Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА 10
1.1. Истоки термина «языковая картина мира» в лингвистике 11
1.1.1. Соотношение терминов «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира» 14
1.1.2. Научная и наивная языковая картина мира 19
1.1.3. Понятие языковой картины мира в лингвокультурологии и в смежных гуманитарных дисциплинах 22
1.2. Лексико-семантическое поле как фрагмент языковой картины мира 31
1.2.1. Содержание термина «поле» и типы полей в лингвистических исследованиях 32
1.2.2. Свойства семантического поля. Определение термина «лексико-семантическое поле» 37
1.2.3. Лексико-семантическая группа как структурная единица лексико-семантического поля 40
1.3. Слово-концепт как имя лексико-семантического поля 44
1.3.1. Определение концепта. Концепти его вербализация 45
1.3.2. Моделирование и типология концептов 48
1.3.3. Понятие «лингвокультурный концепт» 51
ВЫВОДЫ 53
ГЛАВА II. СЕМАНТИКА И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЕДИНИЦ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «СМЕХ» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ .56
1. Основные проблемы исследования эмотивной лексики русского языка 56
2. Смех как культурно-социальный феномен 63
.З. Состав и структура лексико-семантического поля «Смех» в современном русском языке 71
3.1. Слово-концепт СМЕХ как имя лексико-семантического поля 85
4. Анализ лексико-семантических групп, входящих в лексико-семантическое поле смеха 109
4.1. Лексико-семантическая группа существительных - наименований смеха 109
.4.2. Лексико-семантическая группа существительных - наименований мимики, показывающей расположение к смеху 125
.4.3. Лексико-семантическая группа глаголов, обозначающих состояние смеха или готовность к нему 144
.4.3.1. Глаголы, обозначающие состояние смеха, сопровождаемое определенными звуками 144
4.3.2. Глаголы, обозначающие состояние предрасположенности к смеху, не сопровождаемое звуками 166
ВЫВОДЫ 180
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 184
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 188
СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ИХ СОКРАЩЕННЫХ НАИМЕНОВАНИЙ 199
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ 200
ПРИЛОЖЕНИЕ Алфавитный список единиц лексико-семантического поля
смеха в современном русском языке 205
- Истоки термина «языковая картина мира» в лингвистике
- Соотношение терминов «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира»
- Основные проблемы исследования эмотивной лексики русского языка
Введение к работе
При всем разнообразии представлений о языке современной лингвистике свойственны общие принципиальные установки о языке, к которым относятся экспансионизм - выходы в другие науки, антропоцентризм - изучение языка с целью познания его носителя, функционализм - изучение всего многообразия функций языка и экспланаторность - объяснение языковых явлений (Березин 2000:22). Статус современной лингвистики, как справедливо отмечает Е.С. Кубрякова, следовало бы охарактеризовать как полипарадигмальный (1995: 228).
Термин «языковая картина мира» (далее - ЯКМ) относится к области междисциплинарной терминологии, используемой смежными гуманитарными науками, такими как когнитивная лингвистика, этнолингвистика, социолингвистика, этнопсихолингвистика, лингвокультурология.
Существует множество различных определений понятия «языковая картина мира» (в других терминах «образ мира», «языковая организация мира», «языковая модель мира» и др.). См., например, Воротников 1995; Моисеева 1998; Касевич 1996; Яковлева 1996 и др. В своем исследовании мы будем использовать метафорический термин «языковая картина мира» как более частотный и распространенный в научной литературе.
Языковая картина мира «представляет собой огромную многослойную «мозаичную субстанцию», в которой каждая из ее частей требует к себе пристального внимания и детального скрупулезного описания» (Заметалина 2002:89). Одной из таких частей, на наш взгляд, является лексико-семантическое поле (далее - ЛСП).
Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена тем, что оно включается в круг вопросов, посвященных изучению языковой картины мира, которое проводится на стыке отдельных филологических дисциплин, синтезирующих когнитивный и коммуникативный подходы к явлениям языка, множественностью и разноплановостью аспектов
рассмотрения национальной языковой картины мира и лексико-семантических полей, ее составляющих, в лингвистических работах. Кроме того, важен выбор в качестве объекта анализа лексико-семантического поля, объединяющего единицы, обозначающие смех, которое является одним из ядерных полей языковой картины мира любого языка, но вместе с тем в каждом языке имеет национально-культурную специфику.
