Введение к работе
Настоящая диссертационная работа посвящена структурно-семантической и функциональной характеристике имен действия в современном кумыкском языке.
Объектом исследования является обширный класс субстантивных форм глагола, традиционно называемых в тюркологии именами действия, составившие в процессе исторического развития языковых форм систему первичных и вторичных номинаций.
Предмет настоящего исследования составляют особенности образования, семантики и функционирования имён действия в грамматической системе неличных форм глагола кумыкского языка.
Актуальность исследования заключается в том, что оно отвечает ведущим тенденциям современной лингвистики, где приоритетным является функционально-семантический подход к анализу языковых фактов, предполагающий изучение того, как единица языка используется в речи. Особый интерес представляет анализ первичных и вторичных форм имен действия в художественных произведениях кумыкских авторов. Ведущим при анализе является семантический аспект, что соответствует тенденциям современной лингвистики, где уже прочно укрепило свои позиции семантическое направление в изучении различных уровней языковой системы.
Степень изученности темы. В тюркологии накоплен определенный научный опыт изучения неличных форм глагола, содержащий предпосылки для комплексного исследования именных форм кумыкского языка. Важное значение для решения этих проблем кумыкской грамматики имеют труды Н. К. Дмитриева, И. А. Керимова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, Н. Х. Ольмесова, Ю. Д. Джанмавова, А. З. Абдуллаевой и др. Следует отметить разногласие исследователей по отношению к составу именных форм глагола в кумыкском языке. Эти разногласия связаны, прежде всего, с определением функций грамматикализованных показателей «опредмеченного» действия в кумыкском языке. Однако, без определения состава первичных и вторичных форм имен действия, уточнения их функций невозможно раскрыть сложную природу неличных форм в современном кумыкском языке.
Ряд исследований, посвящённых общим и частным вопросам морфологии кумыкского языка, появившиеся в последние годы в кумыкском языкознании, не только доказали необходимость дальнейших исследований этой темы, но и подготовили для них определенную почву. Категория неличных форм глагола в той или иной мере получила освещение в отдельных монографиях, учебниках и учебных пособиях, кандидатских и докторских исследованиях, а также статьях Н. К. Дмитриева, И. К. Керимова, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, Э. Н. Гаджиева. Особо хочется отметить вклад Д. М. Хангишиева [1966, 1997] в изучение субстантивно-адъективных, инфинитивных форм глагола и имен действия. Вместе с тем эти работы выявили и ряд теоретических и методологических вопросов, без разрешения которых не может быть осуществлено последовательное и полное описание функционально-семантической природы именных форм кумыкского глагола. Специально хочется отметить, что мы не стремились «опровергнуть» выводы наших предшественников. Наша задача – максимально «вписаться» в уже существующую модель, используя теоретические положения, понятийный и терминологический аппарат, представленный в работах Н. К. Дмитриева, С. Н. Иванова, В. Г. Гузева, И. В. Кормушина, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. Э. Гаджиахмедова, а также других авторов. Однако если та или иная грамматическая форма в работах наших предшественников не отмечена, мы, максимально бережно и уважительно относясь к работам наших коллег, старались обратить внимание на эти особенности функционально-семантической природы имен действия кумыкского глагола.
Цель настоящей диссертации – выявление грамматических форм глагола, выражающих «опредмеченное» действие в кумыкском языке, выяснение их лингвистической природы и специфических признаков, определение точного количества, выявление функционально-семантического потенциала и межкатегориальных связей в системах словоизменения.
В соответствии с намеченной целью в работе ставятся следующие задачи: а) определить точки зрения тюркологов относительно грамматической природы имен действия; б) описать, определить и уточнить состав имен действия в современном кумыкском языке; в) проанализировать значения субстантивных форм в сравнении с аналогичными формами в других тюркских языках; г) выяснить двойственную грамматическую природу и функционально-семантические признаки имен действия; д) уточнить состав и границы грамматических форм имен действия, используемых в литературном языке и его диалектах; е) в результате сравнительного изучения имен действия определить общее и специфическое в средствах репрезентации и их функционировании в близкородственных тюркских языках.
Научная новизна исследования заключается, в первую очередь, в том, что системный функционально-семантический подход к именам действия в кумыкском языкознании до сих пор не являлся предметом специального исследования. Впервые сделано полное описание системы имен действия кумыкского языка: на обширном материале литературного кумыкского языка и его диалектов установлен чрезвычайно богатый функционально-семантический потенциал субстантивных форм глагола, сравнительному анализу подвергнуты первичные и вторичные имена действия.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней систематизированы и подвергнуты структурному и функционально-семантическому анализу первичные и вторичные имена, что имеет для кумыкского языкознания общетеоретическое значение. Выводы, полученные при анализе системы имен действия, подкрепляются также данными диалектов. Теоретически значимым представляется выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения связей и отношений между глагольными и именными признаками субстантивных форм в кумыкском языке. Материалы и теоретические положения этой работы заслуживают внимания при составлении теоретической грамматики кумыкского языка, а также сравнительной и сопоставительной грамматик тюркских языков.
