Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические основания теории прецедентности в её отношении к категории «языковая личность» 12
1.1. Категория «языковая личность» как методологическая основа владения и оперирования прецедентными текстами 17
1.2. Типология языковых личностей и формирование «интегративной» языковой личности как проблема подготовки переводчиков 21
1.3. Языковая картина мира и теория лакун в свете задач подготовки переводчиков 30
1.3.1. Языковая картина мира и теория лакун в связи с проблемой формирования интегративной языковой личности 30
1.4. Прецедентный текст в дискурсе языковой личности: 36
1.4.1. Проблемы исследования прецедентности текстов культуры и их вербальных символов в итальянской/европейской традиции 45
1.5. Изучение итальянских печатных СМИ в связи с проблемой функционирования прецедентных единиц 48
1.6. Проблемы интерпретации прецедентных единиц в контексте теории перевода 60
Выводы по первой главе 66
Глава II. Функционирование прецедентных единиц, мотивированных историческими лицами и событиями, в языке современных российских печатных СМИ 69
2.1. Фразеографическая интепретация прецедентных языковых единиц, имплицитно маркирующих исторические события и лица 71
2.2. Фразеографическая интепретация языковых прецедентных единиц, эксплицитно маркирующих события и лица российской истории ....79
2.3. Проблема интерпретации речевых прецедентных единиц, мотивированных историческими событиями, лицами и датами
в языке печатных СМИ 85
2.3.1. Речевые прецедентные единицы, имплицитно маркирующие события и лица российской истории 87
2.3.2. Речевые прецедентные единицы, эксплицитно маркирующие события и лица российской истории 94
2.3.2.1. «Русь Киевская» 94
2.3.2.2. «Русь татаро-монгольская» 98
2.3.2.3. «Россия московская» 101
2.3.2.4. «Россия императорская» 109
2.3.2.5. «Россия советская» 120
2.4. Исторические сюжеты русской живописи в связи с их функционированием в «креолизованных» текстах российских печатных СМИ 140
2.5. Интерпретация символов прецедентных текстов как лингвокультурная проблема 149
Выводы по второй главе 153
Глава III. Реальные и потенциальные источники формирования исторической составляющей фоновых знаний студентов- переводчиков, изучающих русский язык 157
3.1. Итальянские школьные учебники по мировой истории как источник информации об истории России у будущих переводчиков-русистов 162
3.2. Результаты опроса и анкетирования учащейся молодежи с целью определения реальной известности прецедентных лиц и событий российской истории 167
3.3. Представленность прецедентных лиц и событий российской истории в используемых в Италии учебниках РКИ, не
ориентированных на итальянских учащихся 171
3.3.1. Российские учебники и учебные пособия, не ориентированные специально на итальянскую аудиторию, но используемые в итальянских учебных заведениях 172
3.4. Лица и события российской истории, представленные в национально-ориентированных учебниках русского языка 175
3.5. Характеристика англоязычных учебников по истории России, используемых в процессе подготовки итальянских переводчиков-русистов 178
3.6. Проблема презентации мотивированных историческими лицами и событиями прецедентных единиц русского дискурса в учебных
целях 186
Выводы по третьей главе 195
Заключение , 197
Библиография 199
Приложения 227
- Категория «языковая личность» как методологическая основа владения и оперирования прецедентными текстами
- Фразеографическая интепретация прецедентных языковых единиц, имплицитно маркирующих исторические события и лица
- Итальянские школьные учебники по мировой истории как источник информации об истории России у будущих переводчиков-русистов
Введение к работе
В настоящее время в Европе общепризнана мысль о том, что овладение любым иностранным языком есть и овладение «языком» соответствующей национальной культуры. На этой идее строится концепция мультилингвализма и мультикультурализма в образовательных документах Совета Европы, регулирующих языковую политику.
