Содержание к диссертации
Введение
Глава I. КАТЕГОРИЯ ПРОСТРАНСТВА И ЕДИНИЦЫ ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ
В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ . 16
I. Обзор специальной литературы 16
2. Семантический объем категории пространства 34
3. Средства выражения пространственного значения в современном русском языке 47
Глава II. ВЫРАЖЕНИЕ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ 75
I. Парадигматический и синтагматический уровня выражения пространственного смысла . 75
2. Функция, признак, валентность, семантическая структура пространственных средств 80
3. Парадигматический уровень пространственной системы в современном русском языке 92
4. Синтагматический уровень категории пространства в современном русском языке 107
5. Классификация пространственных структур (ПС) 119
6. Семантические типы пространственных структур (ПС) 129
Глава III. ОБЩАЯ МОДЕЛЬ КАТЕГОРИИ ПРОСТРАНСТВА В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ 158
I. Принцип поля как метод описания категории пространства в современном русском языке . 158
2. Функционально-семантическое поле простран-ственности в современном русском языке. 162
3. Поле пространотвеннооти современного русского языка в методическом освещении 174
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 183
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 188
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 202
- Обзор специальной литературы
- Парадигматический и синтагматический уровня выражения пространственного смысла
- Принцип поля как метод описания категории пространства в современном русском языке
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена изучению категории пространства и ее выражения в современном русском языке. Работа написана на материале конкретного языка, однако категория пространства "является универсальной, ее статус определяется прежде всего отражением пространственных отношений в сознании людей (в любом языке эта категория находит то или иное выражение)" /14в, с.488/. Поэтому выражение пространственных отношений в одном языке может быть рассмотрено сквозь призму общих закономерностей проявления данной категории в естественных языках. Другими словами, пространственная система конкретного языка является своего рода трансформацией некоторой общей модели, единообразно отражающей реализации данной системы в естественных языках. Построение общей пространственной модели, по справедливому замечанию А.Е.Кибрика, составляет конечную цель изучения категории пространства /456, с.ИЗ/. При этом достижение указанного идеала представляется чем-то вполне реальним, по причине достаточной адекватности отражения категории пространства как формы существования объективной действительности в различных языках. Сложность заключается в дифференциации общего и индивидуального, характеризующего потенции конкретного языка в данном аспекте.
Целью диссертации является единообразное описание реализаций категории пространства в современном русском языке. Под еди-нообразностыо понимается описание различных пластов языковой системы, участвующих в передаче пространственного смысла, с точки зрения общих показателей (семантических, грамматических),что дает возможность представить различные уровни выражения пространственных отношений как проявления одной системы. Актуаль - 5 ность подобной постановки вопроса очевидна, ибо самое глубокое изучение части (как, например, в работе М.В.Всеволодовой и Е.Ю. Владимирского /24/) не снимает необходимости изучения целого.
В качестве опыта построения общей модели категории пространства надо выделить работу А. Вежбицкой, в которой автор рассматривает категории пространства и времени /96/. Предоставление пространства и времени в единстве здесь не случайно, оно отражает ту глубокую взаимосвязь, которая существует между данными категориями как в объективной действительности (ибо они "в одинаковой степени присущи миру и его составляющим" /4г, с.118/), так и в языке (так, В.В.Виноградов, в связи с изучением локативных и темпоральных предлогов писал: "Временные значения совмеща-ются с пространственными и развиваются на их основе" /21б",с.538Л Однако в настоящей работе временной аспект отмеченной теории учитываться не будет.
А.Вежбицка связывает выражение пространства и времени с тремя основными понятиями: "мир" (wottd), "часть целого" (to SefiCftt oS ) и "становиться" (to 0ЄСОГПЄ) /96, с.616/. Прочтение общей формулы "быть частью определенного мира" /96, с.616 и ел.), очень емкое в смысловом отношении (т.е.мыслиться в пространстве / быть пространством и/или находиться в пространственных отношениях), фактически полностью охватывает выражение идеи пространства. Закономерно, что данная формула обладает высокой степенью абстракции и приобретает более лингвистичную форму в своих конкретных реализациях (примеры которых на материале английского языка даны в работе А.Вежбицкой /96, с.625 и ел./), так как она выражает общие закономерности, свойственные категории пространства как категории мыслительной. На языковом уровне речь идет не только и не столько о смысле как таковом, сколько о способах его выражения. Поэтому указанная формула В.Вежбицкой дополняется, "расшифровывается" на языковом уровне в зависимости от наличия тех или иных средств выражения пространственного смысла в конкретном языке. Естественно, полная языковая модель категории пространства должна отражать мыслительный уровень во всем объеме, то есть критерием завершенности языковой классификации является степень отражения конкретным языком данного аспекта объективной действительности.
