Содержание к диссертации
Введение
1. Историко-лингвокультурологические предпосылки для изучения особенностей творческого процесса билингвальной личности национального русскоязычного писателя (вторая половина XX века)
1.1. Художественный билингвизм в истории культуры и перспективы его изучения в лингвокультурологии
1.2. Содержание понятия национальный «русскоязычный» писатель
1.3. Историко-культурные условия и причины возникновения писателей-билингвов: Россия - Центральная Азия
1.4. Становление русской и центральноазиатских (киргизской, казахской) культур на уровне литературы
1.5. Взаимодействие русской и центральноазиатских (киргизской, казахской) культур на уровне литературы
2. Лингвистические предпосылки для изучения речетворческой деятельности билингвальной личности национального русскоязычного писателя
2.1. Идеи основоположников системной лингвистики и изучение феномена творческой билингвальной личности национального русскоязычного писателя
2.2. Творчество писателя-билингва в восприятии носителя языковой культуры
2.3. Чингиз Айтматов. «Русские писатели писали бы другим языком»
2.2.1 .Особенности авторского перевода с киргизского языка на русский 140
2.4. Олжас Сулейменов. «Русский так не пишет»
2.5. Ауэзхан Кодар: «И русский язык диктует мне свои правила и опыт, свои средства выражения, отличные от казахского»
3. Творческая билингвальная личность особенности создания художественного образа первичной культуры на языке приобретенной культуры 182
3.1. Создание «чужого» художественного образа на языке своей культуры 182
3.2. Процесс создания художественного образа первичной культуры на языке приобретенной культуры 202
3.3. О влиянии внутренней детерминанты первичного языка на приобретенный язык. Качества-стимуляторы: как решается эта коллизия Айтматовым? 220
3.3.1. Фразеологизмы как качества-стимуляторы текста 236
3.4. Философские аспекты креативного двуязычия 251
4. Лингводидактические проблемы и перспективы изучения русско-национального художественного билингвизма 270
4.1. Коллективное двуязычие: типы и проблемы 270
4.2. Способы овладения русской языковой культурой творческой билингвальной личностью: из языковой биографии билингвальных авторов 297
4.3. Речетворческая деятельность русскоязычного писателя как высшая форма функционирования «вторичной» языковой личности 314
4.4. Пути решения проблем русско-национального билингвизма в современных условиях
4.5. Типы противопоставлений художественных текстов для лингводидактических целей
Заключение 359
Литература
- Содержание понятия национальный «русскоязычный» писатель
- Творчество писателя-билингва в восприятии носителя языковой культуры
- Процесс создания художественного образа первичной культуры на языке приобретенной культуры
- Способы овладения русской языковой культурой творческой билингвальной личностью: из языковой биографии билингвальных авторов
Введение к работе
Актуальность исследования. Изменение мировоззрения в конце XX - начале XXI века обусловило уход определенной культурно-советской универсальности в прошлое. Для процессов структурирования нового геополитического пространства на рубеже веков характерно появление в русской и сопряженных с ней на основе ее языка национальных культурах новых реалий, в том числе негативных. В первую очередь удар пришелся по русскому языку. Поэт, писатель, лингвист, посол и председатель русскофонной группы стран-участниц Генеральной Конференции ЮНЕСКО характеризует данные русскому языку сравнения как «поспешные патриотические определения начала 90-х», тем не менее, звучали они не иначе как «язык колонизаторов» и «оккупантов» [Сулейменов 2004, с. 21]. Как следствие рельефно обозначились «старые»: «русскоязычный писатель», «национальные литературы на русском языке», «многонациональная литература», но, уже деля объединенную одной языковой культурой общность на «этнодома» (Ч. Гусейнов). Они приобрели особую актуальность и остаются предметом дискуссий и споров, поскольку становление каждого нового государства идет параллельно с возрождением языковой культуры, как ведущим критерием нации. Соединение истории с лингвистикой в новой исторической данности стало объективным, что обусловило возможность историко-лингвистического анализа процессов, характерных для единой в XX веке общности, в частности - русско-национального коммуникативного двуязы чия/билингвизма.
Среди связанных с данным процессом проблем особое место занимает художественный билингвизм - предмет эмоционального и заинтересованного обсуждения и ученых, и носителей обеих языковых культур. «Как быть с этим, самым таинственным в литературе процессом -
соприкосновения писателя, работающего внутри своего этнического мира, с другим языком?» [Толстая 1995; 1996]. При этом художественный текст (далее - текст), обусловленный билингвальным творческим сознанием (это касается русских текстов авторов-билингвов, которых можно объединить в одну типологическую общность как русскоязычных), до сих пор остается одним из самых загадочных и малоизученных лингвистических объектов. По утверждению А. Мартине, литературный билингвизм всегда остается «на втором плане» [Мартине 1999]. Это связано, прежде всего, с тем, что в лингвистике нет явного разделения коллективного и индивидуального -творческого билингвизма. Способ же объяснения такого типа русских текстов базировался, в основном, на анализе иноязычных слов, не связанном с речемыслительной деятельностью творческого билингвального индивида и закономерностями развития и взаимодействия различных языков и культур. Игнорирование особой функции русской языковой культуры как коммуникативной ценности для описания «чужой» - внешней по отношению к ней картины мира, не четкое соотнесение данного типа текстов с какой-либо культурой и признание в лингвистике принятого подхода, вели к отказу от их лингвистического анализа. Под таким углом зрения они вообще переставали быть объектом изучения лингвистов, что практически снимало с повестки дня вопрос о его исследовании и описании.
Современная лингвистика, оперируя понятием «языковая личность», приближается к решению комплекса вопросов, входящих в понятие «билингвальная личность», в частности - к вопросу способа конструирования и описания действительности языковой личностью, чья речевая деятельность обусловлена взаимодействием двух языковых культур. М.И. Исаев подчеркивает, что связь языка и культуры особенно активно в последние годы стала разрабатываться и в лингводидактическом плане [Исаев 2003, с. 24]. Подходя к билингвальному обучению с
культурологических позиций, ученые основываются на положении о том, что «всякая культура нового времени - это открытая система. Если она закрыта, этнос обречен» [Есаджанян 2003], «любые формы этноцентризма только тормоз на пути к диалогу с миром» [Кодар 2003, №2(10)]. Проблемы коммуникативного коллективного билингвизма в обучении становятся все более актуальными в современной методике РКИ, поскольку потребность в квалифицированном владении русским языком остается одним из неотъемлемых условий дальнейшего существования, а старые подходы перестают отвечать мотивационным предпочтениям учащихся в полной мере.
