Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Антропоцентрический и системоцентрический принципы лингвистики в динамическом исследовании лексических гнёзд 20
Часть I. Антропоцентрическая лингвистика: сущность и предпосылки формирования 20
1. Антропоцентрический принцип современного языкознания 20
2. Формы общественного сознания и картина мира 23
3. Понятие национальной языковой картины мира в современной лингвистике 30
Часть II. Принципы и методы синергетики в динамическом исследовании сложных лексических систем 37
1. Синергетика и лингвосинергетика как порождение и продолжение системного принципа научного знания 39
2. Системно-структурный принцип современной лингвистики. Лексико-семантическая система языка 49
3. Лексическое гнездо как объект синхронного рассмотрения лексико-семантической системы русского языка. Словообразовательное гнездо 60
4. Деэтимологизация как процесс разрыва связи между однокоренными образованиями. Словообразовательные и корневые гнёзда 64
5. Лексическое гнездо как объект диахронического рассмотрения лексико-семантической системы русского языка. Этимологическое гнездо и генетическая парадигма 70
6. Методика динамического исследования сложных лексических систем. Принципы построения диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда 78
Глава II. Генетическая парадигма «Давать//дать —» брать — взять — иметь — нести — давать» на прасяавянском уровне 86
1. Этимологическое гнездо dati в праславянском языке 88
2. Этимологическое гнездо ber- в праславянском языке 102
3. Этимологическое гнездо jti в праславянском языке 116
4. Этимологическое гнездо nesti в праславянском языке 133
Глава III. Генетическая парадигма «Давать//дать — брать — взять — иметь — нести— давать» в русском языке XI- XVII вв. 147
1. Развитие этимологического гнезда dati в русском языке XI - XVII вв 151
2. Развитие этимологического гнезда ber в русском языке XI - XVII вв 181
3. Развитие этимологического гнезда jti в русском языке XI - XVII вв 208
4. Развитие этимологического гнезда nest і в русском языке XI - XVII вв 249
Глава IV. Генетическая парадигма «Давать//дать — брать — взять — иметь — нести — давать» в русском языке нового времени (конец XVII-начало XIXвв.) и современном русском языке 274
1. Развитие этимологического гнезда dati в русском языке нового времени и современном русском языке 282
2. Развитие этимологического гнезда ber- в русском языке нового времени и современном русском языке 304
3. Развитие этимологического гнезда j?ti в русском языке нового времени и современном русском языке 324
4. Развитие этимологического гнезда nesti в русском языке нового времени и современном русском языке 354
Заключение 376
Список литературы 391
Условные сокращения источников 451
Условные сокращения языков и диалектов 455
Условные сокращения отдельных слов 456
Условные обозначения 457
Приложения 458
1. Пересечение семантики лексем, принадлежащих этимологическим гнёздам в составе генетической парадигмы 458
2. СГ с вершиной dati в праславянском языке 460
3. Лексическое гнездо с корнем ber- в праславянском языке 465
4. СГ с вершиной jti в праславянском языке 471
5. СГ с вершиной nesti в праславянском языке 476
6. Диахронический словообразовательный словарь ЭГ dati в русском языке XI - XXI вв 482
7. Диахронический словообразовательный словарь ЭГ ber в русском языке XI - XXI вв 515
8. Диахронический словообразовательный словарь ЭГ в русском языке XI - XXI вв 539
9. Диахронический словообразовательный словарь ЭГ nesti в русском языке XI - XXI вв 583
10-13. Фразеологические сочетания со словами этимологических гнёзд dati, ber-, jeti и nesti в русском языке XI - XVII вв 607
14. Синонимические межгнездовые ряды в лексической системе генетической парадигмы в период XI - XVII вв 627
15 - 18. Фразеологические сочетания со словами этимологических гнёзд dati, ber-, jQti
- Синергетика и лингвосинергетика как порождение и продолжение системного принципа научного знания
- Этимологическое гнездо ber- в праславянском языке
- Развитие этимологического гнезда jti в русском языке XI - XVII вв
- Развитие этимологического гнезда ber- в русском языке нового времени и современном русском языке
Введение к работе
В диссертации рассматривается история (от праславянского до современного состояния) этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti, *nesti, объединяемых в генетическую парадигму «Давать//дать брать взять иметь нести давать» на основании пересечения значений общеславянских корней, лежащих в их основе.
Проблема, рассматриваемая в диссертационном сочинении, связана с одной из самых существенных и весьма сложных задач русистики наших дней – задачей создания полного и систематического очерка русской исторической лексикологии, предмет которой можно определить как исследование словарного состава языка в его изменениях во времени, опирающееся на изучение истории отдельных слов и классов слов, объединяемых на основании общности происхождения и семантики, каковыми являются такие крупные группировки слов, как лексические гнёзда (ЛГ). Осуществление этой задачи возможно на основе динамического (синхронно-диахронического) подхода к изучению семантической структуры всего ЛГ, что даёт возможность проследить его функционирование в истории языка, объяснить многие факты его современного состояния и обнаружить скрытые межгнездовые генетические связи, способствующие образованию в истории языка ещё более крупных системных образований, чем этимологическое гнездо (ЭГ).
Так, в процессе исследования праславянской и древнерусской семантики синонимичных лексических гнёзд *ber- и *jti ‘брать, взять’ была обнаружена генетическая связь их значений с семантикой лексических гнёзд *dati (дать, давать) и *nesti (нести). Семантический ряд, образуемый вершинами этих ЛГ, мы назвали генетической парадигмой. Опорные слова этого ряда (давать//дать брать взять иметь нести давать) объединены последовательностью выражаемых ими значений, содержащих общие семы: ‘приобщаемый объект’ и ‘действие субъекта, направленное на приобщаемый объект’. Семантическое пересечение этих лексем обусловлено синкретизмом значений древних корней, к которым они восходят: и.-е. *d- имел значения ‘дать//давать’, ‘брать’, ‘нести’; и.-е. *bher- ‘нести’ (отсюда более поздние бремя, беремя, беременная), синонимичный праслав. *nesti, в праславянском развивает значение ‘брать’, сближаясь с и.-е. *em- ‘брать//взять’, который позднее приобретает значение ‘иметь’, существующее параллельно с изначальным на всем протяжении истории русского и родственных славянских языков (см. схему на с. 4).
Актуальность исследования обусловлена тем, что рассмотрение изменений, которые происходят в процессе развития лексической системы языка, делает генетическую парадигму важным объектом исторической лексикологии. Именно в крупных лексических объединениях могут быть выявлены и прослежены связи и взаимодействия между словами, их активизация или ос-
Схема семантической пересекаемости
вершин этимологических гнёзд генетической парадигмы
Условные обозначения: D – мгновенное, точечное действие, ограниченное пределом
D – процесс, длительное действие, не ограниченное пределом
О – объект, на который направлено действие
S – субъект, производитель действия
С – состояние, которое испытывает субъект
– принадлежность
лабление, изменения соотношений сфер употребления слов, их функциональная стратификация, т.е. все те изменения, которые происходят в лексической системе языка. Одним из путей решения проблемы создания полного и систематического очерка русской исторической лексикологии может стать рассмотрение динамики развития целого комплекса лексических гнёзд на всём протяжении их существования в составе генетической парадигмы, ибо лингвистами давно отмечено, что слова со сходными значениями проходят сходную семантическую историю.
Объект исследования. Объектом рассмотрения в диссертации являются генетически связанные этимологические гнёзда с исходными общеславянскими корнями *d-, *bher-, *em-, *nes-. К исследованию привлекается обширный корпус лексики, выявленной в границах данных ЭГ в той мере, насколько позволили использованные в работе источники. При этом лексический материал дифференцирован по хронологическим срезам: праславянский уровень, русский язык XI – XVII вв., русский язык XVIII – начала XIX вв., современный русский язык.
