Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Семантико-полевая характеристика глагольной лексики в прозе Эффенди Капиева 8
Поле действия
1.1.1 Подполе глаголов с семантикой перемещения 14
1.1.2 Подполе глаголов с семантикой физического воздействия на объект 28
1.1.3 Подполе глаголов с семантикой целесообразной деятельности 38
1.1.4 Подполе глаголов с семантикой речевой деятельности 42
1.1.5 Подполе глаголов с семантикой звучания 48
1.1.6 Подполе глаголов с семантикой интеллектуальной деятельности 52
1.1.7 Подполе глаголов с семантикой физиологического действия 57
1.2 Поле состояния
1.2.1 Подполе глаголов с семантикой качественного состояния 60
1.2.2 Подполе глаголов с семантикой эмоционального состояния 63
1.3 Поле отношения
1.3.1 Подполе глаголов с семантикой межличностных отношений 73
1.3.2 Подполе глаголов с семантикой социальных отношений 77
1.4 Поле бытийности 79
Глава II. Структурная характеристика глагольной лексики в прозе Э. Капиева 86
2.1 Глаголы префиксального способа образования 94
2.2 Глаголы суффиксального способа образования 107
2.3 Глаголы постфиксального способа образования 113
2.4 Глаголы смешанного (комбинированного) способа образования 115
2.4.1 Глаголы префиксально-суффиксального способа образования 116
2.4.2 Глаголы префиксально-постфиксального способа образования 133
2.4.3 Глаголы суффиксально-постфиксального образования 136
2.4.4 Глаголы префиксально-суффиксально-постфиксального способа образования 137
Заключение 144
Список использованной литературы 151
Источники исследования 169
- Подполе глаголов с семантикой перемещения
- Подполе глаголов с семантикой физического воздействия на объект
- Глаголы префиксального способа образования
Введение к работе
Объект нашего исследования - семантическая и структурная характеристика глагольной лексики на материале прозаических произведений Эффенди Капиева.
Предметом исследования являются особенности употребления видо-временных форм глаголов, причастий, деепричастий в идиостиле билингвальной личности Э. Капиева для художественного изображения реальной действительности, внутреннего мира главных героев произведений.
Актуальность диссертационного исследования определяется значительным интересом ученых - языковедов к семантике и структуре глагольной лексики. Данная проблема недостаточно полно раскрыта на современном этапе изучения русского языка. Семантике глагола посвящено большое количество трудов, но она все еще продолжает интересовать лингвистов (Ю. Д. Апресян, А. В. Бондарко, Л. М. Васильев, В. Л. Ибрагимова, Э. В. Кузнецова, Р. М. Гайсина, Т. А. Кильдибекова и др.). Словообразовательная структура глагола нашла отражение в работах Е. А. Земской, П. К. Ковалева, 3. А. Потихи, В. В. Лопатина, И. С. Улуханова, В. Н. Немченко, С. П. Обнорского и др.
Несмотря на это, нет лингвистического исследования, посвященного семантике и структуре глагольных форм, выполненного на материале произведений одного из русскоязычных писателей Дагестана.
В частности, не получил удовлетворительного изучения язык прозы Э. Капиева. Такие литературоведы, как С. X. Ахмедов, Н. В. Капиева, Ш. А. Мазанаев, К. Д. Султанов, С. М. Хайбуллаев, М. О. Чудакова и др., высоко оценивают мастерство писателя, совершенство его стиля, но они не рассматривают семантики стилеобразующих лексем. Так, X. Б. Тамадаева в своей монографии вскользь отмечает то, что в капиевской фразе важны
каждое слово, многозначность предложений, афористичный строй речи, ее образность как особенность писательской манеры Капиева [175:62].
Неразработанностью проблемы языковых средств, благодаря которым достигался высокий уровень художественного изображения дагестанской действительности на русском языке писателем - билингвом Э. Капиевым, обусловливает актуальность темы данной диссертации.
