Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Языковая игра: подходы к интерпретации сущности и средств создания 12
1.1. Определение языковой игры в научной литературе 12
1. 2. Языковая игра в аспекте нормативности 24
1. 3. Основные приемы и средства языковой игры: общая характеристика 35
Выводы 45
Глава 2. Функционально-прагматическая направленность языковой игры в средствах массовой информации 47
2. 1. Основные функции языковой игры в текстах СМИ 47
2. 2. Языковая игра в СМИ как способ выражения оценки 55
2. 3. Заголовок - пространство языковой игры в СМИ 61
Выводы 66
Глава 3. Фразеологический каламбур в газетном тексте: лингвистический механизм создания, использование прецедентных текстов, варианты формирования оценки 68
1. Заголовки-каламбуры, построенные на внутренних изменениях фразеологической единицы 80
1.1. Заголовки-каламбуры, построенные на заменах компонентов фразеологических единиц 80
1.1.1. Парадигматические замены 81
1.1.2. Ситуативные замены 95
1.2. Каламбуры, построенные на изменении количественного состава фразеологических единиц 112
1.2.1. Расширение (распространение и дополнение) 112
1.2.2. Редукция 113
1.3. Заголовки-каламбуры с отрицанием/утверждением 115
1.4. Заголовки-каламбуры со смешанными приемами языковой игры 117
2. Заголовки-каламбуры, построенные на переосмыслении фразеологической единицы с помощью окружающего контекста 125
3. Заголовки-каламбуры, созданные по известным фразеологическим моделям 130
Выводы 132
Глава 4. Графические окказионализмы в заголовках СМИ 134
4.1. Использование прописных букв в окказиональном слове 136
4. 2. Использование других графических средств 156
Выводы 160
Заключение 162
Библиография 167
Источники 185
- Языковая игра в аспекте нормативности
- Языковая игра в СМИ как способ выражения оценки
- Ситуативные замены
- Использование других графических средств
Введение к работе
В настоящем диссертационном исследовании анализируется игровой газетный заголовок как зона формирования оценки описываемой в тексте коммуникативной ситуации.
Как известно, язык СМИ, начиная с периода перестройки, претерпел изменения, которые принято называть демократизацией, либерализацией. На смену идеологизированному, догматическому, официальному характеру изложения материала пришел новый стиль, в котором доминируют отказ от стереотипов, шаблонов, свобода выбора языковых средств, возможность выражения позиции, привлечения читателя к совместному, чаще критическому, переосмыслению того или иного факта и даже манипуляции его сознанием. Можно констатировать тот факт, что появился новый формат общения с аудиторией. Если раньше роль СМИ сводилась к функциям поставщика информации, а читатели выступали в качестве ее потребителя, то сегодня можно говорить о своеобразном равенстве между адресатом и адресантом в медийном пространстве.
Арсенал лингвистических механизмов, которые используют журналисты для достижения этих целей, велик. Язык СМИ сегодня демонстрирует самые разнообразные приемы, направленные на «захват» внимания читателя, слушателя и даже на его своеобразную «вербовку». Одним из ярких, активных способов подачи материала, внедрения завуалированных оценок в современном публицистическом дискурсе является языковая игра: «Именно внутри данной дискурсивной среды существует устойчивый «спрос и предложение» на языковую игру как на один из инструментов массового коммуникативного воздействия» [Негрышев 2008].
Общеизвестно, феномен языковой игры стал неотъемлемым элементом самых разных речевых жанров. Она в последнее десятилетие XX в. стала характерным признаком языка газет. Если в начале 70-х годов В. Г. Костомаров отмечал, что основным принципом языка газеты является одновременное существование двух составляющих - экспрессии и стандарта, то в конце XX в. первая из них преобладает. Языковая игра и является одним из мощных средств выражения экспрессии в газете.
Объектом данного диссертационного исследования является реализация в текстах русскоязычной газетной публицистики Дагестана (2000 -2009 гг.) категории оценочное с помощью языковой игры.
В качестве предмета исследования рассматриваются фразеологический каламбур и графические окказионализмы в заголовках названных изданий.
Теоретическое изучение языковой игры в отечественной и зарубежной лингвистике имеет давнюю традицию. В нашей стране особенно активно эта проблема стала разрабатываться в аспектах языковой нормы и аномалии, лингвистического эксперимента, словесного творчества автора, лингвокреативной речевой деятельности в 80-90 годы 20 века в работах
Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, Т. В. Булыгиной, А. Д. Шмелева, Е. А. Земской, Е. В. Падучевой, Б. Ю. Нормана, В. 3. Санникова, Т. А. Градиной, О. А. Аксеновой и др.
Актуальность темы данного диссертационного исследования определяется недостаточной, на наш взгляд, изученностью оценочного аспекта языковой игры в рамках современной публицистической парадигмы, необходимостью расширения и дополнения представлений о функциональных особенностях этого вида речевой деятельности. Также представляется актуальным более детальное изучение конкретных приемов языковой игры, выступающих в качестве способа выражения оценки, позиции автора, идеологии печатного органа. Именно данный элемент игрового заголовка, с нашей точки зрения, обладает более высокой прагматической направленностью на читателей и выполняет наиболее существенные функции в современной российской газете.
