Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Русская историческая антропонимика: проблемы изучения. 13
1.1. Основные направления изучения антропонимов в отечественной науке. Аспекты и принципы антропонимического исследования. Понятийно-терминологический аппарат. 13
1.2. Характеристика источника. Писцовая книга города Пскова как жанр деловой письмености. 33
1.3. Псковские антропонимы в социолингвистическом и историко- культурном аспекте. 37
1.4. Язык и речь населения псковского края XVI в. 55
Глава II. Характеристика псковской антропонимической системы на фоне общих тенденций развития официальной формы именования, вырабатываемой в XVIB. В Московском государстве. 61
2.1. Личные канонические и неканонические имена в псковской антропонимике. 61
2.2. Прозвища в псковской антропонимике. 68
2.3. Фамилии, родовые прозвания, собственно отчества и прозвищные отчества в псковской антропонимике. 75
2.4. Способы идентификации лиц в псковской писцовой книге. 89
Глава III. Характеристика производящих основ псковской антропонимики. 96
3.1. Основные принципы номинации лиц в псковском регионе XVI в. 96
3.2. Заимствованная лексика в составе псковских антропонимов. 129
3.3. Социально-профессиональная и диалектная лексика в составе псковских антропонимов. 139
Заключение. 146
Библиография. 149
Приложение 1. Общий указатель псковских антропонимов.
- Основные направления изучения антропонимов в отечественной науке. Аспекты и принципы антропонимического исследования. Понятийно-терминологический аппарат.
- Личные канонические и неканонические имена в псковской антропонимике.
- Основные принципы номинации лиц в псковском регионе XVI в.
Введение к работе
Ономастика как наука об именах собственных, являясь частью лексикологии, изучающей словарный состав языка, выступает и вполне самостоятельной областью языкознания, «стоящей ближе всего к социолингвистике, со своим предметом, объектом, теорией и методами исследований» .
Раздел ономастики - антропонимика, изучающая личные собственные
именования, антропонимы. Антропонимика тесно связана с
историей, этнографией, антропологией, генеалогией, юриспруденцией, культурологией.
Русская историческая антропонимика, — как лингвистическая наука, -является разделом истории русского языка. Материалом ее изучения является языковая действительность — собственные личные имена различных эпох во всем многообразии их фонетического и грамматического оформления , мотивации и содержания антропонимов. Но наряду с этим, русская историческая антропонимика является и наукой культурно-исторической, поскольку история различных явлений и фактов этой науки тесно связана с историей культуры русского общества. Культурно-исторические процессы и общественные явления находят выражение в антропонимике. В отличие от топонимов, личные имена более подвижные структуры, в них отражаются не только окказиональные речевые процессы, но и лексика активного запаса ограниченного отрезка времени. Изучение современных прозвищных имен наглядно показывает характерные психолингвистические особенности появления и функционирования прозвищ, которые объективны для любой исторической эпохи.
Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. - Л., 1990. - С.З. " Чичагов В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий. - М., 1959. - С. 8.
В именах людей заключена часть истории народа, в них отражен быт, верования, фантазия, художественное творчество народов и их исторические контакты. Это памятник народных воззрений, представлений и верований. Как отмечал Ф.И.Буслаев1, имя по своему происхождению, как и слово, результат индивидуального словотворчества. У имени и слова сходные законы возникновения, механизмы речи. В именах «налицо все признаки слова: имя собственное имеет одно основное ударение, обладает значением, лексико-грамматической непроницаемостью»2. Почти с каждым личным именем в народном сознании связано представление о том или другом признаке или даже группе признаков, таким образом, собственные личные имена очень близки по своей функции к нарицательным3.
Исследование исторической антропонимики имеет большое значение для исторической лексикологии. Одним из важнейших вопросов исторической лексикологии, как отмечал Б.А. Ларин , является изменчивость словарного состава, так как язык претерпевает довольно ощутимые лексические утраты и в то же время обогащается от эпохи к эпохе. Сведения, полученные при исследовании исторической антропонимики, позволяют уточнить представления о составе и семантике древнерусской лексики.
