Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Слово в тексте: лексика и словообразование в диахронии славяно-русского Апостола 22
Глава 1. Реализация переводческих техник в Апостоле 22
1.1. Общие замечания 22
1.2. Заимствования в разновременных версиях Апостола 23
1.3. Калькирование в разновременных версиях Апостола 38
1.4. Феномены перевода в разновременных версиях Апостола 55
Глава 2. Именное словообразование в славянском переводе Апостола 67
2.1. Общие замечания 67
2.2. Структурно-семантическая специфика nomina agentis и динамика их варьирования в разновременных версиях Апостола 67
2.2.1. Варьирование суффиксальных существительных nomina agentis и образований адъективного склонения 67
2.2.2. Варьирование словообразовательных синонимов и разноосновных образований со значением лица 75
2.3. Структурно-семантическая специфика nomina actionis и динамика их варьирования в разновременных версиях Апостола 94
2.3.1. Варьирование nomina actionis и глагольных форм 94
2.3.2. Динамика nomina actionis в разновременных версиях Апостола 98
2.3.2.1. Варьирование образований с суффиксом -(е)ние 98
2.3.2.2. Варьирование образований с нулевым суффиксом 110
2.3.2.3. Межтиповое варьирование имен отвлеченного действия 114
2.4. Структурно-семантическая специфика nomina abstracta и динамика их варьирования в разновременных версиях Апостола 132
2.4.1. Общие замечания 132
2.4.2. Производные nomina abstracta среднего рода 137
2.4.3. Производные nomina abstracta женского рода 149
2.4.4. Варьирование производных nomina abstracta с адъективными и адвербиальными формами 161
Глава 3. Фрагменты концептосферы Апостола и их языковая репрезентация в славяно-русском переводе 177
3.1. Общие замечания 177
3.2. Концепт «Промысел» 179
3.2.1. Промысел как зрительная деятельность 179
3.2.2. Промысел как речевая деятельность 185
3.3. Концепт «вера» 188
3.3.1. Дефиниция веры в Евр.11:1 188
3.3.2. Ближняя периферия концепта «вера» 200
3.3.3. Дальняя периферия концепта «вера» 211
3.4. Концепт «любовь» 216
3.4.1. Общие замечания 216
3.4.2. Именные предикаты любви 218
3.4.3. Глагольные предикаты любви 219
3.5. Концепт «чистота» 231
3.5.1. Общие замечания 231
3.5.2. Именные единицы ЛСП «чистота» 232
3.5.3. Глагольные и отглагольные единицы ЛСП «чистота» 239
3.6. Концепт «нечистота» 245
Часть II. Текст в тексте: рецепция Апостола в истории русского литературного языка 261
Глава 1. Апостол в славяно-русской христианской литературе XI–XX вв. 261
1.1. Общие замечания 261
1.2. Апостол и литургические жанры 268
1.2.1. Цитирование Апостола в славяно-русском Служебнике 268
1.2.2. Цитирование Апостола в славяно-русской служебной Минее 280
1.3. Апостол и древнерусская агиография 304
1.4. Апостол и произведения торжественного красноречия 312
1.4.1. Переводные произведения: Слова Григория Богослова 312
1.4.2. Оригинальные произведения: митр. Иларион и Кирилл Туровский 320
1.4.2.1. Апостол в «Слове о законе и благодати» 320
1.4.2.2. Апостол в произведениях Кирилла Туровского 323
1.5. Апостол и дидактическая христианская литература 330
1.5.1. Переводные произведения 330
1.5.1.1. Апостол в Пандектах Антиоха 330
1.5.1.1.1. Цитаты и текстообразование в Пандектах 330
1.5.1.1.2. Грамматические трансформации апостольских чтений в Пандектах 338
1.5.1.1.3. Соотношение лексических единиц в Пандектах и Апостоле 340
1.5.1.2. Апостол в Паренесисе Ефрема Сирина 344
1.5.1.3. Апостол в Изборниках 1073 и 1076 гг. 350
1.5.2. Апостол в оригинальных древнерусских поучениях 358
1.5.3. Усвоение традиций цитирования в русской гомилетической и дидактической литературе XVIII–XX вв. 363
1.6. Цитирование Апостола в древнерусских летописях 376
1.7. Цитирование Апостола в древнерусских повестях 383
1.8. Цитирование Апостола в старорусской публицистике XVI–XVII вв. 388
Глава 2. Апостол в современном русском литературном узусе 402
2.1. Общие замечания 402
2.2. Функциональная классификация идиом 405
2.3. Ситуативные и цитатные идиомы 407
2.4. Соотношение церковнославянских и русских элементов в идиомах 411
2.5. Семантические трансформации идиом 415
2.6. Структурные трансформации идиом 424
Заключение 427
Список сокращений429
Список использованной литературы
- Заимствования в разновременных версиях Апостола
- Варьирование словообразовательных синонимов и разноосновных образований со значением лица
- Промысел как зрительная деятельность
- Переводные произведения: Слова Григория Богослова
Введение к работе
Тема настоящего диссертационного исследования – «Апостол в истории русского литературного языка». Ее актуальность, как и актуальность изучения древнеславянской церковной книжности в целом, определяется факторами различного порядка. С точки зрения практических задач исторической русистики и палеославистики чрезвычайно важны дальнейшее обследование имеющихся рукописных источников, продолжение текстологических изысканий и лексикографической фиксации языкового материала. В культурно-историческом и аксиологическом аспектах непреходящая актуальность таких исследований обусловлена тем, что именно переводная христианская литература стала основой для формирования русской культуры и ее системы ценностей. Заинтересованное и бережное изучение традиции подлинного гуманизма может внести существенный вклад в противостояние идеологии потребления, ведущей человечество к самоуничтожению.
Древнеславянский перевод Деяний и Посланий апостолов неоднократно становился предметом рассмотрения исторической славистики и русистики в силу своей исключительной значимости для истории славянских языков в целом и становления русского литературного языка в частности. Будучи частью новозаветного канона, он определил, наряду с Евангелием, содержание кирилло-мефодиевских переводов и явился, таким образом, одним из наиболее идеологически важных заимствованных текстов, давших мощный толчок развитию славянской – в том числе древнерусской – книжности.
На протяжении XIX–XX вв. и в начале нынешнего столетия Апостол изучался отечественной и зарубежной палеославистикой в рамках основных исследовательских подходов, сложившихся в науке нового
времени: палеографического, текстологического и собственно лингвистического1. Палеографическое описание и издание различных списков памятника берет начало в середине XIX в. и продолжается по настоящее время. С текстологической точки зрения древнеславянский Апостол описывался Г.А. Воскресенским и И.В. Ягичем еще в XIX в., и впоследствии неоднократно предпринимались достаточно плодотворные попытки дополнить и скорректировать ранние построения. В последнее время началось активное изучение текстологии толковой разновидности (в работах М.А. Бобрик, Т.В. Пентковской и др.) и истории печатного текста Апостола (в работах П.С. Королева).
