Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Общетеоретические основы исследования... 14
1.1. Некоторые спорные вопросы изучения сложноподчинённого предложения 14
1.1.1. Сложноподчинённое предложение. Сочинение и подчинение предложений 14
1.1.2. Предикативные компоненты сложноподчинённого предложения и отношения между ними . 18
1.1.3. О различных подходах к классификации сложноподчинённых предложений 22
1.2. Стилистический аспект исследования отношений обусловленности 31
1.2.1. Понятие функционального стиля . 31
1.2.2. Особенности научного стиля 34
1.3. Логико-философский аспект изучения категории обусловленности . 39
1.4. Лингвистические исследования конструкций со значением обусловленности . 45
1.4.1. Понятие обусловленности в лингвистике . 45
1.4.2. Различные подходы к исследованию категории
обусловленности 50
1.4.3. Категория обусловленности в рамках теории функционально- семантического поля 55
Выводы по главе I 60
ГЛАВА II. Типы сложноподчинённых предложений центральной зоны поля обусловленности 63
2.1 Условные сложноподчинённые предложения 63
2.1.1. Условные сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности 63
2.1.2. Особенности употребления союзных средств 65
2.1.3. Порядок следования предикативных частей 74
2.1.4. Модально-временная характеристика предикатов 76
2.1.5. Функционально-семантические разновидности условных сложноподчинённых предложений и их полевая дистрибуция 79
2.2. Причинные сложноподчинённые предложения . 95
2.2.1. Причинные сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности 95
2.1.1. Особенности употребления союзных средств 97
2.1.2. Порядок следования предикативных частей 105
2.1.3. Модально-временная характеристика предикатов 107
2.2.1. Функционально-семантические разновидности причинных сложноподчинённых предложений и их полевая дистрибуция . 109
Выводы по главе II 122
ГЛАВА III. Типы сложноподчинённых предложений промежуточной зоны поля обусловленности . 126
3.1. Целевые сложноподчинённые предложения . 126
3.1.1. Целевые сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности 126
3.1.2. Особенности употребления союзных средств 127
3.1.3. Порядок следования предикативных частей . 133
3.1.4. Модально-временная характеристика предикатов 135
3.1.5. Функционально-семантические разновидности целевых сложноподчинённых предложений и их полевая дистрибуция 136
3.2. Уступительные сложноподчинённые предложения 144
3.2.1. Уступительные сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности . 144
3.2.2. Особенности употребления союзных средств 145
3.2.3. Порядок следования предикативных частей 152
3.2.4. Модально-временная характеристика предикатов . 154
3.2.5. Функционально-семантические разновидности уступительных сложноподчинённых предложений и их полевая дистрибуция 156
3.3. Сложноподчинённые предложения следствия 166
3.3.1. Сложноподчинённые предложения следствия как функционально-семантический компонент поля обусловленности . 166
3.3.2. Структурные особенности сложноподчинённых предложений следствия . 168
3.3.3. Модально-временная характеристика предикатов . 170
3.3.4. Функционально-семантические разновидности сложноподчинённых предложений следствия и их полевая дистрибуция 172
3.3.5. Синкретичные конструкции со следственным значением.. 178
Выводы по главе III . 181
Заключение 185
Библиографический список
- Предикативные компоненты сложноподчинённого предложения и отношения между ними
- Условные сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности
- Целевые сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности
- Сложноподчинённые предложения следствия как функционально-семантический компонент поля обусловленности
Предикативные компоненты сложноподчинённого предложения и отношения между ними
В современной лингвистике предложение признаётся основной единицей синтаксиса [Бабайцева 2001: 292-293; Беднарская 2005: 7; Белошапкова 1977: 6-7; 1989: 532-533; Виноградов 1975: 224-230; Розенталь, Теленкова 1985: 311; Шахматов 1941: 9 и др.]. Начало такому подходу в русистике положил А. А. Шахматов, который характеризовал предложение как единицу речи в акте коммуникации и придал ему статус основной единицы синтаксиса [Шахматов 1941: 9; 19]. В. В. Виноградов, развивая идеи А. А. Шахматова, дал точное и ёмкое определение предложения: «Предложение – это грамматически оформленная по законам данного языка, целостная единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли» [Виноградов 1954: 3; 1960: 65]. Современное учение о предложении опирается на рассмотрение его характеристик в структурном, семантическом и коммуникативном аспектах [Бабайцева 2001: 294-302; Бабайцева 2010: 79-80; Беднарская 2005: 7; Белошапкова 1977: 78-82; 1981: 415; СРЯ 1958: 9; ГСРЛЯ 1970: 541, Лекант 2004: 6; ЛЭС 1990: 395; РГ 1980: 7-8 и др.]. Тем самым учитывается, что в предложении реализуются две основные функции языка: мыслительная (язык формирует и выражает мысль) и коммуникативная (язык является средством общения). Эти существенные аспекты изучения предложения в равной мере относятся и к сложному предложению, хотя не все авторы одинаково расценивают природу единиц, из которых складывается сложное предложение [см., например, Попов 1976: 6-12; Вопросы синтаксиса … 1950: 66-67, 122-124]. А. В. Бондарко отмечает: «Существуют серьёзные основания утверждать, что построение как простых, так и сложных предложений следует общим инвариантным моделям» [Бондарко 1978: 6]. Об изоморфизме языковых единиц разных уровней системы языка пишет В. В. Бабайцева [Бабайцева 2010: 50-60].
