Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы исследования: определение специфики прозаического текста и аспекты его изучения в современной науке 10
1.1. «Картина мира» как объект лингвистических исследований 10
1.1.1. Психологический подход как база для ряда современных направлений в изучении художественного текста 10
1.1.2. Художественная картина мира как одна из разновидностей языковой картины мира 14
1.1.3. Поэтическая и прозаическая картины мира: сходство и различия 16
1.2. Исследование художественного текста в коммуникативном аспекте 21
1.2.1. Коммуникативная теория художественного текста в современной лингвистике 21
1.2.2. Понятие «образ автора» и проблема «точки зрения» в свете коммуникативного подхода к тексту 30
1.3. Проблема повествовательных форм в художественной прозе 38
1.3.1. Соотношение категории «образ автора» и категории «тип повествования» 38
1.3.2. Функционирование эгоцентрических языковых элементов в тексте как параметры для классификации повествовательных форм ...41
1.3.3. «Чужая речь» в прозе как проявления плана персонажа 45
1.3.4. Художественный текст в аспекте коммуникативной грамматики 48
1.4. Выводы 55
Глава 2. Картина мира автора в прозаическом тексте и роль организации повествования как ведущего способа её эксплицирования (роман Ю. К. Олеши «Зависть») 58
2.1. Доминантные концепты текста 58
2.1.1. Концепт как одно из центральных понятий современной лингвистики... 58
2.1.2. Доминантные концепты романа Ю. К. Олеши «Зависть» 62
2.1.3. Метафоризация как процесс и результат смыслового развития текста и её структурообразующая роль в романе Ю. Олеши «Зависть» 78
2.1.4. Выводы 87
2.2. Формы повествования и их связь со смысловой структурой текста (роман Ю.К. Олеши «Зависть») 89
2.2.1. Текстовые способы репрезентации категории времени в художественно-прозаическом произведении 90
2.2.2. Временная организация первой части романа Ю. К. Олеши «Зависть»...95
2.2.2.1. Понятие режима интерпретации временных форм 95
2.2.2.2. Временной режим первой части романа «Зависть» 96
2.2.2.3. Особенности времени во фрагментах, не локализованных в основном времени романа 103
2.2.3. Регистровая организация романа Ю.К. Олеши «Зависть» 106
2.2.4. Выводы 114
2.3. Цвето-световая организация как одна из форм представления автора и её связь с повествовательной организацией текста в романе Ю.К. Олеши «Зависть» 117
2.4. Коммуникативная организация повествования в романе Олеши «Зависть» 133
2.4.1. Коммуникативная организация повествования в I части романа «Зависть»
133
2.4.2. Коммуникативная организация повествования во II части романа «Зависть» 141
2.4.3. «Вложенный» текст в романе «Зависть» 144
2.4.4. Субъектная организация повествования в романе Ю. К. Олеши «Зависть» 152
2.4.5. Выводы 160
Глава 3. Коммуникативная система как фактор текстообразования в творчестве Ю.К. Олеши 162
3.1. Периодизация творчества Ю. К. Олеши в аспекте эволюции коммуникативной организации текстов 162
3.2. Коммуникативный статус романа-сказки «Три Толстяка» 162
3.3. Общие черты коммуникативного статуса рассказов Ю.К. Олеши 168
3.4. Типы коммуникативных моделей в прозе Ю. К. Олеши 173
3.4.1. Модели с невыраженным говорящим и адресатом 173
3.4.2. Модели с эксплицитным автором и необозначенным адресатом 178
3.4.3. Модели с эксплицитным автором и эксплицитным адресатом 182
3.5. Выводы 188
Заключение 191
- «Картина мира» как объект лингвистических исследований
- Доминантные концепты текста
- Периодизация творчества Ю. К. Олеши в аспекте эволюции коммуникативной организации текстов
Введение к работе
Настоящее исследование выполнено в русле изучения художественного текста с позиций теории речевой деятельности. Деятельностный подход к художественному тексту осуществляется в работах представителей русской психологической школы (А.А. Потебни, Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А.А. Леонтьева, Д.А. Леонтьева), а также в работах, относящихся к разным направлениям современной психолингвистики (В.А. Пищальниковой, Ю.С. Сорокина, Т.А. Голиковой, И.А. Герман, Н.Г. Вороновой, Л.О. Бутаковой, В.П. Белянина, Е.В. Нагайцевой, НЛО. Чернышевой и др.).