Несмотря на общее принятие этой концепции, проблема «сообучения» русской культуре в процессе преподавания русского языка как иностранного, например, в Италии, пока еще не решена полностью. Поэтому целесообразно и ценно учесть российские научные традиции в разработке этой проблемы. Они связаны с теорией лингвострановедения, разработанной в 70-80-е гг. XX в. Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым (Верещагин, Костомаров 1976, 1980, 1990), а также с теорией языковой личности, предложенной Ю.Н. Карауловым в середине 80-х гг. XX в. (Караулов 1986, 1987). В рамках этой теории была тогда представлена концепция «прецедентных» тестов. Ими явились тексты «1) значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях; 2) имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников; 3) обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» (Караулов, 1986). В концепции Ю.Н. Караулова они интерпретированы как важнейшая структурная составляющая языковой личности. В 1990-2000-е гг. проблему прецедентности текстов культуры активно разрабатывают Д.Б. Гудков и В.В. Красных, а также - в координатах «карнавализации» языка-Н.Д. Бурвикова и В.Г. Костомаров.
Очевидно, прецедентными можно считать и тексты культуры, в которых фиксируются и/или интерпретируются события и деятели российской истории. Они, как и фольклорные или литературные
произведения, существуют в межпоколенной передаче. Символами таких текстов могут быть имена собственные (антропонимы, топонимы и т.д.), даты, фразеологизмы, крылатые выражения (или их фрагменты). Теория прецедентности оперирует сегодня следующими понятиями: «прецедентная ситуация», «прецедентное имя», «прецедентное высказывание» (Д.Б. Гудков); «прецедентные феномены» (В.В. Красных). В диссертационном исследовании они объединены общим понятием «прецедентные единицы дискурса».
Российские ученые развивают мысль о том, что именно знание вербальных и невербальных прецедентных текстов национальной культуры и владение ими в коммуникативных целях показывает принадлежность языковой личности к этой культуре. Профессиональное владение русским языком как иностранным требует овладения такими текстами. Этот вывод полностью соответствует требованию формировать именно у будущих переводчиков стратегические компетенции в межкультурной коммуникации. Оно зафиксировано в образовательных документах Совета Европы.
Проблема в том, как определять и систематизировать корпус таких текстов. Эта проблема в российской лингвистике и лингводидактике уже решалась на материале художественной литературы (Каурцева 2001), кинотекстов (Исаева 2002), на фольклорном материале (Татаринова 2005). Но в центре внимания пока еще не был тот фрагмент корпуса прецедентных текстов и их символов, который мотивирован историческими лицами и/или событиями. А они часто оказываются источниками коммуникативных неудач даже у опытных переводчиков. По этой причине исследование такого типа текстов культуры актуально. Трудность их поиска и определения большая: Россия переживает период социокультурной реформации, ломки языковых и культурных кодов. Но поэтому общество уделяет большое внимание интерпретации своего прошлого. Это отражается в языке российских печатных и электронных СМИ. А язык СМИ стимулирует интерес читателей/зрителей к прошлому. Поэтому язык СМИ - важный источник
информации о языковом и культурном сознании современных россиян. Значит, исследование функционирования прецедентных текстов и/или их символов в СМИ еще и поэтому может быть актуальным. Кроме того, в современной итальянской лингвокультурной традиции обращение к прецедентным текстам любого типа не распространено широко, и у студентов-переводчиков даже на родном языке не всегда сформированы нужные знания, умения и навыки, чтобы адекватно интерпретировать функции таких текстов на чужом языке. Но в работах итальянских исследователей эта проблема разрабатывается, хотя, возможно, и не так активно, как в России (см. работы G. Faustini 1998; P.F. Balboni 1999; A. Zaccuri 2000; М. Rossi 2003; A Tota 2005).
Новизна диссертации связана с тем, что в ней а) через мотивированные историческими событиями и/или лицами прецедентные единицы современного русского дискурса косвенно охарактеризовано историческое ядро актуальной лингвокогнитивной базы носителей русского языка; б) с опорой на невербальный (зрительный) контекст заголовков печатных СМИ определены прецедентные произведения русской живописи на исторические темы; в) описана специфика функционирования видеовербальных («креолизованных») текстов в языке СМИ; г) предложены теоретические основания и способы введения исторической лингвострановедческой информации в содержание обучения переводчиков-русистов.
Цель работы - опираясь на теорию языковой личности и прецедентности текстов культуры, охарактеризовать специфику функционирования исторически мотивированных текстов и их символов в языке печатных СМИ; предложить принципы лингводидактической интерпретации проанализированных единиц в процессе подготовки итальянских переводчиков-русистов.
