Содержание к диссертации
Введение
Глава I. «Колоративное слово в идиостиле поэта» 13
1.1.Вопрос о языковой личности 13
1.2. Методы исследования художественной речи 17
1.2.1. Имманентный анализ 19
1.2.2. Лингвистика и стилистика текста 37
1.2.3. Семиотический и интертекстуальный анализ 39
1.2.4. Миропорождающий анализ 42
1.3. Аспекты изучения колоративной лексики 48
1.3.1. Диахронический аспект 51
1.3.2. Синхрония: сопоставительный аспект 54
1.3.3. Синхрония: психолингвистический аспект 57
1.3.4. Синхрония: когнитивный аспект 59
1.3.5. Синхрония: лингвокультурологический аспект 65
1.3.6. Синхрония: изучение имён цвета в языке художника слова 67:
Выводы 73
Глава 2. «Ахроматизмы в идиостиле а. блока» 75 ;
2.1. Тематическая группа белого цвета 75
2.1.1. Лексема белый 76
2.1.2. Лексемы, производные от белый 95
2.1.3. Лексема серебро и производные от неё 95
2.1.4. Лексема седой и производные от неё 97
Выводы 98
2.2. Тематическая группа чёрного цвета 99
2.2.1. Лексема чёрный 99
2.2.2. Лексемы, производные от чёрный 119
Выводы 122
2.3. Тематическая группа серого цвета 123
2.3.1. Лексема серый 123
2.3.2. Лексемы, производные от серый 131
2.3.3. Другие колорашвы 132
Вывод 133
Глава 3. «Цвета спектра в идиостиле а. блока» 134
3.1. Тематическая группа красного цвета 134
3.1.1. Лексема красный 135
3.1.2. Лексемы, производные от красный 152
3.1.3. Лексема алый и её производные 153
3.1.4. Лексема розовый и однокоренные ей 156
3.1.5. Лексемы румяный, румянец, румяштгь(ся) 160
3.1.6. Лексемы кровавый, окровавленный, кровь 161
3.1.7. Лексема багровый и однокоренные ей 162
Выводы 164
3.2. Тематическая группа жёлтого цвета .'.165
3.2.1. Лексема жёлтый 165
3.2.2. Лексемы, производные от жёлтый . ». 172
3.2.3. Лексема золотой 174
3.2.4. Лексемы, однокоренные слову золотой . 1 79.
Выводы 181
3.3. Тематическая группа зелёного цвета 182
3.3.1. Лексема зелёный 182
3.3.2. Другие колоративы 189
Выводы 191
3.4. Тематическая группа синего цвета 191
3.4.1. Лексема синий 192
3.4.2. Лексемы, производные от синий 207
3.4.3. Лексема голубой и её производные 212
3.4.4. Лексемы лазурь, лазурный 219
Выводы 223
3.5. Язык цвета как универсальный код 223
Заключение 238
Библиографический список
- Лингвистика и стилистика текста
- Лексемы, производные от белый
- Лексема алый и её производные
- Лексемы, производные от синий
Введение к работе
Реферируемая работа посвящена исследованию колоративной лексики в идиостиле А. Блока.
Александр Александрович Блок (1980-1921) - одна из ключевых фигур в русской поэзии, без которой невозможно представить себе не только культуру «серебряного века», но и русскую литературу как таковую. В его поэзии нашли выражение катастрофическое мироощущение рубежа веков и грозный пафос революции и гражданской войны, в каком-то смысле А. Блок стал голосом своей эпохи. При этом он остался яркой и своеобразной языковой личностью, его идиостиль, формировавшийся на основе русской и европейской гуманитарной культуры, вобрав особенности культуры декаданса, впитав соловьёвскую мистику и многие черты поэтики русских символистов, остался очень индивидуальным, а его мировосприятие - весьма субъективно.
А. Блок относится к числу поэтов с развитой языковой рефлексией. В.П. Григорьев утверждает, что художественная система А. Блока является системой избирательного типа по отношению поэта к приёму и системой филологического (словесно-ассоциативного) типа — по отношению поэта к слову. То есть слово у А. Блока соотносится с денотатом не непосредственно, а через другое слово, включено в ассоциативную сеть. Ведущую роль в формировании ассоциаций у А. Блока, по наблюдениям В.П. Григорьева, играют синтагматические связи слова.