В современной русистике существуют исследования, в которых объектом анализа является та или иная часть пространственной системы (например, /22а-д, 24/), однако проблема построения общей модели категории пространства для современного русского языка пока еще не решена. С этой точки зрения настоящая диссертация представляет собой попытку построения такой модели.
Из вышесказанного следует, что единообразное описание реализаций категории пространства в конкретном языке должно быть основано на признании органической взаимосвязи мыслительного и языкового уровней. Соотношение между мыслительным и языковым закрепляется в понятийных категориях - исходной субстанции при анализе языкового выражения того или иного смысла.
И.И.Мещанинов писал: "Понятийными категориями передаются в самом языке понятия, существующие в данной общественной среде. Эти понятия не описываются при помощи языка, а выявляются в нем самом, в его лексике и грамматическом строе" /62,с.196/. Понятийные категории, таким образом, "...с одной стороны представляют собой отражение свойств и отношений реальной действительности, а с другой - имеют опору на язык. Речь идет о потенциальной опоре на всю совокупность возможных средств и их ком - 7 бинаций в одном языке и в разных языках" /146, с.72/.
Мыслительный уровень категории пространства, планом содержания которого является идея пространства, а планом выражения -определенные пространственные признаки, представляющие собой некоторый инвариант смысла, отражающий ту или иную сторону последнего, может быть охарактеризован как обобщенный уровень пространственного смысла, то есть является универсальным для данной категории. Языковый уровень категории пространства, план содержания которого составляет система пространственных значений,представленная в конкретном языке, а план выражения - система средств, выражающих эти значения, не может быть признан универсалией; что проявляется в наличии /отсутствии некоторых пространственных значений в семантической пространственной системе естественных языков в плане содержания (или в использовании разных значений для передачи одних и тех же отношений), что,по свидетельству М.В.Всеволодовой и Е.Ю.Владимирского, выявляется даже при сопоставлении родственных языков /24, с.16/, и в наличии/отсутствии в языках специализированных форм выражения пространственного значения - в плане выражения. Так, в ряде языков (в дагестанских /456, с.112 и ел./, кетском /89, с.103 и ел./ и т.д.) Функционирует разветвленная система специализированных падежей для выражения пространственного значения, в то время как в других языках (например, в русском) фактически отсутствуют специализированные пространственные падежи. Другими словами, на уровне языковой реализации возникает необходимость описания системы выражения пространственных отношений в конкретном языке, хотя при этом, как уже отмечалось, могут быть использованы общие закономерности выражения пространственных отношений в естественных языках.
