Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗАИМСТВОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ ЕЁ РЕШЕНИЯ НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА КОНЦА XVII - ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII в. 17
1.1. Причины и основные пути заимствования иноязычных слов на рубеже средневековья и нового времени 17
1.2. Типология лексических заимствований 23
1.3. Отношение к «иностранным вокабулам» в языке Петровской эпохи 36
Выводы по первой главе 40
ГЛАВА II. ИНОЯЗЫЧНАЯ ЛЕКСИКА В ПАМЯТНИКАХ ПАЛОМНИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII СТОЛЕТИЯ 41
2.1. Лексические заимствования как жанрово-стилевая особенность «хождений» 41
2.2. Традиционное и новое в использовании иноязычной лексики в путевых записках Иоанна Лукьянова 52
2.3. Заимствования в языке «Путешествия из Константинополя в Иерусалим и на Синайскую гору» Андрея Игнатьева 73
2.4. Специфика употребления иноязычных слов в «Хождении» Матвея Нечаева 86
Выводы по второй главе 98
ГЛАВА III. ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В СВЕТСКОЙ ПУТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПЕТРОВСКОГО ВРЕМЕНИ 101
3.1. «Иные речения» и их функции в языке светских путешественников Древней Руси 101
3.2. Особенности использования иноязычной лексики в путевых записках П.А. Толстого 109
3.3. Лексические заимствования в «Записке путешествия» Б.П. Шереметева 134
3.4. Иноязычные слова в лексическом составе «Путешествия» А.М.Апраксина (Неизвестной особы) 155
Выводы по третьей главе 177
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 180
БИБЛИОГРАФИЯ 185
- Причины и основные пути заимствования иноязычных слов на рубеже средневековья и нового времени
- Лексические заимствования как жанрово-стилевая особенность «хождений»
- «Иные речения» и их функции в языке светских путешественников Древней Руси
Введение к работе
Проблема заимствования принадлежит к актуальным вопросам современного языкознания, ибо помогает выявить характер и специфику взаимодействия различных языков в разные исторические периоды. Международный обмен языковыми ценностями - одна из важнейших черт развития языка и особенно его литературной страты. Процесс заимствования распространяется на различные уровни языковой структуры, при этом самой проницаемой является лексическая система, ибо слово - подвижный, способный к свободной миграции элемент языка. Это связано с самой «природой слова, его направленностью на действительность, соотнесенностью с предметом и понятием» (Биржакова и др., 1972: 8).
Актуальность диссертационной работы определяется отсутствием в современной филологической науке комплексного исследования произведений путевой литературы конца XVII - первой четверти XVIII в. с точки зрения использования писателями иноязычной лексики, в то время как одно из знаковых явлений Петровской эпохи - резкое расширение словарного состава русского литературного языка за счет заимствований. В путевых записках этот процесс протекал с особой интенсивностью, так как обращение к языкам инокультуры входило в генетический код жанра. «Иные речения» при описании «иных языцей» (других народов) встречались в древнерусской паломнической литературе, начиная с произведения игумена Даниила, являлись яркой приметой стиля «Хождения за три моря» Афанасия Никитина и стали языковой нормой для путешественников Петровского времени.
Историки языка неоднократно обращались к материалу путевых записок, исследуя процесс обогащения русского литературного языка иноязычной лексикой, однако в поле их зрения, как правило, находились произведения светской тематики - записки дворян, отправленных Петром І в Европу с образовательной целью, дневники и «статейные списки» русских
дипломатов (П.А.Толстого, Б.И.Куракина). Неизученным остается корпус памятников паломнической литературы, язык которых в переходный период от средневековья к новому времени также претерпел существенные изменения.
Историческая лексикология на современном этапе испытывает «источниковедческий голод». Ученые признают, что «сам круг источников, на основании которых составляются сейчас представления о заимствованиях XVIII в., узок, произволен по выбору и неоднороден по отношению к различным периодам века». Результат узости источниковедческой базы -неполнота словаря заимствований, а также «искаженное представление о материальной форме их, о том наборе вариантов, который характеризовал иноязычные слова, пришедшие в язык в XVIII в. А между тем варианты и модификации формы дают ценнейший материал не только для суждения об этимологии заимствования, но и для наблюдения над процессом формальной его адаптации» (Биржакова и др., 1972:19).