Антропонимический материал чрезвычайно разнообразен по своему составу, так как возникновение собственных имен обусловлено общественной потребностью в новых индивидуальных номинациях. Определенные трудности в систематизации антропонимического материала создает не только его необъятность, но и отсутствие в русской исторической ономастике последовательных критериев антропонимических классификаций5.
Исследование региональных антропосистем может оказывать содействие в реконструкции обиходного языка Московской Руси XVI - XVII вв. с
1 Буслаев Ф.И. Опыт областного великорусского словаря //Отечественные записки, - СПб., 1853. - С. 37.
2 Морозова М.И. Взаимодействие антропонимической и нарицательной лексики. - М., 1970. - С. 23.
' Зеленин Д.К. Этимологические заметки о личных собственных именах в функции нарицательных в русском
языке. // Филологические записки. - Воронеж. 1903. - Вып. 2. С. 22-23.
4 Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М. 1977. -С. 13.
Смольников С.Н. Антропонимическая система Верхнего Подвинья в XVII в. (на материале памятников деловой письменности): АКД. - Вологда, 1996.-С. 3.
5 относительной полнотой и точностью, и тем самым восполнить пробел в истории русского литературного языка и в русской исторической диалектологии .
Региональное исследование памятников деловой письменности, среди которых особое место занимают писцовые книги, позволит проанализировать и сопоставить процессы становления именной модели в разных областях России. «Деловая письменность является особенно важным источником для изучения народно-разговорной речи» . По мнению Н.В.По дольской , исследование антропонимов каждого исторического документа может внести свой вклад в восстановление круга имен, которыми пользовались люди соответствующей эпохи и территории, дать возможность проследить преемственность имен в антропонимии, показать участие топонимов в образовании антропонимов.
Кроме того, во-первых, писцовые книги позволяют исследовать имена всех слоев населения, а во-вторых, отражают развитие официальной формы именования лиц, фиксируют бытующие в данную эпоху имена, нормируют их употребление в функции социальной идентификации лица, что в результате позволяет судить не только о системе официального именования, но и делать выводы об антропонимической системе в целом, объективно отражаемой источниками.
Объяснение истории формирования и развития антропонимической системы в целом требует глубокого и детального анализа исторических документов. Задача исторической антропонимии заключается во всестороннем изучении региональных антропонимических систем с обязательным учетом особенностей исторического развития конкретных территорий.
Специфика прозвищного материала заключена в его тесной связи с социальными и психологическими процессами, происходящими в обществе и
' Ларин Б. А. Разговорная речь Московского государства XVI - XVII вв. в записях иностранцев: Тез. док. Л.,
1945.
2 Федченко А.П. О некоторых московских материалах деловой письменности XVIII в. // Русский язык и
источники для его изучения. М., 1971. С. 15.
' Подольская Н.В. Некоторые вопросы исторической ономастики в связи с анализом берестяных грамот //
Ономастика. М.. 1978. С.115.
субъективно реально отражающимися в человеческом сознании. Прозвища отражают лексику активного запаса, социальную и диалектную лексику. Как было справедливо замечено А.В. Суперанской, «почти каждое имя содержит в себе информацию о времени и месте своего возникновения. Изучение именных основ дает многое не только для изучения обычаев и взглядов людей прошлого, но и для хронологизации имен, а вместе с ними - древнейших памятников письменности, служа, таким образом, не только лингвистике, но и истории и археологии» .
Объектом исследования была выбрана «Подлинная писцовая книга г. Пскова и его окрестностей» . В XVI в. писцовые книги являлись результатом осознанной системы описания, на основании которой взимались разного рода казенные сборы, призывались на службу люди. Заключая в себе значительный лексический фонд (названия географических местностей, подробный перечень городских построек, описание внутреннего украшения церквей и монастырей, промыслов), подобные документы имеют большое значение для изучения географии и внутреннего быта Древней Руси. Несомненным достоинством писцовой книги города Пскова является сопоставительный анализ положения
края на момент описания с прежним состоянием .
