Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. КАТЕГОРИЯ «КОЛИЧЕСТВЕННОСТЬ» И ЯЗЫК 9
1. Вопрос о понятийной и языковой категориях количественности, аспектах их изучения
2. Количественность как функционально-семантическое макрополе 15
2.1. Определенное, неопределенное и приблизительное количество 23
2.2. Частные разновидности количественной семантики в зоне определенности 26
2.2.1. Нумеральность 26
2.2.2. Единичность 30
2.3. Частные разновидности количественной семантики в зоне неопределенности 32
2.3.1. Множественность 32
2.3.2. Оценка количества 40
2.4. Переходные явления в рамках поля количественности 48
Выводы 54
ГЛАВА 2. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ И ПЛАН ВЫРАЖЕНИЯ ОПРЕДЕЛЕННОГО КОЛИЧЕСТВА В РУССКОМ ОРИГИНАЛЕ И АНГЛИЙСКОМ ПЕРЕВОДЕ ТЕКСТОВ И. БРОДСКОГО 56
1. Семантика и структура микрополей определенного количества 56
1.1. Микрополе нумеральности 56
1.2. Микрополе единичности 75 2. Микрополя переходной зоны между определенной и неопределенной количественностью 90
2.1. Приблизительность 90
2.2. Собирательность 95 Выводы 110
ГЛАВА 3. ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ И ПЛАН ВЫРАЖЕНИЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОГО КОЛИЧЕСТВА В РУССКИХ ТЕКСТАХ И. БРОДСКОГО И ИХ АНГЛОЯЗЫЧНЫХ ПЕРЕВОДАХ 112
1. Базовые составляющие семантики неопределенного количества 112
1.1. Множественность 112
1.1.1. Именная 112
1.1.2. Глагольная 125
1.2. Оценка 146
1.2.1. Неопределенно большое количество 149
1.2.2. Неопределенно малое количество 155
2. Переходные явления функционального поля количественности 161
2.1. Статальные переходы 161
2.2. Динамичные переходы - 165
Выводы 169
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 172
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 175
СПИСОК УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ 195
- Вопрос о понятийной и языковой категориях количественности, аспектах их изучения
- Семантика и структура микрополей определенного количества
- Базовые составляющие семантики неопределенного количества
Введение к работе
Развитие антропоцентрического направления в лингвистике ставит в центр последних исследований говорящего человека, его мысли и высказывания. Этим объясняется внимание к прагматическому потенциалу уже выделенных семантических категорий, одной из которых является категория количествен-ности.
Количественность тесным образом связана с внеязыковой действительностью, важнейшие ее компоненты соотносятся с объективно существующими и отражаемыми человеческим сознанием количественными различиями предметов, признаков, процессов и явлений бытия.
Особенностям отражения данной семантической категории в языке посвящено немало работ (подробнее см. Глава 1), где описываются отдельные средства выражения количественной семантики либо совокупность средств, репрезентирующих некоторые семантические признаки количества. Этим объясняется серьезный интерес к недостаточно разработанному описанию расширенного комплекса семантических и структурных конституентов количественное в связи с полным набором средств их представления.
Такое исследование важно для того, чтобы выявить закономерности реального функционирования семантической категории во взаимодействии со смежными комплексами, например, аспектуально-темпоральным, и в результате составить представление об используемых средствах репрезентации выделенных смысловых вариантов и специфике их употребления.
Для этого целесообразно привлечение данных других языков, в частности изучение комплексов содержательных характеристик и средств отображения той же категории в русском и английском языках. Анализ такого рода дает возможность обратить в каждом языке внимание на черты, которые принимались как должное и не подвергались исследованию, что в свою очередь обеспечивает более глубокое рассмотрение и постижение явлений.
Как считается, системы количественных смыслов в обозначенных языках, несмотря на существование различий, очень схожи. Отличия, наблюдающиеся в плане выражения, более многочисленны и зависят главным образом от особенностей языкового строя.
Предпринятое нами описание количественных отношений опирается на
теорию функциональной грамматики и определяется современными тенденциями изучения разноуровневых языковых средств, выявления их взаимосвязи и взаимообусловленности.
