Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в лирике Б. Л. Пастернака (На материале книги "Сестра моя - жизнь") Тюкова Ирина Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Парадоксалыю-антиномичная «поэтическая вселенная» Б.Л. Пастернака и се отражение в слове 18

1.1. Вводные замечания 18

1.2. Творческая эстетика Б. Пастернака как ключ к постижению поэтической картины мира «Сестры моей-жизни» 23

1.3.Своеобразие «поэтической вселенной» Б. Пастернака 34

1.4. «Максимы» Пастернака (индивидуальные коммуникативные «универсалии») 57

Выводы 67

Глава 2. Регулятивные средства и структуры и их коммуникативный потенциал в лирике Б.Л. Пастернака 70

2.1. Коммуникативные универсалии как отражение регулятивности поэтического текста 70

2.2. Регулятивный статус тропов, стилистических приемов и типов выдвижения 75

2.3.Коммуникативные возможности тропов, стилистических приемов и типов выдвижения в лирике Б. Пастернака 88

Выводы 105

Глава 3. Функционирование регулятивных средств и структур в поэтических текстах Б. Пастернака 107

3.1. Особенности функционирования тропов 108

3.1.1. Тропеический блок как регулятивная структура 109

3.1.2. Типы тропеических блоков 112

3.1.3. Регулятивные модели конвергентно-усилительного и парадоксального типа 120

3.1.4. Прием олицетворения как особая регулятивная модель 139

3.2. Специфика конвергенции как доминирующего типа выдвижения в поэтической идиосисгеме Б. Пастернака 145

3. 3. Корреляция закона эстетически ориентированной смысловой «избыточности» и закона эстетически обусловленной «экономии» языковых средств как синтез индивидуального и универсального 155

Выводы 175

Заключение 178

Источники и литература 183

Приложение 1. Список сокращений 205

Приложение 2. Экспериментальное исследование специфики регулятивной структуры стихотворения «Ты так играла эту роль!..» 206

Приложение 3. Ядерная часть частотного словаря книги лирики «Сестра моя-жизнь» 259

• Вводные замечания
• Творческая эстетика Б. Пастернака как ключ к постижению поэтической картины мира «Сестры моей-жизни»
• Особенности функционирования тропов

Введение к работе

Диссертационное исследование посвящено изучению закономерностей словесно-художественного структурирования текста (коммуникативных универсалий) в книге лирики Б. Пастернака «Сестра моя - жизнь».

Работа выполнена в русле нового направления современной функциональной стилистики - коммуникативной стилистики текста, комплексно изучающей эстетический смысл художественного текста и идиостиль автора «на коммуникативно-деятельностной и лексикоцентрической основе» (Болотнова, 2001 [а], с. 13). Ключевое понятие данного направления -«идиостиль» трактуется как «многоаспектные проявления языковой личности автора в структуре, семантике и прагматике текста» (Болотнова, 1998 [а], с.8).

Актуальность исследования определяется рядом факторов.

1. Антропоцентризм и текстоцентризм современного гуманитарного знания оказали влияние на характер современной лингвистики. Тенденции в развитии науки о языке со всей очевидностью свидетельствуют о становлении новой «антропологической лингвистики» (Постовалова, 1995, с. 408), которая постепенно превращается в философско-психологическую теорию человеческого мышления, то есть все больше становится наукой о сущности человека, о структуре его «ментальности», о способах его взаимодействия с миром и другими людьми. Усиление внимания к человеческому фактору в языке и к проблеме межличностных отношений в различных сферах коммуникации стимулировали всплеск интереса к тексту, а также к речевой деятельности «во всем многообразии её проявлений с учетом языковой личности говорящего и слушающего» (Болотнова, 2001 [б], с. 6). Ярким свидетельством этого является то, что в гуманитарной культуре в целом и в лингвистике в частности такие понятия, как «языковая личность», «текст», «диалог» приобрели статус не просто ключевых, но и универсальных феноменов. Более того, благодаря открытию новых ракурсов их исследования изменился и сам взгляд на сущность этих явлений: например, в понятии диалог современные гуманитарии увидели, наконец, тот фундаментальный принцип отношения человека к миру (к Богу, к другим людям), о котором писал М.М. Бахтин. Текст - прежде всего художественный - рассматривается теперь не только как одна из составляющих «мыслящих миров», «генератор смысла» (Ю. М. Лотман, 2000[а], с. 427), «пространство, где идет процесс образования смыслов» (Барт, 1989, с. 415), но и как особое «диалогическое», «коммуникативное пространство» (Б.М. Гаспаров, 1996), в котором (и посредством которого) происходит этот творческий диалог двух личностей.

Возросший интерес ученых к языковой личности, «стоящей» за текстом (Караулов, 1987), и стимулированный этим коммуникативно-прагматический подход к тексту обусловили возникновение ряда новых научных направлений, изучающих данный феномен как форму коммуникации в связи с общей проблемой эффективности общения - таких как филологическая герменевтика (Г.И. Богин, Г.П. Щедровицкий и др.), психопоэтика (В.А. Пищальникова, Ю.А. Сорокин и др.), коммуникативный синтаксис (Г.А. Золотова, Е.А. Реферовская и др.), функциональная стилистика (М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, Т.Б. Трошева, Е.А. Баженова; М.Б. Борисова, Н.И. Бахмутова и др.), функциональная лексикология (В.В. Степанова, В.Д. Черняк, Н.Е. Сулименко, Т.А. Трипольская и др.) (см. об этом подробнее: Болотнова, 2001 [б]).

