Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Категория оценки и аспекты её изучения 7
Глава 1. Категория оценки и способы её выражения в русском языке
$ 1. Структура оценки
2. Классификации оценок 13
3. Понятие ценности 16
4. Семантическое поле оценки и его границы 23
5. Способы выражения оценки 31
Глава 2. Категория этической оценки 39
1. Понятие этической оценки
2. Классификации этических оценок 44
3. Этические концепты 48
4. Функционирование лексики с этической оценкой 60
Выводы 70
Часть II. Семантическая история предикатов этической оценки 74
Глава 1. Этические предикаты XI-XIV вв . 75
Глава 2. Этические предикаты XV-XVII вв. 149
Глава 3. Этические предикаты XVIII-XIX вв. 193
Глава 4. Этические предикаты XX в. 215
Выводы 228
Заключение 233
Библиография 236
Приложение I 256
Введение к работе
Категория оценки в современном языкознании по праву считается одной из самых изучаемых категорий. В зависимости от объекта исследования оценка анализируется на различных языковых уровнях: на семантическом, на синтаксическом, на прагматическом. Вполне закономерно, что наибольшее количество работ посвящено изучению ее лексико-семантического воплощения. На данный момент достаточно подробно изучены многие вопросы, начиная с общего представления о лингвистической категории оценки и заканчивая описанием семантики частнооценочных предикатов в определенный период времени в диахроническом развитии или на синхроническом срезе. При этом возможно изучение как одного определенного вида оценки (например, лексика с сенсорной / политической оценкой), так и синкретичносте нескольких видов (например, лексика с морально-эстетической оценкой).
От рассмотрения общеоценочных предикатов лингвисты перешли к анализу частных проявлений общей оценки. В ряду частных оценок не последнее место занимает этическая оценка. Но, несмотря на богатую библиографию, по нашим данным, еще не было работ, прослеживающих семантическую историю развития этических предикатов с начала формирования русского языка (т.е. с древнерусского периода) до наших дней. Таким образом, актуальность диссертации заключается в недостаточной степени изученности диахронического аспекта этической лексики. Поэтому цель исследования - проследить, какие изменения произошли в семантическом поле этической оценки в процессе его исторического развития. Достижению поставленной цели способствует решение следующих задач: 1) определение границ семантического поля этической оценки; 2) анализ состава и структуры семантического поля этической оценки в каждый рассматриваемый период; 3) установление степени влияния языковой и неязыковой действительности на семантическое наполнение предикатов, а также их национальную специфику; 4) сравнение синхронических срезов изучаемого поля. Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в процессе изучения истории семантического поля этической оценки выявлены общие и частные закономерности ее развития. Практическая значимость, на наш взгляд, может проявиться в возможности использования лексического материала при составлении толкового словаря этических предикатов, а также при чтении лекционных вузовских курсов по истории русского языка. Объектом исследования является семантическое поле этической оценки в его историческом развитии. Материалом исследования послужила лексика этической оценки, зафиксированная этимологическими, историческими, синонимическими и толковыми словарями русского языка. Большой словарный материал и значительность временного отрезка обусловили выбор полевой организации лексики. Это значительно упростило процесс сопоставления семантики одних и тех же предикатов, подгрупп, микрополей на различных этапах развития языка.
Основные методы, которые мы использовали, это: 1) метод семантического поля (оптимальный для нашего исследования принцип организации лексики); 2) элементы сравнительно-исторического метода (были задействованы нами при обращении к этимологии слова), 3) компонентный анализ (необходимый для выявления семной структуры предикатов); 4) оппозитивный метод (помогающий в определении наличия оценочной коннотации лексемы).
На защиту выносятся следующие положения: 1) этическая оценка в русском языке занимает особое место, вследствие чего получает богатое лексическое воплощение; 2) состав поля и семантические связи между предикатами находятся в зависимости не только от собственно языковых процессов, но и от социальных факторов; 3) развитие семантического поля этической оценки характеризуется не только количественными, но и качественными изменениями; 4) можно говорить о существовании разных этических систем (теологической, антропоцентрической, идеологической и др.), в рамках которых один и тот же предикат способен менять оценочный знак на противоположный.
