Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Дискурс в теории коммуникативного действия 16
1.1. Дискурсивный подход к тексту: доминирующие признаки 16
1.2. Прагматический аспект дискурса как речеобразующий фактор ! 32
Выводы 43
Глава 2. Судебный дискурс: понятие, структура, функции 45
2.1. Специфика юрислингвистической коммуникации 45
2.2. Судебный дискурс: системообразующие признаки 63
2.3. Понятия чести, достоинства и деловой репутации в лингвистике и праве 70
2.4. Юрислингвистические признаки понятия «унижение чести, достоинства, деловой репутации» 78
2.5. Механизм интерпретации понятия «унижение чести, достоинства, деловой репутации» 89
Выводы 94
Глава 3. Дискурсивный анализ судебных документов 96
3.1. Исковое заявление 97
3.2. Возражение на иск 109
3.3. Лингвистическая экспертиза 119
3.3.1. Интерпретация понятия унижение чести лингвистом-экспертом 119
3.3.2. Средства выражения понятия «унижение чести, достоинства, деловой репутации» 126
3.4. Судебное решение 135
3.4.1. «Каучуковые» термины и понятие «унижение чести, достоинства и деловой репутации» 139
Выводы 147
Заключение 153
Список основной использованной литературы 162
Список использованных нормативно-правовых актов 186
Приложения 188
- Дискурсивный подход к тексту: доминирующие признаки
- Специфика юрислингвистической коммуникации
- Исковое заявление
Введение к работе
Актуальность исследования. Диссертационная работа посвящена комплексному анализу понятия «унижение чести, достоинства и деловой репутации» в дискурсивном аспекте, в частности, в прагматическом, психолингвистическом и правовом. Чисто лингвистический анализ материала представлен в виде таблицы (см. табл. 3 — С. 127, табл. 2 «Средства снижения понятий чести, достоинства, деловой репутации в текстах судебных документов» в Приложении — С. 216-232). Тема рассматриваемой работы находится на перекрестке двух важнейших научных областей — лингвистики и права. В лингвистике изучение унижения чести, достоинства и деловой репутации (в дальнейшем для краткости — понятие «унижение чести») как проявление речевой агрессии началось сравнительно недавно. Обращение юристов и филологов к названной проблеме связано с серьезными политическими изменениями в обществе постперестроечного периода жизни страны..
В дореволюционной России честь и достоинство личности защищались только в уголовно-правовом порядке. Категории чести, достоинства и деловой репутации не рассматривались гражданским законодательством продолжительное время. Ни Конституция 1918 г., ни первая советская Конституция не закрепляли личных прав, а в Гражданском кодексе 1922 г. отсутствовало само понятие неимущественных прав личности. Причину этого следует искать в том, что новое общество стремилось к самосохранению путем воспроизведения субъектов, максимально соответствующих его требованиям.
Человек с чувством чести, самоопределяющийся при ПОМОЩИ достоинства как личность, не был пригоден для коммунистического строя, нуждавшегося в полностью обезличенных элементах системы. Деловая репутация также потеряла смысл в условиях плановой экономики, когда
взаимодействие с контрагентом зависело не от его профессиональных качеств, но исключительно от воли государства. Категория гражданской чести оставила о себе единственное напоминание — сохранившееся в уголовном праве понятие оскорбления [Бродская 2000].
В советской России эти нематериальные блага длительное время находились вне действия гражданско-правовой защиты, и только в 1961 году, благодаря усилиям таких известных советских правоведов, как О.С. Иоффе, П.Ф. Елисейкин, И.С. Ной, в Основы гражданского законодательства была введена статья о защите чести и достоинства (ст. 7).
Процессы демократизации российского общества существенно расширили права его граждан. Согласно новому Гражданскому кодексу, впервые появилась возможность защиты нематериальных благ, к которым законодатель отнес жизнь, здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, иные личные неимущественные права. Либерализация российской общественной жизни, актуализация права человека на свободу слова породила массу конфликтов, которые нашли отражение в рамках судебных дел о защите чести и достоинства личности. В такой категории дел роль языка и речи является нередко определяющей.
Унижение чести и достоинства как законодательно наказуемое действие — одна из актуальных и в то же время запутанных проблем юриспруденции. С трудностями ее определения сталкиваются и российские лингвисты. В судебном процессе поднимается спор о понятиях, перешедших из обыденного языка в язык судебных документов, содержание которых становится камнем преткновения в судебных разбирательствах, поскольку оппонирующие стороны вкладывают разный смысл в используемую терминологию.