При этом идиостиль А. Блока - не статичная структура. Его художественная система постоянно перестраивалась на протяжении жизни, причём далеко не всегда изменения её были постепенными. По словам Д.Е. Максимова, «Поэзия Блока... организуется лирическими темами, сюжетами, символами, мифологемами -центрами поэтического движения, которые можно было бы назвать по их формальному значению интеграторами». Разумеется, в результате творческого развития поэта в его художественной системе появляются новые интеграторы, но суть развития не только в этом. По нашим наблюдениям, единожды введённый в художественную систему поэта интегратор (символ, сюжет) больше не исчезает, даже если не появляется в новых текстах эксплицитно - имплицитно присутствует, подразумевается, становится «культурным контекстом», необходимым для понимания произведения. Развитие же заключается в переосмыслении поэтом образа, символа, сюжета, мифологемы; в углублении, изменении стоящего за ними смысла. Это движение в художественной системе А. Блока обусловлено, на наш взгляд, тем, что душа поэта стала «полем битвы» культуры и стихии (см. статью А. Блока «Культура и стихия», работы Д.Е. Максимова, З.Г. Минц).
Объектом исследования являются комбинаторные приращения смысла, наблюдаемые у слов-цветообозначений в лирических стихотворениях А. Блока, предметом - лексика со значением цвета в поэтических произведениях А. Блока.
Материалом исследования послужило собрание сочинений А. Блока в 8 томах, опубликованное Государственным издательством художественной литературы в 1960 году. Было проанализировано 1568 словоупотреблений.
Цель работы - исследовать семантические возможности колоративов в лирике А. Блока.
Достижению поставленной цели способствовало решение следующих задач:
1) создание эмпирической базы путём отбора контекстов из лирических
произведений А. Блока, содержащих колоративную лексику, формирование
словника толкового Словаря цветообозначений А. Блока;
создание лексико-тематической классификации;
определение контекстуального смысла колоративов с учётом минимального и максимального контекста;
выделение ключевых для творчества поэта смыслов, в выражении которых активно участвуют цветообозначения; построение полевых структур.
Решение поставленных задач обусловило выбор основных методов исследования: контекстуального анализа для определения смысла колоративного слова в поэтическом контексте, компонентного анализа при выделении контекстуальных сем, реализуемых цветообозначением, функционально-стилистического анализа при комментировании употребления лексем.
Актуальность предлагаемой диссертационной работы обусловлена отсутствием комплексного исследования колоративной лексики на материале произведений А. Блока.
Язык цвета А. Блока и прежде вызывал интерес учёных, но в основном -литературоведов. Так, К.Ф. Тарановский в статье «Некоторые черты символики Блока» говорит о триаде цветов «золотой - белый - чёрный», утверждая, что золотой цвет образует положительное семантическое поле, чёрный -отрицательное, а белый занимает промежуточное положение. В другой работе он же касается некоторых аспектов символики зеленого цвета у А. Блока. Л. Краснова уделяет символике цвета главу в монографии, посвященной поэтике А. Блока, где останавливается на символических значениях красного, жёлтого и синего цветов. Однако Л. Краснова и отчасти К.Ф. Тарановский исследуют не колоративную лексику, а цветовой образ. В одной из работ Г.Н. Ивановой-Лукьяновой, посвященной поведению многозначного слова в художественном тексте, есть анализ некоторых употреблений лексемы белый у А. Блока, но комплексный анализ всей колоративной лексики в нашем исследовании осуществляется впервые.
Научная новизна работы заключается в разработке методики анализа специфической группы слов, введении в научный оборот новых данных о словоупотреблении А. Блока, разработке концепции нового типа словаря.
Теоретическая значимость работы состоит в новом подходе к проблеме типологии художественного значения, разработке методики анализа специфических художественных текстов, а также в создании концепции словаря языка поэта нового типа (предлагается толковый словарь одного класса слов в идиостиле поэта с дополнительными комментариями, характеризующими тип художественного словоупотребления).
Практическая значимость исследования состоит в возможности применять его результаты в курсе «Филологический анализ текста»; на спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству А. Блока; результаты исследования могут послужить материалами для различных словарей: Словаря языка А. Блока, как полного, так и идеологического (по классификации Б.А. Ларина), Словаря языка поэзии рубежа XIX-XX веков.
Положения, выносимые на защиту:
1. Язык цвета является универсальным кодом, при помощи которого А. Блок выражает ключевые для своей лирики смыслы.
