Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ЯЗЫКОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ГОРОДА 16
1.1. Содержание понятия "языковое пространство" 16
1. 2. О понятии "языковое пространство города" 26
1. 3. Языковое пространство города и городская топонимия 32
1.4. Языковое пространство города в контексте речевой культуры 35
Выводы 42
ГЛАВА II. ТЕМАТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЕКСИКИ ЯЗЫКОВОГО ПРОСТРАНСТВА ГОРОДА 46
2.1. Тематический анализ лексики понятийной сферы "человек" 51
2. 2. Поле оценки в народно-разговорной речи барнаульцев 79
2. 3. Тематический анализ лексики понятийной сферы "семья" 85
2. 4. Тематический анализ лексики понятийной сферы "квартира-дом" 89
2. 5. Тематический анализ лексики понятийной сферы "работа" 99
2. 6. Тематический анализ лексики понятийной сферы "отдых и культурный досуг" 103
2. 7. Тематический анализ лексики понятийной сферы "транспорт" 105
Выводы 108
ГЛАВА III. ТОПОНИМИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ ЯЗЫКОВОГО ПРОСТРАНСТВА ГОРОДА 111
3.1. Функционирование официальных наименований в языковом пространстве города 112
3.2. Функционирование неофициальных наименований в языковом пространстве города Барнаула 120
3.3. Феномены естественной природы и искусственного происхождения в языковом пространстве города 134
Выводы 143
Заключение 145
Библиографический список 148
Список словарей 164
Список сокращений и помет 165
Приложение № 1. Словарь народно-разговорной речи города Барнаула 167
Приложение № 2. Барнаул - исторический экскурс 294
- Содержание понятия "языковое пространство"
- Тематический анализ лексики понятийной сферы "человек"
- Функционирование официальных наименований в языковом пространстве города
Введение к работе
Изучение говорящего человека является одним из наиболее актуальных направлений в современной лингвистике. Человека вне языка нет и, по всей вероятности, быть не может, поскольку механизм возникновения индивидуальности во многом опирается на язык. И тогда личность суть "языковая личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств" (Караулов 1987, с. 38), создающая свой образ мира при помощи языка.
В процессе репрезентации человеком внешнего мира происходит выстраивание языковой картины мира, которая влияет на обыденные представления человека (языковой личности). Продолжением тенденции к проецированию субъектом своего "я" на внешний предметный мир, по мнению Г. И. Берестнева, "является репрезентация этого субъекта пространством, которое он внутренне "окультуривает", делает своим достоянием и в итоге рассматривает как внешнее выражение собственного "я" " (Берестнев 2001, с. 76). При этом можно наблюдать два встречных плана: как "внешний мир строится внутри, то есть в феноменальном, символическом поле-пространстве-теле, каким бы узким, тесным на первый взгляд оно ни было, так в свою очередь внутренний мир строится вовне" (Зинченко 2001, с. 82), а язык несет в себе образ этого мира и образ действия по строительству этого мира. В то же время "язык, являясь информационно-знаковой системой, посредством которой осуществляется человеческое общение на различных уровнях, включая мышление, хранение и передачу информации" (Жоль 1990, с. 17), сам существует во времени и пространстве (хронотопе).
А. А. Ухтомский, говоря о хронотопе, отмечает, что "предмет всегда есть лишь" предположение, проект реальности, пробная антиципация, риск" (Ухтомский 2002, с. 68), добавим, что, по нашему мнению, выход человека в пространство предметов осуществляется главным образом посредством языка. Данный процесс тесно связан с философским понятием репрезентации,
5 содержание которого можно описать следующим образом: "существует
репрезентативный мир, например, языковой мир, который каким-то образом
отличен от репрезентируемого мира, и существует отношение репрезентации
между ними; язык как система знаков, символов, репрезентирует неязыковую,
незнаковую реальность" (Современный философский словарь 1998, с. 830).
Результатом такого взаимодействия является построение модели
пространства, реализующейся в языке и существующей в языковом сознании
говорящих на данном языке людей.