В рамках выбранного подхода основными являются следующие понятия: функционально-семантическая категория (далее - ФСК), функционально-семантическая категория количественности (далее - ФСКК), функционально-семантическое поле (далее - ФСП), функционально-семантическое поле количественности (далее - ФСПК), макро- и микрополе, категориальная ситуация. Кроме того, используется ряд понятий когнитивной лингвистики, что связано с общим интересом к анализу семантических категорий на материале двух и более языков.
Актуальность исследования обусловлена прежде всего тем, что при значительном интересе к средствам представления количественности соотношение их с содержательным аспектом еще не становилось предметом пристального внимания исследователей применительно к ФСКК в русском и английском языках.
Актуальность также связана с необходимостью с помощью содержательных и структурных характеристик ФСПК в обозначенных языках подтвердить тезис об изоморфности их планов содержания и сделать выводы о специфике, о национально-культурных компонентах указанных языков.
Кроме того, в связи с антропоцентрической направленностью современной лингвистики представляется важным и интересным выявление особенностей реализации количественных отношений в художественной речи и их преломления в идиостиле писателя.
Объектом исследования стали тексты произведений Нобелевского лауреата (1987 г.) И. Бродского на русском языке из собрания сочинений писателя, выпущенного издательством «Пушкинского фонда» в 2001 году, и их авторизованные англоязычные переводы "Marbles" и "Collected Poems in English", a также "Selected Poems", напечатанные за рубежом.
Материалом явилась картотека, составленная методом сплошной выборки из произведений указанных изданий и их переводов на английский язык. В диссертации анализируется 4500 высказываний, в которых в той или иной форме нашла отражение семантика количественности.
Так как переводы осуществлялись при непосредственном участии И. Бродского, есть основания судить по ним о способах и средствах передачи в английском языке тех элементов количественной семантики, которые отмечены в русском варианте и, соответственно, использовать эти тексты для выявления интерпретационных компонентов смыслов, характерных для каждого из исследуемых языков.
Предмет исследования - содержание и структура ФСПК русского и английского языков в том объеме, как они отразились в анализированном материале.
Целью работы стало выявление содержательных и структурных характеристик макрополя количественности и его составляющих в русском и английском языках, при этом особое внимание уделено особенностям национально-культурных компонентов в репрезентации указанной семантики.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:
Выявить отраженный в текстах И. Бродского набор семантических инвариантных признаков и частных значений ФСКК.
Характеризовать план содержания указанной категории в английском аналоге текста.
Описать средства репрезентации семантики количественности в русском . и английском языках.
Подойти к выводам об универсальных и специфических компонентах в средствах представления количественных отношений в русском и английском языках, насколько они отразились в анализированных произведениях.
Задачи диссертационной работы определили выбор методов и приемов исследования, включающих в качестве основных лингвистическое наблюдение, структурно-семантический, сравнительно-сопоставительный метод, приемы компонентного и дефиниционного анализа.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на материале русского и английского текстов была предпринята попытка описать не только отдельные фрагменты ФСПК, но и представить целиком его структуру и семантику, включая смежные семантические зоны. Такой подход позволил получить более полное представление о понятийной и языковой категориях количественности и выявить не отмеченные ранее интерпретационные компо-
ненты в рассматриваемых языках.
Теоретическая значимость состоит в детальном исследовании семантических и структурных конституентов категории количественности, а подробное описание многоступенчатой семантики частных количественных значений в сочетании с описанием средств языкового выражения позволило увидеть новые аспекты взаимодействия единиц языка и речевой среды.
Данное исследование может послужить базой для дальнейших теоретических изысканий в области функциональной грамматики, уточнению принципов полевого анализа.
Практическая значимость определяется тем, что материалы и результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания теории языка, подготовки спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики и когнитивистики, при изучении русского и английского языков как иностранных, а также в процессе преподавания дисциплин, посвященных проблемам перевода.
