Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические аспекты изучения и историко-литературные условия формирования жанровых типов повести 12
1.1. Теоретические аспекты изучения типологии повести. Типологическая условность, «чистота» и синтетичность жанра 12
1.2 Историко-литературный процесс конца XVIII - начала XIX века и развитие жанров русской повести 18
Глава II. Жанры русской повести конца XVIII - начала XIX века и ее внутрижанровые модификации 27
1. Жанр философской повести конца XVIII - начала XIX века 27
2. Жанр «восточной» повести конца XVIII - начала XIX века 54
3. Жанр сатирической повести конца XVIII - начала XIX века 78
4. Жанр исторической повести конца XVIII - начала XIX века 100
5. Жанр авантюрной повести конца XVIII - начала XIX века 121
6. Жанр любовной повести конца XVIII - начала XIX века 138
Заключение 153
Библиография 157
- Теоретические аспекты изучения типологии повести. Типологическая условность, «чистота» и синтетичность жанра
- Историко-литературный процесс конца XVIII - начала XIX века и развитие жанров русской повести
- Жанр «восточной» повести конца XVIII - начала XIX века
- Жанр исторической повести конца XVIII - начала XIX века
Теоретические аспекты изучения типологии повести. Типологическая условность, «чистота» и синтетичность жанра
Теоретические работы, посвященные видовой типологии жанров, разнообразны по своим методам и принципам классификации. Как справедливо отметил М.Б. Храпченко в своем исследовании «Познание литературы и искусства...», «глубокая дифференциация существует в типологии жанров не только вследствие их исключительного разнообразия, длительной истории многих из них, но в силу сложной их трансформации в различной литературной среде» . Действительно, разнообразие жанров, их генезис и диалектическое развитие литературы позволяют исследователям всесторонне подойти к проблеме их жанровой и видовой классификации.
Как правило, принципы видовой классификации эпических форм в литературоведении основываются на содержательном и формальном методе изучения. К числу исследований, посвященных классификации эпических форм по содержанию, относятся работы Г.Н. Поспелова, Л.В. Чернец, А.Я. Эсалнек; формальный метод исследования нашел отражение в работах В.Б. Шкловского, Б.В. Томашевского, М.Б. Храпченко. Методологической основой исследований, посвященных видовой типологии жанров, являются как социально-генетический метод (Г.Н. Поспелов), призванный рассматривать типологию жанров на протяжении всего историко-литературного процесса, так и конкретно-исторический (Ю.В. Стенник), изучающий жанры в контексте определенной литературной эпохи. Выбор методологического подхода способствует выявлению сущности самой видовой классификации: универсальной и конкретно-исторической. Так, например, универсальная типология жанровых форм у Г.Н. Поспелова распространяется 1) на весь историко-литературный процесс на протяжении существования всех национальных литератур и 2) на все литературные роды. Типология, предложенная исследователем, исходит из содержательного аспекта литературы, который является универсальным, повторяющимся и типологическим.
