Содержание к диссертации
Стр.
ВВЕДЕНИЕ 5-26
Глава I. ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ МИФОЛОШЧЕСКИХ
ПЕРСОНАЖ 27-100
Общие принципы классификации мифологических
персонажей 27-32
Основные классы персонажей имплицитной мифо-
логичности 32-37
Основные типы персонажей эксплицитной мифоло-
гичности 37-97
I. Мифологические персонажи - повелители,
распорядители 43-79
IIepcoнaжи-"xoзяeвaf, 49-50
Персонажи сферы "дом" 51-60
Персонажи сферы "вне дома" 60-66
Персонажи сферы "ниже земли". . . . 66-71
Персонажи сферы "выше земли". . . . 71-73
Персонажи, связанные с определенным
периодом времени 73-75
Персонажи-протекторы 75-79
П. Мифологические персонажи - источники
зла 79-85
Ш. Мифологические персонажи-помощники. . . 85-86
ІУ. Персонажи-устрашители 86-92
У. Прочие мифологические персонажи .... 92-97
Обобщения по главе 97-100
Стр. Глава П. ЛЕКСИЧЕСКАЯ ГРУШІ А "МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ПЕРСОН ШГ
В СЕМАНТИЧЕСКОМ И ОНОМАСИОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ. І0І-І83
Общая ономасиологическая характеристика . . . І0І-І03
vi Роль прозопопеи в формировании класса слов с
нулевым денотатом I03-III
Типы и способы номинации III-II6
Мотивация II6-I40
Функционально-стилистическая характеристика . I40-I5I
Роль имени собственного в мифологической лек
сике I5I-I80
Обобщения по главе I8I-I83
Глава III. СОСТАВ И ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МИФОЛО
ГИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ 184-341
Раздел I. Традиционная мифологическая лексика 184-258
'' Баба-яга 185-201
4 Рохля 201-204
> Удельница, кудельница 204-207
Берегиня 208-216
А Бука 216-227
Вова 227-229
Щумоволос 229-232
Верлиока 232-235
л Кикимора, шишимора 235-248
"' Шиш,, шишко и производные 248-258
Раздел П. Мифологическая лексика иноязычного
происхождения 258-307
Финно-угорские элементы в мифологической
лексике 258-278
_ 4 -
Стр.
Nj Мифологическая лексика тюркского происхожде
ния 279-291
Албаета, албастый 291-294
Шуликуны 294-307
Раздел Ш. Литературно-книжнке элементы в мифо
логической лексике 307-339
1 Лихорадки-трясавицы, Иродовы дочери 308-329
Китоврас, мелузина, сирена, фараоны и фа-
раонки 329-337
і Мамона, мамуна 337-339
Обобщения по главе 339-341
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 342-348
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 349-392
СОКРАЩЕНИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИИ 393-396
СОКРАЩЕНИЯ НАЗВАНИЙ ЯЗЫКОВ 396-397
ПРИЛОЖЕНИЕ. СЛОВОУКАЗАТЕЛЬ 398-434
Введение к работе
Работа представляет собой исследование по региональной и исторической лексикологии и посвящена описанию и комплексному лингвистическому изучению мифологической лексики русского языка 1 ХЗГШ-ХХ веков по материалам русского Севера с привлечением данных из других регионов. Ввиду большого объема материала предмет исследования ограничен группой наименований мифологических персо- и нажеи.
Актуальность исследования определяется тем, что изучение различных тематических групп лексики в ареальном и генетическом плане - одна из насущных задач русской языковедческой науки, без выполнения которой невозможно полное и адекватное описание словарного богатства русского языка. В настоящее время в трудах советских и зарубежных языковедов в общих чертах разработана теория и методика описания лексического состава языка в терминах поле, лексико-семантическая, тематическая, понятийно-тематическая группа и под., проделан ряд интересных и полезных конкретных исследований. Однако, как оказывается, обследована лишь незначительная часть словарного богатства русского языка. Мифологическая лексика русского языка, в частности наименования мифологических персонажей, исследовались лишь фрагментарно, в порядке анализа отдельных лексем.
Комплексное изучение указанной тематической группы заставляет обратиться к целому ряду теоретических вопросов, касающихся системной организации лексики, принципов выделения и определения особенностей класса слов на ономасиологическом уровне. Специфика лексической микросистемы "мифологические персонажи" может быть выявлена лишь через установление способов номинации и принципов мотивации элементов, ее составляющих. Такого рода описание пред- полагает известные теоретические обобщения, поскольку имеющиеся в научном обиходе мнения весьма разноречивы.
Установление ареалов отдельных лексем и их групп в сочетании с привлечением широкого сопоставительного материала позволяет, с одной стороны, детализировать картину лексического описания обследуемого региона - русского Севера, с другой - проецировать некоторые результаты исследования на сферу кардинальных проблем этногенеза славян. Привлечение материалов фольклора и исторических памятников дает возможность высказать известные соображения в отношении движения во времени рассматриваемой группы лексики. Поскольку исследуемая лексическая микросистема очень сложно и многогранно соотносится с соответствующей ей понятийной системой, в работе неизбежно встают некоторые вопросы соотношения языка и мышления.