Кроме того, отечественными учеными текст Апостола использовался как источник материала для описания динамических процессов в системе русского языка; палеослависты разных стран и разных поколений обращались к Апостолу как к источнику по истории старославянского языка – первого литературного языка славян.
В последние несколько десятилетий произошло сосредоточение исследовательского интереса на содержательной стороне церковно-книжных памятников. Утверждение их источниковедческой ценности для истории русского литературного языка способствовало появлению крупных исследований, посвященных тексту и языку, и в том числе лексике, разножанровых произведений древнеславянской книжности (работы Т.И. Афанасьевой, Е.М. Верещагина, В.Б. Крысько, Р.Н. Кривко, К.А. Максимовича, Н.А. Нечунаевой, Н.Г. Николаевой, Т.В. Пентковской, А.А. Пичхадзе, Т.Г. Поповой, О.В. Чевелы и др.). При этом изучение переводных памятников предполагает систематическое обращение к тексту оригинала, в том числе и при различиях в методике исследования.
1 Процедуру собственно лингвистического исследования мы понимаем здесь как извлечение из текста памятника языкового материала для изучения (в том числе диахронического) различных уровней системы языка.
При решении вопросов текстологии славянского Апостола (а они, несмотря на свою проблематичность в силу относительной бедности древней рукописной традиции, более всего интересовали и продолжают интересовать палеославистику), практически всегда использовались лексические критерии (например, в работах З. Хауптовой и И. Христовой-Шомовой), что также свидетельствует о значимости лексического уровня в изучении древнего памятника. Особенно широко лексический материал, извлеченный из изданных и неизданных рукописей Апостола, использовался в масштабном научном труде И. Христовой-Шомовой2. Однако до сих пор отсутствовали комплексные исследования, в которых история текста Апостола интерпретировалась бы в историко-стилистическом аспекте и в широком контексте истории литературного языка. Настоящее диссертационное сочинение отвечает необходимости устранить эту лакуну, что определяет его научную новизну.
Историко-стилистический подход подразумевает исследование, которое проводится на двух уровнях: «слово в тексте» и «текст в тексте». Первый предполагает исследование всего того, что определено осознанным отношением к переводимому тексту3: мотивов и критериев отбора лексического материала, степени семантического соответствия перевода оригиналу, соотношения «традиционализмов» и окказионализмов, различий в вербализации базовых концептов Апостола. Второй уровень представляет исследование рецепции Апостола в переводной и оригинальной древнерусской книжности и путей его усвоения русским литературно-языковым узусом нового и новейшего времени.
2 Христова-Шомова И. Служебният Апостол в славянската ръкописна традиция. Том I. Изследване на
библейския текст. София, 2004. 831 с.
3 В этой связи мы полностью разделяем точку зрения В.С. Ефимовой на необходимость введения в
процесс создания первого литературного языка славян условной фигуры «древнего книжника» (см.:
Ефимова В.С. Старославянская словообразовательная морфемика. Дис. … д-ра филол. наук. М., 2006.
377 с.).
В центре исследования первого уровня находятся преимущественно суффиксальные имена существительные. Этот выбор определяется рядом факторов. Морфемное словообразование является основным способом пополнения словарного состава в любом языке, и «каждое производное cлово отражает итоги речемыслительной, познавательной и номинативной деятельности человека, поэтому, исследуя производные слова, мы получаем возможность судить о том, каковы особенности этой деятельности»4. Предшествующие исследования уже показали особую роль словопроизводства в становлении древнеславянского и древнерусского литературного языка (см. работы И.В. Ерофеевой, В.С. Ефимовой, И.С. Улуханова).
Что касается существительных, в древних текстах богословского содержания они имели статус смыслового центра. В нашей работе основное внимание уделяется наиболее продуктивным словообразовательным типам, принадлежащим трем основным словообразовательным категориям: деятеля, отвлеченного действия / состояния и отвлеченного признака.
Кроме того, в диссертации предпринят первый опыт когнитологического описания лексики Апостола в составе ряда лексико-семантических полей, дающий возможность, во-первых, расширить круг изучаемых лексем, не ограничиваясь только существительными, а во-вторых – представить способы вербализации концептов оригинала различными версиями перевода Апостола.
На уровне «текст в тексте» впервые предпринято масштабное описание цитирования Деяний и Посланий в разновременных и разножанровых произведениях древнерусской книжности и современных русскоязычных текстах, позволяющее проследить зависимость характера и
Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. С. 21.
топики цитат от жанра и содержания того или иного текста и определить степень влияния текста Апостола на русский литературный узус.
Объектом представляемого диссертационного исследования является славяно-русский перевод Деяний и Посланий апостолов в его разновременных версиях. Предметом исследования являются техника перевода, семантика и функционирование лексических единиц в истории текста, рецепция текста Апостола в истории русского литературного языка.
Цель исследования заключается в получении новых сведений по истории лексики Апостола, о характере рецепции данного текста в древнерусской книжности и литературе более позднего периода и степени его влияния на русский литературный узус в диахронии. Комплексный подход предполагает решение целого ряда исследовательских задач:
-
описание переводческих техник, отраженных в разновременных версиях Апостола;
-
исследование форм именного словообразования а) в аспекте контекстной реализации категориальной, словообразовательной и лексической семантики производных имен существительных; б) как стилеобразующего средства;
-
анализ тенденций и причин лексического варьирования суффиксальных именных дериватов в разновременных версиях памятника на основании сопоставления с языком греческого первоисточника;
-
выяснение причин несоответствия семантике оригинала, встречающегося во многих версиях Апостола;
-
выявление и описание наиболее значимых для Апостола концептуальных областей и анализ соотносимых с ними лексико-семантических полей;
6) изучение характера и конкретных приемов цитирования Апостола
в разножанровых произведениях переводного и оригинального
происхождения XI–XVII вв. и определение степени влияния исследуемого текста на русский литературный узус XVIII – начала XXI вв.
Теоретическая значимость данного исследования определяется:
– функционально-семантическим подходом к единицам лексического уровня, в том числе производным, что позволяет расширить представления о тенденциях именного словообразования, стилеобразующей функции и словообразовательной семантике суффиксальных субстантивов;
– определением тенденций и описанием новых фактов переводческой техники и лексического варьирования в разновременных версиях славяно-русского перевода Апостола;
– выявлением и описанием специфичных для Апостола концептуальных областей и соотносимых с ними лексико-семантических полей;
– описанием приемов цитирования Апостола в разножанровых памятниках древнеславянской и древнерусской книжности и путей формирования современной русской идиоматики, восходящей к тексту Апостола;
– введением в научный оборот ранее не изучавшихся рукописных источников.
