Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Критерии тендерного анализа художественного текста 8
1.1. Тендер как социокультурная категория 8
1.2. Женская литература в тендерном аспекте: теория и методология 19
Глава II. Философско-литературный спектр тендерной проблемы 44
2.1. Социально-философские концепции Запада 44
2.2.1. Демократическая социология Ж.-Ж. Руссо и И. Канта 44
2.2.2. Либеральные концепции 46
2.2.3. Социалистические концепции 49
2.2.4. Концепции западных романтиков 54
2.2. Женский вопрос в отечественной философии и литературе второй половины XIX века: мужской взгляд на проблему 58
Глава III. Женская проза II половины XIX века в тендерном освещении 79
3.1. Женское творчество в критике и публицистике II половины XIX века .. 81
3.2. «Новые женщины»: тендерная альтернатива 91
3.3. Социокультурная проблематика женской литературы 97
3.4. Е.П. Свешникова: эмансипированная писательская индивидуальность... 106
3.5. «Украинская карьера»: Марко Вовчок 110
3.6. Тендерная интерпретация прозы Микулич, Вербицкой, Жадовской 114
3.7. Проза Н.Д. Хвощинской в тендерном аспекте 128
Заключение 152
Библиографический список 157
- Тендер как социокультурная категория
- Женская литература в тендерном аспекте: теория и методология
- Социально-философские концепции Запада
- Женское творчество в критике и публицистике II половины XIX века
Введение к работе
В российской филологической науке методология тендерного исследования представляется весьма продуктивной. Акцентируя внимание на дифференциации мужского и женского полов в культуре, философии, языке, истории, литературе, искусстве, мы получаем возможность кардинально изменить представление об общественном статусе мужчины и женщины, взаимоотношении полов в условиях сформировавшейся в конкретно-историческом социуме иерархии. Анализ категории «гендер» позволяет иначе оценить происходящие социокультурные процессы, сложившиеся стереотипы интерпретации проблемы власти и доминирования в общественной жизни, профессии, карьере, бытовой и интимной жизни людей в зависимости от их половой принадлежности. Тендерный аспект литературоведения предоставляет широкие возможности интерпретации художественного текста как своеобразной тендерной картины мира, где специфически раскрывается мужской и женский тип и характер миропонимания.
Достижения философской, социологической, психологической, лингвистической наук в создании теории тендера несомненны. Результаты исследований, ориентированных на анализ данной проблемы, представляют собой довольно весомый корпус трудов. В современной филологии научные разыскания в области гендерологии интенсивно представлены учеными-лингвистами, из которых следует отметить, прежде всего, монографию А.В. Кирилиной «Гендер: лингвистические аспекты», 1999. Плодотворным оказалось и обращение к нетривиальной методологии литературоведов, активно включившихся в изучение женской прозы и поэзии Серебряного века (особо отметим концептуальные монографии М. Михайловой «Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе Серебряного века», 1996, «Лица и маски русской женской культуры Серебряного века», 1998, «Писательницы Серебряного века в литературном контексте эпохи», 2001, а
также кандидатскую диссертацию Г.В. Эфендиевой «Художественное своеобразие женской лирики восточной ветви русской эмиграции», 2006) и современной (рубежа XX - XXI вв.) литературы (труды М. Завьяловой, Т. Мелешко, Е. Трофимовой, Т. Ровенской, Г. Пушкарь и др.). Имеется ряд интересных работ о женской поэзии XIX в. Проза же этого периода представляется недостаточно полно изученной и нуждается в более детальной разработке как теоретических, так и историко-литературных тендерных доминант. Системное изучение художественной прозы II половины XIX века в связи с феноменом пола, а также социокультурных процессов, отражающих в литературе своеобразие тендерной ситуации (прежде всего, художественной оппозиции феминность/маскулинность) этого времени, являются насущными и перспективными задачами. Актуальность темы диссертации определяется, таким образом, недостаточной научной разработанностью как теоретической модели тендера, так и методологического подхода к анализу проблемы женской прозы II половины XIX века в современном литературоведении.
