Содержание к диссертации
Введение
Глава I
РЕЧЕВОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ В СУГГЕСТИВНЫХ ТЕКСТАХ 11
1.1. Аспекты изучения речевого воздействия 11
1.2. Внушение как один из способов речевого воздействия 23
1.3. Текст внушающего характера как продукт суггестивной деятельности 38
1.4. Категориальная специфика ритма в тексте внушения 52
Глава II
ЛЕКСИКО-РИТМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СУГГЕСТИВНОГО ТЕКСТА 57
2.1. Методика лексико-ритмического анализа текста: теоретическое обоснование и алгоритм 57
2.2. Очерки лексико-ритмического анализа суггестивных текстов 66
2.2.1. Настрои Г. Н. Сытина 66
2.2.2. Текст радиосеанса Н. М. Лыкова№1 82
2.2.3. Проповедь С. С. Коновалова 89
2.2.4. Заговоры 99
2.3. Выводы по лексико-ритмическому анализу текстов 113
2.3.1. Лексико-ритмическая организация суггестивных текстов 113
2.3.2. Лексический состав суггестивных текстов 115
2.4. Контрольный анализ лексико-ритмической структуры несуггестивных текстов 121
Глава III
ФОНОРИТМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СУГГЕСТИВНОГО ТЕКСТА 133
3.1. Методика фоноритмического анализа текста: теоретическое обоснование и алгоритм. 133
3.1.1. Теоретические предпосылки анализа 133
3.1.2. Алгоритм анализа фонетических ритмов текста в смысловом аспекте 139
3.2. Очерки фоноритмического анализа суггестивных текстов 147
3.2.1. Настрои Г. Н. Сытина 147
3.2.2. Заговоры 156
3.2.3. Тексты радиосеансов Н. М.Лыкова 162
3.2.4. Текст телесеанса А. М. Кашпировского 168
3.2.5. Проповедь С. С. Коновалова 171
3.3. Выводы по фоноритмическому анализу с позиций теории фонетического разложения ключевых лексем текста 174
3.4. Фонетический ритм фразы как средство суггестивного воздействия 176
3.5. Общие выводы по фоноритмическому анализу суггестивных текстов 185
3.6. Контрольный анализ фоноритмической структуры несуггестивных текстов 187
Заключение 194
Приложение 198
Список основной использованной литературы 228
Список использованных справочников и словарей 241
Список текстовых источников 242
Список условных сокращений 242
- Аспекты изучения речевого воздействия
- Методика лексико-ритмического анализа текста: теоретическое обоснование и алгоритм
- Методика фоноритмического анализа текста: теоретическое обоснование и алгоритм.
Введение к работе
Современная лингвистика характеризуется повышенным вниманием к человеку и человеческим отношениям. Антропоцентрический подход характерен для целого ряда научных дисциплин, в том числе для лингвопрагматики, с ее интересом к речевому акту и речевому общению в целом. Особое внимание при этом уделяется рациональной стороне коммуникативной деятельности, в частности, уже достаточно подробно описаны способы убеждения как аргументированного воздействия на личность [Абельсон, 1982; Арутюнова, 1983; Баранов, 1990; Баранов, Паршин, 1986; Винокур, 1993; Гловинская, 1993; Иванова, 1994; Сентенберг, Карасик, 1993; Стернин, 2001; Шкатова, 1994 и др.]. Наряду с убеждением существует и другая сфера коммуникативной деятельности, связанная с областью психоэмоционального воздействия на личность, которая реализуется в акте внушения (суггестии). Внушение издавна является объектом изучения психологов [Бехтерев, 1994; Вундт, изд. Губинского, б.г.; Линецкий, 1988; Матвеев, 1990; Мясищев, 1998; Парыгин, 1971; Платонов, 1962; Рожнов, 1987; Сидис, 1902 и др.], однако лингвистическая основа суггестии разработана еще недостаточно. В числе имеющихся исследований отметим работы А. Б. Бушева [1999], Л. Н. Мурзина [1998], С. А. Тамарченко [1998], И. Ю. Черепановой [1991,1996,1998,2001].