Конституция РФ гарантирует свободу массовой информации. Цензура отменена. В то же время свобода слова - это не анархия, не произвол, не разрешение превращать в печатные или звучащие строки все, что вздумается,
а свобода выражать собственное мнение, свобода искать истину. По сути, это
требование открытости государства для всех членов общества. Однако в
течение последних десяти лет российское общество серьезно
разочаровывалось в той свободе слова, которую некоторые журналисты ложно понимают как безнаказанность в распространении ложных измышлений, слухов, сплетен.
Специфика деяний, обычно инкриминируемых СМИ, принципиально отличается от любых иных видов правонарушений. В новом уголовном и гражданском законодательстве РФ теперь уже насчитывается около трех десятков типично «журналистских» правонарушений: унижение чести, достоинства и деловой репутации, оскорбление, клевета, распространение материалов противоправного содержания, пропагандирующих расовое и национальное превосходство или неполноценность, призывы к насильственному изменению конституционного строя, захвату государственной власти, массовым беспорядкам и пр. Особенность таких правонарушений состоит в том, что все они совершаются посредством вербального поведения, путем использования продуктов речевой деятельности, т.е. текстов, распространяемых СМИ.
Сегодня проблемы языка средств массовой информации приобретают особую остроту. В стране существенно изменились общественные отношения — они стали разнообразнее. В системе общественных отношений русский язык благодаря своим специфическим функциям занимает особое место. Лингвисты справедливо замечают, что одним из основных процессов, наблюдаемых в русском языке наших дней, следует признать либерализацию слова [Цена слова 2003: 26]. Наиболее яркой либерализации подвергаются такие сферы речевого общения, как массовая коммуникация, включая письменный язык периодики и язык электронных СМИ — телевидения, радио, Интернет-изданий.
Судебная статистика последних лет свидетельствует о том, что граждане предпочитают искать защиту нарушенных нематериальных прав не
в уголовном, а в гражданском судопроизводстве. Такая тенденция характерна и для исков о защите чести, достоинства и деловой репутации. Между тем усиление правозащитной функции судов требует совершенствования самих судебных процедур, в частности качества выполняемых лингвистических экспертиз.
В фокусе лингвистических исследований оказываются речевые явления, которые не соответствуют представлениям о корректном общении. К таким явлениям, безусловно, относится унижение чести, достоинства и деловой репутации гражданина или юридического лица. Суды сталкиваются с проблемой, связанной со сложностью определения предмета доказывания по делам данной категории. Потенциально любое судебное решение по иску о защите чести и достоинства может быть субъективным, спорным, юридически уязвимым. Нередко суды в отношении одного и того же дела занимают диаметрально противоположные позиции. В ряде случаев дела о защите чести и достоинства проходят все существующие судебные инстанции: районный суд — областной суд — Верховный суд Российской Федерации — Европейский суд по правам человека. Нередко лингвисты демонстрируют взаимоисключающие позиции в отношении конфликтных высказываний в рамках одного судебного процесса. В сложных и противоречивых делах данной категории становится необходимым уяснить суть возникающих противоречий. В связи с этим особую актуальность приобретает исследование интерпретационных процессов, сопровождающих толкование понятия «унижение чести» участниками процесса, что и предопределило выбор заявленной темы. Субъектами интерпретационной деятельности являются лица, участвующие в деле, обращающиеся в суд за защитой своих прав, свобод и законных интересов (истец и ответчик) или вступающие в процесс в целях дачи экспертного заключения (лингвист-эксперт), а также принимающие решение по делу (судья).
Интерпретация в философии (лат. interpretario — толкование, разъяснение) — когнитивная процедура установления содержания понятия
посредством его аппликации на ту или иную предметную область, а также результат указанной процедуры. В работе интерпретация выступает как установление значения понятийной вербальной структуры «унижение чести» и понимается амбивалентно: как аппликация понятия «унижение чести» на судебную коммуникацию (идентификация формулировок законоположений с индивидуально-конкретной ситуацией унижения), и — вне такой аппликации — как наделение понятия тем или иным смыслом. Объектом интерпретации является понятие «унижение чести», субъектами интерпретационной деятельности — участники судебного процесса (истец, ответчик, эксперт, судья). Единицей анализа интерпретационных процессов является конфликтогенное речевое высказывание.
