Лексика и фразеология в "Грамматике" А.П.Павловского Мущинская Виктория Владиславовна

Содержание к диссертации

Введение

I глава. «Грамматика» А Лавловского как объект лингвистического изучения

1. Биография АЛавловского с.8

1.1. Труды АЛавловского с.13

1.2. История опубликования «Грамматики» АЛавловского с.13

1.3. «Грамматика» АЛавловского в оценке дореволюционных

исследователей с.15

1.4. Оценка «Грамматики» АЛавловского в исследованиях 1918 -начала 2000 гг с.23

2. Структура «Грамматики» АЛавловского

2.1. Общая структура «Грамматики» с.27

2.2. Структура грамматической части с.30

2.3. Принципы построения «Грамматики» АЛавловского с.З 1

2.4. Воззрения АЛавловского на грамматику как науку с.ЗЗ

2.5. Эстетическая оценка украинского языка в «Грамматике» АЛавловского с.34

3. Характеристика грамматической части

3.1. Орфографическая система АЛавловского с.37

3.2.Имя существительное с.39

3.3. Имя прилагательное с.41

3.4. Увеличительные и уменьшительные имена с.43

3.5. Местоимения с.46

3.6. Числительное с.46

3.7. Глагол с.47

3.8. Предлоги с.48

4. Назначение «Грамматики» АЛавловского с.48

Выводы к I главе с.51

II глава. Лексика в «Кратком малороссийском словаре» А Лавловского

1. Русская и украинская лексикография конца XVIII - начала XIX вв с.53

2. Источники «Краткого малороссийского словаря» с.58

3. Общие сведения о словаре АЛавловского

3.1. Структура «Краткого малороссийского словаря» с.60

3.2. Лексикографическая организация словника с.63

3.3. Состав словника с.64

3.4. Грамматическая информация в «Кратком малороссийском словаре» с.65

3.4.1. Имя существительное ..с.65

3.4.2. Имя прилагательное с.69

3.4.3. Местоимение с.70

3.4.4. Числительное с.70

3.4.5. Глагол с.71

3.4.6. Наречия с.73

3.4.7. Безлично-предикативные слова с.73

3.4.8. Служебные части речи с.74

3.4.9. Вводные слова с.75

3.5. Лексика с точки зрения сферы употребления с.75

3.6. Стилистическая информация в словаре с.76

4. Характеристика переводящих эквивалентов

4.1. Типы эквивалентов с.77

4.1.1. Полные эквиваленты с.80

4.2. Перевод многозначных слов с.82

4.3. Безэквивалентная лексика и ее перевод с.87

Выводы ко II главе с.91

III глава. Фразеология в «Кратком малороссийском словаре» АЛавловского

1 . Сборники пословиц и поговорок в русской и украинской культуре XVIII-начала XIX вв с.94

2. Фразеология в русских, украинских грамматиках и словарях конца XVIII-начала XIX вв с.96

3. Общая характеристика раздела «Фразы, пословицы и приговорки Малороссийские»

3.1. Фразеологический материал в «Грамматике» АЛавловского с.99

3.2. Литературные источники раздела «Фразы, пословицы и приговорки малороссийские» с.105

3.3. Принципы отбора фразеологизмов с.107

3.3.1. Фразеологизмы с общим значением'бить, наказывать' с.109

3.3.2. Фразеологизмы с общим значением 'убежать' с. 115

3.3.3. Фразеологизмы со значением'потерпеть неудачу' с.117

3.3.4. Фразеологизмы со значением'ругаться' с.118

3.3.5. Фразеологизмы со значением 'кричать' с.119

3.3.6. Фразеологизмы со значением'завидовать' с.120

3.3.7. Фразеологизмы со значением 'обманывать' с.121

4. Проблема эквивалентности

4.1. Типы перевода в «Грамматике» АЛавловского с. 122

4.1.1. Фразеологический эквивалент с.123

4.1.2. Неполный (частичный) фразеологический эквивалент с.123

4.1.3. Относительный фразеологический эквивалент с.124

4.1.4. Фразеологический аналог с.126

4.1.5. Индивидуальный эквивалент с.128

4.1.6. Лексический перевод с.129

4.1.7. Описательный перевод с.131

5. Раздел «Фразы, пословицы и приговорки малороссийские» как лексикографический источник с.133

Выводы к III главе с.135

Заключение с.138

Список использованной литературы с. 145

Список условных сокращений с.153

Приложение I

• Биография АЛавловского
• Русская и украинская лексикография конца XVIII - начала XIX вв
• . Сборники пословиц и поговорок в русской и украинской культуре XVIII-начала XIX вв

Введение к работе

В конце XVIII - начале XIX вв. в общее русло русской литературы входит «украинская

тема - как литературная, и историко-культурная проблема; она охватывает лингвистические, исторические, политические и моральные интересы российского общества в начале XIX столетия» [Комаров, 1939: 126]. А.Н.Пыпин отмечает, что Малороссия, будучи провинцией Российской империи, не изучалась отдельно. В XIX в. ее пришлось «открывать» заново [Аксенова, 2006: 413]. В 1777 г. в Петербурге была опубликована первая работа по украинской этнографии Гр. Калиновского «Описаніе свадебныхъ украинскихъ простонародныхъ обрядовъ, въ Малой Россіи и Слободской украинской губерній, также въ великорусскихъ слободахъ, населенныхъ малороссіянами, употребляемыхъ». Издается ряд описаний путешествий по Украине: О.Измайлова (1802 г.), П.Шаликова (1804 г.), И. Левшина (1816 г.). С середины XVIII в. увеличился поток учащихся и студентов, отъезжающих с Украины в Россию, с целью обучения в Московском университете, Петербургской академии наук, медико-хирургических училищах, кадетских корпусах и т.д. [Серебренников, 207-215].

Украинские стихи и народные песни, распространяясь в устной форме, стали закрепляться в рукописных сборниках. Первые печатные русские сборники-песенники XVIII - нач. XIX вв. включают достаточно большое количество украинских песен. Так, М.Сперанский насчитал в 30 песенниках от 80 до 380 малороссийских песен [Сперанский, 1909: 128-129]. В сборнике пЪсен» изданным Н.И.Новиковым в 1778 г., украинских песен - 21, среди них: «Да орал мужик при дорозЪ», «Ах, под вишнею, под черешнею», «Видкиль идешь? От Дунаю» и др. В песеннике «Молодчик з молодкою на гуляньЪ с пЪсельниками, поющими новыя пЪсни» (1790) - 15 украинских песен, среди них: «Била жинка мужика», «Черешенька, вышенька, наробыла лишенька» и др. [там же]. Украинские народные песни и стихи в русских рукописных и печатных сборниках второй половины XVIII - начала XIX вв. свидетельствуют о близости и понимании их русским народом [см. подробнее: Зв'язки української мови з російською та іншими слов'янськими мовами в XVI - XIX, 1962].

В Словаре Академии Российской [СПб., 1789-1794] можно обнаружить заимствования из украинского языка, которые в зависимости от закрепления их в русском языке, можно разделить на две группы. Часть слов, включенная составителями в словарь, позднее выпала из русского языка, напр. балакаю - 'простои. Говорю что неважное, разговариваю о дЪлахъ маловажныхъ. Мы увидЪвшись съ нимъ побалакали' [Т. I: 87], гай - 'ел. старин. Роща. Слово сие во многихъ Славенскихъ нарЪчияхъ и въ Малороссии донынЪ употребительно' [Т. II: 16] и др. В словаре В.Даля эти слова сопровождаются пометой «юж.», «юж. зап.». В «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.М.Ушакова подобного рода слова уже не

4 находим. Вторая группа слов в САР - это слова, которые не выпали из русского литературного языка, но и не стали широко употребительными, т.к. обозначают специфические украинские реалии, напр. горЪлка - 'в Малороссии так называется хлебное, простое вино' [Т. II: 262], гетьман - 'так назывался главный начальник над Малороссийским козацким войском' [Т.П: 36], курень - 2. У запорожских казаков называлось строение, состоящее из одного большого и разных малых домов в одном месте [Т. III: 1088] и др.

На развитие украинского языкознания в первые десятилетия XIX в. оказали влияние по меньшей мере несколько событий: издание «Энеиды» И.Котляревского, открытие первого на Украине Харьковского университета (1805), дискуссия об украинском языке на страницах журнала «Вестник Европы» (1811-1812,1815), выход в свет первой грамматики украинского языка АЛавловского [Павлюк, 1978:48].

«Грамматика» А.АЛавловского [СПб, 1818] вышла в свет, когда украинский литературный язык стал интенсивно развиваться на базе украинского народного язьжа [Плющ, 1971: 278]. Появились первые произведения, которые были написаны живым народным языком, в частности знаменитая «Энеида» ИЛ.Котляревского [СПб., 1798], отразившая характерные черты полтавского говора. Для нового украинского литературного языка народно-разговорная стихия, представленная в творчестве И.Котляревского, стала основным решающим фактором становления этого язьжа [Сопоставительные исследования русского и украинского языков: лексика и фразеология, 1991: 134]. С зарождением новой украинской литературы и литературного языка связан процесс орфографической, грамматической и лексической его нормализации. К этому времени в нормировании украинского язьжа сложились две основных тенденции. Первая - это максимальное отражение в литературном языке всех особенностей местных диалектов. Вторая тенденция заключалась в стремлении создать единый украинский язьж с едиными нормами [см. напр. Москаленко, 1958]. Особенно ярко проявляются эти тенденции в существовавших в то время орфографических системах. В украинском правописании существовало два принципа, на основе которых складывались орфографические системы: историко-этимологический и фонетический [Жовтобрюх, 1972: 51-65]. Представителем историко-этимологического принципа в орфографии был известный украинский филолог проф. М.А.Максимович (1804-1873). Его орфография ориентировалась на сохранение в правописании всего диалектного разнообразия произношения, которое было в украинских народных говорах. Так, например, для обозначения на письме современного [і] он использовал не одну букву, а целых семь - Ъ, б, ё, и, у, а, і, напр. лЪто, нбсъ, печь, замужъ, очи, крий, третій (літо, ніс, піч, заміж, очі, крій, третій). В 1827 году он опубликовал сборник «Малороссийские песни», используя свою орфографию. Нужно сказать, что орфография М.А.Максимовича в восточной Украине

5 была воспринята отрицательно, против такого правописания выступали многие писатели, однако оно получило распространение в западно-украинских землях, где, начиная с 50-х годов XIX в., официально признано и использовалось в Галиции до 1886 г. [см. подробнее Бевзенко, 1991].

«Грамматика» А.Павловского [СПб,1818] была первой попыткой нормализовать украинскую орфографию на основе фонетического принципа. Работа АЛавловского в определенной степени является энциклопедической филологической работой, поскольку состоит из нескольких произведений: собственно грамматики украинского языка, «Краткого малороссийского словаря» и небольшой хрестоматии, в которой представлены образцы украинского народного творчества. В основе работы АЛавловского лежит дифференциальный принцип, который позволил автору фиксировать лексику и фразеологию украинского языка конца XVIII- начала XIX вв. Собственно грамматическая часть работы АЛавловского детально рассматривалась многими исследователями как до революции, так и современными, в отличие от «Краткого малороссийского словаря». За исключением первой рецензии Н.Цертелева [СПб, 1818], не подвергалась описанию лексика и фразеология в словаре АЛавловского. Не рассматривались вопросы, связанные с семантикой и стилистикой переводных эквивалентов, полисемией и синонимией как украинской, так и русской частей словаря.

Таким образом, можно говорить об актуальности изучения лексики и фразеологии в «Кратком малороссийском словаре» АЛавловского как объекта исследования.

Целью данной работы является описание лексики и фразеологии «Краткого малороссийского словаря» А.Павловского, который является составной частью «Грамматики малороссийского языка» [СПб, 1818]. Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1. Описать «Грамматику» А.Павловского с точки зрения жанра грамматических сочинений в связи с развитием филологической науки в России середины XVIII -начала XIX вв.

2. Исследовать «Краткий малороссийский словарь», представляющий неотъемлемую часть «Грамматики», как объект двуязычной лексикографии в России конца XVIII -начала XIX вв. в источниковедческом, лингвистическом, сопоставительном аспектах исследования.

3. Описать лексический и фразеологический состав словаря АЛавловского.

4. Выявить принципы отбора лексического и фразеологического материала.

5. Установить способы перевода украинских лексических и фразеологических единиц на русский язык.

6. Представить фразеологические единицы в хронологической и арреальной (украинско-славянской) ретроспективе.

7. Дать историко-этимологические и культурологические комментарии к фразеологическим единицам, особо маркированным национальными коннотациями.

Материалом исследования послужили лексикографические материалы «Краткого малороссийского словаря» А.Павловского, который является составной частью «Грамматики малороссийского языка» [СПб., 1818], словаря при «Энеиде» И.Котляревского [СПб, 1798], украинско-русского словаря в 4-х томах под редакцией Б.Г.Гринченко [Киев. 1907-1909], фразеологических, толковых, двуязычных словарей современного украинского и русского языков, различных сборников украинских пословиц и поговорок, украинские грамматики начала XIX в.

Основными методами исследования в работы являются описательный и сопоставительный. Вспомогательными - толкования и комментирования. Использован также метод статистического подсчета.

Объектом исследования является лексика и фразеология в «Кратком малороссийском словаре» А.Павловского, который является составной частью «Грамматики» украинского языка А.Павловского; предметом исследования - семантика и стилистика лексических и фразеологических единиц

Теоретической базой послужили работы отечественных и украинских исследователей, обращавшихся к «Грамматике» А.Павловского, а также современные труды по лексикологии, лексикографии, фразеологии и теории перевода: Г.Левченко, П.Плюща, М.Жовтобрюха, В.Ващенко, А.Тисовского, Н.Наконечного, И.А.Дзендзелевского, А.Москаленко, Л.Г.Скрипник, В.М.Мокиенко, А.В.Федорова, С.И.Влахова и С.П.Флорина, В.П.Беркова, Ф.П.Сороколетова и др.

Научная новизна данной работы заключается в том, что «Грамматика» АЛавловского исследуется с точки зрения жанра грамматических сочинений, а «Краткий малороссийский словарь» рассматривается как объект двуязычной лексикографии в России конца XVIII -начала XIX вв. Комплексный анализ лексики и фразеологии «Краткого малороссийского словаря» позволяет выявить принципы ее отбора, установить литературные источники заимствования, определить семантические и стилистические характеристики переводящих эквивалентов. Фразеологические единицы рассматриваются в хронологической и ареальной (украинско-славянской) ретроспективе.

Теоретическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут послужить определенным вкладом в изучение украинской и русской лексики и фразеологии начала XIX в.

7 Практическая значимость заключается в возможности использовать материалы и

результаты исследования в преподавании курсов практического украинского языка, теории и

практики перевода, в разработке спецкурсов по истории лексикографии украинского язьша,

при составлении учебно-методических пособий. Структура работы: работа состоит из введения, трех глав, заключения,

библиографического списка использованной литературы (130 наим.), списка источников (57

наим.) и двух приложений.

I глава «Грамматика» А.Павловского как объект лингвистического изучения 1. Биография А.Павловского

В 1805 году на рассмотрение Российской Академии Наук была подана рукопись А.П.Павловского под названием «Обозрение малороссийского наречия, или грамматическое показание существеннейших отличий, отдаливших малороссийское наречие от чистого российского языка, сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениям». Долгое время о самом авторе почти ничего не было известно, за исключением крайне скудных сведений, которые оставил он о себе в тексте «Грамматики». Только в 60-е годы XX в. благодаря разысканиям И.О.Дзендзелевского [Дзендзелівський, 1968: 43-50; 1975: 284-290], стало известно, что А.Павловский обучался в Киевской духовной академии. В рапорте караульного капитана Киевской губернской канцелярии А.Иконникова от 2 июня 1779 года среди учеников нижнего класса грамматики, которые 31 мая 1779 года принимали присягу на верность Екатерине II, И.Дзензелевский находит имя Алексея Павловского. Исходя из этого, И Дзендзелевский делает вывод о том, что 1779 год можно считать годом поступления А.Павловского в Киевскую академию, поскольку, во-первых, в списке фамилии учеников нижнего класса грамматики находятся в конце, во-вторых, АЛавловский закончил академию в 1789 году (обучение длилось 9-Ю лет). После окончания академии он оказался в числе 25 воспитанников, отобранных для обучения в Санкт-Петербургской Учительской семинарии, которая готовила учителей для народных школ. В письме от 5 января 1790 года киевский митрополит С. Миславский сообщает управляющему начальными заведениями Петру Васильевичу Завадовскому (бывший выпускник Киевской академии, впоследствии министр народного просвещения), что для обучения в Учительскую семинарию дополнительно отобраны 25 выпускников Киевской академии (7 человек из богословского, 18 - из философского класса). К письму был приложен формулярный список, в котором значится имя А. Павловского: «Алексей Павловский, наместничества Курского, уезда Путивльского, села Шутовки, сын поселянина Павла».

В письме от 28 февраля 1790 года П.В.Завадовский пишет С.Миславскому, что воспитанники Киевской академии уже прибыли в Санкт-Петербург и приступили к обучению. Он выражает надежду, что «... по всему самых лучших успехов ожидать от них смею». На этом сведения о жизни А.Павловского обрывались, однако И.Дзендзелевским были установлены некоторые факты биографии А.Павловского, которые характеризуют в основном его жизненный путь и трудовую деятельность.

1. На основании четырех формулярных списков А.Павловского (за 1802,1803,1804,1814 гг.) установлено, что А.Павловский родился в 1773 году.

2. Все четыре списка содержат графу «Из какого звания», в которой проставлено: «из вольных малороссиян».

3. Локализовано место рождения А.Павловского - село Шутовка Путивльского уезда Курского наместничества (указано в формуляре А.Павловского).

В «Списке населенных мест Российской империи по сведениям за 1862 год» [т. XX. Курская губерния, Санкт-Петербург 1869:106] рядом с названием Шутовка в скобках дано Сучкино, скорее всего, как считает И.Дзендзелевский, в качестве параллельного названия. В 60 годах XIX столетия это бьш небольшой населенный пункт, а во время рождения А.Павловского (почти сто лет тому назад), вероятно еще меньшим, полагает И.Дзендзелевский. В географическом атласе, составленном в 70-80 годы XIX в., это село указано как Шутовка. Таким образом, И.Дзендзелевский делает вывод о том, что со времен АЛавловского и до 60-х годов XIX в. это село имело официальное название Шутовка, а не Сучкино. В официальных справочниках Путивльского уезда 80-90 годов XIX - начала XX вв. это село указывается только как Сучкино. В советское время село Шутовка (Сучкино, Сучкина, Сучкина Слобода) переименовано в Сосновку. По современному административному делению село Сосновка входит в состав Глуховского района Сумской области.