Актуальность настоящей работы определяется необходимостью разработки теоретических основ и практических методик исследования речевого внушающего воздействия в русле современных прагматических и лингвотекстовых теорий. Актуальность исследования обусловлена также повышенным интересом общества к проблемам суггестии в медико-психологической сфере в связи с возрастанием роли психотерапии и методов немедикаментозного лечения как способов психокоррекции соматических структур организма. Проблема латентной суггестии привлекает также специалистов в области рекламы и СМИ.
Внушение (суггестия) как один из важных способов речевого воздействия имеет широкое распространение в различных сферах обычного человеческого общения. Однако суггестия может выступать и в качестве специально организованного вида коммуникации, формируемого при помощи вербальных и невербальных (мимика, жесты, действия, обстановка общения) средств. В отличие от
убеждения, внушение предполагает бесконфликтный характер приема информации: в стадии восприятия оно переживается как нечто сугубо личное, даже интимное. Если убеждение обращено к рассудку, сознанию, критическому мышлению, то внушение - к бессознательным механизмам психической деятельности и управления функциями организма, оно апеллирует к эмоциям и чувствам, вызывает ассоциативные образы, благоприятные для восприятия информации. В то же время пропасти между внушением и убеждением нет: внушение в бодрствовании часто достигает подсознательного с помощью сознания.
Суггестия связана с понятием «установки личности» [Узнадзе, 1966], т. е. неосознаваемой изготовки психики к особого рода восприятию или действию; тогда внушение предстает как совокупность языковых средств и приемов направленного воздействия на психику реципиента с целью изменения его установки. Необходимость вербальных средств для достижения суггестии показывает связь данной проблемы не только со сферой психологии, но и с лингвистикой. Воздействие в суггестии происходит через слово, здесь налицо именно вербальное влияние на психику реципиента.
Настоящая работа посвящена исследованию лингвистических аспектов суггестии; объектом исследования выступает текст, в котором реализована установка на внушающее воздействие. Текст, прагматическим содержанием которого является воздействие на подсознание адресата с целью изменения его психического и физиологического состояния, обозначается в данной работе термином суггестивный текст. Некоторые исследователи пользуются также терминосинонимами текст внушающего характера, текст внушения, в этом качестве они привлекаются и нами. Автора суггестивного текста (адресанта) и адресата обозначим соответственно как суггестора и суггеренда. Синонимичным по отношению к последнему понятию является термин реципиент, обозначающий «лицо, на которое обращено воздействие текста» [Левкиевская, 2002: 209].
Известно, что эффект внушения достигается при условии значительного количества повторений (крайние случаи, например, введение в транс, сопровождаются многократным и монотонным повторением речевых стимулов), что приводит к экономии внимания, автоматизации мускульных речевых усилий говорящего, а также способствует эффективности восприятия содержания внушения.
Ведущим средством порождения и организации суггестивного текста является ритм как динамический фактор текстообразования, поэтому исследование внушения предполагает, в первую очередь, интерес к ритмической организации текста внушающего характера [Калачев, 1991; Поршнев, 1974; Рожнов, 1987; Сидис, 1902; Синицын, 1994;Черток, 1972].
В лингвистике существует два подхода к определению ритма. С одной стороны, ритм определяется как закономерное чередование или повторение каких-либо элементов и основанная на нем соразмерность [СЭС, 1985: 1124]. С другой стороны, ритм связывают не с правильной повторяемостью, а с трудно объяснимым «чувством жизни», захватывающей силой устремления вперед, тогда ритм можно определить как реальное динамическое строение речи в противоположность отвлеченной ритмической схеме [Васильева, 1992; Чернышева, 2002]. В работе реализуется динамический подход к ритму вслед за А. М. Антиповой [1986], В. В. Васильевой [1992], Н. Д. Климовым [1982], М. Г. Мирианашвили [1984], М. Г. Харлап [1985]. Ритм предстает универсальной лингвистической категорией, характеризующей текст как целостность, «элементы которой находятся в определенной связи друг с другом, в определенных воспринимаемых отношениях» [Климов, 1982: 130]. Специфику ритма составляет его принципиальная процессуальность: «Ритм должен быть соотнесен не с текстом как таковым, а с текстообразовательным процессом в целом» [Васильева, 1992: 53].