Таким образом, на основании вышесказанного можно сделать следующий вывод: для исследования, имеющего цель описать общую модель пространства, важно определить отношение между смыслом и его различными проявлениями (выраженными пространственными признаками); в то время как для исследования, имеющего цель описать реализацию категории пространства в конкретном языке, важно определить, во-первых, объем понятийной категории пространства (то есть соотношение "признак-значение-средство выражения"), во-вторых, соотношение между языковыми средствами обозначения пространственного смысла и их ролью на уровне передачи смысла, ибо "любая языковая единица воспринимается как таковая, только если ее можно идентифицировать в составе единицы более высокого уровня" /10, с.438 и ел./. Поэтому языковая классификация категории пространства должна исходить не только из лексической семантики пространственных средств (что, безусловно, является важным фактором), но и из комбинаторных потенций этих средств, их способности активно функционировать на уровне передачи смысла /5, с.192 и ел.; 41г, с.7/. Последнее очень важно, так как категория пространства объединяет две сущности, которые показному идентифицируются на уровне передачи смысла. Речь идет о дифференциации пространства как некоторой реалии объективного мира ("мир" в системе А.Вежбицкой), и пространства, воспринимаемого как отношение между реалями объективной действительности (отношение между частями мира у А.Вежбицкой). В первом случае можно говорить о предметной (в широком смысле этого слова) области пространства, включающей в себя представление не только о конкретных предметах, которые мыслятся в связи с пространством /4г, с.122/, но и о тех отношениях объективного мира, которые представляют собой постоянную величину (типа: гаг, север, горизонт и т.д.). Во втором случае можно говорить о признаковой области пространства, охватывающей конкретные отношения между элементами объективной действительности. Пространство-предмет, выражаемое в языке, как правило, субстантивом, на уровне передачи смысла обладает семантической автономностью, так как языковые средства, выражающие пространство-предмет, "призваны идентифицировать для адресата сообщения" предмет объективной действительности, то есть "выступают в своей денотирующей функции" /4г, с.10/. С другой стороны, функционирование средств, обозначающих пространство - признак, характеризуется семантической зависимостью, ибо они реализуют "только свое сигнификативное (абстрактное, понятийное) содержание" /4г, с.10 и ел./, то есть должны быть прикреплены к элементам объективной действительности.
Другими словами, функционирование тех или иных средств выражения пространственного значения, отражающих определенные аспекты категории пространства, строго дифференцировано. Игнорирование данного положения может привести к неточному представлению категории пространства в конкретном языке, особенно если речь идет о единообразном представлении исследуемой категории. Целью настоящей диссертации является единообразное описание реализации категории пространства в современном русском языке, поэтому в дальнейшем изложении указанная дифференциация аспектов выражения пространства будет учитываться в качестве одного из исходных принципов лингвистического анализа.
Пространственная система современного русского языка очень богата и достаточно хорошо изучена. По свидетельству В.Н.Топоро - 10 ва: "...ни один из славянских языков не может дать такого большого и ценного материала для изучения лок., как русский. Это объясняется не только значительной древностью и жанровым своеобразием древнерусских памятников, но и сохранением в русском языке в ряде случаев важных для истории лок. архаизмов, почти или совсем утраченных в других славянских языках" /84, с.9/.Однако, сложность представления данной категории в современном русском языке обусловлена не столько богатой исторической традицией самого языка (ибо при синхроническом подходе к языковым фактам элементы дяахронии не входят в сферу изучаемых вопросов), сколько тем, что на современном этапе развития русского языка отсутствуют четкие морфологические показатели выражения данного смысла; кроме того, пространственная лексика "может быть дана закрытым списком лишь в отдельных случаях (названия стран света, частей света и др.), не говоря уже о том, что огромное количество пространственных объектов не позволяет перечислить их названия хотя бы в некотором приближении /24, с.17/. При таком положении дел возникает необходимость подняться на определенный уровень абстракции, то есть отказаться от рассмотрения каждого языкового факта в отдельности и представить пространственную систему конкретного языка в виде общей модели, в которой "неизвестные явления оказываются включенными в одну совокупность с известными и тем самым определяются" /83, с.40/. Подобный подход несколько противоречит задачам практического описания языка, максимально приближенного к конкретным языковым данным, но в данном случае теоретически оправдан, поскольку пространственное значение в современном русском языке выражается различными средствами, что приводит к перекрещиванию значений и выражающих их средств, вследствие чего последние часто бывает трудно дифференцировать и единообразно описать (то есть определить место и роль каждого средства в общей системе выражения пространственных отношений). Кроме того, описание, опирающееся на исчисление и характеристику отдельных языковых фактов, в данном случае не может претендовать на полноту, так как пространственная лексика практически не ограничена. Все это подтверждается степенью разработанности интересующей нас проблемы на современном этапе развития науки. Лингвистическая литература, относящаяся к этой области, достаточно обширная, но в большинстве своем сосредоточенная в сфере практических интересов, дает представление о том или ином аспекте реализации категории пространства в современном русском языке, но рассматривает их вне взаимосвязи. Так, известная работа М.В.Всеволодовой и Е.Ю.Владимирского /24/, которая является наиболее фундаментальным исследованием в плане изучения пространственной системы современного русского языка (адресованным, прежде всего, преподавателям русского языка как неродного /24, с.З/), довольно полно охватывает систему пространственных значений, но не охватывает все средства выражения последних. Это, безусловно, не умаляет достоинств указанного труда, содержащего глубокое изучение обширной сферы системы выражения пространственных отношений в современном русском языке, но и не снимает все вопросы, возникающие в связи с ее анализом.