В конце XX - начале XXI века актуализировались лингвистические исследования пространства и времени и их отражения в языке. Одним из наиболее важных аспектов исследований вновь стал вопрос о соотношении знаково-символических средств в познавательной деятельности человека. Данная проблема не является новой, но в начале XXI века соотношение человека и мира начало рассматриваться в другом ракурсе. Ранее не возникал вопрос о том, как человеку дается мир, каким образом и какими средствами осуществляется познание, каким образом человек воспринимает окружающую действительность. Первым направлением, обозначившим язык как средство, через которое человеку дан мир, была аналитическая философия (Л. Витгенштейн, Р. Карнап, М. Шлик и др.), однако современный термин "картина мира" начал употребляться в рамках физики в конце XIX века. Одним из первых стал употреблять этот термин Г. Герц применительно к физической картине мира, трактуемой им как "совокупность внутренних образов внешних предметов, из которых логическим путем можно получить сведения относительно поведения этих предметов" (Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира 1988, с. 12). Данный термин получил развитие во многих отраслях науки и в частности в лингвистике.
В. Ф. Гумбольдт, один из основоположников философии языка, подчеркивал, что язык - это не столько продукт деятельности, нечто созданное, сколько деятельность, т. е. непрестанно совершающийся процесс порождения смысла, продукт "языкового сознания нации". "В самой структуре языка (его
внутренней форме) воплощено определенное воззрение на мир ("мировидение") того или иного народа" (Новейший философский словарь 1999, с. 187). Позднее М. М. Бахтин, принимая идущую от Гумбольдта традицию, говорил, что язык -это миропонимание, это специфичный для данной культуры способ словесного оформления, осмысления мира. По выражению Ж. П. Сартра, "явленность мира в сознании существует не только как сознание вещи, на которое оно направлено, но одновременно это есть и сознание себя, как направленного на вещь, которой оно не является" (Современная философия: словарь и хрестоматия 1995, с. 71). Мир "явлен" нам в сознании через призму определенной картины мира. И в этом смысле картина мира является частью человеческого мировоззрения или миропонимания. В свою очередь мировоззрение как высший уровень самосознания индивида включает в свою систему картину мира.
Советские философы (Г. А. Брутян) и лингвисты (Ю. Н. Караулов, Г. В. Колшанский) различают две модели мира: 1) концептуальную и 2) языковую. Представление общей картины мира с помощью языка служит основой языковой картины (модели) мира. Понятие языковая картина мира позволяет глубже решать вопрос о соотношении языка и действительности, инвариантного и идиоматического в процессах языкового "отображения" деятельности как сложного процесса интерпретации человеком мира.
Языковая картина мира выполняет две функции:
означивание основных компонентов концептуальной картины мира;
экспликация средствами языка концептуальной картины мира.
Таким образом, концептуальная картина мира невозможна без языковой картины мира, они оказываются неразрывно связаны между собой, причем языковая картина влияет на концептуальную картину мира, так как в языковой картине мира, как и в языке, содержатся основные компоненты, из которых складывается специфика народной культуры, картина мира определенного народа, его "дух", что определяет самобытность каждой культуры.
7 Существуют различные картины мира, которые являются частью общей
картины мира человека (концептуальной) как мировоззренческой структуры,
лежащей в фундаменте культуры определенной исторической эпохи.
Соответственно, каждая эпоха и каждый отдельный народ имеют общую
уникальную концептуальную картину мира, которая соотносится с
личностными картинами мира.
В этом же значении используются термины "образ мира", "модель мира", "видение мира", характеризующие целостность мировоззрения. Исходя из вышесказанного, термин "картина мира" можно понимать как образ, который возникает при репрезентации сознанием окружающей действительности. В структуре концептуальной картины мира языковой картине мира придается особое значение, так как она средствами языка означивает и эксплицирует концептуальную картину мира. Таким образом, картина мира является связующим звеном между сознанием (как идеальной структурой) и языком (как средством объективации индивидуального сознания), обеспечивающим неразрывную взаимосвязь языка и сознания.
