Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретическая база исследования: терминологический аппарат, методы и приемы анализа художественного концепта 9
1.1. Специфика когнитивного подхода к анализу собственно языковых явлений и художественно-языковому материалу 9
1.2. Концепт как объект лингвопоэтического анализа. Художественный концепт, основные отличия 17
1.3. Методика моделирования художественного концепта 33
Глава 2. Особенности функционирования номинанта «брат» в номинативном поле романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» 41
2. 1. Специфика функционирования номинанта брат в дискурсах братьев Карамазовых 46
1. Блок Алеши 47
НД- 1. Субъект номинации- Дмитрий 47
НД- 2. Субъект номинации - Иван 54
НД-3. Субъект номинации - повествователь 64
2. Блок Дмитрия 65
НД- 1. Субъект номинации - Алеша 65
НД- 2. Субъект номинации - Иван 69
НД-3. Субъект номинации - повествователь 71
3. Блок Ивана 75
НД- 1. Субъект номинации -Алеша 75
НД- 2. Субъект номинации -Дмитрий 77
НД- 3. Субъект номинации - повествователь 78
2. 2. Особенности функционирования номинанта брат во вторичной предметной направленности 82
1. Блок старика исправника 84
Старик исправник (субъект номинации) -Дмитрий (объект номинации)... 84
2. Блок Дмитрия 86
Дмитрий (субъект номинации) -Перхотин (объект номинации) 86
Дмитрий (субъект номинации) -Грушенька (объект номинации) 87
Дмитрий (субъект номинации) -публика (объект номинации) 88
3. Блок Алеши 88
Алеша (субъект номинации) -Грушенька (объект номинации) 88
Алеша (субъект номинации) - Катерина Ивановна и Снегирев (объекты
номинации) 90
4. Блок Катерины Ивановны 92
Катерина Ивановна (субъект номинации) -Алеша (объект номинации) 92
Выводы 92
Глава 3. Интертекстуальная связь романа «Братья Карамазовы» с библейской легендой об Авеле и Каине как одна из сфер смыслового развертывания концепта брат 95
3. 1. Эксплицитный уровень языковой репрезентации библейской легенды в романе «Братья Карамазовы» 98
3. 2. Имплицитный уровень репрезентации библейской легенды в романе «Братья Карамазовы» 114
Выводы 141
Глава 4. Концептуализация лексем братья и братство в системе художественного целого 144
4.1. Философия единения как концептуальная основа романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» 144
4.2. Поэтика названия романа в ракурсе исследования художественного концепта брат 158
Выводы 164
Заключение 168
Список литературы 172
Список использованных словарей 194
- Специфика когнитивного подхода к анализу собственно языковых явлений и художественно-языковому материалу
- Специфика функционирования номинанта брат в дискурсах братьев Карамазовых
- Эксплицитный уровень языковой репрезентации библейской легенды в романе «Братья Карамазовы»
Введение к работе
Актуальность исследования. Утверждение о взаимосвязанности и взаимообусловленности семантических изменений, происходящих в языке, и человеческого познания стало программным для когнитивного направления в лингвистике, интенсивно разрабатываемого в последнее время. Этим объясняется пристальный интерес психологов (Лурия, Выготский, Леонтьев), психолингвистов (Залевская, Пищальникова и др.), лингвистов (Кубрякова, Караулов) к внутренней речи человека, к процессам порождения речи, к функционированию слова в тезаурусе. В результате изучения этих процессов исследователями была отмечена такая важная тенденция, как «разбухание», расширение значения во внутренней речи, что явилось основанием для выделения единицы речемыслительного уровня - концепта.