4. Выяснено, кто бьш отцом А.Павловского. В формулярном списке брата АЛавловского Якова (1768-1837), с которым он не только вместе заканчивал Киевскую академию, но и вместе бьш отправлен в Санкт-Петербургскую учительскую семинарию, указано, что «Отец его бьш надзиратель над монастырским имением в Курской губернии».

5. И.Дзендзелевский установил, что через месяц после начала обучения в Санкт-Петербургской учительской семинарии А.Павловский тяжело заболел глазной болезнью. Тем не менее, он успешно закончил семинарию в 1793 году и «...назначен бьш учителем на бывший исторический разряд, но за неоткрытием тогда ни в какой губернии такого места, определен учителем до того времени в С.Петербурге в Вознесенское училище на 2-ой класс». Это назначение АЛавловский получил благодаря рекомендации директора Учительской семинарии И.Коха. Тем временем болезнь прогрессирует и тяжело больной А.Павловский не может работать и просит освободить его от учительской должности. Он получает освобождение и разрешение на выдачу паспорта (но не аттестата) с условием, что после выздоровления он возвращается вновь на ту должность, для которой он готовился. С 1795 по 1797 гг. А.Павловский принят в учительскую семинарию на казенный счет с другими студентами в ожидании будущей вакансии и «...исправляет должность репетитора у обучающихся студентов по натуральной истории, справлению переводов и раскрашиванию географических карт». Однако такое положение очень угнетает А.Павловского. В результате

10 он решает вообще оставить учительскую работу. Дальнейший жизненный путь А.Павловского, как отмечает И.Дзендзелевский, представляет собой путь типичного чиновника того времени.

С 1.06.1797 по 21.06.1800 гг. он служит канцеляристом в Берг-коллегии. С 25.07.1801 года - бухгалтером «с исправлением отделенной секретарской части», а потом до 14.06.1805 года - столоначальником по горной части.

С 15.06. 1805 до 19. 11. 1812 года АЛавловский служит помощником столоначальника по строительной части в Адмиралтейском департаменте. Кроме этой должности А.Павловскому по решению департамента от 14.12.1808 г. была «...поручена... корректура представляемых в Департамент сочинений и переводов на таком основании, чтобы в случае неясностей в тех сочинениях, сносился с сочинителями оных и вырабатывал в них полный смысл и грамматическую исправность». Следует отметить, что именно в морской типографии была издана его работа «Ведьма. И злодеи или чудное произшествие» [СПб, 1808]. С 24.11.1812 года до 1818 А.Павловский исправляет должность столоначальника четвертого отделения департамента горных и соляных дел.

Последними по хронологии архивными документами, которые удалось обнаружить И.Дзендзелевскому, является два прошения А.Павловского для выдачи ему денежного вознаграждения за заслуги во время службы в Берг-коллегии.

И.Дзендзелевский указывает этапы прохождения А.Павловского по служебной лестнице: сентябрь 1799 г. он получает чин коллежского регистратора, июнь 1800 г. - губернского секретаря, январь 1813 г. - титулярного советника, 1816-1818 гг. он уже коллежский асессор. Последний известный чин АЛавловского - надворный советник (1826). Год смерти АЛавловского не установлен.

Таким образом, все разыскания И.Дзендзелевского были направлены на изучение биографии АЛавловского, однако для более глубокого раскрытия личности автора «Грамматики малороссийского наречия», необходимо понимание того, какое он получил образование.

В XVIII в. образование приобретает сословный и профессиональный характер: учат профессии и учат только тех, кто по своему социальному положению должен данную профессию избрать. Таким образом, задача системы образования заключалась в том, чтобы «постоянно воспроизводить то распределение людей по занятиям, которое единожды было закреплено государством, образовало структуру полезного государству общества и требует, как правильно построенный механизм, лишь замены устаревающих частей (сын заменяет отца)» [Живов, 1996:457]. Однако, как отмечает В.Серебренников, в России в конце XVIII века «под влиянием просветительских идей философии меняется не только система

образования, но и развиваются новые методы обучения» [Серебренников, 1897: 155]. Прежний, утилитарный подход в системе образования, установленный при Петре I, когда обучение рассматривалось только с точки зрения узкой специализации, т.е. подготовки людей к определенному роду службы, сменился более широким подходом. Общество осознало, что «благосостояние зиждется не на одном распространении полезных, специальных знаний, а и на общем образовании ума и сердца, на народном развитии и нравственности» [там же]. Поэтому было необходимо вводить не только новые общеобразовательные науки, новые языки, но и совершенствовать саму методику преподавания. Время обучения А.Павловского в Киевской духовной академии совпадает с началом реформ, которые проводились в России и, в частности, в Малороссии.

А.Павловский обучается в Киевской академии с 1779 г. по 1789 г. Он начинает учиться, когда митрополитом Киевским был Гавриил Кременецкий, а с 1783 г. и до окончания учебы А.Павловского Киевским митрополитом был Самуил Миславский. Киевский митрополит Самуил Миславский стал активным участником преобразований, проводимых императрицей Екатериной П. Он более четырнадцати лет провел на севере России и очень близко познакомился как с направлениями и потребностями времени, так и с начинаниями правительства [там же, 157]. Самуил Миславский вводит в академии изучение русского языка и русской словесности, общеобразовательных предметов и усиливает новые европейские языки. Для преподавания русской словесности митрополит вызывает из Троицкой семинарии уроженца Воронежской епархии студента богословия Дмитрия Сигиревича и приказывает ему « быть учителем российской поэзии и элоквенции и производить оное учение по правилам поэзии, напечатанным в Москве, ораторию же по правилам г-на Ломоносова» [там же, 158]. Далее он приказывает, чтобы учителя новых языков преподавали их на русском языке «с соблюдением выговора, который употребляется в Великороссии» [там же]. Кроме этого не только ученики, но и учителя «обязаны были соблюдать русское правописание и чаще упражняться в чтении богослужебных книг под страхом увольнения из академии в светскую команду» [там же]. Успехи по этим двум предметам отмечались в особой графе ведомости. Для эстетического развития учащихся в академии был открыт особый класс рисования. Очень большое внимание уделялось музыке, как вокальной, так и инструментальной. Учителя развивали и поощряли чтение книг.

В отношении учебного процесса Н.И.Петров пишет, что, если сопоставить общий курс наук в Киевской академии в мае 1784 года, состоящий из «богословия, философии, логики, физики, этики, метафизики, латинской риторики, латинской поэзии, риторики российской, поэзии российской, арифметики, рисования, истории, географии, латинского, французского, немецкого, еврейского и греческого языков с курсом наук тогдашнего университетского и

12 гимназического образования, то можно убедиться, что Киевская академия при митрополите Самуиле почти уравнена была не только с гимназиями, но и с университетами Московским и академическим» [Петров, 1906: 77].

В Киевской академии отсутствовали такие предметы, как российская история, геральдика, древности, литеральная история и натуральное право, но зато в ней преподавалось богословие и древнееврейский язык, которые не входили в университетский курс образования [там же]. Н.И.Петров считает, что с учетом предметов, которые преподавались в Киевской академии в конце XVIII века, она представляла из себя соединение философского факультета с богословским [там же].

Согласно с общим направлением образования воспитание в академии было религиозно-церковное. В основе всего воспитания лежала одна идея - это воспитание «юношества в страхе Божием, в строго православной вере» [Серебренников, 1897:185].

Закон Екатерины II от 15 мая 1785 г. и указ Синода от 27 декабря 1785 г. предписывал духовным училищам ввести метод обучения народных школ и учебники, которые в них используются, т.о. ставилась задача готовить в академии не только служителей церкви, но и школьных учителей. М.Булгаков в «Истории киевской академии» указывает, что с 1776 года учащиеся академии начинают изучать латинскую риторику по учебнику Бургия, русскую риторику по руководству к красноречию М.Ломоносова, российскую поэзию по книге Аполлоса с добавлением глав из риторики М.Ломоносова. С 1779 года введена латинская грамматика Бантыш-Каменского, в качестве учебника французского языка использовалась грамматика Темпиерова и другие печатные учебники [Булгаков, 1843:151-155].

Таким образом, можно сказать, А.П.Павловский получил качественно новое образование. В XVIII веке многие воспитанники Киевской академии отправлялись на учебу в Санкт-Петербург или Москву. Большинство из них, пишет П.Житецкий, «терялось в массе рабочего люда, добывающего себе средства к существованию службой. Из этой массы выделялись немногие счастливцы, которые прокладывали себе дорогу к высоким постам в государстве ...многие из них вошли в общую колею литературного движения, подвизаясь в Петербурге и Москве на литературном поприще и оказывая в свою очередь воздействие на школу, их воспитавшую» [Житецкий, 1889: 35]. Из общественных деятелей и представителей науки и культуры, окончивших Киевскую духовную академию, П.Житецкий указывает: «П.В.Завадовского (министр народного просвещения при Александре Павловиче), ААБезбородко (государственный канцлер при Павле Петровиче), Д.П.Трощинский (министр юстиции при Александре Павловиче), К. Кондратович (переводчик при Академии наук), М.Нестор (Амбодик) - доктор медицины, Бантыш-Каменский (историк) и др.» [там же, 36]. Особенно сильным это воздействие, отмечает П.Житецкий, было при митрополите

13 киевском Самуиле Миславском, который хотел «поставить академию в такое положение, чтобы она могла удовлетворять общим требованиям просвещения, обязательным для всего российского государства, он всеми мерами старался уравнять ее с великорусскими учебными заведениями и со стороны языка» [там же, 36-37]. Поэтому многие талантливые воспитанники направлялись в Москву и Санкт-Петербург для дальнейшего обучения. АЛавловский не стал исключением.

1.1. Труды А.Павловского

1. «Королевство Поэзия и дух Поэта», перевел Алексей Павловский. СПб при Имп.
Академии наук, 1798,1802.

2. «Стихи на кончину его светлости канцлера, Действительного Тайного Советника перваго класса, сенатора, над почтами главного директора и многих орденов кавалера, князя Александра Андр. Безбородко, последовавшую 1799 г. Апр. 6 числа», СПб., 1804.

3. «Ведьма. И злодеи или чудное произшествїе» СПб., 1808.

4. «Чудо из чудес. Стихи господину генерал-фельдмаршалу светлейшему князю
М.И.Голенищеву-Кутузову на поражение французских войск и очищение от них России»,
СПб., 1813.

5. «На монумент Козме Минину и князю Пожарскому» /стихи/, СПб., в типографии
Правительственного Сената, 1815.

6. «Грамматика малороссийского наречия, или грамматическое показание существеннейших
отличий, отдаливших малороссийское наречие от чистого российского языка,
сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениями» СПб.,

1818.

7. «Прибавление к грамматике малороссийского наречия, или ответ на рецензию, сделанную
на оную грамматику» СПб., 1822.

8. «Словарь малоросійскаго наречЪя» (буквы А-Б), 1826 // 3 історії української мови. До
150-річчя «Грамматики» О.Павловського. Київ.1972. С.91-115.

1.2. История опубликования «Грамматики» А.Павловского

11 марта 1805 года А.Павловский отдает на рассмотрение Российской Академии Наук рукопись грамматики с сопроводительным письмом, текст которого приводим полностью: «Высокопочтеннейшие члены Академии Российского языка! Милостивейшие Государи!

Язык, господствующий в Российской Империи, по множеству областей оныя, много имеет изменений, наречий, или диалектов. Училища везде учреждаемые, образуют один

14 господствующий, чистый язык: следственно все наречия могут быть истреблены так, что со временем и следов их не останется.

Обратив мысль мою особенно на наречие обитателей полуденной России, я чувствую, что язык России там изменился до такой степени, что составляет почти язык другого народа. И так, чтоб сохранить бытие сего изменения в мире, я приемлю смелость представить Академии Российскаго слова сочинение под названием Обозрение малороссийского наречия. Примите, Милостивейшие Государи! Сей труд мой с благодарностию, каковая существенна духу внимания к вещам и усердия к соотечественникам, духу просветителя в истории человеческого рода, духу, утвержденному на истине, что не должно презирать тех мелких вещей, которые в связи миробытия имеют какое-либо соотношение. Милостивейшие Государи!

С глубочайшим благоговением и покорностию щастие имею быть всенижайший сочинитель» [Дзендзелівський, 1968:44-45].

В части V журнала «Северный вестник »за 1805 год извещается о том, что на заседании 11 марта этого же года <^ен Академии г. Статский советник и Кавалер Николай Яковлевич Озерецковский сообщил собранию письменную книгу под названием «Обозрение Малороссийского наречия или Грамматическое показание существеннейших отличий, отдаливших сие наречие от чистого Российского языка, сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениями при писме» от трудившегося над сим сочинением г. Павловского к господам членам Академии, которое им однакоже не подписано. Книга сия принята от собрания с удовольствием и г. Президент Академии препоручил членам оныя Дмитрию Михайловичу Соколову, Ивану Афанасьевичу Дмитревскому, Петру Ивановичу Соколову и прочим г. членам, коли будет угодно, рассмотрев сие сочинение, доставить в Академию свое об оном суждение». Как указывает П.Д.Тимошенко, сообщение в «Северном вестнике» является точной копией протокола заседания Академии 11 марта 1805 года [Тимошенко, 1972: 17]. Сведения о том, что Соколов Д.М, Дмитревский И.Ф., Соколов П.И. рассматривали работу АЛавловского, отсутствуют.

П.Д.Тимошенко на основании того, что рукопись АЛавловского была представлена именно Н.Озерецковским, а не каким-либо другим членом академии, занимающимся филологией, высказывает предположение, что они были не только хорошими знаковыми, но ^! и Н.Озерецковский хотел помочь А.Павловскому опубликовать его работу.. Также П.Д.Тимошенко ставит вопрос, почему филологи по профессии, авторы работ по литературе и учебников русского языка П.И.Соколов и Д.М.Соколов и историк русского театра актер И.А.Дмитриевский не выполнили поручение президента Академии? Почему присутствующие на заседании другие академики, к которым обращался президент, не

15 взялись проанализировать рукопись А.Павловского, почему припшось на заседании 13 мая 1805 года выделять нового рецензента ? [Тимошенко, 1972: 20] Этим рецензентом согласился быть И.С.Захаров. В протоколе заседания от 20 мая 1805 года сказано, что «...труд сей сам по себе и похвален, но Российская Академия, имеющая главным предметом своих упражнений вычищение и обогащение язьпса отечественного, выдать сего сочинения в свет от своего имени не может, потому что оное с целию ее занятий несоответсвенно» [Дзендзелівський, 1972:46].

Только через тринадцать лет 14 мая 1818 года цензор И.Тимковский позволил напечатать работу А.Павловского в частной типографии В.Плавилыцикова с немного измененным названием: не «Обозрение», а «Грамматика малороссШскаго нарЬчія, или Грамматическое показаніе существеннЪйшихъ отличій, отдалившихъ Малороссійское нарЬчіе отъ чистаго Россшскаго язьпса, сопровождаемое разными по сему предмЪту замТічаніями и сочиненіями».

1.3. «Грамматика» АЛавловского в оценке дореволюционных исследователей

Первой рецензией на «Грамматику» АЛавловского была рецензия князя Н.Цертелева, впоследствии известного этнографа. Она напечатана в двадцать третьем номере за 1818 год журнала «Сын отечества», т.е. в год выхода работы АЛавловского. Н.Цертелев, по его словам, не только прочитал грамматику «безостановочно и с удовольствием» [Цертелев, 1818: 147], но считает, что она заслуживает внимания любителей отечественной словесности: «чем более будем мы знать наречий языка славянского, тем удобнее усовершенствовать язык Русский - Малорусское же наречие есть одна из ближайших отраслей первого» [там же]. Далее Н.Цертелев указывает на отдельные недостатки работы АЛавловского. С точки зрения Н.Цертелева, ошибки следующие:

1) форма превосходной степени имени прилагательного не может образовываться с
помощью слова чорт, как это указывает АЛавловский;

2. в украинском языке отсутствуют формы давнопрошедшего времени співував, ворушував, выделенные А.Павловским;

3. в полтавском диалекте не употребляется форма ма вместо формы моя;

4) местоимения я, ти имеют формы родительного падежа: мене, тебе (в работе
АЛавловского стоит прочерк на месте этих форм);

5) в украинском языке есть причастия, напр. писаний, украдений, лежачий (АЛавловский
считает, что причастий в украинском языке нет).

Н.Цертелеву не понравился фонетический принцип орфографии, предложенный АЛавловским. Не соглашается рецензент с написанием некоторых слов: вечера, пайматка,

ныдить, хвостыкь, бись-дерево, которые должны звучать: вечеря, паниматка, нудить, хвостжъ, божедерево, або божъдерево [там же, 149].

Н.Цертелев также считает неправильным перевод некоторых украинских слов: несмачний означает не 'сваренный без мяса, сала', а 'невкусный' (на самом деле Цертелев ошибается, т.к. в «Кратком малороссийском словаре» слово несмачний отсутствует, а есть слово нісчимний, которое действительно означает 'сваренный без мяса, сала'); меделян - не 'борзая собака, а меделянская собака, или вообще большая собака, ибо все борзые называются хортами' [там же].

В конце рецензии, Н.Цертелев высказывает свое двойственное отношение к «Грамматике» А.Павловского. С одной стороны, «содержание книги не совсем удовлетворяет названию» [там же, 150], а с другой стороны, считает, что работа АЛавловского «первая в своем роде, заслуживает всякого уважения» [там же, 151].

А.Павловский ответил на данную рецензию только в 1822 году, объясняя это своим отсутствием. Ответ АЛавловского вышел отдельной брошюрой под названием «Прибавленіе къ ГрамматикЪ малороссійскаго нарЬчія. Или, ОтвЪть на рецензію, здЪланную на оную грамматику. Соч. АЛавловскій. Санктпетербургь Печатано въ Типографіи И.Байкова. 1822 года». В «Прибавлении» он дословно отвечает на все вопросы Н.Цертелева, но соглашается только с одним замечанием в отношении перевода слова меделян.