Источниками языкового материала исследования послужили тексты дагестанских русскоязычных общественно-политических еженедельников «Черновик» с 2000 по 2009 г.г., «Свободная республика» с 2006 по 2009 г.г., «Настоящее время» 2007-2009 г.г., «Новое дело» 2000 по 2009 г.г., «МК в Дагестане» с 2005 по 2009 г.г.. У названных изданий в республике - широкая читательская аудитория. Из текстов методом сплошной выборки было выписано 980 заголовков, отобрано в соответствии с целью и задачами диссертации и проанализировано 520 игровых заголовков, в которых, по нашему мнению, реализована функция оценки. Из них 410 — фразеологические каламбуры, 110 - факты графических окказионализмов. Целью предпринятого исследования является описание и анализ игровых заголовков, формирующих на основе общих и «локальных» прецедентных знаний общую оценочность оппозиционного регионального публицистического текста.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи: 1) изучить философскую, психологическую, социальную, эстетическую и лингвистическую природу языковой игры и обобщить результаты ее' теоретических исследований; 2) выявить лингвистическую сущность языковой игры и описать конкретные игровые приемы, встречающиеся в современной русской речи, в частности в СМИ; 3) выделить в исследуемых текстах заголовки, содержащие языковую игру экспрессивно-оценочной направленности; 4) выявить лингвистические механизмы создания оценоч-ности на примерах фразеологического каламбура и графических окказионализмов, зафиксированных в названных печатных изданиях Дагестана.
Гипотеза исследования: фразеологический каламбур и графические окказионализмы являются в языке современной газеты одними из основных игровых моделей, которые наряду с самим материалом (статьей, обзором, новостным материалом, материалом рубрики и другими газетными жанрами) формируют общую оценочность конкретного публицистического текста и издания в целом.
Научная новизна данного исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка исследовать лингвистические особенности русскоязычных еженедельников Дагестана вообще, а языковая игра в таких микроформах, как заголовок, рассматривается в качестве ядра оце-ночности регионального публицистического текста.
Проблемам игровой деятельности вообще посвящено большое число философских трудов [Кант 1965; Хейзинга 1999; Гадамер 1988; Шиллер 1957], работ по психологии [Берн 1999; Берлянд 1992; Выготский 1966; Столович 1987]. Философы и психологи считают игру одним из фундаментальных свойств человеческой натуры. Это вид деятельности, который не преследует каких-то конкретных практических целей. Цель игры - доставить удовольствие людям, которые принимают в ней участие.
В отечественном языкознании накоплен немалый опыт в области исследования языковой игры. Так, проблемами языковой игры в русском языке занимались Н. А. Янко-Триницкая (1975), Ю. И. Левин (1980), Е. В. Падучева (1982), Б. Ю. Норман (1987), Е. А. Земская (1992), В. В. Виноградов (1994), Т.А. Гридина (1996), Т. В. Булыгина и А. Д.Шмелёв (1997). Более детально и системно языковая игра рассматривалась в работах С. Ж. Нухова (1997) и В.З. Санникова (1999). Из наиболее поздних работ следует отметить исследования В. А. Пищальниковой (2002), Е. Ф. Болдаревой (2002), С. В. Ильясовой (2003), В. И. Шаховского (2003), Г.Ф. Рахимкуло-вой (2005), Е. Б. Кургановой (2005), Т. В. Устиновой (2005). Оценочность как одна из функций языковой игры рассматривается в работах Г. Я. Сол-ганика, Н.И. Клушиной, Н. В.Сабуровой и др. О роли прецедентных.текстов в процессе создании языковой игры говорится в работах О. В. Лисоченко, Л. В. Лисоченко, Ю. Н. Караулова. Графическая актуализация и использование других графических средств в качестве приемов языковой игры в СМИ анализируются в работах таких ученых, как С. Г. Михейкина (2008), С. В. Ильясова (2002), И. А. Нефляшева (1999) и др.
Абсолютное большинство ученых отмечает, что этот прием выступает как способ осознанного отклонения от нормы [Л. В. Щерба, Т. А. Гридина, Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев, В. 3. Санников, Н. Д. Арутюнова, С. В. Ильясова и др.]. Причем, акцент делается на то, что восприятие содержания языковой игры происходит через «ошибку» и подчинено знанию прецедентной информации, а сама игра рассматривается в свете ме-талингвистики, прагматики, лингвокультурологии. Журналистов такая игра привлекает возможностью вовлечь читателя и слушателя в процесс совместного творчества. В большинстве случаев адресат игры не воспринимает отклонение от нормы как ошибку, он прогнозирует результат и получает эстетическое удовольствие, разделяет или не разделяет позицию автора, выраженную через языковую игру.
Работы вышеперечисленных учёных, рассматривающих языковую игру в разных аспектах, и составили теоретическую базу настоящего исследования.
Методы исследования и подход к анализу материала соответствуют поставленной цели и задачам. Характер диссертационной работы предполагает использование общенаучных методов анализа, синтеза, сопоставления, а также метода лингвистического наблюдения над материалом, методики сплошной выборки фактического материала, описательного метода, контекстуального, семантико-стилистического анализа.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она расширяет представления о языковой игре как лингвистическом явлении, механизме создания игровых форм, об основных функциях этого феномена в СМИ, существующие в современной филологической науке, описывает игровой заголовок с позиций важной для современного публицистического текста оценочной доминаты.
Практическая ценность заключается в возможности применения основных результатов диссертации в курсах по стилистике русского языка, лексикологии; в спецкурсах и курсах по выбору, в работах по теории языковой игры, анализу языка СМИ.
На защиту выносятся следующие положения:
Прагматическая функция сопутствует языковой игре, реализуя оценочное значение газетного дискурса через интенцию автора-журналиста, всего коллектива редакции, т. е. его одобрительное или неодобрительное отношение к объекту языковой игры.