Таким образом, есть все основания полагать, что современная филологическая наука, выйдя за рамки отдельных, «мыслящих миров» (Лотман, 2000[а]) - «вероятностного мира языковой личности» (Караулов, 1999, с. 7) и «мира» текста, - вступила в некое новое единое коммуникативное пространство, центральную координату которого составляют текст и «стоящие» за ним языковые личности автора и адресата.

Все названные выше факторы диктуют необходимость изучения проявляющейся в сфере эстетической коммуникации творческой индивидуальности автора с точки зрения эффективности его речевого общения с адресатом.

2. Всплеск научного интереса к функционально-прагматическим аспектам текстовой деятельности стимулировал возникновение в рамках современной стилистики художественной речи научных направлений, исследующих явление идиостиля в новом ракурсе - с точки зрения уникальности авторского мировидения и коммуникативной природы текста. Закономерным следствием этого явилась отчетливо наметившаяся в современных стилистических исследованиях тенденция совместить анализ специфики идиостиля с попытками выявить различного рода универсалии, а также установить некоторые общие принципы текстовой деятельности, обусловленные особенностями языковой личности коммуникантов.

Так, наряду с традиционным для стилистики изучением универсальных смыслов {человек, время, пространство, событие и др.), отраженных в словесно-образной ткани художественного произведения (Чернухина, 1987; Сулименко, 1995, 1997 и др.) и общих закономерностей словоупотребления (см.: Григорьева, 1980; Соколова, 1980; Григорьев, 1979, 1983; Язикова, 1985; Кожевникова, 1986; Зубова, 1989; Борисова, 1995 и др.), в настоящее время в рамках нового «концептуального» направления в стилистике художественной литературы (Малышева, 1997; Кусаинова, 1997; Суродина, 1999; Тильман, 1999; Данькова, 2000; Проскуряков, 2000; Иващенко, 2001; Кузьмина, 2001; Лаврова, 2001; Староченко, 2001; Чурилина, 2001; Тарасова, 2003, 2004 и др.) ведется поиск смысловых универсалий художественного мышления автора (отдельных концептов или системы «концептов-доминант творчества художника» (Малышева, 1997, с. 6), репрезентированных в языковой ткани текста).

В работах, выполненных в русле функциональной стилистики текста, разрабатываемой пермскими учеными, проблема соотношения общего и единичного в смысловой структуре произведения рассматривается в аспекте взаимоотношения стереотипности и творчества (см., например, сборники: «Текст: стереотип и творчество» (1998); «Стереотипность и творчество в тексте» (1999,2002,2003)).

Все эти исследования (в целом не отменяющие, а дополняющие традиционный подход, основанный на анализе средств и способов создания художественной изобразительности) отличает ориентация преимущественно на первичную коммуникативную деятельность автора.

Вторичная коммуникативная деятельность адресата в связи с проблемами понимания текста разными категориями читателей является объектом изучения в работах, выполненных в рамках психолингвистики (Рубакин, 1977; Белянин, 1992; Пищальникова, Сорокин, 1993 и др.), филологической герменевтики (Богин, 1986; 1989), психопоэтики (см., например, диссертации Т.А. Голиковой, 1996; Т.Г. Утробиной, 1997 и др.), стилистики декодирования (Арнольд, 1974 и др.).

Однако в большинстве подобных исследований, для которых основной задачей является «изучение системы психолингвистических закономерностей, образующих объективную основу для адекватного восприятия авторского содержания реципиентами» (Пищальникова, Сорокин, 1993, с.4), акцент обычно делается на скрытых (не наблюдаемых) психических механизмах речемыслителыюй деятельности воспринимающего текст субъекта-реципиента. При этом лингвистические основания процесса понимания адресатом конкретного произведения (а не текста вообще), заложенные в его определенным образом организованной лексической структуре, остаются недостаточно изученными.

Таким образом, рассматривая отраженные в тексте особенности и закономерности речевой. (текстовой) деятельности коммуникантов в каком - либо одном аспекте - с точки зрения порождения или восприятия эстетического смысла произведения, - исследователи соответственно фокусируют внимание на одном участнике диалога: языковой личности автора или читателя. При этом ключевая для стилистики текста проблема идиостиля решается преимущественно с опорой на экстралингвистические аспекты речевого общения.

Все названные обстоятельства в совокупности с рядом других факторов (различие исходных теоретических посылок, сопряженное с разным представлением исследователей о характере лексической организации текстовой системы и пр.) обусловили не только многообразие и неоднозначность точек зрения на проблемы порождения и восприятия воплощенного в произведении художественного (эстетического) смысла, но и некоторую односторонность в исследовании текста в целом и явления идиостиля в частности.

Между тем, по справедливому замечанию Н.С. Болотновой, «комплексный лингвистический подход к тексту как форме коммуникации, характеризующейся речевой системностью стиля с учетом стилистического узуса и индивидуального стиля автора, наиболее логичен и естествен для стилистики» (Болотнова, 2001 [в], с. 25; выделено нами) и в первую очередь -для функциональной стилистики, традиционно изучающей «лингвистические и экстралингвистические факторы общения в их соотнесенности с функциональными стилями и текстом» (там же, с. 25).

В рамках одного из её новых направлений, стимулированного «системно-деятельностным» (В.В. Сидоров, 1987) подходом к тексту - коммуникативной стилистики текста, в настоящее время разрабатывается оригинальная концепция художественного текста (XT) как особой формы коммуникации, в которой отражается как стилистический узус, так и идиостиль автора.