Анализ материала и выявленные закономерности позволяют вынести на защиту следующие положения:
Количественная семантика, представляемая через разноуровневые языковые средства, насколько она отразилась в анализируемых текстах, может быть описана как макрополе, состоящее из ряда микрополей, каждое со своим планом содержания и планом выражения.
Содержательный аспект ФСКК в русском и английском языках составляют семантические признаки «нумеральность», «единичность», «множественность», «оценка неопределенного количества», а также «приблизительность», «совокупность», «тотальность», «партитивность».
Схожесть набора квантитативных смыслов подтверждает гипотезу об изоморфности содержательных компонентов количественности в исследуемых языках.
Возможности грамматического строя русского языка позволяют при репрезентации количественной семантики шире, чем в английском, использовать морфологические средства.
При наличии сходства в плане содержания и в плане выражения наблюдаются серьезные различия, связанные с представлением о собирательности, а
также с неравномерностью экспликации некоторых частных значений.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на II Всероссийской межвузовской конференции «Англистика XXI века» (Санкт-Петербург, 2004); на III Международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Белоруссия, Минск, 2005); на V Международной научной конференции «Восток - Запад. Диалог языков и культур» (Польша, Слупск, 2005); на Международной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения А. М. Селищева (Елец, 2005). Содержание исследования обсуждалось на заседаниях аспирантского семинара кафедры русского языка Брянского государственного университета имени академика И. Г. Петровского, результаты работы отражены в шести публикациях автора.
Указанные цели и задачи определили структуру исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и списка условных обозначений.
Вопрос о понятийной и языковой категориях количественности, аспектах их изучения
В лингвистической теории существуют различные подходы к описанию грамматического строя языка: логический, структурно-системный, психологический и др. Одним из таких подходов, широко известных в современной лингвистике, является функциональный, имеющий различные направления.
Функциональная лингвистика, занимаясь внутренними особенностями языка, признает и учитывает семиотический характер его социальной природы и его использование в целях общения [См. Акуленко 1985]. Н. А. Слюса-рева отмечает, что в этих условиях самой плодотворной оказалась область функциональной грамматики, так как «в ее категориях, элементах и отношениях наиболее зримо раскрывается язык в действии» [Слюсарева 1987: 127].
Идея функционального подхода зародилась в лингвистике на рубеже XVIII-XIX веков, то есть раньше, чем появилось понятие функциональной грамматики (далее - ФГ). Получив дальнейшее развитие, эта идея оформилась в отдельное направление, которое на данном этапе существует в многообразии течений и школ.
Можно выделить четыре основные линии в развитии функционализма: 1)линия В. фон Гумбольдта, с которой связаны немецкие концепции ФГ; 2)линия Ф. де Соссюра, по которой идут англо-американская ФГ, нидерландская ФГ С. К. Дика, школа А. Мартине, ФГ текста М. А. К. Хэллидея; 3)линия И. А. Бодуэна де Куртенэ, представленная Пражским лингвистическим кружком, французской логико-функциональной грамматикой Г. Гийома, функционально-семантическим направлением в советской лингвистике; 4)линия Ф. Ф. Фортунатова — линия русского формализма, оказавшая значительное влияние на становление семасиологической разновидности ФГ в отечественной лингвистике [См. Радченко 1989: 5].
Представляется, что наиболее перспективным направлением функционализма является то, в основе которого лежат работы ученых Пражской лингвистической школы, рассматривавших языковые явления с точки зрения обозначенных ими основных функций речевой деятельности — социальной и экспрессивной. Основоположники этой школы сформулировали комплексный подход к изучению языковой системы, не упуская из вида вопросы функционирования, то есть реализации коммуникативного содержания, психологические аспекты, взаимодействие языка и мышления.
В этой концепции нашли отражение взгляды многих лингвистов разных стран, например, Г. Габеленца, Г. Суита, О. Есперсена, Ф. де Соссюра, К. Бю-лера; следует отметить их тесное сотрудничество с Женевской школой (Ш. Балли), позднее с Л. Ельмслевым, А. Мартине и русскими формалистами. Таким образом, творчество создателей Пражского лингвистического кружка является связующим звеном между концепциями ученых XIX и XX веков, которые разрабатывали идеи грамматики нового типа - грамматики, ориентированной на семантику. Кроме того, современные междисциплинарные комплексы, такие, как социолингвистика, лингвистика текста, психолингвистика и даже когнитивная лингвистика в значительной степени восходят к идеям классического периода Пражской школы [См. The Prague School 1994: 7].