В диссертации используются в качестве синонимичных понятий термины интерпретация и толкование, однако при очевидном сходстве анализируемых понятий необходимо отметить различие. Интерпретация — это толкование, объяснение, раскрытие смысла, важное, главным образом для субъекта интерпретации, тогда как толкование — это не только объяснение, но и разъяснение смысла для конкретного лица либо для неопределенного круга лиц. К тому же, на наш взгляд, термин интерпретация означает учет субъективного фактора, например, психологической характеристики субъекта, трактующего конфликтное высказывание.
В работе интерпретация употребляется в двух смыслах: интерпретация, означающая деятельность отдельно взятого участника процесса по объяснению смысла текста (онтологический аспект проблемы) и интерпретация, связанная с задачами автора данного исследования по обобщению множественности интерпретаций всех участников судебного разбирательства (гносеологический аспект проблемы).
Степень научной разработанности проблемы. Исследование данной проблематики носит междисциплинарный характер, поскольку находится на стыке языка и права. Обращение лингвистики к междисциплинарным проблемам связано, главным образом, со сменой приоритетов в языкознании
второй половины XX века, когда структурная лингвистика уступает место функциональной. В современной лингвистике проблема унижения чести и достоинства активно исследуется в возникшем сравнительно недавно научном направлении юрислшгвистша. Разработке данного направления посвящен ряд фундаментальных и прикладных трудов, существует большое количество научных статей.
Проблеме функционирования понятий «честь, достоинство, деловая репутация» в судебной коммуникации посвящены работы Н.Д.Голева, Е.И.Галяшиной, В.И.Жельвиса, М.В.Горбаневского, А.Н.Баранова, Л.А.Араевой, Ю.А.Бельчикова, О.Н.Матвеевой, К.И.Бринева, Г.С. Иваненко, О.П.Сологуб и др.
Вопросами правового регулирования защиты чести, достоинства и деловой репутации занимаются такие исследователи, как А.Р.Ратинов, Е.Р.Россинская, А.Ф.Черданцев, А.М.Эрделевский, А.С.Александров, Р.А.Ромашов, А.Е.Воинов, И.А.Бродская, К. Скловский, Т.В.Черкасова и др.
Среди работ, посвященных журналистской трактовке анализируемого явления, важно отметить труды М.И.Шостак, Е. С.Кара-Мурза, А.А.Тертычного, ГЛ.Солганика, А.К.Симонова, И. Мэйса и др.
В качестве источников права по заявленной теме следует сослаться на следующие нормативные материалы: Конституция РФ, Гражданский кодекс РФ, Уголовный кодекс РФ, Кодекс об административных правонарушениях РФ, Федеральные законы «О средствах массовой информации», «О государственном языке РФ», «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», а также Постановления Пленумов Верховного суда РФ.
К теме лингвистики права и теории диагностики унижения чести и достоинства в текстах СМИ специально обращались лингвисты, участвующие в работе Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (г.Москва) и лаборатории «Юрислингвистика» (г.Барнаул), которые изучали данную тему с позиций: прагматического анализа текста как объекта юрислингвистической экспертизы (Голев 1999);
анализа конфликта как феномена языка и речи (Третьякова 2003);
исследования наиболее частотных тактических ходов, ведущих к нанесению
обиды (Иссерс 1999); интерпретации конфликтного текста и комплексного
лингвистического анализа (Чернышова 2003); языковой личности судьи
(Дубровская 2007), множественности интерпретаций как
конфликтопровоцирующего фактора (Ким 2007); манипулятивного и инвективного функционирования языка (Бринев 2005), структуры лингвистической экспертизы (Иваненко 2007), анализа имплицитных компонентов содержания текста (Кузнецов 2002); психологической интерпретации речевого воздействия (Жельвис 1990), субъективности интерпретации юридического текста (Кузнецова 2002) и др.
Тем не менее ^комплексный дискурсивный подход к изучению интерпретации понятия «унижение чести» всеми участниками судебного процесса (истец — ответчик — эксперт — судья) исследователями в рамках одной работы не применялся, что и предопределило выбор темы диссертационного исследования.
Объектом исследования послужило понятие «унижение чести» в судебном дискурсе. Унижение чести, достоинства, деловой репутации — это комплексное понятие, имеющее структуру «матрешки»: [унижение —> (чести + достоинства + деловой репутации)]. Для краткости в дальнейшем опускаем — компонент комплексное.
Предметом исследования является интерпретация понятия «унижение чести» участниками судебного процесса посредством лексико-семантического значения компонентов данного словосочетания.