Практическая значимость исследования связана с возможностью широко использовать его результаты в лексикографии, подготовке научных изданий Апостола, вузовском преподавании истории русского литературного языка, исторической стилистики, различных специальных дисциплин по истории церковнославянского и русского языка.
Комплексный характер исследования предполагает применение разноаспектной методики, которая включает:
текстологические методы:
– систематическое выявление лексических вариантов по разновременным редакциям и переводам Апостола;
– сопоставительный анализ лексикографических данных, содержащих языковой материал славянских и древнерусских памятников;
– отождествление цитат из Апостола с источником;
лингвистические методы:
– в рамках сравнения славянских эквивалентов с единицами греческого оригинала: этимологический анализ с привлечением данных праславянской этимологии и лексико-семантический анализ с целью установления семантических тождеств / расхождений славянского перевода и оригинала и мотивации окказиональных отклонений от семантики последнего;
– компонентный анализ семантики лексических единиц с целью выяснения специфики семантических реализаций слова в контексте;
– когнитивно-семасиологический анализ способов вербализации концептов греческого оригинала в славяно-русском переводе и случаев несовпадения концептуальных областей оригинала и перевода;
– стилистический и грамматический анализ древнерусских переводных и оригинальных произведений с целью выявления приемов цитирования Апостола и установления их зависимости от жанровой принадлежности цитирующего текста;
– анализ Национального корпуса русского языка с применением методов корпусной лингвистики с целью выявления частотности и семантической специфики идиом, восходящих к Апостолу и присутствующих в современном русском литературном узусе.
Герменевтическая методика является, с одной стороны, вспомогательной, а с другой стороны определяет специфику всего исследования, имеющего дело с новозаветным текстом.
Историко-стилистическая направленность данного исследования не предполагает главенства текстологической проблематики. Вместе с тем, вопрос об источниках исследования требует краткого обзора текстологии
Апостола, которая, благодаря общности истории древнеславянского перевода Нового Завета, а также, отчасти, из-за отсутствия достаточного числа древних источников, строится по аналогии с текстологией Евангелия. Г.А. Воскресенский предлагал рассматривать четыре редакции Апостола, не задаваясь при этом вопросом о соотношении (первичности / вторичности) различных типов текста – краткого апракоса, полного апракоса, толкового и богослужебного последовательного Апостола. Как современники Г.А. Воскресенского (И.Е. Евсеев, И.В. Ягич), так и исследователи XX в. стремились реконструировать как обстоятельства возникновения различных типов славянского Апостола, так и отношение славянского перевода к греческому тексту (подробный обзор истории изучения Апостола см., например, в работах О. Неделькович, А.А. Алексеева5). Попытка критического издания «лекционарного ядра» («lectionary core») славянского Апостола по образцу изданий греческого Нового Завета, с реконструкцией нейтральной формы текста, была предпринята в работах Й. ван дер Така6.
Текстологический аспект в немалой степени присутствует в упомянутом исследовании И. Христовой-Шомовой, основной целью которого является обогащение лексической истории Апостола данными южнославянских источников.
В настоящее время выделяют до шести редакций Евангелия и Апостола [Евангелие 1998; Пентковская 2009: 15-16], среди которых наиболее значимыми для лексической истории Апостола представляются четыре: древняя (восходящая к деятельности Кирилла и Мефодия «первая редакция», или редакция А, по типологии Г.А. Воскресенского),
5 Nedeljkovi O. Problem strukturnih redakcija staroslavenskog prijevoda Apostola // Slovo. № 22. 1972. S. 27-
40; Алексеев А.А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. 254 с.
6 Van der Tak, J. The Apostolus Christinopolitanus and the Text of the Old Slavic Apostolus: The Lessons for
Saturday and Sunday of Weeks 10-20 after Pentecost // Полата книгописьная. 1996. Т. 29-30. С. 4-49; Van der
Tak, J. The Old Slavic Apostolos. The Lessons of Short Lectionary from Pentecost to Great Lent and the
Abstracts of the Epistles. Amsterdam, 1999. 190 p.
преславская (возникшая в Восточной Болгарии в X в. «вторая редакция», или редакция Б, по Воскресенскому), Чудовская («третья редакция») и афонская редакция («четвертая редакция» Воскресенского), появившиеся на рубеже XIII–XIV вв. Между двумя древнейшими редакциями не существует четкой границы, поскольку в большинстве основных сохранившихся списков Апостола, которые не старше XII в.7, достаточно интенсивно происходит соединение лексических пластов, характерных, с одной стороны, для древнейшей кирилло-мефодиевской традиции, с другой – для преславского перевода8. Более того, большое число индивидуальных чтений по спискам заставляет исследователей предполагать осуществление промежуточных локальных редактур в конце XI – XIII вв.
Наиболее архаичный текст содержится, по-видимому, в Охридском Апостоле XII в., однако данный список не может быть основным источником нашего исследования, поскольку, будучи кратким апракосом, представляет текст лишь в ограниченном объеме. Четий текст Апостола, восходящий к древней глаголической версии, содержит боснийский Хвалов сборник 1404 г., однако наша тема предполагает приоритет древнерусского источника. Наиболее полно нашим целям отвечает Христинопольский Апостол XII в. (далее Христ), толковый список галицко-волынского происхождения9. Несмотря на то, что данный список имеет преславские черты, его лексическая основа свидетельствует в пользу
7 Единственный список, входящий в корпус старославянских памятников, Енинский Апостол XI в.,
содержит сильно поврежденный текст краткого апракоса.
8 Необходима оговорка в отношении употребления терминов «редакция» и «перевод» в дальнейшем
изложении. Как показывают текстологические исследования, «стилистическая редактура переводного
текста, если она проведена с использованием иноязычного оригинала, приобретает характер нового
перевода» [Алексеев 1999: 89]. Учитывая это затруднение в окончательном разграничении понятий, мы
считаем наиболее осторожным (и потому корректным) использование термина «версия», но вместе с тем
в ряде случаев употребляем термины «редакция» и «перевод» как синонимы – из чисто стилистических
соображений, во избежание словесных повторов.
9 Христинопольский Апостол (Львовский исторический музей, ОР, №37 + ЦНБ АН Украины, ОР, VIII.3)
исследовался по изданиям [Kauniacki 1896; Маслов 1910] и по цифровой копии, размещенной на сайте
Львовского исторического музея: .
