Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Языковая модель фольклорного мира (аспекты исследования) 14
1. Актуальные проблемы изучения фольклорной картины мира 14
1.1. Язык фольклора и традиционная культура 14
1.2. Понятие концептосферы и описание фольклорной картины мира (языковое сознание и самосознание, картина мира, природа оценки и ценности) 16
1.3. Семантические оппозиции как способ описания картины мира 34
2. Иерархическая система оппозиций в былинных текстах 36
2.1. Происхождение и классификация оппозиций 36
2.2. Аксиологическое значение оппозиций в былинных текстах 40
2.3. Жанровые особенности эпического мира 42
2.4. Доминирующая роль оппозиции свой-чужой в былинной картине мира 49
ВЫВОДЫ 51
ГЛАВА II. Репрезентация оппозиции свой-чужой в былинной картине мира 53
1. Оппозиция свой-чужой в религиозно-этическом аспекте 53
1.1. Средства реализации оппозиции свой-чужой в религиозно-этическом аспекте 54
1.2. Особенности взаимодействия оппозиции свой-чужой с пространственным противопоставлением правый-левый 61
1.3. Особенности взаимодействия оппозиции свой-чужой с пространственным противопоставлением по горизонтали восточный-западный 68
1.4. Суть взаимодействия оппозиции свой-чужой с абстрактно-числовым противопоставлением четный-нечетный 73
2. Репрезентация оппозиции антропоморфный-неантропоморфный в былинной картине мира 81
2.1. Реализация оппозиции огонь-влага 83
2.2. Особенности взаимодействия оппозиции антропоморфный-неантропоморфный с пространственным противопоставлением по вертикали земля-нижний мир 85
2.3. Суть взаимодействия оппозиции антропоморфный-неантропоморфный с пространственным противопоставлением по вертикали небо-земля 88
ВЫВОДЫ 89
ГЛАВА III. Репрезентация оппозиций в пределах семантического пространства «своего» мира 92
1. Оппозиция старый-молодой в плане возрастной иерархии 92
1.1. Средства реализации оппозиции старый-молодой 92
1.2. Семиотический смысл оппозиции старый-молодой в былине 100
1.3. Средства реализации оппозиции старший-младший 105
2. Оппозиция главный-неглавный в социальном и семейном планах 109
2.1. Противопоставление главный-неглавный как вариант оппозиции старший-младший 109
2.2. Особенности взаимодействия оппозиции главный-неглавный и оппозиции правый-левый в социальном и семейном планах 112
3. Репрезентация оппозиции истинный-преображенный в мифологическом аспекте 115
4. Семантика частнооценочных оппозиций в пределах «своего»мира 119
4.1. Средства реализации оппозиции умный-глупый (интеллектуальная оценка) 119
4.2. Средства реализации оппозиции веселый-грустный (эмоциональная оценка) 127
4.3. Средства реализации оппозиции добрый-злой (этическая оценка) 131
4.4. Средства реализации оппозиции красивый-некрасивый (эстетическая оценка) 136
4.5. Средства реализации оппозиции большой-маленький (нормативная оценка) 144
4.6. Средства реализации оппозиции сильный-слабый (нормативная оценка) 147
ВЫВОДЫ 148
ГЛАВА IV. Репрезентация оппозиций в пределах семантического пространства не «своего» мира 153
1. Средства реализации оппозиции старший-младший в плане возрастной иерархии 153
2. Оппозиция антропоморфный-неантропоморфный в пределах «чужого» мира 155
3. Семантика частнооценочных оппозиций в пределах «чужого» мира 156
3.1. Средства реализации оппозиции красивый-некрасивый (эстетическая оценка) 157
3.2. Средства реализации оппозиции большой-маленький (нормативная оценка) 162
3.3. Средства реализации оппозиции сильный-слабый (нормативная
оценка) 165
ВЫВОДЫ 166
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 169
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 177
СЛОВАРИ 195
- Язык фольклора и традиционная культура
- Средства реализации оппозиции свой-чужой в религиозно-этическом аспекте
- Средства реализации оппозиции старый-молодой
Введение к работе
Диссертационное сочинение связано с исследованием былинной картины мира, а именно — с выявлением семантики антонимических оппозиций в плане их аксиологической значимости. В настоящее время изучение структуры фольклорной концептосферы стимулируется исследованиями традиционного текста, при этом требует знания о функции оппозиций, которые являются стержнем произведений и способствуют выявлению коннотативной семантики народно-поэтического слова.
