Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Категоризация понятия «язык текста» 17
1.1. Характеристика объекта исследования 19
1.2. Контексты и особенности функционирования терминов, составляющих объем понятия «язык текста» в теоретических исследованиях 23
1.3. Характеристика понятия «среда функционирования» 37
1.4. Понятие «детерминационные структуры» 47
Глава 2. Методика создания семантической базы исследования «Живой Этики» 59
2.1. Метод анализа уровня языка, соответствующего функции моделирования 63
2.1.1. Понятие предикативности. Грамматическая предикативность 67
2.1.2. Структурная формула предложения 70
2.1.3. Семантико-грамматическая модель предложения 73
2.2. Методика анализа уровня языка, соответствующего функции воздействия 75
2.2.1. Понятие коммуникативной предикативности. Актуальное членение высказывания 76
2.2.2. Функциональная модель высказывания 86
2.2.3. Информационное сегментирование текста 92
Глава 3. Анализ языка текста «Живой Этики» 98
3.1. Анализ информационного сегмента со значением «побуждение к действию» 98
3.2. Анализ информационного сегмента со значением «побуждение к передаче информации» 105
3.3. Анализ информационного сегмента со значением «побуждение к общению» 113
3.4. Анализ информационного сегмента со значением «действие субъекта» 121
3.5. Анализ информационного сегмента со значением «долженствование» 126
3.6. Анализ информационного сегмента со значением «утверждение» 132
Заключение 142
Список литературы. 145
Список сокращений 152
Приложение 153
- Контексты и особенности функционирования терминов, составляющих объем понятия «язык текста» в теоретических исследованиях
- Понятие предикативности. Грамматическая предикативность
- Информационное сегментирование текста
- Анализ информационного сегмента со значением «побуждение к общению»
Контексты и особенности функционирования терминов, составляющих объем понятия «язык текста» в теоретических исследованиях
«Язык текста» - понятие, органично вписывающееся в современную лингвистическую парадигму и включающее в себя представления о природе языка и текста. В данном параграфе представлен лингвистический контекст, в пределах которого релевантен термин «язык текста». Понятие «язык» является широкоупотребимым в современной лингвистике, однако значение данного термина требует пояснений в каждом случае, поскольку конкретные подходы определяют наличие многообразных трактовок этого понятия в науке.
Сложность языка как объекта действительности приводит к сложности его определения. Обычно исследователи дают определение какому-то аспекту, стороне языка. «Язык как исключительно сложное образование может быть определен с разных точек зрения в зависимости от того, какая сторона или стороны языка выделяются. Определения возможны: «а) с точки зрения функции языка (или функций языка): язык - средство общения людей и как таковое есть средство формирования, выражения и сообщения мысли; б) с точки зрения устройства (механизма) языка: язык есть набор некоторых единиц и правил использования этих единиц, т.е. комбинирования единиц; в) с точки зрения существования языка: язык есть результат социального, коллективного навыка» [Солнцев 1977, 11].
Наиболее распространенным определением языка является следующее: «язык есть средство общения». Однако такая формулировка не отражает сущности языка. Еще В. фон Гумбольдт отмечал: «Язык - не просто внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но заложен в самой природе человека и необходим для развития его духовных сил и формирования мировоззрения, а этого человек только тогда сможет достичь, когда свое мышление поставит в связь с общественным мышлением» [Гумбольдт 1984, 51].
Современные лингвисты также отмечают, что очень часто язык толкуют «через сравнение с каким-либо другим известным явлением, организмом, искусством, формой поведения и пр.» [Потапова 1997, 28-29]. Разработанные определения языка в большинстве своем являются по содержанию функциональными, т.е. указывают, какую функцию выполняет язык в обществе. «В широко распространенных определениях языка как средства общения говорится не о том, что такое язык, какова его сущность, а для чего он предназначен... Исходя из положений современной лингвистики, средством общения является не язык, а речь» [Звегинцев 1967, 103]. Что же касается языка, то он «во всех формах его существования непосредственно ненаблюдаем. Наблюдать мы можем лишь проявление, манифестацию языка. Язык же манифестируется в процессах производства и восприятия текстов и, естественно, в самих текстах» [Левицкий 1999, 12-13].