Основной целью работы является исследование специфики гендерологии и реализации метода тендерного анализа в критическом и литературоведческом освещении женской прозы II половины XIX века применительно к аспекту авторства. Эта цель требует решения следующих задач:
1) изучить научную базу исследуемой проблемы;
2) определить критерии тендерного анализа художественного
произведения;
выявить философско-теоретические основы тендерной интерпретации текста в литературоведении;
дать аналитический обзор корпуса критических работ о женской прозе II половины XIX века;
5) рассмотреть сюжеты и социально-психологические конфликты в
женской прозе обозначенного периода;
6) раскрыть в тендерном аспекте своеобразие художественного творчества „Н.Д. Хвощинской, Ю.В. Жадовской, Марко Вовчок, Е.П. Свешниковой и др.
Объект исследования - женская проза второй половины XIX века.
Предмет изучения - тендерный аспект авторства.
Методология исследования обусловлена необходимостью решения указанных задач и основывается на комплексном подходе, синтезирующем различные методы. При доминирующей позиции гендерного анализа используются историко-генетический, описательный, функциональный методы. Комплексный подход позволяет также использовать данные других наук — лингвистики, культурологии, психологии. Теоретико-методологическую базу работы составили труды как зарубежных, так и российских литературоведов и лингвистов, разрабатывающих методологию гендерного анализа: С. Бем, М. Рюткенен, Э. Сиксу, Э. Шоуолтер, Ю. Кристевой, Б. Хельдт; А.В. Кирилиной, О. Ворониной, Е. Горошко, Е. Здравомысловой, А. Костиковой, И. Кона, О. Рябова, А. Темкиной, И.И. Юкиной, И. Савкиной, Е.Н. Трофимовой, И. Жеребкиной, В.И. Успенской, а также литературоведческие работы в области женской прозы Т. Мелешко, Т. Ровенской, Н. Габриэлян, М. Завьяловой, Е.Н. Строгановой, С. Охотниковой, X. Варкетина, Е.В. Хохловой, В.Л. Погребной и ряда других.
Научная новизна диссертационной работы определяется как постановкой теоретической проблемы, так и материалом, на котором эта проблема исследуется (все писательницы, если и фигурируют в современных изданиях, то под рубрикой «забытые имена»). В перечисленных выше научных трудах рассматриваются различные аспекты гендерного восприятия женской прозы, но не дается целостное представление о женской литературе II половины XIX века в тендерном аспекте авторства. Обобщающее исследование обозначенной проблемы с опорой на концептуальные установки гендерного анализа проведено диссертантом впервые.
Практическая значимость работы заключается в том, что его результаты могут быть учтены в дальнейшем изучении женской прозы II половины XIX века, а материалы использованы при разработке специальных курсов лекций и семинарских занятий по истории русской литературы.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. Современная филологическая наука интенсивно обращается к новому
инструментарию в процессе исследования художественного текста,
разрабатывая новаторские подходы, в частности, нетривиальные поиски в
направлении гендерологии. Оппозиция маскулинное/феминное дает
возможность рассматривать категорию тендера, по определению теоретиков,
как симбиоз социальных и культурных норм, которые «в обществе посредством
власти и доминирования предписывается выполнять людям в зависимости от их
пола» [Бем, 2004; 281].
2. Тендерной интерпретации литературных произведений свойствен
комплекс определенных категорий, наиболее сущностными из которых
являются: тендерные роли, тендерная идентификация как социокультурный
конструкт, предопределяющая специфику выбора тем и сюжетов, психологию
поведения героев, портретные и речевые характеристики. Тендерный анализ
дифференцирует полярные типы авторства - феминный и маскулинный, при
этом не исключая амбивалентность их функционирования.
3. Тендерная специфика анализа закономерно подводит к рассмотрению
темы с точки зрения мужского восприятия, понимания и осмысления
феминизма. Российские философы и литераторы II половины XIX века
неоднозначно высказывались по вопросам пола, любви и брака. В это время
активизировалась полемика вокруг проблемы равноправия полов, женской
эмансипации, в которой были высказаны полярные точки зрения. «Женский
вопрос» обсуждался в философско-критических статьях В.Г. Белинского, М.Л.