2. Эти смыслы: «духовность», «любовь», «стихия», «природа», «зло» и «гибель»
образуют семантические поля, то есть иерархические структуры, имеющие ядерную зону, зону «сильных» значений, и периферийную область. Так, например, ядром поля «гибель» является значение 'смерть', зону сильных значений образуют
'угроза гибели', 'болезнь', 'отчаяние', на периферии располагаются значения 'слабость', 'опустошённость'.
В центре поля «Духовность» располагаются лексемы, входящие в группу «сакральных» цветов. Главными «сакральными» цветами для А. Блока являются белый, золотой и лазурный. Значение святости может также быть выражено лексемами красный, голубой и, реже, синий. Значение 'вера, служение' обычно сопутствует колоративу белый, а такие значения, как 'невинность', 'душевная чистота' выражаются лексемами белый, голубой, зелёный.
В центре поля «Любовь» располагаются лексема синий, тесно связанная с идеей первой любви, и лексема красный, сопровождаемая контекстуальной семой 'страсть'. На периферии этого поля - колоративы чёрный (чёрные косы, чёрная кровь), золотой (золотая коса), голубой (покрывало голубое).
Ядро поля «Стихия» образуют лексемы синий, чёрный и белый. На периферии этого смысла находятся колоративы серебряный и голубой, передающие значения, близкие к значениям слов белый и синий, но реже для этого используемые, а также лексемы зелёный и золотой, связанные со стихийными силами природы (см. цикл «Пузыри земли»).
Ядром поля «Природа» является лексема зелёный. На периферии поля -колоративы жёлтый, золотой, красный, розовый, синий, голубой, белый.
В центре поля «Гибель» располагаются колоративы, сопровождающиеся у А. Блока семой 'смерть', в первую очередь это чёрный и белый. То же значение может быть выражено лексемами жёлтый, зелёный и синий. Еще дальше на периферии поля располагается слово серый, выражающее идеи болезненной слабости, отчаяния, опустошённости. Те же смыслы ('слабость', 'отчаяние', 'опустошённость') могут быть выражены лексемами чёрный и белый.
8. Ядро поля «Зло» образуют колоративы, используемые для обозначения
мистической злой силы, т.е. чёрный и жёлтый, реже в этом значении выступает
лексема красный. Далее на периферии - лексемы, выражающие идею греховности:
красный, жёлтый и редко - золотой (как эквивалент красного).
Апробация. Основные результаты исследования были представлены в докладах на конференциях: «Лихачёвские чтения», посвященные 100-летию со дня рождения академика Д. С. Лихачёва (Владивосток, ноябрь 2006 г.); «Приморские образовательные чтения памяти Святых Кирилла и Мефодия» (Владивосток, май 2006, май 2007 гг.), «Россия - Восток - Запад. Проблемы межкультурной коммуникации» (Владивосток, март 2007 г.), на международной научно-практической конференции «Русский язык и русская культура в диалоге стран АТР» (Владивосток, май 2008), на заседаниях кафедры русского языка Дальневосточной государственной социально-гуманитарной академии (Биробиджан 2007, 2008), а также в 6 опубликованных работах.
Теоретической базой настоящего исследования послужили труды известных лингвистов в области теории семантической осложнённости (Б.А. Ларина, Л.С. Ковтун, Ю.С. Язиковой, Д.М. Поцепни и др.), а также теории языковой личности (Ю.Н. Караулова, В.И. Карасика и др.).
Структура работы
Работа состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения.
Лингвистика и стилистика текста
Во второй половине XX века в отечественной лингвистике произошли существенные изменения. К ученым-языковедам пришло осознание того, что ограничение области изучения лишь структурой языка как такового обедняет науку, и это привело к развитию антропоцентрического подхода к исследованию языка. Как справедливо замечает В.И. Карасик, «социальная сущность языка заключается в том, что он существует прежде всего в языковом сознании» [Карасик 2004: 7], а носителем языкового сознания является человек, существующий в языковом пространстве - языковая личность.