Особо следует отметить тот факт, что в 1826 году к АЛавловскому обратился П.И.Кеппен с просьбой составить малороссийский словарь [Бучко, 1962: 18-22; 1972: 91-115]. П.И.Кеппен, сьш харьковского врача из обрусевших немцев, переехал после окончания Харьковского университета в 1814 г. в Петербург, где стал одним из учредителей Вольного общества любителей российской словесности (1816), а с 1819 г. вошел в кружок Румянцева [Лаптева, 2005: 73]. Очевидно, выбор П.Кеппена был не случаен, поскольку он объездил всю Малороссию и хорошо знал украинский язык. Рукопись «Опыта словаря малороссийского наречия» АЛавловского хранится в рукописном отделе БАН (Санкт-Петербург) в фонде П.Кеппена.

Современники АЛавловского часто упоминали и использовали «Грамматику» АЛавловского, оценивая ее с точки зрения своих взглядов на: 1) орфографическую систему украинского языка, б) украинскую литературу и ее пути развития. На нее ссылались и ссылаются литературоведы, лингвисты как на важнейший исторический источник.

Как указывает П.Д.Тимошенко, работу АЛавловского в научный обиход ввел западно-украинский филолог И.Могильницкий, который в начале 20 годов XIX века (по исследованиям М.Возняка) написал большую статью о самостоятельности украинского

17 языка и о полной грамматике западно-украинского книжного языка. В статье И.Могильницкий упоминает работу А.Павловского, критикуя его фонетический принцип орфографии. Статья И.Могильницкого была опубликована в 1829 году на польском языке в сокращенном виде под названием «Rozprawa о jezyku ruskim», но уже без упоминания работы АЛавловского.

Известный чешский славист П.Шафарик в своих работах дважды упоминает «Грамматику» А.Павловского. В книге «Geschichte der slavische Sprache und literatur» [1826], характеризуя крайне бедное состояние новой украинской литературы, он указывает работу А.Павловского в одном ряду с «Энеидой» И.Котляревского [СПб, 1798], сборником песен М.Цертелева [СПб, 1818]. В книге «Славянское народ описание» (в переводе И.Бодянского) П.Шафарик утверждает, что «Павловский издал плохую грамматику этого наречия» [Шафарик, 1843:22].

Работа А.Павловского несколько раз упоминается И.Бодянским. Так, в рецензии на «Малороссийские повести, рассказываемые Грыцьком Основьяненком» И.Бодянский перечисляет произведения, изданные на украинском языке, среди которых отмечает «Грамматику» АЛавловского: «Павловский, написавший в 1818 г. «Грамматику малороссийского наречия» (весьма поверхностно), приложил к ней несколько примеров на малорусское сочинение и в том числе небольшой отрывок из истории некоего малороссиянина, довольно правильно написанный» [Бодянский, 1834:288].

В другой рецензии на «Малороссийские пословицы и поговорки, собранные В.Н.С. [мирницким]», опубликованной в журнале «Телескоп», И.Бодянский относит «Грамматику» АЛавловского к фольклорным источникам [Бодянский, 1834: 324]. В статье «Рассмотрение различных мнений о языке северных и южных руссов» И.Бодянский относит работу АЛавловского к лексикографическим памятникам, отмечая при этом, что «полного же [южнорусского] словаря доселе нет, как и грамматики» [Бодянский, 1835: 489].

В 1839 году в Харькове выходит сборник А.Метлинского под названием «Думки и пЪсни та шче де-шчо». Сборник А.Метлинского предваряет небольшая статья «Заметки относительно южнорусского языка», в которой работа А.Павловского не упоминается, но отчетливо ощущается, что она была известна автору. Можно выявить несколько точек соприкосновения этих двух работ, сопоставляя высказывания А.Павловского и А.Метлинского об украинском языке. Во-первых, цель АЛавловского заключается в том, чтобы «положить на бумагу одну слабую тень исчезающего наречия сего близкого по соседству со мною народа» [Павловский, 1818: 11]. А.Метлинский же пишет, что «южнорусский, говорю, язык со дня на день забывается и молкнет - и - придет время -забудется и смолкнет...» [Метлинский, 1839: 3]. Во-вторых, А.Метлинский, не называя

18 АЛавловского, вступает с ним в полемику по поводу того, какой украинский язык - нежный или грубый. В «Заметках» А.Метлинский приводит список «ученых и литераторов, оказавших южноруссам услуги теоретическою или практическою разработкою их языка, как осуществители различных правописаний, по мере отступления от правописания словеноцерковных книг такой последовательности: Левицкий (в Grammatic der Ruthenischen Sprache), Максимович (Укр. нар. песни), Котляревский («Энеида» и «Наталка-Полтавка»), Срезневский (Запорожская старина), Бодянский (Наські Казки), Артемовський Гулак, Основьяненко и Гребенка (в разных сочинениях), Павловский (в «Грамматике»)» [там же, 12-13]. Таким образом, орфография, предложенная А.Павловским, с точки зрения А.Метлинского, является наиболее фонетической по сравнению с другими авторами. А.Метлинский при этом критикует, как приверженцев фонетического принципа, к которым относится А.Павловский, так и приверженцев историко-этимологического правописания. В-третьих, обе работы заканчиваются близкими по своему духу призывами. Так, АЛавловский призывает «сохранять все наречия, сколько бы их ни нашлось, в каком бы ни было ...языке» [Павловский, 1818:114], А.Метлинский считает, что «если можем сохранить память хотя бы одного из народцев земли - и - не сохраним, а аще погибнет единый от малых сих, грех нам от Бога великаго» [Метлинский, 1839: 35].

«Грамматика» А.Павловского без всяких комментариев приводится в списке первых украинских изданий начала XIX века авторами альманаха «Русалка ДнЪстровая» (1837) М.Шашкевичем, Я.Головацким и И.Вагилевичем.

Автор «Грамматики языка русского» И.Левицкий в предисловии сообщает полное название «Грамматики» А.Павловского и указывает, что собственно грамматическая часть составляет 24 страницы [Левицкий,1834: XIX].

И.Лозинский во вступительной части своей книги «Grammatyka jezyka Ruskiego (Malo-ruskiego)» считает, что «Грамматика» АЛавловского - это первая грамматика малорусского языка, но в то же время она очень краткая и несовершенная [Лозинский, 1846: XXXIV].

М.М.Максимович отнесся резко отрицательно к «Грамматике» А.Павловского. В статье «О правописании малороссийского языка», которая написана в форме письма к писателю Г.Квитка-Основьяненко и опубликована во втором номере журнала «Киевлянин» за 1842 год, М.Максимович пишет, что в «Грамматике» А.Павловского «положено такое не малороссийское правописание, что лучше бы его и совсем не было» [Максимович, 1842: 78].

В «Указателе источников для изучения малороссийского края» А.Лазаревского кратко передается содержание работы АЛавловского [Лазаревский, 1858,1,№ 56].

На протяжении 1860-1861 гг. Н.Закревский издает в Москве три сборника под названием «СтаросвЪтскш бандуриста». Н.Закревский включает «Грамматику» АЛавловского в список

19 использованной литературы, но при этом указывает, что заглавие не соответствует содержанию, однако использует почти полностью лексикографические материалы АЛавловского.

Предвзято отнесся к «Грамматике» АЛавловского Н.Гатцук, археолог и журналист, издатель периодического издания «Газета АХатцука». Так, в рецензии на книги Н.Закревского «СтаросвЪтскш бандуриста» [М.,1860-1861] и КЛІейковского «Опыть южнорусскаго словаря» [К., 1861] Н.Гатцук делает вывод о том, что хотя и прошло шестьдесят лет со времени опубликования первого произведения на народном южнорусском языке (т.е. «Энеиды» И.Котляревского), но до сих пор нет ни одной грамматики, ни одного полного словаря украинского язьжа. В примечании Н.Гатцук указывает, что «Грамматику» АЛавловского 1818 г. нельзя считать грамматикою малорусского язьжа, хотя она и носит такое название» [Гатцук, 1862: 52]. Кроме того, в статье «О правописаниях, заявленных украинскими писателями с 1834 по 1861 год», напечатанной в седьмом номере журнала «Основа» за 1862 год, Н.Гатцук рассматривает орфографические системы М.Максимовича, Л.Боровиковского, А.Метлинского, П.Кулеша, Куцого (т.е. самого Н.Гатцука) и не упоминает АЛавловского, что, вероятно, обусловлено временными рамками, указанными в заглавии статьи [Гатцук, 1862: 74].

В отличие от НТатцука, объективно оценивает работу АЛавловского профессор Харьковского университета П.Лавровский в «Обзоре замечательных особенностей наречия малорусского сравнительно с великорусским и другими славянскими наречиями», опубликованном в июньском номере журнала Министерства народного просвещения за 1859 год. П.Лавровский считает, что «при современном внимании к ученой разработке языка Славянского, по всем его наречиям, нельзя не остановиться и на Малорусском наречии, развившем в себе столь же своебытные черты, как и остальные наречия славянские» [Лавровский, 1859: 225]. Далее ПЛавровский указывает, что в настоящее время необходимо «собрание всех особенностей наречия Малорусского» [там же], а поскольку такие работы до сих пор отсутствуют, то исследователи недостаточно знакомы с малорусским языком. Это связано с тем, что «наречие малорусское со времени грамматики Павловского (Харьков, 1818) ни разу у нас не послужило предметом исключительным для обработки, а входило только незначительной частью в другие исследования, и то не как самоцель, а как средство, пособие для других целей» [Лавровский, 1859: 226]. П.Лавровский ошибочно указывает Харьков как место публикации работы АЛавловского. Анализируя грамматики украинского языка Левицкого, Вагилевича, ПЛавровский отмечает, что «для восточной половины Малороссии остается, как труд специальный и до известной степени систематичный, одна грамматика Павловского» [там же, 227].

20 Высоко оценивает «Грамматику» А.Павловского Н.Драгоманов. Так, в работе «Литература русская, великорусская, украинская и галицкая» он отмечает позитивное влияние русской литературы на развитие украинской. Н.Драгоманов пишет, что в отличие от грамматик Лозинского, Левицкого, Головацкого, Осадци, которые «не посмели взять за основу своих грамматических выводов малорусский простонародный язык, а намешали в ней в своих грамматиках и церковных и русских элементов. В России ешё в 1817 г. Павловский писал свою грамматику малорусскую на чисто народном языке (мимоходом скажу, что это одна из первых грамматик чисто мужицкого языка в Европе)» [Драгоманов, 1873: 59]. Н.Драгоманов ошибочно указывает 1817 год как год издания работы А.Павловского.

Несколько раз о работе АЛавловского высказывает свое мнение А.Н.Пыпин. В статье «Спор между южанами и северянами», опубликованной в IV книге «Вестника Европы» за 1886 год, А.Пыпин целиком перепечатывает предисловие к «Грамматике» А.Павловского с целью, чтобы было видно, «в какой форме представлялся тогда вопрос о малорусской народности в нашей литературе» [Пьшин, 1886: 745-747]. Здесь же А.Н.Пыпин упоминает о рецензии МЦертелева и о «Прибавлении» АЛавловского. В третьем томе «Истории русской этнографии», посвященном малорусской этнографии, АЛыпин не только перепечатывает предисловие к «Грамматике», но пишет о том, что АЛавловский «предчувствовал возможность развития малорусской литературы...в направлениях сентиментальной народности, бытового реализма и юмора» [Пыпин, 1891: 309 -311].

Н.Петров в «Очерках истории украинской литературы XIX столетия» вспоминает «Грамматику» А.Павловского дважды. На странице 24 он приводит сообщение Н.Ефименко о том, что из 120 малороссийских пословиц в издании И.Снегирева «Русские в своих пословицах» (1831), часть перепечатана из грамматики А.Павловского. Однако на это указывает сам И.Снегирев в своей работе. На странице 35 НЛетров пишет, что в конце «Грамматики» АЛавловского помещены сентиментальные в духе «Энеиды» И.Котляревского малорусские стихи «Вакула Чмыр». Эти два небольших замечания о первой печатной грамматике украинского языка не соответствуют задаче Н.Петрова представить обзор украинской литературы «не только важнейших, но и второстепенных писателей XIX века...ввиду тенденциозности существующих взглядов на украинскую литературу и важности объективного изучения» [Петров, 1884: 2].

Н.Дашкевич в своих работах не только высоко оценивает «Грамматику» А.Павловского, но и категорически не согласен с позицией Н.Петрова. Так, в рецензии «Отзыв о сочинении г. Петрова «Очерки истории украинской литературы XIX столетия» Н.Дашкевич несколько раз обращается к «Грамматике» А.Павловского. Прежде всего, он указывает на тот факт, что «довольно давно уже возник в русской литературе вопрос о праве на существование в ней и

21 при ней особой областной литературы - украинской. Вопрос начал с рассуждений ₀б языке литературы Павловский, автор первой грамматики украинского наречия» [Дашкевич, 1888: 1]. Затем Н.Н.Дашкевич подробно останавливается на той части работы А.Павловского, которую условно можно назвать теоретической, т.е. предисловии и общих замечаний [там же, 81]. Н.Н.Дашкевич считает, что в книге НЛетрова отсутствует выяснение «тех начал, которые явственно обозначились с выходом в 1818, 1819 грамматики Павловского, «Опыта собрания старинных малороссийских песен» кн. Цертелева, «Наталки-Полтавки» и «Москаля-чаривныка» Котляревского, и которые явились с того времени главными двигательными силами украинской литературы» [там же, 97].

Неоднозначно к «Грамматике» А.Павловского относится И.Франко. Так, в исследовании «Русько-українська література» [Львов, 1898] и составленной им статье «Южнорусская литература» для 41 тома Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона [СПб, 1904] И.Франко не указывает труд А.Павловского. В работе «Нариси української літератури до 1890 р.» И.Франко упоминает «Грамматику» АЛавловского только в связи с тем, что в ней напечатано стихотворение «Вакула Чмир», но перечисляет основные галицкие грамматики [Франко, 1910: 73].

Нет отдельной статьи о А.Павловском в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона, однако в статье, посвященной малорусскому наречию, грамматика АЛавловского включена в список малорусских грамматик [Брокгауз, Эфрон, 1896,18 а: 487].

В 1907 году Б.Гринченко публикует работу «Огляд української лексикографії». Эта работа позднее включена Б.Гринченко в качестве исторической части предисловия к словарю украинского языка, собранного редакцией журнала «Киевская старина» (под редакцией Б.Гринченко). Начиная обзор словарей украинского языка с «Лексиса» Зизания и заканчивая словарями XX столетия, Б.Гринченко вскользь упоминает о «Кратком малороссийском словаре» А.Павловского. Он сообщает, что в словаре 1130 слов и «к нему приложено также объяснение некоторых «фраз, пословиц и поговорок». Б.Гринченко считает, что на таких небольших словариках, как словарь при «Энеиде» И.Котляревского и словарь АЛавловского, он не будет останавливаться, т.к. «подобного рода словарики, игравшие служебную роль при книгах иного содержания, появлялись и впоследствии» [Гринченко, 1907,1, XI].

Большое внимание уделяет «Грамматике» А.Павловского С.Булич в работе «Очерк истории языкознания в России». Он соглашается с мнением рецензентов, что грамматика поверхностная, однако, он ставит в заслугу А.Павловскому то, что он первый указал важнейшие фонетические и морфологические особенности украинского языка, а, кроме того,

22 считает, что для того времени появление первой малороссийской грамматики было значительным событием [Булич, 1904,1:1119].

М.Возняк в работе «Студії над галицько-українськими граматиками XIX ст.» анализируя грамматику И.Могильницкого (была подготовлена к печати в сентябре 1823 года, опубликована М.Возняком в 1910 году) указьшает на ее слабые стороны, которые объясняет тем, что «..история украинского языка была неизвестной. За исключением поверхностной грамматики Павловского были до него (т.е. грамматики И.Могильницкого) только грамматики церковно-славянского языка» [Возняк, 1909: 78]. Сопоставляя обе грамматики, М.Возняк отмечает, что в грамматике АЛавловского в отличие от грамматики И.Могильницкого присутствует струя чистого народного языка. Однако далее делает вывод, что, если «заинтересованный украинским языком Великоросс (т.е. АЛавловский) тешился тем, что сберег для будущности «ни живой, ни мертвый украинский язык», который считал почти самостоятельным», то И.Могильницкий не сомневался в том, что украинский язык является таким же самостоятельным языком как и другие славянские языки [там же].

О влиянии работы АЛавловского на развитие грамматической науки в Галиции пишет М.Возняк в исследовании «Галицькі граматики української мови першої половини ХГХ ст.». Он считает, что АЛавловский верно установил один из законов украинского языка, когда « о в закрытом слоге в большинстве слов переходит в звук і, а в северно-украинских говорах в дифтонги» [Возняк, 1911: 16]. Тем не менее, несмотря на это правильное замечание, отмечает М.Возняк, А.Павловский дает возможность критиковать себя, поскольку он не указывает: 1) условия перехода о в і, 2) возможные исключения из этого правила.

И.В.Ягич в «Истории славянской филологии» [СПб, 1910, 222] работу АЛавловского никак не оценивает, а только упоминает среди прочих опубликованных работ по диалектологии.

А.Барвинский в работе «Огляд історії українсько-руської літератури» несколько раз упоминает «Грамматику» АЛавловского, подчеркивая ее роль в истории украинской литературы. Значение «Грамматики», по мнению А.Барвинского, заключается в том, что А.Павловский первый издал грамматику малороссийского наречия, в которой указал:

1. некоторые поэтические произведения, написанные народным языком XVIII в.;

2. обратил внимание на свойства украинской поэзии; 3) показал, что «украинско-русский язык пригоден не только к поэзии шутливого изображения народного быта, но и для чего-то более высокого» [Барвінський, 1910: XXXVIII]. Кроме того, А.Барвинский пишет, в частности, о том, какое влияние оказала «Грамматика» АЛавловского на мировоззрение одного из будущих авторов альманаха «Русалка Днестровая» - Маркиана Шашкевича. Обучаясь в семинарии, М.Шашкевич «достал грамматику Павловского, сборник

23 Максимовича и «Энеиду» Котляревского и сразу почувствовал значение народной литературы, и понял, что для всей Украины-Руси необходим один литературный, но живой народный язык» [там же, CL].