Семантические оппозиции стали предметом пристального внимания исследователей при описании архаических традиций [Иванов, Топоров, 1965, 1974; Толстой, 1995], различных речевых ситуаций, в том числе фольклорных, диалектных текстов [Мелетинский, Неклюдов, Новик, Сегал, 2001; Новик, 2001; Неклюдов, 1975; Никитина, 1993, 1999]. Аксиологический компонент в системе былинных оппозиций не привлекал особого внимания исследователей. В трудах по лингвофольклористике имеются отдельные наблюдения по обозначенной проблеме, но работ, посвященных специальному рассмотрению этого вопроса, пока нет. Нами выделяются в коррелятивных отношениях именно те, которые принято называть антонимическими парами, поскольку и в синонимических присутствует значение противопоставленности, которое способно нейтрализоваться в определенных условиях, что активно проявляется при функционировании трехчленных лексических оппозиций [Руделев, 1995; Пискунова, 2002].
Объектом исследования является былинный эпос, предметом исследования - семантические оппозиции, выявленные в былинном тексте. В настоящей работе рассматривается прежде всего аксиологический компонент в системе антонимических оппозиций и языковые средства их репрезентации.
Ученые-языковеды достаточно убедительно показали, что фольклорная картина мира представляет собой трансформированную, «пересемантизиро-
ванную» (термин Б.Н. Путилова) модель мира через систему фольклорных кодов.
Особое внимание исследователей, работающих в области этнолингвистики, лингвофольклористики, лингвокультурологии, привлекает отношение устного народного творчества как формы традиционной культуры к языку [Толстой, 1995, Червинский, 1989, Никитина, 1993, 1999, 2000 (последняя в соавторстве с Е.Ю. Кукушкиной), Хроленко, 1992, 2000 и др.].
Однако необходимо признать обязательное существование общей картины мира у представителей той или иной культуры, что предполагает наличие общих понятий, представлений, культурных смыслов и, следовательно, обеспечивает взаимопонимание между людьми. Язык, отражая коллективный опыт, обслуживает в пределах определенной культуры различные картины мира. Так, русский язык в рамках современной культуры обслуживает все ее проявления, все ее моделирующие системы - в основном средствами речи. Если бы язык следовал своей структурной организацией за разными картинами мира одной культуры, он оказался бы подчинен концептуальным системам разных картин мира - общение на нем оказалось бы невозможным. Прецедентом в этом отношении является только язык фольклора. Фольклор — одна из моделирующих знаковых систем, выполняющая в рамках картины мира традиционной народной культуры социорегулятивную функцию. Названное обстоятельство нашло отражение в идее первичных и вторичных моделирующих систем [Лотман, 1965; 1967; Успенский, 1989].
Отмечено, что основные семиотические оппозиции в славянской народной культуре имеют информационную ценность [Толстой, 1987]; оценки в фольклорной картине мира проявляются не в виде шкалы, а в виде бинарных оппозиций [Никитина, 1999: 9]. «Существует двусторонняя связь между оппозициями и оценками: бинарные универсальные оппозиции оценочны, а оценки ведут себя как бинарные оппозиции» [там же].
В этом отношении велика роль исследований Н.Д.Арутюновой [1984, 1985, 1988, 1999]: обосновав лингвистические положения теории оценки, она показала, что «природа оценки отвечает природе человека; оценка представляет человека как цель, на которую обращен мир» [1999: 181].
Между тем своеобразие былинного мира показывает, что без учета связи универсальных оппозиций, выявленных В.В. Ивановым и В.Н. Топоровым, с жанровыми особенностями эпоса, обусловленными традиционной народной культурой, анализ проигрывает в своей содержательности и полноте. С другой стороны, изучение языковых средств репрезентации оппозиций в былинном тексте позволяет существенно обогатить новыми идеями и нестандартными подходами саму лингвофольклористику, помогает вскрыть специфику семантики фольклорного слова.
Исследования в области лингвофольклористики, направленные на изучение структуры фольклорного слова, позволили ученым, помимо собственно лексического значения, описать коннотативную семантику, которая актуализируется лишь в особых, вторичных употреблениях слова [Толстой, 1995; Никитина, 1993; 1999; Хроленко, 1979; 1992]. Следовательно, создание толкований такого типа предполагает использование накопленных наблюдений по символике народной культуры.