Михайлова, Н.Н. Страхова, B.C. Соловьева, в художественных произведениях
И.С. Тургенева, Н.Г. Чернышевского и др.
Женскую прозу II половины XIX века с полным на то основанием можно рассматривать как литературный феномен, несмотря на позитивные или негативные результаты писательской карьеры её представительниц. Разные модели тендерного поведения персонажей изображены в прозе Е.П. Свешниковой (утверждение самостоятельной и независимой феминистской идеи), Л.И. Веселитской-Микулич (отрицание феминистской идеи, представление неспособной к самостоятельным чувствам и действиям героини), М. Вовчок, Ю.В. Жадовской (создание аннигиляционного типа персонажей), А.А. Вербицкой (умеренная феминная модель).
Типология тендерной идентификации выявляется в романе Н.Д. Хвощинской «Большая Медведица». Писательница создает три тендерных типажа: Верховская-мать - андрогинный, Катерина Багрянская - маскулинный, Лидия Верховская - феминный.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты исследования нашли отражение в 4 публикациях и были представлены в докладах на международных и всероссийских научных конференциях: «Русский язык и активные процессы в современной речи» (Ставрополь, 2003), «Русская литература в контексте мировой культуры» (Ишим, 2008), «Проблемы современной филологии в вузовском образовании» (Ижевск, 2008).
Структура диссертации определяется последовательным разрешением основных задач исследования и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.
^
Тендер как социокультурная категория
В настоящее время с уверенностью можно говорить о появлении в социогуманитарном знании новой парадигмы — парадигмы тендерных исследований, или гендерологии. Несмотря на различия в интерпретациях понятия «гендер», состояние изучения тендерных отношений в России, тендерное сообщество уже имеет собственный предмет исследования, создаются центры тендерных исследований (в 1990 г. был создан Московский центр тендерных исследований как научное подразделение РАН; в 1994 г. он зарегистрирован и как женская неправительственная организация). В 1991 г. подобные Центры были созданы в Санкт-Петербурге (при университете и филиале ИСИ РАН). С 1992 года создание аналогичных центров и лабораторий ускорилось; они стали появляться во многих университетах и вузах России и СНГ. В Самаре, Иванове, Ижевске, Харькове, Петрозаводске, Набережных Челнах, Твери, Костроме, Караганде и других городах, регулярно проходят конференции и съезды, что позволяет говорить о сформированное научно-исследовательских границ в данной области.
В последнее время активизируется издательская деятельность, выходят специализированные выпуски журналов по общественным наукам, посвященные тендерным исследованиям, антологии феминистских переводов, хрестоматии, справочники, периодический журнал «Гендерные исследования» (Харьков), альманах «Гендерные тетради» (Санкт-Петербург), создаются базы данных, растёт число учебных курсов и исследовательских проектов, постоянно расширяются дисциплинарные рамки и география исследований1. Традицией стало проведение летних школ, секция «Гендерные проблемы в современном обществе» включена в программу Первого Всероссийского социологического конгресса.
В современной науке различаются понятия пол и гендер. Пол — биологические особенности человека, на основе которых человечество делится на мужчин и женщин, считался первопричиной и фундаментом психологических и социокультурных различий между мужчинами и женщинами. В ходе формирования научных изысканий стало ясно, что с точки зрения физиологии женщины и мужчины по большей части похожи, нежели имеют отличия. Многие ученые даже полагают, что единственное существенное биологическое различие между мужчинами и женщинами — это репродуктивная функция, которая Богом дана исключительно женщине.
Дифференциации между двумя терминами «sexus» (биологический пол) и «gender» (социокультурный пол) ввели психолог Роберт Стол л ер и эндокринолог Джон Мони. В качестве первичного, наиболее абстрактного и до сих пор признаваемого исследователями, определения тендера мы возьмём определение, принадлежащее социологу Э. Гидденсу: «Если пол имеет отношение к физическим, телесным различиям между женщиной и мужчиной, то понятие «гендер» затрагивает их психологические, социальные и культурные особенности. Разграничение пола и тендера является фундаментальным, так как многие различия между женщиной и мужчиной обусловливаются причинами, не являющимися биологическими по своей природе. Если пол индивида биологически детерминирован, то род (гендер) является культурно и социально заданным. Таким образом, существует два пола (мужской и женский) и два рода (мужественный и женственный)» [Гидденс,1992, 153].
