношению к понятию диалогического единства и обусловливающих его основные специфические свойства.
2. Определить понятие реплики в диалоге и специфику функционирования вопросительно-отрицательной и ответной реплик как взаимосвязанных и взаимообусловливающих компонентов диалогического единства.
3. Определить и обосновать природу связи вопросительно-отрицательного высказывания и ответной реплики в русле лингвистической прагматики.
4. Определить специфические особенности функционирования неполносоставных, односоставных и полносоставных предложений в качестве ответных реплик на отрицательный вопрос в диалоге.
5. Разграничить эксплицитный и имплицитный способы выражения связи вопросительно-отрицательной и ответной реплик.
6. Выявить и систематизировать основные языковые средства эксплицитного и имплицитного выражения связи вопросительно-отрицательной и ответной реплик в неполносоставных, односоставных и полносоставных предложениях.
В качестве методов исследования использовались как общенаучные (анализ, синтез, индукция, дедукция) так и лингвистические методы (функционально-семантический и структурно-семантический анализ). В ходе анализа использовался метод сплошной выборки и сравнительно-сопоставительный метод, при помощи которого были выявлены сходства и различия функционирования вопросительно-отрицательной и основных типов ответных реплик во французском и итальянском языках. Кроме того, в ходе работы привлекались приемы трансформации (субституция, перестановка, элиминация) и количественного подсчета.
Теоретическими предпосылками диссертационного исследования явились следующие положения:
-
Диалогическое единство является основной структурной единицей диалогической речи, следовательно, оно характеризуется всеми основными признаками, свойственными диалогу вообще: мотивированностью, адресностью, двусторонним характером, особой эмоциональной окрашенностью, эллиптичностью, асимметричностью, ситуативной обусловленностью, особой связанностью реплик между собой, наличием обязательного побуждения к ответной реакции.
-
Вопросительная, в частности, вопросительно-отрицательная реплика является основным компонентом диалогического единства и обусловливает как всю стратегию развития диалога в целом, так и в каждом конкретном случае тип последующей ответной реплики. Формально вопросительно-отрицательное высказывание характеризуется особой прагматической направленностью по сравнению с положительно-вопросительным и может являться выражением различных типов речевых актов.
-
Основным видом связи отрицательного вопроса и последующей ответной реплики является коммуникативно-семантическая связь, которая может быть реализована в виде подтверждения (полного или частичного) или опровержения (также полного или частичного) ответной репликой содержащейся в отрицательном вопросе информации [Васильева, 2003: 5].
-
Связь вопросительно-отрицательной и ответной реплик может быть выражена как эксплицитным, так и имплицитным способами. При этом существуют различные подходы к анализу имплицитного способа выражения коммуникативно-семантической связи вопросительно-отрицательной и ответной реплик.
Материалом исследования послужили около 2000 примеров диалогических единств с отрицательным вопросом. Источником материала исследования являются произведения французских, канадских, бельгийских и итальянских авторов XX-XXI веков. Кроме того, в работе использовались данные толковых словарей русского, французского, а также английского языков и электронные версии толковых словарей.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Ключевым компонентом рассматриваемого вида диалогических единств является отрицательный вопрос, характеризующийся специфическими коммуникативно-прагматическими свойствами по сравнению с положительно-вопросительным. Отрицательный вопрос не является простым запросом необходимой информации и в своей основе всегда содержит некое предположение, на подтверждение которого он направлен.
-
Формально вопросительно-отрицательное высказывание может являться выражением следующих типов речевых актов: прямой акт спрашивания; косвенный речевой акт требования/ просьбы/ приказания; косвенный речевой акт усиленного утверждения. Ответная реплика, формально подтверждающая (полностью или частично) или опровергающая (полностью или частично) отрицательный вопрос также может иметь различные прагматические значения, определяемые типом речевого акта, реализуемого вопросительно-отрицательной репликой.
-
Формы ответа на вопросительно-отрицательное предложение во французском и итальянском языках не ограничиваются наречиями «si/non» – «s/no». Подтверждение (полное или частичное) и опровержение (полное или частичное) содержащейся в вопросе информации может быть выражено эксплицитно с помощью достаточно широкого спектра лексических элементов и синтаксических конструкций, представляющих собой различные типы неполносоставных, односоставных и полных двусоставных предложений. При этом большинство ответных реплик с эксплицитно выраженной коммуникативно-семантической связью с отрицательным вопросом в обоих рассматриваемых языках направлены формально на подтверждение вопросительно-отрицательного высказывания.