В последние десятилетия в лингвистических работах наметился новый подход к изучению языка фольклора как воплощению народного миропонимания и мировосприятия. Фольклорная картина мира рассматривается как репрезентант модели мира традиционной народной культуры, представляющий собой сплав мифоязыческих и народно-православных воззрений.
Актуальность диссертационного исследования определена тем, что былина дает богатый материал для выявления системы оппозиций на основе универсальных противопоставлений традиционной культуры. Как известно, былинные тексты, которые связаны с определенным типом мышления и мировосприятия, оценивали действительность с надеждой на ее воздействие.
8 Язык фольклора аккумулирует семантические, психологические, идеологические традиции этнической общности, которая им пользуется и создает в ходе ее исторического развития. Следовательно, актуальным является изучение специфических аспектов фольклорного слова в структуре произведения. В таком целостном представлении семантики границы между собственно лексическим значением, текстовым содержанием и культурными коннотациями сохраняют свою релевантность. Представляется важным выявить внутренние связи между всеми типами значения в системе оппозиций, что определяется необходимостью глубинного изучения традиционных текстов и их понимания через метод описания, а также уточнения семантического объема слова на новом материале, в условиях современного восприятия информации, другого уровня языкового общения.
Научная новизна исследования обусловлена необходимостью дальнейшего развития оппозитивного метода и систематизации языкового материала с позиций когнитивной лингвистики через описание корреляций антонимических оппозиций в былинных текстах, отражающих этнический менталитет. Выявить специфику фольклорной концептосферы в определенной степени помогает исследование средств выражения семантических оппозиций, отражающих специфику языка народного творчества.
Цель исследования - на материале былинных текстов выявить и описать систему оппозиций, входящих в концептосферу фольклорной картины мира в качестве ее аксиологического компонента.
Цель исследования определила его конкретные задачи:
1. Показать, что в былине на основе системы универсальных противопоставлений традиционной народной культуры сформировалась своя система оппозиций, значительное место в которой занимают антонимические противопоставления по степени их текстовой значимости.
Выявить языковые средства репрезентации семантических былинных оппозиций и установить, в каком отношении они находятся к фольклорной концептосфере.
Представить материал в виде системы антонимических оппозиций, репрезентирующих в лексико-семантическом поле «человек» ценностный аспект противопоставления свой-чужой, связать оппозиции с традиционной народной культурой, выявив коннотативную семантику фольклорного слова.
Вскрыть семантику субоппозиций (общеоценочных, частнооценоч-ных) в рамках былинной оппозиции свой-чужой.
Выявить оппозиции, которые подвергаются нейтрализации, что приводит к развитию новой семантики, актуализируемой в былинном тексте.
Положения, выносимые на защиту:
Система оппозиций в былинных текстах является привативной (маркированный и немаркированный оппозиты взаимодействуют на основе семантического дифференциального признака); коррелятивной; в названной системе актуальны постоянные и нейтрализуемые оппозиции.
Иерархическая система семантических оппозиций в былинных текстах строится по 3 типам признаков и их разновидностям: происхождение оппозиций: а) архаической культуры; б) собственно былинные; аксиологическое значение оппозиций: а) общеоценочное; б) частнооценочное; характер основания оценки, ее мотивация: а) возрастной; б) социальный; в) мифологический; г) интеллектуальный; д) эмоциональный; е) этический; ж) эстетический; з) нормативный.
В героическом эпосе с его жанровой спецификой ценностный аспект оппозиции свой-чужой прежде всего реализуется в плане противопоставления христианский-нехристианский; отчасти — антропоморфный-неантропоморфный. Связь оппозиций правый-левый, восточный-западный, четный-нечетный, имеющих истоки в традиционной народной культуре, с противопоставлением свой-чужой показывает специфику былинной картины
10 мира, объединяющей в себе элементы мифоязыческого и народно-православного воззрений. Связь оппозиций антропоморфный-неантропоморфный с оппозициями земля-нижний мир, небо-земля, представленными в архаических традициях, отражает схватку персонажей «своего» и «чужого» мира.