В «Русском биографическом словаре» под редакцией А.А.Половцова АЛавловскому посвящена статья, в которой говорится, что биографические сведения о нем отсутствуют, представлен список его работ, в том числе и «Грамматика». Автор статьи Арк. Л-нко (Аркадий Лященко) считает, что «Грамматика» А.Павловского является «наиболее важным трудом Павловского....представляющий первый и долгое время единственный опыт в этом роде» [1902, Т. XIII: 84]. В статье перечисляются названия разделов грамматики, сообщается о рецензии Н.Цертелева и ответе А.Павловского, а также о том, что «Грамматика» АЛавловского обсуждалась на заседаниях Академии наук.

В 3 -м томе «Справочного словаря о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях» Г.Геннади указываются только работы АЛавловского [М., 1906: 98].

Таким образом, «Грамматика» АЛавловского привлекала к себе внимание и была предметом исследований дореволюционных филологов, литературоведов, историков и писателей. Однако следует отметить, что почти все работы, посвященные «Грамматике» А.Павловского оценивали, в основном, собственно грамматическую часть работы. Следует признать, что за исключением рецензии М.Цертелева, «Грамматика» А.Павловского не была предметом лингвистического анализа. Практически не изученным оставался «Краткий малороссийский словарь», который является частью «Грамматики».

1.4. Оценка «Грамматики» АЛавловского в исследованиях 1918 - начала 2000-х гг.

В XX веке к «Грамматике» АЛавловского обращаются многие исследователи. Работе АЛавловского уделяется внимание как в пособиях и учебниках по истории украинского литературного языка, так и украинской литературы. Большинство работ, посвященных «Грамматике» АЛавловского, в отличие от дореволюционных работ, представляют собой не отзывы или характеристики, а анализ как орфографической системы, так и грамматической части работы А.Павловского.

В 1918 году к 100-летаю опубликования работы АЛавловского вышла работа И.Огиенко «Грамматика А.Павловского». Работа И.Огиенко состоит из двух частей. Первая часть - это предисловие, в котором И.Огиенко: 1) описывает историю опубликования работы А.Павловского; 2) кратко излагает и анализирует орфографию и грамматическую часть; 3) приводит небольшую библиографию, посвященную «Грамматике» А.Павловского; 4) комментирует рецензию М.Цертелева. Вторая часть представляет собой полностью перепечатанную «Грамматику» АЛавловского и даже «шрифт, поскольку это было

24 возможно, напоминает шрифт издания 1818 года» [Огіенко 1918:16]. И.Огиенко несмотря на то, что «Грамматика» А.Павловского устарела, высоко оценивает не только саму работу, но и личность автора как ученого и как человека. Он считает, что в «Грамматике» «впервые указаны свойства украинского язьпса, иногда достаточно правдиво и близко к народному языку» [там же, 8]. В другой своей работе «Нариси з історії української мови: система українського правопису» И.Огиенко прямо называет А.Павловского отцом новой украинской орфографии [Огіенко, 1927:6].

С.Ефремов в книге «История украинской литературы» считает, что «Грамматика» А.Павловского и «Опытъ собранія старинныхъ малороссшскихъ пЪсней» Н.Цертелева являются первыми печатными работами по украинской этнографии [Ефремов, 1924:239].

В работе Г.А.Левченко «Нариси з історії української літературної мови першої половини XIX ст.» впервые рассматривается не орфографическая система А.Павловского, а исследуются литературно-эстетические взгляды автора грамматики на украинский язык. Отмечая грамматико-нормативную роль работы АЛавловского, Г.А.Левченко считает, что «нормирование диктуется у Павловского социально-эстетической оценкой» [Левченко, 1946: 70]. Исследователь анализирует высказывания автора «Грамматики» в отношении украинского языка «как материала украинской литературы и понимания социальной дифференциации языка» [там же] и повторяет мысль А.Н.Пыпина о том, что А.Павловский словно предвидит дальнейшие пути развития литературного язьпса, отстаивая необходимость использования язьпса песен и фольклора. Г.АЛевченко отмечает, что размышления о путях развития украинского литературного язьпса, высказанные АЛавловским, реализовывали и развивали писатели-современники: И.Котляревский, Квитка-Основьяненко [там же, 74].

Работа А.Павловского упоминается Д.Чижевским в книге «Історія української літератури (від початків до доби реалізму)» в связи с тем, что в ней напечатано стихотворение «Вакула Чмыр» [Чижевсысий, 1994:338].

Большой интерес представляет статья В.С.Ващенко «Перша українська граматика». В.Ващенко не только анализирует грамматику и описывает орфографическую систему АЛавловского, но и делает попытку на основании высказываний АЛавловского в тексте «Грамматики» систематизировать и изложить те теоретические положения, которые лежат в основе работы АЛавловского. В.Ващенко считает, что в «Грамматике» АЛавловского изложение грамматической системы, анализ грамматических явлений украинского язьпса сделан автором по образцу грамматики М.В.Ломоносова. АЛавловский «смог в основном правильно описать объективные закономерности, присущие живому украинскому общенародному языку» [Ващенко, 1955: 33].

Г.М.Гнатюк в работе «Русско-украинские литературно-языковые связи во второй половине XVIII - первой четверти XIX столетия» дает краткую характеристику работы А.Павловского. Г.М.Гнатюк отмечает, что словарь А.Павловского является одним из первых украинско-русских словарей, появление которых было вызвано потребностями русского читателя, т.к. они составлялись, в основном, для пояснения в том или ином произведении, сборнике песен украинских слов, непонятных для русского читателя.

Г.М.Гнатюк считает, что АЛавловский в схеме изложения материала, в заголовках и терминах следует за грамматикой М.В.Ломоносова [Гнатюк, 1957: 36-38].

В книге А.А.Москаленко «Нарис історії української лексикографії» рассматривается «Краткий малороссийский словарь» А.Павловского в главе, посвященной словарям украинского языка второй половины XVII - первой половины XIX вв. А.А.Москаленко дает общую характеристику словаря, сопоставляет словарь АЛавловского со словарем при «Энеиде» И.Котляревского, указывает способы перевода, которые использует АЛавловский в словаре [Москаленко, 1961:32-35].

В «Історії української лексикографії» П.И.Горецкого анализ «Краткого малороссийского словаря» А.Павловского включен в раздел, посвященный украинской лексикографии конца XVIII - середины XIX вв. По сравнению с работой А.А.Москаленко, П.И.Горецкий представляет более подробный анализ словаря А.Павловского, указывая как достоинства, так и недостатки «Краткого малороссийского словаря» А.Павловского [Горецький, 1963:43-47].

В 1972 году к 150-летию «Грамматики» А.Павловского опубликован сборник «Из истории украинского языка», в котором освещаются различные аспекты «Грамматики» АЛавловского. Особенно привлекают внимание несколько статей.

Так, в статье В.В.Нимчука «Грамматика» А.Павловского сопоставляется со словарем П.Белецкого-Носенко [Німчук, 1972: 76-85]. Рукопись словаря с грамматикой П.Белецкого-Носенко, готовая к печати, в 1843 была утеряна. В 1966 г. опубликован только словарь (грамматика не найдена). Судить о «Грамматике» П.Белецкого-Носенко можно только на основании того, что в словаре представлено достаточно полное фонетическое описание системы украинского языка перед подачей слов, которые начинаются с соответствующего звука (буквы). Кроме того, в словаре присутствуют элементы словообразования, словоизменения и синтаксиса. В.В.Нимчук считает, что «Грамматика» А.Павловского является не только первой печатной грамматикой живого украинского языка конца XVIII -начала XIX вв., но и первым значительным трудом нового украинского языкознания, который «так или иначе, побуждал его современников к работе на ниве украинского языка» [Німчук, 1972: 72]. Нимчук указывает на тот факт, что П.Белецкий-Носенко в своих трудах не упоминает «Грамматику» АЛавловского, но, несомненно, пользовался работой

26 АЛавловского, т.к. в своем словаре ПБелецкий-Носенко полностью использовал лексикографический материал «Краткого малороссийского словаря». Однако на орфографии и на изложении звуковой и грамматической системы П.Белецкого-Носенко не наблюдается каких-либо ярких следов влияния АЛавловского.

В статье Н.А.Москаленко впервые рассматривается фразеологический материал в «Грамматике» АЛавловского. Исследователь рассматривает структуру, состав фразеологического раздела «Краткого малороссийского словаря» АЛавловского, анализирует приемы перевода фразеологизмов [Москаленко, 1972: 66-76].

Б.Г.Бучко представляет неизвестную для широкого круга исследователей часть рукописного словаря АЛавловского под названием «Опыть Малороссийского Словаря» [Бучко, 1972: 91-115]. Словарь составлен АЛавловским по просьбе П.Кеппена в 1826 году. Кроме этого Б.Г.Бучко в тексте статьи полностью приводит два документа. Первый - это «ПредьизвЪщеше» АЛавловского к новому словарю, которое можно назвать проектом словаря в современном понимании этого слова, поскольку, во-первых, А.Павловский указывает принципы отбора слов для словаря, во-вторых, он приводит правила написания слов на украинском языке, т.е. свою орфографическую систему. Второй документ - это записка П.Кеппена, в которой он сообщает, что А.Павловский по его просьбе составил словарь.

М.ВЛавлюк в работе «Основні етапи розвитку українського мовознавства дожовтневого періоду» рассматривая «Грамматику» АЛавловского, впервые отмечает, что «Грамматика» является «ярким примером описательной и одновременно сравнительной с русским языком грамматикой [Павлюк, 1978: 54]. Исследовать считает, что АЛавловский «при исследовании языка, литературы народа пытался учитывать определенным образом и психологию» [там же: 55]. В работе приводится развернутая характеристика собственно грамматической части работы и дается несколько замечаний в отношении «Краткого малороссийского словаря». М.ВЛавлюк отмечает, что у АЛавловского есть ошибки при переводе украинских слов, однако в лексикографии необходимо учитывать тот фактор, что слова постепенно изменяют свое значение и нельзя подходить к оценке толкований слов только с позиции современного языка, что подтверждает следующими примерами: в словаре АЛавловского лексеме вареники соответствует толкование 'вареные пирожки'. А.А.Москаленко считает данное толкование ошибочным [Москаленко, 1961: 34]. Однако сопоставление толкования АЛавловского с толкованием в словаре Б.Гринченко [1907, 1: 126], где вареники объясняется как 'род вареного пирожка с творогом, ягодами, кислой капустой, маком, выжимками конопляного семени и пр.' показывает, что толкование в словаре АЛавловского не такое развернутое, как в словаре Б.Гринченко, но является верным. Иногда толкование,

27 предложенное АЛавловским, в словаре Б.Гринченко может стоять не на первом месте, т.е. передавать не основное значение данной лексемы, напр. пасок - рус. ремень брадобреев [Павловский, 1818: 51]: пасок - 1. ум. от пас. 2. кожаный пояс с пряжкой. 3. бритвенный ремень [Гринченко, 1909,3:100] [Павлюк, 1978:60]. МВ.Павлюк считает, что «Грамматика» А.Павловского не только имела значительное влияние на дальнейшее развитие научного изучения украинского языка, но и оказала позитивное влияние на развитие научного осмысления нового украинского литературного языка в Западной Украине.

В работе Б.К.Галаса «Лексико-семантическая система украинского языка первой половины XIX века» рассматриваются ранее не известные рукописные словари украинского языка первой половины XIX столетия. Анализ показывает, что авторы большинства этих рукописных словарей использовали «Краткий малороссийский словарь» А.Павловского в качестве источника [Галас, 1978].

Г.П.Мацюк в докторской диссертации «Кодифікація української мови в галицьких граматиках першої половини XIX століття» для обоснования теории кодификации рассматривает галицкие грамматики первой половины XIX столетия: И.Могильницкого (опубликована в 1910 г.), И.Вагилевича (1845), И.Лозинского (1846), И.Левицкого (1849), Я.Головацкого (1849). Г.П.Мацюк использует в качестве источника фактического материала только грамматическую часть «Грамматики» АЛавловского в связи с дескриптивным описанием украинского языка в указанных грамматиках [Мацюк, 2002].

КМатвияс в работе «Діалектна основа української літературної мови в першій половині XIX століття» приводит краткие биографии украинских писателей, общественных деятелей первой половины XIX века и оценивает тот вклад, который они внесли в развитие украинского языка. В статье кратко характеризуется и «Грамматика» А.Павловского, появление которой, как отмечает И.Матвияс, имело « важное значение для окончательного признания живого украинского языка как литературного» [Матвияс, 2003:38].

В библиографическом словаре М.Г.Булахова «Восточные языковеды» АЛавловскому посвящена статья, в которой кратко изложена история опубликования «Грамматики» и оценка общего прогрессивного значения лингвистической деятельности «этого своеобразного и несправедливо забытого ученого» [Булахов, 1976,1:179-181].

. 2. Структура «Грамматики» АЛавловского 2.1. Общая структура «Грамматики»

«Грамматику» А.Павловского нельзя назвать грамматикой в традиционном смысле этого слова. В.С.Ващенко отмечает, что построение работы, ее содержание выходят за рамки того, что называется грамматикой, т.к. работа АЛавловского состоит из «нескольких разделов,

28 каждый из которых имеет целиком самостоятельное значение. Можно даже сказать несколько работ» [Ващенко, 1955: 29]. Своеобразие построения «Грамматики» АЛавловского заключается в том, что работа в целом подчинена общей структуре, которая связывает все части «Грамматики» в одно целое, при этом собственно грамматическая часть является одним из ее компонентов и обладает собственной структурой.

«Грамматика» АЛавловского включает в себя: 1) вступительное слово под названием «Вместо предисловия» [С. I-VI], 2) первую часть «О буквах и о произведении слов», которая является собственно грамматикой украинского языка и состоит из двух глав: «О буквах» и «О частях речи» [С.1-21], 3) вторую часть «О сочинении и о стихотворении малороссийском», состоящую их двух глав: «Краткий малороссийский словарь» [С.24-86] и «Примеры на малороссийское сочинение» [С. 87-106], 4) «Общие замечания», которые завершают работу [С.106-114].

В предисловии автор указывает причины, побудившие его написать грамматику украинского языка. «Если бы я предпринял описать все то, что можно найти любопытного в малой России,...то предприятие мое требовало бы не одного года...и составило бы не одну книгу» [С.1]. Характеризуя украинский народ, АЛавловский обращает внимание на тот факт, что, с одной стороны, «Малороссияне всем другим Славенам единоплеменны» [С.1], а, с другой стороны, «всяк знает и то, сколь много они даже по сие время отличаются от всех других народов, и даже от своих единоземцев, одеянием, языком и многими другими свойствами, которые описаны в разных Историях, Землеописаниях, Путешествиях и Записках» [СП].

Грамматическая часть работы АЛавловского содержит основные сведения по фонетике и морфологии украинского языка. Вторая часть «Грамматики» включает «Краткий Малороссийский словарь» [С.24-86], который является одной из первых работ в области лексикографии наряду со словарем при «Энеиде» ИЛ.Котляревского и «Примеры на малороссийское сочинение» [С.86-106], представляющие собой «своеобразную хрестоматию», где приводятся образцы устного народного творчества.

Завершают «Грамматику» АЛавловского «Общие замечания» [С.106-114], где автор дает эстетическую оценку украинскому языку, рассматривает источники, которые, с его точки зрения, могут стать базой в его развитии. АЛавловский выражает свое уважение ко всем языкам и наречиям, высказывая при этом глубокое понимание того, что значит язык для любого народа. Он считает, что «нужно сохранять все наречия, сколько бы их ни нашлось, в каком бы ни было, тем более в нашем отечественном языке» [С.113-114], и делать это следует потому, что человек и общество взаимосвязаны: «не сохранять наречий, значит, из неблагодарности отметать стезю, ведущую разум наш к достижению сего понятия; не

29 говорю уже, что сия стезя составляет, так сказать, Ариаднину нить в лабиринте многочисленных познаний» [С. 114].

Таким образом, основу работы АЛавловского составляет грамматика и словарь украинского язьпса. Следует отметить, что такое объединение грамматики со словарем было обычным явлением для многих грамматик и грамматических пособий XVII - начала XIX вв., т.к. «словари всегда вплетались в учебный процесс вместе с грамматиками, текстами и упражнениями» [Денисов, 1978: 208], напр. «Грамматика французского и русского язьпса сообщена с малым лексиконом...» И.С.Горлицкого [СПб, 1730], «Новая немецкая грамматика в пользу благородного юношества...» Ф.Шарова [СПб, 1792], «Самоучитель содержащий в себе Грамматику, Разговоры, Нравоучения и Лексикон на Российском и Грузинском языках...» Г.Фиралова [СПб, 1820], «Краткая татарская грамматика» А.Троянского [СПб, 1814] и др.

Но ни в одной из грамматик данного периода нет специального раздела, который содержал бы фразеологический материал. Выделение такого самостоятельного раздела сближает «Грамматику» А.Павловского с работой проф. Н.Курганова «Грамматика российская универсальная с семью присовокуплениями», впоследствии неоднократно издававшаяся под заглавием «Письмовник, содержащий в себе науку Российскаго языка со многими присовокуплениями разнаго учебнаго и полезно-забавнаго вещесловия» [СПб, 1769]. «Письмовник» представляет собой, по выражению В.В.Виноградова, «своеобразную энциклопедию для мещанства и полуинтеллигенции XVIII века» [Виноградов, 2005: 440], был чрезвычайно популярен и переиздавался пять раз (последнее издание в 1837 году). «Письмовник» НКурганова содержит основную часть и семь «присовокуплений». Основная часть представляет вступление «О грамматике и прочем» и грамматику русского языка. «Присовокупления» имеют следующие названия: 1) сбор разных пословиц и поговорок, 2) краткие замысловатые повести, 3) древние апофегмы и Епиктитово нравоучение, 4) разные учебные разговоры, 5) сбор разных стиходейств, 6) обстоятельное изъяснение порядка знаний человеческих или всеобщий чертеж наук и художеств, 7) словарь разноязычный, или толкование еврейских, греческих, латинских, французских, немецких и прочих иноземских употребляемых в русском языке и некоторых словенских слов. Таким образом, «Грамматику» АЛавловского объединяет с «Письмовником» Н.Курганова то, что в обеих работах есть грамматики, словари, собрания пословиц и поговорок, образцы художественной литературы.