Универсальная типология Г.Н. Поспелова основывается на следующих принципах: «Исходя из общности типологического аспекта их содержания, жанры объединяются в большие группы; каждая из таких жанровых групп возникает на определенной стадии развития национальных обществ и в определенной закономерной последовательности: мифологическая группа, «национально-историческая», «этологическая», романическая; в пределах каждой группы жанры отличаются друг от друга степенью своей эпичности или лиро-эпичности, своим тематическим объемом и своими жанровыми, композиционно-стилистическими формами» . Предложенная Л.В. Чернец общая типология жанров также основывается на содержательном аспекте изучения литературы: «Общая типология жанров должна выявлять наиболее устойчивое, повторимое в литературном потоке. Это повторимое, сходное... следует искать, на наш взгляд, прежде всего в содержании произведения» . Конкретно-исторические типологии представляют собой наиболее распространенные виды классификации жанров. Исследования, посвященные изучению жанров в конкретную историко-литературную эпоху, оперирующие определенным литературным материалом, разнообразны по принципам типологии, позволяют всесторонне осветить тот или иной жанр или систему жанров в период их бытования. В конечном счете, данные виды типологии позволяют выявить целостное и единичное, общее и частное в литературном процессе. Как справедливо заметил Ю.В. Стенник, «возможности создания подобных систем жанровых типологий кроются в специфике самого сложного и многогранного феномена, каким является литература. В конце концов, сложность литературного произведения такова и аспекты связи литературы с жизнью и функционирования общества столь разнообразны, что в любом аспекте этих связей можно уловить основания для типологии и систематизации явлений литературы»1 . Л.В. Чернец, указывая на соотношения исторического процесса и его отражения в формировании жанра, отмечает: «Типологическая суть содержания жанра оставалась бы метафизическим заклинанием, если бы не «выводилась из истории». Поэтому необходимой задачей является установление генезиса типа жанрового содержания, исследование тех потребностей общества, в ответ на которые он возникал»11. Таким образом, исследуя типологические особенности русской повести на рубеже веков, уделяется внимание причинам возникновения того или иного типа повести в. литературе. Безусловно, такими причинами являются изменения, имевшие место в общественно-политической жизни государства, сдвиги в культуре, морали и эстетике - одним словом, в сознании русского человека в период, характеризующийся глобальной перестройкой жизненного уклада во всех его сферах. Не предваряя конкретного анализа отдельных видовых модификаций русской повести и соотношения их с литературным процессом, отметим, что «классификация... конкретных жанровых образований может быть действенна... только в пределах какой-либо определенной системы эстетических представлений. Соотношение основных жанровых видов и их многочисленных разновидностей устанавливается в каждую эпоху и в каждой национальной литературе исходя из общего уровня развития той или иной национальной культуры»12. Здесь же уместно представить основные положения, касающиеся видовой типологии, которые мы попытались учесть в нашей работе.
Во-первых, в основу видовой типологии положен принцип однородности исследуемого материала; во-вторых, видовая типология распространяется на определенную систему эстетических представлений (определенная эпоха, определенная национальная литература); в-третьих, типологическое изучение основывается на принципе системности (как в выборе материала и его анализе, так и в органичном исследовании историко-литературного процесса изучаемого периода). Исследуя принципы жанрообразования известного периода, следует обратить особое внимание на проблему разграничения жанра повести и романа, жанровые признаки которых до сих пор четко и ясно не изучены в литературоведении. Прежде всего, речь идет о некоторой синкретичности данных жанровых образований. Возможно, в анализе и осмыслении жанрообразования и жанроформирования нужны другие принципы, отличные от современного понимания жанров. Скорее всего, нужно оперировать понятиями, свойственными именно теории исследуемой исторической эпохи. Но в то же время, существует известное в литературоведении справедливое положение о неразработанности поэтики и терминологии прозаических жанров в XVIII веке (исключая поэтику классицизма).
Историко-литературный процесс конца XVIII - начала XIX века и развитие жанров русской повести
XVIII век - один из наиболее глобальных и значительных периодов в развитии истории России. В течение всего века продолжаются петровские реформы в области политики и экономики, преобразования в общественно-политической жизни государства. XVIII век становится наиболее плодотворным в области изменения этико-эстетических концепций, формирования нового мышления, заимствования новых передовых идей во всех сферах общественного бытия. Светское государство стремится к обновлению старых норм общественных отношений, в том числе и в области литературы. Происходит изменение ее статуса; выход из церковной юрисдикции способствует тому, что литература становится явлением государственным, общественным, находит выражение не только в дидактике и морализировании, но и в развлекательном направлении. Литература на данном этапе своего формирования отражает многочисленные изменения во всех сферах общества. Возникают жанры, свидетельствующие о качественно новом этапе развития художественной прозы. 60-70-е годы XVIII века характеризуются становлением новых жанров в литературе - повести и романа. На обращение писателей к малым жанровым формам, -в частности к повести, указывает В.П. Царева в диссертационном исследовании «Становление романа в русской литературе 60-90-х годов XVIII века»: «Интересный процесс наблюдается в дальнейшем развитии русской беллетристики 70-х годов XVIII века.... В этот период наблюдается временный поворот, отказ от больших повествовательных форм: даже переводу подвергаются преимущественно произведения небольшого объема, повествующие уже не о бесконечной серии приключений героев, а, прежде всего произведения с нравоучительной и психологической тематикой» .
