Содержание к диссертации
Введение
Глава I Лексико-фразеологические средства персонажей
п. 1 Просторечная лексика
п. 2 Книжные слова
п. 3 Устойчивые выражения
п. 4 Семантические классы глаголов (глаголы чувства, мысли и поведения).
Глава II Изобразительно-выразительные средства речевой характеристики персонажей. 58-112
п. 1 Эмоционально-экспрессивная лексика с суффиксами ласкательности и уменьшительности 58-70
п. 2 Повторы как важнейшее изобразительное средство речи персонажей 70-84
п. 3 Изобразительные возможности однородных членов предложения. 84-94
п. 4 Тропы как средство языковой изобразительности персонажей. 94-102
п. 5 Цветовая лексика. 103-111
Заключение
Библиография
- Просторечная лексика
- Эмоционально-экспрессивная лексика с суффиксами ласкательности и уменьшительности
- Повторы как важнейшее изобразительное средство речи персонажей
Введение к работе
Роман «Бедные люди», которым Ф.М. Достоевский начал свою литературную деятельность, вышел в свет в 1845 году и имел небывалый успех. В.Г. Белинский писал, что «... это талант необыкновенный и самобытный, который сразу, еще первым произведением своим, резко отделился от всей толпы наших писателей, более или менее обязанных Гоголю направлением и характером, а потому и успехом своего таланта»1,
О первых произведениях писателя (из них на главном месте стояли «Бедные люди») Белинский сказал, что такими произведениями «для многих было бы славно и блистательно даже и закончить своё литературное поприще; но так начать... что-то уж слишком необыкновенное...»
Вопрос о личности в творчестве Достоевского до сих пор остаётся нерешённым, спорным, вызывающим множество разноречивых толкований. Персонажи в его произведениях показаны в таком своеобразии по сравнению с предшествующей и современной литературой, с такими непонятными противоречиями и странностями, что к ним вновь и вновь обращаются как к проблеме, требующей дальнейшего осознания и определения. Оттенки исканий, сомнений и противоречий в мировоззрении и поступках персонажей Достоевского прослежены до мельчайших подробностей. Однако эти важнейшие, но отдельные стороны мировоззрения были настолько противоречивы, что не вмещались в один характер, рассыпались, и «весь» человек часто ускользал из поля зрения исследователя, дробился, оставался необъяснённым.
Достоевский не старался облегчить понимание сложности противоречивости поступков и высказываний своих персонажей.
Противоречия, несогласованность поведения и воззрений одного и того же персонажа, его метания из стороны в сторону не только не вуалировались
1 Белинский В.Г. Собр. Соч. в 9 т., - М., 1982, Т. 8, С. 128.
2 Белинский В.Г. Собр. Соч. в 9 т., - М., 1982, Т. 8, С. 483-484 писателем, который не пытался их объединить и гармонизировать, а, напротив, подчёркивались и акцентировались, ещё более затрудняя читателю восприятие характера героя.
Своеобразие стилистики Достоевского в её многоплановости, неоднородности, сочетании разных приёмов и разнородных элементов.
В творчестве Достоевского присутствуют два основных типа изображения характеров, которые прослеживаются и в анализируемом произведении: монологический - гармоническое единство внешнего и внутреннего и акцент на главной индивидуальной черте в этом внешнем (пример - Варенька Добросёлова), и поливариантный - изменчивость, неустойчивость, множественность, противоречивость качеств, широкая амплитуда чувствования, допускающая сосуществование весьма разнородных, часто остро конфликтующих между собой мироощущений (пример - Макар Девушкин).
Эти два разнородных, разностильных направления в трактовке человеческих характеров не развёртываются последовательно друг за другом, не сменяют друг друга, но существуют в каждом крупном произведении одновременно.
«Человек есть тайна. Надо разгадать её», - писал Достоевский в 1838 году, когда ему было семнадцать лет, и продолжал решать эту задачу до конца творческого пути.
Белинский, прочтя первое произведение Достоевского «Бедные люди», заявил Анненкову, что «роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому.»1
Достоевского выбрал особый жанр своего произведения эпистолярный роман-диалог, переписку главных героев: Макара Алексеевича Девушкина и Вареньки Алексеевны Добросёловой.