-
Элементы имплицитного содержания в диалоге традиционно подразделяются на два уровня: предполагаемые (логические) и подразумеваемые значения, характеризующиеся различной степенью связанности с эксплицитным содержанием высказывания и различными подходами к их анализу. Так, имплицитные значения первого уровня непосредственно связаны с буквальным значением высказывания. В большинстве случаев такие значения являются вторичными по отношению к эксплицитно выраженным.
-
Основным способом выявления имплицитных значений второго уровня является анализ ситуации и контекста. Такие значения в основном не связаны с буквальным значением высказывания и в большинстве случаев являются первичными по отношению к эксплицитно выраженным.
-
Большинство ответных реплик с имплицитно выраженным содержанием также направлены на подтверждение вопросительно-отрицательного высказывания.
Теоретическая значимость данного диссертационного исследования состоит в том, что его результаты могут способствовать дальнейшей разработке проблем, связанных с функционированием ответных реплик в составе диалогического единства, в частности, диалогического единства с отрицательным вопросом. Результаты настоящего диссертационного исследования также могут быть использованы при дальнейшей разработке теории дискурса, дискурсивных отношений, проблематики дискурсивного анализа.
При этом грамматический и семантико-прагматический подходы к анализу компонентов диалогического единства рассматриваются как взаимодополняющие, что позволяет объяснить использование конкретных типов грамматических структур в диалоге в зависимости от функциональной цели высказывания. Результаты исследования, таким образом, могут быть использованы как в теоретической грамматике при разработке теории предложения, так и в прагматике при разработке теории высказывания.
Изучение диалогического единства с отрицательным вопросом на материале двух близкородственных языков в сравнительно-сопоставительном аспекте позволяет, с одной стороны, определить специфические особенности каждого из них, с другой – выявить общие закономерности их функционирования.
Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов в ряде разделов теоретической грамматики французского и итальянского языков, в частности, при изучении тем «Вопросительное предложение», «Наречие»; в спецкурсах по лингвистической прагматике и психолингвистике; в практических курсах по французскому и итальянскому языкам.
Результаты исследования перспективны в плане составления учебных пособий по грамматике, лингвистической прагматике и психолингвистике, а также организации научно-исследовательской работы студентов.
Перспективным представляется изучение специфики функционирования выявленных типов предложений в функции ответных реплик на положительное вопросительное предложение в сравнении вопросительно-отрицательным. Перспективно проведение сравнительного исследования диалогических единств с отрицательным вопросом во французском, итальянском, русском и английском языках, что позволило бы установить специфику функционирования отрицательного вопроса, а также объяснить выбор языковых средств для ответа на вопросительно-отрицательное предложение в данных языках. Перспективным представляется также изучение специфики функционирования специального отрицательного вопроса в сравнении с общим.
Достоверность выводов обеспечивается апробированными методами исследования, разработанными в лингвистике теоретическими предпосылками, анализом большого количества фактического материала (2000 единиц), собранного методом сплошной выборки.
Структура диссертации определяется основной целью и поставленными задачами. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка сокращенных названий исследованных текстов и списка словарей.
Типовое значение семантической категории оценки и ее компонентов в соотношении с категориальной семантикой имени прилагательного
Логико-философский изучает связи языковых структур и структур мышления, реализующихся в процессе коммуникации. В работах Н.Д. Арутюновой, например, устанавливается соответствие между миром и его идеализированной моделью с помощью предикатов «хороший» и «плохой» (см. также работы А.А. Ивина, Дж. Мура, Р. Хэара).
Коммуникативно-прагматический подход к исследованию категории оценки трактует оценочные символы хорошо — плохо через коммуникативные цели одобрения — похвалы — восхищения / неодобрения — порицания — возмущения в речевых актах с функцией оценки. В русле данного подхода категория оценки трактуется как функционально-семантическое поле, реализуемое системой разноуровневых языковых средств в их взаимодействии [Маркелова, 1995, 1997]. Связь оценочной и модальной функций, понимание оценки как модальной семантики языковых единиц присуще работам Е.М. Вольф [Вольф, 1985]. В рамках прагматики исследуют функционирование-коннотативных компонентов (добавочной оценочной семантики) в разных семантических структурах и процессах В.Г. Гак, В.Н. Телия, В.И. Шаховский. В рамках когнитивного подхода описаны семантические механизмы, разграничивающие универсальные и специфические значения оценки [Писанова, 1997].