его древности10. Следует при этом учитывать, что Христ представляет толковый тип текста, который в принципе мог отличаться от текста, не сопровождаемого толкованиями, в сторону «преславизации».
Кроме того, как списки древней редакции к анализу привлекаются изданные манускрипты восточно- и южнославянского происхождения: Енинский Апостол (Ен) – древнеболгарский краткий апракос XI в. (София. НБКМ. № 1144), Охридский Апостол (Охр) – среднеболгарский краткий апракос кон. XII в. (РГБ, Григ. 13), Слепченский Апостол (Слепч) – среднеболгарский полный апракос кон. XII в. (РНБ F.п.I.101, также БАН, РГБ, ЦНБ АН Украины, Национальная б-ка «Иван Вазов», Пловдив), Апостол 1220 г. (ТА1220) – древнерусский толковый список (ГИМ, Син. 7), Струмицкий Апостол (Стр) – среднеболгарский краткий апракос 2-й пол. XIII в. (Прага. Народный музей. IX Е 25), Синайский Апостол (Sin. slav. 39) – древнерусский краткий апракос кон. XII – нач. ХIII в., Шишатовацкий Апостол (Шиш) – сербский полный апракос 1324 г. (Белград. Патриаршая б-ка. № 322), Матичин Апостол (Мат) – сербский служебный (последовательный) список, кон. XIII в. (Нови-Сад. Б-ка Матицы Сербской. № 184), Апостол Гильфердинга № 14 (Г14) – сербский служебный (последовательный) список, XIV в. (РНБ, Гильф 14), Апостол из сборника Хвала 1404 г. (Хвал) – сербский последовательный список (Болонья, Universita di Bologna, 3575), Апостол XV в. (Син.96) – толковый русский список XV в. (ГИМ, Син. 96), Апостол 1520 г. (Ап1520) – толковый русский список (ГИМ, Хлуд. 49).
Чтения южнославянских списков XII–XIV вв., хранящихся в Народной Библиотеке «Кирилл и Мефодий», приводятся по изданию И. Христовой-Шомовой (2004). Учитывается и материал, представленный в изданиях архх. Амфилохия (1885-1888), Г.А. Воскресенского (1892-1908).
10 Ср. комментарий Т.В. Пентковской относительно Христ: «…содержит древнюю редакцию Апостола, осложненную преславскими чтениями» [Пентковская 2009: 19].
Основным представителем преславской редакции является древнерусский служебный Толстовский Апостол конца XIV в. (РНБ, Q.п.I.5, далее Толст)11. Также преславские предпочтения содержат среднеболгарский Карпинский Апостол XIV в. (ГИМ, Хлуд. 28, далее Карп), древнерусские списки 1307 г. (ГИМ, Син. 722, далее Ап1307) и 1309-1312 г. (ГИМ, Син. 15, далее Ап1309-1312), списки XV в., опубликованные архим. Амфилохием и Г.А. Воскресенским (списки редакции Б).
«Третья» редакция представлена в исследовании Чудовским Новым Заветом 1355 г. (далее ЧНЗ, приводится по фототипическому изданию 1892 и наборному 2001 г.); афонская редакция – списками XIV–XVI по изданию Христовой-Шомовой, Геннадиевской Библией 1499 г. (далее ГБ), четырьмя списками XV–XVI вв. из собрания РГБ ТСЛ (ф. 304. I, №№ 71, 72, 79, 80 – списки группы ТСЛ)12, а также служебным списком XVI в. из собрания Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского университета (ОРРК НБЛ КФУ, № 9400, далее Каз)13.
«Наследником» переводческих принципов Чудовской редакции является перевод Нового Завета (далее НЗЕ), выполненный Епифанием Славинецким и его единомышленниками-«грекофилами» в середине XVII в. Эта версия церковнославянского Апостола приводится по изданию Т.А. Исаченко и последовательно учитывается в разделах, посвященных технике перевода и концептосфере Апостола. В разделах, рассматривающих вопросы словообразования, материал НЗЕ описывается не так систематично в силу специфической для данного источника приверженности к окказиональным калькам.
11 Изучался de visu в РНБ и по копии с микрофильма.
12 Исследовались по фотокопиям, размещенным на сайте Троице-Сергиевой Лавры
. Тот же интернет-источник использовался для обращения к толковому
списку XVI в. из того же фонда РГБ – ТСЛ118, данные которого привлекаются эпизодически.
13 Был просмотрен de visu в ОРРК НБЛ КФУ.
Кроме рукописных источников, в исследовании рассматриваются печатные версии Апостола – издание Ф. Скорины 1525 г. (далее Скор), первопечатный русский Апостол Ивана Федорова 1564 г. (далее Ап1564), текст Апостола, входящий в состав Острожской Библии 1581 г. (далее ОБ), издание Нового Завета белорусского Кутеинского монастыря 1652 г. (далее Кут), и церковнославянский текст, использующийся для богослужения и келейного чтения в настоящее время (далее ЦНЗ). Издание Скорины используется эпизодически, поскольку содержит значительный пласт «простой мовы» и принадлежит, скорее, истории белорусской книжности; издания Федорова учитываются последовательно, как источники оригинальной редактуры, оказавшие существенное влияние на последующее развитие текста Апостола. ЦНЗ анализируется как итоговая версия, завершившая развитие церковнославянского текста Апостола русского извода. Также по мере необходимости к анализу привлекаются переводы Апостола на русский язык, выполненные в XIX – конце XX вв.
Греческий текст Апостола приводится по GNT4 и Textus Receptus (TR) [Цитата из Библии]. Эпизодически к анализу привлекаются данные латинского текста Вульгаты.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В Апостоле реализованы все переводческие техники, характерные для древнеславянской книжности. Динамика употребления заимствований (по преимуществу, грецизмов) волнообразна: «старые» грецизмы кирилло-мефодиевского перевода их вытеснение в преславской редакции рост их числа в Чудовской редакции «равновесие» грецизмов и эквивалентов в афонской редакции. Словообразовательные кальки присутствуют во всех версиях апостольского текста, при этом в списках архаичной редакции, восходящих к кирилло-мефодиевскому переводу, преобладают нестрогие кальки, тогда как Чудовская редакция предпочитает строгое
этимологизирующее калькирование. НЗЕ в целом ряде случаев доводит этимологизацию при калькировании до предела, совершенно игнорируя при этом семантику контекста. Афонская редакция и здесь представляет синтез переводческих техник, совмещая употребление калек и описательных эквивалентов. Феномены перевода наиболее характерны для преславской редакции и в полной мере демонстрируют творчество древнеславянских книжников в процессе свободной интерпретации и дополнения исходного текста.