В контексте содержания понятия языковая картина мира представляется возможным обозначить два исходных пункта нашего исследования:
языковое пространство выстраивается в рамках языковой картины мира и содержит в себе элементы, характерные для мировидения данного народа, т. е. отражает картину мира человека, в частности жителя города;
языковое пространство города является частным понятием, оно связано с изучением проблемы отражения пространства и времени в языке.
Актуальность исследования обусловлена контаминацией современного антропоцентрического и традиционного подходов к описанию языковых явлений, существующих в языковом пространстве города. Актуально также рассмотрение всех языковых фактов, встречающихся в границах данного города с точки зрения соотношения языка и культуры, т. е. в лингвокультурологическом аспекте. Термин языковое пространство города представляется недостаточно изученным, о чем свидетельствует отсутствие
8 публикаций по данной теме, в то же время многие современные лингвисты
исследуют отображение категорий пространства и времени в языке. Наиболее
заметные исследования в данной области принадлежат авторам сборника
"Логический анализ языка. Языки пространств" (Н. Д. Арутюнова, Н. Н.
Болдырев, В. Г. Гак, А. Д. Кошелев, Е. С. Кубрякова, Г. И. Кустова, Л. Б.
Лебедева, Е. В. Падучева, В. И. Подлесская, Е. В. Рахилина и др.); Ю. Д.
Апресян исследует так называемые дейктические слова в рамках
коммуникативного синтаксиса, а Е. С. Яковлева изучает модели пространства и
времени в русской языковой картине мира.
Методологическую базу исследования составили некоторые положения
философии языка, изложенные в классических и современных работах (Л.
Витгенштейн, В. Гумбольдт, К. К. Жоль, А. Ф. Лосев, А. А. Леонтьев, Ю. С.
Степанов и др.). Существенное значение при разработке проблематики
исследования имели работы современных ученых, посвященные языковой
концептологии и языковой картине мира (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, А.
Д. Кошелев, Е. С. Яковлева и др.); специфике языкового сознания носителей
языка (Г. А. Брутян, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, Е. С. Никитина и др.);
семиотике культуры и языка (М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, Г. Д. Гачев, А.
A. Зализняк, Ю. М. Лотман, А. А. Потебня, В. Н. Топоров, Б. А. Успенский, Т.
B. Цивьян, Р. О. Якобсон и др.).
Объектом исследования является языковое пространство города Барнаула.
Предметом исследования является народно-разговорная речь жителей Барнаула.
-Целью исследования является изучение состава и функционирования лексики народно-разговорной речи города Барнаула в аспекте соотношения языковой картины мира и языкового пространства.
Данная цель предполагает решение следующих задач: 1) дать определение понятия языковое пространство города;
2) выделить основные компоненты и описать полевую модель организации
языкового пространства города Барнаула;
исследовать топонимическую составляющую языкового пространства города;
составить словарь народно-разговорной речи Барнаула.
Материалом данного исследования послужили записи, сделанные автором в период с 2001 по 2004 год. Для анализа привлекались также материалы картотеки диалектных слов кафедры общего и исторического языкознания ГОУ ВПО "Алтайский государственный университет" и лексические единицы из Словаря русских говоров Алтая (ЛЕ с пометой Барнаульское). Всего было проанализировано более 1000 лексических единиц, каждая из которых сопровождается речевым контекстом.
По мнению М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой, изучение города как лингвистического феномена допускает несколько возможных подходов: "1) социологический (связан с именем Б. А. Ларина);
региональный (лингвогеографический подход) (М. А. Бородина);
коммуникативно-прагматический подход (речевые разновидности при таком подходе исследуются в структуре городской коммуникации с учётом набора её элементов: говорящий, адресат, содержание коммуникации, средства коммуникации, параметры ситуации) (М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова, Е. В. Красильникова);
культурологический подход (разговорная речь рассматривается как явление городской культуры) (работы С. Е. Никитиной)" (Китайгородская, Розанова 1999, с. 13-14).