Смена типов культурно-цивилизационного развития обусловила лавинообразный поток исследований, направленный на осмысление новых реалий в культуре, поиск приемлемых путей возрождения национальных языков, воспитание поликультурной личности, на осмысление, разработку и внедрение в образовательный процесс новых интегрированных систем. В этом контексте особую важность приобретает лиигвокультурология. Она способствует «.постановке и решению насущных общественно-политических задач», в которой осуществляется «комплексное изучение лингвистических и культурологических проблем, а также общетеоретическое исследование закономерностей развития языка и культуры. Это направление становится одним из приоритетных в деятельности Российской академии наук» [Осипов 2003]. В область этого «актуального и перспективного направления в русском и общем языкознании» [Нерознак 1997] входят «в том числе и те вопросы, которые принято было относить к социолингвистике и этнолингвистике» [В.А. Виноградов 2003].
Однако лиигвокультурология в ее современном понимании оставляет «в тени» важную функцию русской языковой культуры - быть одной из форм выраэюения иной культуры, хотя такой тезис в 80-90-е гг. XX века
выдвигался в рамках лингвострановедения. Все это позволяет сделать вывод о том, что общество находится в процессе кардинального переосмысления образовательной парадигмы. В новых условиях развития русской и сопряженных с ней на основе русского языка национальных культур любая попытка ограничиться принятым формальным подходом делает анализ таких текстов в лингвистике неэффективным. Тогда как осмысление и описание творческого билингвизма может послужить базой для осмысления коммуникативного билингвизма и в его коллективном проявлении, жизнеутверждающей основе изменять окружающую действительность, в его нравственном, эстетико-философском смысле. Насколько велика функция художественного образа, созданных авторами, чье творчество обусловлено взаимодействием двух языковых культур, в историческом процессе? Какова их составляющая в осуществлении связи времен и предоставлении возможности той или иной культурно-исторической общности жить осознанно и достойно?
Необычайно перспективной представляется для разноаспектных исследований в языкознании и, прежде всего, в лингвокультурологии, проблема создания интериоризированных образов в российско-центральноазиатском, российско-кавказском, российско-среднеазиатском и др. пограничьях, а также проблема изучения лингвокультурной ситуации в российско-национальных лимитрофных зонах, а именно: каким образом внешняя социальная форма общения между этносами в результате интериоризации может способствовать формированию билингвальной личности. Появление (или по Ю.М. Лотману - «выброс») культурного текста такого типа личности в XX в. и в настоящее время может являться результатом - ответом на особую историческую ситуацию в прошлом.
Основная идея диссертационного исследования заключается в постановке проблемы особых свойств обусловленного творческим билингвальным сознанием текста, в котором описывается национальный
образ «первичной» культуры средствами «вторичной» языковой культуры, что выводит на познание, как природы билингвальной личности через ее приобретенный - русский язык, так и неисчерпаемых возможностей языка. Причем речь идет о языке, выражающим через свою систему речевых знаков значения, которые присущи иному языку. Но нельзя познать язык, «не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю - к человеку, к конкретной языковой личности» (Караулов 1987).
Сама идея исследования была обозначена Г.П. Мельниковым [1995], отметившим особенность русского текста Ч. Айтматова. Ученый указывает на то, что писатель пишет «о тюркском образе, следовательно, как носитель тюркского языка и культуры, он должен отображать присущие тюркской языковой культуре образы, а в то же время пишет на русском языке, который хорошо приспособлен для выражения содержания» индоевропейских образов. Каким образом разрешается данная коллизия?».
Актуальность направления исследования вытекает из противоречия между объективной потребностью в раскрытии феномена художественного билингвизма и обусловленных речемыслительной деятельностью творческой билингвальной личности особенностей текста в теории и практике современного образования и недостаточной их разработанностью в лингвистической науке. Задача лингвистического обоснования исследуемого объекта, его особенностей, причин и условий возникновения определяется необходимостью разработки его описания как особого вида речевой деятельности билингвальной личности и созданием специального методологического конструкта - выделением и обоснованием теоретических основ для лингвокультурологического анализа русского текста, в котором речевыми средствами русской языковой культуры создан художественный образ «первичной» культуры.
Основанный на теории деятельности психологической школы Л.С. Выготского - А.Н. Леонтьева и достижениях современной когнитивной лингвистики «деятельностно-когнитивный» взгляд на язык определил специфику и основное достижение современного этапа развития лингвистической науки. В лингвистике окончательно осознан тот факт, что процесс порождения текста это особый вид речемыслительной деятельности, со своими целями и средствами, с присущей ей технологией. Рассмотрение билингвизма в творчестве как продукта речемыслительной деятельности неизбежно перемещает центр нашего внимания с этапа передачи (записи) текст) на этап его создания, а значит, делает объектом лингвистического анализа не только чисто языковой, но и когнитивный аспект: творческое билингвальное сознание. При таком подходе резко увеличивается опасность выхода за пределы собственно лингвистического исследования, тогда как исследование психологических механизмов творческого сознания лежит вне пределов лингвокультурологии. Однако для реализации находящейся на стыке наук темы недостаточно опорных данных, почерпнутых только из классической теоретической лингвистики. Пограничный характер требует дополнительных построений, порождаемых новизной предмета. В этом смысле для создания теоретических основ по изучению данного типа текстов с лингвистических позиций трудно переоценить достижения по семиотике и типологии культуры тартуско-московской семиотической школы.
Осмысление текста как культурной функции предоставляет возможность вывести рассмотрение исследуемой темы из когнитивной и культурологической плоскости в лингвокультурологическую путем осмысления реальности через ее условные и упрощенные знаковые модели и описания сложных систем и процессов простым и очевидным способом. Такой подход не противоречит положению о том, что «специалисты разных областей» приходят к «необходимости изучения языковой
личности как целостного феномена, как фактора, интегрирующего разрозненные ... результаты исследовательской практики, вводящего их в русло единой лингвистической парадигмы» [Караулов 1987].