2.2. Структура грамматической части

Собственно грамматикой украинского языка в работе АЛавловского является только первая часть с общим названием «О буквах и о произношении слов». Она состоит из двух глав. Первая глава «О буквах» включает два раздела: а) «о числе букв» [С.1-1]; б) «о произношении букв» [С. 1-4]. Вторая глава «О частях речи» включает пять разделов: а) «О имени: существительные имена; прилагательные имена; увеличительные и уменьшительные имена; числительные имена» [С.4-13], б) «О местоимении: существительные местоимения, прилагательные местоимения» [С.13-14], в) «О глаголе» [С.13-21], г) «О причастии» [С.21-21], д) «О прочих частях речи» [С.21-21]. Всего грамматика украинского языка занимает 21 страницу.

Такая структура для грамматики является необычной. Так, ранние восточнославянские грамматики XVI-XVII вв. традиционно делились на четыре части: 1) «ортографию», т.е. фонетико-орфографический раздел; 2) «этимологию», т.е. учение о частях речи или морфология; 3) «синтаксис», т.е. правила сочинения и учение о тропах и фигурах; 4) «просодию», раздел, содержащий либо учение об ударении, либо учение о стихотворных размерах [Мечковская, 1984: 34]. Порядок следования частей мог меняться. В русских и иноязычных грамматиках XVIII - начала XIX вв. деление на четыре части сохраняется, например, латинская грамматика В.Лебедева включает: 1) орфографию, правописание; 2) просодию, ударение слов; 3) этимологию, произведение слов; 4) синтаксис, сочинение слов [Лебедев, 1762].

В большинстве грамматик это деление четко формулируется, как правило, в первой главе после определения предмета грамматики и указания ее составных частей, напр. в грамматике П.Соколова указывается, что она «имеет четыре части, т.е. 1. Правописание. 2. Словопроизведение. 3. Словосочинение. 4. Слогоударение» [Соколов, 1806: 1]. Однако в некоторых грамматиках начала XIX в. можно наблюдать деление на три части, так например, «Краткая грамматика татарского языка» А.Троянского содержит три раздела: 1) О правописании, 2) О словопроизведении, 3) О сочинении слов [Троянский, 1814]. А.Троянский не включает в грамматику раздел «Слогоударение или просодия», т.к. ставит под сомнение необходимость включения его в грамматику.

Некоторые исследователи считают [Ващенко, 1955; Цілуйко, 1972; Кобилянський, 1972 и др.], что грамматика АЛавловского сделана по образцу «Российской грамматики» М.В.Ломоносова, что не совсем верно. «Российская грамматика» М.В.Ломоносова в отличие от грамматики АЛавловского состоит из шести «наставлений», т.е. шести частей:

1. наставление. О человеческом слове вообще - 5 глав [С. 11-40];

2. наставление. О чтении и правописании Российском - 5 глав [С.41-61];

3. наставление. О имени - 7 глав [С.62-105];

4. наставление. О глаголе - 5 глав [С.105-167];

5. наставление. О служебных частях слова - 6 глав [С. 168-184];

6. наставление, О сочинении частей слова - 5 глав [С.185- 210].

Сопоставление структуры «Российской грамматики» М.В.Ломоносова со структурой грамматической части работы АЛавловского показывает, что дело не в структуре, а в методе М.В.Ломоносова.

2.3. Принципы построения «Грамматики» АЛавловского

Можно выделить два принципа построения «Грамматики» А.Павловского. Общий принцип, который объединяет работу в целом, и частный, в соответствии с которым построена собственно грамматическая часть.

Общий принцип построения «Грамматики» АЛавловского - это универсальность, т.е. стремление автора дать украинскую энциклопедию, начиная с краткого очерка, посвященного украинскому народу и, кончая образцами литереатурных текстов. Построение «Грамматики» АЛавловского, как указано выше, наиболее близко к «Российской универсальной грамматике» Н.Курганова, в которой, как и в «Грамматике» АЛавловского, каждый раздел имеет самостоятельное значение, но вместе с тем составляет единую комплексную работу.

В основе построения грамматической части работы АЛавловского лежит дифференциальный принцип, который декларируется автором в самом заглавии «Грамматика малороссийского наречия или грамматическое показание существеннейших отличий, отдаливших Малороссийское наречие от чистого Российского языка, сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениями». На него указывает сам А.Павловский в «Прибавлении к грамматике»: «...Такое название, естественно, должно означать: 1-ое, что в сей книжке показаны только главнейшие, существеннейшие отличия, изменившие малороссийское наречие противу чистого русского язьжа» [Павловский, 1822: 33]. АЛавловский не первый, кто обращает внимание на характерные особенности украинского языка. Так, в Московском университете в 1772 году было опубликовано пособие «Правила о произношении россШскихъ буквъ и о исправномъ тЪхъ же в новЪйшемъ гражданскомъ письмЪ употребленіи или о правописаніи собранныя изъ россшскихъ грамматикъ», в котором уделяется внимание произношению украинцев. Ошибки в русском произношении украинцев - это особенности украинского языка, которые фиксировались подобным образом. В «Правилах» отмечены следующие особенности

32 русского произношения украинцев: произношение Ъ как /, смешивание и с ы, смешивание мягкого и твердого л. Например:

« 3. Малороссияне и, і произносят без разбору во всех словах, как ы, весьма неисправно» [Правила, 1772: 12]. Подобного рода пособие под названием «Краткія правила россійского правописанія изъ разныхъ грамматикъ выбраннныя и по свойству украинского діалекта для употребленія малороссіянами дополненныя» издано Переверзевым в Харькове в 1782 году [Переверзев, 1782].

Построение дифференциальной грамматики возможно только на основе сопоставительного метода, который направлен в первую очередь на выявление различий между двумя сравниваемыми язьпсами и который «особенно эффективен применительно к родственным языкам, т.к. контрастные черты проступают наиболее ярко на фоне сходных черт» [ЛЭС, 1990: 481]. АЛавловский указывает: «Разбирая тщательно свойство Малороссийского наречия, и сличая обороты оного с чистым Российским сочинением, я не нахожу столь важных правил, чтобы необходимо нужно было заниматься их изложением» [С.22]. В работе нет прямого указания, каким именно сочинением он воспользовался, а есть только косвенное - «с чистым Российским сочинением». Таким «сочинением» могла быть только грамматика М.В.Ломоносова, т.к. для того времени это была первая нормативная грамматика русского языка. С этим связано отсутствие в грамматической части А.Павловского теоретических характеристик целостных грамматических категорий, поскольку соответствующие грамматические представления должны быть известны читателю из грамматики М.В.Ломоносова. Неслучайно В.В.Виноградов считает, что период русской грамматической мысли конца XVIII в. и « до появления грамматики русского языка А.Х.Востокова и грамматических руководств Н.И.Греча, должен быть назван Ломоносовским» [Виноградов, 1958:23].

Таким образом, грамматика АЛавловского - это дифференциальная грамматика, в основе которой лежит сопоставительный метод. Данный подход отражает теоретические воззрения автора.

В «Грамматике» АЛавловского отсутствует теоретическая часть, но есть ряд высказываний автора, которые позволяют установить, с одной стороны, взгляды автора на грамматику как науку, а с другой стороны, - на украинский язык. Эти высказывания находятся не только в предисловии, в «Общих замечаниях», но и рассыпаны по всему тексту «Грамматики». И хотя, как отмечает В.С.Ващенко, на первый взгляд может сложиться впечатление, что они носят эклектический, случайный, а иногда даже противоречивый характер [Ващенко, 1955: 31; Цілуйко, 1972: 6; и др.], можно выявить несколько основных положений, которых последовательно придерживался автор. Противоречивость

33 терминологии, непоследовательность отдельных высказываний объясняется «переходным характером эпохи и сложностью литературной ситуации» [Левченко, 1946:70].

2.4. Воззрения А.Павловского на грамматику как науку

«Грамматика» АЛавловского была написана в конце XVIII века до того, как сложилось научное языкознание на основе сравнительно-исторического метода [см. напр. Колесов, 2003]. Некоторые исследователи отмечают, что на взгляды А.Павловского оказала влияние концепция «философской», «общей», «всеобщей» или «универсальной» грамматики, одной из главных черт которой является признание единой грамматической системы для всех языков. Однако это естественно, т.к. все языковедческие и философско-языковедческие труды XVIII ст. так или иначе несли на себе следы влияния универсальных грамматик, в частности, «Грамматики Пор-Рояля» (1660). Авторы «Грамматики Пор-Рояля» стремились выяснить причины существования таких явлений, которые либо характеризуют большинство язьжов мира, либо специфичны лишь для каких-то определенных языков. Языки представляются как бы различными видоизменениями некой универсальной языковой схемы, совпадающей в своих фундаментальных чертах с логической схемой, универсальность которой не подвергается сомнению [Амирова, Ольховников, Рождественский, 2006: 200]. Французская философская всеобщая грамматика Пор-Рояля (1660) обусловила общий план «Российской грамматики» М.В.Ломоносова [Ларин, 1975: 303]. Так, в конце первого «наставления» грамматики МЛомоносов пишет: «Довольно для краткости будет знать, что общая грамматика есть Философское понятие всего человеческого слова, а особливая, какова Российская, Грамматика есть знание, как говорить и писать чисто Российским языком по лучшему, рассудительному его употреблению» [Ломоносов, 1755: 40]. Таким образом, М.Ломоносов отграничивает общую часть своей грамматики, в которой рассматриваются грамматические категории во всех известных ему языках, от специальной части, посвященной русскому языку. Следуя за МЛомоносовым, многие грамматики дают определения общей и частной грамматики. Например, в грузинской грамматике Г.Фиралова в разделе «О грамматике вообще» автор говорит, что «грамматика есть или всеобщая, которая дает философическое понятие о непременных и главных основаниях человеческого слова вообще. Или особенная, которая предписывает правила, ведущие к правильному употреблению каждого языка особенно» [Фиралов, 1820: 22]. Или, например, в российской грамматике И.Борна общая и особенная грамматики определяются следующим образом. «Сколько бы языки обитающих на земном шаре народов ни были различны, однако ж для всех служат основанием начала общей грамматики, которая есть науке слова человеческого, основывается на понятиях здравого разума.... Грамматика

34 каждого языка учит, во-первых, как безошибочно писать слова; во-вторых, каким переменам сии слова подвержены бывают (словопроизведение); в-третьих, каким образом они взаимно в речи сопрягаются (словосочинение); в-четвертых, как они произносятся» [Борн, 1808:1].

АЛавловский считает, что «Тот, кто знает общее правило, легко приметит и исключение из оного; кто знает язык, тот будет разуметь и наречие. Все грамматики, сколько их есть на свете, суть не что иное, как повторение всеобщей, всем языкам принадлежащей Грамматики. Ни одной нет из них такой, которая бы заключала в себе один только идиотизм, или самые отличительные черты» [С. 22]. Именно эта позиция АЛавловского, считает В.Цилуйко, в значительной мере объясняет дифференциальный принцип грамматики [Цілуйко, 1972: 6].

Поскольку дифференциальный принцип грамматики обусловлен сопоставительным методом, то можно сделать вывод о том, что влияние принципов универсальной грамматики на работу АЛавловского является поверхностным. Гораздо более отчетливо проявляется воздействие «Российской грамматики» М.В.Ломоносова, на что указывают некоторые исследователи [Ващенко, 1955: 32; Цілуйко, 1972:7; Тисовський, 1957: 118]. Это утверждение верно только отчасти. Заслуга М.В.Ломоносова заключается в том, что он «понял и вскрыл специфические особенности русского языка, отличающие его от других языков» [Кузнецов, 1958: 55]. Именно в этом проявляется влияние М.В.Ломоносова, поскольку А.Павловский пытается выявить специфические черты украинского языка и таким образом показать, что « в каждом языке наряду с элементами общечеловеческими есть черты своеобразные, заслуживающие такого же пристального изучения, такого же уважения, как и единые нормы языка» [Ларин, 1975: 303]. Языковой синтез, произведенный Ломоносовым, Сумароковым и другими писателями в середине XVIII века, был затем «отрефлектирован в целом ряде грамматических и риторических сочинений, появляющихся вплоть до начала XIX века» [Камчатов, 2005: 617]. Поэтому естественно, что исследователи отмечают влияние «Российской грамматики» М.Ломоносова на работу АЛавловского.

2.5. Эстетическая оценка украинского языка в «Грамматике» АЛавловского

С точки зрения ГАЛевченко, «Грамматика» А.Павловского является одним из «интереснейших источников, который фиксирует литературно-эстетические взгляды на украинский язык как источник литературного языка» [Левченко, 1946: 70]. Работа АЛавловского называется «Грамматика малороссийского наречия», однако автор в тексте употребляет несколько терминов: малороссийское наречие, малороссийский язык или язык малороссиян, малороссийская речь. По подсчетам Н.Наконечного, термин «малороссийский язык» и «язык малороссиян» количественно преобладает над термином «малороссийское наречие». Так, «малороссийский язык» употребляется 8 раз и «язык малороссиян» - 3 раза,

35 итого 11 раз, а «малороссийское наречие» - 8 раз. Термин «язык» А.Павловский употребляет в значении язык вообще, а «наречие» - в значении конкретного языка [Наконечный, 1968: 49]. Кроме того высказывания АЛавловского об украинском языке воспринимаются как противоречивые, т.к., с одной стороны, он характеризует его как «ни живой ни мертвый язык» [СП], «исчезающее наречие» [там же], а с другой стороны, «наречие, которое составляет почти настоящий язык» [C.VI]. Однако в словах А.Павловского нет никакого противоречия, поскольку они характеризуют состояние украинского литературного языка конца XVIII - начала XIX вв., т.е. время формирования украинского литературного языка и состояние «начинающей украинской литературы» [Левченко, 1946: 70], которая, по сути, была представлена только «Энеидой» И.Котляревского.

На эстетическую оценку украинского языка А.Павловского оказывала влияние концепция «филологической» грамматики. Развитие идей «общей и рациональной» грамматики привело к тому, что в середине XVII ст. единый ранее предмет грамматики разделился на две области: «грамматической науки» и «грамматического искусства». В соответствии с этим могут существовать «общая» и «частная» грамматики, причем первая является «наукой», а вторая - «искусством» [ЛЭС, 1990: 536]. Сторонники филологической грамматики относили ее к искусству: «российская грамматика есть искусство правильно употреблять как в разговорах, так и в письме язык российский» [Соколов, 1806: 1]. Поскольку язык представляет собой часть искусства, то наука о языке является частью эстетики.

В «Грамматике» АЛавловского эстетическая оценка украинского языка выражается в признании пригодности украинского языка для использования его в качестве литературного языка: «истину скажу, что почти поверить не можно, сколь легко на Малороссийском наречии изъяснять, особливо простоту и невежество, сколь естественно изображать страсти, и сколь приятно шутить» [Павловский, 1818: 107]. Подтверждением этой мысли служит глава «Примеры на малороссийское сочинение». Кроме того, АЛавловский указывает, что в украинском языке есть немало слов, «которыми, если бы не погнушалась самая Риторика наша, то они, при случае, могли бы придать ей немало важности и силы и хорошего изображения вещи» [там же]. Слова «важность», «сила», «хорошее изображение вещи» - это не случайные слова, а термины, заимствованные А.Павловским из риторик XVIII века, которые характеризуют «высокий» жанр - трагедию, эпопею, оду (ср. напр. у М.Ломоносова: «Штиль въ духовномъ словЪ долженъ быть важен, великолЪпенъ, силенъ и, словомъ, матерій, особЪ и мЪсту приличенъ»).

С точки зрения АЛавловского, пригодность некоторых украинских слов для литературы проявляется в том, что, во-первых, они «лучше или короче именуют вещь» [там же], во-вторых, в большей этимологической прозрачности: «Слово весилье, что в чистом Российском

36 языке свадьба, с первого раза дает понятие, что свадьба есть такая минута, которая всеконечно должна быть сопровождаема веселием» [там же]. Из этого А.Павловский делает вывод о том, что «таковые слова стоило бы только обработать и ввести в употребление» [там же]. В.Ващенко характеризует данную этимологию слова весілля - рус. свадьба, как далекую от научного подхода и основанную на внешних признаках слова [Ващенко, 1955: 32]. Однако следует обратить внимание, что слово весілля А.Павловский оценивает не с точки зрения «важности, силы, хорошего изображения вещи», т.е. к какому стилю относится, а с точки зрения, эмоций и ассоциаций которые вызывает обозначаемое понятие. Но, как и в любом другом языке, отмечает А.Павловский, в малороссийском языке и есть грубые слова, которые «составляют одни только погрешности человеческого разума. Слово упырь, означающее хвостатого человека, который будто по ночам возит на себе ведьм, представляет грубую и смешную идею» [Павловский, 1818:108].

Оценивая художественные свойства украинского языка, А.Павловский критически относится к представлению о том, что «язык Малороссийский есть нежен» [там же], поскольку известно, «сколь многие и сколь сильные выражения употребляет малороссиянин противу кого-либо раздраженный? «Ніж твоему батькові в серце; стонадцять чортів твоїй матері» и еще горшие брани, ужасное понятие представляют о его характере» [там же]. А.Павловский указывает, что кроме грубых слов в украинском языке есть еще и бранные выражения, которые «означают твердый характер сего народа; и они настолько сильны, что не только естеству, но даже слуху нестерпимы» [там же]. С точки зрения А.Павловского, нужно рассматривать не нежность языка, т.к. этим свойством обладает любой язык «для изъяснения нежных чувствований, и наипаче в любовной страсти» [там же], а нужно рассматривать «нежность малороссийского народа... какую могут произвесть добродушие, усердие, и другие чистоту естества человеческого означающие качества» [там же]. АЛавловский считает, что именно эти качества малороссийского народа приводят в восхищение тех, кто посещает Малороссию, т.к. «что достойнее живейшего красноречия, как доброе сердце, изливающееся в радушии ближнему до последней своей точки?» [там же]. Таким образом, эстетическая оценка украинского языка связывается А.Павловским с природными качествами, характером и индивидуальными чертами украинского народа. Констатируя тот факт, что «язык малороссиян больше или меньше нежен или груб местами» [там же, 110], А.Павловский распространяет данное противопоставление нежность / грубость на язык вообще, объясняя это социальной дифференциацией общества: «Я скажу вообще: люди, живущие в городах, имеющие благородное обращение со своими начальниками, угощающие своих друзей, ведущие с другими народами тесные связи, натурально изобилуют в речах своих множеством ласковых, вежливых, приятных слов: напротив того, живущие по

37 деревням, в отдаленности от городов, в глуши, где, можно сказать, кроме управляющего Скиптра, никто не имеет с ними дела, преизобилуют в изъяснениях своих грубейшими не только словами, но даже целыми фразами» [там же]. И дальше следует вывод: « Итак, очистим прежде язьпс малороссийский от всех противных или несродных ему звуков, дадим ему существенный его вид и тогда станем об нем безошибочно судить» [там же].