Общее положение о структурной целостности сложного предложения было сформулировано В. А. Богородицким [Богородицкий 1935: 229]. В грамматических учениях сложное предложение называется также сочетанием предложений (Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня), сцеплением предложений (А. А. Шахматов), сложным синтаксическим целым (В. В. Виноградов) [Василенко 1969: 88]. Таким образом, сложные предложения во всей их массе не поддаются однозначному определению: одни относят их к структурно цельным образованиям, имеющим статус единиц особого уровня языковой системы, другие рассматривают любое сложное предложение как сочетание простых предложений. Поддерживая ту или иную точку зрения, исследователи сходятся в том, что в основе любого сложного предложения лежит сочетание простых предложений, которые под влиянием устанавливаемой между ними связи испытывают те или иные преобразования и выступают в качестве компонентов того структурного или композиционного единства, каким является сложное предложение. На наш взгляд, определение, предложенное в «Русской грамматике» отражает основные существенные признаки этой единицы синтаксиса: «Сложное предложение — это целостная синтаксическая единица, представляющая собой грамматически оформленное сочетание предложений и функционирующая в качестве сообщения о двух или более ситуациях и об отношениях между ними» [РГ 1980: 461].
Между предложениями, входящими в состав сложного, существует синтаксическая связь – сочинительная или подчинительная. Учение о сложносочинённых и сложноподчинённых предложениях в русском языке утвердилось с работ Ф. И. Буслаева, который в своей теории сложного предложения отграничиавет «подчинение одного предложения другому» и «сочинение предложений равносильных» [цит. по: Василенко 1969: 82]. С. О. Карцевский рассматривал различия между сочинением и подчинением, исходя из соотношения с разными формами диалога [РГ 1980: 463; Пекелис 2008: 21]. Подобные мысли высказывал и Ф. И. Буслаев [Троицкий 1978: 144]. Л. П. Якубинский объяснял развитие СПП на основе сложносочинённого предложения (далее ССП), как процесс, при котором в одно из сочинённых предложений вводился союз, что давало возможность «посредством постановки союзов с их дальнейшей дифференциацией и специализацией выразить самые разнообразные оттенки зависимости придаточных предложений» [Якубинский 1953: 268].
По мнению А. М. Пешковского, сочинение и подчинение предложений, сводится к вопросу об обратимости и необратимости отношений. Автор предлагает и другие критерии для отграничения ССП от СПП, а подчинительных союзов от сочинительных: употребление союзов для связи однородных членов в простом предложении; обособленность или принадлежность союза к частям сложного предложения, возможность вставки подчиненного предложения в разные позиции подчиняющего [Пешковский 1956: 465-466; Попов 1976: 13-14; РГ 1980: 463; Фёдоров 1982: 7-11]. Е. Н. Ширяев, пытаясь преодолеть некоторые противоречия в решении вопроса о сочинении и подчинении, по-своему переосмыслил эти критерии: «Грамматическая функция, общая для всех подчинительных союзов, – выражение подчинённости одного из связываемых компонентов другому; грамматическая функция, общая для всех сочинительных союзов, – выражение одинаковой отнесённости, в том числе и потенциальной, двух связываемых этим союзов компонентов к третьему» [Ширяев 1980: 51].