Совокупное привлечение ареальных, исторических, сравнительно-сопоставительных материалов дало основание для этимологического анализа ряда единиц, причем можно говорить о плодотворности этимологических изысканий, проводимых с учетом вхождения лексики в определенную тематическую группу.
В работе оказалось необходимым затронуть некоторые периферийные по отношению к основной проблематике вопросы, а именно: специфику функционирования имени собственного в группе мифологической лексики, языковые средства "мифологизации" лексики, роль в этом лингвистического и этнографического контекста и др.
Актуальность исследования определяется также тем, что в качестве предмета исследования взята мифологическая лексика. Подобный выбор обусловлен осознанием того факта, что комплексное изучение духовной культуры может существенно продвинуть нас в познании различных сторон общественной и социальной жизни человека и языка в том числе. Мифология принадлежит к такті глубинным сторо- нам жизни человечества, на протяжении веков играла столь существенную роль в развитии мировоззрения, многих социальных институтов, науки, искусства, что не может остаться вне поля зрения современных исследователей самых различных профилей. Далее, к сбору и лингвистическому описанию мифологической лексики побуждает то обстоятельство, что в настоящее время мы имеем, вероятно, последнюю возможность фиксации относительно полноценного нового материала мифологического характера. Социальные, культурно-психологические, мировоззренческие сдвиги в современном обществе настолько существенны, что то, что сохранялось в народном сознании тысячелетиями, сейчас исчезает в течение десятилетий и даже лет. Ныне живущее поколение нашего общества за исторически обозримый период - первое поколение, живущее "без мифологии", и его долг перед прошлым и будущими поколениями людей способствовать сохранению того, что в течение огромного периода играло столь существенную роль в жизни общества и индивида. Наконец, обращение к мифологической лексике было стимулировано оживлением интереса к мифологическому материалу и мифологической проблематике в кругах этнографов, лингвистов, фольклористов. Появление новых исследовательских сил, новых работ соответствующей направленности позволяет надеяться, что предпринятый труд вольется в струю современного изучения духовной культуры во всех ее аспектах.
Изучение мифологии как составляющей духовной культуры народа есть междисциплинарная задача. В современной советской науке по-'нятие мифа, мифологии оказывается в кругу интересов как философов, историков, этнографов (см.например, Матье, 1956, Лосев, 1957, Францов, 1959; Токарев, 1962, 1964 и др.; Золотарев, 1964, Рыбаков, 1966, 1981; Шахнович, 1971, Свенцицкая, 1975 и др.), так и филологов-фольклористов, языковедов (Пропп, 1964, Иванов, Топоров, 1965, 1973, 1974 и др.; Мелетинский, 1970, IS77; Стеблин-Ка- менский, IS76, Фрейденберг, 1978, Рифтин, 1979 и др.).
Как известно, понятие мифа, мифологии достаточно сложно. Многое еще остается спорным и нерешенным, нет общепризнанного определения мифологии, мифа, полной ясности в отношении мифа к религии и философии. Марксистская философия в понимании мифологии исходит из того, что миф, мифология - одна из форм выражения общественного бытия. Маркс определял мифологию как "бессознательно-художественную переработку природы", включая и общество (Маркс. Соч., 2-е изд., т.46, I, 48). "Всякая мифология преодолевает, подчиняет и преобразовывает силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, вместе с наступлением действительного господства над этими силами природы" (Маркс. Соч. 2-е изд., т.46, I, 47).
Мифология в том виде, как она представляется в трудах последних лет, - это словесная форма (в отличие от материальной -памятников искусства, народного быта) выражения господствующего в первобытных и отчасти древних обществах способа глобального осмысления мира. В широком смысле миф - это фантастический вымысел, объясняющий происхождение или сущность какого-нибудь предмета или явления природы и общественной жизни чаще всего путем перенесения на них человеческих понятий и свойств. Миф, и это одна из принципиально важных его сторон, принимается на веру, даже если он противоречит действительности и не подтверждается практикой (Шахно-вич, 1971, 18-19; Стеблин-Каменский, 1976, 4-5).