Ю.А. Левицкий вслед за А.Г. Волковым [Левицкий 1999, Волков 1968] классифицирует существующие точки зрения на язык следующим образом: гносеологические и онтологические. К первой группе относятся такие, в которых язык «определяется через мышление или выводится из мышления. Язык определяется в качестве средства познания или базы (основы) мышления в его различных формах». Ко вторым относятся те, в которых язык рассматривается как «отдельный или особый объект среди других объектов, характеризующийся собственной структурой и обладающий специфическими внутренними законами эволюции» [Волков 1968, 9]. Гносеологические концепции языка, в свою очередь, делятся на два типа: 1) «орудийные» или «инструментальные» («язык - орудие мысли», «язык -орудие познания»); 2) «отражательные» или «мировоззренческие» («язык -отражение мышления», «язык - отражение национального самосознания или национального духа», «язык - отражение действительности».
Онтологические определения языка связаны с попытками раскрытия его сущности. Август Шлейхер, например, определял язык как живой организм, имеющий независимое от человека существование. «Языки - это наивысшие организмы среди организмов природы, созданные из звукового материала, - проявляют свои свойства не только в том, что они, как организмы природы, группируются по родам, видам и подвидам, но и в том, что они растут по определенным законам» [Чикобава 1959]. Однако для такой прямой аналогии сразу находится возражение: «язык не имеет независимого бытия. Язык существует в человеке» [Мюллер 1965, 36].
Теория языка, разработанная Вильгельмом фон Гумбольдтом, не исчерпала своей актуальности и на сегодняшний день. Язык, полагает Гумбольдт, непременное и неотъемлемое свойство человека: «Язык тесно переплетен с духовным развитием человечества и сопутствует ему на каждой ступени его локального прогресса или регресса, отражая в себе каждую стадию культуры... Язык возникает из таких глубин человеческой природы, что в нем никогда нельзя видеть намеренное произведение, создание народов... Язык - не просто внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но заложен в самой природе человека и необходим для развития его духовных сил и формирования мировоззрения» [Гумбольдт 1984, 48, 49, 51]. Развивая идеи В. фон Гумбольдта, Г. Гийом отмечает: «В истоках языка - и прозорливые философы это понимали - лежит не маленькое противостояние Человек/Человек, но великое противостояние Универсум/Человек... Выражение мысли требует от языка, чтобы в нем было уже заранее общее представление мыслимого или, иными словами, общее представление видения мира» [Гийом 1992, 94]. Продолжая эту идею, О. Розеншток-Хюсси пишет: «Ни один язык не сводится только к общению с другими людьми; язык - это общение с универсумом. Говорением мы пытаемся передать пережитый или переживаемый опыт универсума своим собратьям в человечестве; слушая, читая, учась, мы пытаемся овладеть их опытом общения с универсумом. Говорить означает: восстанавливать, возрождать космические процессы, чтобы они могли дойти до других» [Розеншток-Хюсси 1994, 129-130].
Понятие предикативности. Грамматическая предикативность
Все возможные толкования предикативности могут быть сведены к двум основным: « 1) предикативность - это отнесение содержания предложения к действительности; 2) предикативность - это приписывание признака предмету» [Левицкий 1995, 81]. Большинство концепций, касающихся явления предикативности, разрабатываемых в современной отечественной лингвистике, основываются на определении В.В. Виноградова: «Значение и назначение общей категории предикативности, формирующей предложение, заключается в отнесении содержания предложения к действительности» [Виноградов 1954, 17]. Этимологически «предикативность» означает «сказуемостное свойство» или «сказуемостное отношение», однако традиционное понятие предикативности оказывается «шире понятия сказуемости, которое свойственно сказуемому как члену предложения. Сказуемостность осуществляется в сказуемостном отношении между подлежащим и сказуемым при синтаксическом членении двусоставного предложения» [Зензеров 1990, 69].