В данном исследовании предлагается лингвокультурологический подход к изучению языкового пространства города, что предполагает рассмотрение проблемы отражения пространства и времени в языке с точки зрения городской культуры. Как считает М. А. Бородина (Бородина 1988, 2002), в современных исследованиях данная проблема может быть освещена с нескольких позиций:
10 "1) семантический анализ слов (и терминов), обозначающих пространство
и время, что представляет собой формальный подход к проблеме в ее
философском освещении;
анализ грамматических систем времен (они весьма разные в разных системах языков) с позиций отношения говорящего ко времени как временной протяженности, то есть к прошлому, настоящему и будущему, и соотношение разных временных планов;
исследование пространства и времени в широком лингвистическом понимании: говорящие на том или ином языке (диалекте) обычно принадлежат к определенному этническому типу людей, привязанному к той или иной территории;
4) изучение конкретного пространства, которое мы наблюдаем и
фиксируем в наши дни в отношении любых языков и отдельных их черт,
фиксируя это пространство в описаниях, схемах и лингвистических картах или
атласах" (Бородина 1988, с. 37).
При исследовании языкового пространства города более приемлемым для нас представляется сочетание третьего и четвертого подходов, так как в центре нашего внимания остается языковая личность, которая организует коммуникативное пространство вокруг себя, выстраивая языковую картину мира и в соответствии с ней организуя свои высказывания (тексты).
Методы исследования. В рамках данной работы были использованы различные методы сбора и анализа материала. В. К. Павел рекомендует основывать принципы сбора и анализа материала на "недифференциальном методе исследования лексики говоров, то есть на описании всех речевых средств, присущих частным диалектным системам (при дифференциальном подходе рассматриваются только отличия говоров от литературного языка)" (Павел 1988, с. 31), однако при отборе лексического материала из текстов народно-разговорной речи в нашем исследовании использовался дифференциальный метод.
Для синхронного описания функционирования лексических единиц городской народно-разговорной речи привлекался описательный метод, составляющими которого являются приемы сбора лексического материала и приемы анализа собранного материала. В исследовании были использованы следующие приемы сбора материала:
а) прием слухового наблюдения с помощью магнитофона над живой речью горожан;
б) прием ситуативного наблюдения над речью отдельных информантов (в
транспорте, на улице, в магазинах);
в) прием количественных измерений, в соответствии с ним производился
подсчет единиц в различных тематических группах;
г) прием анкетирования (анкеты составлялись, чтобы проверить, является
ли собранный материал отражением речи горожан или отражает особенности
речи отдельного информанта);
д) прием интервьюирования, которое проводилось как в письменной, так
и в устной форме, причем при устном опросе происходила корректировка
вопросов в ходе беседы;
е) при сборе лексического и фразеологического материала основным
средством выявления значения слова является контекст, но, по мнению В. Я.
Сениной, "далеко не всегда можно понять значение слова из контекста. При
подобных затруднениях, а также с целью точно понять то значение, которое
придает слову говорящий, самый эффективный метод — прямой опрос"
(Сенина 1993, с. 131), поэтому вышеперечисленные приемы дополнялись
прямым опросом информантов.
Отметим, что каждая лексическая единица сопровождается контекстом из народно-разговорной речи горожан. Использование контекста при выявлении значения слова представляется особенно важным, так как "вне зависимости от его данного употребления, слово присутствует в сознании со всеми своими значениями, со скрытыми и возможными, готовыми по первому поводу всплыть на поверхность" (Виноградов 1986, с. 21), и именно в
12 контексте реализуется и определяется то или иное значение слова. По мнению
В. В. Виноградова, "сколько обособленных контекстов употребления данного
слова, столько и его значений, столько и его лексических форм..." (Виноградов
1986, с. 21), поэтому при описании материала нами использовались все
зафиксированные случаи употребления слова в контексте.