С этой точки зрения художественный текст предстаёт как «совокупность эстетических речевых актов, представляющих определённое содержание концептуальной системы автора» [Пищальникова 1996: 4]. В исследовании совмещены лингвистический и психолингвистический подходы; опираясь на теорию доминантного личностного смысла, разработанную В.А. Пищальниковой, мы рассматриваем две формы проявления субъективного начала в художественном тексте: представленность в нём «образа автора» и представленность в нём личностного смысла. Настоящая работа посвящена изучению картины мира автора в художественно-прозаическом тексте. Такие категории нарратива, как повествовательная форма, коммуникативная организация произведения, временной режим, рассматриваются нами как конститутивные способы репрезентации личностных смыслов концептуальной системы автора.
Актуальность реферируемого исследования определяется отношением к тексту как к связному цельному речевому произведению и поиском способов адекватного описания механизмов текстообразования, обеспечивающих понимание художественного произведения. В исследовании рассматривается сущность картины мира индивида и закономерности её объективации в текстовой деятельности на материале прозаического текста. Способы и средства воплощения индивидуально-авторской картины мира в единицах прозаического речевого произведения и всей его структуре разрабатываются в духе функционально-системного подхода, для чего создаётся методика анализа и целостного объекта (текста), и его компонентов.
Объектом исследования является индивидуально-авторская картина мира, представленная в прозаическом тексте.
Предмет исследования - способы репрезентации картины мира автора на уровне структур художественно-прозаического текста.
Цель работы заключается в реконструкции фрагмента картины мира писателя на основе анализа способов организации его прозаических текстов, рассматриваемых как результат речевой деятельности автора.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
на основе анализа научной литературы сопоставить и разграничить понятия «концептуальная картина мира», «языковая картина мира», «художественная картина мира», выделить различия прозаической и поэтической картины мира;
определить способы репрезентации художественной картины мира в прозе через организацию коммуникации;
соотнести категории «образ автора», «точка зрения», «система эгоцентри-ческих элементов» как категории смыслообразования текста;
структурировать концепты как элементы картины мира по роману Ю.К. Олеши «Зависть».
выявить и описать формы временной, регистровой организации романа Ю.К. Олеши «Зависть» и их роль в экспликации картины мира автора;
описать коммуникативную систему как фактор текстообразования по остальным произведениям Ю.К. Олеши.
Методологической основой диссертации послужили работы В.В. Виноградова по теории художественной речи [Виноградов 1959, 1971, 1980], труды М.М. Бахтина по проблемам стилистики романа [Бахтин 1972, 1975, 1979, 2000] и отношения автора к герою в эстетической деятельности [Бахтин 1986], а также структурно-семиотические работы Ю.М. Лотмана по тексту [Лотман 1964, 1970, 1999]. Обращение к исследованиям учёных, не являющихся лингвистами, обусловлено пограничным положением объекта изучения на стыке литературоведения и лингвистики. Из современных исследований существенное влияние на формирование концепции диссертации оказали работы Е.В. Падучевой по семантике нарратива [Падучева 1996], а также Г.А. Золотовой, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидоровой по коммуникативной грамматике [Золотова и др. 1998].
Специфика поставленных целей и задач обусловила использование следующих методов и приёмов исследования: метода концептуального анализа, направленного на выявление смысловой структуры текста и определение доминантного личностного смысла; компонентного анализа лексического значения слова; метода контекстуального анализа; лингвостатистического метода при анализе использования колоративов в тексте; семантико-синтаксического анализа высказывания, структурно-коммуникативного анализа прозаического текста, функционального метода анализа роли языковых знаков в тексте.