Активно осуществляя до сих пор недостаточно изученное и по-прежнему актуальное исследование лингвистической основы гармонизации общения автора и адресата (см. о ней, например: Михальская, 1990; Винокур, 1993; Болотнова, 1992[а]; и др.) в сфере художественной коммуникации, коммуникативная стилистика текста особое внимание уделяет детальному изучению лексической структуры произведения с точки зрения её способности «управлять» познавательной деятельностью адресата. Таким образом, центральная «коммуникативная цепочка» (О. Л. Каменская, 1990, с. 15) «автор -текст - адресат» не разрывается в процессе анализа: в фокусе внимания исследователей оказываются все её звенья в их диалектической связи и взаимообусловленности. Изучение сопряженности речемыслителыюй деятельности двух творческих языковых личностей - автора и адресата - «на ассоциативной основе с учетом регулятивной функции текста» (Болотнова, 2001 [г], с.74) обусловило и новое «коммуникативное содержание» понятия идиостиль (Болотнова, 2001 [в] с. 29).

Комплексный подход к феномену идиостиля определил и соответствующие направления его анализа в коммуникативно-деятельностном аспекте: на основе теории регулятивности, теории текстовых ассоциаций и теории смыслового развертывания (Болотнова, 2001 [в], с. 30).

К числу ключевых проблем теории регулятивности (Болотнова, 1992, 1994, 1998, 2000, 2001, 2003) относится исследование лексических регулятивных средств и способов регулятивности. Ряд положений концепции регулятивности развивается в работах, выполненных в русле коммуникативного подхода к тексту (см.: Пушкарева, 1999; Петрова, 2000 [а]; Сыпченко, 2000 [а], [б], 2001; Бабенко, 2001; Тюрина, 2001, 2003; Орлова, 2002; Курьянович, 2003; Тюкова, 2003 [a], [6J; Леонова, 2003 и др.). Традиция изучения идиостилевых особенностей автора художественного (поэтического) текста с точки зрения данной теории только начинает складываться, между тем актуальность и перспективность подобных научных разысканий, открывающих новые возможности в исследовании неповторимости творческой манеры художника слова, очевидны.

Взгляд на явление идиостиля сквозь призму теории регулятивности, предполагающий ответ на вопрос, как «конкретная языковая личность автора организует диалог с читателем, направляя его речемыслительную деятельность по определенному пути в соответствии с коммуникативной стратегией текста и интенцией создателя» (Болотнова, 2001 [г], с. 74), предопределяет необходимость и актуальность выявления воплощенных в лексической макроструктуре произведения не только уникальных, но и универсальных (общих) средств и способов организации интерпретационной деятельности читателя, определяющих регулятивные возможности текста.

3. Одной из актуальных задач теории регулятивности является изучение универсальных законов и принципов словесно-художественного структурирования текста - коммуникативных универсалий, организующих вторичную текстовую деятельность читателя. Общая концепция коммуникативных универсалий разработана Н.С. Болотновой (1992 [б], 1994). Коммуникативные универсалии определяются как «правила, общие принципы словесно-художественного структурирования текста, ориентированные на "диалогическую гармонию" автора и читателя, т.е. достижение определенного коммуникативного эффекта» (Болотнова, 1992 [б], с. 138). Объектом внимания исследователя явились коммуникативные универсалии художественного текста, имеющие лексическую основу. Это обусловлено исключительной ролью лексических средств в коммуникативной деятельности. Выделено четыре закона словесно-художественного структурирования текста: «закон эстетически ориентированной смысловой «избыточности»; «закон эстетически обусловленной «экономии» языковых средств»; «закон гармонического соответствия текстовой парадигматики и синтагматики»; «закон гармонического соответствия типовых и уникальных текстовых ассоциаций». Выявлены и описаны принципы, в которых реализуются данные законы: «многократное усиление характерного признака художественной реалии»; «одновременная актуализация разных смысловых признаков художественной реалии, стимулированных одним словом»; «экспликация смысловых признаков одной художественной реалии через соотношение (сравнение, сопоставление) с другой художественной реалией»; «взаимная "уравновешенность" типовых и уникальных асссоциаций» и др. Вместе с тем до сих пор не было специальных монографических исследований коммуникативных универсалий в аспекте идиостиля.

В изучении лексических коммуникативных универсалий значимы все три названные выше направления коммуникативной стилистики текста. Опора на теорию регулятивности представляется вполне логичной и очевидной: лексические текстовые (коммуникативные) универсалии, существование которых обусловлено эстетической природой XT, его коммуникативной и прагматической ориентацией на адресата, трактуются «как условия наиболее эффективного воздействия на читателя, активизирующие его познавательную деятельность, как средства регулятивности текста» (Болотнова, 1994, с. 139). Регулятивность рассматривается как реализация законов словесно-художественного структурирования (коммуникативных универсалий) в действии.

Теория текстовых ассоциаций и смыслового развертывания значимы ввиду того, что коммуникативные универсалии имеют ассоциативно-смысловой характер (Болотнова, там же, с. 138): «творческая активность читателя стимулируется особого рода сигналами, преобразующимися в соответствующие психологические импульсы, способные вызвать «эстетическое настроение» (Филипьев, 1971, 36)» (Болотнова, там же, с. 4). «Управление»

интерпретационной деятельностью адресата осуществляется прежде всего посредством различных лексических микроструктур, или лексических регулятивов. Будучи построенными в соответствии с определенными «правилами» (законами и принципами словесно-художественного структурирования), обеспечивающими гармонизацию общения коммуникантов, и выступая в качестве ключевых стимулов, «узловых» звеньев лексической макроструктуры, текстовые регулятивы по-разному организуют ассоциативную и соответственно - интерпретационную деятельность читателя (Болотнова, 2001 [е], с. 304).

Поскольку творческая индивидуальность художника слова проявляется в определенных закономерностях организации лексической структуры текста - «ассоциативно-смысловой макросети, отражающей определенную коммуникативную стратегию автора и его мировидение» (Болотнова, там же, с. 304), необходимым и актуальным представляется выявление репрезентированных в ней коммуникативных универсалий.