Особое место среди проблем, связанных с речемыслительной деятельностью, занимает вопрос о том, как с помощью восприятия какого-либо явления и поиска хранящейся информации о нем происходит синтез смысла, без которого не может появиться текст. Об этом виде особой психической ментальной деятельности, имеющим свою технологию и свои нормы, нам пока известно немного. Когда же мы рассматриваем речемыслительную деятельность билингвального индивида, перед нами встает задача более сложная. Однако без моделирования этого процесса невозможен сколь-нибудь полный лингвистический анализ обусловленных данной деятельностью текстов, осмысление процесса их создания и передачи. Поэтому в работе (З.1., 3.2.) представлена та «рабочая» модель процесса порождения текста билингвальной личностью, которая сложилась у автора на основе имеющихся в гуманитарных науках данных. В настоящее время предпринимаются попытки переосмысления значения литературы второй половины XX века, роли и функции как созданных писателями художественных образов, так и самих писателей в историческом процессе, в частности - билингвов. Именно в этот период русская языковая культура сыграла свою историческую роль на огромном географическом пространстве, способствуя ознакомлению и взаимодействию разных культур: «Скажем прямо: не было бы русской литературы - не было бы и современной казахской, киргизской, туркменской, каракалпакской и многих других литератур» [Айтматов 1978, с. 340]. Осмысление условий и причин появления русскоязычных авторов как результата данного взаимодействия обусловило введение в первую главу работы параграфов 1.4; 1.5.
Если передача текста русского или национального писателя -область достаточно изученная, легко регламентируемая литературными нормами языков и легко осознаваемая носителями этих языков, то передача русского текста нерусским писателем нередко относят к отступлениям от нормы. Поэтому их так трудно изучать и описывать. Адресат, даже лингвист, во многих случаях хотел бы рационально объяснить: почему писатель, «не будучи русским, поднимает тебя выше, чем некоторые кровные русские ... и мы (русские) приобщаемся к образности, переживаниям и мироощущению» другого народа [Мельников 1995, с. 11-13] и почему такой текст является оптимальным и более адекватным в ситуации активного двуязычия. Но наши субъективные оценки имеют объективную основу. Задача лингвистики выявить эту основу, научиться работать с ней и описывать ее.
Цель исследования - создание теоретической базы и практического описания феномена художественного билингвизма, отраженного в тексте русскоязычного писателя тюркских этносов второй половины XX в., с лингвокультурологических позиций.
Объект исследования - феномен художественного билингвизма, воплощенный в русском тексте творческой билингвалыюй личности, в его взаимообусловленности с русско-национальным двуязычием как историко-лингвокультурной универсальностью.
Гипотеза исследования: Художественный билингвизм - это особый вид речемыслителыюй деятельности творческой билингвальной личности, которая путем усвоения способов осмысления действительности, выработанных предшествующими поколениями первичной и вторичной культур, получает доступ к достижениям общественного сознания обеих и способам их выражения/описания двумя языковыми системами. Обусловленные речевой деятельностью билингвального автора тексты, описывающие художественный образ первичной культуры на языке
приобретенной, имеют свои особенности и кодируются в сознании носителей обоих языков как «необычные».
Цель и гипотеза исследования обусловили необходимость решения ряда исследовательских задач:
определить уровень разработанности исследуемых проблем в лингвокультурологии;
раскрыть содержание понятия «русскоязычный писатель», причины его становления в их обусловленности с историко-лингвокультурной универсальностью XX века - активным двуязычием;
на основе теоретических положений, существующих в смежных науках, выделить и обосновать лингвокультурологический аспект изучения текстов, обусловленных механизмом речемыслительной деятельности творческой билингвальной личности при создании и передачи образа «первичной» культуры на языке приобретенной;
проанализировать специфику авторского перевода билингвального автора с родного на русский язык;
рассмотреть влияние внутренней детерминанты национального языка на русский при создании билингвальным автором русского текста;
доказать, что отличительным свойством русского текста не русского автора от текста русского являются «качества-стимуляторы» - продукт речемыслительной деятельности творческой билингвальной личности, воспринимаемые носителем русского языка как «отклонения» от нормы;
на основе проведенного анализа определить соотнесенность текстов, обусловленных взаимодействием двух языковых культур, с русской и национальными культурами;
показать важную роль русского языка, литературы и, шире - культуры в развитии сопряженных с ней «младописьменных» культур;
- доказать, что опыт овладения индивидом двумя языковыми культурами может быть действенным инструментом для формирования би- и полилингвальной личности в современной лингводидактике.
Методологической основой исследования является синтез -обобщение достижений классической теоретической лингвистики, прежде всего, системно-типологической теории языковой детерминанты Г.П. Мельникова, лингвокультурологической теории художественного текста В.М. Шаклеина (направленной на осуществление качественно нового подхода к тексту как к явлению определенной лингвокультуры), в сочетании с культурологическим (пониманием творческого сознания, акта коммуникации в семиотическом аспекте, теории взаимодействия литератур и культур Ю.М. Лотмана), литературоведческим (посвященные творчеству билингвальных авторов, ускоренному развитию «младописьменных» литератур труды Г.Д. Гачева), эстетико-философским (концепция М.М. Бахтина о двух формах познавательной активности: монологической и диалогической) и геополитическим циклами гуманитарного знания. Методическую стратегию исследования определяет также накопленный в отечественной и зарубежной филологической науке опыт по изучению билингвизма в творчестве: М.С. Азизов, А.А. Акматалиев, М.А. Алексеев, Ю.Я. Барабаш, К. Балеевских, В.Г. Белинский, Г.Г. Гамзатов, И.Г. Васильева, Ш. Джолдошева, А. Дима, И.Г. Иванова, Н.А. Купина, А.С. Карпов, 3. Кедрина, В.Г. Левченко, Н.Л. Лейдерман, Ш. Мазанаев, Н.Г. Михайловская, М.В. Орешкина, В. Оскоцкий, СЮ. Преображенский, Ж.М. Рыскулова, Т. Толстая и др.; работы ученых по проблемам коллективного билингвизма: Е.М. Верещагин, Л.С. Выготский, Л.В. Щерба, Б.М. Есаджанян и др.
В качестве частных методик использован метод аналогии как один из научных методов познания, метод лингвистического описания и лингвистического эксперимента. В качестве метода исследования к работе
привлекается непосредственное общение с билшігвальньїми авторами, казахстанскими языковедами, изучение и обобщение педагогического опыта в целях выявления трудностей, возникающих у студентов в процессе овладения иной языковой культурой. Опора на труды ученых, соотнесение теоретических положений и практического опыта билингвов: В.В. Набокова о Н.В. Гоголе, Ч. Айтматова, О. Сулейменова, А. Кодара и др. определило стратегию исследования по избранной проблематике и позволило подойти к исследуемой проблеме в соответствии с концепцией междисциплинарного решения актуальной проблемы - проблемы отношения к языку как к системе, моделирующей окружающий мир в сознании отдельного человека, в сознании этноса, субэтноса и составляющих его социальных групп.