В процессе исследования семантики оценки мы основываемся на соотнесении концепций «отражательной семантики» и концепций «языкового содержания». Это позволяет наблюдать языковые способы представления мыслительного содержания в значениях (внутренней содержательной форме) языковых единиц и их сочетаний в речи. Общий принцип такого анализа - учет не только денотативно-понятийного, но и интерпретационного аспекта языкового содержания [Бондарко, 1978, 1983а, 1984; Леонтьев, 1974].
Вопрос о соотношении значения и смысла (языкового и мыслительного содержания) связан с понятием семантической категории, являющейся языковой интерпретацией и реализацией понятийных категорий: «Семантические категории - это абстрактные содержательные (в основе своей - понятийные) категории языка, выражающиеся средствами явной и скрытой грамматики. К важнейшим средствам явной грамматики относят части речи и их грамматические категории (морфологические и синтаксические), а к наиболее важным средствам скрытой грамматики - селективные компоненты семем (в иных терминах - семантические валентности, синтагматические семы, синтагмемы), деривационные модели (лексико-семантические и синтаксические) и контекст (лексический и синтаксический)» [Васильев, 1990, 137].
Взаимодействие между языковым и неязыковым содержанием нашего сознания происходит в ходе формирования и восприятия речевого смысла высказывания, то есть информации, передаваемой говорящим и воспринимаемой слушающим на основе содержания языковых средств в условиях контекста и речевой ситуации с учетом существенных элементов опыта и знаний коммуникантов [Бондарко, 1978, 95].
Речевой смысл как единица мыслительного содержания отражает универсально-понятийный аспект функционально-семантического поля в его единстве с аспектом конкретно-языковым: «Основание всех ФСП (любых структурных типов) - это отражение тех или иных отношений объективной действительности (временных, пространственных, качественных, количественных и т.д. в сознании людей в виде определенных семантических категорий), разумеется, высказывания направлены не на выражение той или иной категории, а на то, чтобы выразить конкретный речевой смысл, однако выражение смысла регулируется определенными категориальными константами» [Бондарко, 1984, 496]. Определенный круг языковых средств способен выразить вариативность каждой категории благодаря языковому знанию (и мыслительной способности) говорящих. Каждый акт речи - это выбор средств, соответствующих общей смысловой и эмоционально-экспрессивной направленности высказывания. Круг языковых средств, объединяемых одной семантической доминантой и допускающих варианты выражения смысла определенной семантической категории, представляет собой «основание понятия ФСП в речевой и языковой онтологии» [Бондарко, 1984, 496].
В отечественной лингвистике нет ни полного перечня, ни подробного описания семантических категорий, ни резкого противопоставления семантических и понятийных категорий (см. об этом Бондарко 1983а, 48). Но тождественные по своему логическому содержанию понятийные и семантические категории различаются тем, что последние имеют языковую реализацию - лексическую, синтаксическую и т.д., связь со сферой коннотаций и функций. Первые же максимально абстрактны для языкового содержания -категориально-грамматическое значение слов в них нейтрализуется, то есть различия свойств слов хороший, хорошо, хорошеть [СОШ, 2004, 869] - плохой, плохо [СОШ 2004, 525] как частей речи, например; в понятийной категории оценки перестают быть значимыми.
Типы языкового мыслительного содержания, отнесенные к области семантических категорий, извлекаются из общих значений языковых средств, выступающих в высказываниях. Отбор исходных смыслов осуществляется на основе языковой категориальности, принадлежащей строю языка, воплощенной в значениях грамматических форм и грамматических категорий. Функциональная грамматика описывает их как языковую интерпретацию понятийной основы темпоральности, модальности, аспектуальности, персональное, залоговое и некоторых других, исследует моноцентрические поля с центрами - морфологическими категориями, которых в русском языке ограниченное количество [ТФГ, 1987; ТФГД990; 1991; 1992 и др.].