Материалом исследования послужили прозаические произведения Ю.К. Олеши. Основное внимание в работе уделено роману «Зависть». Также были проанализированы роман-сказка «Три Толстяка» и рассказы разных периодов творчества. Рассказы «Лиомпа», «Легенда», «Любовь», «Цепь», «Я смотрю в прошлое», «Пророк», «Вишнёвая косточка», «Мой знакомый», «В мире» относятся к концу двадцатых-началу тридцатых годов, рассказы «Стадион в Одессе», «Первое мая», «Наташа», «Комсорг», «Три рассказа», «Воспоминание», «Иволга» - к более позднему периоду.
Актуальность обращения к творчеству этого писателя обусловлена необходимостью более полного его изучения. Несмотря на ряд имеющихся работ как по творчеству Ю. Олеши в целом [Чудакова 1972, Белинков 1977], так и по отдельным произведениям и проблемам в них [Шкловский 1973, Панченко 1974, Логвин 1981, Ермоленко, Бадиков 1983, Куницын 1985, Фуксон 1992, Жолковский 1994], говорить об изученности его наследия явно преждевременно. В последние годы среди литературоведов [Ноткина 2000, Филиппова 2004] наблюдается возрождение интереса к творчеству Ю. Олеши, лингвисты к его произведениям не обращаются. Творчество Ю.К. Олеши оказалось обойдённым вниманием как в советский, так и в постсоветский период развития филологической науки, между тем его произведения относятся к значительным явлениям советского периода русской литературы и представляют интерес с точки зрения их языка.
Научная новизна работы обусловлена отсутствием лингвистической разработки организации повествования как коммуникативно-когнитивной категории, нерешённостью проблемы «цельного автора» на материале прозаического текста как специфической формы художественной картины мира. Новыми являются мно-
гоаспектная реконструкция картины мира автора и выявление способов её репрезентации в прозаическом тексте на ранее не описанном речевом материале (текстах Ю. Олеши).
Теоретическая значимость диссертации. Работа вносит определённый вклад в решение таких проблемных вопросов лингвистики текста, функциональной грамматики, теории художественной коммуникации, как развитие антропоцентрического и когнитивного направлений исследования художественного текста; изучение актуальной проблемы языковой личности (поскольку исследование объективации индивидуально-авторской картины мира в процессе эстетической речевой деятельности позволяет уточнить черты психологического портрета автора); разработка и апробация одного из возможных способов описания художественного текста, при котором рассматривается не только формальная и семантическая структура, но и её функциональная нагрузка; исследование связи коммуникативных форм и режимов с компонентами смыслообразования.
В процессе исследования были выявлены особенности индивидуально-авторской картины мира Ю.К. Олеши.
Практическая значимость исследования заключается в возможности применения его результатов в вузовских курсах стилистики текста, синтаксиса, лингвистики текста, при подготовке специальных курсов по лингвистическому анализу художественного текста, а также по творчеству Ю.К. Олеши. Разработанные методики могут быть применены в исследованиях на другом текстовом материале.
На защиту выносятся следующие положения:
Формальные показатели повествовательного уровня: различные нарушения временной последовательности в изложении событий, сдвиг точки отсчёта, обусловленный сменой синхронного и ретроспективного видов изложения, чередование временных режимов - являются типичными способами эксплицирования в прозаическом художественном тексте картины мира автора, актуализации его личностных смыслов.
В полисубъектном прозаическом повествовании обнаруживается специфика регистровой организации текста по отношению к коммуникативным сферам и смысловым полям разных персонажей. Смена регистров в коммуникативной сфере одного и того же субъекта речи актуализирует доминантные личностные смыслы
произведения. Прозаический художественный текст является специфическим способом представления определённых концептуальных структур сознания автора, фрагментов его картины мира через изменение «фокуса», режимов, «точек зрения».
Произведения 10. Олеши имеют коммуникативный статус, переходный между лирикой и нарративом: рассказчик, подобно «лирическому герою», почти или полностью совпадает с реальным автором, образ которого вынесен на первый план; проявления повышенной внутритекстовой коммуникативности имеют черты автокоммуникативности.
