Содержание к диссертации
Введение
Глава I. «Фактор адресанта эпистолярия» и характеризующие его признаки»
1. Понятие коммуникации как процесса и модели 16
1.1. История возникновения и модификации межперсональной вербальной коммуникации (МВК) 16
1.2. Фактор адресанта (Фді) как один из базовых компонентов модели МВК 23
2. Эпистолярная коммуникация (ЭК) и ее дискурсивная специфика 26
2.1. Характерные признаки ЭК как особого дискурса 26
2.2. Фактор адресанта эпистолярия (ФА1Э) как дискурсивная модель.. 33
2.2.1. Характеристика речевого жанра (РЖ) письма 33
2.2.2. Коммуникативные признаки ФАіз 34
2.2.3. Лингвистические признаки, характеризующие Фдю 41
3. Эпистолярный дискурс (ЭД)М.И. Цветаевой 45
3.1. Языковые особенности эпистолярных текстов 45
3.2. Характерные особенности писем М.И. Цветаевой 48
3.2.1. Диалогичность и адресованность эпистолярных текстов 48
3.2.2. Полифункциональность и политематичность эпистолярных текстов 56
3.3. Специфические признаки языковой личности (ЯЛ) адресанта эпистолярия М.И. Цветаевой 62
3.3.1. К вопросу о ЯЛ 62
3.3.2. Основные особенности ЯЛ М.И. Цветаевой 64
Выводы по главе 1 72
Глава II. Субъективная модальность и оценочность как основные квалификативные смыслы коммуникативно-прагматического модуса
Раздел I. Субъективная модальность адресанта эпистолярия и ее выражение в коммуникативно-прагматическом модусе
1. Из истории подходов к категории модальности 75
2. Субъективная модальность как проявление Я говорящего 81
3. Коммуникативно-прагматический модус в эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой 87
3.1. Соотношение модальности и модуса 87
3.2. Реализация модусных категорий в эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой 91
4. Языковые средства выражения субъективной модальности в корпусе писем М.И. Цветаевой 96
4.1. Репрезентация адресанта с помощью языковых средств выражения субъективной модальности 98
4.1.1. Вводные (модальные) слова как средство авторизации текста... 99
4.1.2. Субъективно-оценочная лексика как средство выражения субъективной модальности 102
4.1.3. Нелексические средства выражения субъективной модальности 106
4.2. Субъективность отражения категорий пространства и времени в эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой 110
Раздел II. Оценочный аспект авторского эпистолярного дискурса языковой личности М.И. Цветаевой
1. К вопросу о соотношении субъективной модальности и оценки 114
2. История изучения оценки как лингвистической категории 115
3. Определение оценки 119
4. Структура оценки 122
5. Объективность и субъективность оценки 124
6. Языковые средства выражения оценки 128
6.1. Семантические средства выражения оценки в эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой 130
6.2. Синтаксические средства выражения оценки в корпусе писем М.И.Цветаевой 132
7. Языковые средства выражения самооценки М.И. Цветаевой 135
7.1. Понятие самооценки 135
7.2. Оценки «люблю - не люблю», обладающие параметром субъективной истины, в авторском эпистолярном дискурсе 139
7.3. Грамматика самооценки М.И. Цветаевой 142
8. Оценки адресатов М.И. Цветаевой и их соотношение с общепринятыми нормами оценок 145
Выводы по главе II 154
Заключение 158
- Понятие коммуникации как процесса и модели
- Из истории подходов к категории модальности
- Языковые средства выражения субъективной модальности в корпусе писем М.И. Цветаевой
Введение к работе
Процесс коммуникации является одним из ключевых элементов жизнедеятельности человека, который осуществляется осознанно и целенаправленно, часто с учетом адресата, на основе тех правил, которые приняты в данном социуме и являются конвенциональными, усваиваемыми в процессе накопления жизненного опыта. Коммуникация предполагает обмен информацией, общение должно удовлетворять запросы человека в процессе его деятельности. Человек нуждается в коммуникации, чтобы реализовать многие свои потребности, например, такие, как выживание, поддержание отношений с окружающими, побуждение других действовать или думать каким - либо образом, осуществление власти над другими людьми, получение и сообщение информации, осознание своего места в мире, проявление творческой натуры и воображения. В процессе коммуникации говорящий/пишущий воздействует на слушающего/читающего, побуждает его к действию, влияет на формирование определённой оценочной системы, получение информации или желание быть информированным о чём-либо. Взаимосвязь коммуникантов в процессе речевого общения может быть определена как двустороннее взаимодействие, ядром которого является высказывание. Обращаясь с высказыванием к адресату, говорящий/пишущий создает вокруг себя коммуникативно-прагматическое пространство, в которое в качестве коммуникантов входит как сам говорящий/пишущий, так и его адресат (адресаты) [Федосеева А.В. 2005:214].