Основная гипотеза диссертационного исследования заключается в том, что неоднозначность интерпретации конфликтогенных высказываний, умаляющих честь, достоинство, деловую репутацию адресата, может быть объяснена различиями в обыденном и профессиональном сознании участников судебного процесса.
Цель исследования — выявление и экстралингвистическая характеристика особенностей интерпретации понятия «унижение чести, достоинства, деловой репутации» участниками судебного процесса.
Теоретическое осмысление интерпретационных процессов при толковании понятий чести, достоинства, деловой репутации потребовало решения следующих задач:
провести анализ концепций и подходов к проблеме дискурса, природы судебного дискурса;
выявить специфические черты юрислингвистической коммуникации;
определить содержание понятий чести, достоинства, деловой репутации, охарактеризовать их конститутивные и коммуникативно-значимые признаки;
изучить реализацию понятия «унижения чести» в обыденном, профессиональном, научном и правовом сознании;
описать средства и наиболее типичные сценарии вербализации речевого акта «унижение чести»;
выявить типичные дискурсивные характеристики, присущие обыденной и профессиональной интерпретации понятий чести, достоинства, деловой репутации;
описать механизм интерпретации понятия «унижение чести» участниками процесса в виде алгоритма в плане возможного изменения смысла и объема высказывания.
Цель и задачи настоящей работы определили выбор следующих методов анализа: дискурсного анализа, раскрывающего содержание понятий в обыденном и правовом сознании; компонентного анализа, используемого для описания ядерных элементов концептуального поля унижения чести, достоинства, деловой репутации; контекстуального анализа, позволяющего выявить специфику функционирования языковых средств в тексте; прагматического анализа (изучение целевых установок автора высказывания
и достигнутого им перлокутивного эффекта), а также применение количественного метода.
Механизм интерпретационной деятельности истца исследуется на таких элементах искового заявления, как мотивировочная и просительная части искового заявления, в которых заявитель жалобы излагает обстоятельства, сопутствующие унижению, и просит признать сведения не соответствующими действительности. Здесь анализируются предмет и основание иска. Интерпретация ответчика вычленяется нами из аргументов и доводов возражения на иск, опровергающего исковые требования как незаконные или необоснованные с материально-правовой стороны. Алгоритм интерпретационных процессов со стороны специалиста-эксперта прослеживается на основании исследовательской части заключения эксперта, отражающей стадии экспертного исследования, в частности, осмотр экспертом полученных материалов, их предварительное, раздельное, сравнительное исследование, оценка полученных результатов и формирование выводов. Процедура анализа интерпретационных механизмов судьи соотносится с мотивировочной и резолютивной частями судебного решения, поскольку в этих элементах содержится обоснование вердикта судьи. Мотивировочная часть решения сопровождается ссылкой на нормативно-правовые акты, которые суд применил для разрешения дела по существу, а также на международную судебную практику.
В качестве методологической основы исследования следует
рассматривать базовые положения теории речевых актов и лингвистической
прагматики (Н.Д.Арутюнова, А.Вежбицка, Д.Р.Серль и др.),
лингвокультурологической концептологии (Ю.С.Степанов),
социолингвистики (В.И.Жельвис), языка права (Ю.А.Бельчиков, Н.Д.Голев, М.В.Горбаневский и др.), лингвистической теории дискурса (Т.А. ван Дейк, М. Фуко, М.Л.Макаров, М.Н.Кожина и др.)
Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном подходе к анализу интерпретационных процессов,
сопровождающих функционирование понятия «унижение чести» в судебной коммуникации, в инвентаризации и классификации основных смысловых компонентов анализируемого понятия. В диссертации впервые на обширном теоретическом материале, конкретных эмпирических данных была исследована дискурсная реализация понятия «унижение чести», установлены механизмы деформации понятия при переходе из сферы естественного языка в правовую. В работе предлагается новый подход к анализу конфликтогенного текста — ситуативно обусловленный, вводятся понятия напряженность слова, каучуковые термины.
Теоретическая значимость диссертации. Теоретическая значимость диссертационного исследования соотносится с развитием основных положений теории судебной лингвистической экспертизы применительно к понятию «унижение чести», в частности сопредельного данной теме понятия порочащие сведения. Осмысление судебных споров в свете теории журналистики, правоведения и психолингвистики дает возможность использовать материалы диссертации для выработки стратегии управления и предотвращения конфликтных ситуаций в сфере функционирования современных СМИ. Теоретическая значимость исследования, кроме того, состоит в расширении и уточнении понятийного аппарата теории дискурс-анализа, в описании наиболее частотных языковых средств, отражающих дискурсивные характеристики исследуемого объекта.