Заголовочная языковая игра, основанная на нарушении нормы, на включении прецедентных текстов общекультурного фонда и «локальной» значимости, на репрезентации экспрессивно-оценочного компонента, становится для публицистического дискурса характерным признаком.
Наиболее эффективными способами создания игровых заголовков в анализируемых текстах являются индивидуально-авторские трансформации фразеологических единиц - фразеологический каламбур и графические окказионализмы, в которых обыгрываются коммуникативно-значимые прецедентные единицы.
Причиной доминирования фразеологического каламбура и графических окказионализмов в заголовках СМИ при создании оценочного плана является то, что журналистами используются готовые клишированные формы и коммуникативно-значимые сегменты лексем, т. е. наблюдается экономия языковых средств, которая при сохранении норм языка и правил речевого общения получает более развернутое воплощение в тексте.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 5 публикациях, включая статью в рекомендованном ВАК РФ журнале «Вестник ПГЛУ» (2009), в сборнике научных трудов отечественных и зарубежных исследователей «Актуальные проблемы коммуникации и культуры - 10» (Пятигорск, 2009), сборнике научных трудов «Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе» (Воронеж, 2009), в докладах на 2-ой международной научной б
конференции «Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков» (Санкт-Петербург, 2009), международной конференции «Актуальные проблемы современного языкознания: основные тенденции и перспективы развития» (Караганда, 2009), международной конференции «Русский язык в историко-лингвистическом и социокультурном поле» (Махачкала, 2010).
Степень достоверности полученных результатов обеспечивается выборкой фактического материала, непротиворечивостью избранных методологических позиций, адекватностью методов исследования изучаемому материалу, ссылками на авторитетные научные источники.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка источников.
Языковая игра в аспекте нормативности
В лингвистике существует и такой подход к языковой игре, когда она рассматривается как осознанное нарушение нормы. Принято считать, что такое понимание языковой игры заложено в работах Л. В. Щербы. Всем известен пример с «глокой куздрой», без которого объяснение сути грамматического значения слова, отличие его от индивидуального лексического значения было бы не так выразительно, запоминающе. Т. А. Гридина считает, что «идея понимания стереотипа является продуктивной, ибо она позволяет рассматривать данный феномен с точки зрения отражения закономерностей системы и нормы в языковом сознании социума и конкретного индивида» [Гридина 1996: 6].
Подход к языковой игре с точки зрения «аномальности» отражен в исследовании Т. А. Булыгиной и А. Д. Шмелева. Аномальным авторы называют явления, «которые нарушают какие-либо сформулированные правила или интуитивно ощущаемые закономерности. Тем самым явление оказывается аномальным не само по себе, а относительно тех или иных законов» [Булыгина, Шмелев 1997: 437].
Целью осознанного нарушения закономерностей может быть стремление привлечь внимание к нарушению нормы, вызывая ощущение шутки, комичности. «Наряду с высказываниями, аномальными при буквальной интерпретации, но сводимыми к стандартной семантике при переосмыслении, выделяется другая группа семантических аномалий, цель которых совсем иная - привлечь внимание к нарушаемому правилу, достигая этим комического или иного эффекта. Простейший случай нарушения языковых правил такого рода -то языковая игра» [Булыгина, Шмелев 1997: 447]. От языковой игры авторы предлагают отличать «наивный» языковой эксперимент, который имеет место в том случае, когда говорящий сознательно производит аномальное высказывание с целью привлечь внимание к нарушаемому правилу. Говорящий в таком случае как бы выступает в роли исследователя, стремящегося получить отрицательный языковой материал» [Булыгина, Шмелев 1997: 448]. Сравнение языковой игры и наивного языкового эксперимента позволяет сделать вывод о том, что они сходны в механизме осознанного нарушения правила, - и различны в цели: языковая игра предполагает достижение комического эффекта, эксперимент - отсутствие такового. Эта мысль прослеживается в работе С. В. Ильясовой. В. 3. Санников же, называя языковую игру лингвистическим экспериментом, подчеркивает, что в его основе лежит шутка, комизм.
Более двух тысяч лет назад Аристотель отметил две основные черты комического. «Смешное - это некоторая ошибка и безобразие, никому не причиняющее страдания и ни для кого не пагубное». В. 3. Санников, развивая мысль о комическом, отмечает, что комическое в некотором смысле - это отклонение от нормы. Современные теоретики комического делают попытки уточнить суть исследуемого понятия, подчеркивая именно отклонение от нормы. «Комический эффект вызывает ... лишь такое отклонение от нормы, которое вызывает возникновение второго плана, резко контрастирующего с первым. Слушатель заманивается на ложный путь, а потом маска сбрасывается...» [Санников 2002: 21]. В этой же работе имеются некоторые рассуждения о соотношении намеренного отклонения от нормы с целью создания комического эффекта и речевой ошибки. Причем отмечается, что не любая ошибка вызывает смех. «Так, большинство корректорских ошибок могут вызвать лишь досаду, как, например, опечатки в слове послами: Высокие договаривающиеся стороны обменялись послами. Не смешно. Почему же вызывает смех другая опечатка в том же слове: Высокие договаривающиеся стороны обменялись ослами? Очевидно, потому, что здесь возникает второй дополнительный смысл, контрастирующий с первым, - представление о глупости послов, их дискредитация... Точно так же шутка-контаминация пргшотонна (примадонна + тонна) вызывает смех потому, что она, как и любая другая шутка, «двухслойна», причем ее составные резко контрастируют: один, обычный, смысл («певица, исполняющая главные партии») - положительный, а второй, дополнительный (представление о тучном человеке), - отрицательный. [Санников 2002: 21]. Сравнивая разного рода ошибки, В. 3. Санников рассуждает о природе комического, которое является целью языковой игры. Для говорящего важно в этой части обратить внимание на появление двуплановости смысла, об этом также говорит В. 3. Санников. Следовательно, языковая игра - это, прежде всего, игра семантическая, смысловая.