В данном исследовании акцентируется внимание на факторе адресанта эпистолярия (далее - ФАіз- - Л.К.), потому что, с нашей точки зрения, в письменной речи на начальном этапе лидирующей можно считать позицию адресанта. Фактор адресата (далее - Фд2. - А.К.), так же как и фактор адресанта (далее - Фді. - А.К.) может проявляться как в речевой деятельности говорящего, так и в продукте этой деятельности - тексте. Следовательно, на наш взгляд, ФА2 должен учитываться в процессе анализа изучаемого материала. Таким образом, основным аспектом анализа материала выбран коммуникативно-прагматический аспект изучения эпистолярия (с точки зрения взаимодействия адресанта и адресата в процессе коммуникации с учетом их прагматического наполнения). Данный аспект необходим для выявления специфики функционирования адресанта эпистолярия, поскольку включает как языковые способы репрезентации субъекта, так и его коммуникативные признаки (интенции, пресуппозиции, учет фактора адресата). Выбор коммуникативно-прагматического аспекта исследования обусловлен антропоцентрическим подходом к анализу языковых явлений. Неразрывная связь языка и человеческого фактора обусловливает обращение лингвистов к реализации частных моделей проявления этого фактора в языке. В данном исследовании анализируется фактор адресанта, получающий конкретное воплощение при функционировании в конкретном дискурсе. Языковая оценка как антропоцентрическая категория также ориентирована на человеческий фактор, соответственно, находит реализацию у конкретного говорящего/пишущего.
Исходя из сказанного выше, актуальность работы определяется:
1) выбором доминирующего в современном языкознании коммуникативно-прагматического подхода, в рамках которого разрабатывается теория коммуникации и ее частные подвиды;
2) потребностью всестороннего и комплексного изучения и научного описания эпистолярной коммуникации (далее - ЭК. - А.К.) как специфического дискурса, обладающего особыми аксиологическими характеристиками;
3) необходимостью выявления основных лингвистических и коммуникативных признаков ФАіз как лидирующего на начальном этапе в письменной речи;
4) обращением к языковой категории оценочности и субъективной модальности, находящих свое воплощение в содержании языковой личности эпистолярия;
5) важностью исследования языковых средств выражения субъективной модальности и оценочности как основных субъективных смыслов коммуникативно-прагматического модуса в эпистолярном дискурсе (далее - ЭД. - А.К.), поскольку «коммуникативное общение всегда аксиологично» [Рябцева Н.К. 1994: 87], а оценка составляет смысловую основу субъективной модальности. Кроме того, с точки зрения оценки письма поэта ранее не были изучены. Интерес к поэту обусловлен яркостью его таланта, неординарностью его оценки, а также своеобразием эпистолярия М.И. Цветаевой. Письма дают уникальную возможность исследовать их различные стороны: их лингвистические характеристики, некоторые идеи, исторические факты в разных сферах жизни общества, отраженные в частной корреспонденции.
Объектом исследования является «фактор адресанта эпистолярия».
Предмет исследования - языковые единицы авторского эпистолярия с оценочной семантикой.
Материалом для анализа послужил корпус писем (1099 единиц) М.И. Цветаевой, вошедший в семитомное собрание сочинений1 поэта, а также в книгу писем «Марина Цветаева. Письма к Константину Родзевичу», составленную Е.Б. Коркиной. В настоящем исследовании будет рассматриваться эпистолярий М.И. Цветаевой без ответных писем ее корреспондентов по двум причинам.