Научная новизна исследования обусловлена самим языковым материалом диссертации. Некоторые из рассматриваемых путевых записок до настоящего времени не были предметом специального лингвистического исследования и не входили в число источников при составлении словарей русского языка XI-XVII и XVIII вв., например, «Хождение» Андрея Игнатьева. Кроме этого, большая часть памятников путевой литературы не имеет научных изданий, а публикации, осуществленные в XIX столетии, являются труднодоступными и неудовлетворительными с точки зрения современной текстологии: они выполнялись по случайным, иногда дефектным спискам с учетом новой орфографии (издания путевых записок Иоанна Лукьянова, Бориса Шереметева и др.). Это обстоятельство мотивирует привлечение для анализа не только печатных, но и рукописных источников. Чтобы проследить, как менялось отношение к заимствованиям на протяжении XVIII столетия, а также их состав, характер адаптации и функции в произведении, изучению подвергался изданный в «Русском
архиве» в 60-х годах XIX в. текст поздней редакции «Хождения» Лукьянова и неопубликованные списки других, более ранних, вариантов памятника.
Расширение источниковедческой базы исследования связано с необходимостью проверки на объективность существующей в научной литературе точки зрения, что большая часть записок паломников Петровского времени традиционна, «написана книжнославянским языком или под сильным его влиянием и по своему содержанию и составу лексики примыкает к церковно-богослужебной литературе» (Мальцева, 1981: 132). Оригинальным памятником, представляющим интерес для лингвиста, считалось только «Хождение в Святую землю» Иоанна Лукьянова, в языке которого преобладала разговорная и просторечная лексика, однако под углом зрения иноязычных заимствований это произведение не рассматривалось.
Новизна диссертационной работы заключается в самом подходе к изучению материала, где совмещаются элементы культурологического и текстологического, историко-литературного и историко-лексикологического анализа. Обобщение опыта изучения путевых записок Петровского времени, накопленного учеными разных специальностей (историками, лингвистами, литературоведами, культурологами, текстологами и др.), необходимо, так как на процесс и результат заимствования иноязычной лексики влияют и собственно лингвистические, и экстралингвистические факторы.
Объект диссертационного исследования - лексические заимствования, то есть слова, морфемный состав которых обнаруживает свою былую принадлежность к другому языку. Для изучения в истории заимствований был выбран самый сложный, переломный этап - конец XVII -первая четверть XVIII столетия, связанный с петровскими преобразованиями и становлением нового русского литературного языка, что сопровождалось «заменой грамматического «коренника» литературного языка, а именно славянского, - русским»; цель этой замены - большая «внятность», «вразумительность», если использовать любимые слова Петра I, тех научных,
технических и публицистических текстов, в которых нуждалась страна» (Камчатнов, 2005: 272).
Источником для лингвистического анализа послужили памятники путевой литературы Петровского времени, так как по количеству созданных в это время произведений, выявленных списков и редакций XVIII в., «путешествия» входили в число самых востребованных литературных форм, и, следовательно, не только отражали изменения в словарном фонде русского языка, но и влияли на процесс его развития. Жанр путевых записок представляет особый интерес для лексиколога потому, что находится на «пограничье» книжного и разговорного языка, языка художественной и документальной прозы, а именно за счет разговорно-бытовой и светско-деловой речи, по мнению В.В.Виноградова, шло формирование русского литературного языка нового времени.
Поскольку «путешествие» принадлежит к жанрам сводного, «ансамблевого» характера, то оно объединяет «малые» формы с присущими им стилями, - следовательно, в путевых записках оказывается задействованным «чрезвычайно разнообразный по принадлежности к семантическим полям и тематическим группам, сферам функционирования, социальной стратификации круг лексики» (Мальцева, 1981: 131). Памятники путевой литературы имели много сфер «совмещения» и границ «соприкосновения» с произведениями других жанров и функциональных стилей (чаще всего они вступали в контакты с мемуарной литературой, научной прозой, деловой письменностью).
Путевые записки создавались не профессиональными писателями, а дилетантами, стиль которых в меньшей степени зависел от канонов литературного творчества, от диктата стиля жанра - это создавало предпосылки для свободного и широкого вхождения в текст элементов иных систем, делало языковые границы «хождений» и «путешествий» в большей мере проницаемыми для заимствований, чем в произведениях житийной литературы, ораторской прозы и т.п. Жанровая специфика «путешествий»
делала их открытыми для нового во всех его проявлениях, что способствовало «процессу изменения русской национальной картины мира», появлению в ней элементов картин мира других народов (Юрицына, 2001: 79).
В основе произведений путевой литературы лежал дневник или записи, которые велись во время «путного шествия», что позволяет проследить процесс вхождения русского человека в иную языковую среду. Например, в начале «Хождения» Варлаама Леницкого, одного из паломников Петровского времени, иноязычная лексика встречается редко, писатель старается найти эквиваленты в родном языке и называет жилища арабов «хатками», гарач -«поголовщиной». В «среднике» произведения увеличивается частотность употребления иностранных слов, которые при вводе в текст сопровождаются толкованием значения («гостинница турецькая, или хань»; «.структурый в Иерусалиме, или здания»; «кораблец французский, или тартаны»). Некоторые заимствования, использованные в последних путевых очерках, даются без перевода - видимо, они стали привычными, хорошо знакомыми словами для долго находившегося в иноязычной среде автора «Хождения» («аржигил», «визер», «чогодары»). Отметим, что в круг источников исследования не вошли путевые записки, созданные выходцами из Малороссии, ибо факт присутствия в их лексиконе иностранного слова не означает его обязательного заимствования русским языком, особенно во втором десятилетии XVIII в., когда украинский язык начинает утрачивать функцию языка-посредника.