Достижение этой цели требовало решения следующих задач:
определить, с учетом российских исследований по теории прецедентности, теоретические основания, по которым владение прецедентными текстами изучаемого языка и культуры - обязательное условие формирования личности студента переводчика как «интегративной» языковой личности;
описать функционирование вербальных и видеовербальных прецедентных единиц в языке современных российских печатных СМИ;
- охарактеризовать наиболее распространенные типы формальных и
смысловых трансформаций в процессе превращения текстов в их символы;
- определить предварительный каталог наиболее частотных
вербальных и видеовербальных символов прецедентных лиц и событий
российской истории как показателей «прецедентного поля» той или иной
исторической эпохи;
- описать существующие способы ввода информации о прецедентных
лицах и событиях российской истории в содержание обучения русскому
языку итальянских студентов-переводчиков.
Объектом диссертации стала линквокультурная характеристика прецедентных единиц дискурса, мотивированных историческими событиями и деятелями российской истории. Предметом - заголовки современных российских печатных СМИ в вербальной или видеовербальной («креолизованной») форме, маркированные имплицитной или эксплицитной отнесенностью к прецедентным историческим событиям и лицам.
Материалом исследования были, кроме 1300 статей из российских газет и журналов за 1999-2005 гг., фразеологические словари русского языка, итальянские школьные и вузовские учебники по мировой истории и истории России, учебники русского языка, используемые в университетах Италии, а также произведения русской живописи на исторические темы как источники видеоряда, сопровождающего вербальные тексты печатных СМИ.
Теоретическая значимость диссертации связана с тем, что в ней:
а) получила развитие теория языковой личности; б) интерпретирован с
лингвокультурнои точки зрения каталог символов исторически
мотивированных прецедентных единиц, наиболее часто встречающихся в
языке СМИ; в) содержится попытка интерпретации формальных и
смысловых трансформаций в процессе преобразования прецедентного текста
в его символ.
Практическая ценность работы объясняется тем, что ее лингвистический и страноведческий материал и результаты можно использовать при создании специальных курсов по русской истории и культуре или по языку СМИ для иностранцев, изучающих русский язык с профессиональной целью. Выводы исследования могут быть важными в общих лексикографических (фразеографических) целях и особенно при создании иностранных национальных вариантов лингвострановедческого словаря «Россия», созданного в Отделе культуроведения Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.
Методы исследования: описательно-аналитический; метод наблюдения и анализа окружения (в частности, видеокружения) символов вербальных прецедентных текстов при вписывании их в дискурс; метод анкетирования и устного опроса.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Чтобы реализовать идеи мультилингвализма и мультикультурализма,
европейские образовательные системы должны ориентироваться на
концепцию сообучения культуре в процессе обучения иностранному языку.
В развитии этой концепции русский язык как иностранный обладает
устойчивыми традициями. Они связаны а) с теорией лингвострановедения;
б) с теорией языковой личности и в) с теорией прецедентности текстов
культуры.
2. Активное функционирование исторически мотивированных
прецедентных текстов русской культуры и их вербальных и визуальных
символов в языке печатных российских СМИ маркирует массовый интерес современных россиян к оценке/переоценке своего прошлого и является основанием для включения этих текстов в ядро лингвокогнитивной базы носителей русского языка.
3. В соответствии с теорией языковой личности овладение
прецедентными текстами изучаемого языка и культуры - обязательное
условие формирования стратегической компетенции студента-переводчика
как профессионала в сфере межкультурной коммуникации.
4. При функционировании в речи прецедентные тексты, превращаясь в
свои символы, подвергаются формальным и смысловым трансформациям.
Чтобы узнать такой текст в его символе и «развернуть» символ, необходимо
иметь представление а) об исходном (каноническом) тексте (событии,
ситуации и т.д.); б) о контексте его появления и существования в языке;
в) о его реинтерпретациях в художественной культуре; г) о возможных типах
его языковых трансформаций.