Во-первых, нас интересует языковая личность М.И. Цветаевой, адресант эпистолярия в аспекте языковой оценки, то есть то, как с помощью языковых средств поэт оценивает в первую очередь себя, свой внутренний мир, поскольку в настоящее время появляется интерес к языковой личности (далее - ЯЛ. - А.К.) как к динамическому, развивающемуся феномену.
Во-вторых, многие письма адресатов М.И. Цветаевой недоступны для исследователя.
Цель исследования заключается в анализе специфики соотношений инвариантного понимания ФАі - ФАіз и их вариантной реализации в адресанте эпистолярия как языковой личности (далее - А1эял--А.К.); в выявлении и описании способов языковой репрезентации оценки А1эял Указанная цель обусловила постановку следующих задач:
1) осветить историю возникновения, модификации модели межперсональной вербальной коммуникации (далее - МВК. - А.К.), рассмотрев «факторы влияния» МВК, в частности «Фді»;
2) определить основные признаки, характерные для ФА1;
3) представить дискурсивную специфику ЭК как подвида МВК;
4) показать Фмэ как дискурсивную модель с характеризующим ее набором признаков, а также ее текстовую реализацию;
5) изучить авторский эпистолярный дискурс (далее - АЭД. - А.К.) как подвид ЭК в аспекте анализа коммуникативно-прагматического модуса, актуализируя категории субъективной модальности и оценочности как основные квалификативные смыслы;
6) охарактеризовать оценочность АЭД языковой личности М.И. Цветаевой.
Для того, чтобы успешно решить поставленные выше задачи, необходимо провести исследование по следующему алгоритму:
ФАІ - Фд2 (В МВК) = ФА1э (реализация ФА( в ЭК) = А1Ялэ (текстовая реализация ФАіз в ЭК отдельной ЯЛ) 1) от описания модели межперсональной вербальной коммуникации и эпистолярной коммуникации как обладающей своей спецификой - к реализации этой модели в эпистолярии поэта М.И. Цветаевой;
2) от исследования модели «Фді» и «ФАіз» - к наполнению ее конкретными идиостилевыми признаками, анализу ЯЛ эпистолярия М.И. Цветаевой, то есть от инварианта Фді - к варианту реализации в процессе межперсональной вербальной эпистолярной коммуникации Фдізї
3) от исследования ЭД - к АЭД, отражающему авторскую субъективную картину мира и совмещающему признаки ЭК и идиостиля автора.
мвк I ЭК как подвид (совмещает признаки различных стилей и жанров) I АЭД (эпистолярный дискурс, в котором проявляются черты идиостиля) I АЭД в аспекте коммуникативно-прагматического модуса / 1 і 1 \ актуализация модальность авторизация эмоциональность оценочность 4) от описания модуса как комплекса субъективных смыслов, который выражает говорящий в процессе коммуникации, к анализу основных модусных смыслов, таких как оценочность и субъективная модальность с учетом языковых средств их выражения в эпистолярном дискурсе.
Методологической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных исследователей, посвященные: 1) теории коммуникации и ее частных видов; проблеме адресанта и адресата [P.O. Якобсон, 1975; Н.Д. Арутюнова, 1980; Е.В. Падучева, 1991; О.П. Воробьева, 1992; Т.Г. Винокур, 1989, 1993; В.З. Демьянков, 1993; Б.Ю. Норман, 1994; Е.А. Суховей, 1999; Н.И. Белунова, 2000; В.Б. Кашкин, 2000; В.Б. Касевич 2001; Ф.С. Бацевич, 2002; Н.П. Вольвак, 2002; А.В. Федосеева, 2005 и другие]. Изучение адресата как равноправного участника речевого акта стало актуальным вследствие ориентированности современной лингвистики на коммуникативные аспекты языка. Но, как считает Н.П. Вольвак, современная лингвистика, признавая важность фактора адресата, все же уделяет больше внимания первому субъекту речи - Говорящему - как инициатору речевого общения [Вольвак Н.П. 2002];