Выбор материала для исследования обусловлен поставленными целью и задачами. Поскольку в центре внимания стоят вопросы художественного билингвизма русскоязычных, но не русских по происхождению писателей и воплощение его в тексте, их связь с процессами в культуре, привлекался материал, исследующий языковой материал художественных текстов. Выбор авторов не случаен. Исследуемые особенности взаимодействия языковых культур ярко отражены в текстах Ч. Айтматова, О. Сулейменова, А. Кодара. В настоящем исследовании проблема сужается до русско-казахского и русско-киргизского двуязычия (центральноазиатский регион). Поиском аналогий вызвано обращение к опыту и других авторов, получивших известность своим творчеством на русском языке. Работа иллюстрируется материалом из публицистических, художественных и научных текстов.
Научная новизна результатов исследования имеет, в первую очередь, методологический характер и определяется новым ракурсом изучения объекта: лингвокультурология. Билингвизм, отраженный в художественном тексте, исследуется в его обусловленности историко-
лингвокультурнои универсальностью - русско-национальным двуязычием и общекультурными процессами. Впервые объект изучается в данном аспекте с анализом его основных периодов в развитии двух культур, прослеживается его динамика в XIX-XX веках. В работе определяется понятие «русскоязычный писатель» в русской и сопряженных с ней национальных культурах, описываются условия и причины их возникновения; раскрывается механизм творческого процесса билингвальной личности по созданию образа первичной культуры на языке приобретенной; анализируются особенности, т.е. качества-стимуляторы, созданного им текста; анализируется влияние внутренней детерминанты языков агглютинативного типа на язык флективного типа в творческом процессе билингвального автора тюркского происхождения; выделяется и описывается тенденция развития и расширения возможностей русского языка посредством исследуемого типа текстов; доказывается историческое значение русского языковой культуры в развитии других культур, определяется место исследуемого типа текстов и роль их авторов в русской и национальной культурах.
Теоретическая значимость исследования определяется характером решения лингвистических проблем, связанных с явлением художественного билингвизма и особенностями его воплощения в русском тексте. Исследование выявило закономерность появления особых качеств в русском тексте автора-билингва при описании им национального образа наиболее ценных как стимуляторы для его адекватного восприятия носителями русского языка. Такое взаимодействие языков и культур позволяет выявить влияние внутренней детерминанты первичной языковой культуры на приобретенный язык, что существенно расширяет проблемное поле отечественного языкознания и может послужить основой для дальнейшей разработки связанных с феноменом билингвизма проблем. Теоретическое осмысление художественного билингвизма, в частности -
русско-национального способно ответить на актуальные вопросы, связанные с возрождением национальных языков и возросшим национальным сознанием в новых государствах, а также является необходимым условием для формирования «вторичной» языковой личности в пределах постсоветской макросистемы, где изучение русского языка остается непременным условием реализации индивида как личности.
Главной теоретической ценностью исследования является возможность объяснения способа создания и передачи билингвальной личностью первичной картины мира речевыми средствами вторичной языковой культуры, что открывает перспективы для практического описания возможностей русского языка в отражении системы значений существующих типов языков и культур.
Разработка направления - русско-национальный художественный билингвизм органично дополняет изучение русского языка в рамках его культурного и социально-коммуникативного распространения через билингвальные языковые ситуации, способствует нахождению отличий в последних механизмов языковых изменений от действующих в моноязычных ситуациях, через деятельность «вторичной» языковой личности способствует сохранению/ витальности русского языка как лингвистического капитала.
Практическая значимость. Результаты диссертационной работы и представленный в ней материал могут найти практическое применение в реальной возможности лингвистического анализа и практического описания широкого круга (малоизученного) взаимодействия национальных и русской языковых культур в той уникальной русско-национальной билингвальной ситуации прошлого столетия, которая во многом будет определять будущее взаимодействие языков и культур на постсоветском пространстве. С одной стороны, такой подход будет способствовать поднятию статуса национальных языков, их развитию, с другой -
поддержанию научного и практического интереса к русской языковой культуре, что, представляется, очень важным в сложившихся условиях.
Главной практической ценностью исследования является возможность лингвистического анализа текста автора, создающего художественный образ первичной культуры на языке приобретенной, что способствует пониманию отличий между художественным/индивидуальным и коллективным билингвизмом, практическому описанию взаимодействия русской и многих других национальных языковых культур на уровне художественного текста, выработке подходов в решении проблемы, связанной с формированием би- и полилингвальной личности. Практическая значимость материалов исследования заключается в возможности их использования в вузовских общих курсах по общему языкознанию, русскому языку, сопоставительной лингвоконцептологии, контрастивной лингвистике, в специальных курсах по лингвокультурологии, активным процессам в лексике русского языка, теории и практике перевода, а также в литературоведении, истории русского языка и литературы советского периода, культурологии.
Апробация работы. Основные положения исследования были представлены и докладывались на 22 научных конференциях: 1-ой международной научной конференции «Языки и транснациональные проблемы»; международном конгрессе «Русская словесность в мировом культурном пространстве»; II и III международной научной конференции «Язык и Культура»; международной конференции «Молодые ученые -науке, технологиям и профессиональному образованию для устойчивого развития: Проблемы и новые решения»; международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы сотрудничества государств-участников СНГ в формировании единого (общего) образовательного пространства» и других {Москва); международной научной конференции «Современная филология в международном
пространстве языка и культуры» (Астрахань)', Х1-ой всероссийской
научно-методической конференции «Изучение творческой
индивидуальности писателя в системе филологического образования: наука — вуз - школа» (Екатеринбург); VIII международной конференции Ахановские чтения «Диалог языков и культур» в Казахском национальном университете им. аль-Фараби (Алматы); XIII международной научной конференции «Язык и Культура» им. проф. Сергея Бураго (Украина, Киев); III международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и языке» под эгидой МАПРЯЛ (Белоруссия, Минск).
Результаты исследования обсуждались на методических семинарах и курсах повышения квалификации преподавателей - русистов и языковедов средней и высшей школы в Казахстане (2003-2005 гг.): Акмолинской, Павлодарской, Кзылординской областей, в Павлодарском госуниверситете, Евразийском университете им. Л.Н. Гумилева (Астана) и реализовываются в рамках лингвистического проекта «Проблемы и перспективы формирования языковой личности молодого журналиста и филолога евразийского пространства» (с 2002 г.). Работа была обсуждена на заседании кафедры русского языка и методики его преподавания филологического факультета Российского университета дружбы народов (октябрь 2004).