Являясь историческим источником, писцовые книги содержат материал для исследования не только социально-экономических, но и лингвистических вопросов. Филологическая интерпретация источника позволяет историку вскрыть содержание, выяснить истинное значение излагаемого, характер взаимоотношений между людьми .
Особое значение имеет выбор региона. Территориальное расположение Пскова на границе Московского государства определило особенности, присущие языковой личности псковского края, которые проявились в
" Суперанская А.В. Структура имени собственного. (Фонология и морфология). М., 1969. С.36.
Книга писцовая I. Псков и его пригороды. [Подлинная писцовая книга города Пскова № 355]. Кн. I.^Сборник Московского архива Министерства юстиции. М., 1913. T.V. 1585-1587гг.
В летописи первая перепись города Пскова была начата в 1557г. Чечулин Н.Д. Начало в России переписей и ход их до конца XVI в. СПб., 1889. С.22.
Качалкин A.H. Жанры русского документа допетровской эпохи. - М., 1988.- Ч. II, С. 16-17.
7 специфике антропонимической системы. Историческое прошлое, контакты с иноязычным населением отразились и на антропонимической лексике Псковского края.
В социолингвистическом аспекте XV-XVI вв. - это период возникновения фамильных прозваний, формирования и стандартизации именной формулы, в том виде, в котором она сохранилась до наших дней . Выбор эпохи обусловлен тем, что в XVI в. начинают складываться и вырабатываться общие национальные нормы русского языка. Начальный этап образования национального русского языка (устного и письменного) Б.А. Ларин относил к длительному промежутку со второй половины XVI в. до середины XVIII в., «разговорная речь Московской Руси в ее сложном многообразии и развитии с XV по конец XVII в. должна изучаться как предпосылка и глубокая основа национального языка - более существенная и определяющая, чем традиции книжно-славянского языка» .
Изучение древнего разговорного языка имеет огромное значение для современного русского языка, который связан с ним прямым преемством . XVI в. - это период значительной активизации словарных работ, вызванной исправлением церковных книг, сложением Азбуковников . Активные процессы собственно диалектного развития и междиалектного взаимодействия закончились к XVI в5. После XVI в. региональная самобытность псковской культуры находилась под воздействием московского влияния. Поэтому изучение языка XVI в. может представлять общественно-научный интерес.
Материалом исследования является антропонимия псковской деловой письменности XVI в., времени, когда складывается современная антропонимическая модель, включающая в себя три компонента (имя, отчество и фамилию), возникают структурные антропонимические типы с суффиксами -
Ганжина И.М. Тверская антропонимия XVI в. в социально-историческом и лингвистическом аспектах: АКД. -Тверь, 1992.- С. 5.
2 Ларин Б.А. История русского языка и обшее языкознание. - М., 1977. - С. 166-167. ' Ларин Б.А. Указ. соч. С. 17. 4 Ковтун Л. С. Русская лексикография эпохи средневековья. - М.-Л., 1963. - С. 7.
Историко-зтнографические очерки Псковского края / Под. ред. А.В. Гадло,- Псков: ПОИПКРО, 1999. - С. 46-53.
ов, -ев, -ин ; начинают формироваться новые антропонимические категории — фамилии.
Особенность антропонимической системы этого периода состоит в том, что образования с суффиксами -ов, -ев, -ин функционально еще не являлись фамилиями в современном смысле слова, так как не закреплялись за несколькими поколениями, а выполняли только патронимическую функцию (указывают на отца или деда)"3. Но намечались определенные тенденции к устойчивости подобных форм.