Анализ текстов внушающего характера в данной диссертации производится в аспекте выявления ритмической структуры, соответствующей прагматической функции ритма в тексте внушения.
Предметом исследования является ритмическая организация лексической и фонетической структуры суггестивных текстов.
Гипотеза диссертации: прагматическая сила суггестивного текста определяется особым типом ритмической организации, основанной на взаимосвязанном повторении лексико-семантичеких и фонетических единиц, причем фонетическая ритмизация подчинена лексической. Такой тип строения отличает суггестивный текст от текстов иной функционально-прагматической направленности.
Цель работы состоит в определении специфики ритмов суггестивного текста во взаимосвязи с содержанием внушения.
Достижение цели исследования предполагает решение следующих задач:
разработать теоретические основы анализа суггестивных текстов с точки зрения прагмалингвистики и теории текста;
отобрать однородный по содержанию материал, соответствующий статусу суггестивных текстов;
определить единицы анализа, разработать методику исследования лексических и фонетических ритмов суггестивного текста, описать ее алгоритм;
описать ритмическую структуру суггестивных текстов на лексическом уровне;
описать ритмическую структуру суггестивных текстов на фонетическом уровне;
сопоставить результаты анализа лексических и фонетических ритмов суггестивного текста;
провести контрольный анализ ритмической структуры несуггестивных текстов информационного содержания и сопоставить его результаты с выводами по анализу ритмической структуры суггестивных текстов.
Предлагаемый анализ ритмической структуры текста фокусируется на двух уровнях - лексическом и фонетическом. Фонетические ритмы достаточно хорошо изучены [Антипова, 1986; Мерлин, 1984; Черемисина, 1982; Чернышева, 2002; Эткинд, 1974]; значимость лексических ритмов в структуре прозаического текста явно недооценивалась (отмечалась Т. В. Матвеевой [1996, 1997]). За основу деления на уровни лексики и фонетики принята теория Э. Бенвениста, рассматривающего фонемы и «слова» (лексемы) как базовые единицы языка, выполняющие смыслоразличительную функцию и вступающие в интегративные отношения с единицами более высокого уровня, в отличие от предложения. «Предложение принципиально отлично от других языковых единиц ... оно содержит знаки, но само не является знаком, для него не существует ни законов дистрибуции, ни законов употребления... Это сама жизнь языка в действии» [Бенвенист, 1974: 139]. Ритмическая повторяемость синтаксических конструкций в тексте наиболее очевидна и не является предметом детального изучения в данной диссертации.
В качестве материала исследования избраны тексты, специально созданные для воздействия и заведомо рассчитанные на внушение, а именно на психо-
терапевтический эффект. Во всех подобных текстах эмпирически выявляется сильная ритмизация. В поисках однородности материала подобраны тексты, характеризующиеся единством содержания, но различные по типу организации внушения (представляющие ауто- и гетеросуггестивный типы воздействия).