Выбор этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti, *nesti в качестве объекта исследования обусловлен следующими их особенностями:
корни, формирующие этимологические гнёзда, принадлежат к древнейшему славянскому корнеслову и имеют индоевропейское происхождение;
древность рассматриваемых корней проявляется в наличии закономерных апофонических вариантов, отражающих праславянские и индоевропейские чередования: *em-//*ьm-//*im-//*(j)-, *ber-//*bor-//*bьr-//*bir-, *nes-//*nos-;
эти корни характеризуются высокой актуальностью и исключительным богатством лексики, как в русском, так и в других славянских язы-
языках за счет словообразовательной способности и активности семантической деривации в порождении новых слов и значений: они включают лексику, принадлежащую самым разным семантическим полям;
для истории русского языка представляет интерес семантическое развитие этих лексических гнёзд, обусловившее пересечение их значений в индоевропейском и праславянском, а в древнерусском и современном русском языках выделение на их базе ряда самостоятельных СГ на фоне ослабления или полного разрыва их былых генетических и семантических связей;
об общности и пересечении значений в развитии этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы свидетельствует формирование в современном русском литературном языке супплетивного видообразования между глагольными рефлексами праславянских *bьrati и *jti: брать (НСВ) – взять (СВ).
В современной славистике уделялось большое внимание изучению как некоторых производных от *dati, *bьrati, *jti и *nesti в синхронном и диахроническом аспектах (Ф.П. Филин, А.С. Львов, Г.А. Белозерцев, Ж.П. Соколовская, В.В. Веселитский, А.Н. Добромыслова, А.П. Евгеньева, К.П. Смолина, Т.В. Гончарова, М.А. Дмитровская, Е.С. Копорская), так и рассмотрению отдельных фрагментов этимологических гнёзд с этими корнями на уровне одного синхронного среза с точки зрения реконструкции состава праславянской лексики (Ж.Ж. Варбот), с точки зрения синтаксической сочетаемости и функционирования в современном русском языке глагольных рефлексов данных корней (Т.К. Агладзе, Э.В. Кузнецова), а также с точки зрения сопоставления семантики отдельных слов, восходящих к общеславянским *em- и *ber-, в современных славянских языках (Ж.П. Соколовская, М. Начева (Болгария), М. Стамволиева (Болгария). Отсутствие специальных работ, содержащих описание исторического развития лексики указанных ЭГ в ее полном объёме, обусловило привлечение в качестве объекта исследования в данной диссертации всего состава литературной и диалектной лексики лексических гнёзд *dati, *ber-, *jti и *nesti в истории русского языка.
Предмет исследования – лексическое гнездо, представляющее собой совокупность слов с тождественным корнем, упорядоченную в соответствии с отношениями семантической мотивированности и словообразовательной производности. Термин лексическое гнездо – родовое понятие по отношению к разновидностям лексических гнёзд, выделяемых на основании синхронного или диахронического аспектов в их рассмотрении. В синхронном плане ЛГ является гнездом словообразовательным, в диахронии – этимологическим, которое Ж.Ж. Варбот определяет как группу генетически родственных слов, включающую все когда-либо существовавшие на протяжении истории данного языка рефлексы определённого корня, реконструированного для праязыка-основы.
Корневое гнездо (КГ) – общность однокоренных слов, состоящая из двух и более словообразовательных гнёзд, вершины которых – слова со связанными корнями, сохранившими в своей глубинной структуре определённую семантическую близость, но утратившие на данном (синхронном) уровне развития языка словообразовательные отношения друг с другом в результате процесса деэтимологизации. КГ является своеобразным мостом, соединяющим определённое синхронное состояние лексико-семантической системы с ее предшествующими лингвохронологическими уровнями.
Генетическая парадигма – комплексная (синергетическая) единица лексико-семантического уровня языка, состоящая из нескольких этимологических гнёзд, семантическое пересечение которых на всём протяжении истории языка обусловлено синкретизмом значений древнейших корней, к которым они восходят.
Цель работы – проследить историческое развитие этимологических гнёзд, составляющих генетическую парадигму «Дать//давать брать взять иметь нести давать», в русском языке от праславянского до современного состояния.
Осуществление поставленной цели возможно, исходя из гипотезы: изучение и описание лексико-семантической системы языка в непрерывности её развития возможно только на основе комплексного (синергетического) динамического исследования таких крупных сверхсложных лексических объединений, как ЭГ и генетическая парадигма, на оси сменяющих друг друга лингвохронологических уровней в истории языка.
Достижение поставленной цели и доказательство выдвинутой гипотезы осуществляются решением следующих задач:
1. выявить и описать на основании имеющихся источников состав этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti и *nesti по отношению к праславянскому языку, русскому языку XI – XVII вв., русскому языку XVIII – начала XIX вв. и современному русскому языку;
2. восстановить в границах реконструированных ЭГ словообразовательные гнёзда применительно к каждому из намеченных периодов языкового развития в соответствии с семантикой и направлениями словообразовательной производности выявленной лексики;
3. разработать методику реконструкции состава ЭГ на основе динамического исследования семантически пересекающихся лексических гнёзд в составе генетической парадигмы, на основании разработанной методики теоретически обосновать необходимость выделения сверхсложной комплексной единицы лексико-семантической системы языка – генетической парадигмы, в структуре которой фрагмент генетически близкой лексики представлен динамически – от момента возникновения до современного состояния с фиксированием всех возможных этапов истории;
4. разработать методику составления словаря нового типа – диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда и представить реконструированные ЭГ в составе генетической парадигмы в виде фрагмента такого словаря;
5. проследить за изменениями, характеризующими историческое развитие этимологических гнезд *dati, *ber-, *jti и *nesti в русском языке, в словообразовательном и семантическом аспектах;
6. на основе сопоставления полученных данных выявить общие и специфические закономерности в историческом развитии этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы «Дать//давать брать взять иметь нести давать».
Методы исследования. В соответствии с поставленными задачами методологической базой исследования является положение о языковом развитии, понимаемом как диахроническая изменчивость, вариабельность языка, способность его к преобразованиям на всех уровнях языковой структуры, что и обусловило сочетание принципов системоцентрического и антропоцентрического, синхронного и диахронического описания языка и выбор частных методик и приёмов лингвистического анализа материала:
сплошное статистическое анкетирование выявленных лексических материалов;
компонентный анализ значения слова для определения синхронных границ и состава лексических гнёзд;
морфемный анализ слова;
синхронный и диахронический словообразовательный анализы слова;
этимологический анализ как совокупность приёмов, направленных на реконструкцию ЭГ и динамики его границ во времени (А.С. Мельничук, Ю.В. Откупщиков, О.Н. Трубачёв, В.Н. Топоров, Ж.Ж. Варбот) на основе сплошной выборки материала из словарей с предварительным моделированием фонетической, словообразовательной и семантической структуры входящих в гнездо слов;
методика сравнительно-исторического анализа;
методика восстановления звеньев прерванных словообразовательных
цепочек в составе СГ (заполнения «пустых клеток») как частный случай осуществления системного подхода к языку, основывающийся на свойстве взаимозависимости элементов системы: по известным остаткам системы восстанавливаются потенциально возможные, но утраченные элементы или достраивается вся система;
сопоставление синхронных срезов в развитии каждого из исследуемых ЭГ, сопоставление словообразовательного и семантического развития четырёх генетически связанных лексических групп в разные периоды их существования;
лингвокультурологический комментарий в процессе реконструкции семантики и внутренней формы деэтимологизированных лексем для доказательства правомерности отнесения их к тому или иному ЭГ в составе генетической парадигмы;
приём доказательной иллюстрации (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров).
Источниками лексического материала послужили словари различного типа, отражающие словарный состав разных лингвохронологических срезов истории русского языка:
этимологические (А.Г. Преображенского, М. Фасмера, П.Я. Черных, Н.М. Шанского, Е. Бернекера (Гейдельберг), Ф. Безлай (Любляна), Ц.Д. Бака (Чикаго), В. Махека (Прага), И. Покорного (Берн), Ф. Славского (Краков) и др.);
исторические («Старославянский словарь», «Полный церковнославянский словарь» Г. Дьяченко, И.И. Срезневского, словари русского языка XI – XIV, XI – XVII и XVIII вв., «Словарь Академии Российской», В.И. Даля, словарь языка А.С. Пушкина, словари архаизмов и историзмов);
современные толковые словари русского литературного языка (под редакцией Д.Н. Ушакова, БАС1, БАС2, МАС, С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, С.А. Кузнецова, «Толковый словарь русского языка конца ХХ в.» под редакцией Г.Н. Скляревской, «Новый объяснительный словарь синонимов русского языка» под редакцией Ю.Д. Апресяна);
словообразовательные (Д.С. Ворта, А.С. Козака, Д.Б. Джонсона (Нью-Йорк), А.Н. Тихонова);
фразеологические (под редакцией А.И. Молоткова и А.И. Фёдорова).