Поэтому, определяя плоскость применения языковой игры относительно шкалы нормативности, важно подчеркнуть, что языковая игра — это отклонение от логических и смысловых норм, влекущее неожиданный эффект в финал высказывания. И как результат смысловой аномалии -нарушение использования средств языка. В. 3. Санников в книге «Русский язык в зеркале языковой игры» в научно-популярной форме исследует весь набор языковых средств, которые используются в языковой игре, отмечая: «Языковая игра - это некоторая неправильность (или необычность), осознаваемая и намеренно допускаемая говорящим. И за этой оценкой довольно отчетливо прослеживается представление говорящих о норме, об отступлениях от этих принципов, о «странностях» языка» [Санников 2002: 454].
Неоспорим тот факт, что носители языка могут творчески подходить к выражению своих мыслей (цели такого подхода самые разные). Этим и обусловлено существование языковой игры. Чтобы выразить новое, индивидуальное, лично ощущаемое, но еще не известное, необходимо преодолеть устоявшийся способ выражения, ибо, как говорил Л. Бетховен, «нет правила, которое нельзя было бы нарушить ради более прекрасного [Цит. по: Уварова 1986: 14]. Такие отступления от нормы не нарушают системы языка, а лишь демонстрируют проявление ее скрытых возможностей, подчеркивают нормативность как своеобразный фон, на котором более ярко выделяются отклонения. Норма при этом становится еще более очевидной. Но нельзя утверждать, что все нормативное в языке незыблемо. И последние изменения в правилах произношения, написания, акцентологии являются тому доказательством. Отклонение от нормы - это своеобразная тенденция (как правило, в устной речи), присущая любой речевой деятельности. Главное, чтобы эти нарушения не приводили к непониманию между коммуникантами.
При этом, как справедливо отмечают ученые, необходимо строго различать действительное несоблюдение норм разных ярусов, приводящие к разного рода ошибкам, и «игру» в несоблюдении их, которая не ведет к восприятию речи как ненормативной. А, напротив, может считаться «высшей ступенью речевой культуры» [Костомаров, Леонтьев 1996: 38].
При языковой игре очевидно впечатление необычности, яркости, чего нет, на наш взгляд, при ошибочном употреблении или построении. В основе интенции говорящего при языковой игре лежит стремление намеренно обыграть норму, создать эффект на столкновении с ней, что ведет к нарушению автоматизма восприятия и неожиданному эффекту.
По мнению Н. Д. Арутюновой, языковая игра входит в поле «антинормы», следовательно, она соотносится с концептами неординарности, необычности, непредсказуемости, непривычности и т.д. В статье «Аномалия и язык» Н. Д. Арутюнова определила последовательность действия отклонения от нормы, которая берет свое начало в области восприятия мира, проходит через сферу общения, отлагается в лексической словообразовательной и синтаксической семантике и завершается в словесном творчестве [Арутюнова 1987:7-9].
Ю. Д. Апресян, говоря о языковых аномалиях, делит их на намеренные авторские и экспериментальные. Ученый подчеркивает, что можно «совершить насилие практически над любым правилом языка, каким бы строгим оно ни было» [Апресян 1990: 51].
Если экспериментирование удачное, то оно позволяет выявить скрытые резервы языка, т.е. языковая игра — это другая, новая, необычная норма. Наблюдаем, что языковая игра строится на привлечении известных языковых моделей, образцов. Например, у юмориста Михаила Задорнова встречаем: «Флэшка есть —ума не надо; Что бухало — то упало ...» и т. п. Обладая бесконечными возможностями, система языка предоставляет носителю языка уникальную возможность почувствовать богатство языка, насладиться словом, играя с ним.
Не все лингвисты склонны называть игру экспериментом. Т. В. Булыгина и А. Д. Шмелев предлагают отличать от языковой игры языковой эксперимент, когда «говорящий сознательно производит аномальное высказывание с целью привлечь внимание к нарушаемому правилу. Говорящий в таком случае как бы выступает в роли исследователя, стремящегося получить «отрицательный материал» [Булыгина, Шмелев 1997: 44]. В. 3. Санников же не разделяет два понятия: «языковая игра» и «языковой эксперимент», отмечая, что языковая игра - это «сознательное манипулирование языком, построенное если не на аномальности, то, по крайней мере, на необычности использования языковых средств» [Санников 1999: 17].
В настоящем исследовании разделяется мнение тех ученых, которые, рассматривая игру как некую аномалию, подчеркивают подчиненность языковой игры неким правилам. Языковая игра не препятствует общению, пониманию, а наоборот, вносит элемент эмоциональности, некоторой интриги. Поэтому следует считать правильным вывод о том, что говорящий или пишущий всегда оказывается подчинен правилам, даже когда старается их нарушить или, как отмечают И. Н. Горелов и К. Ф. Седов, «языковая игра строится на отклонении от этих стереотипов» [Горелов, Седов 1998: 83].