Поскольку мы рассматриваем предложение как единицу языка, а не речи, то при определении предикации уместным будет выделение двух видов предикаций: грамматической (для предложения) и коммуникативной (для высказывания). Ю. И. Левицкий определяет грамматическую предикативность как «форму приписывания признака предмету в соотнесенности с моментом коммуникации» [Левицкой 1995, 85]. По сути грамматическая предикативность проявляется через подлежащно-сказуемостные отношения в пределах предложения. Общее значение грамматической предикативности, выражаемое предикативным отношением, образуют следующие частные значения. Во-первых, значение лица (любое предложение обязательно отражает, является ли основным участником события, описываемого в этом предложении, сам говорящий, слушающий или же посторонний в данном акте коммуникации - предмет речи). Значение лица передается соответствующими формами глагола. Во-вторых, значение времени (в любом предложении обязательно выражено то, как говорящий соотносит время описываемого события с моментом коммуникации). Значение времени также передается соответствующими формами глагола. В третьих, значение наклонения (в любом предложении обязательно выражено, как говорящий оценивает реальность происходящего события). Значение наклонения, как и предыдущие, передается соответствующими формами глагола. Очевидно, что все компоненты значения грамматической предикативности выражаются в глагольном компоненте простого предложения, в нем сосредоточены все грамматические признаки предложения. «Глагол оказывается «главным» в плане грамматики» [там же, 86]. Вместе с тем значение предикативности заключается «в приписывании того или иного признака какому-то предмету, субстанции» [Золотова 1973, 83]. Предмет обозначается именным компонентом простого предложения. Итак, «если общеграмматическим значением всякого простого предложения является отношение предикативного признака к его носителю в плане времени, модальности и лица, то формой, выражающей это значение, может быть только предикативное отношение,... т. е., иными словами, форма грамматической предикативности» [Левицкий 1988, 87].
Таким образом, грамматическая предикативность - это форма, выражающая отношение предикативного признака к его носителю через грамматические значения лица, числа, времени, наклонения; грамматическую предикативность можно охарактеризовать через анализ подлежащего и сказуемого. При анализе грамматической предикативности необходимым является формальная (грамматическая) характеристика синтаксического субъекта и предиката.
Предикат - термин логики и языкознания, обозначающий конститутивный член предложения, то, что высказывается о субъекте. Предикат - не всякая информация о субъекте, а указание на признак предмета, его состояние и отношение к другим предметам [Арутюнова 1972]. Традиционно выделяются следующие виды предикатов: таксономические (указывающие на вхождение предмета в класс), реляционные (указывающие на отношение данного объекта к другим объектам), характеризующие (указывающие на динамичные и статичные, постоянные и преходящие признаки объекта), оценочные предикаты, предикаты временной и пространственной локализации).
Термин «субъект» в грамматической традиции используется для обозначения члена предложения, соответствующего предмету мысли. Определения субъекта касаются различных формальных и функциональных аспектов данного понятия. Традиционно различают грамматический субъект (или подлежащее), относящийся к синтаксической структуре предложения; семантический субъект (агенс); коммуникативный (тема сообщения); психологический субъект (исходное представление); логический субъект (часть предложения, соответствующая субъекту суждения) [Арутюнова 1979]. В данных определениях противопоставляются семантико-грамматический и коммуникативный подходы. Оставаясь в пределах грамматической предикативности предложения, под субъектом мы будем понимать именной компонент, к которому относится признак, выраженный предикатом (подлежащее). Определения субъекта и предиката оказываются взаимообусловленными, как и отношения субъекта и предиката в пределах предложения. Помимо грамматической предикативности отличительной чертой предложения является его конструктивная способность, находящая выражение в структурной формуле предложения. Другое название, широко использующееся в литературе - «структурная схема предложения».
Информационное сегментирование текста
Следующей единицей, рассматриваемой на данном уровне, является текст. Как уже отмечалось, текст и предложение являются единицами разных уровней языковой системы: «Текст является единицей коммуникации, в то время как предложение является единицей языка, т.е. максимальной структурной единицей, имеющей четкие признаки одновременно формальной, мысловой и относительной законченности. В тексте, включающем в себя некоторую совокупность структурированных языковых единиц, эта совокупность преобразуется в коммуникативную цельность на основе некоторой тематической организации, определяемой конкретной материальной (структурной) ситуацией» [Колшанский1984, 94].