Путевая литература Петровского времени отличалась неоднородностью: в ее состав входили традиционные паломнические «хождения», записки светских лиц, отправленных в иностранные государства с различными миссиями (дипломатической, образовательной, научной и др.). Для обоснованности и достоверности результатов исследования лексических заимствований были выбраны памятники разных типов, созданные в традициях древнерусских «хождений» («Хождение в Святую
землю» московского священника Иоанна Лукьянова), «статейных списков» дипломатов (близки к этой форме записки Бориса Шереметева), путевого дневника частного лица («Путешествие» Петра Толстого) и пр.
Сопоставление иноязычной лексики в путевых записках Петровского времени с учетом их жанровых разновидностей, цели, времени и маршрута путешествия, личности писателя и истории текста произведения позволило выявить особенности процесса заимствования, выделить в нем частное (индивидуально-авторское) и общее (характерное для данного жанра и для русского литературного языка конца XVII - первой четверти XVIII в.).
Источниковедческая база работы объемна и разнообразна, что является залогом всестороннего и объективного исследования. Она включает тексты путевых записок не только названных авторов, но и их современников (Б.Куракина, А.Матвеева, В.Леницкого), «хождения» Древней Руси, а также произведения других жанров и жанровых систем (эпистолярная и мемуарная проза, публицистическая и документальная литература), которые привлекались для сопоставительного анализа.
Цель работы - доказать, что заимствование иноязычной лексики -черта, сближающая путевые записки разных типов, паломнических и светских, другое дело, какие языки являлись для них донорами, с какой интенсивностью протекал данный процесс, какие лексические пласты охватывал.
Цель работы обусловила необходимость решения следующих задач:
1) исследовать причины и специфику заимствования иноязычных слов
в путевой литературе конца XVII - первой четверти XVIII в.;
2) выделить и проанализировать различные типы заимствований в
записках русских путешественников Петровского времени;
сравнить лексические поля заимствований в памятниках светского и паломнического характера;
охарактеризовать способы введения иноязычных слов в русский текст «хождений» и «путешествий»;
5) определить функции заимствований в произведениях путевой
литературы;
6) выявить индивидуально-авторское начало в использовании
иноязычных слов писателями-путешественниками Петровской эпохи.
Теоретической и историко-филологической основой диссертации являлись:
1) Исследования, посвященные изучению иноязычных слов, которые
пришли в русский литературный язык на рубеже средневековья и нового
времени. Главная цель работ Н.А.Смирнова, И.И.Огиенко, Ю.С.Сорокина,
В.А.Богородицкого и др., выполненных в традициях этимолого-
хронологического направления в лексикологии, - определить источник и
уточнить время заимствования. Большое значение для диссертационного
исследования имели работы, где изучались заимствования из определенного
источника: польского (В.М.Тамань), итальянского (Д.П.Валькова),
английского (С.А.Беляева, В.М.Аристова, М.А.Брейтер) языков. В
диссертации осуществлялась опора на результаты исследования
тюркологами и арабистами основных способов, типов и принципов
заимствования из восточных языков (Н.А.Баскаков, И.Г.Добродомов,
Е.Н.Шипова, А.Д.Эфендиева, Р.А.Юналеева).
2) Изучение истории лексических заимствований отвечает не только на
вопросы, когда и откуда пришло в русский язык то или иное иностранное
слово, но и на вопрос, куда, то есть в какую сферу словаря, оно вошло. В
диссертации использовались работы, связанные с анализом различных
функциональных или стилистических групп лексики, наиболее интенсивно
пополняемых заимствованиями в Петровское время: военной
(Ф.Сороколетов, М.Тузова), научной (Л.Кутина), искусствоведческой
(П.Берков, Д.Дробынина) терминологии, а также отдельных литературных
жанров: повестей (Б.Маргарян), путевых записок (И.Мальцева), ученых
речей (В.Веселитский). В диссертации был учтен опыт исследования языка
отдельных произведений интересующего нас жанра: дневника Б.И.Куракина
(Л.А.Богатуровой, М.БЛсинской), путевых записок П.А.Толстого (Д.П.Вальковой).
3) Актуальные в последнее время в лингвистике работы по проблеме
«язык и личность», затрагивающие такие аспекты, как соотношение
культурно-языковых параметров личности и культурно-языковых параметров
текста (Запольская, 2002 и 2003), изучение сознания носителей языка
(Кубрякова, 2002), языкового существования личности (Гаспаров, 1996).
