Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Семантическое поле как система.
I. 1. Основные положения теории поля 14
I. 2. Семантическое поле звука 23
ВЫВОДЫ ПО I ГЛАВЕ 32
ГЛАВА II. Структурно-семантический анализ звукоописующей лексики.
П. 1. Основные параметры классификации 34
И. 2. Денотативная характеристика звука 41
И. 2.А. Громкость звука 42
П. 2.Б. Длительность звука 43
II. 2.В. Источники звучания 44
П. 3. Словообразовательная структура звукоописующей лексики 60
П. 4. Место междометий и звукоподражаний в системе ЛСГ звука 74
И. 4.А. Междометия 76
II. 4.Б. Звукоподражания 81
ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ 92
ГЛАВА III. Функционально-стилистический анализ звукоописующих лексики.
III. 1. Общие задачи исследования 94
III. 2. Особенности исследования художественного текста 96
III. 3. Влияние звукоописующей лексики на образную систему художественного текста 103
III. 4. Использование звукоописующих слов в аспекте их соотнесённости с идейным замыслом автора 108
III. 5. Сочетательные возможности звукоописующей лексики 119
III. 5.A. Сравнительный анализ звукоописующих слов: частотность по алфавитному словнику и частотность их употребления в рассказе«Каштанка» 136
III. 6. Роль сравнений с семой «звук» в структуре стилистического анализа 140
III. 7. Эпитеты А.П. Чехова в структуре стилистического анализа 144
III. 8. Звукоописующая лексика повествовательной системы А.П. Чехова в
сравнительном анализе с звукообозначениями других авторов 145
III. 8. А. Звукообозначения прозы А.С. Пушкина 146
III. 8. Б. Опыт сопоставления повести А.П. Чехова «Степь» и рассказа И.А. Бунина «Антоновские яблоки» 153
ВЫВОДЫ ПО III ГЛАВЕ 167
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 169
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Классификацию звукоописующих слов по степени громкости 172
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Классификация звукоописующих слов в повествовательной системе А.П. Чехова по источнику фонации 176
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Словообразовательные возможности звукоописующих глаголов в рассказах А.П. Чехова 177
ПРИЛОЖЕНИЕ 4. Сочетательные возможности звукоописующей лексики 181
ПРИЛОЖЕНИЕ 5. Частотность употребления звукоописующих глаголов в произведениях А.П.Чехова 190
ПРИЛОЖЕНИЕ 6. Синонимические группы звукоописующих слов 192
ПРИЛОЖЕНИЕ 7. Антонимические пары звукоописующих глаголов.... 193
СПИСОК ПРОАНАЛИЗИРОВАННЫХ РАССКАЗОВ 194
БИБЛИОГРАФИЯ 195
СЛОВАРИ 212
- Основные положения теории поля
- Основные параметры классификации
- Особенности исследования художественного текста
Введение к работе
В русской литературе, богатой талантливыми авторами, есть имена, вызывающие бесспорную симпатию большинства читателей. К числу таких относится имя А.П. Чехова, писателя, виртуозно владевшего искусством маленького рассказа, по широте охвата поднятых проблем похожего на повесть или роман. Не все современники А.П. Чехова и не сразу признали новаторский талант мастера, призывая его оставить эти рассказы - эти «артистически сделанные и виртуозно раскрашенные кирпичики» - и построить, наконец, хороший «дом». Однако художественный феномен А.П. Чехова как раз и заключался в том, что в его рассказах-«кирпичиках» и скрывался целый роман - «дом», ибо в пределах малой художественной формы писатель смог открыть современникам и потомкам целый космос человеческого бытия. «... Для людей, посвятивших себя изучению жизни, я так же нужен, как для астронома звезда», - справедливо заметил сам А.П. Чехов. Незадолго до смерти он сказал И.А. Бунину: «Вам хорошо теперь писать рассказы, все к этому привыкли, а это я пробил дорогу к маленькому рассказу, меня ещё как за это ругали... Требовали, чтобы я писал роман, иначе и писателем нельзя называться...». [Бунин, 1967, 208].
В 500 рассказах и повестях А.П. Чехова, написанных в 1880-1904 гг., живут и действуют почти 8000 персонажей. Один из современников Чехова заметил, что если бы Россия каким-то чудом исчезла вдруг с лица земли, то по чеховским рассказам её можно было бы восстановить до мельчайших подробностей заново.