Начало изучения языковой личности в отечественной лингвистике связывают с именем Ю.Н. Караулова. В 1987 г. он в монографии «Русский язык и языковая личность» приводит следующее определение: «Языковой личностью можно называть совокупность (и результат реализации) способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов), различающихся а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности и в) определённой целевой направленностью» [Караулов 1987:245]
Уже из определения видно, что Ю.Н. Караулов выделяет в структуре языковой личности три основных уровня: нулевой или семантический уровень - уровень языковой системы; лингво-когнитивный — уровень концептуализации мира в языковом сознании; мотивационный - уровень коммуникации. На каждом уровне, по Ю.Н. Караулову, существуют как вневременные, константные, так и временные, развивающиеся образования. Из вневременных образований исследователь выделяет общенациональный языковой тип и стандартную, устойчивую часть вербальыо-семантических ассоциаций для нулевого уровня, инвариантную, базовую часть картины мира для лии-гво-копштивного уровня и устойчивые коммуникативные потребности и коммуникативные готовности, удовлетворяющие эти потребности, для моги вационного уровня. Вневременные образования скорее всего будут общими для всех носителей одного языка. Изменчивые феномены в структуре языковой личности, по Ю.Н. Караулову, можно градуировать по степени общности: они могут распространяться на все социальное общество, на узкий речевой коллектив, или относиться лишь к определённому этапу становления только данной языковой личности.
Каждому уровню языковой личности соответствуют собственные единицы, на которых фокусируется внимание исследователя, данного уровня. Для. вербально-семантического уровня такими единицами являются единицы-системы языка - в первую очередь, конечно, слова, а также словосочетания, предложения, морфемы и т.д. Для тезаурусного уровня основными единицами становятся образы восприятия - «элементы промежуточного языка, которые возникают как отражение в сознании реальных предметов, действий и событий, отличаются наглядностью, синтетичностью и синкретизмом, недискретностью, а значит, отсутствием детализации и известной схематичностью, статистическим преобладанием среди иных феноменов зрительной природы, хотя ряд исследователей указывает на наличие акустических образов» [Караулов 1987: 189]. Другой значимой единицей тезаурусного уровня языковой личности являются гештальты, по Дж. Лакову, - «структуры, используемые в процессах - языковых, мыслительных, перцептуальиых, моторных и других» [цит. по Караулов 1987: 191]. По мнению Ю.Н. Караулова, гештальт представляет собой нечто среднее между образом, с которым его роднит свойство «прегнантности» (сжатость, потенциальная способность быть развернутым в текст) и схемой: В отличие от образа, гештальт лишен наглядности, от схемы его отличает меньшая степень четкости, связь с эмоциями, восприятием, познанием, моторной деятельностью.
Более сложные единицы тезаурусного уровня - схема, фрейм (своего рода интериоризованные алгоритмы внешних действий и системы смысловых опор) и картина (упорядоченное или неупорядоченное соединение образов восприятия) [Караулов 1987: 191-198]. На коммуникативном(мотивационном) уровне важную роль играют прецедентные тексты: ЮН; Караулов определяет их как. те кеты 1) значимые для топ или иной личности, в познавательном и эмоциональном отношениях, 2) имеющие сверхличиостный характер, то есть хорошо известные широкому окружению;данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие, 3) обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой; личности [Караулов 1987].
Таким образом, Ю:Н: Караулов наметил основные направления изучения языковой личности, описал ее структуру, выделил возможные аспекты ее изучения (динамический и статический).
В дальнейшем особенности русской языковой личности исследовались Е.С. Яковлевой [Яковлева 1994, Яковлева 1996]. Исследовательница описы-вает языковую личность через характеристику ведущих в русской языковой картине мира (ЯКМ) концептов.
После Ю.Н. Караулова языковая личность активно изучалась в нескольких аспектах:.ценностном (С.В. Сидорков), познавательном (В.В. Морковкин, И;Т. Касавин, Г.Г. Слышкин),поведенческом (В.В; Дементьев, A.F. Поспелова, М.Л. Макаров, ЛІПІ Семенко, В;Н. Панкратов, В. П. Шейнов) (данные аспекты изучения языковой личности выделены ВИ. Карасиком). Заслуживает; внимания статья Л.Е; Бессоновой, представляющее русскую языковую личность как систему [Бессонова 2003], работы. В.В. Колесова, исследующего взаимосвязь языка и менталитета [Колесов 2004].
Рассматривая языковую личность в познавательном (понятийном) аспекте, В.И. Карасик, выделяет стандартный, перформативный тип общения и нестандартный,.креативный тип. Автор подчёркивает, что оба качества (пер-формативность и креативность) тесно связаны между собой, но существуют сферы и жанры речи, для. которых в большей степени характерна перформа-тивность или креативность.