Анненков П.В. Литературные воспоминания. - М.: Гослитиздат., 1960, С. 282 При рассмотрении эпистолярного романа как особой жанровой структуры, необходимо разграничивать письмо как полулитературный письменный жанр бытового общения и письмо в составе художественного произведения. В своей работе «Проблема речевых жанров» М.М. Бахтин различает двойственный характер письма и переписки в художественном тексте, отмечая одновременную жанровую «первичность» письма (как полулитературного письменного жанра бытового общения) и его «вторичность» (как жанра в составе художественного произведения), присутствие писем и во внутреннем мире произведения (как способа общения героев и как части внешнего мира) и на уровне текста (как композиционно-речевых форм).
В вопросе о происхождении эпистолярного романа можно выделить две точки рения.
Первая (М.Г. Соколянский) постулирует происхождение эпистолярного романа из бытовой переписки через промежуточное звено эпистолярной литературы посредством последовательного приобретения признаков художественной целостности (интегральный признак для эпистолярного романа и книги писем) и фабульности (дифференциальный признак эпистолярного романа, отделяющий его и от книги писем, и от эпистолярной прозы). Согласно второй точке зрения, принадлежащей М.М. Бахтину, эпистолярный роман произошел из вводного письма барочного романа: то, что было лишь незначительной частью в романе барокко, стало целым в эпистолярном романе сентиментализма.
В отличие от эпистолярной формы, которая использовалась в художественной литературе с самых ранних времен, эпистолярный роман как жанр, безусловно, сформировался в XVIII веке. Подавляющее большинство исследователей рассматривают его как определенный и исторически закономерный этап в развитии романа и литературы в целом. Не случайно указания на чрезвычайную популярность эпистолярного романа в Европе в 1740-1780-х гг. и столь же примечательную потерю интереса к нему начиная с 1790-х гг. обоснованно включаются исследователями в состав дефиниции этого понятия. Именно в XVIII веке эпистолярный роман можно рассматривать как часть литературного процесса, отразивший важнейшие процессы в литературе того времени и оказавший влияние на ее дальнейшее развитие.
В романе в письмах основной конфликт обнаруживается не в сфере отношений человека в мире, а внутри самой личности. Данная психологическая ветвь утверждается как равноправная, а в дальнейшем - как главенствующая в истории литературы. На смену доминирующему авантюрно-событийному ряду приходит внутрисобытийный. Несомненно, сама эпистолярная манера повествования оказалась максимально адекватной такому смещению акцентов с внешнего плана на внутренний.
Своеобразие эпистолярного романа как типа художественного произведения складывается из аспектов его художественного целого: тематической сферы, его речевой структуры (место, роль и основные формы авторской речи и речи персонажей), границы (временной и смысловой) между миром героев и действительностью автора и читателя.
О второй половине XVIII в. можно говорить как о периоде русского подражательного романа в письмах. С подражаниями Ричардсону, Руссо и Гете русская публика ознакомилась раньше, чем собственно с переводами. Это позволяло создавать эпистолярные повести и новеллы малого объема, причем форма переписки и основной сюжет уже не связаны друг с другом напрямую. Кризис жанра приводит к разрыву эпистолярной формы и содержания, которые органично сосуществовали и коррелировали в период расцвета жанра. В результате в русских эпистолярных романах и повестях конца XVIII эпистолярная форма выполняет лишь посредническую функцию. Такие традиционные элементы эпистолярного сюжета, как инициирование переписки и вступление в эпистолярный диалог (часто сопряженное с долгими душевными муками), ожидание письма не используются, сам сюжет переписки, по сути, элиминируется. Письма используются либо в их дневниковой, исповедальной функции (фигура адресата формальна), либо как удобное средство для введения в роман разных голосов, разных точек зрения на происходящие события.
В XIX в. актуализируется диалогический потенциал, заложенный в переписке как коммуникативной модели. Эпистолярный сюжет, сюжет переписки выходит на первый план, становится самоценным: переписка используется не только как способ рассказа о том или ином жизненном сюжете, не только как композиционно-речевая форма, но и приобретает самостоятельное значение.
Роман Ф.М. Достоевского «Бедные люди» открывает новую, оригинальную линию развития русской эпистолярной художественной прозы, которая связана с традицией сентиментализма, с темой «маленького», слабого, «бедного» человека.