4. Несмотря на то, что законы словесно-художественного Структурирования текста имеют универсальный характер, их воплощение в конкретной художественной системе уникально. Хотя речь идет о лирике, рассматриваемой многими исследователями как особый, «автокоммуникативный акт» (Левин, 1998 [а], с. 466), «речь для себя» (Фатеева, 1995 [б], с. 53), фактор адресата, безусловно, характерен и для неё (даже если это интимная, любовная лирика). Тем интереснее изучить особенности отражения общего (типового), обусловленного коммуникативной природой XT, в произведениях столь оригинального поэта, как Б. Л. Пастернак.

Объектом исследования являются коммуникативно обусловленные закономерности лексической организации поэтических текстов Б. Пастернака, предметом - индивидуальные особенности воплощения универсальных принципов словесно-художественного структурирования текста в поэтической системе автора.

Цель работы — изучить особенности отражения универсальных законов словесно-художественного структурирования текста в книге лирики Б. Пастернака «Сестра моя-жизнь».

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) описать своеобразие поэтического мира Б. Пастернака на основе анализа словесно-художественного структурирования его лирики;

2) рассмотреть типичные для поэзии и свойственные идиостилю Б. Пастернака регулятивные модели и структуры (тропы, стилистические приемы и типы выдвижения);

3) выявить индивидуально-авторскую специфику проявления законов словесно-художественного структурирования, обеспечивающих регулятивность поэтических текстов Б. Пастернака.

Материалом исследования является книга лирики Б. Пастернака «Сестра моя-жизнь». Проанализировано более 1300 текстовых фрагментов разного объема: от словосочетания до высказывания и блоков высказываний. По результатам комплексного эксперимента обработано в общей сложности около 1000 ответов информантов.

Научная новизна работы заключается:

1) в описании лексической структуры произведения как отражения специфики поэтически-парадоксального мировидения автора;

2) в исследовании лирики Б. Пастернака в коммуникативно-деятельностном аспекте - на основе теории регулятивности;

3) в выявлении характерных для автора принципов (правил) словесно-художественного структурирования поэтических текстов, специфики их реализации и особенностей лексического воплощения в макроструктуре книги «Сестра моя-жизнь».

Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке коммуникативных аспектов анализа идиостиля; в выявлении идиостилевых особенностей лирики Б. Пастернака на основе комплексного изучения индивидуально-авторской системы регулятивных средств, структур и способов воплощения эстетического смысла произведения; в определении специфики использования универсальных законов словесно-художественного структурирования (коммуникативных универсалий) в творчестве автора.

Практическая значимость проведенного исследования связана с возможностью применения его результатов в вузовских курсах «Филологический анализ текста», «Стилистика русского языка», в спецкурсах и спецсеминарах по стилистике художественного текста, а также в школьном курсе «Русская словесность» при изучении лирики Б. Пастернака.

Методика исследования является комплексной. Она включает использование приемов наблюдения (интроспекции) и моделирования, контекстологического, семантико-стилистического анализа и элементов компонентного анализа, применение экспериментов разной направленности, а также количественных подсчетов, включая компьютерную обработку данных.

Остановимся подробнее на истории вопроса, поскольку лирика Пастернака являлась объектом многих филологических штудий, как литературоведческих, так и лингвистических, что обусловливает необходимость определить место нашего исследования в общем контексте пастернаковедения.

В последние годы отмечается небывалый всплеск интереса к творчеству этого великого Художника, обладавшего поразительным даром слова. В настоящее время Б. Пастернак - один из самых изучаемых во всем мире русских поэтов XX в., о чем свидетельствует колоссальное количество посвященных ему работ (статей, книг, диссертаций), опубликованных в России и за рубежом: число их, по данным B.C. Баевского (2001, с. 252), превышает уже 20 тысяч.

У истоков пастернаковедения стояли А.Д. Синявский, Л.А. Озеров, Н. Банников, Н. Вильмонт и др. - первые исследователи творчества писателя, выступавшие преимущественно в роли комментаторов к различным изданиям его поэтических и прозаических произведений. Фундаментальные основы пастернаковедения были заложены такими выдающимися филологами, как P.O. Якобсон, Ю.И. Левин, Ю.М. Лотман и М.Ю Лотман, Ю.Н. Тынянов, Вяч. Вс. Иванов, Д.С. Лихачев, Л.Я. Гинзбург, МЛ. Гаспаров и др. Корифеями пастернаковедения по праву считаются известные отечественные и зарубежные исследователи: B.C. Баевский, В.Н. Альфонсов, B.C. Франк, И.П. Смирнов, А.А.

Жолковский, Л. Флейшман, А. Юнгрен, Е.О Коннор и др. Большой вклад в изучение биографии и истории становления Пастернака-художника внес сын поэта Е.Б. Пастернак - автор двух книг-жизнеописаний (Пастернак, 1989; 1997) и ряда публикаций, а также один из постоянных соавторов комментариев к пятитомному собранию сочинений (см.: Пастернак, 1989, 1989[а], 1990, 1991, 1992). Жизни и творчеству Б. Пастернака посвящены многочисленные воспоминания его современников (см.: «Воспоминания о Б. Пастернаке» (1993); Цветаева, 1979, 1988; Вильмонт, 1989; Масленникова, 1990; Данин, 1997; Емельянова, 1997 и др.), сборники статей («Мир Пастернака» (1989); «Быть знаменитым некрасиво» (1992); «Пастернаковские чтения» (1998)), эссе (Аверинцев (1992), Козовой (1994) и др.), монографические исследования (Лотман Ю.М., 1969; Альфонсов, 1990; Баевский, 1993, 1997; Лотман М.Ю., 1996 и др.), а также многочисленные статьи (Смирнов, 1973; Баевский, 1980, 1982, 1987 [а], [б], 1988, 1989[а], [б], 1990, 1997; Гинзбург, 1989; Богомолов, 1990; Боков, 1990; Померанец, 1990; Аристов, 1992; Гаспаров Б., 1992; Жолковский, 1997, 1998; Лавров, 1993; Фатеева, 1994, 1994 [а], 1995[а]; Аннинский, 1995; Гистер, 1996; Поливанов, 1996[а], 1996[б]; Каган, 1996; Вроон, 1998; Пастернак Е.В., 1998; Ж. Пруайар, 1998; Флейшман, 1993, 1998; Гаспаров М., 1998,2001 и мн. др.).