Практическая ценность данной работы соотносится с возможностью использования выводов и материалов исследования при профессиональной подготовке выпускников филологического факультета по судебно-экспертной специализации, в курсе по конфликтологии речи для студентов факультета журналистики, а также в специальных курсах по гражданскому праву и судебной лингвистике — юридического факультета. Полученные научные факты и сделанные обобщения могут служить теоретической основой при разработке специальной методической литературы для экспертных учреждений, судебных работников и адвокатов, сталкивающихся
с необходимостью правовой квалификации и защиты чести и достоинства граждан, деловой репутации юридических лиц.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В судебном дискурсе интерпретация — это деятельность субъекта по
установлению значения конфликтогенных единиц, результатом которой
является определение соотношения между смыслом правовой нормы и его
реализацией в конкретной ситуации унижения. Следствием интерпретации
субъекта могут быть различные деформации понятия «унижение чести» , в
частности изменение объема значения слова (наращивание или убывание
смыслов) либо содержания значения слова (ротация смыслов). Деформации
обусловлены спецификой функционирования знаков естественного языка в
правовом континиуме, в частности нацеленностью на фактуальную
составляющую высказывания.
2. При коммуникативно-дискурсивном подходе унижение чести
понимается как посягательство на положительные социальные,
профессиональные й моральные характеристики личности. В
лингвоправовом аспекте унижение чести и достоинства - это ментально-
вербальная единица, содержащая оценочный дисбаланс между максимой
социальной репрезентации личности (оценка индивида обществом) и
максимой социальной самоидентификации личности (самооценка индивида).
3. Точность квалификации лексемы как унизительной или
неунизительной обусловлена тем, с какой степенью полноты эксперт
учитывает контекст публикации в широкой экстралингвистической
ситуации, включающей различные дискурсивные параметры —
прагматический, социальный, психологический, моральный и др. Учет
экстралингвистических факторов в совокупности позволяет выработать
лингвистический критерий, достоверно определяющий способность
информации влиять на искажение социальной привлекательности лица,
подвергшегося унижению.
Различные подходы к интерпретации понятия «унижение чести» участниками судебного процесса обусловлены типовыми характеристиками обыденного и профессионального сознания. Для представителя обыденного сознания (истца) характерно толкование спорного высказывания на индивидуально-психологической основе, что не позволяет ему учесть социальный контекст ситуации. Интерпретационную базу профессионального сознания (ответчик, эксперт, судья) составляет социальная детерминированность конфликтного высказывания, повлекшего унижение лица. Носитель профессионального сознания рассматривает онтологию конфликтного текста как производную от социального фактора, означающего степень важности обсуждаемого вопроса для общества.
Для передачи понятий чести, достоинства, деловой репутации используются неявные способы выражения, которые можно определить, исходя из контекста всей публикации. В большинстве случаев унижение воспринимается истцом на синтаксически-связанном уровне, когда смысл высказывания является следствием умозаключения, т.е. вытекает из контекста всей публикации.
Материалом исследования особенностей интерпретации понятия «унижение чести» участниками судебного процесса послужили тексты Интернет-сайтов таких организаций, как Союз журналистов России, Центр экстремальной журналистики, Фонд защиты гласности, Коллегия юристов СМИ, Лаборатория юрислингвистики Алтайского госуниверситета, Институт проблем информационного права, Гильдия судебных репортеров, Институт законодательства и правовой информации, Правозащитный сайт «Право имею», Центрально-Черноземный центр защиты прав средств массовой информации, Центр политических и социальных исследований, Славянский правовой центр и других информационно-аналитических агентств и правозащитных организаций. Кроме того, в работе получила отражение судебная практика судов г.Перми, а также судов субъектов Федерации,
данные справочно-правовой системы «Консультант Плюс» (всего триста документов).