В контексте когнитивной парадигмы высказанные ранее идеи А. А. По-тебни, касающиеся специфики художественного мышления, художественного познания, поэтического слова, получили второе рождение. Интенсивные разработки когнитивного подхода к анализу художественного текста, ориентированные на выявление семантических универсалий художественного мышления автора в их текстовом воплощении, определили появление концептуального направления в исследовании художественных произведений. В связи с изучением художественного текста в рамках когнитивного подхода актуальным является разработка такого понятия, как художественный концепт (ХК) (Аскольдов, Беспалова, Воронинская, Кузьмина, Красных). Многочисленность и разнообразие точек зрения на ряд проблем, связанных с пониманием сущности ХК, его структурированием, методикой анализа ХК, говорит, с одной стороны, о сложности этого явления, с другой - свидетельствует о том, что теория ХК находится в стадии формирования. На настоящий момент отсутствие единого подхода к методике описания ХК требует дальнейших разработок.
Имеется опыт томских ученых (Болотнова, Орлова, Пушкарева, Васильева, Карпенко), исследующих концепты, концептосферы русских поэтов в коммуникативно-прагматическом аспекте. Предложенная ими методика описания ключевых концептов творчества отдельных поэтов строится на анализе АСП слова и АСП текста. В силу специфики прозаического текста методы описания ХК требуют совершенствования и теоретического осознания.
При осмыслении структуры ХК и разработке методики его анализа теоретическую базу настоящего исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых в области:
Лингвистики текста (Ю.М Лотман, Б.А. Успенский, Л.Г. Бабенко, В.А. Лукин, И.Р. Гальперин, В. А. Кухаренко, И.Я. Чернухина);
Прагматики (Т.А. Ван Дейк, Ю.С. Степанов)
Общей семантики и семантики текста (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева, А. И. Варшавская, Н.С. Болотнова, Н.А. Купина);
Достоеведения (М.М. Бахтин, Н.Н. Бердяев, B.C. Соловьев, Г. Померанц, В.Е. Ветловская);
Лингвопоэтики (В.В. Виноградов, Б.А. Успенский, В.В. Кожинов).
Объектом исследования является роман Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».
Предметом исследования является концепт брат в его лексической и композиционно-стилистической экспликации.
Основная цель диссертационной работы сводится к описанию лексической и композиционно-стилистической экспликации концепта брат в романе «Братья Карамазовы» для выявления индивидуально-авторской задачи.
Поставленная цель предполагает решение ряда задач: 1. разработать методику подхода к языковому материалу с целью выявления семантического объема концепта брат (с учетом полифоничности романной структуры);
2. выявить все морфологические репрезентанты концепта брат в дискурсах
персонажей и повествователя;
рассмотреть особенности парадигматического и синтагматического развертывания морфологических репрезентантов концепта брат в пространстве романа;
описать индивидуально-авторские смысловые комплексы, актуализированные выделенными текстовыми единицами;
раскрыть прагматическую направленность актуализации смысловых комплексов.
Научная новизна диссертации заключается в разработке основ концептуального исследования на материале прозаического художественного текста, а также методики анализа ХК, учитывающей его многоуровневую текстовую организацию и специфику реализации в художественном целом.
Теоретическая значимость исследования состоит в возможности применения ее результатов в дальнейшем развитии терминологического аппарата когнитивной лингвистики; разработке теории ХК и методики его описания; познании особенностей мировидения такого писателя, как Ф.М. Достоевский.
Практическое значение диссертационной работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при составлении теоретических курсов по отдельным разделам лингвистики («Лингвистический анализ художественного текста»; «Стилистика художественного текста») и литературоведения, а также при изучении идиостиля и составлении словаря языка писателя.
Методика исследования является комплексной, включающей в себя приемы семантико-стилистического, контекстологического, количественного, сравнительно-сопоставительного анализа языкового материала, а также приема моделирования.
В исследовании использована картотека автора, включающая около 2000 текстовых фрагментов разной протяженности.
Положения, выносимые на защиту:
ХК - это единица художественного мышления, которая в содержательном плане представляет смысловой конденсат художественного целого, в плане же оформления характеризуется морфологической нерасчлененностью. Его морфологические {брат, братство) и грамматический {братья) корреляты, репрезентирующие концепт брат на языковом уровне, концептуализируются за счет синтагмо-парадигматического развертывания и соотнесенности с сюжетно-композиционным, идейно-тематическим, образным уровнями произведения.