В творчестве 10. Олеши превалируют эксплицитные эготивные модели не-акционального типа с автобиографической референцией, где рефлексийные когнитивные структуры преобладают над деятельностными. Акционалыюсть обнаруживается в области речи, проявляясь в ядерном положении перволичной эксплицитной модели и помещении в субъектную область фрейма основного говорящего, с которым автор отождествляет себя. Когнитивные концептуальные компоненты получают репрезентацию в речи основного говорящего, в результате чего остальные субъекты речи получают статус периферийных.
Доминантными в творчестве Ю. Олеши являются концепты «зависть», «слава» и «время». В процессе функциональной актуализации компонентов концепта «зависть» в одноимённом романе личностный смысл возникает не на базе понятия (психологического значения), а актуализирует один его признак - отрицательную модальность чувства. Собственно чувство зависти в структуре доминантного концепта занимает не главное место.
Разные доминантные концепты в романе «Зависть» коррелируют со сферой определённых персонажей. Пересечение доминантных концептов и личностных смыслов отражает пересечение концептуальных подсистем персонажей.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на II Международной научно-практической конференции «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты» 22-24 сентября 2004 г., г. Бийск; на IV Международной научной конференции «Этногерменевтика и антропология: языки и культуры в когнитивном аспекте» 4-6 октября 2004 г., г. Кемерово; на региональной научно-практической конференции «Славянские чтения» (Омск 2005). Содержание работы отражено в 6 публикациях.
«Картина мира» как объект лингвистических исследований
Представление о картине мира как некотором суммарном знании о действительности достаточно традиционно. Однако само понятие «картина мира» не всегда определяется однозначно, поскольку к нему обращаются авторы исследований по философии, логике, психологии, нейрофизиологии, психолингвистике.
В.И. Постовалова определяет картину мира как «глобальный образ мира, который возникает у человека в ходе всех его контактов с миром» [Постовалова 1988: 19]. Исследователь подчёркивает её интерпретирующий характер, связывая её с «мировидением», отражающим субъективную сторону постижения мира: «Картина мира - исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании её носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека. Это субъективный образ объективной реальности» [Там же, с. 21].
В различных работах можно встретить такие понятия, как «научная картина мира», «общая картина мира», «национальная картина мира», «концептуальная картина мира», «языковая картина мира» и т. д. Как они соотносятся между собой?
Представляется исходным разграничение концептуальной картины мира и языковой картины мира. Между действительностью и языковой картиной мира в сознании человека находится концептуальная картина мира: «Язык не отражает действительность. Фактически результатом отражения являются концепты, или понятия. Язык связан с действительностью через знаковую соотнесённость. Языковая картина мира выполняет две основные функции: 1) означивание основных элементов концептуальной картины мира и 2) экспликация средствами языка концептуальной картины мира» [Серебренников 1988: 6].
Поскольку в настоящей работе представлен психолингвистический подход к изучению текста, нам более всего близка точка зрения Р.И. Павилёниса, который в своём логико-философском исследовании «Проблема смысла» раскрывает роль языка в построении определённой картины мира в тесной связи с триадой «мысль -язык - мир». Учёный пишет о системе определённых представлений человека о мире как о концептуальной системе. Построение такой системы до усвоения языка происходит на невербальном этапе её образования.
«Концепт», или «смысл», в его понимании - это «информация относительно актуального или возможного положения вещей в мире (т.е. то, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира» [Павилёнис 1983: 102]. «Информация, содержащаяся в концептуальной системе, служит как для восприятия (выделения в мире) определённых объектов, так и для выделения языка как особого объекта: осуществляемое концептуальной системой их соотнесение есть кодирование языковыми средствами определённых фрагментов концептуальной системы» [Там же, с. 101]. Исследователь отмечает, что между словесной формой и концептами нет изоморфизма, поскольку то, что выражается одним словом, может быть соотнесено с определённой структурой концептов, и наоборот.