Уже несколько лет, начиная с 1997 г., под руководством B.C. Баевского ведется работа над компьютерной энциклопедией Б. Пастернака «Все о Пастернаке» (сокращенное название ПИСК ПАСТЕРНАК: Поисково Информационная Система Компьютерная (см. о ней: Баевский, 2001, с. 252 -261, а также: Баевский, Горелик, Кузина, Романова, Шаповалов, 1996, с. 113 -117).

Вместе с растущим количеством исследований, посвященных поэтическому наследию Б. Пастернака, естественно расширяется и круг затрагиваемых в них проблем, появляются дополнительные аспекты их изучения. Так, например, в филологических штудиях сформировалось особое направление, в рамках которого особенности художественного мира и идиостиля поэта рассматриваются через систему представленных в тексте «метатропов» (Фатеева, 1995 [а], 2000), ключевых концептов и мифологем (см., например, диссертацию Е.М. Тюленевой (1997), в которой в качестве «структурообразующей доминанты цастернаковского мифа» выделяется мифологема «вокзала» (там же, 1997, с.7)).

В последние годы, наряду с возросшим интересом исследователей к «автоинтертекстуальности» в произведениях Б. Пастернака (Топоров, 1998 [а], с. 4-37) и интертекстуальным «наложениям» (см.: Смирнов, 1995; а также труды А.К. Жолковского, Н.А. Фатеевой и др.) в творчестве Б. Пастернака, значительно увеличилось число работ, выполненных в русле контрастивной поэтики (термин И.Я. Чернухиной) (см., например: Баевский, 1987[а], [б], 1989[б], 1998; Аверинцев, 1992; Юнгрен, 1992; Коппер, 1993; Бетеа, 1993; Фатеева, 1994; Кузина, 1997, 1998; Подгаецкая, 1998; Поливанов, 1998; Ростовцева, 1998 и др.).

Таким образом, объектом внимания ученых стали практически все основные аспекты и явления художественного мира поэта (их полный обзор возможен лишь в рамках специального исследования). В то же время почти нет исследований (речь идет об отечественном пастернаковедении) монографического характера, посвященных как комплексному анализу лирики, так и отдельному лирическому произведению - кроме повторной публикации известного труда Вяч. Вс. Иванова (1998, с. 15-142), в котором предпринят подробный разбор стихотворения «Бабочка-буря» (1923), а также работы (более чем тридцатилетней давности) И.П. Смирнова (1973, с. 236 - 253), посвященной стихотворению «Метель», опыты подобного рода нам почти не известны. Имеющиеся же немногочисленные случаи обращения к отдельным поэтическим текстам, как правило, связаны с рассмотрением отдельных узких аспектов (см., например, журнальные публикации, посвященные стихотворению «Хор» (Поливанов, 1996, с. 50-55) и мотивам Ф.М. Достоевского в стихотворении «Марбург» (Гистер, 1996, с. 55-61)).

Такое положение дел объясняется, по-видимому, не только веянием моды (например, популярностью метода психоанализа и увлечением исследователей проблемами интертекстуальности) и общими тенденциями, наметившимися в современной лингвистике (см. об этом подробнее: Кубрякова, 1995, с. 144 - 238) и стилистике художественного текста (см.: Болотнова, 2001 [г], с. 63 -74), но и объективной сложностью многих произведений Пастернака.

Что касается лингвостилистических (лингвопоэтических) исследований (см. работы И.И. Ковтуновой, Е.А. Некрасовой, Н.Н. Ивановой, И.П. Смирнова, Н.А. Фатеевой, И. Ю. Подгаецкой, диссертации Т.А. Бурцевой (1997), И.В. Зензеря (2003) и др.), то можно отметить, что, несмотря на их немногочисленность, к настоящему времени в совокупности они представляют собой достаточно детальное и полное описание богатого репертуара индивидуально-авторских языковых средств (фонетических, грамматических, синтаксических, лексико-семантических) и приемов, всевозможных эстетических (пластических, звуковых и визуальных) и стилистических эффектов, структурно-семантических и функционально-типологических особенностей различных тропеических конструкций и т.д., на основе которых учеными в итоге были выявлены основные принципы организации художественной системы Б. Пастернака, обусловившие наиболее яркие, характерные черты его идиостиля.

Так, например, Е.А. Некрасовой (1982, 1986, 1994) на материале сравнений и олицетворений были установлены следующие закономерности: «принцип построения чисто словесных ассоциаций», или «филологичность» идиостиля («художественной системы»), «принцип чувственной наглядности», органическая связь всех художественных приемов и их «подчинение общей художественной задаче» (Некрасова, 1986, с. 124); сопряжение в одном «образном фокусе сложных и внешне трудно сопоставимых лексико-семантических и образных тем», «принцип представления реалий внешнего мира «через «буквализм» восприятия его лирическим героем» (Очерки ..., 1994, с. 70-75).