Условные сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности
В серии фундаментальных работ, посвящённых описанию различных категорий, «Теории функциональной грамматики» (том 6), определены три основных интегральных признака, детерминирующие специфику значения обусловленности как единой категории: 1) непредметный, ситуативный характер компонентов, 2) биситуативность, т.е. наличие двух ситуативных выражений, соотнесённых друг с другом, 3) иерархическая зависимость компонентов. Несимметричность таких структур определяется тем, что одна ситуация является обусловливающей, а другая – обусловленной, причём смысл всей структуры интегративен и не сводится к простому соединению смыслов, составляющих её компонентов [ТФГ 1996: 140-141]. В то же время, как отмечает В. Б. Евтюхин, специфика установления конкретного вида отношений обусловленности заключается в том, что в случае указания на нарушение нормативного протекания событий так или иначе обнаруживается тот мотивирующий фактор, который определяет характер зависимости между микроситуациями и соответствующие ему формально-грамматические средства выражения [Евтюхин 1997: 25]. С. Г. Ильенко трактует эту особенность установления частных семантических отношений в содержании СПП как «актуальную добавочную информацию» в противоположность «неактуальной», соответствующей общепринятой логике. В данном случае исследователь отводит главную роль в маркировке конкретных отношений СПП семантическим союзам, называя их функциональными, поскольку они «не просто закрепляют те или иные отношения, а как бы создают их» [Ильенко 1976: 6].
Особое внимание следует обратить на то, что высказывания со значением обусловленности характеризуются ярко выраженной модальностью, посредством которой реализуется коммуникативный потенциал предложения. Под модальными, или субъективно-объективными отношениями, В. В. Виноградов понимал отношение содержания сообщения к действительности [Виноградов 1960: 80; 1975: 268]. В современном языкознании выделяют три аспекта модальных отношений: 1) отношение содержания высказывания к действительности в плане его реальности / ирреальности с точки зрения говорящего – объективная модальность; 2) отношение говорящего к содержанию высказывания в плане его достоверности / недостоверности – субъективная модальность; 3) отношение между субъектом действия и действием – внутрисинтаксическая (предикатная) модальность [Касаткин 1991: 299; Николина 2001: 429]. Основой для различения двух типов модальности (объективной и субъективной) послужили идеи Ш. Балли о выделении в смысловой структуре предложения диктума (объективной семантической константы, соответствующей «процессу, образовавшему представление») и модуса (субъективной переменной константы, соответствующей «операции, производимой мыслящим субъектом») [Балли 1955: 44]. По меткому замечанию Е. С. Ярыгиной, «при внимании современной лингвистики к человеку (антропоцентрический принцип – Н. Г.) модальность и модус оказываются средствами обнаружения говорящего» [Ярыгина 2003: 12]. В применении к конструкциям, выражающим отношения обусловленности, важно подчеркнуть, что непредметная природа, ситуативность, событийность как конституирующие признаки компонентов рассматриваемых структур предопределяют их пропозиционное строение и «модусное» оформление. Соответственно, взаимообусловленные события могут иметь либо «физическое» содержание, отражающее связную последовательность событий реального мира, «детерминированность явлений действительности, их влияние друг на друга, упорядоченность по отношению друг к другу» либо ментальное, отражающее угол зрения говорящего [ТФГ 1996: 139].
Данное утверждение согласуется с представлениями, описанными выше в рамках логико-философского подхода к категории обусловленности (см. с. 42-44). Разграничение смыслов приводит к тому, что при характеристике конструкций со значением обусловленности выделяются две сферы: отношения прямой обусловленности (собственно-условные, собственно-причинные и т.п.) и отношения связанные со смысловым осложнением конструкций (несобственно-условные, несобственно-причинные и т.п.) [РГ 1980: 563, 574, 577, 580, 585-587, 590].
Конструкции со значением обусловленности выполняют текстообразующую функцию. «Благодаря комплексу перекрестных отсылок в тексте образуется семантическое пространство обусловленности, являющееся одним из краеугольных компонентов архитектоники практически всех разновидностей текстов» [Евтюхин 1997: 28]. Уместно вспомнить замечание, сделанное М. В. Ляпон: «Если считать, что сложное предложение есть результат осмысленного соединения двух или более относительно завершенных (коммуникативно-значимых) отрезков информации, в его структуре следует искать отражение существенных характеристик текста как особой лингвистической категории» [Ляпон 1986: 8].