Источниками диалектной лексики, помимо словаря В.И. Даля, явились современные словари русских народных говоров.
В качестве дополнительных источников привлечены некоторые словарные материалы, приводимые в исследованиях по славянским и индоевропейским языкам (Р.А. Будагова, Ж.Ж. Варбот, В.М. Иллича-Свитыча, Т.В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванова, М.М. Маковского, В.В. Виноградова, Т.И. Вендиной, Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова), картотека этимологического словаря славянских языков (Институт русского языка РАН им. В.В. Виноградова), а также словари славянских и других индоевропейских языков.
Научная новизна настоящей диссертации проявляется в том, что
впервые осуществлено сравнительно-сопоставительное исследование четырёх ЭГ с исходными общеславянскими корнями *d-, *bher-, *em-, *nes-, занимающими исключительно важное место в словообразовательной и лексико-семантической системе русского языка;
впервые реконструируется корпус этих ЭГ от праславянского до современного состояния с обращением к индоевропейскому источнику;
впервые этимологические гнёзда *dati, *ber-, *jti и *nesti описаны в виде диахронического словообразовательного словаря, представляющего восстановленные СГ лексики с рассматриваемыми корнями по отношению к последовательным лингвохронологическим срезам в истории русского языка;
разработана и применена методика построения гнездового словаря нового типа – диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда;
осуществлено интегративное описание и теоретически обоснована необходимость выделения сверхсложной единицы лексико-семантического уровня – генетической парадигмы, исследование и описание которой позволяет проводить комплексное, разноуровневое, динамическое исследование лексико-семантической системы языка в синхронии и диахронии;
параллельное рассмотрение исторического развития этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы позволило реконструировать некоторые утраченные (незафиксированные современными историческими словарями) лексемы методом заполнения «пустых клеток» в структуре прерванных словообразовательных цепочек, принадлежащих восстановленным СГ;
сопоставление моделей семантического развития лексики генетически связанных лексических гнёзд в разные периоды их существования дало возможность уточнить некоторые спорные этимологии, а также реконструировать значения отдельных слов, которые относятся в исторических словарях русского языка к разряду лексем с неясной семантикой.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Анализ новейшей лингвистической литературы, исследующей итоги развития языкознания до начала ХХI века (Ю.С. Степанов, П. Серио, В.М. Алпатов, Е.С. Кубрякова, В.В. Воробьев, П.Б. Паршин, Р.М. Фрумкина, В.И. Постовалова, С.Г. Воркачёв, Ю.А. Левицкий, Дж. Гринберг, Е.В. Падучева и др.), позволяет сделать заключение о том, что в современной лингвистике сформировалась новая научная парадигма, накладывающаяся на уже существующие парадигмы (сравнительно-историческую, структуралистскую, когнитивную, типологическую и функционально-коммуникативную) и оформившаяся в виде двух равнозначных и взаимосвязанных направлений – антропоцентрической и системоцентрической лингвистики (термины Р.М. Рахилиной). Эти два подхода не отрицают, а дополняют друг друга, используясь для разностороннего комплексного описания языковых единиц. В этом случае мы имеем дело с проявлением фундаментального принципа дополнительности Нильса Бора, на важность учета которого в лингвистике указывал еще Р.О. Якобсон.
2. Отличительной особенностью современной системоцентрической лингвистики является использование в исследовательских целях синергетического подхода к явлениям окружающего мира как учения о процессах самоорганизации сверхсложных иерархических открытых систем, к которым принадлежат язык, в целом, и его лексико-семантическая система и исследуемые нами этимологические гнёзда в составе генетической парадигмы, в частности. Основные системно-синергетические принципы, определяющие формирование и развитие этимологических гнёзд, с одной стороны, и их исследование и описание, с другой, таковы: 1) принцип целостности, 2) принцип структурности, 3) принцип взаимозависимости системы и среды, 4) принцип иерархичности, 5) принцип динамического единения хаоса и порядка, 6) принцип непрерывности развития (стрела времени), 7) принцип множественности описания каждой системы.
3. Под влиянием идей системно-синергетической научной парадигмы в современных лингвистических исследованиях интерес к минимальным языковым единицам сменился интересом к крупным лексическим объединениям – функционально-семантическим полям, тематическим группам, лексическим гнездам, содержательная сторона которых непосредственно связана с социально-этническими и национально-культурными особенностями жизни и «среды обитания» носителей языка.
С этих позиций лексические гнезда можно считать когнитивными единицами, которые призваны хранить знания о действительности в особой форме: вокруг корня иерархически располагаются словообразовательные и семантические производные, отражающие способность языка с помощью набора морфем модифицировать семантическую структуру корнеслова и образовывать новые имена предметов, признаков, действий и явлений, которые, тем не менее, в своем ядерном значении тесно связаны с семантикой непроизводной вершины гнезда. Другими словами, национальная языковая картина мира особым образом кодируется и структурируется в ЛГ. Структурно-семантический анализ системы словообразовательных гнезд языка позволяет рассматривать изнутри систему номинаций как систему представлений человека об окружающей его действительности, в которой отражены результаты его познавательной и классифицирующей деятельности.
4. В качестве одного из параметров новой антропоцентрической парадигмы отмечается ее объяснительный характер, к которому можно прийти только через диахронию. Наиболее последовательно и продуктивно диахронический подход осуществляется в области лексикологии, где соответствующему анализу подвергаются не только отдельные лексические единицы, но и различные структурно-семантические объединения: лексико-семантические и тематические группы, словообразовательные и этимологические гнезда, синонимические и антонимические парадигмы, бинарные лексические оппозиции.
Особого внимания заслуживает использование диахронического подхода в изучении исторически развивающихся систем, ибо здесь целостность может относиться не только к пространственному аспекту бытия этих систем, но и к временнму, процессуальному: понятие структура характеризует не только синхронный аспект существования системы, но и диахронический, обозначаемый понятием хроноструктура или, в нашем случае, лингвохронологический уровень.
Диахронический подход к изучению семантической структуры всего ЛГ, организованного на основе формально-содержательных признаков, дает возможность проследить его функционирование в истории языка и объяснить многие факты современного состояния, так как в эволюционной лексической функции словообразование рассматривается как диахронический процесс пополнения словаря, консервативная же грамматическая функция позволяет рассматривать словообразование как явление динамической синхронии. На синхронном уровне ЛГ представляет собой гнездо словообразовательное, элементы которого объединены на основе живых словообразовательных связей и мотивированы семантикой корневой морфемы непроизводного слова-вершины гнезда. В результате действия фонетических, грамматических и семантических процессов некогда единое СГ может распасться на несколько относительно самостоятельных гнезд, которые на определенном отрезке времени могут входить в одно корневое или этимологическое гнездо, если вершины новых гнезд подверглись деэтимологизации и сохранили общность только в глубинной семантике.
5. Такое положение дел, на наш взгляд, диктует необходимость параллельного использования в современных научных исследованиях принципов и методов системоцентрической и антропоцентрической лингвистики, что позволит обеспечить планомерное развитие науки о языке и осуществить динамическое, комплексное и разностороннее рассмотрение языковых явлений.
Синхронно-диахронический подход к исследованию обширного корпуса этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы даёт возможность изучать лексику как на синхронных срезах отдельных периодов в истории языка, так и в диахронии, а это, в свою очередь, не только помогает описать лексику отдельных временных пластов, но и показать лексико-семантическую систему языка в развитии, позволяет увидеть, что изменения в смысловой структуре слова приводят к смещению соотносительных связей этого слова в пределах словообразовательного и этимологического гнезда, а также в пределах генетически связанных крупных лексических объединений.