Вместе с тем большинство работ отличается преобладанием в них прежнего, атомарного, подхода к анализу идиостилевых особенностей (в том числе - и отдельных тропеических средств), в связи с чем изучение специфики лексической структуры лирических текстов поэта (несмотря на разноаспектность исследований) имеет пока фрагментарный характер.

Подобная картина наблюдается и в исследованиях, посвященных книге «Сестра моя - жизнь», которую А. Жолковский справедливо назвал «эпохальной книгой», «книгой книг» (Жолковский, 1997, с. 194).

Об этом произведении написано немало работ, в которых рассмотрены разные его аспекты: давно обозначена биографическая подоплека (платонический роман с Еленой Виноград), установлены многочисленные литературные связи (русские и европейские) и интертекстуальные переклички (например, с «Серебряным голубем» А. Белого (см.: Поливанов, 1990, с. 156-158; Кузина, 1997), библейский и мифологический подтекст (см.. например: Баевский, 1980, 1987; Жолковский, 1997; Тюленева, 1997 и др.). Кроме того, определен двойственный характер «лейтмотивного принципа» поэтики (Жолковский, 1997), выявлена «катализирующая роль в формировании "типично пастернаковской" картины мира той экстатически соборной атмосферы» (Жолковский, 1997) лета 1917 года, которая явилась фоном любовного сюжета книги. Досконально проанализирована «панметафористика» (термин Н. Вильмонта (1989, с. 16) текстов, в том числе природа «сестринской метафорики» «заглавного тропа» (Жолковский, 1997). Более того, проведена даже параллель между подобным «родством» и «приспособлением» самого Пастернака (Жолковский, 1997, с. 207), уличенного в «коллаборационистском "оборотничестве" и жажде вселенской популярности вместо признания узким кругом загнанных интеллигентов» (Жолковский, 1997, с. 212) - аналогия, на наш взгляд, довольно сомнительная и странная хотя бы потому, что далеко уводит от великолепного художественного произведения и его автора - неординарной Личности Поэта. Перечень этот, разумеется, далеко не полный.

Вместе с тем отсутствуют работы, посвященные комплексному лингвистическому анализу лексической структуры поэтических текстов «Сестры моей - жизни», исследования же её в коммуникативно-деятельностном аспекте (в том числе - в свете теории регулятивности) до сих пор никем не проводились.

Апробация результатов исследования

Основные положения работы были апробированы на научной конференции «Русский язык и литература в современном культурном пространстве» (2-3 ноября 2000, Томск), V Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (23 - 26 апреля 2001, Томск), II Всероссийской научно-практической конференции «Художественный текст и языковая личность: проблемы изучения и обучения» (11 - 12 октября 2001, Томск), V региональном научно-практическом семинаре «Диалог с текстом: проблемы обучения смысловой интерпретации» (25 апреля 2002, Томск), VI Всероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (15-20 апреля 2002, Томск), VI региональном научно-практическом семинаре «Лингвосмысловой анализ текста» (25 апреля 2003, Томск), III Всероссийской научной конференции «Художественный текст и языковая личность» (29-30 октября 2003, Томск), а также на заседаниях кафедры современного русского языка и стилистики Томского государственного педагогического университета (2004) и кафедры русского языка Томского государственного университета (2004). Содержание работы отражено в 9 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и 3 приложений. Библиография работы включает более 260 наименований. Порядок следования глав соответствует логике исследования. В 1 главе рассматриваются особенности лексической структуры текстов книги «Сестра моя - жизнь» как отражение поэтически-парадоксального мировидения автора и его творческой эстетики. Во 2 главе исследуются регулятивные средства и структуры (тропы, стилистические приемы и типы выдвижения) и их коммуникативные возможности в лирике Б.Л. Пастернака. В 3 главе выявляется специфика функционирования регулятивных средств и структур и особенности реализации коммуникативных универсалий в произведениях поэта.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Приложения содержат: 1) описание комплексного эксперимента, нацеленного на выявление характера регулятивности текста и эффективности принципов его словесно-художественного структурирования; 2) фрагмент частотного словаря книги «Сестра моя - жизнь».

Основные положения, выносимые на защиту

1. Лексическая организация произведений книги Б. Пастернака «Сестра моя -жизнь» воплощает эстетическое кредо автора и парадоксально-антиномичный тип его мировидения.

2. Вербальная организация поэтических текстов художника слова обусловлена действием особой системы правил их структурирования - «максим» Пастернака («максимы конвергенции», «максимы тропеизации», «максимы образной перспективы»).

3. Регулятивность текстов Б. Пастернака определяется по преимуществу одновременной реализацией нескольких коммуникативных универсалий и доминированием закона эстетически ориентированной смысловой «избыточности».

4. Яркой особенностью идиостиля поэта является корреляция закона эстетически ориентированной смысловой «избыточности» и закона эстетически обусловленной «экономии» языковых средств в лексической структуре его текстов.

5. Гармонизация «вертикали» (парадигматики) и «горизонтали» (синтагматики) поэтических текстов Б. Пастернака осуществляется посредством сопряжения сильных и слабых регулятивных структур, актуализирующих типовые и оригинальные ассоциации. В этом проявляется действие универсального закона «гармонического соответствия уникальных и типовых текстовых ассоциаций» в лирике Пастернака.