4) Работы по теории и истории заимствований, созданные
А.И.Соболевским, Е.Г.Ковалевской, Л.П.Крысиным, Д.С.Лотте,
Н.А.Шестаковой, Д.Н.Шмелевым и др., легли в основу терминологического
аппарата диссертации, используемых в ней типологических систем, помогли
выделить главные аспекты в изучении иноязычной лексики.
Чтобы соотнести результаты исследования иноязычной лексики в памятниках путевой литературы с общими языковыми процессами Петровского времени, была необходима опора на общие курсы истории русского литературного языка XVIII в., созданные В.В.Виноградовым, Б.А.Лариным, А.И.Горшковым, Е.Г.Ковалевской, Н.А.Мещерским, Б.А.Успенским, А.М.Камчатновым, лингвострановедческие (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров) и культурологические (В.М.Живов, Ю.М.Лотман) исследования, работы по исторической лексикологии (Е.Э.Биржакова, Л.А.Войнова, Л.Л.Кутина, К.П.Смолина).
Кроме этого, в диссертации учитывались данные смежных и вспомогательных по отношению к лингвистике наук: источниковедения и текстологии, истории и литературоведения, особенно работы, посвященные жанру «хождения»-«путешествия» (Д.С.Лихачева, В.В.Данилова, Н.И.Прокофьева, С.Н.Травникова, М.Г.Шадриной, А.А.Опариной-Решетовой), а также истории России Петровского времени (П.П.Пекарского, А.И.Заозерского, Н.И.Павленко, А.М.Панченко и др.).
Методология и методика исследования. Диссертация выполнена в русле историко-лексикологических исследований, в ней использовались
методы историко-этимологического и историко-функционального анализа иноязычной лексики. Заимствования в русском литературном языке изучались с учетом исторических особенностей развития России, так как с изменением времени и условий менялся круг контактирующих с русским языков, пласты воспринимаемой им лексики.
В работе сочетался синхронический подход к рассмотрению лексических заимствований, характерных для определенного исторического периода, с диахроническим, учитывающим процесс их адаптации в принимающем языке. При изучении иноязычной лексики учитывалась как этимология слова, так и его семантика. Исследование шло от непосредственного наблюдения к обобщению и сопоставлению языкового материала, на основе чего создавалась классификация выявленной иноязычной лексики (свыше 400 единиц).
Основным принципом типологии являлась сфера употребления заимствования. Это позволило определить источник пополнения для каждой из выделенных функциональных сфер, например, для терминологии военного и морского дела, лексических заимствований из области науки и искусства. Кроме того, охарактеризовать «языковой узус определенных профессиональных и социальных групп (словарь военных, дипломатов, ученых, духовенства и т.п.), для которых характерен определенный уровень культуры, круг чтения, образовательный ценз, различная степень двуязычия» (Биржакова и др., 1972: 85), и, наконец, исследовать судьбу заимствования в контексте определенной лексико-семантической группы, где оно попадало в окружение русских слов и заимствований из других языков.
На защиту выносятся следующие положения:
1) Петровская эпоха в истории России является переходной от конфессиональной культуры средневековья к секулярной культуре нового времени, что обусловило существование и взаимодействие в литературе данного периода паломнических «хождений» и светских «путешествий». Если «хождения» в плане лексических заимствований были ориентированы
на греческо-славянскую традицию, то «путешествия» - на латинскую традицию европейских языков. При этом светские путешественники Петровского времени не чуждались старославянизмов при описании христианских святынь и торжественных дипломатических приемов, а произведения русских паломников включали заимствования из западноевропейских языков, если речь заходила о новых реалиях быта, памятниках светского искусства, военном или морском деле.
Жанр путевых записок, имевший многовековую историю и изначально предполагавший рассказ об «иных землях» с помощью «иных речений», находился на пересечении языковых потоков, идущих с Востока и Запада, поэтому для его лексического состава характерно наличие ориентализмов и европеизмов, вступавших в соревновательные отношения не только с русизмами и славянизмами, но и между собой за право стать органической частью русского литературного языка.
Язык путевых записок отразил основные тенденции развития русской лексики в Петровскую эпоху: отсутствие некоторых терминов и обилие слов, выражающих одно и то же понятие, развитость синонимических рядов и дифференциацию значений и сфер употребления входящих в них единиц, явление вариантности и различные способы адаптации иноязычных элементов, развитие многозначности у «новых вокабул» и стремление к терминологизации, многоканальность процесса заимствования и «специализацию» языков-доноров, освоение интернациональной лексики и замену двучленных терминов одночленными.
В литературе русского барокко происходило раскрепощение творческой личности от условностей средневекового жанрово-стилевого канона. Авторы путевых записок, дилетанты в литературном деле, свободно и ярко проявляли свою индивидуальность в выборе как объекта изображения, так и лексических средств. Процесс заимствования иноязычной лексики зависел от таких факторов, как социальный статус автора, сфера его профессиональной деятельности, уровень образования, знание иностранных
языков, степень литературной одаренности, цель и маршрут путешествия, выбранная автором форма путевой литературы.