В течение длительного периода мифология выступала доминантой -духовной культуры. Она "составляла почву и арсенал ранних форм, как религии, так и поэзии" (Мелетинский, 1977, 23). Кроме того мифология на ранних этапах развития общества выступала как важная социальная сила. Она обосновывала устройство общества, его законы, его моральные ценности. Миф выражал и кодифицировал верова-
, ния, придавал престиж традиции, руководил б практической деятель-. ности, учил правилам поведения (Стеблин-Каменский, IS76, 16). Ми-I фология основана на мифологическом мышлении, которое обладает известным логическим и психологическим своеобразием. Мифотворчество является древнейшей формой, своего рода символическим "языком", в :терминах которого человек моделировал, классифицировал и интерпретировал мир, общество и самого себя (Мелетинский, 1976, 153). "Своеобразные черты мифологического мышления имеют известные аналогии в продуктах фантазии человека не только глубокой древности, но и других исторических эпох, и, таким образом, миф как тотальный или доминирующий способ мышления специфичен для культур архаических, но в качестве некого "уровня" или "фрагмента" может присутствовать в самых различных культурах, особенно в литературе І и искусстве, обязанных многим мифу генетически и отчасти имеющих і с ним общие черты" ("метафоризм" и т.п.) (Там же). Мифологическое мировоззрение охватывает ряд этэпое развития сознания, на которых сформировались первобытные фетишистские, тотемистические, анимистические, магические представления. Строго говоря, на этом мифологический период следует кончить. Но очень тесно к нему примыка-; ет язычество - антропоморфный политеизм, - переходный период от мифологического к религиозному мировоззрению. Христианство тоже і вышло из мифологического периода и основано на мифе. Но в христианстве сильно развита символика, что не свойственно мифу. Но на появлении христианства полностью закончить мифологический период развития мышления нельзя, т.к. оба типа мировоззрения сосуществовали и дали интересные синкретические образования. Сосуществование мифологического и христианско-религиозного мировоззрений привело к тому, что мифологическое мировоззрение частично было отторгнуто и перешло в ранг суеверий, преследуемых христианством, частично слилось с христианством и вошло в него незаметно, час- тично слилось с христианством и стало апокрифическим. Спецификой мифологических представлении является то, что при смене старых представлении новыми происходит не вытеснение предшествующих, а наложение одних на другие. Каждая эпоха, вырабатывая свои представления, воспринимает уже существующие, так что от древних эпох до новейшей (СТІ-ХХ вв.) дошел своего рода "слоеный пирог", наслоения многих периодов (Рыбаков, IS74, 4).
Главная форма существования мифа - словесная, поэтому естественно, что вопрос о правомерности, необходимости, методах и принципах изучения языкового выражения того сегмента духовной культуры, который образует мифология, в той или иной форме ставится давно. Варьируясь в зависимости от различия методологических посылок, целей исследования, осмысление и изучение мифологии прочно связывается с изучением конкретного языкового материала, поэтических форм творчества, фольклора.
Особенно настойчиво ставится задача изучения языкового выражения мифологических представлений в настоящее время. Так, например, в докладе Р.О.Якобсона "Роль лингвистических показаний в сравнительной мифологии" на Уїї мездународном конгрессе антропологических и этнографических наук в Москве в IS64 г. сказано, что в современном состоянии языковые данные являются самыми надежными при изучении мифологии, а лингвистическая наука располагает едва ли не самыми адекватными методами описания и интерпретации мифологического материала (Якобсон, IS64, 2-4).
Впервые связь мифологии с народным искусством и поэтическим творчеством была осознана представителями немецкого романтизма і(Ф.Шеллинг, Л.Уланд и др.). В их понимании мифология - это художественный или философский вымысел, нашедший свое выражение в поэзии. Они увидели в мифе поэтические образы, символы, аллегории, которые считали основой не только народного поэтического - II - творчества, но и истинной поэзии вообще.
На протяжении всего XIX и XX вв. вплоть до настоящего времени представителями различных философских направлений велись и ведутся поиски глубинных связей языка и мифа. Но эти поиски касались не столько изучения языковых средств выражения мифологического материала, сколько установления черт сходства языка и мифа как явлений социальной и культурной жизни человечества. Крайним выражением подобных взглядов является концепция неокантианца Е.Кассирера, который, развивая идеи Канта, настаивает на принципиальном тождестве мифа с языком (cassirer, ISV0).
В наш век идеи о близости языка и мифологии нашли отражение в трудах К.Леви-Стросса, применившего методы структурной лингвистики к изучению мифов. Выделив набор мифологических оппозиций, таких как небо-земля, верх-низ, юг-север, лето-зима, жизнь-смерть и под., он предпринимает попытку представить миф как структуру, і аналогичную той, которая была обнаружена в звуковой стороне языка (Levi-Strauss, 1964, 1966, Леви-Стросс, 1970).