С точки зрения А.Павловского, именно разговорный язык средних слоев городского населения является той базой, на основе которой может развиваться украинский литературный язьпс. Кроме того, в качестве источника может быть использован язык украинской народной песни: «Песни их всегда томны, но скрывающиеся в них, особливо для Стихотворцев интересные замыслы, не принужденное выражение мыслей, и блистающая всегда какая-то нежность и невинность - бесподобны!» [Павловский, 1818:111].

А.А.Пыпин считает, что А.Павловский словно предвидит дальнейшие пути развития литературного языка, отстаивая необходимость использования языка песен и фольклора [Пыпин, 1891: 309-311]. Размышления, высказанные А.Павловским о путях развития украинского литературного языка, реализовывали и развивали писатели -современники: И.Котляревский, Г.Квитка-Основьяненко [Левченко, 1946:73].

. 3. Характеристика грамматической части 3.1. Орфографическая система А.Павловского

Первая глава «Грамматики» называется « О буквах » содержит основные сведения по фонетике и включает два раздела: а) «о числе букв», б) «о произношении букв». Во вторую главу включены сведения по морфологии и называется она «О частях речи». Название главы «О буквах» говорит о том, что автор разделяет понятия звук и буква: как и во многих грамматиках того времени, термин «буква» употребляется в двух значениях -буквы и фонемы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что А.Павловский подчеркивает: «буква есть изображением какого-нибудь звука» [С.З]. В отношении системы графики АЛавловский отмечает, что «малороссияне не знают особого счета своим буквам; ибо все они суть либо Славенские церковные, либо Российские гражданские» [С.1]. Это объясняется тем, что в конце XVIII в. и начале XIX в. на Украине использовался как русский гражданский шрифт (введенный Петром I для печатания светских изданий), так и кириллица. Далее АЛавловский характеризует фонетические особенности произношения гласных и согласных украинского языка, которые отличают его от русского (все теоретические положения автор иллюстрирует примерами): 1) мягкость ц на конце слова: царыця, пьяныщ;

2. двойное произношение г: I г / как латинский h: гуляю, губка и / г / как латинский g: гвалт, гуля..., произношение передается сочетанием двух букв: кгвалт, кгуля;

3. наличие дифтонгов /дж/ и /дз/: джыкгун, дзет;

4. /и/ в основном произносится как /ы/: лысть, синій;

5. / л / в середине и в конце слов изменяется на в: вовк, сказав;

6. /о / произносится как і: піпь, сімь;

7. / ф / как хв: хварба, хворый;

8. / ЪI как і: ніжньїй, літо;

9. І є /, / о І в новых закрытых слогах как /: шість, сім, піпь, стіль.

Эти фонетические особенности А.Павловский положил в основу своей орфографии, которую он применяет в тексте «Грамматики»:

1. древнее о, е в новом закрытом слоге последовательно передается через /, напр. твій -рус. твой, пічь - рус. печь;

2. на месте ятя последовательно пишется і, напр. на дворі, ніжньїй, літо;

3. йотированное і пишется через /', напр. не ість;

4. звук и передается только через ы, напр. сыла;

5. буквой ять передается йотированное е (е), напр. немаЪ;

6. йотированное о передается буквосочетанием to, напр. сіогодні;

7. взрывной г передается буквосочетанием кг, напр. кгрунт;

8. ь используется по традиции в конце слова, напр. пьятакъ;

9. ъ и ъ употребляется в функции современного апострофа, напр. бъють;

10. этимологическое звукосочетание ться передается через цьця, напр. быцьця;

10. этимологическое звукосочетание шея передается через съея, напр. засміЗсься;

11. этимологическое звукосочетание чці передается через цьці, напр. печуроцьці;

12. параллельное употребление предлогов зь и съ, напр. зъ конемъ, съ тобою.

Таким образом, характерные черты орфографической системы АЛавловского, указывают на то, что он отстаивает фонетический принцип правописания: «Я намерен все слова Малороссийские писать точно теми буквами, какими они там произносятся» [С. 4]. В «Грамматике» А.П.Павловского впервые были охарактеризованы самые существенные фонетические особенности украинского языка, которые «начали признавать за нормы складывающегося украинского национального языка» [Москаленко, 1968: 23]. Основу современной украинской орфографии составляют два основных принципа - фонетический и морфологический. Определенную роль играют также исторический (или традиционный) и смысловой (или семантико-дифференцирующий) принципы [см. подробнее Сучасна українська мова, 1997].

39 Изо всех предложенных А.Павловским новых орфографических правил, в украинской орфографии без изменений закрепилось правило написание буквы / для передачи на письме звука і любого происхождения. Однако и другие правила написания, которые позднее вышли из орфографической практики, оказали позитивное влияние на становление единых фонологических норм украинского литературного языка [см. напр. Жовтобрюх, 1972: 51-65].

3.2. Имя существительное

В «Грамматике» А Павловского имя существительное рассматривается достаточно подробно [гл. 2, с. 4-Ю]. Вначале автор дает краткую характеристику имени существительного, где отмечает, что по сравнению с российским языком «род и число у Малороссиян не имеют никакого исключения. В падежах есть некоторые собственности» [С.4]. А.Павловский выделяет пять типов склонений (в отличие от четырех в современном украинском языке). Образцы склонений представлены в виде таблиц, где указаны «перемены окончаний...с показанием отступающих от общих правил исключений» [С.4] всех падежей, включая звательный, в формах единственного и множественного числа.

К первому склонению АЛавловский относит имена существительные женского рода с окончаниями -а, -я. В современном украинском языке к первому склонению относятся существительные мужского, женского и общего рода с окончаниями -а, -я, напр.: Микола, душа, такса, земля, Марія. Приводится таблица склонения существительных свиня - рус. свинья и груба - рус. печь. В комментарии к первому склонению автор обращает внимание:

1) на чередования заднеязычных г, к, х II з, ц, с (вторая палатализация) в формах дательного
и предложного падежей. А.Павловский приводит следующие примеры: рука, руці, об руці;
нога, нозі, об нозі; заверуха, заверусі, об заверусі;

2) на существительные с основой на мягкий согласный ц, поскольку согласный ц в
украинском языке может быть как мягким, так и твердым в отличие от русского языка (в
русском языке согласный ц всегда твердый), напр.: черниця - рус. монахиня, черниці, об
черниці, черницю, черниць.

Ко второму склонению АЛавловский относит: а) имена существительные мужского рода с основой на твердый согласный и на й: пан - рус. господин, лій (лый, луій) - рус. свечное сало, имена существительные мужского рода с основой на мягкий согласный и имена существительные среднего рода с окончаниями -е, -о: дурень - рус. дурак, сонце - рус. солнце, коливо - рус. кутья. К этому же типу относятся существительные с окончанием -я в современном украинском языке и -Ъ по орфографии А.Павловского: насмнЪ - рус. семена. Склонение существительных сонце, коливо, насшнЪ приводится только в форме единственного числа. Автор отмечает, что существительное

40 сонце не имеет форм множественного числа и только в том случае, «когда бывает на небе явления несколько солнцев представляющие, то говорят так же: два сонця, багацько сонців, між тріома сонцями» [С.7]. Существительные коливо, насЫнЪ не имеют форм множественного числа.

В современном украинском языке ко второму склонению относятся существительные: а) мужского рода с нулевым окончанием, напр.: завод, день, край; и с окончанием -о, напр.: дядько, Петро; б) существительные среднего рода с окончаниями -о, -е, -я, напр.: вікно, поле, прізвище, життя.

АЛавловский для формы родительного падежа существительных мужского рода второго склонения приводит только окончания -а, (-я), которые являются основными как для украинского, так и для русского языков. Однако в современном украинском языке форме родительного падежа существительных мужского рода соответствуют еще и окончания -у (-ю), которые употребляются чаще, чем в русском языке, что связано, прежде всего, с их семантико-классифицирующей функцией, проявляющаяся в размежевании данных существительных, в связи с такими явлениями, как ономастические отличия имен собственных, полисемия или омонимия нарицательных существительных и др. [см. подробнее: Сучасна українська літературна мова, 1997].

Для формы дательного падежа АЛавловский приводит только два варианта окончаний - у и - ові. В примечании автор отмечает, что окончания -ові,- вві, -ове редко употребляется у одушевленных существительных (козак, козакові; чоловік - чоловікові, віл - волові; кінь -коневі, ти коніовї) и еще реже у неодушевленных {сонце - сонцеві). В современном украинском языке типичным признаком формы дательного падежа существительных второго склонения является варианты окончаний -у (-ю), -ові (-еві, -єві). Окончания -ові (-еві, -єві) восходят к окончанию существительных с -у основами, напр. брату - братові, сину - синові, дощу-дощеві [см. подробнее: Історична грамматика української мови, 1980].

К третьему склонению АЛавловский относит имена существительные среднего рода с окончанием -я, у которых при склонении в формах косвенных падежей появляется суффикс -am, -ят. Автор приводит таблицу склонения существительного порося - рус. поросенок, указывая при этом, что по этому же образцу склоняются курченя - рус. цыпленок, паненя -рус. господчик, турченя - рус. турченок. В современном украинском языке тип склонения, который АЛавловский выделяет как третье, является четвертым. Кроме указанных существительных к четвертому склонению также относятся существительные, у которых в форме косвенных падежей появляется суффикс -ен, напр. ім'я - імені, тім'я - тімені, которым в русском языке соответствует группа разносклоняемых существительных на -мя, напр. имя, темя и др.

К четвертому склонению АЛавловский относит существительные женского рода, основа которых оканчивается на мягкий согласный: тінь - рус. тень, которые относятся в современном украинском языке к третьему склонению. Автор комментирует данный образец склонения следующим образом: во-первых, отмечает, существительное тінь склоняется как существительное цінь - рус. олово и не имеет формы множественного числа, во-вторых, «в малороссийском наречии весьма мало имеется слов относящихся к сему склонению» [С.9].

В современном украинском языке к третьему склонению относятся существительные женского рода с нулевым окончанием в именительном падеже единственного числа. Исключение составляет существительное мати, которое в форме именительного падежа имеет окончание -и, а в форме некоторых косвенных падежей приобретает суффикс -ер.

К пятому склонению АЛавловский относит существительное с окончанием -/: пані - рус. госпожа, которое «может быть, сие одно только и есть во всем наречии имя, кончающееся на /» [С.9]. А.Павловский приводит формы, как единственного числа, так и множественного. По этому образцу, считает автор, склоняются существительные: граблі, грабель, граблям, граблями, об граблях; краглі - рус. кегли: крагель, или краглів, краглям, краглями, об краглях, т.е. существительные, которые не имеют форм единственного числа и в современном украинском языке составляют отдельную группу. АЛавловский указывает на появление беглого гласного как особенность формы родительного падежа множественного числа существительного граблі - грабель.

Следует указать, что в таблицах склонений только существительное в форме именительного падежа представлено полностью, а формы косвенных падежей - частично. Автор механически отделяет окончание вместе с согласным, который принадлежит основе, чтобы показать склонение существительного, напр.: И.п. порося, Р.п. - сяти, Д.п. - ся, - ято, З.п. - ся! - ято! Т.п.- сятом, П.п. - сяті.

Сопоставление классификации имени существительного, которую предложил АЛавловский, с классификацией имени существительного, принятой в современном украинском языке показывает, что хотя классификацию АЛавловского нельзя признать полной, в целом она правильная и «в основном принята в современном украинском языкознании» [Тисовський, 1957:107].

3.3. Имя прилагательное

В «Грамматике» А.Павловского сведения об имени прилагательном занимают очень мало места [С. 10-11]. Автор приводит образец склонения полного качественного прилагательного твердой группы гарний - муж. рода с формами гарная, гарна - жен. рода, гарнЪе, гарне -среднего рода, гарньїі, гарны - множественное число, указывая при этом, что «следующий

42 пример послужит образцом для склонения всех прилагательных малороссийских имен» [С. 10]. А.Павловский не дает отдельно парадигм склонения прилагательных в краткой и полной формах (членной и нечленной), т.к. эти формы слились в украинском языке в одно склонение. Образец склонения мягкой группы типа синій в разделе отсутствует. Формы склонения имени прилагательного, как отмечает В.В.Ващенко «соответствуют общенародному языку» [Ващенко, 1955:29].

Далее АЛавловский приводит формы сравнительной и превосходной степени. Он считает, что сравнительная степень имен прилагательных образуется прибавлением «слога» -ійший, а превосходная степень - прибавлением «наречий дуже, очень, сыте, сильно»; «а грубейшие, в сильном движении души, говорят еще: из сына, из чорта, из чортового, из бісового сына, то есть, чрезвычайно дужий»; чаще всего превосходная степень образуется путем прибавления к положительной степени «слога» пре-, а иногда прибавляется «польский слог най» [СП]. АЛавловский иллюстрирует свои положения примерами: красный, краснійший, сыте красный; чорний, чорнійший, пречорний и др. А.С.Тисовский считает, что АЛавловскому не удалось установить все особенности образования форм степени сравнения прилагательных и указывает на следующие недостатки: 1) А.Павловский, следуя за М.В.Ломоносовым, считает приставку най- польской, 2) он не отметил, что именно приставка най- прибавляется к форме сравнительной степени при образовании формы превосходной степени, 3) АЛавловский в качестве примера использует прилагательное дужий, формы степени сравнения которого не соотносятся с указанным принципом [Тисовський, 1957:109].

В современном украинском языке формы сравнительной степени сравнения прилагательных образуется при помощи суффиксов -іш, -ш, причем эти формы различаются оттенком значения: форма с суффиксом -ш, как правило, семантически шире формы с суффиксом -пи [Ижакевич, Кононенко, Пилинский, Сиротина, 1980: 134]. Простая форма превосходной степени образуется прибавлением приставки най- к форме сравнительной степени. Однако мы считаем, что А.Павловский зафиксировал в грамматике «живую» форму сравнительной степени имени прилагательного, которая существовала в разговорном украинском языке того времени. Это подтверждает «Словоуказатель лексики «Энеиды».И.Котляревского. В тексте И.Котляревский употребляет только три прилагательных, формы сравнительной и превосходной степени которых, образованы при помощи аффикса -іш: миліший, найвірніший, храбріший, три прилагательных, формы сравнительной степени, которых образованы при помощи афикса -ш: більший, гірший, дальший и 14 прилагательных - с аффиксом -ійш, напр.: гарнійший (ч.5, строфа 24, ряд 4),

43 благійший (ч.6, строфа 106, ряд 5), веселійший (ч. 1, строфа 36, ряд 2), завзятійший (ч. 1, строфа 1, ряд 2), сильнійший (ч.5, строфа 92, ряд 7) и др.

В качестве форм превосходной степени А.Павловский приводит примеры силне красний, пречорний, найдужший. Первая форма превосходной степени представляет словосочетание, где силне является наречием меры и степени качества + качественное прилагательное красний. Вторая форма представляет прилагательное, образованное при помощи префикса пре-, который обозначает предельное субъективное усиление меры качества сравнительно с нормой и имеет повышенную эмоционально-экспрессивную окраску. Но прилагательные с префиксом пре- с таким значением свойственны как украинскому языку, так и русскому. Третья форма найдужший ближе всего к современной форме превосходной степени, образованной от прилагательного дужий. В данной форме не отражено чередование конечного согласного основы ж, который в сочетании с суффиксом -іш преобразуется в современном языке в звукосочетание [жч] дужчий.

Обращение к тексту «Энеиды» И.Котляревского показывает, что употребление прилагательных в форме превосходной степени, образованной при помощи префикса най-носит ограниченный характер - всего два прилагательных: найвірніший (1 раз), найлуччий -(2 раза). Кроме того следует отметить употребление И.Котляревским прилагательных с префиксом пре-: превеликий (1 раз), предорогий (1 раз), прелукавий (1 раз), прескверный (2 раза), прескурвий (1 раз), престидкий (1 раз), престрашний (1 раз), пресучий (1 раз).

3.4. Увеличительные и уменьшительные имена

Небольшой раздел «Увеличительные и уменьшительные имена» [С. 11-12] является единственным по своей сути разделом в грамматике, в котором А.Павловский касается словообразования. Общее замечание к этому разделу следующее: «имена сего рода иногда последуют правилам общей Грамматики, а иногда весьма странно от них отступают» [С.11]. В качестве таких исключений АЛавловский приводит примеры существительных и прилагательных, которые образованы при помощи суффиксов субъективной оценки, т.е. таких суффиксов, при помощи которых словам придается определенная эмоционально-экспрессивная окраска.