2. В разновременных версиях Апостола наблюдается
разнонаправленная конкуренция вариантов и синонимов, принадлежащих
различным словообразовательным типам. Общая картина варьирования
производных образований демонстрирует диалектическую схему, в
которой решения кирилло-мефодиевского перевода формируют своего
рода тезис, преславская редакция предлагает антитезис, афонская редакция
представляет отрицание отрицания – возвращение к кирилло-
мефодиевскому наследию, но без полного отказа от лексических средств,
предложенных на втором этапе. Чудовская редакция приближается в этом
отношении к афонской, но занимает особую позицию в силу своей
«грекофильской» ориентации. В отборе суффиксальных существительных
решающую роль играет сложность морфемной структуры как показатель
стилистического «достоинства» текста. В стилистическом плане афонская
версия идет по пути систематического отграничения литургического
текста от церковно-юридических, повествовательных, летописных и, тем
более, деловых жанров письменности.
3. В преславской и отчасти в Чудовской редакции Апостола выявлен
рост числа образований нулевой суффиксации со значением отвлеченного
действия и, в меньшей степени, действующего лица. Данный факт
указывает на общность в этом отношении преславского перевода Апостола
с переводом «Богословия» Иоанна экзарха Болгарского и «Лествицы» и,
следовательно, на возможность активного участия Иоанна экзарха в переводе Апостола.
-
Деяния и Послания являются источником основных концептов христианской онтологии и этики: «Промысел», «вера», «любовь», «чистота», «нечистота». Славянский перевод демонстрирует несовпадение с концептуальными областями и соответствующими лексико-семантическими полями греческого источника.
-
Рассмотрение цитирования текста Апостола в разножанровых произведениях славяно-русской книжности, переводных и оригинальных, созданных в разное время, показывает высокую степень востребованности большинством жанров, особенно дидактическим. Характер цитирования демонстрирует прямую зависимость от жанровой специфики произведения.
-
Литературные штампы повествовательного жанра создают базу для формирования значительного слоя идиом «апостольского» происхождения в современном русском литературном языке. Семантика и функции выражений, употребляемых в светской коммуникации, существенно отличаются от семантики и функций в религиозной сфере и разнятся в зависимости от жанра произведения, что заставляет говорить о семантической деривации среди фразеологических единиц.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории русского языка и славянского языкознания и кафедры русского языка и методики преподавания КФУ. Теоретические проблемы, рассматриваемые в диссертации, а также смежные вопросы были представлены в форме докладов и обсуждались на многочисленных международных и всероссийских конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Ижевске, Уфе, Владимире, Петрозаводске, а также на итоговых конференциях КГУ–КФУ в 2000–2014 гг.
Структура диссертации. В соответствии с концепцией исследования, диссертация состоит из введения, двух частей, заключения, приложения, в которое вынесены таблицы с иллюстративным материалом, списка сокращений, списка использованной литературы. Первая часть содержит три, вторая – две главы, каждая из которых имеет членение на параграфы.
Заимствования в разновременных версиях Апостола
Греческий текст Апостола приводится по GNT4 и Textus Receptus (TR) [Цитата из Библии]. Эпизодически к анализу привлекаются данные латинского текста Вульгаты. Тексты памятников XI в. (Слова Григория Богослова, Пандекты Антиоха, Изборники 1073 и 1076 гг., новгородские минеи 1095– 1097 гг. и Минея Дубровского) приводятся по электронному ресурсу [Corpus]. Поучения Ефрема Сирина цитируются по фотокопиям Погодинского (РНБ, Погод. 71а, XIII в.) и Троицкого (РГБ, ф. 304.I, №7, XIV в.)2 списков, а также по изданию [Bojkovsky 1984]. Произведения древнерусской и старорусской литературы приводятся по электронному ресурсу [Библиотека]3. Тексты ОБ, ЦНЗ, Синод, толкования на апостольский текст (в т.ч. «Толковая Библия» А.П. Лопухина) приводятся по модулям компьютерной программы [Цитата из Библии]. Церковнославянские богослужебные тексты цитируются по электронному ресурсу [Богослужебные тексты], греческие – по ресурсу [].
На защиту выносятся следующие положения:
1. В Апостоле реализованы все переводческие техники, характерные для древнеславянской книжности. Динамика употребления заимствований (по преимуществу, грецизмов) волнообразна: «старые» грецизмы кирилло-мефодиевского перевода их вытеснение в преславской редакции рост их числа в Чудовской редакции «равновесие» грецизмов и эквивалентов в афонской редакции. Словообразовательные кальки присутствуют во всех версиях апостольского текста, при этом в списках архаичной редакции, восходящих к кирилло-мефодиевскому переводу, преобладают нестрогие кальки, тогда как Чудовская редакция предпочитает строгое этимологизирующее калькирование. НЗЕ в целом ряде случаев доводит этимологизацию при калькировании до предела, совершенно игнорируя при этом семантику контекста. Афонская редакция и здесь представляет синтез переводческих техник, совмещая употребление калек и описательных эквивалентов. Феномены перевода наиболее характерны для преславской редакции и в полной мере демонстрируют творчество древнеславянских книжников в процессе свободной интерпретации и дополнения исходного текста.
2. В разновременных версиях Апостола наблюдается разнонаправленная конкуренция вариантов и синонимов, принадлежащих различным словообразовательным типам. Общая картина варьирования производных образований демонстрирует диалектическую схему, в которой решения кирилло-мефодиевского перевода формируют своего рода тезис, преславская редакция предлагает антитезис, афонская редакция представляет отрицание отрицания – возвращение к кирилло-мефодиевскому наследию, но без полного отказа от лексических средств, предложенных на втором этапе. Чудовская редакция приближается в этом отношении к афонской, но занимает особую позицию в силу своей «грекофильской» ориентации. В отборе суффиксальных существительных решающую роль играет сложность морфемной структуры как показатель стилистического «достоинства» текста. В стилистическом плане афонская версия идет по пути систематического отграничения литургического текста от церковно-юридических, повествовательных, летописных и, тем более, деловых жанров письменности.
3. В преславской и отчасти в Чудовской редакции Апостола выявлен рост числа образований нулевой суффиксации со значением отвлеченного действия и, в меньшей степени, действующего лица. Данный факт указывает на общность в этом отношении преславского перевода Апостола с переводом «Богословия» Иоанна экзарха Болгарского и «Лествицы» и, следовательно, на возможность активного участия Иоанна экзарха в переводе Апостола.