Языковая игра в СМИ как способ выражения оценки
Вопрос о функциональной природе языковой игры является для современного языкознания наиболее важным. Традиционно этот вид языковой деятельности рассматривался как средство создания комического эффекта (см. об этом в первой главе данного исследования). Однако в работах отечественных лингвистов последних лет отмечается, что не следует сводить функциональные характеристики языковой игры только к сфере юмористического. По мнению О. В. Сабуровой, «вопрос о функциональной направленности игры слов остается открытым по причине отсутствия единообразия приводимых классификаций» [Сабурова 2007: 7]. і Все приводимые функциональные классификации языковой игры можно свести к трем пунктам: 1) комическая; 2) эстетическая; 3) оценочная. На наш /взгляд, основной функцией языковой игры в современном газетном дискурсе //общественно-политической направленности является оценочная функция, однако при анализе заголовочного материала мы предполагаем опору и на вышеназванные функции.
Эта мысль не нова: Н. И Клушина считает, что «языковая игра в ономастике становится мощным оценочным механизмом, управляющим общественным сознанием» [Клушина 2003: 49]. Это положение можно распространить и на другие языковые уровни. А. А. Негрышев полагает, что «красивая», с элементами игры или полностью игровая манера подачи информации нацелена не на удовлетворение «эстетических потребностей» получателя, а на оптимизацию информационного воздействия на него. Игровой «эстетизм» в освещении события, естественный в художественно-публицистических жанрах, в новостном дискурсе не может считаться простым «украшением» речи» [Негрышев 2008: 3].
Языковая игра в СМИ, на страницах газет особенно, становится не просто творческим самовыражением, оригинальным отражением действительности, но и эффективным способом ее оценки. Г. Я. Солганик относит оценочность к одной из основных составляющих массовой коммуникации: «В стиле МК можно выделить инвариантные черты, константы, которые в том или ином виде обязательно присутствуют в любой исторический период. Это шкала ценностей, оценочность, идеологема, образ автора» [Солганик 1990].
Отмена цензуры (внешней и внутренней), провозглашение свободы слова, снятие идеологических фильтров, децентрализация информации (открытие многих ранее закрытых источников - военный бюджет, жизнь армии и пр.) привели к качественному изменению облика современной прессы. Но декларируемая средствами массовой коммуникации объективность передаваемой информации достигнута так и не была. Информация, которую собирают и обрабатывают конкретные люди для определенных групп читателей, и не может быть абсолютно объективной [Клушина 2008]. Читатель всегда получает интерпретацию информации, как бы ни подчеркивался ее объективный характер.
Оценочность — основной стилеобразующий фактор публицистических материалов [Солганик 1990: 45] - начинает играть свою роль уже на начальной стадии создания текста. Она проявляется в отборе и классификации фактов и явлений действительности, в их описании под определенным углом зрения, в специфических лингвистических средствах.
Именно таким образом преобразованную информацию и потребляет читатель. Современные средства массовой коммуникации отошли от прямого идеологического давления на адресата. Предложенный западными учеными вместо «пропаганды» этический критерий (основной регулятив речи, находящийся вне речи» [Риторика и стиль 1984: 21]), а также выбор альтернатив, которые журналист представляет читателю вместо воздействия на адресата и стремления повлиять на его оценку жизненных реалий в заданном направлении, к условиям современной российской действительности, характеризующейся острой и порой непримиримой борьбой политических партий, оказался неприложимым и неактуальным.
Оценка - это важнейший инструмент воздействия на аудиторию, на общественно-политическое сознание. Как известно, оценочность стала основным характеризующим признаком газетно-публицистического стиля. Это свойство текстов СМИ реализуется средствами, принадлежащими разным языковым уровням. Исследователи отмечают, что эта категория активно развивает экспрессивные возможности языка. Она стала самостоятельным компонентом языка СМИ, ориентирующим читателя (слушателя) в море информации.
Усиление прагматической составляющей языка СМИ, несомненно, связано с процессами демократизации общества, сменой системы ценностей, осознанием роли журналиста в обществе: «Отмена цензуры (внешней и внутренней), провозглашение свободы слова, снятие идеологических фильтров, децентрализация информации (открытие многих ранее закрытых источников -военный бюджет, жизнь армии и пр.) привели к качественному изменению облика современной прессы» [Трошкина 2003: 43].
Таким образом, можно говорить о том, что изменилась направленность современного газетного дискурса, коммуникативная установка пишущего. Для современного газетного текста характерна высокая степень полемичности, диалогичности, оценочности, убедительности, манипулирования: «Современное российское общество, разделенное на основе различных идеологических и мировоззренческих принципов, так и не достигло согласия. Средства массовой коммуникации, зеркально отражая процессы, происходящие в обществе, делятся на оппозиционные и проправительственные. В основе этого деления лежит все тот же идеологический принцип. Идеологическая установка журналиста (и шире - печатного органа) влияет на структурирование предложенной автором картины мира, на способ отбора и создания речевых средств для выражения мировоззренческой позиции автора» [Клушина 2003: 46].
Журналисты стремятся привлечь читателя газеты, отдельной газетной статьи к совместному обсуждению важных общественных, социальных, нравственных проблем. Очень часто такое обсуждение сопровождается воздействием через оценку того или иного события, личности, явления. Модель какой-либо оценки в массовой информации можно выразить словами Т. П. Трошкиной: «... максимализация стратегии положительной самопрезентации так называемой группы «мы» и максимализация стратегии отрицательной репрезентации группы «они». При этом надо уточнить, что применительно к российским СМИ вторая часть формулы значительно превосходит первую» [Трошкина 2003: 103].