В современном языкознании в центре исследования становится структура текста. Поиски структурных формальных признаков организации текста трудны, так как текст может рассматриваться лишь как квант коммуникации и, следовательно, информации со всеми вытекающими отсюда закономеронстями смысловой структуры текста (Т.М. Дридзе 1976, И.А. Зимняя 1976). Задача лингвистики состоит в том, чтобы приоткрыть механизмы, регулирующие важнейшую часть вербальной коммуникации, а именно ее структуру. Это фундаментальное положение для делимости текста может быть сформулировано как коммуникативно-смысловое структурирование текста.
В лингвистической традиции существует ряд подходов к структурному описанию текста (Н.И. Жинкин 1992, Т. Дридзе 1976), которые можно объединить в группы:
- формально-семантические (дескриптивный, системный, дистрибутивный, анализ по непосредственным составляющим);
- логические (методы, направленные на выявление логической структуры текста, которая выступает в качестве смысловой);
- функциональные (методы, базирующиеся на теории актуального членения);
- психолингвистические [Новиков 1983].
Более широкую классификацию подходов к структурному описанию текста можно представить следующим образом:
- лингвистические структуры (связаны с различными методами, способами представления смысла текста);
- информационный тип структур (обобщение, суммарное представление смысла текста).
Информационные структуры - это «сложные, крупные единицы, соотносимые с единицами тезауруса, «сферы значения». Характеризуются коммуникативной настроенностью» [Новиков 1981].
В содержательных методах в качестве элементов структуры выбираются единицы, задаваемые самим текстом. Формализация семантики текста является необходимым средством создания определенных алгоритмических процедур, моделирующих переход от словесной формы текста к структуре его содержания, которое также должно быть представлено в виде формальной системы.
Итак, в основе любого текста лежит структурирование, определяемое в конечном итоге самим объектом. Поверхность текстовой организации может являть собой картину обычной связи предложений - их последовательность. На самом деле в тексте рождается свой внутренний механизм глубоких семантических отношений, которые в результате образуют логико-коммуникативный смысл, являющийся собственно предметом общения людей. В тексте осуществляется интеграция значений отдельных предложений, в результате которой рождается новая информация. Грамматика предложения ограничена только субъектно-предикативной связью членов минимальной структуры языка. Грамматика текста - это «грамматика макроструктуры языка» [Колшанский 1984, 112]. Вопрос о внутритекстовых связях является существенным вопросом для всей проблематики текста. Линейная последовательность текста не может служить адекватной основой анализа текста как коммуникативного образования. Сама линейная реализация текста выступает такой сущностью, адекватные характеристики которой могут быть получены лишь относительно функции поверхностных единиц в доминирующей структуре смысла. Осознание этого факта привело к тому, что в исследовании текста появились попытки исходить при анализе от целого текста, от его глубинного структурного каркаса.
Лексические единицы организованы в тексте по определенным семантическим закономерностям. Совокупность семантически организованных лексических единиц в тексте получила различные названия. Так в работах немецких исследований текста используется термин «топиковые цепочки», а сами лексические единицы, между которыми существует отношение семантической эквивалентности, называются «топиками». В советской лингвистике используются термины «тематическая сетка» (И.В. Арнольд), «рекуррентность ключевых слов» (О.И. Москальская 1981), «номинативная цепочка» (В.Г. Гак 1998), «тематическая группа», «смысловое квантование текста» (Г.В.Колшанский 1984). Наиболее адекватным наименованием для совокупности синтаксическо-семантических объединений в тексте является термин «информационный сегмент».