Основные материалы исследований по теме диссертации отражены в 34 публикациях, в том числе - монографии.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Как государствообразующий и язык межнационального общения русский язык в XX веке обусловил функционирование историко-лингвокультурной универсальности - русско-национальное двуязычие. Данная ситуация как обязательное условие коммуникации стало основой
для возникновения в культурах разных народов русских текстов не русских по происхождению авторов и понятия «русскоязычный писатель».
Тексты билингвальных авторов на родном и русском языках, их авторские переводы с родного языка на русский доказывают постижение ими способа осмысления и описания действительности первичной и вторичной/русской языковыми культурами. Билингвальный автор при описании объекта первичной культуры на языке вторичной (субъект 2), находится в процессе акта коммуникации (диалога) с первичной языковой личностью (субъект 1).
Введение в исследовательскую парадигму работы понятия способ описания русскоязычным писателем художественного образа первичной культуры на языке вторичной культуры позволило установить, что: 1) художественное освоение действительности билингвальным индивидом (его речетворческая деятельность) в отличие от монолингвального проходит в иных условиях; 2) отличительным свойством его русских текстов от текстов русских писателей при описании одного того же объекта являются особые качества - продукт взаимодействия двух языковых культур в одной личности, нередко воспринимаемые носителем русского языка как отклонения от норм литературного языка.
Эти отклонения находят свое объяснение через осмысление своеобразия внутренней формы языка, накладывающего отпечаток на своеобразие языковых единиц всех уровней, т.е. «внутренней детерминанты» языков. Создание киргизского, казахского национального образа на русском языке диктует двуязычному автору использовать способ описания, в котором зафиксирован итоговый результат процесса осмысления действительности русской культурой, со свойственной ей событийной детерминантой, т.е. «заранее заготовленными и узуально закрепленными за определенными смыслами словоформами, из которых никакой морфемы не выкинешь», как это делает носитель русского языка. Типовой способ осмысления
действительности, заключенный во внутренней форме тюркских языков с их качественно-признаковой детерминантой, требует, чтобы словоформа собиралась «из корневой морфемы и служебных морфем для данного конкретного случая» (Г.П. Мельников 2003). В силу различных способов выражения данных типов языков билингвальный автор при передаче образа национальной культуры создает не стандартные средства выражения, прибегает к «эксплуатации» тех возможностей русского языка, которые для этого наиболее приспособлены.
5. Такие качества текста «стимулируют» внимание читателя, владеющего
знаниями (литературная норма) о том, что стандартно и типично для его
языковой культуры. В имплицитном виде - в виде языкового чутья эти
знания содержатся в сознании каждого носителя языка и позволяют ему
оценивать любой текст с точки зрения того, насколько соответствует
использованный в нем вариант способу описания подобного смысла
писателем, принадлежащим к его языковой культуре. Если при чтении
русского текста автора-билингва такого соответствия не наблюдается, то в
сознании воспринимающего/русского появляется оценочная реакция типа:
«Русский так не пишет...». Однако вместе с тем данные качества текста
предоставляют ему возможность расширить диапазон своего
существования (В. Гумбольдт), приобщиться к образности и
переживаниям, который есть у тюрков (Г.П. Мельников).
6. Наличие в русской языковой культуре такого способа описания
свидетельствует о высокой степени ее кодируемости, указывает на ее
коммуникативную ценность, доказывает ее неоценимую роль в развитии
сопряженных с ней национальных культур.
7. Появлению текстов билингвальных личностей предшествует изменение
мировоззрения и следующее за ним образование нового культурно-
языкового пространства. Овладение иным языком (иноязычие) открывает
доступ к последующему уровню культурно-цивилизационного развития
общества. Вариант межкультурной коммуникации, представленный в текстах билингвальиых авторов, объединяет два «центра-сознания», что позволяет воспринимать их как структурное целое и определить их как интегрированные, представляющие ценность для развития обеих культур. 8. На современном этапе развития лингвистики и лингводидактики проблемы коммуникативного билингвизма (при введении в сознание обучаемого второго языка, формировании «вторичной» языковой личности) могут находить свое решение и при изучении особенностей процесса создания и передачи текста творческой билингвальной личностью.
Структура исследования. Цель и задачи исследования определили композицию работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы.
Содержание понятия национальный «русскоязычный» писатель
Явление «русскоязычный писатель» не принадлежит только XX веку. Можно с полной уверенностью констатировать факт ее возникновения за век раньше. Доказательством этому служит появление произведения, написанного на русском языке писателем не русским по национальности, и отмеченного особым вниманием А.С. Пушкина. В восторженном Послесловии, опубликованном в «Современнике» (1836) к рассказу «Долина Ажитугай» писателя, черкеса по национальности, он отмечает: «Любопытно видеть, как Султан Казы-Гирей (потомок крымских Гиреев), видавший вблизи роскошную образованность, остался верен привычкам и преданиям наследственности, как русский офицер помнит чувство ненависти к России, волновавшее его отроческое сердце; как, наконец, магометанин с глубокой думою смотрит на крест, эту хоругвь Европы и просвещения» [Пушкин 1949, т. 12, с. 25]. Очевидно, что он пишет об этом в тот период, когда вопросы роли и значения культуры России в мире были для него главными. В работе «Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция» Ю.М. Лотман пишет о том, что христианство и его историческая роль связываются в сознании А.С. Пушкина с исторической миссией европейской культуры в её будущем, преображенном облике: «Россия может быть на Кавказе носительницей идей насилия и приносить народам Востока грубое вторжение и разрушение векового уклада. Но Россия - часть Европы, и культура её - часть христианской цивилизации. Нести эту цивилизацию на восток - её историческая миссия» (1994).