Смысловое единство избранных текстов определяется единой конечной целью воздействия на организм человека путем перехода внушенных положительных изменений с ментального уровня в соматические структуры. Намеренно отобраны тексты гармонизирующие, направленные на положительный эффект и отражающие толерантное отношение к адресату. Поскольку возможности сбора материала ограничены вследствие явственного нежелания специалистов-психологов делиться секретами мастерства, доступными оказались только зафиксированные тексты: записи теле- и радиосеансов, проповедей лечебного содержания, а также тексты, специально созданные для самовнушения. Это настрои Г. Н. Сытина, автора метода СОЭВУС (словесно-образного эмоционально-волевого управления состоянием человека); тексты радиовыступлений психотерапевта Н. М. Лыкова, текст телесеанса А. Кашпировского и сеанса-проповеди С. С. Коновалова. Все названные авторы имеют высшее медицинское' или психологическое образование и положительный опыт работы с пациентами, подтвержденный многолетним существованием предлагаемых систем. Для сопоставления привлечены аналогичные тексты, внушающий эффект которых проверен практикой народного целительства — старинные заговоры лечебного содержания. Сопоставление современного и фольклорного текстов представляется нам интересным в плане доказательства некоторых положений. Кроме того, для контрольно-сопоставительного анализа сформирована группа информативных (т. е. несуггестивных) текстов сходного содержания.
Работа построена на анализе целостных текстов. При этом используется информативно-целевой, или мотивационно-целевой, подход к анализу текста (по Т. М. Дридзе), который «ориентирован на анализ и прогнозирование тех или иных его возможных интерпретаций и позволяет реконструировать из текстов их деятельностную основу» [Дридзе, 1984: 56]; этот метод возник как альтернатива общепринятым способам предметно-содержательного анализа текста. Текст рассматривается как комплексная разноуровневая самоорганизующаяся система,
способная обмениваться собственной энергетикой с адресатом и окружающей действительностью в процессе его восприятия (такой подход к анализу текста назван лингвосинергетическим - Пищальникова [1996]; Герман, Пищальникова, [1999]). Тексты, подвергавшиеся сплошному анализу, включены в Приложение к данной работе наряду с графиками.
Методика исследования основана на динамическом подходе к ритму и тексту как единой системе, в которой актуализированы доминантные личностные смыслы адресата (термин В. А. Пищальниковой [1996]), и включает ряд традиционных и специальных методов, в числе которых компонентный, контекстологический, лингвостатистический [Головин, 1964, 1966, 1971; Лингвостатистика, 1982] методы анализа текста. Существенную роль играет математико-статистический метод с использованием графического способа изображения результатов исследования в сочетании с лингвистическим комментированием.
Новизна данного исследования состоит в его коммуникативно-функциональной ориентированности и стыковом междисциплинарном характере, в комплексном использовании ряда точных лингвоматематических методов и наглядной объективации полученных статистических данных об особенностях ритмической структуры суггестивных текстов.
В первой главе настоящей работы изложены общие теоретические положения о феномене внушения, понятии ритма и проблеме эффективности речевого воздействия.
Вторая глава диссертации посвящена исследованию лексических ритмов суггестивного текста, которое осуществляется на основе методов компонентного, контекстологического и статистического анализа с использованием методов математической лингвистики, в частности, графического способа изображения линейного ряда единиц; тексты обрабатывались на компьютере с помощью пакета статистических расчетов Statgraph. В работе используется актуальное для стилистики текста понятие значимости (силы) языковой единицы. Можно уверенно утверждать, что внушение характеризуется повышенной насыщенностью текста единицами определенной однотипной семантики [Бурштейн, 1995: 215] и наличием языковых единиц большой значимости (силы, веса) в выражении коммуникативного задания [Кожина, 1989: 14]. Задачей анализа в данной главе является выделение
информационно-тематических и прагматических групп лексем суггестивного текста и определение характера ритмической сочетаемости и взаимодействия их единиц. В ходе анализа изучается включенность прагматически значимых лексем текста в его ритмическую структуру, что обеспечивает актуализацию доминантных личностных смыслов адресата.
В третьей главе представлен статистический и контекстологический анализ фонетического облика текстов внушающего характера с опорой на идею В. Я. Брюсова о «разложении аллитераций» как основного фоносмыслового средства воздействия [Брюсов, 1975: 141]. В данной главе ставится задача выяснить, каким образом определенная идея или понятие реализуется в тексте на фонетическом уровне, как фонетически поддерживается главная авторская мысль (содержание внушения). В результате анализа выявляются все звуковые повторы как важное средство ритмизации речи; определяется характер повторяемости и ритмических линий, делаются выводы о ритмическом структурировании текста и соотношении фонетических ритмов с лексическим составом текста.