Апробация работы. Основные положения работы отражены в 4 публикациях. Результаты исследования докладывались на аспирантских семинарах кафедры, а также на межвузовской научной конференции «Система языка в статике и динамике» (Уфа, 2003). Диссертация была обсуждена на заседании кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания (январь 2004 г.).
Структура исследования состоит из настоящего введения, двух частей, заключения, библиографии и приложения. В первой части мы делаем обзор истории изучения оценки, приводим определение оценки, очерчиваем границы семантического поля, описываем его структуру, анализируем основные этические концепты и их взаимодействие с оценочными предикатами. Во второй части мы рассматриваем лексический состав микрополей и определяем их характерные особенности. Специфика этической оценки, проявившаяся в том, что уже в древнерусском языке сформировалась структура почти всех микрополей, повлияла на способ подачи материала. Так, если в первой главе, посвященной предикатам XI-XIV вв., мы достаточно подробно анализируем лексемы и их семантические связи, то при описании следующих периодов мы ограничиваемся рассмотрением тех изменений, которые произошли в результате появления новых слов. Каждую часть завершают выводы. Общий итог всей работы подводится в заключении. В конце диссертации приводятся библиография и четыре приложения. Библиографический список включает 227 наименований, в том числе 31 словарь. Приложения иллюстрируют результаты исследования и представляют собой выстроенный в алфавитном порядке лексический материал (4705 единиц) с указанием даты появления слова в языке и (при необходимости) времени его исчезновения. В силу ряда причин были т упрощены средневековые буквенные символы: оставлена лишь буква Ъ, прочие графические изображения заменены современными соответствиями (первой подобной замене сопутствует сноска). Четыре приложения соответствуют делению на 4 периода: XI-XIVBB. (1759 лексем); XV-XVIIBB. (964 лексемы); XVIII-XIXBB. (1213 лексем); ХХв. (769 лексем). Каждый список каждого временного отрезка содержит только новые лексемы (так, общее количество лексем поля в современном языке насчитывает 1764 единицы, учитывая те слова, которые перешли из предыдущих периодов). Общий объем текста составляет 235 страниц (библиография - 20 страниц, приложение — 135 страниц).
Классификации оценок
Важность и значимость оценки в жизни человека понимали еще античные ученые, поэтому именно они и начали изучать этот вопрос. Считается, что первой классификацией оценок, в основе которой лежит противопоставление трех разновидностей добра (благо, счастье, удовольствие) трем разновидностям зла (худо, неудача, страдание), была классификация Аристотеля. Кроме того, Аристотель затронул проблемы, которые в дальнейшем активно обсуждались и развивались: специфика оценочного значения и роль в оценке природы человека. Последней проблеме немало внимания было уделено в трудах Т. Гоббса (XVII в.), которому принадлежат следующие слова: «Каков бы ни был объект какого-либо человеческого видения или желания - это именно то, что человек называет для себя добром, объект своей ненависти или обращения — злом, а объект своего пренебрежения — дребеденью и пустяком. Ибо слова добро, зло и пустяк всегда употребляются в относительном смысле в зависимости от того, кто их использует, так как ничто не бывает таковым просто и абсолютно ... , а устанавливается или каждым отдельным человеком в отношении своей личности ... или лицом, представляющим государство, или арбитром, или судьей...» [Гоббс: 85-86]. Гоббс предлагает свою классификацию, которая, как и у Аристотеля, сводится к трем видам добра, но на основе других суждений: добро в обещании, добро в действии, добро как средство. Этим трем видам добра противопоставлены соответствующие виды зла.
Дж. Локк (XVII в.) не классифицировал оценки, но внес весомый вклад в исследование этого вопроса, заметив возможность градации плохого и хорошего.