2) теории модуса и модальности [Балли Ш. 1955; Адмони В.Г. 1964; Ляпон М.В. 1971, 1998; Золотова Г.А. 1973; Виноградов В.В. 1975; Шмелева Т.В. 1984; Арутюнова Н.Д. 1988; Бондарко А.В. 1990; Рябцева Н.К. 1994; Лагута О.Н. 2000; Бабушкин А.П. 2001; Просвиркина И.И. 2002; Карасик В.И. 2002; Копытов О.Н. 2003; Федосеева А.В. 2005; Шлык Е.В. 2006 и др.], поскольку выделение типов модальности основано на функционально-семантической дифференциации модусов. Функциональный подход оказывается особенно актуальным, так как важно не только изучить использование определенных языковых средств для выражения, например, модальности, но и то, с какой целью данные средства используются говорящим/пишущим, а в данном исследовании -адресантом [см. о соотношении теории языка и теории коммуникации: Касевич В.Б. 2001];
3) категории оценочности и ее реализации в языковой оценке [М.В. Ляпон, 1989, 1992; Л.О.Чернейко, 1990, 1996; В.В. Лопатин, 1992; Ю.Д. Апресян, 1995; В.Г. Гак, 1996; Т.В. Маркелова, 1995,1996,1997; Г.Н. Скляревская, 1997; В.Н. Цоллер, 1998; Н.Д. Арутюнова, 1998; А.В. Циммерлинг, 1999; С.А.Воропаева, 2001; Е.М. Вольф, 2002; Л.А. Нестерская, 2002; Л.И. Ермоленкина, 2002; Н.Н. Ледовская, 2003; Е.В. Кочеткова, 2004 и другие], так как в современном языкознании усилился интерес к категории оценки, которая в данной работе понимается, вслед за Е.М. Вольф, как прагматическая категория;
4) теории языковой личности [В.В. Виноградов, 1963, 1971; В.Г. Гак, 1982, 1997; Ю.Н. Караулов, 1987; Ю.Д. Апресян, 1995; Э.М. Ножкина, 1996; В.И. Шаховский, 1998; В.В. Красных, 1998; В.И. Карасик, 2002; А.Ю. Богомолов, 2005 и др.] и авторского эпистолярного дискурса [Т.А. ван Дейк, 1989; Н.И. Белунова, 1996; Н.Н. Миронова, 1997; В.Е. Чернявская, 2001; Т.В. Милевская, 2002; В.И. Карасик, 2002 и др.], предполагающих изучение особенностей ЯЛ, в выбранном нами материале - корпусе писем одного автора - М.И. Цветаевой; 5) анализу идиостиля поэта М.И. Цветаевой [Л.В. Зубова, 1990, 1992; О.Г. Ревзина, 1992; Н.О. Осипова, 1995, 1998; СЮ. Лаврова, 1998, 1999, 2000, 2001; И.А. Пушкарева, 1999; В.А. Маслова 2001, 2002, 2004; Г.Ч. Павловская, 2003; СИ. Ельницкая, 2004; С А. Ахмадеева, 2004, 2006 и др.], позволяющему изучение особенностей эпистолярных текстов М.И. Цветаевой, письма которой - важный и обширный раздел литературного наследия поэта. Кроме того, к письмам М.И. Цветаева относилась так же трепетно и серьезно, как к прозе. Как пишет А. Саакянц, «ничто так не характеризует Цветаеву - человека, как ее письма. Даже если на одну чашу весов положить всю ее поэзию и прозу, а на другую - только письма, - вторая чаша, по-моему, перевесит» [Саакянц А. 1998: 5].
Аксиологический (или оценочный) аспект оказывается наиболее важным для исследователя, поскольку, несмотря на обилие литературоведческих и лингвистических исследований, посвященных анализу творчества и языка М.И. Цветаевой, на данный момент не существует монографической работы, в которой был бы сделан акцент на специфику оценочной составляющей эпистолярного текста поэта. Кроме того, эпистолярий М.И. Цветаевой чрезвычайно интересен с точки зрения анализа его языкового выражения, специфики оценочных коннотаций.
Наконец, в отечественной лингвистике в настоящее время существует направление исследований, цель которых - построить «картину мира» определенного человека или описать фрагменты его «языковой картины мира». Одна из наиболее систематизированных "реконструкций" образа человека исключительно на основе языковых данных показана в работе [Апресян Ю.Д. 1995: 37-67].