Отсутствие правил написания неканонических имен позволяло московским писцам, составлявшим опись, фиксировать фонетические особенности прозвищ, что составляет важный материал для изучения диалектной лексики активного запаса Псковского края XVI в. И с этой точки зрения, прозвища являются важнейшим памятником разговорной речи. Фамилии России представляют ценнейший материал для изучения межъязыковых и международных контактов, так как содержат лингвистические сведения необходимые для этимологии и выяснения географических сфер взаимодействия широкого круга языков. Родовые прозвания, мотивировку которых не удается определить, свидетельствуют об утраченной нарицательной лексике.
Целью исследования является системное описание антропонимов, представленных в «Подлинной писцовой книги г. Пскова и его окрестностей».
В соответствии с поставленной целью, предполагается решение следующих задач:
выявить антропонимический фонд псковской писцовой книги;
выделить основные антропонимические множества (личные имена, отчества, родовые прозвания (фамилии));
1 Короткевич М.А. Формирование антропонимической системы русского языка в XV XVII вв. // АКД. - Уфа, 1996.-С. 4.
' В работе по отношению к этой группе антропонимов используется термин родовые или фамильные прозвания.
провести структурный, лексико-семантический и словообразовательный анализ выделенных единиц; выделить языковые явления, отражающие разговорную речь с ее общерусскими чертами и диалектными особенностями; дать общую характеристику становления системы официального именования лиц в памятниках деловой письменности Псковской области;
дать их генетическую и количественную характеристику;
охарактеризовать антропонимы псковской писцовой книги с точки зрения их функционирования в русском языке указанного периода (опираясь на данные лексикографических источников, словарей личных имен и ономастиконов, а также имеющиеся по данной проблематике исследования);
сопоставить антропонимы, встречающиеся в памятниках письменности других территорий; выделить антропонимы, отмеченные только в деловой письменности псковского края;
охарактеризовать антропонимическую систему псковского края как историко-культурное и социолингвистическое явление.
Анализ антропонимической лексики в историческом срезе должен учитывать совокупность собственно лингвистических и экстралингвистических факторов, влиявших на функционирование антропонимов, включая исторический, этимологический, мотивационный, ареальный, нормативный, сословный, ситуативный и статистический аспекты изучения личных имен. В связи с этим, при анализе материала в соответствии с поставленными задачами использовались общенаучные методы и методики наблюдения, обобщения, сопоставления и собственно лингвистические: описательный; сравнительно-исторический, элементы этимологического анализа, а также приемы статистической обработки материала.
Для начального этапа описания была предпринята сплошная выборка антропонимов из псковской писцовой книги. В ходе предварительного исследования из общего числа антропонимов было выбрано 900 неканонических имен собственных: родовые прозвания лиц всех сословных
10 групп, отчества, прозвища, неканонические личные именования и деминутивные формы канонических имен (представляющие научный интерес как нетрадиционные и которые, по существу, близки к прозвищам ). В дальнейшем было предпринято сопоставление псковского материала с лексикографическими источниками с целью выявить общеславянские, узко региональные и общерусские антропонимы и антропоосновы. Сопоставление с историческими словарями и материалами русских народныхупроизводилось для выявления дополнительного коннотативного значения, которое могло обусловливать выбор мотивирующей основы. Сопоставление с результатами исследований по общерусской и региональной антропонимике позволило сделать выводы о традиционности и специфичности псковской антропосистемы.
Научная новизна исследования состоит в том, что псковская антропонимия не подвергалась системному анализу как историко-культурное и социолингвистическое явление. И в связи с этим, описание антропонимической системы псковской диалектно-культурной зоны XVIb. может позволить не только проанализировать особенности системы именований, но и через прозвищные имена реконструировать зафиксированную в них разговорную лексику, отражающую особенности становления лексического состава псковского говора; определить некоторые фоновые знания региональной языковой личности, основные характерные черты мировоззрения средневекового человека, находившие прямое отражение в языке. Исследование материала псковской писцовой книги позволило также определить, в какой мере выбор именования зависел от социального статуса личности.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что результаты, полученные в ходе исследования, могут способствовать выявлению не только свойств антропонимов и способов их образования в одной историко-культурной зоне в определенный исторический период, но и определению особенностей организации именований лиц в начальный период формирования
всей антропонимической системы. Антропонимический материал, содержащийся в памятниках деловой письменности, сословный характер антропонимии писцовых книг позволили сделать выводы, которые могут быть использованы в социальной лингвистике, лингвогеографии, истории, этнографии.