Но система семантических категорий не исчерпывается этими типами. Среди семантических категорий выделяют и абстрактные семантические признаки, и семантические валентности предикативных значений, среди которых известны субъектность, объектность, оценочность и т.д. [Васильев, 1990, 139].
Имена прилагательные как отражение взаимодействия оценки и эмоции
Эта градация предполагает существование положительных- и отрицательных ценностей, а также понятия нормативная ценность, которые, как свидетельствует приведенный выше пример и под., зависят от «вечных», телеологических, социальных и индивидуальных представлений субъекта говорящего. Отрицательные ценности- — антиценности — обладают только терминологической функцией употребления в философии и логике [Эстетика, 1989], где они называют стихийные явления- в практике человеческой деятельности, трактуются как отрицательно ценностные факторы разрушения и гибели, уменьшающие возможность достижения цели. Смысл, ценностных ориентации субъекта в зависимости от возрастных, социальных и иных факторов влияет на характер ценности объекта. — общепринятый! и индивидуальный, ср.: Счастье может выглядеть оскорбительно бестактным, неуместным, эгоистическим. Мало ли беззаботных счастливцев : знал двадцатый век! (Д: Быков: - о Пастернаке); Сейчас все балетные, как фотомодели - высокие, с красивыми ногами, изящными торсами! Раньше такого не было... Так что сейчас балет хорош везде: в Петербурге, Москве, Париже, Нью-Йорке (М. Плисецкая). . Внутренняя форма слова ценность, система парадигматических свойств его лексического значения - состав синонимических рядов и отсутствие антонимической пары (характерное, впрочем и для оценки), синтагматические связи с характеризующими и квалифицирующими атрибутами: - материальные, культурные, эстетические, художественные, моральные ценности (при невозможных в живой коммуникации случаях - некультурные, бездуховные, аморальные, безнравственные, но — нематериальные и проч. ценности); устойчивое: и,регулярное употребление в предикатных выражениях: иметь ценность, определить ценность, владеть ценностями, дорожить ценностями - определяют прочность позиции слова-концепта ценность в сфере хорошего, определяя, возможное сочетание «ценностный признак» как синоним положительной оценки-, положительного ценностного признака ; и свидетельствуют о невозможности употребления, нелогичности выражения отрицательный 1}енностный признак, оставляя такое право за выражением отрицательный качественный признак или отрицательное оценочное отношение. Это, на наш взгляд, одна из причин, объясняющих асимметрию сферы хорошего и плохого в концептуальной картине мира и её отражение в языковой картине мира.
Причиной асимметрии, подробно рассматриваемой в работах Е.М. Вольф [Вольф, 1986], является влияние на сферу плохого понятийной категории отрицания, находящей свое отражение в отрицательных суждениях как форме мышления..Всякое отрицание есть утверждение небытия, отсутствия,чего-либо" в действительности - предмета, свойства, состояния, принадлежности и т.д. Естественное влияние такого содержания категории на отношение субъекта к объекту подтверждалось также мнением, об отрицании как неравноправном с утверждением акте мысли [Кант, 1965, 53], постулатом о несамостоятельности отрицательного значения [Зигварт, 1908, 144; Вундт, 1902]; об отрицательных суждениях как основном средстве: выражения!. отрицательных эмоций сопротивления отвращения, разочарования [Есперсен; 1958]; о переходе положительного суждения на следующую ступень развития - отрицательное суждение: Поскольку в мышлении и языке отрицаемая субстанция вербализуется, в языковой картине мира существует специальная система средств выражения отрицательного значения, участвующая в выражении Ничего светлого; ср.: Ничего хорошего - Ничего плохого. Особенно активными в.этой сфере выражения оценки оказываются местоименные прилагательные: Бахтерев был человек недалекий и, как артист, даже совсем никакой (Д. Мами»"- Сибиряк); Счастливые минуты! Впрочем, в этой оісизни нет ничего абсолютно счастливого! (А. Чехов). Анализ философских и лингвистических исследований свидетельствует о намечающейся грамматикализации категории оценки: грамматические формы числа лексемы, ценность влияют на прагматику употребления: ед. число закрепляется за предметом как объектом ценностного отношения, смыслом заключенного в нем для субъекта добра, блага или же зла - ценность человека, книги, жизни, пищи, природы и т.д. (ср.: важность, значение, значимость). В аксиологии как области философии за таким значением концепта закреплен термин «предметная ценность» [ФЭС, 1989, 763], то есть ценность чего? для кого?