5. Существующие способы введения информации о прецедентных
лицах и событиях российской истории в содержание обучения студентов-
переводчиков целесообразно дополнить а) лингвострановедческим словарем
и/или его национально-ориентированным вариантом; б) специальным курсом
по лингвострановедению России с опорой на фактор прецедентности
языковых и речевых единиц современного русского дискурса.
Основные положения диссертации неоднократно обсуждались на расширенных заседаниях Отдела культуроведения в преподавании русского языка как иностранного, а также на заседаниях кафедры русского языка переводческого факультета Болонского университета в 2002-2006 гг.
Категория «языковая личность» как методологическая основа владения и оперирования прецедентными текстами
Как известно, в лингвистике до 50-х годов интенсивно развивался системно-структурный подход к исследованию языка, в 60-70-е годы преобладают структурно-семантические описания грамматического строя, а в 80-е годы важное положение занял опять системно-структурный подход, но с акцентом на условия и цели общения. Сегодня все чаще изучается человеческий фактор в языке - человек в языке и язык в человеке. Но пока еще нет интегрирующей силы ни в одном из названных подходов: из социального не следует системности, из исторического не следует психологической сущности языка и т.д.
Один из выходов - прямое обращение к человеческому фактору: введение понятия языковой личности как равноправного объекта изучения. Языковая личность является результатом действия социальных законов, продуктом исторического развития этноса. Ей принадлежит психическая сфера. Она также является создателем и пользователем знаковых, системно-структурных образований.
Эта идея не чужда была лингвистической культуре предшествующего периода лингвистики. Так, в XIX в. считалось, что источником идей, передаваемых словом, служат чувства, то есть выявлялась психическая природа языка. В XX веке К. Флосслер и Л. Шпитцер стремились к созданию теории языка, способной выявить его динамический и личностно-творческий характер. В работе Л. Шпитцера «Словесное искусство и наука о языке»
(1925) провозглашался новый культурно-психологический и эстетический подход, в центре внимания которого оказывались проблемы литературной формы, попытка преодолеть грамматический схематизм сравнительного языкознания старой школы (см. подр.: Каурцева, 2001).
Существуют три пути изучения языковой личности: путь психолингвистики, путь лингводидактики, путь изучения языка художественной литературы через анализ стиля писателя. Первый путь проследил еще И.А. Бодуэн де Куртенэ, которого интересовала языковая личность как вместилище социально-языковых форм и норм коллектива. Психолингвистика изучает речевую деятельность, языковой личности, механизмы порождения и восприятия речи. В лингводидактике языковая личность играет основную роль, поскольку она обладает многокомпонентным набором языковых способностей, умений, и речевых поступков разной степени сложности. В.В. Виноградовым с точки зрения теории языковой личности исследуется язык художественной литературы.
Ю.Н. Караулов, опираясь на понятие «языковой личности» В.В. Виноградова, в 80-е г. дает свое определение языковой личности. Он исходит из понимания современной наукой личности вообще. При изучении личности как таковой и её описании с точки зрения психологии в центре внимания исследователей находятся некогнитивные аспекты личности человека, т.е. его эмоциональные характеристики и воля. Интеллект играет второстепенную роль. Коль скоро объектом анализа становится языковая личность, интеллектуальные её характеристики выдвигаются на первый план. О языковой личности начинают говорить, когда в игру вступают интеллектуальные силы, и первый уровень её изучения - выявление, установление иерархии смыслов и ценностей в её картине мира, в её тезаурусе. Языковая личность не может быть единой, совпадающей в деталях иерархии смыслов и духовных ценностей для всех людей, говорящих на данном языке. Тем не менее, существует некоторая доминанта, определяемая
национально-культурными традициями, которая позволяет выделить ядерную часть языковой личности.
По Ю.М. Караулову, существуют три уровня организации и изучения языковой личности: 1) нулевой, семантический, уровень касается степени владения языком; 2) первый предполагает отражение в описании языковой модели мира личности; 3) второй, более высокий по отношению к лингвокогнитивному, уровень анализа языковой личности включает выявление и характеристику мотивов и целей её развития и поведения, которые и определяют иерархию смыслов и ценностей в её языковой модели мира.
В контексте обучения иностранным языкам раскрытие именно языковой модели мира личности крайне важно.