Таким образом, единообразное описание категории пространства в современном русском языке должно основываться на общих закономерностях ее выражения. Целью подобного описания (и целью настоящей диссертации) является построение некоторой общей модели, отражающей иерархию пространственных элементов русского языка по отношению к идее пространства в том или ином ее проявлении.
В качестве основы для конструирования подобной модели может быть использован принцип поля, позволяющий рассматривать языковые системы "в их взаимоотношениях с окружающей средой" /14з, с.21 и ел./. Методика поля (независимо от типа самого поля) вносит в исследование определенный практический момент, благодаря которому дифференцируются элементы данного поля, определяется их место и сфера использования в конкретном языке. При этом, что особенно важно для данной работы, в качестве элементов поля на определенном уровне выступают не отдельные языковые единицы, а класс таких единиц, характеризующийся общим категориальным значением, семантическим составом и функцией последних, что позволяет преодолеть многие трудности, связанные с открытостью лексического ряда пространственных слов. Требование единообразного описания категории пространства в конкретном языке при полевом изучении становится сущностью метода анализа данной категории, так как в этом случае в рамках одной модели представлены различные способы освоения русским языком объективной действительности, что обещает богатые перспективы в исследуемой области. К сожалению, А.В.Бондарко, предложивший функционально-семантическое поле локативности (на материале русского языка), не ставит перед собой цель описать категорию пространства в современном русском языке, используя данное поле в качестве иллюстрации функционально-семантического поля с полицентрической организацией /14е, с.488/. Так что проблема изучения категории пространства при помощи принципа поля не может считаться решен - ІЗ ной.
Характеризуя единообразное описание категории пространства в современном русском языке на основе методики поля как общую цель настоящей диссертации, целесообразно наметить конкретные пути ее реализации.
1. Необходимо представить систему выражения пространственных отношений в современном русском языке в единстве всех формальных средств, передающих пространственное значение; определить место, сферу употребления и смысловую ценность каждого из них.
2. Необходимо представить систему выражения пространственных отношений в современном русском языке в единстве смыслового и функционального, то есть с учетом некоторого прагматического компонента, способствующего в известных случаях трансформации начального смысла.
3. Необходимо представить систему выражения пространственных отношений в современном русском языке как с позиций парадигматической семантики, так и с позиций синтагматической семантики, то есть на уровне сегментации смысла и на уровне его передачи, когда реализуются все языковые потенции.
4. Необходимо представить систему выражения пространственных отношений в современном русском языке с точки зрения взаимосвязи формальных средств, относящихся к разным языковым уровням.
5. Необходимо представить поле пространственноети в современном русском языке с точки зрения его практического использования.
Таковы конкретные задачи, решение которых предусмотрено в пределах данной работы. Естественно, целый ряд вопросов, связан - 14 ных с функционированием пространственных средств в современном русском языке, остается вне поставленных задач. Так, не будут рассмотрены вторичные функции пространственных средств и их комбинаций (например, функционирование со значением образа действия - сверху вниз» из стороны в сторону и т.д.), соотношение между пространственными средствами и различными типами переноса (хотя такие типы переноса как метафора, метонимия, синекдоха обладают большими потенциями в настоящей аспекте) и ряд других вопросов, что вполне закономерно, ибо вряд ли можно претендовать на абсолютно полное описание столь сложной категории, каковой является категория пространства, в рамках одной работы. Как справедливо отмечал А.Мартине: "Любой объект, каким бы простым он вначале не оказался, в действительности бесконечно сложен. Описание же с необходимостью является конечным, а это значит, что некоторым определенным чертам описываемого объекта может быть оказано предпочтение" /60а, с.395/.
В заключение несколько слов о структуре работы. Диссертация имеет следующее строение: введение, три главы и заключение.