4. Деяния и Послания являются источником основных концептов христианской онтологии и этики: «Промысел», «вера», «любовь», «чистота», «нечистота». Славянский перевод демонстрирует несовпадение с концептуальными областями и соответствующими лексико-семантическими полями греческого источника.
5. Рассмотрение цитирования текста Апостола в разножанровых произведениях славяно-русской книжности, переводных и оригинальных, созданных в разное время, показывает высокую степень востребованности большинством жанров, особенно дидактическим. Характер цитирования демонстрирует прямую зависимость от жанровой специфики произведения.
6. Литературные штампы повествовательного жанра создают базу для формирования значительного слоя идиом «апостольского» происхождения в современном русском литературном языке. Семантика и функции выражений, употребляемых в светской коммуникации, существенно отличаются от семантики и функций в религиозной сфере и разнятся в зависимости от жанра произведения, что заставляет говорить о семантической деривации среди фразеологических единиц.
Апробация работы. Результаты исследования, обсуждавшиеся на заседаниях кафедры истории русского языка и славянского языкознания и кафедры русского языка и методики преподавания КФУ, нашли отражение в монографии и 67 публикациях, в том числе и 15 статьях, опубликованных в журналах, рекомендованных ВАК РФ. Теоретические проблемы, рассматриваемые в диссертации, а также смежные вопросы были представлены в форме докладов и обсуждались на многочисленных международных и всероссийских конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Ижевске, Уфе, Владимире, Петрозаводске, а также на итоговых конференциях КГУ–КФУ в 2000–2014 гг.
Варьирование словообразовательных синонимов и разноосновных образований со значением лица
Что касается взаиомоотношений имен на -ость и на -ота в разновременных версиях Апостола, таблица 10 показывает некоторое тяготение пре-славской редакции к существительным на -ота, не поддержанное впоследствии более поздними вериями текста. Эта склонность, вместе с предпочтением преславскими списками образований на -ьство (см. выше), образует целостную тенденцию включения в лексическую парадигму литургического текста стилистически «умеренных» средств. Так, достаточно показательна ситуация в №5 и 10, где мы наблюдаем своего рода унификацию: в преславских списках образование влготл соответствует как греческому хРЛ тбтл (Рим.2:4), так и dyaBwauvn (Рим.15:14):
Рим. 15:14: іако и в-ы полни есте влгот-ы (Толст) vs. ПЪЛНИ КСТЄ влгост-ынА (Христ и другие списки первой и афонской редакций; в ЧНЗ влгини).
Как видно, в первом случае вариант влготл конкурирует с образованием влгость, во втором - с еще более сложным в морфемном отношении влгостъ.ни. Преславские решения, как и во многих других случаях, не выдерживают проверки временем и, что еще более важно, стилистическими требованиями текста Посланий, который предпочитает в конечном счете образования БЛГОСТЬ и влгостыни. В связи с этим возникает вопрос о причинах дифференциации параллелей влгость / хРПтбтті ; и влгостъши / dyaBwauvn. Они заложены в языке греческого первоисточника, поскольку Хрг]от6тх]$ означает хорошее качество, честность, порядочность, доброта , а dyaBwauvn - благость, доброта . При этом образование dyaBwauvn не фиксируется у античных классиков, но выступает в Септуагинте и текстах Нового Завета [Alpha 2005]. Прот. С.К. Смирнов приводит целый ряд святоотеческих толкований, усматривающих различие в значении указанных синонимов. В частности, он цитирует такое мнение свт. Василия Великого: «Василий Великий … спрашивает: чем отличаются между собою доброта (Хрпсггбтп ;) и благость (dyaBwauvn) и отвечает: думаю, что доброта обширнее действует в благодеянии кому бы то ни было имеющему в ней нужду; благость же более соcредоточена и в блaгодеяниях наблюдает зaкон правды» [Смирнов 1873: 150]. В современной библеистике существует также противопоставление понятий хрпси-бтп ; и dyaBwauvn по их интенсивности, как, соответственно, «симпатии, заботы о близких» и «активного делания добра, щедрости, исходящей из сердца» [Роджерс 2001: 675]. Так или иначе, именно dyaBwauvn потребовало при переводе маркированного, сложного в морфемном отношении эквивалента, каким и стало образование вллгостъши. Его стилистическая ограниченность подтверждается лексикографическими данными, согласно которым слово передает различные греческие соответствия лишь в литургических и церковно-юридических памятниках (кроме Апостола стабильно употребляется в древних списках Псалтыри, Служебника, Синайском Евхологии XI в., Супрасльской рукописи и Номоканоне) [SJS I: 107].
Гал.5:22: плодъ дхнъ . любъ. радо. мръ. рпёл-. блго. блгоън. ёра (Христ; греч. resp. crhstovth", a gaqwsunv h). Такое распределение словообразовательных синонимов сохраняется в целом ряде списков архаичной группы, в ЧНЗ и списках афонской редакции. Интересно, что «преславские» списки во главе с Толст также по-разному передают здесь греческие близкозначные образования, но при помощи лексических синонимов: благоа, ребоане (Толст, Амф32, также Карп). Семантика последнего варианта кажется весьма далекой от первоначального смысла a gaqwsuvnh благость . По-видимому, ее следует понимать как амбивалентную: требование как нужда в милости и как ответ на эту нужду. Ср. контекст из Софийского временника (1460 г.): чyдоорныя мощ ... оъ нхъже премлемъ разлчныя ребоаня [Срезневский III: 1021-1022]. Данное лексическое решение Толст – случай также нетипичный.
Позиция №19 в таблице 10 представляет еще одно нетривиальное «пре-славское» употребление: существительное хоа в качестве конкурента образований прао и хо в чтении 2Кор.10:1: молю ъ кроою праою хою (Христ) vs. кроою хоою хою (Толст). Немаловажно, однако, что многие списки редакции Б, возглавляемой в классификации Г.А. Воскресенского списком Толст, предлагают словообразовательный синоним хо. Это свидетельствует о том, что преславская редакция не оказывает именам с суффиксом -ота «тотального» предпочтения. Действительно, в таблице 10 можно видеть ряд чтений, в которых преславские списки представляют образования на -ость в противовес выбору других версий текста: №9 – Рим.12:8 щедро vs. щедроа, прооа, щедр; №2 – Еф.4:17 yе vs. uа; №30 – Евр.10:28 мло vs. м()л(о)рд, мл(о)рд, щедроа.
Таким образом, в целом в динамическом аспекте можно констатировать преобладание существительных с суффиксом -ость в тексте Апостола, что вполне согласуется с высоким стилистическим статусом последнего.