Посредством естественного языка осуществляется переход от индивидуального к интерсубъектному, что создаёт предпосылку для социальной коммуникации носителей разных концептуальных систем. Кроме этого, естественный язык, символически фиксируя определённые концепты концептуальной системы индивида, даёт возможность, манипулируя вербальными символами, манипулировать концептами системы, что позволяет строить новые концептуальные структуры, выходя за пределы непосредственного опыта.
Таким образом, язык вводится в концептуальную систему на основе концептов, сформировавшихся на довербальном этапе познавательного опыта индивида, и в то же время способствует дальнейшему развитию концептуальной системы, важнейшими свойствами которой являются континуальность и непрерывный характер строения. Поэтому можно говорить о концептуальной системе носителя языка как системе его мнений, знаний и представлений о мире, приобретаемых им довербаль-но, вербально, вневербально и репрезентируемых средствами различных символических систем, в том числе языка.
Картина мира для Р.И. Павилёниса связана со структурированием концептов в сознании конкретного человека: «Множество таких выделенных взаимосвязанных и связанных отношением интерпретации со всей концептуальной системой структур и образует «систему мнений», или концептуальную «картину мира» носителя языка» [Там же, с. 240]. Также исследователь говорит о наличии социально значимой, конвенциональной «картины мира» как совокупности принятых в определённом обществе социальных, культурных, эстетических и других ценностей. Таким образом, концептуальные картины мира индивидуальны, будучи тесно связанными с познавательным опытом индивида, а объективная картина мира - это некоторая абстракция от реальных индивидуальных концептуальных картин мира, но, поскольку человек живёт в обществе, общая картина мира является интерсубъектной частью концептуальной картины мира носителя языка. Происходит взаимодействие: конвенциональная картина мира влияет на формирование концептуальной картины мира человека, в свою очередь компоненты концептуальной картины мира отдельного носителя языка входят в общую картину мира.
Доминантные концепты текста
Понятие «картина мира» в когнитивном аспекте интерпретируется как «концептуальная система» автора, его индивидуальная концептосфера: «Сумма значений и представлений о мире, упорядоченная в голове человека по самым разным основаниям и объединённая в известную интегральную схему, - а это и можно считать моделью мира, или картиной мира, организуется прежде всего в некую концептуальную систему» [Кубрякова 1988: 141]. Поэтому центральным понятием когнитивной лингвистики является понятие концепта, представляющего собой основную единицу концептуальной системы, её элемент.
Термин «концепт» является междисциплинарным, поскольку им пользуются представители разных направлений, что и обусловливает разные трактовки этого понятия. Лингвофилософское понимание концепта восходит к работе С. Аскольдо-ва-Алексеева (1928), который под концептом подразумевает «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределённое множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов 1997: 269]. Представителями этого направления, среди которых можно назвать Д.С. Лихачёва, В.В. Колесова (хотя у них встречаются и тезисы, сближающие их концепции с работами лингвокультурологического направления), М.Р. Проскурякова, акцентируется внимание на связи концепта и понятия.
При лингвокультурологическом подходе концепт признаётся базовой единицей культуры, своеобразной культурной константой. Широко известно определение, предложенное Ю.С. Степановым: «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека: то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека» [Степанов 1997: 40]. Лингвокультурный концепт - это условная ментальная единица, используемая в комплексном изучении языка, сознания и культуры. Подобный подход находит выражение в работах А. Вежбицкой. Н.Д. Арутюновой, СЕ. Никитиной, С.Г. Воркачёва и других учёных.
Согласно когнитивному подходу, концепт - это единица «ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отражённой в человеческой психике» [КСКТ 1996: 90]. Поскольку приоритетная цель здесь - построение структур знания, то за основу берётся типическое, исследуются по преимуществу стабильные компоненты, поэтому языковое сознание изучается в отрыве от его конкретного носителя. Основное внимание в работах этого направления уделяется формам языковой репрезентации концептов, на первый план выступает соотношение концепт/значение; проявляется стремление схематизировать работу сознания и его познавательные результаты, соотнести значение слова и весь объём знаний о референте. Сознание оказывается несколько формализованным, лишённым эмоциональных, образных составляющих.