Первая глава посвящена анализу категории пространства и единиц ее выражения в современном русском языке. Здесь речь идет о том, какие элементы различных уровней языковой системы участвуют в передаче языком пространственного смысла. Конкретные пространственные средства рассматриваются в единстве двух планов: содержания и выражения.
Вторая глава посвящена анализу способов реализации пространственного смысла в современном русском языке. Выражение пространственного смысла зачастую выходит за рамки лексической семантики; поэтому необходимо показать не только конкретные пространственные средства, но и как эти средства функционируют в языке. На данном уровне понятие "признак" не всегда является достаточным, возникает потребность в определении понятия "функция".
Третья глава посвящена описанию принципа поля как метода анализа языкового материала и классификации категории пространства на ее основе. Классификация категории пространства по принципу поля основана на обобщении конкретных реализаций категории в современном русском языке.
Последний параграф третьей главы дает представление о некоторых возможных путях использования результатов исследования на практике. Хотелось бы подчеркнуть, что речь идет лишь о некоторых возможностях в указанном направлении. Практическая деятельность преподавателя русского языка слишком разнообразна и не всегда может быть сведена к рекомендуемым схемам.
Результаты работы отражены в кратких выводах, составляющих содержание заключения диссертации.
Необходимо также отметить, что научная литература, использованная в процессе работы, дана единым списком в конце диссертации.
class1 КАТЕГОРИЯ ПРОСТРАНСТВА И ЕДИНИЦЫ ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ
В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ class1
Обзор специальной литературы
Как было отмечено во введении, современная лингвистика обладает богатым научным потенциалом в плане изучения категории пространства. Сюда следует относить два типа исследований, находящихся в отношении взаимной дополняемости:
а) исследования, в которых объектом анализа является собственно категория пространства;
б) исследования, в которых объект анализа шире одной конкретной категории.
При этом научные труды, составляющие первую группу, могут быть представлены, с большей или меньшей степенью полноты, в конкретном списке литературы; в то время как литература, составляющая вторую группу, практически не ограничена, что вполне закономерно, если принять во внимание семантический объем и разнообразие средств выражения изучаемой категории в естественных языках (в частности - в современном русском языке). Вместе с тем, рассмотрение всей информации в ее органическом единстве составляет научную необходимость для настоящей диссертации, так как единообразное описание системы выражения пространственных отношений в современном русском языке предполагает изучение не только самой системы, ее смысловых и формальных компонентов, но и реализации последней на различных уровнях данного языка. Поэтому обзор специальной литературы целесообразно осуществить не на основании анализа известных концепций, что невозможно в рамках диссертационной работы, а на основании анализа важных для нашего исследования вопросов, в той или иной степени освещенных в соответствующих лингвистических теориях. Подобный подход, несмотря на некоторую разобщенность в изложении существующих концепций, оправдан с точки зрения задач, требующих разрешения.
I.I. Соотношение между мыслительным и языковым
Как было отмечено во введении, идея о наличии двух уровней (мыслительного и языкового) разрабатывалась в связи с понятийными категориями. При этом неоднократно указывалось на органическую взаимосвязь данных уровней, так как: "Понятийные категории... существуют в единстве с их реализацией в языковых семантических функциях, передаваемых языковыми средствами" /146,с.75/. В настоящем аспекте важно не только дифференцировать различные уровни, но и представить последние в качестве иерархической системы. Дифференциация и иерархия уровней составляют базу для установления строгой корреляции между мыслительным и языковым. Уровень языка, по справедливому утверждению А.В.Бондарко, является семантической интерпретацией мыслительного (понятийного) уровня и представляет собой производную последнего /146,с.82/. Смешение же уровней приводит к нарушению взаимосвязей между объективной действительностью и языком, что является значительным препятствием на пути единообразного описания реализации той или иной понятийной категории в конкретном языке.
Относительно категории пространства, релевантность обоих уровней, универсальность мыслительного и индивидуальность языкового были отмечены А.В.Бондарко /14е, с.488/, выделявшего функционально-семантическое поле локативности только для русского языка (на том основании, что функционально-семантическое поле относится к системе языка /14и, с.208/, что соответствует основным положениям указанной вьше теории А.Бежбицкой, основная формула которой ("быть частью определенного мира") отражает мыслительный (то есть универсальный) уровень данной категории, трансформируясь в конкретных языковых условиях.
