Введение к работе
Творчество Федора Абрамова принято рассматривать в контексте так называемой деревенской прозы — оригинального литературного течения, которое, как справедливо указывает современный исследователь, «на протяжении более чем десятилетия — с середины 1960-х до конца 1970-х <...> — фактически доминировало в официальной советской литературе» . Надо сказать, что и сам Федор Абрамов неизменно позиционировал себя в качестве полноправного представителя именно этого литературного течения, отмечая, что «деревня — материнское лоно, где зарождался и складывался наш национальный характер» , подчеркивая ведущие позиции, занимаемые «деревенской прозой» в современной ему отечественной словесности: «Общеизвестно, что так называемая деревенская проза — не буду говорить сейчас о всей условности и несостоятельности этого термина — давно уже вышла на передовые рубежи нашей литературы» Характеризуя таких писателей-«деревенщиков», как В. Белов, В. Астафьев, В. Распутин, Федор Абрамов, без каких бы то ни было колебаний или оговорок, указывал на свое идеологическое и эстетическое родство с ними.
Между тем тезис о безусловной принадлежности абрамовского творчества только к «деревенской прозе» представляется сегодня далеко не бесспорным.
Наиболее заметным образом отличия художественного творчества Абрамова от других представителей «деревенской прозы» проявляются в трактовке патриархального крестьянского прошлого. Для Белова, Распутина, Астафьева и большинства других «деревенщиков» именно уклад жизни дореволюционной, точнее говоря, доколхозной деревни Сибири и русского Севера являлся средоточием важнейших духовно-нравственных ценностей, за забвение которых писатели-«деревенщики» сурово осудили в своих произведениях современную цивилизацию. Между тем при чтении произведений Абрамова бросается в глаза полное отсутствие каких-либо элементов идеализации русской патриархальной деревни. Характерно, что
1 Большее А. Деревенская проза 1960 — 1980-х годов (В. Белов, В. Распутин, В. Шукшин). СПб.:
Филологический факультет СПбГУ, 2005. С. 4.
2 Абрамов Ф. О хлебе насущном и хлебе духовном. М: Молодая гвардия, 1988. С. 17.
3 Там же. С. 14. На неточность и ненаучность выражения «деревенская проза» и производного от него
слова «деревенщик» неоднократно указывали многие писатели и критики. Однако термин «деревенская
проза», при всех его минусах, в современном литературоведении признан общеупотребительным, тогда
как альтернативные варианты («нравственная проза», «памятливая проза», «традиционная проза» и т.д.) не
прижились. В данной работе будут использоваться термины «деревенская литература», «деревенская
проза», писатель-«деревенщик» как понятийные, объективные, научные.
4 Не раз подчеркивалось, что практически все авторы «деревенской прозы» являются уроженцами Сибири
и русского Севера, где, в силу целого ряда объективных социально-исторических причин, деревня вплоть
до середины XX века сумела сохранить многовековые традиции и устои.
Абрамов, несмотря на давнюю дружбу с Беловым, сразу же выразил сомнение в исторической достоверности книги очерков «Лад»: «Да был ли когда-либо лад на Руси? Не в этом ли трагедия России, что она никогда не смогла дойти до лада?» .
Решительным отказом Абрамова от сентиментального умиления перед крестьянским прошлым обусловлено и его в целом весьма позитивное отношение к большевистской революции и ее героям. В этом плане расхождение абрамовской точки зрения с позицией остальных «деревенщиков», которые разрушение в 1917 году российской монархической государственности воспринимали как национальную катастрофу, а в большевиках неизменно видели сугубых деструкторов, оказывается особенно разительным.
Несмотря на значительное количество критических и литературоведческих работ, посвященных творчеству Абрамова , в плане изучения и осмысления его художественного творчества отнюдь не все обстоит благополучно. Прежде всего необходимо отметить следующее обстоятельство: до сих пор при изучении абрамовского творческого наследия главное внимание исследователи преимущественно уделяют социальной проблематике. Интерес к данному аспекту творчества писателя вполне закономерен, он обусловлен тем, что у автора «Братьев и сестер», как справедливо отметили Н. Лейдерман и М. Липовецкий, в отличие от большинства остальных «деревенщиков», «доминирует не столько нравственно-философский, сколько остро социальный пафос» Действительно, роль социальной проблематики не только в публицистике, но и в большинстве художественных произведений Абрамова очень велика. Но, к сожалению, на практике преимущественное внимание исследователей к «остро социальному пафосу» нередко оборачивается игнорированием всех остальных аспектов абрамовского творчества.