Исследователи не раз обращались к изучению языка А.П. Чехова, но, как правило, мало внимания уделялось изучению отдельных лексико-семантических пластов чеховской прозы: звукосодержащих, цветосодержащих, светосодержащих лексем - как неотъемлемых составляющих стилистического арсенала автора и как существенной принадлежности всей чеховской поэтики.
В произведениях А.П. Чехова отразились разнообразные стороны действительности той исторической эпохи рубежа столетий, современником которой он был, но наряду с этим явно просматривается предшествующая ему эпоха века XIX и поразительный прорыв в наше время - в век XX - XXI. По меткому выражению Шона О'КеЙси, свет чеховского творчества, как свет далекой звезды, шёл к людям долго и загорелся не сразу. Прошло время, прежде чем люди почувствовали неоспоримое новаторство чеховской формы и языка, и уже в 1924 году английский критик Д. Мари отмечал: «Когда западная литература ... не в силах определить характер собственного недуга, с жаром бросалась из одного тупика в другой, в России никому не известный Чехов ясно видел и понимал, какие избрать пути. Сегодня мы начинаем чувствовать, насколько Чехов близок нам, завтра, возможно, мы поймём, как бесконечно он опередил нас...» [«Литературное наследство», том 68, М., 1960, с. 813]. Критик, действительно, оказался прав, сменилось тысячелетие, эпоха Чехова канула в Лету, но творчество писателя с годами не предалось забвению, а, напротив, по-новому осмысливается читателем, исследователем художественного текста. Последний, несмотря на высокую степень изученности творчества А.П. Чехова, продолжает интересоваться различными аспектами чеховской поэтики, тем, как писатель с помощью удачно найденной семантической единицы - слова, создаёт не просто вербальный образ, а образ, обогащенный цветом, светом, звуком.
Активное изучение семантики слова, проводившееся в последние десятилетия, как раз и характеризуется особенно пристальным вниманием к проблемам звуковой, цветовой и световой семантики слова. Это подготовило почву для монографических исследований, специально посвященных теоретическим вопросам семантического поля цвета, света, звука.
Данная диссертация посвящена структурно-семантическому и функционально-стилистическому анализу звукообозначений в художественной прозе А.П. Чехова, проблеме системной организации
лексики, а также парадигматическим и синтагматическим связям единиц данного лексического пласта.
Явление звукоизобразительности всегда было в центре внимания исследователей, но до недавнего времени данная проблема рассматривалась учеными в основном в связи с другими крупными проблемами языкознания. Несмотря на большое количество работ, посвященных изучению семантики звуковых единиц в художественном тексте (А.А. Потебня, В.В. Виноградов, Ю.Н. Тынянов), эта проблема остается первостепенной и актуальной в науке, привлекая постоянное внимание исследователей. В уже имеющихся работах закладываются основы или конкретизируются принципы отличия художественного слова как значимого элемента образного, эстетического целого литературного произведения от его «внехудожественного прототипа, от того же самого слова, но за пределами произведения».[Гиршман, 1988, 25].
Звукоописующие глаголы являлись объектом изучения в многочисленных исследованиях. Глаголы звука подробно рассмотрены в работе Р.Г. Карунц [Карунц, 1977]. Автор четко определяет круг глаголов звучания, подвергает детальному анализу семантическую структуру групп бесприставочных глаголов, исследует пути образования приставочных глаголов звучания и особенности префиксальной дистрибуции, определяет основные закономерности их полисемантизации, объясняет причины и методы появления производных глаголов звучания, деривационные возможности тех или иных групп глаголов звучания. Внутри ЛСГ бесприставочных глаголов звучания выделяются несколько разрядов, анализируется семантическая и словообразовательная структура глаголов звучания, конкретизируется значение каждого аффикса производного глагола, выделяются наиболее и наименее продуктивные аффиксы, даются различные словообразовательные модели.