В современной науке сформировалось мнение, согласно которому медитация стала признаком современного мироустройства, СМИ занимают одно из ведущих мест в ряду явлений, формирующих психику человека: «процесс и результат глобального воздействия на мышление индивидов при помощи различных медиа, выражающегося в формировании картины мира посредством специфически медийных когниотипов... - когнитивных структур познания и представления реальности - возникающих при взаимодействии индивида с глобальным информационным пространством» [Рогозина 2003: 121].
«Оценочность бывает открытой и скрытой. Отличительной чертой новейшей журналистики стал отказ от открытой пропаганды. На смену пропаганде пришло умело завуалированное манипулирование массовым сознанием» [Солганик 1990: 47]. Большинство же современных средств массовой коммуникации отошло от прямого идеологического давления на адресата, используя скрытые языковые механизмы формирования оценки [Клу шина 2000: 15].
В современной журналистике используется целый арсенал языковых средств, направленных на «захват» внимания, воздействия на читателя, слушателя и даже на его своеобразную «вербовку». Анализ текстов современных СМИ позволяет сделать вывод о том, что ядром оценочности в них стала языковая игра, демонстрирующая разнообразные способы проявления субъективности, индивидуальности.
С помощью игровых приемов журналисты не только выражают свою позицию, но и манипулируют сознанием аудитории. Общеизвестно, что современный этап развития лингвистики характеризуется усилением антропоцентрического подхода к анализу фактов языка: «Механизм функционирования СМИ предполагает не только и даже не столько отражение окружающей действительности, сколько - и это гораздо более важно - ее интерпретацию, комментарий, создание определенной атмосферы» [Добросклонская 2000: 75].
Рассмотрение категории языковой игры в рамках этого направления однозначно представляется целесообразным, так как, с одной стороны, демонстрирует творческие возможности личности, т. е. журналиста, с другой воздействующую силу такого такой речевой деятельности на потребителя информации.
Ситуативные замены
Как ГЕРЦ на душу положит («МК в Дагестане», №45, 2005)
В заголовке обыгран фразеологизм Как бог на душу положит. Актуализируется ситуативно-значимая аббревиатура ГЕРЦ - городской единый расчетный центр.
Деятельность этой организации в Махачкале вызывает много нареканий. С ней связано много махинаций, афер, приписок, судебных разбирательств. Организованная с целью помочь населению, она занималась поборами, приписками и т. п. Читателям-махачкалинцам сразу становится понятна игра, так как сама аббревиатура вызывает у них резко отрицательное отношение, точнее, она приобрела в речи дагестанцев негативную окраску. Оценочный план этого «говорящего» заголовка не требует обращения к тексту.
Двуликий газ («Новое дело», №44, 2002)
Трансформируется фразеологическая единица Двуликий Янус. Замена компонента Янус коммуникативно-значимым для данной речевой ситуации словом газ приводит к парадоксу: приписывание двуликости неодушевленному предмету, веществу звучит необычно, интригует.
В заголовке выражена негативная оценка событий, споров, разгоревшихся вокруг поставок природного газа, потребители страдают от того, что ответственность за это не желает брать на себя ни одна из двух организаций, поставляющая газ в республику. Руководители этих организаций не могут дать четкого ответа, кто отвечает за поставку газа в республику.
Бараны раздора («Настоящее время», №49, 2008)
Игра построена на замене компонента устойчивого оборота Яблоко раздора ситуативно-важным, словом бараны.
Темой данного сообщения стали факты незаконного оформления документов на несуществующее поголовье мелкого рогатого скота в одном из районов Дагестана. Дело передано в суд, а руководители района разбираются, кто виноват в приписках, дело дошло до рукоприкладства, стрельбы.
Содержательный и оценочный планы игрового заголовка связаны с текстом критической статьи.
Платок раздора («Черновик», №7, 2009)
Игровой заголовок представляет собой трансформацию фразеологизма Яблоко раздора.
В статье поднимается актуальная для Дагестана проблема. Можно ли девочкам, девушкам, обучающимся в светских учебных заведениях, покрывать голову платком. По этому вопросу в республике идут непрекращающиеся споры. Платок стал объектом разбирательств даже на высшем правительственном уровне. Замена компонента яблоко словом платок, которое приобрело особую актуальность в связи с попыткой введения запрета на ношение этого головного убора в светских учебных заведениях Дагестана, привела к тому, что и содержательный, и оценочный планы заголовка прочитываются сразу. Все дороги ведут в Леваши («Черновик», №25, 2006)
В данном примере представлена двойная игра: с одной стороны, замена топонима Ргш на топоним Леваши, которая придает значимость этому населенному пункту, с другой - игра со словоформой дороги, которая как бы возвращает к исходному значению этого слова в известной крылатой фразе Все дороги ведут в Рим. Широкое распространение это выражение получило благодаря французскому баснописцу Жану Лафонтену (1621 — 1695), после появления его басни «Третейский судья, брат милосердия и пустынник».
Но возникло оно гораздо раньше, еще в Древнем Риме, когда римляне активно приращивали свои территории за счет завоеваний. А для удержания своих новых приобретений вынуждены были строить новые, хорошие дороги, благодаря которым и подати могли бы доставляться в столицу вовремя,, и курьерская связь работала бы исправно, и воинские отряды могли бы быстро перебрасываться в варварские провинции в случае бунта. Таким образом, это выражение в то время имело буквальный смысл — все дороги, построенные римлянами, вели, естественно, только в Рим.
Иными словами, это была просто констатация очевидного факта. Во всякой империи, строго централизованном государстве, дороги не могут не вести в столицу. Затем эта фраза приобрела устойчивый характер и стала употребляться в значении: все сводится в конечном итоге к чему-то или к кому-то одному.