Кроме языковых данных, для выстраивания наиболее полной характеристики «образа адресанта» необходимо учитывать экстралингвистические факторы, такие, как менталитет адресанта (образ, способ мышления личности, склад ума, мировосприятие). Так, человек, общаясь, наблюдая, по-своему осознает те или иные события, пропускает через себя, оценивает их, а также выражает определенную степень отношения к себе, что для нашей работы представляет особый интерес.
Для раскрытия поставленных задач в исследовательской работе используются следующие методы:
- метод моделирования;
- описательный (описание - анализ языкового материала на основе имеющихся исследований, посвященных специфике адресанта и категории оценки) с элементами сравнительного анализа. Описательный метод предполагает наблюдение над языковыми фактами, а также их интерпретацию и обобщение;
- компонентного анализа лексических единиц с опорой на словарные дефиниции;
- интерпретационный;
- метод сплошной выборки;
- методика контекстного анализа семантики лексем, словосочетаний.
Положения, выносимые на защиту:
1. Адресант эпистолярия как языковая личность представляет собой функциональную реализацию базовой дискурсивной модели «фактора адресанта эпистолярия», совмещающей в своем объеме языковые и коммуникативные признаки как межперсональной вербальной коммуникации, так и авторского эпистолярного дискурса.
2. Авторский эпистолярный дискурс, сочетающий признаки различных жанров и стилей, может быть рассмотрен в аспекте коммуникативно-прагматического модуса как комплекса субъективных смыслов с учетом языковых средств выражения модальности и оценочности, а также прагматических пресуппозиций адресанта эпистолярия как языковой личности.
3. Категория оценочности представлена в авторском эпистолярном дискурсе в контексте других значимых модусных смыслов: оценочность - авторизация (адресант эпистолярия - лицо, реализующее дискурсивную модель Фдіз); оценочность -субъективная модальность (языковая оценка рассматривается как смысловая основа субъективной модальности); оценочность -актуализация (А1эял реализуется в контексте определенного пространства и времени).
4. Способы репрезентации оценочности и субъективной модальности обнаруживаются в авторском эпистолярном дискурсе на текстовом уровне преимущественно в аксиологических высказываниях адресанта эпистолярия как языковой личности, сочетающих как сообщения, так и речевые действия.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе:
- впервые предлагается дискурсивная модель адресанта эпистолярия, реализующая в своем объеме как лингвистические, так и коммуникативные (прагматические) показатели, обусловливающие успешность МВК, в частности - ЭК;
впервые текстовая реализация данной дискурсивной модели Фдіз рассматривается в авторском эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой в аспекте анализа коммуникативно-прагматического модуса;
впервые описываются способы выражения категории языковой оценки с учетом не только субъективных показателей идиостиля поэта, но и квалификативных модусных смыслов АЭД;
анализируется индивидуальное авторское начало в эпистолярии, где автор наиболее ярко проявляет себя не только в самооценках, но и в оценках адресата, который представлен лишь имплицитно, через восприятие адресанта.
Очень важным является лингвистическое изучение писем, так как в них демонстрируется состояние языка соответствующей эпохи, особенности его функционирования; также ярко в них отражается своеобразие индивидуального стиля авторов.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в анализе коммуникативных и лингвистических характеристик Фді и ФА1Э, представлении дискурсивной модели ФА1э, а также в выявлении особенностей коммуникативно-прагматического модуса в АЭД М.И. Цветаевой. Исследовательская модель Фдіз может быть рассмотрена на другом языковом материале, следовательно, открывает новые возможности для изучения ЯЛ.
Практическая значимость выполненного исследования связана с возможностью использования полученных результатов специалистами в процессе преподавания вузовских курсов лексикологии современного русского языка, лингвистического анализа художественного текста, спецкурсов и спецсеминаров по проблемам прагмалингвистики, теории коммуникации, а также спецкурсов по стилистике текста и по языку эпистолярия М.И. Цветаевой.
Основные положения работы апробированы на студенческих конференциях Череповецкого государственного университета (2003-2004гг.), Международной научной конференции «Век и вечность: Марина Цветаева и ее адресаты» (30 июня - 2 июля 2003, Череповец), Межвузовской научной конференции «Традиции в контексте русской культуры» (ноябрь 2005, Череповец), Всероссийской научной конференции «Житниковские чтения (VIII; 2007): Информационные системы: гуманитарная парадигма» (20-22 февраля 2007, Челябинск), а также на семинарах (июнь 2006, апрель 2007) и заседании кафедры русского языка и общего языкознания Череповецкого государственного университета. Содержание работы отражено в публикациях.