Своеобразный, напряженный динамизм сюжета при отсутствии острых коллизий в книге «Поэт», с одной стороны, и описание картин войны писателем-очевидцем в книге «Записные книжки», с другой, потребовали от него предельно внимательного подхода к употреблению каждой глагольной лексемы в соответствии с авторской идейно — эстетической установкой.
Например, Э. Капиев в книге «Поэт», не описывая каких-либо активных действий, ярко изобразил внутренний мир героев, их жизнь и все происходящее с ними, используя разнообразные глагольные формы. В связи с этим нами была предпринята попытка рассмотреть глагольные формы с точки зрения семантики и словообразовательной структуры.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней целостно описывается семантическая и словообразовательная структура глагольной лексики, употребленной в прозе Э. Капиева. Здесь устанавливаются синтагматические отношения глаголов с другими частями речи, также рассматривается индивидуальная манера писателя, проявляющаяся в идейно-эстетической функциональной нагруженности глагольной лексики. Также исследуется и структурная организация глагольных форм в связи с семантикой.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследования заключается в описании семантико-полевой системы глагольной лексики и характеристике структурной организации производных глагольных форм, употребленных в прозе Э. Капиева.
Поставленная цель определила задачи:
- установить специфику употребления глагольных форм в контексте;
- распределить глагольную лексику по полям, подполям, лексико-
семантическим группам;
дать функциональную характеристику глаголов каждой из семантических подгрупп, что предполагает анализ синтаксических конструкций, в которых реализуются валентные свойства глагольных лексем;
- выявить ядерные и периферийные области семантических полей;
- выявить и подвергнуть анализу способы образования производных
глаголов;
распределить их по словообразовательным типам и моделям;
показать связь семантики со словообразовательной структурой. Теоретическая значимость состоит в том, что результаты и выводы
проведенного исследования могут найти применение в общих и специальных исследованиях по семантике и структуре глагольной лексики. Данная работа поможет глубже понять язык прозы Э. Капиева, его индивидуальный стиль.
Практическая ценность исследования определяется возможностью использовать его материалы в преподавании семантики и словообразования глагольной лексики в учебных заведениях, а также при написании курсовых и дипломных работ. Данное исследование может послужить толчком дальнейших исследований языковых средств идиостиля писателя - билингва Э. Капиева и русскоязычных писателей Дагестана вообще.
Материалом для исследования является авторская картотека, насчитывающая около трех тысяч лексических единиц, составленная по результатам сплошной выборки глагольных форм из произведений Э. Капиева «Поэт» и «Записные книжки».
Использованы следующие методы исследования:
-компонентного (семного) анализа;
- описательный (приемы сопоставления, обобщения и классификации);
-дистрибутивный.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации
сообщались на третьей международной конференции в рамках реализации
федеральной и краевой программы «Русский язык» в Армавирском
государственном педагогическом университете (сентябрь, 2003), на
межвузовской научно-практической конференции в Дагестанском
государственном педагогическом университете (20-21 мая, 2004), на ежегодных заседаниях кафедры русского языка факультета начальных классов Дагестанского государственного педагогического университета (2001- 2004 гг.). Основные положения диссертации изложены в семи публикациях.
Положения, выносимые на защиту:
1. Особенности семантики и словообразовательной структуры
глагольной лексики детерминируется жанром и содержанием произведения.
Исследовать семантику глагольных форм в их всевозможных связях, а также состав и структуру семантических полей, в которые входят данные единицы языка, можно с помощью компонентного анализа.
Глагольные формы, употребленные Э. Калиевым, целесообразно, по нашему мнению, распределить по четырем полям: поле действия, поле состояния, поле отношения и поле бытийности.
В книге «Поэт» преобладают глагольные лексемы отражающие душевные переживания и мысли героев, а в «Записных книжках» частотны глаголы перемещения и физического воздействия на объект.
Исследование глаголов с точки зрения их структуры лучше осуществить с помощью словообразовательного анализа, который выделяет словообразовательную базу и словообразовательные средства каждой деривационной структуры.