Словосочетание «русскоязычный писатель» как понятие потенциально содержит в своем значении целый комплекс проблем исторического, культурного, этнографического, политического и социального характера. И как понятие оно обладает устойчивостью для пространства и временного и языкового в пределах русской и сопряженных с ней национальных культурах XIX-XX веков, а в XXI - и географического. О том, что литература народов бывшего СССР вошла в человеческое сознание как многонациональная советская литература -совокупное достижение 75 национальных литератур и принципиально новое явление в истории мирового искусства, - пишут многие исследователи. Уникальность мирового художественного процесса состояло в том, что в него вступали народы «составляющие невиданное многообразие полиэтнических регионов Евразии - Сибири и Дальнего Востока, Урала и Поволжья, Средней Азии и Кавказа, с их неповторимыми историческими судьбами, ...стоявшие на различных ступенях общественного и историко-культурного развития» [Гамзатов 2003, с. 471]. Процесс литературного становления второй половины XX века Г.Д. Гачев сравнивает с аналогичным процессом структурирования Западной Европы: «На периферии российского региона, как и на периферии античного: Эллады и Рима, - их культурой и языком воспользовавшись, складывается и растет-крепнет могучая культура - творчество. Она - на русском языке, но и сверх-русская (иль «недо-русская», как иные считают пуристы?...). Использовал мировой Дух (Гегеля если схемой воспользоваться) для своих целей русский язык и его великую литературу — и пошел сим Словом орошать и плодотворить; а новообращенные в него свою живую кровь и Эрос вливают... . Так что русский язык перестал совпадать с Россией. И давно уже этот процесс идет...» (выделено нами. - У.Б.) [Гачев 2002, с. 613].
Ученый писал об этом в 1977 году, занимаясь проблемами ускоренного развития литератур, где факт явления каждой «таит в себе как бы двуплановое содержание и выявить его целиком можно лишь, если рассматривать его одновременно в двух рядах: в ряду: 1917-1961 и в ряду: начало истории человечества- 1961» [Гачев 2002, с.291-292]. В 80-х годах прошлого века Г.Д. Гачев уверенно заявляет о том, что «ни в одной стране в мире не было, нет такого одновременного и живого сосуществования почти всех известных в истории эпох жизни и мышления, которое налицо в истории советского общества .... И грех было бы не воспользоваться этим преимуществом для более глубокого осмысления закономерностей литературы вообще» [там же]. Добавим: закономерностей развития и взаимодействия языка и культур. Начиная с 90-х годов XX века, такие реалии как: «русская литература», «русскоязычный (национальный) писатель», «национальный писатель», «многонациональная литература», . «дитература советского периода», «национальная литература на русском языке» активизировались и стали одним из важных показателей изменений в культуре, объединенной в недавнем прошлом - а с высоты истории, еще вчера - в одну общность. В 2002 году в журнале «Мир русского слова» выходит статья ученого из Екатеринбурга, который сетует на то, что «мы даже не умеем ценить то великолепное культурное явление, которое родилось на почве духовного сообщения разных народов, что волею судьбы были собраны в российском государстве. Я имею в виду так называемую «русскоязычную литературу»; поразительный феномен, подобно которому нет, кажется, в мире - ранний Гоголь, Исаак Бабель, Чингиз Айтматов, Рустам и Максуд Ибрагимбековы, Тимур Пулатов, Олжас Сулейменов, Анна Неркаги, Владимир Санги, Юрий Рытхэу ... Они создали уникальные сплавы национальных менталитетов и национальных культур украинцев, евреев, киргизов, азербайджанцев, узбеков, казахов, ненцев, нивхов, чукчей - с русским языком и стоящей за ним русской национальной культурой» [Лейдерман 2002, с. 61-62].
Творчество писателя-билингва в восприятии носителя языковой культуры
Лингвистическими предпосылками для изучения речетворческой дейятельности билингвальных авторов служат точки зрения носителей языка, которые как «природные» лингвисты обладают своим «филологическим чутьем» при восприятии любого текста. В этом, в первую очередь, им помогает литературная норма.
Литературный язык, как известно, значительно отличается от обиходного, делового, профессионального, технического языков, доступных носителям языка. Литературная норма играет большую роль в осмыслении и оценке способа описания писателем художественного образа. Она в подавляющем большинстве случаев защищает, делает престижным наиболее оптимальный на данной стадии развития общественного сознания способ описания объекта и, следовательно, непосредственно участвует в закреплении и распространении способа его осмысления.
Разницу в нередко возникающем противопоставлении: литературный язык - язык художественной литературы Р.А. Будагов усматривает в том, что литературный язык является достоянием всех, кто владеет его нормами, и может функционировать как в письменной, так и в разговорной речи. Тогда как язык писателей, ориентируясь на нормы, заключает в себе не только коммуникативную функцию, но и эстетическую. Овладевая другим языком и осваивая литературные нормы приобретенного языка, творческая билингвальная личность овладевает и усваивает выработанные предшествующими поколениями данной языковой культуры способы осмысления фрагментов внутреннего и внешнего мира и тем самым получает доступ к достижениям общественного сознания.
Как показал анализ первого романа Ч. Айтматова «Буранный полустанок» лексика с национально-культурным компонентом семантики выполняют самые разные художественные функции: сюжето- и тексте/образующую, связанные с механизмом порождения текста как единого целого; оценочно-характеристическую, входящую в художественную систему текста как знак авторской модальности, как прием интерпретации и эстетической оценки персонажа или сюжетной ситуации; характеризующую, положенную в основу раскрытия доминантных качеств личности персонажа; субъективно-познавательную, отражающую точку зрения персонажа по поводу тех или иных сюжетных ситуаций или выявляющую его субъективную эмоционально-экспрессивную оценку других действующих лиц; функцию конкретизации, использующуюся для описания психического и эмоционального состояния героя [Бахтикиреева 1995]. Одним из ярких примеров такого взаимодействия является слово манкурт, стремительно ворвавшееся в наше сознание, оно стало именовать один из фрагментов действительности и отражать, по сути, историческое явление в развитии культур.
Кроме того, это означает и то, что литературный язык, воплощающийся в авторском тексте, «есть реализация языка автора, который необходимо понимать не только как индивидуальный язык автора, но и как язык, отражающий определенный временной лингвокультурный срез» [Шаклеин 1997, с. 43]. О чем свидетельствует лексика текстов Ч. Айтматова и, в частности - первый его роман: перегибщики, кулак, враг народа, отрекаться от отца и др.
Таким образом, нормы языка художественной литературы и литературного языка находятся в постоянном и разнообразном взаимодействии [Будагов 1979, с. 5-30]. Мы основываемся на положении Р.А. Будагова о том, что литературный язык и язык художественной литературы - два взаимодействующих соотносимых понятия. Прежде всего, оба выполняют коммуникативную функцию. Эстетическая же роль определяется авторской манерой «применения языка». Она выполняет важные художественные функции и нередко оказывающие воздействие на состояние и общий уровень развития литературного языка [там же, с. 18].