Нельзя не упомянуть и о прочих лексических «поворотах», столь характерных для преславской редакции и свидетельствующих о нестандартном прочтении переводимого контекста. Подобные ситуации возникают, например, в позициях №2, 3, 16 в таблице 10. Рассмотрим соответствующие фрагменты.
Промысел как зрительная деятельность
Особую позицию занимает в этой группе ЧНЗ, предлагая в двух чтениях параллель a sevlgeia – скарgдь , которая не встречается не только в новозаветных переводах старших и поздних редакций, но и в церковнославянской письменности вообще, согласно свидетельствам лексикографии. Существительное каред (карёд, каряд) неприятность, огорчение; скверность, мерзость, бесстыдство [SJS IV, 1: 84; Срезневский III: 366] не встречено в разновременных славянских версиях Апостола; из других образований того же корнеслова в ранней редакции присутствует лишь причастная форма карёдуa я (Рим.2:22 карёдуa я доломъ. аa крадеш – Христ), вытесняемая в поздних редакциях, в том числе и в ЧНЗ, формой гнuшаa() я. Другие источники представляют, помимо имени карёд, ряд прилагательных с той же основой (карёдъ(), карёдлы, карёднъ()), существительные каряднкъ и карёдо, глагол карёдоа (я), зафиксированные в церковнославянских памятниках древнерусского и южнославянских изводов XI–XVI вв. учительного, повествовательного и законодательного характера: палеях, святоотеческих толкованиях на Св. Писание, пандектах, кормчих, житиях и прологах [Львов 1966: 149; Miklosich 843, Срезневский III: 366-367]. Все многочиcленные греческие параллели к упомянутым образованиям имеют отношение к ЛСП «нечистота»: a hdhv" неприятный на вкус, невкусный; неприятный, тягостный , a hdiva неприятные свойства, тягостность, невыносимость; неприятное чувство, отвращение , ai scro"v постыдный, позорный, непристойный , ai scunv h стыд, срам, позор; бесстыдство; постыдные дела , a swtov" распущенный, распутный; расточительный , bdevlugma гнусность, мерзость , bdeluktov" гнусный, мерзкий , bdeluro"v гнусный, мерзкий , bdeluvssomai гнушаться, испытывать отвращение , musaro"v позорящий, гнусный; покрытый позором, отвратительный , [Alpha 2005; Греческо-русский 2002]. Однако существительного a sevlgeia в этом ряду нет.
Для того чтобы выяснить причины появления в ЧНЗ варианта скарgдь , следует обратиться к вопросу о распространении данной основы в славянских языках. В связи с этим особенно интересна точка зрения А.С. Львова, который отвергает утверждение М. Фасмера об общеславянском характере основы skard- и настаивает на его первоначальном западнославянском распространении, предлагая развернутую аргументацию: южнославянской основу skard- считать нельзя, поскольку соответcтвующие образования отсутствуют в старославянских памятниках; в белорусском и украинском налицо полонизмы с начальным ш- (как полагает Фасмер, это звук экспрессивного происхождения). Что касается русского языка, там данная основа контаминирована с основой skor- со знaчением кожа , кора . В значении разная дрянь , хлам , соотносимом с семантикой первоначального корня skr-, областное русское скаредь фиксируется в северо-западных говорах, т.е. именно в тех, которые контактировали с западнославянскими диалектами [Львов 1968].
Аргументы А.С. Львова могут быть дополнены дaнными из истории западнославянских языков. Обращает на себя внимание широкое распространение дериватов с основой skard- в старопольском языке. По данным «Sownika staropolskiego», в старопольских памятниках XV–XVI вв. (как религиозного, так и делового содержания), выступает целый ряд образований различной частеречной принадлежности: (szkarady) skarady, skaredy, skarzady, (szkaradny) skaradny, (szkarado) skarado, (szkarado) skarado, (szkaradno) skaradno, (szkaradzenie) skaradzenie, (szkaradzi) skaradzi, oszkaradzi, uszkaradzi, oszkarzedzony, а также группа имен с основой szarad- с подобными же значениями [Sownik 1981: 534, 559-560]. Примечательно, что контекстуальная семантика данных образований шире, чем cемантика соответствующих образований в церковнославянских памятниках. Так, (szkaradny) skaradny может означать не только отвратительный, cкверный, противный , но и грубый, неотесанный, простецкий ( prostacki, nieokrzesany, rudis, inurbanus… ), (szkarady) skarady – не только отвратительный либо тяжелый (физически или морально) , но и обидный, оскорбительный ( uwaczajcy czci, obraliwy, contumeliosus ), (szkarado) skarado – не только нечистота, грязь, безобразие (физического или морального плана), но и телесный изъян ( deformacja czonkw ciaa, deformitas corporis ), нагота, срамные части тела ( nago, wstydliwe czci ciaa, nuditas, pudenda ) [Sownik 1981: 559-560]. Такое богатство контекстуальной семантики наряду с разнообразием словообразовательных моделей, представленным в старопольских и отсутствующим в восточно- и южнославянских памятниках, убеждает в исконности основы skard- именно для западнославянских языков. Современные данные польского и чешского языка также подтверждают это, фикcируя столь же разнообразную картину, а наличие композит в чешском языке свидетельствует о широких словообразовательных возможностях основы kared- [Гессен, Стыпула 1980: 400; Чешско-русский 1976: 403].
Переводные произведения: Слова Григория Богослова
Ссылки на апостольский авторитет наиболее часты в эротапокритиче-ских рубриках обоих Изборников, объединенных именем Анастасия. Это можно объяснить необходимостью четкой аргументации, внятно подкрепленной авторитетом Св. Писания, в ответах на важные вопросы догматического, этического и дисциплинарного характера. Таким образом, основной для цитат в эротапокритических разделах можно считать авторитарную функцию. Именно в Анастасиевых ответах возможно объединение апостольских цитат в крупные блоки - при этом блоки в И76 скромнее по объему и включают только апостольские тексты, тогда как в И73 фрагменты из Посланий апостолов могут находиться в ряду цитат из Евангелия и/или ветхозаветных книг, например: н ллулъ снцнн во- л-ьжин апостоли- д клатш В И73 и И76 нами выявлены повторяющиеся цитатные блоки, на материале которых можно легко сопоставить степень точности цитат в том и другом памятнике. Выясняется, что в И76 возможно сокращение либо расширение исходного текста, чего не наблюдается в И73. Например, в И76 на л. 203об.-204 читаем: ВКСАКО слово еввкрикно да не исходить щ оустъ наших7! , ср. Еф.4:29 ъХрист: ВСАКО слово лок щ оуст-ъ. ваших к да не исходить. н-ъ. кже вл го в-ъ. суданки тр Ьвованик». да дасть вл гдтк слихішашилть.. В И73, напротив, синтагмы синтаксически совпадают с источником: вегако слово сквкрнкно от-ъ. оуст-ъ. вашнх к да т нс\однтк- N K аштс YKTO БЛПО N \ с кдаынк потр ЕБ Е- да дасть ЕЛПОД ЕТЬ. послоушаюштнга (л. 40в). Примером расширения исходного текста в И76 может служить чтение на л. 204об.: прол1ышлАк штс влапок пр-кд-к вълш н пр-Едъ УЛОІВ ЬККІІ, ср. Рим. 12:17, в Христ мъкл&цк доврага пр-кд-к вгклш УЛ ВК. В И73 снова наблюдаем синтаксическую «солидарность» с источником: прол\ышлгак ште доврага пр-кдъ вксклш УЛКЫ (л. 40г).