Частотность единиц анализируемого поля в разговорной речи носителей русского языка, в художественной литературе и публицистике определяет их место в процессе обучения русскому языку как иностранному и методическую целесообразность изучения их функционально-семантических особенностей. В силу специфики семантики, богатства и особенностей парадигматических и синтагматических связей исследуемые единицы трудны для восприятия и усвоения иностранцами, изучающими русский язык.
Целью исследования является выявление особенностей семантики и функционирования единиц лексико-семантического поля смеха как фрагмента русской языковой картины мира.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
рассмотреть теоретические основы изучения языковой картины мира и составляющих ее лексико-семантических полей;
определить состав и объем лексико-семантического поля смеха в русском языке на основании данных толковых словарей;
предложить классификацию единиц поля с точки зрения их принадлежности к ядру и периферии, а также составляющих поле более мелких словарных объединений;
проанализировать особенности значения лексем, входящих в наиболее частотные лексико-семантические группы, на основе наблюдения за их парадигматическими и синтагматическими связями, прагматическими характеристиками, проявляющимися и формирующимися при
употреблении в текстах современной художественной литературы и
периодической печати; - выявить соотношение элементов анализируемых лексико-семантических
групп лексико-семантического поля на словарном уровне и в реальном
употреблении в дискурсах современной художественной литературы и
периодики.
Материалом для исследования являются данные современных толковых словарей русского языка, синонимических словарей, а также примеры употребления единиц, извлеченные методом частичной выборки материала из произведений современных авторов, таких как В. Аграновский, Б. Акунин, И. Борисова, С. Довлатов, Д. Донцова, А. Кабаков, Б. Казанов, Д. Каралис, В. Конецкий, Д. Корецкий, Ю. Нагибин, Г. Немчинов, В. Маканин, В. Пелевин, А. Покровский, Т. Полякова, И. Полянская, В. Пьецух, В. Распутин, Т. Толстая, Т. Устинова, Е. Шварц, Б. Ямпольский и др., а также из современной периодики - газеты за 2001-2004 годы. (См. список источников).
Критериями отбора текстов для анализа послужили следующие: отражение в них узуса носителей языка, современной разговорной речи, общеизвестность художественных произведений носителям языка, а также тот факт, что большая часть текстов входит в учебные курсы для студентов-иностранцев; для периодических изданий следует выделить такие критерии, как качественность и массовость.
Методы исследования: описательный, метод компонентного анализа, метод дистрибутивного анализа, сплошной (из словарей) и частичной (из текстов) выборки материала, прием компьютерной обработки текста (использование компьютерных программ типа «LINDA»), приемы словообразовательного анализа, стилистической и частотно-статистической характеристики.
Объектом исследования являются русские лексические единицы, обозначающие смех.
Предметом исследования служат национально-культурные особенности семантики и функционирования данных единиц в дискурсах современной художественной литературы и периодической печати.
Научная новизна работы состоит в исследовании единиц лексико-семантического поля смеха современного русского языка, в том числе, в лингвокультурологическом аспекте, что позволяет выделить концептуальное содержание лексемы «смех» и показать, что слово-концепт «смех» является лингвокультурным концептом, служит именем ПОЛЯ.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования вносят определенный вклад в разработку теоретических проблем, связанных с изучением лексических значений с выделением их прагматического компонента в его социокультурной обусловленности, лексико-семантических и функционально-семантических полей, языковой картины мира, специфики функционирования лексики в языке современной художественной литературы и периодики.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в лексикографии, в том числе -учебной, лекционных курсах по лексикологии и лингвокультурологии, по культуре речи и непосредственно в практике преподавания русского языка как иностранного.
На защиту выносятся следующие положения:
ЛСП смеха является одним из важных фрагментов русской языковой картины мира, отражает определенные особенности национального мировидения.
ЛСП смеха находится на пересечении нескольких ЛСП русского языка - ЛСП эмоций, звукообозначений, мимики, жестов, межличностных отношений.