Практическая ценность исследования заключается в том, что сведения, полученные при изучении личных собственных имен, могут быть использованы в исторической лексикологии и диалектологии. По словам К.В. Горшковой, «являясь одновременно источником для исторической географии, этнографии, демографии, эти сведения могут быть связующим звеном между лингвистическим и внелингвистическим аспектом диалектологии»1. Полученные данные могут быть одним из источников воссоздания диалектного состава населения. Материалы и выводы исследования могут найти отражение при создании обобщающих трудов по русской и славянской антропонимике, при составлении антропонимических словарей и атласов. Изучение региональной антропонимики определенного исторического периода актуально для изучения общей проблемы «Человек и Язык», так как способствует изучению отечественной истории. Теоретические обобщения и фактические данные, полученные на основе проведенного исследования, могут быть использованы в лексикографической работе, в подготовке спецкурсов и спецсеминаров по исторической лексикологии и антропонимике.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации представлены в докладах на двух научно-методических конференциях в Санкт-Петербургском государственном университете 2002 и 2003 года и двух публикациях.
Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. В приложении дан полный список псковских родовых прозваний, неканонических личных имен и отчеств; список псковских именований, которыми могут быть дополнены словари
Горшкова К.В. Историческая диалектология русского языка. - М., 1972. - С.40.
12 неканонических имен Н.М. Тупикова и М. Морошкина; справка по истории города Пскова и его историко-этнографический очерк.
Основные направления изучения антропонимов в отечественной науке. Аспекты и принципы антропонимического исследования. Понятийно-терминологический аппарат
Первые попытки исследования личных имен с точки зрения их соответствия личности начинаются с летописца Нестора, который, повествуя об убиении Бориса и Глеба отмечает, что имя убийцы не соответствует его жизненной миссии и ему следовало бы именоваться не Святополком, а Поганополком.
В конце XVI в. сложились азбуковники, и материалы словарей -ономастиконов попали в них через словарные своды XVI в. Попытки найти этимологию личного имени, связав ее с библейскими сюжетами,- цель многих статей азбуковников1. Составители азбуковников ставили себе задачу объяснить и осмыслить заимствованные христианские имена.
В конце XIX в. появляются небольшие очерки, статьи, справочники, фиксирующие личные и прозвищные имена, отчества и фамилии. К числу наиболее значительных работ относятся работы М.Я. Морошкина , Н.М. Тупикова1, содержащие большой справочный материал. Опыт составления одного из первых, наиболее полного сборника общеславянских личных имен принадлежал М. Морошкину, проанализировавшему не только результаты всех предшествовавших исследований, но и попытавшемуся всесторонне охарактеризовать структуру личных имен. «Славянский именослов» М.Морошкина, изданный в 1867 г., представляет собой детальное исследование древних личных имен. Материалы «Славянского именослова» позволяют произвести сопоставительный анализ с точки зрения ареального аспекта функционирования имен. Включение в славянский именослов уменьшительных форм христианских имен свидетельствует о народной фантазии, искажающей имена до неузнаваемости, по существу превращая их в прозвища.
Словарь Н.М. Тупикова насчитывает 5300 мужских и 50 женских имен. Н.М.Тупиков считал свой труд подготовительной работой к созданию исторического словаря русского языка. «Словарь древнерусских личных имен» имеет, во-первых, историческое значение, а во-вторых, по мнению автора, может представлять «порядочный запас лингвистического материала»2. Словарь был издан в 1903 г. с большой вводной статьей («Исторический очерк употребления древнерусских личных собственных имен»). Словарь создавался на основе исследования большого числа исторических документов: летописей, исторических и юридических актов, архивных документов.