Лексемы, производные от белый
Случаев употребления дериватов лексемы чёрный в переносном значении нам не встретилось, образно употреблена только лексема черномазый. Это случай цветовой номинации денотата, не имеющего цвета: клоратив употреблен со словом невидимка. Употребление поэтом цветового эпитета оправдано необходимостью включения в смысловую ткань стихотворения таких сем как злой , страшный , принадлежащий потустороннему миру . Негативный смысл колоратива подчеркнут его стилистической сниженно-стью: «Кто там встанет с мертвым глазом
1. ТГ чёрного цвета играет важную роль в системе идиостиля А. Блока. Лексемы данной группы употребительны, характеризуются широкой сочетаемостью и многозначностью.
2. В номинативном употреблении колоративы ТГ чёрного цвета реализуют, как правило, негативные контекстуальные смыслы: торе , страх , угроза , жестокость, агрессия , губительная1 стихи иная страсть , смерть и др.
3. Переносные значения этих лексем также сопровождаются отрицательными коннотациями: мрачный, безотрадный , жестокий , непознаваемый, загадочный , греховный, опасный .
4. Образное употребление колоративов этой группы может быть связано с включением имени цвета в состав метафоры для обозначения ночной темноты, вражеской орды и безумия. Другой род образных употреблений связан с заместительным цветообозначением. Такие употребления очень экспрессивны, в них реализуется ряд контекстуальных смыслов, что делает их близкими к символическим. Наконец, третий случай образного употребления - цветовая номинация денотата, цвет не имеющего. В этом случае также реализуются контекстуальные смыслы, как свойственно данной группе лексем, негативные.
5. В ряде случаев имеет место символическое употребление лексем, принадлежащих ТГ чёрного цвета. Как правило, в этих случаях использование колоративов связано с идеей утраты Идеала. Этому смыслу могут сопутствовать семьт страдание , болезнь духа , страсть5, грех , жестокость и
Тематическая группа серого цвета
В идиостиле А. Блока группа серого цвета представлена собственно лексемой серый и её дериватами сероватый, сереть, посереть, пыльно-серый, железно-серый, а также словами сизый, дымно-сизый, пепельный, оловянный, свинцовый, сталь. К этой группе примыкают, не входя в неё, лексемы, называющие неопределённо-бледный, неясный цвет, такие как бледный, блёклый, бесцветный.
Лексема серый
Слово серый в русском языке многозначно. СУ фиксирует для него 5 значений: «1. Цвета пепла, дыма. 2. перен. Болезненно-бледный. 3. перен. Посредственный, ничем не замечательный. 4. перен. Малокультуный, необразованный (разг.). 5. О погоде: пасмурный». В идиостиле А. Блока четвёртое значение, несущее разговорную стилистическую окраску, отсутствует. Для третьего значения усиливается негативная коннотация, и мы формулируем его как будничный, пошлый . Номинативное употребление
Лексема серый употребляется для описания цвета камней, воды, одежды, различных предметов, сделанных человеком, животных, пыли, глаз. Большинство употреблений показывают, что серый цвет воспринимается А. Блоком как бледный, скучный, убогий, неприятный. Только в двух случаях серый цвет может быть воспринят читателем как красивый: в сочетании серые глаза (возлюбленной) и в сочетании гетры серые (очевидно, дорогая, модная одежда). Отрицательная коннотация ослаблена в том случае, если ко 123 лоратив описывает цвет предметов, изготовленных человеком. Во всех других случаях серый - безусловно, неприятный, блёклый, скучный цвет, придающий мрачное, печальное настроение пейзажу, убогость - интерьеру: Я печальными еду полями, Я шепчу и слагаю созвучья — Повторяю печальный напев. Небывалое в думах моих. Невозможные сны за плечами И качаются серые сучья, Исчезают, душой овладев. Словно руки и лица у них («Ещё бледные зори па небе...»: 1, 241); Не освежалась много лет Его Готца! убогая берлога; На мебели, на грудах книг Пыль стлалась серыми слоями («Возмездие»: 3, 338). Контекстуальные смыслы, сопровождающие лексему серый, обычно негативны и основываются на восприятии серого цвета как скучного, бледного, ничем не примечательного. Для уточнения контекстуальной семантики колоратива в номинативном употреблении мы анализируем его синтагматические связи. Лексема серый используется поэтом для описания: тумана, дыма, туч (в сером и гнилом тумане, под серой тучей); зданий (избы серые твои, у серых стен); одежды (в сером армяке); людей (равнодушный серый нелюдим); других существ (серый соловей, она [весна] сера / неумыто); воды (в серых лужах); сумерек (из серой темноты, сумерек серых); неба (в серых сферах, серое небо); цвета как такового (серый постылый налёт, всё настоящее ничтожно, серо). В сочетании со словами туман, дым, туча лексема серый реализует контекстуальные смыслы будничность , скука , опустошённость . Опустошённость и скука связаны с отсутствием идеала: его забвением или недосягаемостью. Серый, таким образом, противопоставляется лазурному, белому, золотому, в некоторых случаях - красному цветам.