Начиная с 60-х годов XVIII века, возникают типологические разновидности повести, подчиненные тематическому признаку. Причины возникновения и бытования жанровых разновидностей исторически обусловлены, время появления и пик популярности тех или иных жанров, диктуется объективными причинами, а именно - общественно-политической и культурно-исторической обстановкой. Возникновение и развитие жанров русской повести происходит на фоне исторических преобразований общественной жизни. «К восприятию культурного опыта Западной Европы Россия обращается в тот момент, когда там начинают формироваться идеалы Просвещения. Собственно просветительская философия и стала идеологической базой, определявшей восприятие различных художественных стилей и эстетических доктрин в русской культуре XVIII века и своеобразие их преломления» . XVIII век в истории России по праву можно считать «философским веком», пожалуй, ни один период в истории государства не был так богат на развитие и восприятие всевозможных философских доктрин, получивших широкое бытование в Российской империи. Либеральное правление Екатерины II, ее роль «просвещенной императрицы» способствовали развитию философских идей в русском обществе. С середины XVIII века широкую популярность приобретают переводы западноевропейских мыслителей и философов: Монтескье, Дидро, Вольтера, Руссо. Становится популярной идея Просвещения о природном равенстве людей, внесословной ценности человека, причем ее трактовка находит выражение в творчестве как радикально настроенных авторов, протестующих против крепостного строя в России, так и в среде писателей, умеренно и эстетски подходящих к вопросу о положении крепостного крестьянства. Просветительская философская повесть в России, развивающаяся под влиянием творчества Вольтера, Монтескье, становится источником критического осмысления существующего строя, монархической и церковной власти. Идеи Руссо о «естественном» обществе, в котором нет места подавлению «естественных», природных прав человека, становятся лейтмотивом просветительской философской, «восточной» и сатирической повести. Роль литературы оценивалась очень высоко в просветительской идеологии: она должна была воспитывать и просвещать умы читателей, таким образом готовить общество к новому этапу его развития. Человек должен был вернуться к «природным» (то есть присущим ему по рождению) чертам характера, таким как добродетель, высокая мораль и нравственность, чертам, утерянным им в пагубном обществе. Появляются утопии, в которых раскрываются условия бытия идеального, .«естественного» общества, не отягченного узами монархической власти, правление в котором близко к республиканскому и отчасти к первобытному. На характер дальнейшего развития философской повести непосредственное влияние оказала общественно-политическая обстановка в Западной Европе. Так, Французская революция и реакция с террором, последовавшие за ней, становятся тем переломным этапом в развитии философских и политических идей, с которого начинается отход от прогрессивных идеологических концепций. Наряду с широко бытовавшими идеями Просвещения, в русском обществе находят отражение идеи масонства, возникшие на Западе как продолжение философии деизма. Русское масонство - явление, охватившее собой все передовые слои русского общества. В ситуации «своеобразного духовного вакуума», как отмечает Ю.В. Стенник, «воспринятые с Запада идеология и практика масонства... пустили на русской почве крепкие корни, и это сложным образом отразилось на процессах культурной и даже политической жизни страны» . На фоне бурного развития философских идей в России с середины XVIII века развивается жанр масонской философской повести. Масонская философская повесть также играет пропагандирующую роль, она завуалирована, понятна посвященным в масонское учение. Всевозможные аллегории-символы способствуют раскрытию тайного смысла учения: воспитание человека путем нравственного совершенствования (такие же цели преследовала идеология Просвещения). Но методы в воспитательном процессе просветителей и масонов различны, хотя не всегда возможно провести четкую грань между масонами и просветителями, поскольку конечная цель просветительской и масонской идеологии одинакова. Яркий пример тому - деятельность Н.И. Новикова.