На защиту выносятся следующие положения:
Ритм является ведущей конструктивно-содержательной категорией суггестивного текста.
Ритмическая структура суггестивного текста имеет многоуровневое строение; лексический и фонетический уровни в равной степени значимы в ритмообразовании.
Состав, форма и ритмическая упорядоченность единиц суггестивного текста подчинены его содержанию.
Ритмы прагматически маркированных единиц доминируют над ритмами единиц информационно-тематических как на лексическом, так и на фонетическом уровнях суггестивного текста.
Фоноритмическая структура суггестивного текста обусловлена лексической; ее состав является отражением звукового состава ключевых лексических единиц текста. Ключевая лексема текста - это не только семантически, но и фонетически значимая единица, определяющая выбор других лексических и фонетических средств в процессе создания суггестивного текста.
6. Технология фонетического обеспечения воздействия состоит во всеохватном
внедрении звуков, составляющих оболочку ключевых прагмем и информем, в
общую структуру суггестивного текста.
7. Структура несуггестивного (информационного) текста принципиально
отличается от структуры внушающего текста и характеризуется отсутствием
намеренной ритмизации его лексических и фонетических единиц.
Аспекты изучения речевого воздействия
Понятие речевого воздействия связано с феноменом влияния человека на окружающих его представителей социума - процесс, который никогда не ограничивается односторонним воздействием, а подразумевает взаимное влияние индивидов друг на друга. В современной науке существует множество различных подходов к определению межличностного взаимодействия и коммуникации. Важным представляется различение смыслов терминов коммуникация и общение [Каган, 1988: 141-145]. Речевое общение - важнейший способ реализации социальных связей и отношений и способ реализации деятельности, опосредующей разнообразные виды социального взаимодействия между людьми [Дридзе, 1984: 37-39]. Коммуникация -система межличностных взаимоотношений и взаимодействий: «...речь идет о всем многообразии стандартов общения» [Бгажноков, 1977: 16]. Остановимся на психологическом определении межличностного взаимодействия как социально организованной коммуникативной деятельности.
Под межличностным взаимодействием в широком смысле понимается случайный или преднамеренный, частный или публичный, длительный или кратковременный, вербальный или невербальный контакт двух или более человек, имеющий следствием взаимные изменения их поведения, деятельности, отношений, установок; в узком смысле - это система взаимообусловленных индивидуальных действий, связанных циклической причинной зависимостью, при которой поведение каждого из участников выступает одновременно и стимулом, и реакцией на поведение остальных. Широкая трактовка указывает на непосредственную взаимосвязь каким-либо образом воздействующих друг на друга индивидов; узкая служит для обозначения способа реализации совместной деятельности, цель которой требует взаимного согласования и координации индивидуальных действий. Взаимодействие — это процесс непосредственного или опосредованного воздействия объектов (субъектов) друг на друга, порождающий их взаимообусловленность и связь. Выступает как интегрирующий фактор, способствующий образованию коммуникативных структур. Исследованиями установлены такие виды взаимодействия, как содружество, конкуренция и конфликт. Нужно иметь в виду, что эти виды - не только взаимодействие двух личностей: они происходят и между частями групп, и между целыми группами [Словарь практического психолога, 1997: 64].
Особенностью межличностного взаимодействия является его причинная обусловленность. Каждый из коммуникантов выступает инициатором речевой деятельности другого, одновременно испытывая обратное влияние собеседника. Если при их взаимодействии обнаруживается противоречие, то оно выступает источником самодвижения и саморазвития составляющих его структур. Взаимодействие как материальный процесс сопровождается передачей материи, движения и информации: оно относительно, осуществляется с конечной скоростью и в определенном пространстве-времени. Однако эти ограничения действуют лишь применительно к непосредственному взаимодействию; для опосредованных форм взаимодействия пространственно-временные ограничения многократно ослабляются.