В рамках оппозиции свой-чужой помимо собственно лексической семантики актуализируется коннотативная семантика фольклорного слова, что способствует: а) усилению семантики оппозита через компоненты формулы (умный-глупый, красивый-некрасивый); б) нейтрализации значений оппозитов (старший-младший, красивый-некрасивый, большой-маленький); в) актуализации одного из оппозитов (старший-младший).
Оппозиции традиционной народной культуры старый-молодой, старший-младший представляют в былинной картине мира аксиологические значения: а) оппозиция старый-молодой в отношении богатырей = «опытный, осторожный/геройский, сильный»; б) оппозиция старший-младший показывает иерархию в сословной и семейной сферах. Это связано с тем, что усилению коннотативной семантики первого и второго члена оппозиции старый-молодой способствует глагольная лексика; в оппозиции старший-младший, характеризующей степень родства богатырей, возможна нейтрализация значений; в оппозиции старший-младший, обозначающей возраст персонажа, осуществляется актуализация одного из оппозитов.
Частнооценочные оппозиции умный-глупый, красивый-некрасивый, добрый-злой, веселый-грустный, большой-маленький, сильный-слабый оценивают персонажей «своего» мира в интеллектуальном, эстетическом, этическом, эмоциональном, нормативном планах, что показывает значимость названных качеств в былинной картине мира.
Для персонажей не «своего» мира в рамках второго члена оппозиции свой-чужой характерны оппозиции архаической культуры антропоморф-
ный-неантропоморфный, старший-младший, а также частнооценочные оппозиции большой-маленький, сильный-слабый, прекрасный-безобразный. Оппозиции старший-младший, красивый-некрасивый представляют аксиологические модификации в былинной картине мира, а именно: а) оппозиция старший-младший, обозначая возраст женщин — дочерей иноземных правителей, отличается от обозначения возраста персонажей «своего» мира тем, что функционирует, характеризуя невест из «чужой» страны; б) оппозиция красивый-некрасивый в отношении представителей «чужого» мира = «прекрасный-безобразный». Показательно, что «чужой» мир воспринимается через призму «своего» мира.
8. Названные оппозиции характеризуют специфику концептосферы былинной картины мира, позволяют судить о народном менталитете, что показывает, какие стороны былинного мира и традиционной народной культуры отразил и акцентировал аксиологический компонент.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что разрабатываемый в ней круг вопросов, связанных с понятием концептосферы былинной картины мира, способствует развитию исследований, направленных на изучение произведений фольклора с позиций когнитивной лингвистики, а также на выявление семантики бинарных противопоставлений как составляющих компонентов модели мира. Методологическое значение использования семантических оппозиций как способа описания состоит в том, что они являются посредником между фольклорной картиной мира и языковыми единицами. Результаты исследования значимы в плане разработки актуальных проблем лингвофольклористики, лингвокультурологии, этнолингвистики, лингвистического анализа художественного текста, а также являются дополнением к теории оппозиций и классификации различных типов текстов.
Практическая ценность исследования. Полученная в ходе диссертационного исследования информация может использоваться при проведении спецкурсов и спецсеминаров по лингвофольклористике, лингвокультуроло-
12 гии, написании дипломных и курсовых работ по языку и поэтике русского фольклора.
Методы исследования. В настоящей работе для достижения поставленных задач использовались: оппозитивный, описательный, сопоставительный методы, элементы статистического анализа и лингвистического анализа текста, метод сплошной выборки.
Материал исследования. Основу работы составил материал академических собраний русского фольклора: Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом летом 1871 года — Изд. 4-е. - М.-Л., 1951. Т. 1-3.
Апробация исследования осуществлялась на Российской конференции «Русский язык вчера, сегодня, завтра», посвященной 40-летию кафедры русского языка и 75-летию со дня рождения И.П. Распопова Воронежского государственного университета (2000 г.), на научной региональной конференции Воронежского государственного университета «Проблемы собирания и изучения фольклора в современных условиях» (16-17 мая 2000г.), на Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 200-летию со дня рождения В.И. Даля и 70-летию Воронежского государственного педагогического университета (2001 г.), на межвузовских конференциях Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина, на внутривузов-ских научно-методических конференциях Борисоглебского государственного педагогического института (1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003 гг.).
Результаты исследования использовались в лекционных курсах и на семинарских занятиях по дисциплинам «Лингвистический анализ художественного текста» и «Устное народное творчество» (Институт филологии Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина, филологический факультет Борисоглебского государственного педагогического института).
Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях.
13 Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объем работы составляет 195 страниц, библиография включает 215 наименований.
Язык фольклора и традиционная культура
Проблемы, связанные с изучением фольклора как составной части традиционной культуры, получили широкое освещение в научной литературе. О соотношении устной разговорной речи и фольклорных текстов писали лингвисты и фольклористы [Никитина, 1982; Чистов, 1978, 1983, 1988; Артемен-ко, 1977; 1988]. В результате исследований были отмечены такие общие черты, как формульность, наличие повторов, диффузность семантики, ассоциативность и т.д. Некоторые признаки фольклорных текстов связаны со свойствами устной речи. К таким признакам относится фундаментальное свойство фольклора - его вариантность. Другие признаки ориентированы на восприятие и запоминание, например, повторы, компенсирующие необратимость устного текста.
Кроме перечисленных общих признаков, бытовые и фольклорные тексты сближает то, что они связаны с диалектом. Соотношению диалекта и языка фольклора посвящено много работ [Евгеньева, 1963; Оссовецкий, 1952; он же, 1958; 1975; Богатырев, 1962; он же 1973; Баранникова, 1965; Богословская, 1981; Артеменко, 1977; она же, 1988; Чистов, 1978; он же, 1983; 1988 и др.]. Результатом данных исследований явилось признание языка фольклора диалектом в его художественной функции [Евгеньева, 1963; Оссовецкий, 1958; Богатырев, 1973], а позднее — функциональным стилем диалекта [Баранникова, 1965]. Следовательно, явления фольклорно-языкового строя рассматривались как средство реализации эстетической функции на языковом уровне.
Детальное изучение работ, посвященных исследованию языка фольклора как воплощения народного миропонимания и мировосприятия, позволяет утверждать, что к фольклору следует подходить «как к определенной системе мировоззрения и народных представлений» [Толстой, 1995: 48; Чистов, 1986: 20; 287; Путилов, 1994: 11; 19].
В настоящей работе мы исследует традиционные тексты, следовательно, актуален вопрос об отношении фольклора к традиционной народной культуре. Исследователи [Путилов, 1994; Толстой, 1995; Чистов, 1986] указывают на неразрывную связь фольклора с традиционной народной культурой. Основными аспектами рассмотрения названной проблемы являются исследование фольклора как составной части традиционной культуры, а также воздействия на нее как социорегулятивной сущности на общество [Чистов, 1986; Путилов, 1994].
Актуально замечание о том, что «фольклор содержит единую систему мифологических, религиозных, нравственных и других представлений и норм, которые в целом выражают своеобразную память этноса, его отношение к природе и обществу, нравственные принципы и взгляд на мир» [Живков, 1980: 175]. Фольклор как вторичная моделирующая система выполняет в рамках традиционной народной культуры социорегулятивную функцию. Это связано с тем, что определяющим фактором формирования картины мира является тип культуры: картина мира является моделирующей системой как социальный код репрезентации данной культуры. Каждый тип культуры, по мнению Н.И. Толстого, вырабатывает свой символический язык и свой «образ мира», в котором получают свои значения элементы этого языка [1995: 291]. «Язык культуры пользуется естественным языком, поэтому слова и другие единицы естественного языка приобретают в нем дополнительную, культурную семантику. Однако единицами языка культуры могут быть не только вербальные символы, но и знаки другой природы — предметы, действия, чьи символические значения могут быть тождественными семантике вербальных элементов, а могут создавать с ними сложное синкретическое целое» [там же].
Средства реализации оппозиции свой-чужой в религиозно-этическом аспекте
Анализ былинного материала позволяет утверждать, что в религиозно-этическом плане оппозиция свой-чужой реализуется как христианский-нехристианский, при этом первый член оппозиции (христианский) обозначает принадлежность к своей религиозной группе, второй (нехристианский) — к чужой религиозной группе, т.е. первый оппозит содержит положительное значение дифференциального признака.
В понимании В. И. Харитонова, концепт вера в былинных текстах выступает чаще как «вероисповедание», «религия». Данный концепт реализуется лексемой вера и рядом однокоренных слов неверный, верить, поверить, веровать [Харитонов, 1997: 11 — 12]. В настоящем исследовании мы анализируем языковые средства репрезентации семантической оппозиции свой-чужой, а именно имена прилагательные. Это связано с тем, что прилагательные по своей сути призваны выражать оценку.