Особое направление в изучении взаимоотношений языка и мифологии связано с именем А.А.Потебни. Истоки поэтической образности в фольклоре и в языке, исторические корни многих явлений в лексике и даже синтаксисе русского языка, как древнего, так и современного, он видит в трансформациях мифологических образов и представлений. Мифологическая семантика лежит в основе "внутренней формы слова", поскольку при мифологическом мышлении образ и значение нерасчленжы в слове. Лишь постепенно, когда свойство отделяется от вещи, мифологический образ превращается в художествен-:ыую или языковую метафору (Потебня, 1968, 6, 18-23, 319-321; I960). -
Современная славистика в соответствии с достигнутым уровнем теории, а также в соответствии с практическими возможностями нау- кїї наших дней ставит перед собой задачи восстановления диалектно-мифологического славянского ландшафта, что осуществляется в разках этнолингвистики, теоретические посылки которой в настоящее время представлены прежде всего в трудах К.И.Толстого. Насущные задачи и конкретные цели работы в, этом направлении - создание диалектных словарей по различным мифологическим разделам (демонологии, обрядовой терминологии, лексике заговоров, заклинании и т.п.), атласов духовной культуры, сборников текстов и т.п. Б первую очередь внимание должно быть привлечено к архаическим зонам славянского ареала - Полесью, Карпатам, русскому Северу, Кашубии, Словакии, Боснии, восточной Сербии, западной Болгарии и др. (Толстой, IS78, 189-190). Бее настойчивее обсуждается возможность использования тождественных понятий применительно к языку и духовной культуре. Язык (в особенности литературный) есть составная часть и орудие культуры и как таковой может описываться через признаки, общие для всех явлений культуры. Общность применяемых к языку и культуре понятий может проистекать из одинакового взгляда на эти феномены как на семиотические системы, описываемые с по- т мощью одного и того же аппарата (Толстые Н.И. и СМ., IS73 , 51).
Практическим осуществлением такого рода задач являются конкретные исследования не только в рамках этнолингвистики, но и сугубо лексикологического характера. В применении к мифологической лексике современных говоров это работы В.П.Строговоп (1966, 1968, 1969), К.Ф.Мокшина (1976), Ы.Р.Гусевой (1970), О.А.Черепановой (1975, 1977, 1979), Л.Л.Терешиной (1968) и др. Показательно, что значительный лингвистический материал используют в своих работах этнографы и фольклористы (см., например, Померанцева, 1975, Лауш-кин, 1970, Мелетинский, 1976 и др.).
Б трудах В.В.Иванова и З.Н.Топорова весьма плодотворно ведется исследование на уровне мифологической и языковой семантики, - ІЗ - ставится цель построения языковых моделирующих семиотических систем (Иванов, Топоров, 1965). Ведущее направление работ такого рода - это этимологическое исследование семантически ограниченных групп лексики в связи с проблемой реконструкции праславянских (текстов и набора семантических оппозиций, которые определяют / структуру текста (Иванов, Топоров, 1973). Этот основной текст связывается с важнейшими параметрами духовной и материальной жизни древних славян. Обращение к данным других древних индоевропейских традиций, к фактам смежных ареалов - балтийскому и балканскому - дает широкий языковой и культурно-исторический контекст, без которого в настоящее время нельзя подходить к решению вопросов об этногенезе славян и о славянских древностях. Данные по типологии бинарных оппозиций в связи с оценкой их роли для современной лингвистики и смежных дисциплин используются для уточнения места праславянского комплекса среди других культурно-языковых традиций (Иванов, Топоров, 1974). Весьма существенным вкладом в изучение проблемы "язык-миф" являются этимологические изыскания в отношении ряда лексем в трудах О.Н.Трубачева (1959), А.С.Львова (1967), В.Н.Топорова (1969), А.П.Попова (IS69), Н.А.Баскакова (1973), А.Н.Кононова (1973), Р.О.Якобсона (Jakobson, 1969), Р.Нахтигала (Nachtigai, 1956), В.Поляка (Poiak, 1977) и др.
Известный интерес в настоящее время вызывает и исследование мифопоэтической системы, нашедшей отражение прежде всего в фольклоре, но отчасти и в литературе. Семантический подход к исторической поэтике, соотносимый с подходом А.А.Потебни, был свойствен ряду советских филологов 20-30-х годов, в частности О.М.Фрейден-берг. Среди новейших исследований к такому направлению ближе всего трудыЕ.М.Мелетинского (1970, 1976, 1977). В работах этого направления анализируются пути превращения в фольклоре мифологического образа в художественную метафору, и, наоборот, примеры то- го, "как на базе мифологической метафоричности те же самые семантические сгустки откладываются в исторически и формально разнообразных сюжетах и жанровых типах" (Мелетинский, IS77, 28).
Предпринятое в работе описание и исследование мифологической лексики ведется в первую очередь на лексико-семантическом и ономасиологическом уровнях.