Лексема алый и её производные
В сочетании со словами ЛСГ пространства ощущается связь лексемы синий с идеей иных миров. Во многих ранних стихотворениях А. Блока модель мира предстаёт трехмастной: земной мир, пограничное пространство, уже не принадлежащее земному миру, являющееся преддверием мира высшего, но отделяющее этот высший мир от места обитания героя, и, наконец, собственно обитель Идеала. В таких текстах колоратив синий несёт большую нагрузку: он маркирует промежуточное пространство, приобретая семантику границы и в некоторых случаях - непроницаемости. Эта семантика начинает формироваться у синего довольно рано, а впервые отмечена нами в стихотворении 1900 года «Ярким солнцем, синей далью...», где поэт начинает осозна-вать синюю даль как преграду, отделяющую его от желанного далёкого: «Кто погшёт, измерит оком, / Что за этой синей далью?/Лишь мечтанье о далёком / С непонятною печалью...» (1, 35).
После 1902 года эта семантика ощущается еще отчётливее: «Но сказкой веяла синяя даль, / За сказкой - утренний свет. / И брезжгию утро, и тихо печаль / Обнимала последний ответ» («Они говорили о ранней весне...», 1902: 1, 487); «Есть чудеса за далью синей — / Они взыграют в день весны» («Есть чудеса...», 1902: 1,492).
Наконец, в стихотворении 1903 года «Когда я уйду на покой от времён...» синяя черта - безусловно, граница, отделяющая жизнь от смерти: «Ты вспомнишь, когда я уйду на покой. / Исчезну за синей чертой, - / Одну только песню, что пел я с тобой, / Что ты повторяла за мной» (1, 296).
В более поздних текстах А. Блок иногда употребляет колоратив в несколько ином, хотя и близком значении: синее пространство - уже не пограничный край, а прямо иной мир за гранью смерти. Такое употребление
Наконец, возможно употребление лексемы синий в значении принадлежащий иному миру и с положительной коннотацией, когда иной мир -это не мир за гранью смерти, а некий рай. Так, в стихотворении «О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой...» («Чёрная кровь») синий берег рая — обетованный край изначальной чистоты, здесь актуализирована связь синего с темой первой любви (см. выше): «Как первый человек, божественным сгорая. /Хочу вернуть навек на синий берег рая / Тебя, убив всю ложь и уничтожив яд...» (3, 55).
В стихотворении «Ты - как отзвук забытого гимна...» («Кармен») синий, синий, певучий, певучий край - это край гармонии и радости, так же недосягаемый для героя, как изначальная невинность уже недостижима для персонажей «Чёрной крови».
В сочетании со словами снег, лёд колоратив обыкновенно употребляется с контекстуальным смыслом пограничное пространство . Ощущается и связь синего со смертью. Например, В стихотворении «Тихо вечерние тени...» возникает образ синих снегов. Синие снега здесь приобретают значение пограничного пространства, отделяющего героя от зачарованного края, где уснула «в снеговой пелене» героиня: снегах в стихотворении «Они говорили о ранней весне...», где особое значение лексемы синий подчеркнуто её двойным употреблением, причём во втором случае {синяя даль) семантика границы выражена достаточно ярко.
В цикле «Снежная маска» также встречается определение цвета снега как синего. Но в контексте этого цикла актуализируется связь синего цвета со стихией и смертью (пространство, окрашенное в синий цвет- пространство за гранью гибели):
Вьюга пела Пока не забудешь И кололи снежные иглы. Того, что любигиь». И душа леденела. И указала на дальние города лилии, Ты меня настигла. На поля снеговые и синие, Ты запрокинула голову ввысь. На бесцельный холод Ты сказала: «Глядись, глядись, («Настигнутый метелью»: 2, 217) Лексема синий, описывающая цвет кожи человека, употребляется с отрицательной коннотацией в значении бледный, нездорового, синюшного оттенка . В этом случае актуализируются контекстуальные смыслы смерть и изнуряющий грех . Так, в поэме «Её прибытие» синие губы - примета мертвеца, не спасенного светом маяка:
В последнем фрагменте интересно также употребление синяя гроза. Очевидно, поэт воспринимает цвет молнии как синий. Это употребление согласуется с традицией древнерусской литературы (синие молнии упоминаются в «Слове о полку Игоре») и с данными этимологии (по данным этимологического словаря М. Фасмера [Фасмер 1986] лексема синий родственна слову сиять).