Философская повесть представляет собой самобытное явление в литературном процессе конца XVIII века. Поскольку произведения философского характера имели идеологическое звучание, обслуживая те или иные идейно-политические концепции, они многое теряли в плане художественности. Наряду с философскими произведениями «ориентальная» (восточная) повесть продолжает традиции Просвещения, в завуалированной форме критикуя те или иные общественно-политические тенденции, выдвигая на всеобщее рассмотрение актуальные вопросы современности: человек на троне, человек и власть. Критика существующей объективной реальности осуществлялась в «восточной» прозе при помощи сатиры. «Восточная» повесть создавала возможность с помощью художественного слова бороться против произвола власти, применяя такие средства выражения, как иносказание, «эзопов язык».
Жанр «восточной» повести конца XVIII - начала XIX века
В середине XVIII века в русской литературе возникает самобытное явление, именуемое «восточной» повестью. Мода на все ориентальное способствует широкому распространению жанра в литературе. Почти каждое периодическое издание конца XVIII века помещало на своих страницах популярные «восточные» анекдоты, притчи, сказки, повести.
Успех «восточной» повести заключался, во-первых, в экзотике, в неведомой для русского читателя восточной поэтике, пленявшей своей вычурностью, образностью, сказочной фантастикой, восточным колоритом: «по воображению восточных народов все высоко, чудесно, сверх естественно, все подобно великолепному не связному сновидению, ... все наполнено золотом, серебром, дивной величины алмазами, жемчугом и сему подобному вещами» . Во-вторых, писателей привлекала возможность использования формы «восточной» повести, притчи, анекдота для иносказания, поучения, дидактики, либо для выражения общественно-политических, философских идей.
Возникновение в русской литературе XVIII века феномена «восточной» повести является результатом, во-первых, влияния западноевропейской литературной традиции, в частности французской, и, во-вторых, зарождения интереса к Востоку, в том числе его научного изучения в России. Как справедливо отметил О.А. Ильин, «восточная тема в европейских литературах XVIII века имеет вполне определенные причины -исторические (расширение колониальной экспансии Запада на Восток, развитие торгово-экономических отношений, путешествий и т.д.), эстетические (ответная реакция на нормативность классицизма, увлечение экзотикой и эротикой) и, что особенно важно, идеологические. «Восточная повесть» XVIII века - это прежде всего просветительская проза» . Традиция «восточной» повести зародилась во Франции еще в XVII веке, а свою окончательную популярность завоевала после выхода в свет в 1704-1717 годах перевода арабских сказок «Тысяча и одна ночь» Антуана Галлана. Вслед за переводом появляются многочисленные подделки и подражания арабским сказкам, известным в литературе как «Тысяча и один день. Сказки персидские» Пети де ла Круа, «Тысяча и одна четверть часа. Сказки татарские», «Тысяча и один час. Сказки перуанские», «Гузаратские султанши, или сны проснувшихся людей. Монгольские сказки», «Сказки турецкие», «Сказки китайские» Тамоса-Симона Гелета и т.д. Данные произведения были противопоставлены канонам классицизма и решали задачи наполнения новым содержательным смыслом старых жанров и поиска новых жанровых форм. «Восточная» проза, смещая акценты с классицистического -понятия долга, переносит внимание читателя на чувственные образы, где главной «преобладающей темой... является любовь во всех ея проявлениях»84. Новым этапом развития «восточной» повести является творчество писателей-просветителей Монтескье, Дидро, Вольтера. «Восточная» проза данных писателей преследовала уже несколько иные цели и задачи. Развлекательный аспект произведений отходит на второй план, на первый выдвигаются философские, социально-политические и нравственные вопросы и проблемы. Так, в «Персидских письмах» (1721) Монтескье резкая критика французской действительности предстает перед нами посредством переписки двух восточных жителей - персов Узбека и Реди. Прием отстраненного восприятия действительности через призму дикого, нецивилизованного (а значит не подверженного порокам цивилизации) или восточного человека (что означало практически то же самое, так как Восток в глазах просветителей представлял собой отличный от Запада мир, которому приписывалось все идеальное) был одним из самых распространенных приемов просветительской литературы. В эротическом, на первый взгляд, романе Дидро «Нескромные сокровища» (1748) «лежит противопоставление истинного и кажущегося, причем для подавляющего большинства персонажей книги подобное противопоставление оборачивается резким разоблачением... Дидро в сатирическом обзоре людей и положений затронул очень многие стороны жизни своей эпохи, коснулся мнений и споров, живо волновавших его современников»85. Для читателей не является загадкой восточная география романа, так как в «зашифрованном» государстве Конго, со столицей Банза, легко угадывается современная писателю Франция и Париж.