У Достоевского впервые в русской литературе отношения героев представлены в виде эпистолярного романа-диалога. Сложный внешний сюжет, который конструируется в форме разветвленной переписки, либо, напротив, цепочка писем-монологов, характерные для романа XVIII - первой половины XIX вв., - сменяются диалогом, взаимной перепиской главных персонажей. Проблему общения и взаимоотношений «я» с миром герои решают в прямой переписке друг с другом. Вступить в диалог с Другим и означает приобщиться к миру. Большинство последующих произведений русской литературы, написанных в эпистолярной форме и так или иначе продолжающих традицию эпистолярного романа, будет ориентировано на Достоевского: с точки зрения типа героев, своеобразия конфликта и сюжетной ситуации, развития сюжета, а также мотивно-тематического комплекса.
У Достоевского эпистолярный роман - это роман в эпистолярной форме и одновременно роман с эпистолярным сюжетом. История о переписке героев рассказана в форме писем. Каждое из писем в составе романного целого одновременно является и «настоящим» письмом (для героев), и художественной формой (для автора). Каждое письмо имеет типичную композиционную форму: обращение, основное содержание и подпись.
Обращение может быть выражено:
1. уменьшительно-ласкательной формой имени существительного: «Голубчик мой, Варвара Алексеевна!» (04.08., стр. 79), «Матушка, Варвара Алексеевна]» (01.08., стр. 73)
2. притяжательным местоимением в сочетании с прилагательным или именем собственным: «Дорогой мой Макар Алексеевич!» (01.07., стр. 59), «Бесценная моя, Варвара Алексеевна!» (08.04., стр.7)
3. степенью сравнения прилагательного: «Любезнейший Макар Алексеевич!» (13.08., стр. 87)
Форма обращение в письмах может быть:
3. официальной: «Милостивая государыня, Варвара Алексеевна!» (08.04., стр. 12), «Милостивый государь, Макар Алексеевич!» (06.07., стр. 63)
4. интимно-дружеской с использованием «домашних», дружеских прозвищ: «Маточка, Варвара Алексеевна!» (28.06., стр. 58)
Высказывания, представляющие собой подпись, выражают самоименование («представление») адресанта. Подпись может служить:
1. выражением чувств, отношением адресанта к адресату: «Ваш уважающий и ваш сердечно любящий Макар Девушкин.» (28.07., стр. 70) «Вас вечно любящая В.» (30.09., стр. 120)
2. собственной оценкой адресанта: «Ваш искренний друг, Макар Девушкин.» (01.07., стр. 63), «... честь имею пребыть наипреданнейшею и покорнейшею услужницей вашей Варварой Доброселовой» (09.04., стр. 16)
Подпись может быть выражена:
1. только именем собственным: «МакарДевушкин» (03.08., стр. 78),
2. только инициалами: «М.Д.» (11.08., стр. 87), «В.Д.» (23.09., стр. 113)
3. притяжательными местоимениями в сочетании с именем собственным или с инициалами: «Ваша В.Д.» (02.08., стр. 76), «Ваш Макар Девушкин» (01.08., стр. 75)
В центре такого романа в письмах - герой, обретающий себя в слове, ищущий себя и свое «я» посредством освоения письменного слова. Условно говоря, карамзинская формула «и крестьянки любить умеют» трансформируется здесь в формулу «и бедные чиновники письма писать умеют». Новаторство Достоевского и заключается в том, что в рамки старого, традиционного жанра он вводит нового героя, «маленького человека», что, соответственно, способствует возникновению нового типа сюжета.
Таким образом, не подлежит сомнению истинное значение романа Ф.М. Достоевского «Бедные люди» в становлении русской эпистолярной художественной прозы, а также особенности этого жанра, которые проступают в характере самораскрытия главных героев; в возможности сквозь призму чувств и переживаний главных персонажей узнавать о жизни других людей, о которых они друг другу повествуют, а также позволяют ярче «увидеть» героев не только через их отношение к действительности, но и через их речь. Всё это определило объект исследования - роман «Бедные люди» и предмет исследования - речевая характеристика персонажей.
Средства речевой характеристики персонажа играют важную роль в создании литературно-художественного типа. То, как говорит тот или иной человек, какие речевые средства преобладают в его высказываниях, определённым образом его характеризует. «В действительности каждый из нас обладает своей характерной речью, - писал A.M. Горький, - у каждого есть свои особенности говора. Каждый по-своему выражает свои ощущения и мысли... Это надобно подметить, поймать и вот именно этими особенностями речи и наградить изображаемую фигуру, - тогда вы обнажите особенности чувствований и мышления с надлежащей полнотой, т.е. создадите характер, а в дальнейшем - научитесь изображать типы.»1
Проблема типического, и, в частности, типического в художественной литературе, является одной из центральных в эстетике. Типизация в художественной литературе - это отражение закономерностей действительности в образах, общего в индивидуальном. «Предмет типизации, - писал Г.Н. Поспелов, - это не социально-существенное в его отвлечении, -это воплощение социально существенного в личном и индивидуальном, как более ясное и действенное выражение характерного» 2.