Изучением оценки как, прежде всего, философской категории занимались также Спиноза (ввел понятие компаративного класса и норматива), Юм, Кант, Бертрам (изучая оценку применительно к этике, ввел термин деонтология), Милль, Сиджуик. В работах последнего ученого - Сиджуика — впервые оценка рассматривается и как лингвистическая категория. Его исследования продолжал Дж. Мур, а также другие ученые-лингвисты XX века.
Если говорить о классификациях оценок, то первым, кто составил наиболее полную классификацию, был финский логик фон-Вригт, рассматривающий формы добра (хорошего). Он выделяет следующие разновидности оценок: 1) инструментальные; 2) технические; 3) оценки благоприятствования (как производная — этическая оценка); 4) утилитарные; 5) медицинские, характеризующие физические органы и психические способности; 6) гедонистические.
Свою классификацию фон-Вригт построил на анализе употребления прилагательного good; следовательно, такую классификацию можно считать классификацией общеоценочных предикатов.
Н.Д. Арутюнова предлагает классификацию частнооценочных предикатов. Она выделяет:
I. Сенсорные оценки (связаны с ощущениями, чувственным опытом): 1) сенсорно-вкусовые; 2) психологические (а) интеллектуальные; б) эмоциональные); II. Сублимированные оценки (связаны с удовлетворением чувства прекрасного и нравственного чувства): 1) эстетические; 2) этические;
III. Рационалистические оценки (связаны с практической деятельностью, практическими интересами и повседневным опытом человека): 1) утилитарные; 2) нормативные; 3) телеологические. [Арутюнова 1988: 75-77].
В единую классификацию все оценочные предикаты свел Л.М.Васильев, подразделив их на четыре большие группы: 1) модально-оценочные; 2) общеоценочные; 3) частнооценочные; 4) связочные предикаты [Васильев 1997: 57-58].
Говоря о современном этапе изучения оценки, можно сделать следующие выводы:
1) оценка, как правило, связана с установлением ценностного отношения между субъектом и объектом;
2) компонентами оценки являются субъект, объект, основание и характер оценки;
3) оценка в узком понимании связана с признаком «хорошо / плохо»; в широком понимании оценка - суждение познающего субъекта о чем либо, исходящее из сравнения объекта оценки с общепринятым образцом.
Способы выражения оценки
Многие исследователи совершенно справедливо отмечают, что оценка пронизывает все уровни языка - от словообразования до синтаксиса: «Как известно, в любом языке предметы и явления внешнего мира могут быть интерпретированы либо изнутри (через внутреннюю форму слова, в которой как бы просвечивает семантическая мотивированность), либо извне (через определение, синтаксическую сочетаемость, дефиниции и ассоциации)» [Вендина 1998: 8].
Сознание человека отражается в языке (конкретно — в лексике, в слове). Следовательно, основной уровень выражения оценки прежде всего лексический. Оценочный компонент слову можно присвоить, можно изменить оценочный знак на противоположный. Самый действенный и, пожалуй, единственный способ сделать это в пределах одного слова, не погружая его в контекст, - это словообразование (Ср.: «структура производного слова подобна структуре высказывания, в котором аффикс выполняет функцию оценочного предиката, единственного обязательного вербализуемого компонента оценочного семантического комплекса» [Маркелова: 204]. Словообразование открывает богатые возможности главным образом для выражения оценок. Нейтральное в оценочном плане слово политик после прибавления суффикса —ан {политикан) становится предикатом отрицательной оценки. Широко используются для пополнения оценочной лексики так называемые отрицательные приставки {не-, а-, без-/бес-), которые меняют полярность оценочного знака: например, предикат телеологической оценки: целесообразно («+») — нецелесообразно («—»). Подобные наблюдения позволили сделать вывод об аксиологической направленности русского словообразования. С.А. Ворожаева отмечает, что функционально-семантическое поле оценки в русском языке опирается на словообразовательный механизм. Важным признаком этого механизма является экспрессивность, вносимая его элементами в высказывание [см. Ворожаева: 114-115]. Причем к подобным выводам пришли не только лингвисты, но и философы. Известный русский ученый ещё в начале XX века обратил внимание, что «у русских, как и у всех славян, высоко развито ценностное отношение не только к людям, но и ко всем предметам вообще. Это выражается в обилии уменьшительных, увеличительных и уничижительных имен» [Лосский: 7, цитируется по Вендиной 1998: 9]. Следовательно, даже анализ состава слова, его морфологии способствует выявлению самобытности сознания человека, особенностей его этнопсихологии, выраженной через язык.