Предметом внимания исследователей-лингвистов неоднократно становились прилагательные, характеризующие человека с точки зрения религиозно—этической. Так, Т. С. Соколова, анализируя эпические тексты, выявила лексико-семантические группы (ЛСГ) прилагательных, определяющие человека с позиций христианской морали как соответствующего, так и не соответствующего ее заповедям [Соколова, 1989: 14 — 15]. И.А. Степанова в былинах и исторических песнях выделила прилагательные, указывающие на этническую принадлежность персонажа [2003: 35-36]. И.С. Климас выделила негативно оценочные прилагательные в былинах, характеризующие все иноземное, особенно врагов богатыря [Климас, 2000: 18-19].
Для характеристики человека, исповедующего христианство, в былинном повествовании используются прилагательные благоверный, благочестивый. Приведенному ряду противопоставляются слова неверный, поганый. безбожный, некрещеный, характеризующие представителей нехристианского (враждебного «чужого») мира.
Анализ былинных текстов позволяет выделить прилагательные, которые характеризуют человека с позиций христианской морали как соответствующего ее заповедям и определяют: 1) персонажей «своего» мира; 2) отдельного персонажа «своего» мира.
Приведем примеры в пользу высказанного положения. 1) Прилагательное благоверный в значении «следующий заповедям христианской морали» характеризует персонажей «своего» мира: царь, царица, князь, посол, ключники, слуга, служаночка, брат.
Средства реализации оппозиции старый-молодой
Наблюдения над былинным материалом показали, что для персонажей «своего» мира в рамках первого члена оппозиции свой-чужой характерны противопоставления: в плане возрастной и социальной иерархии, в мифологическом, в частнооценочном планах. Представляется возможным выделить несколько типов противопоставлений свой-чужой в плане возрастной иерархии: старый-молодой, старший-младший. Рассмотрим на былинном материале средства реализации оппозиции старый-молодой.
Возрастной план отчетливо реализуется при характеристике персонажей «своего» мира. Оппозиция старый-молодой имеет истоки в архаической культуре, подчеркивая различие между зрелостью, максимумом производительных сил и дряхлостью [Иванов, Топоров, 1965: Иванов, Топоров, 2000: II, 453]. Наблюдения над былинным материалом показали, что семантика оппозиции старый-молодой выражается прежде всего при помощи имен прилагательных. Приступая к анализу прилагательных, необходимо акцентировать внимание на следующих положениях.
Предметом внимания лингвистов неоднократно становились прилагательные, определяющие возраст человека. Так, И.С. Климас прилагательные, обозначающие возраст человека, отнесла к передающим объективно существующий признак [Климас, 2000: 19-20]. Т.С. Соколова, анализируя эпические тексты, выявила лексико-семантические группы прилагательных, обозначающих ту или иную степень молодого и старого возраста [Соколова, 1989: 4-6].
Анализ былинного материала позволяет утверждать, что первый член оппозиции старый-молодой реализуется здесь прилагательными старый, престарый, матерый, древний, предревний, старый-матерый (стар-матер, стара-матера), второй - прилагательными молодой (младой , малый, маленький. Прилагательные, обозначающие меру молодого и старого возраста, непосредственно характеризуют персонажей «своего» мира и определяют большой круг существительных, объединяемых нами в микрополя «наименования людей по сословному признаку», «наименования людей по родственным и семейным отношениям».
В текстах былин прилагательное молодой (младой) актуализирует значение «проживший мало лет, юный». Данное значение совпадает с одним из значений в малом академическом словаре: «молодой - не достигший зрелого возраста, юный, противоп. старый» [МАС, 1984: II, 291-292]. В словаре В.И. Даля: «младой, молодой, нестарый, юный; проживший немного века» [Даль, 1980, II: 332], например:
Что нет жива молодого царевича, Сокрутился он во платье во опальное, Заложил лошадей да вороненыих (II: 524);
Не казни-тка млада царевича, Ай того ж-де Федора Ивановичаё (И: 524); Воспотешить мне-ка самого князя Владимира, Воспотешить мне-ка князя да Олешеньку Поповича, Воспотешить мне княгиня-та молодая (II: 90). В приведенных примерах лексемы молодой/младой представляют собой варианты с полногласием и неполногласием в основах.