Грамматические преобразования цитируемого текста в И76 определяются, как правило, прагматическим заданием того или иного произведения. Так, в гомилии Василия Великого «Како подобаеть человеку быти» (Слово о подвижничестве) с обобщенным адресатом начальная синтагма Л-кпо кстк уЯвкоу обусловливает предпочтение инфинитивов в качестве опорных слов при дальнейшем развертывании текста. Отсюда трансформации апостольского текста типа: О ыадсждн радоватн СА. люлнтн СА Nmp ECTaNb.No. прн
KhctMh ва \валнтн (л. 102об.), при исходном вскпда радоуитс СА. Ш пр Естаюци ЛІОЛИТЕ СА. о ВСЕЛИ, хвалАфс (1Фесс.5:16-18, Христ). Таким образом, инфинитивы в подобных построениях получают, фактически, семантический статус императивных форм, но, не выражая значения лица, придают сентенциям духовного наставника1 предельно обобщенное звучание.
В Стословце и «Слове отца к сыну», напротив, употребляются личные формы глаголов; при этом плюральные формы в цитируемом апостольском тексте вытесняются сингулярными. Этого также требует прагматическая логика названных произведений, где адресатом является одно лицо. Например: Еоудн гклгкслкнъ. ра оулі-кн УЬТО к ВОЛА вжнга («Слово отца к сыну», л. 12об.), при исходном ш впивайте в оулши н-ъ. ра оулгЕюцн VTO К волга гыга (Еф.5:17, Христ).
Цитаты без ссылок на источник в учительных произведениях также могут контаминироваться в блоки, хотя и не столь крупные, как в «Афанасие-вых ответах»: Стр т ик н трспстълш спсеннк ссв-к ставати AXk гор-Ьтн н тсштн т Л-ЬНАШТН СА и вълъ-107ушоу вытн въ ороужнк iwo Afi (гомилия Василия Великого, лл. 106об.-107). Данное чтение перерабатывает три фрагмента из апостольских посланий, ср. в Христ: гк страх лш и трїпїтьлік свои спсшик делайте (Флп.2:12), тъцтник/ик ш л-кностиви. ДХлік ГРАЦІЇ (Рим. 12:11); овл-Ьц-Ьтс СА въ ВСА ороужкга вжига (Еф.6:11).
Принципиально иная ситуация наблюдается в произведениях агиографического происхождения в составе И76 - Наставлении Ксенофонта, Наставлении Феодоры, фрагменте жития Созомена («О милостивом Созоме-не»). В каждом из них отмечено лишь по одной цитате без ссылки, причем в адресованных детям увещаниях, извлеченных из жизнеописаний прп. Ксенофонта и прп. Феодоры, обнаруживается один и тот же императив: лшръ нлгкнта гк вгЬ/ин (Наставление Ксенофонта, лл. 110об.-111), лшръ нлгкн гк вксЬлін (Наставление Феодоры, л. 113), восходящий к чтению Рим. 12:18 &цк вт ліожно кии w вагк гк вгкліи УЛ ВКЪ! гыиирАюцл; СА (Xpucm). Модификация глагольной формы обусловлена тем, что прп. Ксенофонт обращается к двум сыновьям, Феодора - к единственному сыну.
В повествовании «О милостивом Созомене», восходящем к житию Нифонта, единственная цитата появляется не в самом изложении житийного сюжета, а лишь в этическом резюме рассказа о святом: н сЬган съ влгсловлннкл1к і гк влгслвлжнклік пожкнетк жн нк в-кУкноуь (л. 275об.), ср. 2Кор.9:6 и гЬгаи о вл пословлкниихъ о вл пословлкниихъ ПОЖНЕТК {Xpucm). Как видим, в тексте И76 цитата претерпевает расширение; автор повествования о Созомене как бы доводит до конца и высказывает не выраженную явно, но присутствующую в подтексте мысль апостола о том, что милостыня ходатайствует человеку вечную жизнь. Вообще же очевидно, что для произведений житийного жанра с их биографической конкретикой цитирование Св. Писания в целом гораздо менее актуально, чем для произведений иных жанров, входящих в состав И76.
Особого внимания требует «специализированная» подборка новозаветных сентенций, озаглавленная плулл &пл& (лл. 250об.-251): ОтъЕкр лтк w секе вксАКоу ъловоу. га ростк клеветы /гкжк татквоу влоуд-ъ. пнганкство. нссытость лн\онлі \ннк. ... лкж-ъ.вк же да нліалгь. съ ВГЕЛШ. то во кстк акоыоу конкцк. ток. во лювъвыо снове воу HdpElvlE/u K СА. Несмотря на эксплицитную отсылку к источнику, данная выборка представляет собой предельно свободную контаминацию неточных цитат, которые, скорее, следует назвать отдаленными аллюзиями на апостольский текст. Так, сентенцию на л. 250об. можно связать с двумя стихами из послания ап. Павла Колоссянам: Кол.З:8: нъш к ж( («вкрите и в всАУкскага. ПН-ЕВТ гаростк ловоу; Кол.З:5: оулшртвите оуво оуді\і ваша соушага на т,ел\м\. лювод кганик и нсуистотоу. сласть. по\отк ъловоу и ли\ок иліань.к. Упоминание в перечне пороков пьянства заставляет вспомнить чтение Рим. 13:13: гако в-ъ. дні- вл пооБра но ходилтк. т ко клопласова ниилш ни пиганьхтвиилн. Максима на л. 251 то во кстк коыоу коыкцк отсылает читателя к фрагменту Рим. 13, 10: конуина во кона лк вт,і. Заключительное же чтение И76 представляет собой аллюзию на 1Иоан.З:1 Еидитс какоу ЛЮБОВЬ. дасть налгь. оць. да уада вжига нарсуслгь. СА (все фрагменты приведены по Христ).