Таким образом, дифференциация и иерархия уровней репрезентации категории пространства являются исходной точкой для ее строгого описания. Так, система пространственных значений, представленная в совместной работе М.В.Всеволодовой и Е.Ю.Владимирского /24, с. 12/, обладает большой научной строгостью, так как все разбиения данной системы соотнесены с одним (языковым) уровнем. С другой стороны, некоторая несимметричность наблюдается в таблице, составленной Е.Ю.Владимирским /22д, с.57 и ел./. Подобная несимметричность, которую не отрицает сам автор /22д,с.67/, обусловлена не столько языковыми фактами, сколько определенным смешением уровней репрезентации категории пространства, вследствие чего семантический инвариант (признак) приравнивается к семантическому варианту (значению). Не случайно, что в более поздней работе того же автора предпринята попытка несколько переосмыслить указанную систему за счет введения дополнительных классификационных критериев /22а, с.91-93/.
Парадигматический и синтагматический уровня выражения пространственного смысла
Выше уже неоднократно отмечались существенные различия в плане семантической организации пространственных средств: оппозиция денотативного и сигнификативного содержания, смысловая самодостаточность и, как следствие, формально-синтаксический характер функционирования денотативных слов; смысловая ограниченность и семантический характер функционирования сигнификативных слов, ориентированных на восполнение смысла, с необходимостью требуют дифференциации единиц выражения пространственного смысла. Как пишет А.А.Уфимцева: "Если семантическая субкатегоризация предметных имен по их индивидуальному и общекатегориальному значению требует изучение их отношений в парадигматике, в системных противопоставлениях, то семантическая классификация признаковых имен (прилагательных и глаголов) предполагает исследование синтагматического аспекта языка, описание предикатных слов при их функционировании в составе речевых единиц" /86а, с.63/.
Противопоставление парадигматического и синтагматического, таким образом, отражает противопоставление языковой системы и ее реализаци . Система потенциальна, ее проявление актуально /146, с.72;36, с.13; 446, с.19;55, с.20/. Парадигматика соотносится с классом элементов, в то время как синтагматика основана на отношении между классами /60в, с.459/. Естественно, что синтагматический уровень, представляющий собой образование более высшего порядка, отмечен известным смешением внутрисистемных противопоставлений, так как языковые средства характеризуются здесь не только значением, но и функцией (смотри приведенную цитату А.А.Уфимцевой). Оставим пока в стороне понятие "функция" и обратимся к рассмотрению пространственных парадигматических и синтагматических единиц в плане соотношения данных структур. Оппозиция денотативного и сигнификативного не покрывает оппозицию парадигматического и синтагматического. Она лишь намечает различные пути реализации системных (а, следовательно,парадигматических) единиц на более высоком уровне. С этой точки зрения денотативное содержание соотносится с признаком обязательность/необязательность индивидуализации денотата, в то время как сигнификативное содержание характеризуется обязательностью в восполнении смыола. Поэтому утверждение Ф.Данеша и Р.Га-узенбласа относительно асемантичности элементов языковой системы затрагивает, в первую очередь, элементы с сигнификативным содержанием /36, с.13/. Таким образом, различение денотативного и сигнификативного содержания пространственных средств отражает не принадлежность отдельных из них к разным уровням (парадигматическому и синтагматическому), а особенности семантической организации данных средств, вследствие чего последние дифференцируются на синтагматическом уровне. В зависимости от потребностей контекста, одни могут лишь кошфетизироваться (слова с денотативным содержанием), в то время как другие наполняются смысловым срдержанием (слова с сигнификативным содержанием). Следовательно, утверждение о необходимости описания имен и предикатов (в широком смысле /4г. с.Ю и ел., 44а, с.27/)на разных уровнях (смотри приведенную цитату А.А.Уфимцевой) осно - 77 вано на признании того факта, что имена, обладающие денотатявным содержанием, самодостаточны на парадигматическом уровне, и все изменения, претерпеваемые ими на синтагматическом уровне, регулируются семантикой самого имени (отсюда и формально-синтаксический характер функционирования); предикаты же, обладающие сигнификативной отнесенностью, недостаточны на парадигматическом уровне, влияние синтагматических связей здесь регулируется не самим предикатом, а связанным с ним словом. Так, можно говорить о передаче предлогом "к" признака Н. Поэтому пространственная ППК, имеющая форму "к+дательный падеж" системно ориентирована на выражение этого пространственного признака.