Основным методом сбора материала для изучения языкового пространства города в данном исследовании явилась беседа с информантами. Информантами стали любые лица, постоянно проживающие в городе Барнауле, независимо от места их рождения, прежнего проживания, давности переезда в город и рода занятий. "Речь приезжих в городе играет несколько иную роль, чем в условиях сельского диалекта, вливаясь в нее естественно и постоянно и совершенно не осознаваясь как "чужая", "нездешняя" " (Лексикографическое описание народно-разговорной речи современного города 1994, с. 6-7).
При отборе информантов главными критериями были следующие:
родным языком информанта является русский язык;
информант постоянно проживает в Барнауле.
Для бесед привлекались люди разных возрастных групп: 1) старшее поколение (от 50 лет и старше); 2) среднее поколение (от 30 до 50 лет); 3) молодежь (от 20 до 30 лет); 4) подростки (от 10 до 20 лет).
При систематизации собранного материала в виде словаря употреблялся лексикографический метод, наряду с которым привлекался статистический метод, метод семантических полей, метод контекстуального анализа.
Положения, выносимые на защиту: 1. Языковое пространство города неоднородно, оно состоит из различных компонентов, главными из которых являются литературная разговорная речь как один из вариантов кодифицированного литературного языка; народно-разговорная речь и топонимический компонент, включающий официальные и неофициальные наименования городских объектов.
2. Языковое пространство города представляет собой форму
существования языковой системы в языковом сознании горожан, объединенной единой языковой картиной мира, которая складывается из совокупности речевых произведений (текстов) различных языковых личностей в границах территории одного города.
Языковое пространство города имеет антропоцентрическое устройство.
Языковое пространство города объединяет лексические микросистемы, имеющие полевое устройство и соотносимые в языке с различными понятийными сферами.
Научная новизна исследования заключается в том, что:
данная диссертация представляет собой первый опыт системного описания народно-разговорной речи жителей города Барнаула;
в научный оборот вводится и теоретически обосновывается понятие языковое пространство города;
в работе лексикографически описан и лингвистически систематизирован не изученный ранее языковой материал;
впервые две подсистемы современного русского языка (народно-разговорная речь и городская топонимия) рассматриваются с точки зрения комплексного антропоцентрического лингвокультурологического подхода.
Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в результате была предложена экспликация понятия "языковое пространство города", выявлены его основные компоненты, а также разработан понятийно-категориальный аппарат исследования языкового пространства. Данная диссертация вносит вклад в топонимику, лингвокультурологию, изучение русского языка, расширяет научные представления о современной русской народно-разговорной речи.
Практическая значимость состоит в том, что было осуществлено тематическое моделирование народно-разговорной речи и функциональное моделирование урбонимов Барнаула; предложена модель организации
14 языкового пространства Барнаула, что может быть использовано при
дальнейшем изучении языкового пространства города. Материал диссертации имеет ценность для составления полного словаря языка Барнаула, а также для проведения масштабных исследований языка современных российских городов и их сравнительного анализа, что позволит выявить специфику языка каждого отдельного города и сделать глобальные обобщения об устройстве российского языкового пространства. Полученный материал и результаты его анализа отражены в разработанном автором спецкурсе "Языковое пространство города", предназначенном для студентов филологического факультета ГОУ ВПО "Алтайский государственный университет". Данные материалы возможно использовать при чтении лекционного курса по современному русскому языку, культуре речи.
Апробация исследования. Основные положения и результаты работы обсуждались на Международной научной конференции "Язык. Время. Личность (Социокультурная динамика языковых явлений в общенародных и личностных репрезентациях)" (Омск, 2002); V Международной научно-практической конференции "Этнография Алтая и сопредельных территорий" (Барнаул, 2003); Всероссийской научно-практической конференции "Русский язык и культура речи" как дисциплина государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования, опыт, проблемы, перспективы (Барнаул, 2003); Международном научном семинаре "Российская урбанизация: горожанин или житель города?" (Прокопьевск, 2003); Всероссийской научной конференции "Филология: XXI век (теория и методика преподавания)" (Барнаул, 2003); V Международной научной конференции "Наука и образование" (Белово, 2003); II Всероссийской научной конференции "Языковая концепция существования человека и этноса" (Барнаул, 2004); внутривузовских научно-практических конференциях студентов, магистрантов, аспирантов и учащихся лицейных классов (2002, 2003); семинарах аспирантов кафедры общего и исторического языкознания АлтГУ (2001-2004). По теме диссертации опубликовано 9 научных статей и методические рекомендации.