Структура исследования такова: Введение, Две главы, Список сокращений и Список литературы, Список источников, словарей и справочных пособий. Библиография составляет 300 наименований. Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, материал и методы, используемые в ходе работы, формулируются цель и задачи диссертационного исследования, отмечается его новизна, излагаются основные положения, выносимые на защиту. Первая глава «Фактор адресанта эпистолярия» и характеризующие его признаки» посвящена рассмотрению специфики «ФАІЗ»5 его коммуникативных и лингвистических признаков. Во второй главе «Субъективная модальность и оценочность как основные квалификативные смыслы коммуникативно-прагматического модуса» анализируется специфика основных семантических категорий (оценочности и субъективной модальности), входящих в коммуникативно-прагматический модус, а также языковые средства их выражения в эпистолярном дискурсе поэта М.И. Цветаевой. Порядок следования глав определяется логикой исследования: от рассмотрения теоретических вопросов, связанных с осмыслением понятия «ФАЮ» «коммуникативно-прагматический модус», категорий субъективной модальности и оценки к выделению языковых средств в эпистолярных текстах, с помощью которых репрезентирована субъективная модальность и оценка в корпусе писем М.И. Цветаевой.
Понятие коммуникации как процесса и модели
Коммуникация предполагает обмен информацией между индивидами с помощью общей системы символов, языковых знаков, в частности. Существует два подхода к понятию «коммуникация»: механистический и деятельностный, то есть, с одной стороны, коммуникация - это однонаправленный процесс кодирования и передачи информации от источника и приема информации получателем сообщения, с другой, - совместная деятельность участников коммуникации (коммуникантов), в ходе которой вырабатывается общий (до определенного предела) взгляд на вещи и действия с ними [см. об этом: Кашкин В.Б. 2000].
Для деятельностного подхода характерны такие признаки, как процессуалъностъ, континуальность, контекстуальность. На наш взгляд, второй подход более близок к реальности, так как в процессе коммуникации всегда наблюдается взаимодействие адресанта и адресата, в ходе которого они могут прийти к общей точке зрения.
Процесс коммуникации охватывает все сферы бытия, в том числе и культурную, поэтому исследователи выделяют следующие три вида коммуникации с точки зрения социокультурного подхода: монокультурная коммуникация (в рамках одной культуры), кросс-культурная (сравнительный анализ двух и более культур) и межкультурная (взаимодействие двух и более культур) [см. об этом: Маркосян Г.Э. 2004]. Коммуникация осуществляется в форме письменных и устных, художественных и нехудожественных текстов, которые функционируют в системе культуры на равных правах. Каждая из этих коммуникаций является межперсональной коммуникацией, которая, в свою очередь, может быть вербальной, паравербальной и невербальной (осуществляется всегда при личном контакте).
Для нас значимыми будут средства только вербальной коммуникации, поскольку при анализе письменного текста не могут быть учтены паралингвистические средства, такие как мимика, жесты, язык тела коммуникантов, которые могут сопровождать речь или употребляться отдельно от вербальных средств и выполняют знаковые функции [см.: Кашкин В.Б. 2000], поэтому в данном исследовании под понятием коммуникации подразумевается межперсональная вербальная коммуникация (МВК).
Первая схема коммуникации была предложена в 1946 году американским исследователем коммуникации в политической сфере Гарольдом Лассвеллом: "Кто что сказал через посредство какого канала коммуникации кому с каким результатом?". В 1967 году автор модифицировал ее следующим образом: "участники коммуникации -перспективы - ситуация - основные ценности - стратегии - реакции реципиентов - эффекты" [Цит. по: Психолингвистические проблемы массовой коммуникации, 1974: 11].