Принцип поля как метод описания категории пространства в современном русском языке
Как уже отмечалось (омотри Введение), методом классификации категории пространства в современном русском языке, то есть подходом к трактовке выявленных языковых фактов в настоящей работе признается принцип поля.
Теория поля в лингвистике активно развивалась в двадцатом столетии в связи с основополагающими работами И.Трира и В.Порци-га (описание основных научных взглядов названных ученых дано в работе А.А.Уфимцевой /866/). В настоящее время, по свидетельству Г.С.Щура, литература, посвященная принципу поля, постоянно растет и насчитывает более тысячи специальных исследований /91, с.19/. При этом существуют разнообразные подходы как к определению самого понятия "поле", так и к выделению принципов объединения языковых явлений в рамках одной модели (основные концепции поля рассмотреня Г.С.Щуром в указанной работе). Основанием для объединения различных концепций в теорию поля, главным образом, служит характер самой модели, представляющий собой структуру "центр-периферия". Другими словами, для каждого языкового уровня, а также для взаимодействующих уровней языка может быть выделен особый тип поля (сравни семантические /За, с.248-256, 47, с.237 и ел./, лексико-семантические /95, о.49-52/, грамматико-лексические /33а/, лексические /82г, с.47-49/, синтаксические /41а, с.182, 41г, с.201/, функционально-семантические /14а-и, 15/, понятийные /44а, с.77,62, с.195-198/, грамматические /35, с.172-174/, словообразовательные /75/ и т.д. поля). Причем,речь идет не о терминологическом несовершенстве (хотя и подобные случаи имеют место), а о принципиальных различиях полей того или иного типа. Поэтому всякий анализ языковых фактов, претендующий на полевой подход, должен быть основан на: а) четкой позиции автора в данном вопросе, б) однотипном характере описания языковых фактов.
Под полем в современной лингвистике понимаются две сущности: а) система, как языковая данность, б) принцип поля, как подход к фактам языка /14и, с.205/. Против первого определения понятия "поле", на наш взгляд, совершенно справедливо выступил Г.С.Щур /91, с.7 и ел./. Действительно, отождествление понятий "система" и "поле" фактически снимает актуальность одного из них, ибо все звенья языковой системы органически взаимосвязаны и подчинены единой "архисистеме", характеризующей конкретный язык. Следовательно, если отождествлять понятия "система" и "поле" по отношению к отдельному языковому объекту, то необходимо отождествлять эти понятия по отношению к языку вообще, что было бы ошибочно, так как двучленная структура поля (центр-периферия) не в состоянии отразить все особенности языковой системы. Так, например, категория пространства в широком смысле может быть интерпретирована как множество, включающее в себя отношения физической, временной, психической и т.д. локации /76/, что возможно в плане системы, но с точки зрения поля вряд ли правомерно объединять различные типы локации, так как они опираются на различные семантические, морфологические, синтаксические и т.д. показатели. В настоящей диссертации под полем понимается метод лингвистического анализа, отражающий ту или иную систему языковых элементов в модели "центр-периферия".
Значительные сложности в плане описания поля пространствен-ности в. современном русском языке связаны также с определением типа поля, так как категория пространства не укладывается в рамках одного языкового уровня. Три типа корреляций, характеризующих, как было показано, категорию пространства, фактически лежат в основе трех типов оппозитивных систем, каждая из которых может быть описана на основании принципа поля. Все это дает основание говорить о трех (как минимум) типах полей, отражающих данную категорию (построение моделей на основании смысловой наполненности, функциональной значимости, валентной активности и т.д.). С другой стороны, требование единообразного описания категории пространства противоречит подобной дифференциации моделей. Поле про-странственности, а тем более соотнесенное с одним конкретным языком, должно представлять собой единую модель, отражающую основные звенья пространственной системы.