Вводные замечания

Исследование текстов книги «Сестра моя-жизнь» (как и любого художественного произведения) в коммуникативном аспекте предполагает «выход» на общие закономерности поэтической системы автора -идеальные конструктивные «модели» (своего рода «образцы»), лежащие в основе организации и гармонизации лексической структуры произведений. Среди данных «моделей» есть универсальные (регулярные) принципы её построения, обусловившие как характер ассоциативно-семантической сети в целом, так и специфику форм реализованных в ней коммуникативных универсалий, средств и способов регулятивности текста, нацеленных на гармонизацию общения с читателем (им посвящены 2-я и 3-я глава исследования). И те, и другие - в их конкретном лексическом воплощении -являются не только отражением своеобразия идиостиля и уникальности мировидения поэта, но и неотъемлемой органической частью его поэтического мира, средством и формой реализации индивидуальной художественно-эстетической концепции и смысловой программы.

Основная задача главы - показать наиболее характерные принципы организации лексической структуры произведений в их соотнесенности с особенностями мировидения поэта и со стилистическим узусом (общими закономерностями, характерными для поэтических текстов).

Остановимся на исходных теоретических положениях.

Согласно избранной нами концепции, «в характере лексического структурирования текста проявляются не только общие закономерности, свойственные текстам определенной жанрово-стилевой ориентации (коммуникативные универсалии разных типов, отражающие законы и принципы текстовой организации, обусловленные коммуникативной природой текста), но и индивидуальные особенности, соответствующие стилю автора» (Болотнова, 2000 [а], с. 64).

Лексическая структура произведения трактуется как «коммуникативно ориентированная, концептуально обусловленная ассоциативно-семантическая сеть, отражающая различные связи и отношения словных и неоднословных единиц лексического уровня» (Болотнова, там же).

Таким образом, творческая индивидуальность автора отражается как в особенностях его ориентации на стилистический узус (закономерности стилистического использования языковых средств (Винокур, 1980)), так и в принципах лексического структурирования текста. Выявление отраженных в XT особенностей поэтической системы автора, а также анализ функциональной (эстетической) нагрузки того или иного её элемента предполагает обращение к объективированной в лексической структуре произведения системе образов. Отметим, что в предлагаемой Н.С. Болотновой (1992 [б]) комплексной модели уровневой организации художественного текста, на которую мы опираемся в нашем исследовании, система образов представлена в виде образного подуровня прагматического уровня текста. Избранный подход кажется нам вполне логичным и правомерным: идейно- эстетическое содержание любого XT, как известно, воплощается опосредованно - через систему его образов, специфика которых, проявляющаяся прежде всего в тесном единстве формы и содержания, как отмечает Л. Ю. Максимов (1993, с. 4), «делает художественную речь принципиально отличной от любых других проявлений национального языка..., где идея непосредственно выражается в слове» (о том, что образ не равен представлению, писали неоднократно (ср.: Славиньский, 1975, с. 271; Гей, 1983, с. 76 и др.), поэтому мы не останавливаемся на этом известном положении). О том, что в XT слово-понятие «переводится» в слово-образ, писала еще М.Н. Кожина (1966, 2002), выделившая «художественно-образную конкретизацию» в качестве одной из главных особенностей художественной речи. Более того, все ипостаси слова, обусловленные его сложной многоликой природой, все заключенные в нем «противостоящие друг другу сферы бытия» (Эпштейн, 1987, с. 252), с которыми оно соотносится разными своими гранями, в художественном тексте обретают гармонию лишь посредством словесного образа (проблема соотношения слова и образа ставилась еще В.В. Виноградовым (1963)). Именно в нём (и только в нём) происходит, по мнению М. Эпштейна (там же, с. 253), преодоление «онтологической ущербности» (т.е. «разрыв между материей и смыслом») словесного знака, и слово получает «ту бытийную полновесность, цельность и самозначимость, какой обладают вещи» (Эпштейн, там же, с. 253). В этом, считает исследователь, заключается «одна из важнейших функций литературного образа» (Эпштейн, там же, с. 252). Эстетическая и онтологическая универсальность художественного образа, то есть двойственность его природы (образ есть одновременно и «универсальная категория искусства» - «художественная реальность» (Гей, 1983, с. 76, 96), «и «динамическая система», «носитель объективированного содержания», обращенный «к смыслу, семантике, интерпретации изображаемого» (Гей, там же, с. 96), также никем сегодня не оспаривается. В лирическом произведении, кроме того, чрезвычайно важны и тропеические средства создания образов (а в текстах Пастернака - особенно, так как тропы являются текстовой доминантой). Как утверждает М. Эпштейн (1978, с. 253), в текстах этого жанра «чаще преобладают образы - тропы» (что, разумеется, не исключает и иной, неметафорической, природы образа). Следует отметить, что данное положение мы принимаем со следующей небольшой поправкой-уточнением: говоря о доминировании тропеических образов в лирическом произведении, мы ИхМеем в виду только поэтические тексты, созданные в рамках русского авангарда 10-х - 20-х гг. XX в., поскольку тропы не являются обязательными компонентами любого поэтического (лирического) текста, тем более - их «языковой доминантой» (Казарин, 1999, с. 32). Так, например, Ю.М. Лотман (2000, с. 410) «в качестве эпох, ориентированных на троп», называет «мифопоэтический период, средневековье, барокко, романтизм, символизм и авангард».

Творческая эстетика Б. Пастернака как ключ к постижению поэтической картины мира «Сестры моей-жизни»

Мы глубоко убеждены, что без знания особенностей мировидения автора «Сестры моей -жизни», его «философии» природы и искусства, определивших не только экспрессивную метафоричность, сложность, но и парадоксальность этой удивительной книги, постижение её глубинного художественного смысла невозможно. Анализ лексической структуры произведения показал наличие тесной, концептуально значимой связи между характером её организации и эстетическими установками поэта. Стремление донести их до читателя, сопряженное с желанием «заразить» его своим восторгом перед великолепием и чудом жизни, без сомнения, обусловило неповторимость «поэтической техники» Пастернака, специфику индивидуально-авторских «правил» (принципов) художественного структурирования текста и нестандартность их лексического воплощения.