Итак, языковая личность есть личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, то есть личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств (Караулов, 2003: 38). Таким образом, если сравнить языковую личность с личностью вообще, то можно обнаружить в этом понятии большую глубину, развитие, насыщение дополнительным содержанием. На лингвокогнитивном уровне это будет базовая, инвариантная часть картины мира, а на высшем, мотивационном уровне можно наблюдать устойчивые коммуникативные черты, порождаемые целями и мотивами, с помощью лингвистических методик. Эти черты способны удовлетворять потребностям, типологизирующим специфику речевого поведения и информирующим о внутренних установках, целях и мотивах личности.
Фразеографическая интепретация прецедентных языковых единиц, имплицитно маркирующих исторические события и лица
Так как дальше даны принятые в словарях и справочниках толкования, то прецедентные единицы здесь расположены в алфавитном порядке. Предлагаемые учеными толкования выбранных фразеологизмов и крылатых слов предлагаются здесь, чтобы сформировать общее представление об исторической «части» фоновых знаний студента-переводчика.
1) Без лести предан (2) (3). Это гербовый девиз русского реакционного деятеля АА. Аракчеева, присвоенный ему императором Павлом I. Девиз осмеивался представителями прогрессивной части русского общества, ненавидевшими лицемерную характеристику жестокого генерала. Эпиграмма А.С. Пушкина на Аракчеева («Всей России притеснитель..») способствовала распространению каламбура «Бес лести предан». Теперь употребляется по отношению к людям, льстиво раболепствующим перед каким-либо влиятельным лицом.
2) Бессмысленные мечтания (1). Под этим выражением подразумеваются разные этапы одного явления: это слова Николая II, обращенные к представителям дворянства, земств и городов. Царь называет «бессмысленными мечтаниями» желание земств участвовать в делах внутреннего управления. Существует мнение, что он, читая по записке, прочитал «бессмысленные» вместо «несбыточные». Л.Н. Толстой, возмущенный речью Николая II, написал статью против самодержавия, под названием «Бессмысленные мечтания».
3) Буревестник (1). Буревестник стал символом грядущей революционной бури после выхода в свет «Песни о Буревестнике» М.Горького.
4) В места не столь отдаленные (1) (3). Выражение из речи чиновников царской России. Первоначально подразумевалась ссылка в европейскую часть страны. В дальнейшем по «Уложению о наказаниях» ссылка делилась на две степени: в отдаленные и не столь удаленные места Сибири. Значение: в ссылку, в тюрьму.
5) В местечке Париже (1). Это слова из песни, созданной в эпоху Отечественной войны 1812 г. и походов русской армии, посвященной взятию в 1814 г. Парижа. Существуют некоторые варианты: «Уж ты Париж, ты Париж, Париж славный городок», «Есть покраше Парижка - белокаменна Москва». Выражения стали шуточными наименованиями столицы Франции.
6) В России две напасти: внизу - власть тьмы, а наверху - тьма власти (1). Выражение принадлежит В.А.Гиляровскому и относится к периоду царствования Александра III. В.А.Гиляровский сострил таким образом, когда только что появилась толстовская пьеса «Власть тьмы» (1886).
7) Великий почин (1) (2). По названию брошюры В.И. Ленина о коммунистических субботниках, написанной в 1919 г. Значение: важное и перспективное нововведение или инициатива.
8) Весенние мечтания (1) (3). Это выражение связано с назначением на пост министра внутренних дел князя П.Д. Святополк-Мирского в 1904 г. Эра «весны» состояла в ослаблении цензурного гнета, возвращении административно сосланных либеральных деятелей и разрешении петербургского съезда земских деятелей. Значение: надежда.
9) Вставать на смертный бой (1). Цитата из песни на стихи поэта В.А. Луговского, написанной для кинофильма «Александр Невский» (1938 г.) в постановке С. Эйзенштейна.
Вставайте, люди русские,
На смертный бой, па грозный бой!
Вставайте, люди вольные,
За нашу землю честную!