Леваши - районный центр одноименного горного района Дагестана. Читатели статьи сразу понимают, что речь идет о высокопоставленных чиновниках из клана Магомедали Магомедова (Председатель Госсовета Республики Дагестан), которые занимают большинство престижных постов в Дагестане. Все они родом из этого селения. Скупой платит трижды («Новое дело», №12, 2008)
В заголовке обыграна поговорка Скупой платит дважды. Игровой эффект заголовка достигнут заменой компонента дважды. Замена привела к тому, что, совмещая два плана заголовка, адресат игры отмечает эффект градации. Хотя традиционно градация представлена рядом лексем, в которых степень проявления какого-либо качества, свойства, действия или усиливается, или уменьшается. В случае с каламбурами, где единицы не сталкиваются в самом тесте, а только отражаются зеркально друг в друге, вероятно, можно говорить об особой каламбурной градации.
24-летняя махачкалинка Карина Окунева не раз обращалась в УО №4 (так теперь называются бывшие ЖЭУ) с просьбой отремонтировать крышу дома. Окунева живет со своей матерью на последнем этаже махачкалинской пятиэтажки. Обращения в суд результатов не имели. Тогда девушка обратилась в Верховный суд РД, по решению которого соответствующим организациям пришлось платить штрафы в тройном размере.
Оценочный компонент заголовка прочитывается без обращения к статье. Содержательный формируется в ходе прочтения материала.
Пора повернуться Кремлем к Мекке («Черновик»,М26, 2009)
В заголовке обыгран фразеологизм Повернуться лицом к (к чему-либо). Игра строится на замене компонента лицом ситуативно-значимым словом Кремль. Под Кремлем имеется в виду руководство страны.
Автор анализирует политику Кремля по отношению к мусульманам России. Эта политика вызывала много вопросов, требовала пересмотра. В этом вопросе произошли определенные положительные сдвиги.
Оценочный и содержательный план статьи ярко представлены в ее заголовке.
Око видит, но вуз живет («Черновик», №21, 2008)
В заголовке обыграна пословица Око видит, да зуб неймет — иногда ирон. или шутл. Кажется, что легко получить что-л., воспользоваться чём-л., да нет возможности осуществить желаемое. Употребляется в тех случаях, когда невозможно сделать то, что кажется легким, простым, доступным. Игра построена на замене второй части этой пословицы ситуативно-обусловленным словосочетанием вуз живет.
Статья рассказывает о проверках, которые проводит прокуратура РФ в вузах республики. Комиссия в действительности обнаружила многочисленные финансовые и другие нарушения в головных вузах, филиалах.
Заголовок с обыгранной фразой однозначно дает понять читателю, что никаких мер в отношении вузов, однако, не принято, все осталось по-прежнему, и понятно, почему.
От хулиганства до тюрьмы - один шаг («Новое дело», №18, 2001)
В заголовке обыграна паремия От любви до ненависти один шаг. В первой части фразы оба субстантивных компонента заменены актуализированными для данной коммуникативной ситуации единицами хулиганство и тюрьма.
Статья повествует о фактах, когда хулиганы-подростки, совершая сначала несерьезные преступления, постепенно вовлекаются в криминальную среду, попадают в тюрьму.
Данный заголовок информационно и эмоционально насыщен. Его оценочный план очевиден, прозрачен. Такой удачный каламбур может быть использован в качестве самостоятельной единицы.
Долг распечаткой красен («Черновик», №17, 2004)
Заголовок представляет собой лексическую трансформацию поговорки Долг платежом красен. Игровой эффект достигнут заменой компонента платеж: словом распечатка, которое актуализируется в данной коммуникативной ситуации.
В статье рассказывается о махинациях коммунальных организаций, которые выставляют несуществующие долги в виде распечаток тем, кто продает свое жилье, задолжал за коммунальные услуги.
Для читателя уже из заголовка понятно, о чем статья, какую оценку ситуации предлагает ее автор.
Использование других графических средств
По наблюдениям над языком газеты, функцию имплицитного воздействия могут выполнять как лексические, так и синтаксические, морфологические и графические средства. Пресса располагает различными средствами передачи неявной оценки.
Среди графических знаков, способствующих выражению имплицитной оценки при обособлении, можно выделить скобки, кавычки. Эти знаки осуществляют установление дистанции между автором высказывания и автором оценки, заложенной уже в прямой функции кавычек.
С их помощью автор передает, что сам он не разделяет оценку, данную в кавычках, и не рекомендует ее читателям. Но оставляет в то же время право на выбор позиции. На этой основе и развиваются различные прагматические эффекты. Иначе говоря, кавычки и скобки выступают как аналог эксплицитного вербального средства.
О «лучшем» городе России» («Настоящее время», №8, 2005)
Махачкала была названа лучшим городом России в 2002 году. Все понимают, почетное звание не соответствует действительности. Таких проблем, как в Махачкале, нет ни в одном столичном городе России. Журналисты часто обсуждают эти проблемы.
Использование кавычек позволяет автору выразить ироничное отношение к факту присвоения звания. В народе выражение «лучший город России» стало своеобразным вторым названием Махачкалы. В нем ярко выражено негативное отношение к руководству города.
Нет выбора(м)! («Черновик», №8, 2008)
С помощью скобок в игровом заголовке выражена позиция издания в оценке выборов в Дагестане. Двойное прочтение фразы позволяет читателю сразу понять критику в отношении этой процедуры. Авторы размышляют о том, что в республике постоянно отключают свет, воду, экономика не развивается, высокий уровень безработицы и другие проблемы, а явка на выборы, как всегда, - 100%.