Анализ словообразовательной структуры производных глаголов может быть осуществлен с учетом не только лексико-семантического, но и словообразовательного значения.
7. Изучение строения глагольных форм требует распределения их по словообразовательным типам и моделям.
Работа состоит из двух глав. В главе I рассматривается семантико-полевая характеристика глагольной лексики в прозе Э. Капиева, глава II посвящена структурной характеристике глагольной лексики в прозе Э. Капиева. К работе прилагается списки использованной литературы и источников исследования.
Подполе глаголов с семантикой перемещения
В произведениях Э. Капиева около 14% глагольной лексики составляют глаголы перемещения (см. таблицу №1). Они присутствуют во всей его прозе, комбинируясь в целостную систему.
Изучение глаголов перемещения в современном русском языке имеет давнюю традицию. Эти глаголы обращали и обращают на себя внимание многих ученых.
К выделению групп глаголов перемещения подходили по-разному. Одни исследователи этот класс глаголов называют глаголами движения [82:64]. Они рассматривали особенности видообразования глаголов движения и указывали на видовые различия между соотносительными парами.
Другие ученые считали, что глаголы со значением пространственного перемещения - это и есть глаголы со значением движения [192:137, 106:3]. Так, например, А. М. Хамидуллина дает такое определение: «Под глаголами движения традиционно понимается группа глаголов, обозначающая физическое перемещение в пространстве живых существ и неодушевленных предметов и отличается от других глаголов своеобразной корреляцией или семантической или морфологической взаимоотносительностью двух членов противопоставления типа идти-ходить, бежать-бегать и под...» [192:137]. Здесь наблюдается отождествление значения движения со значением пространственного перемещения.
Встречаются противоречия в высказываниях А. В. Исаченко и Л. Д. Умаровой. А. В. Исаченко утверждает: «Далеко не все глаголы, обозначающие перемещение в пространстве, подводятся под категорию «глаголов движения». Например: мчаться, спешить, шагать, двигаться, плестись, путешествовать, продвигаться ... не являются глаголами движения» [87:12]. Из этого делается вывод, что понятие «перемещение» шире, чем понятие «движение». Противоположная точка зрения наблюдается у Л. Д. Умаровой. В своей работе она говорит о том, что «перемещение» — это частный случай движения. Глаголы типа идти - ходить, бежать - бегать и др., обозначают направленное и ненаправленное перемещение объекта и составляют особую группу среди глаголов движения и имеют право на особый термин «глаголы перемещения» [186:2].
Понятие «движение», по-нашему мнению и по мнению некоторых ученых (В.Л. Ибрагимовой, Л.Д. Умаровой), шире, чем «перемещение», так как движение включает в себя все происходящее во Вселенной, изменения и процессы, начиная от простого перемещения и кончая мышлением.
Класс глаголов перемещения выделяется из семантического поля движения на основе абстрактной семантической категории «характер движения». Она включает в себя такие признаки: «поступательно»/ «колебательно»/ «вращательно»; «по твердой поверхности» / «по воде» / «по воздуху»; «самостоятельно, без помощи транспортного средства»/ «несамостоятельно, с помощью транспортного средства» и т. д. Ядерными семами этого класса являются «передвигаться» и «перемещаться». Эти глаголы обладают активным семантическим потенциалом и способны сочетаться с широким кругом слов [84:55].
После краткой характеристики понятий «движение» и «перемещение», описав их отношение друг к другу, можно перейти к глаголам перемещения, употребляемых Э. Калиевым в его прозе. Для четкого анализа глаголов этого подполя мы разделили их на пять лексико-семантических групп.
В первую лексико-семантическую группу (ЛСГ) вошли глаголы перемещения в пространстве. Она, в свою очередь, подразделяется на две подгруппы: глаголы субъектного перемещения и глаголы субъектно-объектного перемещения.
Первая подгруппа, включающая глаголы субъектного перемещения, обозначает перемещения самого субъекта.