Совокупность наименований мифологических персонажей, служащих непосредственным материалом исследования, рассматривается как определенная тематическая группа лексики. Есж сам факт членения словарного запаса языка на определенные отрезки - лексические группы - признается в настоящее время практически всеми языковедами, то методы вычленения этих групп, термины, в которых ведется описание, весьма различны. Различие методик и терминологии проистекает, с одной стороны, из возможности различной сегментации словарного состава языка, с другой - из недостаточной теоретической разработки принципов и методов такой сегментации. Несмотря на различие в целом ряде частных подходов к проблеме, ведущих к большому разнообразию терминологии (поле, семантическое поле, функционально-семантическое ПОЛЄ, Bedeutungsfeld, Begriffsfeld, Wortfeld, sprachlisches Feld, champ associativ и ПОД., лексическая, тематическая, лексико-семантическая группа и под.) можно говорить о нескольких способах отграничения сопоставляемых групп лексики. Идея членения языковой действительности, в первую очередь лексики, на п-число полей связывается, как правило, с именами й.Трира и Л.Вайсгербера, дальнейшая разработка теории поля і ведется в трудах Е.Найды, К.Ройнинга, А.Крёбера, О.Духачека и мн. др. В советском языкознании теории поля оцениваются и развивают- 1 Подробный обзор современных теорий поля см. в работе: Шур Г.С. Теории поля е лингвистике.~М.: Наука, 1974. ся в трудах С.Д.Кацнельсона (1972), А.А.Уфимцевои (1961), С.Г.Бе- ре;;шна (1967), Л.1І.Васильєва (1971), Ы.Г.Долгих (1973) и др. і Основная проблематика выделения тематических, лексико-семантиче- ских групп разработана в трудах Ф.її.Филина (1957), В.К.Кодухова (1955), позднее О.К.Мораховской (1975), Г.П.Клепиковой (1977) и
При семантическом подходе критерием выделения лексической ! группы является наличие общих значений у определенного числа лексем. Члены этой группы находятся в зависимости друг от друга, их связывают отношения синонимии, антонимии, всякого рода уточнения, дифференциации и обобщения близких значений, в определенных условиях они взаимозаменяемы (Филин, 1957, 537). При ономасиологическом подходе за исходную принимается группа лексем, имеющих общую ' функцию и во внеязыковом плане соотносящихся с группой реалем, обладающих общими или сходными качествами и свойствами. (Клепикова, 1977). Целям нашего исследования более соответствует именно такой метод, поскольку в отношении мифологической лексики задачей считаем выделение и описание сегмента языка, обслуживающего определенную систему понятий - понятий о мифологических персона-ках.
В лексико-семантическом плане наименования персонажей легко выделимы в особую группу как существительные класса агенса. На семо-ономасиологическом уровне они образуют микросистему, объединенную единым характером соотношения знака и означаемого. Это 1 группа с так называемым "нулевым денотатом" (Языковая номинация, v П, 1977, 65). Лексическая группа "мифологические персонажи" имеет специфику в аспекте, предполагающем анализ лексических единиц в их отношении к реальной действительности, и касающуюся основных вопросов знакообразования: I. соотношение человеческого языка и мышления, 2. характера связи имени и обозначаемого предмета,
3. наличия у членов языковой общности инвариантного представления об именуемой вещи. Члены рассматриваемой группы имеют специфические черты, связанные с отражением в языке образного мышления,законов формирования образа. В современном как отечественном, так и зарубежном языкознании проблемам языковой номинации уделяется большое внимание; достаточно указать, что круг проблем широк, а предлагаемые их решения - разнообразны. Основополагающим в этой области в истоках разработки проблемы следует признать направление, известное под именем "слово и вещи" ( "Worter una Sachen"), формирующееся в трудах Г.Шухардта, Р.Мерингера, В.Мейер-Любке. Становление направления в конце XIX - середине XX вв. связано с именами Г.Фреге, Л.Вайсгербера, В.Краузе, Ф.Дорнзэйфа и др. Все хоть сколько-нибудь значительные теории языка, изложенные в разное время и в разных системах понятий, касались тех же кардинальных проблем: какова структурная организация языка и членение его единиц на двусторонние данности, из которых каждая имеет свое значение и средства его выражения, каким образом язык членит мир и т.п. Принципиальное значение для разработки соответствующей проблематики имеют труды Ф.де Соссюра (IS33), А.Мартинэ (Martinet, 1962), Х.Морриса (Morris, 1964), С.О.Карцевского (1965), Л.Ельмслева (I960), З.Бенвениста (1974), П.Кухаржа ( Kucnar, 1968). В современном советском языкознании это направление связано с целым комплексом работ, затрагивающих разные аспекты проблемы. В наиболее специализированном виде соответствующая проблематика ставится в работах А.А.Уфимцевой (1961, 1974), Н.Г.Комлева (1968), К.С.Торопцева (1970), В.Г.Гака (1972); В.З.Панфилова (1975), Н.Д.Арутюновой' (1976), Е.С.Кубряковой (1976) и др. Помимо этого разработку частных теоретических вопросов, применение основных теоретических концепций к анализу фрагментов языковой действительности можно найти в целом ряде работ различной тематики и объема (см. А.И.Моисеев, 1963, М.А.Черкасский, IS69, Т.Ф.Иванова, 1974, Э.Д.Головина, 1971, В.Д.Девкин, 1971, Т.Н.Чайко, 1971, Л.^.Майда-нова, 1972 и мн.др.).