15 Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав,
заключения, библиографического списка и двух приложений. В первой главе
представлено теоретическое обоснование заявленной проблемы,
разрабатывается содержание понятия языковое пространство города. Вторая
Содержание понятия "языковое пространство"
Изучение языкового пространства связано с проблематикой не только лингвистики, но и семиотики. По мнению Ю. С. Степанова, "в своем реальном бытии язык равномерно развертывается в трех измерениях — семантики, синтактики, прагматики. Семантика имеет дело с отношениями знаков к тому, что знаки обозначают, к объектам действительности и понятиям о них. Синтактика — с отношением знаков друг к другу. Прагматика (дектика) - с отношениями знаков к человеку, который пользуется языком" (Степанов 1985, с. 3). В настоящее время наибольший интерес лингвистов вызывает прагматика языка, отсюда многочисленные исследования соотношений "я - язык" и "я -мир". "Прагматика описывает факты языка (как и вообще элементы знаковых систем) в аспекте человеческой деятельности. Она, следовательно, изучает язык в плане его употребления" (Гак 1998, с. 554). Данное исследование предполагает обращение к прагматике языковых знаков, т. е. рассмотрение языка в антропоцентрическом аспекте.
Связующим звеном в отношениях человека с миром является картина мира, а отношения человека и языка опосредованы языковой картиной мира. Г. В. Колшанский, говоря о картине мира, отображенной в сознании человека, подчеркивает, что это есть "вторичное существование объективного мира, закрепленное в определенной материальной форме " (Колшанский 1990, с. 15), где материальной формой является язык, который объективирует индивидуальное человеческое сознание. В таком понимании картина мира трактуется "не как совокупность отдельных явлений, а как идеальное представление всей взаимосвязанности объективных предметов и процессов, соответственно существующих в такой же сложной сети взаимосвязей в мире понятий" (Колшанский 1990, с. 18). По мнению ученого, нельзя говорить отдельно о языковом сознании, отдельно о языковом третьем мире и отдельно о языковой картине мира, "языковая картина мира должна означать языковое
В данной работе языковая картина мира понимается как "знание, эксплицированное в содержании языковых форм и конвенциональных способах их выражения, как своеобразная система членения мира и форма его категоризации" (Кубрякова 1988, с. 145). Языковая картина мира, также как и образ мира (или концептуальная картина мира), является специфичной для разных народов, что объясняется прежде всего тем, что "любой язык "аккумулирует" опыт народной жизни и является его "действительным" сознанием" (Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира 1988, с. 19). Каждый индивид, осваивая язык, через него приобщается к коллективному знанию об окружающей действительности, социальным ценностям. А. Д. Шмелев, исследуя русскую языковую модель мира, утверждает, что "с одной стороны, в языке находят отражение те черты внеязыковой действительности, которые представляются релевантными для носителей культуры, пользующейся этим языком; с другой стороны, овладевая языком, и, в частности, значениями слов, носитель языка начинает видеть мир под углом зрения, подсказанным его родным языком, и сживается с концептуализацией мира, характерной для соответствующей культуры" (Шмелев 2002, с. 12), т. е. языковая модель мира заключает в себе национально-специфичные элементы, которые человек усваивает в процессе овладения родным языком.