В конце 40-х гг. появляется линейная схематическая модель системы коммуникации американского математика Клода Шеннона, которой долгое время пользовались лингвисты [см.: Шеннон К. 1963]. Сначала предложенная модель состояла из пяти элементов: источник информации, передатчик, канал передачи, приемник и конечная цель. Пересмотренная модель включает шесть компонентов: источник, кодирующее устройство, сообщение, канал, декодирующее устройство и приемник. Модель К. Шеннона стала известна филологам в изложении P.O. Якобсона, автора работ по лингвистике, психолингвистике, поэтике и теории коммуникации [Якобсон P.O. 1975: 193-230].
P.O. Якобсон выделяет в любом акте вербальной коммуникации шесть конститутивных факторов, отмечая, что адресант посылает сообщение адресату, само же сообщение нуждается в контексте, понятном адресату, вербальном или таком, который может быть вербализован; коде, являющемся полностью или частично общим для адресанта и адресата (другими словами, для кодирующего и декодирующего), и, наконец, в контакте - фактическом канале связи или психологическом отношении между адресантом и адресатом, которые позволяют им оставаться в процессе коммуникации [Якобсон P.O. 1975: 193-230]. Понятие контекста в модели P.O. Якобсона связано с содержанием сообщения, с информацией, им передаваемой, понятие контакта связано с регулятивным аспектом коммуникации.
Таким образом, данная модель учитывает не только сам язык, знание языка, но и пользователя языка, включенного наблюдателя (в отличие, например, от Ф. де Соссюра, который предложил изучать языковую систему «в себе и для себя»), а также помимо непосредственных участников коммуникации - адресанта и адресата - учитывает предмет речи, то есть то, о чем говорят и по поводу чего происходит обмен информацией, и, наконец, само высказывание.
Из истории подходов к категории модальности
Как уже отмечалось в первой главе исследования, коммуникативное содержание высказывания, включает в себя пять основных аспектов/категорий, в том числе модальность как отношение адресанта к сообщению1, поскольку сообщение не может ограничиваться только информационным наполнением, а всегда выражает эмоции, отношения, настроения. В исследовательских целях актуализируется данная категория, а также категория оценки как соответствие высказывания нормам, существующим в представлении говорящего, поскольку, с нашей точки зрения, особенности языковой личности в большей мере проявляются в выражении отношения к окружающему миру и себе, а также в процессе оценивания тех или иных фактов действительности.
В процессе коммуникации говорящий пользуется определенными средствами языка, что является предметом исследования данной главы, цель которой рассмотреть специфику субъективной модальности и оценки М.И. Цветаевой и показать языковые средства их выражения в эпистолярном дискурсе поэта, так как, на наш взгляд, именно в письмах человек раскрывает свою индивидуальность, свой внутренний мир, выражает свое отношение к окружающим, оценивает те или иные предметы действительности.
Взаимодействие объективной действительности и человека в оценочном аспекте отражается в языке и, прежде всего, в его семантике весьма сложно и многообразно. Основным и важнейшим средством выражения оценки является слово, в содержание которого включается категория оценочности. Будучи выраженной языковыми средствами, оценка становится свойством языковых элементов (оценочностью). Оценочностъ понимается нами как семантический признак, который отражает положительное или отрицательное отношение говорящего к предмету.
Оценочностъ в языке - это заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика человека, предмета, явления [Харченко В.К. 1976:66].
По мнению И.И. Просвиркиной, средством выражения оценочности на синтаксическом уровне является субъективная модальность [Просвиркина И.И. 2002: 80]. В понимании синтаксической природы модальности исследователь исходит из концепции В.В. Виноградова, который впервые поднял вопрос об этой категории и дал ей полную и глубокую характеристику [Виноградов В.В. 1975: 55].
В современной лингвистике наблюдается повышение интереса к категории модальности, поскольку в рамках отечественной и зарубежной лингвистической науки не существует единой теории модальности и общей классификации входящих в нее фактов. Попытаемся ограничить семантический объем и диапазон языкового выражения данной категории, акцентируя внимание на категории субъективной модальности, так как, на наш взгляд, средства выражения субъективной модальности позволяют говорить о языковой специфике идиостиля автора данного текста, то есть, адресанта.
Модальность (лат. modus - мера, способ ) - это явно или неявно выраженная в суждении дополнительная информация о характере зависимости между реальными явлениями, о логическом статусе суждения, об оценочных, регулятивных, временных и других его характеристиках [Лагута О.Н. 2000: 25]. используется для обозначения разных явлений, неоднородных по смысловому объему, грамматическим свойствам и по степени оформленности на разных уровнях языковой структуры. Вопрос о границах этой категории решается разными исследователями по-разному.