Существенный вклад в отечественную теорию номинации внес коллективный двухтомный труд "Языковая номинация" (Общие вопросы.' Виды наименовании), вышедший в изд."Наука" в 1977 году.
При всем многообразии подходов нам представляется правомерным говорить о двух видах номинации - первичной, когда устанавливается непосредственная связь: означаемое-означающее, и на базе этой связи формируется семантическая структура слова, и вторичной номинации, при которой для означивания денотата используются уже имеющиеся в языке средства. Номинирование такого рода сопряжено с различного рода семантическими сдвигами, которые в пределах группы мифологической лексики могут быть не только многообразными, но и весьма специфическими. Характер вторичной номинации зависит от природы используемого в качестве номинационного средства языкового феномена, в частности от его принадлешюсти к апеллятивам или собственным именам.
Наличие мотивационного признака в слове также является предметом давней и оживленной дискуссии в мировом и советском языкознании. Нам представляется не только правомерным, но и необходимым установление тех логико-языковых ассоциаций, которые непосредственно ведут к выбору наименования того или иного объекта и которые и следует понимать как мотивационный признак, основу мотивации. Основная функция слова в языке - номинативная, и в соответствии с этим название феномена действительности осуществляется по тому признаку, который оказывается достаточно характерным для выделения означаемого из ряда ему подобных. Выбор различных моти-вационных признаков при образовании названий ведет к возникновению множественности наименований, определенных семантических ря- дов, к усилению асимметрии в соотношении знака и означаемого.
В соответствии со сказанным в задачи исследования входят: сбор, систематизация и характеристика найменованій мифологических персонажей; обследование соотношения элементов внутри этой лексической микросистемы; уяснение специфики группы как особого ономасиологического класса; описание типов и видов номинации, принципов мотивации слов данной группы; характеристика лексического фонда с функциональной и генетической точек зрения; исторические комментарии к ряду единиц, этимологические изыскания в отношении некоторых лексем.
В процессе сбора и обработки материала оказалось, что в работе может быть поставлена еще одна цель - построение понятийной ! системы "мифологические персонажи", т.е. описание системы мифологических представлений (на уровне персонажа) на определенной территории - русский Север - и в определенный приод - ХУШ-ХХ вв. Поскольку в отношении русской мифологии в науке нет прецедента построения такой системы на основе регионально и хронологически документированных данных, мы не сочли нужны?.': отказаться от этой цели, хотя она и не имеет чисто языковедческого характера.
I Общие методы исследования следует определить как синхронно- і описательный, описательно-сопоставительный. При исторических экскурсах и этимологических изысканиях естественным является использование приемов и методов сравнительно-исторического изучения языка. В ограниченном объеме использованы методы ареальной лингвистики и картографирования. Хотя в работе мы старались избегать f этого, кое-где применены методы^лексикографического описания лексики.
Специфика материала обусловила применение некоторых методов и приемов, специфичных для этнографических и лингвоэтнографиче-ских исследовании, а транспозиции с уровня языка на уровень логи- ческих представлений и понятий - методов логики и психологии.
Научная новизна исследования заключается прежде всего в том, что впервые представлен, систематизирован и описан набор языковых средств, обслуживающих определенный сегмент духовной культуры общества, а также впервые описана система мифологических представлений определенного региона славянства в определенный период ее существования. Тем самым внесен определенный вклад в работу по восстановлению диалектно-мифологического ландшафта славянства и представлен материал, способствующий изучению глотто- и этногенеза славян.
Изучена одна из тематических групп лексики, что заполнило одну из лакун в общем системном описании лексического состава русского языка на уровне ХУШ-ХХ вв. Проведен ареально-генетиче-ский анализ этой группы, выявлены иноязычные пласты в ее составе, элементы, проникшие из книжно-письменных источников.
При общем синхронном анализе тематической группы очерчены общие пути ее исторического развития, приведшие к современному состоянию.
В теоретическом отношении впервые подробно рассмотрен один из специфических, "редких" в языке и не привлекавших к себе внимания исследователей ономасиологических классов слов, а именно знаки с нулевым денотатом. Описана специфика этого класса на ономасиологическом уровне, рассмотрены особенности номинации его единиц, степень их мотивированности, основные принципы мотивации. Поскольку материал исследования прежде всего диалектный, рассмотрение этих вопросов входит составляющей частью в разработку обширнейшей проблемы, касающейся специфики номинации в региональных разновидностях общенародного языка.
Впервые представлен ряд лексических единиц, не отмеченных в лексикографических собраниях и трудах по лексикологии. Выявлена семантическая структура этих единиц, определено их место в кругу соответствующей лексики.
Проведены изыскания в отношении ряда лексем, позволяющие впервые предложить этимологии этих слов или показать сомнительность или неадекватность существующих этимологии и представить новые.