Различные школы функционализма (Пражская, Голландская, Женевская и др.) возникают в зависимости от того, какая функция языка (коммуникативная или когнитивная) признается главной, а также в силу того, что в термины «функция» и «функциональный» вкладывается разное содержание [См. Гак 1985]. В связи с этим функционализм иногда включают как неотъемлемый аспект в состав структурализма, либо противопоставляют их, если языковая структура полностью отделяется от ее функционирования, речевого использования [См. Functional Semantics 1996: 89].
Позиция Ленинградской школы ФГ, основанной профессором А. В. Бондарко и опирающейся на идеи Пражского лингвистического кружка, представляется наиболее убедительной и соответствующей задачам предпринятого нами исследования. Учитывая мнение зарубежных лингвистов, данная концепция придерживается отечественных языковедческих традиций, прежде всего идей А. А. Потебни, А. А. Шахматова, И. И. Мещанинова, а также работ Ф. Ф. Фортунатова, И. А. Бодуэна де Куртенэ, А. М. Пешковского, Л. В. Щербы, В. В. Виноградова [См. Потебня 1958; Шахматов 1941; Мещанинов 1945; Фортунатов 1956; Бодуэн де Куртенэ 1963; Пешковский 1956; Щерба 1974; Виноградов 1975]. Модель функциональной грамматики А. В. Бондарко «представляет собой развитие тех мыслей, которые много десятилетий назад были высказаны классиками российской науки о языке» [Исследования по языкознанию 2001: 7].
Описание языкового материала в ФГ этого типа идет преимущественно в направлении «от функции к средствам», при этом направление «от средств к функциям» не исключается полностью, а используется как дополнительное.
Представители Ленинградской школы под функцией языковой единицы понимают свойственную ей в системе способность к выполнению определенного назначения и к соответствующей нагруженности в речи, а также результат использования, то есть достигнутую в речи цель [См. ТФГ 1987: 17-23].
Процесс функционирования осуществляется в речи, но закономерности, правила и типы функционирования языковых единиц относятся к системе языка. Наблюдается тесная взаимосвязь и взаимодействие речевой среды и единиц языковой системы, что в более широком смысле объединяет функционализм и структурализм. На это указывают и некоторые зарубежные авторы, которые считают центральные принципы этих двух грамматических подходов , вполне совместимыми, а сами подходы дополняющими друг друга [См. New-meyer 1999; Nettle 1999].
class2 ПЛАН СОДЕРЖАНИЯ И ПЛАН ВЫРАЖЕНИЯ ОПРЕДЕЛЕННОГО КОЛИЧЕСТВА В РУССКОМ ОРИГИНАЛЕ И АНГЛИЙСКОМ ПЕРЕВОДЕ ТЕКСТОВ И. БРОДСКОГО class2 link2 Семантика и структура микрополей определенного количества link2
Как уже отмечалось, макрополе количественности состоит из двух основных микрополей: определенного и неопределенного количества (Схема 1). Поле определенного количества в свою очередь включает микрополя третьего ранга - нумеральность и единичность.
Рассмотрим семантические компоненты количественности и средства их репрезентации в указанных микрополях, обращая внимание на сходства и отличия, характерные для русского и английского языков (все нижеприведенные примеры взяты из произведений И. Бродского, см. Список условных обозначений).
Главный содержательный признак нумеральности, являющийся инвариантным семантическим компонентом в обоих языках, - точное числовое значение, связанное с отражением познаваемого количества в сознании как одно го числа. В русском языке прослеживается вариативность доминантного признака нумеральности «одно число»: «малое (паукальное) число» (от 2 до 4) или «большое число» (от 5 и выше), о чем можно судить на основе различного сочетания числительных русского и английского языков, начиная с двух, с существительными (N):
Рус. 2-4 + №д. Англ. 2... + NMH.