В работе И.В. Ивлиевой [Ивлиева, 1977] рассматриваются семантические вариации значения глаголов звучания с точки зрения акустического аспекта (сила, длительность, тональность и др.), пути их
-6-активизации в контексте художественного повествования, определяются
сочетаемостные возможности звуковых глаголов, выявляется
модификационный потенциал ЛСГ глаголов звучания и специфика его
реализации. Исследователь доказывает, что специфика звукового
феномена в той или иной мере отражается на всех аспектах, связанных с
определением модификационных значений, что структура производного
звукового слова вбирает в себя более широкое семантическое содержание,
чем производящего.
Множество работ охватывает своим вниманием группу
звукоподражаний. Достаточно полный монографический анализ этой
группы ЛСГ звука мы находим в работе B.C. Третьяковой [Третьякова,
1985]. Автор проводит своё исследование на материале глаголов,
образованных от звукоподражательных корней, многие из которых в
процессе языковой эволюции изменили свою звуковую оболочку, утратив
связь со звучанием, изначально лежащим в основе их семантики. Автор
объясняет причину, приведшую к этой утрате (развитие у глаголов
переносных значений и др.), однако это не мешает исследователю
классифицировать эти глаголы как звукоподражание. На наш взгляд,
подобные глаголы «отпочковались» от звукоподражаний и более
принадлежат к классу глагольной лексики. В работе также анализируются
фонетические стороны звукоподражательных глаголов, в результате чего
они делятся на несколько групп в зависимости от доминирующего
гласного звука, лежащего в их основе. Более частные вопросы анализа
звукоописующих слов поднимаются в работах Е.Л. Голубевой [Голубевой,
1967, 15 - 21], О.Д. Кузнецовой [Кузневова, 1958, 97 - 102], И.А.
Сколотовой [Сколотова, 1969, 3 - 10], М.А. Шелякина [Шелякин, 1962, 49
- 54]. Е.Л. Голубева исследует глаголы звука с «широким значением
звучания» типа издавать — издать, оглашать - огласить, испускать —
испустить, определяя границы их сочетаемости. О.Д. Кузнецова
обнаруживает в глаголах звучания два значения в зависимости от разного
субъекта действия - «издавать звук» и «производить звук». И.А. Сколотова
исследует глаголы, обозначающие звуки, издаваемые животными, птицами и насекомыми в их вторичной речевой реализации — в применении к человеку. М.А. Шелякин провёл некоторые наблюдения над лексико-грамматическими особенностями глаголов звучания в русском языке.
Как видим, круг исследовательских интересов в области изучения
глаголов звука достаточно широк, однако никогда ранее не
предпринимались попытки исследовать данную семантическую группу с
точки зрения функциональной лексики и грамматики. Не ставился вопрос
об их поведении в условиях художественного текста, о том, как
сказывается влияние образности на лексико-семантических,
функционально-стилистических, деривационных возможностях
звукоописующих слов. Не до конца решенным остаётся вопрос о том, каков механизм образования значений в языке художественных произведений, действуют ли здесь семантические законы естественного, обычного языка или начинают действовать особые законы, присущие художественному языку.
Таким образом, актуальность данной темы связана с изучением
степени детерминированности значений в художественном языке либо,
говоря иначе, подчинением семантики слова творческому «произволу»
автора. Интерес к данной теме вызван ещё и тем, что А.П. Чехов признан
величайшим мастером-стилистом, щедро использующим
звукообозначения в художественном произведении. Его тексты удивляют богатством звуковых деталей, ещё не в полной мере изученных.
Необходимо отметить, что исследование тех или иных лексем в пределах художественного текста - это работа на стыке языкознания и литературоведения. Исследование индивидуального стиля писателя является для лингвистики прикладной задачей. Литературовед рассматривает художественное произведение как результат творческого процесса, неотделимый от мировоззрения писателя и вытекающий из эстетических ориентиров его творчества. Лингвист же, рассматривая тот же объект, относится к нему как к письменно зафиксированному факту
индивидуального речевого употребления общенационального языка в полном соответствии со специфическим предметом лингвистики.
Исследование звукообозначений в художественном тексте приобретает особый интерес в связи с проблемой создания идиолекта, индивидуального словаря писателя, объектом описания которого станут различные лексемы, в том числе и звуковые, входящие в творческую палитру художника.
Все вышеобозначенные проблемы определили цель исследования: выявить лексико-семантический и функционально-стилистический потенциал звукоописующеи лексики в художественном тексте на материале ЛСГ звука.