Анализ информационного сегмента со значением «побуждение к общению»
Данная группа отличается осложненностью обращениями. Обращение - это распространяющий член предложения - имя в форме И.п., возможно с зависящими от него словоформами, - называющий того, к кому адресована речь. Это может быть название лица, неодушевленного предмета или явления [АРГ 80, 163]. В роли обращения чаще всего выступает существительное; однако обращение может быть и прилагательным (или причастием). В функции обращения может выступать вводимое относительным местоимением придаточное предложение. Основная функция обращения называние того, к кому обращена речь. Обращение или вводится внутрь предложения, или непосредственно сопровождает его - открывает предложение или заключает его собою. Изолированное обращение может приобретать самостоятельную коммуникативную значимость - выражать призыв, просьбу, ласку, угрозу, напоминание, удивление. Помимо основной функции обращения (адресование речи), в традиции выделяются следующие: обращение может вводить основную тему, называть тот предмет, которому посвящено последующее повествование; обращение часто сосредотачивает в себе центральную часть сообщения (изъятие такого обращения лишает текст его информативной законченности и ясности); обращение может приобретать функцию собственно называния, представления предмета (с информативной самостоятельностью обращений связана возможность его союзного соединения с целым предложением, т.е. функционирование обращения в качестве части сложного предложения или сложно организованного текста); обращение может осложняться функцией сопоставления контрастных ситуаций, понятий [АРГ80, 164-165].
Традиционно принято считать, что обращения, не являясь самостоятельными синтаксическими единицами, осложняют, распространяют предложение. В анализируемом тексте можно выделить две группы предложений, осложненных обращением. Во-первых, имеется группа распространенных обращений, не входящих в сосгав предложений, например: О ты, Создатель Мира. Ты, имеющий ухо. Ты, имеющий глаз открытый. Это ты, беглец! Обращения не вводятся внутрь предложения, а сопровождают его. При этом используется несколько обращений к одному адресату, (что является показателем особой экспрессивной окрашенности высказываний [АРГ80, 164]). Другую группу составляют обращения, которые входят в предложение: Радуйтесь, понявшие! Господи, испей наши слезы и воззри на пламя нашего сердца. Чем наполню чашу, Владыко! Ученики, несите любовь и знание.
Таковы формальные отличия обращений, присутствующих в данном тексте. Кроме того, анализируемые предложения делятся на две группы по характеру субъекта. Обращение по своей сути является наименованием субъекта. Субъект, названный в обращении, может совпадать с субъектом действия предложения, к которому примыкает обращение, а может не совпадать. В первом случае обращение не является таким распространителем, который никак не связан с остальным составом предложения. Такая связь существует. «Она выражается в том, что любое предложение, сообщающее о действии или состоянии определенного субъекта и имеющее в качестве сказуемого глагол в форме 2 л., с абсолютной регулярностью может распространяться обращением, называющим субъект, который либо обозначен в подлежащем местоимением, либо не обозначен совсем» [АРГ 80, 163]. По отношению к анализируемомому тексту, можно сказать, что имеет место следующая тенденция: если субъект обращения и субъект собственно предложения совпадают, то предикат выражен глаголом повелительного (побудительного) наклонения (группа 5.1): Господи, испей наши слезы и воззри на пламя нашего сердца. Сердце, возлей вино слез, но не засохни, сердце мое. Друзья, смотрите вперед, забудьте прошлое. Утверди престол, Владыко, Свой в саду нашем. Таких предложений в тексте большинство. (Для сравнения приведем примеры предложений, в которых субъект, названный в обращении, и субъект действия предложения не совпадают (группа 5.2): Счастлив отдать Тебе, Владыко, сад мой. За тобой пойду, Мой владыко. Друзья, у Нас готовы ответы, но пусть протекает река Кармы...). 1.1. Анализ структурной формулы предложения. Структурную формулу предложений данной группы в обобщенном виде можно представить следующим образом: (Voc) / N (Pron) - Vf. 1.2. Анализ грамматической предикативности. Группа 5.1. Подлежащее - не выражено, либо выражено местоимением 2 л, ед. и мн. ч. (ты-вы) {Ученики, (вы) несите любовь и знание.). Сказуемое - имеет вид характеризующий, глагольный. Группа 5.2. Подлежащее - не выражено, либо выражено существительным. Сказуемое - характеризующее, глагольное.