Эта песня была передана по радио в день нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г.; а 24 июня 1941 г. в «Известиях» было опубликовано стихотворение В.И. Лебедева-Кумача «Священная война», которое начиналось так:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
10) Гмыра соловецкая (3). При царе Алексее Михайловиче
соловецкие монахи, приверженные старообрядчеству, вели форменную
войну против царских войск. Бежавший в Москву из исламской Грузии царь
Арчил Вахтангович (1647-1713) иронически прозвал их по-грузински
«соловецкие герои». Говорят об унылом, подавленном, полном суеверных
предчувствий человеке.
Итальянские школьные учебники по мировой истории как источник информации об истории России у будущих переводчиков-русистов
Анализ учебников по истории, которые используются в итальянской школе, позволяет определить, какие знания о русской истории учащиеся могли бы приобрести из школьного курса. Таким образом, это способствовало бы определению знаний базового уровня у будущих студентов-переводчиков. Необходимо подчеркнуть, что обычно школьный курс истории касается не мировой истории, а истории Западной Европы и (реже) истории США, несмотря на то, что учебники предусматривают и некоторые разделы, посвященные истории Восточной Европы. Это связано не только с тем, что государственные программы предлагают в основном историю стран Европейского Союза, но и из-за того, что количество учебных часов невелико, и учителя должны уделить больше внимания западным странам, которые ближе к истории нашей страны по различным факторам. В связи с этим, учебники построены таким образом, чтобы учащиеся могли углубить знания о Западной Европе, и их целью является развитие умения связывать причины и следствия самых значительных исторических явлений этого региона. В тех учебниках, в которых больше внимания уделено мировой истории, часть информации и наблюдений касается стран вне Западной Европы. В этом случае информация о России представлена более подробно.
Количество проанализированных учебников невелико: мы сосредоточились на наиболее распространенных в лицеях и в некоторых технических школах учебниках. Дело в том, что в этих школах программы по истории более обширны и глубоки, им посвящено большее количество учебных часов. Список проанализированных учебников включает: 1) М. De Luca, М. Lunari. Corso di storia e percorsi di approfondimento, Sansoni, Fi, 1999, в 3 тт. 2) A. Aruffo, С Adagio, F. Marri. Geografia della storia, Cappelli, Bo, 1998, в 4 тт. 3) De Rosa, la storia, Minerva Italica, Mi, 2002, в 3 тт. 3) F.M. Feltri, MM. Bartazzoni, F.Neri. I giorni e le idee, SEI, To, 2002, в 3 тт. 4) G.Gentile, L.Ronga, A. Salassa, Corso di storia, La Scuola, Brescia, 1990, в 3 тт.
Первые два учебника содержат большое количество фактической информации, касающейся разных периодов истории России. Курсивом выделены те сведения, которые передает только учебник A. Aruffo, жирным шрифтом те, которые перечислены только в учебнике De Rosa, подчеркнуты те, которые присутствуют только в учебнике F.M. Feltri. Учебник F.M. Feltri уделяет больше внимания событиям XX века, чем другим периодам.
Для достижения нашей цели крайне важно определить, какие факты представлены в учебниках, чтобы понять, какие знания могли бы, возможно, участвовать в формировании интегративной языковой личности будущего переводчика. Но необходимо отметить и другую проблему. В ходе курса по истории мотивация к изучению предмета у учащихся разная: те, кто хочет продолжать учебу в области истории или русистики будут стараться выучить как можно больше, в то время как те, кого не интересует история вообще или история славянского мира в частности, не будут усваивать знания, не входящие в сферу их интересов. К этому необходимо добавить роль преподавателя как «создателя» мотивации учащихся. Здесь мы имеем в виду, что сам преподаватель в свое время учил историю по тем же учебникам и по той же методике и, вероятно, у него может и не быть особого интереса к восточно-европейскому миру.
Далее рассмотрим список основных событий, которые представлены в итальянских учебниках по истории. Вообще, можно сказать, что сведений об истории древней Руси мало, и они не детальные; XVI-XVII-XVIII вв. описываются глобально, то есть перечислены общие черты внутренней и внешней политики русских царей, но не уделяется внимания культуре и истории общества. Все сосредоточивается на отдельных событиях, так что учебник не является источником реального системного понимания причин и явлений, которые могли потенциально повлиять на ситуацию в современной России.