Специфика прозаического текста, а также имманентно-смысловой потенциал каждого репрезентанта определяют четыре «сферы» анализа развертывания ХК в художественном тексте: план именования персонажей; гипертекст (текст в тексте) как проявление внетекстовых связей; план идеологии; план текстовой ситуации и ее логико-смысловой структуры. Именно в данных «сферах» наблюдается актуализация индивидуально-авторских смыслов.
Текстовое структурирование ХК связано с тремя уровнями: уровнем син-такгики, содержащим парадигматическую и синтагматическую характеристики единиц; уровнем семантики, связанным с содержательной стороной выделенных единиц; уровнем прагматики, позволяющим рассматривать знак в его обращенности к системе ценностей писателя. В смысловой организации идиосферы художественного концепта ведущая роль принадлежит идеологическому уровню произведения, в зоне которого формируются ядерные смысловые комплексы, получающие текстовую разверстку на сюжетно-композиционном, образном уровнях, а также определяющие систему персонажей и особенности номинации.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы (265 наименований). Объем исследования составляет 194 страницы.
Специфика когнитивного подхода к анализу собственно языковых явлений и художественно-языковому материалу
Формирующееся в современной науке когнитивное направление имеет междисциплинарный характер, программной задачей которого является изучение процессов, так или иначе связанных со знанием и информацией [Кубрякова 1994:35]. Поскольку решение этой задачи непосредственно связано с использованием языка, вполне логично, что язык оказался в центре внимания когнити-вистов [Демьянков 1994:17]. Язык в этом ракурсе начинает рассматриваться как главная составляющая когнитивной структуры человеческого сознания, в связи с чем на долю лингвиста выпадает роль строить предположения о том, как языковые выражения, категории, единицы связаны с восприятием мира и как они отражают его познание [Кубрякова 1994:37]. Безусловно, размышления об участии языка в познании мира можно найти в трудах мыслителей разных времен и народов [обзор см.: Зубкова 2000; Кобрина 2000], но специальное обращение к этому предмету исследования и начало его фронтальной разработки произошло лишь в последние десятилетия XX века, что предопределило появление когнитивной лингвистики, вобравшей в себя достижения системного подхода к языку, психолингвистики, функциональной и антропологической лингвистики [Бабенко 2000:30].
Становление современной когнитивной лингвистики связывают с трудами американских языковедов. В России же фундаментальными работами в этом направлении стали труды Е.С. Кубряковой [Кубрякова 1994, 1997, 1999]. Ключевыми понятиями когнитивной лингвистики являются КОНЦЕПТ, КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ, КАТЕГОРИЗАЦИЯ, КОНЦЕПТОСФЕРА и КАРТИНА МИРА.
В своем обзоре истории когнитивного анализа в лингвистике З.Д. Попова [Попова 2001 Останавливается на перечислении достигнутого в данной области исследования:
- найдены когнитивные подходы к изучению словообразования [Раевская 1991, Аликаева 1999], грамматических категорий [Болдырев 1998, 1999]; определяются синтаксические концепты разных типов [Сусов 1998];
- выстраивается когнитивное изучение текстов [см. обзор: Кибрик 1994]; изучение концептов в художественных текстах проливает новый свет на понимание литературного творчества [Кибрик, Духбенрурс 1996; Мелерович 2000; Шахов-ский 2000; Слышкин 2000; Красных 1998];
-новый взгляд на метафору привел к разработке категории когнитивной метафоры; выяснилось, что метафора играет большую роль в категоризации концептов, показывая, как новое познается человеком через известное; такой подход дал новый мощный импульс к изучению метафоры [Метафора 1998; Теория 1990; Пиирайнен 1997; Нухов 1999 и др.];
-интересные результаты в толковании миропонимания древних народов дает когнитивный подход к изучению концептуальной основы древних языков [Топорова 1993, 1996,1998, 2000; Михальчук 1997].