Ученые давно определили относительность представлений о «типично женском» или «типично мужском»: то, что в одной социальной среде является мужским делом (занятием, поведением, чертой характера), в другой может быть расценено как женское. Многообразие социальных характеристик мужчин и женщин, с одной стороны, и схожесть биологических характеристик людей, с другой, приводят нас к выводу, что биологический пол не может быть пояснением отличий социальных ролей, бытующих в различных обществах.
Таким образом, понятие геидер — это совокупность социальных и культурных норм, определяемых обществом к исполнению людьми в зависимости от их биологического пола, т.е именно социальные нормы устанавливают психологические модели поведения, виды деятельности мужчин и женщин, а не биологический пол. Быть мужчиной или женщиной в обществе — это необходимость выполнять те или иные назначенные тендерные роли.
Социальная модель поведения женщин и мужчин определяется их положением и ролью в обществе и во всех его институтах (экономике, культуре, образовании, семье, политике).
Сущностью конструирования тендерной системы в любом обществе является антитеза «мужское/маскулинное» — «женское/фемининное», основывающееся на все тех же ожидаемых моделях поведения, которые зависят от принадлежности к тому или иному полу. «Гендерная система отображает асимметричные культурные ожидания и оценки, направляемые людям в зависимости пола. Ключевую роль в разврітии и поддержании тендерной системы играет сознание людей, которое конструируется посредством распространения и поддержания социальных и культурных стереотипов, норм и предписаний. С момента своего рождения и далее в процессе воспитания человек становится объектом воздействия тендерной системы» [Воронина О.А. Словарь тендерных терминов [Электронный ресурс] // http://www.owl.ru/gendei7010.htm]. Семья, система образования, культура в целом внедряют в сознание детей тендерные нормы, создавая социальные стереотипы.
«Понимание тендера как культурного символа связано с тем, что пол человека имеет не только социальную, но и культурно-символическую интерпретацию. Иными словами, биологическая половая дифференциация представлена и закреплена в культуре через символику мужского или женского начала. Это выражается в том, что многие не связанные с полом понятия и явления (природа, культура, стихии, цвета, божественный или потусторонний мир, добро, зло и многое другое) ассоциируются с «мужским/маскулинным» или «женским/фемининным» началом.
Таким образом, возникает символический смысл женского и мужского, причем мужское отождествляется с Богом, творчеством, светом, силой, активностью, рациональностью и т. д. (и, соответственно, Бог, творчество, сила и прочее символизируют маскулинность, мужское начало). Женское ассоциируется с противоположными понятиями и явлениями — природой, тьмой, пустотой, подчинением, слабостью, беспомощностью, хаосом, пассивностью и т. д., которые, в свою очередь, символизируют фемининность, женское начало. Классификация мира по признаку мужское/женское и половой символизм культуры отражают и поддерживают существующую тендерную иерархию общества в широком смысле слова.
Женская литература в тендерном аспекте: теория и методология
Выделение корпуса текстов, написанных женщинами, в отдельный литературный феномен требует рассмотрения особенностей данной совокупности произведений, поскольку пол автора не имеет значения для литературоведения, если он не влияет на структурно-содержательные параметры текстов.
Теоретической базой феминистских исследований в области литературы и текста является тендерная теория в целом, при этом социологические, культурологические и философские работы о тендерных ролях и различиях сыграли огромную роль в дальнейшем развитии и углублении вопроса, став первоначальной отправной точкой. Необходимость выявления критериев женской литературы привела к проблеме самоопределения и самовыражения женщины в культуре и обществе.