Для имени существительного АЛавловский выделяет: 1) суффикс -ищ со значением увеличительности, напр. бовдур (рус. болван) - бовдурище; стіл - столище; нога - ножище; сука - сучище, или суцига, окно - окнище. Следует отметить, что суффикс -ищ, как в русском, так и украинском языках фактически выполняет одни и те же функции, т.е. слова с суффиксом -ищ могут передавать значение увеличительности, неодобрения или одобрения (вплоть до восхищения) в зависимости от

44 контекста, напр. рус. великанище, голосище, бабища, грязища; укр. бабище, басище, дідище, домище. В некоторых образованиях преобладает отрицательный эмоциональный заряд, что зависит от семантики слова или традиции употребления. В стилистическом значении и употреблении суффикса -ищ существуют определенные различия в обоих языках. Единый по семантике и происхождению суффикс -ищ в каждом языке имеет свой круг основ, с которыми он сочетается, а эти круги только частично накладываются друг на друга. Это означает, что во многих случаях значение увеличительности с различными оттенками передается в каждом языке другими средствами. Продуктивность русского суффикса - ищ значительно выше, чем украинского; русские образования на -ище, -ища довольно широко используются в разговорной речи (напр. сомище, волчище) [см. напр. Виноградов, 1986: 100]. В украинском языке наблюдается процесс некоторой нивелировки стилистической окраски слов с суффиксом - ищ в связи с его многозначностью, напр. русское слово табачище однозначно (в просторечии - увеличительное от табак с отрицательной окраской), а украинское тютюнище - 1) увеличительное от тютюн, 2) поле после уборки табака, 3) плантация табака. На этот процесс в украинском языке влияют также слова с оттенком книжности (середовище - рус. среда, явище - рус. явление) и стилистически нейтральные слова (вогнище - рус. костер, горище - рус. чердак, селище - рус. селение). В украинском языке суффикс -ищ образует новые слова преимущественно от основ мужского и среднего рода, означающие живые существа. Среди существительных женского рода, означающих живые существа, в украинском языке распространены только бабище, свекрушище [Сопоставительная стилистика русского и украинского языков, 1980: 100]. Таким образом, выделение А.Павловским суффикса -ищ для образования имен существительных со значением увеличительности, сопровождающееся оттенком неодобрения или одобрения как характерного только для украинского языка неправомерно. 2) Суффиксы со значением уменьшительности:

а) для существительных мужского рода: -ик, -усъ, -ецъ, -ок, -чик, напр. Дмитро, Дмитрии,
Дмитрусь, Дмитрусик; тато, татусь, татусик; стовп, стовпець, стовпчик; кусок,
кусочок;

б) для существительных женского рода: -очк(а), -ечк(а), -ус(я), -еньк(а), - к(а), напр. мати,
матуся, матусенька,матусечка; рука, ручка, ручечка, рученька;

в) для существительных среднего рода -ечк(о), -ц(е), напр. сонце, сонечко; чорнило,
чорнилце; піро, пірце.

У имени прилагательного А.Павловский выделяет следующие суффиксы: а) -енн (ий), при помощи которого передается значение увеличительности и огрубелости признака, напр. здоровий, здоровенний; дужий, дуженний, вражий, враженний; чортив,

45 чортенний. А.Павловский считает, что «окончание ЕННИЙ показывает увеличение прилагательных, чего в Российской Грамматике не имеется» [СП]. Однако это не совсем так. В русском языке суффикс -енн имеет увеличительное значение и употребляется главным образом в просторечии, напр. здоровенный, страшенный, тяжеленный, широченный, высоченный и т.п. [Виноградов, 1986:205].

б) -еньк, придающий прилагательным уменьшительно-ласкательный оттенок, напр. гарний,
гарненький; любий, любенький; малий, маленький. Сфера употребления прилагательных с
суффиксом -еньк в украинском языке примерно совпадает со сферой употребления таких
прилагательных в русском языке. Образования с суффиксом -еньк имеют сильный заряд
экспрессии и стилистически окрашены. Однако при сходстве русских и украинских
прилагательных с суффиксом -еньк с функционально-стилевой и экспрессивно-
стилистической точки зрения существуют некоторые отличия. Русским прилагательным в
целом свойственна большая экспрессивность и большая степень ласкательности, чем
украинским, что объясняется особенностями функционирования в речи, а также различиями
в системе обоих языков. Несмотря на то, что продуктивность данного типа прилагательных в
обоих языках примерно одинаковая, в украинском языке образования с суффиксом -еньк
употребляется шире и чаще [Сопоставительная стилистика русского и украинского языков,
106].

в) -есеньк, как и -еньк, придает прилагательным в украинском языке уменьшительно-
ласкательный оттенок, напр. гарнесенький, любесенький, малесенький. Данный суффикс в
современном украинском языке является очень продуктивным и общеупотребительным, но
значение ласкательности выражено значительно сильнее, чем у суффикса -еньк [Сучасна
українська літературна мова, 1997: 288]. Однако А.Павловский не приводит примеров с
такими продуктивными суффиксами как -хсіньк, -юсіньк, значение которых выражает
наивысшую меру качества. Возможность употребления прилагательных с суффиксами -
есеньк, -ісіньк, -юсіньк как бы приглушают экспрессивность украинских прилагательных с
суффиксом -еньк по сравнению с русскими [Сопоставительная стилистика русского и
украинского языков, 1980:107].

А.Павловский приводит целый ряд прилагательных малий, мацюпенький, мацюпесенький, мацюпесесенъкий, мацюпенечкий, мацюпесенечкий, мацюпесесенечкий, которые характеризует следующим образом: «изобильное сие уменьшение уже слишком нежно, отчасти смешно, и больше произвольно» [там же].

46 3.5. Местоимение

Местоимение в «Грамматике» рассматривается очень кратко [С.13-14], поскольку АЛавловский считает, что «В именах сего рода особенных отступлений от чистого Российского языка не имеется; ибо они в Малороссии все те же, и в речи склоняются таким же образом, как и в прочих областях России» [С.12-13].

АЛавловский представил четыре образца склонения. Первый образец - это склонение личных местоимений я - рус. я, ти - рус. ты в единственном числе и возвратное местоимения себе - рус. себя. Форма множественного числа не приводится, поскольку они такие же, как и в русском языке: мы, вы. У местоимений я, ти формы родительного падежа не приведены (стоит прочерк). У местоимения я в форме винительного падежа АЛавловский указывает форму мыне вместо мене, что отражает произношение гласного е в слабой позиции, когда под воздействием гласного последующего слога произношение гласного е приближается к произношению гласного и.

Второй образец - это склонение указательных местоимений сей - рус. этот, сяя, ся - рус. эта, сеє, се - рус. это, сії - рус. эти. После образца склонения следует замечание АЛавловского о том, что « так же склоняются: оццей, оццяя, оцця, оццеЪ, оцце - рус. вот этот, вот это, вот это; мій, моя, ма, моЪ; твій, твоя, твоЪ; свій, своя, своЪ; той, тая, та, теЪ, те; чый, чыя, чыЪ» [С.14].

Третий образец представляет собой склонение личных местоимений він - рус. он, вона -рус. она, воно - рус. оно, вони - рус. - они. Формы творительного падежа: ім - муж. р. (современное ним), Ъю - жен. род (современное нею), іми - множ, число (современное ними) нельзя считать узко диалектными, считает А.Тисовский, т.к. эти формы употреблялись в произведениях вьщающихся писателей XIX столетия [Тисовський, 1957:111]. После образца склонения А.Павловский указывает на то, что «Так же склоняются: наш, наша, наше; ваш, ваша, ваше; сам, сама, саме или само» [С.14].

Последний образец - это склонение вопросительно-относительных местоимений хто -рус. кто, що - рус. что. У местоимения хто отсутствует форма родительного падежа.

3.6. Числительное

В «Грамматике» характеристика числительного занимает очень скромное место, т.к. А.Павловский считает, что «в именах сего рода особенных отступлений от чистого Российского языка не имеется» [С. 12]. Автор приводит только четыре формы количественных числительных, которые отличаются от аналогичных русских форм: двоїма -рус. двумя, тріома - рус. тремя, пятьмя - рус. пятью, шостома - рус. шестью [С. 13].

47 3.7. Глагол

Больше всего внимания в «Грамматике» А.Павловского уделено глаголу. Как отмечает В.Ващенко «сложная система глагольных форм описана достаточно полно и подробно» [Ващенко, 1955: 35], а И.Огиенко считает, что «про глагол рассказано очень хорошо, чего от того времени нельзя бьио ожидать» [Огієнко, 1918: 8].

Вначале А.Павловский приводит вспомогательный глагол быть во всех временных формах: настоящего, прошедшего однократного, прошедшего многократного, давнопрошедшего, будущего однократного, будущего многократного, и трех наклонениях: изъявительного, повелительного и неопределенного. АЛавловский зафиксировал две формы глагола быть в настоящем времени: Ъстъ и Ъ. Причем он отметил, в каких случаях они употребляется: «пред согласною буквою Ъ, а пред гласною Ъсть» [С. 13]. Все эти формы представлены не в форме таблиц, а расположены в строчку, друг за другом. Это сделано, вероятно, с целью экономии места.

В качестве образца первого спряжения использован глагол несовершенного вида співати -рус. петь. Формы инфинитива указаны в двух вариантах: співать и співати. В качестве образца второго склонения использован глагол несовершенного вида ворушить - рус. трогать, ворошить. Формы настоящего времени изъявительного наклонения: співаю, співаєш, співає, співа, співаємо, співаєте, співають; ворушу, ворушиш, ворушить, ворушимо, ворушите, ворушать совпадают с нормативными в современном украинском языке. Формы прошедшего однократного и многократного времен представлены двумя вариантами заспівав и співнув, ворухнув и поворушив. Однако, как отмечает А.Тисовский, глагольная форма співнув является ошибочной [Тисовський, 1957: 111], т.к. суффикс -ну- не используется для образования глаголов совершенного вида от глаголов, которые обозначают незаконченность действия (напр. читати, думати), поскольку существуют глаголы с суффиксом -ну-, которые обозначают незаконченность или продолжительность действия (напр., сохнути, бліднути) [Сучасна українська літературна мова, 1997:413]. Форма ворухнув является правильной, т.к. суффикс -ну- в данном случае имеет значение однократного, неожиданного действия (напр.: стукати - стукнути, грюкати - грюкнути).

Формы давнопрошедшего времени співував, співувала, співувало, співували, образованные А.Павловским при помощи суффикса -yea- неверны, т.к. суффикс -ува- в украинском языке придает глаголу значение несовершенного вида, напр.розе'язати -розв'язувати, скоротити - скорочувати [Сучасна українська літературна мова, 1997: 412]. Формы давнопрошедшего времени являются аналитическими формами, которые образуются от форм прошедшего времени спрягаемого глагола, выражающего лексическое значение, и форм прошедшего

48 времени вспомогательного глагола бути, который выражают грамматическое значение, напр. сказав буе, сказала була, сказали були.

АЛавловский зафиксировал не только форму будущего простого времени (заспіваю, заспіваєш, заспіває, заспіваємо, заспіваєте, заспівають), которая характерна и для русского языка, но также указал и синтетическую форму будущего времени, свойственную только украинскому языку, сформировавшуюся вследствие морфологизации первоначально аналитической формы, и представляющую собой единство основного глагола и личных форм вспомогательного глагола -ти (співатиму, співатимеш, співатиме, співатимемо, співатимете, співатимуть) [Порівняльна грамматика української і російської мов, 1987:125].

Следует отметить, что и в «Грамматике», и в «Кратком малороссийском словаре» А.Павловский не отметил чередование согласных д // дж в основе инфинитива и основе настоящего времени глаголов 2 спряжения в форме 1 лица единственного числа, напр.: паскужу вместо паскуджу [С. 50], скромажу вместо скромаджу [С.58], шкожу вместо шкоджу [С. 66] и др.

АЛавловский правильно указал деепричастия настоящего времени (співаючи, ворушачи) и прошедшего времени (співнувши, заспівавши, ворухнувши, поворухнувши, ворушивши).

3.8. Предлоги

В «Грамматике» информация о предлогах в украинском языке отсутствует, т.к. А.Павловский считает, что « Все другие правила Наречий, Предлогов, Союзов и Междометий словопроизводной части Грамматики, говоря вообще, суть те же, что в настоящем Российском языке» [С.21].

4. Назначение «Грамматики» А.Павловского

Грамматика, как и всякий словарь - это, прежде всего, дидактическое, т.е. предназначенное для обучения произведение [Денисов, 1979: 208], т.е. должна быть ориентирована на определенного потребителя. В грамматиках XVIII - XIX вв., как правило, уже в самом заглавии содержится указание на то, кому предназначается данная работа. Так, «Начальные основания российской грамматики» П.Соколова [СПб, 1806] составлены «в пользу учащегося юношества», «Грамматика российского языка» М.Буковского [Почаев, 1809] - «в пользу польского юношества в Волынской Гимназии», «Краткая российская грамматика» И.Левитского [СПб, 1814] - «для воспитанниц училища Ордена Св. Екатерины», «Краткая татарская грамматика» А.Троянского [СПб, 1814] - «в пользу учащегося юношества» и т.д.

49 Возникает вопрос, для кого была написана «Грамматика» АЛавловского? В тексте «Грамматики» нет точного указания, кому адресована работа. В предисловии он пишет, что «Все сие сделал я для удовольствия любопытных и вникательных в свойство языка и народа людей; так и для показания, желающих знать, Грамматическим, яко лучшим способом, той разности, которая Малороссийскую речь сделала столько не похожею на всеобщий наш язык» [C.V]. В конце второй главы АЛавловский высказывается более конкретно о предназначении своей работы: «правила языка нужны там, где имеют намерение оному обучать; что, впрочем, сие предоставляется любопытству и воле всякого» [С. 106]. Однако сам вопрос, для чего нужна «Грамматика Малороссийского наречия» для него «тягостен», т.к. «Филолог, измеряющий великое поле Словесности, без сомнения может найти в ней что-нибудь такое, что займет его душу» [С.112]. Тем не менее, АЛавловский уверен, что знание украинского языка необходимо для того, чтобы понять прошлое восточных славян. «Читая Историю летописца Российского преподобного Нестора, я во многих местах чувствовал, что надобно бы знать язык Малороссиян», - пишет автор «Грамматики» [С.112-113]. Здесь, вероятно, АЛавловский имеет в виду статью И.Р.Мартоса «Исследование банного строения, о котором повествует летописец Нестор», которая была опубликована в журнале «Вестник Европы» [СПб, 1809]. В данном исследовании И.Р.Мартос объясняет значение слова баня как 'высокий свод над церковным зданием', а не баня в значении 'специальная постройка или помещение, где моются и парятся'. В своих доказательствах автор опирается на факты «малорусского наречия», т.к. баня в украинском языке означает 'купол', а русскому слову баня соответствует украинское лазня.

На назначение «Грамматики» АЛавловского существует несколько точек зрения. Г.М.Гнатюк считает, что А.Павловский сам заявляет о том, что писал грамматику для украинцев. В качестве доказательства он использует цитату из предисловия к «Грамматике»: «сего близкого по соседству со мною народа, сих любезных моих соотчичей, сих от единыя со мною отрасли происходящих моих собратьев» [Гнатюк, 1957: 37]. Однако эта цитата вырвана из контекста. В предисловии А.Павловский пишет, что поскольку отличительные черты украинского народа «отчасти описаны в разных Историях, Землеописаниях, Путешествиях и записках. Следственно довольно будет для меня положить на бумагу одну слабую тень исчезающего наречия сего близкого по соседству со мною народа, сих любезных моих соотчичей, сих от от единыя со мною отрасли происходящих моих собратьев» [СИ]. М.ВЛавлюк полагает, что АЛавловский при написании своей работы преследовал практическую цель - облегчить чтение русским читателям, т.о. «Грамматика» написана для русских [Павлюк, 1978: 55]. С точки зрения А.С.Тисовского «Грамматика» АЛавловского была написана не только для украинцев, но для русских, которые приезжали

50 на Украину [Тисовський, 1957: 103]. П.П.Плющ считает, что «Грамматика» АЛавловского -это научная работа и не предназначалась для обучения в школе [Плющ, 1971: 279]. Каждый из исследователей по-своему прав, но ни один из них не приводит никаких аргументов в пользу своей точки зрения.

На наш взгляд, «Грамматика» А.Павловского была ориентирована на русского потребителя. Обратимся к фактам. Первоначально работа АЛавловского называлась «Обозрение малороссийского наречия, или грамматическое показание существеннейших отличий, отдаливших малороссийское наречие от чистого российского языка, сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениям». Возникает вопрос, для кого могло быть написано «Обозрение»? Естественно, оно могло быть написано только для русского читателя, чтобы дать общее представление не только об украинском народе, который с одной стороны «всем другим Славенам единоплеменны» [СП, а с другой стороны «даже по сие время отличаются от всех других народов, и даже от своих единоземцев» [СП], но и представление о языке украинского народа.

Работа АЛавловского написана на русском языке. Основу «Грамматики» составляет комплексное объединение грамматики и словаря, что было обычным явлением для грамматических сочинений XVIII- начала XIX вв. [Денисов, 1989: 11-27]. Однако поскольку «Грамматика» АЛавловского является дифференциальной грамматикой, она не могла быть грамматикой нормативного типа. «Краткий малороссийский словарь», включенный в «Грамматику» - это двуязычный переводной словарь, относящийся к словарям пассивного типа, т.к. русский язык находится в правой части (для активного типа словарей русский язьпс находится в левой части) [ЛЭС, 1990:462].

Таким образом, «Грамматика» А.Павловского давала возможность читателю получить сведения об украинском национальном характере, орфографии, фонетике и поэтическом народном творчестве из одного источника. Все это позволяет сделать вывод о том, что «Грамматика» АЛавловского могла быть использована в качестве пособия для русских читателей, поскольку «вникать в отличительные свойства языка есть надежный способ приобресть основательное в оном познание» [Борн, 1808 :Х].

Однако фонетический принцип орфографии АЛавловского является попыткой нормализации орфографической системы украинского языка, что говорит об ориентации работы в украинскую сторону. Кроме того, замечание П.Лавровского о том, что «для восточной половины Малороссии остается, как труд специальный и до известной степени систематичный, одна грамматика Павловского», можно расценивать в качестве косвенного свидетельство того, что работой АЛавловского, возможно, пользовались и украинцы [Лавровский 1859: 227]. Такая разнонаправленность работы позволяет сделать вывод о том,

51 что «Грамматика» АЛавловского действительно написана «для вникательных в свойство языка» [СУ] и является как научной, так и дидактической работой.

Выводы к I главе.

К изучению «Грамматики» АЛ.Павловского обращались многие дореволюционные филологи - лингвисты и литературоведы, историки, этнографы, писатели и т.д. (И.Могильницкий, И.Бодянский, А.Метлинский, М-Максимович, Н.Гатцук, П.Лавровский, П.Житецкий, Н.Драгоманов, АЛыпин, НЛетров, И.Франко, И.Левицкий, Н.Возняк, И.Огиенко и др.). Большинство из них высоко оценивало вклад АЛавловского в развитие новой украинской литературы и значение его «Грамматики» для упорядочивания украинской орфографии. Лишь небольшая часть отнеслась к ней отрицательно. Следует признать, что за исключением рецензии МЦертелева, «Грамматика» АЛавловского не была предметом лингвистического анализа. Практически не изученным оставался «Краткий малороссийский словарь», который является частью «Грамматики».