5) Путешественник - человек, находящийся в пути, преодолевающий
реальное пространство, а также совершенствующий свою духовную
сущность и находящийся в процессе познания мира, поэтому общими
пластами заимствований в записках паломников и светских вояжеров стала
лексика, характеризующая, с одной стороны, то, что связано со средствами
передвижения, пересечением границ и иноземным бытом, с другой - то, что
связано с религиозной сферой жизни, научным и художественным
творчеством. Однако языки-доноры и языки-посредники, участвующие в
пополнении «бытовой» и «бытийной» сфер языка, в «хождениях» и
«путешествиях» могли быть разными.
6) Заимствования в тексте путевых записок выполняют разные
функции: они называют реалии, отсутствующие в русской действительности,
помогают придать описаниям национальный колорит и документируют
повествование. Выполняя просветительскую функцию и участвуя в
формировании новой картины мира у читателя, они демонстрируют
образованность автора, его открытость к восприятию иноземной культуры. В
путевых записках, созданных в конце XVII - первой четверти XVIII в.,
лексическое заимствование приобретает семиотический характер, становясь
показателем приобщения к европейской культуре или защиты основ
традиционного уклада жизни.
7) Для писателей-путешественников Петровского времени характерно
использование сравнения иноземных реалий с русскими в качестве способа
«приближения» описываемого объекта к читателю и в то же время
экономного толкования неизвестной лексемы. Ввод заимствования, как
правило, сопровождался переводом или развернутым авторским
комментарием. Введение в текст заимствования без пояснения было связано
либо с тем, что автор не знал его точного значения, либо с длительным
пребыванием путешественника в иноязычной среде, либо с тем, что произведение было адресовано европейски образованному читателю.
Теоретическое значение исследования заключается в дальнейшей разработке теории лингвистического анализа литературных текстов определенной жанровой принадлежности под углом зрения использования писателями иноязычной лексики. Помимо этого, материал исследования существенно раздвигает границы источниковедческой базы исторической лексикологии, что позволяет проверить на научную объективность и состоятельность существующие теории, точки зрения, гипотезы. Проведенное исследование убеждает в необходимости комплексного изучения текста произведений, где функционирует иноязычная лексика, объединения усилий ученых разных специальностей. Нельзя рассматривать проблему индивидуально-авторского использования заимствований, пока текстологами не решен вопрос атрибуции произведения. Смешение стилей, разнородных элементов в языке путевых записок литературоведы объясняют действием закона барочной поэтики и не связывают с «порчей языка», как это воспринимают некоторые лингвисты с позиции «языкового пуризма». Анализ текста лексиколог не может вести без учета специфики его жанровой природы, примет авторского стиля, особенностей историко-литературного процесса эпохи.
Практическая ценность диссертации состоит в том, что результаты исследования могут найти применение в системе вузовского преподавания курса истории русского литературного языка, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по лингвистическому анализу произведений путевой литературы Петровской эпохи для студентов-филологов, при чтении лекций по теории языковых контактов в качестве комментариев по исторической лексикологии, а также могут быть использованы для подготовки словаря писателей-путешественников Петровского времени.
Апробация исследования. Основные разделы и наиболее значимые положения диссертации были апробированы в форме докладов и сообщений
на научных конференциях: «Пушкинские чтения» (М., 2005) и «Кирилло-Мефодиевские чтения» (М., 2006) в Государственном институте русского языка имени А.С.Пушкина, «Вопросы теории и практики преподавания иностранных языков» (Улан-батор, 2006) в Монгольском государственном университете науки и технологий, «Язык и общество» (М., 2006) в Российском государственном социальном университете, обсуждались на совместном заседании кафедры мировой литературы и кафедры общего и русского языкознания филологического факультета Государственного института русского языка им. А.С.Пушкина.
Структура диссертации подчиняется цели и задачам, внутренней логике научного исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического приложения.
В вводной части диссертации обосновывается актуальность и новизна исследования, определяются объект и источники лингвистического анализа, формулируются цель, задачи, основные принципы и методика работы, раскрывается ее теоретическая и практическая значимость, излагаются положения, выносимые на защиту, и способы их апробации, дается описание структуры диссертации.
Первая глава работы является ее теоретическим фундаментом. В ней приводится общая характеристика процесса лексического заимствования и определяется его специфика применительно к путевым запискам Петровского времени. Глава включает три раздела: в первом рассматриваются причины и пути заимствования иноязычной лексики в конце XVII - первой четверти XVIII в., во втором решается проблема типологии заимствований, в третьем поднимается вопрос об отношения к иностранным словам в Петровское время и в работах современных исследователей.