В свете сказанного необходимо остановится на вопросе женского творчества в традиционной системе аксиологических координат. Способы самовыражения женщины были подробно освещены Генриеттой Мур в статье «Феминизм и антропология; история взаимоотношений». На повестку дня ставится вопрос о возможности существования «женской литературы» и критериях её определения и исследования. Ответ на этот вопрос невозможен без выяснения наличия / отсутствия женской литературной традиции. Сейчас мы не сомневаемся, что «действительно, существует женская литературная традиция, которая репрезентирует женские ценности и женщин-авторов» [Мудуре, 1999; 177]. Однако наличие «женских» тем и проблем еще не является доказательством принадлежности произведения к женской литературе. Центром проблемы становится «способ, в котором мужское и женское авторство функционируют и взаимодействуют. Способ, которым женщины- или мужчины-авторы принимают или отвергают тендерные стереотипы» [Мудуре, 1999; 177].
Так, одним из первых критериев определения идентичности произведения женской литературе становится специфика отношения и освещения в тексте тендерных стереотипов: тендерная норма является определенной точкой отсчета для причисления произведения к женской литературе.
Разные исследователи по-разному понимают сущность «женского» способа выражения существующих стереотипов. Так, Криста Вольф выделяет женский текст в связи с тем, что сама реальность предстает для женщин иной, нежели для мужчин, т.е. женское творчество декларирует иное отношение к реальности. И конструируется реальность в женском тексте по-другому, так как женщины переживают её иначе. Именно момент субъективного конструирования мира посредством его переживания выходит в данном случае на первый план. Конструирование мира находит свое отражение в конструировании текста (набора лексических знаков, манифестирующих индивидуальную / групповую картину мира), поэтому женский текст обладает принципиальными отличиями от мужского, равно как и от мужской культуры: создание текста означает создание культуры, отличной от доминирующего типа культуры, вступающей с ним в борьбу. «Они (женщины — О.П.) ее создают в той мере, в какой отказываются от изнурительных попыток сжиться с безумством господствующих систем; в той мере, в какой они писаниями своими и жизнью своей добиваются автономии» [Вольф, 2001; 237].
Следующим этапом в развитии феминистского подхода к тексту становится поиск жанров и форм, характерных именно для женской литературы. Жанров, которые наиболее полно отражают специфику женской субъективности и обнаруживают женский способ само- и мировыражения. Большинство исследователей сходятся во мнении, что основным «женским» жанром, максимально адекватно способным презентовать женскую культурную традицию, является жанр дневника.
Важным шагом на пути к пониманию феномена женской литературы является работа И. Савкиной «Пишу себя», основное внимание, в которой уделяется особенностям женского автодокументального письма. Материалом для данного исследования послужили русскоязычные женские дневники, мемуары, автобиографии, записки, относящиеся к середине XIX века.
Подчеркивая, что «женское оказывается маркированным знаком маргинальности» [Савкина, 2001; 13], автор стремится выделить основные черты женского письма, стратегии построения текста и саморепрезентации женщины, мотивы, побудившие женщин взяться за перо. В результате акт женского автобиографического письма становится актом самосозидания, попыткой вырваться из-под цензурирующего гнета доминантной мужской культуры и организовать собственное пространство, отличное от макромира мужчин.
При этом подобное созидание, структурирование собственного женского «Я» оказывается невозможным вне пределов довлеющего культурного дискурса, неизбежно ставящего пишущую женщину перед необходимостью выбора между бунтом и мимикрией. Происходит «конфликт между конвенциональными ролями жены, матери, дочери и неконвенциональным Я, которое имеет амбиции и призвание, пропитывает сам акт письма» [Савкина, 2001; 38]. Именно он становится обстоятельством противоречивости женского автовысказывания, которое с одной стороны является оправдывающимся перед персоной читательского «ТЫ», олицетворяющего запрет на писательство, а с другой стороны протестующим и самоосвобождающимся. Таким образом, задача женского автобиографического письма представляется в необходимости легитимировать женский субъект в патриархатной структуре, определяющей ее как объект.