Целевые сложноподчинённые предложения как функционально-семантический компонент поля обусловленности
Конкретизации оттенков значения действительной причины служат союзы дифференцирующего типа, описание которых мы приводили в п. 2.2.1. на с. 104-105, см. также: [Галкина 2012в: 248-251]. Как мы уже говорили, предложения с союзами, конкретизирующими значение каузальности, в исследуемом материале немногочисленны – в целом они оформляют 3 % ПСПП. СПП со значением обоснования дальнейшего действия и СПП, репрезентирующие обоснование формулой, занимают промежуточное положение между cобственно-причинными и неcобственно-причинными конструкциями. В структурно-семантическом отношении они во многом сходны с описанными выше cобственно-причинными СПП, так как являются конструкциями прямой обусловленности и, отражая общепринятые законы научного познания, соотносятся с экстралингвистической реальностью в мире науки (в математическом выражении в виде формул). С другой стороны, данные разновидности ПСПП близки к несобственно-причинным конструкциям, исходя из того, что активность говорящего субъекта как продуктора научной мысли здесь повышается: она заключается не просто в констатации наблюдаемых причинно-следственных связей, а в правильном использовании имеющейся (и известной далеко не всем) закономерности для совершения дальнейших действий и выводов. На теоретическом уровне познания объективной действительности говорящий имеет дело с идеализированными теоретическими объектами, когда «он не констатирует достоверность знаний о реальной действительности, а доказывает истинность или ложность оснований своего рассуждения или получаемого в результате рассуждения вывода» [Островская 1981: 15].
Данная функционально-семантическая разновидность наиболее значительная в исследуемом материале - она составляет 51,5 % ПСПП и представлена в двух вариантах: СПП обоснования формулой (44 %) и СПП со значением обоснования дальнейшего действия (7,5 %). СПП обоснования формулой являются наиболее представительной, специфической разновидностью ПСПП, характерной для произведений естественнонаучного цикла. Обладая знанием закономерностей, установленных в той или иной научной области и представленных в математическом выражении, говорящий использует их для осуществления необходимых вычислений, выводов и т.д. Несомненно, что такие построения частотны в математически насыщенных научных текстах, при этом используются только союзы поскольку и так как. Придаточное содержит формулу или какую-либо количественную характеристику, а в главной части приводится из этого умозаключение или вывод другой формулы: Поскольку длина окружности поперечного сечения нашего провода равна 2R, то кинетическая индуктивность на квадрат будет равна L = 2 (Шмидт: 54). Так как в этих условиях у«1, то селективность будет близка к единице (Иоффе: 82). Полный 4-импульс системы при этом вообще не изменяется, так как согласно (6.17) имеем … (Ландау: 107). 2. Обоснование дальнейшего действия выражено в предложениях преимущественно с препозитивной придаточной частью. При этом сказуемое в главной части представлено в форме, характерной для безличных, обобщённо-личных, пассивных конструкций.
Такая форма употребляется для передачи обобщённого значения описываемого действия, что придаёт объективный характер причинно-следственной связи между ситуацией, представленной в придаточной части и вытекающим из неё действием следствием. См., например: 1) Поскольку обсуждение качественного характера упомянутых зависимостей является одним из основных предметов главы, сосредоточимся на обсуждении поляронного переноса в одной невырожденной зоне… (Зырянов: 118). 2) Поскольку учёт указанных механизмов не играет определяющей роли при описании поляронного переноса в почти идеальном полупроводнике, этот метод не будет использован в явной форме при фактических вычислениях (Зырянов: 144). В главной части данных конструкций выражается намерение совершить (или не совершить) определённое действие, необходимость и уместность которого логически выводима на основе информации, представленной в придаточной части. Семантика обоснования дальнейшего действия может быть подкреплена модальной семой, актуализирующей необходимость, вынужденность, возможность дальнейших действий. См., например: Поскольку мы рассматриваем сейчас микроскопическое тело, то выражение надо усреднить по всем значениям r в единице объёма (Ландау: 117) – (надо усреднить). Особо следует остановиться на задаче получения однородной по свойствам продукции, поскольку она выходит за пределы операции осаждения кристаллических осадков (Иоффе: 176) – (следует остановиться). В следующих разновидностях несобственно-причинных СПП (9,5 %ПСПП) степень активности говорящего повышается, его роль заключается в установлении причинно-следственных связей, убеждении в достоверности и однозначности вывода. Высказывания данного вида ориентированы на формулировку вывода, поэтому используются конструкции с препозитивной придаточной частью.
Сложноподчинённые предложения следствия как функционально-семантический компонент поля обусловленности
На основе разновидности обобщённо-уступительных конструкций образовались окончательно фразеологизированные обороты, вносящие значение акцентированного утверждения: как бы то ни было, как ни странно, чего бы это ни стоило, что ни говори и под. [РГ 1980: 593]. Мы отметили единичные случаи таких предложений: Как бы то ни было, создание этих принципов было революционным событием для вычислительной техники, определившим ее дальнейшее развитие (Рамбиди: 30). Но, как бы там ни было, проблема управляемого ядерного синтеза всё равно не может быть исключена … (Гинзбург: 29). В последнем примере обобщённо-уступительная семантика поддерживается лексическим компонентом всё равно, привносящим значение обобщения.