Ранее было сказано о такой абстрактной семантической категории, как «характер движения», в своем анализе мы использовали и эту категорию. Подгруппа глаголов со значением субъектного перемещения «с помощью ног» включает в себя такие глаголы, которые описывают передвижение какого-либо живого существа с помощью нижних конечностей.1 Говоря о субъектном перемещении с помощью ног, целесообразно обратить внимание на такой признак, как «скорость перемещения».
Подполе глаголов с семантикой физического воздействия на объект
Значительное место в прозе Эффенди Капиева занимают глаголы с семантикой физического воздействия на объект. Их насчитывается 16% из всего числа анализируемых глаголов (см. таблицу №1).
Полного анализа этой группы глаголов в научной литературе еще нет, лишь некоторые исследователи глагольной семантики рассматривали отдельные ЛСГ, относящиеся к этому подполю.
П.А. Магомедова-Расулова, анализируя оппозиции «действие / состояние» в глагольной семантике аварского языка, дала верную характеристику глаголам физического воздействия: «Глаголы физического воздействия на объект - наиболее многочисленная подгруппа глаголов действия, объединенных общим значением «оказывать материально ощутимое действие на кого-, что-либо...». Далее она пишет: «Если определить действие «как деятельность, имеющую дискретную цель», то в зависимости от аспектов воздействия на объект и характера конечного результата глаголы данной группы подразделяются на две подгруппы: а) глаголы воздействия, влекущие за собой изменения объекта; б) глаголы воздействия со значением бытия объектов, объединенных общим инвариантным значением «делать так, чтобы вызвать существование чего-, кого-либо ...» [122:62].
На наш взгляд, первую подгруппу лучше отнести к подполю физического воздействия на объект, а вторую - к подполю целесообразной деятельности.
Описывая категорию «Воздействие», А. А. Уфимцева включает в нее несколько видов воздействия на объект: «I. Физическое преобразующее воздействие на объект состоит: а) устанавливать, закреплять; б) помещать, класть; в) перемещать, бросать. И. Физическое преобразующее воздействие: а) строить, создавать; б) деформировать, уродовать; в) уничтожать, разрушать; г) тратить, расходовать» [187:113].
Все эти глаголы, кроме строить, создавать мы можем отнести к глаголам физического воздействия.
Ядерными семами этого класса являются «воздействовать», «влиять».
Глагольные формы с данной семантикой, употребляемые Э. Калиевым, подразделяются на три ЛСГ.
В первую группу входят глаголы физического воздействия на объект с целью нанесения ему вреда. Это глаголы с семантикой отрицательного воздействия на объект. Так как объект может быть как одушевленным, так и неодушевленным, эта группа подразделяется на две подгруппы. Первая подгруппа включает в себя глагольные лексемы с семемой «нанесения вреда одушевленному объекту вплоть до лишения жизни». Их насчитывается около 30 форм, это глаголы типа: обдавать - «окачивать сразу со всех сторон»: Пули снесли с головы пилотку, рядом разрывались мины, обдавая лицо комьями грязи и земли (2,209); вцепиться - «цепко схватить за что-нибудь», разорвать - «резким движением нарушить целостность предмета, разделяя его на части»: - Готово! — вскрикнул волк. — Смотри! — и, одним прыжком настигнув коня, смертельной схваткой вцепился ему в грудь. Конь рухнул.
- Всё! - прорычал волк, разрывая окровавленное мясо (1,26); порешить — «убить»: - Это рус. Немец нет! - А ты, гад проклятый! — Ну мы его порешили (2,202); удушить - «убить, насильственно, останавливая дыхание»: Ну, я послал двух бойцов, они спокойно подползли и удушили его, как котёнка; схватить - «брать резким поспешным движением»: Между тем дворцовая стража схватила его и поволокла в тюрьму (1,23); укусить — «ранить, вонзая зубы»: - Ничего, - говорит Сулейман важно, - мышка тоже, если захочет, может укусить (1,39) , сцапать - «схватить быстрым и резким движением»: Его (румына - скрипача) сцапали (2,109).