Основными признаками межличностного взаимодействия как формы общения являются:
- предметность: наличие внешней цели, для достижения которой необходимо напряжение усилий;
- эксплицированность: доступность для стороннего наблюдения и регистрации;
- ситуативность: достаточно жесткая регламентация конкретными условиями деятельности (взаимодействие является нестабильным, меняющимся от случая к случаю феноменом);
- рефлексивная многозначность: возможность для взаимодействия быть как проявлением осознанных намерений, так и неосознанным следствием совместного участия в сложных видах коллективной деятельности. Виды межличностного взаимодействия - это сотрудничество (достижение всех целей всеми) и соперничество (достижение цели одним из взаимодействующих индивидов затрудняет или исключает осуществление целей других участников совместного действия) [Психология, 1990: 52].
Речевое взаимодействие подчиняется социолингвистическим закономерностям. Работы последних лет обращают внимание на явление социокультурной среды, в которой происходит взаимодействие. Под социальным статусом понимается «соотносительное положение человека в социальной системе, включающее права и обязанности и вытекающие взаимные ожидания поведения» [Карасик, 1992: 3]. Ю. Е. Прохоров уточняет данное определение: к статусу относится не только само соотносительное положение человека по отношению к другим участникам общения, но и самосознание личностью этого положения, причем личность стремится выразить свой социальный статус собственными средствами, принципиально отличающимися от общепринятого стереотипа [Прохоров, 1998; см. также: Кон, 1967]. Повышенный социальный статус создает благоприятные условия для влияния одной личности на другую или на целую группу [Чалдини, 2001: 202-203].
Методика лексико-ритмического анализа текста: теоретическое обоснование и алгоритм
Наличие ритма - необходимое условие построения прозы «естественной» и ритмизованной, и обозначенность ритмической структуры в устной и письменной речи важна для осуществления ритмической коррекции в процессе порождения речи и для адекватного прочтения авторского ритмического задания в ходе восприятия текста. Способами обозначения ритма являются интонация и синтаксический строй речи в их взаимосвязи. Простейшей речевой единицей, имеющей одновременно относительно автономное синтаксическое и интонационное оформление, является синтагма (слово или синтаксическая группа, выступающие в функции синтагмы). По этой причине в качестве ритмической единицы в большинстве лингвистических исследований именно синтагма выделяется как единица семантико-синтаксическая и интонационная, имеющая физиологически обусловленный и закономерно повторяемый ритмический статус [Черемисина, 1981: 35; 1969]. Семантическое единство синтагм проявляется в том, что в процессе мысли-речи синтагма, равная по объему синтаксической группе (словосочетанию), может выразить единое, хотя и расчлененное понятие, а синтагма, равная предложению, обычно состоящая из двух-трех слов, выражает суждение. Ритмический статус синтагмы обусловлен физиологически в нескольких аспектах: он формируется не только ритмом дыхания, но и своеобразным «ритмом» оперативной памяти (слоговой объем синтагм приближается к величине 7±2, то есть к пределу объема непосредственного восприятия и памяти) и, вероятно, ритмом процесса артикуляции [Миллер, 1964]. К числу закономерных факторов, обусловливающих специфику прозаического ритма, относятся следующие: отбор фонетических слов определенной акцентной структуры; четкое урегулирование их взаиморасположения в пределах синтагмы; особенности ритмического строения синтагм и своеобразие позиций синтагм различной ритмической структуры в пределах предложения и абзаца [Черемисина, 1981: 35-36].
Основу ритмической организации любого прозаического текста, по В. М. Жирмунскому, образуют формы грамматико-синтаксического параллелизма, который поддерживается словесными повторениями (в особенности анафорами) [Жирмунский, 1966]. Подобно стиху, строфе или группе строф в стихотворении, абзац ритмической прозы образует сложное интонационно-синтаксическое целое, состоящее из взаимосвязанных и иерархически соподчиненных элементов. Это может быть предложение с однородными членами, объединенными союзами или соответствующими интонационными паузами (графически отраженными с помощью запятых), сложносочиненное предложение, состоящее из синтаксически параллельных предложений, ряд подчиненных предложений, параллельных по своей конструкции, и др.