Содержание формы мн. числа отражает те мотивы, на основании которых происходит оценочный умственный акт, которые ориентированы на нормативное представление об объектах оценки с позиций целей, установок, предпочтений субъекта, причин отношения: ценности человека {духовные и нравственные, эстетические и этические); ценности книги {эстетические, духовные); ценности жизни, природы, пищи {гедонистические, утилитарные, сенсорные) и т.д. (ср.: смысл, назначение, цель). В аксиологии здесь употребляется термин «субъектные ценности». Содержание лексемы ценность - чего? и для кого? дополняется смыслом почему? какие? зачем? в номинации ценности.
Семантика ценностей более абстрактна, ее смысл коррелирует с концептом основание оценки, влияющим на определение положительного или отрицательного характера оценки. С концептом ценность связано понятие ценностные ориентации, трактуемое как элементы внутренней структуры личности, закрепленные жизненным опытом говорящего, его личными переживаниями, отделяющие значимое от незначимого, важное от неважного [ФЭС, 1989, 63]. Они формируют своеобразную «ось сознания» субъекта говорящего, на которой располагаются точки отсчета для определения положительного или отрицательного качественного отношения субъекта к объекту оценки. На этой же оси на уровне сознания или подсознания формируются факторы, мотивирующие оценочное отношение, выражающие волевые усилия (интеллектуальные или эмоциональные) субъекта в борьбе между долгом и желанием, ориентирами нравственного и утилитарного порядка: Злой быть грешно, и доброй глупо! Как жить после этого (А. Островский) - реакция субъекта оценки - Турусиной - на обман. Эта «ось сознания» субъекта ориентируется на шкалу оценок в структуре понятийной и семантической категории оценки.
Синтаксическая деривация в системе имен прилагательных с оценочным значением
Однако зависимость признака, «дающего толчок» для образования качественных значений, от предмета, обозначенного мотивирующей основой, также является очевидной: «Если же наше сознание не отыскивает таких признаков, у образованного от его названия относительного прилагательного качественные значения не развиваются. Таковы, например, прилагательные «барабанный, «печной», «ванадиевый», «горный» и мн.др.» [Шрамм, 1979, 7]. Именно поэтому значения относительных и притяжательных прилагательных предсказуемы: анализируя отношения между предметами, можно заранее предсказать, какие значения возможны у относительного прилагательного. «Специфика денотативного значения имен прилагательных связана с их использованием для номинации широкого спектра качеств и свойств предметов. Денотативное значение имен прилагательных часто зависит от денотативного значения имен существительных, с которыми они сочетаются и на базе которых развиваются коннотации» [Медведева, 2009, 109]. «Мостик» мышления заранее «подсказывает» прагматический потенциал предмета на основе анализа его свойств, хотя эти отношения часто диффузны и неопределенны, если ориентироваться на элементы шкалы оценок. К тому же оценки-коннотации занимают, как правило, синтаксическую позицию атрибута: Через минуту дверь приоткрылась, и в щели показалось лицо отца Федора, на котором играл девичий румянец (И. Ильф, Е. Петров) — семантика цвета, реализуемая существительным румянец - «розово-красный» содержит ассоциативную сему «красивый» как роза. Эстетическое основание оценки определяемого слова соотносится с импликативным значением определяющего атрибута - «молодая», «юная», «красивая» - красна девгща. Этимологическое содержание красный - красивый внутренними семами подтверждает наличие у предмета прагматического потенциала для проявления атрибутом оценочных свойств, их актуализации.
Наши лингвистические наблюдения показывают, что взгляды традиционной лингвистики на- «окачествление» относительных и притяжательных прилагательных, приобретение ими оценочной семантики, оставляют нерешенными многие вопросы. Например, остается неопределенным, заложен ли у всех относительных и притяжательных прилагательных потенциально оттенок качественности (см. об этом А.А. Потебня, A.M. Пешковский, Л.В. Щерба на с. 38 - 46 диссертации), или это значение формируется у них в ходе коммуникативного акта, в процессе реализации намерений говорящего - одобрения / неодобрения; похвалы / порицания; восхищения / возмущения и др.