Приведем две цитаты, которые отражают всю сложность творения языковой картины мира. Первая из них принадлежит Ортеге-и-Гассет: "с момента появления на свет мы живем в океане обычаев, именно они - первая, наиболее сильная реальность, с которой мы встречаемся... Через социальный мир мы и видим людей и мир предметов, видим универсум" (Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира 1988, с. 32). Вторая взята нами у М. Хайдеггера: "если человек благодаря своему языку обитает перед лицом бытия с его вызовом, то мы, европейцы, живем в совсем другом доме, чем восточно-азиатский человек. При том, что языки здесь и там не просто различны, но исходят в корне из разного существа. Так что диалог между домами оказывается практически невозможным" (Хайдеггер 1993, с. 275). По нашему мнению, языковая картина мира является специфичной для каждого народа, она отражает его мировидение и включает в себя элементы национальной картины мира, "через многообразие языков для нас открывается богатство мира и многообразие того, что мы познаем в нем; и человеческое бытие становится для нас шире, поскольку языки в отчетливых и действенных чертах дают нам различные способы мышления и восприятия" (Гумбольдт 1985, с. 349). По нашему убеждению, именно в языке заключается и фиксируется то, что составляет самобытность культуры данной конкретной нации.
Тематический анализ лексики понятийной сферы "человек"
Лексика, обозначающая человека и различные предметы и явления, связанные с его жизнедеятельностью, в настоящее время вызывает огромный интерес исследователей. Существует множество работ, в которых предлагается анализ ЛЕ, связанных с данной сферой. Так, А. А. Юнаковская полагает, что лексический уровень языка города имеет устройство антропоцентрическое, и в то же время "словарь просторечия приспособлен для целей осмысления (экспрессивного) любых явлений действительности" (Юнаковская 1994, с. 48) и выделяет три основных тематических группы лексики:
1) объективная реальность или предметы и явления, существующие объективно и не представляющие собой результат человеческих действий;
2) человек;
3) предметно-вещный мир, созданный человеком.
В. Г. Гак также указывает на то, что "человеческая речь эгоцентрична, поскольку именно говорящий отображает в своем сознании отношения между предметами действительности и компонентами речевого акта" (Гак 1998, с. 557).
Н. А. Гайдамак, исследуя диалектные единицы, функционирующие в народно-разговорной речи жителей города Омска, выделяет две основных понятийных сферы: 1) "предметно-номинативная лексика реально-бытовой сферы"; 2) лексика сферы "человек" (Гайдамак 2003, с. 87), однако в данной работе анализ собранного лексического материала позволил выявить целый ряд понятийных сфер. В ходе анализа были выделены обширные группы лексики, номинирующие внеязыковую действительность, которые мы объединили в сферы понятий или понятийные сферы. Основные понятийные сферы, организующие языковое пространство города - это "человек", "семья", "квартира - дом", "работа", "культурный досуг", "транспорт". Наблюдения над материалом позволяют предположить, что для сферы понятий, образующих языковое пространство города, характерно ядерно-периферийное устройство, где ядром просторечных номинаций являются лексические единицы, связанные с понятийной сферой "человек". Понятийные сферы "человек", "семья", "квартира — дом" образуют концентрически расширяющиеся круги. Е. В. Краси льникова отмечает, что "в лексиконе средств разговорной речи выделяется центр (стремящийся к минимизации и всеобщности) и бесконечно дифференцированная периферия" (Красильникова 1990, с. 9), что является справедливым и для нашего исследования. Анализ лексического материала доказал ядерно-периферийное устройство народно-разговорной речи города Барнаула. Ядро просторечной лексики составляют общеупотребительные единицы, относящиеся к понятию "человек". В понятийной сфере "человек" встречаются лексические единицы, находящиеся за пределами литературного разговорного языка, а также единицы, принадлежащие литературной разговорной речи, например: чудик, оболтус, нахал, охламон, лодырь, тупица, лентяй, разгильдяй и многие другие. Большое количество единиц данной сферы обладает ярко выраженным экспрессивным характером. При анализе диалектизмов в составе народно-разговорной речи современного города Н. А. Гайдамак также разделяет существительные на две группы по их семантической общности: 1) нейтральные слова, обозначающие реалии внешнего мира: бытовые предметы, явления природы и др.; 2) эмоционально-экспрессивные существительные, связанные со сферой человека. Отметим, что, по мнению исследователя, "эмоционально-экспрессивные существительные диалектного происхождения, равно как и глаголы, экспрессивно маркированные, характеризуются высокой степенью употребительности" (Гайдамак 2003, с. 84), это связано с тем, что экспрессивная функция языка ориентирована на "выражение субъективных аспектов восприятия человеком реального мира. Мозаичная картина мира, как бы преломленная через призму субъективного восприятия ее человеком, предстает в довольно пестрой картине экспрессивного лексического фонда разговорного употребления" (Лукьянова 1986, с. 43).