В своей статье «Писатель-билингв: свой среди чужих?» К.В. Балеевских проводит мысль о том, что для того чтобы сформировать объективную оценку литературного языка писателей, пишущих на приобретенном языке, следует учитывать, прежде всего, мнение читателей и критиков - носителей этого языка [Балеевских 2003]. Такое же мнение встречается у других исследователей, анализирующих творчество писателей-билингвов, например у В.Г. Левченко в книге «Чингиз Айтматов» [Левченко 1983], в книгах Г.Д. Гачева, посвященных анализу художественного творчества Ч. Айтматова, в книге «Многоязычие и литературное творчество» под редакцией М.П. Алексеева [1981] и др.
Говоря о «почти сверхъестественной многоязычности» английского поэта Ч. Суинберна и мастерстве О. Уайльда, с которым он писал по-французски, тем не менее, в стихах у первого «чувствуется иностранный акцент». В творчество второго, с точки зрения носителей французского языка - есть «много погрешностей»; «прежде чем печатать французский текст» шведа А. Стринберга, «его приходилось всегда исправлять» (выделено нами. - У.Б.) [Алексеев 1981, с. 12-13]
Ю.Я. Барабаш, анализируя творчество Т.Г. Шевченко на русском языке, с одной стороны, считает, что оно еще не оценено по достоинству. С другой - замечает, что русский язык все-таки для Т. Шевченко не стал родным, хотя на нем были написаны поэмы «Бесталанный», «Слепая» и «Тризна», драма «Никита Гайдай», вариант на русском языке пьесы «Назар Стодоля». В русских текстах, по мнению ученого, нет и «малой доли врожденной органичности, естественной свободы, временами той дерзкой раскованности, которая доступна и позволительна лишь тогда, когда ты в данном языке абсолютно «свой», нет глубины и многозначности слова, богатства его коннотативных смыслов и оттенков, консептивного сочетания лексических и стилевых пластов, игры текста и подтекста. Словом, всего того, чем, по мнению Ю.Я. Барабаша, сильна шевченковская поэзия, написанная по-украински [Барабаш 1995, 2002].
Процесс создания художественного образа первичной культуры на языке приобретенной культуры
Функционирование в русской культуре текстов (объектом которого является художественный образ иной культуры) с отсутствием необходимых качеств-стимуляторов позволяет определить их как инвариантную модель текстов конкретной культуры, в которых создается образ иной культуры. По Ю.М. Лотману, инвариантная модель смыслопорождающей единицы подразумевает ее определенную ограниченность, самодостаточность, наличие границы между нею и вне ее лежащим семиотическим пространством. Кроме того, с нашей точки зрения, по принципу противопоставления данные типы текстов могут функционировать только при наличии текстов с присутствием качеств наиболее ценных как стимуляторы. Нами выдвигается положение о присутствии таких качеств в художественных текстах писателей-билингвов, в частности, русскоязычных.
В восприятии «чужого» мира монолингвальным творческим сознанием этот «чужой» мир остается только объектом сознания, а не другим - еще одним сознанием, а значит, справедливым будет утверждение о том, что процесс именования и процесс осмысления объектов соседнего, но «чужого» мира осваивается им через путь и способ освоения действительности носителя одной «своей» культуры.
Аналогию проводим и с эстетико-философской концепцией личности русского филолога, философа, историка, культуролога М.М. Бахтина, который ввел в единый контекст диалогизм понимания идеи «Я» и «Другого» [НФЭ 2000, с. 224-225]. М.М. Бахтин философски осмыслил и представил новую - полифоническую картину мира, которая была более адекватна мировоззрению XX века, чем монологические воззрения эпохи Нового времени. Ученый подчеркивал, что полифоническому мышлению доступны такие стороны человеческого бытия, которые не поддаются художественному освоению с монологических позиций. В основе концепции М.М. Бахтина лежит представление о двух формах познавательной активности: монологической — познание вещей и любых объектов знания, в том числе и человека, как вещей, и диалогической -познание другого субъекта.
Представляется, что принцип устройства творческого билингвального сознания индивида, его речемыслительная деятельность изоморфны диалогическому принципу философской концепции М.М. Бахтина. В теории романа и философии Бахтина базовая концептуальная идея «неразделенности и неслиянности трансформировалась в специфически бахтинскую категорию «двуголосого слова», понимаемая как единая синтаксическая конструкция, формально принадлежащая одному говорящему, но реально содержащая два находящихся в диалогических отношениях «голоса» » [там же, с. 225].
По Бахтину, монологшм отрицает наличие вне себя равноправного сознания, другого равноправного «Я» («Ты»). При таком подходе «Другой» остается только объектом сознания, а не другим сознанием. Подлинная жизнь человека совершается в точке несовпадения человека с самим собой, она доступна только диалогическому проникновению в нее, которому она сама ответно раскрывает себя. Понимание человеческой личности, как показывает М.М. Бахтин, возможно только благодаря диалогу («Двоица» - по Гачеву). В любой момент своего бытия человек имеет в себе помимо того, что мы в нем «объективно видим», еще и возможности. Отсюда, отмечает ученый, несовпадение человека с самим собой, с тем, что он «уже» есть; он способен опровергнуть данную ему другим или сами собой характеристику. Поэтому подлинная жизнь личности совершается как бы в точке этого несовпадения человека с самим собой, в точке выхода его за пределы всего, что он есть как вещное бытие, которое можно подсмотреть, определить, предсказать помимо его воли. Человек изнутри самого себя не может ни понимать себя, ни даже стать собой. Для того, чтобы схватить личность в целом нужна позиция вненаходимости, но человеку не свойственно об этом задумываться. В нашем случае бахтинская «вненаходимостъ» находит свою аналогию в том, что сами писатели-билингвы характеризуют как «вненаходимостъ», «остранение», «инобытие», «дом, ставший безумием». Принцип устройства речемыслительной деятельности творческого билингвального сознания изоморфно и бахтинской категории «двуголосого слова», понимаемой как единая синтаксическая конструкция, формально принадлежащая одному говорящему, но реально содержащая два находящихся в диалогических отношениях голоса.
Отраженные в двух языках фрагменты мира не всегда имеют взаимооднозначные соответствия. Одному фрагменту в переводимом языке может соответствовать некоторое множество элементов в переводе и наоборот. Установление соответствия всегда подразумевает выбор, который сопряжен с «вненаходимостью» и имеет характер находки, озарения. Перевод «непереводимого» является механизмом создания -двуголосого слова - новой мысли, в основе которого лежит не просто однозначное преобразование.