Расхожим сделалось в критике суждение о том, что в центре внимания Абрамова неизменно оказывается социально-производственная ипостась человеческого существования, приватной же жизнью своих героев писатель как будто бы интересовался значительно меньше. Даже в работах самых серьезных исследователей-специалистов можно встретить сетования
1 Абрамов Ф. Так что же нам делать? СПб.: журнал «Нева», 1995. С. 65.
2 См., напр.: Золотусский И. Федор Абрамов: Личность. Книги. Судьба. М: Советская Россия, 1986;
Васильев В. Из колена Авакумова. Федор Абрамов как писатель и человек // Васильев В. Достоинство
слова. Литературно-критические статьи и заметки о советской поэзии и прозе. М.: Современник. 1988;
Галимов Ш. Федор Абрамов: Творчество и личность. Архангельск: Северо-западное книжное
издательство 1997; Турков А. Федор Абрамов. Очерк. М: Советский писатель, 1987; Оклянский Ю. Дом
на угоре (О Федоре Абрамове и его книгах). М: Художественная литература, 1990; Крутикова-Абрамова
Л. Жива Россия. Федор Абрамов: его книги, прозрения и предостережения. СПб.: Атон, 2003; Слово
Федора Абрамова: Сб. статей. Архангельск: Правда Севера, 2001; В мире Федора Абрамова. СПб.: Лик,
2005 и др.
3 Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: В 3 кн. М: Эдиториал УРСС, 2003.
Кн. 2: Семидесятые годы (1968—1986). С. 43.
на то, что лирическое начало если и присутствует в произведениях Абрамова, то где-то на периферии, оттесненное туда социальной проблематикой. «Абрамов скуп на описания любви, как скуп он вообще на всякую лирику, — писал, например, И. Золотусский. — Социальная боль забивает в его прозе остальные чувства, не дает им выпростаться из-под этой боли, освободиться» .
Соответственно, наиболее распространенной в критике и литературоведческой науке стала точка зрения, согласно которой Абрамов в своем творчестве воспел жертвенное служение долгу: его любимые герои якобы преодолевают все соблазны, связанные с индивидуальным благополучием и личным счастьем, ради торжества незыблемых коллективистских этических норм. Применительно к главному произведению Абрамова, тетралогии «Братья и сестры», данная мысль давно уже (более тридцати лет) повторяется различными исследователями как нечто само собой разумеющееся, не требующее никакой аргументации.
Однако беспристрастный литературоведческий анализ убеждает, что жертвенный отказ от собственной неповторимой индивидуальности ради коллектива и социума, о котором настойчиво твердят критики, видя в этой ситуации некую квинтэссенцию философской концепции писателя, являет собой редукционистскую схему, далекую от эмпирической реальности абрамовского дискурса. Расхожие представления об Абрамове как о певце коллективизма, проповедовавшем идею растворения личности в социуме, следует признать ошибочными. Как показывает анализ, в центре внимания писателя неизменно оказывались яркие личности, способные идти наперекор общепринятым нормам. Их жертвенные порывы носят всецело добровольный — личностный — характер и обусловлены не автоматизмом внешнего давления общества, а внутренними глубинными импульсами их натуры. Подобное самопожертвование является для абрамовских героев абсолютно органичной и естественной формой самореализации.
Можно с большой долей уверенности утверждать, что духовно близкие Абрамову персонажи, как правило, являются необыкновенно развитыми и независимыми индивидуальностями. Как будто бы иллюстрируя известную мысль Ф. Достоевского о том, что «самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех есть <...> признак высочайшего развития личности, высочайшего ее могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли» , герои Абрамова действуют не вопреки, а во имя своих высших и истинных интересов.
Своеобразие творчества Абрамова заключается в том, что столь важная черта, как способность героя к самопожертвованию, которое являет
1 Золотусский И. Федор Абрамов: Личность. Книги. Судьба. С. 54.
2 Достоевский Ф. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука, 1972. Т. 5. С. 79.
собой не самоуничтожение или саморазрушение, но способ максимальной реализации личностного потенциала, находит свое воплощение прежде всего в воссозданных им женских образах.
О русской женщине Абрамов неизменно высказывался восторженно, став единственным русским писателем XX века, предложившим вернуться к матриархату: «Многое, очень многое держится в России на женщине. И не только в деревне, но и в городе. И у меня иной раз даже дерзкая мысль возникает: а не вернуться ли нам к матриархату? Ей-богу!» . Разумеется, это предложение нельзя рассматривать как некий социально-политический проект, рассчитанный на практическую реализацию, однако вряд ли стоит воспринимать слова писателя о возвращении к матриархату только в качестве его шутки. Анализ художественных произведений писателя позволяет предположить, что к идее матриархата он относился весьма серьезно. Особенно в творчестве. Именно в образах своих героинь, русских крестьянок, Абрамов воплотил собственную положительную (этическую и эстетическую) программу, а потому неудивительно, что его женщины-героини нередко обнаруживают несомненное духовное, нравственное и интеллектуальное превосходство над образами представителей мужской половины человечества. Созданная Абрамовым галерея женских образов, вдохновленная благоговейным его отношением к русской женщине (к матери), воистину уникальна. В этом плане только один русский писатель XX века может быть соотнесен с Абрамовым и поставлен рядом с ним — это автор «Последнего срока», «Живи и помни» и «Прощания с Матерой» — Валентин Распутин.