Значительное количество работ посвящено тому, о чем писал Достоевский, каковы образы, идеи, характеры, типы в его произведениях, и значительно меньше сказано, как он писал, какова особенность его языка и стиля . В работах, посвященных языку и стилю Достоевского, анализируются, в основном, его поздние произведения.4 Лексико-стилистические средства речевой типизации персонажей в романе Достоевского «Бедные люди» не были предметом специального анализа. Между тем роман «Бедные люди» является первым оформленным литературным замыслом Ф.М. Достоевского, художественным воплощением его первоначальных идейных и литературных взглядов. В процессе создания романа «Бедные люди» формировались навыки писательского мастерства молодого автора. Это первое художественное произведение писателя может быть рассмотрено как источник, заключающий в себе все то богатство языковых, стилистических и художественных приемов, которые в произведениях зрелого Ф.М. Достоевского получили более глубокое и всестороннее развитие. Вышесказанное определяет актуальность данного исследования.
Цель работы состоит в том, чтобы осмыслить особенности речи персонажей и определить влияние формы произведения на язык персонажей. Для достижения данной цели необходимо было решить следующие задачи:
1. выявить лексико-стилистические средства, характеризующие духовный мир и личностные качества персонажей;
2. определить соотнесение словарных характеристик выделенных лексических единиц с их текстовой семантикой;
3. установить роль выделенных лексико-стилистических средств в характеристике персонажей;
4. выявить речевые формы выражения отношения персонажей к действительности
Прежде чем определить метод исследования, применяемый при анализе лексики в данной работе, следует отметить тип данного исследования в связи с аспектом его изучения, определив место такого рода работы в соотносительном плане в системе общей проблематики работ, посвященных изучению языка художественных произведений.
В.В. Виноградов указывал, что «язык художественного произведения должен изучаться, с одной стороны, как процесс воплощения и становления идейно-творческого замысла автора», с другой, - «как конкретно-исторический факт» Первый способ анализа, ставящий задачей раскрытие «системы речевых средств, избранных и отобранных писателем из общенародной языковой сокровищницы», осуществляется путем «соотношения и сопоставления состава речи литературно-художественного произведения с формами и элементами общенационального языки и его стилей, а также с внелитературными средствами речевого общения», т.е. «отправляясь от понятий и категорий общей литературно-яыковой системы, от её элементов и вникая в приемы и методы их индивидуально-стилистического использования»1.
Другой путь анализа, выделяемый В.В. Виноградовым, - « от сложного единства к его расчленению... Грани между отдельными частями литературного произведения не привносятся из вне, а понимаются из самого единства целого»2.
«В таком случае, - пишет В.В. Виноградов, - ... анализ лексико-фразеологического состава и приемов синтаксической организации литературного произведения повертывается в иную сторону, в сторону осмысления индивидуально-стилистических целей и задач употребления всего этого языкового богатства. Как и для чего сочетаются в структуре изучаемого произведения разные стилевые пласты лексики? Какие приемы и средства применяются писателем для создания значений и новых оттенков разных слов и выражений? Какими путями постигаются те «комбинаторные приращения смысла», которые развиваются у слов в контексте целого произведения? Каков образный строй произведения? Каковы излюбленные приемы метафоризации? На каких семантических основах зиждется та индивидуальная система образно-художественного выражения, которой определяется смысл целого литературно-художественного памятника?..» «Освещение всех этих вопросов, - отмечает В.В. Виноградов, - приближает исследователя к пониманию индивидуального стиля изучаемого литературного произведения». Аспект изучения и способ анализа материала в данной работе ставит ее ближе ко второму из выделяемых В.В. Виноградовым типов исследования.
Наиболее плодотворным методом анализа лексики для изучения индивидуального стиля писателя вообще и изучения рассматриваемой группы слов в частности, с нашей точки зрения, является семантико-стилистический метод.