Вторая глава исследования посвящена особенностям употребления заимствованной лексики в паломнической литературе первой четверти XVIII
в. Под этим углом зрения анализируются «хождения» Иоанна Лукьянова, Андрея Игнатьева и Матвея Нечаева.
В третьей главе диссертации изучаются лексические заимствования в светской путевой литературе рубежа XVII-XVIII столетий на примере записок П.А.Толстого, Б.П.Шереметева и А.М.Апраксина («Неизвестной особы»).
В конце каждой главы приводятся выводы.
Заключительная часть диссертации обобщает результаты проведенного историко-лексикологического исследования и содержит сравнение состава заимствований, характера их использования и функций в тексте паломнических «хождений» и светских «путешествий».
Диссертация завершается библиографическим разделом, который включает перечень изданий текстов произведений, привлекавшихся для анализа, список научно-исследовательской и словарно-справочной литературы по теме работы.
Причины и основные пути заимствования иноязычных слов на рубеже средневековья и нового времени
Проблема языковых контактов и заимствований - одна из центральных историко-лексикологических проблем периода формирования русского национального языка. Знаковым явлением эпохи перехода от средневековья к новому времени стало резкое расширение словарного состава русского литературного языка за счет лексических заимствований. Свободному доступу иностранных слов в систему принимающего языка способствовало, по мнению исследователей, «смешение оказавшихся на свободе» книжно-славянского и народно-литературного типов языка (Горшков, 1969: 180). По интенсивности пополнения русского словарного фонда заимствованиями Петровское время лидирует среди других периодов в развитии литературного языка XVIII столетия. На три первых десятилетия, по подсчетам ученых, приходится 52 % заимствований, тогда как на вторую треть века - 27 %, а на последнюю - 21 % (Бекасова, 1998: 60).
Русские в конце XVII- первой трети XVIII в. не утратили своих исторических связей ни с восточными народами, ни с государствами Европы, причем контакты между ними становились все «более разнообразными, интенсивными и сложными» (Эфендиева, 1999: 75). Они осуществлялись на уровне торговой, военной, образовательной и дипломатической деятельности, нашли свое отражение во всех сферах языка и литературного творчества, но с особой яркостью проявились в лексике путевых записок. В литературном языке Петровской эпохи столкнулись разные пласты заимствований: старых и новых, ориентализмов и европеизмов, заимствований, имеющих как славянское, так и неславянское происхождение, пришедших из разных регионов Европы.
Причины заимствования иноязычной лексики исследователи (Васильев, 1993; Брейтер, 1997; Крысин, 1968 и др.) подразделяют на две категории: экстралингвистические (внеязыковые, социальные) и внутрилингвистические (собственно языковые). Единство языковых и внеязыковых факторов определяет развитие и изменение словарного состава языка. К экстралингвистическим причинам заимствований принято относить следующие: историко-культурное влияние одного народа на другой; исторические контакты и наличие двуязычия; необходимость номинации новых предметов, процессов и понятий; коммуникативную актуальность, а также такие факторы, стимулирующие процесс заимствования, как, например, увлечение определенных слоев общества культурой чужой страны, повышение интереса к изучению того или иного языка и т.п. Внутрилингвистическими причинами заимствований считают тенденцию к использованию одного заимствованного слова вместо описательного оборота; стремление к повышению и сохранению коммуникативной четкости лексических единиц, которое выражается в устранении полисемии или синонимии в заимствующем языке; наличие сложившихся терминологических систем, обслуживающих определенную тематическую область и единых по источнику заимствования; необходимость в разграничении понятий или в их специализации и др.
Основываясь на данной классификации, выделим корпус основных причин, внешних и внутренних по отношению к языку, которые обусловили активизацию процесса заимствования иностранных слов в Петровскую эпоху.
Среди экстралингвистических причин доминирует возникшая на рубеже XVII-XVIII вв. потребность в наименовании новых предметов и явлений, которые вошли в русский обиход вместе с петровскими преобразованиями («ассамблея», «сенат», «флот»). Наиболее типичной формой влияния внешних факторов на процесс лексического заимствования стало заимствование наименования вместе с заимствованием вещи или понятия («парик», «фонтан», «шпага»). Этому способствовало упрочение языковых контактов прежде всего с теми странами, которые выступали в роли «учителей» России в деле ее европеизации. Реформы Петра I, направленные на убыстрение темпа развития государства, сопровождались ростом лексического запаса языка, который пополнялся за счет специальной терминологии, ибо без этого был невозможен прогресс в области политики, экономики, дипломатии, точных наук и изящных искусств. Через интернациональную терминологическую базу шло приобщение к наследию европейской и мировой культуры. В русском обществе в конце XVII - начале XVIII в. наблюдался повышенный интерес к изучению иностранных языков и переводной литературы. Нормой жизни стало знание европейских языков государственными деятелями, учеными и писателями. Пример подавал русский царь, изучавший иностранные языки и использовавший в деловой переписке слова латинского, французского, немецкого, английского, голландского и итальянского происхождения.