Практическая значимость работы определяется прежде всего тем, что приведенные в ней фактические материалы и теоретические выводы являются вкладом в описание языкового материала по мифологии славян, что сейчас все более осознается лингвистами всей Славші как одна из актуальнейщих и интереснейших задач современной науки.
Описание тематической группы слов, предложенное в диссертации, может быть использовано при описании лексического состава русского языка на разных уровнях, начиная сугубо научным его изучением и кончая практическими учебниками и учебными пособиями по региональной и исторической лексикологии.
Материалы и теоретические выводы исследования предполагают использование при разработке различных специальных курсов лексикологического профиля, в частности по исторической лексикологии.
В диссертации описан один из специальных ономасиологических классов языка, поэтому возможно применение приведенных в работе теоретических и фактических данных в общих и специальных курсах, касающихся проблем ономасиологии.
Поскольку в работе приводится целый ряд лексем, не учтенных ни в каких лексикографических хранилищах (словарях, картотеках и под.), материалы диссертации могут пополнить региональные словари как общего профиля, так и специальные, касающиеся прежде всего территории Севера. Небесполезны материалы диссертации и для Общеславянского лингвистического атласа. Специально следует отметить возможность использования приведенных в работе данных для составления мифологического словаря Севера и шире - мифологического словаря славян.
Результаты этимологических изысканий могут оказаться полезными при составлении этимологических словарей.
Методы анализа, предложенная в диссертации классификация материала прошли проверку и нашли применение в практике полевой работы диалектологических экспедиций кафедры русского языка ЛШ и были использованы при составлении программы сбора материала в поле.
Результаты исследования прошли апробацию в виде докладов и сообщений, сделанных в течение ряда лет на различных конференциях, симпозиумах. В частности, были прочитаны доклады в секции этнолингвистики и духовной культуры Института славяноведения и балканистики АН СССР, на межвузовских конференциях в Вологодском пединституте, Казанском университете. Материалы диссертации неоднократно заслушивались и обсуждались на кафедре русского языка JIFJ, в Институте этнографии АН СССР. Проведена частичная апробация материала и теоретических положений исследования в специальном курсе "Мифологическая лексика русского языка. Специфика номинации, мотивация".
Содержание диссертации и основные выводы отражены в монографии "Мифологическая лексика русского Севера" (Изд-во ЛГУ, 1983) и в статьях по теме исследования.
Материал исследования охватывает период СТІ-П столетий. При оперировании мифологическими данными столь позднего времени следует принимать во внимание следующие соображения.
I. Мифологические представления исключительно традиционны и устойчивы. При появлении нового старое, как правило, не исчезает, а откладывается в виде напластований различных исторических эпох.
В соответствии с этапами социального, экономического и духовного развития общества из накопившейся суммы мифологических представлений формируется мифологическая система нового качества, вобравшая в себя сохранившиеся черты старой, но принципиально отличающаяся от нее.
Факты языка и мифологии, сохранившиеся от предшествующих эпох, могут оказаться изолированными как в системе языка, так и в системе мифологических представлений и в силу этого производить впечатление искажений, позднейших видоизменений. Вместе с тем практика исследований показывает, что сакральный характер материала обеспечивает традиционную сохранность элементов, даже поте-і/ рявших прозрачность в 2УШ-ХХ вв., случайностей и искажений практически нет, так что при достаточной тщательности и глубине анализа даже на первый взгляд невероятные факты находят свое объяс-нение и место в системе.
Период ХУШ-ХХ вв. благоприятен для выполнения поставленных в работе задач по наличию источников материала. Именно в это время стали систематически вестись записи фольклорных произведений, живой диалектной речи, накапливаться этнографические сведения. Все это дает возможность наблюдать существовавшую в тот период систему мифологических представлений, а не реконструировать ее и с максимальной полнотой обнаружить-и описать группу мифологической лексики.
В ареальном плане материал ограничен территорией севера и северо-запада Европейской части РСФСР, а именно, от Предуралья на востоке до Ленинградской, Новгородской, Псковской областей, районов ЭССР с русскоязычный'; населением - на западе, к югу - до Волги, т.е. включаются Костромская и Ярославская области. При регионально-историческом исследовании указанной территории принимается во внимание наличие на русском Севере двух историко-географиче- ских и культурных зон - западной, связанной с новгородской колонизацией, и восточной, связанной с ростово-суздальской колонизацией, а также присутствие дорусских субстратных компонентов и культурных и языковых следов контактов с неславянскими народами. При исследовании на уровне мифологических представлений и соответствующих им лексических феноменов выделение данного региона представляется вполне целесообразным, так как его характеризует I) общность культурно-исторических процессов; 2) сохранность многих архаических представлений в силу относительной обособленности региона, труднодоступности некоторых его пунктов в ХУШ-ХІХ вв.; 3) единый тип хозяйства; 4) близость климатических условий; контактирование с народами финно-угорской языковой семьи; известная близость в диалектном отношении: это территория севернорусского наречия с отдельными примыкающими районами среднерусских говоров.