Основу этого метода составляют два аспекта рассмотрения лексики, с учётом которых осуществляется анализ речевой характеристики персонажей в данной работе:
4. соотношение семантики речевых единиц и их стилистических функций;
5. анализ употребления слов в связи с теми или иными идейно-стилистическими приемами и художественными принципами изображения внутреннего мира героев.
В работе также применяются следующие методы исследования:
1. описательно-логический - сопоставление фактов семантики, структуры, функционирования выделенных языковых единиц в письмах персонажей;
2. системный и компонентный анализ, служащий основанием для установления типологии и классификации языковых единиц;
3. метод сопоставительного анализа.
Научная новизна данного исследования состоит в следующем:
1) раскрыты индивидуально-авторские особенности организации речи персонажей в эпистолярном романе;
5. впервые исследованы и описаны лексико-стилистические средства речевой типизации персонажей романа Ф.М. Достоевского «Бедные люди»;
6. установлено и проанализировано значение речевых партий персонажей в изображении их духовного мира и личностных качеств в соотношении с идейно-художественными принципами автора;
7. охарактеризованы лексико-фразеологические единицы и изобразительно-выразительные особенности речи персонажей.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что расширяется научное представление о языковых средствах, о типизации речи персонажей в художественном тексте; работа способствует углублению знаний о языке и художественном методе Ф.М. Достоевского.
Практическая значимость работы заключается в том, что исследованный материал может быть востребован в трудах изучающих язык произведений Ф.М. Достоевского.
Структура работы: диссертация состоит из введения (в котором обосновывается выбор темы, даются цели, задачи и методы исследования), двух глав (в первой главе исследуются лексико-фразеологические средства речевой типизации персонажей, во второй главе рассматриваются изобразительно-выразительные средства речевой характеристики персонажей), заключения (в котором обобщаются основные положения работы, излагаются главные выводы и определяется значение полученных результатов) и библиографии.
Просторечная лексика
Переписка - это всегда знак интенсивной внутренней жизни её участников. Эпистолярное общение становится возможным при сохранении своего «я», своей непохожести, своей собственной жизненной позиции. Для Макара Девушкина и Вареньки Доброселовой переписка - это не бытовая необходимость, а способ освоения, осмысления действительности. Главные герои находят друг друга в переписке: они обретают закрытое частное пространство, «свой собственный угол» в окружающем их и, по преимуществу, чужом, враждебном к ним мире; это то пространство, в котором они имеют возможность осознать свое собственное Я, его значение и значимость. Происходит взаимное самоопределение героев в эпистолярном диалоге.
Исследователями творчества Достоевского давно замечено и убедительно показано, что в «Бедных людях» «маленький человек», «бедный чиновник» впервые в русской литературе обретает голос, становится из объекта изображения, завершенного и сформулированного, - говорящим субъектом, вместе со своим голосом обретающим и своё «я». Так, М.М. Бахтин в своей книге «Проблемы поэтики Достоевского» пишет: «... Достоевский изображает не «бедного чиновника», но самосознание бедного чиновника... То, что было дано в кругозоре Гоголя как совокупность объективных черт, слагающихся в твердый социально-характерологический облик героя, вводится Достоевским в кругозор самого героя и здесь становится предметом его мучительного самосознания.»1 Макар Девушкин постоянно пишет, что у него «слог формируется». Несомненно, это связано не только с обретением слога, стиля в буквальном смысле, но и в обретении языка самоописания.
При этом интересно проследить, каким образом, с помощью каких языковых средств происходит самораскрытие, самохарактеристика персонажей. Для этого необходимо:
- выявить лексико-фразеологические единицы языка, наиболее ярко раскрывающие личные качества и духовный мир главных героев;
- проследить, каким образом, с помощью каких языковых средств раскрываются внесюжетные персонажи;
- определить соотнесение словарных характеристик выделенных лексических единиц с их текстовой семантикой;
- определить роль выделенных лексико-фразеологических языковых единиц в характеристике персонажей.
Термин «просторечие» - один из неустоявшихся лингвистических терминов, до сих пор по этому вопросу нет единого мнения.