Проходившие под знаком европеизации сдвиги в области экономики, военного дела, социальных отношений, становление науки и образования в России привели к изменению русской национальной картины мира, потребовали вырваться из того круга, который, по словам В.Гумбольдта, выписывается каждым языком вокруг народа, что может произойти только в том случае, если вступить в другой круг (Гумбольдт, 1960: 81).
Лексические заимствования как жанрово-стилевая особенность «хождений»
Из эпических жанров древнерусской литературы особой популярностью пользовалось «хождение» - рассказ о путешествии, созданный с познавательно-назидательной целью. Произведения путевой литературы («путники», «странники», «паломники», «посольства», «скаски», «хожения») долгое время изучались в основном историками и лингвистами, так как относились к документальной прозе средневековья. Благодаря работам М.Н.Сперанского, В.В.Данилова, Д.С.Лихачева, Н.И.Прокофьева, С.Н.Травникова удалось доказать принадлежность этого жанра к документально-художественной литературе Древней Руси и привлечь к исследованию «хождений» литературоведов. Их заслугой является решение вопросов, связанных с определением положения «хождения» в системе жанров средневековой литературы, с генезисом, типологией и эволюцией этой формы.
Из существующих в науке классификаций «хождений» наиболее авторитетной считают систематику, изложенную и обоснованную в работах Н.И.Прокофьева (Прокофьев, 1988). Исследователь выделил пять групп «хождений»: 1) документально-художественные произведения очеркового порядка, составленные на основе личных впечатлений («хождения» игумена Даниила, Добрыни Дцрейковича, Василия Познякова, Ионы Маленького и др.); 2) «путники» - краткие практические указатели маршрута («Сказание Епифания мниха о пути к Иерусалиму»); 3) «скаски» - записи устных рассказов русских людей, побывавших в чужих странах, или приезжавших на Русь иноземцев («Хождение Арсения Селунского»); 4) статейные списки - отчеты русских послов о поездке за границу с дипломатической миссией (статейные списки Ф.А.Котова, В.Б.Лихачева, П.И.Потемкина и др.); 5) легендарные или вымышленные рассказы о путешествиях, составленные с публицистической целью (летописное «хождение» апостола Андрея по Руси).
Первая из этих групп включала одно из самых древних и востребованных читателем образований - паломническое «хождение», или путешествие по святым местам, связанным с историей христианства. Многие произведения писателей-паломников стали «народными книгами средневековья», видом древнерусской литературы, который дожил до XXI столетия «не по линии научных, историко-литературных интересов, а в живом народном чтении» (Данилов, 1962: 21).
Паломничество на христианский Восток начинается сразу после крещения Руси, но жанр «хождения» складывается к началу XII в. Большое влияние на его становление, кроме устных рассказов о путешествиях, оказали греческие проскинитарии, которые, по мнению медиевистов, восходили к литургическим текстам. Проскинитарии, служившие практическим руководством для паломников, представляли собой перечень связанных с событиями библейской истории достопримечательностей с указанием расстояний между ними.
Генезис жанра определил его основные особенности: смысловым центром «хождения» стал не рассказ о путешествии, а описание поклонения святым местам. Путь паломников обычно лежал в Иерусалим и Царьград -крупнейшие центры христианской и мировой культуры. Герой путевой литературы, перемещаясь в пространстве, преодолевал бытовое и временное, приобщаясь к бытийному и вечному, его душа совершала восхождение к вершинам христианских добродетелей (Лихачев, 1973: 15). Литургическое прошлое жанра обусловило схожесть его воприятия с чтением Библии: «переживание новозаветных и ветхозаветных событий наделяло хожения философией путешествия во времени, символикой соединения разных времен... Настоящее было пронизано прошлым Священной истории и предощущало будущее» (Шадрина, 2003: 56).
«Хождения» имели и большое практическое значение, унаследованное ими от проскинитариев: они служили путеводителем для паломников. Это требовало от авторов особого внимания к документально-описательному способу изображения, цель которого - создать представление, что безыскусный рассказ о виденном адекватен личному зрительному восприятию. Подчеркнутая точность описаний усиливала эффект достоверности того, о чем сообщал путешественник: «Чтобы придать больше реальности своим наблюдениям, паломники... постоянно прибегают к измерительному способу описаний, указывая меры расстояний, определяемые шагами, поприщами, у русских - верстами, «камени вержением», «вержением от лука стрелы», а также размеры предметов, количество их, особенно часто число ступеней и лампад» (Данилов, 1962: 24). Во вступлении и по ходу повествования автор не уставал повторять читателю, что его рассказ - не вымысел, а правда: «Обаче аще и не мудро написах, но не ложно: якоже видЬх очима своима, тако и написах» (ХД: 108).