Теоретическая значимость диссертации определяется:
во-первых, разработкой теории и ее практическим применением в выделении, исследовании и описании сверхсложной, комплексной, динамической единицы лексико-семантического уровня языка – генетической парадигмы;
во-вторых, разработкой и реализацией комплексной методики динамического и сопоставительного исследования генетически связанных ЭГ, сущность которой состоит в параллельном рассмотрении и сопоставлении взаимосвязанных языковых фактов – фонетической оформленности, грамматической отнесенности, морфемной структуры, способа словообразования и семантики, как отдельных слов, так и всего состава этимологических гнезд – в системе одного синхронного среза и в исторической перспективе;
в-третьих, в разработке и практическом применении теории построения гнездового словаря нового типа – диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы в сопоставительно-диахронических исследованиях этимологических гнёзд, в динамическом изучении словообразования и семантики генетически близкой лексики, в практике преподавания вузовских курсов теории языка, современного русского литературного языка, практического курса русского языка, исторической грамматики и лексикологии русского языка, лингвокультурологии, а также в лексикографической практике при составлении диахронических словообразовательных словарей русского языка.
Структура работы. Диссертация состоит из настоящего Введения, четырёх глав, Заключения, библиографического списка, списка источников и 17-ти Приложений, включающих словообразовательные гнёзда с исследуемыми корнями в праславянском языке, диахронические словообразовательные словари этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti и *nesti в русском языке XI – XXI вв., списки фразеологических сочетаний, содержащих слова рассматриваемых ЭГ.
Синергетика и лингвосинергетика как порождение и продолжение системного принципа научного знания
Отличительной особенностью современной науки является системноструктурный подход к явлениям объективного мира. Этот подход в современной философской литературе определяется как важный параметр окружающей нас действительности, как ее особое измерение [Берталанфи 1969; Боулдинг 1969; Садовский, Юдин 1969; Тода, Шуффорд 1969; Холл, Фейджин 1969; Каган 1972 - 2003; Садовский 1974; ФЭС 1983; Блауберг, Садовский, Юдин 1987; Агошкова, Ахлибинский 1998; Шевлоков 1999; Урманцев 1988, 2003 и др.]. Каждая система характеризуется не только наличием связей и отношений между образующими ее элементами, но и неразрывным единством с окружающей средой, во взаимодействии с которой система проявляет свою целостность. Иерархичность, многоуровневость, структурность - свойства не только строения системы, но и ее поведения: отдельные уровни системы обусловливают определенные аспекты ее поведения, а целостное функционирование оказывается результатом взаимодействия всех ее сторон и уровней. Системное описание объекта предполагает рассмотрение его как некоторого целого, включающего части, единицы, элементы, соединенные определенными отношениями, образующими структуру данного целого - системы.
Специфика системного подхода наиболее отчетливо проявляется в контексте комплексных научно-технических проблем, связанных с познанием, конструированием и управлением сложноорганизованными эволюционирующими системами. В естествознании с такими системами имеют дело биология, экология, информатика, науки о земле, физика. Следующий шаг - распространение системного мышления на изучение антропо-социо-культурных объектов, которые отличаются от живых организмов 1) особым характером функционирования - целенаправленно-избирательным, духовно-регулируемым, свободным (поэтому нелинейным), т.е. культурным и 2) тем, что их функционирование перерастает в развитие, что позволяет включить в методологию системного исследования историческую, генетически-прогнос- тическую (термин М.С. Кагана) линию анализа системы, наряду со структурной и функциональной. Интегративные тенденции науки были стимулированы еще и возникновением новых острых глобальных проблем, связанных с социально-экономическим развитием, критическим ростом народонаселения, экологией. Сформировалась новая область исследований, объединенная общей задачей изучения системы «человек - окружающая среда». Эта задача потребовала совместных координированных усилий биологов, экологов, географов, климатологов, экономистов, психологов, философов, правоведов, а также математиков, физиков, инженеров, т.е. представителей как естественных, так и гуманитарных наук. Такая координация предъявляет новые требования к качеству междисциплинарной коммуникации, к взаимопониманию ученых разных дисциплин.
Итак, принцип системности формулируется следующим образом: «любой объект (вещь, свойство, отношение, явление, процесс, закон - мира материального или идеального) есть объект-система и любой объект-система принадлежит хотя бы одной системе объектов одного и того же рода; все системы обладают эмерджентными4 признаками; они обязательно поли- морфичны, диссемитричны, противоречивы в одних отношениях и изомор- фичны, симметричны, непротиворечивы в других; в них всегда реализованы все или часть форм изменения, развития, сохранения, действия, отношения материи. Наглядная и со школьной скамьи известная иллюстрация сказанного - атом: он является атомом-системой, принадлежащей системе атомов (выраженной таблицей Д.И. Менделеева), в которой мы находим все перечисленные «атрибуты» системности» [Урманцев 2003: 3]. Из этого следует, что система есть наиболее высокоразвитый тип целого, «целостный комплекс взаимосвязанных элементов, образующих особое единство со средой; как правило, любая система представляет собой элемент системы более высокого порядка, а элементы любой системы, в свою очередь, обычно выступают как системы более низкого порядка» [Садовский, Юдин 1969: 12].
В современной философской литературе сложилось также представление о закрытых и открытых системах, последние из которых имеют большее распространение. Главная отличительная особенность открытой системы состоит в том, что «при соответствующих условиях открытая система достигает состояния подвижного равновесия, в котором её структура остаётся постоянной, но в противоположность обычному равновесию это постоянство сохраняется в процессе непрерывного обмена и движения составляющего её вещества» [Берталанфи 1969: 42]. Обобщая, можно констатировать, что ан- тропо-социо-культурные объекты - это иерархически организованные открытые системы, сохраняющие себя или развивающиеся в направлении достижения состояния подвижного равновесия.
Учитывая все вышеизложенное, можно сформулировать основные системные принципы: 1) принцип целостности - принципиальная несводимость свойств системы к сумме составляющих её элементов и невыводимость из последних свойств целого; зависимость каждого элемента, свойства и отношения системы от его места и функции внутри целого; 2) принцип структурности - возможность описания системы через установление её структуры, т.е. сети связей и отношений системы; обусловленность поведения системы не только поведением её отдельных элементов, сколько свойствами её структуры; 3) принцип взаимозависимости системы и среды - система формирует и проявляет свои свойства в процессе взаимодействия со средой, являясь при этом ведущим активным компонентом взаимодействия; 4) принцип иерархичности - каждый компонент системы в свою очередь может рассматриваться как система, а исследуемая в данном случае система представляет собой один из компонентов более широкой системы; 5) принцип множественности описания каждой системы - в силу принципиальной сложности каждой системы её адекватное познание требует построения множества различных моделей, каждая из которых описывает лишь определенный аспект системы.
С точки зрения системного подхода, мир в целом представляет собой метасистему — систему систем и, как замечает Н.Н. Моисеев [Моисеев 1991: 6], любые гипотезы несистемного характера Вселенной непроверяемы в принципе и поэтому должны быть отброшены. Мир как целое, как система имеет предельно всеобщий характер, поэтому имеют место самообоснование и самодетерминация через её атрибут - движение, которое выступает единственным способом существования мировой системы. Понятие система отражает форму организации существования материи, следовательно, само существование материи и мира является системообразующим фактором, их субстанцией. Как утверждал еще Спиноза, существование Бога и сущность его - одно и то же [Спиноза 1998: 348].
В.И. Кузнецов и Г.М. Идлис [Кузнецов, Идлис 1996: 37] подчёркивают, что все законы природы, по существу, сводятся к соответствующим законам сохранения, ибо всё существующее существует лишь постольку, поскольку оно способно самосохраняться и противостоять внешним воздействиям, направленным на его изменение. «Это находит отражение в принципе Ле Ша- телье-Брауна, согласно которому внешние воздействия, выводящие систему из термодинамического равновесия, вызывают в ней процессы, стремящиеся ослабить результаты этого воздействия. Принцип этот имеет универсальный характер, но различную форму своего проявления на разных уровнях развития материи» [Поддубный 1999: 2].