Несколько иное звучание приобретают восточные философско-сатирические повести Вольтера. В своей прозе писатель подвергает критике не пороки определенного общества и государства, а скорее общечеловеческие несовершенства.
«Таким образом, во французской литературе XVIII века «восточная» повесть не имела единого характера. Параллельно существовали два несовместимых ее вида: один - развлекательный, ведущий начало от восточной фантастической сказки и авантюрно-галантного романа, и другой, лишь внешне схожий с ним вид, - «просветительская» «восточная» философская повесть. Они развивались рядом почти не смешиваясь; каждый из них имел свою поэтику»86. Почти в таком же виде «восточная» литература переносится на русскую «почву». Хотя, как утверждает В.Н. Кубачева, «русская «восточная» литература имела более сложную основу, чем французская» . Исследователи указывают на знакомство русского читателя с ориентальной прозой через источники, дошедшие к нам из Византии, а также видят истоки ориентализма в древнерусской литературе, со времен «Сказания об Индийском царстве», «Снов царя Шахаиши», «Хождения за три моря» Афанасия Никитина .
Особо следует отметить и развитие интереса к Востоку в России в конце XVIII века. Этому способствовали, во-первых, научное изучение Востока, становление ориенталистики как науки, и, во-вторых, общественно-политические события, имевшие место в России в данный период (русско-турецкие войны 1768-1774 гг. и 1787-1791 гг., присоединение к России Крыма, заключение Кючук-Кайнарджийского (1774) и Ясского (1791) мирных договоров, к концу XVIII века относятся совместные действия российских и турецких эскадр (1748-1800) против наполеоновской Франции89).
Периодические издания, такие как «Санктпетербургские ведомости», «Московские ведомости», «Новое ежемесячное сочинение», «Зеркало света» и другие, публикуют на своих страницах научно-публицистические сочинения: «Собрание исторических известий о Монгольских народах, сочиненное гос-м П.С. Палласом», «Обычаи Китайцов», «Кратчайшее описание городам, доходам и протчему Китайского государства, а при том и всем Государствам, Королевствам и Княжествам, кои Китайцам сведомы», «О пространстве, местоположении и многолюдстве Царяграда; о Султанском дворе, известном под именем Серали; о ежегодных разходах на содержание разночиновных онаго жителей; ... и проч.», «О благодеяниях и добродетелях турецкаго народа», «Чудное странноприимство некотораго Сирийскаго народа» и т.д. Характер сочинений имел различный статус: от академического, чисто научного исследования до дилетантской компиляции западноевропейских источников. Большое внимание уделялось в периодических изданиях переводам как западноевропейских, так и восточных источников. Названия статей уже говорят о широком спектре вопросов, волновавших и интересовавших читающую публику. Это, прежде всего, исторические, этнографические, культурологические, географические сведения о реальном Востоке, народах, проживающих в России и за ее пределами. В публикациях такого рода обнаруживаются тенденции всестороннего освещения быта и нравов чуждой культуры и общества, социально-политического устройства государств, нравственно-религиозных особенностей национального характера.
Жанр исторической повести конца XVIII - начала XIX века
Конец XVIII века в России знаменует собой начало исторического сознания человека. «Концентрированность» и масштабность исторических событий рубежа веков (Французская революция, Отечественная война 1812 года) способствуют формированию исторического мышления: осознания причастности человека к общественно-историческому процессу. «Быстрый и резкий переворот в общественных отношениях в эпоху французской буржуазной революции дал возможность окончательно осознать необратимость и качественный характер исторических изменений. В историческое знание входит историзм как таковой, аналогичный процесс происходит и в художественной литературе»157.