5...+ NMH. {два шага, три таблетки, четыре стенки, пять континентов, шесть таблеток, десять пальцев, шестнадцать часов; two steps, three pills, four walls, six pills, ten fingers, sixteen hours).
Ядро данного микрополя формируют количественные числительные, так как они наиболее ярко выражают точные числовые значения («одно число + определенность + исчисляемость»), которые регулярно соотносятся с элементами натурального ряда чисел. Ядерное положение числительных связано также с высокой частотностью их употребления и довольно широкой сочетаемостью.
Числительные в исследованном материале практически не выступают в нумеративной функции, то есть в качестве математических терминов:
Туллий. Делим шестнадцать на шесть. То есть часы на таблетки (Т.7, с.276);
Tullius: Let s divide sixteen into six. That is, hours into pills (3, с 83).
Даже если нет сочетания с существительным, оно может подразумеваться {часть, человек):
Говоря «бесконечность», в виду всегда /я имел искусство деленья литра / без остатка натри при свете звезд (Т.З, с.86);
always used to regard "infinity" / as the art of splitting a liter into three / equal components with a couple of friends /without a drop left over (1, c.122).
Ядерное положение числительных сохраняется не зависимо от того, следует после них существительное или нет: стол на шесть персон, silverware for six; , .что вечерняя жертва восьми молодых и сильных обеспечивает восход надежнее, чем будильник (Т.З, с. 100);
... how sacrifice of eight young and strong men before dark guarantees a sunrise more surely than the lark (1, c.95).
Отметим особые формы числа английских существительных, проявляющиеся при употреблении с числительными, имеются в виду случаи полного изменения основы слова (три человека, three people — one person) или, наоборот, ее сохранения без добавления формального показателя множественного числа —s:
Меж собой две рыбы как два стакана (Т.З, с.91);
The two fish are as duplicate as glasses (1, c. 128).
Центр микрополя формируют сочетания количественных числительных с существительными, в которых нумеральная сема дополняется другими, например, семой «раздельность» (петь на два голоса). При переводе добавочные семы подчеркиваются (to sing as two) или заменяются другими, в данном примере — компонентом «совокупность» (to perform a duet). Как видим, такая содержательная замена может влиять на средство представления семантики.
Кроме количественных числительных нумеральное значение может выражаться следующими частями речи, относящимися к центральной части мик-рополя:
- дробными числительными, представляемыми на письме в виде цифр
(«нумеральность + партитивность»):
Туллий. ...Эти самые 6J_ процента он сократил до 3-х процентов (Т.7, с.227);
Tullius: ...Не reduced the 6.7percent to 3percent (3, c.8). Разница между языками состоит здесь в графическом оформлении цифрового комплекса и соответственно в его произнесении.
Следует отличать дробные числительные от сочетания числительного с существительным:
На две трети мужчина, склонность к трелі четвертям (Т.4, с.44), пятерка шестых остающихся в мире частей (Т.2, с.312); twohirds a caring man, yen for twohirds (1, c.366), the famous five-sixths of remaining landmass (1, c.39).
-счетными (нумеральными) существительными, которые могут быть за менены числительным (дюжина; dozen = 12), но характеризуются нерегуляр ной соотнесенностью с натуральным рядом чисел и ограниченной сочетаемо стью. Они обычно используются в бытовой сфере и языке коммерции, хотя оригинальность авторского употребления может приближать такие случаи к окказионализмам:
Базовые составляющие семантики неопределенного количества
Часть ФСПК, характеризующаяся семантикой неопределенности, то есть не имеющая прямого выхода на конкретное число натурального ряда, состоит из двух основных микрополей: множественности (плюральности) и оценки количества.
Множественность мы рассматриваем как поле, в свою очередь подразделяющееся на два сектора: именной (центральный, так как число в сфере имени первично для восприятия) и глагольный (периферийный).
Различная степень проявления семантических признаков плюральности и их сочетаемость с другими семами позволила выделить в материале исследованных текстов следующие разновидности именной множественности: внешняя, внутренняя, двойная, косвенная, осложненная, имплицитная (Схема 11). Данные подтипы неединичности представлены в языке самыми разнообразными средствами (Схема 10).