Достижению основной цели подчинено решение конкретных задач:
Конкретизировать понятие ЛСП звука;
Выявить на материале произведений А.П.Чехова семантическую группу звукописующих слов;
Дать описание структурно-семантического разнообразия звукоописующих глаголов и глагольных форм, имён существительных, прилагательных, возможности их стилистических функций;
Проанализировать смысловые ёмкости звукоописующих слов путём исследования их сочетательных возможностей, анализа по окружению;
Рассмотреть ЛСГ звука как средство художественно-образной конкретизации персонажей (в том числе с помощью сравнительного анализа аналогичной ЛСГ в повествовательной системе других авторов).
Проследить, как ЛСГ звука способствует смысловым наращениям слова, его коннотации и созданию образности.
Системный подход к анализу звукоописующеи лексики предполагает комплексность анализа. Методологической базой для решения поставленных задач послужили работы отечественных лингвистов в области словообразования, лексикологии, семасиологи и семантико-словообразовательного синтеза.
Основной метод работы - метод компонентного анализа (МКА),
позволяющий детально расширить семантику языковых единиц в
соответствии с положением в системе, вскрыть системность и их
взаимодействие. Цель компонентного анализа - выявление
семантических единиц, установление их состава и характера их
организации в пределах лексического значения слова. За
основу исследования в МКА берётся значения слова, этого
«объекта, образуемого определённым числом дискретных
элементов» [Стернин, 1985, 36 ]. В основе компонентного анализа находятся три теоретических положения:
Языковой состав представляет собой не хаотический набор лексических единиц, а определённым образом организованное единство, обладающее собственной структурой, элементы которой (слова или ЛСВ) взаимосвязаны и взаимообусловлены.
Значение каждой единицы словаря (слова или ЛСВ)
состоит из набора семантических признаков.
3. Через выделение признаков и определение их
взаимосвязи можно описать словарный состав языка.
В качестве дополняющих методов привлечены методы
оппозиционного и дистрибутивного анализа. Главная цель метода
оппозитивного анализа - выявление путём сравнения
языковых единиц их всевозможных функционально значимых
оппозиций в составе тех или иных парадигм [Арнольд, 1966,
Васильев, 1975, 42]. Выявление типов оппозитивных отношений
между элементами лексико-семантической парадигмы
предполагает предварительное изучение компонентной структуры лексического значения слов. МКА и в этом смысле служит основой систематизации оппозиций.
Большинство исследователей выделяют следующие типы
оппозиций, в которых могут находиться два множества (т.е.
дифференциальные семантические компоненты значения):
1. Нулевая оппозиция, или оппозиция тождества, - отношения равенства между двумя множествами. Элементы таких множеств, т.е. основные компоненты значения сопоставляемых слов равнозначны, т.е. находятся в отношениях синонимии [Караулов, 1972,57; Новиков, 1982, 137]. Напр. хохотать = смеяться, стегать = хлестать.
2. Привативная (приватная) оппозиция - отношения
строгого включения, отношения гипонимии и партонимии
[Новиков, 1982, 138; Караулов, 1 972, 57]. Напр. вопить - кричать.
3. Эквиполентная оппозиция - отношения пересечения двух
множеств [Караулов, 1972, 58; Кузнецова, 1982, 77]. Напр. выть -
скулить.
4. Дизъюнктивная оппозиция - отношения, когда у множеств
нет общих элементов [Резвин, 1967, 57; Караулов, 1972, 58;
Новиков, 1982]. Частный случай - отношения омонимии: стегать-
хлестать//бить чем-нибудь гнущимся, тонким//прошивать насквозь
положенный между двумя кусками ткани слой ватина, ваты и т.п.
Результатом метода оппозитивного анализа является
выявление и сравнение изучаемых языковых единиц
по определённым компонентам с другими единицами и
экспликация внутренней структуры. Этот метод является
важной составной частью МКА.
Кроме того, использованы элементы словообразовательного,
грамматического, описательного, и контекстуального анализов, метод
сравнительно-сопостовительных характеристик, метод словарных
дефиниций, метод сплошной выборки, метод статистического анализа.