Национальная специфика единиц ЛСП смеха проявляется на уровне парадигматики, доказательством чего служит «семиотическая плотность», выраженная в большом количестве лексико-семантических групп (далее -ЛСГ), синонимических рядов, составляющих поле; синтагматики -атрибутивные и глагольные словосочетания позволяют выявить коммуникативные функции единиц поля; деривации - наличие больших по объему словообразовательных гнезд указывает на высокую значимость данных единиц для носителей языка, а также на уровне прагматического компонента лексического значения.
ЛСП смеха как фрагмент русской языковой картины мира является сложным системным образованием, отличающимся динамичностью состава и незамкнутостью границ. Лексико-семантическое пространство поля смеха открыто для проникновения в него новых единиц в результате взаимодействия поля с другими лексико-семантическими полями.
Структура работы:
Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей и их сокращенных наименований, списка источников и приложения. Во введении сформулированы актуальность, цель, задачи, методы, новизна и значимость работы, приведены выносимые на защиту положения. Первая глава посвящена проблемам изучения языковой картины мира, особое внимание уделено становлению этого понятия в лингвокультурологии. В этой главе рассматриваются также основные вопросы изучения различных типов словарных объединений в научной литературе, определения лексико-семантического поля, его признаки, структура, критерии выделения, а также определение, структура и виды системных связей внутри лексико-семантических групп. Вторая глава содержит анализ семантики и функционирования интересующих нас единиц лексико-семантического поля смеха в современном русском языке с целью выявления особенностей
национального мировидения и мировосприятия сквозь призму ЯЗЫКОВЫХ единиц. В Заключении представлены основные выводы исследования. Приложение содержит алфавитный список единиц лексико-семантического поля смеха русского языка, составленный на базе словарных материалов.
Истоки термина «языковая картина мира» в лингвистике
Языковая картина мира как категория выделилась в немецкой философии языка во второй половине XIX века. Однако «лишь в начале XX века в Германии, а затем - и в европейском языкознании возрождается научный интерес к «внутренней форме языка» в канве «гумбольдтианского ренессанса» (Радченко 2002:141). Таким образом, исторически представление о языковой картине мира восходит к идеям Вильгельма фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев о внутренней форме языка. Термин языковая картина мира (sprachliches Weltbild) был введен в науку Лео Вайсгербером. Данный исследователь, считающийся главой немецкого неогумбольдтианства, подчеркивал активную роль языка по отношению к мышлению и практической деятельности человека и отмечал, что: «Язык есть не продукт деятельности (Ergon), а деятельность (Energeia)» (Гумбольдт 1984:70). Развивая данное положение, Л. Вайсгербер ввел так называемый «энергейтический» подход к изучению языка, что предполагает обнаружение в языке той силы, благодаря которой он активно воздействует как на познавательную, так и на практическую деятельность его носителей.
Подобный подход к изучению языка предполагает исследование языкового воздействия. В современной терминологии он может быть истолкован как подход, направленный на изучение когнитивной и прагматической функций языка. Л. Вайсгербер выводил эти функции не столько из языковой картины мира в целом, сколько из одной ее стороны — идиоэтнической. Однако язык закрепляет в своей содержательной стороне не только ту или иную точку зрения на мир, но и сам мир. Другими словами, картина мира, заключенная в том или ином языке, представляет собою синтез универсальных знаний о мире с идиоэтническими. Источником первых является объективная действительность, источником вторых - национальная точка зрения на нее.
«Энергейтический» подход к изучению языковой картины мира Л. Вайсгербер интерпретировал с помощью категории «Worten der Welt» (ословливание мира). Ословливание (вербализация) мира предполагает членение действительности на те или иные фрагменты посредством слов. Языки же отличаются не только по числу входящих в них слов, но и по их внутренней форме. Это значит, что между различными языками отсутствует не только количественная симметрия, предполагающая, что все языки членят мир на абсолютно одинаковые отрезки, но и качественная. Качественная асимметрия между языками состоит на уровне слов в том, что слова, обозначающие в разных языках одни и те же предметы, могут иметь разную внутреннюю форму.