Подводя итог анализу обобщённо-уступительных построений, следует отметить, что в их семантике присутствует модально-оценочной компонент: акцентируется неопровержимость утверждаемого в главной части, несмотря на высокую степень убедительности контраргумента. Это придаёт научному высказыванию своеобразную экспрессию убедительности, категоричности, не допускающей сомнений.
Группа условно-уступительных предложений со значением недостаточного условия является самой малочисленной в системе СППУст в наших материалах (10%). В них придаточная часть выражает условие, главная часть – следствие, противоположное тому, которое можно ожидать, исходя из данного условия. В качестве маркера условно-уступительных отношений используется сочетание даже если, приобретающее статус союзной скрепы благодаря семантическому единству и регулярности использования данного сочетания. Как мы уже говорили, придаточное в данной разновидности СППУст встречается в начале, внутри и после главной части примерно в равных пропорциях (см. с. 150-151). К рассмотренным выше предложениям добавим ещё несколько примеров: 1) Даже если точные начальные условия нам не известны, мы можем рассмотреть гиббсовскую плотность и (…) вычислить среднее значение любой механической характеристики…(Пригожин: 44). 2) Тонкая сверхпроводящая пленка (…) может сохранить сверхпроводимость в параллельном ей магнитном поле, даже если величина этого поля существенно больше… (Шмидт: 87). 3) С другой стороны, согласно недетерминистической гипотезе закон сохранения энергии, даже если бы он был неким абсолютным свойством, всё равно имел бы смысл как ограничение на свободу (Пригожин: 205). Элемент гипотетичности, привносимый в семантику предложений данного вида условным союзом если, подкрепляется модальными словами можем, может (1, 2 примеры), а в последнем примере – сказуемыми в форме сослагательного наклонения. Лексический актуализатор всё равно в последнем примере указывает на независимость следствия от гипотетического условия, тем самым поддерживая условно-уступительную семантику предложения. Завершая семантический анализ СППУст, отметим, что результаты полученные нами на материале научного стиля, как в структурном, так и в семантическом плане отличаются от результатов исследований уступительных СПП на материале художественной литературы [Беднарская 2012: 276-277] и публицистики [Золинова 2009б: 10-15].
Объединённые общим семантическим признаком значения уступительности, СППУст образуют ФСП «СПП уступки», которое в приложении к научному стилю естественнонаучных текстов представлено микрополями: 1) причинно-уступительного значения; 2) обобщённо-уступительного значения; 3) условно-уступительного значения.
Микрополе причинно-уступительного значения занимает доминирующее положение в ФСП уступки в наших материалах – 76% СППУст. Семантический инвариант данного микрополя – отношения препятствующей причины и противоречащего ей следствия. Конституентами данного микрополя являются: 1) собственно-уступительные 164 СПП (31 % СППУст), 2) присоединительно-уступительные CПП (32 % СППУст), 3) сопоставительно-уступительные СПП (13 % СППУст). Центральная зона данного микрополя представлена двумя примерно равными образованиями: собственно-уступительными СПП (41 % в данном микрополе) (cм. с. 156-158) и присоединительно-уступительными CПП (42 % в данном микрополе) (cм. с. 159-160). В 2,5 раза меньшую группировку в микрополе причинно-уступительного значения составляют сопоставительно-уступительные СПП (17 % в данном микрополе), совмещающие уступительное значение с сопоставительным (cм. с. 160-161).
Микрополе обобщённо-уступительного значения занимает незначительное пространство в поле уступительности в наших материалах – 14 % СППУст. Интегральным признаком данного микрополя является обобщающий характер связи, существующей даже при предельной степени проявления препятствующей ситуации. Коммуникативная задача высказываний, находящихся в зоне данного микрополя, – указание на неопровержимость утверждаемого, несмотря на высокую степень убедительности контраргумента, что свидетельствует об активной роли говорящего субъекта. План содержания данного микрополя несколько варьируется в зависимости от актуализации качественно-уступительного или количественно-уступительного значения. В формальном выражении это различие находит отражение в подключении определённых строевых элементов, соответствующих качественно-уступительным и количественно уступительным предложениям (см. с. 161-163).