Синтаксический повтор как вид стилистических фигур прибавления [ЛитЭС, 1987: 283] образует композиционную основу ритмической прозы. Такой повтор сочетается с лексическим параллелизмом - употреблением одинаковых или сходных по смыслу слов и словосочетаний, которые сопоставляются по их близости или по контрасту, что подчеркивает особую значимость важных для автора образов и понятий и создает дополнительный эмоциональный фон.
Предметом анализа в данной главе является именно лексическое строение текста. Нас интересуют лексемы, принадлежащие основному тематическому полю текста, в их сочетании с лексемами, обладающими определенным эмоционально насыщенным значением. Лексические единицы служат материалом для крупных синтаксических построений, которые в соответствии с прагматической задачей текста внушения актуализируют ту или иную сему конкретной лексической единицы. По Н. А. Купиной, смысл слова может изменяться по мере его употребления в тексте, поэтому «если слово реализуется в тексте не один раз, нужно попытаться осмыслить те новые смысловые и коннотативные компоненты, которыми оно "обрастает" по мере своего употребления» [Купина, 1983].
Лексическая структура суггестивного текста в медико-психологической сфере неоднородна: цель воздействия - изменение функционально-физиологического состояния организма - представлена единицами прагматического плана, внушающими идею оздоровления; объектом воздействия являются соматические структуры организма, обозначаемые лексикой нейтрально-информативного характера, называющей части тела и органы человека. С учетом теории темарематического членения высказывания (шире - текста-дискурса) две основные линии содержания в воздействующем тексте - информационную и прагматическую -можно обозначить через категории темы и ремы [Золотова, 1982; Ковтунова, 1976; Крылова, 1992]. Тема - это «отрезок текста, который является повторением какого-либо отрезка, уже порожденного (предыдущего) и при этом имеет потенциальную возможность быть повторенным в порождаемом далее тексте ... Рема - это потенциальный повод для появления новой темы. Тема - то, о чем высказывается рема» [Никитина, Откупщикова, 1975: 42].
Гипотезой, выдвигаемой в данной главе, является обоснование ритмической организации вербального внушающего воздействия посредством особого вида чередований единиц информационного и прагматического плана, теоретически сопоставимых с понятием тематических и рематических структур текста. Данные структуры выделяются в каждом информационно завершенном фрагменте высказывания; тематические единицы создают ритмический каркас фрагмента, повторяясь так или иначе до полной исчерпанности темы в структуре рематического содержания.
Методика фоноритмического анализа текста: теоретическое обоснование и алгоритм
В изучении звуковых характеристик речи существует несколько направлений. Исследования в области интонации подвергают анализу единицы суперсегментного уровня. Изучению специфики акустических средств, организующих слово и фразу, посвящены работы В. А. Артемова [1976]; Л. П. Блохиной, Р. К. Потаповой [1977]; Е. А. Брызгуновой [1977], Л. В. Златоустовой [1962, 1986], В. Г. Михайлова [1987]; Т. М. Николаевой [1983]; Н. Н. Розановой [1978]; Н. Д. Светозаровой [1982]; И. Г. Торсуевой [1974, 1979]; Н. В. Черемисиной [1971, 1989]; Л. Н. Юрковой [1983]. Важнейшими характеристиками интонации в русском языке являются «мелодика, пауза, длительность звуков, их интенсивность и тембр» [Златоустова, 1962: 150]. Анализ ритмической структуры текстов внушающего воздействия, несомненно, должен проводиться и в аспекте акустической характеристики речи с использованием специальных приборов и уже разработанных данными исследователями методик [о ритмической структуре фонетического слова см. Златоустова, 1986: 74]. Исследованию ритмической организации русской прозаической речи (безотносительно к ее функционально-стилистическому аспекту) посвящена работа В. В. Васильевой [1992], в которой не только дается описание акустических ритмов прозаического текста, но и ведется поиск механизмов ритмообразования, ритмическая организация осмысляется как процесс, осуществляемый в ходе порождения текста. Однако полный акустический анализ речи не является целью настоящей работы; изучению организующей роли просодии в речи внушающего характера следует посвятить специальное исследование [Черепанова, 1996: 17].