Поскольку понятие концепт является ключевым в когнитивном подходе, предпринимаются попытки представить его структуру как особой единицы языка, а также даются описания конкретных концептов. Так, широкий спектр описания конкретных концептов представлен в фундаментальном труде Ю.С. Степанова «Константы. Словарь русской культуры», в серии сборников «Логический анализ языка» под руководством Н.Д. Арутюновой, в публикациях Вор-качева [1992(1), (2), 1993, 1995, 1997], Арутюновой [1997] и др.
Специфика функционирования номинанта брат в дискурсах братьев Карамазовых
В главах «Счастье улыбается Мите» и «На минутку ложь стала правдой» зафиксированы номинанты: Алеша (6 ед.), Алексей (3 ед.), Алешка (1 ед.). Из за отсутствия номинанта брат в НД-х данных глав мы не останавливаемся на анализе представленных номинативных единиц.
Количественные подсчеты, безусловно, представляют интерес с точки зрения количественного соотношения номинанта брат и диапазона вариантов личных имен, что обусловлено их единой референтной соотнесенностью. Но ключ к интерпретации смыслового объема номинанта брат в дискурсе Дмитрия дают отдельные случаи его употребления.
Как показывает наблюдение, смысловая актуализация данного номинанта зависит от ряда условий: 1) от занимаемой им позиции в структуре предложения (начало, середина или конец предложения); 2) от его функционально-синтаксической роли в предложении (вокатив или предикат).
Так, рассматриваемый номинант в качестве обращения-вокатива может занимать в предложении три позиции: позицию абсолютного начала или конца предложения и внутри предложения. Последняя позиция, в отличие от двух первых, является слабой в отношении смыслового развертывания номинанта: вокатив брат, функционируя внутри предложения, сливается в потоке речи персонажа с рядом стоящими словами и по своей семантике приближается к значению, которое в словаре передается как «фамильярное и дружеское обращение к мужчине, юноше, мальчику» [МАС, I т.]. Отмечается определенная диффузность, «размытость» смысла номинанта брат в «потоке речи» (т. е. одновременно данное слово может реализовывать 1-ое и 3-е словарные значения).
Сильными позициями, создающими условия для расширения смыслового объема номинанта брат, являются позиции начала и конца предложения (в НД-х сильные позиции выделены жирным шрифтом). В дискурсе Дмитрия зафиксирован один случай нахождения вокатива брат в позиции начала предложения (гл. «Гимн и секрет»). Приведем этот фрагмент: «...а ты, ты все поймешь. Оттого и жаждал тебя. Видишь, я давно хотел тебе многое здесь, в этих облезлых стенах выразить, но молчал о главнейшем: время как будто все еще не приходило. Дождался теперь последнего срока, чтобы тебе душу вылить. Брат, я в себе в эти два последние месяца нового человека ощутил, воскрес во мне новый человек!» [15т.:30].
Именно с обращения "Брат" Дмитрий начинает "исповедоваться" Алеше как самому близкому человеку, который может понять его. Высказывание Дмитрия об Алеше, что тот может все понять, представляет собой суждение, утверждающее за объектом номинации наличие определенного качества, ценного для номинатора. Это позволяет рассматривать данное высказывание в качестве ключевой единицы предикативного характера, относящейся к номинан-ту брат.
Функционирование номинанта брат в качестве предиката само по себе указывает на наличие сильной смысловой позиции: "И ты пошел по задам! О Боги! Благодарю вас, что направили его по задам и он попался ко мне, как золотая рыбка старому дурню рыбаку в сказке. Слушай, Алеша, слушай, брат. Теперь я намерен уже все говорить. Ибо хоть кому-нибудь надо же сказать. Ангелу в небе я уже сказал, но надо сказать и ангелу на земле. Ты ангел на земле. Ты выслушаешь, ты рассудишь, и ты простишь.. .А мне того и надо, чтобы меня кто-нибудь высший простил. Слушай: если два существа вдруг отрываются от всего земного и летят в необычайное, или по крайней мере один из них, и пред тем, улетая или погибая, приходит к другому и говорит: сделай мне то и то, такое, о чем никогда никого не просят, но о чем можно просить лишь на смертном одре, - то неужели же тот не исполнит...если друг, если брат?" [14т.:97].