Настоящее диссертационное сочинение посвящено анализу женских образов в художественном творчестве Федора Абрамова. На сегодняшний день практически отсутствуют какие-либо серьезные научные работы, связанные с этой важной для писателя темой, а между тем необходимость в такого рода исследовании, которое способствовало бы более адекватному и глубокому осмыслению абрамовского творчества в целом, давно назрело. Именно этим обусловлена актуальность настоящего диссертационного сочинения, материалом которого служат прежде всего тетралогия «Братья и сестры» и составляющие дилогию повести «Пелагея» и «Алька» — произведения, представляющиеся наиболее репрезентативными и значимыми в творчестве писателя. Разумеется, жанровые ограничения диссертационного исследования лишают возможности проанализировать весь корпус художественных и публицистических текстов Абрамова, однако многие из них так или иначе оказываются в работе объектами более или менее подробного рассмотрения.
Целью настоящего исследования является анализ наиболее ярких и эстетически совершенных женских образов произведений Федора
1 Абрамов Ф. О хлебе насущном и хлебе духовном. С. 44.
Абрамова, которые и составляют научный предмет диссертации. Из этой общей целевой установки вытекают следующие задачи:
Анализ поведенческих норм, моральных принципов, ценностных ориентации, в системе которых существуют персонажи Ф. Абрамова.
Определение места художественной прозы и публицистики Ф. Абрамова в ряду произведений «деревенской прозы».
Рассмотрение женской характерологии как своеобразной квинтэссенции философско-этических исканий Ф. Абрамова, связанных с проблемой наиболее полной реализации богато одаренной человеческой личностью своего потенциала.
Основные положения, выносимые на защиту, могут быть сформулированы следующим образом:
— Вопреки сложившимся представлениям о Ф. Абрамове как о певце
коллективизма, проповедовавшем идею растворения личности в социуме, в
центре внимания писателя неизменно оказываются необыкновенно сильно
развитые, независимые индивиды, которые идут наперекор общепринятым
нормам.
— Одна из главных целевых установок Ф. Абрамова связана с
художественно-философским исследованием феномена
самопожертвования, которое носит добровольный характер и является для
человека органичной формой самореализации.
Положительная программа Ф. Абрамова нашла наиболее полное воплощение в созданных им женских образах.
При изображении любовно-семейной сферы жизни своих героинь Ф. Абрамов неизменно ставил в центр внимания борьбу традиционных моральных законов, жестко регламентирующих поведение женщины, и новых «эмансипационных» принципов и норм.
Подобного рода исследование творчества Абрамова предпринимается впервые, чем и определяется его научная новизна.
Структура диссертации. Помимо введения и заключения работа включает в себя три главы. В первой главе, посвященной художественному миру Абрамова, сделана попытка выявить (на основе анализа наиболее значимых для дискурса писателя лейтмотивов и их инвариантов) те поведенческие нормы, моральные принципы, ценностные ориентиры, в системе которых существуют персонажи Абрамова, и преимущественно — его женские персонажи. Во второй главе исследования содержится анализ женских образов тетралогии «Братья и сестры» (образы Варвары Иняхиной, Анфисы Мининой, Лизаветы Пряслиной). В третьей главе диссертации речь идет о дилогии, посвященной матери и дочери Амосовым (повести «Пелагея» и «Алька»), и предпринимается анализ ее заглавных образов.
Методологической основой диссертации является сочетание различных методов текстуального анализа; историко-типологический подход к рассматриваемым проблемам совмещается со сравнительной характеристикой литературных и публицистических текстов.
Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материал, отдельные положения и заключительные выводы могут быть использованы для дальнейшего изучения творчества Федора Абрамова и литературного процесса второй половины XX века в целом. Результаты исследования могут быть внесены в вузовскую практику и использованы при подготовке общих и специальных лекционных курсов по проблемам современной русской прозы.
Апробация работы. Важнейшие положения настоящего диссертационного исследования изложены в монографии, в ряде публикаций и в докладах и выступлениях на международных и межвузовских научно-практических конференциях («Русский язык: Система и функционирование», Белорусский государственный университет, 2003; «Язык — культура — коммуникация», Чжэцзянский университет (Китай), 2007; «Проблемы изучения русской литературы второй половины XX века», СПбГУ, 2009).