Рассматривая жанр дневника, И. Савкина отмечает, что «дневник более чем какой-либо другой из автодокументальных жанров, связывался с женским творчеством» [Савкина, 2001; 78]. Основанием для подобного утверждения могут послужить такие характеристики природы дневникового текста, как «приватность» и «неадресованность», якобы способные защитить женщину-диаристку от «патриархатного цензора, того мужского «ТЫ», представляющего доминантный порядок в качестве судьи с позиции существующей идеологии тендера, которого всегда держит в голове женщина, создающая автобиографию» [Савкина, 2001; 79-80].
Однако Марго Капли выдвигает возражение против подобного взгляда, отмечая, что присутствие мысли о публике в дневнике, как и во всех других формах письма, имеет решающее влияние на то, о чем и как говорится, т.е. нельзя игнорировать фактор адресата: наличие в сознании образа даже потенциального читателя заставляет автора подвергать собственное письмо автоцензуре, призванной создать более позитивный, соответствующий традиции образ пишущего. Дневниковая болезненно эмоциональная исповедь все же адресована — другому, который воспринимается как «свой женский другой».
Социально-философские концепции Запада
Теория демократии, развитая в трудах Жан-Жака Руссо (1712-1778), существенно отличалась от современной. Для Руссо демократия строится на понятии общего интереса, который нельзя подменять ни отдельными групповыми интересами, ни простым суммированием этих интересов. Руссо считал, что общий интерес может даже противоречить всем имеющимся групповым и индивидуальным. Только экономически независимый и хорошо образованный человек способен отличить общий интерес от интереса своей группы. Поэтому в теории Руссо и других сходных теориях не каждый человек наделяется всеми правами гражданина. Женщины, дети, рабы, слуги, рабочие, неграмотные, бедные считались недостаточно зрелыми и независимыми для того, чтобы принимать решения, затрагивающие общие интересы.
Немецкий философ-рационалист Иммануил Кант (1724—1804) в своей теории демократии выделяет активное и пассивное гражданство. Активное гражданство означает, что человек имеет право участвовать в принятии политических решений. Такой человек должен быть полностью независим в своих суждениях, что возможно только на основе экономической независимости. Женщины, дети, рабочие могут, согласно Канту, обладать только пассивным гражданством, являясь объектами, но не субъектами политической жизни. Концепция демократии Руссо и Канта напоминает идеи Аристотеля, утверждавшего, что мужчины и женщины, рабы и свободные не могут обладать равными правами. Вместе с тем Руссо не считал женщину неполноценным существом. В романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762) он утверждал, что человеческая природа едина и «во всем, что не относится к полу, женщина равна мужчине; она обладает теми же органами, теми же потребностями, теми же способностями...» [Руссо, 1961,1; 546]. Тем не менее, равенство мужчины и женщины как представителей человеческого рода не означает их политического равенства. Свою точку зрения он обосновывал ссылками на «естественные», врожденные характеристики мужчин и женщин. По его мнению, «в том, что есть у них общего, оба пола одинаковы, в том, что у них есть различного, они не подлежат сравнению. Совершенная женщина и совершенный мужчина столь же мало схожи по своему нравственному облику, как и по своей внешности» [Руссо, 1961, I; 547]. Подобно Аристотелю, Руссо утверждает, что у мужчин и женщин разные добродетели: женщине следует быть стыдливой, хитрой, кокетливой, мужчине — откровенным, прямым, добросовестным. Мужчина должен опираться только на собственные суждения, женщина обязана учитывать мнение других людей, Мужчина не должен лгать, а женщина обязана притворяться. Руссо выступил с революционными идеями воспитания женщин, которые дают основание назвать его одним из основоположников некоторых идей либерального феминизма. Хотя Руссо не считал, что мальчиков и девочек нужно воспитывать одинаково, он выступал и против той точки зрения, что девочку нужно учить только домашнему хозяйству и уходу за детьми. «Этого отнюдь не требует природа, даровавшая женщине столь изящный и проницательный ум; напротив, ей угодно, чтобы женщина мыслила, чтобы она имела свое суждение, чтобы она любила, чтобы она обладала познаниями и заботилась о своем умственном развитии...» [Руссо, 