Психолингвисты используют понятия «психологическое значение» и «личностный смысл», которые определены в работах А.Н. Леонтьева. Под психологическим значением понимается то, что «открывается в предмете или явлении объективно - в системе объективных связей, отношений, взаимодействий. Значение отражается, фиксируется в языке и приобретает благодаря этому устойчивость. В этой форме, в форме языкового значения, оно составляет содержание общественного сознания» [Леонтьев 1977: 297]. Такие значения объективируют для индивида субъективные смыслы отражаемого. Психологическое значение А.Н. Леонтьева содержательно сопоставимо с понятием. Важным в его концепции является положение о том, что в процессе отражения действительности индивидом и присвоения им психологического значения последнее приобретает качества, возникающие только в системе индивидуальных деятельностей личности. Поэтому учёный выдвигает понятие «личностного смысла» - «личное отношение субъекта к миру, фиксирующееся в субъективных значениях» [там же, с. 147]. Основываясь на такой трактовке этого понятия, мы считаем, что все личностные смыслы, репрезентированные в каком-либо тексте, принадлежат его автору даже при их актуализации в смысловых полях разных персонажей, поскольку личное отношение к миру может возникнуть только у реально существующего субъекта. В.А. Пищальникова уточняет оппозицию «психологическое значение - личностный смысл» введением ещё одной образующей сознания - смысла (концепта). Определение смысла, даваемое учёным («Смысл как образующая сознания объединяет визуальные, тактильные, слуховые, вкусовые, вербальные и другие возможные характеристики объекта» [Пищальникова 1996: 10]), основывается на концепции Р.И. Павилёниса, который под «смыслом», или «концептом», понимает «то, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира» [Павилёнис 1983: 102]. Смысл в таком понимании оказывается более общим по отношению к психологическому значению и личностному смыслу, включает их в себя.
Концепт имеет сложную структуру, включающую конвенциональные и индивидуально-субъектные части. «Язык как конвенционально-знаковая система выполняет интегративную функцию, объединяя и актуализируя все компоненты концепта» [Голикова 1996: 7]. Составляющими концепта являются тело знака (представляющее стабильный для данного языка набор лексем), понятие (ядро концепта), представление, предметное содержание, ассоциация, оценка, эмоция, которые взаимообусловлены. Языковое значение способно представлять концепт в целом, быть его знаком, в свою очередь любой из компонентов концепта (образный, понятийный, эмоциональный и ассоциативный) может быть ассоциирован с языковым знаком. Личностный смысл - это функциональная актуализация в данном тексте любого смыслового компонента концепта.
Периодизация творчества Ю. К. Олеши в аспекте эволюции коммуникативной организации текстов
Выход романа «Зависть» в 1927 году сделал писателя знаменитым не только в России, но и за рубежом. Позже успех Ю.К. Олеши упрочивается публикацией написанной ещё в 1924 году сказки «Три толстяка» (опубликована в 1928 году) и сборника рассказов «Вишнёвая косточка» (1931 год). Именно в этих произведениях во всю мощь проявляется талант писателя.
Как считают многие, с 1931 года Ю.К. Олеша переживает глубокий кризис. Хотя он не замолкает совсем, и какие-то рассказы продолжают печататься, это уже не «прежний» Олеша. Сам писатель в обращенной к издательству «Объяснительной записке» к «Избранным сочинениям» (М., 1956) разделил свои рассказы на две группы - сборник «Вишнёвая косточка» и «новые» рассказы. «Вишнёвую косточку» Олеша рассматривал как рассказы «по существу о самом себе, размышления о двух мирах, если угодно - о положении искусства в новом обществе». К «новым» относились, по-видимому, произведения, созданные в период со второй половины тридцатых по 1947 год. Олеша пояснял это название следующим образом: «Идут рассказы, которые я назвал новыми не потому, что они недавно написаны, а потому, что они новые для меня: это рассказы, где уже речь идёт не о себе, а о советских людях» (архив писателя - цитируется по [Бадиков 1983]).