Например, в следующем контексте отрицательное оценочное качество приобретает относительное прилагательное государственный, в котором сложно найти признаки ценности: Прошло шесть лет. Когда все забылось. Когда протянулась и кончилась война и разразилась революция. Когда пространство, прежде бывшее родиной материи, заболело гангреной тыловых фикций и пошло линючими дырами отвлеченного несугцествованья. Когда нас развезло эюидкой тундрой и душу обложил затяжной, дребезжащий государственный дождик (Б. Пастернак). В основе этих признаков в данном случае лежит, на наш взгляд, предикатный тип значения слова, который определяется отношением к человеческому мышлению о мире. Предикатные слова обозначают отдельные признаки, то есть обладают непредметным значением (ср.: Государство - это я). Область семантических предикатов является итогом общенародного и общедоступного познания мира, в котором сохранены на уровне подсознания и сознания реальности и смыслы-мифы -«власть», «подчинение», «управление», устойчивое выражение «государственная машина», то есть ореол слов, способных сформировать отрицательный оценочный признак, неодобрительный характер которого основан на закреплении всех тех понятий, которые сложились у народа в ходе его познавательной, трудовой, .социальной и духовной деятельности и которые предопределяют наблюдения, суждения, мнения и оценки, выражаемые в языке и сообщаемые говорящими друг другу: «сила», «давление», власть «большего» над «меньшим»; «беззащитность» (в противоположность словарной семе «охрана».. [СОНІ:, 14:1 ]. Окружающий; контекст: - жидкая тундра «скудная мелкая , растительность» на данном пространстве, «недостаточный;: неполноценный по величине, силе; жизненности выразительности» [СШ; 194], затяжной ( «слишком долгий»), дребезжащий («опасение, «боязнь») — усиливает негативный прагматический потенциал относительного прилагательного, реализующего знак-коннотацию.
Коммуникативно-прагматический контекст развивает прагматический аспект лексического значения оценок-коннотаций: он исходит не прямо из отношений говорящий - знак, а из отношения говорящий: - денотат, спроецированного затем на обозначающий этот денотат знак (имя прилагательное) для использования его в, речевой деятельности. То есть прагматическое значение оценок-коннотациш специфическим. образом: связано с денотативным аспектом:значения слова и проходит три этапа формирования:
Семантико-прагматическое представление и коммуникативная специфика оценочно-признаковых высказываний
Парадигматическое устройство ФСП оценки отражает конструктивную функцию словообразовательных элементов, экспрессивная функция (модификация) здесь менее активна [Земская, 1992, 5]. Участие словообразования в процессе актуализации оценочного значения определяется-взаимодействием словообразовательного уровня с лексическим, морфологическим и синтаксическим.
При выражении функционального значения оценки наблюдается межчастеречный переход [Гайсина, 1985, 30 — 40] оценочного понятия, который осуществляется с помощью транспонирующих морфем [Кубрякова, 1974, 159] синтетического и аналитического характера удовлетворять удовлетворительный - удовлетворительно - удовлетворение; восхищаться восхитительный - восхитительно - восхищение; нравиться - быть по нраву; нахал - нахальничать - нахальный - нахальство; тщетный - тщетно или тщета - тщетность - оказаться тщетным и т.д. Эти морфемы не изменяют вещественного содержания слова, транспонируют его из одной части речи в другую (возможности оценок-функций при этом ограничены) и создают таким образом систему тождественных по понятийному содержанию, но
168 различающихся характером языковой интерпретации этого содержания и поведением в предложении-высказывании синтаксических дериватов (членов словообразовательной парадигмы на одной ступени деривации или словообразовательного гнезда, если использованы различные ступени деривации).
Транспозиционный словообразовательный тип является механизмом взаимодействия оценочных слов, объединяемых в предикатном типе функционального значения — глаголов, прилагательных, существительных, слов категории оценки: Он ценит дружбу - Дружба - ценный (бесценный) дар -Дружба - великая ценность - Дружить с умными людьми - ценно. Они представляют собой «промежуточную» функционально-семантическую группу (термин P.M. Гайсиной) [Гайсина, 1985, 46 - 47], в которой разные части речи взаимодействуют друг с другом по вещественному значению и по функции, что обусловливает их объединение в функционально-семантическое поле оценки.