Рассматриваемая категория появилась в философии, а наиболее полное развитие получила в модальной логике. Понимание модальности как «интерпретации сущего» восходит еще к Аристотелю и средневековым логикам. Основоположником общепринятой в философии трактовки категории модальности является И. Кант. Рассматривая основные способы, которыми разум соединяет между собой предметы познания, И. Кант говорит о формах суждения, представляющих то или иное сочетание между субъектом и предикатом, чему соответствуют три категории модальности: Возможность, Действительность и Необходимость [Кант И. 1895: 395]. Под модальностью в современной логике понимается «оценка высказывания, данная с той или иной точки зрения» [см.: Ивин А.А. 1970]. Модальные оценки выражаются с помощью модальных понятий и составляют объект изучения модальной логики. Таким образом, логика указывает на то, что в основе модальности лежит оценка (в широком понимании), то есть в целом лингвистическая категория модальности согласуется с общелогической интерпретацией этой категории. Но, по мнению М.В. Ляпон, «принятые в логике модальные квалификации суждения с точки зрения действительности, необходимости и возможности не могут служить ориентиром для лингвистической концепции модальности», поскольку «не исчерпывают семантического диапазона реализуемых в естественном языке средств объективизации изложения...» [Ляпон М.В. 1971: 230].
Языковые средства выражения субъективной модальности в корпусе писем М.И. Цветаевой
В лингвистических работах (Е.М. Галкина-Федорук, 1958; В.В. Виноградов, 1975; Г.В. Колшанский, 1975; В.В. Востоков, 1977; Русская грамматика - 80; И.П. Чиркина, 1985; Д.А. Парамонов, 1998; Л.Г. Паранук, 2001; АЛ. Бабушкин, 2001) выделяется множество средств выражения субъективной модальности. Она может оформляться лексическими и грамматическими средствами (субъективно - оценочная лексика, лексические повторы, анафорические повторы предлогов, модальные слова - от выражающих понятия уверенности, предположения, вероятности, до выражающих понятия радости, восторга, восхищения и т. п., модальные частицы, междометия), а также композиционными приемами. Кроме этого, могут использоваться и такие нелексические средства, как вводные конструкции, интонация для акцентирования удивления, сомнения, уверенности, недоверия, протеста, иронии и других эмоционально-экспрессивных оттенков субъективного отношения к сообщаемому; обособленные члены предложения, фразеологические единства, порядок слов в сочетании с особой интонацией или специальные синтаксические конструкции (Нет чтобы помолчать).
Круг субъективно-модальных значений очень широк, и сами эти значения, почти всегда экспрессивно окрашенные, не во всех случаях могут быть строго и однозначно определены.
С точки зрения Е.В. Падучевой, «к сфере субъективной модальности относят, прежде всего, те языковые средства в составе данного высказывания, с помощью которых говорящий характеризует свое отношение к этому самому высказыванию - к любому его аспекту или части: к его содержанию, форме, степени достоверности, к его соотношению с другими высказываниями и пр.» [Падучева Е.В. 1996: 299].
Как отмечает И.В. Кудрова в статье «Марина Цветаева как корреспондент», в письмах М.И. Цветаева «уходит от эмпирики ежедневности в метафизические просторы; в этих текстах ее неудержимо влечет к себе то же, что и в прямом творчестве - в стихах и прозе: возможность распрямиться, остановить поток обыденщины, повод вглядеться в загадки бытия и в самое себя» [Кудрова И.В. 2004: 5]. Иначе говоря, выражение отношения адресанта к себе и к окружающим ее событиям и явлениям - это основа цветаевских писем.
В структурах текстов М.И. Цветаевой, содержащих оценочную семантику, выражаются подлинные отношения ее к тому, о чем она пишет своему адресату, их взаимоотношения, которые являются важной частью мироощущения (- картины мира"), а значит, все это ярко прослеживается на языковом уровне.
Определим, как репрезентируется субъект речи, то есть адресант, в тексте письма с помощью средств выражения субъективной модальности.