Существование различных подходов к интерпретации понятия «унижение чести» в рамках одного судебного процесса позволяет говорить о множественности интерпретаций. Интерпретация каждого участника процесса отмечается направленностью на различные стороны понимания: эмоции, факт, социальную детерминанту, научный аргумент. Например, интерпретируя фразу Результат, конечно, ошеломляющий: только за один год из трех лет работы в карманах смекалистых предпринимателей-газовиков осело около 150 млн. рублей истец исходит из эмоционально-психологического восприятия информации (распространены сведения, составляющие тайну его профессиональной деятельности). Интерпретация судьи ориентирована на факт, т.е. выявление соответствия действительности сведений, утверждающих о сокрытии денежных средств руководителями предприятия. Интерпретация ответчика соотносится с социальной значимостью вопроса (150 млн. рублей не поступили в бюджет области). Целью интерпретации эксперта является направленность на научное объяснение: он устанавливает факт направленности высказывания на истца, а также утвердительный, порочащий характер распространенных сведений. За пределами интерпретации ответчика, эксперта и судьи остается индивидуально-личностное восприятие утверждения истцом.
Алгоритм интерпретационных процессов, сопровождающих объяснение понятия «унижение чести» каждым участником процесса (истцом, ответчиком, экспертом и судьей), имеет отличительные особенности, рассмотрению которых посвящена вторая (см. «Механизм интерпретации понятия «унижение чести») и третья главы диссертации.
Дискурсивный подход к тексту: доминирующие признаки
Сегодня понятие «дискурс» имеет размытое содержание. Если в 1970-1980-е гг. можно было говорить о научном термине «дискурс», сейчас из-за крайне нестрогого употребления его подлинно научное использование затруднено.
Необходимо отметить, что семантика слова дискурс изменялась на разных этапах истории. Этимология слова указывает на то, что в основном значении оно имеет разговорную доминанту и переводится с французского языка как «речь». С начала 60-х годов прошлого столетия слово «дискурс» начало приобретать философское значение, что привело к расширению объема его понятия. В многообразии созначений понятия «дискурс» сегодня трудно выявить его базовое значение, хотя набор основных значений остался без существенных изменений.
Приоритет изучения дискурса в лингвистике принадлежит западноевропейской школе дискурса. В лингвистической литературе дискурс получил достаточно полное освещение прежде всего благодаря работам французских лингвистов Мишеля Фуко, Патрика Серио, Эмиля Бенвениста и др.
Гуманитарные науки на протяжении всего XX века изучали феномен языка. Лингвистика до конца XX века пыталась объяснить язык как явление без опоры на внешние, т. е. экстралингвистические, факторы.
Языкознание XX-XXI вв. совершило поворот от лингвистики языка к лингвистике речи, с конца 1960-х годов языковедение все более «прирастает» речеведением. Если в начале XX века лингвистику прежде всего занимал вопрос Как устроен язык?, то во второй половине и особенно в последней трети больше всего внимания уделяется вопросу Как функционирует язык? Невозможностью дать ответ на данный вопрос в рамках традиционной лингвистики предопределено расширение ее предмета. К концу XX столетия, а именно в 70-е годы, текст (или дискурс) выдвинулся в число объектов, привлекающих особое внимание как отечественных, так и зарубежных лингвистов.
Теория дискурса разрабатывалась в конце 1970-х годов как определенный интеллектуальный ответ на критику структуралистской теории языка. Наиболее влиятельным течением, предложившим вариант дискурс-теории, является постструктурализм.
Отправной точкой в формировании теории дискурса является концепция Ф.де Соссюра о различении языка и речи. Известно, что Ф. де Соссюр главным предметом языкознания считал язык, систему языка как таковую, однако он считал, что для полного понимания языка важно обратиться и к его второй составляющей — речи.
Французский лингвист Эмиль Бенвенист использовал термин «дискурс» (discourse) вместо термина «речь» (parole). Он представлял язык как «возможность реализации личностного начала человека». Бенвенист одним из первых придал слову «дискурс» значение «речи, присваиваемой говорящим», и противопоставил дискурс объективному повествованию (recit). В работе «Problemes de linguistique generate» Э.Бенвенист предлагает понимать дискурс как функционирование языка в живом общении, где человеческий фактор играет первостепенную роль. Лингвист противопоставляет дискурс системе языка: «Предложение представляет собой неопределенную безграничную структуру, живую речь человека в действии. Мы делаем вывод, что, оставляя предложение как элемент знаковой структуры языка, мы вступаем в иное языковое пространство, которое может рассматриваться как инструмент языковой коммуникации, выражение которой и есть дискурс» [Бенвенист 1974: ПО]. Существенной чертой дискурса, понимаемого им в широком смысле, является соотнесение дискурса с конкретными участниками акта, т.е. говорящим и слушающим, а также коммуникативным намерением говорящего каким-либо образом воздействовать на слушателя.
