Содержание к диссертации
СОДЕРЖАНИЕ 2
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ о Т. АКИНДИНОВЕ 6
ВОЛОГДА-МОСКВА (1617-1644 годы) 8
ПОЛЬША(1644- 1645 годы) 10
ТУРЦИЯ (1646-1647 годы) 13
СЕРБИЯ - ИТАЛИЯ (1648 год) 25
ЗАПОРОЖЬЕ (1649 -1651 годы) 41
ШВЕЦИЯ (1651 -1652 годы) 54
Голштиния - МОСКВА (1652 -1653 годы) 66
ГЛАВА 2. ОПИСАНИЕ ТЕКСТОВ Т.АКИНДИНОВА 75
ТУРЦИЯ 75
Таблица 1. Тексты 1646-1647годов 79
СЕРБИЯ - ИТАЛИЯ 80
Таблица 2. Тексты 1648 года 86
ЗАПОРОЖЬЕ 88
Табтща 3. Тексты 1649 -1651 годов 92
ШВЕЦИЯ 93
Таблица 4. Тексты 1651 -1652 годов 100
Голштиния - МОСКВА 102
Таблица 5. Тексты 1652 -1653 годов 107
ГЛАВА 3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРАДИЦИОННЫХ (ФОРМУЛЯРНЫХ И ЭТИКЕТНЫХ)
ЭЛЕМЕНТОВ В ТЕКСТАХ Т.АКИНДИНОВА 109
ЧЕЛОБИТНЫЕ ПО ЗАЕМНАЯ КАБАЛА (ЗАЕМНАЯ ПАМЯТЬ) 163
ПОРУЧНАЯ ЗАПИСЬ (ПОРУКА) 186
ПИСЬМА 210
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 249
БИБЛИОГРАФИЯ 2
Введение к работе
Приказной язык, сложившийся в четкую и жестко нормализованную традицию в Московской Руси XVI - XVII веков, существовал прежде всего как язык делопроизводства, то есть основывался на наборе трафаретов, предназначенных выполнять ограниченный круг коммуникативных заданий (челобитная, дарственная, купчая, завещание, расспросные речи и т.д.). Ему была свойственна единая система норм: «выработанные под пером московских дьяков, нормы эти распространяются по всей территории государства вместе с официально утвержденными моделями построения различных типов документов - «образцовыми грамотами» (формулярами), что и придавало им общегосударственное значение, закрепляя вместе с тем и авторитет приказного языка Москвы»1.
Приказной язык мог использоваться и вне сферы деловых отношений: в 1627 году подьячий Разрядного приказа А.И.Мезенцев создает на этом языке знаменитую «Книгу Большому чертежу» - первое систематическое географическое описание Московской Руси; нормы приказного языка отражены в сочинении Г.Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича», в виршах авторов так называемой «приказной школы», пародийных текстах (например, в «Калязинской челобитной»). При подобном расширении функций языка происходила выработка новых риторических стратегий, не связанных с делопроизводством, в приказной язык проникали инородные элементы, восходившие к иным письменным традициям.
Интересными с этой точки зрения являются тексты Т.Акиндинова -одного из самозванцев середины XVII века, выдававшего себя за князя Ивана Васильевича Шуйского, законного наследника царя Василия Ивановича Шуйского. Московский подьячий, бежавший в 1644 году за границу, он считал обилие «входящей» и «исходящей» документации неотъемлемым свойством княжеского двора и, отправляя сам многочисленные послания, требовал «часто учащать грамотки писать» от своих корреспондентов. При составлении своих текстов Лжешуйский стремился к тому, чтобы, с одной стороны, адресат верно воспринял жанр и назначение документа; с другой стороны, ему было важно, чтобы человек, читавший его послание, отметил в нем признаки принадлежности перу высокопоставленного человека, выделив его из ряда обычных бумаг. Используя свой опыт делопроизводственной работы и ориентируясь в построении текстов на принятые в московских приказах формуляры, Т.Акиндинов, тем не менее, не воспроизводил в своих документах эти формуляры в неизменном виде, но модифицировал и трансформировал их в соответствии с нестандартностью стоявших перед ним коммуникативных задач.
Анализ этих изменений позволяет увидеть, как претендент на московский престол манипулирует со сложившимися письменными традициями, приспосабливая их к своим индивидуальным задачам. Применяемые им риторические стратегии должны были продемонстрировать его высокий социальный статус, создать представление о нем как об отпрыске царского рода. Эти стратегии обусловливают и выработку индивидуальной формулярной рамки, и преобразование известных самозванцу формуляров, и введение в текст цитат из освященных церковной традицией писаний, и включение в него специфически книжных лингвистических элементов, чуждых приказному узусу, и даже использование стихотворной формы. В диссертации дан подробный анализ языкового поведения Т.Акиндинова, позволяющий увидеть, как отражалось в нем своеобразие авторской индивидуальности.