1961, I; 555]. Руссо высказал и другую мысль: мужчина и женщина имеют право самостоятельно выбрать себе спутника жизни и должны полюбить друг друга еще до брака. И. Кант рассматривал проблему пола в аспекте «нравов». Он считал, что если у женщин помимо рождения детей и есть какое-либо предназначение, то это лишь развитие культуры общества и его облагораживание. Отсюда проистекают те свойства, которые Кант считал естественными для женщин: боязливость, слабость (качества, важные для сохранения человеческого рода, так как, оберегая себя, женщина оберегает ребенка), а также благонравие, красноречие, выразительность лица, рассудительность (качества, необходимые для развития в обществе тонких чувств) [Кант, 1965, III; 188-189]. Таким образом, Кант, как Аристотель и Руссо, в общем, не интересуется типичными характеристиками женственности или мужественности. Свойства, которыми обладали (или ему казалось, что обладали) мужчины и женщины его эпохи, его страны и его класса, он приписывает всем женщинам (мужчинам) в качестве «естественных». Утверждение о существовании такого рода «естественных» свойств служило хорошим оправданием отсутствия женщин в концепции демократии Руссо, Канта и других мыслителей того времени. Однако по мере развития новой теории демократии понятие «естественных» свойств мужчин или женщин постепенно исчезает.
В конце XVIII в. в Европе происходит промышленная революция, и формируются новые общественные отношения. Народившийся буржуазный порядок утверждает самостоятельность каждого человека, который не нуждается в опеке и контроле со стороны государства или общества. Идеология невмешательства общества в дела каждого человека получает название либерализма. Английский философ Иеремия Бентам (1748-1832) так сформулировал основной его принцип: предоставляйте людям максимальную свободу действий в тех случаях, когда они не могут повредить никому, кроме самих себя, потому что они сами — лучшие ревнители своих интересов.
Женское творчество в критике и публицистике II половины XIX века
Обширный и подробный обзор данной проблемы нашел отражение в статье Ирины Казаковой «Критика и публицистика конца XIX - начала XX веков о творчестве русских писательниц» (1995). «Духовная жизнь русского общества с середины XIX века не только отражала содержание пути эмансипации, но и развивалась под влиянием женского движения. Русская литературная критика и публицистика, осмысливая эти процессы, сделали множество открытий, отражающих не только социально-политические аспекты женского движения, но и вопросы, вечные во все времена: женщина и мир, женщина и культура, женщина и творчество. Не со всеми выводами и наблюдениями, высказанными в критических работах, мы можем сейчас согласиться, но обращение к ним представляет безусловный интерес» [Казакова И. Критика и публицистика конца XIX - начала XX веков о творчестве русских писательниц [электронный ресурс] // http://www.a-z.ru/women/texts/kazakr.htm].
Во II половине XIX века начался новый период в истории женского движения в России. Росло количество различных женских обществ и организаций. Расширялись права женщин, возможность получать среднее и высшее образование, служить и, благодаря этому, иметь экономическую самостоятельность. К концу столетия в России уже 6 миллионов женщин существовали на собственный заработок. «Одной из наиболее распространенных и доступных женщинам профессии стала литературная деятельность: женщины повсеместно сотрудничали в редакциях различных журналов и газет. Это сразу было отмечено критикой: «Никогда в русской литературе не было так много женщин-писательниц, как в настоящее время... Писательница с именем, журналистка, сотрудница газеты, переводчица — далеко не редкое явление в русском обществе» [Чуйко, 1889; 23, 26].
В то же время критика обратила внимание на изменение роли женщины-автора: она стала «занимать в литературе более видное место, чем когда-либо, не только в количественном отношении, но и в качественном», подчеркивал К.Р. Головин в книге «Русский роман и русское общество» [Головин, 1914; 471]. Характерным для этого периода стало расширение проблематики произведений писательниц и их выход за рамки сугубо «женской» темы. Критик Н. Надеждин писал по этому поводу: «Женщина-писательница откликнулась на все господствующие в жизни и литературе направления, отразила в своих сочинениях все главнейшие настроения минуты» [Надеждин, 1902; 290].