Чтобы лучше понять своеобразие ПКМ Б. Пастернака, обратимся к основным положениям его эстетической программы, органически связанной с характером воплощенного в «Сестре моей - жизни» «образа мира».

В данном параграфе мы попытаемся обозначить лишь общий характер эстетической концепции поэта, обратившись к некоторым её ключевым и наиболее значимым для нашего исследования положениям (к другим же будем обращаться по ходу дальнейшего изложения). Цель данного параграфа — показать концептуальную связь эстетической программы автора с «моделью» поэтического мира «СМЖ».

Разумеется, речь не идет о целостной теории (таковой просто не существует). Богатейшим источником, содержащим ценные и уникальные сведения по данному вопросу, является всё творческое наследие Пастернака — это не только отдельные работы (статьи, заметки, рецензии), написанные им по специальному поводу, но и проза в целом, включая письма, которые отражают (как отмечается во вступлении к «Биографии в письмах» (2000, с. 4), вышедшей под редакцией Е.Б. и Е.В. Пастернаков), «...определенную ступень творческой работы...» и имеют «первостепенное значение», так как найденные в них «...формулировки оставались прямым и непосредственным выражением творческих положений и нравственных мотивов».

Как верно заметили составители 4-ого тома собрания сочинений Б. Пастернака (В.М. Борисов и Е.Б. Пастернак), его проза «представляет собой органический сплав мысли, естественно переходящей от описаний и повествования к рассуждениям о психологии творчества или природе искусства» (Комментарии, 1991, с. 803). Так, например, «Охранную грамоту» (автобиографическую повесть, на которую при интерпретации текстов Пастернака непременно ссылаются исследователи его творчества) сам Б. Пастернак в письме (от 28 марта 1931 г.) своему английскому переводчику Джорджу Риви охарактеризовал следующим образом: «Это - ряд воспоминаний. Сами по себе они не представляли бы никакого интереса, если бы не заключали честных и прямых усилий понять с их помощью, что такое культура и искусство, если не вообще, то хотя бы в судьбе отдельного человека» (Письма, 5, с. 318).

Рассуждать о творческой эстетике поэта (как определял её он сам), отмеченной, как и любое его творение, особыми знаками его яркой уникальной личности, чрезвычайно трудно. Обычно наиболее надежным источником информации об эстетических установках художника считается он сам. Пастернак в этом отношении - источник довольно сложный и неординарный. Как верно заметил Ю.В. Казарин, «Пастернак редко высказывается «напрямую» о природе поэзии, предоставляя такое автоопределение своим поэтическим текстам» (Казарин, 2000, с.31).

Особенности функционирования тропов

Основные структурные и функциональные характеристики индивидуально-авторских тропов поэта, а также характер их взаимодействия уже были объектом внимания в работах отечественных и зарубежных исследователей (данный аспект освещен выше — см. Введение). Вместе с тем названные параметры этих элементов поэтической системы Пастернака (как, впрочем, и сами тропы) пока не рассматривались в аспекте регулятивности.

Следует сразу же оговорить, что мы не ставили перед собой задачи описать все структурно-семантические особенности индивидуально-авторских тропов, тем более четко и однозначно установить их статус. В силу неоднородности, синкретичности, насыщенности «гибридными» тропами словесной ткани поэтических текстов «СМЖ» сделать это практически невозможно. Неслучайно многие исследователи поэтического языка Б. Пастернака, отмечая взаимодействие (синтетичность) тропов, используют такие сугубо «пастернаковские» определения, как «метафорическая метонимия» или «метонимическое сравнение» (см., например: Северская, 1994; Ковтунова, 1995). Исходя из приоритетности для нашего исследования динамических (функциональных, коммуникативных) характеристик данных феноменов, считаем целесообразным рассмотреть некоторые универсальные принципы организации тропов, в частности, разные способы их концептуально обусловленной сопряженности в лексической структуре текста. В этом параграфе мы попытаемся показать не только специфику взаимодействия {динамику отношений) данных регулятивных микроструктур в образной перспективе текста, но и сложную, неоднозначную взаимосвязь {«диалектику» отношений) «генетической природы» тропов и их функциональных возможностей как лексических регулятивов.

Проведенное исследование дает основание утверждать, что коммуникативно-эстетический потенциал тропов, с одной стороны, зависит от их структурно-семантических особенностей и характера «включения» в ассоциативно-семантическую сеть текста. С другой, - сам обусловливает специфику, то есть «регулятивную силу» (яркость) или «слабость» различных текстовых регулятивов - более сложных регулятивных структур, построенных на основе тропов и по их же «образцу».

Изучение литературы, посвященной структурным особенностям различных типов тропов и специфике их функционирования в идиостилевой системе Пастернака, а также самостоятельно предпринятое исследование данной проблемы в свете теории регулятивности (см.: Тюкова, 2002 [а],[б]; 2003 [а], [б]) позволили обнаружить весьма характерную закономерность в организации названных лексических регулятивов: «скопление» синкретичных «конвергирующих» тропов (конвергенция), их сопряженность (в том числе -блочный способ организации) в образной перспективе текста. Эта функциональная особенность так или иначе отражается в основных принципах словесно-художественного структурирования произведений и обусловливает как своеобразие и интерпретационные потенции регулятивных структур, так и характер регулятивности текста в целом.

Рассмотрим названные принципы, обратившись к тропеическим блокам как особой разновидности текстовых регулятивных структур.