М.Фуко, развивая идеи Э.Бенвениста, предлагает свое видение целей и задач использования этого термина. По мнению М.Фуко, дискурс — это прежде всего тип высказывания, присущий определенной социально-политической группе или эпохе. Ведущим для него является институционный принцип «деления» дискурсивного пространства, соответствующий социальным институтам (например, церковь, армия), а также идеологии общества (дискурс советский, дискурс фашистский). Фуко вводит понятие дискурсной формации, отличительными чертами которой являются социальность и историчность. Под дискурсной формацией он подразумевает специфику познания на разных исторических ступенях («срезах») человеческой истории, связанную с предшествующими этапами знания («Археология знания»). Исследователь определяет термин дискурс как «совокупность высказываний, принадлежащих к одной и той же системе формаций» [Фуко 1996: 108].
Специфика юрислингвистической коммуникации
Языковое общение — одна из форм социального взаимодействия. Социальная функция языка позволяет ему выходить в другие сферы общественной жизни: культуру, религию, государственное устройство, политику. Лингвистика имеет прочные связи со многими науками, такими как психология, социология, логика, философия и др. Естественным представляется также наличие связи языкознания с юриспруденцией.
Соотношение филологии и права имеет древние корни, поскольку филология возникла из практической потребности толковать религиозные тексты и тексты права. Таким образом, уже на заре своего существования филология имела характер прикладной науки, так как занималась герменевтикой, или толкованием текстов права, не поддающихся прямому пониманию. Теоретический подход к языку появился много позже.
Н.Д.Голев в методологически важной работе «Постановка проблем на стыке языка и права» [Голев 1999] говорит о неизбежности «юридизации» языка, вызванной необходимостью разрешать конфликтные ситуации, связанные с использованием языка. В статье рассматриваются разнообразные факторы, доказывающие закономерный характер возникновения научного направления юрислингвистики, а также выявлены и очерчены его теоретические и практические предпосылки. Исследование текстов, вовлеченных в юридическую практику, происходит на стыке лингвистики и юриспруденции, что отражает картину развития междисциплинарных связей, присущих современной науке.
Заметим, что в литературе встречаются два термина: юрислингвистика и лингвоюристика. Они различаются аспектом исследования: юрислингеистика изучает отношение языка к праву (юридический аспект языка), лингвоюристика — отношение права к языку (лингвистические аспекты права). На Западе активен термин судебная лингвистика. Мы в работе будем придерживаться термина юрислингвистика.
Для рассмотрения вопроса об интерпретации судебных документов в дискурсивном аспекте представляется чрезвычайно важным установление социальных и собственно языковых предпосылок формирования юрислингвистики в современном понимании. К таким предпосылкам относят следующие.
Во-первых, либерализация российской общественной жизни, постперестроечные демократические преобразования. Возросшая роль прав человека способствовала возникновению многочисленных конфликтов, в которых роль языка и речи стала определяющей. Особенно отчетливо данная тенденция проявилась в судебных делах о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц. Проблема словесного унижения и оскорбления личности заняла в них центральное положение. Языковое общение, будучи формой социального взаимодействия людей, предполагает потенциальные противоречия и конфликты, которые могут быть разрешены с участием не только юристов, но и языковедов.
Во-вторых, существование прецедентной зарубежной юрислингвистики. В западноевропейской и американской литературе вопросы юрислингвистики представлены достаточно широко и разнообразно: разрабатываются вопросы юридической герменевтики и логики (интерпретации, аргументации, лингвистической экспертизы, семантики и прагматики судебных документов и др.) По наблюдениям исследователей, степень проникновения юриспруденции в собственно лингвистику в зарубежных исследованиях взаимоотношения права с языком выше, чем в отечественной юрислингвистике.
В-третьих, наличие исследований самих юристов в области языкознания. Непосредственная юриспруденция сама разрабатывает лингвистические аспекты права, в частности, в теории права — толкование норм права. Исследования юристов касаются правовых проблем языковой политики, лингвистической экспертизы законопроектов, языка и стиля правовых документов и судебных процессов, юридической техники. Большой интерес для лингвистов представляют работы юристов, посвященные сложнейшим вопросам о сущности языка.