Все эти тенденции дали возможность критике уделить большое внимание женскому творчеству, осмыслить его как особое явление в литературной жизни, определить его место и роль в современном литературном процессе» [Казакова И. Критика и публицистика конца XIX - начала XX веков о творчестве русских писательниц [электронный ресурс] // http://www.a-z.ru/women/texls/kazakr.htm]..
Обращаясь к анализу женского творчества, критики независимо от приверженности к различным идейным позициям, единодушно оценивали его как прогрессивное явление общественной и литературной жизни. Например, СИ. Пономарев в книге «Наши писательницы» (1891) подчеркивал, что творчество женщин нуждается в поощрении, так как «общество цивилизуется истинно по-человечески только при содействии женщин» [Пономарев, 1891; 20]. Сама постановка проблемы — «нуждаются в поощрении» — указывает на унизительную для женского достоинства пропозицию «литература — мужское дело, но женщины пробуют, что-то делают, уже, поэтому заслуживают похвалы и одобрения».
Женщин-писательниц упрекали в неспособности к самостоятельному мышлению, рассматриваемому как необходимое условие творчества. (Следует вспомнить, что традиционно ум / мышление / интеллект рассматриваются как атрибуты мужского сознания, мужского дискурса, мужской идеологии, поэтому подобные замечания не выглядят странно или вызывающе женоненавистнически). Из этого делался вывод, что женщина-писательница никогда не сможет сказать нового слова в литературе, она будет повторять только уже существующие идеи (такой вывод изначально ставит женскую литературу в разряд «второсортной», развлекательной, эпигонистической, посредственной, подражательной литературы, исключая ее из сферы искусства в область мастерства, ремесла).
Интеллектуальной несостоятельности писательниц обычно противопоставлялась женская способность «руководствоваться нравственным инстинктом» и «интуитивной верой» [Протопопов, 1891; 111]. Поэтому свойством женской литературы считали изображение чувств и душевных переживаний, а такая узость темы, по мнению критиков, значительно обедняла содержание. Снова мы сталкиваемся с традиционным стереотипом, согласно которому женщина живет чувствами и эмоциями, поэтому философия, рефлексия и т.д. — та сфера, в которой женщине и женской литературе нет места.
Обосновывая слабость женской литераторы, критики сравнивали ее с лучшими образцами так называемой «мужской» литературы, а ее особенности и характерные черты рассматривали как недостаток. Такое открытое противопоставление свидетельствует о том, что произведения, созданные писательницами, не воспринимались как часть единого литературного процесса. Существовали два стандарта в литературном творчестве, соответствующие двум биологическим полам — высокий (мужской), принадлежащий искусству, и другой — женский, подражательный.
Но если в статье М. Протопопова «Женское творчество» (1891) влияние биологического начала на литературную деятельность только подразумевается («если женщина, как нравственное существо, отличается какими-нибудь типическими и специфическими свойствами, то, конечно, эти свойства должны могущественно отражаться на всякой ее духовной деятельности, в том числе литературной» [Протопопов, 1891; ПО]), то в последующие годы появляются критики-скептики, в работах которых прямо указывается на зависимость творчества от биологического пола.
«В первую очередь это относится к О. Вейнингеру - автору книги «Пол и характер» (1903), оказавшему значительное влияние на тендерные приоритеты того времени. По мысли О. Вейнингера, женщина по своей природе безымянна, она не может быть гениальна, ей чужда творческая индивидуальность. Эти идеи нашли развитие в книге Н. Абрамовича «Женщина и мир мужской культуры». В ней автор, анализируя произведения писательниц, приходит к выводу, что «женское творчество реально отсутствует, его нет как проявления человеческого духа, самобытного внутреннего «Я», что в «интеллектуальной жизни мира участие женщины — ничтожно» [Абрамович, 1913; 103].Уже название работы указывает на позицию женщины как стороннего наблюдателя, исключенного из мира культуры, представленного только мужчинами. Для критика искусство и культура живут только в мыслительной деятельности, в процессе порождения знания и опыта, на которые женщина не способна по определению, потому что она женщина.