Особого внимания заслуживает рассмотрение данной проблемы при изучении исторически развивающихся систем, ибо здесь целостность может относиться не только к пространственному аспекту бытия этих систем, но и к временному, процессуальному: понятие структура характеризует не только синхронный аспект существования системы, но и диахронический, обозначаемый понятием хроноструктура или, в нашем случае, лингвохронологический уровень. На этой же основе из системного подхода выросла синергетика [Кёст- лер 1967; Хакен 1980 - 1991; Данилов, Кадомцев 1983; Николис 1989; Чернав- ский 1990; Курдюмов 1990, 2004; Князева, Курдюмов 1992-2001; Самоорганизация и наука 1994; Аршинов, Буданов 1994, 2002; Аршинов, Буданов, Войце- хович 1995; Князева 1995 - 2001; Ласло 1995; Малинецкий 1995; Gell-Mann 1995; Московский синергетический форум 1996; Онтология и эпистемология синергетики 1997; Аршинов 1997, 1999; Григорьева 1997; Майнцер 1997; Василькова 1998; Данилов-Данильян 1998; Моисеев 1998, 1999; Синергетика и методы науки 1998; Поддубный 1999; Буданов 2000; Акчурин 2001; Климонто- вич 2001; Прытков 2001; Синергетика 2000, 2001; Суворов 2001; Малинецкий, Курдюмов 2002; Пригожин 2002; Капица, Курдюмов, Малинецкий 2003] как учение о процессах самоорганизации сложных открытых систем, с рождением которой изучение хроноструктур получает новые научные основания и открывает перспективы исследования процессов самоорганизации и саморегуляции в сложнейших антропо-социо-культурных системах, к которым относится язык и его сложнейшая лексико-семантическая подсистема.
Этимологическое гнездо ber- в праславянском языке
Праславянский корень ber- генетически продолжает и.-е. bher-, значение которого большинством современных этимологов определяется как нести, поднимать , В.М. Иллич-Свитыч [Иллич-Свитыч 1971: 176] реконструирует его семантику в виде брать, приносить, нести 7: др.-инд. bharati, bibharati несет, приносит , bhara м.р. добыча , bhara ноша , bharlman ношение, сохранение ; сскр. bhar нести, держать, поддерживать , bhara несущий, получающий , bharma ноша, тяжесть , bhara ноша, груз; беремя; работа ; авест. baraiti несет ; осет. baryn//barun взвешивать, измерять ; тохар. Ab par приносить, нести ; арм. berem несу ; фриг. а(ЗРерет приносит ; алб. Ые несу, приношу , bare тяжесть, груз ; греч. срврсо несу , срерцо. ср. р. ноша, плод во чреве , фброс; ноша ; лат. fero носить, нести , fordus, forda стельная корова ; ирл. biru несу , brith рождение ; гот. balran несу, приношу , gabairan рождать ; др.-исл. Ьега нести ; др.-англ., др.-в.-нем. beran рождать ; нем. Biirde ноша , Geburt рождение ; лит. beriu несу , лтш. ЬёП сыпать (Аникин: 103 - 104; Кочер- гина: 476, 479; Преображенский 1: 44; Фасмер 1: 159, 192; Черных I: 109; ЭССЯ 1: 189, 197; ЭССЯ 2: 218; SP 1: 202, 485 - 487; Buck: 101,283, 743; Рокоту 1: 128 - 132), [Гамкрелидзе, Иванов Вяч. Вс. 1984: 37; Иллич-Свитыч 1971: 176].
Корень ber- известен всем славянским языкам: ст.-слав. овр Ьменити обременить , извирати выбирать, избирать , врлкъ, врлчьнъ, врлчьныи, врлчнтисл; болг. бреме ноша, тяжесть , берач тот, кто берет, собиратель , брак брак, свадьба , брати собирать, рвать ; макед. бремена беременная , бира выбирать с.-х. брёР)а беременная , берипо корзина для сбора фруктов , брак брак, свадьба ; словен, breja беременная (о животных) , berica собирательница , brati собирать, рвать ; чеш. bremeniti нагружать, обременять , но другого корня - tehotna беременная , brati брать , brati se заботиться ; слвц. bremiacko бремечко , za- berat забирать, уносить с собой , brat брать , brat sa приниматься за, идти ; польск. brzemienny груженый, отягощенный , brzemiennosc, brae брать ; в.-луж. bremjenic нагружать, обременять , wuberac выберать ; н.-луж. breme бремя, тяжесть, груз; ярмо ; полаб. Ьегё берет, собирает ; др.-русск. кєрємл связка, охапка, тяжесть, тюк , врдкж брак, бракосочетание, брачный пир , кьрлти брать, собирать , русск. диал. бор лов, собирание ; укр. беремя бремя , брачка ухват , брати(ся); блр. беремо ноша в обхват руками , брацъ брать, хватать (Черных 1: 85,107,109; ЭССЯ 1: 187-197;Bemeker: 56-57,81;Bezlaj: 39; SPI: 202-207).
Современные этимологи (М. Фасмер, Ф. Славский, Ж.Ж. Варбот) признают факт развития в праславянских рефлексах и.-е. bher- нового значения брать, хватать , которое стало более актуальным для семантики ЭГ ber- и обусловило синонимию с корневой группой ет-. «Решающим же аргументом в пользу толкования славянской семантики брать как инновационной по отношению к преобладающей в индоевропейских языках семантике нести является фиксация значений, непосредственно связанных с нести , лишь на периферии славянского ЭГ с вершиной Ььгай: такие значения представлены в образованиях, унаследованных от индоевропейского состояния (типа праслав. berm?), в префиксальных структурах (типа русск. перебраться), во фразеологизмах (ср. ст.-польск. szkod brae приносить вред )» [Варбот 1986: 34 - 35]. Авторы SP считают, что отправной точкой развития значения брать в ЛГ ber- были образования с приставками и- и особенно эъ: sbbbrati первоначально снести в одно место — собрать , ubbrati унести откуда-л. — убрать (SP I: 487). И в славянских и в балтийских языках обнаруживаются весьма многочисленные следы исходного индоевропейского значения, особенно наглядные при учете параллелизма рефлексов и.-е. bher(d)- нести и enek - достигать : праслав. berm? - nosa ноша, бремя , чешек, (морав.) nebemy неурожайный и русск. диал. ноская плодовитая ; елвц. nabrat sa забеременеть , русск. беременная и понести забеременеть ; лит. nasus продуктивный , русск. ноский. Праслав. Ьег-// Ьог-// Ььг- обозначает, в общем, нечто связанное с накоплением, прибытком, отбором, присвоением (ср. русск. по-бор, праслав. Ыгь подать, дань как нечто присваиваемое, отбираемое) и вынашиванием (русск. беременная, диал. берёжая и т.п.).
На праславянском уровне реконструируется 137 единиц, продолжающих индоевропейский корень bher- (см. Приложение № 2), рефлексированный в вариантах-. ber-, например: bermeneti, русск. беремененть;
bor-, например: паЬогь, русск. набор-,
Ььг-, например: bbrati, русск. брать;
bir-, например: sbbirati, русск. собирать.
Последовательность чередующихся гласных в корне дается в соответствии с [Бернштейн 1974: 37], где приведены примеры и других праславянских корней с подобными альтернациями: merti - тогь - тьго- mariti// umirati портить ; dero - don - dbrati - dera дыра ; telkti - tolciti - tblko и др.
В ber-// bor- отражается старое качественное чередование [е : о]. Возникшие на славянской почве и обусловившие семантические различия в кругу глагольной лексики (ср. Ььгай и birati - итератив к bbrati) варианты Ьы-// Ыг- являются продолжением количественного чередования [Ї: Т].9
ЛГ ber- сформировано вокруг четырех продолжений и.-е. bher-. Два из них непосредственно продолжают старые индоевропейские образования, сохраняющие древнее значение корня нести : benn$ ноша, тяжесть (ср. русск. цслав. вр ЬмА и русск. беремя), имеющее 18 производных, и berdja носящая во чреве (ср. русск. диал. берёжая), для которого реконструируется два деривата. Гораздо большее количество членов ЛГ ber- (113) соотносится с праславянским новообразованием bbrati, сохраняющим индоевропейский вокализм в презент- ных формах ( berq) и отмеченным инновационным значением брать, хватать . Праслав. Ьогъ// Ьога, которое является единственным продолжением и.-е. bhoros ноша , соотносится с Ьыай как именное образование с о-вокализмом и реализует ту же инновационную семантику то, что собрано; сбор .