Использование скобок в данном случае сближает это слово с явлением каламбура. В пределах одного контекста, а в данном случае в роли контекста выступает слово, в котором явно присутствует двуплановость: это формы одного существительного выбор. Двуплановость, как известно, важная особенность каламбура. Эти формы противопоставлены друг другу в пределах одной единицы. Последнее служит подтверждением факта экономии речевых средств в СМИ. Эффект каламбура здесь очевиден. Если представить этот заголовок в другом виде: Нет выборам без выбора, то получится своеобразная расшифровка одного каламбура, где использованы средства графики, с помощью обычного лексического каламбура.
Судебная (д)резина («Черновик», №7, 2008)
Критическая статья рассказывает о многочисленных фактах затягивания решения дел в судах республики.
Игра построена на сталкивании парономазов дрезина и резина, которые в данной речевой ситуации имеют равную коммуникативную значимость.
Задействование скобок позволяет автору в игровой форме выразить свое отношение к этому явлению, выразить оценку происходящего, как бы дистанцируясь, позволяя читателю сделать выбор. Интересно то, что любой выбор сохраняет оценочный план заголовка. Он негативен.
Земля (не) обетованная («Настоящее время», №35, 2009)
Статья посвящена теме дефицита земли в Дагестане. Автор говорит о неэффективности использования земельных ресурсов, о том, что власти дают разрешение на строительство жилых домов буквально на проезжей части, в то время, как пустуют огромные пространства.
Игра построена на сталкивании антонимов необетованная и обетованная в пределах одного слова. Использование скобок наводит читателей на вопрос: почему участки, которые по закону не должны застраиваться, так активно выделяются под строительство даже жилых помещений? Ответ очевиден: земля, которая по закону является «необетованной», за деньги может стать «обетованной».
(Не)пристроенный город («Настоящее время», №46, 2009)
Столица Дагестана нуждается в оздоровлении жилищно-коммунального комплекса. Часть «пристроенный» без частицы не, вынесенной в скобки, у любого махачкалинца ассоциируется с огромным количеством пристроек к многоэтажкам и другим зданиям, ставшими своеобразным негативным символом нашей столицы.
В данном примере игра также строится на антонимии, но она контекстуальная. Интересен тот факт, что контекстом в этом случае служит игра с внутренней формой слова. Этот заголовок, как и вышеприведенный, содержит риторический вопрос, хотя цель выказывания в нем ничем не отмечена. Возникновению вопросительности способствует использование скобок.
[Непреднамеренное убийство («Настоящее время», №32, 2009)
Недалеко от своего дома был убит журналист Ахмедилов. Авторы рассматривают различные версии убийства. Сложность ответа на этот вопрос, которая объясняется особой ситуацией в республике, передана игрой графическими средствами - квадратными скобками.
В пределах одной единицы сталкиваются языковые антонимы. Возникает эффект каламбура, построенного на столкновении противоположных по значению слов в минимальном контексте.
Оценочный план заголовка очевиден. Каламбурное слово, возникшее с помощью использования скобок, имеет исключительно критическую направленность.
Меж двух (даг)огпей («Черновик», №42, 2009)
В сообщении говорится о том, что две дагестанские энергетические компании находятся в состоянии конфликта, этот факт обсуждает вся республика. Противостояние вылилось в перестрелку на федеральной автотрассе в городе Дагестанские огни.
Здесь обыгрываются факт огневой перестрелки, название города, а также сам «жаркий» конфликт, который сравнивается с разгоревшимся огнем. Значит, здесь можно говорить как минимум о трех значениях слова огонь: 1. Стрельба. 2. Жаркий бой (в огне сражений). 3. Название города Дагестанские Огни.
Таким образом, скобки помогают сосредоточить внимание читателя на отрезке огней, на котором сталкиваются перечисленные значения многозначного слова огонь.
Антитеррористическиемэр(ы)? («Черновик», №7, 2007)
Мэр г. Махачкалы провел заседание антитеррористической комиссии. Свою речь он посвятил тому, что эту работу не проводит МВД республики, в частности, министр А. Магомедтагиров - политический оппонент мэра.
Автор выражает иронию по поводу того, что заседание превратилось в сплошные обвинения. Никаких эффективных мер по борьбе с терроризмом озвучено не было.
Игра строится на столкновении в пределах одного слова парономазов мэр и формы множественного числа существительного мера — меры. В данном случае также можно говорить о своеобразном каламбурном слове, в создании которого главную роль играют скобки.
On! Позиция некоторых СМИ («Черновик», №31, 2005)
В заголовке актуализирована часть слова оппозиция с помощью восклицательного знака. Как известно, On! — это форма приказа, которую используют дрессировщики в цирке.
С помощью такой необычной игры выражено отношение автора и статьи и всего издания к СМИ, которые боятся выразить свою оценку многих событий и фактов в Дагестане, и поэтому подвержены «дрессуре».
Такая необычная графическая игра представлена в заголовке статьи, посвященной анализу проблем вузовского образования, отношения многих преподавателей к студентам как к источнику доходов.
Оформление подобных слов в такой нетрадиционной для них форме не только передает их содержание, но и дает зрительное представление о них.
В статье приводятся примеры того, что многие руководящие работники вузов, преподаватели, методисты живут как люди, имеющие процветающий бизнес. Образовалась своеобразная каста, состоящая из коррумпированных преподавателей. Знания никого не интересуют.
Использование необычного графического представления данной единицы как бы дает читателю возможность выбора ответа, оценки.