Актуальность проведенного анализа обусловлена новым подходом к историко-языковому материалу, в центре которого находится личность пишущего (проблема «язык и человек»), а также необходимостью расширения текстовой исследовательской базы при изучении русского литературного языка начального этапа его формирования.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования определяется комплексным подходом к изучению языка индивидуального автора. Данный подход позволяет увидеть, как коммуникативные задачи, ставившиеся автором, влияют на реализуемые им риторические стратегии и вместе с тем как эти риторические стратегии воплощаются в языковом материале. Представляется важным проследить осуществление коммуникативных задач автора как на уровне текста (его формуляра), так и на уровне отдельных лингвистических элементов; вписать идиалект Т.Акиндинова в социальный, историко-культурный и коммуникативный контекст его эпохи.
Практическая значимость работы состоит в том, что исследуемые материалы и полученные в результате их анализа выводы могут быть использованы при разработке курсов исторической грамматики русского языка и истории русского литературного языка. Содержащиеся в собранных исторических материалах и текстах самозванца данные существенно дополняют картину истории самозванчества в России и поэтому представляют особый интерес для исследователей, занимающихся русской культурой раннего Нового времени.
Цель данного исследования - многоаспектное описание языковой личности одного из интереснейших деятелей XVII в., позволяющее уяснить, как в языковой деятельности этой эпохи могут сочетаться традиция и индивидуальное начало. Этой общей целью обусловлены частные задачи диссертационной работы: 1) исторические разыскания, позволяющие реконструировать жизненный путь самозванца, те историко-культурные ситуации, в которых появлялись его писания; 2) археографические разыскания, необходимые для составления полного корпуса дошедших до нас сочинений Т.Акиндинова; 3) собственно филологическое исследование, дающее возможность выделить элементы, усвоенные автором из существовавших в его эпоху языковых традиций, и определить те индивидуальные модификации, которым эти элементы подвергались.
Все вышесказанное обусловило следующую структуру работы: в первой главе собраны сведения о жизни и самозванческой авантюре Т.Акиндинова; во второй - описывается комплекс собранных к настоящему моменту текстов Лжешуйского; третья посвящена анализу языка его текстов с точки зрения использования и трансформации элементов приказного языка.
Гллвл 1. БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ о Т.АКИНДИНОВЕ
Необходимость включения в работу главы, содержащей историко-архивное исследование жизни Лжешуйского, обусловлена тем обстоятельством, что до сих пор не существует исторических работ, посвященных личности Т.Акиндинова, которые основывались бы на обобщении архивного материала, имеющегося в русских и зарубежных хранилищах, хотя первое жизнеописание самозванца было составлено А.Олеарием уже в XVII веке, а отдельные эпизоды его биографии были освещены в исторических исследованиях XVIII, XIX и XX веков3.
Вторая причина заключается в характере текстов Т.Акиндинова. Содержание и структура текстов Лжешуйского диктовалось определенными обстоятельствами, без знания которых невозможно не только их адекватное истолкование, но и анализ линвгистических приемов, используемых самозванцем.
Биографическая глава построена следующим образом: материал разделен на части, соответствующие периодам жизни Т.Акиндинова. В каждой главке имеется внутреннее членение: сначала дается обзор архивных и печатных источников, их основных публикаций, затем - по необходимости краткое изложение биографического материала. Отдельные эпизоды и цитаты из документов, которые представляются нам особенно важными, приведены в Приложении I.
Необходимо сказать несколько слов об особенностях материала. Сведения о самозванце, имеющиеся в нашем распоряжении и зафиксированные в письменных источниках, неравнозначны по степени достоверности. Они распадаются на четыре группы: 1. нейтральные свидетельства, отмечавшие разнообразные изменения его статуса; 2. сведения, собранные официальными лицами после известия о его самозванчестве (это царские грамоты, наказы послам, гонцам, купцам и прочим лицам, отправлявшимся за границу для того, чтобы «подлинно дать знать» о Т.Акиндинове); 3. биография до побега из Москвы и интерпретация последующих событий, изложенная самим самозванцем в его текстах; 4. народные представления, складывавшиеся под влиянием действий Т.Акиндинова, официальных лиц, передачи слухов и домысливания неизвестного. Они зафиксированы в статейных списках (при передаче рассказов свидетелей) и расспросных речах.