Звуковой стороной текста являются фонетические характеристики составляющих его знаков, реализуемые при произнесении текста вслух; если текст предъявляется адресату в графическом виде, то таким образом задается лишь необходимый фонетический минимум; более тонкие характеристики этой формой не передаются. Полная фонетическая картина создается фонемным составом речи и суперсегментными компонентами интонации (мелодика, логическое ударение, темп, тембр, ритм) в их совокупности. Оставив в стороне суперсегментные параметры, ограничим исследование опорными фонетическими данными текстов внушения и выясним, каким образом создаются условия для максимального воздействия на уровне звуковой структуры текста.
Среди лингвистов существует мнение, что фонемы не являются носителем семантического значения: «можно с уверенностью утверждать, что кроме фонологического уровня языковой системы (курсив мой. - С. Б.), ни один уровень не обходится без привлечения семантических характеристик» [Гальперин, 1981: 11]; и далее: «значением обладают морфемы (но не фонемы), слова и словосочетания» [там же, с. 39]. Основатель семиотики, Ф. де Соссюр, основным свойством языкового знака считал полное отсутствие соответствий между его значением и формой. По Соссюру, «связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольна, или, иначе говоря ... языковой знак произволен» [Соссюр, 1977: 79]. Это положение принято современной лингвистикой, а в семиотике оно считается аксиоматичным. Однако факты взаимосоответствия формы языкового знака и его содержания позволяют предположить и то, что фонемы, как и прочие элементы языковой системы, обладают способностью передавать информацию [Пелевина, 1976]. По большей части это информация не понятийного, а сенсорно-эмотивного характера; однако внутри текста некоторые сочетания фонем в своих противопоставлениях могут брать на себя и какую-то часть понятийного содержания. Благодаря своей непосредственной доступности чувственному восприятию (в отличие от значений), фонемы легко становятся носителями экспрессивных коннотаций.
К исследованию взаимообусловленности фонетической организации речи и общей семантики текста можно подойти с разных позиций: во-первых, с точки зрения фоносемантики, исходящей из положения, что фонемы сами по себе являются носителями семантических признаков, и, во-вторых, с учетом семантики ключевых слов текста, определяющих все его звучание.
Объектом фоносемантики является звукоизобразительная и звукосимволи-ческая системы языка, отражающие непроизвольную фонетически мотивированную связь между фонемами слова и звуковым (звукоподражание) и незвуковым (звукосимволизм) признаком денотата [Воронин, 1990: 5]. Особый интерес представляет соответствие между значением слова и его звуковой формой, опирающееся на способность звука вызывать незвуковые представления [Штерн, 1967], которое в психиатрии называют явлением синестезии (данное понятие подразумевает «особенность чувственного восприятия, заключающуюся в том, что внешний раздражитель, адресованный к одному анализатору, вызывает одновременно ответ с какого-то другого или нескольких анализаторов» [Коркина, 1995: 58]). Известный в психологии синестетический эффект - латентная связь звукового образа с незвуковым - давно замечен относительно звуков речи и даже закреплен в терминах, хотя и не до конца осознан. Так, мы говорим о мягких и твердых согласных, несмотря на то, что звук не может иметь осязательных характеристик. На этих свойствах звука и основана гипотеза о том, что звуковая форма слова обладает символическим значением, которое в силу действия мотивировочной тенденции должно поддерживать, подчеркивать понятийное значение слова.