В советский период «Грамматика» АЛавловского рассматривалась в учебниках по истории украинского литературного язьжа Г.Левченко, П.Плюща, М.Жовтобрюха и др. Ей специально посвятили свои работы В.Ващенко, О.Тисовский, Н.Наконечный, А.Москаленко И.Дзендзелевский. Однако, как и в дореволюционный период, в основном рассматривается собственно грамматическая часть. Нет специальных исследований лексики и фразеологии, включенной автором в «Грамматику».

«Грамматику» АЛавловского нельзя назвать грамматикой в обычном смысле этого слова, поскольку в ней объединено несколько работ. Она состоит из двух частей. В первой части находится вступление, озаглавленное «Вместо предисловия» [С. I-IV] и собственно грамматика [С. 1-21], вторая часть делится на четыре раздела: «Краткий малороссийский словарь» [С.24-78], «Фразы, пословицы и приговорки малороссийские» [С.78-86], «Примеры на малороссийское сочинение» [С.87-106], «Общие замечания» [С.106-114].

Своеобразие построения «Грамматики» АЛавловского заключается в том, что работа в целом подчинена общей структуре, которая связывает все части «Грамматики» в одно целое, при этом собственно грамматическая часть является одним из ее компонентов и обладает собственной структурой.

Построение «Грамматики» АЛавловского близко к построению «Универсальной грамматики» Н.Курганова [СПб., 1769], т.к. обе работы содержат грамматики, словари, сборники пословиц и поговорок, образцы художественной речи.

Собственно грамматика украинского языка состоит из двух частей, и тем самым отличается от традиционного деления грамматик конца XVII - начала XX вв. на четыре части.

В основе «Грамматики» А.Павловского лежит дифференциальный принцип, обозначенный автором в самом заглавии работы. Построение дифференциальной грамматики возможно только при помощи сопоставительного метода, который направлен в первую очередь на выявление различий между двумя сравниваемыми языками, т.к. контрастные черты проступают наиболее ярко на фоне сходных черт. Основой для сопоставления могла послужить только «Российская грамматики» М.В.Ломоносова, как первая нормативная грамматика русского языка.

В «Грамматике» А.П.Павловского впервые были охарактеризованы самые существенные фонетические особенности украинского языка и предложен фонетический принцип организации украинского правописания, который сыграл положительную роль в становлении и стабилизации фонетических норм современного украинского литературного языка.

Биография АЛавловского

В 1805 году на рассмотрение Российской Академии Наук была подана рукопись А.П.Павловского под названием «Обозрение малороссийского наречия, или грамматическое показание существеннейших отличий, отдаливших малороссийское наречие от чистого российского языка, сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениям». Долгое время о самом авторе почти ничего не было известно, за исключением крайне скудных сведений, которые оставил он о себе в тексте «Грамматики». Только в 60-е годы XX в. благодаря разысканиям И.О.Дзендзелевского [Дзендзелівський, 1968: 43-50; 1975: 284-290], стало известно, что А.Павловский обучался в Киевской духовной академии. В рапорте караульного капитана Киевской губернской канцелярии А.Иконникова от 2 июня 1779 года среди учеников нижнего класса грамматики, которые 31 мая 1779 года принимали присягу на верность Екатерине II, И.Дзензелевский находит имя Алексея Павловского. Исходя из этого, И Дзендзелевский делает вывод о том, что 1779 год можно считать годом поступления А.Павловского в Киевскую академию, поскольку, во-первых, в списке фамилии учеников нижнего класса грамматики находятся в конце, во-вторых, АЛавловский закончил академию в 1789 году (обучение длилось 9-Ю лет). После окончания академии он оказался в числе 25 воспитанников, отобранных для обучения в Санкт-Петербургской Учительской семинарии, которая готовила учителей для народных школ. В письме от 5 января 1790 года киевский митрополит С. Миславский сообщает управляющему начальными заведениями Петру Васильевичу Завадовскому (бывший выпускник Киевской академии, впоследствии министр народного просвещения), что для обучения в Учительскую семинарию дополнительно отобраны 25 выпускников Киевской академии (7 человек из богословского, 18 - из философского класса). К письму был приложен формулярный список, в котором значится имя А. Павловского: «Алексей Павловский, наместничества Курского, уезда Путивльского, села Шутовки, сын поселянина Павла».

В письме от 28 февраля 1790 года П.В.Завадовский пишет С.Миславскому, что воспитанники Киевской академии уже прибыли в Санкт-Петербург и приступили к обучению. Он выражает надежду, что «... по всему самых лучших успехов ожидать от них смею». На этом сведения о жизни А.Павловского обрывались, однако И.Дзендзелевским были установлены некоторые факты биографии А.Павловского, которые характеризуют в основном его жизненный путь и трудовую деятельность.

1. На основании четырех формулярных списков А.Павловского (за 1802,1803,1804,1814 гг.) установлено, что А.Павловский родился в 1773 году.

2. Все четыре списка содержат графу «Из какого звания», в которой проставлено: «из вольных малороссиян».

3. Локализовано место рождения А.Павловского - село Шутовка Путивльского уезда Курского наместничества (указано в формуляре А.Павловского).

В «Списке населенных мест Российской империи по сведениям за 1862 год» [т. XX. Курская губерния, Санкт-Петербург 1869:106] рядом с названием Шутовка в скобках дано Сучкино, скорее всего, как считает И.Дзендзелевский, в качестве параллельного названия. В 60 годах XIX столетия это бьш небольшой населенный пункт, а во время рождения А.Павловского (почти сто лет тому назад), вероятно еще меньшим, полагает И.Дзендзелевский. В географическом атласе, составленном в 70-80 годы XIX в., это село указано как Шутовка. Таким образом, И.Дзендзелевский делает вывод о том, что со времен АЛавловского и до 60-х годов XIX в. это село имело официальное название Шутовка, а не Сучкино. В официальных справочниках Путивльского уезда 80-90 годов XIX - начала XX вв. это село указывается только как Сучкино. В советское время село Шутовка (Сучкино, Сучкина, Сучкина Слобода) переименовано в Сосновку. По современному административному делению село Сосновка входит в состав Глуховского района Сумской области.

4. Выяснено, кто бьш отцом А.Павловского. В формулярном списке брата АЛавловского Якова (1768-1837), с которым он не только вместе заканчивал Киевскую академию, но и вместе бьш отправлен в Санкт-Петербургскую учительскую семинарию, указано, что «Отец его бьш надзиратель над монастырским имением в Курской губернии».

5. И.Дзендзелевский установил, что через месяц после начала обучения в Санкт-Петербургской учительской семинарии А.Павловский тяжело заболел глазной болезнью. Тем не менее, он успешно закончил семинарию в 1793 году и «...назначен бьш учителем на бывший исторический разряд, но за неоткрытием тогда ни в какой губернии такого места, определен учителем до того времени в С.Петербурге в Вознесенское училище на 2-ой класс». Это назначение АЛавловский получил благодаря рекомендации директора Учительской семинарии И.Коха. Тем временем болезнь прогрессирует и тяжело больной А.Павловский не может работать и просит освободить его от учительской должности. Он получает освобождение и разрешение на выдачу паспорта (но не аттестата) с условием, что после выздоровления он возвращается вновь на ту должность, для которой он готовился. С 1795 по 1797 гг. А.Павловский принят в учительскую семинарию на казенный счет с другими студентами в ожидании будущей вакансии и «...исправляет должность репетитора у обучающихся студентов по натуральной истории, справлению переводов и раскрашиванию географических карт».

Русская и украинская лексикография конца XVIII - начала XIX вв

XVIII в. в истории русской лексикографии «стал периодом быстрого и решительного развертывания словарных работ» [История русской лексикографии, 1998: 59]. В этот период происходит процесс кардинальных изменений в области специализации лексикографических направлений. С развитием книгопечатания происходит переход от предшествующей рукописной традиции воспроизведения словарей к книгопечатанию. По данным аннотированного указателя В.П.Вомперского «Словари XVIII века» [М, 1986] можно судить о словарной продукции, т.к. указатель содержит 277 номеров. В указатель кроме словарей включены также и несобственно словарные книги: так называемые «Домашние разговоры», «Школьные разговоры», представляющие собой параллельные тексты на двух и более языках. Словари, изданные в XVIII в. могут быть отнесены к четырем основным направлениям: 1) переводные словари; 2) словари иностранных и непонятных слов; 3) специальные словари; 4) толковые словари [История русской лексикографии, 1998: 61]. Однако, если раньше словари составлялись преимущественно монахами-книжниками и деятелями культуры, такими как Максим Грек, Лаврентий Зизаний, Памва Берында, Епифаний Славинецкий, то в XVIII в. ситуация меняется, т.к. происходит расширение круга людей, занимающихся составлением словарей. В создании словарей принимают участие профессиональные переводчики, профессора и преподаватели учебных заведений, академики, лица духовного звания, и даже государственные и общественные деятели [там же, 60]. В 1783 году открывается Российская Академия, ставившая своей задачей создание словаря, грамматики и риторики русского языка. «Словарь Академии Российской» [СПб., 1789-1794] в 6 томах был подготовлен и выпущен в свет за очень короткое время. В русской филологической науке он расценивается как первый академический словарь русского языка [Козырев, Черняк, 2004: 16]. Он вобрал в себя все лексико-фразеологическое богатство литературного языка XVIII века, дал его стилистическую классификацию в соответствии с теорией трех стилей, широко представил не только «славенскую», но и народную речь. Л.Л.Кутина отмечает, что Словарь Академии Российской отличает обилие новаторских решений, подхваченных последующей лексикографической традицией, что, по ее мнению, связано прежде всего с этимологическим характером словаря. «Эта форма более, чем какая-либо другая, ставила во главу угла идею развития и взаимосвязанности вытекающих друг из друга и объясняемых друг из друга языковых явлений» [Кутана, 1980: 89].

Богаче всего была представлена переводная лексикография, т.к. переводная лексикография, с одной стороны, имела многовековую традицию, а с другой стороны, ее развитие было обусловлено возникшей с начала века потребностью общества в иноязычно-русских и русско-иноязычных словарях. Это связано с расширением контактов с западными странами. Знание языка было необходимо при выезде за границу, при получении профессии, для служебных надобностей [Сороколетов, 1985:10]. Кроме того, знание языков становилось признаком образованного человека, а спрос на переводные словари говорит о расширении кругозора русских людей [Якимович, 1979:160].

К концу XVIII в. силами академических переводчиков были сделаны первые большие иноязычно-русские словари, ориентированные на живые европейские языки, такие как «Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русского языка и общей пользе при имп. Академии наук печатню издан. Спб, Вейсмана» [СПб., 1731], «Новый лексикон на францусском, немецком, латинском, и на российском язьпсах, переводу асессора Сергея Волчкова» [СПб., 1755-1764. 4.1-2], «Христофора Целлария Краткой латинской лексикон с российским и немецким переводом...» [СПб., 1746].

В начале XIX в. потребность в словарях становится еще острее. В связи с этим на протяжении I половины XIX в. проводится достаточно активное собирание, изучение лексики древнерусского языка, лексики народных говоров. Усиливается интерес к истории, к письменным историческим памятникам. Издаются летописи, старинные грамоты, документы. В то же время проявляется внимание к народному словесному творчеству и к народной речи. Записываются и издаются сборники народных песен, собрания пословиц.

На развитие украинского языкознания в первые десятилетия XIX в. оказали влияние, по меньшей мере несколько событий: издание «Энеиды» И.Котляревского [СПб., 1798], открытие первого на Украине Харьковского университета (1805), дискуссия об украинском языке на страницах журнала «Вестник Европы» (1811-1812, 1815) и выход в свет первой грамматки украинского языка АЛавловского.

Украинская лексикография конца XVIII - нач. XIX вв. представлена несколькими работами: «Изъяснение малороссийских речений» Ф.Туманского, словари при «Энеиде» И.Котляревского 1798,1808,1809 гг. и «Краткий малороссийский словарь» А.Павловского.

. Сборники пословиц и поговорок в русской и украинской культуре XVIII-начала XIX вв

Последний (четвертый) раздел «Краткого малороссийского словаря» А. Павловского называется «Фразы, пословицы и приговорки малороссийские». Это была первая публикация украинских пословиц и поговорок. В России к началу XIX века было накоплено достаточно большое количество паремиологического материала как в рукописных сборниках, так и печатных, поскольку уже с XVII века была начата «систематическая, быстро ширившаяся работа по собиранию пословиц» [Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII- XX веков, 1961: 7] и первые рукописные сборники, дошедшие до нас, датируются концом XVII и началом XVIII веков. Как показывает библиография сборников пословиц, опубликованная П.Симони, а после него И.Иллюстровым, собирание пословиц в I половине XVIII века уже приняло широкий размах [Бомштейн, 1956: 106]. И.И.Иллюстров в книге «Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках» [М., 1915] приводит список 30 названий рукописных сборников Некоторые из них опубликовал П.Симони («Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII-XIX ст.»). Очень важным памятником конца XVII - начала XVIII столетий является «Сборник пословиц б. Петровской галереи», а также рукописные сборники «Книга о всенародных пословицах», «Рукописный сборник пословиц и поговорок Петровского времени» (оба сборника опубликованы в книге П.Симони), «Собрание пословиц и присловиц российских» А.И.Богданова (опубликованы в книге «Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII-XX веков) и др.

Первым печатным российским сборником пословиц считается «Сбор разных пословиц и поговорок» Н.Курганова. Этот сборник входит в состав книги Н. Курганова «Российская универсальная грамматика, или всеобщее письмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русскому языку с семью присовокуплениями разных учебных и полезно-забавных вещей», которая была издана в Санкт-Петербурге в 1769 году. Последующие издания выходили под названием «Письмовник», который был чрезвычайно популярен и переиздавался пять раз (последнее издание в 1837 году). В «Письмовник» была включена 961 пословица. Кроме «Письмовника», заметным явлением в российской культуре XVIII столетия были работы А.Барсова «Собрание 4291 древнейших российских пословиц» (1770), Д.Княжевича «Полное собрание 5365 русских пословиц и поговорок» (1822).

На Украине тоже возникали подобные сборники, но до середины XIX века это были единичные случаи. Среди тех, которые дошли до нас, самым древним считается «Приповісті посполиті» Климентия Зиновиева. Этот рукописный сборник пословиц и поговорок конца XVII века, автором которого был украинский монах Климентий Зиновиев, обнаружил в 50-е годы XIX столетия известный собиратель и исследователь украинских памятников А.Шишацкий-Ильич. Рукопись частично опубликовал ПКулиш в «Русской беседе» (1859), а также в журнале «Основа» (1861). Полностью сборник Климентия Зиновиева «Приповісті посполиті» был издан только в 1971 году. Количество пословиц составляет 1560 единиц. Кроме сборника Климентия Зиновиева, известен рукописный сборник 30-40 годов XVIII столетия Иоанна Ушивского. В нем, помимо статей на славянском языке, находится 248 русских и украинских пословиц с латинским переводом и параллелями. Первым уникальным памятником начала XIX века, по мнению М.М.Пазяка, является сборник закарпатских украинских поговорок, составленный в 1806 году дьяконом - учителем села Невицкого возле города Ужгорода Иваном Югасевичем [Пазяк, 1984:25]. Поговорки помещены в рукописном календаре как отдельная часть под названием «Общие присловия» (370 единиц). Однако широкому кругу исследователей сборник И.Югасевича стал известен только после его опубликования в 1947 году И.Паньевичем в Праге. Следует отметить, что сборники Климентия Зиновиева, И.Югасевича и И.Ушивского были мало доступны, и в этом плане «Грамматика» А.Павловского очень выгодно отличается прежде всего тем, что это печатное, а не рукописное произведение.

И. Снегирев в своей фундаментальной работе «Русские в своих пословицах» (М.,1831-1834) отмечает, что, «к сожалению, мы доселе не имеем полного собрания Малороссийских и Белорусских пословиц. Г.Павловский в своей Грамматике Малороссийского наречия, изданного в СПб. 1818 г., поместил несколько пословиц и поговорок Малороссийских с приложением Русских, соответствующих оным. Дополнение к оным мы получили от Котляревского, творца Малороссийской Энеиды» [Снегирев, Кн.1: 33]. И далее И.Снегирев приводит небольшой список малороссийских пословиц и поговорок (91 единица), которые он заимствовал «у Гг. Котляревского и Павловского, при сем предлагаем для примера и сличения» [Снегирев, Кн.1:104]. В приведенном списке И.Снегирев не указывает, кому конкретно принадлежит каждый пример - А.Павловскому или И.Котляревскому.

В 1834 году в Харькове была опубликована работа « Малороссийские пословицы и поговорки, собранные ВНС». ВНС - это инициалы Василия Николаевича Смирницкого -известного собирателя и знатока народной поэзии. В.Смирницкий в своем сборнике не указывает источников, откуда он брал материал, но можно с уверенностью сказать, что работа А.Павловского ему была известна. В.Смирницкий использовал больше половины (75%) словника «Фразы, пословицы и приговорки малороссийские» АЛавловского, причем не только пословицы, напр. ангельский голосок, а чортова думка [СІ], вовка ноги годують [С.4], но и фразеологические сочетания, напр. бісика пускать [С.2].

Похожие диссертации на Лексика и фразеология в "Грамматике" А.П.Павловского

Амбивалентная языковая личность: лексика, грамматика, прагматикаКотова Нина Сергеевна

Функционирование эмотивной лексики и фразеологии в русском языке XVIII века : на материале художественных произведений Н.М. КарамзинаПопова, Екатерина Викторовна

Актуальная политическая лексика и фразеология русского языка новейшего периода и ее представление в учебном двуязычном словареСалман Ахмед Есмаеел

Оценочная общественно-политическая лексика и фразеология современного русского языка, вторая половина XX в.Карамова Айгуль Айратовна

Традиционно-поэтическая лексика и фразеология как лингвокультурная ценностьКоурова Ольга Ивановна

Ингерентная и адгерентная экспрессивно-оценочная политическая лексика и фразеология современного русского языка (на материале газеты "Правда") Штефан Вильфрид

Политическая лексика и фразеология русского языка (1985-2000 гг.) Ошеева Юлия Владимировна

Передача неполноэквивалентной лексики и фразеологии при переводе стихотворений в прозе И.С. Тургенева на корейский языкЛи Сэ Бом

Лексика и фразеология, связанные со сферой употребления спиртных напитков, в русском языкеДолгова Елена Юрьевна

Образ времени в диалектной картине мираБелякова Светлана Михайловна