В «Словаре Академии Российской по азбучному порядку расположенный 1806-1822 г.г.» термин «просторечие» определяется как «употребление слов простым народом. Слова, в просторечии употребляемые, суть средние между высокими и низкими». Словарь церковно-славянского и русского языка// Императорской Академии Наук, 1847 г., т. 3, стр. 556 ненормативности, нелитературности этой группы лексики. Д. Н. Ушаков, рассматривая просторечия как стилистическую категорию языка, определяет их как «допускаемые в литературных произведениях и в разговорной речи для создания определенного колорита непринужденные и несколько грубоватые слова и формы языка, не входящие в норму литературной речи».2 В «Словаре русского языка» под редакцией СИ. Ожегова просторечия определяются как «слова и формы городской речи, не входящие в норму литературного языка».Просторечие во времена Ф.М. Достоевского - это то, что теперь называется обиходно-бытовой речью. Просторечие обычно противопоставлялось литературной речи. Оно в настоящее время представляет собой стилистическую сферу сниженной, полулитературной речи, отличающейся непринужденностью, фамильярностью, экспрессивностью, эмоциональной окраской.
Эмоционально-экспрессивная лексика с суффиксами ласкательности и уменьшительности
Первое упоминание о формах ласкательности и уменьшительности можно найти в «Российской грамматике» М.В. Ломоносова (глава VIII «О именах увеличительных и умалительных»). В дальнейшем к их описанию обращались Н.И. Греч, А.Х. Востоков, К.С. Аксаков, А.А. Потебня, Л.В. Щерба, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов и др.1 В работах этих ученых рассматривались вопросы классификации суффиксов уменыпительности-ласкательности как элемента грамматической системы русского языка, устанавливались словообразовательные структуры лексем с этими суффиксами, определялись семантические особенности слов, содержащих уменьшительно-ласкательные суффиксы.
Уменьшительно-ласкательные образования в русском языке в наиболее общем виде в предшествующих исследованиях были охарактеризованы как особые, языковым сознанием носителей языка выработанные средства выражения экспрессивно-эмоционально-оценивающего отношения к разного рода объектам: предмету речи, ситуации, собеседнику.
В.В. Виноградовым было предложено в наиболее полном виде описание системы словообразовательных единиц языка со значением уменьшительности-ласкательности, с одной стороны, и «разнообразых оттенков экспрессии», свойственных им, с другой, способных передавать «пеструю и противоречивую гамму эмоций» - сочувствия, иронии, унижения, пренебрежения, злобы, участия, смирения, фамильярности и т.д.
В более поздних работах экспрессивные формы с суффиксами уменьшительности-ласкательности исследовались с точки зрения семантики. Устанавливалась лексико-семантическая соотносительность производных и производящих основ, семантическая градация уменьшительно-ласкательных образований, выявлялась их способность утрачивать свойственные им признаки и образовывать частично или полностью новые образования.
В художественной речи сложилась давняя традиция стилистического использования слов с аффиксами субъективной оценки в качестве средства образного представления и оценки. Обращение писателей к экспрессивному словообразованию в разные эпохи отражало не только лингвистический вкус времени, но и условности литературных стилей и методов.
На заре российской словесности, в XVIII веке, слова «умалительные» и «увеличительные» считались принадлежностью низкого стиля и употребление их, согласно теории трех стилей М.В. Ломоносова, было возможно лишь в «подлых» жанрах: баснях, сатирах, комедии. Причем обращение к оценочной лексике не отражало эмоционального отношения автора к предмету описания.
Новым шагом в освоении стилистических ресурсов русского словообразования был отбор «нежных», «чувствительных» слов писателями-сентименталистами, создавшими вокруг оценочной лексики особый ореол «приятности».
Лингвистическая полемика XIX века привела к переоценке уменьшительно-ласкательных слов. Лучшие писатели XIX века отразили стилистическое использование слов с суффиксами субъективной оценки, свойственное живой разговорной речи.
У Ф.М. Достоевского эмоционально-экспрессивная лексика -важное средство создания художественного образа.
Слова с суффиксами уменьшительности и ласкательности имеют разговорную сферу употребления, поэтому использование большого количества данных слов в речи Макара Девушкина характеризует его как малообразованного персонажа и напротив, сравнительно небольшое количество данных слов у Вареньки Доброселовой, свидетельствует о её начитанности и образованности.
Повторы как важнейшее изобразительное средство речи персонажей
Внимание к повтору как стилистической категории в художественных произведениях в последнее время не только не ослабевает, но все больше возрастает. Это объясняется, прежде всего, значительно возросшим интересом к изучению мастерства писателя, к изучению его индивидуального стиля. По определению В.В. Виноградова, «индивидуальный стиль - это система эстетически творческого подбора, осмысления и расположения разных речевых элементов»1, а стиль писателя рассматривается как единство многообразия, как своеобразная система систем «при наличии единого стилеобразующего ядра или организационного центра» . Повторы же непосредственно связаны со «стилеобразующим ядром» индивидуального почерка Достоевского. В характере повторов, в их количественном использовании, структурном и стилистическом своеобразии с особой яркостью проявляется взволнованность, напряженность повествования.