Считается, что праслав. bermq «представляет собой имя с основой на согласный ( bermen10), соотносительное с глаголом Ьыай, bero, но восходящее еще к и.-е. bheromn или bherSmen, о чем говорит сербохорв. и русск. ударение, отражающее акутовую интонацию дифтонгического сочетания гласного с плавным, вызванную здесь заменительным удлинением гласного после падения д» (ЭССЯ 1: 197). Об индоевропейской древности говорит и отражение в berm? старого значения нести — то, что носят; ноша, тяжесть, груз ,11 присущего и.-е. bher-: ст.-слав. вр ЬмА, кр імєнє груз, бремя ; болг. бреме забота, бремя , ноша, груз, тюк; охапка (сена) , бременна беременная ; макед. бреме ноша, груз , вязанка, охапка ; сербохорв. брёме тяжесть, груз , бремена, бременита беременная женщина , диал. бреме мера веса ; словен. Ьгёше тяжесть, ноша; тюк, связка , плод во чреве , бремя ; чеш. brime тяжесть, ноша , бремя ; слвц. brema тяжесть ; польск. brzemi , brzemienia тяжесть, груз , перен. гнет, притеснение , brzemienna беременная ; в.-луж. bremjo тяжелая ноша ; н.-луж. brerrie бремя, тяжесть, груз, ярмо, вязанка; мера веса ; русск.-цслав., др.-русск. вєрємж связка, охапка, тяжесть, тюк ; русск. беремя большая охапка, вязанка , ноша, охапка , диал. беремъе вязанка дров , беремо беремя; сено, сбитое граблями для подачи на воз или связанное в вязанку ; ст.-укр. беремя тяжесть, охапка ; укр. беремя бремя , диал. беремено наполненный чем-л. мешок, перевязанный посередине для удобного ношения , биримна неполный мешок зерна ; ст.- блр. беремя (повозовое) обязанность доставки подвод , блр. бярэмя охапка дров (ЭССЯ 1: 196 - 197; SPI: 206 - 207; Старослав. словарь: 102).
Среди 18 производных berm представлены:
- имена существительные, обозначающие различные виды ручной клади: berm-o, bermen-bje;
- существительные nomina instrumenti, связанные с обозначением сосудов или приспособлений для переноски тяжестей: bermen-bn-ica, berm-a;
- существительное nomen agentis: bermen(no)-nosa;
- деминутивные существительные: berm-isce, Ьеппеп-ьсе// Ьегт-ьсе;
- имена прилагательные: bermen-atb(jb), bermen-itb(jb), Ьеппеп-ьпъ(]ь);
- глаголы: bermen-ei, bermen-ii, obbcrmeneti, значения которых можно определить как становиться тяжелым, беременеть и нагружать, отягощать, делать тяжелым (ЭССЯ 1: 196 - 197; SP I: 205 - 207).
Прислав. berdjan ( и.-е. ЬегМ[а// Ьег(Ма) (ЭССЯ 1: 189) сохраняет древнее значение своего корня bher- рожать, носить во чреве .
Развитие этимологического гнезда jti в русском языке XI - XVII вв
В русском языке XI -XVII вв. праславянский корень еш- закономерно продолжается в кд\-//ем- (кманик, емжствовлти, изжемлемый, отжемъ, пєрєкмж), ьм- (възьмо, возьллл), ил\- (имдти, илгкти, здимовдти, идимлти), га-//я- (гати, гатнк. гатьникт», въяти, здгати) и значительно расширяет состав своих производных. В период с XI по XIV вв. ЭГ jti включает 290 слов (ср.: для праславян- ского состояния было реконструировано 123 слова), одна часть которых непосредственно продолжает праславянские формы (например: jbmati имдти// емдти, jeti гати, jbmeti илтЬти, jbzeti изтгачті, jbzetjbnb ИЗАЩЬНЫИ, ob ti ОКАТИ, paQkb пд къ, jbmanbje ил\дннк//кл\лмик, jbmovitbjb имовитый, jbmenbje имгЬник//кмгЬник), другая - образуется на восточнославянской почве. Особо следует отметить, что довольно большую группу слов (116) составляют церковнославянизмы: пр йвзАтисА превознестись, возгордиться , ИЗАЩИТИСА отличиться , КОГОИЗАЩНЫЙ предпочтенный Богом , Б0- гоприкмный удостоившийся принять Бога , пригазнь доброжелательство, благодушие, любовь и милость , непригазнь дьявол; вражда, зло , ЛИХОИМАНИК излишняя алчность к приобретению имущества всякими способами , когопри- ятный угодный Богу, вдохновленный Богом и др.
В XIV-XVII вв. состав ЭГ увеличивается более чем вдвое до 612 слов за счет развития словообразовательной системы русского языка и активизации некоторых типов и моделей словопроизводства, унаследованных от предшествующих эпох существования языка. Самую многочисленную группу новообразований в это время составляют качественные прилагательные и наречия: Блдгопригатьнт. — кллгопригатьн Ь, вжзпригатьнын, вънимдтельнъ, вш- НАТЫТЬ, злимьныи, ИЗАЩЬНЫИ —» ИЗАЩЬИО, внятельный — внятельн Ь, ВЪНА- тьиыи — вънятьно//втънятьн Ь, выимочный — кезвыемочно и др. Во второй половине XVI - XVII вв. количество слов в ЭГ j?ti пополняется, в основном, благодаря окончательному формированию системы способов деривации, с помощью которых образуется большая группа имен с отвлеченным значением, например: везилНшьство, клдгопригатик, ВЪЗАТИК, БЪНИМЛНИК, докро- пригазньство, ИЗАЩЬСТВИК, гатьство, нлнимлник, окъгатик.
На новой ступени исторического развития структура ЭГ j ?ti (см. диахронический словообразовательный словарь этого ЭГ в Приложении № 8) включает во семь словообразовательных гнезд, возглавляемых глаголами (гати, имати, илгЬ- ти), именами существительными (ИЗАСЛАВЪ, ПЛЬ КТ, имела, пойма) и именем прилагательным (ИЗАЩЬНЫЙ), деэтимологизировавшимися в период с XI по XVI вв., благодаря развитию семантики (см. ниже схему деэтимологизации № 17).
Происхождение слова ИЗАЩЬНЫИ не является бесспорным. М. Фасмер реконструирует для праславянского языка форму jbz-$tj-bnb лучший, избранный jbz jti избрать (Фасмер II: 124). Н.М. Шанский объясняет образование этого прилагательного от формы страдательного причастия ИЗАТЖ ИЗАТИ, осложненной -j-, с помощью суффикса -ьн- (Шанский, Боброва: 175). С другой стороны, возможно предположить наличие промежуточной ступени в виде отглагольного имени с суффиксом ja-19 - jbz-?tja: jbz?ti jbz?tb jbz?tja jbz?tjbm , cp. такие образования как общеславянское datja dati (ЭССЯ 4: 38), др.-русск. ДАЧА выдача ссуды, займа в денежной или натуральной форме (Сл. ДРЯ XI - XIV вв. И: 439), русск. дача (MAC I: 493) и производное от него прилаг.
Таким образом, развитие семантики прилаг. ИЗАЩЬНЫИ МОЖНО представить в виде модели: гати взять, схватить —» изъгати взять изнутри чего-л., вынуть, извлечь — изъгатъ вынутый, извлеченный — изгьгачл то, что вынуто, извлечено — ИЗАЩЬНЫИ такой, которого можно выбрать, извлечь из ряда подобных, учитывая его исключительные качества — перен. отборный, отличный, превосходный; доблестнейший, храбрейший , ср.: Чиїгь ИЗАЩЬНЪ всемо ндчиндкмомо и слово и вещи; вод те ми дюдик ИЗАЩЬНИ; Аврдмъ иТкто БЫСТЬ изАщенъ минут; стль же гако ИЗАЩЄНТ во- инъ и не възмогошд вси противетисА кмо (Сл. ДРЯ XI - XIV вв. IV: 137).