В соответствии с поставленной целью и используемыми методами в
качестве основных на защиту выносятся следующие положения:
1. художественный язык есть знаковая система со смещенным относительно языковой центром;
2. эстетическая функция, являясь структурообразующей в
художественном языке, не только расширяет сферу значений слова (за счет актуализации плана выражения), но качественно изменяет его, открывая смысловые структуры, не присущие обычному высказыванию;
3. семантика художественного языка задаётся не системой
конкретных значений лексем, а системой принципов,
порождающих возможность эстетической кодификации
традиционного общеязыкового значения;
Ведущей, осевой и структурообразующей оппозицией в художественной системе А.П. Чехова нами признаётся оппозиция кричать-молчать (громко — тихо), маркированным компонентом в которой будет левый член оппозиции «кричать»; формирование ЛСГ звука в художественном тексте связано с общностью не денотативных значений, а функционально-стилистической общностью лексем, где на смену количественным отношениям в ЛСГ звукообозначений, характеризующим соотношения центра и периферии, приходят качественные (соотношение равноправных звуковых лексем).
Предметом исследования является глубинная иерархическая структура ЛСГ звука в связи с её структурными особенностями, сочетательными возможностями и функционированием в художественном тексте.
Объектом исследования являются различные семантические вариации значения звукоописующих глаголов, которые актуализируются в контексте художественного повествования.
Практическая значимость работы заключается в попытке
конкретизации эстетической значимости слова как компонента
художественного текста, выявлении основ формирования и функционирования ЛСГ звука в художественной системе А.П. Чехова. Ценность исследования определяется также возможностью использования материалов диссертации в лексикографической практике (при создании
специализированных словарей, в том числе словаря А.П. Чехова), в лекционных курсах и спецкурсах по лексикологии, при исследовании семантических и словообразовательных возможностей русского глагола. Ряд наблюдений и закономерностей, выявленных и сформулированных в работе, может быть использован при лингвистическом анализе текста, в практике обучения русскому языку, стилистике и культуре речи в школе с углубленным изучением гуманитарных дисциплин, в том числе и для аналитического чтения при разборе текстов художественного произведения, что содействует подлинному пониманию произведений словесно-художественного творчества.
Исследуемые семантические единицы были извлечены способом
сплошной выборки из рассказов А.П. Чехова и повести «Степь» (всего
2000 различных контекстов, из которых выявлено 430 семантических
единиц, в эксплицитной или имплицитной форме содержащих
интересующие лексемы). Со вспомогательными целями к исследованию
привлекался лексикографический материал: «Словарь русского языка»
СИ. Ожегова под редакцией Н.Ю. Шведовой (22-е изд, стереотипное. - М,
1990), «Словарь русского языка» АН СССР в 4-х томах под ред.
Евгеньевой (3-е издание, стереотипное. - М, 1983 - 1988), «Русский
семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по
классам слов и значений». /РАН. Ин-т рус. яз.; Под общей редакцией с
выводами Н.Ю. Шведовой (М., Азбуковник, 1998),
«Словообразовательный словарь русского языка в 2 томах А.Н. Тихонова (2-е изд, стереотипное. - М, 1990). С уточняющими целями привлекались материалы словаря «ЛСГ русских глаголов» (Свердловск, 1988).
Апробация работы выразилась в обсуждении результатов исследования на заседаниях кафедры стилистики русского языка, риторики и культуры речи МГОУ, докладов по теме диссертации на ежегодных конференциях преподавателей и студентов (2000, 2001, 2002 гг.), международной научной конференции в Москве, посвященной 80-летию со дня рождения академика РАО Н.М. Шанского, а также в ряде работ,
опубликованных в межвузовских сборниках научных трудов и журнале «Русский язык в школе» за 2000 - 2005 гг.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, 3 глав и заключения, а также справочного материала, таблиц, списка источников, библиографического списка использованной литературы.
Основные положения теории поля
В истории языкознания уже давно и прочно укоренился термин «семантическое поле». Впервые он был употреблен Г. Ипсеном в 1924 году. Он понимал под полем совокупность слов, обладающих общим значением. В дальнейшем наметились различные пути изучения поля. Ученые-исследователи по-разному трактуют это понятие и, исходя из этого, неоднозначно представляют его природу. Но всё-таки в этом "хаотическом движении" есть позитивные сдвиги. Во-первых, постепенно вводится дифференциация полей различного типа: функционально-грамматических, словообразовательных, морфологических и других. Данная дифференциация влечёт за собой и разработку каждой из данных групп и определение их места в системе языка, решение проблем внутреннего структурирования.