Функционирование официальных наименований в языковом пространстве города
Последние два десятилетия XX века охарактеризовались возникновением огромного количества наименований, которые насытили жизненно-активную сферу горожан. В области официальной номинации особое место принадлежит урбанонимии, т. е. "названиям основных внутригородских объектов" (Капанадзе, Красильникова 1982, с. 283), которые ряд исследователей объединяет под термином "топонимическая система города" (Р. И. Козлов, А. В. Суперанская). Л. М. Дмитриева говорит, что "являясь фактором общественным, она (урбанонимия) интересна в плане непосредственной ее связи с культурой и жизнью социума" (Дмитриева 2000, с. 93), т. е. изучение городской урбонимической системы предполагает лингвокультурологический подход к анализу языковых явлений. Основной чертой урбонимов является их связь с географическим пространством города и отсутствие определенного субъекта номинации. Отметим, что "часть объектов городского пространства имеет только официальное обозначение, а другая - вариативные обозначения, распределенные по разным языковым сферам, социальным и возрастным группам" (Капанадзе, Красильникова 1982, с. 294). По мнению М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой, "социальная стратификация городского пространства находит отражение в городской топонимике" (Китайгородская, Розанова 1999, с. 14). Д. Н. Шмелев подчеркивает, что "материальное воплощение наших знаний о мире выражается не просто в словах, но в словах, многие из которых (а потенциально все) обладают способностью передавать не одно, а несколько значений, т. е. попеременно выступать в качестве различных единиц номинации" (Шмелев 1982, с. 5), а образуемое ими семантическое пространство распределяется по неоднородным в плане материального выражения единицам номинации, что не влияет на их способность служить обозначениями предметов, однако влияет на устройство лексической системы языка в каждый момент его существования. "Характер информации, закрепляемой в имени, в целом обнаруживает зависимость от общей социокультурной ориентации эпохи, и, следовательно, ономастический материал становится важным компонентом ее семиотического пространства" (Голомидова 1998, с. 19).
М. В. Голомидова отмечает, что "создание нового словесного обозначения — процесс сложный в своей внутренней динамике, предопределенной сочетанием и взаимодействием многих факторов: здесь 114 находит отражение бытийный опыт языкового коллектива и опыт интеракции в частных сферах деятельности, знание существующих языковых моделей и эвристическое речевое моделирование, законы функционирования языковых единиц и специфические закономерности создания, характерные пресуппозиции и конкретные номинативные интенции, представления о коммуникативно-функциональном диапазоне новообразования и осознание условий его адекватного восприятия" (Голомидова 1998, с. 53-54). Большое влияние на устойчивость - "жизнеспособность" — созданного наименования оказывают многие факторы. Одним из таких факторов являются бытийные ценности. "Соизмеряя свое "бытие в мире" (по М. Хайдеггеру), человек ставит в зависимость собственную сохранность от природной среды и охранительного слоя культуры, поэтому топонимическое именование происходит в свете осознания бытийных ценностей" (Голомидова 1998, с. 211). Среди них различаются ценности "естественно-природные — те свойства объекта, какие имеют отношение к физическому здоровью и благополучию человека; формальные — осмысляемые как особенные качества величины, формы, фактуры поверхности, окраски объекта; познавательные - важные для включения сведений о пространственной реалии в общий фонд энциклопедического и специального знания; потребительские - связанные с владением и практическим использованием объекта; сакральные - относящиеся к различению священных мест; эстетические - отражающие восприятие реалий в свете представлений о прекрасном, гармоническом; исторические — детерминирующие называние места по его связи с неординарными событиями прошлого и современности и др." (Голомидова 1998, с. 211-212).