Глаголы префиксального способа образования
Как правило, авторы художественных прозаических произведений для более выразительного, яркого и интересного повествования или описания пользуются префиксированными глаголами. В прозе Эффенди Капиева среди производных глаголов заметное место занимают именно глаголы префиксального образования. Очевидно, он проникся способностью таких форм выразить разнообразные оттенки семантики, которые в его родном, лакском, языке передаются, в основном, лексическими средствами.
Ученые, констатируя, что выразительность глагола достигается широким использованием различных приставок, отмечают и тот факт, что сами приставки становятся семантически богаче, сочетаясь с глагольными основами разного значения. 3. А. Потиха, считая это явление тенденцией современного развития глагольного словообразования, пишет: «Развитие префиксального словообразования глаголов идет теперь не за счет появления новых приставок, а за счет их семантического обогащения и расширения словообразовательных связей: многие уже имеющиеся в языке приставки приобретают новое значение» [147]. А С. П. Обнорский акцентирует внимание на потенциале префиксации, благодаря которой производные достигают высокой экспрессивности: «префиксация глаголов ... в известных случаях, давая слова с новыми значениями, наделяет их особой выразительной силой. Поэтому нередко писатели-художники в стремлении к большей выразительности речи пользуются префиксированными глаголами, по-разному комбинируя префиксальные в них элементы» [135:176]. В. В. Лопатин по этому поводу высказывает такое мнение: «Приставка обычно видоизменяет, модифицирует значение того слова, к которому она присоединяется... Глагольные приставки обозначают различные оттенки, уточняющие характер протекания действия, названного бесприставочным глаголом» [115].
По-видимому, сила выразительности концентрирована не всецело в самой приставке, а в характере связи её с глагольной основой, ибо приставка все-таки играет вспомогательную роль в реализации информационно и эстетически релевантной семантики производящей основы.
Тем не менее, семантическая связь приставки и производящего глагола должна характеризоваться как взаимная, взаимообусловленная, но не однонаправленная.
Е. А. Земская пишет: «не только приставка оказывает воздействие на значение глагола, но и значение приставки зависит от значения глагола, определяется взаимодействием ее общего значения и семантики глагола» [80].
Если слова выражают предметно-логические понятия, то приставки -абстрактно-логические, но все же на уровне элементарных компонентов смысла (сем) нам представляется возможным говорить о семантическом согласовании в таких неравнозначных единицах, как слово и морфема. Анализируя поведение префиксов, следует иметь в виду тот факт, что функцией глагольных приставок является перфективация глагола. Именно префикс устанавливает отношение действия к пределу определенного типа. Эту роль выполняют все глагольные приставки, какими бы лексическими значениями они ни обладали. В этом их функциональное назначение.
Не все исследователи признают наличие у приставок комплекса лексических значений. В учебных пособиях, как правило, отмечаются случаи, когда некоторые глагольные приставки, утратив лексическое значение, превращаются в формальные видовые префиксы и служат грамматическим средством образования совершенного вида. В связи с этим приставки в глаголах натворить, погибнуть, построить называют грамматикализованными приставками.
Заслуживает внимания точка зрения 3. А. Потихи и Т. Д. Сергеевой, которые считают, что здесь происходит смешение семантики и функции языковой единицы. Такие приставки, равно как и все остальные, перфектируют данные глаголы, в этом - их функция. Но эти все приставки указывают на окончание действия, связанное с достижением того предела, к которому данное действие стремилось [148,161:56].
Обычно не вызывает сомнений выделение значения начинательности как лексического значения приставки, но если значение начала действия определяется как лексическое значение приставок, то почему значение конца действия (финитивности) потеряло свой лексический статус? Наши наблюдения над производными глаголами в прозе Э. Капиева позволяют думать, что такие приставки тоже не лишены своей лексической семантики.