Т.И. Вендина, занимаясь изучением взаимосвязи менталитета русского человека и словообразования, справедливо отмечает, что словообразование «позволяет выявить способы оценки внеязыковой действительности, рассмотреть ее сквозь призму шкалы соответствий системе ценностей, определить, какие ее элементы словообразовательно маркируются и почему, и тем самым выяснить, что в языковом сознании того или иного народа является жизненно и социально важным» [Вендина 1998: 10]. Следовательно, представляется возможным не только говорить об оценочности морфем, но и классифицировать аффиксы в зависимости от оценки, выражаемой ими и определить их семантическую оценочную функцию.
Этические предикаты XI-XIV вв
XI в. - условная точка отсчета, с которой берет начало литературный язык древнерусской народности. Это был новый единый язык Киевского государства, поэтому он стремился к независимости и самостоятельности (что проявлялось в характерных фонетических и грамматических признаках). С другой стороны, язык испытывал сильное влияние старославянского языка и унаследовал значительный пласт его лексики. Причем для большой группы слов (в основном религиозных терминов) старославянский язык был только проводником из греческого (например, в сложных словах - кальках: правоверный (opdoSosoa), законопреступный (7tapavoioa). И необходимо отметить, что довольно часто невозможно точно установить источник заимствования слова: пришло оно в древнерусский язык из старославянского или греческого языка.
Лексико-семантическая система каждого периода отражает в той или иной степени все важные исторические события. Для древнерусского языка самым значимым было крещение Руси (X в.). Влияние религии на средневекового человека трудно переоценить. Все поступки, поведение, душевные качества сопрягались с христианскими заповедями. То, что противоречило / не соответствовало им, получало резко отрицательную оценку. Определяющим началом человека становится его нравственность. Это привело к тому, что человек мыслился не как самостоятельная личность, а как воплощение божественной сущности: «Человек из объекта художественного наблюдения в античности и Средневековье превращается в субъект морального выбора» [Вендина: 25]. Вполне естественно, что при подобном мировоззрении безверие / иноверие (еретичество) считалось тяжким грехом. Таким образом, этическая лексика древнерусского языка формировалась под влиянием религиозной системы, ценности которой определяла идея христианской веры.
Вера — символ защищенности человека, некий положительный абсолют. Верующий человек не «совершает преступление», а «ошибается», «заблуждается». Вера может быть только искренней (что предполагает соотнесение ее с концептами правда, истина, совесть), сильной: настоящая вера, чистая вера. Значение слов «вера», «верить» могло соотноситься со значениями «огонь», «гореть»: ср. рус. верить, вера, но и.-е. мег-«гореть, огонь»; со значениями «высота» ( «небосвод»): рус. верить, но и.-е. иег- «верх, высота» [Маковский: 71]. Все находящееся за пределами веры определялось как грех (с которым, кстати, тоже связывалась идея огня и пространственная локализация): «Нарушавшие обеты, табу неизбежно не только отвергались коллективом, но и попадали [«падали»] в преисподнюю, которая представлялась в виде бездны: ср. лат. peccatum «грех», но лат. specus «бездна». Значение «грех» могло также соотноситься со значением «жечь» (букв, «жжение совести»): ср. рус. грех, но рус. греть: лат. peccatum «грех», но рус. печь» [Маковский: 128]. Таким образом, человек находился «между двумя огнями»: верой и грехом. Если первый огонь несет очищение, то второй — сожжение. Верующий человек устремлен вверх, в небо; неверующий падает в губительную, пылающую бездну. Вера обещает свет; грех — темноту. Семантически вера противопоставлена безверию, а грех -добродетели (как понятия, связанные с действием, в отличие от веры — безверия как некоего «состояния»).