Проблема определения природы языка выводит правоведов и лингвистов на древний философский спор о том, как возникает слово: по природе или по установлению. Юристы склонны видеть в языке только сторону «по установлению» и именно на ней основывать свою законотворческую и правоприменительную деятельность в связи с языком и речью. В сознании большинства юристов-законодателей язык есть «рукотворный феномен». При объяснении природы языка большинство юристов придерживается логико-рационалистического направления. Для них характерно отношение к языку как к некоему самостоятельному, хотя и пассивному субъекту права, нуждающегося в защите, подобно природным явлениям — чистому воздуху и рекам, животным. Лингвисты склонны замечать в нем природно-стахийную сторону. Право, основанное на логике, видит лишь первую сторону языка, но это лишь одна сторона его сущности. Язык в такой же мере рационален, как и иррационален, так же детерминируется категориями логического познания мира, как и чувственного. Регламентировать же его, имея в виду только одну сторону языка — логическую, значит создавать законы, изначально имеющие ограниченный диапазон действия.
Исковое заявление
В юридической практике исковое заявление означает обращение истца к суду с просьбой о разрешении материально-правового спора с ответчиком и защите нарушенного субъективного права или охраняемого законом интереса. Термин иск происходит от глагола «искать», когда при нарушении права реализуется потребность «искать» его защиту.
Коммуникативной целью такого речевого жанра, как исковое заявление, является информирование судебных органов о конфликтной ситуации в целях инициирования судебного разбирательства и выражение конкретных просьб, исполнение которых должно способствовать урегулированию конфликта в пользу истца [Сологуб 2006: 119].
В случае опубликования порочащих материалов подается иск о защите чести, достоинства и деловой репутации.
Анализ исковых заявлений показывает, что порочащими истец считает следующие сведения:
1) утверждения о нарушении им законов, совершении правонарушений и преступлений (35,2%). В подавляющем большинстве случаев истец обвиняется в нарушении уголовного законодательства, при этом значительная часть сведений отводится преступлениям в сфере экономической деятельности, преступлениям против собственности и интересов государственной службы. Стандартными обвинениями государственных служащих являются утверждения о махинациях, взяточничестве, нецелевом расходовании бюджетных средств, использовании служебного положения. Например, используя свое служебное положение, III. и занялись созданием искусственного дефицита путем передачи миллиарда кубометров голубого топлива своему «Пермгазэнергосервису», который затем и отпускал потребителям газ, но уэ/се с наценкой около 15%.
2) высказывания, квалифицирующие характер и личностные качества истца с отрицательной точки зрения (26,3%). Например, по мнению простых труо/сеников завода, ииничное и даже эюестокое отношение к людям — в стиле генерального директора ОАО «Восток» И.
3) отрицательная характеристика профессиональных качеств истца (24,5%). Например, его профессионализм как юриста можно смело ставить под сомнение.
4) осуждение идейных, политических, религиозных установок истца (11%). Например, меня, естественно, волнует не столько нарушение формальных норм законодательства, сколько морально-нравственный аспект прихода к власти лиц, придерживающихся откровенно человеконенавистнической идеологии.
5) сниженное именование истца (3%). Например, Сано Окуть (вместо Александр Николаевич).
Расширенная интерпретация истцом понятия «унижение чести» представлена в табл. 1 Приложения - с. 191-218.
Алгоритм интерпретации истца основан на механизме интерпретации понятия «унижение чести», описанном нами на с. 91. На этапе 1 истец выделяет из текста конфликтогенные высказывания. Анализируя конфликтогенные единицы, он обязательно обращается к контексту. На этапе 2 истец соотносит правовую норму (ст. 152 Гражданского кодекса РФ) с собственной ситуацией унижения и находит общие признаки.
На этапе 3 в смыслопорождении понятия «унижение чести», производимом истцом, активизируются различные дискурсивные параметры, что вызывает интенсификацию субъективно-интерпретационной деятельности — этап 4 .
Большой энциклопедический словарь [под ред. А.М.Прохорова 1998] определяет параметр как величину, характеризующую к.-л. свойство процесса, явления или системы, машины, прибора (напр., электрич. сопротивление, теплоемкость, быстродействие, масса, коэффициент трения и др.). Современный словарь иностранных слов следующим образом толкует это слово: параметр (гр. parametron = отмеривающий) — 1) величина, входящая в математическую формулу и сохраняющая свое постоянное значение лишь в условиях данной задачи; 2) величина, характеризующая какое-л. свойство, состояние, размер или форму предмета или явления; показатель. Данные определения говорят о математической или технической этимологии слова. В нашем случае слово параметр означает широкий внеязыковой контекст, характерный для ситуации унижения чести и достоинства.