Специфика оценочной семантики ведет к отсутствию между оценочными номинациями разных частей речи четких границ, проявлению семантической, формальной и функциональной диффузности, связанной с разными аспектами оценочной ситуации (предметным и коммуникативным): ср.: Куренье - вредно; Курить — вредно; Он скромничает — скромный человек — скромник; Его отличает скромность; Его достоинство — скромность (быть скромным — это хорошо, достойно). Семантико-грамматическая «переходность» [Потебня, 1958; Пешковский, 1956; Бабайцева, 1968] осложняется здесь выполнением общей функции, коммуникативно-прагматическим аспектом употребления слова.
В процессе межчастеречного перехода оценочного понятия оценочная лексика выполняет функцию выражения либо замещения- субъективного ценностного отношения говорящего (выражение ценностного отношения или приписывание ценностного признака) ср.: одобрить - одобрение — одобрен; мерзкий — мерзость — мерзко и др.
Употребление слов разных частей речи в предикативной функции, соответствующей или нет их категориальному значению, обусловлено-предикатным типом функциональной семантики оценки, единой оценочной-семантической доминантой: Он - нахал (нахальный человек); Ворваться в чужую комнату - нахальство; Он нахальничает; Она - талантливая певица — Она — талант; У неё прекрасный голосі Талант? и т.д.
Прилагательное обозначает денотат глагола — одобрять значит «считать хорошим», нравиться значит «быть по нраву» (совокупность положительных признаков характера), восторгаться значит «испытывать радостные чувства» и т.д. Глагол обозначает денотат прилагательного - ценить представляет качество (свойство) как процесс - «быть ценным» - хорошим, достойным, важным, нужным, полезным и т.д. - по разным основаниям — эстетическому — ценить красоту, этическому - ценить справедливость, утилитарному - ценить вкус, телеологическому - ценить удачу, успех, сублимированному - ценить интересы и т.д.
Возможность систематизации оценочных глаголов, прилагательных, признаковых существительных, слов категории состояния в одном межчастеречном пространстве ФСП оценки основана на переходе глагольной семантемы в адъективную и адъективной в глагольную, продемонстрированных выше и обусловленных предикатным типом оценочного значения и транспозиционным способом словообразования.
Общность оценочной семантической доминанты и синтаксической функции обусловливает специфическое словообразовательное явление, определяемое в лингвистике как словообразовательный блок [Лукьянова, 1984, 76 - 80], лексический параллельный ряд [Бортэ, 1980, 37], межчастеречное семантическое поле [Гайсина, 1985, 67]. Оценочные номинации проявляют в этих блоках специфические, присущие им семантические, грамматические, прагматические свойства в их взаимодействии.
Источником словообразовательного блока могут быть глаголы, прилагательные, признаковые существительные. Их специфические признаки в межчастеречных полях раскрываются в полной мере в высказываниях под воздействием коммуникативно-прагматических факторов. Как правило, начальным словом ряда оказывается прагмема: глагол: заморить -заморенный — замориловка: Не городок, а залюриловка какая-то (М. Ворфоломеев); хвалить — хвалебный — хвала — хвалебно: Хвала тебе, о Гименей; похвалить — похвальный — похвала — похвально; отвращать — отвратительный — отвращение — отвратительно: Шабельский: В чужом, поношенном фраке... без перчаток... и сколько за это насмешливых взглядов. Отвратительные людишки! (А. Чехов); Они распорядились не пускать меня на стадион. Это было отвратительно (Изв., 1995, № 195); прилагательное: подлый — подлец — подличать — подлость; безобразный — безобразник — безобразничать — безобразие; беспардонный — беспардонничать — беспардонность: То есть как он должен уехать? Что за беспардонность такая? ради чего он как мальчишка гнал в мороз... Безобразие! (И. Штемлер); красивый — красавец, красиво - красота и т.д.; существительное: дурак - дурацкий - дурачить дурачество; повеса — повесничать; шельма — ошельмовать; нахал — нахальный — нахальничать — нахально; дикарь - дикарский — дикарствоватъ — дикарство. «Замкнутое множество» [Лукьянова, 1984, 78] однокоренных слов мотивировано оценочными семами в их составе. Выбор одного из членов словообразовательного блока, либо парадигмы, обусловлен коммуникативно прагматическими параметрами, среди которых особое место занимает стремление к экспрессивности речи, к созданию образа, к усилению воздействия на собеседника.