В «Ономастикой» С.Б.Веселовского включены около 7500 фамилий имен и прозвищ служилых людей Московского государства XVI-XVII вв. Исследованиям, характеризующим особенности исторической антропонимики, посвящены работы A.M. Селищева4 и В.К. Чичагова5. В.К Чичагов критиковал классификации, предложенные А.М.Селищевым, и предлагал, анализируя личные имена по характеру мотивирующей основы, выделить группы по особенностям появления на свет; внешнему виду; свойствам; профилактическим функциям. Видя в этой группе «имена в собственном значении этих слов»6, В.К. Чичагов не включал в свою классификацию имена животных и названия отвлеченных явлений и предметов, считая, что они нарушают целостность исследования. В этом заключается основной недостаток классификации В.К.Чичагова.
Личные канонические и неканонические имена в псковской антропонимике
Сущность имени собственного заключается в индивидуализации субъекта. Имя собственное, сочетающее в себе общее и единичное номинативное значение , с юридической точки зрения является знаком, служащим для различения одной личности от другой. Однако личное имя может рассматриваться как языковое явление в аспекте его лингвистического и исторического развития2.
После принятия христианства личное имя давалось священниками по святцам при крещении, но еще в XVI в. отмечались случаи, когда священники при крещении по невежеству давали детям некалендарные имена, о чем свидетельствуют неоднократные указы Синода3. Обычай при рождении давать неканонические имена, а при крещении - по святцам, т. е. календарные, отмечал в свое время В.Н. Татищев. «Дуализм личных имен существовал до XVII-XVIIIBB., а в остаточных формах сохранялся и позднее» . Одна из причин этого явления заключалась в том, что крестильное имя во избежание порчи скрывалось. Поэтому у одного лица могло быть несколько даже христианских имен.
Нехристианские имена в христианскую эпоху делились на два разряда:
1) данные человеку при рождении, наряду с крестильным именем; эти антропонимы по своему происхождению ближе к личным именам;
2) данные впоследствии взрослому человеку; такие прозвания стоят ближе к прозвищам.
Е. Болховитинов писал, «что в язычестве у славяноруссов детям имя давалось при пострижении волос, на 7 году жизни. Сие, кажется, разумелось не о собственных именах, а о прозвищах. А обычай постригов у нас продолжался и в христианстве с торжественным обрядом, как видно из упоминаемого у Нестора примера над Ярославом, сыном вел. Князя Всеволода 1194 г. Такой же торжественный обряд пострижения на коне и со стрелами был после того у русских князей, поляков, татар и у русского дворянства во времена даже Татищева, и при сем случае, как при крещении, приглашаемы были даже кумовья. Есть по некоторым местам в России у поселян и доныне обыкновение не стричь волос у детей до 3 лет, а инде до 7 лет, и обряд сей совершается при собрании сродников, особливо в день именин. При сем случае дают иногда и прозвище дитяти по способностям в нем усмотренным»1. Обряд пострига мальчиков в 7 лет сохранился на Руси до XVII в., о чем свидетельствует тот факт, что в требнике XVII в. встречаются молитвы и обряды «на пострижение власомъ отрочати» .
Некоторые русские дворяне имели по два имени, одно из которых было дано при рождении, а другое - при крещении. Существовали и иные причины наличия у одного лица нескольких имен. Вера славян в то , что «имена в очарованиях имеют великую силу», определяла замены имен, переводы имен (калькирование), переосмысление (Домашнеи Дометиан). Это происходило оттого, что, по словам Е.Болховитинова, «славяне, или бывше еще на Востоке заимствовали мнение, или по обращении в христианство переняли от каких 63 нибудь пришлых греков, по крайней мере, не они первые выдумали это суеверие» .
Переименование не было не только результатом сокрытия христианского имени. Меняли имена и в старости, примером может служить обычай Рюриковичей принимать схиму при смерти, которая предполагала перемену имени.