Результатом ословливания мира являются лексические поля, система которых и составляет лексическую картину мира в том или ином языке. С помощью лексических полей любой язык осуществляет моделирование мира в целом. Вот почему их система предполагает родовидовую организацию лексических полей, изображающих в языке все сферы мира - физиосферу, биосферу, психику и культуру. Особое место в этой системе принадлежит сфере универсальных категорий - части и целому, общему и индивидуальному, внутреннему и внешнему и т.п. Эти категории являются абстракциями от универсальных свойств как физических, биологических, психологических, так и культурологических объектов (Радченко 2002:140-160).
Еще одним теоретическим источником формирования современного понятия языковой картины мира по праву считается гипотеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа. Эдвард Сепир в статье «Статус лингвистики как науки» так сформулировал гипотезу лингвистической относительности: «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» (цит. по Сепир, 1993:261). Авторство второй формулировки гипотезы лингвистической относительности принадлежит Бенджамену Ли Уорфу: «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком» (Уорф, 1960:174). В более развернутом виде этот тезис звучит так: «Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном потому, что мы - участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного речевого коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» (Сепир, 1993:175).
Соотношение терминов «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира»
В современных лингвистических исследованиях принято различать концептуальную и языковую картины мира. Однако вопрос об их соотношении как одна из граней проблемы отношения языка и мышления продолжает оставаться дискуссионным. То, что связь между языком и мышлением существует, признают все исследователи. Тем не менее, вопрос о природе и качестве этой связи решается по-разному: одни доказывают, что механизм мышления связан с языком, и без языка не может быть мышления, другие полагают, что мышление может быть как вербальным, так и невербальным (чувственно-образным). К числу первых относятся, например, Фердинанд де Соссюр («В языке нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли»), А.Ф. Лосев («Мысль и язык фактически совершенно нерасторжимы и вливаются в общее безбрежное море объективной действительности»), А.А. Реформатский («Без языка не может быть мышления»), Г.В. Колшанский, В.З. Панфилов и многие другие. Другую точку зрения представляют такие исследователи (психологи, философы, языковеды), как Н.И. Жинкин («Никому еще не удавалось показать на фактах, что мышление осуществляется только средствами натурального языка. Это лишь декларировалось, но опыт обнаруживал другое»), Б.А. Серебренников («Мышление без слов так же возможно, как и мышление на базе слов») и др. (цит. по: Морковкин 1997:663-666).
В нашем исследовании мы придерживаемся той точки зрения, что язык как знаковая система является материальной опорой мышления, он материализует мысли и обеспечивает обмен информацией. Если мышление отражает действительность, то язык ее выражает. Мышление идеально, а язык - материален. Связь языка с мышлением позволяет языку выполнять коммуникативную и когнитивную функции. Таким образом, язык, с одной стороны, является средством выражения мысли, а с другой - орудием его формирования (Арутюнова 1997:652-658; Вендина 2002:28-31; Мельничук 1990:606-607; Морковкин 1997:665).
Не вдаваясь в философский анализ данной проблемы, поскольку это не является задачей нашего исследования, отметим, что мышление выполняет когнитивные операции с образами во внутренней картине мира, преобразуя ее и достраивая. В результате же номинации картина мира становится как дифференцированной, так и более обобщенной. Соединяясь с образом предмета, слово выделяет его существенные элементарные или комплексные признаки, которые непосредственно недоступны субъекту. Таким образом, слово позволяет перевести субъективный смысл образа в систему общезначимых значений, что делает его понятным как самому субъекту, так и членам языкового коллектива. Возникают общие понятия, происходит дальнейшая концептуализация. Если говорить о национальных языках, то каждый естественный язык отражает свой определенный способ восприятия и концептуализации действительности, и, соответственно, концептуальные картины одного и того же фрагмента действительности в естественных языках могут не совпадать. В этой связи при исследовании того или иного языкового фрагмента действительности необходимо «различать «семантику отражения» и собственно «лингвистическую семантику». Сфера лингвистической семантики, очевидно, целиком поглощается языковой моделью мира, сфера семантики отражения относится к концептуальной модели мира» (Караулов 1976:274).