Для семантики ЭГ jti появление семы исключительный, отборный, отличный не является единичным или случайным фактом. Так, в современном русском языке из состава СГ «Иметь» выделяется самостоятельное гнездо с вершиной преимущество, благодаря развитию у этого слова значений качество, свойство, выгодно отличающее кого-, что-л. от кого-, чего-л. , превосходство, перевес над кем-, чем-л. , исключительное право, привилегия (MAC III: 515). Ср. также в современном польском литературном языке СГ с вершиной wyjac вынуть, извлечь, изъять :
В СГ «ИЗАЩЬНЫИ» входит глагол с неясной семантикой ИЗАЩИТИСА. Исторические словари русского языка приводят один и тот же пример употребления этого глагола без указания на его значение: Врдгд воритедя низвергдъ еси изящивъся пресвт ъдо (Срезневский I: 1086). Вероятно, это - гапакс, образованный по аналогии с глаголами типа БрдчитисА врдкть, дихоимьствовдти лиуоимьство, составляющими довольно многочисленную группу в русском языке XI - XVII вв. В этом случае вполне возможно объяснить его происхождениє от реконструированного сущ. jbzi?tja и восстановить значение - подвергнуться действию избрания, исключения, т.е. избираться, быть избранным .
История слова ПОЙМА, фиксируемого историческими словарями русского языка с XVI в., прозрачнее, ее можно представить в виде словообразовательной цепи: кгги//нлти брать, взять, поймать XI - XVII —» имдти брать, хватать, ловить XI - XVII — по-имлти взять в руки, захватить, украсть, получить, взять в жены, затоплять, XI -XVII - глагол, до сих пор употребляемый в русских народных говорах в тех же значениях, — сущ. nomen patientis, образованное безаф- фиксным способом, ПОЙМ-0-А часть речной долины, затопляемая, т.е. занимаемая, заполняемая, водой во время весеннего половодья : Бел Ьлж еши лгондстыр- скнмж рыколоволгь ВТ» своей ОТЧИН Ь ВТ» Ок Ь P fcfrfe и по вешнимъ ПОИМАМЖ, и по ЗЛВ0ДАМЖ рыку ЛОВИТЬ НА игуменд СЪ КрАТЬЄЮ. 1532 г. (Срезневский II: 1096).
Во второй своей части (СЛАВА) заимствованное из старославянского языка старое календарное имя20 21, т.е. включавшееся в многочисленные календари XVII - XIX вв. на 23 июня (6 июля), но не вошедшее в официальные святцы Синодальной церкви в конце XIX в., ИЗАСЛАВЪ [ jbz?slavb] образовано сложением основ компонентов словосочетания ИЗАТИ/УИЗЖГДТН славу, букв, взявший, добывший славу . В памятниках древнерусской письменности, согласно [Грушко, Медведев 1996: 167 - 168], встречается с XI в. в связи с упоминанием в летописных сводах полоцкого князя Изяслава Владимировича - сына Св. Владимира от первой супруги Рогнеды-Гориславы, который родился в 980 или 981 г., вместе с другими братьями принял крещение и получил в удел Полоцк. В 1001 г. он умер, оставив сыновей Брячеслава и Всеслава. Более ста лет спустя после его смерти летописец, желая объяснить причину вражды между потомками Владимира, занимавшими Киев, и теми, которые занимали Полоцкую землю, приводит предание о покушении Рогнеды на жизнь Владимира и об избавлении ее от смерти при посредстве Изяслава. Тем не менее, по совету бояр, Владимир дал Изяславу с Рогнедой Полоцкую область, которая ранее принадлежала отцу Рогнеды. Позднее в этой области был построен город Изяславль (Заслав).
Слово имєлд//омєлд [ emela// omela// jbmela] растение омела, используемое как приманка для птиц (русское народное название птичий клей) общеславянского происхождения (цслав. имела; укр. імела, омела; блр. амела; болг. имел, с.-х. имела/!омело/!мела\ словен, bela omela; чеш. jmeli Ы1ё или meli, отей; чеш. диал. omeli, jemelo, jemola; словац. imelo, melo; польск. jemi- ola; в.-луж. jemjel; н.-луж. jemjelica; cp. лит. amalas омела ; латыш, amuli; др,- npyc. emelno; такого же происхождения др.-русск. имєльникж (XI в.) // омель- никъ (XIV в.) птицелов (Черных I: 598; Фасмер III: 139) деэтимологизировалось, предположительно, в XII - XIV вв., т.к. оба указанных варианта, семантика которых не изменилась до сего дня, зафиксированы историческими словарями русского языка с XI в. и просуществовали в качестве абсолютных синонимов до XVII в., вариант - омелд - сохранился вплоть до современного состояния русского языка. Историю слова можно представить в виде словообразовательно-семантического ряда: гати//нАти брать, взять, поймать XI - XVII — имдти брать, хватать, ловить XI-XVII — сущ. nomen agentis им-ел-д//ом-ел-д растение птичий клей, из коры и ягод которого готовят клей, используемый как приманка для птиц, т.е. привлекающая, хватающая, ловящая птиц .
В представленных восьми СГ наблюдаются следующие способы деривации .
Развитие этимологического гнезда ber- в русском языке нового времени и современном русском языке
В русском языке нового времени и современном русском языке этимологическому гнезду ber- принадлежат слова с корневыми морфемами-, бере- (бере- мя), бре- (бремя), -бер- (соберу), -бор- (сбор), бр- (брать), -бир- (собирать).
На новом историческом этапе ЭГ ber- состоит из 25 словообразовательных гнезд, включающих 830 слов, 370 (45% от общего количества) из них являются новообразованиями XX в. (например: обременённость, барахлить, особоровать, взобраться, выборность, водозабор, бракоразводный), 63 (6%) зафиксированы словарями диалектной лексики (например: беремце, бременный тяжёлый, отягощённый, обременённый , берёжая жерёбая (о кобыле) , бралец постоянный покупатель , забирал вор, грабитель ) (см. диахронический словообразовательный словарь в Приложении № 7).
Все СГ распределяются по четырем группам, продолжая семантико-словообразовательные центры, сложившиеся в ЭГ ber- ещё в индоевропейскую и праславянскую эпохи: 1) и.-е. bheromn// bherarnen, bherodia//bheroda нести, приносить потомство , 2) и.-е. bhoros прислав. Ьогъ// Ьога отбор, выбор, собирание , 3) прислав. bbrati брать, отбирать, собирать , 4) праслав. Ьыакъ свадьба, брак; свадебный пир .
В первую группу входят три СГ с вершинами беремя, беременная и бремя, продолжающие семантико-словообразовательные центры «кер&ия» и «врТмя», ведущие своё начало из праслав. berm ноша, тяжесть, бремя; охапка, вязанка; плод , образованное, в свою очередь, от и.-е. Ьсгтп// Ьегтеп, и находящееся на периферии ЭГ негнездовое диалектное слово берёжая.
Из двух древнерусских вариантных основ керемя, кр Ьмя, продолжающих индоевропейское значение ноша, груз , в литературном языке XVIII - XXI вв., закрепляется только книжный вариант с опрощенной основой бремя в церковно-славянской огласовке, сохраняющий принадлежность к книжному стилю и имеющий абстрактное значение все, что гнетет, тяготит . Древнерусская полногласная лексема Беремя с конкретным значением охапка, вязанка переместилась на периферию ЭГ (является принадлежностью диалектной речи), обнаруживаясь в литературном языке лишь в производных образованиях, одно из которых - беременная - стало вершиной самостоятельного СГ. Рассмотрим более подробно состав указанных СГ и семантическую структуру их вершин.
1. Семантическая структура вершины самого многокомпонентного СГ этой группы гнёзд (включает 29 единиц) слова бремя сложилась ещё в древнерусском языке и включала три значения: 1) ноша, груз, поклажа; вязанка, тюк, дорожный мешок, товары , 2) тяжесть , 3) младенец в утробе матери (Сл. РЯ XI - XVII вв. I: 332), в современном русском литературном языке третье значение уже не связано с этой лексемой, оно «передано» бывшему синониму - беремя.
2. Относительно вершины СГ беремя, которое включает всего 2 диалектных слова (беремце, беремъе), толковые словари русского языка нового времени и современные толковые словари отмечают его закреплённость в диалектной речи и наличие трёх значений: 1) ноша, тяжесть , 2) множество, большое количество кого-, чего-н. , 3) редк. младенец в утробе матери (Сл. РЯ XVIII в. I: 203 - 204; Даль I: 83; Мас I: 90). Таким образом, некогда пара абсолютных синонимов бремя - беремя в современном русском литературном языке перестала существовать по причине перераспределения значений между бывшими синонимами и выходом последнего из литературного употребления.