В современном языкознании необходимость системного изучения лексики практически ни у кого не вызывает сомнений. И в отечественной, и в зарубежной семасиологии появляется множество теоретических концепций при изучении системных отношений в лексике.
Стоит выделить несколько направлений в подходе к рассмотрению теории семантического поля. Прежде всего, это парадигматический и синтагматический подходы. Парадигматический подход (И. Трир, Л. Вайсгербер), синтагматический (В. Порциг). Пытаясь разрешить проблему адекватного выражения некоторого фрагмента действительности на языковом уровне, И. Трир приходит к идее понятийного (ассоциативного) полей, покрывающих соответствующую сферу человеческого опыта. Таким образом он выводит идею семантической общности.
Появление термина «семантическое поле» отчасти связано с осознанной исследователями необходимостью описания лексики как системы взаимосвязанных элементов. Теория семантического поля вызвала ряд разнородных взглядов на его природу и функционирование. Одни исследователи ставили во главу угла строгую хронологию возникновения и становления теории поля. Это так называемый исторический подход к данной теме. В работе приверженца данного подхода в изучении теории семантического поля А.И. Кузнецова (Кузнецов, 1963) в процессе рассмотрения одни положения теории поля исследователем принимаются, а другие отрицаются в зависимости от их исторического преломления. Другая группа исследователей основополагающим моментом в теории поля признает не столько исторический, сколько проблемный вопрос. Это так называемый проблемный подход. В работах А.А. Уфимцевой (Уфимцева, 1961. Она же, 1968), Л.В. Васильева (Васильев, 1971, № 5), Г.С. Щура (Щур, 1974) поднимаются вопросы соотношения значения и понятия. Среди поднятых проблем первостепенными для них являются проблемы психической и языковой реальности. Третья группа исследователей при рассмотрении теории поля считает одинаково важными и вопросы исторического происхождения, и вопросы проблемного уровня. Это так называемый историко-проблемный подход в изучении теории поля. Такой подход мы видим в работах М.М. Гухман [Гухман, 1961. Она же, 1971, 163 - 170]. Однако несмотря на множественность подходов к изучению теории поля и выявление приоритетных направлений этого изучения, в сущности большинство исследователей сходится на том, что семантическое поле позволяет наблюдать семантические связи слов в языке на системном уровне. В одной из своих работ Г.С. Щур назвал общий семантический признак поля «функцией» [Щур, 1974, с. 22].
Основные параметры классификации
Слово как единица словаря, как единица системы содержит в себе все основные системные характеристики в свернутом виде.
Семантическая структура слова складывается из различных компонентов. Реализуются же они уже непосредственно в речи, так как слово что-то называет (денотативный аспект), что-то обозначает (сигнификативный аспект), оно выбрано из группы слов (парадигматический аспект) и связано с другими словами (синтагматический аспект), через него выражено определённое отношение говорящего к тому, о чём он говорит (прагматический аспект), в нём отражены определённые знания говорящего (фоновый аспект). Образ предмета (эмпирический аспект) выявляет «национальный колорит», созначения слова (коннотативный аспект). Таким образом, лексическое значение предстаёт как расчленённое на составляющие компоненты, хотя в действительности оно представляет собой целостное, нерасчленённое явление. Расчленение допускается лишь условно, в целях анализа.