Наличием трех ярко выраженных (ядерных) сем дискретности, исчисляе-мости и неконечности характеризуется плюральность разрозненных предметов, лиц. Такую множественность можно назвать внешней, противопоставляя ее множественности внутренней, когда считаются части, составляющие предмет. При выражении внутренней плюральности прослеживаются вышеуказанные семы неединичности и добавляется новый, второстепенный на наш взгляд, признак внутреннего количества.
Основным средством выражения внешней плюральности («предметность + дискретность + исчисляемость + неконечность») является множественное число существительных:
Уснули стены, арки, окна, всё. / Булыжники, торцы, решетки, клумбы (Т.1,с.231);
Arches and walls and windows — all asleep. / Wood paving-blocks, stone cobbles, gardens, grills (2, c.39).
Форма множественного числа отмеченных существительных выражает традиционно приписываемое ей значение «больше, чем один». Для повседневной практики бывает важно выделение какого-либо элемента из ряда подобных, и именно такое дистрибутивное (разделительное) множество лежит в основе значения множественного числа.
Омонимичные формы единственного и множественного числа английских существительных отодвинуты в стороны периферии, так как даже контекст не всегда снимает числовую двусмысленность:
Туллий. Сначала киску уморил, потом рыбок. Потом зайчика... (Т.7, с.225);
Tullius: First you starve the kitten to death. Then the goldfish. Then that bunny rabbit... (3, c.5);
Наш /мир все же ограничен властью / Творца: пусть не наличьем cmpaoic / заоблачных, так чьей-то страстью /заоблачной (Т.2, с.387);
Since the world has limits, guarded / if not by some cherubic corps, / then by, quite stratospheric ardent / emotion (1, c.32);
Сами овечки в лугах поедать колокольчики станут, / Чтоб в голубую их шерсть красить потом не пришлось (Т.7, с.259);
Smart skipping sheep will themselves graze on bluebells in the meadow / So we won t bother in winter dying their curly wool blue (3, c.57).
В русском языке также имеются неизменяемые существительные с омонимией числовых форм, но в нашем материале их число чаще всего контекстуально определено:
Изо всех законов, изданных Хаммурапи, /самые главные — пенальти и угловой (Т.3, с. 122);
Of the myriad laws laid down by Hammurabi / the most important deal with corner kicks, and penalty kicks to boot (1, с 140);
И выезжает на Ордынку / такси с больными седоками (Т.1, с. 134);
A cab with squeamish passengers /jolts loudly to Ordynka Street (2, c.29).
Исследованный материал указывает на соответствие русских существительных во множественном числе рыданья, стычки, бои, балы английским отглагольным существительным в форме единственного числа sobbing, fighting, dancing, обозначающим процесс и содержащим семантический компонент длительности, последние относятся уже не к ядру микрополя множественности, а к его крайней периферии.
Множественность лиц, и иногда предметов, выражается с помощью личных местоимений во множественном числе, употребляемых в прямом значении («два лица/предмета или больше»):
Мы возвращаемся с поля (Т.2, с.351);
We return from the field (I, c.8);
Что, боги, — если бурое пятно / в окне символизирует вас, боги, — / стремились вы нам высказать в итоге? (Т.2, с.416);
Just what, you gods — if this dilating blot, /glimpsed through a murky window, symbolizes /your selves now — were you trying to advise us? (1, с 10);
Огонь, ты слышишь, начал угасать. / А тени по углам — зашевелились. / Уже нельзя в них пальцем указать, / прикрикнуть, чтоб они остановились (Т. 1, с. 199);
The fire, as you can hear, is dying down. / The shadows in the corners have been shifting. /It s now too late to shake a fist at them / or yell at them to stop what they are doing (2, c.38).
Так, мы означает «я + один или более не-я»; вы - «ты + один или большее число лиц, не участвующих в разговоре»; они можно определить как «два или большее число лиц либо вещей, упомянутых выше или ранее известных собеседникам».