«Иные речения» и их функции в языке светских путешественников Древней Руси
Формирование путевых записок светского характера происходило в недрах древнерусской литературы «хождений». Начало этого процесса приходится на XV век - время великих географических открытий и переломный момент в истории жанра средневековой путевой литературы. Если в ХИ-ХШ вв. русские совершали путешествия в Святую землю с паломнической целью и в литературе «хождений» преобладало религиозно-дидактическое начало, то с конца XIV в. в путевых записках растет светский элемент. Раздвигаются границы познания русскими путешественниками жизни других народов. Помимо религиозных раритетов и памятников культового искусства, в путевых записках описывается полное дорожных приключений, многотрудное хождение в «землю незнаемую», даются географические и исторические сведения о разных странах и народах, упоминаются технические новинки и диковинки. Начинается планомерное и последовательное описание экономики, культуры и быта стран католической Европы и мусульманского Востока. Целью хождений становится установление торговых и дипломатических отношений с соседними государствами. Изменения в содержании произведений путевой литературы приводят к обновлению их словесной формы, в том числе к расширению состава и усложнению функций иноязычной лексики.
Открывает ряд путевых записок о странах Западной Европы «Хождение» неизвестного суздальца, посвященное описанию русского посольства в Италию на Ферраро-Флорентийский собор, где была заключена уния православной и католической церквей (1439). Об авторе «Хождения» известно крайне мало: он входил в свиту суздальского епископа Авраамия и являлся либо представителем белого духовенства, либо мирянином (скорее всего, дьяком). По распоряжению митрополита Исидора он описал путешествие, начавшееся в 1437 г. выездом посольства из Москвы и завершившееся в 1440 г. в Суздале. Маршрут путешествия в Италию лежал через Тверь, Великий Новгород, Псков, Юрьев, Ригу, а дальше по Двине к морю и на Любек. Представители посольской миссии имели возможность посетить такие европейские страны, как Ливонию, Германию, Италию, Хорватию, Венгрию, Польшу и Литву.
Светскость содержания путевых записок неизвестного суздальца проявилась в необычайно широком охвате действительности. В произведении содержатся сведения о каналах в Венеции, госпитале во Флоренции, механических часах на башне торговой площади в Ферраре; дается описание водопроводов и фонтанов в европейских городах, где воды «текут по всЬмъ улицам по трубам, а иные ис столповъ студены и сладкы» (ХНС: 468); рассказывается об устройстве водяных мельниц и производстве шелка. Русский путешественник был далек от религиозно-полемического тона в описании чуждого ему католического мира, он искренне восхищался западноевропейскими памятниками искусства, достижениями науки и техники.
При описании жизни «иных земель» неизвестный суздалец использовал иноязычную лексику (греческую, латинскую, итальянскую, немецкую и др.), чтобы передать местный колорит, а также потому, что не находил в родном языке слов для обозначения увиденного за границей, например: «А от Полониных горъ до князя, зовомаго дукы, 15 миль...»; «На соборЬ же сЬде римьскый папа ЕугЬний, а с ним 12 гардиналовъ, и арцибискупы, и бискупы, и капланы, и мнихи»; в Венецию «проходят корабли и катарги, а по всЬм улицам воды, ездят в барках» (ХНС: 472,474,480). Путешественник зарегистрировал наличие диалектов в немецком языке, отметив, что речь саксонцев отличается от речи баварцев, как русский язык отличается от сербского (ХНС: 472). Описывая предмет или явление, с которым впервые столкнулся во время путешествия по Европе, автор «Хождения» обязательно сравнивал его с известным русскому читателю: черепицу на крышах домов в Германии он уподоблял покрытию лемехом -пластинами из дерева; итальянские кипарисы, по его словам, «корою яко липа, а хвоею яко ель», только хвоя «кудрява, мяхка» (ХНС: 478).
Помимо путевых записок дипломатического характера, в русской литературе XV столетия зарождается новый тип - купеческое «хождение», у истоков которого стоит знаменитое произведение тверского купца Афанасия Никитина. «Хождение за три моря» - рассказ о путешествии в Индию, которое он совершил в 60-70-х годах XV в. Путевые заметки, как полагает большинство исследователей, были написаны Афанасием Никитиным в Индии, и только самая последняя часть по пути на Русь, после третьего моря - Черного.
До «Хождения» Афанасия Никитина в народном сознании и русской литературе существовал образ Индии как сказочно богатой страны, населенной мудрецами, который сложился под влиянием «Александрии», «Сказания об Индии богатой», «Слова о рахманах». С Индией были связаны социально-утопические мечты русского средневековья, народные представления о «земном рае». Понятно, почему именно в Индию отправился Афанасий Никитин, когда его корабли с товарами были разграблены степными кочевниками.