Итак, лексема синий реализует многообразные контекстуальные семы. Актуализация той или иной семы зависит от номинативного значения коло-рати ва и от того, со словами какой ЛСГ он сочетается. В сочетании со словами ЛСГ «небо» лексема синий, в зависимости от значения, может реализовать контекстуальные смыслы простота , святость или стихия , угроза . В сочетании со словами ЛСГ «глаза» колоратив реализует обычно положительные коннотации, такие как святость , признак идеала Вечной Женственности;. первая любовь . В сочетании со словами ЛСГ «пространства» контекстуальный смысл лексемы синий ощутимо связан с идеен иных миров. Синий маркирует границу между мирами либо сам потусторонний мир, который может оцениваться амбивалентно: как мир смерти или рай. Наконец, употреблённая для описания цвета кожи лексема синий сопровождается отрицательными коннотациями смерть и изнуряющий грех . серовато-голубого цвета (см. в СД о таком же употреблении в народной речи). В этом случае колоратив сочетается со словами дым, дымка, ладан (метонимия, речь идет о дыме от курения ладана). Чаще всего такое употребление обусловлено целью освежить восприятие читателем текста, но в некоторых случаях - ещё и введением в смысловую структуру стихотворения некоторых смыслов, свойственных именно этому колоративу.
Так, в стихотворениях «Помнишь ли город тревожный...» и «Невидимка» актуализуется связь синего с тьмой и угрозой, так же, как в стихотворении «Легенда». В обоих стихотворениях синяя дымка опускается на грешный город, в котором нет спасения от гибели. В стихотворении «Помнишь ли город тревожный...» синяя дымка заманивает героеп, увлекает на «ложную дорогу»,
Однажды нам встретилось использование лексемы синий для обозначения чёрного блестящего цвета волос женщины («В дюнах). По нашему мнению, цель поэта в данном случае - обострить восприятие читателем красоты простой и естественной страсти путём использования свежих, неизбитых сочетаний (ср. в этом же стихотворении необычное определение цвета глаз: «были рыжи её глаза от солнца и песка»),
Лексемы, производные от синий
Жёлтый и зелёный цвета в поэтической картине мира А. Блока имеют меньше оттенков. Жёлтый, воспринимаемый поэтом как цвет увядшей растительности, обычно оценивается негативно, он связан с идеями смерти, болезни, старости; золотой (цвет золота, яркий, блестящий) является благим знаком. Колоративы золотой, золотистый сопровождаются контекстуальными смыслами священный , связанный с идеалом Вечной Женственности , радостный , часто эти колоративы приобретают и контекстуальный смысл страсть .
Образец зелёного цвета - живые, сильные растения, обыкновенно этот цвет оценивается положительно, как цвет весны, молодости, жизненной силы, за исключением чех немногих случаев, когда зелёный цвет связан со смертью или колдовством.
Такие цвета, как коричневый, фиолетовый, оранжевый в поэтическом мире А. Блока практически отсутствуют. Всех упоминаний коричневого цвета в лирике А. Блока гри, причем само слово коричневый не употреблено ни разу: названы бурая лошадка и карие глаза (дважды). Фиолетовый (лиловый) цвет, играющий немаловажную роль в прозе А. Блока, в лирику входит крайне редко и с той же смысловой нагрузкой (ср. лиловые миры): лилово-зелёный - цвет Ночной Фиалки, фиолетовым назван запад в стихотворении «Фиолетовый запад гнетёт...» (см. анализ стихотворения в параграфе, посвященном синему цвету). Наконец, оранжевый цвет в стихотворениях Л. Блока вообще не упоминается (называются рыжий и ржавый цвета, но их нельзя, на наш взгляд, считать эквивалентами оранжевого).
Для А. Блока характерно употребление имён цвета с абстрактными существительными в качестве синкретического (цветного) эпитета (термин принадлежит А. Веселовскому, см. [ПС: 359]). Это - специфическая черта идиостпля А. Блока. Так, в СЭ для таких абстрактных существительных, как бред, звук цветные эпитеты не указываются даже в числе редких [СЭ: 36; 165-167]. Ср. у А. Блока: чёрный бред, белые звуки, а также белый зов, красный крик и т.п.