Очевидно, ошибочным было бы видеть в обращении творческой билингвальной личности к языку приобретенной культуры, как языку творчества, только негативную сторону. Благодаря такой возможности культура получает язык для коммуникативных связей с прошедшими историческими эпохами. Ситуация «непереводимости», которая могла бы быть, снимается благодаря появлению билингвалъных личностей, которые строят мосты между двумя моделями мира. Его текст, представляется, как интегрированное целое. Поскольку в двух языковых культурах не всегда могут быть взаимооднозначные соответствия, точный перевод здесь в принципе невозможен. Возникает ситуация, когда одному фрагменту в переводимом языке может соответствовать некоторое множество элементов в переводе и наоборот. Установление соответствия всегда подразумевает выбор, который сопряжен с трудностями и имеет характер находки, озарения. Именно такой перевод непереводимого и является механизмом создания новой мысли. И, безусловно, в основе его лежит не просто однозначное преобразование.
Монолингвалъная творческая личность при создании «чужого» образа может объяснять систему коммуникативных связей, процесс циркуляции некоторых уже сформулированных сообщений в «чужой» культуре, но не образование новых.
Способы овладения русской языковой культурой творческой билингвальной личностью: из языковой биографии билингвальных авторов
По крайней мере, двуязычная среда проживания была привычна для граждан бывшего советского государства. Этот феномен в основе своей воспринимался как вполне естественный. Почти каждый житель бывшей страны как минимум был билингвом. В подавляющем большинстве случаев в обиходе был русский язык. Такая сложившаяся в XX веке лингвокультурная ситуация ярко прослеживается в языковой биографии личности. По мнению ученого из Молдовы Т.П. Млечко, языковая биография есть «наиболее адекватная и достоверная информационная база для изучения феномена языковой индивидуации, термин, которым западные ученые называют процесс обретения той или иной языковой идентичности и ее осознания. Идентичность - результат такого процесса [Млечко 2005, с. 278].
Языковая биография нерусских писателей является, по сути, возможностью осмыслить и понять как индивидуальная жизненная траектория «во всем конкретном сочетании ее поворотов и изгибов» [Готлиб 2002, с. 272], встроена в социальный контекст. По М. Рустину, «Современные теории индивидуализации доказывают, что общество эпохи модерна придает индивидам новую роль» и выбор идентичности зависит от самих людей [Рустин 2002, с. 7]. Реалии советской общности актуализировали в основном двуязыковую самоидентификацию. Можно сказать, что у индивида были две языковых идентичности. Овладение государственным языком есть обязательное условие социальной интеграции, полноценной социализации. Тем более, когда мы говорим о творческой билингвальной личности.
Двуязычный писатель/поэт в многонациональной литературе был явлением закономерным и естественным в условиях развития культур, объединенных на базе развитого языка. По мнению Ч. Айтматова, двуязычие в СССР было не только нормой для человека, но и важным фактором для развития национальных культур: «Если бы мы продолжали оставаться только на почве своего родного языка, не изучали бы русский, не применяли бы его для своих нужд, то могли бы оказаться просто в тупике» [Айтматов 1998, с. 386-387]. Кроме того, Ч. Айтматов уверен в том, что многие писатели еще будут писать на двух языках: на родном языке, чтобы он не угасал, был действующим, динамичным; на русском, чтобы произведение могло обрести новую большую жизнь. По сути, Ч. Айтматов здесь говорит о зависимости от целей и задач, которые ставит перед собой творческая билингвальная личность при создании текста на том или ином языке.
Русскоязычные писатели, например, Ю. Шесталов, В. Санги, создавали свою прозу на русском (отличительная черта писателей и поэтов билингвов - писать поэзию на родном, а прозу, научные сочинения, публицистику на более развитом языке. Такое было в эпоху Ренессанса, когда Ф. Петрарка создавал поэтические тексты на итальянском, а тексты научного и публицистического характера - на латыни). Они обращались к русскому языку как языку творчества в связи с тем, что развивавшаяся в объеме жизненной необходимости народа чукотская лексика не отвечала их запросам. Ситуация аналогичная ситуации Н.В. Гоголя. Ю. Рытхэу много и увлеченно занимался словотворчеством, переводя Пушкина, Толстого, Шолохова, однако столкнулся с трудностями в передаче неизвестных чукчам понятий и представлений. И он, как подавляющая часть русскоязычных писателей, пришел к выводу, что его русскоязычное творчество должно нести еще и просветительскую и общепознавательную программу, но при этом пробуждать у молодежи интерес к языку предков. В пределах единого языкового пространства практически все писатели -выходцы из младописьменных этносов, руководствовались целью просветительства, целью заявить о своем народе, его культуре, истории, традициях и выступали за двуязычие. Иного пути не было. О рождении нового чувства и нового отношения к родному языку в условиях освоения другого, как было отмечено выше, пишут и Ч. Айтматов, и А. Кодар, и Г. Гачев, и С. Залыгин и др.
Точки зрения писателей подтверждают важный вывод Л.С. Выготского о том, что изучение языков, отклоняющихся друг от друга, их различие способствует лучшему пониманию родного языка. На ранней фазе изучения ребенок может смешивать два языка, но впоследствии прослеживается довольно четкое разделение кодов. Для каждого из двух языков в психике ребенка образуется как бы своя сфера приложения, особого рода установка, которая мешает простому механическому скрещиванию обеих языковых систем [Выготский 1935].
Ученый подчеркивает, что отклонение различных языков друг от друга в смысле значения слов, синтаксиса, фразеологии и грамматики, может ... служить могущественным фактором, толкающим ребенка к собственно мыслительным актам, к деятельности сравнения и различия, к отдаче себе отчета относительно объема и границ понятий, пониманию тонких нюансов в значении слов» [Цит.: Соколова 2003, с. 55]. По сути, речь в данном случае идет о реальной возможности создания новых смыслов. В этом заключается целесообразность иноязычия.
В период СССР национальные писатели писали на русском языке; назвать же русского писателя, создающего свои произведения на национальных, «младописьменных» языках проблематично, если с большой натяжкой не учитывать переводчиков с национальных языков. В принципе это относится к любому другому языку «младописьменного» народа. Этим доказывается известный вывод К. Маркса о том, что промышленно более развитая показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего. Поскольку представители развитой культуры, как правило, не пишут на языке внешней «младописьменной» культуры, то происходит процесс «вживления» или «интериоризации» (по Ю.М. Лотману) внешней культуры в культуру развитую. Согласно формулировке культурологов в данном случае имеет место одно из основных проявлений «агрессивности неклассических объектов». С литературоведческих позиций данный процесс находит следующее выражение: «Советская империя давала всякие плоды, как вовсе несъедобные, если не ядовитые, так и неожиданно питательные.