Приток большого количества имен из еврейского, персидского, латинского и других языков повлек за собой изменение христианских имен, «были возможны любые словообразования от христианских имен, вплоть до их полной неузнаваемости»2. Это составляло закономерное явление, так как «переходя из языка в язык, личные имена редко остаются прежними, они адаптируются» (Оноха Ануфрий; Осташ Евстафий). Люди низших сословий использовали уменьшительные имена или, так называемые, полуименья: Петряй, Степанко. Многие из христианских имен вследствие этого принимали словообразовательные формы, близкие к прозвищам. Например, в псковской антропосистеме зафиксированы такие формы: Малах Малахия (ср. малахай - шапка на меху (СРЯ IX \2% которые впоследствии деонимизировались: Харя Харисым (харя - дурное, отвратительное лицо (Даль IV 543 Фофан Феофан (фофан - простак, простофиля, глупец (Даль IV 538); Обакша Аввакум (обакша - тот, кто часто и громко хохочет (СРНГХХІ 334JJ; Кипра Киприан (кипря - неповоротливый, неуклюжий человек (СРНГ XIII217]).
Основные принципы номинации лиц в псковском регионе XVI в.
Процесс наименования связан с выбором того или иного явления действительности, которое, не может иметь оценку абсолютного характера. И так как по ряду аспектов такая оценка случайна, то, как следствие, мотивационная связь утрачивается в памяти носителей языка. В.В.Колесов отмечал, что средневековое сознание оперировало не только понятием о предмете, но и представлением о нем, «поэтому смысл древнерусского слова всегда раскрывается конкретно» .
Выбор имен определялся комплексом понятий, включенных в образ. Именно эти понятия определяли символическое значение имени . Основное символическое значение могло быть обусловлено сравнением; противоположением или причиной . Одна из существенных задач в этом аспекте определить принципы и мотивы номинации , которые во многом зависят от эпохи, региона и возрастной группы носителей. Для этого в исследовании привлекаются данные исторических словарей с целью определить возможное значение производящей основы. Словари русских народных говоров привлечены для сопоставления с тем апеллятивным значением, которое фиксировалось в более позднюю эпоху, и которое может помочь в определении семантики производящей основы псковских прозвищ.
При сопоставлении современных и исторических прозвищ очевидно, что мотивация некоторых прозвищ не поддается реконструкции (например, «чрезвычайное происшествие, случившееся с называемым» ). Как отмечал В.К. Чичагов2, бытующие в настоящее время в диалектах прозвища являются продолжением прозвищ XV-XVII вв., следовательно, эта группа антропонимов сохранила апеллятивное значение3.
Оценочно-характеристические прозвища указывали на какой-либо признак человека - внешний вид, черты характера, особенности поведения, привычки, физическое состояние. Эти «экспрессивы со значением лица могут рассматриваться как языковая сфера, в которой ценности данного социума находят свое почти непосредственное выражение»1. По характеру эмоционально-экспрессивной отмеченности выделяются прозвища с положительной и отрицательной оценкой внешних и внутренних качеств именуемого. Экспрессивному именованию подвергаются качества, по каким-либо признакам отступающие от нормы. Лексико-семантические группы, представленные ниже в бинарной оппозиции, задавали границы нормы качественной оценки личности:
Жадный, скаредный / расточительный: Аминев (аминный - жадный, орл., вят. (СРНГ I 251) В характеристике человека по отношению к материальным ценностям, как правило, содержится дополнительная сема, например, Глот (в псковском говоре не только жадный, но и завистливый человек (ПОС VI 182) (СРНГ VI 201): в других говорах прожорливый, арх, волог., костром.; пьяница, арх, костром., ряз., сарат., пенз.; человек, притесняющий людей и присваивающий чужое, моек., курс, арх). Иголка (иголочник - не только скряга, но и попрошайка, пек., твер. (СРНГ XII 64).