В полном объёме проанализированный материал представлен в толковом Словаре колоративной лексики, предлагаемом в Приложении. В словарь вошли все рассмотренные в ходе исследования словоупотребления. Словарная статья состоит из заголовочного слова, зоны комментариев, в которой определяется тип поэтического употребления (номинативное, переносное, образное, символическое), иногда с уточнением, например поэт, (поэтическое) мтф. (метафора), в мтф. (в составе метафоры), зоны толкования (при толковании многозначных слов каждое значение даётся отдельно под цифрами 1, 2, 3 и так далее), зоны толкования контекстуальных смыслов (для каждого лексико-семантического варианта (ЛСВ) контекстуальные смыслы перечисляются отдельно под цифрами 1.1, 1.2, 1.3 и так далее) и зоны контекстов, где приводятся словосочетания со всеми словоформами данной лексемы и ссылки на полный текст.
В результате анализа употреблений А- Блоком колоративной лексики мы пришли к выводу, что семантические возможности цветообозначеыий в языке поэта очень велики. Язык цвета является универсальным кодом, способствующим выражению ведущих для творчества А. Блока смыслов. Слова-цветообозначения регулярно участвуют в выражении следующих смыслов: духовность (в поле духовное входят значения святости, веры, душевной чистоты, невинности); любовь; стихия; природа; гибель (ядро этого поля - значение смерть , на его периферии - такие смыслы, как болезнь4, отчаяние", слабость , опустошённость , утрата памяти ); зло (в поле зла входят такие смыслы, как мистическое, глобальное зло , грех , жестокость ).
В центре поля «Духовность» располагаются «сакральные» цвета. Главными «сакральными» цветами для А. Блока являются белый, золотой и лазурный. Значение святости может также быть выражено красным, голубым и, реже, синим цветом. Значение вера, служение обычно сопутствует белому цвету, а такие значения, как невинность , душевная чистота выражаются белым, голубым, золотым и зелёным цветами.
В центре поля «Любовь» располагаются синий цвет, тесно связанный с идеей первой любви, и красный цвет страсти. На периферии этого поля -чёрный (чёрные косы, чёрная кровь) и золотой (золотая коса) цвета.
Ядро поля «Стихия» образуют синий, чёрный и белый цвета. На периферии этого смысла находятся серебряный и голубой цвета, передающие значения, близкие к значениям белого и синего цветов, но реже для этого используемые, а также зелёный и золотой цвета, связанные со стихийными силами природы (см. цикл «Пузыри земли»).
Ядром поля «Природа» является зелёный две г. На периферии поля -жёлтый и золотой, красный, розовый, синий, голубой, белый цвета.
В центре поля «Гибель» располагаются цвета, являющиеся у А. Блока знаком смерти, в первую очередь это чёрный и белый. То же значение может быть выражено жёлтым, зелёным и синим цветами. Еще дальше на периферии поля располагается серый цвет, выражающий идеи болезненной слабости, отчаяния, опустошённости. Те же смыслы ( слабость , отчаяние , опустошённость ) могут быть выражены чёрным и белым цветами. Наконец, у белого цвета иногда появляется значение утрата памяти , что для А. Блока равносильно гибели.
Ядро поля «Зло» образуют цвета, используемые для обозначения мистической злой силы, т.е. чёрный и жёлтый, реже в этом значении выступает красный цвет. Далее на периферии - цвета, выражающие идею греховности: красный, жёлтый и редко - золотой (как эквивалент красного).
Таким образом, язык цвета для А. Блока является универсальным кодом, к которому поэт обращается для того, чтобы выразить ведущие идеи своего творчества. Код этот сложен, во-первых, из-за того, что каждый его символ - многозначен, во-вторых, из-за синонимичности многих символов. При «расшифровке» кода обе эти трудности можно преодолеть: определить, какой именно смысл (или контаминация смыслов) стоит за каждым конкретным знаком в каждом конкретном случае, помогает контекст, а синонимия знаков не является абсолютной, они различаются оттенками значения. Но бесспорно и то, что сложные отношения между знаками способствую появлению дополнительного измерения текста: всякий раз восприятие читателем лирического произведения сопровождается «включением» ассоциативных механизмов, и возникшие ассоциации углубляют смысловую структуру стихотворения.