Данный фрагмент, совпадающий с текстовым абзацем, представляет собой интерес в рамках рассматриваемой проблемы. Встречающиеся в данном контексте две функционально-синтаксические реализации номинанта брат (как вокатива, стоящего в конце предложения, и как предиката) предоставляют возможность выявить их функционально-семантические различия. Как и в ранее отмеченном фрагменте, вокатив брат стоит в позиции начала «исповеди» Дмитрия брату. Таким образом, два случая ситуационного совпадения номи-нанта-вокатива с началом «исповеди» позволяют засвидетельствовать определенную тенденцию в использовании номинанта брат в дискурсе Дмитрия. Отмеченная особенность функционирования вокатива брат (это касается только случаев его нахождения в позиции абсолютного начала или конца предложения), а также название гл. «Исповедь горячего сердца» позволяют в интерпретации данного речевого факта задействовать богословско-христианскую традицию понимания слова брат.
Эксплицитный уровень языковой репрезентации библейской легенды в романе «Братья Карамазовы»
В первой книге Ветхого Завета «Бытие» рассказывается о первом убийстве на земле, совершенном сыном Адама и Евы Каином над братом Авелем. В оригинале эиа история звучит следующим образом: «И был Авель пастырь овец; а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу. И Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его; А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его. И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? И отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал, что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей».
Сюжет об Авеле и Каине в романе представлен следующим контекстом:
- А ты в самом деле так скоро уезжаешь, брат? -Да.
- Что же Дмитрий и отец? Чем это у них кончится? - тревожно промолвил Алеша.
- А ты все свою канитель! Да я-то тут что? Сторож я, что ли, моему брату Дмитрию? -раздражительно отрезал было Иван, но вдруг как-то горько улыбнулся. - Каинов ответ богу об убитом брате, а? Может быть, ты это думаешь в эту минуту? Но, черт возьми, не могу же я в самом деле оставаться тут у них сторожем? Дела кончил и еду. «...» Э, черт, у меня свои дела были. Дела кончил и еду «...» Какое мне дело до Дмитрия? Дмитрий тут ни при чем. [14Т.-.211].
Библейская легенда об Авеле и Каине в романе Ф.М. Достоевского является «прецедентным» текстом. Этим термином Ю.Н. Караулов обозначает тексты, во-первых, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях; во-вторых, имеющие сверхличный характер, т.е. хорошо известные и окружению данной личности, включая предшественников и современников; в-третьих, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности [Караулов 1987].
Отметим следующие особенности функционирования прецедентного текста в заимствующем тексте: 1) прецедентный текст выступает как «целостный знак, отсылающий к тексту источнику и представляющий его по принципу «часть вместо целого»; 2) вследствие интеграционной работы заимствующего текста наблюдается процесс «переплавки» цитаты - «чужого» и одновременно общеизвестного в «свое» и «уникальное» [Лукин 1999:73].
Легенда в романе эксплицируется «Каиновой» фразой: «Сторож я, что ли, моему брату Дмитрию?». Занимая сильную позицию в тексте, данная фраза создает «очаг» семиотического возмущения, проявляющегося в таких семантических процессах, как 1) «расфразеологизация» библейской фразы Каина; 2) выдвижение ключевого слова и ключевого мотива, позволяющих интерпретировать текст романа в связи с библейской легендой.
Смысловое трансформирование «Каиновой» фразы происходит по синтагматической оси вследствие приема «буквализации» данной фразы, или сюжетной расфразеологизации [Исаева 1996:27-28], что отражает особую восприимчивость автора к языку и его скрытым смысловым возможностям. Расфразе-логизация эмоционально обращенной к Алеше фразы происходит за счет выдвижения ключевой единицы сторож, определяющей в сюжетном плане мотив «сторожения» и образ «сторожа». В содержательном плане человек, произносящий эту фразу, отказывается от роли «сторожа» (т.е., «я не сторож брату моему»). Таким образом, данная фраза дает две ключевые лексемы, находящиеся в антонимических отношениях: сторож - не сторож.