Объектом нашего изучения являются, в основном, рассказы конца двадцатых - начала тридцатых годов, а также отдельные рассказы более позднего периода. К первым относятся восемь рассказов из сборника «Вишнёвая косточка»: «Лиомпа» (1927), «Любовь» (1928), «Цепь» (1928), «Человеческий материал» (1929), «Я смотрю в прошлое» (1929), «Пророк» (1929), «Вишнёвая косточка» (1929), «В мире» (1929) - и написанные в эти же годы рассказы «Легенда» (1927) и «Мой знакомый» (1929). Из более поздних рассказов нами привлекаются рассказы 1936 года «Стадион в Одессе», «Первое мая», «Наташа», «Комсорг», «Три рассказа», а также рассказы на военную тему, написанные уже после возвращения в Москву в 1947 году, -«Воспоминание» и «Иволга».
3.2. Коммуникативный статус романа-сказки «Три Толстяка» Анализируя семантику разных повествовательных форм, К.Н. Атарова и Г.А. Лесскис выделяют в произведениях, написанных от третьего лица, две основные группы по наличию или отсутствию актуализованного автора-сочинителя. Произведения с актуализованным автором-сочинителем Н.А. Кожевникова и относит к субъективному авторскому повествованию. В творчестве Ю. Олеши, помимо второй части романа «Зависть», эта форма встречается только однажды: в сказке «Три Толстяка», написанной в 1924 году, на три года раньше «Зависти».
Рассмотрим проявления авторского начала в романе-сказке «Три Толстяка». Здесь автор в большей степени, по сравнению с «Завистью», выступает как посредник между читателем и изображаемым миром. Из различных функций экспликации повествователя общей для обоих произведений является функция указания на отношение к действительности мыслей и высказываний персонажей:
«Я слишком много пережил за этот день, - сказал он про себя, - и кроме того, я очень голоден и очень устал. Нужно поторопиться домой».
В самом деле, доктору пора было отдохнуть (142);
Его экономка, тётушка Ганимед, встретила его на крыльце. Она была очень взволнована. В самом деле: доктор так долго отсутствовал! (149);
«Теперь я понимаю всё, - подумал он, - это не птичник и не фруктовая лавка. Это кондитерская. А я сижу в торте!»
Так оно и было (154) .
Это маркеры «подтверждения реальности», контекстно снимающие актуализацию вымысла, присущую произведениям с персонифицированным автором, функционирующим в качестве творца и полновластного хозяина текста.
Остальные способы выражения позиции повествователя встречаются у Ю. Олеши только в «Трёх Толстяках». Начинает роман лирическое отступление:
Время волшебников прошло. По всей вероятности, их никогда и не было на самом деле. Всё это выдумки и сказки для совсем маленьких детей. Просто некоторые фокусники умели так ловко обманывать всяких зевак, что этих фокусников принимали за колдунов и волшебников (133).
Это отступление подготавливает переход повествования к фигуре доктора Гаспара Арнери, которого наивный человек тоже мог бы принять за волшебника.
По поводу положений, в которых оказались его герои, повествователь делает свои выводы и заключения, в отдельных случаях являющиеся объяснением предыдущих или последующих событий:
Доктор упал счастливо: он не разбил головы и ноги у него остались целы. Впрочем, это ничего не значит. Даже и счастливое падение вместе с подстреленной башней не совсем приятно, в особенности для человека не молодого, а скорее старого, каким был доктор Гаспар Арнери (138);
1 Роман-сказка «Три Толстяка» цитируется по изданию [Олеша 1999] с указанием страницы.
Подвыпивший франт подхватил этот куплет. У франта умерла тётка, имевшая очень много денег, ещё больше веснушек и не имевшая ни одного родственника. Франт получил в наследство все тёткины деньги. Поэтому он был, конечно, недоволен тем, что народ поднимается против власти богачей (143).
Актуализируется смысл «богатство (деньги) как причина приверженности его обладателя к власти».