Различные аспекты семантики слова связаны и взаимодействуют в пределах единого целого - лексического значения единицы. Их взаимообусловленность и взаимо-отражённость связаны с тем, что они по-разному характеризуют одну и ту же сущность - лингвистическое значение как специфическую форму отражения действительности и содержание лексической единицы, которая, функционируя в языке как единое целое, имеет в лингвистическом анализе различные взаимообусловленные аспекты. Изменение одного из компонентов лексического значения влечёт изменения других. Соответственно, изменяется вся сущность - лексическое значение единицы. Таким образом, слова живут в языке не изолированно, а «вступают в определенные отношения между собой, уточняющие их функции и значения» [Гак, 1977,8], что доказывает необходимость признания «изучения лексических единиц как элементов системы» [Апресян, 1995,37]. Идея структурирования и системности языка появилась в XIX веке, но тем не менее укоренилось не сразу. Сначала учёные признали структурную организацию лишь в фонетике и морфологии, т.е. в тех ярусах языка, в которых системные отношения проявляются с максимальной отчётливостью. В лексике же долго отвергалась системность отношений. Вплоть до 50-х годов XX века приходилось доказывать этот факт. Так, А.И. Смирницкий видел в лексике любого языка не кучу разнообразных примеров, но специфическую для этого языка систему лексических единиц [Смирницкий, 1956, 7]. Позднее была признана системность в отношениях между разрядами слов, ЛСГ.
Установление системных отношений внутри различных групп лексики остаётся важной задачей многих лингвистических исследований. Сопоставление свойств слов одного лексического объединения привлекает внимание лексикологов и семасиологов, так как в конечном итоге способствует более полному и адекватному толкованию значения отдельных лексических единиц, составляющих данную ЛСГ.
Особенности исследования художественного текста
Данная глава посвящена исследованию функционально- стилистического аспекта звукоописующей лексики художественного произведения: влияние языка автора на номинативное значение лексических единиц, ориентация на выразительные свойства слова. Функционально-стилистический анализ звукоописующий лексики ничуть не противопоставляется структурно-семантическому, а представлен как второй этап системного описания данной группы слов. Он помогает глубже понять семантическую структуру звукообозначений и выявить, какое место в семантической структуре занимает та или иная сема. Функционально-стилистический анализ предполагает прежде всего анализ контекстуального окружения, способность слов сочетаться друг с другом при наличии в структуре их значения общих сем. Любопытные изменения происходят со словом при его переносном употреблении. Часть сем может просто исчезнуть, ядерные семы также подвергаются определённым изменениям. Таков общий круг функционально-стилистического исследования звукоописующей лексики.
В трудах В.В. Виноградова были намечены пути стилистических изысканий художественного текста. Учёный указывает на особое положение языка художественной литературы в системе литературного языка: «Язык национальной художественной литературы не вполне соотносителен с другими стилями, типами или разновидностями книжно-литературной и народно-разговорной речи. Он использует их, включает в себя, но в своеобразных комбинациях и в функционально преобразованном виде. Он развивается на основе целесообразного эстетически оправданного использования всех речевых разветвлений национального языка, всех его выразительных средств». [Виноградов, 1955, 85]. В начале 20-х годов Виноградова занимает вопрос о роли автора в художественном произведении как о некоей организующей повествование личности или, напротив, о влиянии самого произведения на личность автора, ставится вопрос и о месте автора в общем «оркестре голосов». Об этом же В.В. Виноградов размышляет в письме жене от 2 марта 1927 г.: «Я же поглощён мыслями об образе писателя. Он сквозит в художественном произведении всегда. В ткани слов, в приёмах изображения ощущается его лик... В каждой яркой индивидуальности образ писателя принимает индивидуальные очертания, и всё же его структура определяется не психологическим укладом данного писателя, а его эстетико-метафизическими воззрениями».
Проблема своеобразия языка художественной литературы стала предметом острой дискуссии учёных-лингвистов. Несмотря на разность взглядов и трактовок, исследователи приходят к единому выводу в оценке художественного текста: язык художественной литературы осознаётся как строительный материал произведения словесного изобразительного искусства, а также и как форма его существования, отличающаяся не только образностью, но и характером использования языкового материала.
Вопрос о функциональном речевом статусе языка художественной литературы продолжает оставаться дискуссионным, но наблюдения над своеобразием художественных текстов всё больше склоняют исследователей к мысли о том, что художественную речь невозможно свести к функциональной разновидности литературного языка, ибо трудно доказать, что своеобразие этой разновидности обусловлено определённым набором средств языка, что давало бы представление о характере типизации единиц языка в данной сфере речевой деятельности.
Следует отметить и тот факт, что в художественном произведении используются любые средства выражения (художественные и нехудожественные, нормативные и ненормативные), но эта кажущаяся свобода и «открытость» определённым образом ограничена углом зрения эстетической ориентации единиц языка.