Хотя исследование ориентировано прежде всего на территорию Севера, специфика мифологического материала, а также задачи этимологического анализа требуют использования в достаточно большом объеме фактов иной ареальыой принадлежности. Привлечение мифологических материалов, зафиксированных за пределами Севера, оказывается не только целесообразным, но и необходимым в целом ряде случаев и прежде всего тогда, когда речь идет о типологически редких персонажах, имеющих незначительное число фиксаций на Севере. Материалы из других регионов подтверждают неслучайность данных Севера.
Мифологические представления обладают, как правило, значительной устойчивостью, поэтому при неполноценности или отрывочности северных материалов, инодиалектные данные позволяют заполнить лакуны в сохранившихся мифологических представлениях и полнее восстановить систему мифологических образов и их наименований в обследуемом регионе. При этом историческая устойчивость мифологического материала позволяет привлекать для сопоставления сведения из районов, иногда весьма удаленных от Севера и отличающихся от него в языковом отношении.
Мнодиалектные данные оказываются необходимыми также для того, чтобы оттенить самобытность северных мифологических образов или, наоборот, показать их вхождение в общерусскую и шире - славянскую - систему мифологических представлении.
Наконец,при наличии целого набора типологически . сходных образов или множественности их наименований данные широкого ареального охвата позволяют полнее показать возможность варьирования, обратить внимание на "незакрытость" таких рядов, возможность обнаружения в них новых компонентов как на севернорусской, так и на других территориях.
Работа строится на данных диалектных, фольклорных, исторических источников. Это записи бытовок речи, где в различных формах - в свободном употреблении, в устойчивых фразеологизовэнных конструкциях (приветствиях, бранных выражениях и т.д.)-встреча-ются мифологемы, т.е. слова, служащие обозначением мифологических понятий, и среди них интересующие нас наименования мифологических персонажей.
Б фольклорных текстах мифы присутствуют и в виде архаических представлений о мире и человеке, и в качестве существенных элементов поэтического языка и стиля, и как определенный повествовательный жанр, генетически предшествующий другим эпическим жанрам (Мелетинский, 1977, 25).
Фольклорные материалы мы не ограничиваем в жанровом отношении. Однако наиболее срілєн мифологический элемент в быличках и бывалыцинах, сказках и преданиях, а также в заговорах. Е сказках, былинах мифологичноеть чаще всего проявляется в сюжете или в на- именованиях и именах героев. Отчасти мифологический материал можно найти в загадках, пословицах и поговорках, в песнях, особенно в детских песенках и считалках.
Мифологическая лексика, которая может быть почерпнута из памятников письменности, относящихся к более ранним эпохам (до ХУШ в.), должна быть предметом специального исследования. В настоящей работе исторические данные ограниченно привлекаются при этимологических изысканиях в отношении ряда лексем, при описании семантической истории некоторых слов и при общей характеристике исторической трансформации тематической группы мифологической лексики.
Итак, непосредственные источники исследования - это полевые записи автора и членов диалектологических и этнодиалектологиче-ских экспедиций, сделанные в IS64-I983 гг., данные диалектных картотек, хранящихся в Ленинградском государственном университете и ряде вузов севера и северо-запада Европейской части РСФСР (Вологодского, Костромского, Череповецкого, Ярославского, Петрозаводского, Пермского пединститутов, Сыктывкарского университета и др.), данные архивов Географического общества СССР, Пушкинского дома, Государственного музея этнографии, музея им.Крейцвальда в г.Тарту и др.; опубликованные, отчасти рукописные фольклорные тексты ХУП-ХХ вв., труды по этнографии Севера XIX-XX вв., региональные, исторические, этимологические словари, исторические тексты различных жанров ХУ-ХУП вв., отчасти и более раннего времени.
Общими задачами лингвистического изучения лексической тематической группы "мифологические персонажи" определяется структура диссертации. В первой главе работы описывается система мифологических персонажей Севера с учетом данных других территорий, т.е. определяется круг тех понятий, для обозначения которых использу- ется мифологическая лексика. Во второй главе дается лексико-се-мантическая и ономасиологическая характеристика наименований мифологических персонажей, рассматривается и оценивается набор лексем, служащих для обозначения понятий. Третья глава содержит седо антико-э тим олошческое исследование отдельных неясных по происхождению мифологем или групп мифологем как исконных, так и заимствованных.
Общий объем работы (без приложения) 397 страниц. В качестве приложения помещен словоуказатель, который является не только ориентиром в работе, но имеет и самостоятельную ценность, представляя совокупные материалы мифологической лексики. Внутри глав имеются таблицы (с.314-319 ), индексы наименований (с.164-177 ), карта (с. 304 ).
Похожие диссертации на Мифологическая лексика русского языка