Повторы у Достоевского многофункциональны. Они легко вступают во взаимодействие с другими средствами художественной изобразительности, в которых находит свое воплощение сложная эстетическая система Достоевского.
Повторы проявляются на разных лингвистических уровнях: звуковом, морфемном, лексическом и синтаксическом. У Достоевского наиболее продуктивными, как показывают наши наблюдения, являются морфемные, лексические и синтаксические повторы.
В письмах главных героев морфемные повторы встречаются не часто, но, тем не менее, являются ярким средством выражения смысловых, эмоциональных и экспрессивных отношений. Тавтологические однокорневые сочетания задерживают на себе внимание, способствуют более выразительному отображению действительности. Они могут выражать
- интенсивность глагольного действия: затеи затевать: «Я сыт, одет, обут; да и куда нам затеи затевать.» (08.04., стр. 14 МД), шалила шалунья, сказки сказывать: «А старушка, чтоб Маше не скучно было, да чтоб не шалила шалунья, сказки, бывало, начнет сказывать» (08.04., стр. 14 МД), огородясь перегородкою: «Живут одни в одной комнатке, огородясь в ней перегородкою.» (12.04., стр. 18 МД) и другие.
- высокую степень проявления признака: болван болваном: «Тут я просто болван болваном оказываюсь, самого себя стыдно,..» (26.06., стр. 52 МД), одна-одинёшенька: «Иной раз, особенно в сумерки, сидишь себе одна-одинёшенька.» (27.06., стр. 57 ВД), раным-ранёхонько: «Разве я не вижу, как Федора встает каждый день раным-ранёхонько да за стирку свою принимается и до поздней ночи работает?..» (01.07., стр. 60 ВД) и другие.
Корневые повторы в письмах Вареньки Доброселовой встречаются всего два раза {одна-одинёшенька, раным-ранёхонько) и выполняют функцию эмоционального усиления.
Тавтологические корневые сочетания в письмах Макара Девушкина представлены более широко и выполняют различные характерологические функции. С одной стороны, они раскрывают его эмоциональное состояние: волнение, переживание, досаду, вызванную тем, что Варенька посмеялась над его чувствами: «Я весне-то обрадовался, дурак дураком, да в холодной шинели пошел. И в чувствах-то вы моих ошиблись, родная моя! Излияния их совершенно в другую сторону приняли.» (08.04., стр. 13 МД) С другой стороны, использование таких тавтологических сочетаний как: затеи затевать, огородясь перегородкою, шалила шалунья, сказки сказывать, сплетня заплелась, разные разности, дела обделывал: «Что это вы пишете мне, Варвара Алексеевна, про удобства, про покой и про разные разности?» (08.04., стр. 13), «... но и тут я и сам уж не знаю, как я все эти дела обделывал...» (20.05., стр. 21), «Здесьуж и без того сплетня заплелась какая-то.» (20.05., стр. 21) раскрывают его как малообразованного чиновника.
В письмах Вареньки Доброселовой для передачи различных эмоциональных переживаний используются повторы словообразовательных морфем (приставок, суффиксов, окончаний).
Наиболее ярко это видно при сравнении деревни и неприветливого города. При описании деревни Варенька использует мягкие окончания на - ый, - ий с суффиксом -л- {светлый, теплый), ласковые на - л-и-сь {громоздились, толпились), радостные на - о {ясно, весело), которые создают атмосферу довольства, теплоты и гармонии. Но при описании города всё меняется. Трёхкратный перечень прилагательных с негативной приставкой не- {незнакомых, негостеприимных, недовольных) звучит как крик душевного протеста неприятия всей городской жизни. «Когда мы оставляли деревню, день был такой светлый, теплый, яркий; сельские работы кончались; на гумнах уже громоздились огромные скирды хлеба и толпились крикливые стаи птиц; всё было так ясно и весело, а здесь, при въезде нашем в город, дождь, гнилая осеняя изморось, непогода, слякоть и толпа новых, незнакомых лиц, негостеприимных, недовольных, сердитых!» (01.06., стр. 23)