Писатели конца XVIII - начала XIX века обращаются не только к исторической тематике в своих произведениях, но и к истории как научной дисциплине. Обращение писателей к теме исторического прошлого явилось попыткой обобщить и суммировать накопленный исторический материал, а также стремлением проиллюстрировать лучшие страницы истории Отечества. Так, например, Н.М. Карамзин в 1803 году, в статье «О случаях и характерах в Российской истории, которые могут быть предметом художеств» писал: «мысль задавать художникам предметы из отечественной истории... есть лучший способ оживить для нас ее великие характеры и случаи, особливо пока мы еще не имеем красноречивых историков, которые могли бы поднять из гроба знаменитых предков наших и явить тени их в лучезарном венце славы»1.
Таким образом, художественное творчество воспринималось как восполнение пробела в отечественной исторической науке. Так, С.Н. Глинка издает исторический трактат «Русская история в пользу воспитания, сочиненная Сергеем Глинкою» (1817-1819), П.Ю. Львов является автором целого ряда историко-публицистических произведений: «Картина славянской древности» (1803), «Храм славы российских ироев от времен Гостомысла до царствования Романовых» (1803), «Избрание на царство Михаила Федоровича Романова» (1812), «Достопамятное повествование о великих государях и знаменитых боярах XVII века, взятое из российской истории» (1821) и др. В 1818 году выходят в свет первые восемь томов двенадцатитомного сочинения Н.М. Карамзина «История государства Российского», а в 1829-1833 годах издается «История русского народа» Н.А. Полевого. Интерес к истории прошедших времен отмечает Э.Л. Афанасьев, мотивируя его изменением психологии русского человека, «которому тесно стало жить в истории, исчисляемой всего несколькими десятками лет: он явственно стал ощущать, что русская история - материя, гораздо более протяженная, исключительно богатая и подвигами, и славой, и событиями, и «денми»»159. Научное осмысление и соответствующий подход к истории прошедших времен России предполагал обращение писателей к источникам: летописям, житиям, хронографам, грамотам, посланиям и т.д. Тщательное изучение памятников письменности позволило авторам более объективно подойти к освещению исторических событий. Тем не менее, вопросы субъективизма и исторической достоверности не лишаются значимости, от их решения непосредственно зависело развитие исторической прозы. Предваряя обзор жанров исторической прозы, определим понятие термина «история» в контексте литературы конца XVIII века. Так, Ю.М. Лотман в статье «Идея исторического развития в русской культуре конца XVIII- начала XIX столетия» указывал, что «мы допускаем ошибку, полагая, что всякий раз, когда в том или ином тексте нам встречаются слова «история» или «исторический», речь идет об одном и том же объекте. Еще большую ошибку допускаем мы, когда считаем, что этот объект идентичен тому, который мы обозначаем этим же словом. Между тем каждый тип культуры не только отбирает те факты и тексты, которые он считает «историческими», но и вырабатывает свое понятие истории»160. На рубеже XVIII-XIX веков «историческими» являлись произведения, воспроизводящие события прошедшего периода, причем степень объективности и исторической достоверности не являлась критерием оценки историчности произведения. Как справедливо отметил В.В. Сиповский, «В XVIII столетии автор свободно черпал содержание для своих произведений не только из истории, но из мифологии, библии, героического эпоса, сказки и bona fide называя свое произведение «историческим романом», если оно хотя отчасти примыкало к какому-нибудь историческому имени или событию»161. Так, в ряду исторических произведений значились такие разноплановые сочинения, как «Героини славянского поколения» Г. Геракова, «Дух Петра Великаго императора всероссийскаго...», «Игорь, великий князь севера, героическое произведение». Освещение исторических событий в произведениях такого рода имело сугубо субъективный характер и определялось индивидуально каждым писателем.
Исторические реалии и художественная условность, объективный исторический процесс и субъективное его восприятие - основные вопросы, которые предстояло осмыслить и решить на пути создания исторической прозы. Тем не менее, писатели рубежа веков осознавали противоречие между исторической достоверностью и природой художественного, так К.Н. Батюшков в своей повести «Передслава и Добрыня» подчеркивает: «... скажем мимоходом, что мы не позволяли себе больших отступлений от истории, но просим читателя не забывать, что повесть не летопись. Здесь вымысел позволен»1 2.