Под концептуальной картиной мира подразумевается не только знание, которое выступает как результат мыслительного отражения действительности, но и итог чувственного познания. Языковая картина мира - это вся информация о внешнем и внутреннем мире, закрепленная средствами живых, разговорных языков. Сердцевиной концептуальной картины мира является информация, данная в понятиях, главное же в языковой картине мира - это знание, закрепленное в словах и словосочетаниях конкретных разговорных языков (Брутян 1973; ср. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира 1988).
В.Б. Касевич считает, что языковая и концептуальные картины мира различаются как язык и речь: языковая картина мира понимается как план содержания словаря и грамматики, т.е. собственно как языковой системы, концептуальная же картина мира должна трактоваться как план содержания некоторого множества текстов энциклопедического характера (Касевич 1996).
Основные проблемы исследования эмотивной лексики русского языка
Язык, реализуя свою основную функцию - коммуникативную, является средством выражения не только мыслей, но и чувств. Соответственно, в языке многогранно отражается эмоциональная сторона познания окружающего мира. «Не вызывает сомнения, что психика, сознание, мышление и язык тесно взаимосвязаны и что в любом языке имеются эмотивные знаки, с помощью которых вербализуются, то есть отражаются и выражаются, эмоциональные отношения человека к миру» (Шаховский 1991:112). Следовательно, эмотивная лексика рассматривается в качестве объекта изучения лингвистики. Описываемая в нашей работе лексика, выражающая веселье, радость, удовольствие, а также насмешку, злорадство и другие чувства, входит, с одной стороны, в лексико-семантическое поле смеха, а с другой стороны, большей своей частью она в качестве микрополя входит в лексико-семантическое поле эмоций. Таким образом, представляется необходимым остановиться на основной проблематике изучения эмотивной лексики в современной лингвистической литературе.
Сразу следует отметить, что для терминологического разграничения лексики, несущей эмоциональный смысл, принято разделять лексику эмоций и эмоциональную лексику. Подобное разграничение коренится в различной функциональной природе данных слов. Лексика эмоций выполняет номинативную функцию и служит целям объективации эмоций в языке. Эмоциональная лексика выполняет экспрессивную и прагматическую функции, выражая эмоции и чувства говорящего, а также эмоциональную оценку объекта речи. Совокупность же этих двух подразделений называют эмотивиой лексикой, что подчеркивает единство и неразделимость процессов психосоциального характера (см. работы Л.Г. Бабенко, В.И. Шаховского).
В лингвистических исследованиях, выполненных в рамках антропоцентрической парадигмы, в качестве аксиомы присутствует положение о том, что без учета эмоций описание языковой системы невозможно (Ю.Д. Апресян, В.Ю. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, А.А. Зализняк, В.Н. Телия, А.А. Уфимцева, В.И. Шаховский и др.).
«Исследование эмотивной лексики интересно тем, что об истинной природе человеческих чувств, страстей, эмоций, их силе можно узнать благодаря той форме, которую они приобретают, попадая из внутреннего мира во внешний, то есть благодаря слову» (Муллинова 2004:3). Одним из результатов антропоцентрической переориентации в лингвистике явилось образование эмотиологии, изучающей отражение эмоциональных состояний в языке (Дорофеева 2002:7-8). Эмотиология занимается вопросами «вербализации, аккумуляции, структурации и межпоколенной трансляции знаний об эмоциях» (Шаховский 2001:13), зафиксированных в языке (См.: Ю.Д. Апресян, В.Ю. Апресян, Л.Г. Бабенко, Е.С. Ильюшина, Н.А. Красавский, Е.Ю. Мягкова, В.И. Шаховский и др.). Эмоциональная сфера присутствует во всех аспектах нашего существования, и этим фактом, на наш взгляд, объясняются многочисленные трудности, которые обнаруживаются при обращении к эмпирическому материалу, в частности, языковому. Проблемы возникают с первых шагов, поскольку очень сложно дать точное определение понятию эмоции. Психологические теории происхождения эмоций довольно разнообразны, и лингвистам приходится брать в качестве психологической основы классификации эмоций тот или иной подход в зависимости от личных предпочтений исследователя.