Практическая ценность исследования определяется тем, что в результате данного исследования раскрыта функционально-семантическая природа имен действия в кумыкском языке, что облегчит его усвоение в школе и в вузовском преподавании теоретической и практической грамматики кумыкского языка, проведении спецкурсов и спецсеминаров по грамматике, в написании курсовых, дипломных и магистерских работ. Результаты исследования могут быть использованы при составлении учебников, учебных пособий и справочников по кумыкскому языку.
В качестве теоретических и методологических оснований диссертации были использованы идеи и результаты исследований отечественных ученых – представителей разных направлений, исследовавших на материале различных языков его самые разнообразные проявления. В основу истолкования фактов кумыкского языка была положена концепция глагольного словоизменения и словообразования, разрабатывающаяся на материале турецкого, узбекского, казахского и древнетюркских языков на протяжении ряда лет в трудах А. Н. Кононова, Н. А. Баскакова, С. Н. Иванова, В. Г. Гузева, И. В. Кормушина, Э. А. Груниной, Ф. Ю. Юсупова, Ф. А. Ганиева, А. А. Юлдашева, М. В. Зайнуллина, Н. Э. Гаджиахмедова, Ю. Д. Джанмавова, Д. М. Хангишиева, Н. Х. Ольмесова и других ученых. Содержание этой концепции составляют принципы функционально-семантического подхода к языковым фактам.
Методы и приемы исследования. Анализ собранного фактического материала осуществлялся с помощью целого ряда методов и приёмов. К ним относятся метод наблюдения, описательный метод, метод сравнительного и семантического анализа, функциональный метод. Исследование ведётся в синхронном аспекте, с последовательным сравнением фактов кумыкского языка с аналогичными единицами родственных тюркских языков.
Источники исследования. Фактический материал собран автором методом сплошной выборки из произведений художественной литературы, фольклора, периодической печати, из опубликованных лингвистических работ по родственным тюркским языкам. Факты других тюркских языков берутся, как правило, из соответствующих грамматических описаний и словарей.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Кумыкский язык имеет развитую систему неличных форм глагола, в которой помимо причастий и деепричастий, получили своё развитие и имена действия – гибридные формы, совмещающие в себе именные и глагольные свойства, что обусловлено ходом развития категории имени существительного, глагола и системы неличных форм. В системе имен действия наличествуют формы, находящиеся на «промежуточной» стадии становления, ещё окончательно не перешедшие в тот или иной разряд неличных форм глагола – это форма на -ыш.
2. Имена действия в структурном плане распадаются на первичные и вторичные формы. Каждая из этих форм является носителем именных и глагольных признаков, но, несмотря на это объединяющее значение, для каждой формы характерны свои индивидуальные особенности: специфические функционально-семантические признаки.
3. Как и все глагольные формы, имена действия обладают категориями залога и переходности, а также могут управлять падежами. Но в то же время они нейтральны в отношении категории времени и наклонения. Способность иметь при себе обстоятельственные слова является одним из основных показателей их глагольности. Потеря этой особенности ведет к полной субстантивации имен действия. Способность склоняться по падежам и принимать показатели принадлежности, множественного числа, а также сочетаться с послелогами и модальными словами сближает имена действия с существительными. К субстантивным признакам имен действия в общетюркологическом плане относится и форма множественного числа на -лар. Отсутствие атрибутивности отличает имена действия от существительных, которые, как имена прилагательные и причастия могут выражать признак предмета. Поскольку именных признаков значительно больше, поэтому имена действия ближе к собственно именам.
4. Имена действия на -макъ, -ыв и -ыш в отличие от причастий, теряя некоторые свои глагольные признаки, развиваются в сторону сближения с именами. Грамматически указанный путь выражается в потере первичными именами действия на -макъ одного из основных классификационных признаков глагола как части речи – отрицательной формы на -ма, -ме на фоне многочисленных случаев перекрещивания функций имени действия на -макъ и причастий на -гъан. Формы на -ш, функционирующие в карлукских языках, в кумыкском языке в основном перешли в имена существительные вследствие активизации имени действия на -макъ.
5. В системе именных форм кумыкского глагола наиболее распространенными являются формы, производные от причастия на -гъан. Вторичные имена, образованные от причастия –гъан, сохраняют временное значение, присущее формам на -агъан, -гъан и -жакъ: предшествование, одновременность и следование по отношению к временному плану сказуемого. Вторичные имена действия, как и другие неличные формы глагола, сами по себе не выражают значения персональности. Субъект действия во вторичных именах действия выражается аффиксами принадлежности.
6. Вторичные имена на -жакълыкъ, -жеклик, -ажакълыкъ, -ежеклик образуются от причастий будущего времени на -жакъ, -жек, -ажакъ, -ежек и аффикса -лыкъ, -лик. В отличие от форм на -макълыкъ, -гъанлыкъ, -агъанлыкъ, форма на -жакълыкъ относится к пассивным именам действия, т.е. ее употребление носит эпизодический характер.
7. Имена действия в предложении выступают в качестве подлежащего, дополнения, а также сказуемого, в качестве же определения употребляются очень редко.
8. Имена действия образуются посредством присоединения специальных аффиксов. Они могут служить также основой для образования новых слов.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета. Материал диссертации прошёл научную апробацию в выступлении автора на 6-й Межрегиональной конференции «Изучение фольклора, литературы и языков народов Дагестан. Проблема жанра в филологии Дагестана» (Махачкала, 2011).