3. СГ «Беременная» ( находящаяся в состоянии беременности; носящая младенца в утробе (Сл. РЯ XI - XVII вв. I: 145; Сл. Пушкина I: 96; MAC I: 90), помимо вершины, включает ещё 3 слова- беременность, беременеть, забеременеть, фиксируемые словарями русского языка с XVIII в.
4. На периферии ЛГ ber- в русском языке XVIII - XXI вв. находятся негнездовые диалектные вариантные лексемы берёжая//берёжкая 1) жерёбая (о кобыле), 2) беременная (о женщине) (СРНГ 2: 247), продолжающие старую индоевропейскую семантику корня, будучи образованными от др.-русск. кр. прилаг. врежь плодоносный, плодотворный Бргкжии//вргЬжьдыи оплодотворённый, беременная; отягощенный; стельная (о корове) праслав. berdja и.-е. bheradia// bheroda нести, приносить потомство .
Вторая группа представлена тремя СГ с вершинами барахло (барахлишко, барахольщик, барахолка, барахлить и др.), диалектным борошень (борошневый, борошнишко) и собор (собороваться, соборование, соборище, соборне и др.), продолжающими и.-е. bhoros и прошедшими такой путь развития: 1. и.-е. bhoros праслав. Ьогъ// Ьога (сущ. nomen acti) отбор, выбор, собирание цслав. воръ род дани ворохгь сумка ворохтьло9 движимое имущество, ручной скарб в результате закрепления аканья на письме барахло подержанные вещи домашнего обихода; домашний скарб; негодные вещи, хлам ; 2. и.-е. bhoros праслав. Ьогь// Ьога (сущ. nomen acti) отбор, выбор, собирание цслав. воръ род дани ворохъ сумка ворошєнь//борошеньї/борошни мелкое имущество, скарб; мелкие предметы обихода, промысла, торговли; сумка, мешок; боеприпасы ; 3. и.-е. bhoros праслав. Ьогъ// Ьога (сущ. nomen acti) отбор, выбор, собирание праслав. sQborb// sQborb (сущ. nomen patientis) то, что собрано цслав. соворъ//съворъ 1) собрание , 2) собрание, скопление , 3) собрание духовных властей для рассуждения о делах веры и церкви; вселенский собор; синедрион , 4) церковная община духовенства , 5) совместное празднование памяти нескольких святых; общественное богослужение; торжественная литургия , 6) сборник, собрание статей (Срезневский III: 467 469) собор 1) собрание многих , 2) собрание духовных властей для рассуждения о делах церковных , 3) церковь (CAP IV: 169) 1) в дореволюционной России собрание должностных или выборных лиц для рассмотрения и разрешения вопросов организации и управления , 2) собрание высшего христианского духовенства , 3) главная или большая церковь в городе; главная церковь в монастыре (МАС IV: 238). Развитие значения слова собор можно представить в виде модели: собирать, соединять —- то, что собирается, соединяется — собрание духовных лиц // место, где собираются; собор, церковь .
Третью группу образуют СГ с вершиной брать, семантика которого уже в праславянском языке приобрела решающее значение для исторической судьбы корневой группы ber-, и 16 словообразовательных гнезд, выделившихся из состава СГ «Брать» в XVII - XIX вв., но продолжающих сохранять с ним семантические связи.
1. СГ «Брать1» (браться, бранъе, вобраться, вбираться, выбрать, выбирать, выбор, избрать, избирать, изборник, набрать, набор, обобрать, перебрать, побрать, побираться, разобраться, разбираться, разбор, собрать, сбор, сборный, убрать и др.) самое большое в корневой группе ber-: количество его производных (573) составляет 69% от общей численности слов с корнем ber- в русском языке XVIII - XX вв. Такая концентрация производных в одном СГ объясняется чрезвычайной многозначностью вершины гнезда, имеющей 11 значений: 1) принимать в руки , 2) уносить, уводить, увозить с собой , 3) принимать с какой-л. целью, обязательством , 4) получать в свое обладание, пользование , 5) взимать, взыскивать , 6) добывать , 7) завладевать кем-, чем-л., захватывать , 8) преодолевать , 9) добиваться чего-л., достигать успеха, цели , 10) отнимать, поглощать, требовать , 11) принимать какое-л. направление (Сл. РЯ XVIII в. 2:130-131; САРІ: 81; МАСІ: 136). Интересно также проследить за развитием семантики префиксальных глаголов в этом СГ, которая показана на схеме № 25 (см. на с. 309 - 311). На схеме также показана семантика и некоторых возвратных форм, значения которых претерпели существенные изменения по сравнению с невозвратными формами, в этом случае возвратный постфикс выполняет и формообразующую, и словообразовательную функции. В целом, по сравнению с предшествующим лингвохронологическим уровнем, происходит семантическая специализация префигированных глаголов и устраняется внутригнез- довая и межгнездовая синонимия. В тех случаях, когда подобные синонимы всё же сохраняются (ср. разобрать - разнять, собрать (урожай) — снять, отобрать - отнять, подобрать - поднять, пробрать - пронять), один из них является или менее употребительным, или закрепляется в разговорной речи.
2. Омонимичное первому СГ с вершиной брать2 в значении ткать узорами (браный, белобраный, самобраный, скатерть-самобранка), претерпевшее деэтимологизацию на предшествующем лингвохронологическом уровне по причине своеобразного развития семантики.
3. Вершина СГ «Забрать2» (забирать, забираться, забирание) в значении загородить, заделать современными словарями (Сл. Пушкина II: 19; MAC I: 678) фиксируется как омоним к гл. забрать захватить рукой, взять разом; присвоить, отнять , который входит в СГ «Брать» на первой ступени деривации. Значения этих глаголов в русском языке XI - XVII вв. развивались из одного центра: здвьрдти 1) взять с собой, к себе , 2) захватить, забрать, насильственно переместить , 3) загородить, перегородить, построить особым способом, когда бревна или доски кладутся, забираются в паз (Сл. РЯ XI - XVII вв. V: 139) вьрдтп.
4. СГ «Оборка» (оборочка, оборковый, оборонный, оборчатый) обособилось вследствие своеобразного развития семантики вершины гнезда - сущ. nomen patientis оборка полоса материи, пришитая складками или сборками к платью, переднику (Даль II: 584; MAC II: 761) обирать собирать в одно место; набирать, складывая (Даль II: 584) вирдти - многократн. к вьрдти.
5. Словообразовательная пара подбористый — подбористо деэтимологизировалась в XVIII в. также в результате развития семантики имени прилагательного подбористый прост. 1) стройный, статный, подтянутый , 2) сшитый по фигуре, облегающий фигуру (MAC III: 242) подбористый хорошо сноровлен- ный, плотно сидящий (об одежде) подбор (сущ. nomen acti) подобрать приподнять обвислое, сделать стройным, статным (Даль III: 161) вьрдши.
6. СГ «Прибор» включает 19 производных технических терминов: приборист, приборный, приборно-измерительный, авиаприбор, приборостроение и др. Развитие семантики вершины гнезда таково: вирати привирлти брать к себе (Срезневский II: 1377) прибор набор предметов, употребляемых при еде, чаепитии одним человеком (Сл. Пушкина III: 708) прибор 1) специальное устройство, приспособление для какой-л. цели (измерения чего-л., управления чем-л., контроля и наблюдения за чем-л. и т.п.) , 2) комплект, набор предметов для какого-л. пользования , 3. спец, комплект, набор предметов, предназначенный для устройства, оборудования чего-л. (MAC III: 335).
7. Сужение круга значений глагола пробрать в литературном языке до семантики подвергнуть сильному действию (холода, мороза и т.п.) привело к тому, что отглагольное сущ. nomen patientis пробор линия, образующаяся на голове между расчесанными на две стороны волосами (MAC III: 630), продолжающее одно из утраченных в современном языке глаголом пробиратъ//пробрать значений ( прополоть, прочистить, проредить; сделать пробор, расчесать дорожку ), образовало самостоятельное СГ.
